2018-1-1

Поэзия диаспоры

Римма МАРКОВА (ШВЕЦИЯ)

Родилась в Ленинграде в 1951 году. В 1975 окончила Художественно-графический факультет Педагогического института им. Герцена (по специальности «учитель рисования»), работала в Мурманской области, там вышли первые сборники. В 1986 году вернулась в Ленинград. В 1987 была принята в Союз писателей. Автор 7 сборников стихов, повестей «Штольц» и «Чёрный викинг», рассказов и статей. Стихи печатались в журналах «Literarus» (Финляндии), «Дружба народов», «Кольцо А», «Крещатик» и др. Проза в газете «Русский базар» (Нью-Йорк), в журналах «Literarus», «Нева» (Петербург), «Маленькая компания» (Нью-Йорк). По прозаическим произведениям были сделаны радиопостановки на Радио России (Санкт-Петербург). Стихи переводились на шведский, английский, грузинский, иврит, болгарский и китайский языки. Участник и лауреат многих международных поэтических фестивалей, победитель фестиваля «Эмигрантская лира» (2012). Член Союза писателей России и Шведского ПЕН-клуба. Более 20 лет живёт в Швеции.

В стихах Риммы Марковой всегда много боли. Они – о жизни, в которую приходит время потерь. А, порой, о жизни, в которую мы приходим, уже неся в себе потери того, что было до нас. Муза её – неулыбчива, строга. Хотя в книгах этого поэта встречаются иронические стихи или строки, окрашенные в негромкую радость общения с красотой мира, счастьем дружества и понимания. Читатель, проникающийся искренностью её поэтической речи, становится серьёзным собеседником автора.

Д. Ч.

ТАК МНОГО БЫЛО СВЯЗАНО

Памяти М.К.

Так много было связано.

Так много было сказано.

Напрасно слов потрачено.

Так много напортачено!

Пустых обид накоплено,

в мороз печей натоплено,

лыжней в снегу проложено,

стихов в комод положено.

Так много было связано,

так много не досказано.

Так тяжела земля в горсти.

Покойся с миром, и прости!

* * *

Поскольку живу далеко,

а новости лживы,

поверить довольно легко,

что все ещё живы.

Мы редко друг другу звоним

и писем не пишем.

Но свой остаётся своим,

покуда мы дышим.

Но вот покупаю билет

и враз понимаю,

что этой и этого нет,

а тот невменяем.

Я снова считаю друзей,

потери итожа.

Но в юности вечной моей

вы вечные тоже.

* * *

А хоть не меняй ни страну, ни режим,

утрачено место, чем так дорожим:

где мама тебе заплетала косички,

где с папой в лесу собирали лисички,

где с сестрами вместе концерты давали,

где пряталась кошка в глубоком подвале,

где сом выплывал из зелёной реки

где были у страха глаза велики.

* * *

Ощущение праздника смыло дождём,

нет ни снега, ни веры, ни страсти.

Год на нас наступает, мы, съежившись, ждём:

не принёс бы какой-то напасти.

Мишура-мишурой, болтовня ни о чём,

всюду скверные, скорбные вести.

И всё меньше своих, что подставят плечо,

тех, с которыми выросли вместе.

Хрупкий шарик блеснёт и из рук упадёт,

и на тысячи искр разобьётся.

Вдруг сверкнувшее солнце надежду вернёт,

это детство в тебе засмеётся.

Завтра выпадет снег, добрый дед с бородой

к нам придёт, не пугаясь ненастья.

Улыбнись, видишь, год наступает другой.

С Новым годом друзья, с новым счастьем!

* * *

О той войне незнаменитой

На развалинах деревья,

меж камней пробелы.

Говорят, была деревня,

жили в ней карелы.

В праздник взрослые молились,

дети ждали чуда.

Краснофины объявились

не поймёшь откуда.

Ветры страшные гудели

словно в «Калевале».

Мамы плакали и пели,

папы воевали.

Мчались лыжники проворно,

санки волочили...

Мы о той войне позорной

в школе не учили.

Мы не ведали, не знали,

в книжках не читали,

как стояли причитали

тётки на причале.

Причитали, голосили,

провожали деток,

в лодки хлипкие грузили

финских малолеток.

По-над Балтикой под вечер

собирались тучи...

Через Польшу им навстречу

шла война покруче.