1679 - 1719

Жан-Батист Александр Леблон (фр. Jean-Baptiste Alexandre Le Blond) родился в семье Жана Леблона, королевского придворного живописца, торговавшего эстампами на мосту Сен-Мишель в Париже, и его жены Жанны д’Эу. Первым его наставником в области архитектуры был его дядя, брат его матери Жан Гирард, состоящий на службе у Филиппа I Орлеанского. По свидетельству Жака-Франсуа Блонделя учителем Жана-Батиста в области садово-паркового искусства стал Андре Ленотр.

Французский архитектор Жан-Батист Александр Леблон в начале XVIII века был весьма известен на родине. Декоратор интерьеров, прекрасный рисовальщик и мастер садово-парковых сооружений, автор теоретических трактатов и инженер-механик... Слава о нём докатилась до Петра I, решившего пригласить его на российскую службу. Он назначил Леблона главным архитектором Петербурга.

Взять француза на службу порекомендовал Петру советник коммерции Жан Лефорт. Его восхищённые отзывы о мастере подтвердил торговый агент во Франции Конон Зотов (сын 1-го учителя царя Никиты Моисеевича Зотова): «Господин Леблон архитект знатной и совершенно знает архитектуру...». Он сообщал о его умениях отделывать интерьеры, делать пристани, каналы, шлюзы, а также о его популярных книгах. Пётр поручил Зотову заключить контракты с Леблоном и другими французскими мастерами.

Зотов передал царю требования Леблона. Размер годового жалованья для него и двух подмастерьев - 6500 ефимков. Из этой суммы 3000 ефимков он просил выдать ему ещё в Париже. Несколько условий были связаны с жильём: предоставление бесплатного жилья («Ложимент ему дать на три года»), возможности после этого срока строительства дома «из своего кошту», освобождение от постоя.

Требования Леблона были удовлетворены: с ним заключили договор на 5 лет, назначив огромное жалованье — 5000 рублей (рубль стоил больше ефимка). При этом Доменико Трезини получал в 5 раз меньше.

По дороге в Россию Леблон встретился с Петром I, находившимся в заграничном путешествии, и обсудил с ним планы предстоящих работ в Петербурге. Царь попросил Меншикова принять Леблона «приятно» и извещал, что назначил француза генерал-архитектором - главным над всеми другими зодчими и инженерами Петербурга.

Леблон прибыл в Россию 5 августа 1716 г.

Уже первое заседание, на котором Меншиков представил Леблона местным архитекторам (оно состоялось в начале августа 1716 года), показало, что не все рады его появлению. Особенно Растрелли, прибывший в Петербург на полгода раньше Леблона и не желавший ему подчиняться. Отношения у них не сложились ещё в Париже. 10 августа Меншиков пишет Петру, что Растрелли «весьма под ним быть не хочет и просит апшиту (документ на отъезд), однако ж я его уговорил...».

Леблон осмотрел Петербург с пристрастием. Критическая оценка увиденного также не прибавила ему сторонников. Ему не понравилось, что нарушена регулярность городской застройки, о которой так печётся государь. От строгого взора француза не укрылось и неэкономное расходование лесов. А вот требование Петра строить дома в «красную линию» («единою фасадою»), наоборот, Леблону было не по душе: он считал, что особняки надо возводить в глубине участка, подальше от городского шума.

Кроме того, Леблон забраковал сделанное Растрелли в Стрельне - проект парка и земляные работы по его устройству. Он остановил строительство «больших палат» в Петергофе, давших трещину, укрепил стены дворца.

Организацию архитектурно-строительной деятельности в Петербурге Леблон счёл неэффективной. И, надо сказать, многое делал для её улучшения, применив свой французский опыт. Он сосредоточил в своей мастерской проектные работы, назначил еженедельный сбор специалистов для обсуждения вопросов строительства, ввёл контроль строительных объектов комиссарами.

Работа осложнялась напряжёнными отношениями с Меншиковым. Из Петербурга в октябре 1716 г. Меншиков докладывал царю, что создание многочисленных производственных мастерских, за которое активно взялся генерал-архитект, требует много материалов и людей, больше ста человек разных профессий «как для обучения, так и для работ настоящих в домах ваших и в разных моделях...». Откуда взять «денег число немалое» - справедливо вопрошал Меншиков.

В который раз он информировал царя о сложных отношениях между Леблоном и Растрелли: «произошли превеликие ссоры, которых старался я всячески примирить и насилу сего часу их смирил, ничего и они довольны, и я зело рад ибо когда между ими будет согласие, то способнее будет их к делам приводить».

Несмотря ни на что, Леблон много работал над ансамблями Стрельны и Петергофа: проектировал и переделывал, занимался внутренней отделкой петергофских дворцов, вопросами заготовки строительных материалов, предложениями по планировке парков и фонтанов, литые части к которым заказывает в Париже, где их оплачивал Зотов.

В петровские резиденции Леблон внедрил французские новинки - идеи комфортного жилья: встроенный в стену буфет (кухонный столик-шкаф), нишу для кровати в спальне, удобную мебель (канапе, софу). Его инженерные познания пригодились в устройстве 1-го в стране локального водопровода (в Летнем дворце и «Монплезире») и позволили проектировать приспособления для подъёма затонувшего корабля.

Также известен выполненный Леблоном в 1716 г. «образцовый» чертёж дома для застройки набережных (долгое время ошибочно приписываемый Доменико Трезини). Это был двухэтажный дом с фасадом на 7 осей (то есть 6 окон и дверь в центре) и высокой крышей. К этому проекту Пётр дал комментарий: «…И понеже по Леблоновым чертежам во всех палатных строениях, а особливо в Петербургских домах окны зело велики, а шпанцы меж ними зело малы, чего для ему объявите, чтобы в жилых полатах конечно окны меньше делал, а в салах как хочет, понеже у нас не французский климат».

В 1717 г. по рекомендации Леблона приехали художники, полировщики, позолотчики, литейщики, слесари, шпалерники, вышивальщики и многие другие, которые могут «привесть в перфекцию» интерьеры и вещи. Он привлёк в Россию специалистов, убедив Петра, что имеющихся в наличии мастеров недостаточно. Рекомендуя скульптора-литейщика Франсуа Вассу для литья «разных бронзовых вещей», Леблон гордо сообщал, что тот выполнял заказы короля и великих господ во Франции. Одна из известных работ этого мастера - герб на Петровских воротах в Петропавловской крепости.

На плане Адмиралтейской стороны указаны прямые проспекты, а Васильевский остров прорезали такие же прямые каналы. Здесь, на Васильевском острове, должен был разместиться центр северной столицы, выстроенной по образцу Венеции или Амстердама.

Но план Леблона, как и план Трезини, был во многом формальным. Он не принимал во внимание рельеф местности и природные условия (наличие дельты Невы), не учитывал возможностей дальнейшего развития города. И Пётр отверг этот план. Однако идея создания центра на Васильевском острове как это планировал Трезини, встретила его одобрение.

На Стрелке в соответствии с разработанным планом началось строительство зданий 12 коллегий, Кунсткамеры, Гостиного двора и дворца Прасковьи Фёдоровны, вдовы брата Петра I Иоанна.

Казалось, дело спорилось, однако 27 февраля (10 марта) 1719 г. Леблон внезапно скончался. По версии известного петербургского историка Евгения Анисимова, изложенной в его статье «Поучительные истории. Жан-Батист Александр Леблон», прославленный французский архитектор умер от унижения, после того, как Петр Первый оскорбил его и ударил палкой:

«Меншиков, завидовавший таланту Леблона, как-то раз оболгал его перед царём — сказал, что генерал-архитектор якобы приказал вырубить с таким трудом взращенные Петром в Петергофе деревья. Разъярённый царь, вспыльчивый и крутой, внезапно приехал в Петергоф, жестоко оскорбил Леблона и даже ударил его палкой. Леблон был так потрясён происшедшим, что в горячке слёг. Спустя некоторое время Пётр разобрался, в чём дело, и страшно избил Меншикова за ложный донос на француза. К Леблону же царь послал человека с извинениями и уверениями в своей неизменной к нему милости. Но, потрясённый этими невиданными для свободного человека оскорблениями, Леблон уже не поднялся с постели — он умер от унижения и позора. То ли дело Меншиков — вытер кровь и сопли кружевным брюссельским галстуком, почесал бока, да и пошёл по делам — эка невидаль, барин холопа побил, ведь не убил же!».

Похоронили Леблона на кладбище возле храма Сампсония Странноприимца. Жена архитектора Мария Левек после его смерти частями получила его жалованье с ноября 1718-го по февраль 1719 года, так как сразу всей суммы в наличии не нашлось. Из кабинетных денег царя ей выплатили 500 рублей за три книги «инженерские». Весной 1721 г. она подала в Коллегию иностранных дел челобитную о выдаче ей паспорта для возвращения во Францию. В документе сообщалось, что по указу государя «вдова Леблондша» отпускается «во отечество своё».

В 1995 г. на месте не сохранившегося Сампсониевского кладбища, где был похоронен архитектор, был открыт памятник «Первостроителям Санкт-Петербурга», посвящённый его авторами архитектором В. Б. Бухаевым и скульптором М. М. Шемякиным, в частности, Леблону.

Что осталось в Петербурге от Леблона? В Петергофе и сейчас можно «почувствовать» почерк мастера. В Большом Петергофском дворце - облик центрального зала, воссозданная Дубовая лестница, Дубовый кабинет Петра I. Воплотились общие художественные идеи Леблона и в интерьерах «Монплезира». Облик Грота, каскада, планировка парка также хранят память о мастере. И даже размеры и глубина Большого канала стали такими, какими их посоветовал царю переделать Леблон. Ему же принадлежит и проект 1-го в России уличного фонаря.

Подворье Александро-Невской Лавры (7-я линия Васильевского острова, №12). Здание было построено в 1720—1726 гг. архитекторами Доменико Трезини и Т. Швертфегером по чертежам Леблона. До наших дней здание дошло с перестройками: был срезан балкон на уровне 2-го этажа, полностью заменены чердачные стропила. Вместо сложной двухуровневой крыши с переменным углом наклона здание получило двускатную крышу обычной конструкции. Также, осталось только по два слуховых окна с каждой стороны вместо шести, предусмотренных проектом Леблона.

Особняк Боткина. (Набережная Лейтенанта Шмидта, №41). Здание было построено в 1720-е гг. по переработанному образцовому проекту Леблона, руководил строительством Доменико Трезини. В конце XVIII — начале XIX в. дом частично перестроен — вход, который по замыслу Леблона должен был находиться со стороны фасада (со стороны набережной) был заложен кирпичом, крыльцо разобрано, а вместо него был сделан вход со стороны 18-й линии В. О.. Фасады здания были переоформлены в стиле классицизма. Позже, в 1883 г. архитектор Бруни А. К. ещё раз перестроил дом в традициях эклектики. В настоящее время в здании располагается музей-институт семьи Рерихов.

Кроме того, по заданию царя Жан Леблон разработал градостроительный проект идеального города-крепости («Генеральный чертёж Санкт-Петербургу»), в котором воплотились популярные тогда идеи рациональности и регулярности. Леблоновский план не был утверждён царём, но некоторые его элементы были использованы в Петербурге позднее. Например, наплавные мосты через Неву и её рукава, которые впоследствии построили практически там же, где их запроектировал Леблон. Была реализована его идея административного деления Петербурга на 5 районов (в 1737 г.) и принцип ансамблевости городской застройки.

4 июня 2019 г.