Лоцман (от нидерл. loodsman) — самая исконная петербургская профессия. Город строили в дельте Невы, и умение провести к пристани торговые корабли, успешно миновав все камни и мели, было востребовано с первых лет существования нашего города. Согласно легенде и царь Пётр, бывало, под настроение анонимно развлекался проводкой иноземных судов. 

Для гостей же услуги невских лоцманов, согласно высочайше утверждённым расценкам, стоили недёшево — по 1 рублю за каждую проводку торгового корабля по всему большому фарватеру. Кроме прочего, лоцманам даровался целый ряд привилегий: им отвели земли под покосы и огороды; разрешили рыбачить в тонях по всей Неве с притоками; а ещё: «в домы их лоцманов никакого постоя всяких чинов людей не чинить и никому у них лодок и рыболовных снастей не отнимать». Правда, столь высокое содержание предполагало и дополнительные хлопоты: в случае нехватки на проводимом судне штурмана (а это случалось нередко) они должны были выполнять и штурманские обязанности, производя все необходимые промеры и расчёты.

17 января 1710 г. была утверждена и 1-я в России инструкция, регламентирующая лоцманскую деятельность. Она определила права и обязанности лоцманов на следующее столетие. Отныне лоцманы Санкт-Петербурга объединялись в особое лоцманское общество, и это ремесло становилось по сути наследственным. Община имела своего выборного главу — старшего лоцмана, или старосту, — и отделённое от прочих жителей служебное поселение — Лоцманскую слободу. Получается, что уникальность этого кочующего предместья была задумана ещё Петром Первым. 

По счастью, сохранились документы, которые вносят ясность в этот запутанный вопрос. Остров назван в честь 1-го старшего лоцмана Матиса Матисена Лумона, возглавившего новообразованную общину в 1709 г. Её состав также известен: 11 лоцманов, с жёнами и детьми — 74 человека. Вот они-то и стали первыми жителями Матисовой деревни, как её называли в городе. Лоцманская улица, ведущая от площади Репина до набережной реки Пряжки к Матисову острову, — одна из старейших в Петербурге: она получила название 20 августа 1739 г. Среди горожан Лоцманская улица известна прежде всего благодаря старинным Лоцманским баням, спрятавшимся в одном из дворов-колодцев. Некоторая удалённость от людских потоков, неизменные уют и душевная атмосфера, а главное — топка натуральными дровами — снискали этому заведению заслуженное признание у городских ценителей банного дела.

Более полувека продолжался золотой век петербургских лоцманов, пока их уединённая и спокойная жизнь не прервалась в одночасье: в 1765 г. Матисова деревня сгорела дотла. Была ли это трагическая случайность или умышленный поджог — сейчас уже не узнать. Дело в том, что ещё при Анне Иоанновне, в конце 1730-х годов, из центра города на Матисов остров были переведены прядильные мастерские (местная речка и сегодня носит имя Пряжка). За прошедшие десятилетия окраинная земля здорово поднялась в цене, и лоцманские постройки, мешающие развитию производства, были здесь уже лишними. Так или иначе, но власти решили на прежнем месте слободу не возобновлять и перевели лоцманов с семьями на соседний, более отдалённый Круглый (или Приморский) остров (сегодня Гутуевский), разместив их в пустующих солдатских казармах. Новое место не было удачным: всего через 12 лет во время катастрофического наводнения 1777 г. все постройки на низменном острове были снесены водой подчистую. Лоцманскую слободу перевели вновь — ещё дальше от города, на Батарейный (сегодня Канонерский) остров. Там они жили более 30 лет — до очередного пожара, в 1808 г. уничтожившего и эту третью Лоцманскую слободу. Следующие годы лоцманы занимали казармы Гребного флота, но в 1821 г. их попросили и оттуда: казармы понадобились для размещения сухопутных войск. Однако теперь власти пошли ещё дальше, чем прежде: было решено… ликвидировать Лоцманскую слободу совсем. Каждой семье стали выдавать квартирные деньги для найма частного жилья в городе. И такое положение установилось почти на три десятилетия.

В 1836 г. было утверждено «Положение о лоцманской команде Санкт-Петербургского порта», установившее новый порядок всех надлежащих им работ. Личный состав лоцманов был увеличен до 24 человек, каждому положено жалованье 75 рублей в год (старосте — 120 рублей). Все лоцманы обязывались обучать сыновей с малолетства своему ремеслу. В 18 лет, после сдачи квалификационного экзамена, они зачислялись на имеющиеся вакансии в лоцманскую команду. Шли годы, работы у лоцманов всё прибавлялось. Со временем разбросанность их жилья по разным частям города начала создавать реальные проблемы в организации текущей службы, не позволяя наладить действенный надзор со стороны руководства. Нужно было возвращаться к петровской идее компактного размещения. В 1848 г. тогдашний староста лоцманов Дмитрий Андриановский обратился в контору Главного Гребного порта, в ведении которого состояли лоцманы, с прошением о предоставлении столичному лоцманскому обществу для постоянного проживания Подзорного острова. Ходатайство было принято с одобрением, но дело, как водится, затормозилось на несколько лет. Только после личного обращения капитана Гребного порта генерал-майора Фёдора Можайского к новому управляющему Морским министерством великому князю Константину Николаевичу последовало высочайшее разрешение на строительство очередной, четвёртой Лоцманской слободы. 

Трёхэтажный каменный дворец с башней и балюстрадой занимал практически весь остров; на залив выходили окна императорской опочивальни, ступени крыльца вели прямо к воде. С берегом остров соединяла узкая дамба с подъёмным мостом. Большую часть XVIII века Подзорный дворец служил хранилищем инвентаря Главного Гребного порта, после 1780 года в нём хранили дёготь и смолу для Галерной верфи. Академик Императорской академии наук и художеств Иоганн Георги отметил в своём описании Петербурга 1794 года, что перед Подзорным дворцом стояла «батарея для пушечной пальбы, коею возвещается городу прибывающая вода при западном ветре», то есть о начале очередного наводнения. К началу XIX века здание вконец обветшало, и в 1803 г. после тщательного обследования его признали не подлежащим ремонту и разобрали. 

Для того чтобы на этом низменном и голом клочке суши можно было бы жить, требовалось поднять его уровень насыпями, увеличить площадь засыпкой отмелей и укрепить берега сваями. В 1853 г. морское ведомство передало остров лоцманам в пользование при условии, что все эти работы они должны будут выполнить своими силами и средствами — в свободное от службы время. Для этого им выдали от казны беспроцентную ссуду 3 тысячи рублей серебром. На обустройство лоцманам отвели 7 лет. К работам они приступили сразу же и уложились всего в два года: 8 октября 1855 г. состоялось новоселье. Почву удалось поднять над ординаром воды на 2,7 метра, по договорённости с властями при этом использовалась не земля, а вывозимый из города на особых судах мусор. Площадь острова увеличилась почти вдвое (192 на 98 метров); все берега укрепили двойным рядом свай. Это был чуть ли не 1-й в истории нашего города градостроительный (не для военных нужд) намыв — успешный отъём новой городской территории у моря. 

С городом новый микрорайон соединил деревянный подъёмный мост, перекинутый через Подзорную канавку. Административно Подзорный (теперь его чаще называли Лоцманский) остров относился к III участку Нарвской части. В 1856 г. население Лоцманской слободы составляло 60 человек, из которых состояло на лоцманской службе — 21. Местечко это, по отзывам мемуаристов, было совсем тихим, по-европейски аккуратными очень уютным; оно просуществовало в неизменном виде до самой революции.

Сегодня дивным видом взморья с того самого места, откуда любовался им Пётр Великий (и где потом построили последнюю Лоцманскую слободу), насладиться нелегко: это закрытая территория Адмиралтейских верфей. 

6 октября 2018 г.

Источники: 

• Адреса Петербурга. №53/2015, Сергей Юхов