Переулок Бринько

Переулок Бринько идёт углом от Сенной площади к Садовой улице. Протяжённость - 140 метров. 20 августа 1739 г. данный небольшой переулочек обрёл первое своё название – Сенной. В 1764 г. имя своё он утратил, и несколько десятков лет был безымянным. И лишь спустя 85 лет он снова стал именоваться, теперь уже Таировским переулком, или позже Таиров переулок по фамилии домовладельца (Садовая улица, №46) купца 1-й гильдии Луки Гавриловича Таирова.

Данный переулок имеет в своей истории и скандальную репутацию. В 1831 г. находившаяся в переулке центральная холерная больница (дом №4) стала местом холерного бунта. В 1870-х годах в нём находилось три дома терпимости, наиболее известным из которых являлся дом Дероберти.

«… это был притон едва ли не чище Вяземского дома. Здесь было десятка два тесных квартир с «угловыми» жильцами, в которых ютились исключительно убийцы, воры и беглые, здесь содержатели квартир занимались скупкой краденого, дворники — укрывательством, и, стыдно сказать, местная полиция имела с жильцов того дома доходные статьи». («40 лет среди грабителей и убийц (Записки первого начальника Санкт-Петербургской сыскной полиции И.Д. Путилина)»).

С 10 часов вечера перед входом каждого из них становились т. н. «дежурные» проститутки, зазывавшие нескромными жестами мужчин, проходивших мимо.

Статистика тех лет показывает, что этот район являлся рассадником проституции. Таиров переулок упоминается в романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание». Именно по этому переулку возвращался из собственных полубредовых скитаний по городу Раскольников, желая сократить дорогу домой.

«Раскольников перешёл через площадь. … Он постоял, подумал и пошёл направо, тротуаром, по направлению к В — му. Миновав площадь, он попал в переулок…

Он и прежде проходил часто этим коротеньким переулком, делающим колено и ведущим с площади в Садовую. … Тут есть большой дом, весь под распивочными и прочими съестно-выпивательными заведениями; из них поминутно выбегали женщины, одетые, как ходят "по соседству" — простоволосые и в одних платьях. В двух-трёх местах они толпились на тротуаре группами, преимущественно у сходов в нижний этаж, куда, по двум ступенькам, можно было спускаться в разные весьма увеселительные заведения. В одном из них, в эту минуту, шёл стук и гам на всю улицу, тренькала гитара, пели песни, и было очень весело. Большая группа женщин толпилась у входа; иные сидели на ступеньках, другие на тротуаре, третьи стояли и разговаривали. Подле, на мостовой, шлялся, громко ругаясь, пьяный солдат с папироской и, казалось, куда-то хотел войти, но как будто забыл куда. Один оборванец ругался с другим оборванцем, и какой-то мёртво-пьяный валялся поперёк улицы. Раскольников остановился у большой группы женщин. Они разговаривали сиплыми голосами; все были в ситцевых платьях, в козловых башмаках и простоволосые. Иным было лет за сорок, но были и лет по семнадцати, почти все с глазами подбитыми». Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание». Часть 2-я, глава VI).

Так же переулок описывается в книге «Петербургские трущобы» В.В. Крестовского, в главе XLIII «Клоповник Таировского переулка».

Современное название переулок Бринько получил 15 декабря 1952 г., в честь Петра Антоновича Бринько (1915 - 1941), лётчика, участника обороны Ленинграда, Героя Советского Союза.

6 января 2018 г.