25-я линия В. О., №8

Особняк промышленника Феликса Юльяновича Шопена построили в 1859 г. Он входил в производственный комплекс чугунолитейного и бронзового завода, выпускавшего металлические изделия. На нём изготовили двери для Исаакиевского собора и храма Христа Спасителя в Москве, а также люстры, часы и канделябры для Мраморного дворца.

Завод на 25–й линии Васильевского острова вырос из маленькой бронзолитейной мастерской, которую французский подданный Александр Герен основал ещё в 1805 г. Разнообразное литьё — подсвечники, чернильницы, пресс–папье — продавалось бодро, так что Герен решил производство расширить, а для того пригласил в долю компаньона — литейщика Жюльена Шопена. Тот помог и с деньгами, и с подбором персонала, а помимо того — стал поставлять в Петербург новейшие модели для отливки. В ассортименте производимых предприятием товаров появились люстры, настольные лампы и даже часы, а объёмы продаж выросли настолько, что в 1820–х в Петербурге на Большой Морской и в Москве на Тверской открылись фирменные гереновские магазины. Но время шло, мода менялась, подрастали конкуренты, а основатель предприятия не молодел, ему становилось всё сложнее управлять заводом. Прибыли начали падать. Вот тут–то Жюльен Шопен и отправил ему в помощь своего потомка.

Несмотря на то что в 1838 г., на момент приезда в Россию, Феликсу Шопену было всего 25 лет, он был уже опытным литейщиком и, паче того, опытным коммерсантом. Так что в обстановке он разобрался очень быстро, на должности директора завода освоился и повел дела так, что уже в 1841 г. петербургское предприятие перешло в собственность его семьи. При этом всё было устроено настолько дипломатично, что Герен остался не в обиде.

Новый хозяин расширил ассортимент интерьерной бронзы, которой прославился его предшественник, а помимо того, наловчился получать государственные заказы. Да не простые, а такие, что могли принести славу и предприятию, и ему самому, помочь вытеснить на вторые позиции самого крупного петербургского конкурента — немца Шрайбера. В середине 1840–х предприятие Шопена выполнило целый ряд заказов для интерьеров Зимнего дворца, здесь, на 25–й линии, были отлиты монументальные двери для Исаакиевского собора и ещё более гигантские — для московского храма Христа Спасителя. В 1845–м подоспел заказ на люстры и скульптуры для Большого Кремлёвского дворца, выполнение которого заняло 4 года, сразу за ним — на люстры и часы для Мраморного дворца, потом — на разнообразные бронзовые изделия для Собственного дворца цесаревича в Петергофе, на люстру для Гатчинского замка, часы с фарфоровыми вставками для Царского Села.

Заказы сыпались один за другим как из рога изобилия, качество исполнения впечатляло самых взыскательных клиентов, и вскоре грудь Феликса Шопена украсилась орденом Станислава III степени, а потом — и Владимира III степени, так что сын парижского ремесленника стал российским потомственным дворянином.

При этом, будучи хозяином рачительным, Феликс Шопен постоянно расширял своё предприятие. Там же, на 25–й линии, появились цеха для серебряного литья, а потом — и чугунолитейные, внедрялись новые технологии: гальванического золочения, искусственного многоцветного патинирования и т. д. Примерно в это время, в 1856 году, Феликс Юльянович, как его стали называть в России, и выстроил свой особняк на Васильевском, прямо на территории завода, как это делали в то время практически все хозяева предприятий. Небольшой, двухэтажный, всего в семь окон по фасаду. Впрочем, разнообразных бронзовых изделий, выполненных в соответствии с последней французской и петербургской модой, было в нём, как говорится, выше крыши, и хозяйская квартира была не только уютной, но и красивой. А на 1-м этаже разместилась заводская контора, так что путь из дома в офис и обратно был всего в десяток–другой ступенек.

С 1847 г. до начала 1860-х гг. при фабрике действовал чугунолитейный завод со слесарными мастерскими для изготовления чугунных и железных архитектурных украшений, на которые в Петербурге всегда был спрос. К началу 1860-х гг. широкий ассортимент составляли фонтаны, вазы, декоративная скульптура в виде голов животных, подъезды различных рисунков, винтовые лестницы, кронштейны для балконов, камины, скамейки, столы и табуреты. В это время по количеству работников чугунолитейный завод Шопена (около 500 рабочих) превосходил его бронзолитейное производство (150 рабочих). Но конкуренция в этой области была не менее жёсткой, чем в изготовлении бронзы, поэтому Шопен был вынужден вскоре отказаться от такой многопрофильной деятельности. Значительные сложности, возникшие у Шопена, были связаны с. общим экономическим положением в стране после Крымской войны. Торговый и финансовый кризис в стране поставил предприятие Шопена на грань закрытия и продажи.

Спрос на предметы роскоши непостоянен, а мелкие заказы на изготовление оконной и дверной фурнитуры даже вкупе с продажей разнообразного литого ширпотреба положения не спасали, так что в 1867 г. Феликс Юльянович собрался продать предприятие. Выручило Министерство Императорского двора, подкинувшее ему очередной крупный заказ, позволивший остаться на плаву.

Выставка художественной промышленности 1882 г. как бы подвела итог предпринимательской деятельности Шопена, принеся ему заслуженно славу и почёт. В том году он как член Совета торговли и мануфактур получил орден Св. Владимира 3-й степени и был «награждён правом изображения герба за введение в России вместе с бронзовым делом многих новых моделей высокого достоинства, за долговременное существование фирмы и за постоянное стремление к усовершенствованию».

В 1886 г. предприятие Шопена вновь оказалось на грани ликвидации. Шопен предпочёл не искать помощи у высоких покровителей, а просто продал завод фабриканту Карлу Берто и наконец завершил свою затянувшуюся командировку, вернувшись в 1888 г. во Францию. По–французски он к тому времени разговаривал с заметным русским акцентом.

При Карле Берто объём вывоза за границу камерной скульптуры, исполненной, в основном, по моделям Лансере, был увеличен. Берто удачно продолжил и традицию участия в художественно-промышленных выставках. Нижегородская выставка 1896 г. и две парижские выставки 1889 г. и 1900 г. принесли ему золотые медали. Причем, чтобы отправить изделия фабрики на последнюю выставку, пришлось занять денег. Но даже полученное на ней звание «Поставщика его Императорского Величества» не прибавило заказов и не улучшило финансовое положение Берто. В 1903 г. Берто закрыл фабрику и вернулся во Францию.

Особняк на 25–й линии, №8, более столетия служил зданием заводоуправления самым разным располагавшимся там предприятиям, а в 2011–м был снесён. В 2019 г. его выстроили заново в рамках строительства нового жилого комплекса, пришедшего на смену цехам и складам, опираясь на старинные чертежи и старые фотографии. Не совсем таким, каким в своё время его спроектировал для Шопена архитектор Франсуа Дезире, но, как считается, очень похожим.

Проект воссоздания особняка Шопена разработала архитектурная мастерская Рейнберга и Шарова. Строительный холдинг Setl Group восстановил за собственный счёт. В здании реконструировали декоративные элементы и лепнину на окнах, окрасили в фасад в его изначальный цвет. Также в обновлённом особняке использован соответствующий историческому материал стен, карнизы, цоколь, обрамление дверных и оконных проёмов. Предполагается, что в особняке расположится офисный центр.

18 июля 2020 г.