siper-mihail-5-1
Поэзия диаспоры
Михаил СИПЕР (ИЗРАИЛЬ)
Поэт, родился в Нижнем Тагиле, в настоящее время живёт в кибуце Кфар Масарик, Израиль. Автор трёх поэтических сборников. Лауреат различных поэтических конкурсов и фестивалей авторской песни. Стихи Михаила Сипера переводились на английский, иврит, норвежский и публиковались в периодике и антологиях разных стран.
Поэт, родился в Нижнем Тагиле, в настоящее время живёт в кибуце Кфар Масарик, Израиль. Автор трёх поэтических сборников. Лауреат различных поэтических конкурсов и фестивалей авторской песни. Стихи Михаила Сипера переводились на английский, иврит, норвежский и публиковались в периодике и антологиях разных стран.
Михаил Сипер – поэт и бард. Многие его стихи стали текстами его же песен. Песенность и сюжетность – отличительные нюансы его поэтического характера. Кроме того, он обладает свойством приземляющего и полного самоиронии взгляда, переходящего в откровенные проявления поэтического юмора.
Михаил Сипер – поэт и бард. Многие его стихи стали текстами его же песен. Песенность и сюжетность – отличительные нюансы его поэтического характера. Кроме того, он обладает свойством приземляющего и полного самоиронии взгляда, переходящего в откровенные проявления поэтического юмора.
Д. Ч.
Д. Ч.
* * *
* * *
Поэт – математик слабый,
Поэт – математик слабый,
Он не тот, кто «сложил да вычел».
Он не тот, кто «сложил да вычел».
Он берёт обыкновенную бабу
Он берёт обыкновенную бабу
И лепит из неё Беатриче.
И лепит из неё Беатриче.
Он берёт мордатую тётку
Он берёт мордатую тётку
Со взглядом нетрезво-сизым,
Со взглядом нетрезво-сизым,
Улыбчивую идиотку –
Улыбчивую идиотку –
И делает Мону Лизу.
И делает Мону Лизу.
Все ахают, охают: «Как же он?
Все ахают, охают: «Как же он?
Так смело и так красиво!»
Так смело и так красиво!»
А поэт, устав от чужих жён,
А поэт, устав от чужих жён,
Сидит и тянет пиво.
Сидит и тянет пиво.
Глаза слезятся от выпитого,
Глаза слезятся от выпитого,
Рубашка в разводах соли...
Рубашка в разводах соли...
Дерево лепестками осыплет его,
Дерево лепестками осыплет его,
А он тем и доволен.
А он тем и доволен.
Слова в тёплом воздухе кружатся,
Слова в тёплом воздухе кружатся,
Предлоги, глаголы, наречья,
Предлоги, глаголы, наречья,
На столе высыхает лужица,
На столе высыхает лужица,
Отражая луну и вечер.
Отражая луну и вечер.
Нужно беречь эту речь,
Нужно беречь эту речь,
Стать родником этой речи,
Стать родником этой речи,
Дать ей безудержно течь
Дать ей безудержно течь
Кровью в глубинах предплечий.
Кровью в глубинах предплечий.
И в этот момент не надо ему
И в этот момент не надо ему
Ни суеты, ни давки.
Ни суеты, ни давки.
Приятно, млея под взглядами,
Приятно, млея под взглядами,
Дремать на дощатой лавке,
Дремать на дощатой лавке,
Неважно – лёжа ли, сидя ли.
Неважно – лёжа ли, сидя ли.
Волосы не убрать от лица,
Волосы не убрать от лица,
А то бы люди сразу увидели
А то бы люди сразу увидели
Шрамики от венца.
Шрамики от венца.
МАРКУ ФРЕЙДКИНУ
МАРКУ ФРЕЙДКИНУ
Жизнь долго не длится, словно грома раскат,
Жизнь долго не длится, словно грома раскат,
Когда-нибудь надоедает своё тело таскать.
Когда-нибудь надоедает своё тело таскать.
В шуршащих часах – явно излишек песка.
В шуршащих часах – явно излишек песка.
Красные и белые тельца плывут наперегонки
Красные и белые тельца плывут наперегонки
В быстром течении единственной той реки,
В быстром течении единственной той реки,
Чей бег плотиной не укротили большевики.
Чей бег плотиной не укротили большевики.
Покрывается кожа лица параллелями,
Покрывается кожа лица параллелями,
А может – меридианами, кустами, аллеями.
А может – меридианами, кустами, аллеями.
Мы машем рукой на то, что раньше лелеяли.
Мы машем рукой на то, что раньше лелеяли.
Волос седеет, редеет и выпадает,
Волос седеет, редеет и выпадает,
От движений расчёски безудержно пропадает.
От движений расчёски безудержно пропадает.
И это в то время, когда Африка голодает!
И это в то время, когда Африка голодает!
Еще ползут по шершавой бумаге строчки,
Еще ползут по шершавой бумаге строчки,
Откровения выползают из оболочки,
Откровения выползают из оболочки,
Но уже ощутимо приближение точки.
Но уже ощутимо приближение точки.
Весь мир съёживается до картинки в окне.
Весь мир съёживается до картинки в окне.
Ноль семь цикуты – это что, всё мне?
Ноль семь цикуты – это что, всё мне?
Доволен ли я собою? Вполне, вполне, вполне.
Доволен ли я собою? Вполне, вполне, вполне.
* * *
* * *
Ах, какой чудесный мостик есть на канале Грибоедова
Ах, какой чудесный мостик есть на канале Грибоедова
Над стальной полоской узенькой возле Спаса на Крови!
Над стальной полоской узенькой возле Спаса на Крови!
По нему идти не хочется, по нему влечёт проследовать,
По нему идти не хочется, по нему влечёт проследовать,
Запахнувшись в шубу с бобриком, как недавно по TV.
Запахнувшись в шубу с бобриком, как недавно по TV.
А потом, пройдя парадное, вознестись в каморку стылую,
А потом, пройдя парадное, вознестись в каморку стылую,
Кровь-любовь и тайны прочие выдать чистому листу…
Кровь-любовь и тайны прочие выдать чистому листу…
Как светло, сплетясь в объятиях с неземной какой-то силою,
Как светло, сплетясь в объятиях с неземной какой-то силою,
Задыхаясь, целоваться нам белой ночью на мосту!
Задыхаясь, целоваться нам белой ночью на мосту!
* * *
* * *
Чтоб разом, без базар-вокзала,
Чтоб разом, без базар-вокзала,
Башку врага отъять от плеч,
Башку врага отъять от плеч,
Вчера весь божий день орало
Вчера весь божий день орало
Я перековывал на меч.
Я перековывал на меч.
Хотя оно и возражало,
Хотя оно и возражало,
И он, конечно, возражал,
И он, конечно, возражал,
Я, положив труда немало,
Я, положив труда немало,
Его на он перековал.
Его на он перековал.
То не от злобы или спеси,
То не от злобы или спеси,
А очень точно знаю я –
А очень точно знаю я –
Коль враг полезет в наши веси,
Коль враг полезет в наши веси,
Не победим мы, не куя.
Не победим мы, не куя.
ИЕРУСАЛИМСКАЯ ФАНТАЗИЯ
ИЕРУСАЛИМСКАЯ ФАНТАЗИЯ
Ну, чем торгуешь ты, зануда,
Ну, чем торгуешь ты, зануда,
На рынке Махане Иегуда?
На рынке Махане Иегуда?
Как карандашен твой товар –
Как карандашен твой товар –
Сосисок розоватых жар.
Сосисок розоватых жар.
Они вкусны и горячи,
Они вкусны и горячи,
Давай, в тарелку их мечи!
Давай, в тарелку их мечи!
Со мной гуляет Вилли Брайнин,
Со мной гуляет Вилли Брайнин,
Аристократски-иностранен.
Аристократски-иностранен.
Он смотрит на карандаши
Он смотрит на карандаши
И важно говорит: «Якши!»
И важно говорит: «Якши!»
Он мудр, и сед, и бородат,
Он мудр, и сед, и бородат,
Он, как и я, слегка поддат.
Он, как и я, слегка поддат.
Мы дышим воздухом одним.
Мы дышим воздухом одним.
Вокруг – сплошной Иерусалим.
Вокруг – сплошной Иерусалим.
Гортанный шум. Торговый ряд.
Гортанный шум. Торговый ряд.
Дождя гремящий водопад.
Дождя гремящий водопад.
Пока нетрезвые бредём –
Пока нетрезвые бредём –
Мы живы. Мы не пропадём.
Мы живы. Мы не пропадём.
* * *
* * *
С балкона Сашкиного
С балкона Сашкиного
Вся площадь «Плешки» нова.
Вся площадь «Плешки» нова.
А из окна его –
А из окна его –
Улица Кунаева.
Улица Кунаева.
А мы – не политики,
А мы – не политики,
Не аналитики.
Не аналитики.
Сидим, красиво
Сидим, красиво
Пьём пиво
Пьём пиво
И, под стаканов звон –
И, под стаканов звон –
Самогон.
Самогон.
Сидеть – как раз
Сидеть – как раз
Занятие простое.
Занятие простое.
Что вокруг нас?
Что вокруг нас?
Время застоя.
Время застоя.
Пульс бьёт в виски,
Пульс бьёт в виски,
Сжаты кулаки,
Сжаты кулаки,
Но беспечно лицо худое –
Но беспечно лицо худое –
Дело молодое.
Дело молодое.
На стенах коллекция икон,
На стенах коллекция икон,
На столе – самогон.
На столе – самогон.
…Сижу один, спирт в крови,
…Сижу один, спирт в крови,
Вполглаза смотрю TV.
Вполглаза смотрю TV.
Умерли все,
Умерли все,
Трава в росе.
Трава в росе.
Что об этом блажить?
Что об этом блажить?
Надо так прожить.
Надо так прожить.
Я пока ещё тут,
Я пока ещё тут,
Пусть они подождут.
Пусть они подождут.
Я не спешу –
Я не спешу –
Пишу.
Пишу.
КАРТИНА
КАРТИНА
Я – юноша. Иду по мостовой,
Я – юноша. Иду по мостовой,
Покуда день не кончен световой.
Покуда день не кончен световой.
Усталость – чушь. Усталость – полный бред.
Усталость – чушь. Усталость – полный бред.
Иду, лучами жёлтыми согрет.
Иду, лучами жёлтыми согрет.
Здесь штукатурка, медленно паря,
Здесь штукатурка, медленно паря,
В траву ложится. И, наверно, зря
В траву ложится. И, наверно, зря
Набит вещами старыми мешок.
Набит вещами старыми мешок.
Вдох-выдох-вдох. Смятение и шок.
Вдох-выдох-вдох. Смятение и шок.
Внутри картины – множество ролей.
Внутри картины – множество ролей.
Возьми себе, которая позлей,
Возьми себе, которая позлей,
Иначе снова будешь ни при чём,
Иначе снова будешь ни при чём,
Как одуванчик, смятый кирпичом.
Как одуванчик, смятый кирпичом.
На рамке позолота мажет взгляд
На рамке позолота мажет взгляд
У всех подряд. Да-да, у всех подряд.
У всех подряд. Да-да, у всех подряд.
Я, чтоб себя от этого спасти,
Я, чтоб себя от этого спасти,
Диагональю вынужден идти.
Диагональю вынужден идти.
Резиновое время растянуть
Резиновое время растянуть
Не так-то просто. Ветер студит грудь.
Не так-то просто. Ветер студит грудь.
Я – юноша. Мне скоро шестьдесят.
Я – юноша. Мне скоро шестьдесят.
На мне года лохмотьями висят.
На мне года лохмотьями висят.
* * *
* * *
Переулок, пропахший котами,
Переулок, пропахший котами,
Мусор в чёрных пузатых мешках...
Мусор в чёрных пузатых мешках...
Жизнь бросала меня на татами
Жизнь бросала меня на татами
Не по-честному, исподтишка.
Не по-честному, исподтишка.
Лодка шла неожиданным галсом –
Лодка шла неожиданным галсом –
Из меня никудышный матрос...
Из меня никудышный матрос...
Всё равно я упрямо держался,
Всё равно я упрямо держался,
Утирая расквашенный нос.
Утирая расквашенный нос.
Что могло утонуть – не сгорело,
Что могло утонуть – не сгорело,
Кто был люмпен – пробился в князья…
Кто был люмпен – пробился в князья…
Предавали друзья между делом,
Предавали друзья между делом,
Как меня предавали друзья!
Как меня предавали друзья!
Я менял за квартирой квартиру,
Я менял за квартирой квартиру,
Чтоб себя от невзгод упасти,
Чтоб себя от невзгод упасти,
Честным быть пред собою и миром,
Честным быть пред собою и миром,
Ну а там – хоть трава не расти.
Ну а там – хоть трава не расти.
И в январской промёрзшей пустыне,
И в январской промёрзшей пустыне,
И в июньском летящем дожде
И в июньском летящем дожде
Я надеялся: козыри вини,
Я надеялся: козыри вини,
Хоть давно были крести везде.
Хоть давно были крести везде.
Исхлестало порывистым ветром
Исхлестало порывистым ветром
Занавесок тяжелую плоть.
Занавесок тяжелую плоть.
Город. Стены. Квадратные метры.
Город. Стены. Квадратные метры.
Что-то ты недодумал, Господь.
Что-то ты недодумал, Господь.