lapina-balk-elena-2016-2-1

Поэзия диаспоры

Елена ЛАПИНА-БАЛК (ФИНЛЯНДИЯ)

Родилась в Санкт-Петербурге. Окончила ЛИТМО (Ленинградский институт точной механики и оптики), факультет «Квантовой физики», одновременно отделение журналистики ФОП – ЛГУ. В настоящее время живёт в Хельсинки. Основатель и шеф-редактор литературного альманаха мировой русскоязычной диаспоры «Под небом единым». Автор пяти поэтических сборников и сборника короткой прозы «Тропы судьбы» (2011). Участник литературных журналов, альманахов, коллективных сборников, как российских, так и зарубежных: «Литературная газета», «Литературная Россия» (Москва), «Земляки» (Москва), «Альманах Невский» «Северная Аврора», «Вокзал», «Петербург-2» (СПб), «Поэзия Женщин мира», «Под небом единым» (Хельсинки), «Эдита», «Германия ПЛЮС» (Германия), «Интеллигент» (Нью-Йорк), «Эмигрантская лира» (Льеж). Член международного ПЕН-клуба. Член Союза Писателей СПб и СПб ГО Союза писателей России (зарубежное отделение). Автор текстов песен, написанных петербургскими и финскими композиторами. Стихи переводились на английский, китайский, финский, греческий и итальянский языки.

Елена Лапина-Балк пишет лирические стихи, отмеченные искренностью и прямотой высказывания. Её поэтический жест характерен и прост, она словно нанизывает слово на ожерелье, рифму на парную рифму, фразу на фразу, строку на строку… Это женские стихи по определению, любовная лирика, которая предназначена одному адресату. Женские признания исстрадавшегося сердца. Адресат один, а читательский отклик широкий, сострадательный.

Д. Ч.

ИЗ ЦИКЛА «ГОРОДА»

A В ПИТЕРЕ ВЕСНА ...

Когда вернусь, не знаю,

и если позовёшь...

A в Питере весна, и...

всему привычный дождь,

всегда манящий – трепет

бессонных снов-ночей.

И страшный бред и лепет

ошибок без ключей,

он оправданий полный:

была не колесом, а спицей.

Словно стоны:

«Исаакий», «Невский»...

Слов –

мостов, каналов, масок

и прочих пустяков…

вне обода оков –

не сочиняю сказок.

И ты не Бог и не Судья,

и мы не дети.

Жизнь – не ложь.

Я? –

Да совсем уже не – Я.

Вернусь...

я верю...

позовёшь...

РАССКАЖИ МНЕ ПРО ПАРИЖ

Расскажи мне про Париж...

Вдруг я что-то не успела

рассмотреть. Когда паришь

памятью над свято-белым

Сакре-Кер и сердце в стон

превращается невольно.

Помню: колоколен звон,

нас венчавших и... так больно

по душе стучавший крик:

«Я, прости, люблю другую».

Счастье было долгим – миг,

целый миг. И вот... Бегу я

в ни-ку-да! Где ждёт беда?

Или, может быть, судьба

сжалится и улыбнётся?

Но безмолвен Нотр-Дам

(в рот набрал воды из Сены).

Потерялись все ключи

от надежд. Одни измены,

вместо тёплых, верных крыш.

Жгут истерзанные нервы.

Отчего же ты молчишь?

Мой любимый – мой неверный!

Мой родной-чужой Париж!

Париж 2002

ИЗ ЦИКЛА «ПАЛИТРА ОЩУЩЕНИЙ»

(стихи разных лет)

ПРЕДНОВОГОДНЕЕ

И этот снег, и этот смех –

детей и взрослых, дней и вех,

всё повторяется веками,

Из года в год, везде, для всех.

И эти сны, и взгляд луны,

и пыль библейской старины,

и порознь и вместе с нами,

надеждами опьянены.

И ходики то тик, то так.

И вздох, как жизнь, а не пустяк

или мгновенье с чудесами,

зажатое в судьбы кулак.

Но каждый год, как новый шаг

в кипучий шумный кавардак

под голубыми небесами.

В знакомом ритме тик да так!

ТАНГО

Вырваться из

слов... музыки... ритма...

Прикоснуться к свободе душами,

закричать сердцами...

и свет дня, и... тьма

ночи

пусть льются,

крадутся, как лисы,

звенят голосами, и

чтобы слушались

тело и руки

лёгкости танца.

Танго –

свидание перед разлукой...

СНЕЖИНКА НА ЛАДОШКЕ НЕ ТАЕТ...

Снежинка

на ладошке не тает,

я знаю –

это ты

и тебе не хватает

любви моей

и тепла...

Я бы тоже этого хо-те-ла...

А ты колючий, холодный

и не хочешь растаять во мне,

в моей тишине,

старомодной верности,

модной дерзости.

Вот только играешь

со мной, но не таешь...

КОСНУЛСЯ

Плеча моего коснулся –

мимо проходящий,

спешащий, чужой,

а сердце в стоне сжалось,

мир сегодняшний будто уснул.

Самой себе я показалась

той девочкой из прошлого,

той звонкою струной

в его руках.

Взгляд усталого прохожего

на моих испуганных плечах.

ГЛОТОК GRAND MARNIER...

Глоток «Grand Marnier»

напомнил давно уже

забытые поцелуи.

Мне,

вдруг, показалось, что ты где-то

здесь, в нашем кафе «Луи...»

Не могу узнать тебя

среди всех. –

Просто забыла твой смех,

и взгляд, превращавший в рабыню;

руки, возносившие меня богиней.

Вычеркнула из памяти всё

о нас, о тебе,

об ушедшей весне.

Вот только помню,

обжигающий твой поцелуй –

глоток «Grand Marnier».