vladimir-antropov-1-1
Поэзия метрополии
Поэзия метрополии
Владимир АНТРОПОВ
Владимир Антропов — родился и живет во Владимире, Россия. Редактор литературного журнала «Вечерний Гондольер». Публикации в сетевых изданиях, журналах «Новый Берег», «Reflect», «СетеваяПоэзия», в «@нтологии «Лимб».
* * *
* * *
Не знай ничего про осень, смотри — этот лист о ней
Не знай ничего про осень, смотри — этот лист о ней
Даже не слышал вовсе – утром, что все холодней, —
Даже не слышал вовсе – утром, что все холодней, —
Проснется, зашепчет слабо: это болезнь, озноб,
Проснется, зашепчет слабо: это болезнь, озноб,
Желтым пятном ляжет набок, мокрый покажет лоб,
Желтым пятном ляжет набок, мокрый покажет лоб,
К ветке руки потянулся – кровь-то течет еще?
К ветке руки потянулся – кровь-то течет еще?
Запястье, провалы пульса, слабой ниточки счет.
Запястье, провалы пульса, слабой ниточки счет.
Зеленой радости всплески, – неба чаши полны,
Зеленой радости всплески, – неба чаши полны,
Август стоит в перелеске на цыпочках тишины.
Август стоит в перелеске на цыпочках тишины.
Первым желтеть не страшно: это озноб, недуг,
Первым желтеть не страшно: это озноб, недуг,
Ночная тянет рубашка, слуха тяжелый стук.
Ночная тянет рубашка, слуха тяжелый стук.
Света холодные пятна, влажного ветра чулок –
Света холодные пятна, влажного ветра чулок –
Тем, кто живет без возврата, счастья не знает срок...
Тем, кто живет без возврата, счастья не знает срок...
ТРАВА
ТРАВА
...Что вся твоя жалость – жалость травинки к траве,
...Что вся твоя жалость – жалость травинки к траве,
Стебелька колебанье, едва различимый шорох,
Стебелька колебанье, едва различимый шорох,
Когда слишком тесно – огромные, голова к голове,
Когда слишком тесно – огромные, голова к голове,
Навзничь ложатся, и воздух – из пыли и пороха.
Навзничь ложатся, и воздух – из пыли и пороха.
Прильни к сутулой спине, шепчи, касайся его сукна, –
Прильни к сутулой спине, шепчи, касайся его сукна, –
Слиться хотело с травой – да кровь тяжелей оказалась, –
Слиться хотело с травой – да кровь тяжелей оказалась, –
Разве зачем-то еще эта тихая речь нужна,
Разве зачем-то еще эта тихая речь нужна,
Разве кому-то еще нужна эта жалость? –
Разве кому-то еще нужна эта жалость? –
Если ни памяти, ни имен, – плач листа по листу,
Если ни памяти, ни имен, – плач листа по листу,
Объятье травы с травой на исходе сухого лета,
Объятье травы с травой на исходе сухого лета,
Утешь его, прошепчи: имена как трава растут,
Утешь его, прошепчи: имена как трава растут,
Молча касаясь друг друга, – ты еще слышишь? – где-то...
Молча касаясь друг друга, – ты еще слышишь? – где-то...
СЕНТЯБРЬСКИЙ БИЛЕТ
СЕНТЯБРЬСКИЙ БИЛЕТ
Ненадкушенный запах яблок.
Ненадкушенный запах яблок.
Ожиданья смеркается зал.
Ожиданья смеркается зал.
Отъезжающий беспорядок,
Отъезжающий беспорядок,
Сентября опустелый вокзал.
Сентября опустелый вокзал.
Вот прощаются, на перроне
Вот прощаются, на перроне
Оставляя воздух пустой,
Оставляя воздух пустой,
Еще теплящийся, вороний,
Еще теплящийся, вороний,
Еще яблоневый, густой,
Еще яблоневый, густой,
Но смеркающийся без боли.
Но смеркающийся без боли.
И ты знаешь, что там, во мгле,
И ты знаешь, что там, во мгле,
Каждый лист в дрожащей ладони
Каждый лист в дрожащей ладони
Твой измятый прячет билет.
Твой измятый прячет билет.
Им так страшно, не знающим срока,
Им так страшно, не знающим срока,
Попрощаться с тобой навсегда.
Попрощаться с тобой навсегда.
В теплом небе глядит на дорогу
В теплом небе глядит на дорогу
Удаляющаяся звезда...
Удаляющаяся звезда...
СТИМПАНК
СТИМПАНК
Дряблого неба сдувшийся монгольфьер
Дряблого неба сдувшийся монгольфьер
Пригороды цепляет потрескавшейся коростой
Пригороды цепляет потрескавшейся коростой
Лаковых луж, нитями дождика, в выдохе полусфер,
Лаковых луж, нитями дождика, в выдохе полусфер,
Словно осени небо свое не по росту.
Словно осени небо свое не по росту.
Где-то сбоку из расплетающейся корзины слив
Где-то сбоку из расплетающейся корзины слив
Выпадает солнца мрачный воздухоплаватель,
Выпадает солнца мрачный воздухоплаватель,
Словно в себя приходя возле самой земли
Словно в себя приходя возле самой земли
Бормоча облегченное «Слава те...»
Бормоча облегченное «Слава те...»
Вот и время вопросов, слетающих невпопад,
Вот и время вопросов, слетающих невпопад,
Словно листья с последних дождливых веток
Словно листья с последних дождливых веток
Летчик вдруг опускает туманный взгляд
Летчик вдруг опускает туманный взгляд
И все медлит и медлит, и медлит с ответом.
И все медлит и медлит, и медлит с ответом.
Торопись расспросить, ведь серебряной лодочки Ра
Торопись расспросить, ведь серебряной лодочки Ра
Подступают высоты, долготы мороза и даже
Подступают высоты, долготы мороза и даже
Соберешься ли крикнуть – лететь – или тут умирать? –
Соберешься ли крикнуть – лететь – или тут умирать? –
Промелькнет, улыбнется, не скажет, не скажет, не скажет...
Промелькнет, улыбнется, не скажет, не скажет, не скажет...
ПРОЗРАЧНЫЙ
ПРОЗРАЧНЫЙ
И теперь уже – если между тобой и окном –
И теперь уже – если между тобой и окном –
Головы не опустишь, не отведешь глаз,
Головы не опустишь, не отведешь глаз,
Вот и я стал прозрачным, тающим тонким льдом...
Вот и я стал прозрачным, тающим тонким льдом...
Подожди немного – я превращаюсь в газ.
Подожди немного – я превращаюсь в газ.
На неслышный ковер в этом комнатном жидком тепле
На неслышный ковер в этом комнатном жидком тепле
Словно пепел из белой руки твоей – тишина.
Словно пепел из белой руки твоей – тишина.
Смотришь, как вымерзает дыхание на стекле,
Смотришь, как вымерзает дыхание на стекле,
Как уходит жизнь, осторожно ломает стекла зима.
Как уходит жизнь, осторожно ломает стекла зима.
След часов на когда-то ослепшей от лета стене –
След часов на когда-то ослепшей от лета стене –
Там наверное утро уже, гарью пахнет рассвет,
Там наверное утро уже, гарью пахнет рассвет,
И стрелки еще восклицают, волнуясь: «не!..»
И стрелки еще восклицают, волнуясь: «не!..»
Там где тени их отчетливо отвечают: «нет.»
Там где тени их отчетливо отвечают: «нет.»
И теперь напоследок тепла... – ты вдыхаешь белый дымок,
И теперь напоследок тепла... – ты вдыхаешь белый дымок,
И наверное — я еще убываю на треть,
И наверное — я еще убываю на треть,
Поднимаясь под снежно светящийся потолок,
Поднимаясь под снежно светящийся потолок,
Ты не двинешься, продолжая смотреть...
Ты не двинешься, продолжая смотреть...
* * *
* * *
Читай, читай поземки быстрый росчерк,
Читай, читай поземки быстрый росчерк,
Кириллицу кустов, кричащих на простом
Кириллицу кустов, кричащих на простом
Наречии. Читай синиц подстрочник
Наречии. Читай синиц подстрочник
В заснеженных ветвях над горестным листком –
В заснеженных ветвях над горестным листком –
Стремительно и зло, и слушая, и слыша:
Стремительно и зло, и слушая, и слыша:
Тебя сорвать уже протянется и вот... –
Тебя сорвать уже протянется и вот... –
А снежная рука стирает снова пишет
А снежная рука стирает снова пишет
Мгновенье длится горькое, живет.
Мгновенье длится горькое, живет.
И ледяная пушкинская пропись
И ледяная пушкинская пропись
Тебя ведет надежней и скорей
Тебя ведет надежней и скорей
И восклицания следов твоих заносит
И восклицания следов твоих заносит
В страницы беглых белых словарей
В страницы беглых белых словарей
Мы встретимся на этом повороте
Мы встретимся на этом повороте
Сойдутся буквы, совпадет число
Сойдутся буквы, совпадет число
И завещание в разорванном блокноте –
И завещание в разорванном блокноте –
Дыханья непростое ремесло...
Дыханья непростое ремесло...
* * *
* * *
И в чем моя вина?.. – На станции печальной
И в чем моя вина?.. – На станции печальной
Вода на проводах, билеты на снегу –
Вода на проводах, билеты на снегу –
Пора, пора... А я последней тайны
Пора, пора... А я последней тайны
И глаз ее постигнуть не могу.
И глаз ее постигнуть не могу.
Протянутся к стеклу – горючих улиц пальцы
Протянутся к стеклу – горючих улиц пальцы
А там, в купе, в оглохшем сердце шпал –
А там, в купе, в оглохшем сердце шпал –
Немым стеклом уже не отозваться
Немым стеклом уже не отозваться
По плечи срезанным – уж дольник зашептал.
По плечи срезанным – уж дольник зашептал.
Но вздрогнет – и тогда – в каком-нибудь случайном
Но вздрогнет – и тогда – в каком-нибудь случайном
Лице: Что – в никуда, что дверец крепок хруст –
Лице: Что – в никуда, что дверец крепок хруст –
Не холодом земли – всея земли печалью
Не холодом земли – всея земли печалью
Не разомкнуть сведенных снегом уст.
Не разомкнуть сведенных снегом уст.
Лишь теплый слой стекла, оплавленный ладонью,
Лишь теплый слой стекла, оплавленный ладонью,
И огонек растерянный – как будто бы отняв
И огонек растерянный – как будто бы отняв
От раны лоскуток, – протянут изумленно
От раны лоскуток, – протянут изумленно
И страшные глаза поднимут на меня...
И страшные глаза поднимут на меня...
СНЕЖНАЯ РЕЧЬ
СНЕЖНАЯ РЕЧЬ
И когда умоляешь снег наконец пойти,
И когда умоляешь снег наконец пойти,
(Снежный голод с обрывков газет ледяную догложет кость) –
(Снежный голод с обрывков газет ледяную догложет кость) –
Вдруг повалит – словно толпа слепых на пути,
Вдруг повалит – словно толпа слепых на пути,
Ткнет в оседающий лед свою белую с хрустом трость...
Ткнет в оседающий лед свою белую с хрустом трость...
И прохладные руки в равнодушьи пройдя по лицу,
И прохладные руки в равнодушьи пройдя по лицу,
Нащупают губы, прижмут ладонь, прочтут по складам –
Нащупают губы, прижмут ладонь, прочтут по складам –
И пойдет от глухого слепца к глухому слепцу
И пойдет от глухого слепца к глухому слепцу
Тихая речь моя по неслышимым проводам
Тихая речь моя по неслышимым проводам
И примнится – там, за последней снежинкой – там –
И примнится – там, за последней снежинкой – там –
Затрещит в наушник испорченный телефон
Затрещит в наушник испорченный телефон
И поднявший трубку едва разберет слова
И поднявший трубку едва разберет слова
Благодарности и любви — за снегом не разбирая имен…
Благодарности и любви — за снегом не разбирая имен…
* * *
* * *
Казалось бы, уже не лет... –
Казалось бы, уже не лет... –
Страниц не более десятка,
Страниц не более десятка,
Но словно вложена закладка,
Но словно вложена закладка,
И книга – на твоем столе.
И книга – на твоем столе.
Там я – застигнут на краю
Там я – застигнут на краю
Отсрочкой, жизнью, остановкой,
Отсрочкой, жизнью, остановкой,
Я, растерявшийся, неловкий –
Я, растерявшийся, неловкий –
Не-чтенью должен твоему.
Не-чтенью должен твоему.
Тому, что в солнечной дали
Тому, что в солнечной дали
Там – что-то дрогнуло проститься
Там – что-то дрогнуло проститься
Закрыта горькая страница
Закрыта горькая страница
И болью душный день облит.
И болью душный день облит.
А в книге – странный смутный долг,
А в книге – странный смутный долг,
И зимний вечер, и закладка,
И зимний вечер, и закладка,
И белый, невесомо сладкий
И белый, невесомо сладкий
Угомонившийся снежок,
Угомонившийся снежок,
И дома старая стена
И дома старая стена
И мерзнет у окна синица...
И мерзнет у окна синица...
И может быть, моя страница
И может быть, моя страница
Уже не будет прочтена...
Уже не будет прочтена...