hersonsky-boris-2015-2-1

Поэзия диаспоры

Борис ХЕРСОНСКИЙ (УКРАИНА)

Поэт, эссеист, переводчик – один из самых авторитетных авторов в современной русской поэзии. Окончил одесский мединститут. Заведует кафедрой клинической психологии Одесского национального университета. Автор научных монографий. Издал несколько книг стихов, автор многих публикаций в журнальной периодике. Обладатель многочисленных литературных премий. Стихи переведены на многие иностранные языки.

Редактор отдела поэтической эссеистики журнала «Эмигрантская лира».

Борис Херсонский – поэт огромного потенциала. Его диапазон – от лирического высказывания до повествования эпического размаха – огромен. Мне уже доводилось отмечать его умение создавать на площади одного стихотворения полные драматизма сюжеты – от бытового до трагедийного уровня, от ёрнического сарказма до глубокого религиозного чувствования и прозрения. Энергетика его стиха никогда не снижается, поражая читательское сознание своей силой.

Д. Ч.

в стране великанов

* * *

Ты живёшь в стране великанов. Тебя ведут

за ручку по тротуару и кормят с ложки.

Помнится песня о сереньком козлике – прыгал. и тут

напали серые волки, остались рожки да ножки.

В ванной висело несколько цинковых гулких корыт.

Выварка, кирпичи осклизлого бурого мыла.

Это был тяжелый, почти немыслимый быт.

Чайник ещё не вскипел, а каша уже остыла.

Хвастались мы – у кого папа ранен, а у кого – убит.

Люди были герои фронта или герои тыла.

Мой папа был только ранен и немного хромал.

В углу стоял ненужный костыль и нужная палка.

Папа был огромен, поскольку я был ещё мал.

Раз-два-три -сопли утри, вот и вся считалка.

Дедушка в жёлтой пижаме над газетой дремал.

Наша цель была – коммунизм, а квартира была – коммуналка

Однотипные статуи стояли на площадях.

В порту швартовались «Россия», «Адмирал Нахимов» и «Слава»

с утра, до работы родители стояли в очередях.

В карманах бренчали монетки из дешёвого сплава.

Соседи в подвале голодали и пили шмурдяк.

Тротуар был вымощен плиткой. матерьял назывался «лава».

лаву везли из Италии еще при ужасном царе.

В Италии – древний Рим и ужасный вулкан у залива.

У царя был двор. И царь гулял во дворе.

И читал журналы «Русская жизнь» и «Нива».

Казаки грозили шашками детворе.

Царапались кошки и обжигала крапива.

Мороженое в стаканчике. Дымится искусственный лёд.

В дверях почтальон с газетой и поздравительной телеграммой.

Искусственный спутник отправляется в первый полёт.

Умри, пианино, со своей ненавистной гаммой!

Руку не выдирай! не забегай вперёд!

Набегаешься один. Будешь скучать за мамой.

Ода высокоторжественная

в защиту философии и слонов

1

Сколько слоновьих бивней пошло на строительство башни,

в которой поэты с музами крутят шашни?

Вопрос для третьего класса – умножить, сложить,

снова сложить, а потом подвести итоги:

жалко слонов, но Олимпийские Боги

всегда беспощадны, им нелегко служить.

2

Птица принесена в жертву. Её кишечник

своими изгибами нам расскажет о вечных

перипетиях судьбы, цвет печени возвестит

о полноте бытия, о здоровом духе в здоровом

теле погибшего воина, о закате багровом,

о Аполлоне соло на фоне хора Харит.

3

Говорят, что нужно быть удачливым вором,

чтобы тебя с почётом пригласили на форум

судить философа, ибо сводит с путей

мужей учёных, крепких, половозрелых,

матрон почтенных, дебильных, дебелых,

похотливых юнцов, а главное – несмысленных детей.

4

Им скажи – что первично, материя или сознанье,

переход количества в качество, преступления – в наказанье,

руды – в железо, железа – в прочную сталь,

Им – гармония сфер, а где эти грёбаны сферы?

Им – гранит атеизма и сокровище веры,

италийская мебель и богемский хрусталь.

5

Им не жалко нас – найдёнышей и подранков.

В парке культуры башня из слоновьих останков –

много слонов убито, но, вместе с тем,

где ещё насладиться поэту свободою невозможной,

за окном с решётками, под охраной надёжной:

вход только по пропускам, а выхода нет совсем.

Романс

Искушенья, страданья, хризантемы в осеннем саду,

русский романс, сопрано, рояль и скрипка,

Заведу патефон, в непутёвую юность впаду,

как падают в воду – плыви, золотая рыбка!

сверкай чешуёй в воде, ничего, что темна вода,

что над ней застыли чужие плакучие ивы,

а дальше – столбы и тихо гудят провода,

скачут кони, и на ветру развеваются гривы.

Дальше сад и усадьба, калитка отворена,

девичий силуэт, скамейка, беседка, аллея,

и длится жизнь, невечерним прощанием озарена,

ничего не требуя, ни о чем не жалея.

Наталья Коробова. «Так много было сказано слов». 2014 г., 120х90, холст, масло.

* * *

Сначала тебя перестают замечать.

В ответ на твои вопросы предпочитают молчать.

Смотрят в сторону при случайной встрече.

Потом понимаешь – иных уж нет, а ближние – тоже далече.

Потом понимаешь – ты всех раздражаешь. Они

тобой тяготятся. Никто не выносит твоих привычек, повадок.

Потом в глазах мелькают однообразные дни.

Потом приходит смерть и всё приводит в порядок.

* * *

Подземельные существа – приемщики стеклотары,

бывшие инженеры, завклубом или завгары,

невесёлые гномы – бывшие великаны

из пустых бутылок наполняют стаканы,

сколько грубо сколоченных ящиков вдоль всего подземелья,

сколько медных монет, измельчавших от кризиса и безделья,

сколько тьмы, а лампочки две, третья перегорела,

спиралька болтается внутри стеклянного тела.

Не хочется петь о войне, хочется выть о герое,

который работал сутки – одни через трое,

среди деревянных ящиков разменявшем седьмой десяток,

достоинств нет – один сплошной недостаток,

один сплошной дефицит, видно мама мало ласкала,

или была чудовищем – мохната и шестипала,

или трамвай водила, или мужчин водила,

Господи Боже, где же она таких находила?

Хочется выть о героях, глаза свои проглядевших

в поисках полной жизни среди давно опустевших

бутылок, десять копеек, молочные чуть дороже...

Недавно смерть приходила. Обещала вернуться позже.

* * *

Кто-то, состарившись, берётся за перо,

а кто-то рисует, как дошкольник-малыш,

кому – в печени цирроз, кому – бес в ребро,

кому – ломаные линии черепичных крыш,

кому-то – перемена участи и мест,

туризм или изгнание – опять же как кому,

кто среди чужих живёт один, как перст,

кто – один среди своих, в собственном дому.

К кому-то раз в неделю приходит старый друг,

приносит бутылку и плавленный сырок,

говорит – послушай, что творится вокруг,

всё – как в Ветхом Завете написал пророк!

То вулкан пробудился, то пронесся ураган,

то потоп-наводнение, то красный террор,

смертоносная ракета, или сабля и наган,

или славная тачанка летит во весь опор.

Или скачет татарва к русским городам,

или с Дона на Москву идут бунтари,

или дьявол крадётся по нашим следам,

щёлкает клыками, чёрт его побери!

А зайдёшь в гастроном – всё дороже, чем вчера,

переклеена нашлёпка – вышел годности срок.

В общем, прожита жизнь и подведена черта,

пей вино, старина, кушай плавленный сырок.

Послание апостола

Братие – я научу вас трём

тайнам, и вот вам все три.

Первая в том, что не все мы умрём,

но изменимся изнутри.

Вторая: кто во грехе погиб,

во грехе восстанет на суд.

Ни власть, ни лукавой мысли изгиб,

ни деньги его не спасут.

Третья: смерть не имеет сил

и ад не имеет сил,

и тот, кто у Бога жизни просил

получит то, что просил.

Мы вознесёмся навстречу Ему

на облаках, на ветрах.

Сияющим телом в Господнем дому

обернутся истленье и прах.

Всё, что учили мы испокон

веков, упразднилось теперь.

Не властны над нами ни грех, ни Закон,

открыта в бессмертие дверь.