2017-4-1

История культуры русского зарубежья

Анатолий БУДАНОВ (РОССИЯ)

Родился в 1983 году в Москве. Окончил дирижерско-хоровое отделение Академического музыкального колледжа при Московской государственной консерватории имени П.И. Чайковского; Российский университет театрального искусства – ГИТИС (продюсерский факультет); факультет мировой музыкальной культуры Государственной классической академии имени Маймонида (сольное пение). Лауреат международных конкурсов и фестивалей. Член Союза театральных деятелей России, Союза московских композиторов, Научного совета по проблемам музыкального образования. Кандидат искусствоведения, доцент, заведующий кафедрой аналитической методологии и педагогики музыкального образования Российского государственного университета им. А.Н. Косыгина (г. Москва). Автор статей и монографий.

К ИСТОРИИ РУССКОГО ОПЕРНО-ХОРОВОГО ИСКУССТВА В ЭМИГРАЦИИ: КИРИЛЛ АГРЕНЕВ-СЛАВЯНСКИЙ

«…не должны быть забыты и многочисленные работники сравнительно скромные, в частности те, которые отдавали свои силы и дарования творчеству, будучи принуждены вести в тоже время ежедневную борьбу за существование. Среди них несомненно найдутся люди, к которым потомство окажется справедливее и внимательнее, чем были современники, и на нас лежит обязанность сохранить о них память и указать на их заслуги».

Г. Адамович[1]

Оказавшись в эмиграции, русские композиторы, музыканты, балерины, актёры, певцы, дирижёры и режиссёры воссоздавали на новой почве то дело, которому служили в отечестве. Современники свидетельствуют: «Только в одном Париже русская эмиграция создала ряд прекрасных театров: «Драматический театр А. Хорошавина, «Частная опера Кузнецовой-Масснэ, «Русская опера» кн. Церетели, «Оперы» К. Агренева-Славянского, «Интимный театр» Д.Н. Кировой, «Зарубежный Камерный Театр» Б. Эмпэ, театр-варьете «Летучая мышь» Балиева, «Французский театр Питоевых», «Театр Русской Драмы», «Театр без занавеса». Было создано также несколько балетных и опереточных трупп»[2].

«Русские оперные сезоны» в Париже 20-30-х годов XX века фактически были центром оперного исполнительства. Постановки парижских эмигрантских оперных антреприз для художественного Парижа напоминали «дягилевские сезоны» перед Первой мировой войной. Это были сообщества музыкантов, о которых так пишет современник: «Горька, тяжела и безотрадна была зарубежная жизнь артиста, певца, музыканта, танцора! (…) Дирижёры и режиссёры “русских сезонов” были вынуждены заботиться прежде всего о том, чтобы “публике не было скучно”, и чтобы сборы не пострадали»[3]. Русские оперы ставились на европейских сценах эмигрантами, музыкантами-профессионалами, знавшими лучшие дореволюционные спектакли Большого и Мариинского театров, известными режиссерами и великолепными художниками. С постановками русских опер в западных странах возникали большие сложности, в отличие от мощного беспрепятственного проникновения в них русской симфонической, вокальной и камерно-инструментальной музыки. Попыткам постановок русских опер мешало не только незнание режиссёрами российских интерьеров, быта и пейзажей, но, главным образом, обилие массовых сцен и громадной роли, отводимой русскими композиторами хору. В европейских оперных театрах больших хоров практически не было, поэтому в их репертуарах русские оперы занимали одно из последних мест. Опера на западных сценах ставилась как концерт в декорациях и костюмах, постановок массовых сцен не было, а хор воспринимался как вокальный ансамбль в костюмах. Ф.И. Шаляпин был объявлен «бунтовщиком», когда в Копенгагене на репетициях «Фауста» попытался давать датским певцам элементарные указания «игры» в мизансценах для артистов-вокалистов в духе художественного реализма, перенесенного Станиславским с драматической сцены на сцену оперную.

Объявления парижских ежедневных газет того времени дают возможность сравнить репертуарные предложения «русских оперных сезонов»[4]. Самые успешные парижские оперные антрепризы русских эмигрантов хронологически можно условно разделить таким образом. Всё началось в 1921 г. с деятельности бывшего петербургского театрального деятеля, князя Алексея Церетели по организации ежегодных двухмесячных гастролей русской оперной труппы в барселонском театре Лисеум (Лисео) с выездами и в другие города Европы. С января 1929 г. шли спектакли в театре Елисейских полей «Парижской частной оперы», антрепризе бывшей примадонны Мариинского театра М.Н. Кузнецовой-Масснэ. Впоследствии Церетели организовал свою труппу, ставшую преемницей труппы М. Кузнецовой. 16 мая 1930 г. начался первый сезон «Русской оперы» под руководством кн. Церетели. С 1926 г. началась организация антрепризы «Русская парижская опера» под руководством К.Д. Агренева-Славянского[5].

«Словом из детства» стала для меня в 30-летнем возрасте фамилия Агренев-Славянский, слышанная много раз от бабушки в связи с занятиями в музыкальной школе. За хорошее выполнение заданий мне разрешалось поиграть на вятской гармони-хромке, купленной давно прадедом на нижегородской ярмарке. Бабушкина мама Александра Ивановна Криницына, работая с 1907 г. учительницей начальных классов, играла на ней на школьных концертах, дети пели и разучивали песни «из репертуара Агренева-Славянского»… Большим железным ключом доставалась из сундука, открывавшегося «со звоном», лёгкая, но звучная гармошка, без плечевых ремней, и мне разрешалось большой палец правой руки разместить за грифом правой клавиатуры в небольшой ремешок, а кисть левой руки ввести под ремень и издавать звуки, которые нравились, впрочем, только мне, а слушатели долго не выдерживали…

И вот теперь, в качестве педагога, когда на семинарах со студентами мы изучаем историю хорового искусства, я заметил: изучение жизни и творчества конкретного российского музыканта прошлых веков вызывает большой интерес молодёжи к обсуждению преемственности традиций отечественной культуры.

«Русская парижская опера» (Opera Russe de Paris), один из первых русских оперных коллективов Парижа, созданный в 1926 г. под управлением композитора и дирижера К.Д. Агренева-Славянского совместно с певцом А.И. Мозжухиным (бас-кантанте), отметила своё 10-летие 4 ноября 1936 г. Современник событий Б.Н. Александровский свидетельствует: «Если предприятие Церетели действовало главным образом в столице и крупных городах Франции, изредка выезжая в Англию, Италию и Испанию, то Агренев-Славянский побывал чуть ли не во всех областях и районных центрах французской провинции, в Италии, Испании, Бельгии, Алжире, на Канарских островах, в республиках Латинской Америки и других государствах»[6].

Российский композитор и хоровой дирижер Кирилл (Константин) Дмитриевич Агренев-Славянский родился 21 марта 1882 г. в Твери. Восприемником его при святом крещении был великий князь Владимир Александрович.

Как же удалось К.Д. Агреневу-Славянскому создать первую парижскую оперную антрепризу? У него не было капиталов, как у мужа Кузнецовой-Массне, не было известности импресарио, как у князя Алексея Церетели… Зато у Кирилла Дмитриевича был опыт работы с детства в капелле отца и учёбы в консерватории Женевы, была настоящая любовь к хоровой и оперной музыке – современников поражало, что многие партитуры он знал наизусть.

Кирилл Дмитриевич был одним из сыновей знаменитого в России певца и хорового дирижёра, собирателя народных песен Дмитрия Александровича Агренева-Славянского (1833–1908).

Очерк первый. Семья, отец, дед и «Славянская капелла» как истоки.

Дмитрий Агренев-Славянский происходил из старинного, но обедневшего дворянского рода. Родился он в Москве, детство провёл в имении родителей – сельце Дунаеве Бельского уезда (ныне Бельский район Тверской области). По семейным преданиям, отец Дмитрия – Александр Вагренев (1802-1836) в 1825 г. по указу Николая I «за вольнодумство» был лишён чина подпоручика и в 1829 г. разжалован в солдаты. Тогда же был утрачен и княжеский титул, для чего в фамилии вычеркнули первую букву[7].

Начальное музыкальное образование Дмитрий получил в семье. Обладая красивым тенором, он ещё в гимназии привлёк внимание к своему пению, но серьёзно начал заниматься музыкой в 1850-х гг. у чешского хормейстера Императорских Московских театров Рудольфа Славика и у педагога-вокалиста, директора Русского музыкального общества в Петербурге Федерико Риччи. Д. Агренев-Славянский учился во 2-й московской гимназии, затем поступил в Московский университет. С началом Крымской войны, как и большинство его сверстников, принял в ней участие. Вступил юнкером во Владимирский уланский полк, затем в чине поручика воевал в Митавском полку. Был ранен при обороне Севастополя. Исполнив свой долг защитника Отечества, Дмитрий вышел в отставку и поселился в Москве. Молодой Агренев стал вхож в литературно-музыкальный салон графини Е.П. Ростопчиной (1811–1858), знаменитые «субботы» которой посещали молодой литератор, поручик Л.Н. Толстой и другие участники Крымской кампании. В салоне Ростопчиной молодого Агренева, певшего вместе с сотрудником «Москвитянина» Т.И. Филипповым старинные народные песни, слушал Николай I, который, оценив его несомненное дарование, дал разрешение уйти в отставку и заняться певческой деятельностью. Ростопчина посоветовала Дмитрию взять сценический псевдоним – Славянский. Затем Агренев успешно совершил первое гастрольное турне по югу России с исполнением народных песен. Заработав немалые деньги (3000 рублей), он отправился в Италию, учился в Милане и Флоренции, а затем поехал в Париж, где совершенствовал вокальное мастерство у П. Романи, Дж. Алари, Г. Панофки и К. Бонольди. В те годы Агренев пробовал себя в опере – в Берлине пел в «Африканке», дал сольный концерт в зале «Российской гостиницы», где исполнил народные песни «Хуторок», «Что ты рано, травушка», «Ах, о чем голубка Маша». Именно этот концерт окончательно убедил его в правильности выбора вокального исполнительства.

В 1862 г. Д.А. Агренев вернулся на родину. Уже как сложившаяся творческая индивидуальность, он гастролировал по России, собирал и записывал старинные крестьянские песни, баллады, сказания. Одних былин он знал свыше ста, в том числе «Былину Киевскую», «Былину про Святогора», «Добрыня Никитич», «Богатырь Илья Муромец». В концертных программах всегда указывалось место записи песни. Эта практика сохранилась и в дальнейшем.

В 1868 г. Дмитрий Агренев основал смешанный хор «Славянская капелла», взяв слово «славянский» и в качестве собственного псевдонима. Первоначальный состав хора включал 25 исполнителей, но в дальнейшем он существенно расширялся и был дополнен группой мальчиков, а с 1882 г. выступал в стилизованных под XVI–XVII век боярских костюмах. Соответственно оформлялась и сцена.

«Славянская капелла» Дмитрия Агренева-Славянского.

Источник: http://www.museum.unn.ru/managfs/index.phtml?id=8014_31

Уже в 1869 г. капелла была на гастролях в США, где она дала 175 концертов. Затем последовали многочисленные европейские гастроли. В 1870-1890-х гг. «Славянская капелла» побывала в Англии, Франции, Германии, Турции, Швейцарии, Румынии, Болгарии, Сербии, Бельгии, Египте, Китае, Японии. В Лондоне хор выступал в Виндзорском замке перед королевой и членами её семьи. По желанию королевы, хор повторил некоторые песни и исполнил «Херувимскую №7» Д.С. Бортнянского, которую королева слушала стоя. По приглашению архиепископа, был дан концерт в 500-летней церкви замка Ламберт. Впервые в стенах англиканского храма прозвучало православное пение[8]. Посланцем России воспринимал свой хор Д.А. Агренев-Славянский в заграничных гастролях[9].

Своими успехами хор был во многом обязан бессменному руководителю и солисту, его профессионализму, энергии, бескорыстной любви к песне, личному обаянию и красивому голосу Дмитрия Александровича. Жена Агренева, Ольга Христофоровна – фольклористка и этнограф, член Императорского Русского географического общества, Общества авторов и композиторов в Париже, Тверской учёной архивной комиссии, принимала активное участие в организации работы хора. Она вместе с мужем издала сборник «Русские песни и песни южных и западных славен…», «Сборник песен, исполняемых в народных концертах Д.А. Агренева-Славянского, собранных в России и славянских землях» и др. В последний сборник включены 8 разделов песен, в том числе: русские, славянские, народные, свадебные песни и обряды, хороводные[10].

Известно, что о примитивности обработки некоторых народных песен Д.А. Агреневым-Славянским были высказаны мнения П.И. Чайковским и Н.А. Римским-Корсаковым. Обработки Ольги Христофоровны были построены на простой гармонизации, без учёта подголосочной структуры народного многоголосия. Но хор отличался удивительной слаженностью пения, что отмечали все рецензенты. Видимо, в творческой деятельности капеллы сына Дмитрия Юрия, выступавшего в России в 10-х годах XX столетия, была учтена эта критика и для исполнения уже выбирались только классические обработки народных песен известных композиторов.

В 1872 г. было предпринято самое грандиозное турне капеллы по России. Она выступила в волжских городах, побывала на Кавказе и в Сибири. От Рыбинска до Астрахани плыли на собственном пароходе «Певец Славянский». После гастролей в Америке Д.А. Агренев знал силу пиара, и название парохода играло роль афиши. Многие песни, ныне ставшие классикой певческого исполнительства, впервые прозвучали на сцене благодаря капелле Д.А. Агренева-Славянского: «Калинка», «Ах вы, сени, мои сени», «Эх, дубинушка, ухнем», «Вниз по матушке Волге», «Вдоль по Питерской», «Выйду ль я на реченьку» – всего около тысячи. Из поездок по России привозился богатейший вокальный материал – обрядовые песни, плачи, причитания, былины, сказы. Песенный фольклор во всём его многообразии.

Очерк второй. Кирилл Агренев-Славянский – создатель антрепризы «Русская парижская опера» 20-30-х годов ХХ века.

Пусть даже время рукой беспощадною

Мне указало, что было в вас ложного,

Всё же лечу я к вам памятью жадною,

В прошлом ответа ищу невозможного…

А. Апухтин

Русскому зарубежью как феномену отечественной истории с 90-х гг. ХХ века стали посвящаться многие монографии, диссертации, книги, статьи, справочная и энциклопедическая литература. Наиболее изученным регионом исхода остаётся Европа, в особенности Западная, в частности – Франция. Преодолению барьера замалчивания во многом способствовало принятие межотраслевой государственной программы «Зарубежная архивная Россика». Результаты историографических изысканий об искусстве русской эмиграции с 90-х годов объединены в множестве сборников.

В тверском сельце Кольцове, принадлежавшему Дмитрию Агреневу-Славянскому, родились его дети Инна, Маргарита и последний сын Кирилл. Удивительной женщиной была мать детей Ольга Христофоровна, родившаяся в Петербурге в 1847 г. Она занималась музыкальным творчеством и обработкой народных песен, была составительницей сборников песен и одновременно – рачительной хозяйкой повседневной жизни сообщества капеллы. На праздники приезжали гости, в собственном театре ставились спектакли, в саду устраивалась иллюминация. На Рождество катались на тройках, на Масленицу замечательный домашний повар готовил блины, восхищавшие множественных гостей хлебосольного гостеприимного дома. По мере взросления детей брали на гастроли. Музыкальное образование получили все дети, и все они принимали участие в концертах капеллы. Многочисленные концертные вояжи «Славянской капеллы» с большим количеством народа и громоздким реквизитом требовали незаурядных деловых способностей обоих супругов. При этом весь «быт» ложился на плечи Ольги Христофоровны. Коллектив хора жил одной семьей, и нужно было всё предусмотреть – транспортировку, размещение людей и багажа, общее пропитание.

Семья Агреневых-Славянских. Сидят Ольга Христофоровна и Кирилл. Стоят слева направо: Маргарита, Дмитрий Александрович, Инна.

Источник: Розанова-Свердловская Л.Г. (см. сноску внизу), с. 42.

Кирилл, закончивший консерваторию в Женеве и ставший композитором, трогательно перечисляет воспоминания детства: «Ели постные супы, рыбные и с сушёными грибами, неизменный гороховый кисель с постным маслом, рыбные и картофельные котлеты и другие не мене вкусные постные блюда»[11]. Дети не понаслышке, а воочию видели, как правильно организовывать хоровые концерты, как составлять репертуар, как организовать жизнь семьи. Главными факторами, формировавшими личности детей, были православие и отношение к коллективу как к семье.

После окончания женевской консерватории (класс теории композиции и дирижирования) К.Д. Агренев-Славянский был готов к творческой деятельности и организации профессионального хорового коллектива. Он успешно работал в театрах Тифлиса (1910), Петрограда и Воронежа (1921), где осуществил постановки опер «Русалка» А.С. Даргомыжского, «Борис Годунов» М.П. Мусоргского, дирижировал симфоническими концертами, приобрёл известность как автор опер «Боярин Орша», «Семь принцесс», «Конёк-Горбунок», «Фараон» и уже упомянутых церковных произведений, опубликованных в России в 10-х гг., помимо сочинённых им многочисленных светских сочинений. Как писали крымские газеты, в 1908–12 гг. со сцены ялтинского Театра им. А.П. Чехова, наряду с мировой и отечественной классикой К. Сен-Санса, М. Мусорского, Г. Венявского, А. Рубинштейна, А. Глазунова, А. Спендиарова, звучали произведения ялтинского композитора К.Д. Агренева-Славянского. После революции Кирилл Дмитриевич работал дирижёром Ленинградского народного дома.

В 1922 г. Кирилл Агренев-Славянский уезжает в Аргентину, а в 1926 г. он переезжает в Париж, где неоднократно появляется перед публикой в качестве дирижёра симфонических оркестров, устраивает фестивали сценической музыки, которые субсидировали французские меценаты, приглашает для участия лучших оперных певцов, таких как Поземковский, Мозжухин, Лучезарная, Кошиц и др.

Организованная в 1926 г. К.Д. Агреневым-Славянским оперная антреприза «Русская опера» (Opera Russe de Paris), один из первых русских оперных коллективов Парижа, так характеризуется современницей, известной певицей Марией Давыдовой: «В Париже наш ансамбль ещё не выступал, но образовалась другая группа под руководством очень талантливого дирижера К. Агренева-Славянского, сына известного за рубежом основателя хора. Главной приманкой этого театрального дела был сам Агренев. Он знал буквально все оперы наизусть, и репертуар был большой: “Князь Игорь”, “Садко”, “Сорочинская ярмарка”, “Хованщина” и другие. Из известных артистов выступали иногда Н. Кошиц, А. Мозжухин, В. Каравья, который и ставил оперы, и молодая певица Н. Карандакова, сделавшая себе хорошее имя и перешедшая впоследствии в нашу труппу. Был у Агренева и свой балет. Давались спектакли и в концертном исполнении, и в декорациях своего художника Попова. Труппа была небольшая, … и Агренев-Славянский объездил много стран. Если ансамбль не был блестящим, так же, как и внешнее оформление по сравнению с будущими оперными предприятиями М. Кузнецовой-Масснэ и кн. Церетели, то спектакли эти всё же заслуживают большой похвалы за пропаганду русской музыки, а также за то, что они подготовили благоприятную почву для нас»[12]. Несмотря на субъективность этой оценки, в ней видно восхищение талантом руководителя антрепризы.

Любой театральный деятель, режиссёр, дирижёр-постановщик, сценограф, хормейстер, говоря об оперном театре, обязательно подчеркнёт, что оперный спектакль – сложнейший и дорогой материально и творчески. Очень трудно было в зарубежье организовать аренду театрального здания для репетиций и постановок, создать спектакль достойного уровня, чтобы как-то наполнить кассу, привлечь публику… Отметим далее лишь вехи становления репертуара этой антрепризы по текстамотдельных парижских объявлений [13].

В трудных условиях эмигрантского быта музыканты вносили свой вклад в сохранение русской культуры. Музыкальные концерты и спектакли, организованные силами русских исполнителей, проходили во всех союзах, обществах, самых разных политических взглядов, на собраниях Республиканско-демократического общества и Союза русских шофёров, Русского теософического общества и многочисленных землячеств, религиозных организаций, на благотворительных вечерах научных обществ.

Художественная жизнь русских эмигрантов в Париже 20-х годов была разнообразна и богата, особенно в области музыки. Традиционными стали ежегодные исторические концерты русской музыки, открылась Русская консерватория, создавались десятки хореографических и вокальных студий, возобновился Русский балет Дягилева. Уже в 1920 г. давались «четверги» «Русского артистического общества», «Музыкальные утра для русской молодежи» и множество других концертов, где звучала популярная русская классика от Глинки до Чайковского.

В середине 20-х гг. эмигранты потеряли надежды на конец большевистского режима, их уверенность в скором возвращении на родину таяла. Русская колония в Париже находила работу на фабриках, заводах, в сфере обслуживания, при этом потребность эмигрантов в постоянном общении, в вечерах и встречах, в «живой атмосфере» театра с присутствием родной культуры только увеличивалась. Уже с 1920–1921 гг. творческое сотрудничество музыкантов, композиторов, артистов оперы, балета продолжалось с Русским артистическим обществом. В 1925 г. начал свою деятельность Кружок русских артистов, все вечера которого собирали полные залы. С 1925 г. в Париже и во всех крупных центрах русской эмиграции установилась традиция ежегодного празднования Дня Русской культуры, приуроченная ко дню рождения А.С. Пушкина, достойно популяризировавшая русскую культуру, литературу и музыку. В первый парижский День русской культуры 8 июня 1925 года музыкальная часть праздника включала исполнение народных песен и «Петербургской серенады» А. Даргомыжского, а затем ежегодно программа приобретала всё больший вес. В 1928–1929 гг. праздник русской эмиграции состоялся в огромном здании Трокадеро, где с колоссальным успехом прошли симфонические концерты. Оркестр Колонн, которым дирижировал Н.Н. Черепнин, исполнил увертюру «Святой праздник» Н. Римского-Корсакова, восемь русских песен А. Лядова, «Полет шмеля» из «Сказки о царе Салтане» и симфонический отрывок памяти Римского-Корсакова Н.Н. Черепнина. Исполнялись арии из опер русских композиторов, а юные балерины из студии О. Преображенской исполнили сцену из балета «Конёк-Горбунок».

В 20-х гг. XX в. во французской столице шла интенсивная музыкальная жизнь. Так, в сезоне 1927-1928 гг. было дано 267 симфонических концертов, на которых прозвучало 133 первых исполнений 105 композиторов. Почему оперные антрепризы в Париже 20-30-х годов были такими успешными? Потому что опера, как самый эмоциональный синтетический жанр, интересовала профессионалов, а хороших музыкантов среди эмигрантов было очень много. В такой ситуации грешно было не добиться профессионального исполнения оперных спектаклей. Всё было на высоте – как вокальный уровень артистов, так и художественное оформление спектаклей. Не допускались противоречия между стилем оперного творчества русских композиторов, реалистическим по своей природе, и стилем сценического воплощения оперного текста.

В репертуар парижских оперных антреприз вошли оперы русских композиторов, выражавшие культурную парадигму русской истории, философии и литературы. Исключительность мышления миллионов российских эмигрантов, покинувших страну, заключалась в уверенности в своей особой миссии, сверхзадачи по сохранению русской культуры. Приведу цитату из критической статьи В. Абданк-Коссовского: «…ни одна эмиграция в истории не получала столь повелительного наказа продолжать и развивать дело родной культуры, как Зарубежная Русь. И русская эмиграция, имеющая в своих рядах цвет русской интеллигенции, обладающая богатым культурным достоянием, всегда стремилась возсоздать Россию и ея культуру на чужой земле»[14].

Кирилл Агренев-Славянский, опытный хоровой дирижёр, знавший «буквально все оперы наизусть», решился и дал возможность социально-профессиональной адаптации десяткам певцов, музыкантов-эмигрантов, то есть дал им работу. Начиная с весны 1926 г., с разными оркестрами, в разных залах, с всевозможными трудностями он начал организовывать «русские сезоны», оперные спектакли весной и осенью.

Агренев-Славянский был для антрепризы «Русская опера» и директором-создателем, и художественным руководителем и, говоря современными терминами, риск-менеджером и продюсером, импресарио и хормейстером, дирижёром и рабочим сцены… Под его управлением «Русская опера» выезжала на гастроли в Бордо, Канны, Дижон (департамент Кот д'Ор), давала благотворительные спектакли в пользу Союза русских писателей и журналистов в Париже, французских и русских студентов, русских инвалидов и др. В 1929 г. на Фестивале русской музыки в Париже К. Агренев-Славянский выступил в качестве дирижёра с оркестрами Pasdeloup и Colonne. 4 ноября 1936 г. в зале Pleyel он руководил оркестром в спектакле, посвященном 10-летию Русской оперы в Париже.

Современник «русских сезонов» Б.А. Александровский так вспоминает о деятельности антрепризы под руководством К.Д. Агренева-Славянского: «В начале 20-х годов он неоднократно появлялся перед парижской публикой в качестве дирижёра симфонических концертов, так называемых “фестивалей русской музыки”, изредка устраиваемых четырьмя главными французскими симфоническими объединениями: Колонна, Падлу, Лямурё, и Обществом концертов консерватории (…) Его солисты, хористы и кордебалет ютились по самым дешёвым гостиницам города и варили себе на спиртовках чай и картошку, не имея средств пообедать хотя бы в самой дешевой столовой. Но как бы ни была бедна, а порой и убога материальная часть его предприятия, он при наличии довольно крупных сил солистов и хора (в периоды расцвета доходившего до 40–45 человек) сделал за 20 лет своей оперной деятельности большое и полезное дело: объехал множество «медвежьих углов» Европы, Америки и Африки, познакомил с русской оперной музыкой и приобщил к русскому оперному театру те круги, которые до него этой музыки не знали, а о русском оперном театре не имели никакого представления»[15].

По моему мнению, сохранение традиций постановок русских классических опер эмигрантскими антрепризами 20–30-х годов прошлого века достойно изучения как пример важности сбережения особенностей национального искусства в многонациональном мировом культурном процессе.

Кирилл Дмитриевич Агренев-Славянский во Вторую мировую войну вернулся в Аргентину. Он завещал рукописи некоторых своих опер и симфонических поэм Московской консерватории. Умер композитор в 1948 году.

Интерес к биографии таких ярких и самобытных личностей, как Дмитрий Александрович и Кирилл Дмитриевич Агреневы-Славянские соответствует их мировой известности и вкладу в отечественную национальную культуру. Культуры же «здесь» и «там» не должны противопоставляться. Очень важно осознание целостности всей русской культуры конца XIX – начала XX века.

[1] Адамович Г. Вклад русской эмиграции в мировую культуру // Одиночество и свобода. М.: Республика, 1996. С. 143–148.

[2] Абданк-Коссовский В. Русская эмиграция: Итоги за тридцать пять лет. Часть II. // Возрождение: Литературно-политические тетради. Париж, 1956. Тетрадь 52. Апрель. С. 25–26

[3] Александровский Б.Н. «Из пережитого в чужих краях: Воспоминания и думы бывшего эмигранта». М. : Мысль, 1969. 374 с. – С. 225.

[4] Российское зарубежье во Франции 1919–2000. Биографический словарь в 3-х томах / Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. Москва : Наука; Дом-музей Марины Цветаевой, 2008.

[5] Мартынова С.К. Кирилл Агренев-Славянский // Труды Гос. центрального музея музыкальной культуры имени М.И. Глинки : альм. № 1. М., 1999. С. 19.

[6] Александровский Б.Н. «Из пережитого в чужих краях: Воспоминания и думы бывшего эмигранта». М. : Мысль, 1969. 374 с. – С.229.

[7] Славянская хоровая капелла – первый народный хор России: к 175–летию со дня рождения и 100–летию со дня памяти великого музыканта и подвижника Д.А. Агренева–Славянского / Кузьмина О. // Народное творчество. Москва: ГПИБ России, 2007. № 6. С. 12–16.

[8] Розанова-Свердловская Л.Г «Тебя Россия прославляет, тебя Европа признаёт!»: (Д.А. Агренев-Славянский) // Ялта музыкальная, 1888–1920. Симферополь: Н. Орiанда, 2011. С. 22–38. Славянская хоровая капелла – первый народный хор России: к 175–летию со дня рождения и 100–летию со дня памяти великого музыканта и подвижника Д.А. Агренева–Славянского / Кузьмина О. // Народное творчество. Москва: ГПИБ России, 2007. № 6. С. 12–16.

[9] Гребенщиков Г.Д. Русская песня // Русский жемчуг : Очерки о деятелях литературы и искусства из неизданной книги писателя. Усть-Каменогорск : Шыгыс-Полиграф, 2013. С. 70–83.

[10] Сборник песен, исполняемых в народных концертах, Дмитрия Александровича Агренева-Славянского, собранных в России и в славянских землях Ольгою Христофоровною, Агреневою-Славянскою. Москва, типография И.Д. Сытина, 1896.

[11] Розанова-Свердловская Л.Г «Тебя Россия прославляет, тебя Европа признает!..»: (Д.А. Агренев-Славянский) // Ялта музыкальная, 1888–1920. Симферополь: Н.Орiанда, 2011. – С.41.

[12] Давыдова М. Мои артистические годы за границей // Муз. акад. 1992. №3. – С.184.

[13] Российское зарубежье во Франции 1919–2000. Биографический словарь в 3-х томах / Л. Мнухин, М. Авриль, В. Лосская. Москва: Наука; Дом-музей Марины Цветаевой, 2008.

[14] Абданк-Коссовский В. Русская эмиграция: Итоги за тридцать пять лет. Часть II. // Возрождение: Литературно-политические тетради. Париж, 1956. Тетрадь 52. Апрель. – С. 121.

[15] Александровский Б.Н. «Из пережитого в чужих краях: Воспоминания и думы бывшего эмигранта». М. : Мысль, 1969. 374 с. – С.230.