Курсовая работа на тему: "ВЫРАЖЕНИЕ КОНЦЕПТА «ДРУГ» В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ ЯЗЫКОВЫХ КАРТИНАХ МИРА"
У нас на сайте представлено огромное количество информации, которая сможет помочь Вам в написании необходимой учебной работы.
Но если вдруг:
Вам нужна качественная учебная работа (контрольная, реферат, курсовая, дипломная, отчет по практике, перевод, эссе, РГР, ВКР, диссертация, шпоры...) с проверкой на плагиат (с высоким % оригинальности) выполненная в самые короткие сроки, с гарантией и бесплатными доработками до самой сдачи/защиты - ОБРАЩАЙТЕСЬ!
Курсовая работа на тему: "ВЫРАЖЕНИЕ КОНЦЕПТА «ДРУГ» В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ ЯЗЫКОВЫХ КАРТИНАХ МИРА"
ГЛАВА 1. ЯЗЫК И КУЛЬТУРА В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
1.1. Взаимосвязь языка и культуры
1.2. Основные подходы к изучению понятий языка и культуры
ГЛАВА 2. КОНЦЕПТ «ДРУГ» В НЕМЕЦКОЙ И РУССКОЙ ЛИНГВОКУЛЬТУРЕ
2.1. Понятие «концепт» в лингвистике
2.2. Толкование концепта в немецком и русском языках
2.3. Способы и особенности языкового выражения концепта «друг» в немецкой лингвокультуре
2.4. Способы и особенности языкового выражения концепта «друг» в русской лингвокультуре
ВВЕДЕНИЕ
Проблема описания сущности концепта остаётся актуальной для современной лингвистической науки. Система концептов образует картину мира, в которой отражается понимание человеком реальности. Человек живёт не столько в мире предметов и вещей, сколько в мире концептов, созданных им для своих интеллектуальных, духовных и социальных потребностей.
Одна из таких потребностей – общение. Отношения между людьми – это важная составляющая социальной сферы, а моральные принципы, на которых они строятся, всегда будут оставаться предметом размышлений и обсуждений. Дружба – это усложнённое нравственное чувство, вызывающее абстракцию, чувство, эмоциональное состояние, которое не может быть полностью осознанно и понято человеком.
Концепт «друг», «дружба» является одним из ключевых концептов, поскольку включен во многие аспекты человеческого бытия. Однако в разных языковых культурах этот концепт трактуется по-своему. Именно эта проблема является центром изучения в данной работе.
Объектом исследования является взаимоотношения языка и культуры в современной лингвистике.
Предмет исследования – концепт «друг» в немецкой и русской лингвокультуре.
Цель работы – установить сходства и различия между пониманием концепта «друг» в немецкой и русской языковых картинах мира.
Для достижения заданной цели были поставлены следующие задачи:
1. Выяснить, как взаимно сопоставляются язык и культура в современной лингвистике.
2. Рассмотреть влияние исторически сложившегося ментального строя какого-либо этноса на языковую картину мира.
3. Изучить теоретическую составляющую понятия «концепт».
4. Определить, какие ассоциации существуют в сознании носителей немецкого и русского языка по отношению к концепту «друг», «дружба».
5. Составить образ немецкого и русского друга, опираясь на анализ материалов исследования.
В соответствии с поставленной целью и задачами был использован метод текстового анализа, сравнительный и структурный методы.
Актуальность данной работы, заключается в том, что тема концепта «друг» на данный момент остаётся менее изученной, нежели другие концепты, в то время как его значимость и ценность достаточно высоки.
О научной новизне и теоретической значимости свидетельствует то, что концепт «друг» будет рассмотрен посредством сравнения высказываний немецких мыслителей и русских пословиц и поговорок, которые непосредственно отражают менталитет и культурное сознание этих народов.
Практическая значимость работы заключается в возможности использования полученных знаний в процессе межкультурной коммуникации, культурологии, лингвистике, этнографии и этимологии.
Научными исследованиями в области лингвокультурологии занимались такие учёные как, В.А. Маслова, М.А. Кулинич, О.А. Кострова, А.П. Садохин, И.А. Стернин, Л.И. Гришавева, В.В. Красных, В.И. Карасик, С.Г. Воркачев и т.д.
Структуру курсовой работы составляет введение, две главы, заключение, список использованной литературы, а также приложение.
Глава 1. Язык и культура в современной лингвистике
1.1. Взаимосвязь языка и культуры
Язык любого народа – это его историческая память, воплощаемая в слове. Именно язык является отражением состояния души, говорящего на нём человека. Через язык непосредственно выявляются такие важнейшие особенности и черты, как национальная психология, характер народа, склад его мышления, самобытная неповторимость художественного творчества, нравственное состояние и духовность. На примере русского языка можно отследить, как своеобразная тысячелетняя духовная культура, воплощаемая языком, отразилась на страницах исторических памятников – от древнерусских летописей и устного народного творчества до произведений художественной литературы.
Язык обосновался глубоко внутри нашей памяти и сознания, отражая окружающую нас действительность, а культура является его неотъемлемой составной частью. Поэтому в случае изменения действительности, а конкретнее культурно-национальных традиций, стереотипов и обычаев, язык также подвергается изменениям.
Язык не только отражает реальность, но интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живёт человечество. Именно поэтому философия рубежа тысячелетий развивается на базе использования языка. М. Хайдеггер, выдающийся мыслитель нашего времени, назвал язык «домом бытия». [1] Поэтому и лингвистика, наука о языке, занимает авангардные методологические позиции в системе всякого гуманитарного знания и обойтись без её помощи при изучении культуры невозможно.
Необходимо обратиться к толкованию понятия «лингвокультурология», чтобы рассмотреть данный вопрос с научной стороны.
Это понятие сформулировал Фарзад Шарифиан (1964-2020), профессор университета Монаш (Мельбурн, Австралия), в 2011 году. [2] Он был доктором наук (Ph.D.), профессором факультета языков, культуры и лингвистики, главным редактором Международного журнала о языке и культуре («International Journal of Language and Culture»), редактором серии книг по культурной лингвистике, и т.д.
Итак, лингвокультурология — это отрасль языкознания, изучающая отношения между языком и культурными концептами. Данная наука рассматривает, как различные языки при помощи своих особенностей и исторически сложившегося строя отражают культурные концепты, включая культурные модели, культурные категории и культурные метафоры.
Следует отметить, что лингвокультурология изучает язык как феномен культуры. Значительное место в данной науке занимают парадигмы.
Исследователи традиционно выделяют три научные парадигмы: сравнительно-историческая, системно-структурная и антропоцентрическая. [3]
Сравнительно-историческая парадигма – первая научная парадигма в лингвистике, т.к. учёные, изучая лингвистику, использовали сравнительно-исторический метод. В него входит установление родства между языками, построение генеалогической классификации языков, установление факта происхождения языковых групп от общего праязыка, и т.д. Данная парадигма занимала господствующее положение в течении XIX в.
Следующая парадигма – системно-структурная. Её внимание было ориентировано на предмет, вещь, имя, поэтому в центре внимания находилось слово. В рамках этой парадигмы можно исследовать язык даже в наше время, т.к. эта парадигма продолжает существовать в лингвистике, а число ее последователей всё также растёт. На основе этой парадигмы по-прежнему строятся учебники и академические справочные издания. Фундаментальные исследования, выполненные в рамках этой парадигмы, являются ценнейшим источником сведений не только для современных учёных, но и для будущих поколений лингвистов, работающих уже в иных парадигмах.
И наконец, антропоцентрическая парадигма (от греч. άνθροπος — «человек» и лат. centrum — «центр») — это переключение интересов исследователя с объектов познания на субъекта, т.е. анализируется человек в языке и язык в человеке.
Идея антропоцентричности языка — ключевая в современной лингвистике. Антропоцентрическая парадигма в лингвистике — то, с чем нельзя не считаться, даже если исследователь работает в традиционной системно-структурной парадигме.
Антропоцентрическая парадигма выводит на первое место человека, а его язык считается главной определяющей характеристикой человека, его важнейшей составляющей. Интеллект человека, как и сам человек, немыслим вне языка и языковой способности, как способности к порождению и восприятию речи. Если бы язык не принимал участия во всех мыслительных процессах, если бы он не был способен переносить разум человека в другие миры и пространства, то человек не вышел бы за рамки самого обычного наблюдателя. Текст, создаваемый человеком, отражает движение человеческой мысли, строит возможные вселенные, воссоздавая это в реальности. Мысли человека материализируются, и он создаёт культуру в себе и вокруг себя.
Следовательно, лингвокультурология — продукт антропоцентрической парадигмы в лингвистике.
1.2. Основные подходы к изучению понятий языка и культуры
Задумываться о том, что язык и культура являются взаимосвязанными элементами социальной сферы, начали ещё в XVIII в., но более подробным изучением стали заниматься лишь в конце XX в.
1. Подход А. Вежбицкой. [4]
Думая над связью языка и культуры, следует обратить внимание на работы А. Вежбицкой. Она полагает, что язык – это исторически передаваемая система «представлений» и «установок» о культуре. Как подтверждение своим словам она приводит в пример русское слово «судьба». Данное слово, как она выразилась, «выражает исторически передаваемое представление о жизни, при помощи которого русские сообщают друг другу о том, как живут люди, и на основе которого развиваются их жизненные установки. Слово «судьба» (частоупотребляемое в русской речи) не только свидетельствует о данном наследуемом представлении, но и даёт ключ к его пониманию».
В данном подходе язык, как и культура, представляются изменчивой и неоднородной единицей. Признаётся, что в языке существуют слова, которые характерны для определённой культуры. Эти слова отражают прошлый опыт взаимодействия и способов обращения с различными предметами.
Таким образом, лексика и фразеология может поведать исследователям об обычаях и культурных традициях народов. Изучая иностранные языки, человек приобретает знаниях о другой культуре и менталитете людей. В его сознании, посредством знакомства с новым словами, раскрывается представление о культуре другого народа. Приобретая данные знания, индивид расширяет свое мировоззрение и познание о том, какой культурный опыт накопили люди, разговаривая на своём языке. Данный подход предполагает достаточность знаний языка для изучения культуры.
2. Подход Вильгельма фон Гумбольдта и его последователей (Э. Сепир, Б. Уорф).
Продолжая изучение понятий «язык» и «культура», необходимо обратиться к этнолингвистике.
Этнолингвистика – это отрасль лингвистики, изучающая отношения между языком и культурой, а также особенности восприятия мира разными этническими группами.
Основы для исследования культуры в рамках данной науки заложил немецкий лингвист-теоретик, философ Вильгельм фон Гумбольдт (1767-1835). Он исследовал эту проблему с точки зрения обусловленности отношений человека и окружающей его средой.
Неогумбольдтианцы, американские лингвисты Э. Сепир и Б. Уорф, разработали теорию лингвистической относительности, которая в последствии стала основой этнолингвистики. Её суть заключается в том, что структура языка определяет структуру мышления человека. Язык в данной теории рассматривается как «движущая сила» лингвистического строя. Согласно данной теории, язык, на котором «мыслит» человек, определяет то, как он воспринимает действительность, т.е. язык оказывает прямое влияние на мышление, мировоззрение и поведение людей. [5]
Действие языковой «силы» рассматривается в следующих формах:
1. Язык, как сила духовного формирования.
2. Язык, как сила культурного творчества.
3. Язык, как сила исторической жизни.
4. Язык, как сила, формирующая представление человека об окружающем мире.
Исходя из положений концепции авторов данной теории, можно сделать вывод, что изучать культуры других народов можно через изучение их языка. Язык является первичной единицей по отношению к культуре.
Последователями теории Сепира-Уорфа была выдвинута концепция, утверждающая, что «языковые формы (морфемы, синтаксические и морфологические структуры и т.п.) составляют класс более общей категории – культурных форм». Данная концепция была сформирована путём проведения аналогии между структурой общества и структурой языка. Культурная форма определяется как «набор взаимосвязанных и частично произвольных ожиданий, пониманий, верований и соглашений, разделяемых членами социальной группы, который воздействует или воздействовал на поведение некоторых членов данной группы». А языковые же формы имеют равное значение, как и культурные формы, т.к. между участниками языкового сообщества есть некая договорённость в виде грамматических правил, которые определяют свойства и распределение единиц языка.
Данная концепция не отдаёт первенство ни феномену языка, ни феномену культуры, наоборот – она уравнивает данное соотношение.
3. Подход С. Лурье.
Данное направление рассматривает культуру как «способ деятельности, как систему вне биологически выработанных механизмов, благодаря которым стимулируется, программируется и реализуется активность людей в обществе». Данный подход начал разрабатывать Э. Маркарян, а затем продолжил в своих работах С. Лурье. [6]
Здесь этническая культура понимается как исторически сложившийся способ деятельности. Её одна из главных функций – образование мира вокруг человека, где он сам определяет свои возможности и условия для своих действий. Посредством существования в этнической культуре, человек формирует свой взгляд на мир или, согласно современной этнологии, этническую картину мира.
Этническая картина мира формируется посредством этнических констант. Это информация, возникающая на основе многолетнего опыта общения с внешним миром. Данная картина мира может рассматриваться как производная от этнических констант. К ней добавляется ценностная ориентация, которая зависит от того, какую систему ценностей выбирает каждый человек. Но при этом свобода выбора ограничена культурными рамками, т.к. на всю эту систему влияют этнические константы.
Иными словами, находясь в пространстве определённой культуры, человек, как губка, «впитывает» культурные нормы, ценности, обращение с историческими памятниками культуры, через знакомство с культурными практиками, через общение и совместную деятельность с представителями данной культуры.
4. Подход К. Леви-Строс.
К. Леви-Строс (1908-2009) французский этнолог, социолог и культуролог, отмечал, что лингвистика относится к числу социальных наук, но тем не менее занимает среди них особо место.
Он сформулировал структурный подход для этнологии (культурной антропологии). Известно его исследование «первобытных» племён Центральной и Восточной Бразилии, изучая системы родства (а также их обряды, ритуалы, мифы, фольклор, искусство и др.). «Как и фонемы, термины родства являются ценностными элементами; как и первые, они обретают эту ценность лишь потому, что сочетаются в системы; «системы родства», как и «фонологические системы», были выработаны человеческим духом на уровне бессознательного мышления. Наконец, совпадения в удаленных районах земного шара и в совершенно различных обществах форм родства, брачных правил, предписанных норм поведения между определенными типами родственников и т.п. заставляют думать, что как в одном, так и в другом случае наблюдаемые явления есть не что иное, как результат взаимодействия общих, но скрытых законов». [7]
Таким образом, язык, по мнению К. Леви-Строса, можно рассматривать как фундамент, предназначение которого – установление на его основе структур, соответствующих культуре, которая может быть рассмотрена в различных её аспектах. Было установлено формальное сходство (структурное сходство) между языковыми и культурными явлениями, а также приведено несколько, тезисов, которые утверждают, что язык – лишь факт культуры, т.к.:
1. Он – составная часть культуры, которую мы наследуем от наших предков.
2. Язык – основной инструмент, посредством которого мы усваиваем культуру.
Вывод.
Рассмотрев все вышеизложенные подходы, можно прийти к выводу, что соотношение понятий «язык» и «культура» в них относительно разное. Но сближает их то, что все исследователи, работавшие в этой области, одинаково утверждают: культура – сложное явление, которая фиксируется в значениях слов и в сознании людей в виде образов действительности. Все эти знания передаются из поколения в поколения, от одного индивида к другому, закрепляя результат совместной деятельности людей в процессе социализации. В данном процессе человек приобретает новые знания в области коммуникации, а также приобретает опыт поведения с предметами культуры. Благодаря этим знаниям он может ориентироваться в окружающей его действительности.
Общая идея данных подходов – изучая иностранные языки, индивид, специально или ненамеренно, изучает и культуру говорящего на нём на народа. Овладение иностранным языком и культурой считается успешным лишь тогда, когда человек знаком с правилами лексической и грамматической организации языка.
1.3. Языковая картина мира
На рубеже XIX–XX веков, благодаря быстрому развитию физики, появилось такое понятие как «картина мира». На данный момент лингвисты затрудняются назвать конкретную область возникновения и точный временной период данного термина. Как правило, автором считается Людвиг Витгенштейн, который в 1918 году в своём «Логико-философском трактате» [8] говорил о «картине мира» (Bild der Welt) или о «картине действительности» (Bild der Wirklichkeit). Для него «картина мира» – это обозначение системы образов, отражающих всю совокупность научных знаний. В данном случае «картина мира» не является термином и не несёт в себе отсылок к какой-либо теории. Согласно точке зрения В.П. Руднева, основоположником данного понятия является не упомянутый выше Людвиг Витгенштейн, а Лео Вайсгербер, который в 1930-е годы писал: «В языке конкретного сообщества живёт и воздействует духовное содержание, сокровище знаний, которое по праву называют «картиной мира» конкретного языка». [9]
Л. Вайсгербер в 60-е годов начал рассматривать данный термин со стороны семиотики – наука, исследующая свойства знаков и знаковых систем. Он преследовал цель изучить первичные моделирующие системы (язык) и вторичных систем (мифы, религия, фольклор, поэзия, кино, живопись, архитектура и т.д.)
Интерес к языковой картине мира проявлялся еще в работах В. Гумбольдта, но одним из основоположников современного учения о языковой картине мира считается германский ученый И. Гердер.
Каковы же отличия между картиной мира и языковой картиной мира?
Картина мира – это отражение мира в сознании человека, а также его представление о мире, о среде и людях.
Языковая картина мира – это информация о среде и человеке, переработанная и зафиксированная в языке.
Носителем, как и картины мира, так и языковой картины мира является человек или сообщество людей.
Одна из задач познания человеком окружающей его реальности – создание картины мира. Источники её формирования могут быть следующими (по В.В. Морковкину) [10]:
1. Врождённое знание – на уровне врожденного знания человек не отличается от животного;
2. Знание, полученное человеком в результате его практической деятельности – опыт взаимодействия человека с природой и социумом;
3. Знание, полученное из текстов, с которыми человек знакомится на протяжении своей жизни;
4. Знание, выработанное в процессе мышления;
5. Знание, внушенное родным языком – «когнитивное наследство, предоставляемый ей этносом стартовый капитал».
Картина мира формируется на основе всех вышеперечисленных источников, это значит, что информация получается по различным каналам. Языковая же картина мира основана только на знании, полученном от родного языка, от его единиц и категорий. Однако следует учитывать, что любое знание, которым обладает языковая личность, в той или иной мере обусловлено языком.
Языковая картина мира – это ментально-лингвальное образование. Именно по этой причине язык способен отражать культурно-национальную ментальность его носителей, т.к. каждый народ видит мир под разным углом зрения. На это влияет ряд экстралингвистических факторов: географические и климатические условия проживания народа, его образ жизни, тип хозяйствования, верования, традиции и обычаи, поэтому осмысление окружающей действительности одного народа отличается от другого. [11]
Одной из особенностей языковой картины мира считается её консервативность: процесс изменения происходит медленно, а основой для создания новой языковой картины служат архаичные элементы ранних картин, которые могут включать в себя, как и устаревшие, так и новые картины мира. Как сказала В.А. Маслова, «возникают расхождения между архаической и семантической системой языка и той актуальной ментальной моделью, которая действительна для данного языкового коллектива и проявляется в порождаемых им текстах, а также в закономерностях его поведения». [3]
Наиболее яркое проявление характера языковой картины мира – лексика того или иного народа. Именно посредством этого раздела языка можно отследить выделение отдельных объектов, на которое нацелено внимание носителя языка. Языковая картина мира формируется благодаря таким языковым средствам, как слово, афоризм, фразеологизм, пословицы и поговорки, а также текст, в котором носитель отражает всевозможные знания о мире в рамках своего национального этноса.
ВЫВОД ПО 1 ГЛАВЕ
В ходе изучения теоретической стороны исследования была рассмотрена взаимосвязь языка и культуры не только в современных лингвистических реалиях, но также и в совокупности с подходами лингвистов и культурологов прошлых поколений. Несмотря на то, что все они сформулировали свой подход к изучению лингвокультурологического аспекта в разные времена, когда данная область науки имела разную степень изученности, все эти подходы имеют схожие черты. Во-первых, это убеждённость учёных в том, что культура – это несомненно сложное явление, которое фиксируется в значениях слов и в сознании людей в виде образов действительности. Весь приобретённый культурный опыт накапливается и передаётся из поколения в поколение. Во-вторых, следующая схожая черта – это согласованность во мнении, что для изучения культуры других стран и народов индивиду необходимо владеть правилами лексической и грамматической организации иностранного языка. В случае успешного изучения языка, человек овладеет не только дополнительной лингвистической базой, но и изучит культуру говорящих на нём людей.
Также более подробнее была рассмотрена тема языковой картины мира. Было установлено, что языковая картина мира – это ментально-лингвальное образование. Именно по этой причине язык способен отражать культурно-национальную ментальность его носителей. Каждый народ видит мир под разным углом зрения, именно поэтому осмысление окружающей действительности одного народа отличается от другого. Самое яркое отражение знаний человека о мире в рамках своего этноса – это пословицы и поговорки, фразеологизмы, афоризмы и т.д.
Глава 2. Концепт «друг» в немецкой и русской лингвокультуре
2.1. Понятие «концепт» в лингвистике
Большую часть информации об окружающей действительности поступает к человеку по лингвистическому каналу, именно поэтому можно сказать, что человек больше живёт в мире концептов, нежели в мире предметов и вещей. Концепты создаются им же для удовлетворения интеллектуальных, духовных, социальных потребностей. Огромную долю информации человек получает через слово, и от того, насколько хорошо индивид владеет лингвистической базой и насколько заинтересован в изучении мира, зависит его успех в обществе.
В настоящее время нет четкого и точного определения термину «концепт», т.к. он охватывает сразу несколько научных областей: семантику, когнитивистику и лингвокультурологию. Понятие «концепт» схоже с другими близкими терминами по языковой форме. Даже в «Лингвистическом энциклопедическом словаре» нет определения концепт, учёные считают, что это лишь синоним термина «понятие».
Одни исследователи считают, что концепт есть абстрактное образование, которое замещает определённое множество предметов одного и того же рода. Другие же полагают, что термины «концепт» и «понятие» не равны. Необходимо рассмотреть точки зрения некоторых из них.
Известные лингвисты З.Д. Попова и И.А. Стернин определили концепт как «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету». [12]
А.П. Бабушкин в монографии «Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка» рассматривает концепты как определённые структуры представления знаний. Он растолковывает концепт «как любую дискретную содержательную единицу коллективного сознания, отражающую предмет реального или идеального мира, хранимого в национальной памяти носителей языка в виде познанного субстрата. Концепт вербализируется, обозначается словом, иначе его существование невозможно». [13]
В.Н. Телия в своих работах отмечает, что термины «концепт» и «понятие» не равны. По её мнению, «смена термина «понятие» на термин «концепт» – не просто терминологическая замена: концепт – это всегда знание, структурированное во фрейм, а это значит, что оно отражает не просто существенные признаки объекта, а все те, которые в данном языковом коллективе заполняются знанием о сущности». «Концепты, стереотипы, эталоны, символы, мифологемы и т. п. – знаки национальной и общечеловеческой культуры». [14]
Похожей точки зрения придерживается и Ю.С. Степанов. Он полагает, что концепт и понятие – термины разных наук. «Понятие» в большинстве случаев употребляется в логике и философии, а термин «концепт», употребляемый в большинстве своём в математической логике, в последнее время закрепился также и в науке о культуре – культурологии. [15]
Также Ю.С. Степанов, рассматривая концепт как факт культуры, предложил три компонента концепта [16]:
1) основной, актуальный признак;
2) дополнительный, или несколько дополнительных, «пассивных» признаков, являющихся уже неактуальными, «историческими»;
3) внутреннюю форму, обычно вовсе не осознаваемую, запечатленную во внешней, словесной форме.
В.И. Карасик предложил другую классификацию компонентов концепта. Он заявил, что концепт состоит из трёх компонентов – понятийного, образного и ценностного. Культурный концепт, по его мнению, в языковом сознании – это многомерная сеть значений, которые выражаются лексическими, фразеологическими, паремиологическими единицами, прецедентными текстами, этикетными формулами, а также речеповеденческими тактиками, отражающими повторяющиеся фрагменты социальной жизни. Иными словами, рассматривая концепт, можно говорить о том, что его компоненты – это составляющие фразеологии, лексики, этикета, а также то, как представитель определённого народа, применяя свой социальный опыт, общается с другими людьми. [17]
Учитывая всё вышеперечисленное, можно убедиться в том, что каждый исследователь, который когда-либо прибегал к лингвокультурологии, сталкивался с проблемой корректного употребления понятия «концепт». В своё время каждый учёный трактовал его по-своему, но тем не менее современное понятие, изложенное В.З. Демьянковым, звучит так:
Концепт – это содержательная сторона словесного знака, за которой стоит понятие, относящееся к умственной, духовной или материальной сфере существования человека, закреплённое в общественном опыте народа, имеющее в его жизни исторические корни, социально и субъективно осмысляемое и, через ступень такого осмысления, соотносимое с другими понятиями, ближайшие с ним связанными или, во многих случаях, ему противопоставляемыми. [18]
2.2. Толкование концепта в немецком и русском языках
Изучая данную проблематику, можно обратиться к научно-исследовательской статье Г.В. Быковой и И.А. Стернина «Концепты и лакуны» [19], где они, изучая этот вопрос, затронули тему взаимоотношений немецких и русских концептов.
В своей статье Попова и Стернин исследовали тему взаимодействия мышления человека по отношению к национальным концептам и лакунам – отсутствие в лексической системе языка слова для обозначения того или иного понятия. Также здесь представлены результаты исследований концепта как базовой единицы языковой картины мира.
Мышление человека невербально. Его чувственно-образная природа позволяет легко закреплять, комбинировать и актуализировать концепты.
Существующие языковые единицы актуализируют такие языковые концепты, которые используются народом для общения и являются релевантными для общения. Если какой-либо концепт не употребляется, это не означает его отсутствие, это говорит о том, что он просто коммуникативно нерелевантен для данной общности.
В своём научном труде лингвисты рассуждают, существует ли национальная специфика мышления. Они приходят к тому, что этот вопрос носит отражательный характер, т.к. существующие концептуальные особенности – результат отражения национальной действительности, национальных условий, национальных традиций.
Обращаясь к примерам, они говорят о русских и немецких обозначениях концептов:
§ “запрет на профессию” — Berufsverbot;
§ “картонная подставка под пивную кружку” — Bierdeckel;
§ “брат и сестра” — Geschwister;
§ “идти на высоких каблуках, постукивая ими” — stockeln;
§ “одноразовая супружеская измена” — Seitensprung;
§ “учебный текст, предварительно написанный
учителем на классной доске” — Tafelbild;
§ “вечер после работы” — Feierabend.
«В немецком языке нет лексем для обозначения таких русских концептов, как винегрет, квас, лапти, автолюбитель, добрый, кипяток, сутки, сухостой, аврал, облокотиться, однофамилец, здоровяк, ласковый, сладкоежка, именинник, тамада, беспризорник, поземка, погреб, смекалистый и др.»
Языковое обозначение любого концепта зависит от коммуникативных потребностей общества. В языке откладывается всё то, что является или становится в обществе предметом обсуждения, но вовсе не всё то, что становится предметом мышления.
Учёные задаются вопросом: можно ли говорить об отсутствии концепта в случае межъязыковой лексической лакунарности? Можно, отвечают они, «но только применительно к мотивированным лакунам». Английское и немецкое мышление не знакомо с концептом «щи», поскольку этот предмет отсутствует в их культурах (мотивированная лакуна). Но при знакомстве немца или англичанина с российской действительностью у них сразу же возникает соответствующий концепт (скорее всего в виде представления). И если необходимо упомянуть этот концепт в процессе коммуникации, они либо используют в своей речи варваризм, называя щи по-русски, либо прибегают к описательной аналогии: «русский капустный суп». Немотивированные лакуны вовсе не свидетельствуют об отсутствии у народа соответствующего концепта, поскольку эти концепты в силу конкретных исторических и культурных причин могут просто оказаться непригодными для данной лингвокультурной общности.
Процесс возникновения мотивированных и немотивированных лакун вызывает интерес к их изучению у лингвистов и этнологов.
В последнее время много внимания притягивает к себе проблема определения концепта «дружба», которая к концу XX века вызвала повышенный интерес лингвистов, философов, лингвокультурологов, психологов. Как показывают наблюдения, этот концепт в лингвокультурологии является одним из наименее изученных, в то время как его значимость и ценность достаточно высоки. Этот концепт отражает сложную систему духовно-нравственного и морально-этического измерения картины мира и внутренней, духовной жизни личности, этими обстоятельствами и объясняется выбор темы и объекта исследования.
2.3. Способы и особенности языкового выражения концепта «друг» в немецкой лингвокультуре
Дружба – это усложнённое нравственное чувство, вызывающее абстракцию, чувство, эмоциональное состояние, которое не может быть полностью осознанно и понято человеком. Каждый сам для себя определяет данное понятие, что доказывает приведенная ниже статистика, представленная в диаграмме (См. Приложение 1).
Было проведено исследование среди части немецкоязычного населения (политические и культурные деятели, философы, писатели и т.д.) в целях подробного анализа, как именно реализуется концепт «друг», «дружба» в данной языковой картине. В качестве результата было получено 9 наиболее ярких и конкретных образов, возникающих в сознании носителей немецкого языка при упоминании «Freund», «Freundschaft».
Главный образ, возникающий в сознании носителей немецкого языка при употреблении слова «друг», «дружба» – это жизненная составляющая (59%).
“Für die Freundschaft von zweien ist die Geduld von einem nötig” (Friedrich von Logau). «Взаимное терпение – одна из главных составляющих дружбы» (Фридрих фон Логау).
“Mein Freund, ich brauche dich wie eine Höhe in der man anders atmet” (Goethe). «Мой друг, ты мне нужен, как воздух, которым я дышу» (Гете).
Данный образ концентрируется на дружбе как неотъемлемой жизненной составляющей. В Германии к дружбе относятся очень серьезно: друзей связывают крепкие узы, которые важнее любых других, включая семейные. Поэтому в немецкоязычном обществе считается, что друг – это навсегда.
Следующим по популярности было мнение, что дружба – это взаимная поддержка, взаимопомощь друг друга, в какой ситуации не оказался бы человек (13%). Это свидетельствует о том, что немцы рассчитывают на поддержку своих друзей. Поддержка и помощь со стороны друга – одна из отличительных черт дружбы. Для многих немцев сила дружбы измеряется добродетелью двух друзей, поскольку истинный друг – это друг на все случаи жизни, как это проявляется в следующих примерах:
“Freundschaft besteht darin, dass man einander nie im Stich läßt” (Hannelore Kohl). «Друг никогда не бросит тебя на произвол судьбы» (Ханналора Коль).
“Freundschaft: ein Schiff, groß genug, um bei gutem Wetter ein Mensch, bei schlechtem aber zweien zu tragen” (Marlene Dietrich). «Дружба – это большой корабль, на борту которого в хорошую погоду может находиться один человек, а в плохую – два» (Марлен Дитрих)
Следующая точка зрения, имеющая место быть, - дружба – это вражда (7%). Часть населения Германии утверждает, что настоящей дружбы не существует, а если существует, то такой друг преследует в этих отношениях лишь свой личный интерес.
“Freundschaft: die stillschweigende Übereinkunft zweier Feinde, die für gemeinsame Beute arbeiten wollen ”. (Christine Nöstlinger) «Дружба – это молчаливое соглашение двух врагов, которые преследуют одну цель» (Кристина Нестлингер).
“Freundschaft zweier Frauen: meistens nur die Verschwörung gegen eine dritte!” (Georg Kreisler). «Дружба двух женщин – это зачастую заговор против третьей!» (Георг Крайслер).
Возможно, авторы столкнулись с неудачным опытом отношений, где один из партнёров преследовал корыстные цели, называя это дружбой. Дружба очень уязвима. Испорченную дружбу восстановить труднее, чем любовь, ведь в любви присутствует желание, которое некоторым образом скрепляет обломки. Обманутое доверие очень тяжело завоевать вновь.
“Auf Freunde, die dich verraten haben, im Unglück rechne nie!” (Renate Grosser). «Никогда не рассчитывай на друзей, которые тебя предали» (Рената Гроссер).
“Laute Freunde sind oft leise Feinde” (Caroline Link). «Шумные друзья зачастую оказываются тихими врагами» (Каролина Линк).
Далее, дружба – это сходство (6%). В немецком языке существует слово, описывающее данное явление – Ähnlichkeit. Эта часть немцев называют своего друга родственной душой, единомышленником, которая имеет схожие интересы и которая преследует те же цели в жизни.
“Gleichheit ist die Seele der Freundschaft” (Andrea Dittrich). «Общность интересов – основа любой дружбы» (Андреа Диттрих).
“Dasselbe wollen und dasselbe nichtwollen. Das erst ist feste Freundschaft” (Remarque). «Прочная дружба – это одни пристрастия, одни желания, одни предпочтения» (Ремарк).
Следующее мнение говорит нам о том, что жители Германии также рассматривают дружбу как расчёт (5 %). Об этом свидетельствуют следующие примеры:
“Ein wahrer Freund ist jemand, der dir Geld leiht und dann das Zeitliche segnet“ (Susanne Schwalb). «Верный друг всегда может одолжить тебе деньги, но при этом не забывать о долге» (Сюзанна Швальб).
“Eine Freundschaft, die sich aufs Geschäft gründet ist besser als ein Geschäft, das sich auf Freundschaft gründet” (Michaela Perlmann Balme). «Дружба, основанная на бизнесе, лучше, чем бизнес, основанный на дружбе» (Михаэла Перлманн Бальмэ).
На самом деле, расчёт между друзьями – не всегда плохо, т.к. такие отношения чаще всего возникают между деловыми партнёрами. Если в данном случае обе стороны имеют взаимную выгоду, то это сулит за собой крепкую партнерскую дружбу.
Такие концепты дружбы как любовь, близость, общение и братские отношения являются менее популярными (2%).
“Die Ehe ist eine polizeilich anerkannte Freundschaft” (Peter Seeger). «Брак – это дружба двух людей» (Петер Зегер).
Дружба – это отношения, над которыми работают обе стороны. Друг – человек, который может терпеливо выслушивать бесконечную повесть о наших неприятностях и несчастьях.
“Ein Freund ist ein Mensch, vor dem man laut denken kann” (Goethe). «Друг – это человек, в присутствии которого мы можем мыслить вслух» (Гете).
Дружеское общение необходимо каждому человеку, поскольку с другом мы можем быть откровенны и искренни.
“Freundschaft erlaubt dem anderen unangenehme Dinge zu sagen” (Marlene Dittrich). «С другом мы можем быть совершенно откровенны» (Марлен Дитрих).
Для некоторых немцев дружба ассоциируется с доверительными и душевными отношениями. Доверие укрепляет дружбу, делает ее прочнее. Проверка на прочность и силу дружбы есть по сути проверка на уровень доверия.
“In der Freundschaft vertraut man seine Geheimnisse an” (Klaus von Heinrich). «Другу можно доверить все свои сокровенные тайны» (Клаус Генрих).
На основе выделенных образов можно сказать, что дружба, существующая в немецкоязычном лингвокультурном пространстве, трактуется как продолжительные отношения между людьми, взаимная привязанность, уважение и доверие, взаимопонимание, откровенность, взаимопомощь, сопереживание, искренность, бескорыстие и любовь. Немцы ценят дружеские отношения и допускают в них расчёт, но для большинства дружба – это неотъемлемая часть жизни, а друг – член семьи.
2.4. Способы и особенности языкового выражения концепта «друг» в русской лингвокультуре
В русской языковой картине мира феномен концепта «друг», «дружба» занимает значительное место. Подробное рассмотрение данной проблемы может предоставить богатый материал для изучения культурного своеобразия концепта «дружба» в русской лингвокультуре.
Материалом для анализа влияния данного концепта послужили русские пословицы и поговорки, которые непосредственно раскрывают менталитет сознания русского человека.
Подчеркивается необходимость и важность дружеских отношений для человека:
Не мил и свет, когда друга нет;
Без друга в жизни туго.
Интересно отметить, что дружба является не просто важным элементом межличностных отношений, она – залог прочности всего коллектива:
Дружные сороки и гуся съедят, дружные чайки и ястреба забьют;
Веника не сломаешь, а по прутику весь переломаешь.
Дружеские отношения по важности приравниваются к семейным, а их важность возрастает, т.к. настоящего друга непросто найти:
Друзья прямые — что братья родные;
Без друга — сирота; с другом — семьянин;
Друг и брат великое дело: не скоро добудешь;
Нет друга - ищи, а нашел - береги.
Одним из важнейших критериев дружбы является готовность друга поддержать, прийти на помощь, невзирая на личные интересы. Помощь другу – приоритетная жизненная ценность, которая ставится выше самой жизни:
Большая заслуга – выручить в беде друга;
Для друга — все не туго;
Для милого друга — и коней из плуга;
Сам умирай, а друга выручай.
Вторым по значимости компонентом дружбы является искренность, честность друзей по отношению друг другу:
Дружба крепка не лестью, а правдой и честью;
Дружба крепнет правдой;
Друг спорит, недруг поддакивает;
Какую другу чашу налил, такую и сам пей;
Не тот друг, кто медом мажет, а тот, кто правду в глаза скажет.
В большом количестве паремий содержатся указания на то, каким должен быть друг. Прежде всего друг должен быть умён, ведь глупый друг страшнее врага:
Умный товарищ – половина дороги;
Не бойся врага умного, бойся друга глупого.
Доверие и верность – необходимая черта дружеских отношений:
Недоверие убивает дружбу.
Друг верен, во всем измерен;
В небольшом количестве паремий говорится о настороженном отношении к другу. Также некоторые пословицы содержат предупреждение, с кем дружить не стоит:
Бойся друга, как врага;
С другом дружись, а как недруга берегись;
С добрыми дружись, а лукавых берегись;
Кто в нраве крут, тот никому не друг.
Настоящая дружба проверяется временем и испытаниями. Человек, не прошедший эти испытания, не просто перестает быть другом, он квалифицируется как враг:
Старый друг лучше новых двух;
Новых друзей наживай, а старых не теряй;
Из-за нового приятеля не теряй старого;
Внешний лёд обманчив, а новый друг ненадёжен;
Друг познается на рати да при беде;
Друг до поры – тот же недруг.
Каждый находит друга «по себе», поэтому по друзьям можно судить о человеке:
Скажи, кто твои друзья, – скажу, кто ты.
Друг обеспечивает душевный комфорт, с другом приятнее жизнь:
Друг имеется — так и сердце греется;
Был я у друга, пил я воду — слаще меда;
Без Ивашки не выпьешь бражки.
Дружеские отношения ставятся выше материальных ценностей:
Не имей сто рублей, а имей сто друзей;
Доброе братство дороже богатства;
Друг рубля (денег) дороже;
Скупость может препятствовать дружеским отношениям. Также, как и финансовые отношения, поэтому с друзьями лучше не иметь денежных отношений. Но и меркантильные интересы могут способствовать появлению ложных друзей:
Кто скуп да жаден, тот в дружбе неладен;
Чаще счет – крепче дружба;
Не давай денег, не теряй дружбы;
Есть пирожки — есть и дружки, нет пирожков — нет и дружков.
Несмотря на всю важность дружбы в жизни человека, как советуют пословицы, люди должны полагаться прежде всего на себя:
На друга надейся, а сам не плошай;
Дружиться дружись, а за саблю держись;
На друга надеяться — самому пропадать.
Рассмотрев выше изложенные примеры можно сказать, что в русской лингвокультуре языковой концепт «друг» раскрывается довольно фактурно, подчеркивая богатый социальный опыт русскоязычного населения. Русский человек дружит преданно, полностью отдаваясь отношениям, он твёрдо верит, что дружба – на всю жизнь. По данным паремиям можно выстроить образ идеального друга: искренняя, неподкупная, верная и самоотверженная личность, готовая прийти на помощь, но при подлых проступках и обмане, превращающаяся во врага.
ВЫВОД ПО 2 ГЛАВЕ
В рамках данной главы была установлена теоретическая значимость понятия «концепт» и его влияние на лингвокультурологию, а также то, как данный концепт трактуется в немецкой и русской лингвокультуре. Также была подробнее рассмотрена научная статья Г.В. Быковой и И.А. Стернина «Концепты и лакуны», где они объясняют существующие концептуальные особенности национальной спецификой мышления.
В ходе практической проверки теоретической части были определены материалы и методы исследования, а также представлен анализ и результаты работы. Для достижения цели данной исследовательской работы были анализированы афоризмы и высказывания носителей немецкого языка, а также пословицы и поговорки русскоязычного населения, содержащих в себе концепт «друг» или «дружба».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Можно утверждать, что появление термина «концепт» объясняется необходимостью этнической и культурной классификации языковых единиц, т.е. соотнесении их с носителем языка и национальным менталитетом.
Как представляется, обобщение точек зрения на концепт и его определений в лингвистике позволяет прийти к следующему заключению: концепт – это единица коллективного знания/сознания (отправляющая к высшим духовным ценностям), имеющая языковое выражение и отмеченная этнокультурной спецификой.
Подводя итоги, можно сказать, что несмотря на то, что немецкоязычный и русскоязычный народ имеют разное культурное и историческое прошлое, в различных областях своей действительности они имеют общие черты. Как это и показало изучение концепта «дружба».
Было доказано, что и в Германии, и в России дружба воспринимается как неотъемлемая часть жизни. На друга можно положиться, доверить ему свои секреты и тайны, можно заключить партнёрские отношения на работе, а также друг может стать членом семьи, верной опорой.
Благодаря проведённой исследовательской работе и грамотно выстроенному плану и задачам, было установлено, что практическая значимость работы оправдана и цель работы достигнута. Концепт «друг» действительно имеет сходства при его понимании со стороны немецкой и русской языковых картинах мира. Полученные знания можно применять при дальнейшей работе с концептами и при изучении их влияния на культуру России и Германии.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Хайдеггер, М. Бытие и время / Пер. с нем. В. В. Бибихина — М.: Ad Marginem, 1997. Переизд.: СПб.: Наука, 2002; М.: Академический проект, 2010.
2. Шарифиан Ф. Культурные концептуализации и язык: теоретические основы и приложения. Филадельфия, США, 2011.
3. Маслова В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. — М.: Издательский центр «Академия», 2001. — 208с.
4. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.
5. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993
6. Лурье С.В. Историческая этнология / С.В.Лурье. – М.:Академический Проект: Гаудеамус, 2004. – 624 с
7. Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 2001.
8. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат / Пер. с нем. Добронравова и Лахути Д.; Общ. ред. и предисл. Асмуса В. Ф. — М.: Наука, 1958 (2009). — 133 с.
9. Вайсгербер Л. Родной язык и формирование духа. М., 1993
10. Морковкин В.В., Морковкина А.В. Русские агнонимы. М., 1996. 415 с.
11. Хайруллина Р.Х. Фразеологическая картина мира: от мировидения к миропониманию. Уфа : Башк. гос. пед. ун-т, 2000
12. Попова З. Д., Стернин И. А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж, 2006. С. 24
13. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка, их личностная и национальная специфика. Воронеж, 2006. С. 29.
14. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. С. 96, 215.
15. Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. М.: «Академический проект», 2001. С. 43.
16. Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. С. 46–54
17. Карасик В. И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград, 2001. С. 3–16. 20. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты. С. 142.
18. Демьянков В. З. Термин «концепт» как элемент терминологической культуры
19. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: формирование и функционирование: сб. статей / под ред. Н.В. Уфимцевой. М.: Наука, 1998. C. 55-67