2020-4-4

Поэзия диаспоры

Марк ВЕЙЦМАН (ИЗРАИЛЬ)

Родился, провёл детство и юность в Киеве. Окончил физико-математический факультет Черкасского пединститута, а затем – Литинститут им. Горького (творческий семинар Николая Доризо). Проживал в Донбассе и на Правобережье Украины (Черкассы), преподавал физику в различных учебных заведениях. Теперь обитает в Израиле (город Модиин, неподалёку от Иерусалима). Много публиковался в периодике («Юность», «Знамя», «Арион», «Нева», «Огонёк», «Интерпоэзия» «Аврора», «Радуга», «22», «Иерусалимский журнал» и пр.) Автор полутора десятков книг лирических стихотворений для взрослых и подростков, увидевших свет в Москве, Киеве и Иерусалиме. Лауреат нескольких престижных литературных премий. В прошлом состоял в СП СССР и Украины, нынче – член Федерации писателей Израиля и международного ПЕН-центра.

Марк Вейцман поражает динамикой и экспрессивностью своих стихотворений. Он не замечает своего возраста, он полон поэтического азарта, шаловлив и остроумен в своих текстах. Стих его прост и лёгок на поверхностный взгляд, но это кажущаяся простота, за которой таятся мастерство, опыт и природный дар. И каждый раз, когда читаешь стихи поэта, удивляешься остроте и свежести его интонации.

Д. Ч.

ПОД ЗНАКОМ ТЕЛЬЦА

КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ

(фрагмент)

Он был ярым противником грубых манер

И читал по-японски Басё,

Но, заслышав призыв: «Будь готов, пионер!» –

Был готов абсолютно на всё.

Совмещая учком и вязанье крючком,

На корнет-а-пистоне играл,

А когда к старичку забегал за «сучком»,

Тот с него ни копейки не брал.

А когда уводил мироедских коней

И кулацких быков и ослов,

Мужики становились заметно бледней,

Понимая друг друга без слов.

Так что как-то в леске, где, вися в гамаке,

Он почитывал «Ямбы» Шенье,

Порешили ударом кайла по башке

И, разделав, скормили свинье.

И Орест Савиньи как владелец свиньи

Озаботился этим всерьёз

И подверг пересмотру воззренья свои,

В тот же день записавшись в колхоз,

Где с тех пор урожайность культур поливных

Столь стабильна, как будто халдей

Утверждает досель из пределов иных

Правомерность марксистских идей.

ПОД ЗНАКОМ ТЕЛЬЦА

Телец – земной знак.

(Учебник астрономии)

К Земле навеки припаркован,

Я, разумеется, не с теми,

Кто игнорирует законы

Геоцентрической системы.

Когда, от ярости шалея,

Они иное утверждают,

Я говорю, что Галилея

Труды меня не убеждают.

Я ей счетов не предъявляю,

Я с ней делю свои надежды.

Официально заявляю:

Она не вертится, невежды!

* * *

Звёзды в небе пламенели,

Снег под шинами шуршал.

Шёл малютка по панели,

Посинел и весь дрожал.

Он не ел вторые сутки,

Соблюдая статус-кво,

Но прохожие, ублюдки,

Не глядели на него.

А предобрые старушки,

Он покуда умирал,

Ели сдобные ватрушки

И смотрели сериал.

Социальные же службы

И культурные слои

Отоваривали нужды

Исключительно свои.

Характерно, что при этом

Наш малютка не пропал:

Стал лирическим поэтом,

В книгу Гиннеса попал,

Поднапрягшись непомерно,

Выжил в классовой борьбе,

Сочиняет достоверно,

Потому что – о себе.

Но, коли малец убогий

Вдоль по улице идёт

И взывает о подмоге,

Он и ухом не ведёт

* * *

Не изумляйте лихостью.

Не проявляйте прыть.

Справку об инвалидности

Лучше, пожалуй, скрыть.

Перед началом кастинга

Употребляйте бром.

Не оставляйте паспорта

Рядом с календарём.

* * *

Вверху, над пропастью,

Тропа нечёткая,

Чьи петли мёртвые

Непредсказуемы.

Внизу сплетаются

Ручьи бессчётные,

Чьи злодеяния

Ненаказуемы.

Вот-вот повалится

Стена бетонная,

Вот-вот обрушится

Скала стотонная,

И мы останемся

С моей тропинкою

В твоём сознании

Цветной картинкою.

Утихнет к старости

Страстей брожение,

Зато останется

Изображение.

* * *

Прерывисто дышу

И взглядом обалделым

Округу обвожу,

На радость нету сил.

Сражённый впопыхах,

Спасённый между делом,

Взираю на дары,

О коих не просил...

* * *

Не то беда, что юношей смурных

Лукавые авгуры охмуряют

И стрелы ядовитые для них

Плюгавые амуры оперяют,

А то, что всякий раз коротковат

Бикфордов шнур, хотя заряд чрезмерен,

И в том, что подсудимый виноват,

Никто из потерпевших не уверен.

* * *

Платана грубый монолит,

Изваянный огнём,

И после гибели велит,

Чтоб помнили о нём.

Тогда как ты, сойдя во тьму,

В отличье от него,

Уже не можешь никому

Напомнить никого.

ПАМЯТИ Г. Г.

Прости, что бездна разверзалась,

Но ярко солнышко светило,

И что бинта не оказалось,

И кислорода не хватило.

И ничего не обещали

Бесцеремонные прогнозы,

И ничего не исключали

Непросыхающие слёзы.

И у скучающей камены,

Латунный чайник распаялся,

И на просторах ойкумены

Ты как поэт не состоялся.

* * *

К лицу девице роща и лужок,

И этого достаточно, дружок.

Того, что вечно ищешь ты и ждёшь,

Ты в этой упаковке не найдёшь.

Она не из Адамова ребра –

Подделка, имитация, игра,

Срок годности превысивший бальзам,

Чертёжик под названьем «Сделай сам».

* * *

Малейшая ошибка акробата,

Внезапно потерявшего опору,

Такими осложненьями чревата,

Какие и не снились щелкопёру,

Который всё, что связано с любовью,

Свободно добывает малой кровью,

Конечно, и страдает и тоскует.

Но жизнью ведь при этом не рискует!

* * *

И если это ты, укрывшись пледом,

Лежала, утомлённая, то кто

По лестнице взбегал за мною следом

В твоём на вырост купленном пальто?

Снег зарился на крыши и афиши,

И склоны Черепановой горы,

На шапочку, надетую чуть выше,

Чем требовал обычай той поры.

И проволочно-ламповый питончик,

Вися под закопчённым потолком,

Глядел на оцинкованный бидончик

С коричневым топлёным молоком.

И небо предзакатное кровило,

Пронзённое фабричною трубой.

И сердце разорваться норовило

Меж прежней и теперешней тобой.

ТЯЖЁЛЫЙ ДЕНЁК

Я встал сегодня очень рано,

Сухих дровишек наколол,

Скачал учебную программу,

Морковь и свёклу прополол.

К реке спустившись с косогора

Плотвы на завтрак наловить,

Нежданно встретил кредитора.

Пришлось мерзавца удавить.

Привез подушку и наперник –

Такой, как прежде покупал.

Из сада выскочил соперник.

Пальнул не глядя, но попал.

Сходили в ЗАГС, потом в аптеку,

На южный рынок – за хурмой,

В сбербанк – оформить ипотеку,

В пивбар за пивом и – домой.

Чтобы дойти минут за сорок,

Пришлось пробить в ограде лаз

(из будки выскочивший сторож

Был ликвидирован как класс).

Домой доплёлся еле-еле,

Глотнул колодезной воды,

Едва добрался до постели

И захрапел на все лады.

Напрасно ждал меня смущённый

Моим отсутствием стакан

И в запеканке запечённый

Не отомщённый таракан.