Обоянь

Страна Обояния

Обоянь может похвастаться удивительными историческими фактами. Например в городе живут... москвичи. Да-да! Самые что ни на есть настоящие москвичи!

Дело было так. В 1639 году, когда Россия воевала Крым, были сюда для строительства крепости посланы из града Москвы 600 служилых людей, под командой воеводы Ивана Колтовского. Именно потомки тех самых москвичей и составляют нынешнее 14,5-тысячное население Обояни. Жаль, что ныне град Москва пытается пить кровь у своего отпрыска (мы об этой истории расскажем попозже), но ведь столицы - они все такие: жируют за счет своих провинций как пчелиная матка, считая такое положение естественным.

Название города пошло не от “обаяния” здешних мест (хотя холмы на рекой Псел, на которых красуется город, действительно смотрятся как волшебная страна), а от речки Боянь, протекающей через город. Речку правда с той поры переименовали в Обоянку. Есть легенда про то, что город основали якобы два мужика, которых звали Янами. “Оба Яна” и дали имя городу. Но в архивах сохранились поименные списки москвичей-строителей, и в них нет ни одного человека с этим цыганским именем. “О-Боянь” - “город при реке Бояни”, служил боевым форпостом до момента, когда Крым был отвоеван у турок, 150 лет. Все эти годы крепость успешно охраняла тракт из Москвы на лакомый полуостров (а так же в Белгород, Харьков, Запорожье). После того как военное значение Обояни было утрачено, осталось только функция обслуживания “государева пути”. А слободы Пушкарная и Стрелецкая из обиталищ пушкарей и стрельцов превратились в простые крестьянские селения.

Даже сейчас Обоянь немыслима без федеральной трассы “Крым”, своеобразной молнией пронзающей город. Здесь наблюдается интересная коллизия. Уже лет пятнадцать строится объездная дорога мимо Обояни. Строится - но никак не построится. Говорят, деньги, отпущенные на дорогу, украли. Хотя на самом деле она почти готова. Но вдоль трассы, которая идет по городским улицам, строится обоянская жизнь. Здесь сплошь магазины, кафе и закусочные, причем с дешевой едой. Тот, кто едет отдыхать в Крым на своих авто, только поэтому и знают об Обояни. Вынеси автомобильный поток за город - городская жизнь замрет. И два городских рынка тоже оскудеют.

Вторая сторона медали - безопасность. 80% дорожно-транспортных происшествий всего Обоянского района происходят на трассе, именно в городской черте. Летают-то некоторые наши автомобилисты как бешеные, не обращая внимания на каких-то там людей. А в “яме”, образованной рекой Обоянкой, через которую проходит трасса, раз в месяц обязательно какая-нибудь фура “ложится на бок”. В общем так и непонятно: достраивать объездную дорогу или нет.

Исторические факты Обояни купеческого периода поражают. В свое время в маленькой Обояни наличествовали аж семь публичных домов! “Обоянка легкого поведения...” согласитесь, это звучало. Ну, и купечество, как говорится, умело развлекаться. Купцы-обоянцы были серьезными людьми. Однажды они скинулись деньгами - и построили к Обояни железнодорожную ветку. Железная дорога некоторое врем приносила доход, но река Псел, по которой в те времена ходили баржи, приносила доход еще больший. И купцы снова скинулись деньгами - и заплатили громадный магарыч курскому генерал-губернатору. В результате частную “железку” выкупила Российская империя, а купцы в накладе не остались.

Украшение Обояни - два великолепных собора на разных концах города - Троицкий и Александра Невского, выполненные в псевдовизантийском стиле. Совсем недалеко от Обояни находится знаменитое Прохоровское поле, на котором произошло решающее танковое сражение Курской битвы. По удивительному стечению обстоятельств соборы, с которых видно вокруг на много десятков километров вокруг, не тронули. А ведь с них очень удобно было корректировать огонь артиллерии! Многие убеждены, что немцы побоялись взрывать эдакую красоту. Но это неправда - фашисты взорвали много не менее прекрасных строений в менее счастливых городах. Будем считать, просто случилось чудо...

В конце XIX века городе сформировались две команды купцов. Они побились об заклад: кто быстрее построит храм. Высота была задана одинаковой: 60 метров. Начался ажиотаж. Партии начали чинить препятствия друг для друга. Поскольку раствор замешивался на курином белке, то одни, то другие скупали все куриные и гусиные яйца в радиусе 50 верст. И конкуренты оставались без замесов. В итоге победу одержала партия собора Александра Невского. И еще победил город, получивший два великолепных шедевра.

Обоянь спасает теперь трасса и завод “Изоплит”, который благодаря умелым действиям директора, обоянца Евгения Кудинова, никому не продался и смог найти свою нишу во всероссийском рынке строительных материалов. Еще и второе производство стройматериалов здесь народилось: “Акватон”. Так что не все так плохо в стране Обоянии...

Знаете, чем меня прежде всего поразила Обоянь? В парке, при храме Александра Невского, горит Вечный огонь. Круглый год горит! И горько, и радостно, но факт: Обоянь - первый районный центр, в котором я увидел горящий Вечный огонь. Это тоже значительное достижение городской власти. Следующая цель - городской фонтан. Он не радует обоянцев уже лет тридцать, внутри него теперь клумба. Я сфотографировал Александра у этой “клумбы”. Он обещал, что в следующий раз я его сфотографирую так же. Только вместо клумбы в кадр попадут водяные струи.

Не уверен, что городская власть при нынешней политике государства по отношению к провинции передюжит трудности. Но главное, в Обояни поняли одну истину: надо верить только в самих себя. Опыты по привлечению “инвесторов” окончились неудачно. Чужому человеку наплевать на край, в который он вкладывает деньги. Золотые горы обещают многие, но никто из этих “сказочников” так и не исполнил своих обещаний. Да, трудно выкручиваться самим, но ведь никто кроме тебя самого тебе не поможет.

...В Обоянском краеведческом музее висит великолепная картина: на ней изображен колоритный мужик с топором на фоне какой-то стройки. Называется полотно: “Строитель Обояни”. Я бы назвал картину несколько иначе: “Обоянин в Подмосковье, на строительстве дачи столичного чиновника”. Горькая ирония. Однако очень хочется надеяться, что будущее вернет картине первоначальный смысл.

Обоянский летун

Недавняя радость Алексея Тихоновича Конева: сын Алексей окончил Училище гражданской авиации. Правда сразу после этого его в армию “загребли”. В авиацию сын не попал, но он десантник, разведчик. С парашютом прыгает, так что с небом сношение имеет самое что ни на есть близкое. В общем-то Алексей Конев-младший в чем-то переплюнул Алексея Конева-старшего, потому что образование получил. Что удивительно, к увлечению отца он все годы относился, мягко говоря, равнодушно. Идти в летный техникум он принял решение сам и совершенно неожиданно.

Обоянь - городок приземленный, о небе здесь напоминают разве что два высоченных собора, вздымающиеся ввысь на разных концах города. В свое время две команды купцов соревновались, кто быстрее построит и ближе к Богу поднимется. Как Бог оценил их рвение, неизвестно. Соборы уж точно получились отменные.

Алешка Конев, когда еще с родителями приезжал в город на базар, восхищался красотой соборов, а еще больше хотелось подняться на самую верхотуру и посмотреть на Обоянь оттуда. Но было нельзя, туда не пускали. Тогда-то Алешка и задумался о том, как увидеть небо с заоблачных высот.

В родном селе Алексея, Котельниково, почти все мальчики мечтали быть летчиками. Время было такое - мода на авиацию. Но мальчиков вовсе не небо прельщало, а красивая форма, которая так девочкам нравится. Алеша мечтал о другом. Выйдет он бугор в ненастную погоду, ветер от бугра отражается, Алеша распахнет полы пальто, поймает ветер - и думает, что летит. Только глаза раскрыть не решается, а то сразу видишь под ногами такую близкую землю... Однажды нервно бросил товарищам: “Я буду летать, а вы не будете!” Они вдоволь посмеялись над ним, ведь Конев был самым щупленьким среди них. Но так и вышло в итоге. Конев полетел, а они - нет. Вообще он убежден, что его предки - миллионы лет назад - были птицами. Оттого-то в нем и такая жажда к полету.

Но в летное училище поступать было бесполезно: врачи нашли у Алексея болезнь, гипертонию. Из армии его - и то комиссовали по болезни. Окончил ПТУ, с отличием, а в институт поступать не захотел; подумал, время потеряет, которое можно на практическое дело потратить. Основная его профессия - жестянщик. Работая в колхозе, сам освоил газо- и электросварку, слесарное и столярное дело. И стал “знатным” сельским умельцем. У него оказались воистину золотые руки, светлая голова и поразительный глазомер. Даже кличка приклеилась: “Леша Самоделкин”. Скажут ему: “Леха, просверли на швеллерной балке десять отверстий на расстоянии 98 миллиметров каждое”. Собираются зрители, и Леша на их глазах, без измерительных инструментов, размечает, сверлит. Его проверяют и оказывается — все тютелька в тютельку.

К своей мечте подступался Конев трепетно и осторожно. Работал тайком, в сарае, и даже жене не дозволял входить в святая святых. Первая работа - самоходная стальная телега, на борту которой гордо было выведено: “Чудо-Русс”. Следующая работа - аэросани. Они в Котельникове произвели полнейший фурор. А то как же: проходят эти сани везде, берут на борт троих, а уж шума от них - как от зерносушилки! Кроме авиационных построек конев всю жизнь еще и крестьянские приспособления изобретает: даже нынешний, обоянский его сарай буквально кишит разнообразными автоматическими тяпками, взрыхлителями и сеялками. Так говорится, талант во всем себя явит, ежели желание есть.

Еще был у Конева в разработке вертолет. Но опыта и знаний не хватало (не видел он вертолетов вживую), а потому его винтокрылая машина способна была поднимать в воздух лишь себя саму. Можно сказать, родился у Конева хоть и живой “ребенок” - но урод. Именно потому что живой, он не может простить себе свое невежество. Ах, если б здоровье позволило - он бы на сей раз полноценный вертолет построил!

Следом за вертолетом из сарая появился самолет - тележка, арматура из труб на ней, к ним мотор и винт прикреплены. Крылья, хвост, все отдельно привинчивалось. Соединял в единую конструкцию уже на улице. Случилось это летом 1979 года. Озадаченные мужики приставали: “Откуда взял, что винт должен быть таким, а не другим?” - “А я на “кукурузниках” все высмотрел. Глаз-то у меня, сами знаете, точней не бывает...”

Мужики пари заключали: полетит - не полетит. Странный агрегат потрясся-потрясся по проселочной дороге... и заглох. Полгода Конев гонял аппарат по лугам да по проселкам, но машина, хоть убей, и не думала взлетать. Сто раз всё переделывал. И однажды, разогнавшись по кочкам примерно до 70 километров в час, почувствовал, что машину перестало трясти. Она будто поплыла. Глянул вниз – мама родная: по ним кусты мелькают!

— Страха у меня не было, — вспоминает Алексей Тихонович. — Разогнал на полную мощь, взял резко руль на себя — и самолет как бы выпрыгнул метров на семь-восемь вверх, а потом словно поплыл, покачиваясь, как лодка на воде. И я понял — главное оторваться от земли, остальное - дело техники...

Скоро пожаловали гости. Из райотдела КГБ. Стали объяснять, что полеты несанкционированные у нас в стране запрещены. К тому же не дозволяется иметь в собственности летательные аппараты с моторами. Запугали накрепко - так, что пришлось разобрать свое детище и снова запрятать в сарай. На целый год. Одновременно у Конева случился семейный разрыв: разошелся он со своей женой. Трое детей было у них, все считали, что семья надежная, но на самом деле полетные устремления Алексея его супругу не слишком-то вдохновляли на совместное житье. Она его считала “мужиком не от мира сего”. Что интересно, в втором браке и Конев, и его первая жена завели еще по двое детей. Всего детей у Конева, получается, пятеро.

Конев перебрался в Обоянь и вместе со второй супругой, Любовью Андреевной, стал строить на окраине города дом. Она полностью приняла увлечение любимого и не стала противиться, когда на вершине этого дома была поставлена... обсерватория. Да-да! Самая настоящая обсерватория! Там, в башне, Конев поставил телескоп. Не слишком мощный (он его купил за большие по тем временам деньги в Харькове), однако в него можно изучать лунную поверхность или разглядеть спутники Юпитера. Первые годы не было отбоя от детишек. Они в очереди стояли возле дома на улице Комарова, чтобы поглядеть на звезды. Ну, и поныне дети идут к “дяде Леше”, просятся поглядеть небо. Только поменьше их; романтика и Космос ныне не в чести.

К самолетостроению Конев вернулся после того как в стране объявили перестройку и начался бардак. Уже всем стало наплевать, летают у нас неопознанные аппараты, есть ли у них разрешения... Для Алексея Тихоновича настало золотое время. Он сделал другой, более мощный двухмоторный дюралевый самолёт. Если на первом своем детище он пытался взлететь полгода, то на этой машине поднялся в воздух на четвертый день испытаний. Друзья это детище “Мустангом” назвали. На нем Конев девять лет пролетал. Бортовой журнал он ведет исправно, и всего налета на “Мустанге” - 3000 километров. Двигатель у аппарата мотоциклетный, двухцилиндровый типа “Планета”. Мощность - 40 лошадей, грузоподъемность - 100 килограмм. Размах крыльев 8,3 метра не позволяет хранить самолет в целости в тесном дворе, а потому он в разобранном виде лежит в сарае.

Сын был равнодушен к полетам, радовался только Алешка, когда отец возвращался невредимым из своих воздушных путешествий. А вот дочка Лена с малолетства мечтала о небе. Только один раз отец прокатил дочь на своем “Мустанге”, и то когда ей 7 годиков было. По мере роста дочери грузоподъемности машины, чтобы дочь с отцом поднять в небо, стало не хватать. Тогда Конев взялся строить двухместный дельтаплан: только для того чтобы с дочерью летать. Он-то его и погубил.

На первых своих самолетах Конев “кувыркался” неоднократно, но при маленькой скорости и все обходилось благополучно. 6 июля 2002 года на недостроенной объездной трассе вокруг Обояни Конев проводил очередные испытания нового двухместного двухмоторного дельтаплана собственной конструкции. Но, едва взлетев в воздух, аппарат перевернулся и примерно с высоты пяти метров рухнул на асфальт. Когда знакомые лётчика подбежали к нему, то ужаснулись: Алексей Тихонович не подавал признаков жизни. По неестественно вывернутым ногам текла кровь. Пока довезли до больницы, Конев потерял литр крови. Врачи констатировали тройной открытый перелом левой ноги, и перелом с вывихом колена правой. После он анализировал ситуацию: просто не сумел правильно взлететь, не рассчитал ветер.

Полгода он лежал. После еще год ходил при помощи костылей. Помогала жена. Она простая женщина, работает пекарем, но в душе она - романтик. Частенько сама, пока дети не видят, поднимается в башню домашний обсерватории и выискивает в при помощи телескопа планеты. Сама Любовь Андреевна не летала. Зато она прекрасно владеет аэросанями и лихо на них рассекает по заснеженным полям - когда едет в Котельниково.

Мечты у Конева не пропали. Дельтапланов он правда строить еже не будет, а вот самолет - точно. Он поустойчивее, да и опыт немалый имеется. Тяга к небу в человеке, считает Алексей Тихонович - это до смерти:

- ...Там надо побывать. Летишь - а под ногами, над головой, кругом воздух! И нет большей радости в жизни, чем радость полета. Может, у пьяниц похожие ощущения... не знаю правда, за всю жизнь я не больше кружки пива выпил. Я называю это: “побеждающий страх”. Приземляешься, и чувство такое, что немножечко победил небо. Но с небом надо считаться; иначе оно с тобой рассчитывается... Сейчас снова готовлюсь. Уже велосипед освоил...

Обоянь самодеятельный летчик сверху так и не увидел: над городами летать запрещено. Но это ничего: Конев увидел большее.

Заря над Зориным

В одночасье зоринцы вдруг стали людьми без земли, “аборигенами на выселках”. И не только зоринцы, но и жители других населенных пунктов: поселка Пригородный, сел Шипы и Семеновка, хутора Пересыпь. Грубо говоря, они стали жертвами частного капитала.

Произошло вот, что. Плодоводческий совхоз “Обоянский”, некогда гремевший на всю страну, постиг экономический кризис. Плодосовхоз был вторым по величине хозяйством страны после краснодарского “Сада-гиганта”; только яблочные сады здесь занимали 1700 гектар. Совхоз, основанный еще в 1922 году, много лет был миллионером, здесь культивировалось больше ста сортов яблонь, однако испытания рынком он не выдержал. В 2003 году он был признан банкротом и в нем было введено конкурсное управление. Сады - даже яблони, посаженные в 1922 году - еще более-менее плодоносили, но с землями совхоза ( а сельхозугодий здесь - 5424 гектара) некие темные силы затеяли непонятную для народа игру.

Т.н. “инвесторы” несколько раз сменялись и в итоге землями бывшего совхоза-миллионера стала владееть фирма “ИНТЕКО-Агро”, руководителем которой является родной братец жены мэра Москвы, г-на Лужкова. Фамилия его (для тех, кто не знает) - Батурин. Великолепные сады пока не трогают, не выкорчевывают. Впрочем яблони дичают, болеют всеми болезнями, которым подвержены плодовые деревья. Но пашни возделаны; там даже работает импортная техника типа трактора “Джон Дирр”. Только на технике этой трудятся не местные мужики, а заезжие “варяги”, из Белгородской области. Народ здешний знает, что там, на Белгородчине с “ИНТЕКО-Агро” связаны только скандалы. Туда эта фирма пришла в 2003-м и вполне неплохо себя зарекомендовала: стала скупать колхозы-банкроты, оснащать животноводческие фермы современной техникой, поднимать целину, заросшую бурьянами и молодым лесом. В 2004 м “ИНТЕКО-Агро” получило даже премию имени Столыпина. Однако в последующие два года что-то в деятельности “добросовестного инвестора” сломалось. Земли перестали обрабатываться, людей оставили без работы, к тому же право собственности фирмы на земли стало оспариваться через суды (люди, продавшие свои паи за смехотворные цены доказывали, что москвичи их облапошили). Разгорелся всероссийский скандал. В результате “акула капитализма” перекинулась на соседнюю Курскую область.

В плодосовхозе “Обоянский” гости из Москвы начали с того, что одна местная старушка “подарила” им свой пай. Там самым фирмачи смогли попасть на собрание пайщиков, на котором они предложили людям продать свои доли по 10 000 рублей (2,5 тысячи за гектар). При условии что обанкротившийся совхоз давно ни черта не платил, сделка для большинства показалась заманчивой. В итоге “ИНТЕКО-Агро” приобрело 70% паев. Оставшиеся 30% земли “акулы” взяли в аренду на 49 лет, без согласия пайщиков (ведь у них контрольный пакет и они могут дозволить себе любой произвол).

30% земли владеет 346 пайщиков; они поняли сразу, что их дурят, но других своих земляков они не смогли в этом убедить. В итоге московские инвесторы заграбастали себе все. Чтобы хоть что-то получить на свои паи, отважное меньшинство посеяло ячмень. В итоге “конкретные пацаны” из “ИНТЕКО-Агро” взяли - и перепахали 28 гектар молодой поросли. Часть ячменя оставили до конца лета. А, когда несдающиеся приехали убирать свой урожай, их встретили еще более “конкретные пацаны”, из охранной фирмы. Они не пустили старенькие “Доны” на поле. Ячмень убрали “Джоны Дирры”, а обмолоченное зерно новоявленные хозяева оставили в поле. Гнить! Москвичи таким образом провели карательную акцию - чтобы аборигенам неповадно было.

Кто-то подумает, автор сочиняет, ведь такое на оккупированных территориях даже фашисты не могли себе позволить. Но есть документы, например решение Обоянского районного суда от 8 июня 2006 года: “Запретить ООО “ИНТЕКО-Агро” производить уничтожение однолетних и многолетних насаждений, расположенных на спорном земельном участке...” Но ведь за москвичами большие деньги стоят, у них армия юристов, они успели уже оформить собственность официально. Как говорится, “с сильным не дерись, с богатым не судись”. Но я только предисловие рассказал - и то для того только, чтобы Вы поняли в каком кошмаре вынужден существовать наш герой. И ведь он справляется со своим делом и даже может похвастаться достижениями. Несколько лет в селениях не работало ни одного детского садика, были закрыты клубы. Геннадий Степанец добился, чтобы все это возродилось!

В плодосовхозе “Обоянский” было четыре отделения, Геннадий дослужился до управляющего одного из них, Центрального. Большую часть своего сельскохозяйственного прошлого Степанец проработал бригадиром, а это самая трудная миссия, как у полевого командира на войне. Он успел вырастить “ноу-хау” саженцы карликовых яблонь - такие деревья сейчас вся Европа культивирует - но их пришлось продать; новый сад заложить так и не удалось.

Родился и вырос Геннадий в Пригородном, мама его - учительница, отец в плодосовхозе работал; одно время даже был его директором. У него есть брат Андрей; он учился на инженера, но так и не успел поработать по специальности - вышел из института - и попал на разруху. Теперь он в милиции работает. Жена Геннадия, Галина, преподает в техникуме. Совхоз был таким монстром, что для него целый техникум в Пригородном построили. “Монстр” развалился, а вот техникум остался, выжил. Правда зарплата у жены всего-то 1800, но она для души работает, не для богатства. Мужики в селах после совхозного крушения (а от него, между прочим, зависела жизнь 3500 человек - таково население Зорина и окрестностей) все-таки не растерялись. Стали в Москву ездить на заработки, в Курске, в Обояни работу нашли. Но настроения все равно были нерадостные.

Геннадий анализировал ситуацию, и понял, что кому-то это выгодно было, банкротство готовили загодя. По его подсчетам себестоимость килограмма яблок была 1,8 рубля. Из холодильника их зимой продавали по 14. Неплохая прибыль выходит! Как можно с ней обанкротиться? Падение было затяжным. Сначала зарплату стала давать яблоками или зерном, а потом и вовсе перестали давать что либо. И в 2002-м Степанец ушел, считая, что в глаза подчиненным, которым не на что купить детям одежду, а то и еду, смотреть уже не сможет.

Мужики, оставшиеся на руководстве совхозом, лихорадочно бросились искать инвестора. Она свято верили в то, что придет “дядя с чемоданом денег” и решит все их проблемы. А еще больше верили в державу, которая ну, ни за что не бросит такое национальное достояние как сады. В хозяйстве не было юриста, и “добросовестные” партнеры хорошо погрели на этом руки. Когда очередной инвестор на собрании незатейливо заявил: “Мне на ваших детей наплевать!”, Геннадий понял, что держава уж точно не поможет. И правда: все детские сады и клубы были закрыты. А бывали и такие истории: придет “инвестор” к директору, гордо заявляет, что за ним компания стоит типа “Вимм-Билль-Данн”, и пачку денег на стол: “Это тебе на неотложные расходы. Только расписочку напиши” Ну, директор покупает запчасти, пестициды, корма. На все берет квитанции. А через некоторое время “благодетель” приезжает: “Бабки давай назад!” - “Так потратил же, вот документы...” - “А меня не колышет. Бабки сюда! Вот расписка твоя...” Нет, бандиты не приезжают выбивать “долг”, времена сейчас другие. Приезжают “белые воротнички”, молодые юристы. А “на счетчик” сажает суд. Приличная фирма кстати рядом с этим подонком даже рядом не лежала. Такие вот истории сегодняшней России...

Любимая поговорка у Степанца такая: “кто не жалеет о прошлом - у того нет сердца; кто хочет его вернуть - у того нет разума”. Нужно двигаться вперед, тем более что сами виноваты, проявив юридическую неграмотность.

Геннадий, будучи безработным, не бедствовал. Он стал ремонтировать автомобили, и это дело приносило приличный доход: даже машину новую за два года “безработицы” купил. А в 2004-м его родные женщины “уболтали” жена, мама и старшая дочь. На носу были выборы в местные главы и они убедили его подать заявление в кандидаты. Соперников у него было 11 человек; общая мысль была такая: “Хорошая зарплата - и за нее можно ни черта не делать!” Кандидаты активно агитировали за себя, родных, златые горы сулили - как те же “инвесторы” в свое время. А Геннадий просто ждал выборов и агитации не разводил. Ему, честно говоря, и в своей маленькой автомастерской было неплохо. Ему делали замечания, а он: “Чего мне встречаться? Я здесь родился, вырос... Что я людям пообещаю кроме честной работы?” И выиграл выборы Степанец, за явным преимуществом. Это случилось еще до того как вступил в действие закон “131 ФЗ”, “о местном самоуправлении”, краткая сущность которого: “кошка бросила котят”. Зато в законе есть плюс: главу местной администрации не может снять даже губернатор. Только люди вправе определять, кто будет их исполнительной властью.

Жаль только, закон не подкреплен материально. Пример: на местной администрации лежит обязанность по противопожарной защите. А у Степанца на все поселение имеется только пять огнетушителей - и все. Ему говорят наверху: “Создавай добровольную пожарную дружину!” А что они с багром и лопатой сделают? Это ж как кино про средневековье! Геннадий иногда думает, что там, в Кремле, страну только по экрану компьютера изучают...

Начал свою деятельность в качестве главы Степанец с создания своего ЖКХ. Ведь от совхоза в наследство администрации достались 40 километров полусгнившего водопровода, устаревшая канализация, разбитые дороги. Геннадий договорился с конкурсным управляющим и администрация купила подержанные автокран, экскаватор и трактор с бочкой-прицепом. Ну, и старенький грузовик: ведь и ритуальные услуги тоже надо оказывать. Причем если похороны - родственники оплачивают только стоимость бензина до кладбища.

Просчитали все, заключили договора с населением, и поставляют в квартиры питьевую воду. Тариф (если в квартире есть унитаз, ванна и раковина - это 34 рубля в месяц). Иные называют зоринское ЖКХ “службой спасения”, ведь эта структура вынуждена постоянно ликвидировать какие-либо аварии. Работают там грамотные мужики, бывшие совхозные механики, инженеры. 11 человек занимаются спасением коммунального хозяйства. Зарплаты у них хоть и невеликие, но ведь социальным пакетом они обеспечены, и стаж идет.

Детские сады в селах не работали пять лет. Без присмотра конечно все уже разваливаться начало; только в Пригородном заведующая, Валентина Сотникова, вместе с мужем заколотила двери и даже рабочих совхоза в помещение не пускала. А в Зорине растащили все, до последней дощечки. Ремонтом занимались сами воспитатели, вместе с родителями; и тем, и другим надоело сидеть без работы, и в (простите) дерьме. Да еще и малышей дома воспитывать. Детские сады стали поистине народной стройкой, причем трудились по-коммунистически, не ради денег. Геннадий пробился в областную администрацию, добился восстановления статуса учреждений образования. Область, как ни странно, помогла: приезжали незнакомые коммерсанты из Курска, привозили стройматериалы и скромно говорили: “Нам сказали, что мы должны помочь...” Ну, и по миру девчонки из администрации ходили, по 30 рублей с живой души собирали.

Следующим этапом стала реанимация громадного совхозного дворца культуры имени Мичурина. Его вообще погубили, отопление остановили зимой, с водой в системе. Через областную думу Геннадий добился, чтобы полномочия разграничить, ведь сельсовету громадину такую было не поднять. Весной этого года молодежный коллектив во дворец культуры набрали, из местных. Они сами все ремонтировали, в порядок приводили. Безумно дорого это обошлось, в долги влезли, да отапливать эдакую махину накладно. Но деньги стоят того: дети теперь в многочисленных кружках и секциях занимаются, а не слоняются без дела. Художественный руководитель, Александр Караченцев, Афганистан прошел, он дисциплину держит, не позволяет молодым на дискотеках распоясаться. Директор дворца, Евгений Звягинцев, прекрасный артист, он уровень художественной самодеятельности поднимает. Удалось кстати восстановить клуб даже в отдаленном, казалось бы Богом забытом хуторе Пересыпь. Ведь там люди тоже живут и они не собираются еще вымирать!

Всего на данный момент при администрации заняты работой 25 человек - это считая ЖКХ, детские сады и клубы. Количество работающий увеличится, ведь многоквартирные дома, некогда принадлежавшие совхозу, переходят на баланс Зоринской администрации. Значит надо будет еще и строения обслуживать, со всей инфраструктурой. Геннадий уверен, что у них получится, ведь сельсовету доверяют: собираемость тарифа - больше 90%. Геннадий “наполеоновских” планов не имеет, у него свое соображение по поводу своей миссии:

- Людям все равно, кто управляет ими. Хоть негра руководителем посади, лишь бы бала работа и зарплату давали в срок. А, чтобы руководитель не нарушал закон - для этого прокуратура есть. Наша цель, то есть администрации, проста: мы хотим, чтобы наши дети нормально жили. И чтобы по грязи не ходили. Жаль, долгое время на Курской земле не было хозяина, одно прожектерство. Мы на границе с Белгородчиной живем и видим как там не кричат, не думают, как кусок урвать, а просто работают. А у нас... школу умудрились отключить за долги зимой (она на электрическом отоплении, к сожалению). Мы в прокуратуру обратились. Да, отопление включили. Но крови энергетики у нас за это попили немерено. Они будто воюют со своим народом! Да, нужно было многое менять в стране, но ведь все перемены привели к тому, что некоторая группа граждан обогатилась. Те же “инвесторы”, которые к нам пришли и все разгромили... Ну, приезжали клоуны на красивых машинах, обещали златые горы. И все развалили. Хоть кто-то с них спросил? А сколько поколений строило наш мир, совхоз поднимали... И не знаю, на каком моменте терпение у всех кончится. Вот придет какой-нибудь Стенька Разин - будет вам бунт! Вы хоть раз со мной поприсутствовали, когда у людей газ отрезают за неуплату... А газовики - тоже люди, им приказали. И знаете, что самое страшное? Если завтра закроются клубы, детские сады - с меня никто не спросит. “Оптимизация” у нас теперь в законе. Наверное именно поэтому мы все равно будем идти поперек “генеральной линии”. Потому что мы жить хотим...

Геннадий Михеев.

Фото автора.

Курская область.