pogojeva-galina-4-2

Поэтическая жизнь русского зарубежья

ПАМЯТИ НАТАЛЬИ ГОРБАНЕВСКОЙ

29 ноября 2013 года в Париже скоропостижно скончалась Наталья Горбаневская, большой русский поэт, общественный деятель, редактор многочисленных газет и журналов, переводчица польских поэтов, правозащитница, одна из тех нескольких человек, кто вышел на Красную площадь в августе 1968 года, протестуя против ввода советских войск в Чехословакию. Похоронили её на кладбище Пер-Лашез 4 декабря. Проводить Наталью Горбаневскую пришло много друзей и коллег, присутствовали посол Польши, посол Чехии, другие официальные лица. От Франции и России были только друзья и близкие.

Кто-то из нас работал с ней в «Русской мысли», на радио «Свобода», кто-то благодаря её стараниям печатался в «Континенте», кто-то впервые встретился с ней в прошлом году в Париже, на нашем поэтическом вечере «Эмигрантской лиры», которую она с энтузиазмом поддержала.

Наталья Горбаневская была настоящим поэтом, прекрасным человеком, горячим и неутомимым борцом за правду и справедливость. И скольким из нас она была настоящим другом, просто Наташей, которую мы любили и никогда не забудем![1]

Редколлегия журнала «Эмигрантская лира»

Наталья Горбаневская и Александр Мельник. Поэтический вечер «Эмигрантская лира» в Париже» (26 августа 2012 г.).

Фото Оксаны Коношонкиной.

Галина ПОГОЖЕВА (ФРАНЦИЯ)[2]

УШЛА НАША НАТАША

Вчера мы Наташу отпевали во Введенском храме в Париже, потом хоронили на кладбище Пер-Лашез. Маленькая церковь была битком набита, кому-то стало плохо, его вынесли. Была она в закрытом гробу, так что прощались с этим закрытым гробом. Потом поехали на трёх автобусах на Пер-Лашез, там долго собирались. Многие пришли прямо туда. Кто-то из старых друзей уже не мог прийти. Похоронили в тесном скоплении склепов, трудно было всей толпе собраться у могилы. Могила оказалась рядом с могилой её близкой подруги Наташи Дюжевой. Никакого удивительного совпадения тут нет – муж той Наташи, француз, отдал нашей Наташе своё место. Это совсем недалеко от могилы Алика Гинзбурга. Кто захочет прийти, это 80-й так называемый дивизион на кладбище, от входа налево.

Было очень холодно. Много друзей собралось – русских, поляков, чехов, французов... Были послы Польши и Чехии, с венками, речами, такими долгими, что друзьям уже времени не осталось, в полшестого закрывается кладбище, и всех нас попросили уйти, даже могилу не закопали, обещали сделать это с утра и положить все цветы. Так все растерянно и ушли, потом долго ждали, когда автобус приедет. Я там у стен кладбища и познакомилась с двумя Наташиными сыновьями. Правда, всё порывалась уйти, просто не было душевных сил ехать на поминки. Но Саша Радашкевич меня остановил. Ехали дольше часа в мастерскую Наташиного сына Ясика на другой конец Парижа. Наш маленький автобус был последний, в нём как раз ехали три короба пирожков, которые прислало наше российское посольство, от которого никто не присутствовал. Необычное участие, но всё-таки хоть что-то.

И вот, когда мы, измученные, добрались до места, то застали там такое множество хороших людей, что вдруг откуда-то силы появились. Вспоминали, рассказывали о Наташе, карандашный портрет которой, очень хороший, сделанный сыном, висел в углу над всеми нами. Некоторые из собравшихся не виделись с другими лет двадцать, и вот Наташа Горбаневская всех собрала. Послушав все рассказы, мы поражались, скольким она сделала невероятно много добра, неоднократно помогая.

Моё с ней знакомство началось с того, что, оказавшись в Париже без средств к существованию (книжку приехала писать), я нашла работу – довольно длинный перевод на русский, но его надо было напечатать на машинке, а машинки с собой у меня не было. Одна знакомая знакомых, телефоном которой меня снабдили сердобольные московские друзья, очень удивилась, почему это она должна мне давать взаймы машинку. Тогда я раздобыла телефон Горбаневской. Логика была такая: она поэт – ну и я поэт, авось поможет. И на первой же минуте разговора Наташа сказала: «Машинку я вам, конечно, дам, приезжайте». Ну, а дальше были публикации в «Континенте», общая работа в «Русской мысли», «Новой Польше», «Карте».

И такая она была во всём. Так получалось, что Человек закрывал Поэта – обычно у поэтов наоборот. И всё же и её битва за свободу и справедливость длиною в жизнь, и её непомерное великодушие – всё было оттого, что Поэт не мог поступать иначе. Многие, то есть большинство, нарушают это правило. А она – нет.

Расходились все почти счастливые. Осознав, оценив, снова к ней приблизившись. С благодарностью, что она была и была близким каждому человеком. С каким-то легким сердцем.

В метро Радашкевич и говорит: «Слушай, я таких похорон вообще ни разу не видел».

Я, если честно, мечтала бы так. Но это ещё заслужить надо…

Да, и пятеро замечательных Наташиных внуков из России, Польши и Франции были там с нами.

Александр РАДАШКЕВИЧ (ФРАНЦИЯ)

ПОСМЕРТНОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ

Видно, пора

до того добираться предела,

где воск на флейте

и ноты в конверте.

На флиппера[3],

в которые я сыграть не успела,

слёзы пролейте

по моей смерти.

Наталья Горбаневская

Липкое поле, полынное, где всё заведомо

темно, и в лабиринтах безвылазных,

вместо бабьего глупого века и сбежавшего

молока, в глухонемые полночи ты сражалась

с кем-то в шахматы, с кем-то дулась

в поддавки. Полое море политики, ночи

кофе и сигарет, и фонарик в конце тоннеля,

не спасающий никого, но в клубящемся

кино-дыму – стаи ангелов битых и

глиняных, и такая отвека бездомная,

недоснившаяся нагота. Недокуренная

сигарета, недочерченный в небе стишок,

но в последнем парижском бистро то

с Копейкиным, то с Николаевым,

отбегающим к цинковой стойке, ты ещё

доиграешь, Наташа, в свой мигающий

звёздами флиппер, забивая голы за голами

всем незримым своим супостатам,

так ребячливо, смело дымя.

[1] Последнее своё большое интервью Наталья Горбаневская дала Александру Радашкевичу для нашего журнала («Эмигрантская лира» №3/2013)

[2] Информация об авторе опубликована в разделе «Редакция».

[3] Наталья Горбаневская играет во флиппер http://www.youtube.com/wtch?v=A4CJYyOVuSg