Книга, часть 2

-- Геннадий Михеев

-- СМЫСЛ

всеобщая история магии, религии и науки в забавном изложении

Вначале Бог создал землю

и посмотрел на нее из своего космического одиночества.

И Бог сказал:

-- Создадим живые существа из глины,

пусть глина взглянет, что сотворено нами.

И Бог создал все живые существа,

какие до сих пор двигаются по земле,

и одно из них былo человеком.

И только этот ком глины,

ставший человеком, умел говорить.

И Бог наклонился поближе,

когда созданный из глины человек привстал,

оглянулся и заговорил.

Человек подмигнул и вежливо спросил:

-- А в чем смысл всего этого?

-- Разве у всего должен быть смысл? - спросил Бог.

-- Конечно, - сказал человек.

-- Тогда предоставляю тебе найти этот смысл! -

-- сказал Бог и удалился.

Курт Воннегут, "Колыбель для кошки"

(часть вторая)

ЛЮБИТЬ ИЛИ ГУБИТЬ

В 1216 году папа Гонорий III учредил "нищенствующий" орден проповедников, основателем которого стал испанец Доминик де Гусман, наиболее отличившийся при уничтожении катаров в Лангедоке. Идальго Доминик представлял собой тип бездушного фанатика, готовый на любое преступление во имя торжества святого дела. Доминику была свойственна только одна человеческая слабость: ему больше нравилось беседовать с молодыми женщинами, чем со старыми.

Доминик правильно подметил, что сила катаров заключалась, в частности, в том, что они обладают забытым церковниками даром проповеди, да к тому же знают назубок церковные тексты, давно позабытые клириками. Он задумал создать орден, члены которого посвятили бы себя исключительно выявлению и разоблачению еретиков, а так же защите папского престола от их критики. Теперь бы этих людей назвали бы "католическим спецназом". Члены ордена приняли в качестве формы белое одеяние и сандалии на босую ногу. Впрочем, внешне они стали походить на "совершенных" катаров.

Доминиканцы давали обет бедности, что должно было способствовать укреплению их авторитета среди верующих. Орден был построен наподобие строго централизованной военной организации во главе с генералом, подчиненным непосредственно Папе Римскому. Эмблемой ордена была собака с пылающим факелом в зубах. Доминиканцы называли себя "псами господа" (Domini canes), что было созвучно имени основателя их ордена. Кстати, вскоре после учреждения ордена доминиканцы прибрали к рукам французские и итальянские университеты.

Доминиканцы принимали активнейшее участие в подавлении еретических движений. Отмечая заслуги ордена на этом кровавом поприще, папский престол возвел Доминика в ранг святых. В 1233 году доминиканцы даже появились на Руси, основав под Киевом свой монастырь. В 1247-м папа направил их с миссией к монгольскому Великому хану, в 1249-м -- в Персию. В 1272 году они обосновались в Китае, пробрались в Японию и другие азиатские страны.

Если доминиканцы превратились в своего рода элиту католической церкви, то другой орден -- францисканцев, также возникший в начале XIII века, должен был привлечь на сторону церкви плебейские элементы, проповедовать в массах смирение, покорность и любовь к страданиям. Учредителем ордена был итальянец Франциск Ассизский, в миру -- Джованни Бернардоне. Сын богатого торговца сукном, Бернардоне в молодости вел праздный и беззаботный образ жизни, одно время жил во Франции (отсюда его прозвище -- Франциск -- "французишка"). Вернувшись в родной город Ассизе, Бернардоне решил заняться проповедью среди бедных, став на путь строгого аскетизма.

Франциск учил, что человек должен относиться к своему телу как к ослу и соответственно "подвергать его тяжелой ноше, часто бить бичом и кормить плохим кормом". Правда, перед смертью он выразил сожаление, что, "истязая себя в здоровом состоянии и в болезни, он таким изнурением согрешил против брата своего, осла". Смирение и терпение Франциск считал высшими добродетелями. Он говорил:

"Высшая радость состоит не в том, чтобы творить чудеса, излечивать хворых, изгонять бесов, воскрешать мертвых, она также не в науке, не в знании всех вещей и не в увлекательном красноречии; она -- в терпении, с которым переносятся несчастья, обиды, несправедливости и унижения".

Подобно катарам, Франциск призывал верующих отказаться от всякой собственности, оказывать помощь друг другу и добывать себе пропитание физическим трудом. Эта проповедь идеалов первоначального христианства вначале вызывала к Франциску настороженное отношение церковных иерархов. Однако большой успех его проповеди среди населения и тот факт, что Франциск, в отличие от еретиков, всемерно подчеркивал свою лояльность по отношению к папскому престолу, обеспечили ему поддержку Иннокентия III, который разрешил ему основать нищенствующий орден "миноритов" (францисканцев).

В 1212 году был основан францискианский орден для женщин (кларисс). При поддержке папского престола минориты быстро превратились в международную массовую организацию, в конце XIII в. у них уже было свыше тысячи монастырей в разных европейских странах.

Сам Франциск незадолго до своей смерти покинул основанный им орден, убедившись, что он пошел вовсе не по задуманному им пути. Впрочем, это не помешало папскому престолу, менее чем через два года после его смерти возвести его в сонм святых.

Другим представителям францисканства так не повезло. Спиритуалов или обсервантов, как стали именовать францисканцев, придерживавшихся первоначального идеала ордена -- бедности не в теории, а на практике, инквизиция преследовала как самых опасных еретиков. Им наклеивали различные еретические ярлыки, в том числе обвиняли, что они являются последователями Иоахима Флорского, цистерцианского монаха, обличавшего в конце XII века церковь с позиции первоначального христианства и положившего начало иоахимистской секте, осужденной XII Вселенским собором.

Прошло всего несколько десятилетий -- и от нищенства остались только униформа да название. Францисканцы и доминиканцы превратились в обладателей огромной недвижимой собственности, латифундий и сокровищ. Оба ордена грызлись, соперничали между собой, что было на руку папам, ибо это позволяло им контролировать процесс. В XVI веке эти ордены пришли в такой упадок, что папство будет вынуждено для своего спасения создать новый, во сто крат превосходящий своих предшественников по своему коварству, ханжеству и лицемерию. О нем нам еще предстоит вспомнить.

ИЩУЩИЕ ЗНАНИЕ -- НО НЕ ТАМ

Понятие "гностицизм" охватывает много разнородных течений. Во II веке так называли очень узкую группу людей, известную еще как "офиты". Слово gnostlkos означает "ищущий знание". Группы гностиков отличались пестротой рядов; в эпоху поздней Античности это течение сравнивали с мифической Гидрой, у которой взамен одной отрубленной головы вырастали две новые. Серьезные гностики прибегали к самым разным религиям как источникам духовной силы; следуя принципам синкретизма, они смешивали элементы философии, язычества, христианства и иудаизма. Основные доктрины гностицизма касаются происхождения вещей -- отсюда и расцвет мифотворчества.

Итак, центром учения гностиков была Премудрость, которую они превозносили до уровня божества. В разных вариантах гностической доктрины София (или Ахамоф -- оба слова как раз и означают "Премудрость") предстает как одно из чистых духовных существ (aeon, то есть "мир" или "вечность"), из которых состоит Божественная Полнота.

Премудрость мечтает познать высший Дух, но от ее любви рождается бесформенный плод, изгоняемый из Полноты. Из неудачного продукта страсти происходит Хаос, который Дух должен превратить в материальный мир. София взывают к Отцу; из бесформенного плода страсти она лепит будущего творца, и его наполняет Дух.

Гностики любили толковать Библию, но Бога Ветхого Завета они считали глупым, а самое почетное место они отводили... змию. Искушающее Еву пресмыкающееся на самом деле ? ее спаситель, он дает ей знание (gnosis), которое прячет от нее Творец.

В рядах гностиков было немало набожных людей, хорошо знавших богословие и считавших поиск высшего знания продолжением их веры. Учение широко распространились в Египте, стало известно в Риме и Галлии. Где-то сторонники этих течений держались обособленно от христиан, а в других местах верующие традиционных и новых взглядов принадлежали к одним и тем же общинам.

В Сирии большое влияние имело аскетичное христианство, связанное с именем апостола Фомы. К крещению допускались только те, кто давал обет воздержания: одинокие хранили свое девство, а семейные продолжали жить вместе, отказавшись от исполнения супружеского долга. Большинство верующих предпочитали оставаться на положении оглашенных.

Секта получила название "энкратитская ересь" (от греческого enkrateia -- "воздержание"). У истоков движения стоял Мани -- тот самый, который основал манихейство. Сектанты повлияли на мировоззрение одного из самых ярких мыслителей христианства Августина Аврелия. Его мать была глубоко верующей христианкой, а отец оставался язычником. В 370 году родители послали сына учиться в Карфаген благодаря щедрости богатого покровителя. В совершенстве овладев латынью, Августин стал учителем грамматики.

В возрасте двадцати девяти лет Августин решил попытать счастья в Италии. Там он пережил духовное возрождение и принял христианство, после чего вернулся в Африку, где намеревался продолжить уединенную жизнь. Престарелый епископ портового города Гиппона уговорил его остаться при церкви и рукоположил в пресвитеры.

Все это мы знаем из "Исповеди" Августина. Повесть, имеющая форму обращения к Богу, предназначалась для растущей группы интеллектуалов, увлеченных духовной и монашеской жизнью, которых богослов называет spiritales ("духовные"). В те времена в Африке были сильны манихеи, которые приветствовали споры и разумные рассуждения. Они создавали и распространяли замечательные произведения искусства, книги, музыку, поэзию, развивали ораторство -- то есть, являлись интеллектуальной и творческой элитой.

Став епископом, Августин не мог не осуждать манихеев по крайней мере по долгу службы. Пришлось обвинять их в нравственной распущенности -- и это при том, что абсолютное большинство манихеев вели праведную жизнь, подобно христианским монахам. Их мифология была крайне запутанна, как у всех гностиков, но некоторые идеи казались весьма привлекательными. Что и настораживало -- попахивало "прелестью".

Августин не просто заинтересовался идеями манихейства; из научного любопытства он намеревался поближе сойтись с лидерами секты. Но его постигло разочарование: обладая пытливым характером, Августин обнаружил неточности в астрономии основателя учения Мани. Христианам было позволительно заблуждаться в вопросе мироустройства, но у манихеев эти ошибки были вписаны в священные книги откровения, а потому непростительны. И Августин превратился в злостного противника всякого рода вольнодумцев и уж разгулялся на поприще уничтожения ересей, как говорится, от души.

ДЕМОН И ДАЙМОН

Теолог II века Татиан учил, что демоны обладают телом, созданным из воздуха или огня. Поскольку у них есть тело, ему необходима пища. Демоны с удовольствием потребляют в качестве таковой жертвенный дым. Этот тезис очень хорошо увязывается с представлением о том, что все прежние языческие боги перешли в стан демонов. В истории не раз бывало, что с установлением новой религии старые боги приравнивались к дьяволам. Греческое слово "демон", кстати, первоначально обозначало любое божество или дух ? необязательно злой.

По представлениям ранних христиан, демоны были могущественными существами и обладали обширными познаниями. Будучи посрамленными и оттесненными на задворки истории единым Богом, лишенные жертвоприношений, низвергнутые божества стали заодно с падшими ангелами и начали употреблять все свои могущество и знания для нанесения вреда человеку.

Любимейшим занятием дьявола и его помощников считалось вредительство -- "малефициум". Как правило, они осуществляют свою зловредную деятельность через посредничество людей: магов, колдунов и ведьм. По мнению тогдашних специалистов, именно женщинам демоны охотнее всего открывают свои черные знания. В середине VI века состоялся Маконский церковный собор, который в числе прочих важных проблем рассматривал и такую: есть ли у женщины душа? Почти половина присутствующих отцов Церкви категорически отвергала даже само предположение чего-то подобного, и лишь с перевесом в один голос собор постановил, что у женщины, хоть она и является существом низшего порядка, все же имеется "некое подобие души".

Согласно законам Карла Великого, чародеев или колдунов сажали в тюрьму, и в течение трех месяцев они должны были каяться. Закон Уитреда, короля Кента, изданный в 690 году, повелевал: "Ежели раб принес жертвы бесам, да заплатит он шесть шиллингов, или будет подвергнут порке!" Согласитесь, нежесткое наказание.

Если были законы против колдовства, значит, как нетрудно понять, существовало и колдовство. Характерно, что четкого разграничения между магией и колдовством не проводили и в те времена. С астрологией дело обстояло сложнее: звезды существуют объективно, и, полагали пытливые умы, если их зажигают -- значит это кому-нибудь нужно. Так, Боэций, автор знаменитого "Утешения философией", верил в то, что звезды оказывают влияние на людей и земные события.

Еще один авторитет того времени, Исидор Севильский верил в знамения, чудеса и мистический смысл рождения уродов. В своем историческом обзоре он называет изобретателями магии Зороастра и Демокрита. Магию Исидор отождествляет с колдовством, с чарами, возмущающими воздух, и заклинаниями, насылающими смерть. Будущее, по его мнению, можно узнать посредством гадания, и т. д. Порицая магию, Исидор заимствует аргументы у отцов церкви.

Одним из самых ярких светочей учености раннего Средневековья был Герберт Орильякский, который впоследствии стал папой Сильвестром II. Герберт славился своими познаниями в астрономии, латыни, музыке, философии и теологии. Его страсть к древним рукописям заставляет вспомнить о XV веке, когда даже Католическая церковь предлагала денежное вознаграждение тем ученым-гуманистам, которые смогут разыскать классические манускрипты.

Мы не очень много знаем о жизни Герберта, хотя кой о чем можно судить по его письмам, а также по не очень достоверной биографии, составленной одним из его лучших учеников, Рихером из монастыря Св. Ремигия. Определенно известно, что в 70-е годы X века Герберт возглавлял кафедральную школу в Реймсе, где когда-то изучал логику, и имел возможность целиком посвятить себя преподаванию и науке. Герберт придавал огромное значение развитию в людях данной им Господом способности к рациональному мышлению. Он писал: "Господь одарил людей, дав им не только веру, но и знание. Те, у кого его нет, зовутся глупцами". В 997 году император Священной Римской империи Оттон III смиренно попросил Герберта о помощи. Он обратился к будущему папе, потому что его обуревала жажда знаний:

"Я невежда, моим образованием никто не занимался. Я прошу Вас помочь мне. Исправьте мои ошибки и научите меня правильно править Империей. Помогите мне преодолеть мою саксонскую неотесанность и пробудите во мне то, что я унаследовал от моих греческих предков. Разъясните мне, пожалуйста, тот учебник арифметики, что вы мне прислали".

Герберт в ответном письме заверил Оттона:

"Как грек по рождению и римлянин по империи, вы можете по праву рождения претендовать на сокровища греко-римской учености. Тут, без сомнения, есть нечто божественное".

СКАЛЫ НАЕЗЖАЮТ НА УТЕСЫ

Нельзя не вспомнить деятельность монаха францисканского ордена Роджера Бэкона профессора Оксфордского и Парижского университетов. Современники его называли "Дивным доктором" и он первым употребил словосочетание "опытная наука". Одна из заслуг Бэкона -- изобретение им "магических кристаллов", попросту говоря, -- очков. В своем "Большом сочинении" ("Opus Malus") Бэкон утверждал:

"...Без опыта ничто не может быть познано достаточным образом. В самом деле, имеются два вида познания: с помощью аргументации и с помощью опыта. Аргумент дает заключение и вынуждает нас соглашаться с заключением, но он не дает твердой уверенности и не устраняет сомнения так, чтобы разум успокоился в созерцании истины".

Как и любую выдающуюся личность, Бэкона окружала толпа "доброжелателей", с нетерпением ожидающих момента, когда можно будет вцепиться ему в глотку. Инквизиция тоже не дремала, но "нарыть" достаточное количество компрометирующего материала ей не удавалось, тем более что человека уровня Бэкона бросить в пыточный застенок было не так-то просто.

Во времена Бэкона в Англии правил глуповатый король Генрих III. Среди наиболее влиятельных и наиболее опасных для государства людей, окружающих короля, был Винчестерский епископ Пьер де Рош, человек жестокий, коварный и ограниченный, что, однако, не мешало ему разрабатывать далеко идущие планы, направленные против короля.

Учитывая то, что "Пьер де Рош" по-латыни звучит как "Петрус де Рупиус" (в переводе означает: "скалы и утесы"), Бэкон на королевском приеме предупредил Генриха о грозящей опасности довольно оригинальным способом. "Государь, -- обратился он к монарху, -- скажите мне, что более всего угрожает тому, кто плывет через бурное море к берегу?" Король несколько удивился такому вопросу, но ответил без раздумий: "Наверное, бурное море" -- "Увы, не совсем так, ваше величество, -- покачал головой Бэкон и добавил, пристально глядя прямо в глаза Генриху, -- более всего ему угрожают скалы и утесы". Видимо, этот намек понял не только король, если вскоре после его смерти Роджер Бэкон был заточен в монастырскую тюрьму, где провел долгих 14 лет, почти до конца своей жизни.

ИЩИТЕ ЕЁ

Вначале колдовство не считалось привилегией женщин. Нападки на представительниц слабой половины человечества начались в XV веке, и до самого конца XVII века преследование ведьм отличалось неимоверной жестокостью.

Папа Иннокентий VIII выпустил в 1484 году буллу против ведьм и назначил для борьбы с ними двух инквизиторов. Эти люди в 1489 году опубликовали книгу, долгое время считавшуюся официальным документом, -- "Молот ведьм". В ней утверждалось, что колдовство в основном свойственно женщинам, чем мужчинам, поскольку женские сердца более злобны.

Самым распространенным было обвинение в ворожбе, направленной на порчу погоды. Был составлен стандартный список вопросов, и подозреваемых женщин пытали на дыбе, пока они не давали нужных показаний. По некоторым оценкам, в одной Германии за сто лет, между 1450 и 1550 годами, было умерщвлено, главным образом на кострах, около ста тысяч ведьм.

Ряд смельчаков отважились в разгар преследований оспорить мнение о том, что де ураганы, бури с градом, гром и молнии вызываются женскими кознями. Таких не щадили. В конце XVI века ректор Трирского университета и Флейд, замучивший множество ведьм, сообразил, что, возможно, их признания свидетельствуют лишь о желании прекратить мучения. Он отказался от дальнейшего участия в судилищах и был обвинен в том, что продался сатане. Флейда пытали точно теми же методами, что и он сам в бытность свою инквизитором. Подобно другим, он признал свою вину и, был благосклонно задушен, а затем сожжен.

Протестанты любили охоту на ведьм не меньше, чем католики, и в этом деле особенно себя проявил король Яков I. Он написал книгу о демонах и в первый год своего правления, а так же издал законодательный акт, остававшийся в силе до 1736 года. Тогда было много процессов над ведьмами. Выступавший на одном из них в качестве свидетеля сэр Томас Броун писал потом в книге "Исцеление религией":

"Я всегда верил, а теперь знаю наверняка, что ведьмы существуют; те, кто сомневаются в этом, отрицают не только их, но и духов, -- и вследствие этого потворствуют неверным и атеистам".

Чарльз Ли в своей книге "История инквизиции в средние века" пришел к заключению, что черную магию изобрела инквизиция, а не колдуны. В соответствии с этим автор утверждал, что черная магия появилась только в середине XIV века.

Маргарет Мюррей в книге "Культ ведьм в Западной Европе" высказала довольно любопытную гипотезу: по ее мнению, колдун был, по существу, членом культовой организации, которая не восставала против христианства, но была полностью независимой и руководствовалась устоями более древней религии. В такой организации было принято поклонение двуликому рогатому богу, которого можно отождествить с Янусом (этот культ подробно анализируется в уже пролистанной нами книге Фрэзера "Золотая ветвь", а также с кельтским Цернунном.

Научный мир крайне скептически отнесся к умственным опытам Мюррей, но все же ход мыслей этой женщины интересен. Итак, согласно убеждению Мюррей, инквизиторы смешивали Януса с Сатаной -- с вытекающими отсюда выводами. Основная мысль работы Мюррей заключается в том, что инквизиция злонамеренно искажала смысл архаического культа плодородия, интерпретируя его как поклонение Сатане. Сейчас хорошо известно, что, начиная с VIII века широко распространенное колдовство и предрассудки постепенно отождествлялись с черной магией, а та, в свою очередь, с ересью.

Франсиско Гойя, "Шабаш ведьм в стране басков".

В ПРАКТИЧЕСКОЙ ПЛОСКОСТИ

"В 1589 году, -- повествует нам хроника Иоахима Шитрунка --> [Author:administr] , -- в Вестфалии в Оснабрюке спалили 133 души из колдовского отродья. А вышло это так. Собралось из разных стран до 8000 чародеев: тут были и старые, и молодые, богатые и бедные. После собрания все это скопище разбрелось по 14 погребам в Нордгейме, Ос-тероде, Ганновере и Оснабрюке и начисто вытянуло около пяти возов вина. Две ведьмы в Оснабрюке совсем перепились и заснули в погребе, где работник их утром и застал. Работник сейчас же сказал об этом хозяину, хозяин побежал к бургомистру (надо заметить, что тогдашний бургомистр Гаммахер, воспитанник Эрфуртского и Виттенбер-гского университетов, и раньше проявлял большую ревность по очищению города от ведьм), и бургомистр сам скрутил спящих и отправил их на строгий допрос.

Они тотчас же выдали еще 92 женщины в городе и 73 в сельской округе, и было дознано, что они все своим колдовством и снадобьями погубили далеко за триста человек, что они покалечили 64 человека и очень многих заставили от любви сойти с ума. В городе потом сразу спалили 133 колдуньи, но трех из них, самых красивых, дьявол живыми унес в воздух, прежде чем они попали на костер".

Напомню: свидетельства современников либо умножают, либо делят надвое. Впрочем, здесь хоть крестик, хоть черта -- картина получается невеселая. То зрелище, которое представляла собой городская площадь во время казни ведьм, ярко рисует нам один из протестантских проповедников XVI века:

"Толпа стоит и смотрит, как на телеге живодера везут ведьм и колдунов на место казни; все члены у них часто истерзаны от пыток, груди висят в клочьях; у одной переломаны руки, у другой голени перебиты, как у разбойников на кресте; они не могут ни стоять, ни идти, так как ноги их размозжены тисками. Вот палачи привязывают их к столбам, обложенным дровами. Они жалостно стонут и воют из-за своих мучений. Одна громким голосом вопиет к Богу и Божьей справедливости, другая, напротив, призывает дьявола и перед лицом смерти клянется и богохульствует. А толпа, где собрались и важные особы, и беднота, и молодежь, и старики, глядит на это все, нередко насмехаясь и осыпая руганью несчастных осужденных.

Ну, как же полагаешь ты, христолюбивый читатель? Кто же всем этим заправляет? Кто радуется, глядя на все эти мучения и стоны, и на глазеющий народ, из которого иным, конечно, скоро придется самим отправляться на такое же жаркое? Не кажется тебе, что это дьявол?"

Трудовые будни Средневековья. Старинная миниатюра.

САМАЯ ПРЕКРАСНАЯ ЛЕГЕНДА

Древнейшее сохранившееся упоминание о чудесной чаше содержатся в житии святого Лаврентия. Оно основываются на свидетельствах того, что Грааль в числе других христианских святынь в 258 году во время гонения на христиан императора Валериана был вверен папой Сикстом II заботам дьякона Лоренцо, который переправил его в Испанию, в город Уэску, где жили его родители. По-видимому, те укрыли реликвию так хорошо, что следующие несколько сотен лет о ней не было ни слуху, ни духу.

Следующий рассказ о Граале зафиксирован в книге Талиесина, поэта VI века, писавшего на валлийском языке. Талиесин воспринимался современниками как волшебник, бард и первый из смертных, обладающий даром прорицания. Валлиец повествует о том, как вождь Артур ездил за Граалем в преисподнюю и привез его на землю, где тут же вновь наступило "счастливое время". Грааль продолжал даровать изобилие и помогать людям в достижении возвышенных целей.

В VIII веке рассказ о почитании чаши появляется в записках паломника, которому в Иерусалиме показали некий серебряный сосуд, пояснив, что это и есть Грааль. В IX веке артефакт объявляется в Египте: Бернгард фон Верден сообщает императору Лотару II о "великолепном gradale из Александрии".

На поиски этой священной вещи устремись самоотверженные рыцари, жертвовавшие жизнью, чтобы спасти бесценное сокровище. В европейских легендах, сказаниях и тостах Святой Грааль -- это таинственный сосуд, ради приближения к которому и приобщения к благодати люди совершают подвиги и жертвуют своей земной жизнью. Через века дошли до нас слухи о Хранителях Грааля -- увлекающие воображение, но обрывочные, темные, неправдоподобные.

Если рассмотреть историю рыцарства сквозь призму Святого Грааля, можно объяснить многое, происходившее в далекие времена. Как священную реликвию Грааль почитали катары, которые верили во все блага, им даруемые: в то, что приблизившийся к Граалю ? и только он ? может стать истинным Совершенным, воином или королем. Но более всего они почитали сам символ, трактуемый ими как необходимое для счастья перерождение человека и обретение им новых качеств.

Стражами Грааля могли стать лишь избранные. При этом рыцари, служащие Граалю, должны были не только беречь его тайну, по и скрывать имена тех, кому выпала честь стать Его Хранителями. Они не называли свое имя, чтобы не навредить Граалю, а среди Хранителей непременно должна присутствовать женщина.

В 1118 году в Иерусалиме был основан орден: девять монашествующих воинов приняли обет бедности. Сохранилась их печать: два всадника на одном коне. Подразумевалось, что это знак нестяжания, однако пройдут века -- и он приобретет иное значение: воин, а за его спиной -- сам... диавол.

Тамплиеры были вдохновлены Бернаром из Клерво, основателем ордена цистерцианцев. Рыцари, ведомые Хьюго де Пайнсем (что означает: "из язычников"), отправились на Святую Землю и получили пристанище во дворце короля Болдуина в Иерусалиме. Он был расположен рядом с Церковью Гроба Господня и построен на месте храма Соломона. Рыцари дали обет охранять паломников, посещавших Священный город, и обет безбрачия, бедности и послушания в полном соответствии с монашеской традицией. Желавшего вступить в орден Хранителей наставляли так:

"Добрый брат, ты просишь о великом, ибо тебе видна лишь внешняя сторона нашей жизни -- прекрасные лошади, которыми мы владеем, и великолепная упряжь, и вкусные яства, и дивные напитки, и красивые одежды, так что тебе кажется, что, вступив в члены братства, жить ты будешь легко и приятно. Но не ведаешь ты тех суровых заповедей, которым подчиняемся мы в братстве своем: и самое сложное для тебя, привыкшего распоряжаться собой по своему усмотрению, стать рабом Господним и верно служить лишь Ему одному".

Неофит давал обет безбрачия, послушания и бедности, обещая во всем следовать Уставу и обычаям святого братства и до конца жизни с оружием в руках защищать Святую Землю. Неофиту накидывали на плечи плащ тамплиера, и каждый из братьев с пением псалмов и молитв подходил к нему и целовал его в губы.

Орден такой величины и могущества, как тамплиеры, не мог существовать долго, не вступая в конфликт с представителями знати, особенно когда данные ордену папой римским привилегии, всенародное уважение и экономические успехи возымели следствием признаки свободомыслия и даже некоего высокомерия его членов. Папские привилегии обеспечивали тамплиерам независимость и от местного духовенства, и от светской власти.

Ситуация возмущала многих, например, Вильгельма Тирского, считавшего, что тамплиеры слишком озабочены воплощением в жизнь собственных корыстных целей и чересчур небрежно выполняют предписанные им патриархом Иерусалимским обязанности, не повинуясь его воле, забыв, что "смирение -- вот истинный хранитель всех добродетелей и самостийно восходит на трон, с которого низринуто быть не может".

Выдвигалось немало версий об истинной цели рыцарей и того, что они нашли в Иерусалиме. Как бы то ни было, люди в орден повалили толпой, тем более что благодаря своим международным связям тамплиеры стали самыми богатыми банкирами и создали систему облигаций, которые можно было обменивать на товары в различных регионах христианского мира, что еще больше увеличило богатства ордена.

Орден поддерживал тесные контакты с суфиями и делился с ними своими эзотерическими знаниями в алхимии и каббалистике. Начали ходить слухи о тайных обрядах. Богатство тамплиеров вызвало зависть в том числе и короля Филиппа IV Красивого. В пятницу 13 октября 1307 года -- 189 лет спустя после основания ордена -- люди короля схватили Великого магистра Жан-Жака де Молэя и сто сорок его рыцарей, обвинив их в ереси, богохульстве и колдовстве. Вот, откуда дурная примета о "пятнице, 13-м".

После того как под натиском сарацинов пала Акра, последний оплот крестоносцев на Святой Земле, Иерусалимское королевство, основанное во время Первого крестового похода, окончательно погибло, а Рыцари Храма лишились изначального смысла своего существования. Остальные ордена воинствующих монахов действовали в других местах, и их крестовые походы имели другие цели.

Орден госпитальеров сначала обосновался на Родосе, а затем на Мальте и в течение трех веков контролировал Средиземноморье в интересах становившегося все более меркантильным христианского мира. Тевтонские рыцари нашли себе занятие на Балтике. Испанские ордена Сантьяго, Калатрава и Алькантера направили свои усилия на изгнание мавров с испанского полуострова, а португальские Рыцари Христа посвятили себя морским путешествиям. И только тамплиеры - самый богатый, сильный и влиятельный из орденов - остался без цели и без дома. Намерения храмовников основать свою резиденцию в Лангедоке встретили сопротивление и остались мертворожденной идеей.

В 1312 году папа Климент V официально упразднил орден тамплиеров и передал их владения ордену госпитальеров. Прежде чем умереть на костре, Великий магистр заявил о своей невиновности и потребовал от Филиппа IV и Климента V явиться на суд божий, чтобы ответить за преступления против тамплиеров, дав Филиппу год сроку, а Клименту -- месяц. И король, и Папа умерли мучительной смертью в отведенный им срок: Филиппа сбросила его же лошадь, а Климент умер от рака.

Завеса секретности затруднила проникновение в верования и ритуалы посвящения тамплиеров, а вырванные под пыткой признания Хранителей пролили мало света. Много говорилось о том, что основавшие орден рыцари нашли в Иерусалиме что-то важное. Говорили и о том, что они знали скрытые в ландшафте силы и прибегали к ним в своих обрядах и что их эзотерическое знание воплотилось в тайную геометрию пропорций готических соборов.

Малколм Барбер в своей книге "Процесс тамплиеров" напоминает, что вера в колдовство и магию, в способность управлять силами природы свойственна многим обществам и в разные времена, однако в XIII веке в христианских странах Запада к магии и колдовству начинают относиться как к ереси. Фома Аквинский говорил, что некоторые предпочли бы, чтобы демонов вообще не было и они существовали лишь в воображении человека, однако, согласно истинному учению, демоны действительно существуют и деяния их вызывают у людей печаль и страдания.

Вскоре после процесса над тамплиерами папа Иоанн XXII, одержимый навязчивой идеей готовящегося на его жизнь покушения со стороны людей, практикующих магию, несколько раз заставлял своих инквизиторов предпринимать особые меры для выискивания тех, кто поклоняется дьяволу или вызывает его, а также тех, кто использует святое причастие или иные церковные таинства для колдовства или ведовства.

Некоторые статьи обвинения против тамплиеров от 12 августа 1308 года:

"...Они поклонялись некому коту, порой появлявшемуся перед ними во время их собраний.

В каждой провинции у них были свои идолы, а именно головы, и некоторые (из этих голов) имели по три лица, а некоторые одно, а у некоторых внутри был человеческий череп.

Они окружали или касались тонкой веревкой головы вышеупомянутых идолов, а потом эту веревку носили на себе поверх рубахи или же на голом теле.

Им велено было носить эти веревки на себе согласно их Уставу и не снимать даже ночью..."

Обвинения тамплиеров в идолопоклонстве и вырванные у них признания в том, что основными объектами поклонения были кот и магическая голова, имели вполне конкретную направленность -- желание сыграть на упорно бытовавших в народе представлениях, что все мусульмане -- идолопоклонники. Хотя люди образованные давно от этой глупости отказались, но все же видели в пресловутом коте воплощение дьявола. Вспомните, кстати, булгаковского кота Бегемота.

В своей коллекции фольклорных историй, собранных, главным образом, в качестве подсобного материала для проповедей, немецкий цистерцианец Цезарий Гейстербахский, писавший в 20-е годы XIII века, утверждал, что "дьявол по причине алчности часто сравнивается с котом или со львом, которые внешне и по природе своей очень похожи; вот и дьявол, подобно им, терпеливо лежит в засаде, охотясь за душами простаков".

Караваджо, "Голова Медузы Горгоны".

Однако не кот, а именно голова оказалась в центре наиболее занимательных историй. Довольно многие подсудимые упоминают в своих показаниях, что видели некую голову, хотя ее описания чрезвычайно разнообразны. Рыцарь-тамплиер Гуго де Фор поведал следственной комиссии любопытный вариант этой истории. Будучи на Кипре после падения Акра, он слышал от Жана де Тани, рыцаря-мирянина, бывшего тогда бальи Лимасо-ла, что некий благородный человек от всей души любил молодую даму из замка Мараклея в графстве Триполи и, поскольку не мог обладать ею при жизни, услыхав, что она умерла, отправился на кладбище, велел откопать ее тело и совокупился с нею. После этого он отрезал ее голову себе на память, и тогда некий голос громко провозгласил: он должен бережно хранить голову, ибо всякий, кто ее увидит, будет тут же уничтожен.

Он закутал голову в покрывало и спрятал в ларец. Поскольку он ненавидел греков, то открывал эту голову, лишь приближаясь к греческим городам и крепостям, и "все они сразу же бывали повержены во прах". Через некоторое время он направился в Константинополь, дабы и его тоже разрушить -- однако ключ от ларца, где находилась голова, у него тайком стащила старая нянька, которая всего лишь из любопытства хотела посмотреть, что же это там такое. Она открыла ларец, обнаружила голову, и в тот же миг на судно, где они находились, обрушился ужасный шторм ? и оно затонуло. Немногие спасшиеся матросы и рассказали эту историю. Якобы со времени этого кораблекрушения в тамошних местах исчезла вся рыба. Однако Гуго не слышал, чтобы та голова попала к тамплиерам.

Еще один свидетель, Гийом Априль, тоже слышал, что прежде в заморских странах часто рассказывали о том, как давно, еще до создания орденов тамплиеров, близ местечка Саталия время от времени на поверхности моря в водовороте возникала вдруг некая голова, после чего лодки, попавшие в этот водоворот, исчезали бесследно.

Корни этой истории можно проследить по крайней мере до Уолтера Мэпа, произведения которого относятся к концу XII века. Главным героем у Мэпа является молодой башмачник из Константинополя, который достиг такого мастерства в своем деле, что штиблеты у него заказывали даже знатные люди. Однажды к нему явилась некая прекрасная девушка с огромной свитой, специально чтобы заказать башмачки. Мастер был сражен ее красотой; понимая, что по своему положению она для него ни в коем случае не пара, он решил, что лучше будет, если он оставит свою профессию и приобретет другую, более благородную -- станет воином. Добившись больших успехов и в воинском искусстве, он решился пойти просить руки девушки, однако отец ее его не принял. Ужасно рассердившись, бывший сапожник стал тогда пиратом, желая отомстить за свое унижение, и вскоре сделался грозою для всех.

Тем временем он узнал, что его возлюбленная умерла, и поспешил на похороны. Той же ночью он вернулся на кладбище, проник в гробницу и надругался над покойницей. И тут некий голос возвестил, чтобы он снова пришел на это место через положенный срок -- посмотреть, что за дитя он зачал. В гробнице он увидел голову, лежавшую меж ног женщины; то был плод их союза. Эту голову нельзя было показывать никому, кроме злейших врагов, которым желаешь погибели, так что он держал ее в запертом сундучке и производил страшное смятение в рядах неприятеля, когда пользовался дарованным ему могуществом.

Вскоре ему представилась возможность жениться на дочери и наследнице императора Константинополя. Через некоторое время молодой жене захотелось узнать, что он прячет в своем сундучке, и однажды, пока муж ее спал, она открыла крышку, пришла в ужас и тут же потребовала, чтобы и голова, и ее хранитель были брошены в море, после чего началась страшная буря, а когда море успокоилось, на поверхности воды, в том самом месте, где сундучок и его хозяин скрылись в волнах, долго еще крутился огромный и опасный водоворот. Это место теперь известно под названием залив Саталия.

Сказку подхватили и другие средневековые авторы. Роджер Гоуденский, описывая возвращение Филиппа II Французского из Палестины, вспоминает ее, проплывая мимо островов Ис. Герой на сей раз -- рыцарь, и в результате совершенного им акта некрофилии на свет появляется мертворожденный сынок, а потом некий голос велит ему отрезать ребенку голову и использовать для уничтожения врагов, которые погибнут, стоит им только на эту голову взглянуть. Через несколько лет вполне благополучной жизни жена героя обнаруживает голову и, пока его нет дома, выбрасывает ее в залив Саталия, и с тех пор, если голова поворачивается лицом вверх, там случается страшный шторм.

Гервазий Тилберийский тоже определяет залив Саталия как местонахождение ужасной головы, которая, как он полагает, принадлежала некогда Медузе Горгоне (чью голову Персей, как известно, выбросил в море). Однако, по его словам, в этих местах рассказывают о рыцаре, полюбившем королеву и совокупившемся с нею лишь после ее смерти. В результате этого соития родилась чудовищная голова, обладавшая, разумеется, гибельной силой -- если смотреть прямо на нее.

Мы имеем так называемую архитипичную историю, которая очевидно связана с древним мифом о Персее и Медузе и его различных вариантах, широко известных даже в таких далеких друг от друга краях, как Персия и Италия. Отголоски ее в показаниях тамплиеров являются лишь незначительным инцидентом в долгой жизни этого замечательного образчика фольклора и никоим образом, даже при известном напряжении фантазии, не могут быть сочтены непосредственно связанными с деятельностью ордена.

Во Франции, буквально "насыщенной" поэзией трубадуров, историю о губительной голове с удовольствием взяли на вооружение. На самом деле здесь во главе угла стоит вера: в то, что живые и мертвые способны совокупиться и зачать дитя, а так же вера в дурной глаз.

Битва Тамплиеров с ассасинами. Старинная миниатюра.

ЧТО ОНИ КУРИЛИ

Запад немыслим без колдовства, Восток -- без кальяна. Загадочная группировка, известная как ассасины, была основана в Персии еще в начале XI века. Их название происходит от "гашишим" ? "употребляющие гашиш". Речь идет наркотическом средстве из конопли, вводящем принимающих его в состояние транса.

Благодаря гашишу лидеры секты имели возможность управлять сознанием своих последователей. В одной из легенд Хасан, сын Сабаха, горного шейха (лидера ассасинов), обратился к чиновнику шахского двора: "Видите вон того стражника, стоящего на вершине башни? Глядите внимательнее!" Хасан сделал знак, и стражник тотчас бросился вниз с башни на верную гибель. "Я располагаю семьюдесятью тысячами таких же преданных людей по всей Азии, -- продолжал он, -- и каждый из них готов исполнить мое приказание".

Ассасины проходили через цикл посвящений, состоявший из нескольких уровней. Это созвучно системе семи чакр индуистской традиции -- традиции, основанной на энергии змея и связанной с Излучающими Свет. На высшем, седьмом, уровне ассасины постигали "великую тайну", сводившуюся к тому, что все творение -- едино. Опыт единения с Космосом предполагал, конечно, сосредоточенное вдыхание паров гашиша, благодаря которым ассасины-посвященные могли использовать великую могущественную силу, заключенную в траве.

Ассасины первоначально не были мусульманами. Они перешли в ислам значительно позже -- ради выживания. С другой стороны, они всегда поддерживали связи с рыцарями-тамплиерами. Эти две группы установили контакты и относились друг к другу с взаимным почтением. Однажды -- в 1129 году -- тамплиеры и другие крестоносцы объединились с ассасинами, чтобы захватить Дамаск. Они сотрудничали не только вследствие того, что придерживались одних и тех же взглядов. Фанатики вообще склонны к объединению даже с конкурентами, ибо цель оправдывает средства.

ИЗУМЛЕНИЕ МИРА

Императора Фридриха II Гогенштауфена, правившего в Германии и на Сицилии в первой половине XIII века, его канцлер Пьетро да Винья в своих сочинениях представлял как космического Спасителя. Пришествия подобного "Космократора" ожидал весь мир, и вот теперь пламень зла потух, мечи перекованы на орала, везде воцарились мир, справедливость и безопасность. Восторгавшийся сюзереном канцлер писал:

"Он - космический мессия, которого приемлют и почитают земля, море и воздух. Его пришествие есть дело рук божественного проведения, ибо мир уже близился к своему концу и последний суд, казалось, вот-вот наступит, когда Господь по великой своей милости отсрочил погибель и прислал на землю чистого духом и сердцем властелина, чтобы воцарились до последних дней мир, порядок и гармония".

Любопытно, что и сам Фридрих II был не чужд идее собственного мессианства. Он считал свое появление на свет столь же важным, как и рождение Христа. Дед Фридриха II, Фридрих I Барбаросса (Рыжебородый) был воинственным и властолюбивым правителем, чьей целью была реализация вековой мечты германских императоров: создание мировой империи. Фридрих II оказался на сицилийском престоле, когда ему еще не было и трех лет. Регентшей государства стала его мать Констанция, но год спустя и она умерла, успев передать опеку над Фридрихом только что избранному в Риме на папский престол Иннокентию III. В 1208 году Фридрих формально достиг совершеннолетия, но он и в дальнейшем нуждался в поддержке Папы.

Фридрих отменил в Сицилийском королевстве кровную месть и Божий суд через испытания огнем, водой и раскаленным железом (ордалии), поскольку они противоречат естественному порядку вещей, а, следовательно, не могут обнаружить истины. Он велел сжигать еретиков публично, "на глазах у народа". Вместе с тем Фридрих был знаком с некоторыми служителями катарской ереси. Считают, что он был близок и к тамплиерам. Именно Фридрих II в 1228 году председательствовал за "круглым столом" в Акко, где собрались тайные главы всех рыцарских Орденов -- как христианских, так и мусульманских.

Во время пребывания Фридриха в Германии горожане немецкого города Фульды устроили еврейский погром, обвиняя евреев в ритуальном убийстве ребенка. Фридрих приказал собрать из разных стран крещеных евреев и, на основании их показаний о неприятии иудейским законом человеческих жертвоприношений, запретил обвинять в этом иудеев под страхом суровой кары.

В самом гористом и мало посещаемом туристами месте, в итальянской провинции Апулия, близ города Андрия, высится отлично сохранившийся огромный укрепленный замок Кастель дель Монте, который построил Фридрих II. "Замок хозяина мира" -- так его именовали ? был возведен в полном соответствии с восьмиугольным планом, как и часовни тамплиеров. В замке, за исключением помещений гарнизона, не было ни одной комнаты с утилитарным назначением: ни спален, ни столовых, ни гостиных. При жизни императора Кастель дель Монте, безусловно, использовался лишь для торжественных собраний и церемоний.

Фридрих сам признавался, что с малых лет любил науку и домогался ее. Владея греческим, латинским, французским, итальянским, немецким и арабским языками, он имел необыкновенные познания по многим предметам, но более всего любил естественные науки и медицину. Всю жизнь Фридрих собирал книги на разных языках и оставил после себя очень большую библиотеку. Поражала современников и любвеобильность: он имел настоящий гарем с наложницами и одалисками.

Фридрих, видимо, страдая манией величия, утверждал, что мир был основан тремя обманщиками: Христом, Моисеем и Магометом. Он утверждал, что лишь дураки верят в то, что девственница могла родить от Святого Духа. Сам он предпочитал верить лишь в то, что может быть доказано силою вещей или здравым смыслом. В знаменитой Салернской медицинской школе по решению Фридриха впервые в Европе была основана кафедра анатомии, где в процессе преподавания препарировались трупы, что вообще-то категорически запрещалось Церковью.

При дворе Фридриха трудились арабские, византийские и еврейские ученые. Рядом с "Изумлением Мира" всегда находились необыкновенные личности: маги, трубадуры, алхимики, каббалисты, художники и музыканты. Восемь лет придворным астрологом Фридриха был знаменитый на всю Европу философ, математик и астролог Майкл Скот, который утверждал, что Земля вращается вокруг Солнца и поглощает энергию, идущую из Космоса, а также не верил в алхимическое превращение металлов.

Хронист Салимбене рассказывает о медицинских экспериментах императора. Однажды Фридрих обильно угостил двоих людей, а затем одного отправил спать, а другому приказал бодрствовать. Через некоторое время он отдал приказание умертвить обоих, вскрыть желудки и установить, в каком случае пища усвоена лучше. Другой опыт носил более фундаментальный характер: он запер человека в плотно запечатанный ящик, и когда ящик вскрыли, там нашли только тело, но души не обнаружили; это обстоятельство укрепило Фридриха в его сомнениях о существовании посмертного бытия.

На самом деле большое количество негативной информации о деятельности Фридриха -- плоды довольно эффективной папской пропаганды. Папа называл Фридриха медведем, леопардом, богохульником, сыном Вельзевула. Император не оставался в долгу. В 1241 г. Папа созвал в Риме собор для осуждения Фридриха, но Энцио, талантливейший и любимый сын Фридриха, перехватил на море корабли с епископами, ехавшими в Рим, и собор не состоялся. Войска императора подступили к Риму, опустошая его окрестности; агенты Фридриха готовили почву для вступления в город. Но Григорий IX внезапно умер. Полтора года папский престол пустовал, и снять отлучение от церкви, к чему стремился Гогенштауфен, было невозможно.

На могиле Изумления Мира архиепископ Бернард повелел высечь такую эпитафию: "Если честность, ум, щедрость и благородство нации способны противостоять смерти, значит, Фридрих, лежащий здесь, не умер". Всего через несколько месяцев после кончины императора в Сицилийском королевстве пошли слухи о том, что он не умер, а скрывается в тайном месте. С годами его имя все больше обрастало всевозможными легендами, небылицами и историями, подлинность которых уже никто не мог подтвердить.

Фридрих II дает наставления по соколиной охоте (он в ней был дока). Старинная миниатюра.

КАК СОЗДАВАЛИСЬ РАССАДНИКИ

Можно упрекать церковников во многих грехах (а кто без них...), но именно они основали первые университеты. Изначально таковые именовались Studia generalia (буквально: общие науки) и обучали в них "свободным искусствам": грамматике, риторике, диалектике, арифметике, геометрии, географии, астрономии и музыке. Эти искусства вдалбливались в юные неокрепшие головные мозги на младшем, "артистическом" факультете; на старших же курсах шла специализация: медицина, юриспруденция или богословие.

Первый университет -- Парижский, учрежденный приблизительно в 1200 году Филиппом Вторым Августом специальной грамотой "О правах Сорбонны". Позже возникли Оксфорд, Кембридж, Саламанский университет в Испании и Неаполитанский -- в Италии.

В средневековых университетах царили методы схоластики (от латинского schola -- школа). Все подвергалось толкованию в свете христианского вероучения и классиков античной мудрости -- преимущественно Аристотеля. В этом была и положительная сторона, ибо схоласты систематизировали наследие древних Греции и Рима. Одновременно в стенах университетов заражались и ереси. Иначе и быть не могло, ведь "джинн знаний" при выпуске на свободу дает непредсказуемые плоды.

К началу Реформации в Европе существовал 81 университет. Из них 33 были созданы папскими буллами, 15 - королевскими и императорскими хартиями. 20 университетов имели и буллу, и хартию, а 13 не имели ни того, ни другого. Считалось также, что университет не может присуждать степень, если это право не дано ему Папой, королем или императором. Папа Иннокентий IV в 1254 году официально предоставил эту привилегию Оксфордскому университету.

Кроме юношей, желающих сделать карьеру, в университетах учились и монахи, которые либо просто хотели углубить свои знания, либо были направлены на обучение монастырским начальством. Учебные корпуса в сочетании с общежитиями назывались коллегиями. Одну из таких коллегий открыл в Париже некий Роберт Сорбон, подаривший истории Сорбонну.

Конечно, студенты (как и во все времена, впрочем) вносили в городскую жизнь элемент безалаберности, беспечности и скандальности. Хронисты отмечают, что университетские кампусы (когда они наконец появились) лихорадило от студенческих бесчинств. Общежития были буквально оккупированы проститутками, а зачастую и в учебных корпусах устраивались массовые оргии. Все попытки университетского начальства если ни пресечь студенческий разгул, то хотя бы сделать его менее вызывающим, как правило, приводили к обратному результату. Наговаривают, конечно. Впрочем, нет дыма без сами знаете, чего.

ПОЩАДЫ НЕ ЖДИ

Однажды, весной 1556 года инквизитор Таррагона вышел вместе со своей свитой, чтобы отдохнуть в садах, раскинувшихся на берегах Гвадалквивира. Кругом благоухали превосходные цветы, на небе кружили облака, а с терассы открывался вид на город во всей его красе. Сын одного из садовников, трехлетний малыш случайно оказался около декоративного пруда. Он сидел на берегу и играл с камышинкой. Паж инквизитора вырвал травинку из рук ребенка. Садовник, увидев, что его сынишка заливается слезами, попытался сделать пажу выговор: неужели он не понял, что это была всего лишь игрушка?

Завязалась ссора. Инквизитор, раздосадованный на такое вторжение в его мирные размышления, арестовал садовника, которого продержали в тюрьме девять месяцев с тяжелыми оковами на лодыжках, а потом выпустили. Садовник всю свою оставшуюся жизнь боготворил инквизитора за его великодушие...

В 1598 году сицилийский инквизитор Луис Парамо, опубликовал книгу "О происхождении и развитии Святой Инквизиции". В своем усердии оправдать деятельность священного трибунала Парамо начинал его историю чуть ли не с сотворения мира. Первым инквизитором, уверял он, был сам Господь Бог, а первыми еретиками -- Адам и Ева. Бог изгнал из рая провинившихся перед ним Адама и Еву, предварительно учинив им тайный допрос и суд. "Инквизиторы, -- утверждал Парамо, -- следуют точно такой же процедуре, которую они переняли от самого Господа".

Были предзнаменования. 29 июля 1478 г. случилось самою ужасное из них: полное солнечное затмение. Свет померк, на небе появились звезды, будто наступила ночь. Народ ринулся в церкви... Оказалось, что Испания действительно стоит на пороге страшного террора. 1 ноября того же года папа Сикст IV специальной буллой уполномочил монархов Изабеллу и Фердинанда учредить инквизицию в Кастилии. Инквизиторам было дано право арестовывать и судить еретиков, а также конфисковывать их собственность в пользу Короны, папского престола и, собственно, инквизиторов.

Для укрепления порядка в стране Изабелла создала нечто вроде специальной полиции. Она хотела очистить страну от захлестнувшей ее преступности, захлестнувшую Испанию, понятное дело, не по вине королевы. Теперь за малейшую кражу отрубали руку или казнили, а трупы оставались висеть на деревьях в назидание другим. Изабелла говорила, что для нее приятнее всего четыре вещи: воин на поле битвы, епископ в соборе, красивая дама в постели и вор на виселице. Состоялось и первое аутодафе -- живыми на костре были сожжены шесть человек.

В те времена мавры и усвоившие их образованность евреи являлись наиболее просвещенными и зажиточными слоями населения. Естественно, их богатство внушало зависть не только в среде простого народа. В результате уже в конце XIV века масса мавров и евреев вынуждена была принять христианство, но многие и после того продолжали тайно исповедовать религию своих отцов. Это был прекрасный повод "раскрутить колесо" репрессий...

Слово "инквизиция" впервые было употреблено на Турском соборе католической церкви в 1163 году. Особый церковный суд под тем же названием был создан в 1215 году папой Иннокентием III. Церковный трибунал, которому было поручено обнаружение, наказание и предотвращение ересей, был учрежден в Южной Франции в 1229 году папой Григорием IX. После этого основной задачей инквизиции стало определение, является ли обвиняемый виновным в ереси. С именем же на тысячелетия заклейменного Торквемады связано не зарождение инквизиции, а ее, с позволения сказать, расцвет.

Многие исследователи сходятся в том, что Великий Инквизитор Томас де Торквемада по происхождению был евреем. Я же полагаю, что один из самых страшных людей в истории человечества являлся человеком. Следует отметить, что само это имя происходит от смешения испанских слов "torre" и "quemada", означающих в переводе -- "пылающая башня". Справедливости ради следует сказать, что первым инквизитором-доминиканцем испанского происхождения был вовсе не он. Еще в середине XIII века папа Иннокентий IV обратился к приорам доминиканских монастырей Лериды и Барселоны, чтобы они предоставили арагонскому королю Хаиме I монахов своего ордена для исполнения обязанностей инквизиторов. Ими стали брат Педро де Тоненес и брат Педро де Кадирета.

В 1506 года Кордова находилась в когтях инквизитора Диего Родригеса Лусеро, более известного как "Эль-Тенебреро" -- "Носитель Тьмы". Его способ ведения процедуры расследования кратко изложен одним из тех, кто подал на него жалобу в высший совет -- Супрему:

"Лусеро хотел заняться любовью с женой Юлиана Тригероса, и он забрал ее, потому что они сопротивлялись. Ее муж, который был старым христианином, решил добиться справедливости у короля Фердинанда, и Фердинанд подтвердил, что его дело правое. Он отправил Тригероса в Севилью, к великому инквизитору Диего Деза. Тригерос прибыл в Кордову в среду для продолжения разбирательства своего дела, а в субботу на следующей неделе его сожгли. Лусеро содержал его жену как свою любовницу. В другом случае, так как дочь Диего Селемина оказалась исключительно красивой, ее родители и муж не хотели отдавать ее. Поэтому Лусеро сжег всех троих. А в настоящее время у него от нее есть ребенок, ибо инквизитор держал ее в течение длительного времени как любовницу".

Преподобный Лусеро придерживался девиза: "Дайте мне еврея, и я отдам вам его сожженным". Бывшего школьного учителя из пустынного района Алмери назначили инквизитором в Гранаде в 1500 г. Лусеро назвал ее "Иудеа-ла-Пекуэнна", "маленьким еврейским кварталом". Инквизитор потребовал закрыть городские ворота и сжечь всех жителей-еретиков.

Вторым самым распространенным преступлением из тех, которые интересовали инквизицию (после тайного исповедания иудаизма) была содомия, которая по определению инквизиторов охватывала и мужчин, и женщин Инквизиция в деле преследования гомосексуалистов оказалась далеко не одинокой. В кальвинистской Голландии в период с 1730 по 1732 гг. за гомосексуализм казнили людей больше, чем за всю историю, например, португальской инквизиции.

Торквемада ужасно страдал в последние годы от подагры. Обильное питание, которое приводит к этому заболеванию, тоже иногда вызывает излишнюю кровожадность, которую монашеская жизнь Томаса Торквемады успокоить душу не могла. Возможно, именно это позволило духовнику королей полностью удовлетворять условиям работы в инквизиции, требовавшей специфической смеси злобы, склонности к подавлению и энергии.

Торквемада был похоронен в часовне построенного им монастыря Святого Томаса в Авиле. Могила эта сохранялась до 1836 года, а потом ее разрушили испанские либералы. При этом они заявили, что фанатик Торквемада, заставивший стольких людей страдать, должен сам пострадать посмертно, что ему, приказавшему извлечь стольких людей из могил, чтобы надругаться над их останками, суждена точно такая же участь.

ПОЧЕМУ КРАСОТА -- СТРАШНАЯ СИЛА

Аутодафе -- слово не испанское, а португальское. В переводе "auto da fИ" -- "акт веры". Под этим словосочетанием подразумевается торжественная церемония оглашения приговоров суда инквизиции лицам, уличенным в духовных преступлениях. Обычно ей предшествовали чтение кратко сформулированных обвинений, изложенных на местном языке, и вызов обвиняемых для того, чтобы те выслушали вердикт. Рано утром произносилась краткая проповедь или увещание. Затем представители светской власти давали присягу, обещая, что они будут подчиняться инквизитору во всем, что касается искоренения ереси. Далее обыкновенно оглашались так называемые декреты милости, смягчавшие или отсрочивавшие наказания. Затем вновь перечислялись заблуждения виновных и оглашались наказания -- вплоть до самых суровых, включавших пожизненное тюремное заключение или смертную казнь. Наконец, осужденные передавались в руки гражданским властям. Тех же, чье наказание не предусматривало лишения свободы, отпускали, а осужденных вели в тюрьму или на эшафот.

Аутодафе устраивалось несколько раз в год, и на нем чаще всего подвергались экзекуции десятки жертв. За месяц до его проведения приходские священники оповещали верующих о предстоящем мероприятии, приглашая участвовать в нем и обещая за это индульгенцию на 40 дней. Накануне казни город увешивали флагами, гирляндами цветов, балконы украшали коврами. На центральной площади воздвигался помост, на котором возводили алтарь под красным балдахином и ложи для высшей знати. Присутствие женщин и детей приветствовалось. Так как аутодафе длилось иногда весь день, то у помоста строились общественные уборные.

С рассвета тюрьма инквизиции уже гудела точно улей. Заключенных, понятия не имевших об уготовленной им участи, о степени наказания, к которому они присуждены, стража готовила к предстоящему торжеству. Жертв стригли, брили, одевали в чистое белье, кормили обильным завтраком, для храбрости давали стакан вина. Затем набрасывали им на шею петлю из веревки и в связанные руки вкладывали зеленую свечу.

В таком виде осужденных выводили на улицу, где их уже ожидала толпа. Особо злостных еретиков сажали задом наперед на ослов. В процессии участвовали и фискалы, которые несли куклы, изображавшие умерших, сбежавших или непойманных еретиков, осужденных на костер. Несли ящики костями не доживших до праздника еретиков: они тоже подлежали сожжению.

Далее следовали осужденные, приговоренные к таким наказаниям, как бичевание, тюремное заключение, галеры и конфискация имущества. Самыми последними шли "освобожденные"; им вручали символы приговора, представлявшие собой санбенито (покаянное одеяние всех заключенных), украшенные языками пламени и фигурами демонов. Такие же устрашающие изображения наносились на корозы -- остроконечные головные уборы, которые приговоренные надевали, поднимаясь на подмостки. В процессии находился и мул, который вез сундук с судебными делами и вынесенными приговорами.

Общее число жертв Великого Инквизитора Торквемады неизвестно: судя по разным источникам, до 10 220 человек якобы было сожжены, 100 000 подвергнуто другим наказаниям -- в том числе и пожизненному тюремному заключению. Стоит ли сравнивать эти цифры со статистикой режимов Сталина и Гитлера?

...В 1961 году дотошный исследователь по имени Стэнли Милгрем проводил тестирование реакции человека на обладание властью. Участникам было предложено управлять постоянно увеличивающимися электрическими разрядами, соответствующими их реакции на человека, которого они не видели (он находился в соседней комнате). На самом-то деле никого не пытали, но до участников эксперимента доносились крики и рыдания актера. И слыша эти крики, две трети участников все же дали самые большие разряды из всех, которые могли вызвать летальный исход...

Франсиско Гойя. Ночная сцена инквизиции.

ДЕВА С ПЫЛАЮЩИМ СЕРДЦЕМ

"Дева сия сложением изящна; держится она по-мужски, говорит немного, в речах выказывает необыкновенную рассудительность; у нее приятный женский голос. Ест она мало, пьет еще меньше. Ей нравятся боевые кони и красивое оружие. Она любит общество благородных воинов и ненавидит многолюдные сборища. Обильно проливает слезы, лицо у нее обычно веселое. С неслыханной легкостью выносит она и тяготы ратного труда, и бремя лат, так что может по шесть дней и ночей подряд оставаться в полном вооружении".

Вышеприведенный фрагмент -- единственный дошедший до нас словесный портрет Жанны д'Арк. Такой изобразил ее Персеваль де Буленвилье, камергер и советник Карла VII.

Жанна д'Арк была сожжена живой. В день казни ей едва исполнилось 19 лет. Ее осудили якобы за ведовство и ересь, в действительности же это была расправа над человеком, единственное "преступление" которого заключалось в том, что сие юное создание подняло французский народ на защиту своей родины.

Инквизиционный трибунал, судивший ее, находился на службе англичан, которые добивались смерти Жанны, надеясь, что этим они нанесут чувствительный удар своим противникам. С точки зрения судебной процедуры, дело Жанны д'Арк является довольно типичным для инквизиции. В нем представлены все -- за исключением пыток -- характерные для "священного трибунала" элементы: ложные обвинения, лжесвидетели, допросы с ловушками и пристрастием, осуждение на смерть обвиняемого, его раскаяние и замена смертного приговора тюремным заключением, повторное впадение в ересь и, как следствие, спасение души еретички посредством предания тела огню.

Жанна д'Арк родилась глухой деревне в деревне и вела обычный для крестьян "подлый" образ жизни. Когда ей исполнилось 17 лет, эта неграмотная пастушка решила, что Богом на нее возложена высокая миссия освободить ее родину от англичан и помочь претенденту на престол Карлу VII стать королем Франции.

Положение Карла и его сторонников в ту пору представлялось безнадежным. Англичане с их союзниками-бургундцами захватили почти всю Францию, за исключением Орлеана и его окрестностей. В их руках был Париж, их поддерживало большинство церковных сановников. Казалось, дело Карла могло спасти только чудо. Поэтому, когда в его лагере появилась решительная, горящая фанатичной верой в победу молодая, да к тому же и обаятельная крестьянская девушка, утверждавшая, что "голоса" святых, которые якобы она слышит, призвали ее возглавить французские войска и изгнать англичан из страны, Карл и его советники после долгих колебаний и интриг решили доверить в ее хрупкие руки свою судьбу. Жанна утверждала, что имеет таинственную связь с могучими представителями потустороннего мира -- святыми -- и могла своим примером воодушевить таких же простых, как и она сама, крестьян Франции.

Не прошло и года после победы под Орлеаном, и в одной из стычек под Парижем бургундцы взяли Жанну д'Арк в плен. При желании, согласно существовавшим тогда обычаям, Карл мог свою избавительницу выкупить у неприятеля, но в данном случае он предпочел молчание. Возможно, монарх рассудил так: уж если действительно у нее связь со святыми, то пусть они и спасают ее.

Англичане не пожалели дать бургундцам 10 000 ливров за пленницу; они не горели желанием взять на себя эту мерзкую работу ? пусть сделает ее продажное духовенство "лягушатников". Опасаясь возмущения парижан, инквизиторы решили не рисковать и устроить расправу над девицей в более надежном и удаленном от фронта месте, в столице Бретани Руане -- где пребывал малолетний король Англии Генрих VI и его двор. Руководить же процессом было поручено члену английского королевского совета епископу, носившему фамилию Кошон -- единозвучную с французским словом "свинья".

Чтобы ни у кого не возникло сомнений по поводу права Кошона на роль инквизитора в деле Жанны д'Арк, его полномочия были подтверждены богословами Парижского университета, считавшегося не только высшей инстанцией в области церковного права, но и светочем всех наук, искоренителем ереси, цитаделью католической веры и старшим сыном королей.

"Священный трибунал" заседал в Буврейском замке, в одном из подвалов которого под английской стражей и содержалась Жанна. Эта же крепость служила резиденцией малолетнему Генриху и его двору. Инквизиторы обвиняли Орлеанскую деву во всех смертных грехах. Она слышала "голоса" -- значит, это были голоса дьяволов. Она пыталась бежать из темницы -- значит, признавала свою вину. Она носила мужское платье... не по повелению ли сатаны она это делала?

В камере ночью вместе с Жанной постоянно находились трое английских солдат, что заставляло ее не расставаться с мужской одеждой, а это "доказывало", что она колдунья. Наконец, ей подставили священника-провокатора Луазелера, который, выдав себя за ее земляка и друга, вел с ней в застенке "откровенные" беседы и давал советы, как отвечать на вопросы инквизиторов. В соседней камере, приложив ухо к отверстию, слушали сам Кошон и английский военачальник Уорвик.

24 мая 1431 года состоялось аутодафе. Кошон прочел Жанне постановление трибунала и призвал ее к раскаянию и отречению. И тут произошло нечто неожиданное: машина инквизиции, наконец, сработала -- и Жанна заявила, что готова отречься. Но при условии, что ее переведут в церковную тюрьму, где она, наконец, избавится от присутствия английских солдат, не покидавших ее даже в камере. Кошон, обещав выполнить ее просьбу, зачитал ей формулу отречения, под которой чуть ли не силой принудил ее вывести знак креста -- подпись.

В отречении был пункт, в котором подсудимая признавала, что совершила тяжкий грех, "нарушив божественный закон, святость писания, канонические права, надевая одежду развратную, неестественную, бесчестную, противоречащую природному приличию и подстригая волосы кругом подобно мужчине, вопреки всякому приличию женского пола".

В другую тюрьму Жанну не перевели. Девушка снова облеклась в мужскую одежду, тем самым "подписав" себе смертный приговор. Казнь Жанны д'Арк состоялась 30 мая на старом рынке Руана, куда ее привезли на позорной колеснице из тюрьмы в сопровождении английской стражи. На голову Жанны надели бумажную митру с надписью "Еретичка, рецидивистка, вероотступница, идолопоклонница" и повели на костер. Хронисты отмечают, что Кошон рыдал -- по всей вероятности от радости: теперь ему обеспечена митра архиепископа Руанского!

Когда огонь уничтожил одежды, палачи раздвинули охваченный пламенем хворост, чтобы толпа могла видеть обгорелый труп и, таким образом, убедиться, что Жанна была женщиной. После этого тело обратили в пепел, который выбросили в Сену.

Сложно судить о том, как вела себя Жанна в день своей казни. Ее сторонники свидетельствовали, что она мужественно и гордо взошла на костер, а противники утверждали, что она каялась и билась в истерике. Кошон и англичане даже после сожжения Орлеанской девы продолжали клеветать на нее, обвиняя свою жертву во всевозможных преступлениях против веры, жестокостях и бесчестных поступках.

Прошло немало лет, и 1894 году республиканец Жозеф Фабр предложил французскому парламенту учредить в честь Жанны д'Арк национальный праздник -- 5 мая, день освобождения Орлеана. Дебаты в парламенте по этому вопросу носили исключительно острый характер. Антиклерикалы припомнили церковникам их ответственность за казнь Жанны. Церковники в свою очередь обвиняли своих противников в либерализме, доведшем до безумия гильотины. Архиепископ Суляр в исступлении взывал, обращаясь к республиканцам: "Берите Кошона и положите его в Пантеоне рядом с Вольтером!" Фабр ему ответил: "Кошон -- это ваш человек, как вашими являются множество других представителей церкви -- его сообщников. Держите его!"

Опасаясь превращения Жанны в республиканскую героиню и желая использовать ее популярность в народе в интересах Церкви, Ватикан в 1897 году начал процесс ее беатификации. В 1909-м папа Пий X провозгласил ее блаженной, а в 1920-м Бенедикт XV приобщил ее к лику святых. Среди многих тысяч жертв инквизиции Жанна д'Арк пока что единственная, посмертно удостоенная столь великой чести.

БЕС БЕЗ ПОСРЕДНИКОВ

Мартин Лютер был профессором теологии Виттенбергского университета. Слыл он человеком прямолинейным до грубости и последовательным до маниакальности. Его публичные выступления, густо пересыпанные отменными немецкими ругательствами, содержали в себе гневные тирады в адрес папского Рима, погрязшего в скверне и содомии. Собственно, на то же самое сетовала и папская пропаганда -- только в адрес противников.

И однажды в Саксонию прибыл посланец Папы монах Иоганн Тецель -- с заданием реализовать крупную партию индульгенций. Естественно, он стал "аппетитным" объектом нападок Лютера на папство. Саксонский курфюрст поддержал лютую критику Лютера и выслал Тецеля из Саксонии.

Вдохновленный победой, Лютер прибил на дверях замковой церкви Виттенберга свое воззвание к верующим -- так называемые "Девяносто пять тезисов", где решительно осуждались торговля индульгенциями и другие сомнительные деяния папского Рима. Он публично заявил, что Церковь не имеет права присваивать себе функции посредника между Богом и людьми, и всем носителям власти прекратить отчисления денег на содержание папского престола.

Папа ответил буллой, содержащей проклятие зарвавшемуся виттенбергскому монаху и отлучение его от Церкви. Лютер прилюдно уничтожил папскую буллу на костре при большом стечении народа. Как говорится, "мосты были сожжены".

Императору Карлу V вовсе не хотелось ссориться с Папой из-за какого-то полоумного фанатика, но, с другой стороны, Рим действительно дискредитировал себя в глазах всех слоев населения. Прижимистые немцы к тому же считали, что слишком дорого папская камарилья обходится с ее индульгенциями и монастырскими десятинами.

Монарх вызвал мятежного священника в императорский парламент, где Лютер должен был отречься от своей позиции относительно Рима. Мартин на первом же заседании со всей твердостью заявил, что не отступит ни на шаг от того, к чему призывает и чему учит. Карл попытался было арестовать Лютера, но саксонские рыцари опередили его, выкрав возмутителя спокойствия и спрятав его в одном из хорошо укрепленных замков.

Эти события совпали по времени с крестьянской войной, которая вспыхнула в Баварии и вскоре охватила почти все германские земли. Повстанцы в какой-то мере рассчитывали на поддержку лютеран, но их постигло горькое разочарование, когда они прочитали обращение Лютера "Против убийственных и злодейских крестьянских орд". Восстание было подавлено с показательной жестокостью, и, что характерно, таковая никак не была осуждена немецкими гуманистами.

Имперский парламент между те принял большинством голосов новую формулу власти: "Чья власть, того и религия". Император отверг постановление, и тогда оппозиция подала свой официальный "Протест", который дал название всему движению, отныне называемому протестантским.

И здесь, как говорил поэт, привить бал стал "не тот товарищ". Лютер для построения своего догматического здания выдвинул генеральную идею, согласно которой существование сатаны является такою же необходимостью, как и бытие Божие. В своем "Большом Катехизисе" Лютер упоминает Христа 63 раза, тогда как сатана "вылезает" 67 раз. На самом деле отец протестантизма редко употреблял слово "сатана", предпочитая простонародное имя Teufel. И этот черт, которого Лютер бесчисленное количество раз видал своими глазами во всяких видах, являлся для него "князем мира сего" в буквальном смысле.

При каждом сомнении, родящемся в его душе, Лютер явственно слышит голос черта. Черт говорит для него устами Папы и епископов, черт же подсказывает новые учения и не согласным с Лютером протестантам. Черт поднимает войны и мятежи, напускает всякие болезни. Лютер безусловно верит и в силу колдовства:

"Ведьмы это злые чертовы б...., которые воруют молоко, поднимают бури, ездят на козлах и метлах, летают на плащах, портят и калечат всячески людей, мучат детей в колыбели, расстраивают супружество и производят всякое такое чародейство. Они могут придавать вещам другой вид, так что кажется вол или корова там, где на самом деле человек; они могут воспламенять людей к любви и разврату и могут делать много всяких таких бесовских штук".

Когда в 1538 году Лютеру рассказали, как в Альтенбурге одна девочка, испорченная колдуньей, плакала кровью, проповедник заявил:

"Таких надо без всякого промедления казнить смертью. Юристы хотят иметь слишком много свидетельств и пренебрегают теми, что у всех на глазах. Недавно у меня было брачное дело: жена хотела ядом извести мужа так, что того стало рвать ящерицами. На пытке она ничего не отвечала: такие колдуны немы и презирают наказанье: черт не дает им говорить. Но их поступки достаточно их обличают, и на них надо показывать примеры на страх другим. К ведьмам и колдуньям, которые воруют куриные яйца из гнезд, масло и молоко, не надо иметь никакого снисхождения. Я сам бы стал охотно их жечь".

Удивительно, но расцвет мракобесия совпал с европейским Возрождением -- когда творили величайшие гении человечества, включая и Леонардо. Одновременно протестантские таланты неутомимо рисовали перед глазами верных весь мир, как царство дьявола или, вернее, иерархию дьяволов.

ОПЕРАТИВНОЕ ВМЕШАТЕЛЬСТВО

Реформация охватила и французское королевство, пустив особенно глубокие корни на юге страны, где нашла приверженцев среди самых широких слоев общества. Протестантское движение в одночасье раскололо единую страну, поставив ее на грань катастрофы. Север Франции и Париж остались оплотом католичества.

Начались войны, вошедшие в историю под именем Гугенотских (гугенотами называли французских протестантов). Критической точкой гражданской войны и стала Варфоломеевская ночь, которая, по замыслу ее организаторов, должна была положить конец в затянувшемся конфликте -- разом обезглавить гугенотское движение, устранив его вождей.

Прелюдией этому событию стала великолепная свадьба дочери Екатерины Медичи и сестры Карла IX, католички Маргариты де Валуа, и формального лидера гугенотов, Генриха де Бурбона, короля Наваррского. Отпразднованная за несколько дней до резни и имевшая целью закрепить очередной религиозный мир, свадьба собрала в Париже более тысячи знатных протестантских гостей.

Королева и католические принцы воочию убедились в размахе гугенотского движения и были поражены его мощью, угрожающей устоям и безопасности королевства. Уже во время свадебных торжеств стало понятно, что религиозный мир эфемерен, а король находится во власти идей, несколько не совместимых с целями и задачами государства.

Историки спорят, кому первому пришла в голову мысль покончить с гражданскими войнами и гугенотской ересью одним ударом. Как всегда бывает, задуманное насилие стало лишь бледной копией той бойни, что случилась на самом деле.

Уже объявленный еретиком и осужденный папой Львом X, Мартин Лютер согласился на рассмотрение своей доктрины на факультете теологии в Париже. Его покровитель -- курфюрст Фридрих Саксонский обратился с письмом в университет, выражая свои чувства к своему "духовному брату". Оппоненты, назвав Лютеровы тезисы нечестивыми, еретическими, схизматическими, богохульными, вредными и отвратительными, провозгласили, что их автор должен публично отречься от них, а его приверженцы истреблены. Это решение было сообщено герцогу Саксонскому, императору и королю Франции.

Но в этот момент Реформация находилась на взлете, она завоевала огромную часть Центральной Европы, берега Балтики, Скандинавские страны. Смерть Марии Тюдор и восшествие на престол Елизаветы предоставили ей Англию. Напротив, вокруг Средиземного моря ее позиции стремительно утрачивались. Италия, которой она одно время угрожала, вновь склонилась перед папским авторитетом. Испания так же стала несокрушимым бастионом католицизма. Между этими двумя полюсами располагались государства, пребывавшие в состоянии раскола, который приводил к политическому упадку.

Екатерина Медичи была весьма любвеобильна. После того как она овдовела, всепожирающая жажда власти, казалось, поглотили в ней все женское, за исключением разве что материнского инстинкта. Куда более суровая с дочерьми, нежели с сыновьями, Екатерина любила всех, но особенно боготворила одного из них, Генриха герцога Орлеанского, затем герцога Анжуйского, наследника престола.

Королева пожелала собрать королевство под властью юного государя Карла IX, а Генриху сосватать принцессу. Так было принято решение о двадцатишестимесячном путешествии, во время которого появление священной фигуры короля приводило провинцию за провинцией к видимому согласию. "Все танцуют, -- писала королева, -- гугеноты и паписты вместе".

"Флорентийская торговка" уже пережила смерть пятерых своих детей. Ее вторая дочь -- Клод, герцогиня Лотарингская. Третья, Маргарита, обещанная принцу Беарнскому, два года как живет при дворе и уже вызвала немало бед. В зрелом возрасте Марго подтвердит, что была возлюбленной двух юнцов. Несомненно только, что оба выказывают по ее поводу исключительную ревность и что она со всем пылом отдавалась позывам желаний -- до того дня, когда влюбилась в красавца Генриха де Гиза.

...Никогда еще город не являл контрастов, подобных тем, которые замечали, к своему изумлению, послы в течение всего дня 18 августа 1572 года от Рождества Христова. Казалось, мостовые готовы взорваться от палящего солнца, в то время как мрачные и зловещие высокопоставленные католики сталкивались с шумным высокомерием гугенотов. В воздухе пахло дракой и преступлением, но приводило в замешательство то, что в городе при этом шел праздник, не знавший себе равных по великолепию.

На каждом перекрестке были воздвигнуты триумфальные арки, с балконов свешивались ковры, а красочно разоделись даже последние забулдыги. Королева-мать, снявшая по такому особому случаю свой траур, блистала своими прославленными драгоценностями. Чудом небес и земли выглядела Маргарита Французская, глубоко опечаленная, в золотом платье и плаще голубого бархата, шлейф которого достигал четырех аршин.

Между тем по Парижу распространяются всякого рода слухи. Люди судачат то о гизовском нападении на протестантов, то о протестантском на Гизов. Екатерина Медичи в глубине своей опочивальни перебирает эти ужасающие слухи. Никогда еще ученица Макиавелли не оказывалась в столь непростой ситуации. Если начнется, Генрих Анжуйский станет первой жертвой. Он не ускользнет ни от братоубийственной ярости Карла, ни от гнева гугенотов. А при случае он не спасется и от Гизов, которым он соперник среди католиков и которым окажется весьма на руку его гибель, дабы осуществить государственный переворот в свою пользу...

...Утром в субботу 23 августа столица выглядит как в дни мятежа. Герцог Анжуйский боится одновременно Карла IX, гугенотов, чувств парижан, которые делают Гизов хозяевами положения. Чтобы проверить, сколь велика степень взвинченности католиков, он решает понаблюдать за городом. Не осмеливаясь объехать его верхом в открытую, он садится в карету со своим незаконнорожденным братом, приором Ангулемским, ярым католиком, который надеется стать адмиралом Франции.

Скрипя и раскачиваясь, это тяжелое сооружение вторгается в городской лабиринт. Нелегко продвигаться шагом по этим злачным местам, где из-под конских копыт так и брызжет грязь. На карете нет герба, но принца, откидывающего занавес, быстро опознают. Толпа бурлит и восклицает: "Жарнак, Монконтур!" Герцог отвечает на приветствия, весь бледный. Это ликование -- не что иное, как боевой клич...

...Настал вечер. Королева одета в тяжелое и мрачное траурное платье, за ней следует мертвенно-бледный герцог Анжуйский. Екатерина Медичи является к королю и объявляет о планах протестантов, решившихся захватить власть, восклицая: "Не останется ни одного города, чтобы вы там укрылись!" Нужно немедля действовать: смерть нескольких гугенотов подавит волю протестантов и Карл покажет, что достоин своих предков. Тайным агентам передается приказ Ее Величества:

"Пусть в ближайшую ночь в каждом доме находится кто-то вооруженный, с факелом наготове и белой повязкой на левой руке; и пусть в каждом окне горит свеча. Колокол Дворца подаст сигнал".

Нужно также запереть городские ворота и беречь ключи, увести суда с Сены, вооружить городское ополчение, приказать охранять площади, перекрестки, набережные, разместить артиллерию перед городской ратушей. Когда поручения доносятся городских старшин, глав кварталов и десятников новость у них вызывает бурное ликование: Его Величество дозволяет им взяться за оружие! Конечно, законная кара должна настигнуть адмирала и его партию. Так замысел убрать дюжину заговорщиков превращается в идею тотальных репрессий.

Наступает глубокая ночь. Вот уже 24 августа, день Святого Варфоломея, и Лувр, где звучит лишь поступь часовых, кажется уснувшим. Екатерина Медичи и Генрих Анжуйский покидают свои апартаменты: они хотят увидеть начало операции и движутся к главному порталу Лувра. Потом Генрих признается: "По правде говоря, мы тогда как следует всё не взвесили".

Далее -- начинается отвратительная бойня. В течение долгого времени в ожидании dies irae, фанатики из парижского муниципалитета вели тайную перепись гугенотов. Париж насчитывал в то время 16 кварталов. Каждый из 16 квартальных старшин, которые за них отвечали, располагал выпиской из реестра податей, где фигурировали имена еретиков, живших в его округе. Если двор санкционировал оперативное вмешательство внезапно, город уже давно мечтал о нем и пастыри основательно подготовили к нему своих "овечек". Это объясняет размах и методичный характер изуверства.

История человечества изобилует ужасами; последующие столетия увидят еще не такое. Но день Святого Варфоломея имеет ту особенность, что опьянение кровью, жажда убийств и сладострастие были спущены с цепи во имя Господа. Утром 25 августа здравомыслящие католики выражают свою обеспокоенность, а рвение обезумевших угасает. Некий монах провозглашает: на кладбище Невинноубиенных младенцев расцвел боярышник -- куст, сухой, мертвый и весь изуродованный, выпустил зеленые ветви и покрылся цветами. Это -- чудо, доказательство того, что небо одобряет и благословляет уничтожение еретиков. Бессчетные колокола заливаются во всю мощь, ликуя по поводу знамения. Солдаты, охраняющие кладбище, не позволяют толпе удостовериться в совершившемся чуде. Но кто помышлял о проверке? Массовая истерия нарастает, возле кладбища Невинноубиенных младенцев полно людей, бьющихся в конвульсиях, вопят женщины.

Вчерашние погромщики забывают о земном властителе и возвращаются к своим трудам, дабы угодить властителю небесному. Королева-мать не испытывает ни малейшего удовлетворения. Карл IX не изменяет позиции: приказывает переписать оставшихся в живых гугенотов и охранять их.

8 сентября папа Григорий XIII торжественно возблагодарил Небо "за избавление не только короля Франции, но и всего его королевства, а также Святого Престола от бедствия, которое грозило бы, если бы Колиньи осуществил свой замысел умертвить Карла IX, провозгласить себя королем, поддержать нидерландских мятежников и пойти походом на Италию, дабы разрушить владения Церкви и столицу Рим".

Давненько в Риме не было такого праздника: благодарственные молебны, памятные медали, артиллерийские салюты, грандиозные процессии. Живописцу Вазари заказали фреску, которая увековечила сцены 24 августа, не упустив и малейшей детали.

Заговоры и гражданские войны не замедлили возобновиться. Карл IX, пораженный туберкулезом, умер в двадцать четыре года, в кровавом поту. Эта смерть, подобно роковой кончине его отца, представлялась протестантам проявлением небесного гнева. Его последние слова были: "О, моя мать..."

Очутившись проездом в Блуа, Генрих IV задержался как-то в церкви Спасителя, где были временно помещены останки Екатерины. Он скупо, по-рыцарски усмехнулся и сказал: "Как хорошо, что она уже там!"

...Когда некоторое время спустя Грулар, первый председатель Парламента Руана, вменил королеве-матери все несчастья, творившиеся во время гражданских войн, один из его оппонентов живо отпарировал:

"Э, помилуйте, батенька, ну что могла сделать бедная женщина, когда у нее умер муж и она осталась с пятью маленькими детьми на руках, а два великих семейства во Франции задумали овладеть короной: нашей и Гизовской? Не пришлось ли ей поэтому то и дело менять маски, чтобы провести и тех, и других, сохраняя, что ей и удалось, пока суд да дело, своих детей, которые, следуя один за другим, правили под мудрым руководством столь сообразительной женщины? Меня удивляет, как она чего похуже не натворила!"

Эдуард Деба-Понсан, "Утро у ворот Лувра".

ДОЛОЙ ДОКТРИНЫ

Доктрина любого времени помогает решить проблемы этого времени, опираясь на его знания. Например, до конца XV века медицина опиралась на древние верования, из которых следовало, что все лекарства должны быть изготовлены из растительного или животного сырья. Это был своего рода "витализм" (поклонение "энергии жизни"), ибо в то время люди еще не знали, что человеческое тело состоит из обычных химических элементов. По этой причине все лечились преимущественно травами и снадобьями, приготовленными на их основе.

Алхимики кроме поиска всяких философских штучек ввели в медицину некоторые минералы. Например, соль они сделали осевым, третьим элементом, на котором держится Вселенная. Во время свирепствовавшего в Европе XVI века сифилиса врачи, пользуясь достижениями алхимиков, сумели разработать довольно своеобразное лекарство.

Так и не выяснено, откуда пришло в Старый Свет это губительное заболевание. Лечение сифилиса одно время основывалось на самом действенном алхимическом металле -- ртути. Человек, сделавший это лечение эффективным, направил развитие алхимии по новому пути, который привел к современной химии, открыв новые направления -- ятрохимию и биохимию.

В начале XVI столетия среди алхимиков выделилась фигура Филиппа Авреола Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма, который и придумал столь мощное оружие против сифилиса. Для удобства, и, как ныне сказали бы, брендирования он взял себе псевдоним Парацельс. Одновременно эта эпатажная личность хотела выразить свое пренебрежение к Цельсу и другим античным авторам, чьи медицинские трактаты в Средневековье считались "кладезем мудрости и непреложной истиной".

Парацельс вечно бросал вызов академическому знанию. Например, он первым выделил "профессиональную болезнь". В его биографии было немало трагикомических ситуаций, в которые он постоянно попадал, когда выступал против устаревших, на его взгляд, принципов врачевания. В голове Парацельса всегда рождалось множество идей, многие из которых были противоречивыми и дерзкими. Но еще Парацельса отличали раблезианство, плутовство и невоздержанность во всем, что привлекало его внимание -- хорошее вино, красивая женщина или хорошая драка. Параллельно на ним следовала слава шарлатана от науки, хотя это было вовсе не так. Прежде всего он был практикующим врачом и поэтому прекрасно понимал: чтобы вылечить человека, требуется правильный диагноз.

Парацельс был гениальным диагностом. В начале XVI века общение с больным строилось так: врач приходил к пациенту, сверял признаки недуга с описаниями, сделанными в древних книгах, назначал какие-то снадобья и процедуры и удовлетворенный гонораром уходил, поручив лечение своему помощнику. Парацельс заявлял:

"Нельзя называться врачом и не заниматься лечебной практикой! От доктора, который не ведет своих больных, толку не больше, чем от идола, который не что иное, как раскрашенная обезьяна".

Подобные высказывания раздражали коллег, но привлекали к нему внимание деятелей Реформации. По этой причине он оказался в Базеле, центре развития естественных наук. В 1527 году у Иоганна Фробена -- известного швейцарского книгоиздателя, протестанта и гуманиста -- началось серьезное инфекционное заболевание ног. Другие врачи настаивали на ампутации, но Парацельс смог вылечить Фробена.

Слава о врачебном искусстве необычного молодого эскулапа очень быстро распространилась по всей Европе. Вскоре Парацельс получил письмо от Эразма Роттердамского со словами благодарности: "Ты вызволил Фробена из преисподней. Для меня это очень важно, потому что я связан с ним почти половину своей жизни!"

Базель был вольнодумственным городом, где проповедовал Мартин Лютер, причем, гуманизм процветал в городе еще до Реформации. Центром его был университет с давней демократической традицией, поэтому хотя некоторые доктора медицины недоверчиво косились на Парацельса, городской совет настоял на том, чтобы ему разрешили преподавать.

Наиболее значимым стал 1543 год, когда в Базеле были напечатаны трактат Андреаса Визалия "О строении человеческого тела", текст которого сопровождали 250 анатомических рисунков, и книга Николая Коперника "О вращении небесных тел", в которой он изложил свою гелиоцентрическую систему. Эти два фундаментальных труда свершили то, что мы называем научной революцией.

Предвестником переворота была самоотверженная битва Парацельса с рутиной и устаревшими представлениями. В 1527 году он на глазах у студентов бросил в костер древний медицинский трактат Авиценны. Этим в общем-то неблаговидным поступком Парацельс как бы говорил: "Наука не может смотреть назад, в прошлое, -- нет никакого золотого века".

Девиз Парацельса гласил: "Не будь другим, если не можешь быть собой. В момент, когда наука начинала разделяться на множество отраслей, когда внутри христианской веры вспыхнуло противоборство враждующих догм, когда земля вот-вот должна была лишиться гордого звания центра Вселенной, Парацельс достиг невозможного: он связал теоретическое знание, практику и веру воедино.

Парацельс утверждал: лучший врач для человека -- Бог. Именно Господь ? творец здоровья, ибо тело существует не само по себе, а как жилище души. Поэтому тело и душу следует лечить одновременно и стараться привести их в гармонию, каковую только и можно считать подлинным здоровьем. Оппонентов возмущали манеры Парацельса, его пренебрежение к одежде, грубость речи и то, что он предпочитал писать по-немецки, а не по-латыни. Добропорядочные буржуа чувствовали в нем душу бродяги. Его магические знаки и талисманы представлялись им свидетельствами ереси.

Пусть и через алхимию -- но именно Парацельс положил начало новой науке -- фармацевтической химии. Парацельс утверждал, что главная задача алхимии -- отделять чистое от нечистого и улучшать различные виды первичных субстанций. Все, что природа сотворила несовершенным, -- будь то металл, минерал или иное вещество, -- должно быть усовершенствовано методами алхимии. Так герметическое искусство освободилось от привязанности к земным нуждам. Самое лучшее золото, полагал Парацельс, получается посредством "психо-химических" операций.

Остается неясным как относился Парацельс к протестантам. Признавая Лютера великим реформатором, он все же сохранял верность католицизму и заявлял, что желает стать реформатором искулючительно в своей собственной области. Возможно, он надеялся, что однажды произойдет еще одна Реформация, которая, в отличие от переворота, затеянного темпераментным монахом, объединит всех мудрецов мира на благо человечества. Главное -- чтобы не ради сжигания книг.

ОККАМ И ЕГО БРИТВА

Самая известная бритва в истории науки -- бритва Оккама, названная так в честь монаха-францисканца Уильяма Оккама, предложившего еще XIV столетии замечательный методологический принцип: не следует множить сущности. Иными словами, не стоит допускать существование какого бы то ни было явления, если объяснить другое явление можно и без него.

Точная формулировка бритвы Оккама: "То, что можно объяснить посредством меньшего, не следует выражать посредством большего". Пользуясь этим инструментом исследовательской экономии, Оккам ловко "побрил" традиционные теологию и метафизику, которые страдали от обилия тяжеловесных гипотез и бессмысленных концептов.

Среди философов, с готовностью применявших на практике новую меру "интеллектуальной гигиены", особенно преуспели эмпирики, хотя про них говорят, что, чрезмерно увлекшись бритьем, кое-кто по неосторожности отхватил себе нос.

Птолемеева система Мироздания.

"Предосудительно -- давать определения

неизученным вещам;

низко думать чужим умом;

раболепно и недостойно

человеческой свободы покоряться;

бессмысленно -- соглашаться с мнением толпы,

как будто количество мудрецов

должно превосходить, или равняться,

или хотя бы приближаться

к бесконечному количеству глупцов".

Джордано Бруно

ВЕРА ЛОМАЕТ ДЕЛО

Окончательную форму геоцентрической теории мироздания придал греческий математик Клавдий Птолемей, живший в египетской Александрии во II веке н. э. Птолемей принял за основу работу Гиппарха, введя в нее дополнительные поправки. Например, он добавил эпицикл к сфере Луны и заставил его немного колебаться (то есть двигаться туда и обратно). В итоге ему удалось наконец определить движение Луны точнее, чем когда бы то ни было прежде.

Кроме того, Птолемей уточнил сферы планет и тщательно описал все расчеты в книгу, которую последователи назвали "Великим математическим построением астрономии". Слово "великий" по-гречески звучит "мегас"; позже, когда труды Птолемея изучали арабы, они использовали это слово в качестве названия книги, произнося его немного неправильно, а перед ним ставили свою обычную приставку "аль". Так "Мегаст" превратился в "Альмагест" -- труд, на тысячу лет ставший "библией" астрономов.

Когда Николай Коперник в результате длительных наблюдений за поведением звезд пришел к выводу, что "Альмагест" содержит лживые утверждения, он решился опубликовать свои теории, а приготовил их и виде рукописи, которая тайком передавалась среди ученых Запада из рук в руки.

То было время христианского раскола, и религиозные чувства были жаркими. О теории Коперника узнали церковники, и он приобрел не только много последователей, но и врагов. Многие иерархи католической церкви считали, что теория Коперника противоречит тому, чему учит Библия.

Более того: даже Мартин Лютер назвал Коперника дураком, отвергающим Святые писания. В 1540 году ученый Георг Иоахим Ретик опубликовал краткое изложение теории Коперника. Потом он убедил самого Коперника согласиться на публикацию и его рукописи. Коперник решился на дерзость, при этом сочинив посвящение папе Павлу III; правда сама книга явилась смелой атакой на тех, кто готов использовать библейские цитаты для того, чтобы опровергать математические доказательства.

В своем многотомном труде "История религии. В поисках пути, истины и жизни" православный священник Александр Мень пытается отстоять позицию католической церкви, которая в лице Папы книгу Николая Коперника "О вращении небесных сфер", в которой доказывается, что земля вертится, приняла весьма лояльно.

Что же касается мучениства Джордано Бруно Ноланского, то, как утверждает Мень, таковое имело место вовсе не за поддержку гелиоцентрической системы мироустройства, а из-за еретических воззрений итальянца. Бруно, следуя учению пифагорейцев, искренне считал, что Бог -- это сила, разлитая во Вселенной, которая по мнению Джордано представляет собой бесконечное множество миров. По сути, это была пантеистическая доктрина.

Бруно включил версию Коперника в собственную мистическую, божественную космологию ? как всего лишь побочную; по-видимому, он презирал Коперника как "простого математика" и признавал вращение планет вокруг Солнца по причинам скорее магическим, нежели научным. Современному разуму трудно понять космологию Бруно, но она, очевидно, тесно связана с анимизмом. Вселенная Бруно бесконечна и заключается во множестве обитаемых миров. Нет божества, которое было бы личностью; наоборот, магия природы -- и есть божество, присутствующее во всем. Это божество отразилось в человеке в виде творческого воображения. Согласитесь, такая концепция близки религиям Индостана.

Бруно сбежал из монастыря и долго странствовал по иным странам -- и везде с южной горячностью проповедовал свое учение, при этом допуская кощунственные выпады в адрес папства и курии. Поскольку в Европе бушевала Реформация, диссидентство Бруно не радовало его бывших начальников. Когда Джордано схватили и судили, он заявил, что де всегда оставался ревностным католиком, свою же теорию придумал только лишь для того, чтобы улучшить истинную веру. Инквизиция определила, что раскаяние еретика не является искренним -- и ученого 19 февраля 1600 года казнили.

СЕКРЕТНЕНЬКИЕ МАТЕРИАЛЬЦЫ

В архивах Ватикана сокрыто множество секретных исторических документов. Есть там один скромный сейф, в котором хранятся самые важные бумаги. В их числе просьба Генриха VIII о разводе, отказ от удовлетворения которой привел к Реформации в Англии. В этом же секретном сейфе -- протоколы суда над Бруно, которых, правда, осталось очень немного (большинство записей было уничтожено инквизицией).

Здесь же -- знаменитый "Кодекс 1181" ? переплетенные в отдельную книгу материалы по Делу против Галилео Галилея. Суд состоялся в 1633 году, но примечательно, что следствие началось еще в 1611-м. Узнав о внимании к своей персоне, встревоженный Галилей специально ездил в Рим, чтобы убедить своих сторонников, которые были среди кардиналов, не запрещать систему Коперника. Однако было уже слишком поздно -- в 1616 году Ватикан выносит вердикт:

"Утверждать, что Солнце стоит неподвижно в центре мира -- мнение нелепое, ложное с философской точки зрения и формально еретическое, так как оно прямо противоречит Св. Писанию. Утверждать, что Земля не находится в центре мира, что она не остается неподвижной и обладает даже суточным вращением, есть мнение столь же нелепое, ложное с философской и греховное с религиозной точки зрения".

Галилей вернулся во Флоренцию, усвоив две вещи. Во-первых, время для защиты теории Коперника еще не пришло. Во-вторых, это время уже на подходе. Галилей полагал, что после избрания на папский престол умного кардинала -- Маффео Барберини -- час придет.

Барберини стал Папой римским Урбаном VIII в 1623 году. Он считался интеллектуалом и любителем искусств, хотел сделать собор Святого Петра центром Мира. В юности Барберини сочинял стихи, а один из восторженных хвалебных сонетов он даже посвятил астрономическим изысканиям Галилео.

Достигнув высшей власти, Барберини стал таким же Папой как все: склонным к кумовству, экстравагантным, властным, торопливым и абсолютно глухим к идеям других. Он даже повелел уничтожить всех птиц в садах Ватикана -- потому что они мешали ему молиться. Галилей тем не менее вновь отправился в Рим, где имел шесть долгих бесед в тишайших садах Ватикана с новоизбранным Папой. Ученый был исполнен надежд на то, что понтифик снимет наложенный его предшественником запрет на учение Коперника.

Конечно, надежды были тщетными, но Галилей все равно верил, что Урбан VIII позволит новым научным идеям спокойно влиться в Церковь, пока они незаметно не заменят старые. В конце концов, христианской доктриной по стечению обстоятельств стали идеи язычников, так что Галилей продолжал полагать, что Папа на его стороне.

Оппонент Галилея отец-иезуит Мельхиор Инкофер утверждал, что "мнение о движении Земли изо всех ересей самая отвратительная, самая пагубная, самая возмутительная; неподвижность Земли трижды священна; скорее можно стерпеть аргументы против бессмертия души, существования бога и воплощения, чем аргумент, доказывающий, что Земля движется". Ортодоксальные теологи готовы были затравить старого человека, ослабленного болезнью и начавшего слепнуть.

Галилей был еще раз вызван в Рим -- теперь уже инквизицией, которая чувствовала добычу. Сначала ученый заявил, что слишком болен, чтобы выдержать путешествие из Флоренции. Папа пригрозил, что пришлет своего врача, чтобы тот обследовал состояние здоровья Галилео: если обнаружится, что болезнь Галилея не смертельна, то он будет доставлен в кандалах.

Галилей отважился передать свою книгу "Диалог о двух главнейших системах мира" в печать. Выбран был жанр беседы, в которой один собеседник, задавая наивные вопросы, выступает против гелиоцентрической теории, а двое других, которые явно умнее первого, пытаются разъяснить, в чем он не прав.

Подготовительная комиссия инквизиционного суда не могла не принять во внимание слова Папы, который обвинял Галилея в том, что понтифик постоянно чувствовал себя Симпличио (так зовут героя книги Галилея) и что "разумная мысль вложена в уста дурака". Определенно Папа счел Симпличио карикатурой на себя. Урбан VIII был возмущен:

"Ваш Галилей отважился вмешаться в суть невероятно важных вещей, которых он не должен касаться, потому что трогать их в наши дни очень опасно".

Так он написал тосканскому послу. Через несколько дней в Ватикане был подписан роковой приказ, согласно которому Барберини лично передал старого друга в руки инквизиции. Процесс по делу Галилея вели десять судей. Один из них был братом Папы, другой -- его племянником. Следствие вел генеральный комиссар инквизиции. Галилей имел на руках официальную энциклику, запрещавшую придерживаться теории Коперника и защищать ее. Этот запрет распространялся на каждого католика, инквизитор же утверждал, что существует документ, запрещающий Галилею -- именно ему -- заниматься теорией Коперника, рассматривая ее даже в качестве гипотезы.

Инквизиции не нужно было даже предъявлять бумагу, о которой шла речь, процедура этого не предусматривала. Но в секретном архиве такой документ хранится -- явная подделка, потому что на нем нет ни одной подписи. Галилея выставили в таком свете, как будто он намеренно обманул цензоров, действовал вызывающе и бесчестно.

Приговор был вынесен на заседании Конгрегации, на котором председательствовал сам Папа. Понтифик определил, как надлежит поступить с Галилеем: ученый-отступник должен быть унижен, а церкви необходимо продемонстрировать свою силу и власть. 70-летний Галилей был вынужден отречься от учения, и ему были продемонстрированы орудия пыток, как будто их собирались использовать на нем.

До конца жизни Галилей жил под строгим домашним арестом на своей вилле в Арчетри неподалеку от Флоренции. Папа был неумолим: ни одной строчки Галилея не должно быть опубликовано, и этот запрет не обсуждался. Галилею также нельзя было разговаривать с протестантами. Все ученые в католическом мире притихли. Великий современник Галилея Рене Декарт перестал публиковаться во Франции и в конце концов переехал в Швецию.

Тем не менее Галилей продолжил трудиться над книгой, работу над которой прервал суд. Книга называлась "Беседы и математические доказательства двух новых наук". В работе шла речь только о физике; ни астрономия, ни звезды, ни строение Вселенной в ней не упоминались. Галилей закончил книгу в 1636 году, то есть через три года после суда. Конечно, он не мог рассчитывать на ее опубликацию, пока два года спустя ее не напечатали в Голландии протестанты из Лейдена. К этому времени ученый полностью ослеп. Галилей умер, все еще заключенный в собственном доме, в 1642 году. На Рождество, в тот же год, в Англии родился Исаак Ньютон.

Когда в 1829 году в Варшаве была воздвигнута статуя Коперника и множество людей собралось, чтобы воздать должное астроному, ни один католический священник не пришел на церемонию открытия памятника.

Из послания Галилея великой герцогине Кристине Лотарингской:

"Профессора-богословы не должны присваивать себе права регулировать своими декретами такие профессии, которые не подлежат их ведению, ибо нельзя навязывать естествоиспытателям мнения о явлениях природы... Мы проповедуем новое учение не для того, чтобы посеять смуту в умах, а для того, чтобы их просветить: не для того, чтобы разрушить науку, а чтобы ее прочно обосновать. Наши же противники называют ложным и еретическим все то, что они не могут опровергнуть. Эти ханжи делают себе щит из лицемерного религиозного рвения и унижают Священное писание, пользуясь им как орудием для достижения своих личных целей... Предписывать самим профессорам астрономии, чтобы они своими силами искали защиты против их же собственных наблюдений и выводов, как если бы все это были одни обман и софистика, означало бы предъявлять к ним требования более чем невыполнимые: это было бы все равно, что приказывать им не видеть того, что они видят, не понимать того, что им понятно, и из их исследований выводить как раз обратное тому, что для них очевидно".

Система Мироздания по Копернику.

И ВСЕ-ТАКИ ОНА ПЛОСКАЯ

И Мартин Лютер, и Блаженный Августин были убеждены в том, что Земля плоская. Иначе, рассуждали эти подвижники, люди, живущие на другой ее стороне, не смогут увидеть пришествие Христа в Судный день. Но не всё так глупо.

В 1895 году евангелический христианин и религиозный лидер Джон Александр Доуи основал Христианскую апостольскую церковь в Сионе, штат Иллинойс, и создал Общество плоской Земли. Примерно десять лет спустя власть Доуи узурпировал Уилбур Гленн Волива: при нем общество процветало, хотя его законы были суровыми -- такие нарушения, как свист в воскресенье, карались большим штрафом.

Волива был убежден, что Земля не может быть шарообразной: он несколько раз путешествовал по миру, пытаясь убедить в своей правоте людей. В его космологии Северный полюс располагался в центре диска, а Южный полюс был его краями. За пределами этого диска лежал Ад, но, к счастью, ледяная стена (то есть Антарктика) не давала морякам заплыть за край. Плоская Земля Воливы неподвижно висела в космосе рядом с Солнцем (небольшим по размеру), а вокруг нее вращались звезды.

Доказать неподвижность Земли на самом деле легко: если бы Земля двигалась с огромной скоростью, нас всех смело бы мощнейшими ветрами, потому что атмосфера осталась бы далеко позади. Теория Воливы, мало продвинувшись вперед с эпохи вавилонян, была, пожалуй, наиболее влиятельной со времен Средневековья.

Идея плоской Земли еще жива благодаря некоторому числу библейских фундаменталистов, -- фанатиков, которые приводят в качестве доказательства пророчество Исайи ("И рассеянных иудеев он созовет с четырех концов земли") и Откровение ("И после сего видел я четырех Ангелов, стоящих на четырех углах Земли")

Один из фундаметалистов Ян Тейлор, ведущий проповеди по радио, заявляет, что общее представление о христианах, отстаивавших и даже навязывавших догмат плоской Земли во время темных веков Средневековья, -- это миф и что смешно даже верить в "темные" века, потому что это было "воистину христианское время", когда, несмотря на невежество, войну и раздоры среди людей царило невероятное духовное единство из-за близости человека к Богу.

Согласно Тейлору, практически никто из ранних христиан или христиан Средневековья не верил, что Земля плоская; в это верили лишь некоторые -- те, кто отверг идеи классических философов и, в частности, идею сферической планеты. Он указывает на Лактанция и Козьму Индикоплевста как на единственных влиятельных ранних христиан, поддерживавших идею о том, что мировая география должна в точности совпадать с библейскими свидетельствами. Как сообщает Тейлор, первого в то время отцы Церкви признали еретиком и потому он не оказал влияния на мышление людей, в то время как воззрения второго считались в лучшем случае выходящими за общепринятые рамки. Историки лишь потому считают, будто христиане могли верить в плоскую Землю в течение нескольких веков, что после перевода воззрений Козьмы их истолковали как общепринятые.

Проблема в нашем восприятии. Если смотреть на землю в трех измерениях, она и впрямь шарообразная. Но измерений гораздо больше, о чем нам еще предстоит поговорить.

СМОТРЯ КАК ПОНЯТЬ

Нострадамус (Мишель де Нотр-Дам) происходил из семьи еврейских выкрестов в Провансе. Получив хорошее медицинское образование, он занялся врачебной практикой. Во время эпидемии чумы молодой лекарь самоотверженно спасал людей в Марселе и Авиньоне. Нострадамус не раз вынужден был скрываться от преследований инквизиции, исходившей из простой логики: если этот человек не заболел в зачумленном Авиньоне, значит, тут не обошлось без нечистой силы.

В 1522 году, закончив обучение в Авиньоне, 19-летний Мишель поступил в университет Монпелье, один из наиболее знаменитых медицинских центров Европы. В 1525 году он получил степень бакалавра и вместе с ней право на самостоятельную медицинскую практику, которая шла обычным чередом, пока однажды Нострадамус не познакомился с молодым итальянским монахом Феличе Перетти, к которому вдруг обратился: "Ваше Святейшество". Этому не было разумных объяснений, все посмеялись, но через много лет монах Перетти стал Папой Сикстом V. Здесь я привожу лишь один из эпизодов большой легенды, и нам уже непросто отделись правду от вымысла.

Как бы то ни было, Нострадамус все больше времени уделяет времени изучению оккультных наук, а так же старается приоткрыть завесу, отделяющую нас от будущего. Справедливости ради следует заметить, что предсказания будущего в те времена были делом хлебным и уважаемым. Каждый король или крупный феодал держали при дворе придворного астролога. Астрологией интересовались не только короли, но и рядовые дворяне и буржуа, а на потребу им массовыми тиражами ежегодно выходили десятки альманахов. В 1550 году Нострадамус тоже выпустил альманах с помесячными предсказаниями -- и продолжал их выпускать ежегодно до самой смерти.

Вопреки всеобщему мнению, предсказания Нострадамуса не простираются до XXXVIII века. В своих 942 катренах (четверостишиях) он дает только 12 абсолютных дат (от 1580 до 1999 гг.), да еще полтора десятка относительных (которые можно вычислить по сочетанию созвездий на небосклоне). Поскольку они изложены "в темных и загадочных выражениях", спор о том, осуществилось ли в полной мере хотя бы одно из его предсказаний, идет уже не первое столетие.

Первые альманахи Нострадамуса особым успехом не пользовались, но изданная в 1555 году книга предсказаний была замечена наверху, и вскоре автор был приглашен в резиденцию королевы Франции Екатерины Медичи для конфиденциальной беседы, содержание которой стало достоянием любознательных лишь через много лет. Как призналась королева, в одной из комнат ее замка была установлена машина, центральную часть которой составляло вращающееся зеркало, в котором возникали образы тех или иных людей. По ее словам, в зеркале возникали какие-то непонятные картины, меняющиеся после каждого поворота его плоскости. После первого же такого поворота она увидела смертное ложе младшего сына и рыдающую над ним женщину. Екатерина рассказывала:

"Там были картины каких-то празднеств, философских диспутов, но я никого не узнавала. Их сменили огни пожаров и потоки крови -- это была ночь святого Варфоломея. Еще одно ложе смерти, пышное, королевское... Лицо мужчины, но с женскими серьгами и ожерельями -- увы, это был Генрих Третий, потом -- обнаженные тела, странные пляски..."

Мало кто теперь помнит, что ясновидец оставил после себя труды по косметике, парфюмерии и искусству варки варенья с сахаром, медом и вином. Все говорят о "Центуриях", содержащих пророчества. К чему науки, если мы хотим чуда. Нострадамус писал:

"Мои ночные пророческие расчеты построены скорее на натуральном инстинкте в сопровождении поэтического исступления, чем по строгим правилам поэзии. Большинство из них составлено и согласовано с астрономическими вычислениями, соответственно годам, месяцам и неделям областей и стран и большинства городов всей Европы, включая Африку и часть Азии. Хотя мои расчеты могут не оказаться правильными для всех народов, они, однако, определены небесными движениями в сочетании с вдохновением, унаследованным мной от моих предков, которое находит на меня в определенные часы. Это так, как будто глядишь в горящее зеркало с затуманенной поверхностью и видишь великие события, удивительные и бедственные..."

Историки установили: слава Нострадамуса как пророка родилась не сразу. Ни издание "Центурий" 1555 года, ни продолжение, "Столетия", вышедшие в 1558-м не принесли Нострадамусу широкого успеха. Они утонули в массе астрологических календарей других авторов, аудиенция у королевы явилась лишь разовым, не имевшим последствий актом.

Но однажды 1589 году, когда Генрих II намеревался осадить город, этого самого бесталанного из французских королей убил монах Жан Клеман. Так исполнилось пророчество Нострадамуса о детях Екатерины Медичи. Сам предсказатель не дожил до этого дня: он умер еще в 1566 году при обстоятельствах, которые подробно описал в своих "Центуриях" -- в мучениях от подагры.

Начиная с этого времени вплоть до наших дней, каждый следующий комментатор Нострадамуса приспосабливает его предсказания к своему времени, переориентируя туманные тексты сообразно своим личным пристрастиям. То, что в XVI веке относили к Генриху Наваррскому, в XIX веке могли отнести к Наполеону, а в XX веке - к Гитлеру. Под агентами Антихриста, о которых немало говорится у Нострадамуса, в XVI веке понимались "безбожные кальвинисты", в XVIII веке - "безбожные якобинцы", а в XX веке - "безбожные большевики". Главную роль тут всегда играли симпатии или антипатии толкователей к тому или иному историческому лицу или явлению.

Люди живут в таком полном непонимании

тщеты всей человеческой жизни,

что приходят в полное недоумение,

когда им говорят о бессмысленности погони за почестями.

Ну не поразительно ли это?

Блез Паскаль

ДЕРЗКИЙ ТРОСТНИК

Он был страстным поклонником достоверного знания, а его считали скептиком. Он был искренне верующим христианином, а его обвиняли в ереси. Он знал цену человеческому разуму, а его клеймили за иррационализм. Его сердце было полно любви к людям, а его считали законченным мизантропом. Он предавался аскезе, а о нем ходили слухи, что он склонен к чревоугодию и разврату. Так кем же был человек, останки которого решили откопать в год Великой французской революции, чтобы добыть из них философский камень?

Блез Паскаль умер в 39 лет. Еще юношей он подорвал свое здоровье, буквально истязая себя научными опытами. Уже в 25-летнем возрасте Паскаль считался маститым ученым, творцом проективной геометрии и гидростатики, а он взял -- и написал памфлет против иезуитов "Письма к провинциалу", который инквизиция внесла в индекс запрещенных книг и все издания были сожжены палачом по всем правилам аутодафе.

Страсть к науке пробудилась в нем в 10 лет: на написал свой первый трактат "О звуках", поводом к чему послужил звон тарелок на столе. Несколько дней наблюдая за поведением посуды, маленький Паскаль пришел к выводу о "колебании частиц тела" и способу их распространения через воздушную среду. В 12 лет Паскаль самостоятельно дошел до 32-го предложения Эвклида о сумме углов треугольника. В 13 его приняли в математический кружок взрослых, который в ученых кругах именовали "Парижской академией". Его тогдашний "Опыт о конических сечениях" и ныне считается математическим шедевром.

Затем -- пятилетний труд по созданию универсальной счетной машины, своеобразного прообраза компьютера. И это -- в 1640 году! Чудо техники передового XVII века выставили для всеобщего обозрения в Елисейском дворце, и посмотреть на шедевр человеческой мысли стекались целые толпы.

Утомленный познанием Паскаль однажды чуть не стал жертвой Пустоты. Лошади понесли, бросились с обрыва в бездну, а повозка с Паскалем чудом зависла над пропастью. С той то ли злополучной, то ли счастливой минуты Блез стал бояться Пустоты, в нем развились невроз и религиозное чувство.

Паскаль примкнул к янсенитам, чье учение породил фландриец Корнелий Янсен, согласно убеждению которого ни католики, ни протестанты -- несмотря на ужасающее количество жертв -- так и не смогли приблизиться к Истине. Путь спасения Янсен видел только в одном: возвращению в раннему христианству, наиболее полно отраженному в трудах Блаженного Августина.

Оплотом янсенизма стал монастырь Пор-Рояль, а главным противником -- орден иезуитов. Спор шел на чрезвычайно тонкие богословские темы, а на кону стояли костры инквизиции. Особенно это касалось понятий свободы воли и благодати. Паскаль бросил весь свой интеллектуальный потенциал на борьбу с идеологией иезуитов. Борьба была в конечном итоге жестоко проиграна: даже монастырь Пар-Рояль по требованию иезуитов буквально стерт с лица Земли. Паскаль этого не увидел, ибо уже не пребывал в мире сём. Умирал он долго и в ужасных мучениях. В стратегическом плане произошло вот, что: Паскаль навеки пригвоздил орден иезуитов к позорному столбу. Впрочем, мы читаем и перечитываем не "Письма к провинциалу", а "Мысли".

По большому счету, "Мысли" -- не книга, а собрание разрозненных записей, которые друзья Паскаля трепетно собрали и сверстали на свой вкус. Паскаль на самом деле оставил наброски к "Апологии христианской религии". Он не то чтобы разочаровался в силе научных методов, а скорее всего эмоционально "выгорел". Среди черновиков его последнего труда есть такая запись:

"Вот что я вижу и что приводит меня в смятение. Куда я ни кину взгляд, меня везде окружает мрак. Всё, явленное мне природой, рождает лишь сомнение и тревогу. Если бы я не видел в ней ничего отмеченного печатью Божества, я утвердился бы в неверии, если бы на всем лежала печать Создателя, я успокоился бы, исполненный веры. Всем сердцем я жажду постичь, где он -- путь, который ведет к истинному благу; во имя Вечности я готов на любые жертвы".

СИНДОН ПРЕТКНОВЕНИЯ

Чудеса возможны без религий и культов, но религии без чудес по крайней мере бессмысленны. Именно поэтому наш мир столь насыщен святынями и артефактами не вполне ясного происхождения.

Здесь мы затронем феномен, в анализе которого сталкиваются наука, религия, магия и вера. В мире живут многие миллионы людей, которые по-прежнему верят в божественность Человека, запечатленного на Туринской Плащанице. В передовых рядах этих верующих - "Международное сообщество исследователей Плащаницы", или "синдонологов" (от греческого синдон - "плащаница"), которые известны под более приземленным прозвищем "синдонисты".

Несмотря на характерное нежелание определённой части светских и церковных властей предоставить кусочек ткани для детального научного анализа, пронырливым ученым все же несколько раз удавалось заполучить образец ткани и подвергнуть его анализу. К изучению Плащаницы привлекались специалисты, представляющие разные научные дисциплины: историки, специалисты по текстилю, физики, химики, фотографы, мастера изобразительного искусства, культурологи, хирурги, патологоанатомы и специалисты по судебно-медицинской экспертизе, даже ботаники. Образцы были подвергнуты полному спектру исследований, включая рентгеновские снимки, анализ в инфракрасном и ультрафиолетовом излучениях, а так же флюоресценцию в рентгеновских лучах. Кроме того, был проведен всесторонний химический анализ проб ткани.

Собственно, исследовательская активность стартовала в 1898 году, когда к одному юристу из Турина обратились с просьбой сделать первые фотоснимки Туринской Плащаницы. Секондо Пиа (так его звали) был искусным фотографом-любителем и местным советником. В те дни Туринская Плащаница была выставлена на всеобщее обозрение как часть программы торжеств, посвященных юбилею объединения Италии, и демонстрация реликвии оказалась весьма удачным и поистине уникальным дополнением к официальным празднествам.

Пиа сделал в общей сложности десять фотографий, которые в итоге его прославили. Рассматривая снимки, он с удивлением обнаружил, что фотографический негатив неожиданно оказался очень четким. Вместо смутных очертаний бородатого человека его глазам предстал снимок страшно израненного совершенно реального тела. Сенсация возымела действие: к реликвии потекли потоки ученых. Впрочем, церковники выставили все возможные препоны, и добраться до Плащаницы было не так просто.

В 1970-е годы, когда технологии спектроскопии вышли чуть не космический уровень, были созданы две исследовательские организации: BSTS в Великобритании и STURP в США. Тому способствовало "попустительство" со стороны прогрессивного Папы Иоанна Павла II. Образцы ткани получали просто: приклеивали полоски клейкой ленты поверх материи, а затем отделяли их и изучали отставшие нити. Целью большинства этих исследований было выявление присутствия в ткани искусственных красящих пигментов.

Условия исследований были далеки от идеальных, да и время было сильно ограничено, но специалисты STURP привезли в Турин целую лабораторию. Из всех исследований, которые предполагал провести STURP, церковные власти запретили лишь одно: радиоуглеродную датировку ткани.

Не прекращаются споры о том, совпадает или нет изображение трупа на Плащанице с иудейской практикой погребения усопших, бытовавшей в I веке н.э. Более серьезный аргумент сводится к тому, что до нас не дошло никаких реликвий, связанных с первоначальной Церковью Христовой, - факт, который сам по себе вынуждает с сомнением относиться ко всевозможным святыням, массово "обретенным" в эпоху "золотого века реликвий" - начиная примерно с 1300 года.

В 1986 году Иоанн Павел II, после встречи представителей семи лабораторий с лидерами Понтификальной академии наук в Турине, все-таки дал благословение на проведение радиоактивных исследований. Сам акт получения проб был окружен типичной для церкви атмосферой тайны. От угла Плащаницы был отрезан кусочек, после чего его разделили на три образца -- для разных лабораторий.

Когда пробы были вырезаны, Джованни Риджи, специалист по микроанализу, назначенный самими церковными кругами, тайно - но с ведома официального хранителя Плащаницы, кардинала Анастасио Баллестреро - снял несколько нитей из области кровоподтеков на Лике и поместил их в специальный контейнер.

Результаты исследований были оглашены 13 октября 1988-го, а обнародовал таковые кардинал Баллестреро. Датировка по радиоуглеродному методу показала с вероятностью на 99,99 %, что Плащаница относится к периоду между 1000 и 1500 гг., и на 95 % - что её ткань относится ко времени между 1260 и 1390 гг. Впрочем, вскоре вспомнили, что в лет эдак пятьсот назад Плащаница чудом уцелела при страшном пожаре, поэтому могли "повредиться радиоуглеродные метки". "Черта-с-два!" - воскликнул бы материалист.

Мы же сейчас вернемся к истокам. Ткань плащаницы представляет собой отбеленную льняную материю. Размеры реликвии - 4,4 м на 1,13 метра; с левой стороны к Плащанице пришита полоса ткани шириной 8,89 см; предполагают, это когда-то сделано для лучшей центровки изображения на ткани. Тип переплетения волокон известен как "саржа в ёлочку" -- такой же тип переплетения используется и в наши дни для производства джинсовой ткани.

Нет никаких свидетельств того, что этот тип переплетения волокон совпадает с тканями, производившимися в I веке н.э. в Палестине. Трудно вообразить такую художественную технику, которая не допускала хотя бы минимального проникновения красителя в ткань толщиной всего в 0,03 мм., но при рассмотрении под микроскопом самых тонких тканей видно, что они слегка окрашены только с одной стороны.

Изображение на реликвии имеет совершенно равномерный колер, а впечатление контрастности разных участков -- зрительная иллюзия. Уникальной особенностью Плащаницы является так называемый "эффект негатива", который был абсолютно чужд традициям средневековой фальсификации святынь.

В 1992 году доктор Гарца-Вальдес передал пробы, которые дал ему Джованни Риджи, доктору Виктору Трайону, директору Центра передовых технологий ДНК при Техасском университете. Трайону удалось изолировать и выделить сегменты генов, показывающие, что пробы содержат ДНК мужчины. Однако, в связи с крайне плохим состоянием проб, ученому не удалось определить какие-либо другие индивидуальные особенности человека, чья кровь пролита на ткань, такие. Тем не менее Гарца-Вальдес определил эти образцы как "ДНК Бога", хотя в его собственной книге под тем же названием столь смелое утверждение сопровождается вопросительным знаком.

Наличие ДНК в пробах, взятых из области кровяных пятен на ступне изображенного на Плащанице, впервые выявленное в 1978-м, было подтверждено в 1995-м бригадой специалистов Института судебной медицины в Генуе. Эти результаты обычно редко упоминаются в литературе о Плащанице -- потому, что специалисты из генуэзского института сообщили о находке мужской и... женской ДНК.

Про антропометрию. Она показывает, что перед нами - изображение здорового мужчины крепкого телосложения, вряд ли занимавшегося тяжелым физическим трудом. Человеку на Плащанице на вид лет сорок-пятьдесят.

Доказано, что руки могут удержать вес пригвожденного к кресту тела только в том случае, если гвозди вбиты не в ладони, а в запястья, как это видно на Плащанице. На изображении видно, что гвоздь пробил средний нерв, в результате чего большой палец оказался прижатым к ладони. Кстати, о том, что гвозди были вбиты именно в запястья, упоминается еще в первой работе о Плащанице - книге кардинала Габриэле Палеотти, архиепископа Болонского, опубликованной в 1598 году. Почтенный прелат утверждал, что это "было доказано талантливыми ваятелями на трупах, которые прибивались с целью написания с них картин".

На историческом поле Плащаница впервые появилась во второй половине XIV века во Франции. Естественно, всем интересно знать, где же она пребывала тринадцать с лишним веков после казни на Голгофе. Одним из наиболее часто упоминаемых аргументов против подлинности реликвии является тот факт, что Плащаница с чудесно возникшим изображением на ней ни разу не упоминается в Новом Завете. Не фигурирует она ни в истории о Воскресении, ни в Деяниях Апостолов, ни в Апостольских посланиях, где приводятся все известные нам свидетельства Божественности Иисуса.

Вплоть до 1983 года Туринская Плащаница являлась собственностью Савойского дома - семейства итальянских королей. Согласно официальной версии Савойский дом приобрел реликвию у рода Шарне, не слишком знатных французских аристократов. Первые документальные свидетельства о Шарнейской Плащанице датируются 1389 годом, а до этой даты царит полное молчание: нет никаких сведений о том, где и как Шарне обрели эту вещь.

Впрочем, в период между VI и XIII вв. периодически появлялись упоминания о целом ряде предполагаемых Плащаниц. Фрагменты Плащаницы, или фрагменты погребальных пелен, почитались христианами начиная с V века. Обычно их привозили в Европу крестоносцы, возвращавшиеся на родину из крестовых походов. Примером может служить "Плащаница из Кадуина", которая, как было недавно доказано, на самом деле представляет собой мусульманский плащ XI века.

По преданию, когда Иисус, утомленный тяжестью Креста, остановился, чтобы немного отдохнуть, некая сострадательная женщина по имени Вероника выбежала из толпы и отерла своим платком пот с Его лица, и на платке запечатлелся Его Лик. Этот платок хранится в Риме с XII века.

Сквозь века до нас дошли свидетельства верующих о появлении в разных местах аналогичных изображений. Среди католиков Мексики самой почитаемой реликвией является образ Божьей Матери Гваделупской. Существует покров, на котором запечатлелся образ Девы Марии. Говорят, что он проявился на плаще одного индейца, удостоившегося в 1531 году явления Пресвятой Девы -- с чертами лица, типичными для индейцев, в их национальном наряде -- повелевшей местным жителям креститься и уверовать в нового Господа и Владыку. Так как эта реликвия была поновлена, образ, скрывающийся под верхним слоем красок, остается тайной.

Мексиканский парапсихолог Цезар Торт выдвинул предположение, что образ на Плащанице является "мыслеграфией". Якобы существуют люди с особым складом психики, способные при помощи концентрации мысленной энергии запечатлевать на фотопленке вполне узнаваемые образы. Самым известным среди них является Тед Сериос, алкоголик из Чикаго, чьи возможности в середине 1960-х интенсивно изучали серьезные исследователи.

Наибольшим успехом среди синдонистов пользуется теория, объясняющая возникновение образа на Плащанице не каким-либо неведомым чудесным явлением, а самым что ни на есть... Воскресением Христовым. Точнее, речь идет о так называемой "теории ядерной вспышки", научно обоснованной физиком Джоном Джексоном. Изображение на Плащанице напоминает следы ожога, оставленные длившимся доли секунды высокоинтенсивным радиоактивным излучением, исходившим от тела Иисуса в момент регенерации.

Сторонники подлинности Плащаницы немедленно воспользовались этой теорией, чтобы поставить под сомнение данные радиоуглеродного анализа. Они утверждают, что в момент интенсивного облучения количество радиоактивного углерода-14, видимо, возросло, и Плащаница как бы значительно "помолодела".

Были дополнительно исследованы изъятые незаконным путем из Плащаницы волокна. Выводы породили глубокое возмущение в стане синдонистов: там найден искусственный краситель: пигмент, известный как венецианский кармин, получаемый из растертой в порошок окиси железа. Так возникло имя Леонардо да Винчи -- как вероятного фальсификатора Плащаницы.

По крайней мере, создатель столь качественной святыни должен был быть фантастически одаренной личностью и использовать особый метод, настолько уникальный и опередивший свое время, что он до сих пор отказывается раскрыть свои секреты ученым и экспертам. Или все же речь идет об очевидном чуде. По крайней мере, без волшебства скучно было бы жить на этом свете.

ВВЕРХ НОГАМИ

Конечно вы заметили, что Европа в моей не шибко мудрёной головушке "колом встала". Конечно же христиане здорово перегрызлись, было нескучно. А что же в других частях Света? Можно не сомневаться, что занятные дела творились в той же Африке. Мы не знаем, насколько интенсивно на Черном континенте развивались науки, но с магией там точно было все в порядке. Правда, и там весьма энергично шустрили "европеоиды", совершая зверские набеги и захватывая несчастных негров, чтобы переправить их на другую сторону Атлантики и там продать в рабство. Что характерно, христианские деятели как минимум не особо возмущались, точнее, святые отцы бились в догадках: являются ли вообще негры и индейцы людьми?

Самой ранней цивилизацией Доколумбовой Америки можно считать империю ольмеков, культура которых существовала, по крайней мере, с 3000 года до н. э. Этот период оставил после себя замечательные памятники скульптуры -- гигантские каменные изваяния: лица у статуй широкоскулые, с приплюснутыми носами, толстыми губами. Откуда пришли ольмеки -- вопрос открытый. Очевидно только, что их культура и религиозные представления сформировались где-то в ином месте.

Около 900 года н. э. государство ольмеков прекратило свое существование, их статуи были сброшены и обезображены. Более того: сверхъестественное могущество великой культуры было ликвидировано с помощью специальных религиозных обрядов, которые исполнили представители иных культур. Статуи были обезглавлены, головы уложили в ямы и засыпали. Некоторые намеренно поврежденные ольмекские памятники поставили вниз головой.

Ольмеки все же успели оказать влияние на культуру майя. По мнению ряда исследователей, цивилизации ольмеков и майя развивались параллельно, но первые считали вторых за варваров, за что, вероятно, и поплатились. Майя за время существования своей цивилизации в VII-IX столетиях н. э. и в постклассический период, продолжавшийся еще несколько веков, создали немало великих произведений искусства. А потом исчезли столь же загадочно, как и ольмеки. По неизвестным причинам их культура потерпела крах, и они покинули свои города.

Около 850 года н. э. в долину Мехико пришли тольтеки, которые господствовали там примерно до 1250 года. На рубеже XII-XIII веков их сменили воинственные племена ацтеков. Южнее зарождались и чахли не менее любопытные культуры. Одним из древних, исчезнувших ныне народов являлись мочика, поселения которых были рассеяны в северной части тихоокеанского побережья нынешнего Перу; их расцвет относится к I-- VII векам н. э. Позже там же возникло могущественное государство инков, выросшее на культуре мочика и других народов. Его расцвет пришелся на XV -- XVI века. А прекратило свое существование оно с приходом испанских "цивилизационеров".

Древние американские культуры могли похвастать яркими достижениями интеллекта. О том же календаре майя написаны сотни восхищенных книг. Установлено, что, составляя его, астрономы Доколумбовой Америки руководствовались наблюдениями за обращением Венеры, а также следили за "пятнообразовательной" деятельностью Солнца.

Числовая система майя весьма любопытна. Особую роль в их календарной системе играл 260-дневный год, получивший название "Священный цикл". Современные исследования показали, что этот цикл имеет отношение к разной скорости вращения полярного и экваториального магнитных полей Солнца. 260-дневный календарь имел весьма важное значение для майя в плане предсказаний. В их календарной системе месяц состоял из 20 дней, причем каждый день имел собственные название и порядковый номер; они были подобраны так, что сочетания не повторялись на протяжении 260-дневного цикла.

Что касается мифологии. У ацтеков, к примеру, Кецалькоатль (змея, покрытая зелеными перьями) был высшим божеством, творцом мира, создателем людей, повелителем ветров и основателем культуры. Это бог света, рожденный утренней звездой. Он - покровитель наук, изобретатель письма, календаря и т.д.; во время своего отсутствия среди людей он находится далеко на Востоке; в конце концов, этот бог был побежден своим врагом, богом тьмы Тескатли-пока.

О христианской преисподней, или аде, туземцы Америки представления не имели. Народные сказания повествуют лишь о мрачном Царстве Смерти, лежащем на Севере. Зато распространена была вера и в возвращение душ: останки знаменитых вождей сохранялись в храмах; процветал культ мертвых и поклонение предкам.

Сотворение человека связывалось с землей. Ацтеки изображали землю в виде женщины с широкой грудью, перуанцы называли ее Мата Аллпа - Мать Земля. Нагуа в Мексике землю называют Тонан - "Мать наша", а также "Цветок, содержащий все другие цветы и являющийся источником всего". Но у нее было еще одно многозначительное название: "Рот, съедающий все другие рты".

Стоит ли напоминать, что в Америке практиковались человеческие жертвоприношения. Самой отвратительной формы этот ужасный культ достиг у ацтеков в Мексике; но ни один беспристрастный этнограф-наблюдатель не может забыть об основном религиозном мотиве. Имеются в виду гекатомбы, которые совершались в жертву богам для того, чтобы заслужить их милость.

В жертву приносились наиболее красивые и благородные юноши. Будущие жертвы становились предметом религиозного поклонения, сами же они были преисполнены гордости за свою священную миссию: ведь они самопожертвованием спасают свой народ от бедствий. Всеми успехами своими индейцы считали себя обязанными милости богов, достигнутой путем отдачи на заклание лучших сынов. Каждый праздник, каждая военная победа, каждое обновление летосчисления, каждое вступление на престол, каждое освящение храма -- все это отмечалось жертвоприношениями. Детей и женщин в жертву приносили тоже -- но реже. Перед тем как отправиться в солнечное царство Тлалокан (туда попадали все павшие в бою, убитые молнией и принесенные в жертву), они неистово плясали несколько часов кряду, пока окончательно не впадали в транс.

Когда в 1445 году начался голод, продолжавшийся несколько лет, жертвоприношения ацтеков возросли до невероятности. Свои красивые юноши кончились -- пришлось захватывать чужих. Сперва ацтеки были достаточно могущественны и, воюя на границе своей страны, добывали пленников, еще трепещущее сердце которых вырывалось из вскрытой обсидиановым ножом груди и считалось приятнейшей богам жертвой. Но голод становился все острее, изможденные воины не могли переносить трудностей войны. Опасаясь гнева богов, правители государства придумали выход: заключили договор с воинственными, но менее голодавшими народами востока, тлацкаланами и гуексоцинками, по которому ежегодно в определенном месте между равным числом воинов должны были происходить примерные бои ? исключительно ради того, чтобы добыть контингент для жертвоприношения. Пока продолжался голод, произошло несколько таких боев, но, когда беда миновала, ацтеки стали заботиться о том, чтобы настоящие победы снова заменили мнимые.

Другая индейская культура создала в Южной Америке два поразительных памятника. Речь идет о долине реки Наска, в среднем течении которой -- в засушливой местности, где нет значительной растительности -- и сейчас стоят стройными рядами сотни стволов альгарробы -- сладкого стручечника. Центром этого удивительного творения является четырехугольник, образуемый двенадцатью рядами стволов по двадцать "колонн" в каждом. Археологи называют этот памятник "деревянным Стоунхенджем" и полагают, что это древняя обсерватория.

Дрогой памятник мы с вами прекрасно знаем: в долине Пампа-де-Пальпа длиной в 70 километров найдено множество углублений с рядами камней, которые с высоты птичьего полета представляют собой рисунки реальных и фантастических существ. Романтики окрестили этот громадный артефакт "космодромом пришельцев". На самом деле никто не знает, кто создавал эти рисунки, но очевидно они делались для того, чтобы их созерцали "откуда-то с небес".

Перуанская исследовательница Мария Рейче установила, что 23 прямые линии этой "ландшафтной галереи" расходятся из общего центра -- квадрата с трехметровым основанием. Одна из прямых указывает положение Солнца в момент равноденствия, еще две -- солнцестояние. Длина большинства линий в точности равна 182 метрам. Отсюда Рейче сделала вывод, что мы имеем дело с календарем. Но есть и другие гипотезы.

РОЗА ПРОНЗАЕТ КРЕСТ

О происхождении ордена розенкрейцеров всегда ходили разноречивые слухи. Некоторые исследователи ссылались на каббалистическую книгу "Зогар", называющую розу символом еврейства. Исходя из этого, цветок на кресте можно считать символом господства иудеев над христианством.

Самый ранний документ, связанный с розенкрейцерами, датируется 1597 годом. В нем сказано, что некий алхимик путешествовал по Европе в поисках общества, способного воплотить в жизнь его алхимические идеалы. Вскоре появились розенкрейцерские манифесты "Слава братства" и "Всеобщая реформация мира". Утверждалось, что их автором был некий Христиан Розенкрейц -- но это явный псевдоним, ибо это словосочетание означает: "христианский розовый крест". Розенкрейц, по преданию, путешествовал по странам Аравии, учился в Фесе в Египте и возвратился в Европу с особой вестью-миссией -- очень древней и адресованной "Излучающим Свет".

Иногда проводят параллели между розенкрейцерами и арабскими школами просветленных (иллюминатов), например, группой Абделькадира Гилани, который имел прозвище "Сияющая роза". Но чаще розенкрейцеров считают предтечами масонов.

Как и масонские, методы розенкрейцеров требуют глубокой концентрации на личности Мастера и абсолютной преданности избранному "пути". Это был еще один способ навести порядок в христианском мире в то время, как половина Европы откололась от католицизма и примкнула к протестантизму в том или ином из его направлений. Постепенно на смену гуманистическим взглядам розенкрейцеров пришли нордические идеи. Так, на стебель прелестного цветка были "привиты" листья дуба -- одного из символов древних германцев.

Однажды, в 1622 году парижане прочли на стенах многих домов воззвание:

"Мы, депутаты главной коллегии Братьев Розы и Креста, зримо и незримо пребываем в этом мире милостью Всевышнего, к которому обращается сердце Справедливых, чтобы избавить людей от пути, ведущего к гибели".

Далее общество заявляло о способности своих бессмертных адептов к каббалистическому по своей сути владычеству над природой. Конечно, это пугало французов -- попахивало очередной теорией заговора -- но и интриговало. Одной из излюбленных дисциплин членов братства розенкрейцеров была алхимия. Именно алхимическое звучание имел первый девиз Ордена -- "Igne Natura Renovatur Integra" -- Огнем природа обновляется. Между прочим, имела место кощунственная игра буквами, начертанными на кресте Спасителя: INRI (Иисус Назарянин Царь Иудейский).

В 1623 году появилась книга "Ужасающие соглашения, заключенные между Диаволом и Теми, кто выдает себя за Невидимых". В ней писалось:

"Год назад, 23 июня, у них состоялось собрание в Лионе... Сборище было устроено за два часа до Великого Шабаша, на который явился один из князей преисполни, блиставший великолепием. Посвященные простерлись перед ним ниц и поклялись отречься от христианства и ото всех обрядов и таинств Церкви. Взамен им было обещано, что они смогут переноситься по своему желанию куда заблагорассудится, всегда иметь кошельки, полные денег, и обитать в любой стране, одеваясь в одежды, которые там принято носить, чтобы их нельзя было отличать от местных жителей. И еще они будут наделены даром красноречия, дабы привлекать к себе всех человеков, снискивать восхищение ученых мужей, вызывать всеобщее любопытство и казаться более мудрыми, нежели древние пророки".

Попытка церковников запугать обывателя превратилась, как бы теперь сказали, в "черный пиар". Неважно, что о тебе говорят, главное -- говорят. Наступала эпоха масонских лож; что же касается Франции, стартовал процесс, приведший к кровавым революционным событиям. На рубеже XIX и XX веков розенкрейцерские организации -- одновременно, но независимо друг от друга -- вновь ожили в разных странах, в том числе и в Германии. И об этом мы еще вспомним.

Уильям Блейк, "Великий Архитектор".

ВСЕ ДЕЛО В РАСПАЛЬЦОВКЕ

Кто-то закономерно недоумевает: а почему автор не касается русской фактуры? Сейчас мы к таковой обратимся, причем, в довольно подробном изложении. Дело в том, что в описываемых ниже трагических событиях переплелись почти все нервы нашей родной истории. А поможет нам капитальный труд Сергея Зеньковского "Русское старообрядчество. Духовные движения семнадцатого века".

13 мая 1667 года Собор русских и восточных предстоятелей наложил "клятвы" на тех православных людей, которые продолжали и хотели продолжать пользоваться старорусскими богослужебными книгами, креститься древневизантийским двухперстным крестным знамением и оставаться верными старорусской церковной традиции. Этот факт надо учитывать, хотя... у нас же что ни поп -- то и приход.

На вышеупомянутом Соборе только четыре человека, в том числе и протопоп Аввакум Петров, решительно отказались принять постановления иерархов. Тем не менее, вслед за ними очень скоро все большее и большее число русских людей стало высказываться против решений ретивых и неосторожных в своих решениях русских и ближневосточных, по преимуществу греческих, владык, проявлять свою верность древлерусскому церковному преданию и отказываться от подчинения большинству.

С той поры зачалось мощное движение старообрядцев, самое значительное религиозное явление в истории русского народа. Старообрядчество пережило немало фаз значительного развития и заметного спада движения, размозжилось на множество толков, все же объединенных любовью к прошлому русской церкви и русскому древнему обряду и, несмотря на гонения, сыграло большую роль в духовном, общественном, а так же -- что особенно важно -- экономическим развитии России.

Казалось, что триста пятьдесят лет, прошедших со времени церковной смуты, были достаточным сроком для обстоятельного изучения и выяснения причин трагического Раскола. И почти забыт тот факт, что именно старообрядцы сохранили и развили учение о особом историческом пути русского народа, "святой Руси", православного "Третьего Рима".

Здесь нужно взглянуть гораздо глубже XVII века. Возвышение Московской Руси произошло слишком стремительно и неожиданно для самих русских людей, чтобы не отразиться в несколько горделивых и надменных формулировках национальной мысли и не вскружить головы тогдашней интеллектуальной элите.

Еще в самом начале XV века Московское княжество было всего лишь одним из небольших, хотя и динамичных государственных образований, затерявшихся в лесах и болотах Поволжья и долине Оки. На картах, изображающих Русь того времени, владения московского князя кажутся совсем незаметными рядом с такими территориальными гигантами, как Великое Княжество Литовское, Золотая Орда или Новгородская республика.

Василий Второй, правитель Москвы хотя упорно и держался за титул Великого Князя, неоднократно побывал на ролях пленного и в руках все еще могучих и опасных татар, и в тюрьмах своих коварных родственников. Прозвище Темного он получил после того, как его ослепил его же собственный двоюродный брат, буйный и коварный князь Дмитрий Шемяка.

Сын Василия Темного уже называл себя Цесарем, по-русски -- царем. Он взял в жены Софию Палеолог, наследницу Византийской Империи; его посольства теперь посещали самые важные столицы Европы, а глава Священной Римской Империи искал его помощи и союза. Но самое удивительное было в том, что все успехи Ивана Третьего, которого современники называли Великим и Грозным, были достигнуты без больших потерь и расходов, без значительных походов и кровопролитных битв.

Даже Великий Новгород, земли которого по своим размерам во много раз превосходили территории княжества Московского, почти без сопротивления окончательно покорился Москве. В какие-нибудь пятнадцать-двадцать лет этот первый Иван Грозный стал самодержцем всея Руси, выросшей в решающую силу Востока Европы.

Падение Константинополя в 1453 году невольно привело к тому, что в умах русских людей зародилась мысль, что теперь сам Господь предначертал молодой Руси стать преемником византийских императоров в деле защиты православия, хранения самых чистых заветов Спасителя. К этому чувству гордости за политические успехи примешивалось и национальное удовлетворение за твердость в делах веры ? ведь всего лишь за полтора десятка лет до падения Второго Рима византийские патриарх и царь признали верховный авторитет ранее горячо ими презираемого владыки Первого Рима и изменили, в глазах православных, своей правой вере и догме.

В противоположность Константинополю, Москва отвергла унию с Римом. Теперь русским казалось, что Господь наградил Русь за ее стояние за православие и вручил ей защиту святых устоев христианского мира. В самом начале XVI века некий старец Филофей, инок Елеазарова монастыря в городе Пскове возложил всю ответственность за охрану православия на град Москву и на московского государя. Обращаясь к великому князю московскому, Филофей возвещает:

"Старого убо Рима церкви падося неверием аполинариевы ереси; второго же Рима, Константинова града церкви, агаряне-внуци секирами и оскордми рассекоша двери. Сия же ныне третьего нового Рима державного твоего царствия святая соборная апостольская церковь, иже в концах вселенныя в православной христианской вере во всей поднебесной паче солнца светится... два Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти: уже твое христианское царство инем не останется".

Чувство отеческой гордости, уверенность, что русское православие самое чистое и самое святое, проявилось с особенной силой во время так называемого Стоглавого Собора 1551 года. Национальные особенности и заслуги русской церкви постоянно подчеркиваются и в речах молодого царя Ивана IV, открывшего Собор. Греческие святые в речи царя почти что не упоминаются, зато настойчиво подчеркивается роль великих святых русской земли: Бориса и Глеба, Антония и Феодосия, епископа Леонтия и митрополитов: Петра, Алексея и Ионы.

Собору пришлось выбирать между новогреческим и русским обрядами. Русский отражал более ранние, древневизантийские черты, введенные на Руси еще в Х веке -- предпочтение безусловно оказывалось ему. Собор решительно настоял, чтобы русская церковь пользовалась древним двуперстным знамением и запретил пользоваться трехперстным знамением, введенным в греческой церкви в XIII веке.

Во время торжеств прославления первого русского патриарха Иова, в 1589 году, Константинопольский патриарх Иеремия видимо следуя тексту особого для этого события созданного русского обряда возгласил: "Во всей подсолнечной один благочестивый царь, а впредь, что Бог изволит". Этими словами он как бы указывал, что во всей вселенной остался лишь один подлинно-христианский царь -- Федор Иоаннович. В грамоте того же патриарха Иеремии, обращенной опять-таки к царю Федору по случаю создания самого института русского патриархата, -- слова повести о "Белом Клобуке" и послания псковского инока Филофея обретают особо пышную форму:

"В тебе, благочестивый царе, пребывает Дух Святой... древний Рим пал аполинариевой ересью, а второй Рим -- Константинополь находится в обладании внуков агарянских, безбожных турок. Твое же великое российское царство, Третий Рим, превзошло всех благочестием и все благочестивые царства собрались в твое единое, и ты один под небесами именуешься христианским царем во всей вселенной".

Девять лет политической и идеологической трагедии Руси, начавшейся в 1604 году, после вступления Лжедмитрия в Россию, и окончившейся в 1613 году с избранием Михаила Романова, не могли не внести в умы и души русских людей самых тяжелых недоумений и сомнений. Что за бесы привели "самое благочестивое царство" на край гибели?

Если бы ответственными за смуту были бы только иноверцы, внутренний конфликт в душах русских людей был бы менее острым. Но они ясно видели, что смута развилась из-за династических распрей сильнейших и знатнейших русских семей, что самые видные представители русской аристократии, лишь недавно, с патриархом Иеремией, провозглашавшие богоизбранность русского народа, теперь шли на службу к полякам, шведам или безвестным проходимцам вроде Тушинского вора. Те из русских людей, кто задумывался над судьбами своей родины, нередко объясняли испытания смуты как Божье наказание за грехи страны и ее прежних правителей. В полемических текстах того времени неустанно повторяется, что Господь покарал православную Русь за несоблюдение Его заповедей, за недостаточно христианское отношение к своим же православным братьям, за нежелание сознать ответственность за судьбы страны и церкви.

Для того чтобы оградить русских людей от иностранного соблазна, в 1620-х годах патриарх предложил всем иностранцам, бывшим на его службе, или немедленно перейти в православие или же подать в отставку. Впрочем, очевидно глупую затею по русский традиции спустили на тормозах, зато все иностранцы, жившие в Москве, были переселены в особую слободу, за Кукуй.

С конца XVI века в Первопрестольной было немало иноземцев -- особенно немцев, англичан, шотландцев и французов. По преимуществу это были протестанты; русские привыкли беспрепятственно встречаться с ними и жить, как с добрыми соседями. При Борисе Годунове и Лжедмитрии число "неруси" еще больше увеличилось, да к тому же оба царя окружали себя наемной гвардией, состоявшей главным образом из швейцарцев и французов. Даже в таком отдаленном от Москвы центре, как Нижний Новгород, только местная евангелическая община насчитывала в 1594 году до ста семейств и имела свои церковь и школу. Именно Нижегородская земля стала подлинным гнездом Раскола. Под Нижним так же родились главари противоположных сторон, Никон и Аввакум.

БОГОЛЮБЦЫ НАСТУПАЮТ

Радеющие за красоту богослужения нижегородские клирики, собравшись с духом написали патриарху Иоасафу "память" -- челобитную о царящих в храмах "мятеже церковном и лжи христианской". По вине причта церквей, спешащего поскорее отбыть богослужение, в церквах де водворилось так называемое многогласие -- одновременное чтение молитв и пение песнопений членами клира и хором. "Говорят голосов в пять-шесть и более, со всем небрежением, поскору". Вместо ясного и внятного богослужения прихожане должны терпеть одновременное чтение разных молитв, возглашения диакона, пение стихир хором, в результате никто не может приобрести пользы душевной от пребывания в храме. В самой церкви во время службы нередко происходит шум, прихожане даже не считаются с тем, что идет церковная служба, ходят, разговаривают, не слушают молитв и Евангелия.

Не менее строго относились нижегородские священники к пережиткам язычества в народе, в поддержании которых они обвиняли скоморохов. Например, на четверг после Пасхи "собираются девицы и жены под березы приносят, яко жертвы, пироги и каши и яичницы, и, поклоняясь березкам, ходят, распевая сатанинские песни и всплескивают руками". В день св. Духа они плетут венки из березы и возлагают их себе на головы, а на Рождество и в день Иоанна Предтечи устраивают костры и "всю ночь до солнечного восхода играют, и через те огни скачут жонки и девки". Скоморохи же, сволочи такие, ходят по городам и деревням с "медведями, с плясовыми псицами, с позорными блудными орудиями; с бубнами и сурнами и всякими сатанинскими прелестями".

Главный ревнитель благочестия протопоп Иоанн Неронов ранее был объявлен патриархом Филаретом "безумцем в состоянии исступления". Иоасаф был более мягок; он понимал, что ревнители желают стать христианами не только на бумаге ? они готовы провести в жизнь свои идеалы и реформировать русскую церковную жизнь на практике.

Неронова перевели из Нижнего в Москву, где он основал дворцовую группу "боголюбцев", включавшую, помимо протопопов Неронова и Стефана Вонифатьева, самого царя Алексея Михайловича и его друга, Федора Ртищева. Ту же вошел и монах Никон, энергичный игумен Кожеозерского монастыря, недавно представленный царю его духовником Вонифатьевым и сразу же покоривший сердце молодого самодержца.

Вскоре по просьбе государя игумен Никон был переведен из своей дальней северной обители в Москву и назначен архимандритом Ново-Спасского монастыря. Никон целиком принял программу боголюбцев и стал одним из самых энергичных деятелей церковного возрождения: введения единогласия, проповеди в церквах и нравственного оздоровления духовенства и паствы.

Самым замечательным из молодых проповедников был Аввакум, которого из негостеприимного языческого Юрьевца вытащили в Москву, где он стал помощником Неронова. В Костроме "боголюбскую" проповедь вел протопоп Даниил, в Романове-Борисоглебске -- поп Лазарь, будущий соузник Аввакума по Пустозерску, в Муроме -- протопоп Логгин, тоже друг Неронова, защищая которого вождь боголюбцев в конце концов попал в ссылку.

Когда в патриархи избрали Никона, он принялся энергично, планомерно и довольно успешно претворять жизнь программу боголюбцев по поднятию нравственного уровня духовенства и народа. Он боролся с иностранными манерами и платьем, которые начали распространяться среди русских, и с иноземными модами. Напомню: в Европе в те времена торжествовали вычурности барокко, несущие множество соблазнов. Когда некоторые русские иконописцы начали писать иконы на манер западной секуляризованной живописи, Никон приказал жечь эти иконы, и только заступничество царя спасло их от огня. Патриарх поручил сделать перевод деяний Константинопольского собора 1593 года, на котором восточные патриархи согласились на создание московского патриархата. В этих деяниях указывалось, что согласие было дано при условии соблюдения русской церковью всех догматов православия.

Никон понял это выражение как обязательство для русской Церкви согласовываться с греческой не только во всех богословских вопросах, но и во всех деталях обряда -- и решил действовать быстро и решительно, уже ни с кем более не советуясь. Для работы был призван архимандрит Арсений Грек, сосланный когда-то на Соловки за "многократную измену православию". Назначение в "справщики" книг одиозного ренегата были большой ошибкой Никона.

Исключение из служебной Псалтыри 1653 года текстов о перстосложении при крестном знамении и о поклонах при чтении молитв Ефрема Сирина встревожили кружок боголюбцев, а в особенности -- Неронова и Аввакума. Последний благодаря своему дару проповеди приобрел значительное влияние придворных кругах Москвы. Наоборот, Вонифатьев после избрания Никона совершенно отошел от участия в церковных делах, хотя и оставался духовником царя.

Боголюбцы собрались на совещание, чтобы решить, как отнестись к "памяти" патриарха. Аввакум с отчаянием потом вспоминал о состоянии ошеломленных патриаршим распоряжением боголюбцев: "Сердце озябло и ноги задрожали". Они долго не решались выступить против нового, всего лишь девять месяцев тому назад избранного патриарха, их бывшего друга, которому царь и собор обещали беспрекословно повиноваться в делах Церкви.

После долгих прений и колебаний было решено, что Неронов отправится на всю первую неделю поста в Чудов монастырь и там в молитве и миросозерцании будет искать решения. В конце недели, после сурового поста и молитв, молясь перед образом Спаса Нерукотворного, Неронов услыхал голос, который, как ему казалось, шел от образа: "Иоанне, дерзай, и не убойся до смерти; подобает ти укрепить царя о имени Моем. Да не постраждет днесь Русь якоже в юниты".

В марте 1655 года Никон публично выступил против старинного русского перстосложения. Он пригласил сослужить ему пребывавших в Москве патриархов Антиохийского Макария и Сербского Гавриила, и во время проповеди делал резкий выпад против русского перстосложения. Затем он попросил Макария высказаться по этому вопросу. Антиохийский патриарх подтвердил через переводчиков, что на греческом Востоке крестятся именно тремя перстами и что русским перстосложением там не пользуются.

Во время этой же службы произошла безобразная сцена, когда Никон приказал принести ему иконы, написанные на новый "западный" лад, отобранные ранее у бояр. Он начал колошматить образа о каменный пол церкви и приказал жечь обломки. Вслед за этим греческие владыки возгласили анафему тем, кто такие иконы покупал и держал на дому. Присутствовавший при этой сцене Алексей Михайлович попросил Никона не опускаться до вандализма и не сжигать, а хотя бы закапать эти иконы. Видимо, и Никону стало стыдно за свое безобразное поведение, и он уступил царю.

Безумный поступок Никона стал той последней каплей, которая переполнила чашу терпения оставшихся верными старому уставу русских людей, и вызвала целую бурю протестов и прямых обвинений в ереси и работе на пользу антихриста. Кстати, приближался зловещий срок, указанный в некоей "Кирилловой Книге" -- год 1666-й от Рождества Христова. Слухи о том, что Никон является оружием ожидаемого Антихриста, распространялись шире и шире.

Вдобавок в небе появилась комета: немедленно начались разговоры, что де она является символом гнева Божия за измену патриарха православию. "Зрите православные, зрите знамение гнева Божия", -- говорили противники патриарха. Старец Корнилий, древний и уважаемый монах, впоследствии ставший одним из руководителей Раскола на Севере и проживавший тогда в Чудовом монастыре, рассказывал, что во сне он увидел себя в московском Успенском соборе и приметил двух "неких". Один, благообразный, со старым восьмиконечным крестом сказал: "Сей есть истинный крест", другой, темнообразный, после борьбы одолевший благообразного, держал в руке новый четырехконечный крест и говорил: "Сие знамя ныне почитать надо".

Уход Никона от власти произошел при драматических обстоятельствах, очень напоминавших театральные эффекты, столь любимые Иоанном Грозным, когда, отказываясь от власти, он производил психологическое давление на народ и бояр. Совершенно неожиданно для молящихся после своего служения в Успенском соборе патриарх заявил пораженной толпе прихожан, что он "оставляет град сей и отходит оттуда, давая место гневу". После этого патриарх надел простое монашеское платье и уехал в Вознесенский монастырь.

Никон, видимо, рассчитывал на драматический эффект, на то, что царь испугается и позовет его обратно. Сложность положения была в том, что Никон, отказываясь от власти, не отрекался от самого титула патриарха. На восемь лет русская Церковь оказалась без патриарха, и только собор 1666--1667 годов с участием восточных патриархов окончательно низложил Никона и выбрал нового русского патриарха.

Старик Неронов уже был больше не один в своей борьбе за старую русскую церковную традицию, и со всех сторон страны в Москву шли все умножавшиеся протесты против правки книг. Поняв уход Никона как результат выражения ему недоверия царя, противники церковных новшеств воспрянули духом и, уже не боясь единства действий сурового патриарха и правительства, обсуждали церковные дела "на улицах и перекрестках" и засыпали царя челобитными, надеясь склонить его к восстановлению старого устава.

БОЯРЫНЯ МОРОЗОВА

В Москве центром критики правки книг и нового обряда стал дом богатой и влиятельной боярыни Феодосьи Прокопьевны Морозовой, вдовы Глеба Ивановича Морозова, брата Бориса Морозова, бывшего временщика и воспитателя царя. Она также приходилась двоюродной сестрой Федору Ртищеву, который в это время стоял во главе приказа Большого Дворца.

Благодаря своим родству и связям Морозова могла себе позволить в течение долгих лет занимать независимое положение, и ее дом стал пристанищем сторонников старой веры. В нем находили приют, защиту и покровительство юродивые и странники, вожди традиционалистов и опальные монахи. Здесь же поселился и Аввакум, вернувшийся в начале 1664 года из сибирской ссылки, а сама Морозова сразу же стала его духовной дочерью. Аввакум, как и бывший в Сибири поп Лазарь, за годы своего пребывания в ссылке немало сделал для распространения своих идей; он приехал в столицу с твердым желанием продолжать борьбу.

Сила протопопа лежала в большом числе его духовных чад, которых он умел решительно вести за собой. В то время как у большинства духовников бывало двадцать или тридцать духовных чад, у Аввакума их было, как он сам признавался, пятьсот или шестьсот, и, конечно, всех их он уверенно наставлял на защиту старой веры.

Сама Морозова, ее сестра княгиня Евдокия Урусова и их друзья были верны старому обряду. Часто ходил Аввакум и к Федору Ртищеву, который устраивал у себя духовные споры. Проповедь старой веры шла по всему городу; в церквах, где служили старые друзья протопопа, на площадях, на улицах Москвы. Очень помогали делу защиты старины и московские юродивые блаженный Киприян, многострадальный Федор и "трудник нелепостен" Афанасий. Аввакум умело пользовался любовью русских к юродивым; он делал из них своих глашатаев и проповедников и говорил, что их надо уважать "яко ангелы" и что их голос надо считать за "глаголы" самого Бога, говорящего устами этих святых людей.

Юродивый Федор, обласканный при дворе, передавал послания Аввакума царю. Однажды он сказал Аввакуму, "что царь-де тебя зовет" и привел его в церковь, хотя Алексей Михайлович протопопа вовсе не ждал. Федор "стал перед царем юродством шаловать", но окончились тем, что царь на протопопа "кручинен стал". К царю присоединились и бояре, которым протопоп, как раньше Неронов, надоел своими нравоучениями. "Ты нас оглашаешь царю, -- жаловались они самому Аввакуму, -- и в письме своем бранишь, и людей учишь ко церквам, к пению не ходить".

Окончилось все тем, что всего лишь через полгода по возвращению в Москву из Сибири деятельность протопопа в Москве окончилась. Пришедший к нему от царя боярин Петр Салтыков передал ему государев приказ: "Власти-де на тебя жалуются; церкви-де ты запустошил, поедь-де в ссылку опять".

Аввакума на Крутицком подворье восемь дней подряд уговаривал митрополит Павел. В Москве в эти дни протопопу удалось повидать своего верного соратника -- боярыню Морозову. Они смогли многое обсудить и дали взаимное обещание: "Како постражем за истину, и аще и смерть приимем -- друг друга не выдадим".

Аввакума лишили сана и предали проклятию. Через семь лет, в Пустозерской тюрьме протопоп вспоминал эту трагическую сцену: "По херувимской в обедни остригли и проклинали меня, а я, сопротив их, врагов Божиих проклинал... мятежно силно в обедню ту было".

Оступники были приговорены к ссылке на дальний север России. Кроме того, двое из них, Епифаний и Лазарь должны были подвергнуться добавочной казни: отрезания языка. Аввакума царь пощадил по старой дружбе и по настоянию царицы, а старик Никифор избежал этого наказания ввиду своего преклонного возраста.

Волна расправы со всеми противостоящими властям и Церкви мятежниками и недовольными захватила всю Россию -- дошла очередь и до боярыни Морозовой, которая первые годы этой чистки прожила сравнительно спокойно. Дом ее, находившийся под строгим руководством старицы Маланьи, делался все более и более похожим на монастырь, чем на боярские хоромы. Вместе с боярыней держались ее сестра Евдокия, жена стрелецкого полковника Мария Данилова и несколько черниц.

Боярыня стала инокиней, а постриг ее игумен Досифей -- и Феодосия стала старицей Феодорой. Отказ Морозовой, бывшей одной из старших боярынь при дворе царицы, присутствовать 22 января 1671 года на свадьбе царя с его новой женой, молодой красавицей Натальей Нарышкиной, во время которой Морозова должна была "титлу царскую говорить", переполнил чашу терпения Алексея Михайловича. По его приказу один за другим ряд видных представителей двора и духовенства стали уговаривать Морозову, теперь мать Феодору, оставить старую веру.

Ночью 14 ноября 1671 года в дом Морозовой пришел уже испытанный специалист по "работе" со старообрядцами Чудовский архимандрит Иоаким со своими сотрудниками. В ответ на их расспросы Феодора показала двуперстное знамение и просто сказала: "Сице аз верую". Видя упорство Морозовой, Иоаким приказал посадить ее и ее сестру под домашний арест и наложить кандалы. Через несколько дней женщин отвели в Чудов монастырь, где расспросы и убеждения продолжались. Морозова ответила без колебания: "Не причащуся! Вем аз яко царь по развращенным Никонова издания служебникам причащается, сего ради аз не хощу".

Уговоры длились всю ночь -- но без всякого результата. Утром Морозову перевели в цепях в Печерский монастырь, а ее сестру княгиню Евдокию -- в Алексеевский монастырь, и они обе содержались под строгой стражей. В это же время была арестована и их подруга, Мария Данилова, которая пыталась скрыться. В конце 1674 года все три верные исповедницы старого обряда были приведены на Ямский двор для последних убеждений. Женщин по очереди подняли на дыбу; после их полунагими бросили на снег и затем еще били плетьми. На Болоте за Москвой для Морозовой готовили костер для ее сожжения, но бояре переубедили царя, видимо, возмутясь предстоящей необычайной казнью видной представительницы одной из шестнадцати высших аристократических семейств Московского государства.

После трех дней пытки Морозова была перевезена в Новодевичий монастырь и оттуда на Хамовники. За мученицу-боярыню вступилась царевна Ирина Михайловна, сестра царя. В отместку за заступничество царевны Алексей Михайлович приказал перевезти Морозову, Урусову и Данилову в особенно строгую тюрьму в Рождественском монастыре в Боровске.

Во время своего заключения узницы страдали не только физически, но и духовно. Единственный сын Морозовой заболел и, несмотря на то что царь приказал своим лекарям сделать все возможное, чтобы спасти племянника своего бывшего дядьки, молодой Иван Глебович вскоре скончался. К великому горю своей матери, перед смертью он причащался, а затем был погребен по новому обряду.

Двое братьев Морозовой, Федор и Алексей Соковнины, которые хотя и не так открыто, как их сестра, но тоже придерживались старой веры, были сосланы; все имущество Морозовой и ее семьи конфисковано. Душевные страдания ее сестры были еще сильнее, так как ее муж решился развестись с нею и жениться на молодой девушке, тому же и дети ее совсем отошли от старого обряда. О том, как замучили боровских страдалиц, мы здесь вспоминать не будем. Так же умолчим и о конце земного существования Пустозерских узников. Жестокий век, ужасные сердца.

Василий Суриков, "Боярыня Морозова".

ГОРИ ОНО ВСЁ ЯСНЫМ ОГНЕМ

К 1665 году защитники старой веры придумали особенный способ очищения от грехов страшной огненной смертью. "В Нижегородском уезде в кельях чернецы, когда пришли стрельцы, запершись в кельях зажгли их и сгорели", -- показывал царским властям на съезжей избе в Вязниках некий малый Сенька". А из Вологды в марте 1666 года производивший там расследование воевода Зубов доносил, что "в прошлом году померло без покаяния и без причастия мужского и женского полу девять человек да в нынешнем году в марте месяце четыре человека, нанеся в избу сена, да склав и запершись, и изнутри сожгли сами и згорели. Да семь человек, утаясь от людей, вышли из деревни ночью в поле, сели в дехтярном струбе и зажгли сами, и в том струбе згорели".

Не прошло и десяти лет после этих первых примеров самосожжения фанатиков, как весь Север России озарился бесконечными пламенами массовых гарей, в огне которых фанатики искали спасения от антихриста. Почти каждое самосожжение уносило жизни десятков человек, включая женщин и детей.

"Гари" периодически происходили вплоть до конца XVIII века, однако и после этого время от времени имели место крупные инциденты -- последний из них зафиксирован в 1860 году. Раскольники воспринимали времена, в которых они живут, как последние: на земле воцарился антихрист, и это значит, что совсем скоро всех живущих ожидает Страшный Господень суд.

В 30-40-х годах XVIII века в лесах Верхнего Поволжья практиковалась капитоновщина -- старец Капитон учил последователей расставаться с земной жизнью путем длительных голодовок: "...На Кшара озере де, которые чернецы живут и они учат... во антихристово пришествие кому ж доитися гладом, и от их прелести многия мужеска и женска и девическа гладом себя заморили..."

Однако капитоновщина получила лишь ограниченное распространение и быстро канула в Лету -- во многом в силу, что называется, технических причин: для среднего человека, во что бы он ни верил, свести счеты с жизнью при помощи голодовки чрезвычайно сложно; шансы, что, поголодав какое-то время, он отпадет от ереси и вернется к обычной жизни, слишком велики.

Источники XVII-XVIII веков позволяют восстановить наиболее распространенные обстоятельства самосожжений. Один из типичных случаев выглядит так: узнав о приближении царских войск, посланных, чтобы привести раскольников к повиновению и заставить отказаться от еретических взглядов, крестьяне запираются в срубах и поджигают их изнутри. Психологическая ситуация, в которой раскольники принимали решение поджечь сруб, вполне ясна: община заранее предупреждена о готовящейся на нее облаве и знает о том, что пленных либо заставят перекреститься, либо подвергнут пыткам и казням. У раскольников нет никакой программы действий -- выйти из крепости и отказаться от древлеотеческой веры они не могут (каждый боится осуждения товарищей и учителя, возможно, еще больше он страшится оказаться в руках солдат) и потому продолжают оставаться в крепости, пассивно обороняясь. После того как стены крепости разрушены и войска уже готовы войти внутрь, чтобы пленить общину, в обители вспыхивает пожар, в котором гибнут все или большая часть раскольников -- причем поджигают сруб обычно наставник и его ближайшие сподвижники.

Ярый проповедник огненных смертей Иван Филиппов сознавался: "Аще бы не Господь малымималыми людьми укреплял, и вси бы сдалися сами". Он же красноречиво рисует душевное состояние э сомневающихся: "Ах, наше бедное житие и бесстрашие, седяще в запоре к смерти готов мяхуся, а страсти плотские и дьявол и плоть ратует: ибо внутри преграды нет, наперед не сделана".

Лидеры имели и чисто эгоистичный стимул держаться до конца -- ведь согласно указу Алексея Михайловича расколоучителям, в отличие от рядовых общинников, в качестве меры наказания и так полагалось сожжение. Получается, что у зачинщиков гари был выбор только между тем, чтобы умереть сейчас на миру", и тем, чтобы погибнуть чуть позже, причем после пытки и унижений.

Пропаганда учителей попадала на благодатную почву: еще до того, как самосожигатели запирались в сооруженном ими срубе или в здании монастыря, объявив о решении держаться насмерть, их объединяла атмосфера осажденной крепости. Материальная, из бревен, крепость, таким образом, появлялась уже много позже того момента, когда в своем сознании община уже начала воспринимать себя как крепость, окруженную врагом.

Еще очевиднее влияние этой иллюзорной картины мира на поступки людей проявляется в многочисленных поисках Китежа, Беловодья, Березани и прочих вымышленных "райских мест", которыми занимались старообрядцы в XVIII-XIX веках. В русской раскольничьей традиции такого рода явления были широко распространены: верующие узнавали из слухов о существовании таинственных земель, где население исповедует "истинную" веру, и отправлялись пешком на расстояния в тысячи километров.

Иногда с места снимались целые деревни, направляясь в отдаленные области страны -- на Алтай, в Сибирь. Путешествие занимало долгие годы; некоторым из искателей Китежа и Беловодья удалось добраться даже до Турции, Индии, Боливии и Японии.

Григорий Мясоедов, "Самосжигатели".

ОСКОПИВШИЕСЯ

Этот жестокий обряд был введен основателем скопчества Кондратием Селивановым в 70-х годах XVIII века как попытка преодоления грешной природы человека. Требование безбрачия -- вообще характерная черта русских сект начиная со второй половины XVII века, когда раскольники сочли, что конец света близок: с тех пор эта идея воспроизводится в различных старообрядческих учениях вплоть до сегодняшнего дня.

Все просто и почти очевидно: поскольку накануне Страшного суда не имеет смысла заводить семью и плодить детей, а следует задуматься о спасении души, обязательным условием во многих раскольнических течениях стала чистота жития, не оскверненная мирскими грехами.

Обещанный в 1666 году конец света не наступил; раскольники отложили его на 90-е годы. Но он не наступил и позже... большинство сект просто приняло как факт, что мир вскоре погибнет, но когда именно -- неизвестно. На протяжении всего XVIII века установка на безбрачие постепенно ослабевала. Более того, поскольку обряд венчания был под запретом, верующие начали жить друг с другом без всякого брака -- и это довольно скоро привело к "свободной любви" и полигамным союзам, поскольку все нарушающие "чистоту жития" считались грешниками и кто из них более грешен, уже не имело принципиального значения.

Ревнители веры, время от времени появлявшиеся в старообрядческих сектах, пытались вернуть верующих к изначальному требованию "чистоты": уходя из родных общин, они организовывали собственные -- так выделились из выговской общины филипповская и федосеевская, из федосеевской -- ряд других, однако проходили годы, и запрет снова уходил в небытие: с человеческой природой спорить довольно трудно.

Хлыстовство, из которого и выделилось скопчество, представляло собой специфическое течение в среде раскольников. Установка на безбрачие там была выражена категорично: "Женатые разженитесь, а неженатые не женитесь!" При этом в действительности безбрачие не только не соблюдалось, но и во многих общинах довольно скоро уступило место свободе отношений: Кондратий Селиванов, состоявший в хлыстовском "корабле" (общине), рисует любовь братьев и сестер совсем не платонической:

"Ходил я по всем кораблям, и поглядел: но все лепостью перевязаны; того и норовят, где бы с сестрою в одном месте посидеть".

Выступая с критикой разврата, царящего среди хлыстов, Селиванов предложил наилучший способ удержать сектантов от блуда. При помощи другого ревнителя чистоты, Александра Шилова, Селиванов лишил себя мужского достоинства и стал пропагандировать свое "изобретение" среди других сектантов.

Как ни удивительно, Шилов и Селиванов обрели довольно много сторонников, посчитавших Селиванова новым воплощением Христа, а Шилова -- его Иоанном Крестителем. Поступив на фабрику купца Лугинина под Тулой, они завербовали себе десятки учеников, каждый из которых начал проповедовать другим рабочим.

Местный епископ оповестил о странной ереси свое начальство, Селиванова с Шиловым схватили и отправили в ссылку. Однако тюрьма не только не остановила распространение ереси, но и предоставила оскопителям новое поле деятельности: скопчество вскоре стало популярным среди солдат, охранявших арестантов.

В ссылке Селиванов пробыл целых двадцать лет, но после этого фортуна ему улыбнулась, как не улыбалась ни одному сектанту в России. Будучи переведен в Петербург, он не только получил возможность свободно вести проповедническую деятельность, но и вызвал интерес к себе императора Александра I: тот несколько раз лично беседовал с Селивановым и остался от "святого скопца" в восторге.

С этого момента начинается стремительное восхождение скопцов к власти -- кастрацию принял ряд высокопоставленных персон ? в частности, камергер Елянский, подавший царю проект преобразования России согласно идеалам скопчества. Это почти анекдотическое сочинение сочетает практические и дельные советы с предложением превратить страну в один большой скопческий "корабль" -- путем учреждения правящей Божественной канцелярии, высшего государственного совета, состоящего из скопцов.

Поскольку сектанты в массе своей были людьми неграмотными, скопческая мифология представляла собой "коктейль" из самых диких и фантастических мотивов. Так, Селиванова сектанты считали не только новым воплощением Христа, но одновременно и дедом Александра I -- царем Петром III.

По скопческим легендам, этот царь, получивший откровение от Бога, самостоятельно себя оскопил, чем вызвал возмущение императрицы Екатерины II, не пожелавшей жить с кастратом. Царица якобы подослала к мужу убийц, от которых он спасся, покинув дворец и оставив вместо себя верного гвардейца, которого убийцы и закололи. До самой смерти Екатерины царь якобы укрывался под видом крестьянина Кондратия Селиванова, проповедуя "истинную веру", а затем был отыскан своим сыном Павлом I и возвращен в столицу.

За отказ принять кастрацию "Спаситель" Селиванов покарал Павла, предсказав ему скорую смерть. В качестве преемника Павла Селивановым был избран Александр I, который, как были уверены скопцы, тоже принял кастрацию. Атеист, высмеивающий христианские представления о Страшном суде, узнав об эсхатологии скопцов, скорее всего, признает, что по сравнению с ней верования других религий кажутся банальными и будничными.

Согласно теории скопцов, Страшный суд откроется воцарением Селиванова на российском престоле -- это и ознаменует начало Страшного суда. Последний отнюдь не означает гибели мира, а лишь перемену образа жизни -- все люди на земле станут кастратами.

Проект камергера Елянского, поданный им государю по всей форме и с серьезной надеждой на положительный ответ, был выдержан в том же фантастическом духе: по предложению Елянского Селиванов должен был стать ближайшим советником императора: поскольку "он есть вся сила пророков, то все тайные советы, по воле Небесной канцелярии будет опробовать". Во время войны на каждый военный корабль должно быть отправлено по одному скопцу-иеромонаху и одному скопческому пророку, чтобы они, сообщаясь непосредственно с Богом, руководили кораблем в плаваниях и в битве. Сам Елянский планировал находиться при главной армии с советом из 12 пророков.

При всей либеральности отношения к различным религиозным учениям Александр I счел Елянского душевнобольным -- дело закончилось отстранением последнего от службы и ссылкой. Однако приближенность скопцов к власти уже сыграла свою роль -- всего за несколько лет общине удалось выйти на совершенно невозможный для других раскольников уровень диалога с властью: в первые два десятилетия XIX века скопцы, расселившиеся в столице, получили негласный полицейский иммунитет. Ходила легенда, что незадолго до Аустерлицкого сражения Александр I специально посещал Селиванова, чтобы спросить его об исходе войны с французами.

Впрочем, легальное существование скопцов закончилось довольно быстро: в 1820 году открылось ужасающее дело о принудительном оскоплении штабс-капитаном Борисом Созоновичем солдат своей роты. Ересь была сочтена опасной, начались репрессии, которые не заканчивались до самого исчезновения секты. По законам, которые действовали вплоть до революции, и оскопителей, и оскопленных приговаривали к ссылке в Сибирь, полиция громила дома, где собирались сектанты, изымала ценности.

Как ни парадоксально, ересь не только не ослабла, а за сто с лишним лет репрессий стала гораздо сильнее: скопцы владели ярмарками и фабриками в крупнейших городах России, диктовали биржевые цены, в столицах -- Петербурге и Москве -- захватили в свои руки меняльную и ювелирную отрасли.

Многочисленные источники XIX века отмечают особую "скопческую гордыню" -- представление о себе как о сверхчеловеке и стремление "просветить" окружающих, привести их к счастью чистой и непорочной жизни. Теперь взгляните с представленной позиции на другую популярную легенду позапрошлого века -- о "старце Федоре Кузьмиче", якобы метаморфозе царя Александра I.

Раскол по крайней мере в одной из ветвей выродился в довольно анекдотичную форму. Ну, а тот факт, что старообрядцы со временем стали богатейшими людьми России, а некоторые из них финансировали революционеров... здесь ? отдельная история, выходящая за рамки нашего обзора.

ЗЛЫЕ ПСЫ ДОБРОГО ПАПЫ

Мы уже касались "иезуитской" темы -- и всегда иезуиты выступали в роли каких-то, прости Господи, реакционеров. На самом деле все было не так просто и однозначно. Да и вообще вот всех случаях полезно класть плюсы и минусы на противоположные чащи весов ? а потом уже делать выводы о соотношении пользы и вреда. Основателем ордена был человек известный как своей непоколебимой набожностью, так и агрессивной воинственностью. Это был некий Иниго Лопес де Рекальде, более известный как Игнатий Лойола, впоследствии причисленный к лику святых.

В марте 1515 года в Наварре епископский судья и представитель коррехидора провинции Гипускоа сильно поспорили из-за молодого рыцаря, который с последних чисел февраля ожидал суда в тюрьме епископского дворца. Преступник совершил вместе с одним клириком во время веселых ночей карнавала ряд "дерзких преступлений", ускользнул из суровых рук коррехидора и бежал в Наварру. Теперь же пойманный злодей утверждал, что он тоже ? клирик и, следовательно, не подлежит осуждению королевским судом, а должен отвечать за свои проступки перед более снисходительным церковным трибуналом.

Коррехидор смог доказать, что обвиняемый вел совершенно недуховную жизнь: несколько лет он носил одеяние и оружие рыцаря, а так же длинные волосы. По данным признакам коррехидор энергично требовал от духовного суда выдачи бежавшего.

Дон Игнатий Лопес де Рекальдо Лойола -- таково было имя того молодого рыцаря, из-за права судить которого спорили государство и Церковь; а его верным товарищем, принявшим участие в его "вероломных злодеяниях", был капеллан дон Педро де Онас Лойола. Сохранившиеся акты почему-то не сообщают, в чем именно заключались преступления рыцаря, но они несомненно доказывают, что дон Игнатий на заре своей жизни вовсе не был святым и нисколько не стремился стать таковым.

Прошло еще несколько лет, и вышеназванный рыцарь смог проявить себя на более приличествующем поприще. Французская армия внезапно перешла Пиренеи, оспаривая победу Карла V над восставшими кастильскими городами. Вторжение увенчалось полным успехом, и испанские войска были вынуждены уйти со всей территории Наварры. Только в цитадели Пампелуны остался небольшой гарнизон, который, впрочем, вовсе не был расположен к решительным действиям -- на военном совете офицеры высказались за немедленную капитуляцию.

Против сдачи выступил только один; то был дон Игнатий де Лойола. "Не сдаваться, драться врукопашную!" -- таков был лозунг, который он выдвинул с пылким красноречием. Убедительность его слов была так велика, что безумное предложение было принято. Уже одно из первых ядер пробило широкую брешь в стене, на которой ожидал врага дон Игнатий; другое ядро едва не оторвало правую ногу храброго защитника, между тем как левая нога была тяжело ранена оторвавшимися от стены камнями. Вскоре крепость, последняя опора Карла V в Наварре, пала. Великодушный победитель приказал тщательно перевязать раненого и, как только позволило его состояние, перенести его на носилках через горы в замок Лойола, что близ Аспейции. Оказалось, что первая помощь была оказана плохо и правая нога срослась неправильно -- пришлось ее снова ломать. Положение Игнатия после этой операции настолько ухудшилось, что его причастили. Но в полночь наступило внезапное улучшение.

Чтобы утешить и развлечь себя в печальном положении, дон Игнатий потребовал себе книги. Нашлось всего-навсего две -- в роду Лайолы не жаловали чтение: сборник легенд о святых и "Жизнь Христа" картезианца Лудольфа Саксонского.

Когда Лайола принялся штудировать имеющеюся литературу, к нему стали приходить духовные видения. Троицу он созерцал в форме трехструнного клавикорда; тайну создания мира -- в форме чего-то неопределенного и легкого, испускающего блестящие лучи; таинственное сошествие Христа во время евхаристии -- в виде световых лучей, спускающихся на дары в тот момент, когда их поднимает молящийся священник; человеческую природу Христа и Деву Марию -- в форме тел ослепительной белизны; Сатану -- в виде чего-то змеевидно сверкающего, подобно "тысячам таинственно мерцающих глаз". Воображение -- чудесная вещь. Ежели оно, конечно, не больное.

Так родился мистик с потрясающей харизмой. В его фигуре не было ничего импонирующего: он был худощав и невысокого роста (1 метр 58 сантиметров); его костистое лицо было скорее выразительно, чем красиво; темные глаза смотрели скорее внутрь, чем наружу, волосы сильно редели на широком и высоком лбу.

Кроме того Лайола хромал и поэтому, когда шел или стоял, обычно опирался на палку. Впрочем, его костюм был всегда изыскан, а на осанке всегда лежал отпечаток уверенности в себе и сдержанности прирожденного дворянина. Игнатий никогда не смеялся и не шутил, никогда не терял спокойствия. За таким ? грех не пойти.

Орден иезуитов родился на университетской почве: великовозрастный, обтрепанный жизнью, но окрепший духом Лайола поступил в Сорбонну -- и там заразил своим фанатизмом шестерых сокурсников. Орден получил название "Дружина Иисуса", а вступающие в него давали клятву верности Папе. Орден по характеру своему был военно-идеологическим, а целью своей он ставил "возвращение заблудших душ в лоно Церкви".

В ордене царила суровая дисциплина, категорически исключающая все возможные "зачем" и "почему". Согласно уставу, "если Церковь определяет, что вещь, кажущаяся вам белой, черна, вы сразу же должны признать ее черной". Знакомые нотки из "1984" Оруэлла? Возглавлял орден генерал; его полномочия и действия обсуждению не подлежали. Иезуиты славились железной логикой в богословских спорах и способностью активно воздействовать на массовые аудитории любого уровня развития. Все это -- в сочетании с немалыми богатствами, накопленными орденом -- порождало массу негативных эмоций и у протестантов, и у католиков, и у православных.

К концу 1544 года в Европе насчитывалось лишь девять иезуитских поселений. К концу 1554 года орден имел уже восемь "провинций". Индия насчитывала 9 поселений, Япония -- 2, Бразилия -- 5, Португалия -- 5, Кастилия -- 9, Южная Испания -- 5, Арагон -- 4, Италия (без Рима) -- 11, Сицилия, -- 3. Кроме того, в непосредственном ведении генерала находились три орденских дома в Риме, коллегии в Тиволи и Вене, поселение в Турне, союзы иезуитских студентов в Лувене, Кёльне и Париже. Лойола создал могущественную католическую империю.

УДИВИТЕЛЬНАЯ РЕСПУБЛИКА

Первой державой, привлекшей орден иезуитов на свою службу в Новом Свете, была Португалия, призвавшая в 1549 году членов ордена в Бразилию. Испания последовала этому примеру в 1567 году, Франция -- в 1611-м.

В Бразилии иезуиты вступили на совершенно девственную почву. В Новой Франции, современной Канаде, почва для них была уже отчасти подготовлена францисканцами. В испанских колониях иезуиты нашли уже установленную законами и в значительной степени уже испытанную на практике систему миссионерства и колонизации.

Впрочем, результаты действия этой системы были заметны пока лишь в более-менее освоенных странах Америки: Мексике, Новой Гренаде и Перу. Язычество было здесь отчасти уже истреблено доминиканцами, францисканцами и отшельниками-августинцами.

В Америке действовала система конкисты, иезуиты же заявили новый метод -- "духовную конкисту", которую принялись насаждать среди гуаранисов Параны и Уругвая, гуронов и ирокезов реки Святого Лаврентия, караибов Венесуэлы, лайманов Нижней Калифорнии, чикитосов и мохосов Перу и лесных племен Северной Мексики, арауканцев Чили и семинолов Флориды.

Иезуитская тактика работала и в другой чате Света -- в среде тагалов Филиппинских островов, причем, там "духовная конкиста" достигла значительных внешних успехов. В Новой Франции "духовная конкиста" потерпела полное крушение, Бразилии же иезуиты добилась лишь половинчатой победы. Именно Бразилия стала первым миссионерским опытом ордена.

Когда иезуиты в количестве шести человек высадились в 1546 году в Багии, колонизация Бразилии только начиналась. Португальцами было занято лишь несколько пунктов на побережье и не существовало еще никакой государственной либо церковной организации. Иммиграция была слаба, а поселенцы сначала набирались в значительной мере из бандитских притонов и кабаков лиссабонского порта. Единственно ощутимым для колонии результатом прибытия отребья стало значительное увеличение числа метисов обоего пола, рожденных от свободных союзов иммигрантов с женщинами из племени гуаранис.

Нравы Бразилии были простыми донельзя: европеец считал само собой разумеющимся, что он может убить или обратить в рабство столько краснокожих, сколько ему покажется угодным. Иезуиты постарались выглядеть более цивилизованными: она затеяли движение за свободу туземцев, а так же принялись проповедовать Евангелие среди гуаранисов и туписов на их языке. Их мало беспокоило то обстоятельство, что та или иная индейская группа выражала иногда намерение вкусить миссинерского мяса.

Борьба между иезуитами и колонистами из-за индейцев продолжалась в течение XVI и XVII веков; она велась с обеих сторон с таким ожесточением, что неоднократно дело доходило до военных столкновений. Охотники на индейцев в 1640 году прогнали иезуитов из штата Сан-Паулу и разрешили им вернуться лишь на том условии, что иезуиты не будут мешать своими дурацкими проповедями их честному ремеслу.

Меж теп на севере, в штате Марангао, отец Антоний Виейра начал свою борьбу против охотников за рабами. Незадолго до этого он был придворным проповедником лиссабонского двора, пользовался огромной известностью как юрист и дипломат, но без всякого сожаления покинул свое блестящее положение и отправился обращать в католичество индейцев Бразилии. Его красноречие произвело даже в провинции Марангао настолько сильное впечатление, что в 1653 году население Сен-Луиса и Белема единодушно высказалось в пользу запрещения охоты за людьми. Впрочем, через год священный пыл поостыл и запрет сняли.

В 1661 году коллегии иезуитов в Сен-Луисе и Белеме были взяты приступом, иезуитов арестовали и посадили на корабли. Сам Виейра, имевший мужество броситься навстречу возмутившейся толпе, был сначала жестоко избит, а потом осужден на вечное изгнание. В Лиссабоне оскорбленный отец Антоний нашел много симпатий, но ни малейшего желания наказать бунтовщиков. Лишь в 1680 году король Педро II осмелился отменить эти скандальные меры и восстановить право иезуитов на окормление индейцев.

В Марангао становиться святыми не захотели -- и лишь в 1685 году португальцам удалось "впихнуть" иезуитов в столь враждебную среду. К чести сказать, иезуиты, работая над обращением индейцев, тщательно принимали в расчет их характер и нужды. Отправляясь на проповедь, они почти всегда брали с собой маленькие подарки. Часто они брали с собой также скрипку, флейту или даже целый маленький оркестр: они скоро поняли, что индейцы любят музыку больше всего, и умело пользовались этой склонностью, чтобы привлечь к себе грубых детей природы.

Что касается испанских колоний Америки, иезуитам было дозволено потрудиться во славу Божию в Перу. Поначалу они практиковали массовые крещения; внешний эффект впечатлил власти -- вплоть до того, что епископ Тукумана обратился одновременно и к провинциалу Перу, и к провинциалу Бразилии с просьбой прислать ему иезуитских миссионеров для обращения в христианство индейцев Гран-Чако. Провинциал Перу прислал в 1586 году трех иезуитов; провинциал Бразилии, знаменитый апостол гуаранисов Анчиета, немедленно прислал пятерых, среди них португальца Ортегу и шотландца Фильдса.

Визитатор Паец предложил соединить всю территорию гуаранисов к востоку от Парагвая с территорией бразильских гуаранисов в один миссионерский округ, но губернатор Асунциона выступил против, полагая, что это приведет к присоединению части территории страны, лежащей к востоку от Парагвая, к Бразилии. Хотя Португалия и Испания не враждовали, это могло привести к конфликту. Протест произвел в Мадриде и Риме настолько сильное впечатление, что генерал Аквавива приказал отложить этот план.

Вместо этого в 1607 году из Парагвая он сделал особую провинцию ордена. Это была территория, простиравшаяся от берегов Тихого океана до берегов Атлантического и от Параны-Панемы до мыса Горн. Одновременно иезуитам приходилось непрерывно бороться с охотниками за рабами из штата Сан-Паулу. Новая провинция иезуитов показалась этим свирепым людям превосходной охотничьей территорией для их промысла, и нужно сказать правду: они умели охотиться за рабами еще лучше, чем иезуиты за душами.

В 1620 году работорговцы совершили свой первый набег, разрушив поселение Инкарнацион и уведя в рабство сотни краснокожих христиан. В 1630-м они появились снова, разгромили Сан-Антонио и увели на рабские рынки 5000 крещеных краснокожих. То же самое повторилось и в 1631 году. На этот раз были уничтожены четыре поселения, насчитывавшие 1000 семейств.

Иезуиты не были в состоянии оказывать вооруженное сопротивление, а переговоры, которые они начали с властями Асунциона и Бразилии с целью добиться помощи против работорговцев, оказались безрезультатными. У иезуитов не оставалось иного выбора, как оставить Гуайру и эмигрировать с остатками своего стада на Среднюю Парану и Уругвай.

Охотники за рабами были настойчивы: теперь они ежегодно отправлялись на левый берег Уругвая, разрушали и грабили поселения, созданные иезуитами. Если орден не хотел окончательно потерять свою новую миссионерскую область, он должен был решиться защищать ее с оружием в руках. Убедившись в этой необходимости, орден получил в 1639 году от мадридского правительства разрешение вооружить краснокожих христиан ружьями и создавать из туземцев отряды самообороны.

Теперь, как только показывался враг, иезуиты немедленно выступали против него в поход. Государство иезуитов ограничилось пределами равнины Средней Параны и Уругвая; оно занимало 180 000 квадратных километров, и в нем находились 30 индейских городов и жили около 100 000 краснокожих христиан.

Нередко иезуиты посылали уже обращенных индейцев в качестве пионеров к их братьям, жившим еще в лесах, чтобы описать им спокойную и обильную жизнь в христианских поселениях и этим возбудить аппетиты прожорливых язычников. Мужество, которое проявляли миссионеры при пытках, самоотречение и любовь, с которыми они защищали преследуемых индейцев, не могли не произвести сильного впечатления. От племени к племени, от стоянки к стоянке повторяли, что краснокожим нечего бояться черных ряс, что черные рясы приносят им только помощь и дружбу, обильную пищу и одежду.

И богослужение, и работу в христианской республике всегда сопровождала музыка. В этой глуши (про которую никто бы теперь не сказал, что она забыта Богом) раздаются прекрасные старинные мелодии Нидерландов и Испании. Многие из миссионеров, например, благодушный отец Сепп, среди чикитосов слыли еще и шаманами. Почти каждый вечер отец Сепп к великой радости новообращенных христиан устраивал концерты, а под чарующую музыку туземцы устраивали своеобразный балет. Танцы были запрещены, но мимические движения поощрялись.

Беззаботно и радостно протекала жизнь краснокожих христиан. Иезуиты заботились о них как отцы -- вплоть до того, что они наказывали паству за малейшие проступки. Смертная казнь, конечно, была неизвестна в этой счастливой стране: кнут, пост, тюрьма, выставление у позорного столба на общественной площади, публичное покаяние в церкви являлись единственными наказаниями -- даже за самые тяжелые преступления.

Христианская республика Парагвая отличалась коммунистической системой хозяйства, причем иезуиты достигли в этой области большего совершенства. Именно коммунизм построили романтики из "Дружины Иисуса". Другой вопрос: хотели ли того туземцы. До принятия христианства гуаранисы не были знакомы ни с домашними животными, ни с железными орудиями, ни с оседлой жизнью, ни с частной собственностью. Они узнали все это только от иезуитов.

Внешне индейцы, находящиеся на попечении иезуитов, как будто вполне цивилизованы, они ведут себя так же, как и европейцы. Но все, что они потребляют -- съестные припасы, одежду, домашняя посуду, рабочие орудия, машины, мебель, церковные украшения, музыкальные инструменты, предметы культа -- изготовляется на месте самими иезуитами. Индейцы стараются отливать пушки, колокола, полиграфический шрифт, изготавливать часы, печатать книги, ваять статуи, писать картины -- но только когда их действиями руководят святые отцы. Как только новоявленные христиане перестают получать от иезуитов модели и руководящие указания, они уже не в состоянии сделать ничего хорошего. Иезуиты так и не смогли развить в среде туземцев творческие дарования; в своем нетерпеливом стремлении создать как можно скорее цивилизацию по европейскому шаблону они выдрессировали индейцев, превратив их в настоящие машины.

Избавив индейцев от материальных забот, они лишили их и той небольшой доли инициативы, которая существовала у них раньше. Поэтому, несмотря на всю дрессировку, гуаранис остался в своей основе тем, чем был: ленивым, ограниченным, чувственным, прожорливым и грязным дикарем. Он, как утверждают сами иезуиты, работает лишь до тех пор, пока чувствует за собой палку надсмотрщика. Как только его предоставляют самому себе, он равнодушно позволяет жатве гнить на полях, приходить в упадок орудиям, погибать стадам. Так казалось самим миссионерам. На самом деле очарованные более "продвинутой" цивилизацией, несомненно трудолюбивые индейцы лишились своих корней, потеряли "почву под ногами".

Конечно мы понимаем, что под видом коммунистической общины иезуиты построили гигантский концлагерь, в котором поощряется все правильное и наказывается противоположное. Но, с другой стороны, это был не лагерь уничтожения, а, скажем так, перевоспитательная колония с благими целями. Надо было спрашивать туземцев, хотят ли они новой жизни? Вопрос -- риторический.

Худо-бедно, но весьма странное государственное образование просуществовало более сотни лет, значительно превысив срок жизни Советского Союза. И все бы продолжалось, но 15 января 1750 года между Испанией и Португалией был заключен договор о разграничении американских владений, по которому первая из этих держав передавала Бразилии семь областей иезуитского государства в Парагвае, расположенных на востоке от Уругвая. На основании этого соглашения испанское правительство приказало иезуитам вместе с 30 000 индейцев в течение одного года покинуть обжитые области и основать новую колонию на другом берегу реки, на испанской территории.

А там уже была порядком изгаженная пустыня. И случилось то, что по идее должны были бы предвидеть оба правительства заранее. Не только индейцы, но и некоторые иезуиты оказали сопротивление португальской комиссии, которой было поручено провести новые границы. Когда обе заключившие договор державы ввели в 1756 году на территорию Уругвая две небольшие армии, краснокожие христиане выступили с оружием в руках против солдат. Произошла настоящая битва, в которой победа досталась более обученным европейцам. Однако индейцы затеяли упорную партизанскую войну, в которой туземцы снова не преуспели. Фактически, повстанцев жестоко уничтожили.

Иезуитское государство погибло вместе с его подданными, христианский коммунизм был исклренен теми, кто не признавал ни христианства, ни коммунизма. Оставшиеся в живых "отмиссионеренные" туземцы снова вернулись к дикости. Правда, теперь они все же ходили в штанах. И ради правды: изложенные мною сведении взяты из книги Генриха Бёмера "История ордена иезуитов".

...Орден иезуитов кроме коммунистических экспериментов над народонаселением также может гордиться выдающимися математиками, внесшими большой вклад в науку. Когда Шарль Боссю, один из первых историков математики, составил список наиболее выдающихся математиков с 900 года до н. э. до 1800 года н. э., из 303 включенных в него ученых 16 были иезуитами. Эту цифру (5 % всех крупных математиков, работавших на протяжении 2700 лет) можно оценить в полной мере лишь с учетом того, что орден иезуитов существовал лишь в течение двух из этих 27 веков. Кроме того, 35 кратеров на Луне носят имена иезуитских ученых и математиков.

Иезуитский коммунизм в Парагвае. Старинная миниатюра.

КАМЕНЩИКИ БЕЗ КАМНЕЙ

Первое документальное упоминание о масонах датируется 1356 годом. Оно описывает создание Лондонской масонской компании, а также декреты, касающиеся ложи, которая уже была учреждена в Йоркминстере. Масонами пугают -- и мы сейчас разберемся, по делу ли.

В 1645 году несколько английских розенкрейцеров -- в том числе знаменитый астролог Уильям Лилли, антиквар и алхимик Элайас Ашмол, Джон Парсон, Роберт Морэй -- собрались, чтобы объединить свои усилия. Секретность, которой они окутали свой кружок, эти оккультисты оправдывали "нетерпимостью жестокого века", который обрушил бы на них гонения и злобу.

Пожалуй, соблюдая тайну, не так и просто вербовать новых сторонников. Решение этой проблемы нашел Элайас Ашмол. Поскольку традиция обязывала всякого лондонца быть членом корпорации, Ашмол зарегистрировался как каменщик; прочие последовали его примеру и получили возможность свободно встречаться в здании гильдии каменщиков. От этой группы ашмолианцев и берет свое начало церемониал масонов -- "вольных каменщиков".

Затеянная промасонами "игра в розенкрейцеров" была ничуть не менее серьезной, чем древние мистериальные обряды. Смыслом ее было обретение истинной магии, которая символизировала власть человека над материальным миром, путь в высшие сферы, где все люди -- братья. Такое достижение было повыше рангом, чем полеты ведьмы на метле, к которые в те времена очень даже верили.

Даже основатель Академии Ришелье колебался в вопросе отношения к масонам. Он и сам стал жертвой алхимика Дюбуа, пообещавшего ему груды золота, которые смогут поправить экономику Франции. Несмотря на это, Ришелье защищал двух знаменитых оккультистов -- Жака Гаффареля и Томмазо Кампанеллу.

Фанатичные националисты возненавидели эти тайные общества, конечной целью которых было "уничтожение преград между народами". Такое мнение о тайных союзах лишний раз подтверждал роман, вышедший в Париже в 1670 году, который н назывался: "Граф Габалис, или Нелепые тайны каббалистов и розенкрейцеров". Его автор, Монфокон де Вийяр, заявляет в первой главе:

"Поскольку здравый смысл всегда заставлял меня подозревать изрядную пустоту во всем том, что они именуют тайными науками, я никогда не отваживался заглядывать в подобные книги. Однако, сочтя неразумным осуждать что бы то ни было без всякого о том понятия, я принял решение притвориться великим поклонником сих наук. Ради такой цели я решил свести знакомство с этими мудрецами, большей частью весьма учеными и поднаторевшими в делах пера и шпаги, -- с людьми, от которых я смог бы узнать побольше обо всей этой клике".

Разоблачив тайны розенкрейцеров, Вийяр вызвал неожиданные последствия. Несмотря на свой сатирический характер, "Граф Габалис" пробудил в обществе горячий интерес к оккультизму, причем столь сильный, что некоторые даже полагали, будто Вийяр задался целью пропагандировать магию. Впрочем, через несколько лет после выхода в свет этой книги Вийяр был убит -- прошел слух, что масонами.

Времена тогда были непростые, а если ссудить строже -- слишком простые. В 1679 году во Франции разразился процесс над некоей Катрин Деше, известной под именем Ла Вуазен, причем следствие обнаружило, что здесь замешаны высокопоставленные особы. Ла Вуазен гадала на кофейной гуще и магическом кристалле, однако это был лишь фасад, за которым скрывались куда более ужасные прегрешения. Она вызывала мертвых и дьявола, и эти магические церемонии вершила в потайной комнате в собственном доме. У нее было множество помощников, в том числе -- два парижских палача, которые поставляли ей части тел казненных. Черные мессы для Ла Вуазен служил аббат Жибур, выходец из дворянского рода. Во время одной из таких месс "алтарным покровом" служило тело маркизы де Монтеспан, которая легла на алтарь обнаженной. Жибур поставил ей на живот чашу причастия и выпустил в эту чашу кровь младенца, которому сам перерезал горло. И на этом перечень чудовищных злодеяний, творившихся в доме Ла Вуазен, далеко не кончался.

Ла Вуазен была сожжена на костре. Еще несколько обвиненных по этому делу умерли в тюрьме; кое-кто покончил жизнь самоубийством. Тридцать шесть человек были казнены; пятерых отправили на галеры; сто сорок семь приспешников приговорили к тюремному заключению.

Когда государственный канцлер спросил одну из фигуранток, герцогиню де Бульон, доводилось ли ей видеть дьявола во время этих ритуалов, та ответила: "Я вижу его прямо сейчас; он принял облик канцлера и выглядит на редкость безобразно!" Все засмеялись. Однако в ходе черных месс эти "остроумцы" якобы были свидетелями убийства 2500 младенцев.

Король Людовик XIV оказался в непростом положении: запретив преследование ведьм, он теперь был вынужден издавать новые указы против преступлений, связанных с магией. Эту дилемму он разрешил по-французски изящно: слово "маги" он заменил оборотом "люди, именующие себя магами" -- наказанием за подобные преступления стала не смертная казнь, а каторга. Убийцы шли под суд именно как убийцы, а не как чародеи.

С делом Ла Вуазен был связан скандал вокруг маршала де Люксембурга, весьма почтенного человека. Он совершил лишь одно преступление: зарезал шантажистку по имени ла Дюпен, а потом расчленил ее труп. Среди бумаг маршала нашли ни что иное как договор с дьяволом. Следствие показало, что Люксембург был знаком с Ла Вуазен; вероятно, большую часть вины свалили на нее, чтобы хоть как-то выгородить маршала.

И все же разного пошиба тайные общества вошли в моду -- не только сатанинские, но очень даже противные черной магии. В 1738 году папа Климент XII отлучил от церкви всех европейских масонов, а Людовик XV запретил масонство во Франции. Многие масоны попали в тюрьму. В 1744 году вышел еще один запретительный указ -- несмотря на то, что принц Луи де Бурбон-Конде был Великим Мастером французских масонов.

Искоренить ложи уже было невозможно; сей факт производил впечатление на интеллектуалов и сеял сомнения среди духовных и светских властей. По сути, имел место духовный хаос, приведший в конечном итоге к ужасающей революционной резне.

Стоит отметить, что в эпоху абсолютизма время для тотального возрождения средствами науки еще не настало, и спасение интеллектуалы искали прежде всего в вере. Почти все члены тайных обществ были людьми религиозными, но официальная вера не могла удовлетворить их духовной жажды, и они "привили" на ее сухое древо "ростки чудес", от которых церковь в свое время отказалась, очистившись от восточной роскоши.

В ОЖИДАНИИ КИРДЫКА, ШВАХА И ПОЛНОГО АБЗАЦА

Одним из самых типичных проявлений христианской эсхатологии (учении о том, что нам всем -- капец) в связи с разными социально-экономическими явлениями были так называемые милленаристские движения, тысячи и десятки тысяч участников которых, ожидая конца света, покидали привычную среду и создавали собственные общины, основанные на принципах равенства и отрицания иерархии, частной собственности, привычного института брака и прочих условностей.

Но история изоляции в целях преференций при Конце Света довольно насыщена, и у беглецов от цивилизации не всегда все заканчивалось без массового самоубийства. Одним из примеров милленаристского движения служит анабаптистская коммуна, основанная в 1534 году в Мюнстере: булочник Ян Матис и портной Иоанн Лейденский, захватившие со своими последователями власть в городе, объявили о скором начале Страшного суда и, желая спасти души горожан, установили новые порядки: отменили частную собственность, конфисковав все имущество и финансы жителей. То есть, затеяли коммунизм.

Политическая система общины была явно некоммунистической -- она напоминала теократию, но только крайне иррациональную: руководство городом осуществлялось согласно экстатическим видениям пророков и вообще во всем полагались на Божественное Провидение. В дальнейшем в городе была введена еще и полигамия. Просуществовав около двух лет, община была уничтожена объединенными войсками.

Период с XV по XVII века характеризовался жесточайшим распространением милленаристских движений, которые возникали не только в католических и протестантских странах, но даже внутри православия. иудаизма и ислама. В 1648-м -- в год окончания Тридцатилетней войны в Западной Европе -- в среде евреев распространилось саббатианство, охватившее еврейские общины от Иерусалима до Польши. Примерно в то же время в Русскую православную церковь сотрясает Раскол, давший начало появлению множества милленаристских сект, составивших значительную часть русского старообрядчества.

Согласно главному сочинению каббалистики -- книге "Зогар" -- в 1648 году должен был явиться мессия и возвестить приближение возрождения Израиля и начало Суда. По странному совпадению именно в 1848-м случились чудовищные еврейские погромы, организованные гетманом Богданом Хмельницким на Украине, в Литве и Польше. За десять лет погибли более ста тысяч евреев.

Мистически настроенный юноша Шабтай Цви усмотрел в этих событиях наступление "предмессианских мук" и решил, что он и есть тот мессия, которому предстоит вернуть евреев на родину, в Иерусалим. Проповеди Цви были встречены в еврейских местечках восторженно: на территории Польши и Османской империи распространялись воззвания, где объявлялось, что мессия готовится к возвращению в Сион.

"Мессия" действительно с триумфом въехал в Иерусалим, однако дальнейшее его продвижение по городам Ближнего Востока было прервано его противниками-раввинами, которым удалось привлечь к нему внимание султана. Цви схватили и заточили в крепость; чтобы избежать смерти, он принял ислам. Но даже это не отвратило от него многие тысячи преданных сподвижников -- саббатианство не утратило популярности даже после его смерти и в конечном итоге наложило отпечаток на всю историю иудаизма, предопределив, в частности, появление хасидизма.

Лидеры Реформации, старообрядчества и саббатианства имели общие черты. И Лютер, и Цвингли, и общины анабаптистов в Германии и Нидерландах точно так же, как русские раскольники и последователи Шабтая Цви, ожидали со дня на день конца света, и это накладывало серьезнейший отпечаток на развитие всех трех движений.

Интересные дела творились и в далеких мирах. В 80-90-х годах XIX века в Меланезии распространились культы карго -- религиозные движения, возникшие в среде туземцев, испытавших явно тлетворное влияние западной культуры (обычно работников, трудившихся на Ост-Индскую компанию).

Идеология движения строилась на ожидании груженных богатыми товарами кораблей из "страны предков", прибытие которых возвестит об изгнании злых белых и наступлении изобилия, когда уже не надо будет работать, поскольку пропитание будут доставлять духи. Вдохновленные вестью о скором прибытии кораблей, которую распространяли как назло расплодившиеся местные пророки, аборигены бросали работу, резали скот, отказывались от денег, устраивали обособленные от родных деревень поселения единомышленников -- то есть начинали жить таким же иррациональным образом, как и мюнстерские хилиасты.

Схожие движения -- Пляска духов, в которой принимали участие индейские племена запада США, бурханизм народов Алтая, движение ихэтуаней в Китае -- фиксировались в XIX-XX веках по всей планете. Однако никто из исследователей не отрицает, что идеология практически всех движений новейшей эпохи складывалась под определенным влиянием христианской эсхатологии, в которой фигурируют образы Христа, Девы Марии и ангелов. Даже идеолог восстания тайпинов Хун Сюцюань, при создании утопического государства Великого Спокойствия, казалось бы, опиравшийся на конфуцианские и даосские идеи, на самом деле вдохновлялся пророчествами Нового Завета.

С торжеством научного мировоззрения эсхатология приобрела новые черты. В начале эры молекулярной биологии, француз Жак Моно написал книгу "Случайность и необходимость", полную доводов в пользу того, что жизнь возникла благодаря редчайшему стечению обстоятельств и что мы, скорее всего, одиноки в мертвой Вселенной. Последние строки этой книги - близкий к поэзии сплав науки и метафизики:

"Древние скрижали разбиты. Человек знает наконец, что одинок в равнодушной необъятности Вселенной, в которой появился благодаря случайности. Древние заветы ничего не скажут ни о его судьбе, ни о его предназначении. Царствие Небесное или тьма под ногами - выбирать ему самому".

НУ, ТЫ, СПИНОЗА...

Примирить науку и религию тщились неоднократно, и, что характерно, в наше время согласие совсем близко. Забавно, что именно ученые движутся к этой сомнительной цели, а религиозные деятели только злорадствуют. Мистики и оккультисты вообще торжествуют -- ведь мы вернулись в мир волшебства, в котором возможно всё. Раньше все было несколько сложнее. Рассмотрим случай более чем трехвековой давности.

Бенедикт (Барух) Спиноза родился в семье евреев-сефардов, чьи предки после изгнания из Португалии осели в лоснящемся от богатств Амстердаме. Он учился в ортодоксальной религиозной школе, по окончании которой пришел к радикальному переосмыслению роли Бога во Вселенной. Сефардская община посчитала спинозовское понятие божества настолько еретическим, что приняла решение о его отлучении, а это весьма редкое событие в иудаизме.

В доктринах монотеистических религий Бог отделен от мира, но может вмешиваться в свое творение по собственному усмотрению. Однако не каждое решение в мире принимается по ведению Бога, поскольку он наделил людей свободной волей. Начиная с XVII века (назовем этот период эпохой теософской ревизии) в европейской теософской традиции родилась концепция ограниченного божественного вмешательства, в рамках которой Создатель действует как метафорический часовщик, создающий свои шедевры и ремонтирующий их по мере необходимости. Примером такой починки является Всемирный потоп.

Сэр Исаак Ньютон полагал, что воображаемый Бог создал законы гравитации и другие законы природы, разместил планеты на их орбитах и запустил механизм Солнечной системы, предоставив его самому себе, оставив за собой должность добросовестного механика. Можно выяснить божественные законы природы, но Бог иногда таковые нарушает -- с целью творения добра и образумения человечества. Обычно мы это именуем чудесами.

Взгляд Спинозы на Бога и Вселенную, изложенный в его трактате "Этика", был иным. Он отвергал концепцию Бога как существа, а так же идею божественного вмешательства. Он считал, что молитвы бесполезны, потому что их никто не слушает. Бог Спинозы -- субстанция, наполняющая Вселенную собой, бесконечная всепроникающая сущность. Все люди и вещи являются мерцающими гранями великолепного, вечного бриллианта. Напомню: Барух работал огранщиком алмазов -- отсюда и такие метафоры (профдеформация).

Поскольку Бог Спинозы бесконечен и совершенен, Его природа является незыблемой, а все события этого мира происходят от божественных законов, созданных идеальным образом. История Вселенной разворачивается как ковер с вытканной вневременной картиной.

Однажды Альберт Эйнштейн так ответил на вопрос раввина, верит ли он в Бога:

"Я верю в бога Спинозы, который проявляет себя в упорядоченной гармонии всего сущего, а не в Бога, который озадачивает себя судьбами и поступками людей".

В статье, опубликованной в журнале New York Times в 1930 году, Эйнштейн упомянул Демокрита, святого Франциска Ассизского и Спинозу как трех величайших мыслителей в истории, внесших вклад в формирование "космического религиозного чувства" -- переживания благоговения перед создателем Вселенной, возникающего входе научных исследований. Эйнштейн верил в важность идей атомизма Демокрита, святого Франциска он считал основателем гуманитарных наук. Наибольшие споры вызвал выбор физиком Спинозы. Признание Эйнштейна породило многочисленные дискуссии среди религиозных ученых и духовенства о допустимости такой вещи, как "космическая религия".

Мы же сконцентрируемся на элементах "космизма" и попытаемся понять, насколько современность пропитана элементами магии и верой в чудеса.

НАУКУ ДВИГАЮТ НЕАДЕКВАТЫ

Исаак Ньютон ? тот самый человек, который дает надежду всем, кому сызмальства не везло. Родился он недоноском и выглядел до того маленьким, жалким и противным, что родная мать, по преданию, изрекла: "Этого посадить бы в дырявый кисет".

В школе "этого" числили самым безнадежным тупицей. Его отец помер, не дожив до рождения сына несколько месяцев; мать, недолго пострадав, повторно вышла замуж, в этом ее браке родились дети -- а старшего сына она передала на попечение бабушки. Из-за неласкового детства всю свою жизнь Ньютон оставался нелюдимым угрюмым холостяком. Все открытия он совершил в одиночку: ученый боялся, что их могут спереть.

В 1665 году Ньютон завершил учебу в Кембридже, но к полноценной работе приступить не смог и трудился в родной деревне Вулсторп, потому что в городах Англии свирепствовала чума. Забыл вам напомнить, что в старые времена эпидемии -- иначе говоря, вирусы -- вполне себе успешно управляли человечеством.

Мать, вдруг овдовев (спасибо вирусам!), вернулась в Вулсторп. Приезд божества (а Ньютон маму боготворил) придал юному ученому сил -- и он приступил к работе с особенной энергией. Его настоящей страстью стала математика. Сегодня, когда изучены конспекты Ньютона, стало очевидным, что он, вообще говоря, был не слишком усидчивым и прилежным учеником. Исаак не стремился заучивать уже существующие формулы, правила и теоремы, а разрабатывал, придумывал и выстраивал свои. В эти годы он совершил первое свое открытие: изобрел "флюксии", которые мы сегодня называем производными.

Став профессором, Ньютон почти сразу же опубликовал свою первую работу по оптике. Труд задуман во время вынужденных "чумных каникул" 1665-66 годов, оказавшихся самыми продуктивными для ученого. Как только эпидемия чумы пошла на спад, Ньютон тут же вернулся в Тринити-колледж.

Ньютон открыл свой закон всемирного тяготения в 1666-м будучи совсем молодым, но вовсе не стремился сделать его всеобщим достоянием. Только в 1684 году хоть что-то стало известно: молодой астроном Эдмонд Галлей отправился в Кембридж, чтобы познакомиться с Ньютоном и его открытиями.

Доктор Галлей спросил Ньютона: какими будут траектории планет, если сила их притяжения Солнцем будет обратно пропорциональна квадрату расстояния? Исаак немедленно ответил: "Эллиптическими". Восхищенный Галлей поинтересовался: откуда ему это известно? Тот сказал, что произвел вычисления. Доктор Галлей попросил дать ему эти расчеты. Ньютон поискал их в своих бумагах, но не нашел и пообещал выслать затем по почте.

Подготовка ответа заняла у Ньютона три года. Надо сказать, все это время Галлей поддерживал Ньютона материально -- он даже добился от Королевской академии финансирования исследований. А когда Ньютон в ответ на несправедливые упреки своего вечного противника Роберта Гука хотел прекратить работу над своим опусом, Галлей уговаривал его не делать этого. Труд получился объемным и убедительным: Ньютон назвал его: "Математические начала натуральной философии".

Публикация "Начал" стала сенсацией в научном мире; книга содержала великолепное и совершенно свежее описание строения Вселенной в одном своде законов. Однако Ньютону бросали в лицо множество упреков. "Вы так и не объяснили, почему гравитация существует". "Вы не растолковали, как она может действовать на столь огромном расстоянии". "Вы так и не сказали, почему лучи света ведут себя таким странным образом".

Ньютон всегда отвечал одинаково: "Я не измышляю гипотез". Для особо продвинутых выдвигалось чуть более подробное разъяснение: "Я не занимаюсь метафизическими изысканиями и спекуляциями, я просто устанавливаю закон и вывожу из него природу каждого конкретного явления".

И мало кто знал, что Ньютон втихую практиковал алхимию: он проводил опыты и писал огромные фолианты о Книге Откровения Иоанна Богослова, которую мы чаще называем Апокалипсисом. Параллельно с этим он искал в трудах Пифагора закон обратных квадратов; Ньютон нисколько не сомневался, что древний грек уже вычислил и доказал его. Ньютон говорил:

"Самому себе я напоминаю мальчика, который играет на морском берегу, забавляясь тем, что иногда попадается камешек, более красивый, чем остальные. А тем временем Великий Океан непознанных истин лежит передо мной неоткрытым".

Сальвадор Дали: "Рынок рабов с исчезающей статуей Вольтера".

РАЗУМ ПОДВЕРЖЕН БЕЗУМИЮ

"Суеверие -- поэзия жизни", -- со вздохом сказало устами Иоганна Вольфганга Гёте поколение, явившееся на смену поборникам просветительского движения XVIII века. На поверку оказалось, что просветители строили фундамент нигилизма -- и неслучайно русская императрица с австрийским характером Екатерина II назвала идеи вольнодумства "французской заразой" ? несмотря на то, что сама вела переписку с некоторыми из деятелей Просвещения.

Франсуа-Мари Аруэ, больше известный нам под именем Вольтер начал свою деятельность с язвительных эпиграмм, героями которых стали сильные мира сего. За свою очевидную деятельность Вольтер одиннадцать месяцев провел в Бастилии, где сочинил трагедию "Эдип" и поэму "Генриада". Так как ему по приговору суда было запрещено пользоваться чернилами и бумагой, он заучил свои сочинения наизусть и зафиксировал их на бумаге лишь по выходе на свободу.

Несмотря на репутацию, Вольтера назначили придворным историографом Людовика XV, а потом еще избрали членом Французской Академии. Он искренне восхищался императором Фридрихом II и при их первой встрече называл его не "Ваше Величество", а "Ваше Человечество". Король не остался в долгу:

"Если я когда-нибудь прибуду во Францию, первое, что я спрошу, будет: "Где господин Вольтер?" Ни Париж, ни Версаль, ни женщины, ни развлечения не будут интересовать меня. Только вы".

Фридрих настойчиво приглашал Вольтера пожить при его дворе, не скупясь на самые цветистые выражения: "Вы подобны белому слону, из-за обладания которым ведут войны персидский шах и Великий Могол; тот, кто его получит в конце концов, увеличивает свои титулы указанием того, чем он владеет. Когда Вы приедете сюда, то увидите в начале моих титулов следующее: "Фридрих, Божьей милостью король Прусский, курфюрст Бранденбургский, владелец Вольтера".

Вольтер воспользовался гостеприимством Фридриха Великого, однако француз стал довольно скоро тяготиться своим статусом "белого слона", да и прославленный король-полководец также чувствовал себя весьма дискомфортно рядом с человеком, который не мог, да и не хотел скрывать своего отношения к деспотии, закамуфлированной под просвещенную монархию.

Вольтер не отличался сдержанностью языка, а это весьма опасное качество в сочетании с болезненным чувством справедливости. И в особенности он обрушился на суеверия. Он объявил им войну -- яростную, беспощадную, напрочь исключающую мирные соглашения.

В 1762 году суд славного города Тулузы по требованию местной общественности рассмотривал дело семидесятидвухлетнего Каласа, обвиненного в убийстве собственного сына, поводом к которому якобы послужило решение молодого человека принять католичество. Рассматривая это дело, суд не принял во внимание ряд очевидных обстоятельств: необычайную физическую силу покойного и его сумасшествие, выражавшееся в неоднократных попытках покончить жизнь самоубийством. Щуплый и больной обвиняемый вряд ли был способен насильно повесить одержимого манией суицида двадцатисемилетнего гиганта.

Проблема заключалась в том, что Калас являлся протестантом, и "доброжелательные" соседи не раз слышали, как он пренебрежительно отзывался о католической мессе -- поэтому судьба старика была предопределена, и суд превратился в пустую формальность. Старик был колесован на городской площади, а остальных его детей сослали на галеры.

В этом деле не было ничего необычного для того времени, и затерялось бы оно в длинном списке подобных дел, если бы не мсье Вольтер. Философ был так потрясен случившимся, что запретил себе улыбаться до тех пор, пока невинная жертва религиозного фанатизма и судебного произвола не будет реабилитирована, а дети Каласа не будут возвращены с галер.

Он не улыбался ровно три года, пока вследствие его титанических усилий Парижский парламент не отменил преступный приговор Тулузского суда. В принципе, имело место торжество здравого смысла, но проблема гораздо глубже: если люди хотят воевать за веру или против таковой -- не спасут ни тысяча Вольтеров, ни десять тысяч чертей.

Презрение Вольтера к католицизму переросло в ненависть к религии вообще -- как к институту формирования нравов и методов промывания мозгов. Вольтер вел обширную переписку; его послания друзьям, да и вообще всем, кого он искренне уважал, неизменно касались Церкви и "растления ею духовной жизни общества". Вся вольтеровская идеология сконцентрировалась в простенькой фразе: "Раздавите гадину!"

Вершиной вольтерова антиклерикализма стал "Карманный философский словарь", изданный в 1764 году. Напрасно один из церковных пропагандистов, аббат Шодон насиловал свою музу, сочиняя отповедь вольтеровской бомбе -- "Анти-философский словарь". Чтобы противостоять Вольтеру, нужно как минимум обладать вольтеровской харизмой. Шодон заявил в итоге:

"Из всех сочинений, которые извергла на свет ярость безбожия, нет ни одного, отмеченного более мрачными чертами, чем "Философский словарь"... Его все читают, все его цитируют -- военные, магистры, женщины, аббаты; эта чаша, из которой все состояния и все возрасты отравляются ядом безбожия".

Прошло четверть века -- и однажды возбужденная толпа направилась штурмовать Бастилию. Там не было мрачных казематов, пыточных камер и карцеров. Заключенные жили в довольно благоустроенных комнатах, при них могли находиться слуги, они имели возможность навещать друг друга и даже выходить в город, дав честное слово вернуться не позднее определенного часа. Содержание Бастилии обходилось казне очень дорого, особенно если учесть, что в этом огромном здании в 1782 году, например, пребывало десять узников, а к 14 июля 1789 года -- целых семь. Конечно, Бастилия была взята, а после -- как символ темных веков -- ее превратили в ничто.

Христианские храмы были подвергнуты жестокому разграблению. Бродяги и проститутки плясали на площадях Парижа в священнических ризах, а золотые чаши из кафедральных соборов, перед тем как быть переплавленными, прилюдно использовались как ночные сосуды. Революционеры, ввели новый календарь, который начинался с 21 сентября 1792 года. Они всерьез собирались вычеркнуть из Истории весь период от Рождества Христова до штурма Бастилии. Названия месяцев они сочинили вообще оригинальные: вандемьер (вместо сентября), далее -- брюмер, фример, нивоз, плювиоз, вантоз, жерминаль, флореаль, прериаль, месидор, термидор, фруктидор.

17 сентября 1793 года был обнародован "Закон о подозрительных". Таковыми объявлялись все, не получившие от местных "комитетов бедняков" свидетельств об их гражданской благонадежности, все дворяне, все отстраненные от государственной службы, все, кто не мог указать на законные с точки зрения люмпен-пролетария источники своего дохода, да, впрочем, любой, чья физиономия имела несчастье не понравиться вчерашнему подзаборному пьянчуге, раньше бывшем ничем, а теперь ставшим всем. Гильотина не знала отдыха.

ХАРИЗМА, ПОМНОЖЕННАЯ НА ТЩЕСЛАВИЕ

Гёте в своем "Путешествии в Италию" описывает тогдашнюю знаменитость графа Калиостро в следующих словах: "Перед публикой он и впрямь держался как высокородный аристократ, но в кругу друзей часто признавал свое скромное происхождение".

Несмотря на сомнительное прошлое Джузеппе Бальсамо, взявшего себе псевдоним "Алессандро Калиостро", даже враги не отказывали этому магу в блестящем уме. А многие его друзья и последователи считали, что все скандалы вокруг их кумира ничего не значат по сравнению с его мудростью, милосердием и поистине сверхчеловеческими талантами ясновидца, целителя и герметиста.

Однажды, в Страсбурге, Калиостро произвел "алхимический алмаз", который вручил кардиналу Людовику де Рогану. Ювелир прелата оценил этот камень в двадцать пять тысяч ливров. Там же Калиостро вызвал дух покойной дамы, воспоминаниями о которой кардинал весьма дорожил. Восторги де Рогана не имели границ ? он поставил в своем кабинете бюст мистификатора с надписью: "Божественному Калиостро".

По иронии судьбы, дружба распалась в результате скандала, к которому Калиостро был никак не причастен. Пренеприятное дело было связано с ожерельем, которое графиня де ла Мот приобрела для Людовика де Рогана, дабы тот вручил его королеве Франции. Мадам де ла Мот утаила деньги кардинала, выданные ей на покупку, а заодно и само ожерелье. На допросе в суде она "примазала" к этому скандалу Калиостро. Впрочем, в то время его звезда уже клонилась к закату: все модное рано или поздно становится старомодным.

Калиостро мечтал только о тихой и честной жизни, но осуществить эту мечту оказалось труднее, чем все его многочисленные аферы. Но, как говорится у итальянцев, назвался пастой -- полезай в кастрюлю. Он основал "Египетскую ложу" и силой своего красноречия привлек на свою сторону множество масонов, которые отреклись от своих обрядов и переметнулись под знамена "Великого Копта", как называл себя "граф". Он принимал последователей всех учений, а единственным условием вступления в ложу была вера в бессмертие её, родной ? души.

Калиостро устраивал сеансы магических церемоний, в ходе которых призывал "семерых чистых духов". Невинную девушку, "Голубку", подводили к столу, на котором между двумя факелами стояла стеклянная бутыль. Девушка пристально вглядывалась в стекло и видела отсутствующих персон, будущие события или ангелов; иногда ее уводили за ширму, где она переживала "мистическое единение с ангелом". Время было такое: во всю эту романтическую брехню искренне верили.

Схожие обряды проводились еще в одном детище Калиостро, "Египетской ложе Исиды", куда принимали только женщин. Великим Мастером этой ложи была Лоренца Фелициани, верная жена и подельница Калиостро. На сеансы "ложи Исиды" допускали в качестве зрителей и мужчин. Многие представители высшего света устремлялись на эти необычные спектакли. Как вы понимаете, говоря современным языком, итальянец умел "ловить хайп". А это тоже талант.

Еще популярнее Калиостро был среди простого люда. Когда его освободили из Бастилии, куда он попал по ложному обвинению, десять тысяч парижан с помпой пронесли его по улицам, а на следующий день на бульваре Сен-Антуан, где проживал Калиостро, собралась толпа, приветственно выкрикивавшая имя героя. Власти стали опасаться мятежа, и Калиостро было предписано покинуть Париж в восьмидневный срок. Когда этот указ обнародовали, у дома Калиостро снова собралась толпа. Калиостро вышел на балкон и успокоил своих поклонников высокопарными словами: "Настанет миг, когда я позволю вам услышать мой голос".

Вскоре Калиостро был арестован в Риме и брошен в застенки святой инквизиции. Незадолго до ареста он направил письмо в Национальное собрание, умоляя дозволить ему въезд во Францию, -- ведь он "столько сделал ради свободы этого народа". Просьба осталась без ответа. Не нужно быть ясновидцем, чтобы понять, насколько терпеливо инквизиция выслеживала свою добычу.

За свою практику Калиостро "исцелил" с помощью магии сотни людей. Его дом в Страсбурге вечно осаждали калеки, которым он возвращал здоровье. Он истратил на милостыню целое состояние. Он основал множество лож, члены которых выполняли его обряды и следовали его предписаниям. В свою защиту он заявил: "Миллион европейцев верит в основанный мною Египетский обряд". Но теперь он был одинок, все покинули его. Отчаянно пытаясь спастись от инквизиции, он решил обратиться ко всем Египетским ложам, дабы те прислали в Рим своих делегатов.

Эмиссарам предстояло устроить ему побег после ареста, при необходимости устроив пожар в Кастелло или в другой тюрьме, в которую его заточили бы. Но Калиостро доверил бумаги с изложением этого проекта двум недостойным людям, которые тотчас же выдали его инквизиции. Сделку со следствием заключила и верная Лоренца, тоже сдавшая муженька с потрохами. Калиостро приговорили к публичному сожжению, но Папа смягчил приговор, заменив наказание на пожизненное заключение. Та же участь ждала и Лоренцу: инквизиторы подло обманули женщину, обещав ложные блага за ее предательство. Лучшее средство наказать жулика ? коварно его обжулить.

Франсиско Гойя, "Гигант".

БОЛЬНЫЕ ДАМСКИЕ ФАНТАЗИИ

...Первые часы своего существования он чувствовал лишь холод, голод и жажду. Он пришел в себя в лесу, где и прожил некоторое время. Когда он добрался до деревни, все в панике от него убегали. Наконец он укрылся в небольшой лачуге, и сквозь небольшую щель в стене монстр начал наблюдать за обитателями дома, где жила небольшая семья: слепой отец с сыном и дочерью. Дети часто читали отцу вслух. Слушая, монстр научился говорить... В карманах своей одежды существо нашло записки, из которых узнало, кто его создатель. Монстр долго думал, как показаться этим прекрасным людям и не испугать их. Он выбрал время, когда старик остался один, вошел и заговорил с ним, стараясь смягчить свой страшный голос. В это время вернулись остальные члены семьи, которые решительно вытолкали монстра. Он сжег этот дом и отправился в Женеву на поиски своего создателя...

В 1818 году в Лондоне вышел в свет один из самых страшных романов мировой литературы. Он ? о дерзости ученого, о том, что человек может претендовать на позицию бога. Название литературного произведения: "Франкенштейн, или Современный Прометей". С той поры -- уже двести лет кряду -- режиссеры, музыканты, художники и компьютерные графики эксплуатируют образы, порожденные фантазией одного человека.

Франкенштейн -- молодой ученый-химик, собравший из "расчлененки" гомункулуса и ожививший свое творение электричеством. Конечно, не смешно, но человечество уже придумало на эту тему множество забавных пародий. Сам гомункулус безымянен, оригинале у обозначается как daemon -- даймоний, или внутреннее, скрытое "я".

Автору бессмертного творения (я имею в виду не гомункулуса, а сочинителя истории) не было и двадцати лет, когда он воплотил свой "позитивный" замысел. И вообще это был не он, а она -- и звали ее Мэри Шелли.

Ее отец, Уильям Годвин, был романистом и философом, интеллектуальным кумиром поколения людей, мечтавших уничтожить сословное неравенство в Англии. Мэри Уолстонкрафт, мать, являлась автором эссе "В защиту прав женщин", где впервые под собственным именем (что для Англии того времени было немыслимо) поднимала вопросы женского образования, избирательного права и финансовой независимости. Конечно же, текст принес Уолстонкрафт славу первой феминистки Англии.

Это были образованнейшие люди, воспитанные идеями века Просвещения, а их богом являлся Разум. Во Французской революции 1789 года прогрессивные супруги увидели начало великих преобразований и открыто ее приветствовали. Встретились они, когда обоим под сорок. Мэри и Уильям поселились на элитной окраине Лондона, где 30 августа 1797 года на свет Божий появилась милашка, про которую бы и не подумали, что она создаст такой кошмар. Через 10 дней новорожденная осиротела: родильная горячка свела маму в могилу.

Годвина не печатали, семейство бедствовало; они перебираются в грязный и тесный центр города. На первом этаже их жилища отец открывает книжную лавку, а вскоре в семью входит новая Мэри -- Клермон. От предыдущих браков у мачехи сын и дочь, и теперь перед нами довольно странное семейное образование из единоутробных, единокровных и сводных сестер и братьев. Только у одной девочки в этом семействе нет ни отца, ни матери: это Фанни, дочка Мэри Уолстонкрафт от первого брака. Как и будущий монстр из книги Мэри Шелли, в этом мире она чувствует себя абсолютно никому не нужной.

Когда повзрослевшая Мэри встретилась с Перси Биши Шелли, интеллектуально она была ему почти что равной (спасибо домашнему образованию и наследственности), и это не могло не произвести впечатления на молодого поэта. То, что обсуждали друзья Годвина, их разговоры об открытиях в области химии и физиологии; гальванизм, электричество и вообще романтическая завороженность природой, в науке о которой мистика еще не отделена от практики,-- все это становилось пищей для воображения и потом откликнулось в романе Мэри. К 16 годам ее внутренний мир составится из прочитанных книг. Когда Шелли впервые увидел Мэри мельком в дверном проеме, он запомнил только ее платье -- в шотландскую клетку. Оно было вызывающе не по моде; это была форма юношеского протеста.

На тот момент Шелли был таким же, как Годвин, изгоем. За эссе "Необходимость атеизма" юного баронета отчислили из Оксфорда, к тому же он уже успел жениться ? без родительского согласия; его Гэрриет была дочкой ростовщика и трактирщика; Шелли просто решил освободить ее, вытащить из "мещанского болота". Жаль только, он не готов был стать почтенным отцом семейства.

Шелли предлагает бегство в Европу и жизнь коммуной в Швейцарии, Мэри соглашается; в дорогу с ними увязывается сводная сестра Мэри -- Клэр. На поверку оказалось, что конечной целью этой "взбалмошной особы" будет лорд Байрон, от которого она даже родит дочку. Вот уж страсти! Череда смертей и интеллектуальных озарений, словно связанных друг с другом, становится жутким лейтмотивом истории с того момента, как Мэри и Шелли впервые пересекли границу.

Связь дочери с женатым человеком -- та черта, за которой свободомыслие отца заканчивается. Годвин отказывает Мэри в доме. Ее первый ребенок рождается на съемной квартире недоношенным и через две недели умирает. Она рожает снова, но в условиях бесконечных странствий дети гибнут. Через три года после бегства Шелли покончит самоубийством его первая жена Гэрриет. Когда ее тело нашли в речке Гайд-парка; вскрытие показало, что она была беременна. Буквально за месяц до этого добровольно ушла из жизни Фанни, незаконнорожденная дочь Мэри Уолстонкрафт и единоутробная сестра Мэри Шелли. Никому не нужная и всем чужая, лишенная из-за выходки сестры шансов обзавестись собственной семьей, она принимает дозу опиума в провинциальной гостинице. Труп долго будет неопознанным, и Мэри узнает о смерти сестры только из описания в местной газете.

Когда Мэри и Шелли официально женятся, Годвин великодушно открывает для новобрачных двери своего дома. Но лондонский суд не разрешает взять в семью детей Шелли от Гэрриет. Начинается газетная травля: аморальных поэтов Шелли и Китса клеймят за "пошлятину" и безнравственность. Издатели отказываются печатать их книги.

Мэри и Перси снова вынуждены вести образ жизни изгнанников. В 1817 году супруги живут по соседству с Байроном на Женевском озере; кормящая мать, она пишет свой роман "на пари", которое придумал Джордж. Через год "Франкенштейн" окончен. Через шесть лет жизнь Байрона прервется в Греции. Его маленькая дочка от Клэр умрет от холеры в монастыре, куда он ее отправит. Чуть раньше, в 1822 году, погибнет Перси: утонет во время морской прогулки из Ливорно в Специю. Его тело, изъеденное морской солью, друзья опознают по томикам Софокла в карманах.

Итак, Мэри Шелли создала историю об искушениях; о науке, которая всегда вне этики; о светлом будущем, где нет смерти; об искусстве как попытке преодолеть и себя, и смерть; об абсолютной аморальности любой абсолютной власти. Получилась мрачная метафора силы и слабости интеллекта. Главное свойство мысли -- это свобода. Она искушает и власть, и творчество, и науку. Очарованные силой свободы, английские романтики стали первыми ее апостолами. И в чем счастье ума, отказавшегося от идеи Бога?

Мэри Шелли пережила всех участников драмы своей жизни. Она больше не вышла замуж и одна воспитывала единственного из выживших детей от Шелли -- Перси Флоренс. Ее заработок составляли литературные труды и журналистика, хотя все последующие романы, которые она написала, остались в тени "Франкенштейна".

ЗВЕЗДЫ ШЕПЧУТ

Тот факт, что в астрологии есть зерно истины, уже в наше время доказан статистиком Мишелем Гокленом. Француз выяснил, что существует устойчивая взаимосвязь между выдающимися, успешными людьми и планетами, восходящими во время их рождения. Если во время рождения восходили Венера или Сатурн (или обе планеты), сильна вероятность того, что этот человек в будущем станет доктором или ученым; если на восходе Марс или Юпитер, то ребенок может стать военным или спортсменом.

В статистической схеме Гоклена нет места другому основному элементу астрологии -- зодиаку. Полученные ученым результаты вызвали заметное оживление, когда были опубликованы в книге "Космические часы", но повторный анализ не выявил этих совпадений, тем более что никто так и не понял, в чем суть явления.

Тем не менее приверженцы астрологии по-прежнему любят упоминать расчеты Гоклена как доказательство своей правоты. Да, собственно, и астрологию никто так и не отменил. Сторонники слияния планет на нашу жизнь вовсе не вспоминают другой эксперимент Гоклена. Статистик послал сотне людей полную натальную карту серийного убийцы Петио, казненного в 1946 году, каждому сказав, что это его собственная натальная карта, и попросил их вместе с друзьями и близкими прокомментировать результат. 94 % получателей ответили, что карта точно описывает их, и почти все они сообщили, что их друзья и родственники согласились с этим. К слову, натальная карта убийцы включала такие слова, как "высоконравственный", так что вряд ли может считаться достоверным анализом личности, на астрологических данных которой была основана.

Когда-то я работал в газете, где была должность штатного астролога. Могу ошибаться, но астрологичка была очевидной дурой. Тем не менее, составить личные гороскопы просили ее и мои коллеги-журналисты. Астрология основана на статистике, причем, что характерно, она старше статистики как минимум на несколько тысяч лет. Тем не менее, полагаю, астрология несет черты науки, ибо основана на устойчивой повторяемости результатов.

Первым попытался подвести научную базу под астрологию Франц Антон Месмер. В своих попытках объяснить принципы астрологии исследователь решил, что между далекими телами во Вселенной есть невидимые взаимодействующие "силовые поля". Позднее он более четко определился с этой идей и вывел концепцию животного магнетизма.

Месмер основывал свои выводы на работе отца Максимилиана Хелла, придворного астролога королевы Марии-Терезы, который заявлял, что некоторых пациентов можно вылечить, прикладывая магниты к соответствующим частям тела. Работа Хелла была в свою очередь основана на работах Парацельса, верившего в то, что, если обвешать пациентов всевозможными материалами, их можно исцелить.

Работа Месмера могла быть принята значительно раньше, если бы он не был прирожденным позером и скандальёзе. Первое, что видел прибывший в клинику пациент, -- это большой закрытый овальный контейнер, наполненный железными опилками, измельченным стеклом и водой, а так же бутылки, в которых вертикально стояли сплетенные друг с другом железные пруты; эти пруты выходили из дырок в крышке контейнера. Ну, примерно как машина времени в фильме Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию". Пациент помещался там, держась за прут, пока не появлялся сам Месмер в одежде, больше похожей на одеяния сказочного волшебника, сжимая железный жезл: им он касался больных частей тела страдальцев, пристально глядя им в глаза.

Что характерно, иногда лечение оказывалось успешным, и Месмер приписывал это действию "животного магнетизма". Суть теории: если звезды и планеты влияют на людей, то, предположительно, существуют силы, простирающиеся к нам через просторы Космоса. Уже было известно, что у Земли есть магнитное поле, а, значит, оно имеется и всех тел без исключения. Если следовать логике, и человеческом организме должно быть нечто, что отвечает на магнитные указания звезд.

Месмер считал, что сам он буквально полон "животного магнетизма", всю целебную силу которого он мог излить на других людей, прикоснувшихся к его железному жезлу. Оно конечно, можно было предположить, что данная сила не вполне целебная, но мы ведь знаем, что больные, от которых отказываются патентованные медики, готовы пуститься в любую авантюру.

Заинтересовавшись явлением, король Людовик XVI создал комиссию по расследованию, которая обнаружила, что субъект протягивал руку месмеристу, лишь если знал (или думал, что знает), что тот протянул руку ему; если людям завязывали глаза и говорили, что руки нет, то они не протягивали руку, но когда говорили, что рука есть, то протягивали, даже если ее не было! Один человек, который в прошлом содрогался в конвульсиях под месмерическим влиянием, так же бился, когда его подводили к дереву и говорили, что оно "магнетизировано", независимо от того, был рядом месмерист или нет.

И все же это действительно было занимательное явление, требовавшее, чтобы его изучили глубже. Но комиссия лишь сообщила, что "животный магнетизм" -- плод богатого воображения, и на этом остановила свое расследование. Конечно, в некотором смысле этот вердикт был верным, но... несколько ошибочным.

Степень ошибочности в 1841 году определил доктор Джеймс Брейд, который, будучи сначала настроен скептически, доказал, что эффекты, связанные с "животным магнетизмом", можно воспроизвести и без аппарата Месмера: неподвижный взгляд и уверенное поведение -- вот все, что требовалось. Конечно, его действия указывали на явление внушения. Именно он назвал этот процесс гипнозом. А последнее -- это уже не шарлатанство, а вполне себе научное явление, используемое в различных целях.

Как обычно и бывает, Месмер начал выходить из моды, а его противники набирали силу. Самым преданным его пациентом и защитником был ученый-лингвист Кур де Жебелен. Однажды, уже почти исцелившись, Жебелен внезапно скончался прямо перед эти чёртовым баком. Месмер предусмотрительно покинул Францию и отправился в Англию, где какое-то время жил инкогнито. Затем он переехал в Германию, где мирно помер.

Впрочем, идеи магнетизма оказались более живучими. При Наполеоне Бонапарте, интересовавшимся магией, в Мальмезонском замке жила ясновидящая мадемуазель Ленорман, которая предсказала Жозефине, что император с ней разведется. У Наполеона, как и Сократа, был свой демон -- "красный человек", который временами являлся ему в коридорах Тюильри.

Подобно императорам Древнего Рима, Наполеон узаконил свою собственную магию и подверг преследованиям сторонников всех прочих оккультных систем. Не избежал такой участи, к примеру, Фабр д'Оливе, исцелявший больных методами древнеегипетских жрецов. Под руководством своей жены-ясновидящей д'Оливе пытался возродить религию пифагорейцев. Он умер у подножья алтаря, который воздвиг для своих богов.

Наступившая эпоха позитивистской науки не смогла разбить чары магии. Многие ученые полагали, что оккультные силы -- это какой-то пока неизученный вид энергии, наподобие электричества. Они пытались взвесить и измерить магические феномены, фотографировали призраков и посещали сеансы медиумов. Они наблюдали случаи левитации, когда люди или предметы поднимались в воздух без помощи каких-либо видимых механических приспособлений. Они исследовали "постукивание", посредством которого духи передавали сообщения живым. Они изучали эктоплазму, ясновидение, предчувствия, дома с привидениями и все в этом роде. Некоторые из них были убеждены, что оккультные явления реальны. Другие осторожно замечали, что не следует отрицать какой бы то ни было феномен до тех пор, пока его существование не опровергнуто. Между тем спиритические сеансы набирали популярность...

Джордж Крукшанк, "Золотое средство, или Электрическая панацея".

ОБЕЗЬЯНА -- СУЩЕСТВО ОСКОРБИТЕЛЬНОЕ

Чарльз Дарвин никогда не занимал никакой академической должности; он занимался наукой у себя дома в Кенте, изучал усоногих рачков, писал статьи, держал голубей и экспериментировал в саду вместе с сыном Френсисом. То было время любителей -- в хорошем смысле.

Когда пришла новость о смерти Дарвина, в "Guardian", популярной газете англиканской церкви, было сказано: "...и да упокоится тайный враг Веры в священной земле аббатства..." Христианский мир возрадовался похоронам Дарвина в Вестминстере как очевидному знаку примирения между Верой и Наукой.

В принципе, и христианские ученые имели право спорить о древности нашего мира. Так, протестанты единодушно приняли дату Творения -- 4004 год до н. э., установленную архиепископом Ашером. Доктор Лайтфут, проректор Кембриджского университета, в результате тщательного изучения книги Бытия установил, что творение человека произошло в 9 часов утра 23 октября ? бесспорно, в пятницу, поскольку в субботу Бог отдыхал.

Еще в конце XVIII века -- во времена, когда шумели имена Калиостро и Месмера -- прадед Чарльза Дарвина Эразм рассуждал в своих трудах о многообразии всего живого, которым позже будет восхищаться его внук. Отголосок этих рассуждений можно найти в лирическом медицинском трактате "Зоономия", который Эразм Дарвин опубликовал в 1794 году:

"Насколько дерзким было бы предположение о том, что долгое время тому назад, в самом начале существования Земли, вероятно, за миллионы веков до начала человеческой истории, все теплокровные существа вышли из одного живого волокна, обладавшего жизненной силой, способностью приращивать новые элементы и развивать новые свойства, постоянно улучшать себя своим внутренним трудом и передавать эти улучшения своим потомкам".

Юный Чарльз, когда его отправили изучать медицину в престижный, но далекий Университет Эдинбурга, наслаждался интеллектуальной энергией шотландского Просвещения, которое сделало Эдинбург центром свободной научной и философской мысли. Особенно сильное влияние на Дарвина оказали труды двух ученых, которые осторожно, но открыто высказывались в поддержку идей Ламарка, -- анатома Роберта Гранта и геолога Роберта Джеймсона.

Джеймсон был автором нескольких анонимных статей о "трансмутации" видов, опубликованных в Эдинбурге как раз в то время, когда там учился Дарвин. Дарвину недоставало смелости, чтобы заниматься хирургией в век кровавых операций без анестезии; он обучился таксидермии у освобожденного раба Джона Эдмонстоуна и перевелся в кембриджский Крайст-колледж. Окончив университет, 22-летний Дарвин был полностью готов к путешествию, изменившему всю его жизнь.

Он сумел достать приглашение сопровождать капитана шлюпа "Бигль" Роберта Фицроя в экспедиции, целью которой было составление карты побережья Южной Америки. На протяжении пяти лет плавания Дарвин своими глазами наблюдает фантастическое разнообразие живых существ на всем земном шаре. Он находит неподалеку от бразильского города Баия-Бланка окаменелые останки вымерших глиптодонтов, которых со временем вытеснили их живые потомки -- броненосцы; потом замечает, как по мере продвижения по Аргентине с севера на юг одни виды страусов нанду сменяются другими; затем замечает, что на каждом острове Галапагосского архипелага проживает собственный вид вьюрков, родственный континентальным.

К концу плавания на Дарвин окончательно убедился в том, что виды изменчивы и все живые существа произошли от ныне вымерших предков. Вернувшись домой, Дарвин нарисовал в своих личных заметках первый гипотетический вариант эволюционного древа, иллюстрирующий идею происхождения новых видов от более древних. В 1842 году он прочел трактат Томаса Мальтуса о приросте населения, которое, якобы, без должного контроля увеличивалось вдвое каждые 25 лет, и под его влиянием написал небольшой очерк о происхождении видов путем естественного отбора.

Существовало множество причин, по которым Дарвин не торопился представлять свою теорию широкой общественности. Это и боязнь оскорбить его глубоко верующую жену, мечтающую после смерти воссоединиться с супругом в раю, и его собственное слабое здоровье, и страх перед общественным порицанием. Как бы там ни было, Дарвин тратит десять лет на изучение оседлых морских беспозвоночных, причем делает это с маниакальным упорством. Результатом этой работы стали четыре изданных тома и престижная медаль от Королевского научного общества.

Пока успокоившийся Дарвин размышлял над своими усоногими рачками, окруженный уютом собственного загородного дома, его молодой коллега Альфред Рассел Уоллес сталкивался с постоянными опасностями на другом конце земного шара. Уоллес отправился в Амазонию, где он рассчитывал собрать коллекцию естественно-научных образцов. Молодой человек постоянно был на мели, поэтому целью его экспедиции было не только самообразование, но и продажа своих находок. Отправляясь в плавание, Уоллес не забывал и о вопросе происхождения видов. В 1852 году, когда он возвращался из Бразилии в Англию, на его корабле вспыхнул пожар. В результате Уоллес не только потерял почти всю коллекцию, но и провел две недели посреди Атлантики в утлой спасательной шлюпке. Однако это его не остановило самоотверженного ученого, и в 1854 году он снова отплыл из Англии. На этот раз целью стал Малайский архипелаг. Здесь Уоллесу так же пришлось жить в самых суровых условиях и частенько зависеть от добросердечия местных жителей, которые редко видели на своих островах европейцев.

В начале 1855 года, работая на острове Борнео, Уоллес окончательно определился со своими взглядами и направил в Англию рукопись статьи с убедительным названием "О законе, регулирующем возникновение новых видов". В этой работе он заявлял, что существование каждого вида начинается в одном и том же месте и в одно и то же время с близкими ему видами.

Статью прочел ведущий в то время научный авторитет, Лайель, который был явно поражен приведенными в ней аргументами и доказательствами. В 1856 году Лайель навестил Дарвина и показал тому работу Уоллеса. К тому моменту Дарвин и Уоллес уже состояли в переписке, и в качестве широкого жеста Дарвин сообщил молодому коллеге, что его статья не осталась незамеченной.

Когда к Уоллесу вернулись силы после очередного приступа тропической лихорадки, он незамедлительно написал статью с провокационным заголовком "О тенденции вариететов неограниченно отклоняться от исходного типа". Не понимая важности этого послания, Уоллес направил свою работу Дарвину с просьбой показать ее Лайелю, если тот найдет его заметки "достаточно важными". Дарвин был в отчаянии. Вскоре после получения статьи он написал Лайелю:

"Я никогда не видел более невероятного совпадения. Если бы Уоллес прочел мой очерк 1842 года... он не смог бы резюмировать его лучше. Даже термины, которые он использует, можно делать заголовками моих глав".

За этими строками следует настоящий крик души: "Вся оригинальность моей работы, какой бы она ни была, уничтожена". Страхам Дарвина не суждено было сбыться. Лайель и группа его коллег организовали презентацию его трудов в лондонском Линнеевском обществе совместно с работой Уоллеса.

Дарвин лихорадочно принялся за работу и, опираясь на свое эссе 1844 года, вскоре написал пухлый том под названием "Происхождение видов путем естественного отбора". Дарвин благоразумно избегал экстраполяции своих идей на человека, чтобы не ухудшить ситуацию. В "Происхождении видов" он ограничился загадочной фразой: "Много света будет пролито на происхождение человека и на его историю". Широко известно восклицание одной светской дамы: "Произошли от обезьян?! Мой дорогой, будем надеяться, что это не так, а если так -- это не станет широко известно".

В то же время Уоллес (о котором кто-то однажды сказал, что он де был известен своей неизвестностью) продолжал работу на Малайском архипелаге. Он прожил на островах до 1862 года и собрал коллекцию из более чем 126000 образцов (большую часть которой составляли жуки). Впрочем, вернувшись в Англию, Уоллес узнал, что и он знаменит. Правда, потому лишь, что переписывался с "Великим Дарвином".

Уоллес не был религиозным человеком, но увлекался духовными рассуждениями, которые в итоге привели к созданию концепции "высшего сознания", якобы запустившего все естественные процессы в природе. Дарвин, прочитав эту мистическую дичь (правда, еще неизвестно, насколько она является дичью), впал в ярость и написал Уоллесу: "Надеюсь, Вам не удалось убить наше с Вами дитя". Разрыв между двумя соавторами теории эволюции путем естественного отбора был неминуем, но перед обоими стоял общий противник: билейская история.

Кстати, еще 1809 году, задолго до представления Дарвином и Уоллесом широкой общественности своей теории эволюции путем естественного отбора, французский естествоиспытатель Жан Батист де Ламарк выдвинул другую теорию эволюции. Если дарвинизм опирался на естественный отбор как механизм (в популяции происходили случайные мутации; особи с наиболее благоприятными мутациями имели больше шансов выжить и воспроизвести потомство, таким образом, возможно, закрепляя мутацию), учение Ламарка опиралось на более гипотетическую способность особи -- способность наследовать свойства, приобретенные родителями. Если посмотреть с другой стороны, данное утверждение основывалось на мысли, что изменения, произошедшие в особи в течение жизни, могут быть переданы потомству.

1857 году вышла книга Филиппа Госсе "Omphalos", в которой доказывалось, что Земля была создана именно в 4004 году до н. э. В монографии утверждалось, что геологи, астрономы и палеонтологи сфабриковали доказательства, которые должны были убедить людей, будто некоторые явления произошли задолго, очень задолго до нас. Обратите внимание: рейтинговые псевдонаучные телевизионные передачи изобилуют похожими пассажами.

Особенно Госсе волновал вопрос о пупке Адама (слово "omphalos" означает "пупок"): был он у Адама или нет? Антидарвинист считал, что был: Адам создан совершенно взрослым. Госсе решил, что этот парадокс разрешить легко: Бог создал Вселенную и Адама такими, как если бы у них была история! Все, что предъявляли астрономы и геологи, было лишь свидетельством всемогущества Бога: все, что они находят, -- это лишь ничтожные результаты Его сознательного мастерства. Ничто из найденного не указывает на то, что до Сотворения в 4004 г. до н. э. действительно происходили какие-либо события. Бог поместил ископаемые останки в землю, поскольку то была часть Его замысла.

Эта теория замечательна тем, что ее нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть. И согласитесь: Туринская Плащаница меркнет пред столь великими вопросами. Творение могло произойти и пять минут назад, все остальное -- Матрица. Между идеей о Сотворении и теорией эволюции путем естественного отбора особых разногласий нет. Какие-то 4,5 миллиарда лет для Бога -- не время. Что бы он предпочел: один раз сотворить готовый мир или же смешать разные ингредиенты и оставить, чтобы дальше все развивалось само? Попытка ответить на этот вопрос граничит с попыткой прочесть мысли Бога. Как современны мысли ныне забытого Госсе!

Оголтелых антидарвинистов хватало. Когда в 1872 году во Французскую академию наук была предложена кандидатура автора теории естественного отбора, то большинство - "старые мумифицированные академики во главе с восьмидесятилетним Флурансом" - отказалось голосовать за "творца праздных гипотез".

Теория Дарвина, согласно которой все виды на земле имеют общее происхождение, а выживают сильнейшие благодаря естественному отбору, породила настоящую идеологическую войну. В 1860 году, на собрании Британской ассоциации сторонников прогресса и науки, епископ Сэмюэл Уилберфорс яростно обрушился на Дарвина и его теорию. Биолог-дарвинист Томас Генри Гекели встал на защиту эволюции. В ответ епископ поинтересовался, от каких именно обезьян происходят его родители. Гекели с достоинством парировал: "Лучше происходить от обезьян, чем от врагов науки и защитников мракобесия".

На первом месте среди критикующих Дарвина был Луи Агассис, профессор геологии из Гарварда, один из крупнейших ученых в области палеонтологии того времени, в своей ледниковой теории установивший, что Земля когда-то прошла через эпоху великого оледенения. Другие его гипотезы о том, что произошло в прошлом как с нашей планетой, так и с жизнью на ней, были не столь выдающимися. Его версия креационизма была сложнее, чем большинство подобных теорий: в ней постулировалось не одно, не три, а множество творений. Он обрисовал трагическую историю Земли, на которой жизнь уничтожалась несколько раз и каждый раз была сотворена заново, и весь эволюционный процесс запускался вновь. Он считал палеонтологические находки тем, чем они являлись на самом деле, но не принял идею, будто обнаруженные вымершие организмы были связаны с какими-либо ныне существующими.

Конечно же, мы произошли вовсе не от обезьяны, и даже не от крысы. Начало надо искать в Большом Взрыве или в других, еще неведомых нам событиях. Здесь уже недалеко и до библейского "В начале"... а, впрочем, мы еще на эту тему поговорим.

Современные христиане-креационисты до сих пор настаивают на том, что возраст Земли составляет около 6000 лет или что, возможно, прошло целых 10 000 лет с того времени, как Земля и все, что на ней есть (включая человечество), было создано за шесть дней (по 24 часа каждый), и что палеонтологические находки можно считать доказательством гибели всех видов в потопе мирового, а не локального масштаба, взгляды большинства христиан-антиэволюционистов, живших во времена Дарвина, были более гибкими.

Протестанты, что характерно, признали древность Земли, локальность потопа и значительную роль эволюции. Они были согласны с тем, что вступительную главу Книги Бытия нужно толковать, а не понимать буквально. Но для креационистов такие компромиссы были невозможны; и из них наиболее значительными были сторонники адвентизма, главным основоположником которого являлся Уильям Миллер.

Адвентисты были уверены в том, что конец света не за горами. Сам Миллер сделал в этом смысле потрясающую карьеру, убежденно предсказывая Второе пришествие в 1833 году, а затем, когда оно не произошло, в 1844 году -- и вновь конец света оказался глупой шуткой. Он умер до публикации "Происхождения видов" -- к счастью для него -- зато его последователи основывали свои креационистские убеждения на собственном прочтении древних текстов и таким образом могли смело опровергать любую теорию: и что Земля весьма преклонного возраста, и что Сотворение длилось больше шести дней, и что потоп не носил планетарного масштаба. Если можно было доказать, что какая-то часть Библии не буквальна и не точна, значит, такими могут оказаться и другие ее части.

Забавно, что приверженцы буквального прочтения Библии появились не столько в XIX веке, сколько в XX-м. Уже в наше время вышла работа креациониста Джона Рендла Шорта "Зеленый глаз шторма", автор которой пытался объяснить невероятный, глобальный масштаб воздействия "ложной" теории Дарвина на человеческую культуру:

"Это произошло не потому, что его теория, с точки зрения науки, совершенна: ее не раз приходилось пересматривать. Причина, полагаю, в том, что эта теория разрушила веру в Писание, особенно в сами принципы, описанные в первых главах Книги Бытия, и кроме всего прочего в том, что Дарвин отменил потребность в Боге и христианских ценностях. Так исчезла всякая определенность. Нет больше гарантий ни на земле, ни на небе, все сущее пребывает в плавильном тигле. Реальности не существует".

Еще одно воплощение креационизма, теория разумного замысла, берет свое начало от книги "Дарвин под судом", написанной в 1991 году Филиппом Джонсоном. Он нападал не столько на эволюцию, сколько на школьное образование: преподавание дарвинизма -- вот, в чем зло. Джонсон доказывал, что теория эволюции путем естественного отбора, как и всякая другая, сама по себе не научна, а религиозна -- просто она отрицает сверхъестественное. Эволюция, утверждал Джонсон, проходила под руководством Бога.

Основное положение теории разумного замысла на самом деле родилось задолго до Джонсона. Великий физик Роберт Бойль еще в 1666 году в своей книге "Происхождение форм и качеств" утверждал, что Вселенная -- это машина, которую создал Бог. А, кстати, занятная мысль, которую довольно тщательно перемолол Барух Спиноза.

Конечно же, дарвинизм -- отменный повод юморить...

ДЕЖУРНЫЙ ПО ЧИТАЛЬНОМУ ЗАЛУ

На мой взгляд, воззрения Николая Федоровича Федорова во многом анекдотичны. Однако это человек, большую часть своей сознательной жизни служивший в должности дежурного по читальному залу Румянцевской библиотеки, значительно повлиял на развитие русской мысли.

Побочный сын тамбовской крестьянки от князя Гагарина, Федоров всю свою жизнь нес в себе "стыд рождения". Этот, как и ныне принято говорить, "вы....к" еще в юности задался целью найти способ победить Смерть. Во многих смыслах это ему удалось -- ведь Николая Федоровича нет в этом мире уже более века, а мы все о нем говорим.

Федоров вел образ жизни аскета: не имел семьи, спал на голом сундуке, питался чаем с хлебом, ходил в ветхом пальтишке, жалованье свое раздавал нуждающимся. Свое учение он назвал Новой Пасхой. Позже эту теорию обозвали "философией общего дела". Сам же Николай Федорович книге своей жизни дал такой заголовок: "Вопрос о братстве, или родстве, о причинах небратского, неродственного, т.е. немирного состояния мира и о средствах к восстановлению родства. Записка от неученых к ученых, духовным и светским, к верующим и неверующим". Уже одно только заглавие говорит о том, что литературным даром Федоров не обладал. Но у него были иные достоинства.

Припомним любимую мантру ученых: а достаточно ли безумна эта идея, чтобы считаться истинной? Мыслестроение Федорова абсолютно безумно: воскресить всех -- без различия в званиях и сословиях! Даже грешников следует включить в единое духовное бытие по типу Троицы.

В принципе, грешники на Руси издревле любят собираться по трое, но к духовности сие отношение не имеет. Разве только, когда разливаешь по сто семьдесят на брата, тянет к задушевным разговорам, хотя некоторых -- к сомнительным подвигам. Один юморист утверждал, что слово "настроение" произошло от триединства падших душ. Но это же юмор.

Я знаю одну секту федоритов. Они собираются вместе и медленно перечитывают тексты Николая Федорова, дабы вникнуть в их суть. На самом деле это страшно. В смысле -- идеи Федорова. Одно дело -- гомункулус в единственном экземпляре, другое -- воскрешенные миллиарды. А ведь они по Федорову примутся покорять Вселенную! Пусть даже в духовном обличье -- но все же. Специально для тех, кто жил или до сих пор обитает в коммуналке: ну, представьте себе, что вдруг воскресли ваши соседи.

Все это было бы смешно, но из космизма Федорова выросла космическая философия Константина Циолковского, который придумал ракеты. Чуть позже таковые начинили ядерными зарядами.

ГОРОХ ПРИБЛИЖАЕТ К ИСТИНЕ

Иоганн Мендель пошел в монастырь, спасаясь от нищеты, царившей на ферме его отца. По большому счету, хороший монах из него все же получился. Да, он не был профессором, не был джентльменом, не был интеллектуалом. Он был всего лишь смиренным иноком, пытливым крестьянином, натуралистом-огородником. И одновременно ? открыл человечеству не просто ящик Пандоры ? ящище.

Настоятель отправил молодого еще Менделя в Венский университет -- учиться на преподавателя -- инок оказался нервным и не очень прилежным студентом. Экзаменатор написал, что абитуриенту Менделю "не хватает понимания и необходимой ясности знаний", и его не приняли. У мальчика, выросшего на забытой сами знаете, кем на ферме, не было иного выхода, как снова подвизаться в монастыре в Брно.

К тому времени недоучке Менделю исполнился тридцать один год; он был полным лузером. Учиться его послал Августинский орден Святого Томаша в Брно, а ведь это был орден учителей. Австрийское правительство хотело, чтобы умных крестьянских детей обучали монахи -- Мендель продемонстрировал свою тупость уже на стадии вступительного экзамена. Впрочем, никто теперь на запрещал монаху пропадать на монастырской ферме и занимался растениями.

Пребывая в Вене, Мендель успел попасть под влияние одного из самых интересных биологов того времени -- Франца Унгера, который придерживался практического взгляда на наследование. Никаких "духовных субстанций", никаких "витальных сил": придерживаться следует лишь реальных фактов. И Мендель решил посвятить свою жизнь практическим экспериментам по биологии. Впрочем, увлечение надо было сохранять в секрете: епископ не потерпел бы увлечение монаха голой наукой.

Пристальные наблюдения и опыты продолжались непрерывно в течение восьми лет. В качестве основного растения он выбрал горох. Мендель подошел к делу очень тщательно, дифференцировав семь признаков, которые бы четко определяли сорт. В числе этих характеристик были форма семян, их цвет, длина стебля и другие особенности.

Мендель предположил, что простой признак регулируется двумя частицами (сегодня мы называем их генами). Каждый родитель привносит одну из двух частиц. Если две частицы разные, один будет доминантным, а другой рецессивным. Скрещивание длинностебельного гороха с короткостебельным -- стартовый шаг к доказательству верности утверждения. И -- о чудо! -- уже первое поколение гибридов получилось высокостебельным.

В терминах современной генетики признак "высокостебельный" -- доминирующий по отношению к признаку "короткостебельный". Неверно, что гибриды получаются усредненной длины, все они ? высокие растения. Второй шаг: надо дать растению самоопылиться, а потом посадить семя. На сей раз семена гибридов дали разные всходы: значительная (хоть и меньшая) часть получилась низкостебельной. Мендель рассудил, что это соотношение можно вычислить. Если его гипотеза верна, каждый гибрид первого поколения несет в себе один доминантный и один рецессивный элемент. В одном из четырех случаев должны встретиться два рецессивных элемента, значит, одно из четырех растений должно быть короткостебельным. Эксперименты Менделя полностью подтвердили это предположение.

Мендель выбрал семь признаков, отличающих один сорт гороха от другого. И действительно, у гороха семь пар хромосом, так что можно протестировать семь разных свойств элементов, опирающихся на семь разных хромосом. Вы не можете протестировать восемь разных свойств, потому что начнутся частичные совпадения. Что удивительно, Мендель сделал это в то время, когда никто не слышал ни о хромосомах, ни тем более о генетических связях.

Мендель опубликовал результаты своих наблюдений в 1866 году в журнале общества естествоиспытателей города Брно. Публикацию практически не заметили; никто просто не понял значимости открытия. Не дали результата и обращения к светилам науки. Конечно, если бы Мендель был исследователем-профессионалом, он бы опубликовал свои исследования, во-первых, во Франции и Великобритании, а во-вторых, в более известных изданиях. Он пытался связаться с учеными из других стран, направляя им экземпляры своей статьи, но у статьи автора "Никто" в малозначимом журнальчишке шансов быть замеченным в высокой научной среде практически -- ноль.

Всё изменилось 1868 году. Дело в том, что тихий Мендель был избран аббатом Старобрненского монастыря. До конца жизни он оставался настоятелем обители, исполняя свои обязанности с похвальным рвением и прилежание. По крайней мере, к отцу Иоганну стали прислушиваться.

Когда Мендель умер (в возрасте 62 лет), монахи избрали нового аббата, который поспешил сжечь все бумаги Менделя, хранившиеся в монастыре. В результате об открытии Менделя забыли почти на тридцать лет, пока в начале XX века несколько ученых независимо друг от друга не совершили его заново. Так и получилось, что имя и открытие Менделя принадлежат вопреки исторической точности нынешнему столетию, когда генетика на равных вошла в систему естественных наук.

ПРО НЕЛЮБОВЬ К МАТЕМАТИКАМ

В мире нет премий за наиболее продуктивную религиозную идею или практику, за глубокий прорыв в области мистики или колдовства. Если таковым не считать кинематограф с его "Оскарами". А для ученых премии таки есть. На первом месте, конечно же, "Нобелевка". Есть, правда, еще и "Шнобелевка" -- за самую глупую научную разработку. Однако напомню, киношники тоже вручают награду за самый дурацкий фильм.

Главное отличие Нобелевской премии от всех прочих в том, что она наиболее щедро дотируема. В самом начале ее существования, в 1901 году, предполагалось, что она составит примерно 200 тысяч франков, но благодаря умелым действиям управляющих Нобелевским фондом премия достигла своего нынешнего уровня.

Неподкупность и непредвзятость жюри, связываемая также с политической нейтральностью Швеции, считается -- справедливо или нет -- вне подозрений. Наконец, ежегодное избрание "величайших исследователей" замечательно уже только тем, что служит свидетельством безостановочного прогресса в познании.

Основатель премии Альфред Нобель на протяжении некоторого времени имел репутацию безумца (особенно когда в 1864 году взорвался его шведский завод по производству динамита), а потом стал отшельником, пацифистом и гуманистом. Именно "динамитные" деньги и шли в награду тем, кто потрудился, по словам завещания, "ради наивысшего блага человечества". Забавно, что средства на выплату "Нобелевки" -- в том числе и на Нобелевскую премию Мира -- идут с прибылей транснационального концерна, специализирующегося на торговле оружием. "Я хотел бы изобрести, -- писал Альфред Нобель, -- оружие или взрывчатое вещество, обладающее такой разрушительной силой, чтобы никакое правительство не решилось его использовать". Он не изобрел. Другие ? придумали.

С личностью Нобеля связано немало мифов. Один из таковых: на премию за достижения в науке могут рассчитывать физики, химики, биологи и экономисты, но никак не математики, которым приходится довольствоваться (да и то только с 1936 года) медалью Филдса, вручаемой раз в четыре года и сопровождаемой гораздо меньшим денежным вознаграждением. Тайная причина такой "забывчивости" в том, что при жизни Нобеля главным претендентом на награду стал бы шведский математик Миттаг-Леффлер, любовник мадам Нобель. Правда состоит в том, что Альфред Нобель никогда не был женат, поэтому "мадам Нобель" не существовало априори.

Романы в жизни Нобеля все же были. Когда ему было восемнадцать лет, в Париже он влюбился в Берту Кински (будущую баронессу фон Зутнер; Нобелевская премия Мира 1905 года). Бурной была связь с венской флористкой Софией Гесс, скрасившей его сорокалетие и дорого ему стоившей. Что же касается Геста Миттаг-Леффлера... математик действительно не являлся образцом скромности и сдержанности. Амбициозный, любящий светские развлечения и интриги, он к тому же создал журнал "Acta Mathematica", который стал самым престижным математическим периодическим изданием того времени. К тому же Миттаг-Леффлер получил место ректора нового университета -- стокгольмской Хёгсколы.

Миттаг-Леффлер пошел на деликатные переговоры с Нобелем, когда тот составлял свое завещание, дабы Хёгскола приобщилась к его щедротам, принимая участие в присуждении премий. Переговоры кончились полным провалом. По словам одного видного члена университета, это было "нобелевское фиаско". Нобель по сути своей был инженером, больше интересующимся практическими результатами, нежели теорией. По его убеждению, отмеченные наградой изобретения и открытия должны нести непосредственную пользу человечеству. Среди первых лауреатов по физике был шведский инженер Густав Дален, награжденный за изобретение автоматических регуляторов, использующихся в сочетании с газовыми аккумуляторами для источников света на маяках и буях.

Даже Эйнштейн получил премию случайно -- за теорию фотоэффекта, а вовсе не за теорию относительности, сочтенную "не имеющей пока достаточного значения, чтобы приносить большую пользу человечеству". Гениальный Анри Пуанкаре, номинированный на премию по физике 1910 года, оказался соперником пионеров авиации братьев Райт.

ПРИРОДА ГЕНИЯ

Шриниваса Рамануджан родился в убогом городке на юге Индии в тамильской семье клерка. Его родители относились к высшей привилегированной касте брахманов (священнослужителей), хотя и не были богаты. В семье Шриниваса родились еще три ребенка, но все умерли в младенчестве.

Как полагалось детям брахманов, в пятилетнем возрасте Рамануджан пошел в школу. Сначала он поражал учителей своей удивительной памятью, запоминая страницы их сложнейших санскритских учений (мы уже знаем, что индусы от природы почти все такие). Но в большей степени его уникальная память проявилась, когда мальчик наизусть воспроизводил все цифры числа ?, которые запомнить были не в состояния даже учителя.

Британская колониальная администрация не прилагала особых усилий к выявлению народных талантов ни в какой области науки и искусства -- образованная нация эксплуататорам не нужна. Но в Индии был силен национализм, а потому интеллектуалы из туземцев старались воспитывать свою элиту.

Окончив школу, Рамануждан занял первое место по результатам экзаменов, что дало ему право дальнейшего обучения в средней школе за половинную плату. Это был тихий задумчивый мальчик, редко участвующий в играх и шалостях своих одноклассников -- таких теперь называют "ботанами".

Воспитанный в мистических традициях брахманизма, Рамануджан задавал старшим товарищам и учителям вопрос о "высшей истине" в математике, так как привык считать, что в любой области разума таковая существует. В ответ он получал указания на теорему Пифагора или на проценты от вкладов.

Уже в четвертом классе Рамануджан самостоятельно изучил полный курс тригонометрии по двухтомному руководству Лони, которое он выпросил у знакомого студента Мадрасского университета, которому это было выгодно, ибо он обращался к Рамануджану за помощью в решении задач.

Когда Рамануджан был в шестом классе, ему удалось добыть единственную книгу по высшей математике, имевшуюся городке. Это была книга Карра, содержащая 6165 теорем и формул, большинство которых приводились без доказательств и выводов. Впоследствии виднейшие математики мира штудировали забытый учебник Карра, пытаясь установить: где же Рамануджан черпал свои гениальные идеи?

В следующем году Рамануджан самостоятельно разработал и исследовал числа Бернулли и вычислил постоянную Эйлера -- Маскерони до 15 знаков после запятой. Благодаря своим феноменальным способностям Рамануджан был бесплатно зачислен в университет Мадрасса. Вернувшись домой в Кумбаконам, юноша три года полностью отдавал себя математическим формулам.

Вскоре, несмотря на недомогание, он женился, и ему пришлось искать работу. Собственно, прокармливало Рамануджана только репетиторство. Однажды ему повезло, ибо его заметил один местный чиновник, который понял, что имеет дело с гением. Чиновника звали Рамачандрой Рао; он был сборщиком налогов, а на досуге увлекался математикой. Рао так описывает свою первую встречу с Рамануджаном:

"Племянник, который совсем не разбирался в математике, сказал мне: "Дядя, у меня бывает посетитель, который говорит о математике, но я не могу понять его. Не могли бы Вы посмотреть, есть ли что-нибудь интересное в том, что он говорит?" Уверенный в своем математическом превосходстве, я согласился поговорить с юношей. Он открыл книжку и начал объяснять некоторые из своих открытий. Я сразу понял, что он не такой как все, но моих знаний не хватало, чтобы оценить его достижения. Шаг за шагом он познакомил меня с эллиптическими интегралами и гипергеометрическими рядами и, наконец, со своей теорией расходящихся рядов, о которой он еще никому не рассказывал -- в этом я был уверен. Я спросил его, чего он хочет. Он ответил, что хочет небольшое пособие, которого хватило бы на жизнь, чтобы он мог продолжать исследования".

Рао пристроил Рамануджана на должность счетовода в городском почтовом отделении. Вторая удача пришла в 1911 году, когда в "Журнале Индийского математического общества" напечатали несколько задач и собственную статью Рамануджана, сделавшие его известным в научных кругах страны.

Прошли еще два года лишений -- и Шриниваса решился послать результаты своих трудов на более высокий компетентный суд -- в Кембридж. С этой целью он начал переписку с британским математиком Годфри Харольдом Харди. На самом деле похожие письма были отправлены нескольким известным европейским математикам, но ответил только Харди, который распознал в молодом математике гения, возможно равного Эйнштейну, о котором тогда говорили все. Его привлекли не столько математические знания индуса, сколько его необычный подход и стремление к еще не познанным областям науки.

Он видел, как индийский математик интуитивно выводит формулы, которые не сразу может доказать, но сразу понимает, что они истинны. Позже Харди добился его прибытия в Англию для дальнейшей совместной работы. Харди был всего на девять лет старше Рамануджана, но он имел возможность приобщиться ко всей тысячелетней мировой математической культуре, тогда как Рамануджан имел в своем распоряжении только пару старых учебников и могучий математический дар.

Перед поездкой Рамануджан специально готовился к европейской жизни, чтобы не быть изгоем: изучал английский, подстриг волосы на европейский манер, чем немало расстроил маму, учился носить европейскую одежду и есть не руками, а ложкой, ножом и вилкой.

Первое время в Кембридже Рамануджан посвятил восполнению пробелов в математике. С доказательством собственных уравнений и функций у Рамануджана было немало проблем. Он утверждал, что уравнения и формулы, которые возникают у него в голове, во сне ему подсказывает богиня Намаккаль... знание, представленное в виде цифровых выражений, по его мнению, не может быть неистинным. Для решения всех этих проблем Харди и его друг Джон Литлвуд проводили индивидуальные занятия с самородком из колонии, где восполняли его недостающие знания.

Осенью 1914 года это эффективное сотрудничество было нарушено -- началась Первая мировая война, многие студенты и преподаватели, в том числе и Литлвуд, были мобилизованы. По мнению самого Харди, одного учителя явно не хватало ученику подобного Рамануджану. Сам же английский математик остался в университете, так как медицинская комиссия не допустила его к военной службе.

Капризный климат Англии, недоверие к европейским врачам, сложности с вегетарианским питанием привели к резкому ухудшению здоровья. Около двух лет Рамануджан пытался выехать обратно в Индию, но отъезд постоянно откладывался в связи с военной ситуацией или из-за приступов болезни, которую никак не могли определить. Даже находясь в больнице, Шриниваса продолжал заниматься математикой. Осенью 1918 года он был направлен на длительное лечение в один из санаториев Уэльса. Лечение принесло некоторые плоды, и он вновь взялся за свои исследования. Результатом было признание Рамануджана европейским научным сообществом. Он стал первым индийцем, который получил должность профессора Кембриджского университета и был избран в члены Английского Королевского общества.

В 1919 врачи были уверены, что здоровью Рамануджана уже ничего не угрожает, и он решает посетить родину, чтобы наконец повидаться с семьей. Но домой он вернулся очень слабым и абсолютно больным. Помочь ему уже было невозможно, и он умер 26 апреля 1920 года.

Его жене на тот момент было всего 21 год, детей у них не было. Она так и не вышла замуж во второй раз, жила очень бедно, пока в 1960-е годы Рамануджан не стал героем Индии: ей стали выплачивать пенсии и награды. Она прожила на 73 года дольше мужа и умерла в 1994 году.

Как и все аспекты личности Рамануджана, его религиозность и вообще отношение к иррациональному были после его смерти предметом довольно горячих споров. Индийские знакомцы Рамануджана считали его истинно религиозным, а Харди слышал от него замечания совсем противоположного свойства. Харди доказывал свою правоту при помощи следующей параболы. Представьте себе, говорил он, что архиепископ Кентерберийский, с одной стороны, заявляет на собрании священнослужителей, что он, конечно, верит в Бога, а с другой стороны, в частной беседе с приятелем за стаканом портвейна между прочим делает замечание, что по сути дела он атеист. Когда архиепископ был искренен? Несомненно ? во втором случае по совершенно очевидным причинам. Харди в подкрепление еще ссылается на один принцип расшифровки древних рукописей, принятый в исторической науке, согласно которому из всех возможных разночтений трудного места текста наиболее правдоподобным является наименее тривиальное: Difficilior lectio potior (более сложное чтение предпочтительнее).

Гений Рамануджана оказался созвучен не только прошлому, но и будущему математики. Арифметические формулы Рамануджана нередко оказывались ключевыми на новых этапах алгебраической теории чисел, и можно было только удивляться, как он смог увидеть их, не зная того, без чего их увидеть нельзя. Современная физика обращается порой к весьма абстрактным разделам математики, и при этом очень изысканные явные формулы играют важную роль.

Глен Бакстер, прославившийся построением точно решаемых моделей статистической механики, при исследовании модели "жесткого гексагона" неожиданно обнаружил, что постоянно имеет дело с тождествами Рамануджана. Нобелевский лауреат Стивен Вайнберг вспоминал, как, занимаясь теорией струн, он столкнулся с задачей об оценке функции разбиений p(n) для больших n. Выяснилось, что нужные формулы получили именно Харди и Рамануджан -- еще в 1918 году. Красота формул Рамануджана даровала им способность возрождаться при самых необычных обстоятельствах.

ПРЫЖОК В МРАКОБЕСИЕ

В этой главке я использую материалы из обстоятельной и трезвой книги Сергея Зубкова "Третий рейх под знаменем оккультизма". В XX веке особую роль в управлении людьми стала играть пропаганда, которая просто и без излишних ухищрений доносила до масс нужные идеи -- как правило, в виде лозунгов. Таким технологиям правительства уделяли значительное внимание, ведь управляемость масса -- необходимое условия жизнеспособности режима. Коммунисты в своей идеологической деятельности опирались на ненависть пролетариев к зажиточным слоям общества, а так же на мечту человечества о справедливом обществе. Фашисты взяли в оборот национальный вопрос, а в поисках необходимых технологий они обратились к изотерическим учениям.

Итак, человек выходит на трибуну и окидывает затуманенным взглядом толпу. Он не отличается особой презентабельностью, но все на него смотрят, не отводя глаз, и внимают каждому его движению. А уж когда он начинает произносить пламенную речь... это умели делать Ленин, Троцкий, Бухарин, Каменев... многотысячная толпа внимательно слушает каждую фразу, проникаясь энергией и идеями оратора. Та же магия действует не только в молодой советской республике, но и в истерзанной Германии, народ которой мечтает о реванше после унижения по результатам Первой мировой войны.

Ораторские способности даются не каждому, да и знание того, как завладеть умами и чаяниями множества людей, доверяется только избранным. Именно к таким посвященным и обращались за советом вожди Третьего рейха, а зачастую даже делали на них основную ставку. В 1920-1930-х годах в умах ряда политических и религиозных деятелей идея возрождения национального духа перешла в мысль о реанимации исконной германской культуры, обращенной к природе. Давнишняя эпоха, так гениально отраженная в творчестве Рихарда Вагнера, казалось им золотым веком богов и героев, описанным в эпических сказаниях -- Эддах.

Оккультизм основан на загадке и посвящении -- потому и создавались тайные ордена. В пережившей оккультное возрождение Германии таких организаций было множество. Сама идея эзотерических обществ пришлась по вкусу Гитлеру и его окружению. Став еще в юности членом нескольких тайных религиозных организаций, вождь нацистов впоследствии перенес многие обряды в СС и гестапо. Такие общества, как "Туле" и "Арманеншафт", оказывали ему поддержку в период формирования идеологии фашизма, а впоследствии адепты секретных групп даже вошли в руководящий аппарат Третьего рейха.

Гитлер, безусловно, и ныне остается фигурой демонической, интересной не только в плане политической карьеры, но и как личность, наделенная демонической силой. Впрочем нельзя сказать, что вся государственная идеология держалась только на экспрессивном Гитлере и фанатично верившем в него окружении. В Германии времен господства фашизма совпадали настроения большей части общества и была ярко выражена готовность людей верить в любую чертовщину.

Раса арийцев -- предков германских племен -- являлась для идеологов нацизма именно тем источником, из которого можно было "черпать вдохновение" и рассматривать ее как убедительный пример непогрешимости и решительности. Считалось, что обычаи древнего народа уцелели именно в секретных обществах, которые во все века противостояли деградации человечества и хранили "древние знания". Воспринять их можно было лишь приблизив германцев к этому прообразу.

Другой источник духовных сил виделся руководству Третьего рейха в обращении к древним богам и введение их символики с целью заручиться их "поддержкой". Главным богом германских племен был Вотан, маг и кудесник, на плече которого сидел орел -- символ власти. Эта же птица была символом верховного бога древних греков -- Зевса.

Под Первым рейхом нацисты подразумевали Священную Римскую империю, которая была основана Оттоном Великим в 962. Германский король стал первым императором, короновавшимся в величайшем городе древнего мира -- царственном Риме. Этот рейх просуществовал до 1806 года, когда потомки основателя династии были свергнуты Наполеоном Бонапартом.

Второй рейх был основан Отто фон Бисмарком в 1871 году, когда этот выдающийся полководец собрал под скипетром династии Гогенцоллернов значительную часть исконно германских земель. В этом случае введение титула императора основывалось на сугубо практическом обстоятельстве: необходимости укрепить единство вновь родившегося государства.

Давайте вспомним русскую доктрину "Москва -- третий Рим", в которой утверждалось, что первый Рим пал под гнетом собственных грехов, второй Рим (имеется в виду Константинополь, который был столицей православного христианства) разорили язычники-турки, а третий, последний оплот истинной веры, будет стоять вечно и четвертому не бывать.

На официальном уровне один из оккультных теоретиков фашистской Германии, Альфред Розенберг, в 1933 году провозгласил так называемый "миф крови". Он приписывал этой субстанции священную ценность и видел в ней залог мистической силы нации. Пламенные речи Розенберга были направлены против "темных людей нашего времени", под которыми понимались большинство ученых, разделявших наиболее прогрессивные для того времени идеи.

Нужна была новая, "арийская" наука -- и в качестве таковой на первый план фашисты выдвинули евгенику, суть которой в том, что совершенствовать качества человека можно путем искусственного отбора наилучших представителей "породы" и дальнейшего их "культивирования". Все те, кто не обладал нужными качествами (а таких, по оценкам фашистов, было около 75 %), подлежали уничтожению.

Эти идеи нашли свое выражение в концепции "Хальгедом", и одним из ее создателей был барон Зеботтендорф. Речь шла об освобождении арийской расы из "оков кровосмешения", воспринимавшегося как абсолютное зло. Мысль о нарушении нордической чистоты и исконного порядка связывалась с концом света, который должен был вот-вот наступить, если вовремя не взяться за "святое" дело.

В качестве практических действий теория призывает к вытеснению неарийцев, особенно "еврейских полукровок", из всех сфер общественной жизни. Что и было сделано, когда в 1934 году был введен в действие закон о поддержании расовой чистоты. Забавно, что и сам фюрер являлся "еврейской полукровкой". На поверку выяснилось, что вовсе это не забавно.

В качестве меры по восстановлению чистоты крови было выбрано создание "евгенических монастырей", которое позже стало частью программы СС Lebensborn, направленной на всестороннее поддержание "здоровья нации". Там концентрировались женщины репродуктивного возраста, которые должны были обслуживаться "истинно арийскими" мужчинами.

Отношения Третьего рейха с церковью были сложными. Политика национал-социалистов была направлена против церковных институтов, однако основные догматы Церкви никогда не отрицались. Христианство представлялось гитлеровцам "лунной и печальной религией", тогда как арийское язычество виделось солнечным и светлым. Превосходство последнего было несомненным, и считалось, что в процессе очищения расы и установления новых ритуалов важность традиционной религии постепенно сойдет на нет.

Основание в качестве "духовной скрепы" новой "религии крови и почвы" предполагало масштабную перестройку всего мировоззрения. Преданные идеям Третьего рейха ученые и маги формировали отдельные части целостной системы. В 1943 году несколько офицеров СС взошли на Эльбрус -- только лишь для того, чтобы установить там фашистский флаг со свастикой.

Свастика -- древний солярный знак. Солнцу поклонялись и в Древнем Египте, но там ему соответствовали три совершенно разных божества: восходящее Солнцу -- Хепри, находящееся в зените -- Ра и закатное -- Атум. В гитлеровской Германии свастика обозначала именно активное, полуденное светило.

В древнегерманском эпосе фигурирует загадочная страна Туле, по имени которой было названо самое влиятельное в фашистской Германии тайное общество. Этот мистический край расположен на севере и правит там один из легендарных судей -- Радамант. В существование Туле и островов Бессмертных нацистские теоретики верили настолько, что утверждали, будто Цезарь послал легионы в Британию и сам лично возглавил их только лишь для того, чтобы найти эту загадочную страну и обрести там бессмертие.

Константин Васильев, "Валькирия".

ИСТИННО АРИЙСКАЯ НАУКА

Гитлер видел проникновение тлетворного, с его точки зрения, демократического влияния практически во все сферы немецкой жизни. Неудивительно, что и западную науку, в формировании которой его страна сыграла не последнюю роль, он также относил к разряду вредных явлений. Фюрер утверждал: "Есть нордическая национал-социалистская наука, которая противостоит иудейско-либеральной". В роли первой выступала магия, а противостояние на практике выливалось в практику применения насилия.

Одним из ученых, впитавшим в себя "арийский дух", стал Ганс Гербигер, еще до создания Третьего рейха разработавший теорию, основанную на довольно откровенных принципах. Сторонниками воззрений Гербигера были известные и влиятельные мистики фашистской Германии: Хаусхофер, Розенберг, Гесс. Именно при их посредстве с учением ознакомился и Гитлер. Фюрер сразу понял, что оно может стать тем недостающим звеном, которое соединит магию и науку.

При поддержке национал-социалистической партии "теория вечного льда" (именно так называлась общераспространенная версия гербигерианства) начала набирать популярность, а ее автор стал официальным ученым партии. Имя этого человека широкой научной общественности до 1925 года было совершенно неизвестно, и если бы не приход нацистов к власти, то оно так и осталось бы достоянием только какой-нибудь энциклопедии псевдоученых.

Гербигер на заре своей карьеры работал конструктором паровых машин. Еще в 1894 году Гербигер запатентовал свое первое изобретение: новую систему кранов для компрессоров и насосов. Ему удалось успешно продать патент крупной американской компании, что сделало инженера обладателем солидного состояния. Разбогатев, он открыл собственное предприятие, которое, правда, разорилось во время Первой мировой войны. Но, пока оно приносило неплохой доход, Гербигер мог посвящать свое свободное время опытам в области металлургии и созданию собственной астрономической системы: "гляциальной космологии".

Однажды, во время литейных работ он случайно обратил внимание на то, как раскаленная струя металла упала на покрытую льдом землю. Через короткое время из-за быстрого нагревания воды произошел взрыв. Этот принцип Гербигер положил в основу своей астрономии и мистической истории, сделав его центром построения новой науки. В нацистской Германии этого наблюдательного австрийца называли "Коперником XX века". Основой учения стала очень древняя идея о циклических процессах, определяющих ход вещей. Двумя главными силами, вступающими в противоборство, являются огонь и вода.

Гербигер утверждал, что где-то в космическом пространстве находится так называемое "ледяное кольцо": это остатки холодной планеты, которые отделяют нас от остальной Вселенной. Астрономы называют это кольцо Млечным Путем и считают скоплением звезд, но подобные утверждения, по мнению ученого-нациста, являются сознательной фальсификацией. Фотографии отдельных тел туманности он считал просто подделкой.

Каждые 11 лет на Солнце появляются меняющие форму и расположение пятна. Это научный факт, но специалисты не могли точно определить причину этого феномена. Согласно выводам Гербигера, пятна являются следствием того, что от Юпитера периодически отрываются огромные ледяные глыбы.

Гербигер также полагал, что миф о происхождении человека от обезьяны возник в результате мирового заговора. Его специально навязали большинству европейцев, чтобы вытеснить более древний, содержащий в себе крупицу истины миф о существовавших некогда гигантах, потомками которых и являются арии. Стоит ли говорить, что Гитлер и его окружение считали себя исполнителями самой главной роли, а "высших неизвестных", с которыми собирались установить контакт, -- теми самыми гигантами. Воодушевившись этими идеями, нацисты предпринимали экспедиции в места, в которых, по теории вечного льда, сохранились следы гигантов. За ними стоял Карл Хаусхофер из общества "Туле".

Для гербигерианцев миф Книги Бытия и Потоп -- одновременно и воспоминание, и пророчество, ибо космические события повторяются. И текст Апокалипсиса, который никогда не был объяснен, -- верное описание небесных и земных катастроф, наблюдавшихся людьми в течение веков. Племена, называемые нами ныне первобытными, -- это, несомненно, только выродившиеся остатки исчезнувших цивилизаций и империй. Эти дикари повторяют поступки представителей бывших цивилизаций, не понимая смысла данных действий и даже ухудшая их, хотя в свое время они были исполнены правил разумной администрации.

В некоторых местах -- в Египте, Китае, гораздо позднее в Греции -- возникли великие человеческие цивилизации, помнившие об исчезнувших о великанах. После четырех тысяч лет культуры египтяне времен Геродота и Платона продолжают заявлять, что величие древних происходит оттого, что они научились своим искусствам и наукам непосредственно у богов. Собственно, все эти теории мы знаем по современным бульварным газетенкам и телевизионному пойлу, которым нам пытаются кормить ради рейтинга. В случае гербирианства получилось так, что ради симпатии масс сомнительные гипотезы стали подаваться под соусом "национальной идеи".

Незадолго перед началом Первой мировой войны году Гербигер издал труд, в котором он представил новый взгляд на развитие Солнечной системы. Работа не была замечена -- человечество было захвачено несколько иными проблемами. Когда война была завершена, Гербигер совместно с астрономом В. Фаутом выпустил еще один труд: "Глянциальная космология Гербигера". Однако и эта работа не принесла, ему славы и известности.

Ученый решил, что слишком далеко шагнул вперед и научное сообщество покамест не способно воспринять его концепцию, а посему, не жалея средств, стал пропагандировать свою теорию немецкому народу. Журнал, в котором Гербигер публиковал свои исследования, носил название "Ключ к мировым событиям" аудитория которого состояла из мистиков и эзотериков. Адаптированная к ценностям любителей чертовщины, концепция "вечного льда" стала больше напоминать мифологию. В частности, в теории Гербигера стали находить "зерна истины" поклонники учений Блаватской и Гурджиева.

Как и Гитлер, Гербигер считал, что научной деятельности должен предшествовать вопрос о том, кто ею занят. Западная наука, по его мнению, растит подражателей, тогда как на подлинную научность может постигать только пророк. Придерживаясь подобной точки зрения, Гербигер не терпел никаких сомнений в своих построениях. Любой намек на противоречие выводил его из себя. Тем, кто больше верил в математику, чем в его слова, он говорил, что эта наука целиком ложна и не имеет никакой ценности.

Ученое сообщество не спешило принимать столь откровенно ненаучную теорию. Гербигеру пришлось задействовать пропагандистскую машину, а финансовые средства для агитационной кампании выделялись из фондов партии. Стены домов покрывали рекламные афиши и листовки, во многих газетах и журналах появились красочные плакаты, посвященные "теории вечного льда". Последователи учения проводили семинары и митинги, на которых подробно разъясняли концепцию. Молодые нацисты вторгались на собрания научных обществ и прерывали их пропагандистскими выкриками вроде "Следуйте за Гербигером!".

"Теория вечного льда" проникла даже в экономику. Прежде чем взять на работу служащего, многие предприниматели предпочитали получить с него расписку в том, что он верит в учение Гербигера. Сам Пророк уже не требовал искренней веры: он желал только беспрекословного подчинения. К продолжавшим упорствовать он обращался с такими словами: "Либо вы научитесь верить в меня, либо с вами будут поступать как с врагами народа".

Лицо Гербигера не сходило с пропагандистских плакатов даже после его гибели в 1931 году. Титул, которым фюрер наградил его посмертно, звучал так: "Гениальный открыватель, благословенный Богом".

...Однажды утром каждый видный ученый Германии получил утром по почте письмо. Это был ультиматум национал-социалистической партии, тогда еще только набиравшей силу. Содержание письма было следующим:

"Товарищ, пришла пора выбирать, с нами вы или против нас. Гитлер расчистит политику, Ганс Гербигер выметет ложные науки. Доктрина вечного льда будет знаком возрождения немецкого народа! Берегитесь! Становитесь в наши ряды, пока не поздно!"

Те, кто посчитал, что это шутка и не принял решение срочно бежать хоть куда-то, позже жестоко поплатился. Печи "Освенцима" еще не были построены, но технологии уже имелись.

"Мы живем в эпоху крупнейшего перелома.

Философская мысль оказалась бессильной

возместить связующее человечество духовное единство.

Духовное единство религии оказалось утопией;

религиозная вера хотела создать его физическим насилием --

не отступая от убийств, организованных в форме

кровопролитных войн и массовых казней.

Религиозная мысль распалась на множество течений.

Бессильной оказалась и государственная мысль

создать это жизненно необходимое

единство человечества в форме единой

государственной организации.

Мы стоим сейчас перед

готовыми к взаимному истреблению

многочисленными государственными организациями -

накануне новой резни.

И как раз в это время проявилась

в ясной реальной форме возможная

для создания единства человечества сила -

научная мысль,

переживающая небывалый взрыв творчества.

Это - сила геологического характера,

подготовленная миллиардами лет

истории жизни в биосфере.

Она выявилась впервые в истории человечества

в новой форме, с одной стороны,

в форме логической обязательности

и логической непререкаемости

ее основных достижений и,

во-вторых, в форме вселенскости, -

охвата ею всей биосферы,

всего человечества, -

в создании новой стадии ее организованности - ноосферы".

Владимир Вернадский

ТОЧКА ОМЕГА

Мари Жозеф Пьер Тейяр де Шарден был католическим монахом, принадлежавшим к ордену иезуитов. При жизни Тейяра де Шардена начальство его ордена так и не дало благословение на публикацию главного его труда: "Феномена человека". Иезуиты находили в текстах Тейяра "двусмысленности и соблазняющие формы". Ему запретили читать лекции -- за то, что он резко выступил против креационизма.

А еще Тейяр де Шарден -- выдающийся ученый, открыватель синантропа. Он очень гордился тем фактом, что является земляком Блеза Паскаля (их малая родина -- Овернь, горная страна в центре Франции). Воины племени овернов дольше всех сопротивлялись колонизации со стороны античного Рима, а во времена Второй мировой войны Овернь стала центром противостояния фашистской Германии. Еще де Шарден был горд своим родством с Вольтером -- тем самым, который призывал "раздавить гадину". Трудно представить, как монах-христианин преподает палеонтологию, но это было именно так. На Тейяра писали доносы, что он де отрицает первородный грех и вообще "мыслит неканонически". Но, кажется ученый и не может мыслить иначе.

Здесь я предлагаю мнение о Тейяре де Шардене, которое высказал не менее выдающийся философ, да к тому же гениальный религиовед Мирча Илиаде в своей книге "Оккультизм, колдовство и мода в культуре".

Сам Тейяр рассматривал человеческую историю только как скромную часть величественного космического процесса, который начался с возникновением жизни и будет продолжаться миллиарды и миллиарды лет, пока последняя из галактик не услышит провозглашения Христа как Логоса. В своих попытках доказать, что основные идеи Тейяра нельзя с полным основанием считать частью христианской традиции, критики обычно указывают на его веру в осмысленную и бесконечную эволюцию, а также на игнорирование первородного греха и зла вообще.

С другой стороны, многие ученые-агностики признают, что, читая тексты Тейяра, они впервые поняли, что значит быть по-настоящему религиозным человеком. Впервые атеистически настроенные массы научно образованных европейцев поняли, о чем говорит христианин. И до Тейяра было много великих ученых, которые не скрывали своей принадлежности к христианству, но важным было то, что вера де Шардена была основана на научных исследованиях и понимании природы и жизни.

Он говорил о "духовной силе материи" и признавался в своей "непреодолимой симпатии ко всему, что шевелится внутри темной массы материи". С другой стороны, вера в материю -- Мать Всего Сущего -- отдает язычеством, однако именно эта любовь Тейяра к космической субстанции и вселенской жизни до сих пор производит столь сильное впечатление.

Тейяр чистосердечно признался, что всегда был пантеистом по темпераменту и "более сыном Земли, чем сыном Неба". Даже такие абстрактные и сложные инструменты научного исследования, как, например, компьютер, Тейяр превозносил потому, что рассматривал их как вспомогательные устройства, содействующие развитию жизни.

Вся космическая материя как таковая видится де Шардену священной. Когда Тейяр говорит о выходе в галактики посредством "космического Слова", по сравнению с этим кажется скромной и лишенной воображения даже самая фантастическая экзальтация бодхисатв. В своей статье в журнале "Psyche" Тейяр однажды признался, что он просто не может верить в катастрофический конец мира -- ни сейчас, ни миллионы лет спустя; более того, он не может верить даже во второй закон термодинамики. Для него Вселенная была живой, полной смысла, созидающей, священной -- и если не вечной в философском смысле Слова, то, по крайней мере, бесконечной во времени.

Тейяр не только перекидывает мост между наукой и христианством; он настаивает на исключительной ценности человеческого бытия во Вселенной, раскрывает подлинную сакральностъ природы и жизни. Современный человек не только отчужден от самого себя, он отчужден также и от природы. Стоит ли возвращаться к "космической религии", устаревшей уже во времена пророков, а затем преследуемой и вытесненной христианами? По крайней мере, ностальгия по утраченному мистическому единству с природой все еще преследует нас.

Первая (посмертная) публикация "Феномена человека" предварялась заявлением от лица ордена иезуитов, в котором в частности говорилось, что, мол, "не надо поддаваться искушению и делать поспешный вывод о том, что якобы автор не видит различия между человеком и животным и считает ненужным вмешательство Бога в генезис человеческой души".

Католики противились книгам Тейяра де Шардена даже в 1960-е, запрещая их читать по крайне мере христианской молодежи. В них видели "фальсификацию веры", "подмену теологии гегелевской теогонией". Самое страшное обвинение: попытка "нового Просвещения", которое опять приведет к массовому безумию. Еще бы: Тейяр подходит к вопросу происхождения жизни с научной точки зрения, то есть, отрицает чудо.

На мой взгляд, "Феномен человека" -- книга поэтическая, к тому же он по-французски изящна. Фактически Тейяр де Шарден сочинил новую Книгу Бытия, чем здорово напугал католиков. Евангелие несмотря на реакционность церковного начальства переписывали много-много раз, а вот на "В Начале" замахиваться решались немногие.

Тейяр по сути переработал первую книгу Библии, исходя из накопленных в его время научных сведений. Проблема разве в том, что познание -- это процесс накопления, а информация непрерывно обновляется. Природа материи ("ткани бытия"), взаимодействие пространства и времени, тайна жизни, развитие цивилизаций... На все это де Шарден смотрит как бы с позиции стороннего наблюдателя, обозревающего третью по порядку от звезды Солнце в целом. На самом деле, это позиция бога.

Заглядывая в будущее, Тейяр де Шарден видит, что наука, религия и магия соединятся в единое целое: это произойдет ради познания. Не уверен, что ученый монах годится на роль пророка. Но идеи лучшего из сынов ордена иезуитов не дают покоя человечеству уже почти восемьдесят лет.

В принципе, Тейяр де Шарден создал свою теорию ноосферы -- сферы разума -- почти одновременно с Владимиром Ивановичем Вернадским. Но два великих мыслителя вряд ли подозревали, что разум может жить и без довольно хлипкого носителя: человечества. По счастью мы толком еще не знаем, что такое человек и для чего мы созданы. Поэтому не стоит делать какие-то разумные выводы о целесообразности жизни.

ФАУЛЕР КЛАДЕТ КУПЕРА НА ЛОПАТКИ

Тему склонности к научной деятельности мы рассмотрим сквозь призму женского вопроса. Авторы клонящегося к закату ситкома "Теория большого взрыва" рано или поздно должны были найти подружку физику-теоретику Шелдону Ли Куперу и на таковой его женить. Давайте здесь не будем рассматривать общую тему морально-волевых (или не знаю еще каких) качеств главных героев сериала. В конце концов авторы сводят Шелдона... не, не с ума, а со старым -- конечно де, комедийным -- персонажем, нейрофизиологом Эми Фарра Фаулер. В принципе, молодые счастливы, но Эми -- больше, потому что она -- успешный ученый, а Шелдон -- так себе.

Кстати, о науке. Актеры "Теории большого взрыва" -- обыкновенные артисты, а исполнительница роли Эми, Майем Биалик имеет степень доктора микробиологии. Майем утверждает, что ей знакомо множество персонажей подобных Шелдону, Леонарду, Говарду и Раджешу -- но ей приятно, что характеры героев от сезона к сезону развиваются, и они уже мало напоминают "ботанов". Впрочем, ученая актриса не уточняет, что же происходит в реальном научном мире.

Если говорить о США, в этой стране степень доктора в разных областях науки получают преимущественно мужчины. Соотношение -- 5:1. То есть, в науке подвизается все же немалое количество женщин. Забавно, что если мы возьмем такую область человеческой деятельности как магия (гадания, ворожба, экстрасенсорика), соотношение ровно такое же -- только наоборот. Да кто бы сомневался, сто слово "ведьма" у нас не совсем мужского рода.

Еще один нюанс. В литературе и кинематографе есть такой герой как "безумный профессор". Само собою, такой ученый желает занять место бога. Для чего? Видимо, натура такая. "Безумных профессорш" авторы не креатируют, а вот колдуний (в том числе и одержимых) -- сколько угодно.

Напористость, дух соперничества, агрессия, безжалостность: все это -- явно это не дамские черты. Хотя встречаются и фельдфебели в юбках. С другой стороны, ученому нужны усидчивость, старательность, чистоплотность. Впрочем, многое зависит от вида научных занятий и склонности к администрированию.

Ученые не трудятся в одиночку; как правило, они действуют в команде, где встречаются и женщины. Просто начальники -- мужчины, которым и достаются либо шишки, либо лавры, а то и всё сразу. Мужчины еще и последовательней. В частности, за открытие пульсаров "Нобелевку" получил мужчина, хотя открыла их женщина.

О пульсарах -- чуть подробнее. В Кембридже в 1960-е был построен радиотелескоп, состоящий из сочетания более 2000 отдельных антенных элементов, установленных на площади в два гектара. Среди прочих наблюдениями на нем и обработкой результатов под руководством Энтони Хьюиша занималась аспирантка Джоселин Белл: ее темой были быстрые флуктуации радиоизлучения от космических источников, попадающих в поле зрения телескопа при суточном вращении Земли. О том, что случилось в июле 1967-го, Белл рассказывала так:

"Через шесть или восемь недель после начала исследований я обратила внимание на какие-то отклонения сигнала, зарегистрированного самописцем. Эти отклонения не очень походили на мерцания радиоисточника; не были они похожи и на земные радиопомехи. Импульсы были разделены интервалом в одну и одну треть секунды. Я тотчас же связалась с Тони Хьюишем, который читал в Кембридже лекцию для первокурсников. Первой реакцией его было заявить, что импульсы -- дело рук человеческих. Это было естественно при данных обстоятельствах, однако мне почему-то казалось возможным, что сигнал может идти и от какой-нибудь звезды. Все-таки Хьюиш заинтересовался происходящим и на другой день пришел на телескоп как раз в то время, когда источник входил в поле зрения антенны -- и сигнал, к счастью, появился снова".

За открытие пульсаров Энтони Хьюишу в 1974-м была присуждена Нобелевская премия по физике; ее с ним разделил Мартин Райл, создавший тот самый радиотелескоп. Джосселин Белл оказалась "в пролете".

Любимейшая шутка ученых: "Я просто удовлетворяю свое любопытство за государственный (спонсорский) счет". Конечно ключевое здесь слово: "любопытство".

Женщины, обладающие, как известно, женской логикой, уверены, что никакого интеллектуального превосходства у противоположного пола нет. Доказательство очевидно: ни одна женщина не выйдет замуж за мужчину только лишь потому, что у него стройные ноги или рельефный бюст.

Никто не знает женщин-изобретательниц, а такие есть: Марта Косто изобрела светофор, Сара Март придумала подводный телескоп для осматривания днищ кораблей, а Маргарет Найт разработала машину для изготовления бумажных кульков. На выставке в Чикаго в 1876 году дамы представили 79 изобретений, причем, патенты на 28 из них промышленники купили за немалые деньги.

Но это же не наука! Как, впрочем, и IQ -- показатель не гения, а всего лишь уровня интеллекта. Для сведения: коэффициент интеллектуальности Альберта Эйнштейна составлял 173. Некая Мэрилин Бах показала результат 230. И кто знает, чем еще знаменита мадам Бах кроме своего цифрового показателя? Эйнштейн в своей речи к кончине Марии Кюри заявил:

"Если бы европейские интеллигенты обладали хотя бы небольшой частью силы характера мадам Кюри и ее преданности делу, Европу ждало бы более блестящее будущее".

Сама природа гениальности является предметом изучения со стороны исследователей, а все остальные просто наблюдают, раскрыв рты и подсчитывая, сколько среди одаренных людей уродов, преступников и распутников. В среде священнослужителей таковых почему-то ищут нечасто.

Одержимость бывает с положительным, отрицательным зарядом, а то и всею сразу. Впрочем, безумие зачастую узревают не там, где следовало бы. В частности, сумасшедшим семьсот лет назад считали Роджера Бэкона, который в своем труде "Послании о тайных действиях искусства и природы и ничтожестве магии" писал о судах без гребцов и парусов, колесницах без лошади, летающих людях и подводных лодках.

К "Теории большого взрыва" попытались снять приквел под названием "Юный Шелдон", рассказывающий о детских годах Шелдона Ли Купера. Как раз там и пытаются дать ответ о природе гения -- конечно, в ироничной форме. Но сериал "Юный Шелдон" -- не юмористический ситком, а, скажем так, семейное кино.

Согласно сценарию, Куперы -- самая заурядная семья из Техаса. У Шелдона есть сестра Мелисса и старший брат Джордж; они тоже обыкновенные. А Шелдон -- не просто нетривиален: он откровенно пугает родных как манерой поведения, так и образом мышления. Грубо говоря, он вундеркинд. Окружающая действительность пытается учить Шелдона той истине, что не надо выделяться, будь как все и жизнь твоя наладится. Но Шелдон пытается докопаться до истины (во всем!), а искать таковую пробует в книгах...

Отсюда вывод: ученые невозможны без книг. По крайней мере, тех, которые написаны умными людьми для умных людей. Так что, если ты не хочешь, чтобы тебя держали за белую ворону и омегу -- не записывайся в библиотеку! Впрочем, в сериале маленький Шелдон еще "западает" на комиксы, то есть, на книжки для тупых. Они учат чересчур пытливого мальчика прямоте и честности. Ну, и переводят головной мозг в режим отдыха -- иначе серое вещество вскипит. А еще Шелдон устанавливает жесткие принципы и базовые правила, одновременно приобретая странные привычки, при этом сохраняя детскую наивность и прямолинейность. Авторы намекают на то, что Шелдон -- аутист.

Пожалуй, у "Теории большого взрыва" не так много поклонников, чтобы сделать "Юного Шелдона" событием. Но материала для анализа там хватает. Что же касается "безумства идей"... здесь, мне думается наблюдается комплекс неполноценности ученых, которым кажется, что им недостает лиричности при одновременном переизбытке прагматизма.

ДАЙТЕ МНЕ ТОЧКУ ОТПРАВКИ

Однажды математик Курт Гёдель обнаружил довольно оригинальное решение уравнений Эйнштейна, которые к тому времени бередили дерзкие умы уже полвека. Он предположил, что Вселенная вращается целиком: все сущее увлекается пространством-временем ? тягучим, словно патока.

Во вселенной Гёделя человек, в принципе, может путешествовать между двумя любыми точками, то есть, при определенных технологических достижениях у нас (или, скажем так, наших потомков) не будет проблем в перемещениями ни во времени, ни в пространстве. Вы можете стать участником любого события, происшедшего в любой период времени, вне зависимости от того, насколько далеко он отстоит от настоящего.

К сожалению, из-за действия гравитации вселенная Гёделя имеет тенденцию к коллапсу, поэтому центробежная сила вращения должна сбалансировать гравитационную силу. Иными словами, Вселенная должна вращаться с определенной скоростью. Чем больше Вселенная, тем больше ее тенденция к коллапсу и тем быстрее она должна вращаться для его предотвращения. По счастью речь идет всего лишь о модели, которая может и не совпадать с действительностью.

Вселенная нашего размера по Гёделю должна совершать один полный оборот за каких-то 70 миллиардов лет, а минимальный радиус для путешествия во времени составлял бы 16 миллиардов световых лет. Однако путешествуя во времени в прошлое, вы должны двигаться со скоростью чуть ниже скорости света. Гёделю было прекрасно известно о парадоксах, которые могли возникнуть из такого решения, -- возможность встретить самого себя в прошлом и изменить ход истории. Он размышлял:

"Совершая кругосветное путешествие на ракете по достаточно длинному маршруту, в этих мирах возможно путешествовать в любой момент прошлого, настоящего и будущего, а потом снова возвращаться обратно, также, как в других мирах возможно путешествовать в отдаленные области пространства. Такое положение дел, кажется, несет в себе элемент абсурда, ибо оно позволяет человеку путешествовать в не очень отдаленное прошлое тех мест, где он сам жил когда-то. Там он обнаружил бы человека, который был бы им самим в более ранний период его же жизни. И тогда он смог бы сделать что-нибудь с этим человеком, чего, по его воспоминаниям, с ним самим не происходило".

Эйнштейн был глубоко обеспокоен решением, найденным его другом и коллегой по Институту передовых исследований в Принстоне. Его ответ был достаточно прозрачен:

"Работа Курта, на мой взгляд, представляет собой важный вклад в общую теорию относительности, особенно в анализ концепта времени. Проблема, рассмотренная в работе, беспокоила меня еще во время создания общей теории относительности, и я так и не достиг успеха в ее разрешении. Различие "раньше-позже" стирается при рассмотрении точек Вселенной, отстоящих далеко друг от друга в космологическом смысле, а при учете направления причинных связей возникают те парадоксы, о которых говорит господин Гёдель. Будет интересно разобраться, можно ли отбросить их по причине недостаточного физического обоснования..."

Поскольку считается, что время и пространство похожи на кусок резины, который может сгибаться и искривляться, Эйнштейна обеспокоило то, что пространство-время может искривиться настолько, что путешествие во времени станет возможно. И все же он исключил решение Гёделя по причине недостаточного "физического обоснования": в то время было известно, что Вселенная не вращается, а расширяется.

Когда Эйнштейн умер, стало известно, что его уравнения все же допускают существование странных явлений (путешествий во времени, порталов, червоточин), но никто о них серьезно не задумывался -- ведь ученые считали, что эти явления не могут быть реализованы. Всеобщее мнение гласило: для этих решений не существует основы в реальном мире. Вы бы погибли, если бы попытались попасть в параллельную вселенную, например, через черную дыру. До сей поры вопрос о путешествиях во времени носит чисто теоретический характер, но и полеты в Космос тоже когда-то являлись предметом разве что литературных фантазий.

ИЩИТЕ ШИШКИ!

Платон был уверен, что разум, или, как он называл его, душа -- бессмертна; она, сволочь такая, витает параллельно с "телесным мозгом" человека, который контролирует движения и восприятие. Платоновская душа неоднородна: она делится на разумную, яростную (воля) и вожделеющую (желание) -- и существует еще до появления материального тела на свет божий и выживает после его исчезновения.

Платоновская теория души считалась истинной более пяти столетий кряду, пока ее не сменили идеи римского врача Галена. Приблизительно в 200 году н.э. Гален постулировал, что такие способности как память, интеллект и воображение -- "разумная душа" -- вихрятся внутри "желудочков мозга". Взгляды этого язычника были приняты первыми отцами христианской церкви, которые являлись убежденными дуалистами.

Затихшее во времена Средневековья соперничество между материалистами и дуалистами возродилось в XVII веке, когда французский математик и философ Рене Декарт представил свой вариант дуализма, согласно которому эмоции, память и чувственное восприятие есть функции материального мозга. Одновременно Декарт настаивал, что существует еще и такая часть разума как "рациональная душа", которая способна к языкам, математике, сознанию, воле, сомнениям и пониманию. Связь же картезианских души и мозга осуществляется через небольшое образование, расположенное в глубине мозга, именуемое "шишковидная железа", или эпифиз.

Позже родилась довольно изощренная наука френология, которая явилась одной из первых крупных теорий человеческого поведения, опиравшейся на головной мозг -- тот самый орган, который древние египтяне попросту выкидывали при мумифицировании своих правителей (вместилищем души они считали сердце). Основатель френологии австрийский анатом Франц Йозеф Галль был уверен, что разум полностью находится в мозге. Он определял тип личности, изучая "черепные шишки" и вмятины, которые по уверению Галля отвечали за десятки качеств, в том числе ? за остроумие, любознательность и человеколюбие.

Более развитые участки мозга, считал Галль, выталкивают вверх области черепа, расположенные над ними, и формируют выпуклости на внешней поверхности. Углубления в черепе, напротив, отмечают наиболее слабые "умственные органы", которые, однако, можно развить путем тренировки точно как же как и мускулы.

Френология стала страшно модной, люди постоянно консультировались с расплодившимися до безобразия френологами, чтобы узнать о своих природных талантах и получить совет в том, какой тип карьеры и какой супружеский партнер им более всего подходит. Во время триумфального тура по Европе в 1805-1807 годах Галль читал лекции коронованным особам и ученым сообществам. Ученый даже получил от короля Пруссии памятную медаль, надпись на которой гласила: "Он нашел способ заглянуть в мастерскую души".

Образованные современники Галля по большей части не были так очарованы френологией -- да и предсказательные возможности френологии были неудовлетворительны. Кроме того, различные "специалисты", обследовавшие голову одного и того же человека, приходили к разным заключениям о его личности.

Именно так случилось с Марком Твеном. В начале 1870-х годов американский юморист и сатирик, относившийся к френологии скептически, обследовал свою голову в Лондоне у знаменитого френолога Лоренцо Фоулера, предусмотрительно скрывшись под вымышленным именем. Вердикт Фоулера был железен: череп испытуемого имеет на себе впадину, которая указывает на полное отсутствие чувства юмора! Три месяца спустя, будучи уверенным, что Фоулер забыл его, Твен вновь пришел к нему -- на этот раз в образе самого себя. Твен отмечает:

"Впадина исчезла, а на ее месте возникла, фигурально выражаясь, гора Эверест высотой в тридцать одну тысячу футов -- самая возвышенная шишка юмора, которую Фоулер когда-либо встречал в своем опыте!"

О френологии -- наглядно.

КОРОТКО И ЯСНО О СУЩНОСТИ СЧАСТЬЯ

Ученые докопались до эффектов, которые возникают при воздействии на головной мозг различных веществ. Человечество веками наслаждается кофейными напитками, но только относительно недавно удалось выяснить, как работает кофеин. Ясность пришла, когда возникло понимание электрических соединений на уровне поверхности клеток мозга. Один из трансмиттеров, обслуживающий клетки мозга, -- вещество, именуемое аденозином. Достигая целевой клетки мозга, молекула аденозина уменьшает частоту, с которой клетка подает сигналы. Кофеин проделывает следующее: он просто занимает места стоянок этих молекул -- результате причалить к клетке аденозину не удается. Мы можем быть совершенно измотанными, можем жаждать отдыха, но, если принимающие клетки нашего мозга снабжены кофеином, отчаянно извергаемые другими клетками молекулы аденозина не находят достаточного числа причальных мест, а стало быть, у них нет никакой возможности замедлить работу принимающих клеток.

Ну, что же... там, где кофеин, есть место и ряду иных стимуляторов. Американка по имени Нэнси Островски одно время намеревалась стать монахиней, но в 1970-х вдруг занялась научными исследованиями. Похоже, впрочем, что она перенесла некоторые нравственные законы своей прежней жизни на новую работу. В располагавшейся неподалеку от Вашингтона, округ Колумбия, лаборатории Нэнси, соорудив нечто вроде маленькой гильотины, заставляла мышей совокупляться прямо под ней. В самый ненужный мышам и нужный для науки момент Нэнси обезглавливала подопытных. Когда ей удавалось достаточно быстро препарировать мозг очередной жертвы, выяснялось, что клетки головного мозга в деликатных обстоятельствах выделяют эндорфины. Эти природные нейротрансмитгеры схожи по форме с героином и морфием. Данные вещества пересекают синаптические бреши и встречаются с клетками-приемниками, от чего млекопитающее испытывает острое наслаждение. Так дотошная и хладнокровная исследовательница докопалась до тайны любви и счастья вообще.

ОНА ЖИВАЯ

Старший астрофизик Лаборатории космологических наблюдений Центра космических полетов НАСА Джон Мазер в книге "Теории всего на свете" предлагает оригинальный метод объяснения невероятной сложности наблюдаемого нами Космоса во всех масштабах - от нейтрино до расширяющейся Вселенной, от вируса до кита.

Физики располагают бесчисленными примерами естественной нестабильности, когда высвобождаемая энергия приводит к резкому переходу от простоты к сложности. Один из самых банальных примеров - остывание паров воды ниже точки замерзания, в результате чего образуются снежинки: все они сложны и прекрасны, причем двух одинаковых творений Матушка-Природа не создает. Согласитесь, это чудо, а его тайна еще не разгадана.

Мы часто видим снежинки, поэтому данное явление никого особенно не удивляет. Но физикам довелось наблюдать так много разновидностей подобных переходов от одной структуры к другой (они именуются фазовыми переходами), что в 1992 году среди кандидатов на Нобелевскую премию по физике рассматривались и специалисты, расширившие понимание математики общих свойств таких превращений.

Есть несколько примеров того, как законы физики порождают нестабильности, которые, в свою очередь, стали причиной нашего собственного существования. Первый: Большой взрыв, который, вероятно, произошел из-за некоей нестабильности, когда "ложный вакуум" превратился и в обыкновенный вакуум, который существует у нас во Вселенной сегодня, и в основные известные нам фундаментальные частицы - кварки и лептоны.

Затем произошло великое расширение и остывание, и свободные кварки, обнаружив, что они тоже являются нестабильными, соединились в сегодняшние "менее элементарные" частицы - протоны и нейтроны; при этом высвобождалась энергия и возникала сложность. Затем расширяющаяся Вселенная остыла еще немного, и нейтроны с протонами больше не удерживались: они образовали ядра гелия.

В ходе дальнейшего остывания ядра атомов и электроны еще более сближаются -- Вселенная становится прозрачной. Она остывает еще - и начинается следующая нестабильность: гравитация стягивает воедино вещество, разбросанное на космических расстояниях, и образует звезды и галактики.

Следующая нестабильность заставляет ядра водорода и гелия вступить в ядерную реакцию, высвобождая энергию и заставляя звезды гореть в течение миллиардов лет. А когда топливо иссякает, звезды сами становятся нестабильными, взрываются и выбрасывают составляющие их химические элементы в космос. Благодаря таким явлениям на Земле и подобных ей планетах постоянный приток энергии поддерживает развитие дополнительных нестабильностей и всевозможных сложных систем и процессов.

Гравитационная нестабильность загоняет наиболее плотные вещества в ядра планет (в нашем случае -- Земли), оставляя тоненькую оболочку из воды и воздуха, и внутреннее содержимое нашей планеты неустанно бурлит, а теплота утекает вовне. Солнечное же тепло поддерживает сложную систему атмосферных и океанических течений.

Исходя из этой модели Земля как физический объект представляет собой огромное количество природных лабораторий: где-то элементы концентрируются, где-то смешиваются, температура где-то растет, а где-то падает; природа неутомимо экспериментирует с бесчисленными событиями, где могут возникать новые нестабильности.

Один из таких опытов - сравнительно недавно поставленный эксперимент под условным названием Жизнь. То и дело возникают новые нестабильности, порождая существ, обитающих в различных природных средах, меняющих глобальную среду. Жизни приходится сталкиваться с хищниками, с преступниками, с диктаторами. Выбираются правительства и придумываются законы, а нарушителей изолируют либо уничтожают.

Человеческие общества раскручивают гонку вооружений, жаждут всевозможных новых товаров, а это, в свою очередь, приводит к масштабным инвестициям в науку и технику. Поэтому природно-человеческий мир вечной конкуренции и борьбы, по сути, приобрел свою нынешнюю структуру ? чтобы создавать все более совершенные гаджеты, включая и оружие.

Все это называется "гипотезой Геи", которая основана на старой мысли о том, что наша планета -- глобальный живой организм. Действительно ли Гея является живой, подобно какой-нибудь единичной форме жизни, или же более корректно считать ее экосистемой размером с планету? Умозаключения, в изобилии рождающиеся на основе гипотезы Геи, объединяют биосферу и процессы, идущие на поверхности Земли, в единую постоянно развивающуюся саморегулирующуюся систему. Но ей не хватает математической точности и лаконичности эйнштейновской формулы Е = mc«.

Биолог-эволюционист Уильям Дональд Гамильтон однажды глубоко погрузился в поиски ответа на этот вопрос, разрабатывая компьютерную модель, которая вроде бы показывала, как биологические стабильность и производительность могут взаимосвязано расти. Если бы не безвременная кончина, он бы сам мог стать Ньютоном наших дней.

Карикатура из "Крокодила" времен репрессий на генетику.

ГЕНЕТИКИ, ВРАГИ БОГА И КОММУНИЗМА

Фантасты нас учат, что самая страшная из наук -- генетика, ибо мутанты явно не дарят нам положительных эмоций. Да и вообще не слишком хорошая идея -- вмешиваться в "божественный замысел" и приниматься инженерить, внося некоторые изменения в природный код.

С другой стороны, именно генетики ближе всего подобрались к "божественному замыслу" и разобрались в непростых механизмах наследственности. Но одно дело -- научить картофель противостоять колорадскому жуку, а другое -- дополнительная пара рук. Хотя, на самом деле все это ягоды одного поля.

Казалось бы, с генетикой должны яростно бороться церковники, но война с этой хитрой наукой разразилась в некогда самом передовом и атеистическом из государств, Советском Союзе. Напомню: официальной научной доктриной в СССР являлся диалектический материализм, а это довольно ортодоксальная теория, допускающая борьбу начал и основу мироздания в виде Материи, Матери Всего Сущего. По сути, советские противники генетики защищали Материю от посягательств, что, наверное, имело разумные основания. Но давайте попробуем разобраться что же у нас в стране произошло когда-то на научной почве.

Летом 1948 года состоялось внутреннее мероприятие, сессия ВАСХНИЛ, которая и завершилась разгромом генетики. На ней главный начальник сельскохозяйственных ученых Трофим Лысенко обгадил генетику по полной программе, при этом намекнув, что товарищ Сталин прочитал и полностью одобрил его доклад.

Позже историки выяснили, что Иосиф Виссарионович действительно читал и даже правил злополучный доклад Лысенко. В частности, Сталин вычеркнул все упоминания о буржуазной биологии. В том месте, где Лысенко утверждал, что любая наука является классовой, Сталин написал на полях: "Ха-ха-ха! А как насчет математики, а как насчет дарвинизма?" Согласитесь, довольно странная ситуация: первое лицо страны влезает в научные дискуссии. Да и зачем вообще надо было громить генетику?

В своем докладе Лысенко отстаивал свою научную позицию, отстаивая роль внешней среды, призывая к большей практической направленности селекционной работы. Он критиковал "морганистов" за увлечение опытами на мушках-дрозофилах, подчеркивал свою приверженность учению Мичурина.

Число генетиков, подвергшихся по результатам сессии 1948 года гонениям, составило около 300 человек. Морганисты, которые были уволены с работы, были вынуждены заняться иными исследованиями -- и принудили их к этому вовсе не силовики, а свое же научное начальство. Уголовных преследований не зафиксировано, но есть сведения о самоубийствах. Так, покончил собой Д.А. Сабинин из МГУ.

Так же имелись случаи самобичевания (за что вряд ли стоит судить слабохарактерных лиц). В газете "Правда" ученый по фамилии Жебрак публикует письмо-оправдание: "До тех пор, пока нашей партией признавались оба направления в советской генетике, я настойчиво отстаивал свои взгляды, которые по частным вопросам расходились с взглядами академика Лысенко. Но теперь, после того, как мне стало ясно, что основные положения мичуринского направления в советской генетике одобрены ЦК ВКП(б), я, как член..." Дальше -- вы все сами понимаете. А если нет -- поясню: гр. Жебрак не хотелось отправляться на просторы Колымы.

Вернемся к истокам. Как мы помним, основы генетики заложил монах-августинец Иоганн Мендель. Впрочем, четкие законы расщепления признаков не были им сформулированы, а "благодарные потомки" обвинили Менделя в подтасовке результатов его опытов над горохом. В 1909 году для обозначения фактора наследственности был предложен термин "ген". Еще через год Томас Хант Морган открыл локализацию наследственных факторов в хромосомах. Потом случилась неприятность: генетики оказались замешанными в пропаганде евгеники, которая нашла поддержку в гитлеровской Германии. То есть, генетика превратилась в скандальную науку, что, впрочем, неудивительно.

О том, что было в плане генетических войн в СССР до начала Второй Мировой войны, скажу кратко: одни писали доносы на других и наоборот, причем, генетики на данном поприще не отставали. Биографы Лысенко, доказывают, что Трофим Денисович был одним из немногих, кто доносов не писал. Пожалуй, в атмосфере массового помешательства нужен был только намек -- а уж писатели найдутся.

Зато Лысенко сочинял письма иного толка. В 1947-м он направил Сталину докладную записку, в которой, в частности, сообщает:

"Дорогой Иосиф Виссарионович! Если мичуринские теоретические установки, которых мы придерживаемся и на основе колхозно-совхозной практики развиваем, в своей основе правильны, то назрела уже необходимость нашим руководящим органам образования и сельского хозяйства сказать свое веское слово, внести резкий перелом в дело воспитания наших кадров биологов, агрономов и животноводов. Метафизическое учение о живых телах -- морганизм-менделизм, вейсманистский неодарвинизм преподается во всех вузах, мичуринское же учение -- советский дарвинизм почти нигде не преподается. Прошу Вас, товарищ СТАЛИН, помочь этому хорошему; нужному для нашего сельского хозяйства делу".

Сталин, человек вообще-то просвещенный и грамотный, ответил довольно быстро:

"Уважаемый Трофим Денисович! Большое Вам спасибо... Что касается теоретических установок в биологии, то я считаю, что мичуринская установка является единственно научной установкой. Вейсманисты и их последователи, отрицающие наследственность приобретенных свойств, не заслуживают того, чтобы долго распространяться о них. Будущее принадлежит Мичурину. С уважением. И. Сталин".

Как мы видим, вождь назначает руководящую научную концепцию. Это конечно ужасно. Лысенко получил "божественный молот", которым помахал на сессии ВАСХНИЛ вволю. После смерти Сталина в советской печати стали появляться робкие публикации с критикой теории Лысенко. Интересно, что авторами были химики и физики. Лысенко сняли с должности президента ВСХНИЛ (правда Хрущев в 1961-м его восстановил -- ведь тот обещал новые сорта "арктической" кукурузы).

Решающий перелом наступил в 1957 году, когда М.Е. Лобашев начал читать курс генетики в Ленинградском университете. В 1962-м три известных физика -- Зельдович, Гинзбург и Капица -- выступили с резким заявлением против Лысенко, открыто объявив его труды лженаукой. Они также обвинили Лысенко политическом давлении на оппонентов. В 1964-м академик А. Д. Сахаров выступил на сессии Академии наук и сказал:

"Он ответственен за позорное отставание советской биологии и генетики, за распространение псевдонаучных взглядов, за волюнтаризм, деградацию учения, диффамацию, арест и даже смерть многих настоящих ученых".

После смещения Хрущева и прихода к власти нового руководства во главе Брежневым президент АН СССР объявил, что "запрет на критику Лысенко кончился". На научно-исследовательскую базу "Горки Ленинские" была послана комиссия для проверки документов и записей, после чего уничтожающая критика Лысенко была продемонстрирована всенародно. Конечно, научные идеи Трофима Денисовича лживы далеко не во всем. Уже доказано, что Лысенко просто распространил классовую борьбу на биологию, а истина всегда лежит в промежности. Проблема, пожалуй, в том, что в стране, где поклонялись Матери Всего Сущего, ученые исткали не только истину, но и еще благоволения Отца Всех Народов. Ради этого придумывались тактики. Но в этом мире выживает тот, кому удается найти верную стратегию.

"Это учение всесильно потому что оно верно". "Самый Человечный Человек живее всех живых". "Незаменимых у нас не бывает". Забыли лозунги? А ведь есть вероятность, что вспомним.

ЭД МЕРФИ, ПРАРОДИТЕЛЬ ИСТИНЫ

Это произошло в 1949 году на базе Военно-воздушных сил США им. Эдвардса, расположенной в Мьюроке, штат Калифорния, когда там шла реализация проекта ВВС МХ981. Экспериментальное исследование, посвященное так называемым "разрушающим испытаниям и тестированию предельной прочности", проводилось в северном секторе базы под руководством полковника Дж. П. Стаппа. Работы вела фирма Northrop Aircraft согласно контракту, заключенному с Аэромедицинской лабораторией в Райт-Филдз.

Человеком, в честь которого позже и был назван Великий Закон, был капитан Эд Мерфи, инженер-исследователь из Авиационной лаборатории в Райт-Филдз. Раздосадованный неполадками, вызванными тем, что один из датчиков-преобразователей работал со сбоями и постоянно давал неверные показания из-за ошибки в электрическом монтаже мостового измерительного тензодатчика напряжений, капитан невольно бросил следующее замечание:

"Если, чёрт подери, и существует хоть какой-то способ сделать что-либо неправильно, этот засранец обязательно так и сделает".

Капитан Мерфи имел в виду совершенно конкретного техника, который в его лаборатории занимался распайкой и монтажом. Вышеуказанное изречение -- с некоторыми эвфемизмами -- было включено в официальный отчет. Коллеги таковое и назвали Законом Мерфи. Спустя несколько недель после упомянутого акта полковник Стапп на пресс-конференции доложил:

"Нашими великолепными результатами в сфере обеспечения безопасности, достигнутыми за несколько лет имитационного и физического моделирования тех разрушающих сил, которые возникают при авиакатастрофах, мы обязаны твердой вере в Закон Мерфи, а также нашим последовательным и упорным усилиям в борьбе с неизбежным".

Имевшее вскоре место широкое распространение ссылок на Закон, которые буквально в течение нескольких месяцев заполонили рекламные объявления фирм-изготовителей, носило беспрецедентный характер -- да и в дальнейшем сфера применения Закона Мерфи бурно разрасталась. Так детище Эда Мерфи вошло в большой мир.

Через некоторое время вся юмористическая энергия исследователей во всех возможных областях была направлена исключительно на преумножение глупости. То есть, конечно -- на то, чтобы осмеять науку и технику. По сути, "мерфиология" превратилась в фольклор интеллектуалов. Ну, и сборником пародий на не отличающиеся тонким лиризмом научные трактаты. Давайте припомним наиболее меткие перлы.

ФИЛОСОФИЯ МЕРФИ

Улыбайтесь... Завтра станет хуже.

КОНСТАНТА МЕРФИ

Степень дискредитации любого дела обратно пропорциональна его значимости.

КОЛИЧЕСТВЕННАЯ ПЕРЕФОРМУЛИРОВКА ЗАКОНА МЕРФИ

Все плохое происходит одновременно.

КОММЕНТАРИИ ХИЛЛА К ЗАКОНУ МЕРФИ

1. Если провал дела нанесет большой урон, будь максимально осторожен.

2. Если тебе нечего терять из-за перемен, расслабься.

3. Если перемены могут принести исполнение всех надежд, расслабься.

4. Если это не имеет значения, это значения не имеет.

ВТОРОЙ ЗАКОН ТЕРМОДИНАМИКИ ЭВЕРИТТА

В обществе постоянно растет хаос.

Лишь прилагая огромные усилия, в отдельном регионе этот хаос можно упорядочить.

Тем не менее это увеличит хаос в обществе в целом.

ЗАКОН ТЕРМОДИНАМИКИ МЕРФИ

Под давлением дела идут хуже.

ВТОРОЙ ЗАКОН ЭКОЛОГИИ КОММОНЕРА

Ничто никогда не исчезает.

ЗАКОН ПАДДЕРА

Все, что начинается хорошо, кончается плохо.

Все, что начинается плохо, кончается еще хуже.

Ну, и так далее. Позволю себе поумничать: это не законы вовсе, а постулаты, ибо все ясно и без доказательств.

КВАНТ, СВОБОДНЫЙ ОТ КОМПЛЕКСОВ

Пожалуй, ничто другое не вызывает такое количество философских и теологических споров как квантовая механика -- причем это продолжается почти столетие. В особенности священников волнует второй постулат, ведь в нем содержится указание на сущность, определяющую наши судьбы.

Уютная Вселенная Ньютона представляла собой часы, которые Бог завел в начале времен. Они тикают себе, подчиняясь трем законам механики самым предсказуемым образом. Удовлетворенный законом всемирного тяготения математик Пьер Симон де Лаплас, который был ученым советником Наполеона, писал, что, используя законы Ньютона, можно предсказать будущее с той же точностью, с которой мы рассматриваем наше прошлое. Так же Лаплас полагал, что, если бы существо, наделенное интеллектом, знало положение и скорость всех частиц во Вселенной, для него ничто не было бы неопределенным, а будущее, как и наше прошлое, было бы совершенно ясным.

Когда Лаплас подарил Наполеону Бонапарту экземпляр своей "Небесной механики", император заметил: "Вы написали столь огромную работу о небесах и ни разу не упомянули Бога..." Лаплас самоуверенно отвечал: "Сир, у меня не было нужды в этой гипотезе".

Если же говорить о людях верующих, то они все же нуждаются в идее Бога. Они так же верят в то, что Бог не только всемогущ и вездесущ, но также всезнающ. Якобы где-то существует "Книга Судеб", в которую заранее занесены все наши имена, даты рождения, наши провалы и триумфы, радости и поражения, и конечно же смерти.

Кстати, тема предопределенности во многом способствовала расколу католической церкви в 1517 году, когда Мартин Лютер приколол свои 95 тезисов к дверям церкви в Виттенберге. В своей декларации основатель протестантизма критиковал практику продажи церковью индульгенций -- в сущности, взяток, которые мостили дорогу в рай тем, кто такового не заслужил.

Для физиков, принимающих концепцию неопределенности, наиболее противоречивым постулатом квантовой механики является третий -- о зависимости результата от присутствия наблюдателя. К тому же не так просто здравым умом принять факт нахождения электрона в двух местах одновременно ? здравый смысл не позволяет.

Квантовая теория действительно покоится на весьма зыбком философском основании, имеющем, впрочем, укоренившиеся традиции. Квантовые расхождения требуют нового прочтения работ таких философов, как епископ Беркли, который еще в XVIII веке заявил, что объекты существуют только потому, что есть люди, которые на них смотрят. Такое философское течение называется солипсизмом. Если в лесу упало дерево, но нет никого, кто бы это увидел, то в действительности оно не упало, заявляют солипсисты. Факт же лежащего на земле дерева еще не говорит о том, что оно перешло в горизонтальное положение в результате падения. Да и существование леса довольно сомнительно, если мы его не видели.

Квантовая механика подобна описанию деревьев, падающих в лесу. Каждое дерево существует во всех возможных состояниях одновременно: оно может быть сожжено, свалено, распилено на дрова или съедено насекомыми. Когда происходит наблюдение, дерево внезапно переходит в определенное состояние, и мы видим, что его, к примеру, перегрызли бобры. Физик Ричард Фейнман однажды заметил:

"Было время, когда в газетах писали, что всего лишь двенадцать человек понимают теорию относительности. Я не верю, что такое время было... С другой стороны, думаю, не ошибусь, если скажу, что никто не понимает квантовую механику".

В традиционной науке наблюдатель пытается оставаться, глядя на мир, настолько беспристрастным, насколько это возможно. Одна из любимейших шуток ученых: "Вы всегда можете вычислить ученого в стриптиз-клубе, поскольку он один смотрит не на подиум, а на поведение публики". Ныне есть простор для фантазий тех же экстрасенсов, которые могут честно сказать, что именно они придумали этот мир.

Исследователи в области квантовой механики уверены, что имеется более глубокий уровень реальности, на котором не существует ни пространства, ни времени, ни материи. То есть, они пытаются заглянуть в мир, где обитает пресловутый Бог, затеявший всё это, или еще что-то хитрое. Ученых теперь спасает разве только то, что, как уже было сказано, "никто не понимает квантовую механику".

Обыватели побаиваются, конечно, миниатюрных черных дыр, которые вроде бы научились модулировать в при посредстве Большого адронного коллайдера. Ученые и впрямь способны на пакости -- особенно в условиях, когда они очевидно ни черта не щурупят в устроении мироздания. Впрочем, может быть, наш мир уже успел схлопнуться сотни раз ? только мы этого не заметили.

Рене Маргитт, "Кот в шляпе".

УЛЫБКА КОТИКА ШРЁДИНГЕРА

Эрвин Шрёдингер, введший в квантовую механику волновое уравнение, однажды признался Нильсу Бору, что зря он это сделал, ведь теперь физику покорил неблагодарный принцип вероятности. Дабы умалить подход, основанный на некоторых шансах, Шрёдингер предложил следующий мысленный эксперимент. Представьте, что в герметичном ящике сидит котик -- неважно, морской или диванный. Внутри также находится бутылка с ядовитым газом, соединенная с молотом, который, в свою очередь, соединен со счетчиком Гейгера, помещенным рядом с куском урана.

Радиоактивный распад атома урана -- квантовое событие, и оно может быть предсказано. Итак, существует пятидесятипроцентная вероятность того, что распад начнется в следующую секунду. Тогда запустится счетчик Гейгера, который освободит молот -- тот разобьет бутылку, что станет причиной смерти безвинной киски.

До того, как вы откроете коробку, нельзя сказать, жив котик или мертв. В сущности, для того, чтобы описать кота, физики добавляют волновую функцию к мертвому коту и живому коту -- то есть мы помещаем кота в жуткое состояние, где он на 50 % жив и на 50 % мертв одновременно. С точки зрения формальной логики здесь все безупречно, но в обыденном смысле -- довольно сомнительный опыт.

Тем не менее, открываем воображаемую коробку. Как только мы взглянем внутрь, фиксируется "акт наблюдения". Шрёдингеру все это, как и нам, показалось глупостью. Как может быть котик жив и мертв одновременно только потому, что мы на него не смотрим? Он что -- начинает существовать, как только мы взглянем на него...

Коллеги отлично знали, откуда такая метафора: Шрёдингер был еще тот котяра, умудрявшийся одновременно жить с двумя, а то и тремя женщинами. Впрочем, к науке это имеет весьма опосредствованное отношение, в конце концов, каждый имеет право на личную жизнь.

Альберту Эйнштейну тоже не нравилась такая картина. В смысле, не половая распущенность коллеги, а неопределенность. Когда к нему домой приходили гости, он говорил: "Посмотрите на Луну. Неужели она внезапно начинает существовать, когда на нее взглянет мышь?"

Но никто и не просил понять квантовую механику с позиций здравого смысла. Пожалуй, споры на эту тему не утихают с самого появления квантовой теории в 1900 году. Классическая механика описывает движение бильярдного шара, вращение волчка и полет ракеты. Квантовая механика описывает движение электронов, электропроводность и сверхпроводимость. Родилось предположение: классическая механика -- ограниченная версия квантовой механики, но первую вполне успешно используют при строительстве мостов, не тревожась о том, что при их конструировании не использовалось более общее описание природы, заложенное в квантовой механике.

Лауреату Нобелевской премии "за открытие новых плодотворных форм атомной теории" Эрвину Шрёдингеру никогда особо не нравилась трактовка той математики, которая является фундаментальной первоосновой квантовой теории. Ставший притчей во языцех "кот Шрёдингера" служил ему лишь в качестве иллюстрации некоторых беспокоивших его проблем.

С котиками Шрёдингера мы вряд ли столкнемся в жизни. Хотя бывают случаи, когда коммунальщики замуровывают входы в подвалы с обитающими там кошачьими выводками, но там все проще: по крайней мере, найдутся сердобольные котофилы, которые вызволят несчастных животных. А ученые, в особенности, физики, функцией сердобольности не обладают. Зато они знают, что частицы (не только элементарные!) ведут себя подобно тому, что происходит при открывании ящиков с котами Шрёдингера. Фотоны, электроны, атомы и молекулы, обладают "смешанными состояниями", которые при наблюдении превращаются в "определенные состояния", аналогично тому, как это было описано для случая с котиком Шрёдингера.

Проблема, пожалуй, заключается не в поведении электронов и атомов, а скорее в нашем интуитивном представлении о том, как вещи должны себя "по идее" вести. Мы получаем информацию посредством внешних рецепторов, позволяющих наблюдать лишь те явления, в которых поведение материи подчиняется законам классической механики. Чтобы принять квантовомеханический мир, надо включить воображение. Но какая же это реальность, ежели она опирается на фантазию? Можно, например, вообразить не одного котика Шрёдингера, а тысяч эдак десять -- и начать вскрывать ящики с целью установить, живы они, твари эдакие, или не совсем. Хороший способ справиться с бессонницей -- но, кажется, для нехороших людей.

Эйнштейн, прославившийся своей теорией относительности, получил Нобелевскую премию вовсе не за релятивизм, а за объяснение фотоэлектрического эффекта. Эйнштейн предположил, что свет состоит не из волн, а из фотонов. Позже физик Макс Карл Эрнст Людвиг Планк выдвинул идею о том, что энергия испускается дискретными порциями -- квантами, за что тоже сорвал "Нобелевку". Но мир от этого проще не стал.

Специалисты пошли дальше и выяснили, что фотоны, электроны, а так же все остальные частицы являются "волновыми пакетами", которые в большей или меньшей степени локализованы. Они могут демонстрировать свои волновые или корпускулярные свойства в зависимости от обстоятельств -- я не про физиков сейчас говорю, а о квантах.

Пытливые физики придумали такое явление как декогеренция. Впервые это понятие было сформулировано немецким физиком Дитером Цее в 1970 году. Он заметил, что в реальном мире нельзя отделить пресловутого кота Шрёдингера от окружающей среды. Котик находится в постоянном контакте с воздухом, коробкой и даже космическими лучами, не знающими препятствий. Вне зависимости от того, насколько малы эти взаимодействия, они оказывают радикальное влияние на волновую функцию: если волновая функция нарушена хотя бы в незначительной степени, то она распадается на две волновые функции мертвого кота и живого кота, которые более не взаимодействуют.

Цее утверждал, что столкновения с одной-единственной молекулой воздуха достаточно, чтобы волновая функция коллапсировала, вызвав немедленное разделение волновых функций живого кота и мертвого, которые больше не взаимодействуют друг с другом. Цее заметил то, что было упущено: чтобы кот был одновременно и мертв, и жив, его волновая функция должна вибрировать с практически полной синхронизацией -- это состояние и называется когеренцией. Хитрость разве в том, что в лаборатории воспроизвести этот эффект практически невозможно.

Напрашивается и совершенно чумовой сценарий: кот одновременно и жив, и мертв по той причине, что Вселенная распалась на две. В одной котик сдох; в другой -- пока еще дышит. В сущности, каждое мгновение Вселенная расщепляется надвое, становясь звеном в бесконечной череде расщплений. Согласно этому сценарию, все вселенные возможны, каждая из них так же реальна, как и любая другая.

Люди, живущие в каждой Вселенной, будут утверждать, что именно их Вселенная реальна, а все остальные лишь воображаемые или ненастоящие. Эти параллельные вселенные -- не эфемерно существующие призрачные миры; в каждой вселенной мы видим столь же реальные и объективные твердые предметы и столь же реальные и объективные конкретные события, как и в любой другой.

Вот какую свинью подложил нам Шрёдингер со своим котиком. Стивен Хокинг даже пошутил однажды, что всякий раз, едва он слышит о проблеме кота, его рука инстинктивно тянется за ружьем. Хокинг предложил свое решение проблемы: существование волновой функции Вселенной. Если вся Вселенная является частью волновой функции, то отпадает надобность в существовании наблюдателя. Впрочем, чтобы оборзе... то есть обозреть Вселенную, надо как минимум оказаться вне ее.

КОТИКИ ШРЁДЕНГЕРА ИГРАЮТ В БОГОВ

Когда мировая пресса объявила Эйнштейна и Шрёдингера соперниками, оба уже были Нобелевскими лауреатами, а возраст они имели весьма почтенный. Газетчики преподносили историю под несколько иным соусом: о противостоянии опытного бойца, который никогда не сдается, и молодого выскочки, которому не терпится победить другого и получить приз. Шрёдингер и впрямь был несколько моложе, да к тому же ссора таки имела место.

Те, кто следил за достижениями Эйнштейна, знали, что он уже несколько десятилетий безуспешно пыхтит над единой теорией поля. Альберт надеялся завершить труд, начатый Джеймсом Клерком Максвеллом по объединению всех сил природы в единой системе уравнений. Максвеллу найти общее между электричеством и магнетизмом удалось; он ввел в науку новый объект -- электромагнитное поле, что привело к открытию такого явления, как электромагнитные волны. Осталось лишь несколько шагов и казалось, "теория всего" не за горами. Расширяющая общую теорию относительности путем включения в нее всех сил природы, такая теория заменила бы физику чистой геометрией, воплотив мечту пифагорейцев, которые верили, что все сущее есть Число.

Общая теория относительности, предложенная Эйнштейном, описывает гравитацию как искривление пространства-времени. Подтверждение этой теории принесло ему всемирную славу, однако гений не собирался останавливаться на достигнутом. Раз в несколько лет Эйнштейн торжественно объявлял о создании очередной единой теории, которая через какое-то время оказывалась неверной и потихоньку "замыливалась".

В глубине души Эйнштейн верил, что "Бог не играет в кости", как он сам однажды сказал, ставя вопрос о том, каким, на его взгляд, должно быть идеальное механистическое мироздание. Под "Богом" Альберт понимал то же, что и упомянутый нами ранее философ XVII века Бенедикт Спиноза: проявление высшего естественного порядка. Эйнштейн, соглашаясь со Спинозой, искал неизменные законы, управляющие механизмами природы и твердо намеревался доказать, что мир абсолютно детерминистичен.

Несмотря на популярность парадокса шрёдингеровского кота, о самом физике, придумавшем его, было мало кому известно. В то время как Эйнштейн являлся "иконой", образцом блестящего ученого, Шрёдингер, как говорится, обладал широкой известностью в узких профессиональных кругах. Проживая еще в Берлине, Эйнштейн был коллегой и близким другом Шрёдингера; да и в эмиграции двое ученых вели активную переписку, в которой они обсуждали общие интересы в физике и философии. Они вместе боролись и против общего врага -- чистой случайности -- как противоположности естественного порядка. Эйнштейн и Шрёдингер негодовали по поводу неопределенности и субъективности в описании Вселенной на самом фундаментальном уровне. Несмотря на признание экспериментов, подтверждающих квантовую теорию, они верили, что дальнейшие теоретические исследования позволят раскрыть вневременную, объективную реальность.

Строгость описания Шрёдингера нарушил математик Макс Борн, заменивший "волны материи" на "волны вероятности" (позже он тоже стал Нобелевским лауреатом). Вместо однозначного задания физических свойств Борн предложил вычислять их вероятность на основе волновой функции, приведя уравнение Шрёдингера в соответствие с идеями Гейзенберга о неопределенности (чем более точно исследователь измеряет положение частицы, тем менее точно он знает ее импульс, и наоборот).

Когда идеи Борна, Вернера Гейзенберга и Нильса Бора были повсеместно приняты в физическом сообществе и слились в то, что сейчас известно как "копенгагенская интерпретация" (Копенгаген в то время считался "раем физиков", ибо тамошний научный центр щедро финансировал датский король), Эйнштейн и Шрёдингер объединились "за торжество определенности".

Дублинский институт перспективных исследований, в котором Шрёдингер работал "главнейшим физиком", был создан по модели Принстонского института перспективных исследований, где Эйнштейн выступал в той же роли. Ирландская пресса именовала Шрёдингера "Эйнштейном Ирландии", что, согласитесь, значительно принижает Дублин. Шрёдингер использовал любую возможность, чтобы упомянуть о своей дружбе с Эйнштейном, даже раскрывал подробности их частной переписки, когда это было ему выгодно. К примеру, в 1943 году, после того как Эйнштейн написал Шрёдингеру о том, что де "теория всего" стала "могилой его надежд", Шрёдингер использовал это утверждение, чтобы все выглядело так, будто он добился сокрушительного успеха там, где спасовал сам Эйнштейн.

Шрёдингер публично зачитал письмо Ирландской королевской академии, хвастаясь, что "выкопал" надежды Эйнштейна при помощи своих разумных расчетов. Сначала Эйнштейн отнесся к выступлению Шрёдингера снисходительно и проигнорировал достаточно глупое хвастовство. По большому счету, Шрёдингер всего лишь нашел одну из математических вариаций общей теории относительности, которая теоретически могла бы включить в себя другие силы. Пока не будет найдено решение, соответствующее физической реальности, вариация так и останется лишь абстрактным примером, а не истинным описанием действительности.

Реакция прессы на речь, которую Шрёдингер произнес в январе 1947 года, провозгласив победу в борьбе за "теорию всего", была чрезмерной. Действительно: обнародовали частную переписку несколько неэтично. В своем публичном ответе Эйнштейн заявил:

"О последней попытке профессора Шрёдингера можно судить только по ее математическим качествам, но не с точки зрения "истины" и согласия с подтвержденными фактами. Даже с этой точки зрения в ней не видится особых преимуществ -- скорее наоборот".

Два старых приятеля, союзники в битве против "экстремистов квантовой механики", ранее и представить не могли, что будут "мочить" друга в публичном пространстве. Этого точно не хотели ни Эйнштейн, ни Шрёдингер, когда годами вели переписку о создании единой теории поля.

Надо заметить, по части создания шумихи Эйнштейн и сам был не промах: всякий раз сообщая прессе о долгожданном открытии "теории всего" Альберт красочно преувеличивал его значение. Но Эйнштейн и Шрёдингер были свято убеждены в том, что у Природы есть Великий Замысел. В молодости поиски такового привели их к важным открытиям: Эйнштейна -- к теории относительности, а Шрёдингера -- к волновому уравнению. Ну, почивайте себе на лаврах, читайте лекции, изрекайте умные афорзмы... Но ведь Эйнштейн был всемирно знаменит, ему смотрели в рот, а Шрёдингер оставался в глубокой тени, что считал очевидной несправедливостью.

Шрёдингеру действительно представлялось, будто ему удалось отыскать то, что по своей заносчивлсти упустил Эйнштейн. Принципиальное отличие убеждений Эйнштейна и Шрёдингера состояло в преданности последнего восточной философии с ее кармами и нирванами. Эйнштейн же мало интересовался мистикой и духовными практиками, разве только с уважениям отзываясь о буддизме.

Шрёдингер, как и Тейяр де Шарден, к тому же питался глубоким убеждением в том, что все люди составляют общую душу и что все в природе образует единое целое. Зато и Шрёдингер, и Эйнштейн проникались вселенским сознанием Спинозы, полагавшим, что люди являются "гранями божественного". Шредингер утверждал:

"Разница состоит в том, что каждый из нас не является отдельной частью, а, напротив, входит в целое, вечное и бесконечное, созвучное пантеизму Спинозы. Любой из вас мог бы задаться мучительным вопросом: "Какая часть, какой аспект Вселенной есть я? Что объективно отличает меня от других?" Но нет, вы -- не часть. Вы и все прочие разумные существа являетесь сразу всем".

В своем эссе "Поиски пути" Шрёдингер соглашается с идеей воли Шопенгауэра, определяемой как общая сила, которая направляет всех людей и даже неодушевленные предметы по заданному пути. Сравните с "философией общего дела" Николая Федорова. Шрёдингер брал в пример труд скульптора, чтобы показать, что хотя конечный продукт идеален, красив и вечен, в процессе своего производства он требует тысяч крошечных, очевидно случайных и даже бессмысленных ударов по камню, рассуждая:

"Мы должны на каждом шагу изменять, преодолевать, разрушать форму, которой только что обладали, сопротивление примитивной воли представляется мне подобным физическому сопротивлению существующей формы резцу ваятеля".

Эйнштейн между тем гнул свою линию; выдержка из письма Борну:

"Квантовая механика объясняет многое, и это достойно большого уважения, но внутренний голос подсказывает мне, что это еще не правильный путь. Эта теория вряд ли приближает нас к постижению Его замысла. Во всяком случае, я убежден, что Старик не играет в кости".

"Стариком" Альберт называл Бога. Потратив на теории объединения почти два десятилетия и неимоверное количество интеллектуального заряда, прежде оптимистичный Эйнштейн начал отчаиваться. И все равно он отказывался признавать, что миром правит случай. Однажды Эйнштейн заявил:

"Несмотря на то, что нет никаких сомнений в верности принципа неопределенности Гейзенберга, я не могу поверить, что мы должны согласиться с точкой зрения, что законы природы аналогичны игре в кости".

В 1948 году принстонский физик Джон Уилер, живший рядом с Эйнштейном, принес волнующее известие: аспирант Уилера Ричард Фейнман разработал новый подход к квантовой механике, который назвал "суммой по историям". Свежий подход провозглашал, что, в отличие от классической механики, в которой частицы движутся по единственной траектории, при описании квантовых взаимодействий необходимо учитывать все возможные траектории с весом, зависящим от их вероятности, чтобы получить итоговый результат. Фейнмановская идея суммирования по траекториям Эйнштейна не впечатлила, снова зазвучала набившая оскомину мантра:

"Я не могу поверить, что Бог играет в кости, но, быть может, я заслужил право на ошибку".

Несколько месяцев перед своим семьдесят первым днем рождения Эйнштейн провел традиционно: заявляя об очередном открытии "теории всего". Так же нужно было порекламировать исправленное и дополненное издание книги "Сущность теории относительности". Для более эффективного продвижения нужен был скандал в СМИ, а Шрёдингер в тот период как назло обуздал свою прыть. На самом деле Шрёдингер чувствовал себя ужасно из-за происшедшей тремя годами ранее ссоры с Эйнштейном. Чтобы загладить вину, он усиленно хвалил Эйнштейна за попытку создания единой теории, принижая свои заслуги на этом поприще. В порыве самоуничижения Шрёдингер заявил:

"Я был среди тех, кто совершал подобные попытки и не достиг ничего действительно стоящего. Если сейчас он преуспел в этом, безусловно, это очень значимый результат".

Короче, пиара не получилось. Даже находясь при смерти, Эйнштейн продолжал работать над единой теорией поля. За день до кончины он попросил принести ему карандаш и блокнот, чтобы продолжить расчеты. Когда Альберт попытался что-то записать, произошел разрыв аорты. Эйнштейн пробормотал медсестре несколько слов по-немецки, медсестра их не поняла и не смогла воспроизвести. Увы, они оказались потеряны для потомков.

Чуть позже Шрёдингер получил неутешительное известие от своего лечащего врача: туберкулез. Болезнь прогрессировала, дыхание становилось более и более затруднительным. Шрёдингер выразил желание провести свои последние дни дома, а не в больнице. На могиле установили кованый железный крест с кругом, в котором изображено... нет не котик, а волновое уравнение. Мы не знаем, продолжат ли два друга-физика свое соперничество в иных мирах.

В качестве ремарки и справедливости ради отмечу, что в 1944 году Эрвин Шредингер написал книгу "Что такое жизнь с точки зрения физики?" На самом деле это ? небольшая брошюрка, представляющая собой попытку осмыслить актуальные для того времени знания по физики и биологии. Технически книжка -- курс лекций, прочитанных в Тринити-колледже, Дублин, в 1943 году, и ныне информация, содержащаяся в этой работе, по большей части устарела.

Для моей книжонки данный факт интересен, вот, чем: значительная доля книги Шрёдингера посвящена генетике, если точнее, механизму мутаций. Так вот: книга была переведена на русский и издана в СССР в 1947 году. Напомню: в ту пору собирались "прищучить" советских генетиков и, как говорится, дать отпор антисоветчикам. Что-то здесь не складывается "пазл" о реакционности сталинской научной политики.

МАГИЯ ПАРАДИГМ

Сначала люди думали обо всем напрямую -- а с прогрессом пришлось учиться мыслить криво. Первым человеком, попытавшимся измерить кривизну усложнившегося пространства, стал математик Николай Лобачевский. Казанский гений имел смелость предположить возможность так называемых "гиперболических криволинейных геометрий", где параллельные линии могут расходиться либо пересекаться. Лобачевский рассудил, что нужно найти возможность "исследовать звездный треугольник для экспериментального решения этого вопроса". Он предположил, что можно воспользоваться наблюдениями за яркой звездой Сириус при разных положения Земли по отношению к Солнцу. Исходя из наблюдений, он пришел к выводу, что кривизна нашей Вселенной должна быть, по крайней мере, в 166 000 раз больше радиуса орбиты Земли. То есть, теоретик назначил себя начальником над практиками посредством сотворения парадигмы.

Парадигма -- это целый набор средств, который используется сообществом ученых в процессе исследования какого-либо предмета, а также в процессе общения друг с другом при обсуждении результатов этого исследования. Искривленное пространство-время в общей теории относительности -- одна парадигма; плоское пространство-время -- другая. Каждая из математических парадигм включает в себя три основных элемента: законы, сформулированные на языке математики; модели, описывающие законы и помогающие при помощи визуализации нам понимать друг друга; примеры вычислений и решенных задач, которые подтверждают правдивость законов.

К примерам в парадигме искривленного пространства-времени относится решение Шварцшильда для уравнения поля Эйнштейна, описанное в учебниках по теории относительности. Еще одна парадигма -- способ описания гравитации, предложенная Ньютоном; в ней пространство и время считаются абсолютными, а сила гравитации распространяется мгновенно от одного тела к другому.

Если сила гравитации слаба, предсказания ньютоновской парадигмы всемирного тяготения и эйнштейновской парадигмы искривленного пространства-времени практически идентичны. Обе эти парадигмы математически эквивалентны с большой точностью. Есть и другие парадигмы -- например, идея "червоточины", которая была предложена математиком Людвигом Фламмом как решение уравнения поля Эйнштейна всего лишь через несколько месяцев после того, как Альберт сформулировал это уравнение.

Как вы заметили, парадигмы выдумывают математики -- и это неспроста. Дело в том, что математика скорее всего и является языком природы, о чем подозревали еще античные греки. Как когда-то выразился Эйнштейн (не слишком ли часто я его цитирую?..), "чистая математика является своеобразной поэзией логических идей". Но математики порой начинают думать, что они приближаются к Богу -- а это чревато манией величия. Когда-то Галилей изрек:

"Вселенную нельзя прочесть до тех пор, пока мы не выучим языка и не ознакомимся с символами, в которых она написана. Она написана на языке математики, а буквы этого языка -- треугольники, круги и другие геометрические фигуры, без посредства которых понять одно-единственное слово не в человеческих силах".

Математики склонны утверждать, что чем более абстрактна и бесполезна математика, тем лучше. Хорошо еще, что красоту формул дано оценить слишком узкому кругу лиц, поэтому ученым никогда не стать "гуру". Хотя...

Физики утверждают, что математические открытия как будто по заказу изготовлены для физических приложений. Впечатляющий пример -- предсказание позитрона (антипода электрона) Полем Дираком. В 1931 году при решении квантовых уравнений, описывающих движение электрона, Дирак обнаружил, что в математических выкладках возникает постороннее решение, которое описывает движение частицы, тождественной электрону, но с положительным электрическим зарядом. В 1932 году позитрон был обнаружен Карлом Андерсоном при тщательном изучении космических лучей, бомбардирующих Землю из космоса. Игра с карандашом и бумагой толкнула на открытие первой частицы антиматерии.

Скептик может возразить: математику модулируем именно мы -- поскольку объективные сформировались в ходе эволюции таким образом, чтобы уметь находить закономерности в окружающем нас не всегда дружелюбном мире. С этим языком мы смогли систематизировать поиск новых закономерностей, выйдя за рамки тех, что обеспечивали просто банальное выживание. Брайян Грин в своей книге "Ткань Космоса: пространство, время и структура реальности" пишет:

"Мой взгляд на математику периодически меняется. Когда я погружен в математическое исследование, которое хорошо продвигается, часто чувствую, что этот процесс является открытием, а не изобретением. Я не знаю ничего более возбуждающего, чем наблюдать, как разрозненные кусочки математического паззла соединяются в единую непротиворечивую картину. Когда такое происходит, возникает чувство, что эта картина всегда там была, подобно тому как широкий простор выплывает из утреннего тумана. С другой стороны, когда я более объективно оцениваю математику, то моя уверенность пропадает. Математическое знание -- это литературный продукт общения знающих людей на необычайно точном языке. И подобно литературе, написанной на одном из естественных мировых языков, математическая литература является продуктом человеческой изобретательности и фантазии. Это совсем не значит, что другие разумные формы жизни не могут прийти к такому же математическому результату, что и мы; очень даже могут. Однако, случись такое, это явилось бы отражением подобия нашего опыта (как необходимости считать, торговать, выживать и так далее), и поэтому вряд ли может считаться доказательством трансцендентного существования математики".

Когда Джеймс Клерк Максвелл осознал, что свет -- это электромагнитная волна, его уравнения показали, что скорость света должна быть равной примерно 300 000 километров в секунду -- очень близко к измеренному в экспериментах значению. Однако уравнения оставили без ответа следующий вопрос: 300 000 километров в секунду по отношению к чему? Вновь вернулись к древнему предположению о том, что де существует невидимая субстанция, пронизывающая пространство. Эфир и задает незримую систему координат.

Эйнштейн установил, что следует воспринимать уравнения Максвелла более критически. Если они не используют систему координат, то в ней нет никакой необходимости; скорость света, настойчиво утверждал Эйнштейн, составляет 300 000 километров в секунду по отношению к чему угодно. До Эйнштейна любому было доступно изучить уравнения Максвелла, но лишь гений Альберта смог охватить их целиком.

Эйнштейн близко познакомился с многочисленными разделами математики, которые большинство физиков того времени знали плохо, а то не знали вообще. Нащупывая путь к окончательным уравнениям общей теории относительности, Эйнштейн проявил огромное мастерство в объединении разных математических конструкций Узнав новости о том, что наблюдения солнечного затмения 1919 года подтверждают предсказания общей теории относительности об искривлении траектории света от звезд, Эйнштейн самоуверенно заявил, что если бы результаты наблюдений оказались другими, то ему "было бы очень жаль дорогого Старика, так как теория верна".

В другую, более позднюю эпоху красивые математические работы Эдварда Виттена показали, что теория в принципе может сделать гораздо больше, чем просто создать квантовую теорию гравитации. Внеся новые математические симметрии, особенно удивительно мощную математическую структуру, называемую "суперсимметрией", стало возможным отобразить воображаемую реальность, включающую в себя целых десять измерений.

Математика -- область чистой абстракции, в которой царствуют свобода и непредвзятость мышления. Когда математики и физики придумали теорию суперструн, о которой мы еще поговорим, выяснилось, что суперструны имеют странную связь со старомодным куском алгебры, который даже не упоминают в университетских курсах математики. Речь идет об октонионах, которые представляют из себя структуру, идущую после вещественных чисел, комплексных чисел и кватернионов.

Октонионы были открыты в 1843 году, а потом их забыли -- естественно, за ненадобностью. Недолгое возрождение выпало на их долю в 1925 году, когда физики попытались на их основе построить квантовую механику. Не удалось, октонионы снова исчезли из научных работ. В 1980-е они вынырнули снова из-за их потенциальной полезности в теории струн. В 1999-м они сыграли роль ключевого ингредиента в десятимерной теории суперструн.

Октонионы сообщили ученым, что нечто очень странное творится в районе числа "8", а именно ? чудеса происходят с физикой пространства, времени и материи. "Викторианская безделушка" пережила второе рождение в качестве ключа, открывающего глубокие тайны на общих рубежах математики и физики -- в особенности это относится к вере в то, что пространство-время может иметь большее число измерений, чем традиционные четыре, и что именно за счет этого соединяются в одно целое гравитация и квантовая теория.

Красота есть истина, а истина -- красота. Пифагорейцам и платоникам понравилось бы такое свидетельство определяющей роли математических структур в картине нашего мира. Октонионы действительно обладают зачаровывающей, сюрреалистической математической красотой.

Еще одна парадигма -- M-теория -- включает в себя уже одиннадцатимерное пространство-время. Чтобы сократить воспринимаемую часть пространства-времени от одиннадцати измерений к нашим четырем, следует избавиться от семи измерений путем такого плотного их скручивания, чтобы они перестали быть заметными. Это довольно просто сделать посредством симметрии октонионов -- на бумаге, конечно, но и последняя, если вы не знали, тоже неплохо умеет скручиваться. Как бы то ни было, октонион -- одна из вероятных отмычек к возможной "теории всего".

Мауриц Корнелис Эшер, "Довольно неуютный мир".

СТРАННАЯ РЕЛИГИЯ СТРУН

Первоначальным импульсом к возникновению теории струн послужила неудачная попытка (случилось это в ядерной лаборатории Европейской организации ядерных исследований) двух молодых физиков Габриэле Венециано и Махико Сузуки представить механизм "сильного взаимодействия" в виде модели, где частицы соединяются друг с другом посредством гибких энергетических нитей. Повторюсь, красивая модель -- половина успеха. Исследователи называли эти связи "бозонными струнами". Действовали они (не физики, а струны) по типу собачьего поводка, удерживая частицу в крошечной области ядерного масштаба. Но в те времена (конец 1960-х) не было достаточного количества экспериментальных данных, чтобы подтвердить гипотезу.

Не обошлось без романтики: Венициано и Сузуки листали старинную книгу по математике и наткнулись на бета-функцию, малоизвестную математическую формулу, открытую в XVIII веке Леонардом Эйлером. Эта математическая выкладка странным образом описывала субатомный мир. Венециано и Сузуки были ошеломлены, увидев, что функция Эйлера неплохо описывала столкновение двух я-мезонных частиц при невероятно высоких энергиях.

Впрочем, несколько всколыхнув довольно замкнутый круг ядерщиков, открытие забылось -- пока однажды Эдвард Виттен из Института передовых исследований (Принстон) не сказал:

"По справедливости говоря, у физиков XX века не должно было бы быть привилегии изучать эту теорию. Если честно, струнная теория не должна была быть изобретена".

Виттен считался крупнейшим авторитетом в данной области и его категоричное высказывание подхлестнуло молодых физиков к поискам новых путей мирозда... то есть, конечно, поискам новых моделей построения Вселенной. В 1975 году физики Джон Шварц и Жоэль Шерк предложили способ объяснения гравитации при помощи "суперсимметрии". Они предположили, что гравитоны (гипотетические бозоны) -- переносчики гравитационного взаимодействия -- в их модели возникают естественным образом, если применить методы суперсимметрии к другим типам частиц. Гравитация, утверждали исследователи, является естественным следствием союза между бозонами и фермионами. Если "бракосочетать" эти два типа элементарных частиц, от их союза и родятся гравитоны. Для более точного описания механизмом надо было вернуться все к той же функции Эйлера.

Объединившись с физиком Майклом Грином, Шварц продолжил исследования свойств суперструн. В 1984 году Грин и Шварц объявили, что им удалось создать уже описанную в предыдущей главке десятимерную модель, которая свободна от математических дефектов. Именно струнная теория поля якобы приводит к конечным значениям различных физических.

Полученные Грином-Шварцем результаты окрестили "суперструнной революцией". Возможно, с помощью струнной модели, думали многие физики, удастся закончить поиски единой теории поля. Подобно тому как Эйнштейн и Шрёдингер показали, что существует множество способов расширить общую теорию относительности, Грин, Шварц, а так же подключившийся к этому "хайпу" Эдвард Виттен, разработали множество типов теории суперструн. В 1995-м Виттен провозгласил начало "Второй суперструнной революции". На этот раз теория, помимо струн, включала новые объекты различной размерности -- мембраны.

Виттен назвал новый подход М-теорией, туманно выразившись в том смысле, что буква "М" может означать как "мембрану", так и "магию", или "тайну" (Mystery). А еще -- "Мать всех теорий". М-теория объединила несколько разных типов теории струн, а также несколько теорий супергравитации в едином ключе.

Одним из новшеств так же стала идея о том, что одно из дополнительных измерений может быть очень большим, но недоступным для всех типов полей, кроме гравитонов. Это и объясняет, почему гравитация гораздо слабее, чем другие силы природы.

Пространство-время в М-теории заменяется своеобразной "геометрической пеной". Струнные теоретики часто указывают на то, что петлевая квантовая гравитация не является "теорией всего", а просто предлагает способ "квантования гравитации". Сторонники петлевой квантовой гравитации, в свой черед, утверждают, что теория струн рассматривает гравитацию и как фон, и как поле, но не как единое целое. Как минимум, надо бы сперва понять квантовую гравитацию, а потом пытаться объединить ее с другими взаимодействиями.

Сразу после появления струнной теории ее принялись достраивать со всех сторон, будто она -- Вавилонская башня. Клод Лавлейс из Университета Рутгерс обнаружил в модели Венециано крошечный математический изъян, исправить который можно было только в том случае, если предположить, что пространство-время обладает двадцатью шестью измерениями. Подобным образом и суперструнная модель Неве, Шварца и Рамона могла существовать только в десяти измерениях. Физиков это шокировало. Такого наука не видела за всю свою историю: родилась концепция, которая определяла количество измерений сама для себя, в зависимости от поставленной цели.

Из исследовательских лабораторий всего мира поползла лавина работ, посвященных струнной теории. Старые работы, которые раньше пылились в библиотеках, внезапно стали самыми животрепещущими новинками. Теория о параллельных вселенных, которая до того считалась слишком абсурдной, чтобы содержать в себе истину, теперь стала в физическом мире признаваться достаточно безумной, чтобы быть истинной.

Эйнштейн однажды сказал, что, если теория не представляет такой физической картины, которая понятна даже ребенку, она, скорее всего, бесполезна. К счастью, за струнной теорией стоит четкая физическая картина, основанная на... музыке. Готфрид Лейбниц однажды сказал: "Музыка -- это скрытые арифметические упражнения души, которая не ведает о том, что занимается вычислениями". Теперь смысл этого афоризма стал чуть более понятен.

Согласно струнной теории, если бы у нас был сверхмощный микроскоп и мы могли вглядеться в сердце электрона, мы бы увидели вовсе не шарик или блямбду, а вибрирующую струну. Если ее задеть, характер вибрации изменится -- электрон может превратиться в нейтрино или кварк. Вот только пока нет такого задевающего инструмента.

Если действительно можно было бы дернуть суперструну достаточно сильно, то она могла бы превратиться в любую из известных субатомных частиц. Это, конечно, лишь теория, но, если она верна, можно легко объяснить, почему существует так много элементарных частиц.

Играя на струне, например, скрипки мы можем получить все ноты музыкальной гаммы. Струны могут взаимодействовать путем расщепления и воссоединения, создавая связи, которые мы наблюдаем в атомах. В идеале с помощью струнной теории реально воспроизвести все законы атомной и ядерной физики. Всю Вселенную теперь можно рассматривать как необъятную струнную симфонию. Другой вопрос -- кто игрок. Эйнштейн писал, что его поиски единой теории поля в конечном счете позволят ему "узреть замысел Божий". Собственно, если мы научимся расшифровывать "музыку струн" -- это и будет наше понимание сути мироздания.

Струнная теория объясняет и теорию относительности Эйнштейна: самая низкая вибрация струны, частица со спином "2" и нулевой массой, может интерпретироваться как гравитон -- частицу или квант гравитации. Если струнная теория верна, то мы увидим, что замысел Бога -- это космическая музыка, резонирующая во всех измерениях гиперпространства.

Исторически связь между музыкой и наукой установилась еще в V веке до н. э., когда пифагорейцы открыли законы гармонии и свели их к математике. Они обнаружили, что высота тона задетой струны лиры соотносится с ее длиной. Если длину струны лиры увеличивали вдвое, то тон становился на октаву ниже. Если длину струны уменьшали до двух третей, то тон менялся на квинту. Исходя из этих данных, законы музыкальной гармонии могли быть сведены к точным отношениям между числами. Неудивительно, что девизом пифагорейцев была лаконичная фраза: "Всё есть числа".

Помните историю несчастного индийского гения Рамануджаны? Математики и по сей день пытаются расшифровать записи Сринивасы, обнаруженные после его смерти. Оказалось, их можно обобщить и свести к восьми измерениям, которые напрямую применимы к струнной теории. Если мы добавим еще два измерения к функциям Рамануджана, то "волшебными числами" математики становятся 10 и 26, которые уже фигурируют в струнной теории. Получается, Рамануджан занимался струнной теорией еще до Первой мировой войны!

Напомню, что есть и М-теория, которая не только объясняет загадку супергравитации, но и вводит целый "зверинец" мембран различных измерений. В таком представлении точечные частицы называются "нуль-бранами", потому что они бесконечно малы и не имеют измерения. Тогда струна "однобранна", поскольку это одномерный объект, определяемый своей длиной. Мембрана ? двубранна, подобно поверхности бубна, которая определяется длиной и шириной. Наша Вселенная трехбранна -- по крайней мере, мы таковой ее наблюдаем.

Существует несколько способов, при помощи которых мы можем взять мембрану и свести ее к струне. Вместо того чтобы сворачивать одиннадцатое измерение, мы также можем вырезать ломтик-экватор из одиннадцатимерной браны, создав таким образом замкнутую "ленту Мёбиуса". Согласно струнной теории, шесть из десяти измерений должны быть свернуты в крошечный шарик (это называется многообразие Калаби-Яу), который слишком мал для того, чтобы его можно было наблюдать при помощи доступных нам сегодня инструментов. Впрочем, говоря по совести, и теория струн, и М-теория покамест остаются исключительно математическими конструкциями.

"Бранный" сценарий и сопутствующая ему идея множественности Вселенных составляют направление исследований, которое уже привело к значительному пересмотру наших представлений о реальности. Но проблема в том, что новые взгляды только усугубили проблему. Было открыто огромное количество новых видов пространств дополнительных измерений, что привело к хаосу. Нобелевский лауреат Герард т?Хоофт охарактеризовал состояние теории струн следующим образом:

"На самом деле, я не стал бы даже пытаться называть теорию струн теорией, а не моделью или даже так: просто предчувствием. В конце концов, теория должна выйти с инструкциями о том, как действовать в ее рамках, чтобы идентифицировать вещи, которые она хочет описать, в нашем случае элементарные частицы, и она должна быть в состоянии, по меньшей мере, в принципе, сформулировать правила для расчетов свойств этих частиц и как делать новые предсказания для них. Представим, что я даю вам кресло, одновременно объясняя, что ножки все еще отсутствуют, и что сидение, спинка и подлокотники будут, вероятно, в ближайшее время доставлены. Что бы я вам ни дал, могу ли я все еще называть это креслом?"

Астрофизик Субрахманьян Чандрасекар любил рассказывать историю визита в середине 1980-х в Принстон, где он чествовался за недавнее награждение Нобелевской премией. За завтраком он оказался рядом с заносчивым молодым человеком, которого он спросил: "Над чем вы работаете в эти дни?" Ответ был: "Я работаю над теорией струн, которая является самым важным достижением в физике двадцатого столетия". Далее молодой ученый принялся советовать Чандре переключиться на теорию струн, ибо он рискует стать столь же ненужным, как те, кто в 1920-е проигнорировали квантовую теорию.

"Молодой человек, - ответил Чандра, - Я знал Вернера Гейзенберга и могу обещать вам, что Гейзенберг никогда не был бы столь груб, чтобы сказать кому-нибудь, чтобы тот остановил то, что делает, и занялся квантовой теорией. И он определенно никогда не был бы столь неучтив, чтобы сказать кому-нибудь, кто получил своего доктора философии пятьдесят лет назад, что он близок к тому, чтобы стать ненужным".

Ли Смоллин в своей книге "Неприятности с физикой. Взлет теории струн и упадок науки" пишет:

"Другая грань теории струн, которую многие находят беспокоящей, есть то, что может быть описано только как мессианские тенденции некоторых ее деятелей, особенно некоторых молодых деятелей. Для них теория струн стала религией. Тяжело не прийти к заключению, что, по меньшей мере, некоторые струнные теоретики начали рассматривать себя как участников крестового похода, а не как ученых".

И да: если вы поймали меня за язык и уличили в том, что я перепутал струны с суперструнами, уточню: ни одной струнной теории покамест не существует. Речь идет исключительно о гипотезах, попытках построить модели мироздания. Подозреваю, они не слишком далеко ушли от античной "музыки небесных сфер".

И НА ПРОРОКОВ БЫВАЕТ ПРОРУХА

В то время как дерзкие математики охватывали мысленным взором бескрайние просторы Вселенной, в местечке Шарон, штат Вермонт, США родился мальчик, которого назвали Джозефом (по-нашему, Иосифом). В семье Смитов было семеро детей и она была очень бедна. Надежда была только на одно найти индейские сокровища, которые где-то закопаны и которые наверняка где-то зарыты.

Тогда, в первой половине XIX века в Америке был бум кладоискательства: все домогались индейских сокровищ (вспомним хотя бы историю Тома Сойера, в конце концов нашедшего клад индейца Джо). Маленький Джозеф, как и все, ходил и всюду искал клады. У него даже был свой "магический камень", который должен был показать, где зарыт клад.

Джо нашел в итоге нечто большее. Не получив никакого образования и всю жизнь оставаясь полуграмотным, юный Смит обладал незаурядной силой убеждения и мощью воображения; ему удалось внушить окружающим, что его магический камень может не только отыскивать индейские клады. Какой-то фермер даже приехал в богом забытый Шарон издалека, чтобы попросить Джозефа обнаружить полезные ископаемые на принадлежащей ему земле.

Джо так же якшался с духами ? в надежде, что они подскажут, где спрятано богатство. Правда, у него это получалось не вполне, и однажды он был привлечен к суду за шарлатанство. Повзрослевшему Джозефу стали приходить откровения свыше. Как он позже рассказывал, ему было 18 лет, и в спальне, где он перед сном молился Богу, прося избавить его от грехов ? похотливости и проведения времени в веселых компаниях ? ему явилось что-то вроде облака света, в середине которого зависала в воздухе, не касаясь земли, какое-то существо, назвавшее Джо по имени, а себя -- "Ангелом Моронием".

Оно рассказало юноше о существовании некой книги, написанной на золотых пластинах и погребенной в тайном месте. Книгу следует раскопать и перевести, но Джо будет позволено сделать это лишь тогда, когда он найдет нужную особу, на которой ему необходимо будет жениться. Собственно, в эту ночь родилась секта мормонов.

Нужной кандидатурой оказалась Эмма Хейл, к которой Джозеф уже разок сватался, но ее отец, считавший Джозефа ненадежным парнем и даже авантюристом, дал ему от ворот поворот. Но Мороний строго наказал Джозефу, что ему нужна именно Эмма, после чего Джозеф забрал барышню против воли отца.

После удачного завоевания опять явился Мороний и дал позволение забрать золотые пластины из на горе Куморе в штате Нью-Йорк. Джозеф пошел -- и раскопал. Он принес скрижали домой и следующие два года переводил то, что на них написано. Впоследствии перевод получил известность как "Книга Мормона". Она довольно толстая, в современном ее издании 616 страниц текста, набранного убористым шрифтом. Когда перевод был закончен, настырный Мороний вновь явился к Джо и забрал у него золотые пластины, пояснив: скрижали будут явлены в нужное время новому пророку, который и переведет остальные части книги, которые Мороний пока переводить запретил.

Язвительный Марк Твен назвал "Книгу Мормона" хлороформом и добавил, что написание ее можно считать чудом хотя бы потому, что Джозеф Смит не заснул, сочиняя ее. По поводу происхождения "Библии мормонов" есть разные версии. Одна из них говорит об отставном пасторе и неудачливом сочинителе Соломоне Споулдинге, который скончался, не успев опубликовать свое творение. Согласно этой гипотезе, помощник Джозефа Смита Сидни Ригдон выкрал рукопись из типографии и принес своему приятелю. Тот же Марк Твен высказался так:

"Насколько я могу судить, мормонская библия -- всего лишь бесталанный вымысел, состряпанный по образцу Ветхого Завета и дополненный скучным пересказом Евангелия. Автор силился придать своим словам и оборотам речи то необычное, отдающее стариной звучание, которое отличает перевод Священного Писания на английский язык, сделанный по приказу короля Якова; в итоге получился ублюдок -- то современный бойкий язык, то древняя простота и торжественность. Последнее звучит тяжеловесно и натянуто, первое кажется естественным, но рядом с архаической речью -- нелепо и смешно. Когда автор чувствует, что у него выходит слишком по-современному, -- а это на каждом шагу, -- он всовывает какое-нибудь библейское выражение вроде "зело прогневался", "и случилось так" и тому подобное, и дело опять идет на лад".

Идеи секты мормонов приняли простые и добродушные люди, приехавшие в Новый Свет в поисках счастья. Им и нужен был такой же чистый и ясный пророк -- пусть и не вполне культурный. Хотя "Книга Мормона" и стала началом деятельности Джозефа Смита в роли пророка, его дальнейший путь не был столь гладок. Многие из тех, кого он крестил, помнили о его авантюрном прошлом, соседи считали его раздолбаем. Появились судебные иски, в долговую тюрьму упекли отца. Даже Эмма отказывалась официально вступить в его церковь своего мужа и призывала Джо стать таким как все. Впрочем, позже она сдалась, рассчитав, что пусть будет набожный муж -- но трезвый.

Давайте поговорим о хорошем. У мормонов существует запрет на алкогольные напитки, табак, чай, кофе и кока-колу (в ней содержится кофеин). Этот запрет называется у них "Словом мудрости". Характерно, что о кофе и чае речи первоначально не шло. Простые американцы частенько забредали к Джо: им было любопытно, о чем толкует этот паренек? Фермеры -- народ грубый, неотесанный; они жевали табак и сплевывали на пол, курили, закладывали за воротник. Эмма Смит как-то сказала Джозефу: "А почему это тебе не приходит откровение о том, что все это надо запретить?" Кто-то из присутствующих предложил: "Тогда по справедливости должно быть откровение, что и вам нельзя пить ни кофе, ни чая". И вскоре Мороний привнес новую заповедь.

Репутация Смита здорово покачнулась после его авантюры с основанием собственного банка. Набрав большое количество вкладов и выпустив множество облигаций, Смит ушел с руководящего поста, после чего банк был ликвидирован. Некоторое время после этого пророку пришлось скрываться от множества обманутых вкладчиков, в том числе и от своих апологетов. Впрочем, Джо поймали и обваляли в перьях.

Надо было восстанавливать пошатнувшийся авторитет. Смит заявил, что, по словам Самого Бога Отца, все существующие христианские церкви являются мерзостью в Его очах. По новому откровению сектанты перебрались в штат Иллинойс, где основали город Наву. Это было в 1838 году. А в 1844-м Джо был убит. Что уж тут: дикий Запад...

Мормоны на самом деле -- самая положительная из сект, все остальные гораздо сквернее. XIX век сам по себе был характерен поклонению искусству и мистике (преимущественно восточной). Художники искали новые формы творческого самовыражения, религиозные фанатики жаждали свежих форм откровений. Что там спиритизм! Дело было новых типах божественных сил.

Важной вехой в возникновении нового религиозного мышления стал Всемирный Парламент Религий в Чикаго, который собрался в 1893 году. Этот довольно сомнительный по сути и содержанию съезд был организован оккультной сектой сведенборгиан при активном участии унитариев и Теософского общества, основанного нашей соотечественницей Еленой Блаватской. Сектанты по крайней мере были солидарны в том, что оккультная теософская идеология и есть тот синтез, который интеллектуалы хотят создать, скрестив религии Востока и Запада.

На самом деле смешение самых различных верований уже давно стало характерной чертой Индии и Китая -- и там религии вполне себе уживались. Ну, за исключением разве усиленной "дружбы" мусульман с индуистами. Одним из первых, кто сформулировал принцип единства всех религий мира, был индийский жрец Рамакришна, который утверждал:

"Бог один, отличаются лишь его имена, одни называют его Аллахом, другие Богом, кто-то Брахманом, кто-то Кали, кто-то Кришной, Иисусом, Буддой".

Позволю себе элементы цинизма. В старые добрые времена Святая Инквизиция знала бы, как разобраться со всем этим сбродом. Но в результате войн Наполеона даже ортодоксальная католическая Испания отказалась от решительных методов борьбы с происками сами знаете, кого. Вот и разгулялись. Итак, на Парламенте Религий в Чикаго ученик Рамакришны, Свами Вивекананда произнес следующие слова:

"Если одна религия истинна, то все остальные тоже должны быть истинны. Так что религия Индии столь же ваша, как и моя. Мы, индусы, не просто терпимы, мы объединяем себя со всеми религиями, молясь в мечети с магометанином, поклоняясь огню с зороастрийцем и преклоняя колени перед крестом с христианином. Мы знаем, что все религии сходны и от простейшего фетишизма до самого высокого поклонения Абсолюту являются лишь попытками человеческого духа охватить и осознать Бесконечное. Поэтому мы собираем эти цветы и, связав их вместе нитью любви, создаем из них дивный букет богослужения".

В этой парадигме даже простые как валенки мормоны несут зерна истины. Они следуют заповедям, стараются жить чисто и праведно. А кока-кола и впрямь вредна для человеческого организма.

Впрочем, есть и абсолютно деструктивные секты -- Гербалайф, Am-way, Ipsum -- они функционирующие по принципу "многоуровневого маркетинга". Да и поклонники айфонов или фейсбука -- тоже своего рода тоталитарные сектанты.

Довольно невесело прошли полтора столетия после откровений Джо Смита -- и нечто подобное стряслось в нашей Сибири. Правда, несколько под иным соусом. В данном случае, мы имеем модель бегства интеллектуалов от потребительского безумия и промывания мозгов посредством зомбоящика -- в леса, к величию Природы.

Новым пророком стал Виссарион -- так называет себя Сергей Анатольевич Тороп, основатель "Церкви последнего завета" (более раннее название -- "Община единой веры"). Тороп родился в 1961-м в Краснодарском крае, но вскоре его мать развелась с мужем и переехала с Сережей Минусинск Красноярского края, где вновь вышла замуж. Образования Сергей выше среднего не получил, служил в стройбате, работал слесарем, милиционером. Обычная биография простонародного, простите, плебея.

В 1990-м Сергею пришло откровение о том, что он является новым мессией, Сыном Божиим, проводником Духа Святого Великой Мудрости Творца -- Виссарионом. На основе минусинского общества уфологов -- кружка местной интеллигенции, интересующейся на досуге инопланетной чертовщиной, оформилась культовая община. По толкованию Сергея Анатольевича, "Виссарион" значит "дающий жизнь", хотя на самом деле с греческого это имя переводится: "лесной". Дальше началась эпопея с постройкой Города Солнца и всяческих инсинуаций, которые уже сложно отделить от реальности. По крайней мере, мы являемся свидетелями истории то ли человеческой глупости, то ли Великого Откровения. В том и прелесть нашего мира, что мы не вправе утверждать, что де Джо Смит и Сережа Тороп -- очевидные жулики. Лучше, наверно, все же верить, чем не верить. Зерна истины есть в каждом учении, но некоторые из таковых предлагают уничтожать то или тех, кто не вписывается в светлое будущее. Давайте все же судить бойцов духовного фронта по делам.

ОНИ СУЩЕСТВУЮТ

Ежели судить по программе телепередач, первейшей нашей наукой и религией является уфология. Теперь конечно мало кто будет отрицать множественность миров -- братья по разуму где-то наверняка обитают, другой вопрос, один ли у нас разум или мы таки не поладим.

В старину люди верили в чертей, ангелов и якшались с таковыми. По крайней мере в сумасшедшие дома собирали всяких индивидуумов, имевших сношения с существами не из нашего мира. Настал момент, когда вера стала несколько иной, и в вышеуказанных учреждениях концентрировались контактеры иного рода. Но не всех прокормишь казенными харчами, многие продолжают контактировать на воле. В предыдущей главке мы вспоминали довольно безобидных Джо Смита и Сережу Торопа. А встречаются и не вполне безобидные визионеры.

Весной 1954 года житель Лондона Джордж Кинг был несколько удивлен, что посередь ночи с ним с ним заговорил голос из ниоткуда, который сказал: "Готовься. Ты станешь гласом Межпланетарного Парламента". Что же, бывает: в учебниках по психиатрии приводятся разные случаи из практики. Примерно через неделю после первого контакта к постели Кинга подошел восточный йог, который начал учить Кинга входить с представителями Межпланетарного парламента в разумные сношения. Так что несколько месяцев спустя Кинг оказался в прямом контакте с Владыкой, кодовое имя которого звучало: "Эфириус, обитающий на Венере".

Как обычно шутят, Венера, не Венера, что-то венерическое в этом есть. Стоит отметить: в то время в моде были писатели, сочиняющие тексты в жанре научной фантастики -- с инопланетными путешествиями, параллельными мирами, зелеными человечками и прочим. То есть, тренд был налицо.

В начале 1955 года Кинг провел первую публичную встречу с людьми, чтобы обнародовать учение Эфириуса: время от времени он впадал в транс и напрямую передавал слушателям слова, услышанные от Владыки. Вскоре в Лондоне было основано Эфирийское общество (филиал в США был создан в 1960 году). Кинг и его последователи начали сотрудничать с Эфириусом и другими Космическими Владыками, выполняя причудливые манипуляции, целью которых было защитить Землю от бед.

Эфирийцев непросто сбить с панталыку, ибо они находятся в состоянии постоянного напряженного контакта с Космическими Владыками и потому недоступны для конструктивного диалога. На любой скептический вопрос -- например, почему до сих пор ничего неизвестно обо всех этих ужасных угрозах -- они отвечают, что это лишь показывает, насколько на самом деле эффективно действуют Владыки.

Кинг был проводником разных персонажей: его излюбленными персонажами были Иисус Христос, Святой Петр, Будда и марсианский ученый по имени "Марс, сектор 6". Именно Марс, сектор 6 через Кинга внедрил девиз общества: "Служение -- это драгоценность в камне достижения".

Члены Эфирийского общества убеждены, что НЛО -- это корабли с других планет (экзопланеты в те времена не были открыты, поэтому фантазия пророка ограничивалась Солнечной системой). Космические Владыки мудры и добры, Земля же находится на лезвии бритвы: ее тянут в разные стороны равные по силе силы Добра и силы Зла, между которыми ведется вечная война во всей Вселенной. Владыки намерены привести йогическую жизненную силу -- прану -- на Землю, чтобы помочь нам остаться на стороне правильных сил.

Члены Эфирийского общества могут помочь в этом святом деле посредством общих "духовных толчков". Для генерации духовной энергии используется молитва -- логос. Энергия собирается контейнер -- для этого подойдет любой другой предмет, например, бутылка. По мере надобности духовный концентрат можно высвободить. По уверениям эфирийцев, объединенные усилия общества и Космических Владык несколько раз уже спасли нас от полного уничтожения, включая потенциально губительную смену магнитных полюсов, которая могла произойти в начале 1970-х. Не верите? А вы подите -- и проверьте.

Теперь -- о зеленых человечках. В 1973 году некий Клод Ворильон, позже ставший известным под именем Раэль, рассудил, что вместо того чтобы идти на скучную работу в офис в городке Клермон-Ферран во Франции, можно прогуляться на потухший вулкан Пюи-де-Лясоля. Он немедля отправился туда и встретил зеленокожего гуманоида, на удачу выбравшегося из летающей тарелки.

Пришелец ростом в полтора метра вкратце рассказал Клоду, что тот должен сообщить миру Правду: большие куски в Библии были поняты человечеством совершенно неправильно -- особенно это касается использования слова "Элохим" в Книге Бытия, которое означает не "Бог", а "те, кто пришли с неба".

Именно Элохимы, а никакой не Бог, создали жизнь на Земле, а все известнейшие пророки в мире были посланниками Элохимов, а не Бога, и последний в этой цепочке пророков -- Раэль, и по стечению обстоятельств он первый, кто должен все исправить.

Пророки, включая Клода (теперь он нарекался Раэлем), были Нефелинами, родившимися от брака между отцом-Элохимом и человеческой матерью, что якобы и упоминается в Книге Бытия. Элохимы, объяснил пришелец, хотят вернуться на Землю и поделиться с нами своей развитой технологией, но они этого не сделают, пока в Иерусалиме для них не построят посольство и пока не настанет мир во всем мире.

Раэль, который обладал весьма нескромным литературным даром, поведал миру жанное откровение, самостоятельно издав книжку "Послание, переданное инопланетянами". Он начал собирать деньги на постройку посольства в Иерусалиме, но столкнулся с проблемой, которая до сих пор не решена: власти Израиля не выдают разрешения. Да и как дать, ежели изначальным символом движения раэлитов была свастика (правда, со звездой Давида в перекрестье). В 1991 году свастику заменили спиральную галактику (с тою же звездой Давида посередке), но израильтяне все еще ерепенятся.

Мифология религии зеленых человечков вкратце такова. Родина Элохимов -- далекая планета. Давным-давно генетические и микробиологические технологии их цивилизации вышли на высокий уровень, и теперь Элохимы могут создавать жизнь из ДНК. Они долго искали другую планету, на которой могли бы проводить свои эксперименты в изоляции от других миров, и наудачу открыли молодую Землю. Пришельцы построили лаборатории на том месте, где сейчас располагаются Израиль и Палестина, и в этом "саду Эдема" создали растения, тварей и людей. Изначально людям разрешалось жить в лабораторной среде, но они оказались агрессивными, склонными к разрушению, любопытными и потому их изгнали из Эдема.

Элохимы изредка вступали в браки с людьми, чтобы породить пророков, по большей части мы были предоставлены самим себе, а Элохимы просто наблюдали за нами. Однако теперь мы вступили в век Апокалипсиса, начало которого было отмечено различными событиями ? такими, как сбрасывание ядерной бомбы, создание государства Израиль и развитие интернета. Скоро, когда генетика разовьется до такого уровня, что сможет создавать жизнь из инертной материи, последний кусочек мозаики нашего апокалиптического века встанет на свое место: наконец мы будем достаточно продвинуты, чтобы правильно понять наше чудесное происхождение.

Согласно верованиям раэлитов, Бог -- не локальное существо, а бесконечное, вечное и вездесущее бытие, своего рода вселенское присутствие. Жизнь и реальность существуют на бесконечном уровне: Земля ? всего лишь атом всеобъемлющей сущности, обитающей на огромной планете, которая в свою очередь всего лишь атом еще большего объекта ? и так до бесконечности. Тот же принцип действует и в обратном направлении: пылинка на твоем ботинке -- вместилище Вселенной. Напомню: Клод Ворильон -- талантливый литератор.

Раэлиты пропагандируют преимущества человеческого клонирования, особенно как способа для бесплодных и гомосексуальных пар иметь своих детей. В связи с этим в 1997 году движение раэлитов основало компанию "Valian Venture Ltd", которая проводит исследования по клонированию человека и в рамках проекта под названием "Клонэйд" оказывает услуги парам, желающим клонировать свое потомство. Прейскурант, надо сказать, не для обычных работяг.

В конце 1990-х движение раэлитов предприняло решительную попытку нанять доктора Ричарда Сида, который входил в группу ученых, клонировавших овцу Долли. В 2002-м раэлиты официально заявили, что компания клонировала человеческого ребенка -- девочку по имени Ева; в 2003-м якобы родился второй клонированный ребенок. Движение раэлитов сосредоточено на клонировании не только с целью заработать денег, но и из чувства религиозного долга, поскольку, согласно их догмам, лишь через клонирование люди могут обрести вечную жизнь и таким образом стать одними из Элохимов.

Мир величествен и бесконечен только для человека и других созданий космоса, но для первопричины он может быть мал, ничтожен и начален. Возможно, что для нее весь космос только легкая греза, прах от одежды, дуновение. Для бактерии гнилой арбуз есть целая вселенная, для инфузории тем же служит стакан воды, для первобытного человека - земля, для просвещенного - вся вселенная с биллионами пылающих солнц и с триллионами планет и живущих на них существ. Для первопричины и это - ничто.

Короче - для нас мир велик, даже бесконечен. Но как же после этого величественна (по отношению к нам) его первопричина, если для нее и самая вселенная может быть ничтожна.

Для нас вселенная изумительна, непостижима. Для ее творца она ничто. Как же, после этого беспредельна первопричина, если и космос, нас изумляющий, для нас не более нуля!

Константин Циолковский

Мауриц Корнелис Эшер, "Лента Мёбиуса".

ЧАСТИЦЫ БОГА ЧТО-ТО ЗАЧАСТИЛИ

Нобелевский лауреат Питер Хиггс вряд ли он может сравниться по популярности с Эйнштейном, зато элементарная частица, названная в его честь, стала знаменитой. Когда бозон Хиггса был наконец в 2012 году обнаружен, СМИ с охотой наделили его божественной сущностью -- не физика, а элемент. Впрочем, смотря с какой стороны посмотреть.

Сегодня нам известны четыре фундаментальные силы природы: гравитация, электромагнетизм, сильное и слабое ядерные взаимодействия. Считается, что все остальные силы (к примеру трение) -- просто производные от вышеназванных четырех. Каждая из фундаментальных сил проявляется на своем масштабе и обладает индивидуальным характером. Гравитация, самая слабая из всех, притягивает друг к другу массивные тела, разделенные большими расстояниями. Электромагнетизм намного сильнее и действует на заряженные объекты. Несмотря на то что действует он на таких же расстояниях, что и гравитация, его эффект не так заметен, потому что практически все тела во Вселенной электрически нейтральны. Сильное взаимодействие проявляется на расстояниях порядка размера атомного ядра, удерживая в определенном порядке субатомные частицы. Слабое взаимодействие проявляется на том же масштабе, но действует на частицы, вызывая определенные типы радиоактивного распада.

По всей видимости, механизм придуманный Хиггсом отвечает за массы элементарных частиц, подобных электрону. Если бы электрон обладал нулевой массой (как фотон), он бы не соединялся с другими частицами, образуя атомы, и никакие структуры в нашей Вселенной не возникли.

Массы элементарных частиц, что уже доказано экспериментально, не равны нулю, но в таком случае теория предсказывает абсурдное поведении частиц с околосветовой скоростью и высокой энергией ? и здесь кроется загадка. Ее-то и пытается разъяснить механизм Хиггса. Таковой можно попробовать понять, рассуждая в категориях так называемого "спонтанного нарушения симметрии". К примеру, вы сидите за обеденным столом и пьете из бокала, который стоит справа от вас. Точно так же поступают и все ваши сотрапезники. В этом смысле обеденный стол симметричен: и справа, и слева от вас имеется бокал. Однако каждый выбирает правую емкость, тем самым спонтанно нарушая право-левую симметрию.

Природа ведет себя примерно так же. Физические законы, которые описывают объект, именуемый полем Хиггса, следуют природной симметрии, но реальное состояние поля Хиггса эту симметрию нарушает. При низкой энергии частиц оно обретает определенное "значение". Это неисчезающее поле Хиггса чем-то сродни электрическому заряду, распространяющемуся в вакууме.

Частицы приобретают свои массы, взаимодействуя с этими "зарядами". Поскольку это значение поля возникает лишь при низких энергиях частиц, они, в сущности, обладают массами лишь при низких показателях энергии, так что парадокс масс элементарных частиц довольно изящно разрешается.

В физике частиц так называемая стандартная модель все еще работает корректно, но механизм Хиггса играет важную роль именно для того, чтобы выяснить, как эти массы возникают. Для этого и задействована частица, получившая название "бозон Хиггса", более известный как "частица Бога".

Теперь, когда бозон Хиггса обнаружили, можно провести измерения его количественных характеристик и выяснить, подтверждает ли он более сложные гипотезы, существующие в рамках механизма Хиггса. "Частицу Бога" можно будет отнести к новому типу частиц (его еще назвали фундаментальным бозоном), и она приближает к новому типу взаимодействий.

Открытие бозона Хиггса стало последним недостающим фоагментом паззла Стандартной модели физики элементарных частиц -- наиболее близкой к единой теории поля, которая, как мы знаем, все еще не открыта. Механизм Хиггса так же объясняет, как по мере остывания Вселенной с момента Большого взрыва большинство типов частиц приобретали массу, а фотон остался безмассовым.

Большинство физиков уже подозревали, что протоны и нейтроны не являются элементарными, а состоят из более мелких частей. Эти части поначалу называли по-разному, но в конце концов физическое сообщество остановилось на термине "кварк", который предложил Мюррей Гелл-Манн. Он заимствовал это слово из романа Джеймса Джойса "Поминки по Финнегану", где в одном из эпизодов звучит фраза: "Три кварка для мистера Марка!" Поскольку и протоны, и нейтроны состоят ровно из трех кварков, такое название показалось вполне подходящим.

После того как кварки были математически описаны, оказалось, что они группируются по нескольким различным семействам, называемым "поколениями". Первое поколение состоит из верхнего и нижнего кварков, из которых построены протоны и нейтроны. Второе поколение включает странный и очарованный кварки, образующие более массивные экзотические частицы. Наконец, третье, еще более тяжелое поколение состоит из прелестного и истинного кварков, которые не были обнаружены вплоть до 1980-х (прелестный) и 1990-х (истинный). Каждое поколение кварков также содержит античастицы той же массы, но противоположного заряда, называемые антикварками.

Лептоны (частицы, которые не участвуют в сильном взаимодействии) точно так же делятся на три поколения. Первое состоит из электронов и нейтрино -- очень легких и быстро движущихся частиц. Второе включает мюоны и мюонные нейтрино. Массивные таоны и may-нейтрино составляют третье поколение.

В отличие от попыток объединения известных взаимодействий, которые предпринимали Эйнштейн и Шрёдингер, теория электрослабого объединения предлагает большое количество четких и проверяемых предсказаний. Эксперименты на ускорителе Европейской организации по ядерным исследованиям подтвердили каждое из этих таковых ? теперь уже включая и бозон Хиггса. Тем не менее, ученые утверждают, что все это еще только начало.

СВЯТОЙ ГРИГОРИЙ

Слухи о том, что петербургский математик Григорий Перельман решил великую математическую проблему, стоявшую перед человечеством (точнее, передовой части такового) более ста лет, начали появляться в средствах массовой информации с 2003 года. Но это была еще не новость -- мало ли кто что решает. То и дело СМИ сообщают, что де раскрыта тайна мироздания, но на следующее утро мы все равно об этом забываем.

Сенсацией стала новость лета 2006 года: Перельман отказался от всех присужденных ему наград - в частности от миллиона долларов. Журналистам, пытавшимся взять у него интервью, Перельман вежливо, но решительно дал от ворот поворот, сославшись на неуместную шумиху ? но прежде всего на то, что должен идти в лес по грибы.

Тут-то человечество и узнало, что в математике оказывается существовала проблема -- не только трудная и знаменитая, но и существенная в частности и для теоретической физики, а именно для понимания устройства окружающего нас физического пространства. Таковая состоит в требовании доказать гипотезу, выдвинутую в 1904 году великим французским математиком Анри Пуанкаре. Гипотеза звучит так: всякое односвязное компактное трехмерное многообразие без края гомеоморфно трехмерной сфере.

Обычная сфера, которая есть поверхность обычного шара, двумерна (сам шар, конечно же, трехмерен). Двумерная сфера состоит из всех точек трехмерного пространства, равноудаленных от некоторой выделенной точки, называемой центром и сфере не принадлежащей. Трехмерная сфера состоит из всех точек четырехмерного пространства, равноудаленных от своего центра (сфере не принадлежащего). В отличие от двумерных сфер трехмерные сферы недоступны нашему чувственному восприятию, и нам представить себе их так же трудно, как абсолютному большинству человечества -- квадратный трехчлен (хотя здесь-то как раз открывается широкий простор воображению).

Впрочем, есть гипотеза, что все мы как раз в трехмерной сфере и находимся. В том и состоит значение результата Григория Перельмана для физики и астрономии. Понятие "односвязное компактное трехмерное многообразие без края" содержит указания на предполагаемые свойства нашей Вселенной. Термин "гомеоморфно" означает некую высокую степень сходства, в известном смысле -- неотличимость. Если наша Вселенная обладает всеми свойствами односвязного компактного трехмерного многообразия без края, то она и есть вышеназванная трехмерная сфера.

Понятие односвязности по крайней мере доступно пониманию. Любая геометрическая фигура является односвязной, если любой замкнутый контур, расположенный в ее пределах, можно стянуть в точку, не выходя за границы. Плоскость и сфера односвязны, а поверхность, например, баранки не односвязна -- так же как и плоскость с вырезанной в ней дырой.

Понятие односвязности применимо и к трехмерным фигурам. Так, куб и шар односвязны: всякий находящийся в их толще замкнутый контур можно стянуть в точку, причем в процессе стягивания контур будет все время оставаться в этой толще. А вот в баранке или даже бублике можно найти такой контур, который нельзя стянуть в точку так, чтобы в процессе стягивания контур все время находился "в теле". Оставалось только доказать, что и трехмерная сфера тоже односвязна ? что и сделал Перельман.

Сведения для этой главки я почерпнул из прекрасной книги Владимира Успенского "Апология математики, или о математике как части духовной культуры". Григорию Яковлевичу Перельману, безработному кандидату физико-математических наук, решившему так называемую "проблему Пуанкаре", пришлось все-таки хоть как-то объясняться. По крайней мере, он повел себя как истинный гений -- а это возбуждает массы.

Что касается самой премии, то расположенный в Массачусетсе частный Математический институт Клэя действительно включил проблему Пуанкаре в список из семи математических "Проблем Тысячелетия" и за решение каждой из них обещает выплатить миллион. Кроме денежных средств, институт вручает "медаль Филдса". Перельман отказался и от нее.

Математика по причинам, которые мы рассмотрели ранее, не входит в список наук, за которые присуждают Нобелевские премии. Медаль Филдса по уровню престижа занимает в мире математиков примерно такое же положение, какое занимает Нобелевка в мире физиков, и считается адекватной заменой. Имеются по меньшей мере три отличия филдсовской медали от Нобелевской премии. Нобелевска присуждается ежегодно, филдсовская медаль -- раз в четыре года; зато присуждается от двух до четырех медалей сразу; их вручают на происходящем раз в четыре года Международном конгрессе математиков.

Президент Международного математического союза специально прилетал в Санкт-Петербург, чтобы уговорить Перельмана посетить конгресс в Мадриде, предстоявший в августе 2006 года, и получить там медаль из рук короля Испании. Перельман остался непреклонен и на конгресс не поехал.

Почему человечество на стороне Перельмана: у нас (на планете) не любят институциональность, верят в благородных героев и не верят начальству. Бросающий вызов Системе герой - положительный персонаж голливудских блокбастеров. А еще мы подспудно желаем победить Матрицу (которая понимается многими как поволока затхлых взглядов) и жаждем "Нео". То есть, мы более доверяем сказкам, нежели правде, тем более что художественная правда содержится именно в фентези. Поэтому Григорий -- наш человек, а математический союз -- сборище ретроградов.

Для математики значение гипотезы Пуанкаре, превратившейся теперь в теорему Пуанкаре-Перельмана, действительно огромно и стоит, пожалуй, побольше миллиона долларов. Когда страсти несколько поостыли, раздались голоса о том, что де значимость открытия Перельмана несколько преувеличена, а научный прорыв может помочь разве что в исследовании процессов формирования черных дыр.

Заметьте: теперь о Перельмане мало кто вспоминает -- он же не мелькает в медийном пространстве. Ну, чудак и чудак, среди ученых таких хватает. Да и не только среди таковых.

Микалоюс Константинас Чюрленис, "Сказка королей".

"Каждый день внезапно появляются красивые и удивительные объекты, от снежинки холодным зимним утром до потрясающей радуги после полуденного летнего душа. Тем не менее, никто, кроме самых ярых фундаменталистов, не предположил бы, что каждый такой объект был любовно, кропотливо и, самое главное, целенаправленно создан божественным разумом. Действительно, многие непосвященные, также как ученые, наслаждаются нашей способностью объяснять, как могут спонтанно появляться снежинки и радуги на основе простых и элегантных законов физики".

Краусс Лоуренс

ВПЕРЕД, К ДЕМОКРИТУ

Греческий философ Гераклит оставил нам прекрасный афоризм: природа любит скрываться. Характерно, что Гераклита не было способа увидеть атом, а у нас таковая уже имеется. Само собою, для этого нужны недешевые приборы, да и доступ в научные лаборатории имеют не все. Но кто мешает тебе совершить научную карьеру или просто залезть куда не следует -- и супермикроскоп в твоем распоряжении.

Наши теоретики, которым даже микроскопы не нужны -- хватает лишь воображения -- нашли актуальное на сегодняшний день применение склонности природы к загадочности. А именно если Матушка-Природа в самом деле суперсимметрична или имеет больше трех пространственных измерений, она это замечательно скрывает.

В заключении к своим "Началам" Ньютон заявлял:

"Самая прекрасная система Солнца, планет и комет может происходить лишь из мысли и веления разумного и могущественного Существа".

Ежели Ньютон открыл законы механики ? то ток же тогда без фигуры занодателя? После этого сэр Исаак принялся выискивать тайны мироздания в библейских текстах. Эйнштейн также был убежден в существовании того, кого он называл Стариком. Целью Эйнштейна было не восхвалять Господа, а "прочесть Его замысел". Эйнштейн любил повторять следующую мантру:

"Я хочу знать, как Бог создал этот мир. Мне неинтересно то или иное явление. Я хочу знать мысли Бога. Все остальное -- лишь детали".

Эйнштейн оправдывал свой живой интерес к этим теологическим вопросам следующим заключением: "Наука без религии хромает. Но религия без науки слепа".

Как говорит Мичио Каку, на основе полученных новых научных данных постепенно происходит великий синтез мифологий. Возможно, предполагают ученые, мир рождается многократно в вечном Океане Нирваны, что и говорили восточные мудрецы (в этом же был убежден Шрёдингер). В свете нынешних представлений нашу Вселенную можно сравнить с пузырьком воздуха, свободно плавающим во вселенском океане, где постоянно образуются новые пузырьки. Согласно этой теории, вселенные рождаются непрерывно и разлетаются по бесконечному пространству, "гиперкосмической нирване", обладающей одиннадцатью измерениями.

Все больше физиков полагает, что наша Вселенная действительно появилась в результате катаклизма, сосуществуя в вечном Океане с другими вселенными. Пока вы читаете этот абзац, бабахнуло штук пятнадцать новых миров и приблизительно столько же кануло в Лету.

Скреатировано множество теорий о том, что стало причиной начала и окончания расширения Вселенной. Одна из таковых была предложена русским физиком Андреем Линде из Стэнфордского университета. Он утверждает, что, какой бы механизм ни послужил причиной внезапного расширения Вселенной, он постоянно находится в действии, заставляя беспорядочно расширяться другие, отдаленные области Вселенной. Крошечный участок нашей Вселенной может внезапно расшириться и "образовать почку", пустить побег дочернего мира, от которого потом отпочкуется еще пара-тройка вселенных. Это как пускать мыльные пузыри: если дуть достаточно сильно, то можно увидеть, как некоторые из них делятся, образуя новые пузыри. Попробуйте поманипулировать с мыльной водой -- и вы поймете, как прикольно быть Создателем. Но очень скоро эта игра вам надоест.

Сама идея параллельных вселенных когда-то рассматривалась учеными с изрядной долей иронии и считалась областью деятельности мистиков, шарлатанов и беллетристов. Каждый ученый, осмеливавшийся работать в области изучения альтернативных миров, подвергался насмешкам, даже рисковал своей карьерой, поскольку вплоть до сегодняшнего дня не существует экспериментального подтверждения существования того, о чем грезят наши фантасты. Впрочем, примерно то же можно сказать и о загробной жизни.

В последнее время произошел серьезный прорыв в исследованиях; идея параллельных вселенных заразила и признанных авторитетов, а причиной стали уже рассмотренные нами струнная модель и М-теория. Последняя не только сулит раскрыть природу Мультивселенной, но также обещает возможность раскрыть "Божий замысел" -- если таковой вообще есть.

Для убедительности и в оправдание своего бессилия ученые выдумали "слабый антропный принцип", который гласит: если бы наша Вселенная не была устроена таким способом, каким она в действительности устроена, то нас бы здесь не существовало. Некому было бы задаться вопросом мироустройстве. Для особо озабоченных разработан "сильный антропный принцип": мы здесь потому, что Вселенная была спроектирована специально для существования в ней жизни и разума. А это, как вы понимаете, уже религиозный догмат.

"Грех" Галилео Галилея и Джордано Бруно по мнению инквизиторов состоял в том, что они низвергли человечество с высокого трона в центре Вселенной. Понадобилось более трехсот лет, чтобы в 1992 году Ватикан опубликовал запоздалое "прощение" Галилея, при этом, правда, забыв попросить извинения за, так сказать, доставленные неудобства. Что же касается Бруно, Джордано прощения так и не получил.

Как утверждает Мичио Каку, в процессе перехода от мистицизма Средневековья к сегодняшней квантовой физике точка зрения на нашу роль, на наше место во Вселенной менялась самым коренным образом с каждым научным переворотом. Наш мир экспоненциально расширяется, и этот факт заставляет нас изменить представление о самих себе. Каку говорит:

"Когда я думаю об этом историческом развитии, глядя на бесконечное на вид количество звезд на небесном своде, или размышляю о мириадах жизненных форм на Земле, меня переполняют два противоречивых чувства. С одной стороны, я чувствую себя как бы уменьшенным необъятностью вселенной. Размышляя о бескрайних пустых просторах вселенной, Блез Паскаль когда-то написал: "Вечная тишина этих бескрайних просторов приводит меня в ужас". С другой стороны, я не могу устоять перед очарованием великолепного многообразия жизни и изящной сложности нашего биологического существования".

Стивен Вайнберг в своей книге "Три первые минуты" выдвинул провокационное утверждение:

"Чем более постижимой нам представляется Вселенная, тем более она кажется лишенной смысла. Попытка понять Вселенную является одной из тех немногих вещей, которые поднимают человеческую жизнь над уровнем фарса и придают ей некоторую трагическую изящность".

Вайнберг признавался, что из всего, что было им написано, данное высказывание вызвало самую бурную реакцию. Позднее он вызвал еще одну волну возмущения своим комментарием:

"С религией или без нее, хорошие люди могут вести себя хорошо, а плохие -- плохо; но для того, чтобы хорошие люди поступали плохо, -- нужна религия".

Неплохо все же учитывать, что для многих смысл Вселенной действительно состоит в том, что она есть творение Божье. Дон Пейдж из Университета Альберты, ученик Стивена Хокинга, сказал:

"Мне неизвестны все цели, но я считаю, что одной из них для Бога было создание человека, чтобы общаться с ним. В некотором смысле эти физические законы кажутся аналогичными той грамматике и тому языку, которые избрал Бог".

Чарльз Мизнер из Мэрилендского университета разделяет мнение Пейджа:

"Думается, что религия трактует очень серьезные вещи, такие, как существование Бога и братства людей. Они представляют собой серьезные истины, которые мы когда-нибудь научимся воспринимать -- возможно, на другом языке и, возможно, в других масштабах. Поэтому я считаю, что там скрыты подлинные истины, и в некотором смысле величие Вселенной полно смысла, и нам на самом деле следует чтить ее Создателя и благоговеть перед ним".

Эйнштейн, который часто поминал Старика, утверждал, что существует два типа божеств. К первому относился персонифицированный Бог, который отвечает на молитвы: это Бог Авраама, Исаака, Моисея. По Его воле расступаются пучины и происходят чудеса. Однако это не тот Бог, в которого обязательно верит большинство ученых. Мичио Каку (я просто обожаю его книгу "Параллельные миры") утверждает:

"Лично я, с чисто научной точки зрения, полагаю, что, вероятно, самый сильный аргумент в пользу существования Бога Эйнштейна или Спинозы берет начало в теологии. Если в конце концов струнная теория найдет свое подтверждение как теория всего, то тогда нам придется задаться вопросом о том, откуда взялись сами уравнения. Если единая теория поля поистине уникальна, как считал Эйнштейн, то нам придется задаться вопросом о том, откуда взялась эта уникальность. Физики, которые верят в Бога, считают, что Вселенная настолько прекрасна и проста, что ее основополагающие законы не могут быть случайными. Иначе Вселенная могла бы быть полностью беспорядочной или состоящей из безжизненных электронов и нейтрино, неспособной создать какую-нибудь жизнь, не говоря уже о разумной".

Первым человеком, который предложил модель Большого Взрыва, был бельгийский священник и физик Жорж Леметр. В Леметре сочетались различные профессиональные навыки. Он начал свои исследования в качестве инженера, имел награды как артиллерист в Первой мировой войне, а затем переключился на математику во время учебы на священника в начале 1920-х. Затем он перешел к космологии, изучая ее сначала со знаменитым британским астрофизиком сэром Артуром Стэнли Эддингтоном, прежде чем переехать в Гарвард, и, в конечном итоге, получил вторую докторскую степень в области физики в Массачусетском технологическом институте.

В 1927 году, перед получением второй докторской степени, Леметр фактически решил уравнения Эйнштейна для общей теории относительности и показал, что теория предсказывает нестатичную Вселенную.. Эта идея казалась настолько возмутительной, что сам Эйнштейн ярко возразил, заявив: "Ваша математика правильна, но ваша физика безобразна".

Леметр невзирая на мощь противника двигался дальше, и в 1930 году предположил, что наша расширяющаяся Вселенная на самом деле возникла как бесконечно малая точка, которую он назвал "первозданным атомом". Ее происхождение представляло собой, если опираться на Книгу Бытия, "день без вчера".

В 1951-м Леметр выразил протест по поводу доказательства "Бытия" через Большой Взрыв, к которому склонились церковники. К этому времени он был избран в Папскую академию Ватикана, а позже стал ее президентом. Как он выразился: "Насколько я могу судить, такая теория полностью остается за рамками каких-либо метафизических или религиозных вопросов". Папа, впрочем, никогда не поднимал эту тему публично.

Леметр утверждал: произошел ли Большой Взрыв на самом деле или нет -- это научный вопрос, а не теологический. Более того, даже если "вселенский бабах" и впрямь случился, каждый мог бы интерпретировать его по-разному -- в зависимости от своих религиозных или метафизических пристрастий.

Хорошая теория, утверждает Каку, должна нас удивлять. Но когда удивляют наблюдения, теоретики беспокоятся. Ни одно наблюдение в последние тридцать лет не было более опрокидывающим сложившийся порядок вещей, чем открытие в 1998-м при наблюдении за поведением сверхновых в отдаленных галактиках таинственной и пугающей темной энергии. Ужас ситуации в том, что никто так и понял, что собой представляет эта темная энергия и как она влияет на будущее нашей Вселенной.

Она проявляется как источник гравитационного отталкивания, однородно распространенный по пространству. Поскольку темная энергия распределена равномерно, в ее недрах ничего не происходи. Единственное влияние, которое она может оказывать -- это скорость, с которой галактики разбегаются друг от друга.

Антропные принцы берутся космологами в расчет по причине того, что жизнь может возникнуть только в экстремально узком диапазоне всевозможных физических параметров. Андрей Линде пропагандирует свой принцип, который он обозвал "вечной инфляцией". В соответствии с этим сценарием быстрая инфляционная фаза ранней Вселенной приводит не к одной, а к бесконечному семейству вселенных. Здесь снова возникает модель "волшебных пузырьков", и наш мир возможно является одним из таковых. Когда формируется пузырек, при помощи, скажем так, игры в кости выбирается одна из громадного числа струнных теорий, чтобы управлять этой Вселенной. А уж кто там играет -- вопрос открытый.

Теоретически всю нашу Вселенную можно оцифровать и свести к нулям и единицам. Объем информации будет немаленький, но и не бесконечный: его оценивают приблизительно в сто в сотой степени бит. Кстати это число носит название гугол (google). Одним из физиков, всерьез считающих, что возможность оцифровки Вселенной -- вернейший признак существования Бога, является Вера Кистяковски из Массачусетского технологического института. Она утверждает: "Утонченное совершенство физического мира, открывающееся нашему научному взору, требует присутствия божественного".

Еще один исследователь, поддерживающий это мнение, ? Джон Полкингхорн, физик, занимавшийся частицами. Он отказался от научной карьеры в Кембридже и стал священником англиканской церкви. Полкингхорн заявляет о том, что Вселенная тонко настроена для жизни, поскольку является созданием Творца, чья воля в том, чтобы все было именно так. Стивен Вайнберг не поддерживает такую точку зрения, хотя признает всю притягательность антропных принципов:

"Для людей практически непреодолимым является стремление верить в то, что мы имеем какое-то особое отношение ко Вселенной, что человеческая жизнь не просто более или менее нелепый результат цепи случайностей, простирающейся до первых трех минут после Большого Взрыва, а что мы были каким-то образом встроены с самого начала".

Впрочем, Вайнберг добавляет, что сильный антропный принцип представляет собой "едва ли нечто большее чем пустую мистическую бессмыслицу". Еще один физик, Хайнц Пейджелс тоже был сильно увлечен антропным принципом, но в конечном счете потерял к нему интерес, поскольку он не "содержал в себе прогностической силы". Как утверждает Мичио Каку, просто не существует способов извлечь из антропных принципов какую-либо новую информацию. Вместо этого они несут бесконечный поток пустых тавтологий: "мы здесь потому, что мы здесь".

Однажды на юбилейной конференции в Кракове в честь пятисотлетия революционного труда Николая Коперника австралийский физик Брэндон Картеро предложил пересмотреть принципы Коперника. Картер предположил, что излишняя приверженность коперниковским взглядам может, при определенных условиях, лишить исследователей возможности достичь прогресса.

Да, соглашался Картер, человечество находится отнюдь не во главе мироустройства, тем не менее есть поприще, на котором мы действительно играем совершенно исключительную роль: это наши собственные наблюдения. С австралийцем солидарен наш Андрей Линде:

"Я как человеческое существо не вижу ни единого довода, на основании которого я мог бы заявить, что Вселенная находится здесь в отсутствие наблюдателей. Мы вместе -- мы и Вселенная. Когда говорят, что Вселенная существует без всяких наблюдателей, я не вижу в этом никакого смысла. Я не могу представить связную теорию всего, в которой игнорируется сознание. Записывающее устройство не может играть роль наблюдателя, поскольку кто прочтет то, что записано на этом устройстве? Чтобы мы увидели, что что-либо происходит, и сказали друг другу, что что-либо происходит, нужна Вселенная, нужно записывающее устройство, нужны мы... В отсутствие наблюдателей Вселенная мертва".

Согласно концепции Линде, окаменелые останки динозавров не существуют до тех пор, пока их кто-то не обнаружил. Но если на них взглянуть, то они "впрыгивают" в ткань бытия, как будто они существовали миллионы лет назад.

Джон Арчибальд Уилер являлся большим авторитетом в области квантовой физики. Сторонники движения Нью Эйдж, которых вдохновляла идея фактора сознания в физике, даже провозгласили Уилера своим "гуру". Сам Уилер вовсе не радовался подобной чести; однажды он сильно расстроился, обнаружив, что находится в списке приглашенных вместе с тремя парапсихологами. Когда его спросили о проблеме измерения в квантовой механике, он ответил:

"Меня просто сводит с ума этот вопрос. Я признаю, что иногда я на сто процентов серьезно воспринимаю идею о том, что мир -- это плод воображения, но в другие моменты мне кажется, что мир существует вне всякой зависимости от нас. Однако я от всей души готов подписаться под словами Лейбница: "Этот мир может быть иллюзией, а существование -- не более чем сном, но этот сон или иллюзия для меня достаточно реальны при условии, что мы не будем введены ими в заблуждение, правильно используя разум".

Ныне теории множественности миров или декогеренции никого не удивляют, Уилер же был обеспокоен тем, что для них требуется "слишком много лишнего багажа". Уилер любил играть объяснением проблемы кота Шрёдингера, продвигая свою теорию "вещества из информации" ("It from Bit"), которая основывается на предположении о том, что информация находится у истоков всего бытия. Когда мы смотрим на Луну, галактику или атом, их сущностью, согласно Уилеру, является заключенная в них информация. Но эта информация начала свое существование, когда Вселенная обратила свой взор на саму себя.

Существование "Вселенной Уилера" началось в тот момент, когда она, как и котик Шрёдингера, стала объектом наблюдения. Это означает, что вещество Вселенной возникло в тот момент, когда информация Вселенной была замечена. Уилер называл эту теорию "моделью Вселенной-участницы". Вселенная как бы приспосабливается к нам таким же образом, как и мы приспосабливаемся к ней. Только наше присутствие обусловливает возможность существования нашей Вселенной.

Здесь мы приходим к проблеме разума, который зачем-то ищет смысл. Мы покамест знаем только один вид существ, несущих некие зачатки разума. Так же мы установили, что мыслительные процессы происходят в головном мозгу человека, хотя это еще не очевидный факт. Я имею в виду, что далеко не все из нас способны заниматься мыслительной деятельностью.

Возможно, разум-- не только плод физико-химических процессов в сером веществе головного мозга. Есть гипотеза, что нами на самом деле управляют живущие в нас бактерии. Или возьмем художественные образы, задействованные в голливудском блокбастере "Матрица": если мы и впрямь живем в симуляции -- как мы сможем это понять? Ответ во многом зависит от того, кто управляет вашей симуляцией и каким образом она запрограммирована. Вчера управляющей структурой был Бог, сегодня -- Всемогущий Программист. В любом случае речь идет о Создателе. Если это так, мы по любому обречены: в нас наиграются -- и вырубят. К чему дергаться-то -- на потеху геймеру?

На самом деле, приведенное выше рассуждение исключительно антропоцентрично. Человечество последовательно идет по пути создания иных миров. В старину и шахматы были симуляцией реальности, но, когда машины научились обыгрывать людей, последние бросились выдумывать иные Вселенные, в которых они -- то есть, мы -- все еще могущественны. Но таких островков, где нам уютно и безопасно, со временем будет оставаться всё меньше.

В чем смысл отправки человеческой экспедиции на Марс, если это без ущерба для своего здоровья лучше сделают машины? Ах, да: наследить и сказать: "Это ? моё, а государство, которое меня послало, -- самая великая во Вселенной империя".

Афоризм "Я знаю, что ничего не знаю" приписывают Сократу, хотя скорее всего это просто расхожее выражение времен расцвета древнегреческой философии. Просто в результате довольно сложных культурных процессов диалоги Платона до нас дошли, а произведения иных авторов ? утеряны.

Если внимательно перечитать "Философов" Диогена Лаэрция, станет ясно, что и в те времена многое зависело от взаимоотношений античных авторов, некоторые из которых испытывали друг к другу приязнь либо наоборот. Исследователи установили, что скорее всего вышеуказанное выражение было девизом Демокрита, но здесь вышла такая петрушка.

Демокрит любил учиться до преклонных лет -- и получал знания от магов, халдеев, египетских жрецов, философов Левкиппа и Анаксагора. Демокрит постигал теории Чисел и Музыки небесных сфер от пифагорейцев. Он даже совершил путешествие в Индию, чтобы обучиться там у гимнософистов, а так же побывал в Эфиопии, чтобы перенять знания тамошних мистиков.

Единственный человек, у которого Демокрит не пожелал получать знания -- это Сократ (они были современниками). Лаэрций не сообщает причины неприязни. Демокрит сочинил трактат о "теории всего", который назвал: "Большой Мирострой". Это произведение потеряно для человечества, видимо, навсегда. И вот, почему: Платон, который, как мы знаем, боготворил Сократа, принялся собирать по всей Ойкумене произведения Демокрита с целью придания их огню.

Все говорили: "Платоша, у тебя крышу снесло -- рукописи не горят!" ? "Сами вы, эллины, такие, - Ответствовал философ, - щас вы увидите, что не просто горят, а пылают с треском!" Все в итоге сгорело. Оно конечно, Платон кому-то и друг, но истина ? в огне. Платон был весьма писучим автором, но ни в одном из его диалогов Демокрит не упоминается ни разу.

Из разрозненных вторичных источников -- в том числе "Философов" Лаэрция -- мы знаем о некоторых воззрениях Демокрита. Вселенная Демокрита суть есть атомы и пустота, а все остальное лишь считается существующим. Миры бесконечны и подвержены возникновению и разрушению. Атомы бесконечны по величине и количеству, они вихрем несутся во Вселенной и этим порождают все сложное -- огонь, воздух, воду, землю, которые суть есть соединения атомов. Солнце, Луна, душа, ум -- все это состоит из атомов. Видим мы оттого, что в нас попадают и остаются видимости. Все возникает от неизбежности, а причина всякого возникновения -- вихрь.

Конечная цель и смысл нашего душевного благосостояния -- это состояние, при котором душа пребывает в спокойствии и равновесии, не смущаемая ни страхом, ни суеверием, ни иною какой-нибудь страстью. Качества существуют лишь по установлению, по природе же существуют только атомы и пустота.

В принципе, наши ученые в результате экспериментов и мысленных построений рисуют нам приблизительно такую же картину мироздания.

2018 год.

Признаюсь: я благодарен судьбе, что мне довелось рассказать об очень сложных вещах довольно простыми словами. Насколько мне это удалось, судить Вам. Если у Вас возникли замечания и возмущения, отправляйте их мне по адресу genamikheev@mail.ru. Заранее Вам благодарен. Плох не тот, кто ошибается, а не исправляющий ошибок. С надеждой на понимание, Геннадий Михеев.