sandro-egenburg-1-1

Малая проза

Сандро ЭГЕНБУРГ (Израиль)

Родился в Москве в 1956 году. С 1990 года живет в Израиле. По профессиии врач. Авторская страница на сайте творческого объединения «Ристалище»: http://www.ristatel.com/AuthorAbout.aspx?aut=554

СМОЛЯНКА

Раньше, когда строили больницы, то лестницы делали широкими и пологими – чтоб носилки таскать удобнее.

Теперь вот – лифты. Тоже под размер.

Все в больницах на колесиках, все можно передвинуть, привезти – увезти.

Хошь – больного к аппарату, хошь – аппарат к больному.

Любая современная больница катится на колесиках, торопится, спешит, чтобы всё успеть…

И больничная братия: если из разных отделений, то, помимо столовки, пересекаются друг с другом только в лифтах, на бегу по разным рабочим надобностям.

Вот однажды в лифте и встретились два знакомых медбрата – Семен и Боря.

Боря – из молодых, пробивающихся, спешащих.

Семен – постарше, добившийся, степенный.

Боря вкатил в лифт кресло – каталку с темнокожей худой старухой цыганско-марокканского вида.

Облачена была старуха в казенную распашонку в горошек, из вены на жилистой руке торчала приклеенная пластырем пластмассовая пробочка. Ноги босые с птичьими когтями.

Баба Яга на пенсии.

– Куда ты ее?

– На рентген. Слушай, Семен, я тут открытие сделал. Пушкин-то был медбратом.

– Сдурел?

– Нет, ты послушай, ты вникни. Никто, кроме медбрата, да со стажем, не сказал бы так про нашу работу:

«Какое гнусное коварство –

Полуживого забавлять,

Ему подушки поправлять,

Печально подносить лекарство,

Вздыхать и думать про себя:

Когда же черт возьмет тебя!»

И засмеялся радостно, громко.

Старуха перекатила свои цыганские глаза на Борю и произнесла:

– Молодой человек…

…И потянуло ветерком с Невы, и проступили гордые силуэты Питера, поскольку интонации петербуржской русской речи узнаются мгновенно и точно, как узнается непринужденная осанка принца крови.

– У Александра Сергеевича коварство определено как «низкое». Потрудитесь цитировать правильно.

Имя-отчество поэта было произнесено так, что Боря от неожиданности и не усомнился, что старуха знавала поэта лично… училась непременно в Смольном институте… жаловала ручку поцеловать… Премного благодарен… Не извольте беспокоиться…

В общем, медбрату Боре сделалось так неловко, что покраснел он до пота, до синюшности.

И, не глядя по сторонам, покатил пациентку в рентген.

Да покатил не как обычно, с торопливым равнодушием, а как в кино, где старый камердинер с почтительной неспешностью движет кресло вдовствующей императрицы…

А Семен поехал себе в лифте дальше.

Спокойно поехал, невозмутимо.

Что ему Пушкин?

Семен в Израиле давно, навидался эфиопов…