2017-3-1

Поэзия диаспоры

Григорий КУЛЬЧИНСКИЙ (ИЗРАИЛЬ)

Автобиографическая справка от автора: «Когда-то, в почти позабытые советские времена один строгий редактор всё допытывался: – почему в ваших стихах не отражается ваша лирическая (???) биография? А я никак не мог врубиться – о чём это он? Биография – штука линейная: родился-учился-женился-умер и так далее. Хотя, куда уж далее!? А стихи – забег наперегонки со временем. Время же, по воле небес, вывернуто наизнанку. Думаешь, что настигаешь лидера, а на самом деле дышишь себе в затылок. Вот и вся лирика. А тексты – это то, что будет написано позавчера. Тогда и разберёмся…»

Григорий Кульчинский мыслит парадоксально, отражая своё парадоксальное мышление языком поэзии. Он всегда неожидан, нечаян. Следить за его стихотворной речью интересно: постоянное читательское внимание к тому, о чём размышляет автор, поддерживается экспрессивной эмоциональностью высказывания, свежестью поэтического слова, непрерывностью отказа от шаблонного повествования. Здесь сливаются в потоке иронии – и ярко выраженной самоиронии – плач и смех, боль и радость. Тут не только время, как утверждает автор, но и сама жизнь вывернута наизнанку.

Д. Ч.

* * *

… я возвращаюсь в юность и впадаю в детство

ах, далеко не свежо предание

впадаю в прозу, вру раз за разом

(в каждом предательстве – своя отрада)

я назначаю тебе свидание

одновременно и сразу

на всех:

улицах ленина

площадях маркса

проспектах энгельса

бульварах революции

в парках клары цеткин

и розы люксембург…

(было б время – вспомнил ещё бы)

на центральной аллее пионеров-Героев, где запах магнолий

где доски почета

выясним обиды, сведём все счеты

кто изменил и кто кого бросил

хотя сегодня – не всё равно ли?

(мы понапрасну обиды копим)

свидетелем будет нам павлик матросов

изваянный в гипсе

в тысяче копий…

* * *

так и скитаемся голью бесштанной

годы минуют худые и тучные

наши ЧП – ситуация штатная

россыпью, оптом, на вес и поштучно

эта история тянется издавна

и пожинаем что нами не сеяно

видимо слишком любимы и избраны

втрое воздастся да взыщется всемеро…

выбору может и сами не рады

только осталось, что злость и упрямство

кары щедры только скупы награды

рады б сбежать, только некуда спрятаться

всё начинается сызнова-заново

только бы высказать несказанное

жданно и гаданно быстро и медленно

считано-меряно-сказано-мелено

* * *

время следов и обид не стирает

(с будущим счёты сводить неуместно)

тайны открыты, секреты известны –

выбор широк, как меню в ресторане

будем плутать в изобилии версий

сроки подходят платить по кредитам

каждый вокруг – одноклассник и сверстник

и возвращение неотвратимо

тропы, чужими ногами торимы

вздохом и выдохом –

духом творимы

жизнь промелькнула метеоритом

тщетны потуги, напрасны старанья

за упущения спросится строго

время следов и обид не стирает

и остаётся три строчки до срока…

* * *

а нам не кропать триолеты и мадригалы

не выражаться слогом высокопарным

не творить сонеты, баллады и оды

и сколь б ни искать, и сколько б ни рыскать

сколько б ни оглядываться пугливо и воровато…

всё равно продираться сквозь годы и воды

вослед за погромом и кровавым наветом

когда даже дышать, и то – чревато

как говорится, не мы начинали, не нам заканчивать

(следите за рекламой! продолжение следует!)

мы – лишь промежуточное звено в цепи событий –

и мы ещё до зачатия обречены вступать в права наследства –

в ряды отторженных и униженных,

чтобы откричать у небес своих растерзанных и убитых

* * *

ты забыт в бытии

и тебе как ни биться ни рваться

круга не разорвать…

постоять на краю – раз в неделю, не чаще

край, ну пусть завалящий

не самый передний, не самый передний

и есть тыща причин не влезать в эти чащи и гущи

в этот лес непролазный, в эти дебри и бредни

как привычна рутина вне этик и логик

плагиатов повторов и тавтологий

ты внутри, словно залит янтарной смолою…

ты подделок подельник и соучастник –

словотворная тварь в отштампованном счастье

* * *

подбить расходы и приходы

считать столбы и этажи…

еврей – всегда канатоходец,

он по верёвочке бежит

уж как ругали и пугали

в дверь колотили сапогами

а нам ростов или саратов –

ну, совершенно по сараю,

снуём по миру челноками…

и тут все «сложности натуры»

не проканают – просто канут

(и штык – дурак, и пуля – дура)

и даты, выбитые в камне –

лишь судеб аббревиатура…

ПРОЩАНИЕ С ДЕТСТВОМ

(лирическая поэма)

шла мамаша по шоссе и сосала сушку

а навстречу ей опять

вышел зайчик погулять

идёт косой, качается

вздыхает на ходу:

ой досточка кончается –

сейчас я упаду

на дворе растёт трава

на траве лежат дрова

мама мыла раму

анна унд марта баден

тут же вымытую милу

марта мылом вновь помыла

уронила в речку мыло

утопила в речке милу

ну а таня горько плачет:

где мой мячик где мой зайчик

да и сушка где моя?

не осталось ничего

тут естественно охотник

из тумана выбегает

любит он свою лошадку

вынул месяц из кармана

прямо в зайчика стреляет

но вмешался дед мазай

опытный спаситель зай

что-то промычал герасим

как сказал один поэт –

ни хрена себе дуэт…

ехал грека через мост

наступил лисе на хвост

а медведь сказал «зер гут»

между делом два еврея

по верёвочке бегут

жили гуси у бабуси

с ними трое поросят

волк и семеро козлят

клара цеткин с карлом марксом

и коралловый кларнет

дед пинто и конь в пальто

а также – агния барто

(фигу накось выкуси

только сушку не проси!)

два братана с дядей степой

погоняли ради стеба

всех, кому невесело живётся на руси:

понесли по кочкам, врезали по почкам

пиф-паф-ой-ой-ой

и в ямку

бух!