2020-4-11

Поэзия метрополии

Клуб СРП

21 век – время смелых экспериментов, поэтому мы тоже хотим провести эксперимент, представить читателю не одного автора, а целый клуб Союза российских писателей (СРП), о котором расскажет его куратор Виктория Чембарцева: «Литературный клуб Союза российских писателей основан в 2019 году по инициативе Первого секретаря СРП Светланы Василенко. Участники клуба – это как начинающие, так и состоявшиеся авторы, занимающие достойное место в современной литературе: поэты, прозаики, переводчики, эссеисты и критики. На заседаниях клуба подробно разбираются представленные на обсуждение тексты, а авторы могут получить не только «обратную связь» от коллег, но и профессиональные советы, редакторские правки и рекомендации по дальнейшей работе с текстами. Клуб способствует продвижению своих авторов для участия в различных литературных конкурсах и мероприятиях, организует публикации на творческих площадках и в авторитетных изданиях. Принять участие в работе секций Литклуба могут все желающие, независимо от членства в СРП и других творческих союзов. Ведущие клуба: поэт, переводчик поэзии – Геннадий Калашников; поэт, прозаик, переводчик поэзии – Вика Чембарцева; прозаик, поэт, литературный критик – Александр Евсюков (секция прозы). Логотип Литературного клуба СРП – книга-бабочка.».

Д. Л.

Ольга АНДРЕЕВА (РОСТОВ-НА-ДОНУ)

Поэт, автор восьми поэтических сборников. Публиковалась в журналах «Prosodia», «Плавучий мост», «Дети Ра», «Нева», «Новая Юность», «Крещатик», «Балтика», «Зинзивер», «Зарубежные записки», «Южное сияние», «День и ночь» и др. Лауреат конкурса «45 калибр» (2013, 2015). Дипломант Тютчевского конкурса (2013). Финалист Прокошинской премии (2014). 2-е место в интернет-конкурсе «Эмигрантская лира» (2019), диплом конкурса «Русский Гофман» (2019, 2020), диплом премии «Антоновка 40+» (2020). Член жюри конкурсов «Провинция у моря» (2016) и «45-й калибр» (2017 – 2020). Живёт и работает в Ростове-на-Дону.

* * *

Больше полусотни октябрей…

О, скажи мне, чем я заслужила

этот сладко плачущий орех

цвета янтаря в горчичных жилах,

этот виноградовый хорей,

предвкушенье взмаха под лопаткой.

All my troubles seemed so far away.

Люди, львы, орлы и куропатки

в зарослях его наивняка

разбредутся по звериным тропам,

нас не оторвать от корешка,

мы в себя вернёмся автостопом.

Что случилось с небом? Льёт и льёт,

починил бы кто-нибудь прореху,

отрываясь от корней, жильё

человечье уплывёт орехом

грецким – вдоль по вектору лозы,

ведь орех имеет форму мозга,

и опять припомнишь Лао-цзы

о победе нежного над жёстким.

* * *

«Я тебя отпускаю»

На самое дно?

Как из лодки младенца –

пусть учится плавать.

Или учится плакать –

не всё ли равно,

как взрослеть?

Так и ты, нахлебавшись по праву

молока и просоленной горькой воды

шепчешь скованным ртом –

«далеко ль до беды?».

Ну и что? Ты ведь тоже рождён от любви –

Не цепляйся за лодку! Плыви!

Никого не зови – не спасут.

В этом суть.

Ни одной безопасной тропинки в лесу,

безобидной травинки в лесу ни одной –

но когда золотой колокольной стеной

встанет клён, и легко задрожат на весу

сотни пальчиков-листьев –

забудешь спросить,

справедливо ль настроены эти весы…

Это только свобода, речная вода

без пути и следа.

ГАЛАПАГОСЫ

Неси, пустая голова,

туда, где скалы-великаны

и черепахи-острова,

рождённые из недр вулкана,

где бирюзовая вода

размоет нити Ариадны,

гуляют славные стада

невиданных и ненаглядных,

где раздувает красный шар

самец-фрегат любви навстречу,

голуболапых олушат

кальмары учат делать свечку,

в прибоях радуги игра –

захватит дух, подбросит кверху…

Да, это черепаший рай,

и в нём не место человеку,

но я недолго. Заживёт

на шее поцелуй медузы,

отпустит в безмятежье вод

та судорога (или муза) –

и справлюсь о пути назад

у желтопузой игуаны,

она и проведёт в закат

по красным отмелям песчаным.

ПУТЕШЕСТВИЕ

Рука касается стекла –

отдать излишество тепла,

а не согреть. (Кто думает о ближнем?)

Уткнусь в стекло угрюмым червем книжным,

в надежде слабой избежать беседы

с моим коммуникабельным соседом.

Вид заоконный так хорош –

То Васнецов, то Шишкин, «Рожь».

(Вояж в Москву сродни полёту в космос;

уездная запуганная косность,

наследственная, многовековая

привычка ездить только на трамвае!)

Я вижу, как огонь горит

И слышу остинатный ритм –

и оторваться никогда не поздно.

Дома просты – так птицы лепят гнёзда:

всё впрок идёт, и то – нам жить не вечно.

(Безденежье нас делает беспечней).

Не буду соблюдать примет,

которых, слава богу, нет.

Устав от зрелищ – обратимся к слову.

Мадам напротив, не стыдясь, Донцову,

я, пряча, (глупый пингвин), «Розу мира» –

мне страшно выдавать своих кумиров.

Играет память: иногда

отнимет что-то навсегда,

и вдруг вернёт – ржаной кислинкой в хлебе.

Я помню этот лес и это небо!

…Читаю долго – но пойму всего-то

процента три – по гамбургскому счёту.

Но ветер в голове так чист,

и стрижка – под кленовый лист,

и где-то бродит Болдинская осень –

её по городам и весям носит

пронизанное воздухом и светом

беспечное монашество поэта.