Курсовая работа на тему: Стилистика современного английского языка

У нас на сайте представлено огромное количество информации, которая сможет помочь Вам в написании необходимой учебной работы. 

Но если вдруг:

Вам нужна качественная учебная работа (контрольная, реферат, курсовая, дипломная, отчет по практике, перевод, эссе, РГР, ВКР, диссертация, шпоры...) с проверкой на плагиат (с высоким % оригинальности) выполненная в самые короткие сроки, с гарантией и бесплатными доработками до самой сдачи/защиты - ОБРАЩАЙТЕСЬ!

                                                       Содержание

1. Введение                                                                                                                                                     

2.Теоретические основы стилистического  синтаксиса 

    2.1. Характеристика  стилистического синтаксиса

    2.2. Синтаксические стилистические выразительные средства

3.  Синтаксические стилистические средства и их роль в интерпретации художественного текста                       3.1. Особенности стиля художественной литературы                                                                                       3.2. Синтаксические стилистические средства в художественном тексте                                                                       3.3. Роль синтаксического поворота в структурно-семантической организации художественного  текста

4. Синтаксические стилистические средства и их роль в интерпретации художественного текста (на  примере рассказов Ф. С. Фицджеральда)                                                                                                              

5. Основные  и функции синтаксических повторов в  произведениях английской и американской художественной литературы                                                                                                                              5.1. Виды стилистических фигур, основанных на принципе синтаксического повтора                                            5.2. Прием синтаксического повтора в поэтическом тексте                                                                                 5.3. Прием синтаксического повтора в тексте художественной прозы                     

6. Заключение

7. Список использованной литературы                           

1.      Введение

          Стилистика языка изучает синтаксические выразительные средства языка и синтаксические стилистические приемы, создающие особую организацию высказывания, отличающую такое высказывание от высказывания в условно называемой нами «нейтральной» форме изложения. Основной функцией подавляющего большинства стилистических средств является выдвижение определенной единицы высказывания на первый план за счет специфического расположения в высказывании. Стилистические средства рассмотрены такими учеными как В.В. Виноградов, В. Д. Левин, Э. Г. Ризель, М. Мэррей, Г. О. Винокур, И.Р. Гальперин.

          Одним из богатейших средств выразительности речи являются так называемые средства словесной образности, преимущественно стилистические фигуры речи. 

Ошибочно рассматривать стилистические фигуры лишь как украшения, хотя они и используются для украшения. Стилистически фигуры столь многообразны, поэтому вызывают интерес у изучающих английский язык, этим и предопределяется актуальность данной курсовой работы.

Объектом исследования является грамматические средства английского языка.

Предметом исследования в данной курсовой работе выступает стилистическая дифференциация грамматических средств английского языка.

Цель курсовой работы заключается в анализе и описании основных стилистических выразительных средств английского языка. Для достижения цели исследования в работе поставлены следующие задачи:

- раскрыть сущность стилистических выразительных средств;

-проанализировать стилистические выразительные средства английского языка.

           В современной лингвистике проблемы синтаксиса приобрели значительную актуальность с точки зрения их экспрессивных возможностей. Эта тенденция связана с рядом объективных причин, среди которых можно выделить такие, как интенсивное изучение структуры тек- ста, языковой личности как субъекта речевой деятельности, взаимоотношения адресанта и адресата и другие. В текстах, обладающих высокой степенью воздейственности, практически все элементы языка могут приобретать стилистическую маркированность, то есть реализовать заложенную в них возможность нести дополнительную информацию как когнитивного, так и эмоционального плана. Отмечается, что в этом отношении не является исключением и синтаксическая структура предложения, где участие ССП реализует целый ряд важных прагматических функций, ССП, ´актуализированные благодаря определенному выбору, тоже могут служить средством, помощью которого писатель передает свое видение мира, и, возможно, даже наиболее эффективным средствомª (Халлидей, 1978). ССП, являясь одним из видов стилистических приемов (далее СП), сочетает в себе основные характерные для любого СП признаки и в то же время обладает своей собственной спецификой. В стилистике понятие стилистического приема трактуется как сознательная и намеренная интенсификация характерного структурного и/или семантического свойства языковой единицы (нейтральной или маркированной), которое приобретает обобщенный характер и преобразуется в порождающую модель (Galperin, 1971). Стилистические приемы функционируют в тексте в качестве маркированных языковых еди- ниц. Они всегда несут в себе дополнительную информацию эмотивного или логического плана. Большинство СП реализуют два значения: 1) значение, зафиксированное за данной языковой единицей в языке как в системе; 2) новое значение, которое возникает в контексте функционирования данной единицы. Относительно природы СП считается, что СП образуется в кон- тексте благодаря возникающим между стилистически маркированными и немаркированными единицами синтагматическим отношениями (Мо- Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. ó М.: МАКС Пресс, 2001. ó Вып. 20. ó 140 с. ISBN 5-317-00377-6 109 роховский, 1984). Таким образом, в основе СП лежат синтагматические отношения, также характерные для ССП. Дифференцируемые на основе синтагматических отношений, ССП представляют собой разнопорядковые величины. Так, например, отношения тождественности лежат в основе параллельных синтаксических конструкций и синонимических повторов, отношения полной, в том числе лексической, идентичности одного или нескольких начальных элементов смежных единиц типичны для анафоры, стилистические приемы градация и антиклимакс базируются на отношениях неравенства, антитеза ñ на контрасте (Скребнев, 2000). В соответствии с другой точкой зрения, под стилистическим синтаксическим приемом понимаются: 1) способы комбинации моделей предложения в пределах сверхфразового единства, абзаца, текста; 2) транспозиция модели предложения в определенном контексте (Мо- роховский,1984). На этом основании ССП подразделяются на группы: 1) основанные на формальных и смысловых взаимодействиях нескольких синтаксических конструкций или моделей предложения; 2) основанные на транспозиции значения синтаксической структуры или моделей предложения; 3) основанные на транспозиции значения способов связи между компонентами предложений или предложениями (Мороховский, 1984). ССП также рассматриваются как составная часть стилистических стратегий понимания. Под стилистическими стратегиями понимаются разнообразные стилистические приемы и средства создания образности, которые прежде всего способствуют повышению эффективности дискурса и процесса коммуникации. Стилистические стратегии дают возможность коммуниканту производить выбор между альтернативными способами выражения примерно одного и того же содержания с учетом типа текста и кон- текстуальной информации. Для адекватного понимания текстовой ин- формации важно стратегическое использование стилистических марке- ров. Активная роль стилистических стратегий в процессе понимания вытекает из того, что от характера кодирования в значительной степени зависит, насколько хорошо запомнится то или иное событие. При этом следует обратить внимание на тот факт, что сами по се- бе стилистические стратегии не ведут к поступлению семантического представления, но облегчают и ускоряют этот процесс. Так, стилистические стратегии могут привлекать внимание адресата к важным понятиям, к наиболее релевантным с точки зрения автора фрагментам текста; они могут выступать в качестве стимулов локальной и глобальной связь- Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей / Отв. ред. В. В. Красных, А. И. Изотов. ó М.: МАКС Пресс, 2001. ó Вып. 20. ó 140 с. ISBN 5-317-00377-6 110 ности, придавать текстовой информации структурную организованность. Чтобы сделать текстовую информацию понятной и доступной для адресата, коммуникант должен из широкого арсенала средств выражения естественного языка выбрать наиболее эффективные и релевантные стимулы, которые потребуют наименьших когнитивных усилий для обработки текста и дальнейшего усвоения фактического мате- риала адресатом. ССП, являясь составной частью стилистических стратегий понимания, играют в этом процессе немаловажную роль. Можно утверждать, что ССП в рамках текста обладают определенной информативной способностью: участвовать в обеспечении прогрессии текстовой информации, фокусировать внимание на наиболее важных фрагментах информации, ограничивать основную информацию от второстепенной(фоновой), ускорять или замедлять потоки информации, акцентировать логическое развертывание авторской аргументации, повышать информативность текста, оказывая определенное воздействие на адресанта.

        2. Теоретические основы стилистического синтаксиса

2.1 Характеристика стилистического синтаксиса

          По определению известного американского исследователя Ричарда Омана синтаксис определяет стиль. Действительно, значение синтаксиса для любого типа высказывания трудно переоценить. Как считает Н. Ф. Пелевина [10,44], синтаксис располагает большими экспрессивными возможностями, чем морфология, поскольку он напрямую связан с мыслью и имеет больший арсенал выразительных средств.

Главной синтаксической единицей языка является предложение. Именно в предложении усматривается основное различие между устной и письменной речью. Письменное предложение литературного языка строится в соответствии с весьма жесткими нормами, а художник, естественно, стремится эти нормы соблюдать. Однако на нормативные характеристики в художественном произведении накладываются индивидуальные авторские особенности, а также дополнительные экспрессивные, композиционные, тематические и прочие задачи, обусловленные спецификой художественной речи. Объединение этих трех групп факторов и дает синтаксическую картину конкретного художественного текста. При ее рассмотрении наиболее сложным оказывается обнаружение той эстетической значимости, которую вносят синтаксические характеристики текста в его общую образность [8,52].

           Из всех элементов, сообщающих осмысленность высказыванию, самым могущественным является синтаксис, контролирующий порядок, в котором поступают к читателю впечатления, и передающий отношения, стоящие за цепочкой слов. Поскольку мы склонны воспринимать отношения, передаваемые синтаксисом естественно, без дополнительных усилий, его действенность в качестве источника эстетического наслаждения замечается нами в последнюю очередь, а то и не замечается вовсе, однако эта способность синтаксиса создавать художественный эффект незаметно, как бы необъяснимо, имеет важное значение для художника и исследователя.

            Известно, что стилистика изучает синтаксические приемы, создающие особую организацию высказывания. Учение о предложении, его типах, а также о характере связей между отдельными частями высказывания возникло исторически в сфере риторики. Только позднее оно стало предметом изучения грамматики. Возможно, поэтому в области синтаксиса значительно менее четко, чем в области морфологии или словообразования, выступает разграничение стилистического от грамматического [3,180]. В области синтаксиса создаются не новые материалы, как в лексике, а новые отношения, так как вся синтаксическая сторона речи представляет собой не что иное, как известное соединение грамматических форм. Синтаксис — это та сторона речи, где почти все представляется только реализуемыми возможностями, актуализацией потенциального, а не просто повторением готового [3,181]. По мнению И. В. Арнольд [1,198], для стилистики декодирования важно учитывать все, что изучено на этом уровне лингвистической и литературоведческой стилистикой, риторикой и традиционной поэтикой.

           В современной стилистике утвердился принцип комплексного анализа. Форма соотносится с содержанием и образует с ним единство не в виде суммы единств отдельных элементов того и другого, а как единство структуры. Литературное произведение представляет собой органическое единство частей и целого. Поэтому и с точки зрения синтаксической мы представляем себе текст не как некую цепочку следующих друг за другом независимых друг от друга предложений. Предложение является верхним пределом в лингвистическом анализе, но стилистика тем и отличается, что имеет дело с целыми сообщениями, поэтому ее интересует отбор, комбинирование и распределение частотности структур в целом сообщении.

            Бесспорно, что синтаксический строй речи непосредственно связан с выражением мысли и чувства. И кроме общих синтаксических приемов и характеристик существуют индивидуальные особенности синтаксиса; они становятся отличительными признаками стиля автора и выполняют определенные художественные задачи.

             Стилистический синтаксис – раздел лингвистики, который исследует стилистическую ценность синтаксических форм, стилистические функции синтаксических явлений, их стилистические классификации, а также их принадлежность к подъязыку или подстилю.

             Сами образы предложений или словосочетаний могут быть как экспрессивными, так и нейтральными. Типичным случаем являются обычные, привычные, стандартные предложения, которые должны быть стилистически нейтральными. Мы должны принять за стилистически-нейтральные предложения структуру простого предложения без какого-либо изменения, будь то число его компонентов или их расположение. С другой стороны, любое заметное отклонение от нормы или общепринятой структуры изменяет стилистическую ценность высказывания, делая предложение стилистически окрашенным – экспрессивно-выразительным или принадлежащим к особой сфере подъязыка или подстиля.

            Это относится не только к синтаксическим формам отдельных предложений, которые обладают определенными видами стилистической ценности, но также  к взаимоотношениям смежных синтаксических форм.

            В данной курсовой работе рассмотрены особые формы синтаксической организации английской речи, используемые как выразительные средства, придающие высказыванию дополнительные смысловые оттенки. Эти особые формы представляют собой целесообразные отклонения от стилистически нейтральной синтаксической нормы английского языка. Анализ таких отклонений и составляет предмет стилистического синтаксиса. 

              Однако, как было сказано выше, стилистический эффект может создаваться также в результате структурного взаимодействия смежных предложений. Поэтому стилистический синтаксис, в отличие синтаксиса как раздела грамматики, нередко выходит за пределы одного предложения и исследует стилистические особенности речевых отрезков, состоящих из нескольких предложений. 

              В соответствии с этим синтаксические выразительные средства представляется удобным подразделить следующим образом (по М. Д. Кузнец) [7,65]:

1 Выразительные средства, в основе которых лежит отсутствие логически требуемых компонентов речи (членов предложения, служебных слов).

2 Выразительные средства, связанные с избыточным употреблением компонентов речи.

3 Выразительные средства, заключающиеся в необычном размещении компонентов речи.

4 Выразительные средства, создаваемые взаимодействием смежных предложений.

5 Стилистические функции форм синтаксической связи между словами и предложениями.

6 Переосмысление синтаксических конструкций.

2.2  Синтаксические стилистические выразительные средства

           Многие понятия и термины стилистики заимствованы из риторики и мало изменились на протяжении веков. И все же мнения о предмете, содержании и задачах стилистики, как справедливо замечает Ю.М. Скребнев*, крайне разнообразны и во многих случаях оказываются несовместимыми. Объясняется это отчасти многообразием связей стилистики с другими частями филологии и различием ее возможных применений, а также некоторой инерцией, т.е. живучестью устарелых представлений.

Анализ языка художественных произведений издавна осуществлялся и до сих пор еще иногда осуществляется с подразделением стилистических средств на изобразительные и выразительные.

Изобразительными средствами языка при этом называют все виды образного употребления слов, словосочетаний и фонем, объединяя все виды переносных наименований общим термином «тропы». Изобразительные средства служат описанию и являются по преимуществу лексическими. Сюда входят такие типы переносного употребления слов и выражений, как метафора, метонимия, гипербола, литота, ирония, перифраз и т.д.

            Выразительные средства, или фигуры речи, не создают образов, а повышают выразительность речи и усиливают ее эмоциональность при помощи особых синтаксических построений: инверсия, риторический вопрос, параллельные конструкции, контраст и т.д.

На современном этапе развития стилистики эти термины сохраняются, но достигнутый лингвистикой уровень позволяет дать им новое истолкование. Прежде всего многие исследователи отмечают, что изобразительные средства можно характеризовать как парадигматические, поскольку они основаны на ассоциации выбранных автором слов и выражений с другими близкими им по значению и потому потенциально возможными, но не представленными в тексте словами, по отношению к которым им отдано предпочтение.

           Выразительные средства являются не парадигматическими, а синтагматическими, так как они основаны на линейном расположении частей и эффект их зависит именно от расположения.

Деление стилистических средств на выразительные и изобразительные условно, поскольку изобразительные средства, т.е. тропы, выполняют также экспрессивную функцию, а выразительные синтаксические средства могут участвовать в создании образности, в изображении.

Помимо деления на изобразительные и выразительные средства языка, довольно широкое распространение имеет деление на выразительные средства языка и стилистические приемы с делением средств языка на нейтральные, выразительные и собственно стилистические, которые названы приемами. Под стилистическим приемом И.Р. Гальперин понимает намеренное и сознательное усиление какой-либо типической структурной и / или семантической черты языковой единицы (нейтральной или экспрессивной), достигшее обобщения и типизации и ставшее таким образом порождающей моделью*. При таком подходе основным дифференциальным признаком становится намеренность или целенаправленность употребления того или иного элемента, противопоставляемая его существованию в системе языка. Для стилистики декодирования как стилистики интерпретации, а не порождения текста такое понимание не подходит, поскольку у читателя нет данных для того, чтобы определить, намеренно или ненамеренно (интуитивно) употреблен тот или иной троп. Ему важно не проникнуть в творческую лабораторию писателя, хотя это и очень интересно, а воспринять эмоционально-эстетическую художественную информацию, заметить возникновение новых контекстуальных значений, порождаемых взаимообусловленностью элементов художественного целого. Думал ли Байрон, что пользуется развернутой метафорой, оксюмороном, антитезой, аллитерацией и метафорой, когда писал:

Society is now a polished horde,

Form'd of two mighty tribes, the Bores and Bored.

(G. Byron. Don Juan, C. XIII)

           И как мы можем на этом основании установить, что здесь прием, а что - выразительное средство? Вместе с тем нельзя не признать, что и в слове «прием» и в слове «средство» есть семантический компонент целенаправленности, отс–тствующий, например, в термине «троп» (греч. тропос в основном значении поворот, в переносном оборот, образ). Поэтому в дальнейшем мы будем пользоваться термином «прием» только условно, имея в виду типизированность того или иного поэтического оборота, а не его целенаправленность.

            Наряду с языковыми изобразительными и выразительными средствами следует еще упомянуть тематические стилистические средства. Темой называется отражение в литературном произведении выбранного участка действительности. Говорит ли автор о путешествии в экзотические страны или о прогулке по осеннему лесу, о пышных пирах или узниках подземелья - выбор темы неразрывно связан с художественной задачей, а следовательно, имеет стилистическую функцию, является средством воздействия на читателя и отражением миропонимания писателя. Каждое литературное направление отдает предпочтение определенному набору тем. Сентиментализму, например, присущи темы природы и сельской жизни, смерти и кладбища, унижения слабых и беззащитных. Темы кошмаров, безумия, порочных любовных связей характерны для стиля романов экзистенциалистов.

              Выразительные и изобразительные средства рассматриваются в стилистике декодирования только в связи с художественным целым, как его неотъемлемая часть. Каждый элемент художественного текста - слова, звуки слов, построение фраз и т.д. - воздействует на разум и чувства читателя не по отдельности, не в изоляции, а в своей конкретной функции, в связи с художественным целым, включая микро- и макроконтекст. Перечисление содержащихся в тексте выразительных и изобразительных средств и «приемов», каким бы исчерпывающим оно ни было, стилистическим анализом не является и интерпретации не дает, если оно не служит единой цели и не показывает связи формы и содержания в целостном тексте. Определение и перечисление стилистических средств остается пустой тратой времени, если оно не служит раскрытию того, как эти средства выражают содержание. В современной науке возник новый подход к вопросам трактовки выразительных средств художественной литературы, опирающийся на новые принципы. Детальная классификация самих средств, разработанная на предшествующих этапах развития науки, при этом сохраняется, но занимает вспомогательное, а не главное положение. Основной стилистической оппозицией становится оппозиция между нормой и отклонением от нормы или, пользуясь термином, предложенным Ю.М. Скребневым, между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим.

             Эти понятия требуют специальных пояснений, к которым мы и переходим.

Установив в определении стилистики, что она занимается эффектом выбора и использования языковых средств в разных условиях общения, мы тем самым предположили возможность такого выбора, т.е. существования синонимии, вследствие которой возможно разными средствами передать приблизительно одно и то же сообщение, причем оказывается, что изменение в выборе средств особенно сильно воздействует на информацию второго рода. Подобные возможности обусловлены разной частотой языковых единиц, их вариативностью. Наблюдения показывают, что ситуативная замена традиционного обозначения на его более редкий эквивалент дает повышение экспрессивности. Нетрудно убедиться, что любой троп - метафора, метонимия, синекдоха, гипербола, ирония и т.д. -основан именно на замене традиционно обозначающего ситуативным обозначением.

Проблема отклонения от нормы является одним из центральных вопросов стилистики, поэтики, риторики, и мнений по этому вопросу накопилось немало. Нередко приходится слышать и читать, что стилистический эффект зависит прежде всего от отклонений и что самая сущность языка поэзии состоит в нарушении норм.

             Другие, напротив, утверждают, что эстетическое наслаждение зависит от упорядоченности и что создать эстетический эффект могут и произведения, лишенные тропов и фигур речи, написанные по принципу антологии, т.е. употребления в поэтическом тексте слов только в их прямом значении, и что отсутствие приемов - тоже своего рода прием (минус-прием). По существу же истина лежит в диалектическом единстве этих двух противоположностей. Отклонения от нормы, накапливаясь, создают новую норму с приращением значения и известную упорядоченность, и эта новая норма может быть вновь изменена в дальнейшем.

              Чтобы представить себе, как это происходит, надо рассмотреть лингвистическую и психологическую стороны проблемы.

              Лингвисты говорят о том, что в языке есть величины постоянные и переменные. Постоянными величинами являются составляющие основу структуры языка и существующие на всех его уровнях жесткие правила. Их нарушение не может создать дополнительных значений, оно создает только бессмыслицу. Так, например, жестко закреплен порядок морфем в слове, и префикс нельзя переместить из начала слова в его конец. В современном английском языке место артикля по отношению к определяемому им существительному также константно: артикль обязательно предшествует существительному. Для фонетического уровня важными константами является набор позиций, в которых могут или не могут встречаться те или иные фонемы. Так, например, [е] не может стоять в начале слова.

С другой стороны, существуют правила, допускающие варьирование, и варьирование вносит дополнительные значения. Существует, например, нормальный, традиционный порядок следования членов предложения, в английском языке сравнительно жесткий; отклонения от этого порядка - так называемая инверсия - дают значительный стилистический эффект, выделяя и усиливая те или иные слова. Но существует и грамматическая инверсия (вопросительная форма), которая экспрессивностью не обладает.

             Один из видов инверсии получил характер грамматической нормы, передавая значение вопросительности, но эта норма может быть, в свою очередь, нарушена: экспрессивный вопрос может быть задан и с прямым порядком слов. В дальнейшем изложении в разделе морфологической стилистики будет показано, какие богатые возможности создания и нарушения норм дает система английских местоимений.

             Наибольшие возможности выбора и варьирования дает лексика. За традиционно обозначающее здесь удобно принять либо доминанту соответствующего синонимического ряда, либо наиболее вероятное в данном контексте слово. Замена нейтрального и частого слова доминанты одним из ее более редких синонимов стилистически релевантна.

           Отклонения от нормы могут иметь место на любом уровне: графическом, фонетическом, лексическом, морфологическом, синтаксическом, на уровне образов и сюжета и т.д.

В русской лингвистике уже более или менее закрепился термин транспозиция, т.е. употребление слов и форм в необычных для них грамматических значениях и / или с необычной предметной отнесенностью. Выражается транспозиция в нарушении валентностных связей, что создает дополнительные коннотации оценочности, эмоциональности, экспрессивности или стилистической отнесенности, а также в семантическом осложнении лексического значения. Существует и другой термин для этого же явления - грамматическая метафора.

            Большую свободу выбора писатель получает в смысле организации текста за пределами предложения: в смысле последовательности текста, рамочных конструкций, параллельных конструкций и т.п. Все это входит в компетенцию стилистики.

           Итак, контраст между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим есть контраст между простейшим, наиболее частотным, а следовательно, и наиболее вероятным употреблением языковых элементов и тем, которое выбрал в данном сообщении писатель.

           Стилистические средства разнообразны и многочисленны, но в основе их всех лежит тот же лингвистический принцип, на котором построен весь механизм языка: сопоставление явлений и установление сходств и различий между ними, контраст и эквивалентность.

Экспрессивность речи может, например, зависеть от сопоставления (подсознательного) особого расположения слов в риторических фигурах с их расположением, предусмотренным нормами синтаксиса, а потому наиболее вероятным.

          Замеченное многими представителями различных литературно-критических школ расхождение между ситуативно обозначающим и традиционно обозначающим было предметом многочисленных дискуссий и получило очень разные истолкования и названия, в том числе и такие толкования, с которыми мы никак не можем согласиться. Вместе с тем этот путь исследования обещает большие возможности, и поэтому то обстоятельство, что в прошлом он приводил к некоторым ошибкам, не значит, что от него надо вообще отказаться.

         Отметим некоторые вехи в истории этого вопроса.

         В. Шкловский рассматривал это расхождение как основной признак искусства. Он писал: «Приемом искусства является прием остранения вещей и прием затрудненной формы, увеличивающий трудность и долготу восприятия, так как воспринимательный процесс в искусстве самоцелей и должен быть продлен»*. В своей более поздней работе В. Шкловский пишет об этом же явлении, указывая, что художественный эффект достигается «средством изменения сигнальной системы, так сказать, обновления сигнала, который нарушает стереотип и заставляет напрягаться для постижения вещи».

Точка зрения пражской школы довольно подробно изложена Л. Долежелом. При трактовке этого явления, которое чехи назвали терминами «актуализация» и «выдвижение», Л. Долежел исходит из того, что в поэтическом языке внимание должно направляться на сам языковой факт, который таким образом актуализируется, в отличие от языка коммуникативного, форма которого автоматизирована, а внимание направлено на содержание, передающее внеязыковую реальность. Л. Долежел подчеркивает, что в поэтическом языке следует ожидать не только актуализации. Напротив, в нем обязательно имеется и автоматизация, и обе эти тенденции находятся в состоянии напряженного, как он говорит, равновесия. Эти две противостоящие друг другу силы создают динамическую структуру. Они немыслимы друг без друга, ибо автоматизированные (традиционные) элементы создают фон для выдвижения. В разных литературных школах и в разных функциональных стилях удельный вес их может быть различным. Так, в классицизме роль автоматизированных элементов значительно выше, чем в символизме или романтизме.

           П. Гарвин называет это явление foregrounding, т.е. «выдвижение на первый план»*. Выдвижение не означает нарушения правил языковой системы, но нарушает привычную языковую норму. Поэтому его удобнее представлять в статистических терминах частоты. Так, метафоры представляют необычное, редкое сочетание слов, авторский неологизм создает редкое сочетание морфем, использует редкую модель словообразования. Инверсия дает необычный порядок слов.

Л. Милик* называет тем же термином «выдвижение» близкое, но не тождественное явление, более узкое понятие, которое также лежит в основе стилистической функции и которое Р. Якобсон назвал «обманутым ожиданием».

            О статистической природе стилистической функции писали многие, но нельзя забывать о том, что для статистического изучения явления необходимы термины для сравнения, а обычное статистически среднее распределение, характеризующее автоматизированное распределение языковых элементов, изучено еще очень мало. Долежел предлагает получать эти средние величины для «среднего коммуникативного языка» путем выведения средних величин из статистической обработки текстов разных жанров (поэзия, драматургия, газета, поваренная книга, юридический текст, естественнонаучный текст). Можно, однако, предполагать, что читатель в подсознании имеет более тонкую статистическую модель.

             Ю.М. Лотман, выделяя это же явление, дает ему иное объяснение; он пишет, что искусство, для того чтобы оказывать художественное воздействие, должно соотноситься с действительностью, но не быть тождественным ей, т.е. для того, чтобы словесное творчество воспринималось как искусство, оно должно быть отделено от практической речи. Все элементы художественного произведения являются смысловыми элементами. Входя в состав его единой целостной структуры, эти элементы связаны сложной системой взаимоотношений, сопоставлений и противопоставлений, невозможных в обычной языковой конструкции, и это придает им добавочное новое значение.

              Мы не будем разбирать каждую из приведенных трактовок «актуализации» в отдельности, так как подробная критика отняла бы у нас слишком много времени, а просто подведем итоги и предложим свое понимание этого вопроса. Заслугой перечисленных авторов является то, что они указали на эти явления, которые действительно составляют важнейшие факторы в художественном воздействии текста. Однако истолкование их Долежелом, Якобсоном, Гарвином и в первой цитате Шкловским противоречит описанным ими же фактам и ведет к разрыву между формой и содержанием. Никак нельзя согласиться с тем, что на первый план, таким образом, выдвигается форма произведения, а не содержание.

             Обратимся теперь к психологической стороне вопроса о восприятии отклонения от нормы, а именно к современным данным о вероятностном прогнозировании. Под вероятностным прогнозированием понимается способность человека использовать имеющуюся в его прошлом опыте информацию для прогноза вероятности наступления тех или иных событий в имеющейся или предстоящей ситуации. Прошлый опыт индивида содержит не только сведения о прошлых событиях, но и представления о частотах, с которыми эти события и их комбинации происходили и повторялись. «Всем знакомое ощущение ожидания рифмы есть не что иное, как сложная преднастройка, где вероятностный прогноз основан на интуитивном знании законов стихосложения»*. Из теории информации известно, что сообщение, текст и речь можно рассматривать как вероятностный процесс, основные закономерности которого описываются распределением вероятностей его элементов: графических, фонетических, лексических, синтаксических структур, тем и т.д. и их комбинаций. Естественно предположить, что восприятие читателем текста и его декодирование опирается на вероятностное прогнозирование. Эта гипотеза была проверена экспериментально P.M. Фрумкиной. Результаты экспериментов показали, что человек различает вероятности элементов письменного текста (исследовался уровень слов). «Устойчивость результатов, полученных путем применения различных экспериментальных методик, позволяет считать, что субъективные оценки частот различных элементов текста, полученные психометрическими методами, настолько надежны, что могут быть использованы в различных лингвистических задачах вместо объективных оценок частот, получаемых путем трудоемких подсчетов потекстам».

              Итак, мы можем быть уверены, что в распоряжении читателя есть некоторая вероятностная модель языка, которая дает ему представление о некоторой средней норме для данного типа текста и позволяет заметить отклонения от нее. Поскольку при отклонении от нормы процесс понимания несколько замедляется, отклонение оказывается заметным. Поэтому читатель действительно может воспринимать стилистический эффект как отношение между элементом или комбинациями элементов, которые являются для данной ситуации наиболее обычными, и тем отклонением от нормы, которое он может заметить в тексте.

            С точки зрения процесса коммуникации здесь можно говорить об изменении кода, обусловленном характером и задачами сообщения, поскольку код - система адаптивная. Сообщение воздействует на код, и от этого код не перестает быть кодом, а сообщение - сообщением. Но коду придается помехоустойчивость, и сообщение оказывается защищенным от искажения при декодировании. Следует подчеркнуть, что отклонения от нормы не являются вполне свободными: на них обязательно накладываются некоторые ограничения; в запретах тоже можно обнаружить систему, присутствие которой необходимо, чтобы сообщение было понятным.

            Подводя итоги, можно сказать следующее: проблема отношения норма : : отклонение от нормы решается стилистикой декодирования как изменение кода под действием сообщения в форме частичного нарушения наложенных на код ограничений, что позволяет передать стилистическую информацию, т.е. коннотации и иерархию смыслов. Читатель может правильно оценить подобные нарушения нормы, поскольку каждый владеющий языком владеет и его вероятностными закономерностями. Исследование типологии количественных и качественных отклонений показывает, что эти отклонения могут иметь место не только на небольших отрезках, как это, например, обычно происходит в случае тропов, но и охватывать текст в целом или большие части его, обеспечивая его связность и структурно-смысловую законченность, т.е. обеспечивая единство формы и содержания на уровне текста. Для этих типов контекстной организации мы примем термин «выдвижение».

            Пользуясь классификацией, представленной выше, рассмотрим стилистическую дифференциацию грамматических средств английского языка.

I Отсутствие логически требуемых компонентов речи.

Рассматриваемая ниже группа стилистически значимых отклонений от обычного, нормального количественного состава компонентов речи объединяет синтаксически различные явления. Так, к случаям отсутствия логически требуемых синтаксических элементов может быть отнесено употребление эллипса; сюда же относится не имеющее ничего общего с эллипсом, но характерное в стилистическом плане употребление неоконченных предложений, прерванных на «полуслове». Известной структурной неполнотой, сравнительно с обычными двусоставными моделями, характеризуются номинативные предложения, также обнаруживающие своеобразную, ярко выраженную стилистическую окраску. Наконец, целесообразно рассмотреть также случаи отсутствия служебных слов, например, союзов.

1)      Эллипс (англ. ellipsis от греч. elleipsis «недостаток, нехватка»).

Эллиптическими называются предложения, в которых отсутствует один или оба главных члена:

«Please, sir, -will you write to me to the post office. I don't want my husband to know that I ’m - I'm-»

«Affiliated to art? Well! Name of post office». Viclorine gave it and resumed her hat. «An hour and a half; five shillings, thank you. And tomorrow at half past two, Miss Collins...»

Эллиптические предложения свойственны,  в первую очередь, разговорной речи. В условиях живого устного общения говорящий обычно не затрудняет себя соблюдением логической четкости структуры предложений. Отсутствующие члены предложения восполняются самой речевой ситуацией; дополнительными, внеязыковыми средствами передачи требуемого смысла являются мимика и жесты говорящего.

           Лаконизм эллиптических предложений, их интонационно-ритмическая отрывистость придает им оттенок резкости, энергичности, небрежности (в зависимости от конкретной ситуации).

Not him, sir. Too pleased with himself. Some gentlemen can't - act... Too stiff.

Будучи характерным признаком разговорной речи, эллипс не всегда является сознательно применяемым стилистическим средством. Чаще всего он вызывается торопливостью говорящего, стремлением к быстром темпу и краткости речи. Однако, употребление эллипса в литературных произведениях оказывается существенным выразительным приемом. Эллипс в прямой речи действующих лиц способствует реалистическому воспроизведению непринужденной беседы. Эллипс в авторской речи придает повествованию напряженно-эмоциональный характер или помогает подчеркнуть наиболее важные для сообщения элементы. Например:

          «He became one of the prominent men of the House. Spoke clearly and modestly, and was never too long. Held the House where men of higher abilities «bored» it».

2) Умолчание, или недосказ (англ. aposiopesis от греч. aposiopesis

«молчание»).

           Умолчанием называется незавершенность предложения, логическая или структурная его незавершенность, вследствие которой выражение мысли ограничивается намеком. Говорящий либо начинает новое предложение, не закончив предыдущего, либо просто обрывает свою речь.

I'm sorry, Thomas. By the way, my name is Alden, if you care...

Стилистическое значение недосказ имеет в тех случаях, когда умолчание является умышленным, когда оно вызвано нежеланием назвать то, что должно быть ясно из речевой ситуации. Например:

«She had her lunches in the department-store restaurant at a cost of sixty cents for the week; dinners were one dollar five cents. The evening papers... came to six cents; and Sunday papers... were ten cents. The total amounts to 4 dollars 76 cents. Now, one had to buy clothes, and-»

3)    Номинативные предложения

             По своей коммуникативной функции номинативное предложение представляет собой простую констатацию наличия называемого в предложении предмета или явления:

«London. Fog everywhere. Implacable November weather».

Стилистическое значение употребления номинативных предложений состоит в том, что они вызывают в сознании читателя более или менее изолированное представление о предмете, оставляя в тени его взаимосвязь с другими предметами, его взаимодействие с ними.

          Употребление последовательного ряда нераспространенных номинативных предложений, выражающих ряд отрывочных представлений, усиливает динамичность повествования:

«But if they should! I f they should guess! The horror! The flight! The exposure! The police!..»

Номинативные предложения из-за их лаконичности часто употребляются в сценических ремарках:

Lady Sneerwell’s dressing-room. Lady Sneerwell discovered at her toilet; Snake drinking chocolate.

4) Асиндетон (от англ. asyndeton от греч. asyndeton «несвязанное»).

Отсутствие в речи служебных грамматических элементов называется асиндетоном.

В отличие от союзной связи между частями предложения или отдельными предложениями, более или менее четко определяющей характер отношения между ними, бессоюзная связь основывается на смысловом значении, на лексическом содержании сополагающихся частей высказывания. Разумеется, далеко не всегда бессоюзная связь используется как выразительное средство; например, случаи опущения подчинительного слова that при придаточном дополнительном и определительном в настоящее время столь широко встречаются, что их стилистическая окраска уже в значительной мере ослабла. Например: He said he had seen it before; The man he met yesterday was one of his former colleagues.

Однако, бессоюзная связь может выступать и в функции выразительного средства. Таковы случаи опущения причинно-следственных союзов, в результате которого две мысли сополагаются друг с другом без указания причинно-следственного отношения между ними. Это отношение восполняется в сознании слушателя или читателя благодаря осознанию ситуации. Пропуск логического звена между двумя сообщениями , создавая впечатление лаконизма и компактности выражения мыслей, придают изложению энергический характер:

           «You can't tell whether you are eating apple-pie or German sausage, or strawberries and cream. It all seems cheese. There is too much odour about cheese»

В диалогической речи асиндетон подобного рода обычно бывает вызван стремлением к ускорению темпа речи.

             Несмотря на то, что асиндетон несомненно влияет на общую эмоциональную и стилистическую тональность изложения, его не всегда легко уловить при стилистическом анализе текста.

5) Зевгма (от англ. zeugma от греч. zeugyana «сочетать, соединять»).

К числу стилистических фигур, основывающихся на неупотреблении ожидаемых компонентов речи, можно отнести и так называемую зевгму.

             Зевгма – сочетание многозначного слова одновременно с двумя или несколькими другими в разных смысловых планах, вместо повторения его в каждом из сочетаний по отдельности.

«At noon Mrs. Turpin would gel out of bed and humor, put on kimono, airs, and the water to boil for coffee»

В приведенном примере налицо два случая употребления зевгмы: глагол get (out) сочетается с двумя словами bed и  humor, образуя с первым свободное словосочетание, со вторым – фразеологический оборот; глагол put on связан с тремя словами, причем в каждой из трех комбинаций лексическое значение его различно: «надевала кимоно», «напускала важный вид» и «ставила воду». 

Стилистический эффект, вызываемый употреблением зевгмы, лежит всецело в области семантики.

Употребление зевгмы, как правило, преследует юмористические цели:

«She dropped a tear and her pocket handkerchief»

            Зевгма есть синтаксический прием, так как в основе ее лежит умышленная, рассчитанная на определенный стилистический результат «экономия» синтаксических средств.

II Избыток компонентов речи.

            Общим стилистическим свойством предложений, обнаруживающих избыточность составляющих их членов, т.е. различные виды повторения одних и тех же слов или усложненность синтаксической структуры, является их эмфатический характер. Повторение речевого элемента, привлекающее к нему внимание слушателя, подчеркивает его значительность, усиливает эмоциональное воздействие речи. 

1) Повтор (англ. repetition)

        Повтор представляет собой широко распространенное выразительное средство, употребляемое во всех видах эмоциональной речи – как в поэзии и риторике, так и в повседневном устном общении, в котором непосредственная передача мыслей обычно сопровождается выражением субъективно-оценочного отношения говорящего к предмету речи.

        Существует несколько формальных разновидностей повтора, отличающихся друг от друга характером стилистической выразительности.

А) простой повтор – непосредственно следующие друг за другом повторения одного и того же члена предложения, словосочетания или целого предложения. Наиболее употребительный случай простого повтора – удвоение слова или предложения.

Oh, the dreary, dreary moorland!

Oh, the barren, barren shore!

«Scroodge went to bed again, and thought, and thought, and thought it over and over and over».

         Повторение одного и того же слова или предложения не только привлекает внимание слушателя или читателя к повторяемому элементу сообщения, как наиболее важному, но, в известном смысле, добавляет и новые оттенки к его содержанию.

         Стилистическая функция повтора, как в большей или меньшей степени и всех других синтаксических средств, находится в сложной зависимости от лексического значения повторяющихся элементов.

б) Обрамление (англ. framing) – это повтор, при котором элемент, стоящий в начале речевого отрезка, повторяется в конце его, таким образом, психологически наиболее отчетливо выделенные синтаксические позиции.

«Never wonder. By means of addition, subtraction, multiplication and division, settle everything somehow, and never wond».

         Специфической, характерной для английской разговорной речи формой обрамления является повторение подлежащего, выраженного личным местоимением, и сказуемого или его части в конце предложения. Это один из видов так называемых присоединительных утверждений (appended statements).

«You've made a nice mess, you have...»

            Цель такого повтора – подчеркнуть содержащееся в основном предложении утверждение. Он типичен для раздраженного, настойчивого или убеждающего тона речи. В нормативных грамматиках употребление присоединительных утверждений квалифицируется как черта, свойственная просторечию.

в) Подхват (англ. anadiplosis «сдваивание») – это вид повтора, при котором слово или группа слов, заканчивающих предложение, словосочетание или стихотворную строку, повторяются в начале следующего соответствующего отрезка речи.

«With Bewick on my knee, I was then happy; happy at least in my way»

Подобно другим видам повтора, подхват служит для эмфатического выделения важнейшей части высказывания; в некоторых случаях – например, в развернутом многоступенчатом сложном предложении – подхват облегчает понимание связи между отдельными частями предложения; в поэзии к его функциям добавляется ритмико-интонационная функция.

г) Полисиндетон (англ. polysyndeton «многосоюзие») – намеренное повторение служебных элементов, чаще всего союза and, для связи между однородными членами предложения, или между следующими друг за другом предложениями, или между более крупными отрезками речи. 

«It (the tent) is soaked and heavy, and it flogs about, and tumbles down on you, and clings round your head, and makes you mad»

         Настойчиво повторяемый союз подчеркивает представление об одновременности описываемых действий или о тесной связи указываемых признаков.

2) Эмфатическое подчеркивание.

           Широкое распространение в английском языке имеет прием эмфатического подчеркивания одного из членов предложения путем превращения его в предикатив главного предложения с формальным подлежащим it, причем в качестве придаточного оформляется вся остальная часть предложения, член которого выделен таким образом.

"It was the English,” Kaspar cried,

"That put the French to rout”

3) Употребление вставных предложений (англ. parenthetic sentences).

Оформление предложения как вставного, т.е. грамматически независимого от того предложения, структуру которого оно расчленяет, создает разнообразные стилистические эффекты.

Одна из важнейших стилистических функций использования вставных предложений в художественном изложении – создание двух параллельных речевых планов. Этот стилистический прием может служить для передачи внутренней речи действующих лиц. 

«...he was struck by the thought (what devil’s whisper? -  what evil hint of an evil spirit?) - supposing that he and Roberta - no, say he and Sondra - (no, Sondra could swim so well and so could he) - he and Roberta were in a small boat somewhere...»

        В других случаях оформление части высказывания в виде вставного предложения может иметь целью усиливать его значительность. Разговорной речи свойственно довольно широкое употребление вставных предложений. Однако, здесь оно далеко не всегда является выразительном средством. 

III Необычное размещение компонентов речи.

        Английский язык, как язык, в котором преобладают аналитические способы выражения грамматических значений, характеризуется твердым, фиксированным порядком слов в предложении. Это не означает, что английскому языку не свойственны какие бы то ни было перестановки членов предложения. Всякое изменение в обычном порядке следования речевых компонентов выполняет в английском языке определенную смысловую функцию. Всякое отклонение от принятого, обычного порядка слов в предложении носит название инверсии.

          Грамматическая инверсия есть исторически закрепленное в языковом употреблении синтаксическое средство. Однако, инверсия может быть и стилистическим средством.

Стилистической инверсией называется постановка какого-либо компонента предложения в необычную для него позицию с целью эмфатического выделения этого компонента без изменения грамматического значения конструкции.

«He had moccasins enchanted,

Magic moccasins of deer-skin...»

(Longfellow) [5,42]

IV. Взаимодействие синтаксических структур вне пределов одного предложения.

           Между отдельными предложениями, образующими связную речь, смежными или отделенными друг от друга другими предложениями, в силу логической, смысловой связи между ними нередко наблюдается некоторое структурное взаимовлияние – в частности, полное или частичное структурное уподобление одного предложения другому, вызывающее тот или иной стилистический эффект.

1) Параллелизм (англ. parallelism, от греч. «идущий рядом»)

Параллелизмом называется более или менее полная тождественность синтаксической структуры двух или нескольких следующих друг за другом предложений:

« The cock is crowing,

The stream is flowing,

The small birds twitter,

The lake doth glitter»

(Wordsworth) [5,43]

           В этом элементарном примере параллелизма мы видим повторение одной и той же синтаксической модели в каждой строке стихотворения, нарушаемое лишь наличием определения при подлежащем в третьей строке и введением вспомогательного глагола to do в утвердительное предложение, составляющее четвертую строку.

2) Хиазм (англ. chiasmus от греч. «расположение крест-накрест»)

Своеобразной разновидностью параллелизма является хиазм – воспроизведение структуры и лексического состава предыдущего предложения, сопровождающееся изменением синтаксических связей между повторяющимися членами предложения:

«The jail might have been the infirmary, the infirmary might have been the jail...»

3) Анафора, или единоначатие (англ. anaphora от греч. «вынесение наверх»)

Анафора – это употребление одних и тех же, т.е. лексически тождественных, членов в начале двух или нескольких относительно законченных отрезков речи – предложений, стихотворных строк, целых строк, целых строф стихотворения или периодов прозаического текста, состоящих из нескольких предложений.

«Farewell to the mountains high covered with snow!

Farewell to the straits and green valleys below!

Farewell to the forests and wild-hanging woods!

Farewell to the torrents and loud-pouring floods!»

          Цель употребления анафоры – удержать, закрепить в памяти читателя (слушателя) настойчиво подчеркиваемый повторением элемент. Анафора также придает повествованию своеобразный ритм, что, наряду с повторением тождественно звучащего анафорического элемента, несколько приближает звучание прозаического отрывка к звучанию поэтической речи. Употребляемая в стихотворении анафора усиливает момент звуковой гармонии речи, дополняя собой метрику и рифмовку.

Случаи употребления анафоры можно встретить довольно часто.

4) Эпифора, или концовка (англ. epiphora)

В противоположность анафоре, эпифора представляет собой употребление тождественных элементов в исходе, т.е. в конце двух или нескольких следующих один за другим отрезков речи.

«Now this gentleman had a younger brother of still better appearance than himself, who had tried life as a comet of dragoons, and found it a bore; and had afterwards tried it in the  train of an English minister abroad, and found it a bore...» (Dickens). [5,43]

          Эпифора в еще большей мере, чем анафора, способствует ритмической организации речи благодаря интонационному усилению и звуковому тождеству концовок. Эпифора подчеркивает логическую связь или эмоциональное тождество смежных отрезков речи.

V. Стилистические функции форм синтаксической связи между словами и предложениями.

Существенное значение для стилистики имеет вопрос о характере связи между отдельными элементами, образующими высказывание, - связи между членами предложения и между целыми предложениями.

1) Особая форма синтаксической связи между членами предложения

Такой особой формой является обособление (англ. detachment). Необходимо четко отграничивать субъектно-предикативную связь в предложении от остальных видов связи, взятых в целом. 

С точки зрения стилистики, обособление представляет собой выразительное средство – средство подчеркивания, выделения члена предложения. Обособлению может подвергаться любой второстепенный член.

Определение:

«Smither should choose it for her at the stores - nice and dappled» (Galsworthy) [5,44]

Прямое дополнение:

«Talent, Mr.Micawber has, capital, Mr. Micawber has not» (Dickens) [5,44]

VI. Переосмысление синтаксических конструкций.

Важным стилистическим средством является употребление синтаксических конструкций в несвойственным им переосмысленном значении. Это явление лежит в основе таких фигур, как риторический вопрос и утвердительная конструкция с отрицательным значением.

1) Риторический вопрос (англ. rhetorical question)

           Традиционное название этой стилистической фигуры неоправданно ограничивает область ее фактического применения. Риторический вопрос отнюдь не является исключительным достоянием ораторской риторики: он одинаково типичен и для эмоциональной разговорной речи.

Риторический вопрос – это положительное или отрицательное суждение, облеченное в форму вопросительного предложения. Употребление вопросительной формы привносит в речь момент апелляции к слушателю. Говорящий не сомневается в том, что на его вопрос может быть дан только один ответ, который слушателю предоставляется домыслить,  с тем чтобы этот ответ, вернее, подсказанный вывод, стал его собственным убеждением:

I f this belief from heaven be sent,

I f such be Nature‘s holy plan,

Have I not reason to lament

What man has done of man?

(Wordsworth) [5,46]

2) Отрицательные конструкции, употребляемые в функции подчеркнутого утверждения.

Несколько напоминает риторический вопрос употребительная в аффективной речи конструкция – предложение с отрицательным сказуемым, вводимое союзом if:

‘Is that you, Johnny Kernan?’ asked Woods, who had been near-sighted in public for five years.

‘No less,’ cried Kernan, heartily. ‘If it isn’t Barney Woods, late and early of old Saint Jo! You’ll have to show me! What are you doing East? …’ (O.Henry) [7]

3. Синтаксические стилистические средства и их роль в интерпретации художественного текста

3.1 Особенности стиля художественной литературы

             Художественная речь - это особый стиль речи, исторически сложившийся в системе английского литературного языка, обладающий рядом общих черт, также исторически изменчивых, и большим разнообразием частных особенностей, видоизменяющихся в зависимости от форм проявления этого стиля (подстиля), от эпохи, от индивидуальной манеры автора.

              Стиль художественной речи представляет собой сложное единство разнородных черт, отличающих этот стиль от всех других стилей современного английского литературного языка. То обстоятельство, что этот стиль допускает использование элементов других стилей, хотя и обработанных соответственно общим, типическим чертам этого стиля, ставит его в несколько особое положение по отношению к другим речевым стилям. Более того, стиль художественной речи допускает использование таких элементов языка, которые на данном этапе развития литературной нормы языка недопустимы. Так, в языке художественных произведений современных английских писателей можно найти языковые факты, выходящие за нормы литературного языка, например, жаргонизмы, вульгаризмы, диалектизмы и т. д. Правда, и эти элементы в стиле художественной речи предстают в обработанном, типизированном, отобранном виде. Они не используются здесь в своем, так сказать, натуральном виде; такое использование нелитературных слов засоряло бы язык и не способствовало бы обогащению и развитию литературной нормы языка.

            «В художественной литературе, -- пишет акад. В. В. Виноградов, -- общенародный, национальный язык со всем своим грамматическим своеобразием, со всем богатством и разнообразием своего словарного состава используется как средство и как форма художественного творчества. Иначе говоря, все элементы, все качества и особенности общенародного языка, в том числе и его грамматический строй, его словарь, система его значений, его семантика, служат здесь средством художественного обобщенного воспроизведения и освещения общественной действительности» [Виноградов 1951]

            Таким образом, основная функция стиля художественной речи -- это путем использования языковых и специфических стилистических средств способствовать соответственно замыслу автора и более глубокому раскрытию перед читателем внутренних причин условий существования, развития или отмирания того или иного факта этой действительности. Каковы средства стиля художественной речи, с помощью которых реализуется эта цель? Средства эти - «образно-эстетическая трансформация» общенародного языка.

             Система стилистических средств английского языка очень обогатилась в публицистическом стиле, в особенности в ораторском стиле, и продолжает обогащаться в стиле художественной речи. Не случайно основные стилистические средства языка изучались в теории литературы.

             Стиль художественной речи, иногда называемый поэтическим языком, прежде всего, характеризуется образностью. Образ, создаваемый различными языковыми средствами, вызывает чувственное восприятие действительности и, тем самым, способствует созданию желаемого эффекта и реакции на сказанное.

             Стиль художественной речи имеет следующие разновидности: стихотворная речь, художественная проза и язык драматургии. Когда мы употребляем термин «стиль художественной речи», мы имеем в виду чисто лингвистические категории, как, например, слова, их значения, их сочетания, синтаксические конструкции, характер образности и другие особенности языка, специфические с точки зрения их отбора и взаимообусловленности в данном стиле речи. Термин «поэзия», под которым часто объединяют понятия стихотворной речи, художественной прозы и драматургии, значительно шире. Это -- термин литературоведческий. Под ним понимают не только язык художественных произведений в его отношении к выражаемому содержанию, но что самое главное, вид искусства. Читая высказывания революционных демократов и русских писателей -- классиков о поэзии, необходимо помнить, что термин «поэзия» употребляется в очень широком смысле. Это становится особенно очевидным, если привести следующее высказывание В. Г. Белинского о поэзии:

           «Что такое поэзия? -- спрашиваете вы, желая скорее услышать решение интересного для вас вопроса или, может быть, лукаво желая привести нас в смущение от сознания нашего бессилия решить столь важный и трудный вопрос... То или другое -- все равно; но прежде чем мы вам ответим, сделаем вопрос и вам, в свою очередь. Скажите: как назвать то, чем отличается лицо человека от восковой фигуры, которая чем с большим искусством сделана, чем похожее на лицо живого человека, -- тем большее возбуждает в нас отвращение? Скажите: чем отличается лицо живого человека от лица покойника? ... Дело ясное: в первых есть жизнь, а во вторых ее нет». [Белинский, Собр. соч , 1948 : т 1. 634]

         Нас в курсе лингвистической стилистики, естественно, интересует лишь языковая сторона поэзии, которую мы и называем стилем художественной речи.

         Итак, наиболее существенным, характерным для этого стиля речи является образность. Наряду с чисто логическим способом выражения мысли, в котором слова употребляются в своих предметно-логических значениях, в стиле художественной речи часто встречаются разные оттенки значений: контекстуальные значения, эмоциональные значения слов -- проводники субъективно-оценочных взглядов автора. О. Вальцель в какой-то степени прав, когда утверждает, что «слово есть средство чисто логического, т. е. научного выражения. Поэзия, как словесное искусство, должна пользоваться словом, т. е. средством, которое всегда остается в известной мере родственным выражению в понятиях. Лишь поскольку слова воздействуют на нас чувственно, поэзия является искусством. Художественный облик поэтического произведения создается из слухового воздействия слов и затем из всех чувственных представлений, вызываемых словом». [Вальцель 1928 : 3]

            Особенности языка художественной литературы в целом определяются несколькими факторами. Ему присуща широкая метафоричность, образность языковых единиц почти всех уровней, наблюдается использование синонимов всех типов, многозначности, разных стилевых пластов лексики. "Все средства, в том числе нейтральные, призваны служить здесь выражению системы образов, поэтической мысли художника". В художественном стиле (по сравнению с другими функциональными стилями) существуют свои законы восприятия слова. Значение слова в большей степени определяется целевой установкой автора, жанровыми и композиционными особенностями того художественного произведения, элементом которого является это слово: во-первых, оно в контексте данного литературного произведения может приобретать художественную многозначность, не зафиксированную в словарях, во-вторых, сохраняет свою связь с идейно-эстетической системой этого произведения и оценивается нами как прекрасное или безобразное, возвышенное или низменное, трагическое или комическое

            Употребление языковых средств в художественной литературе в конечном итоге подчинено авторскому замыслу, содержанию произведения, созданию образа и воздействию через него на адресата. Писатели в своих произведениях исходят прежде всего из того, чтобы верно передать мысль, чувство, правдиво раскрыть духовный мир героя, реалистически воссоздать язык и образ. Авторскому замыслу, стремлению к художественной правде подчиняются не только нормативные факты языка, но и отклонения от общелитературных норм.

            Однако всякое отклонение от нормы должно быть оправдано целевой установкой автора, контекстом произведения, употребление того или иного языкового средства в художественной литературе должно быть эстетически мотивировано. Если языковые элементы, находящиеся за пределами литературного языка, выполняют определенную функциональную нагрузку, их употребление в словесной ткани художественного произведения вполне можно оправдать [Кожина 1983].

3.2 Синтаксические стилистические средства в художественном тексте

           «Синтаксис определяет стиль» - заявляет известный американский исследователь Ричард Оман [Сосновская 1977 : 93]. Действительно, если синтаксис является главным образующим началом речевого произведения, то значение синтаксиса для любого типа высказывания трудно переоценить.

            Главной синтаксической единицей является предложение. Именно в нём - его структуре, завершённости, длине - усматривается основное различие между речью устной и письменной.

            Ещё аристотелевская риторика подробно классифицировала особые приёмы синтаксической организации ораторской речи - фигуры, которые способствовали усилению её воздействия на слушателя.

           Основной функцией подавляющего большинства синтаксических стилистических приёмов является выдвижение определённой единицы высказывания на первый план за счёт её специфического расположения в высказывании.

              Рассмотрение риторических фигур и классификация их на основе группировки в соответствии с представленными в них типами отклонения от нормы имеет целью глубже осмыслить суть явления и функционирование синтаксических стилистических средств английского языка.

              Для стилистики декодирования важно учесть всё то, что установлено на этом уровне предложения лингвистикой. Сюда относится синтаксическая синонимия, то есть передача приблизительно одинаковой предметно-логической информации разными синтаксическими конструкциями с разной функционально-стилистической и экспрессивной окраской и коннотациями.

            Сравним, например, глагольные и безглагольные побудительные предложения: Step in here! - In here! - What -Wait a moment! - Just a moment!

            Стилистический эффект основан на установлении синонимии разных типов синтаксических конструкций, из которых одна, с традиционным использованием синтаксических связей, нейтральна, а другая, с переосмыслением их, экспрессивна и эмоциональна.

             В работах М.Д. Кузнец и Ю.М. Скребнева синтаксические построения, усиливающие экспрессивность высказывания, сгруппированы в соответствии с представленными в них типами отклонения от нормы.

- Необычное размещение элементов, то есть, прежде всего, разные виды инверсии.

- Переосмысление, или транспозиция, синтаксических конструкций.

- Введение элементов, которые новой предметной информации не несут (разные виды повторов).

- Пропуск логически необходимых элементов: асиндетон, эллипсис, умолчание, апозиопезис и др.

- Нарушение замкнутости предложения: анаколуф, вставные конструкции. [Кузнец, Скребнев. 1960]

Поскольку темой данной работы являются именно приемы, основанные на синтаксическом повторении, на них мы и остановимся подробнее.

3.3 Роль синтаксического повтора в структурно-семантической организации художественного текста

Текстообразующая роль повтора в текстах разных жанров и стилей изучалась в работах разных лингвистов [Пропп 1954; Лихачев 1967; Лотман 1972; Лукьянова 1982; Плеханова 1983; Данилевская 1985; Черемисина, Новикова 1996; Новикова 1997 и др.]

             Вместе с тем повтор не всегда оценивается как конструктивный элемент построения текста. М.П. Сенкевич определяет построения с повторами как нарушение сочетаемости слов [Сенкевич 1984: 205], а X. Касарес считает конструкции с плеоназмом (избыточностью) отклонениями в форме построения [Касарес 1959 : 350].

            Другие лингвисты придерживаются противоположной позиции. Они пришли к выводу, что причины повторения кроются в основной функции языка -- быть средством общения, так как повтор сказанного связан с потребностью говорящего донести мысль до слушающего, внушить ему эту мысль. Повтор, избыточность может помочь «слушающему» (адресату) лучше понять сказанное в случае, если «посторонние шумы» мешают успешной коммуникации. В этой связи английский лингвист К. Weils, главный редактор "A Dictionary of Stylistics", полагает, что повтор, выступая как яркое проявление избыточности в языке, в определенных условиях, а именно, когда «шумы» мешают успешной коммуникации, является коммуникативно мотивированным [A Dictionary of Stylistics 1997 : 395]. Британский исследователь D. Tannen считает, что повтор позволяет говорящему с большей скоростью излагать свои мысли, обдумывая при этом следующую реплику. D. Tannen также полагает, что "repetition in spoken discourse allows a hearer to receive information at roughly the rate the speaker is producing it" («повтор дает слушающему возможность воспринимать информацию с той же скоростью, с которой она передается ему говорящим») [Tannen 1989: 137].

            Рассматривая роль повторов в тексте, всегда отмечают их связующую функцию, их участие в создании когерентности текста. Развитие той или иной микротемы в целом тексте произведения осуществляется с помощью контактного повтора-подхвата, выполняющего смысловую и структурную функции. Повтор-«захват» выделяет значимые фрагменты текста, способствует, с одной стороны, созданию связности текста и разграничению микротем - с другой. При применении дистантных повторов актуализируется внимание читателя, выделяется важная деталь. Дистантные повторы, создавая сложную ткань структуры текста, служат средством связи между различными частями текста, средством соединения макротекста. При дистантном повторе ключевые фразы образуют смысловое ядро всего текста.

              Большое значение для когерентности (лексико-семантического единства) текста имеет принцип изотопии, в основе которого лежит семантический повтор. Изотопия -- это общая исходная точка двух и более выражений, образующих семантическую ось, в которой находятся семантически близкие элементы. Семантический повтор выполняет экспрессивную функцию усиления, градации или уточнения, выступая как яркий стилистический прием.

Еще одним важным для текстовой организации видом повтора является синтаксический параллелизм, так как он устанавливает в тексте отношения особого рода смысловой эквивалентности [Коробейникова, 1996: 32]. Важной функцией параллелизма является установление разных точек соприкосновения между различными сферами изображения, смысла. Текстовые повторы служат развитию мысли и, соответственно, развитию семантического пространства текста. Повторы не только скрепляют текст, но и делают его динамичным. J. Leech и М. Short справедливо отмечают: "... perhaps the most notable feature of cohesion in the passage is repetition of various kinds". («... пожалуй, одной из самых ярких отличительных черт когезии является разного рода повтор».) [J. Leech, M. Short 1981: 323].

             Благодаря повторам, создается общая идея, повтор является некоторым кодом, ключом, с помощью которого происходит переключение с одного предмета на другой, который, по замыслу создателя текста, является второстепенным. Повтор не только привлекает внимание читателя к важному отрезку в тексте и способствует связности текста, но и служит созданию иного эффекта: чем больше говорится о ком-то или о чем-то, тем больше внимания переключается на другой объект; повтор оказывается фоном, на котором ярче выступают другие смысловые элементы текста. Прием повторения способствует лучшему пониманию заложенной в тексте информации, так как внимание читающего, в первую очередь, привлекается новой информацией, а уже известное выступает фоном, необходимым для лучшего восприятия нового материала.

             Принцип повтора проявляется на всех уровнях текстовой организации. Текст представляет собой сложный языковой знак. В его означаемом выделяются разные стороны (аспекты) -- денотативный, сигнификативный, коннотативный. Это означает, что элементы текста соотнесены как с обозначаемыми ими внеязыковыми объектами, так и с коммуникативными намерениями адресанта. Также отмечается, что важным аспектом изучения текста является его номинативная сторона. В тексте, однако, может проявляться доминирование одной из его сторон - денотативной, сигнификативной или коннотативной.

            Повторяемость служит важным средством организации всех аспектов означаемого текста. Если в тексте преобладают денотатные парадигмы (тексты документального характера), то повторяются имена важных объектов, что приводит к выделению основного содержания в тексте.

            При большем удельном весе сигнификативных значений (научные тексты) важным является пояснение смысла в виде логически связанных выводов и заключений. При доминировании коннотативного аспекта в коммуникативно-прагматической интенции текста (тексты художественной литературы) значимым оказывается раскрытие внутренней духовной природы, чувств и переживаний участников событий. В этом случае приоритет отдается повторам, относящимся к коннотативной парадигме. Примером единицы такого рода может быть повтор, служащий для речевой характеристики персонажа и его эмоционального состояния.

              Значительную роль в построении текста играет принцип ретроспекции, который способствует интеграции текста, определяет его смысловую завершенность, дает реципиенту возможность вернуться к ранее сообщенной информации. Повтор имеет немаловажное значение в формировании данной категории текста.

               В художественном тексте повторяемость выполняет эстетическую функцию. Повтор тематически близких слов активизирует восприятие читателя и реализует эстетические принципы автора. Повтор целой фразы или группы слов образует рефрен. Повторяемость фраз на асимметричных позициях текста поддерживает канву художественного повествования, служит организации композиционной структуры текста.

            Ритмообразующая роль повтора приобретает особую значимость в поэтическом тексте. Повтор создает в лирике «впечатление эмоционального нагнетения, лирического сгущения переживаний» [Жирмунский 1977: 199]. Внутренняя соразмерность поэтического текста создается ритмом, а ритм создается на основе повтора. Повтор может создать ритм не только в лирике, но и в прозе за счет использования параллельных конструкций, приема аллитерации, рифмы, звуковой близости слов, обыгрывании омофонов, при цепочном употреблении однокоренных слов.

            Использование параллельных построений в прозаическом тексте является способом похожим образом изобразить два разных объекта или ситуации и тем самым выявить сходство или связь между ними.

           На основе повторяемости речевых единиц в художественном тексте формируются новые, эстетические знаки -- так называемые ключевые слова или фразы, лейтмотивы. Вторичное появление фразы отправляет читателя к первому ее употреблению, вызывая переосмысление, выявляя различия в значении. Одним из средств выделения лейтмотива в тексте произведения является сквозной фразовый повтор, выступающий средством архитектоники текста. Фразовый повтор является «средством формального и смыслового структурирования текста» [Коробейникова 1996: 111]. Лейтмотив может повторяться в тексте несколько раз, и каждый раз может приобретать вариативность. Сквозные фразовые повторы, располагаясь дистанционно, способствуют растягиванию и обогащению смысла, эмоциональному напряжению, подводя к кульминационному моменту в произведении. Таким образом, лейтмотивы и их вариации способствуют более богатому глубинному созданию сущностного смысла и надежному пониманию этого смысла.

             Повтор является основой формирования эстетических знаков не только в рамках данного, отдельно взятого текста, но и рамках целой культуры, поскольку повторяемость - база рождения символов, крылатых выражений. Повторяемое слово или фраза выделяет некую тему, идею, и, благодаря повтору, эта тема или образ приобретают символическое значение. Такая разновидность повтора (интертекстуальная, межтекстуальная повторяемость) используется в конкретном тексте как «чужая», инородная, взятая из другого текста и нередко открывающая в старом новые, неведомые, подчас неожиданные грани. В каждой национальной культуре существуют свои слова и фразы - символы, которые благодаря повтору становятся узнаваемы и получают многочисленные вариации, употребляясь во многих текстах.

4. Синтаксические стилистические средства и их роль в интерпретации художественного текста (на примере рассказов Ф. С. Фицджеральда)

          В этой главе данной курсовой работы будут рассмотрены  особенности синтаксиса, а именно наиболее часто употребляемые, излюбленные синтаксические стилистические приемы, характерные для стиля рассказов Ф. С. Фицджеральда, ссылаяся на работу Г. Г. Буториной и А. М. Шиляевой. [2]

Как справедливо считает Н. Ф. Пелевина [10,45], повтор является одним из основных средств построения художественного текста. Повторы передают значительную дополнительную информацию, способствуют большей эмоциональности, экспрессивности высказывания и часто служат важным средством логической связи между предложениями, например:

• Then he did a very simple thing — he sealed up the mine. He sealed up the mine [«The Diamond as Big as the Ritz»]

• When I am totally sober — I mean when I am totally sober - I don't see the same world that you do. [«Family in the Wind»]

Многообразие функций повтора наиболее ярко представлено в поэзии. Однако в прозе повтор играет не менее важную роль. Он может создавать эмфазу путем простого удвоенияслова:

• The lady thought about the doll's house, for she had been poor and had never had one as a child, the man thought how he had almost a million dollars and the little girl thought about the old things on the dingy street they had left behind. [«Outside the Cabinet-Maker's»]

Другой путь создания экспрессивной избыточности имеет вид эмфатических конструкций типа осложненного сказуемого to go + and+ verb. Такая схема стилистически ограничена фамильярно-разговорным стилем. К явлениям избыточности, свойственным просторечию, можно отнести также двойное отрицание, например:

• Miss Ailie say she don't want to see that other gentleman about nothing never [«The Last of the Belles»]

Повторы в художественной прозе редко выполняют только одну функцию. Они почти всегда сочетают экспрессивность и функционально-стилистические черты, экспрессивность и эмоциональность, экспрессивность и функцию связи между предложениями.  В проанализированных двенадцати рассказах Ф. С. Фицджеральда повторы используются довольно широко (не менее 60-ти раз) и позволяют писателю создать столь свойственную для его произведений атмосферу эмоциональной напряженности.

          Другой стилистический прием, широко используемый Ф. С. Фицджеральдом, — это обособление. Под обособлением И. Р. Гальперин понимает «такие части высказывания — обычно второстепенные члены предложения, — которые в силу разрыва привычных синтаксических связей оказываются изолированными от тех главных членов предложения, от которых они зависят».

По определению В. В. Виноградова, обособленные члены и конструкции представляют собой своеобразные смысловые синтаксические единства внутри предложения, выделяемые средствами инверсии и интонации, с целью придать большую выразительность содержащемуся в них понятию, образу, характеристике, например:

• John Т. Unger came from a family that had been well known in Hades — a small town on the Mississippi River — for several generations.[«The Diamond as Big as the Ritz»]

Расширение предложения за счет введения обособления сообщает структуре иное значение и используется поэтому с иными эмоционально-смысловыми задачами. Слово или словосочетание, выдвигаемое на передний план благодаря обособлению (также как инверсии и повтору), получает особое ударение и, не меняя своей синтаксической функции, лексического и грамматического значения, приобретает дополнительную смысловую и эмоциональную значимость, например:

• Sally Carrol felt suddenly indignant — as though she had been injustly spanked - but Harry evidently considered the subject closed. [«The Ice Palace»] — обособление в сочетании со сравнением.

          Действительно, обособленные члены предложения обладают большей самостоятельностью, большей выразительностью. Обособление приводит к разрыхлению высказывания, к отрыву обособленной части от своих главных членов, придает ему интонационную и ритмическую независимость. Интонационное нарастание разрушается, динамический заряд структуры исчезает. Информация, заключенная в обособлении, воспринимается как уточнение, детализация, напоминание и т.п., например:

• But so long as you confine your efforts to digging tunnels — yes, I know about the new one you've started - you won't get very far. [«The Diamond as Big as the Ritz»]

• My wife — that is to say, my ex-wife, Hamilton's mother — lives in Paris. [«The Bridal Party»]

В английском языке чаще всего обособляются такие второстепенные члены предложения, которые сами еще имеют пояснительные слова, определительные обороты и т.д. Обособлению могут подвергаться не только отдельные слова и словосочетания, но и целые высказывания, отдельные номинативные предложения, которые, если бы они не оказались в составе сложного синтаксического целого, могли бы представлять собой самостоятельные назывные предложения. С другой стороны, иногда синтаксическая разорванность предложений, фрагментарность способствует логическому выделению отдельных частей предложения, фактически не имеющих этой смысловой независимости. Таким образом, обособление — это прием, который влечет за собой логическое выделение одной части высказывания в зависимости от места, которое занимает это высказывание в предложении, места, которое приводит к разрыву обычных синтаксических связей между частями высказывания. Этот разрыв предполагает соответствующее интонационное и графическое оформление и придает высказыванию дополнительные смысловые оттенки — вплоть до значительно большей степени предикации в самом содержании.

В целом можно отметить, что обособление, несомненно, является одним из синтаксических приемов, широко используемых Ф. С. Фицджеральдом. В проанализированных рассказах число обособлений достигает 84.

             Одной из характерных особенностей живой разговорной речи, используемых как стилистический прием, является так называемое умолчание. В речи умолчание обычно является следствием сильного наплыва чувств, мешающего закончить речь, или иногда — нежелания продолжить мысль.

По мнению И. В. Арнольд [l,229], в стилистике текста следует различать не только умолчание, но и близкий к нему апозиопезис. Оба эти средства состоят в эмоциональном обрыве высказывания, но при умолчании говорящий сознательно предоставляет слушателю догадаться о недосказанном, а при апозиопезисе он действительно или притворно не может продолжать речь от волнения или нерешительности:

• Now look here, Anson—— [«The Rich Boy»]

• It was more than the question of— of—— [«The Bridal Party»]

• Did you say «Kismine» or—— [«The Diamond as Big as the Ritz»]

             В живой речи умолчание часто сопровождается жестом и мимикой. Кроме того, интонация в значительной степени раскрывает содержание недосказанного. Прием умолчания является характерной чертой устного типа речи, где лишь ситуация способна раскрыть содержание высказывания. В художественной прозе умолчание может выступать в качестве стилистического приема, сильно повышающего эмоциональность, напряженность высказывания. Умолчание может появляться как в авторской речи, так и в репликах персонажей. Характерно, что стилистический прием умолчания часто употребляется после придаточных предложений условия; при этом само условие бывает настолько ясным и четким с точки зрения возможностей его реализации, что необходимость его уточнять не возникает. Но бывают и такие формы умолчания, которые нам ничего не подсказывают.

Следует отметить, что Ф. С. Фицджеральд в своих рассказах использует не умолчание как таковое, а именно близкий к нему апозиопезис. Персонажи писателя не могут продолжать говорить от волнения, наплыва чувств и т.д. Этот прием сравнительно часто используется в анализируемых рассказах. Авторами было выявлено 40 случаев апозиопезиса.

               Одной из форм связи между предложениями является присоединение. Присоединительная связь предложений может быть выражена различными способами: интонацией, паузами, союзами и др. Академик В. В. Виноградов относит к присоединительным такие связи, которые объединяют предложения далекие по смыслу, но при неожиданном сближении образующие единое сложное понятие. Такие предложения обычно применяются для описания персонажа, события, «кусочка действительности».

             Присоединение — это такая форма сцепления предложений, где какая-то часть высказывания между двумя сцепленными предложениями, ощущается как опущенная [3,251]. Прием присоединения типичен для устного типа речи, поскольку условия общения легко разрешают разного рода опущения. Присоединительные конструкции имеют весьма большое разнообразие стилистических функций: вызвать ощущение, эмоцию возмущения, восхищения, удивления и т.д., усилить созданное лексическими средствами противоречие. Присоединительные конструкции часто употребляются для отражения состояния взволнованности героя; иногда присоединительная конструкция используется в целях создания контраста:

• Не was convival, bawdy, robusty avid for pleasure, and we were all surprised when he fell in love with a conservative and rather proper girl. Her name was Paula Legendre, a dark, serious beauty from somewhere in California. Her family kept a winter residence just outside of town, and in spite of her primness she was enormously popular, there is a large class of men whose egotism can't endure humor in a woman. But Anson wasn't that sort, and I couldn't understand the attraction of her «sincerity» — that was the thing to say about her -for his keen and somewhat sardonic mind. Nevertheless, they fell in love — and on her terms.

Присоединительные конструкции достаточно часто используются Ф. С. Фицджеральдом для создания эмоциональной атмосферы текста (38 случаев).

              Ф. С. Фицджеральд в своих рассказах использует практически все существующие синтаксические средства (за редким исключением — хиазм, литота), но среди его излюбленных приемов мы можем назвать прежде всего обособление, которое применяется для детализации и аргументации описываемых событий, явлений, героев; повтор, который служит средством эмоциональной насыщенности и напряженности художественного текста; и наконец, умолчание (или точнее апозиопезис), который служит средством изображения эмоционального состояния персонажей. Таким образом, специфической особенностью творчества Ф. С. Фицджеральда как автора рассказов можно считать умение создавать, с одной стороны, спокойное аргументированное повествование (чему способствует обособление наряду с соединительными конструкциями), которое, с другой стороны, является весьма эмоционально напряженным и насыщенным внутренне (благодаря использованию повторов и апозиопезиса)

5. Основные  и функции синтаксических повторов в  произведениях английской и американской художественной литературы

5.1 Виды стилистических фигур, основанных на принципе синтаксического повтора

             Повтором или репризой, называется фигура речи, которая состоит в повторении звуков, слов, морфем, синонимов или синтаксических конструкций в условиях достаточной тесноты ряда, то есть достаточно близко друг от друга, чтобы их можно было заменить.

          Так же как и другие фигуры речи, усиливающие выразительность между традиционно обозначающим и ситуативно обозначающим, повторы представляют собой некоторое целенаправленное отклонение от нейтральной синтаксической нормы, для которой достаточно однократного употребления слова.

           Повторы передают значительную дополнительную информацию эмоциональности, экспрессивности и стилизации и, кроме того, часто служат важным средством связи между предложениями.

           Многообразие присущих повтору функций особенно сильно выражено в поэзии. Некоторые авторы даже считают повторы стилистическим признаком поэзии, отличающим её от прозы.

            Мы рассмотрим те виды повторов, которые являются общими для поэзии и прозы. Рассмотрение повтора в синтаксической стилистике несколько условно, так как повторяться могут элементы разных уровней, и классифицируются повторы в зависимости от того, какие элементы повторяются.

           Согласно И.Р. Гальперину, синтаксическое повторение включает в себя анафору, эпифору, анадиплосис, рамочную конструкцию и полисиндетон. [Гальперин 1981: 23-48]

1. Анафора - стилистическая фигура, повторение начальных частей (звуков, слов, синтаксических или ритмических построений) смежных отрезков речи (слов, строк, строф, фраз). Встречается в прозе и в поэзии. Прозаическая анафора придает тексту особый ритм, сближая его с поэзией. Ее функции:

1) эмоциональное выделение какой-нибудь части высказывания;

2) создание эффекта чередующихся событий;

3) создание эффекта кульминации;

He shook his curls; he smiled and went easily through the seven motions for acquiring grace in your own room before an open window ten minutes each day. He danced like a faun; he introduced manner and style and atmosphere (O. Henry). - [Он встряхивал кудрями, дарил улыбки и с легкомысленностью проделывал все те семь телодвижений, на которые вы ежедневно тратите десять минут у себя в комнате перед открытыми окном для приобретения гибкости и изящества. Он танцевал, как фавн. Он создавал вокруг себя атмосферу любезности и тонкого обращения (здесь и далее перевод автора работы)]

Perhaps he suffered, perhaps he hated, perhaps he loved by cruelty alone (J. Galsworthy). - [Возможно, он страдал, возможно, он ненавидел, возможно, он любил из одной лишь жестокости]

2. Эпифора - повтор конечного элемента в нескольких высказываниях. Эпифора в большей степени, чем анафора, способствует созданию ритма в прозе, благодаря идентичности завершающих частей предложения. Выполняет следующие функции:

1) может придавать части высказывания эмфатическое ударение;

2) может способствовать созданию эффекта кульминации

3) эффекта предположительности,

For Mrs. Carlton it had been years, for Linda it had been years (F. Norris). - [Для миссис Карлатон это длилось годами, для Линды это длилось годами].

Mr. Smith was happier than he had been for some time…he was happier than he had been for some time (C. Dickens). - [Мистер Смит был счастливее, чем он был на протяжении некоторого времени… он был счастливее, чем он был на протяжении некоторого времени].

3. Рамочная конструкция (обрамление, framing) - элемент в начале речевого отрезка повторяется в конце.

As good habits are said to be better than good principles, so, perhaps, good manners are better than good habits. (O. Henry) - [Говорят, что хорошие привычки лучше хороших принципов. Возможно, хорошие манеры лучше хороших привычек.]

4. Подхват (анадиплосис, anadiplosis) - повтор слов или группа слов, заканчивающих отрезок речи, повторяется в начале следующего отрезка речи.

Now he understood. He understood many things (J. Galsworthy). - [Теперь он понял. Он понял многое].

Подхват показывает связь между двумя идеями, увеличивает не только экспрессивность, но и ритмичность.

5. Хиазм состоит в том, что в двух соседних словосочетаниях (или предложениях), построенных на параллелизме, второе строится в обратной последовательности, так что получается перекрестное расположение одинаковых членов двух смежных конструкций;

Вместо параллелизма, например, "Что нехотя запоминаешь, то охотно забываешь", предлагается конструкция - "Что нехотя запоминаешь, то забываешь охотно".

Пример: All for one, one for all. - [Один за всех, все за одного].

Его функции включают в себя:

1) выделение эмфатической части высказывания благодаря неожиданной паузе перед ней,

2) может служить для создания юмористического, иронического эффекта.

“May I take so bald”, he said with a smile that was like a frown, and with a frown that was like a smile (C. Dickens). - [Могу я сказать это прямо, - произнес он с улыбкой, похожей на гримасу, ис гримасой, похожей на улыбку].

6. Полисиндетон - повторение союзов, такое построение предложения, когда все (или почти все) однородные члены связаны между собой одним и тем же союзом.

And I want to eat at a table with my own silver and I want candles, and I want my own tea, and I want it to be strong and I want to brush my hair out in front a mirror and I want a kitty and I want some new clothes (C. Dickens). - [Я хочу есть за столом моими собственным столовым серебром, и я хочу свечей, и я хочу мой собственный чай, и я хочу, чтоб он был крепкий, и я хочурасчесываться перед зеркалом, и я хочу кошку, и я хочу новую одежду].

              Полисиндетон, наоборот, смягчает переход от одного предложения к другому. Его основная функция - объединение. Наиболее часто в полисиндетоне участвует союз and, самый частотный союз всех художественных и нехудожественных текстов.

К синтаксическим повторам примыкает такое явление как синтаксический параллелизм (Москвин, 2001, с. 81-85).

             Н.М. Разинкина определяет синтаксический параллелизм как «семантико-структурное единство, состоящее минимально из двух компонентов (составляющих), которые характеризуются синтаксической тождественностью и логико-смысловой общностью» [Разинкина, 1989, с. 195].

             Синтаксический параллелизм может определяться и как отрезок речи, состоящий из синтаксически однотипных конструкций, объединенных общей мыслью. Такой отрезок речи может иметь разную величину: малые формы (микропараллелизм), т. е. какой-то один член предложения, и крупные формы (макропараллелизм), т. е. несколько самостоятельных или же придаточных предложений.

             Он служит для установления соответствий между предметами и для создания речевой уравновешенности и ритмической организации текста. В параллельные конструкции могут включаться разные члены предложения или целые фразы:

From one she would copy and practice a gesture, from another an eloquent lifting of an eyebrow, from others, a manner of walking, of carrying a purse, of smiling, of greeting a friend, of addressing "inferiors in station." (O. Henry) - [У одной она копировала жест, у другой - красноречивое движение бровей, у третьей - походку, манеру держать сумочку, улыбаться, здороваться с друзьями, обращаться с «низшими»].

Dempsey had, perhaps, ten pounds of weight to give away. The O'Sullivan had breadth with quickness. Dempsey had a glacial eye, a dominating slit of a mouth, an indestructible jaw, a complexion like a belle's and the coolness of a champion. (O. Henry) - [Демпси, возможно, не мешало бы сбросить фунтов десять веса. О'Салливен отличался некоторой несдержанностью движений. У Демпси был ледяной взгляд, властная линия рта, несокрушимые челюсти, цвет лица юной красотки и хладнокровие чемпиона]

            Зачастую синтаксический повтор связан с повтором лексическим, что позволяет говорить о лексико-синтаксическом повторе.

Последний может быть полным и частичным.

             Полный лексико-синтаксический повтор представляет собой сочетание абсолютного синтаксического параллелизма и лексического повтора. «Общая идея», объединяющая предикативные единицы данных предложений, часто описывается семантически близкими или тождественными словами. Синтаксически параллельные предикативные части придают данным конструкциям большую чёткость и выразительность. Those evening bells! Those evening bells! (T. Moore) [Вечерные колокола! Вечерние колокола!]

            Полный синтаксический параллелизм может соединяться с лексическим повтором следующих членов предложения:

1. Повтор предикативной основы: What has my life been? Fag and grind, fag and grind. Turn the wheel, turn the wheel. (Ch. Dickens) - [Чем была моя жизнь? Вкалывай и молоти, вкалывай и молоти. Крути колесо, крути колесо].

           Первая предикативная часть данных предикативных конструкций представляет собой констатацию факта или события, а вторая - подтверждение и усиление первой. Подобные конструкции представляют собой особый тип редупликации (редупликация на синтаксическом уровне). Базой образования редупликации являются удвоенные единицы, при этом удвоение должно быть полным, без вариаций: исходный элемент (редупликат) равен повторенному (редупликатору). Синтаксическая редупликация связана с эмоциональным планом высказывания, последнее подтверждается восклицательной интонацией.

2. Повтор подлежащего наблюдается в односубъектных, но разнопредикатных предложениях, подлежащее может быть представлено именем существительным, личным, неопределённо-личным, отрицательным, определительным местоимениями: You've never turned the wrong to right, You've been a coward in the fight. (Ch. Mackay)

           Повтор подлежащего, как правило, носит анафорический характер, что связано с особенностями актуального членения предложения. Тождественные подлежащие выражают тождественную тему, поэтому занимают препозитивное положение. В том случае, если тема выражается тождественными сказуемыми, последние находятся в препозиции. При анафорическом повторе подлежащего актуальное членение совпадает с грамматическим, при анафорическом повторе предиката не совпадает.

            Тождество подлежащих часто сопровождается иными членами предложения, выраженными словами разной степени семантической близости. В ряде случаев тождество подлежащих и дополнений сопровождается семантической близостью сказуемых, выраженных глаголами одного семантического класса: You've hit no traitor on the hip ,You've dashed no cup from perjured lip… (J. Mackay)

            В данном примере обстоятельства, имея различное грамматическое выражение, несут тождественную семантическую нагрузку, уточняют действие по времени; глаголы hit и dash имеют общую сему нанесения удара. Семантическая близость сказуемых, сопровождающих тождественные подлежащие, наблюдается во многих сложных предложениях.

3. Повтор сказуемого сопровождается изменением субъекта действия: *I love you and you love me.

            Нередко повторяется глагол-связка составного именного сказуемого или вспомогательный глагол составного глагольного сказуемого:

They were all three from Milan and one of them was to be a lawyer, and one was to be a painter… " (E. Hemingway) - [Все они трое были из Милана, и один хотел стать адвокатом, а другой - художником]

             Повтор в вышеперечисленных примерах носит ярко выраженный комплексный характер, что проявляется в одновременном наличии следующих признаков: абсолютно точное воспроизведение словоформы (лексический повтор); структурное тождество синтаксических конструкций; дистантный характер повтора; анафора (единоначатие) в большинстве примеров; по отношению к действительности предикативные единицы данных предложений имеют тождественную характеристику (или утвердительные, или отрицательные); идентичность предикативных конструкций в плане целеустановки и эмоциональной окраски.

                 Комплексный характер имеет повтор и второстепенных членов предложения. При этом в синтаксически параллельных компонентах перечислительных предложений воспроизводятся тождественные словоформы, выполняющие функцию дополнения, обстоятельства, определения. Используя приём повторения какого-либо второстепенного члена, автор акцентирует его важность для семантики предложения, повтор выполняет при этом выделительную функцию:

                Полный лексико-синтаксический повтор может одновременно охватывать как главные, так и второстепенные члены предложения:

She was a good servant, she walked softly… she was a determined woman, she walked precisely." (G. Greene) - [Она была хорошей служанкой а ходила тихо… она была решительной женщиной и ходила уверенной походкой].

Is life vain, beauty vain, hope vain, happiness vain? (J. Galsworthy) - [Напрасна ли жизнь, напрасна ли красота, напрасна ли надежда, напрасно ли счастье?]

"I love your hills, and I love your dales. And I love your flocks a-bleating." (J. Keats)

               Приём повторения в каждой предикативной единице однофункциональных членов подчёркивает симметричность структуры предложения, ритмичность темпа речи, перечислительный характер интонации.

               Частичный лексико-синтаксический повтор предполагает наличие в предикативных единицах перечислительных тождественных словоформ и неполного структурного параллелизма компонентов. В зависимости от структурного соотношения параллельных конструкций и синтаксических функций повторяемых членов можно выделить несколько разновидностей данного типа повтора.

1. Частичный лексико-синтаксический повтор с распространением последующей предикативной единицы, повторяемое слово при этом может выступать в функции подлежащего, предиката, любых второстепенных членов: Two years of married life… had added a little more decision to her quick lips, a little more allurement to her white-lidded, dark-lashed hazel eyes, a little more poise and swing to her carriage, a little more chest and hip measurement (J. Galsworthy) - [Два года замужества… добавили немного решительности линии ее губ, немного обольщения ее карим глазам с темными ресницами, немного уверенности ее осанке…]

             Приём синтаксического распространения параллельных конструкций характерен и для многокомпонентных сложных предложений. При этом распространение идёт по нарастающей линии, каждая последующая часть представлена большим количеством синтаксических членов, чем предыдущая.

2. Частичный лексико-синтаксический повтор с усечением последующей предикативной единицы, которое происходит, в большинстве случаев, за счёт второстепенных членов предложения: There stood Dick, gazing now at the green gown, now at the brown head-dress, now at the face…(C. Dickens) - [Там стоял Дик, глядя на зеленую мантию, на коричневый головной убор, на лицо и на быстрое перо в состоянии глупой растерянности.]

             Лексико-синтаксический повтор носит комплексный характер, который выражается в следующих признаках: обязательное наличие тождественных словоформ (лексический повтор); частичный структурный параллелизм синтаксических конструкций; дистантный характер лексического повтора; частое использование анафоры; наличие или возможная подстановка детерминанта; идентичность предикативных конструкций в плане целеустановки, эмоциональной окраски, характеристики по отношению к действительности.

            Лексико-синтаксический повтор выполняет стилистическую функцию, он выделяет, подчеркивает важное для высказывания слово, акцентирует на нем внимание. Семантическая функция лексико-синтаксического повтора проявляется в создании единого смыслового стержня высказывания, «общей идеи» перечислительного ряда.

            Семантическая одноплановость перечислительных бессоюзных сложных предложений проявляется в общей имплицитной семантике («общей идее»), которая является отражением огромного разнообразия реалий действительности. Теоретически число возможных идей, объединяющих предикативные единицы в перечислительных предложениях, бесконечно.

            Лексико-синтаксический повтор может становиться выразителем «общей идеи» предложения: I wake up and I'm alone, and I walk round Warlley and I'm alone, and I talk with people and I'm alone." (J. Braine) - [Я проснулся и понял, что я один; я прошел вокруг Уорли и понял, что я один; я говорил с людьми и понял, что я один].

           Единую тему данного предложения можно сформулировать как описание одиночества героя, более конкретно - как отсутствие контакта с окружающими его людьми. В предложении «общая идея» эксплицируется лексическим повтором словоформы alone. Эпифорический характер повторяемого подлежащего акцентирует единую тему предложения.

             Все вышеприведённые примеры служат доказательством наличия семантической функции у лексико-синтаксического повтора. Общая идея в них выражается или самим лексико-синтаксическим повтором, или с его обязательным участием.

              Полный и частичный лексико-синтаксические повторы, как правило, носят комплексный характер, что манифестируется в наличии тождественных словоформ (лексического повтора), структурном параллелизме синтаксических конструкций, дистантном характере лексического повтора, частом использовании анафоры, единстве целеустановки и эмоциональной окраски предикативных конструкций. Лексико-синтаксический повтор имеет факультативный характер с точки зрения передачи основной предметно-логической информации, заключенной в высказывании. Он выполняет семантическую и стилистическую функции.

              Итак, синтаксический повтор может явиться выразителем «общей идеи», объединяющей компоненты предложения в единое целое. В том случае, если синтаксический повтор не манифестирует чётко его «общую идею», он активизирует поиск единой темы совместно с другими средствами.

5.2 Прием синтаксического повтора в поэтическом тексте

Поскольку именно для поэзии наиболее характерно употребление приема повтора, следует начать наше практическое исследование с анализа синтаксического стилистического повтора в поэтическом тексте.

Так, в некоторых художественных поэтических произведениях повторы используются в целях стилизации народно-песенной поэзии. Известно, что устная народная поэзия широко пользуется повторением слов в целях замедления повествования, придания песенного характера сказу, и часто вызывается требованиями ритма. Примеры такой стилизации фольклорно-песенных повторений с помощью приема анафоры мы находим, например, в следующем стихотворении Р. Бернса:

My heart's in the Highlands, my heart is not here,

My heart's in the Highlands a-chasing the deer.

Chasing the wild deer and following the roe,

My heart's in the Highlands wherever I go.

            Стихотворение Томаса Гуда "November" также целиком построено на синтаксическом приеме анафоры, основанной на повторе отрицательной частицы “no”. Повторяющееся в начале каждого предложения отрицание завершается каламбуром. Слово November воспринимается в цепи анафор как и другие сочетания с "no":

No sun -- no moon! No morn -- no noon --

No dawn -- no dusk -- no proper time of day-

No sky -- no earthly view-

No distance looking blue --

No road -- no street -- no "t'other side the way"

No end to any Row

No indications where the Crescents go --

No top to any steeple

No recognition of familiar people!

No warmth -- no cheerfulness, no healthful ease,

No comfortable feel in any member;

No shade, no shine, no butterflies, no bees,

No fruits, no flowers, no leaves, no birds,

November!

(T. Hood)

            Лексико-синтаксический повтор словосочетания в следующем примере образует рамочную конструкцию, обладающую большой выразительной силой:

How beautiful is the rain!

After the dust and heat,

In the broad and fiery street

In the narrow lane

How beautiful is the rain!

(H. W. Longfellow)

В следующем четверостишье можно найти широкий спектр синтаксических стилистических приемов:

Living is the art of loving

Loving is the art of caring

Caring is the art of sharing

Sharing is the art of living

(Proverb)

1. Синтаксический параллелизм

2. Рамочную конструкцию

3. Анадиплосис

                Переплетение нескольких видов повтора делает незабываемыми последние строки XVIII сонета Шекспира. Здесь воплощена одна из ключевых тем Шекспира - тема безжалостного времени и единоборства с ней поэзии, благодаря которой красота становится бессмертной. Важность темы вызывает конвергенцию, то есть скопление стилистических приёмов при передаче одного общего содержания.

So long as men can breathe or eyes can see

So long lives this and this gives life to thee.

(W. Shakespeare)

Конвергенция позволяет различить в этих двух строках несколько разных видов повтора:

1) повтор фраз - so long ... so long, в данном случае повтор является анафорическим, так как повторяющиеся элементы расположены в начале строки.

2) синтаксический параллелизм - параллельные конструкции men can brathe и eyes can see синтаксически построены одинаково;

3) второй пример параллелизма lives this and this gives ... является хиазмом.

4) в данном примере, однако, хиазм сложен тем, что синтаксически одинаковые элементы this ... this выражены тождественными словами. Таким образом, здесь присутствует и подхват (анадиплосис) - фигура, состоящая в повторении слова на стыке двух конструкций.

           Итак, две строки Шекспира дают нам целый ряд повторов, позволяя сделать вывод о специфике их реализации в поэтическом тексте, которая связана с частой конвергенцией повторов различного типа.

Другое стихотворение дает нам яркий пример основной функции синтаксических повторов в поэзии, а именно функции ритмической.

Например, разнообразные повторы в "The Song of the Shirt" Томаса Гуда создают определенный ритм всего стихотворения:

Work -- work -- work!

Till the brain begins to swim! Work -- work -- work!

Till the eyes are heavy and dim! Seam, and gusset, and band,

Band and gusset, and seam, -- Till over the buttons I fall asleep,

And sew them on in a dream!

(T. Hood)

             Утомительное однообразие и монотонность действий выражена разными средствами. Важнейшим, конечно, является само значение оборотов Till the brain begins to swim! и Till the eyes are heavy and dim! Но лексически переданное утомление, вызванное работой, еще не указывает на однообразие, монотонность самой работы. Это передается повторами слов work и seam, and gusset, and band.

              Иногда в стихотворениях повтор приобретает функцию смягчения резкости перехода от одного плана высказывания к другому. Так, например, в следующей строфе из поэмы Байрона "Don Juan" повторение слов and then служит целям такого смягчения перехода:

For then their eloquence grows quite profuse:

And when at length they're out of breath, they sigh,

And cast their languid eyes down, and let loose

A tear or two, and then we make it up:

And then -- and then -- and then -- sit down and sup.

              Таким образом, в тексте англоязычной поэзии находит место широкий спектр приемов, основанных на синтаксической повторяемость, как правило, вступающих в отношения конвергенции и служащих, прежде всего, для ритмообразования.

5.3 Прием синтаксического повтора в тексте художественной прозы

          Теперь рассмотрим реализацию синтаксических повторов в тексте художественной прозы, обращая отдельное внимание на их функции.

Как мы уже рассматривали в теоретической части, к основным функциям синтаксического повтора как стилистического приема относятся следующие:

1) Функция усиления выразительности (эмфазы)

2) Функция последовательности передачи информации

3) Функция выражения многократности или длительности действия

4) Функция нарастания

5) Функция выделения неповторяющегося элемента

6) Функция создания ритма текста

7) Функция придания ясности тексту через избыточность (тавтологию)

8) Функция стилизации разговорной эмоциональной речи

 6. Заключение

         Таким образом, мы рассмотрели систематизацию некоторых явлений английского синтаксиса, представляющих интерес с точки зрения стилистики. Стилистические функции синтаксических конструкций сложны и нужно иметь в виду, что синтактико-стилистические закономерности имеют относительное значение. Это обусловлено, во-первых, прямой зависимостью стилистической функции синтаксических средств от лексического содержания оформляемых ими отрезков речи. Во-вторых, как правило, в одном высказывании содержится целый комплекс разнообразных стилистических фигур. Эти фигуры находятся в сложном взаимодействии между собой, и только ради простоты изложения приходится ограничиваться рассмотрением каждый раз одной из синтаксических черт анализируемого отрывка, сознательно игнорируя все остальные. 

 7.Список использованной литературы

1    Арнольд, И.В. Стилистика современного английского языка / И.В. Арнольд. – Л.:  1981. -  384 с. 

2    Буторина, Г.Г. Синтаксические стилистические средства и их роль в интерпретации художественного текста / Г.Г.Буторина, А.М.Шиляева. [Электронный ресурс] // URL: http://fitzgerald.narod.ru/critics-rus/butorina-shilaeva.html . - [дата обращения 13.05.2012].

3    Гальперин, И.Р. Очерки по стилистике английского языка / И.Р.Гальперин. – М.: Просвещение, 1981. – 460 с. 

4    Гуревич, В. В. English Stylistics. Стилистика английского языка/ В. В. Гуревич / учеб. пособие. – М.: Флинта: Наука, 2009. – 72 с.

5    Ивашкин, М. П. Практикум по стилистике английского языка / М. П. Ивашкин, В. В. Сдобников, А. В. Селяев. – М.: АСТ: Восток-Запад, 2005. – 101 с.

6    Кокшарова Н. Ф. Лекции по стилистике / Н. Ф. Кокшарова. – Томск: Изд-во Томского политехнического университета, 2011. – 104 с.

7    Кузнец, М. Д. Стилистика английского языка/ М. Д. Кузнец, Ю. М. Скребнев. – Л.: - 1960. – 175 с.

8    Кухаренко, В. А. Интерпретация текста / В. А. Кухаренко. – М.: Просвещение, 1988. – 192 с.

9    Кухаренко, В. А. Практикум по стилистике английского языка / В. А. Кухаренко. – М.: Флинта: Наука, 2009. – 184 с.

10    Пелевина, Н. Ф. Стилистический анализ художественного текста / Пелевина, Н. Ф. – Л.: 1980 – 271 с.

11    Fitzgerald F. Scott. Selected Short Stories / F. Scott. Fitzgerald. – M.: Прогресс, 1979. – 356 с.