kreslavskaya-anna-2015-2-1
Поэзия диаспоры
Анна КРЕСЛАВСКАЯ (НИДЕРЛАНДЫ)
Лауреат I Международного поэтического интернет-конкурса «Эмигрантская лира» и призер V Всемирного поэтического фестиваля «Эмигрантская лира». Жила в детстве и у Чёрного моря, и у Баренцева... Много лет преподавала русский язык и литературу – сначала в Украине, потом в Великобритании. Работала переводчиком-синхронистом. Теперь живёт в Голландии. Стихи и статьи Анны Креславской печатались в различных твёрдых и интернет-изданиях, в том числе и в нашем журнале.
Редактор отдела малой прозы журнала «Эмигрантская лира».
Анна Креславская должна прийти к читателю книгой. И дело не только в том, что она сложившийся поэт, накопивший человеческий и творческий опыт, автор, которому есть что сказать читателю. У неё цикличное мышление, а циклы её поэтических видений – разнообразны по теме, интонации, поэтическим приёмам. От стихов с некоторой внешней декоративностью, но наполненных живой кровью, до стихов гражданского пафоса – прямой речи, резкого высказывания. Банальные в иных случаях слова о неравнодушии поэта, являющиеся общим местом, в случае с Креславской – реальность её человеческого и художнического бытия. Неприкрытая боль ищет себе выхода в энергичности поэтического жеста.
Д. Ч.
ADORATION
а к ночи в Вифлееме выпал снег
в хлеву костёр дымился еле-еле
от холода не грел облезлый мех
и задувало в скважину и в щели
волы жевали что же им ещё
косясь на странников но не пугаясь плача
не чуяли оказанный почёт
для зверя гордость ничего не значит
дитя возникло в стонах и крови
комочком отделясь от смертной бездны
звезда зажглась в распахнутой дали
чтоб только в предрассветной мгле исчезнуть
малыш вопил и почему-то вдруг
вслед за служанкой приносящей пойло
толпа крестьянок пастухов и слуг
ввалилась поутру в пространство стойла
и он затих так немощен и мал
почти ягненок только беспокойней
никто в толпе пока ещё не знал
какие с ним пришли дары и войны
как повернут земную жизнь глаза
глядящие с бессмысленностью робкой
ведь людям знать о будущем нельзя
но трое вышли в темноте и тропкой
пришли за призывающей звездой
к рожденной в муках жизни молодой
он сын господень в виде естества
для мук рожденный и для торжества
хотя какое торжество в мученье
но одинокой смертью смерть поправ
воскреснет в духе стало быть он прав
и вот зима туман и песнопенья
благословлён волами и волхвами
он спит в соломе маленький такой
а свет небесный брезжит над рекой
где колоколом тешится покой
младенчик машет белою рукой
и сеет благость белый снег над нами
СВЕТ
как холодна река чужого представленья
не стоит изменять сам будешь на мели
глядеть на облака дней канувших виденья
где правы только сны цветущие вдали
и Сальвадор Дали усталый и без гало
и Гала без Дали и дольние миры
бессмысленно прошли тепла оставив мало
не в силах изменить условия игры
беспочвен солнца свет и лунная дорожка
бесхитростный рассвет и ласковый завет
бессмысленна земля в ней лишь тепла немножко
но смысла по нулям в движении планет
и безответна даль когда склонясь пред нею
ты сердца лепестки бессрочно одолжил
в гербарии тоски смертельных лет музею
ведь если ты и жив то лишь в соцветье лжи
так исподволь лови душевным осязаньем
все проблески любви хоть рабство и она
и тайны четкий след как предзнаменованье
что всё омоет свет частица и волна
ещё заката нет закат нам только снится
здесь в прорези зари и невиновны мы
что всё уходит зря за звёздные ресницы
свет переносит свет на колеснице тьмы
* * *
от родинки закутанной в меха
и белые одежды ликвидаций
где праздничная сыплется труха
в горланящие пазухи трансляций
от той земли что за холмом уже
не свято место а скорее пусто
от многоточий колкого драже
трамбующих как ложкой ложь прокруста
цикуту разливающих сполна
властителей душевных беспределов
и от весны которая нежна
возлюбленно больным христовым телом
от благости покорной что сквозит
в глазах измученного человека
от юности которую бандит
сегодня наклоняет как калеку
от пустул опустелых деревень
задушенных болотным илом речек
от старости верзущей ту же хрень
которую не назовешь и речью
куда же я от этого сбегу
я капелька дождя над каждой крышей
на интернета дальнем берегу
едва ли кто-то голос мой услышит
но если ты читаешь этот стих
о Господи вздымающий мой парус
пусть обнимает воздух нас двоих
меня и ту кому я петь пыталась
КРЫМСКОЕ ПОЛУСУХОЕ
мы список кораблей читали до конца
но это ничерта не изменило
февраль убийца подливал винца-свинца
и кровь текла и алый снег чернила
и синевы в громящей толкотне
не различали ни толпа ни царь но боги
от лужи лжи и правды в стороне
столбами мрака встали у дороги
гул площадной дробил брусчатку слов
у капища разбитого порога
где все искали истинных основ
пытаясь их обнять или потрогать
ни съесть ни выпить вот и корабли
уходят списком в прах самосожженья
и конница троянская вдали
не предвещает легкого сраженья
уже весна и ушлая трава
уже разбиты карты и маршруты
но клонится послушно голова
под топорище и рука под путы
прости земля заблудших моряков
а море крабовидных пешеходов
слижите волны дурь материков
и лозунги задушенной свободы
слезись прибой и торжествуй луна
на смертном блюде неба так ничтожна
что только людям может и нужна
когда во мраке солнце невозможно
ВАЛЬС-СОМНЕНИЕ
зачем тебе спички дитя о зачем тебе спич
какого ты света у темени жаждешь постичь
какого предела ты молишь у мглы где душа
вмурована в тело бунтует сомненьем дыша
какого рожна тебе в слове всесильный творец
не трогай змеиных глаголов разящих колец
без них рассуждений и споров рассыплется зло
хотя и вздыхают оркестра басы тяжело
сомненьями полнится сад и ласкающий свет
где каждый младенец был сердцем а значит поэт
где зыбкие мысли в молчанье легко растопить
где ты беспечально разматывал вечности нить
но вечности не захотела мгновенья хочу
чтоб милый вошёл в моё тело подобно лучу
чтоб смертное сердце как песня летело в зенит
где новый удел то рыданьем то смехом звенит
где полнится полночь поющим дыханьем цветка
а даль воскрешает течением лунным река
и падают росы на сорный заброшенный мир
под плач затаённый страстями настроенных лир
зачем было слово о Боже ответь для чего
мне первоосновой любовь обвивает чело
и дух облекается вереском первого дня
как будто бы Ты обнимаешь по-детски меня
Наталья Коробова. «Мы еще ничего не знали. Май 2013 ». 2013 г., 100х80, холст, масло.