Четвертый Рим

Бизнес “на крови” идет ни шатко - ни валко. Но тем, кто причастен, на жизнь хватает. За те деньги, что могут заработать многочисленные торговцы в течении навигации, вполне можно отвести зимой душу, лежа у телевизора на мягком диване. Или съездить на Красное море и залечить нервный лицевой тик, следствие “американской дежурной” улыбки. 400 000 туристов в год - и каждому надо улыбнуться. А ведь еще здесь каждого хлебом-солью встречают (правда уже не индивидуалы, а музейные работники) В Угличе и торгаши, и музейщики давно освоили это искусство: имитации доброжелательности. Я не злорадствую, светлей становится на земле от любой улыбки.

Пройдешь по этой тропе наживы - от пристани до Кремля - и ощущаешь себя немного иностранцем. Потому что все тебе лыбятся и как-то заискивающе заглядывают в глаза. А, если одет чисто немного неряшливо, вообще по-английски обратятся. Когда фотографируешь человека, расхваливающего свой товар - хохлому ли, иконы или советскую символику - он не возмутится как московский барыга. Просто скромно отведет глаза. Дело в том, что среди угличских торговцев тропы наживы (официально она именуется “туристической тропой”), большинство - бывшие учителя и врачи. Интеллигенция. Вглядишься в лица - есть и просветленные, и даже вдохновенные. Многие тут же разрисовывают “хохлому” или пишут картины. То есть не спекулянты, а оригинальные производители. Трудно поверить, что именно они завоевывали свое место на тропе наживы в результате жестокой конкурентной борьбы. С мордобоями и погромами. Впрочем они - счастливые люди, ибо город в скором времени ожидает настоящая катастрофа.

Дело в том, что знаменитый некогда завод “Чайка”, делающий изящные наручные часы в “русском” стиле, - банкрот. В лучшие времена на заводе трудились больше восьми тысяч угличан. Сейчас осталось вдвое меньше. Что их ждет - неизвестно. Во всяком случае тропа наживы уже заполнена и туда их вряд ли пустят.

Странно, но Углич сейчас напоминает Пхеньян. Сам я не бывал там (пока), но видел по телевизору. Съемочная группа будто бы случайно свернула со сверкающего блеском проспекта и очутилась... в элементарных трущобах. Углич такой же. Туристическая тропа - лоск. Да еще и набережная в районе пристани отделывается, и гостиница новая там же появилась. Название у нее соответствующая: “Москва” (потому что москвичи строят). А шагнешь в сторону - обычная русская чернуха. Разница только есть с Пхеньяном: там исподтишка журналисты снимали, а здесь можно запросто, напрямую.

Что такое “бизнес на крови”? Элементарно: Углич большинству россиян известен прежде всего как город, в котором убили сына Ивана Грозного царевича Димитрия. Большинство из историков утверждает: не убили, а погиб. Но как тогда быть с фреской в церкви Димитрия-на-крови, на которой так и написано: “Убиение царевича Димитрия”. Триста лет назад написали! Значит - знали? Как знают и сотни тысяч наших и закордонных туристов. Самый любимый праздник города Углича - день убиения Димитрия. Ежегодно 28 мая сюда съезжаются детские делегации со всей страны и празднуют. Говорят, очень весело получается.

Современные исследователи приблизились к установлению истины. Первая после смерти Димитрия комиссия, которой руководил Василий Шуйский, установила: 7-летний царевич в присутствии “мамки”, кормилицы и постельницы играл с несколькими мальчиками ножом в “тычку”. Настал черед Димитрия кидать ножик, но тут с ним случился припадок падучей болезни, и он упал на нож. Последний эпилептический припадок продолжался два дня кряду; мальчик искусал руки “мамок”, пытающихся удержать корчащегося в судорогах малыша. Комиссия пришла к выводу: Смерть царевича - результат Божьего суда. Дело в том, что при Годунове родился миф о том, что мальчик был полноценным отпрыском своего отца: любил измываться над животными и обожал созерцать наказания людей. Тем не менее по городу пронесся слух: “Царевича убили”. Народ поднялся на бунт. По приказу Годунова была учинена кровавая репрессия: казнили несколько посадских людей, якобы причастных к смерти малыша, позже устроили расправу над зачинщиками и участниками бунта. Мать Димитрия Марию Нагую постригли в монахини и сослали на Выксу; все ее родственники были разосланы по тюрьмам; несколько тысяч угличан отправили в ссылку в Сибирь. Не пожалели даже колокол, возвестивший о смерти царевича: его лишили языка и тоже отправили в сибирскую ссылку.

В 1606 году, когда Василий Шуйский поднялся на Московский трон, было устроено новое расследование. Комиссия установила обратное: царевич был убит Михиалом Битяговским с сыном Даниилом, Никитой Качаловым и Осипом Волоховым. Смертельный удар - ножом в горло - нанес последний. Правда выяснилось, что эти люди казнены еще пятнадцать лет назад угличанами, еще до подавления Угличского бунта. Когда раскопали останки царевича (комиссия заранее имела цель канонизировать Димитрия), открылось удивительное. Мальчик в одной руке держал вышитый платок, в другой - горсть орешков. Хотя по преданию его похоронили с тем самым убийственным ножичком. И снова слух по городу: “Не тот...” Оттого-то и появились немногим позже у нас на Руси смутьяны-Лжедмитрии. Впрочем мощи мальчика перевезли в Москву и похоронили в Архангельском соборе. Начал раскручиваться культ.

По поводу судьбы Углича меня сбил с панталыку историк из города Мышкина Владимир Гречухин. Он почему-то сказал, что Углич - не только “династическая Голгофа”, где поставлен крест на Рюриковичах. Это еще и “четвертый Рим”. При этом не стал расшифровывать свой тезис. Рассказал про другую стезю Углича: он сказал, сто Углич - “город убиенных отроков”. При раскопках возле храма “на крови” два года назад было обнаружено много детских захоронений, причем останки одного из детей (возраста Димитрия) были захоронены как-то наскоро и явно имели следы насильственной смерти. Ну прямо как у Пушкина: “мальчики кровавые в глазах”...

В Угличе почитают еще одного погибшего мальчика. Зовут его Ваней Чеполосовым и убит он был в 1663 году. Жила на Посаде купеческая семья Чеполосовых. И что-то не поладил Никифор Чеполосов со своим приказчиком по имени Рудак. Последний решил жестоко отомстить обидчику, а для удара выбрал самое дорогое - сына, Ванечку Чеполосова. Он его похитил, держал взаперти, издевался над ним. В конце концов убил малыша и бросил тело в болото. Мать-земля на захотела принимать мученика и скоро убиенного Ванечку нашли наверху болотной хляби. На его теле нашли 28 колото-резаных ран. Злодея поймали и примерно наказали. В общем-то обычная для нашего времени история, в ежедневной криминальной хронике такие эпизоды встречаются со зловещей регулярностью. Наши убийцы если уж убивают - так пачками! Для того времени гибель малыша были мировой трагедией. Его отец, Никифор, построил церковь, где Ванечка и был похоронен. И стали при мощах свершаться чудеса исцеления детей...

Теперь насчет “четвертого Рима”. Углич вполне мог бы стать столицей Центральной Руси, особенно во времена правления князя Андрея Васильевича Большого. И уж наверняка во все одиннадцать веков своего существования Углич оставался столицей... русского сепаратизма. Чем был Углич времен убиенного царевича: три собора, полтораста церквей, двенадцать монастырей; две тысячи монахов и тридцать тысяч жителей. Похлеще Москвы будет!

“Золотой век” Углича - время правления князя Андрея Васильевича Большого. Историк Гречухин называет его “рыцарем, странным и трагическим героем русского средневековья”. Хотя в народной памяти он остался под кличкой: “Горяй”. Андрей родился в Угличе, во время заточения здесь его родителей (Василия Темного и боровской княгини Марии); ему же по смерти отца и достался во владение сей удел. При Андрее Большом (был и Андрей Меньший, он правил в Вологде) Углич достиг процветания. Андрей в 1490 году пригласил из Италии мастеров, дабы построить в Угличе самый величественный на Руси православный собор. Уже гуляла мысль об установлении в Угличе митрополичьей кафедры... Но не успел: Старший брат Иван III обвинил Андрея в измене, заточил его в темницу, где через год Андрей при странных обстоятельствах скончался. Сыновья Андрея были заключены в монастыри. Угличский удел был Иваном III просто-напросто “прихватизирован”. Оппозиционер того времени Андрей Курбский писал: “...Иван в малое время удушил в темнице тяжелыми веригами своего единоутробного брата Андрея, человека весьма рассудительного и умного...”

Теперь вопрос: почему родной внук Ивана III, Димитрий, погиб именно в Угличе? Нет, ничего в этом мире не бывает случайного...

Хотелось узнать мнение о трудной участи Углича у самих угличан. Оно несколько разнилось.

Директор Угличского музейного комплекса Валерий Чемисов:

- ...Да, захоронений у нас найдено много. Но ведь надо учесть, что здесь, на одном месте, люди тысячу лет жили. Было много осад, войн, эпидемий. А что касается “культа Димитрия”... Фигура Андрея Большого гораздо важнее для города, но о нем мало кто знает. Давайте лучше подумаем о пользе городу и о тех людях, которые на маршруте торгуют...

Угличский историк Виктор Ерохин:

- Давно гуляет версия о якобы тайном захоронении здесь убиенных членов семьи Романовых. Уж очень интересен Углич как “перепутье царских дорог”. Во всяком случае точно известно, что отсюда происходит мать Михаила Романова Ксения Шестова. И еще: когда Екатерина II взошла на престол, чтобы обезопасить его, они отсылает детей Елизаветы Петровны в дальние пределы. В Углич попадает младшая дочь Ольга. Для нее здесь, на территории Кремля строится дворец. Жаль от него остались лишь фундаменты, как от древнего Рима... В общем династийные нити в Угличе переплетены даже очень... Если говорить о праздновании “дня убиения”... В христианском понимании смерть - переход человека в жизнь вечную. Димитрий ТАМ молится за нас. А детишки - пусть празднуют. Угнетает меня в Угличе сейчас другое: туризм из интеллектуального превращается в “желудочный”. Из наших угличских “муззееподобных объектов” самый популярный - библиотека. Но не “книжная, а “Библиотека русской водки”...

Священник пригородного села Дивная Гора о. Борис Стародубов:

- ...Если говорить об идее “четвертого Рима”, то у Гречухина всегда что-то интересное из-под пера родится. Дай Бог, чтобы его мысль была оправдана, но на мой взгляд это не более чем поэтическая метафора. А вообще хотелось бы, чтобы угличане лучше понимали, в каком великом городе они живут. Что касается царевича Димиртрия, он - великий покровитель детства. Он и на наших с матушкой детей воздействует, а у нас их - шестеро. У нас в городе обычай: прославлять Димитрия 16 июня и 28 мая, в дни рождения и убиения. Дети накануне идут крестным ходом от “Царевича-на-поле” (там, когда мощи Димитрия в 1606-м году несли, несколько капелек крови на землю упало). А 28-го устраивается праздник “Благостина”. Мы совершаем богослужение, приезжают в большом количестве дети, а после по всему Кремлю устраивается огромный крестный ход. Потом дети отдыхают, развлекаются. Разве это не прекрасно?

- Но как это соотносится с “бизнесом на крови”?

- Ну, не будем ужесточать сердца чиновников. Слава Богу, нам хотя бы позволили служить в Преображенком соборе (он принадлежит музею). Но ведь сердце священника - такое же сердце, как и у всех. Народу надо чем-то жить. Путь торгуют, денежку зарабатывают. Единственное, что меня коробит: иконами на “туристической тропе” торгуют Бог весть кто...

...Церковь Иоанна Предтечи, та которая была построена отцом Ванечки Чеполосова, ныне в печальном виде. Потому-то туда туристов не водят. На ее стенах в нескольких местах черной краской написано число: “2017”. Некий экзальтированный гражданин начертал эту дату, пытаясь человечеству сообщить некую тайну. Разгадку я нашел неожиданно и в другом конце города (туда тоже туристы предпочитают не соваться - там настоящий “Гарлем”, поселение работяг). На павильоне автобусной остановки напротив завода “Чайка” можно прочитать надпись все той же черной краской: “2017. Суд Божий”. Неужто скоро грядет новая “династическая плаха”?

Притяжение Улеймы

...Мужики водружают крест. Громадный, метров двенадцать. Из вековых сосен срубленный. Он настолько тяжел, что даже одну из крестовин поднять в силах не меньше десятка человек. Мужики молчаливы и деловиты. Каждый делает свое дело, никто никому не мешает и видно, что сегодня для них значимый и торжественный день. Ведь они ставят древлеправославный крест. Такой, какие сплошь на Руси существовали до церковного Раскола.

Они - старообрядцы. Приехали из разных краев, но в основном из Сибири, с диких мест на Алтае и в Забайкалье. Но постороннему они ничего не расскажут. В частности не скажут, чем их притянула Улейма. Надо еще учесть, что Николо-Улейминский монастырь - женский. Мужики - хотя они тоже из староверов - всего лишь строительная бригада, занимающаяся реставрацией. Сами сестры ведут настолько замкнутый образ жизни, что их даже на территории монастыря трудно увидеть. Еще бы: устав, по которому они живут, мягко говоря, слишком уж суров.

“Чин правильных канонов” начинается в три часа ночи; насельницы служат Полуночницу. Потом Утреня, Первый час, за которым после двухчасового “расхода” следуют Часы - третий, шестой, девятый... А после них еще Обедница. А в праздничные дни свершается еще и Всенощное бдение, которое начинается после Полуночницы и заканчивается в шесть утра. Каково? Вот она, монашеская жизнь по древлеправославному образцу...

...С утра, сказали мне, в монастырь посторонних не пускают, ибо молятся. Но предупредили, что настоятельница, игуменья Варсонофия, очень доброжелательная женщина, а потому надо просто обождать. Зато есть время оглядеться. Село не слишком большое и весьма вольно разбросано. Вид довольно запущенный - и белокаменный монастырь по контрасту со старыми домишками смотрится как нечто эфемерное, не от мира сего. Где-то в самом центре села, у самой реки Улеймы, несколько мужиков (не монастырских) строят приличный двухэтажный дом. Значит здесь имеются и зажиточные люди.

В монастырским стенам примыкает краснокирпичное двухэтажное здание. Это бывшая монастырская гостиница. Там долгое время была Улейминская школа. Теперь, когда рядом пристроили новое здание, дети в гостинице не учатся. Старое гостиничное здание кстати выглядит гораздо прочнее нового школьного. В монастырской гостинице теперь живут учителя, в частности и директор школы. А три комнаты на первом этаже занимает музей села Улейма. Его создательница и хозяйка, учитель истории Лидия Александровна Железнова любезно согласилась показать свое творение и рассказать об истории села.

Но сначала о настоящем. Колхоз “Улейма” еще жив, но работает там мало народу, потому что не платят. Могли бы и жить, да молоко так дешево покупают, что легче плюнуть на эту скотину и вообще забросить поля. Что почти и сделано. В основном трудоспособный народ на заработках в далекой стороне. На территории монастыря долгое время было спецучреждение: интернат для детей с нарушениями психики. Детишки были очень тяжелыми, но интернат давал рабочие места. Но где-то под Рыбинском построили новый интернат и больных детей перевезли туда. А в монастыре в 1993 году появились староверы. Почему именно они - никто в селе не знает, ведь до революции это был обычный православный монастырь.

Что интересно, первоначально монастырь был возрожден как мужской. То есть первыми духовными поселенцами были монахи, а не монашки. Верховодил ими некий отец Александр Панкратов. Очень убежденный он был старовер, любил спорить с учемской интеллигенцией (учителями), доказывать правильность своей веры. Монастырь он хотел сделать большой сельскохозяйственной общиной, развести много скотины, пашню обрабатывать. Только на деле все вышло иначе. Мягко говоря, братия “загуляла”. Среди них конечно монахов не было, сплошь трудники. Вот они-то искушению и не поддались. Как следствие и хозяйственная деятельность монастыря пошла насмарку. И Александр куда-то пропал. После него еще один руководитель появился, он лошадей захотел разводить. Но и он был сломлен - как видно, суровостью монастырского устава.

Ну а теперь об истории. Селение Улейма появилось много позже монастыря. Изначально в этом таежном местечке появились монахи, ну а после вокруг обители в надежде найти защиту стали обосновываться простые крестьяне. В большинстве случаях это себя оправдало, но несколько раз от рук врагов не защитили и монастырские стены.

Основал Улейминский монастырь странствующий монах Варлаам. Случилось это (страшно представить!) почти 550 лет назад. Варлаам был уроженцем города Ростова и в своих путешествиях дошел до итальянского города Бари, где упокоен Николай Чудотворец. Там он купил икону Святителя, и всюду странствовал к ней. Однажды, в 1460 году Варлаам шествовал из города Углича к себе домой, в Ростов. В пустынном месте, на берегу реки Улеймы он прилег отдохнуть. Перед этим он пристроил свою святыню на старую сосну, между ветками. Отдохнув, он хотел снять образ с дерева, но... Николай будто приклеился к нему. Тщетно старался Варлаам оторвать икону от сосны, но ничего у него не получалось. Упал монах в изнеможении и забылся. И явился ему во сне святитель Николай, который сказал: “Останься с образом в этом месте уединении на постоянное жительство. Я же буду просить о милости Божьей к вам...” Старец так не посмел коснуться образа, а рядом с сосной он поставил себе келью.

Слава об одиноком отшельнике дошла до угличского князя Андрея Васильевича Большого; он сам прибыл на Улейму, чтобы поклониться чудотворному образу. Князь имел возможность самолично удостоверится, как у Николая Чудотворца исцелялись люди. И он решил поставить здесь храм. Так начался монастырь.

Однажды, в 1609 году на монастырь напали поляки. Согласно летописи, когда, разграбив Углич, полки польского короля Жигмонта подошли к монастырю, монахи и жители села Улейма во главе с игуменом Варсонофием закрыли ворота и некоторое время выдерживали осаду врагов, не давая им разграбить монастырь. Наконец ворота были пробиты. Братия и другие защитники монастыря закрылись в храме Введения, служили там литургию и причащались Святых тайн. Тем временем поляки обложили церковь дровами и угрожали сжечь ее со всеми находившимися там. Игумен Варсонофий желая спасти мирных жителей, нашедших убежище в храме, вышел вместе с 27 иноками к врагам. Они были в парадном облачении, несли иконы и хоругви и шли с пением, желая усовестить поляков, чтобы они пощадили обитель и людей. Однако им не удалось образумить интервентов. Игумен Варсонофий и все монахи были зверски замучены врагами. Поляки сожгли храм вместе со всеми укрывшимися там людьми. Монастырь был разрушен и разграблен. Поляки и второй раз изничтожали монастырь: это случилось в 1619 году, при игумене Ионе. Монастырь вновь был опустошен, а братия с игуменом перебита. Ныне недалеко от западной стены выстроенной вновь церкви Введения находится братская могила жертв польско-литовской интервенции. Ее обозначает крест.

Только после заключения 1620 году окончательного мира с Польшей монастырь смог начать беспрепятственно восстанавливаться и населяться. Чудотворный образ Святителя Николая сохранился во время всех испытаний и пользовался огромной популярностью у прихожан. Монастырь богател и процветал. В числе его благодетелей были многие знатные люди, в том числе и московские государи. Особенно замечательный дар сделала монастырю боярыня Прасковья Нарышкина. Ее вкладом в монастырь стала частица мощей Николая Чудотворца, которую ей, как “мамке” царевича Алексея, в свою очередь, подарил, государь Петр Алексеевич. Эта святыня была приобретена им во время путешествия с Великим посольством. С появлением в монастыре этой святыни слава о чудотворных исцелениях милостью Николая Угодника еще более возросла. В 1713 году богатый купец Федор Верещагин в благодарность за чудесное исцеление на свои средства возвел вокруг монастыря каменные стены с башнями (которые впрочем сильно были порушены в лихие времена). Над западными въездными вратами была построена и украшена “со всем благолепием” стараниями того же Верещагина надвратная церковь Пресвятой Троицы.

После 1917 года монастырь неоднократно пытались закрыть. Но популярность его среди верующих была такова, что он продолжал действовать до 1930 года. Тогда началось его новое разорение, на сей раз уже местными жителями. Церковная утварь была вывезена в музеи Углича и Ярославля. К сожалению чудотворная икона и частица мощей Николая бесследно пропали. Ночью комсомольцы раскапывали могилы, ища драгоценности. Кстати, оскверненная могила одного из настоятелей монастыря была случайно найдена в 1997 году. Одна женщина, проходя по территории монастыря, провалилась в полуразрушенный склеп. К счастью, все обошлось благополучно. Теперь на этом месте стоит крест, и монахини ухаживают за могилой.

...Матушка Варсонофия (в миру Валентина Евдоксеевна Килина) - степенный и рассудительный человек. Правда сразу сказала, что сестер фотографировать нежелательно. Люди не соврали, что она искренна и доброжелательна. Видно, что возраст ее весьма преклонен, но держится она довольно моложаво. И она, и монашки, которые неслышно проходили мимо нас во время нашего разговора, весьма худы, я бы сказал, сухощавы. Видно и вправду изматывают себя суровыми постами. Рассказала матушка, что родом она с Алтая, покойный муж ее был старообрядцем, уставщиком, вот и она пошла по его стезе:

- Сами мы принадлежим к старообрядческой митрополии, у нас есть свой митрополит: Корнилий. Раньше-то по Сибири было у нас монастырей и скитов. Но при коммунистах все разорили и разогнали. Только один монастырь у нас и оставался, в селе Куничи. Там я тридцать пять лет подвизалась. Ну, а теперь - сюда вот наши духовные власти направили - по решению Собора...

Не скрыла матушка и тайны (впрочем всем известной) про мужиков-монахов, которые не вынесли тягот жизни в четырех стенах и съехали. По ее мнению не на то они ставили. Один хотел коров разводить, другой - лошадей. А о душе они и не заботились в должной мере. Вообще по Руси тенденция не удивительная: сейчас много бывших мужских монастырей открываются как женские. Такой вот “трансвестизм” имеет объяснение: женщины в наше время все же более сильны духом. Сестры действительно родом из разных мест в Сибири; есть из Омска, из Минусинска, из Читы. Там сильное старообрядчество и во многих селах твердо хранят “древлее” православие.

Матушка объяснила, почему они, старообрядцы, обосновались именно здесь. Николо-Улейминский монастырь основан до Никоновских реформ, а потому здесь веками сохранялась истинная (по мнению староверов) духовность. И в частности те монахи, которые пали от рук поляков, отошли ко Господу в истинной вере. А значит и молится о душах усопших - обязанность старообрядцев. И еще: Углич и окрестности еще во времена Раскола принимали сторону “древлего” православия, то есть здешние священники противились реформам Никона. За что и страдали смертным страданием. По сути значительно число сибирских староверов имеет здешние, угличские корни (в шестом-седьмом коленах). Конечно старообрядческая церковь не обладает такими финансовыми ресурсами, как Московский патриархат, но (опять же в Сибири, и еще в Молдавии) есть духовные центры, которые помогают и материально. Ведь те мужики-трудники, которые сегодня водружают крест, тоже присланы из духовных старообрядческих центров. Они не только отреставрировали храмы, но и отстроили заново изрядно порушенные монастырские стены.

Сестрам гораздо проще, поскольку в их обязанности входит лишь хозяйство и молитва. Хотя молиться им приходится очень даже немало. Матушка одно время пыталась приглашать местных жителей на службу, однако никто так ни разу не пришел (напомню: по версии местных жителей их туда просто не пускали и не пускают). И в итоге монастырь и село существуют как бы отдельно. “Два мира - две системы”.

Но монастырь, заметила на прощание матушка Варсонофия, не община. Здесь так и должно быть. Молитвенное уединение...

...Когда уезжал, молчаливые мужики все еще монтировали гигантский крест. В их движениях чувствовалась уверенность. Я подумал: ведь триста пятьдесят лет прошло, а они, последователи протопопа Аввакума и боярыни Морозовой, все еще несут свою веру. Между прочим купцы-староверы век назад подняли Россию. Жаль, их дети-атеисты все ту же Россию отдали на съедение темным силам. Только полтора десятилетия назад попробовали подняться с колен. Вроде и Бога разрешили, однако силенок все равно не хватило и все еще на коленях стоим. Поднимемся ли снова?

Поющие из горы

Когда-то, в лихую годину, странное явление отшатнуло от этого святого места захватчиков. Люди надеются, то благодать, коей наделена Дивная Гора, не оставит их...

...А сейчас Дивная гора борется за выживание. Колхоз погиб, о нем никто и вспоминать не хочет. На очереди школа, в которой сейчас учатся 16 детей. Да еще в детском садике, что по соседству 18 детишек. То есть перспектива на то, что школьников меньше не будет, тем не менее угроза закрытия (которую чиновники называют “реструктуризацией) висит над Дивногорской школой “дамокловым мечем”.

Самое обидное - от былого промысла Дивногорцев осталась всего лишь одна лошадка. А ведь когда-то, с древних времен, Дивная гора называлась “Кобыльей горой” и здесь традиционно занимались коневодством. Растили лошадей и на продажу, на шкуры. В здешних реках Воржехоть и Чечёра шкуры отмачивали, дубили, а после развозили на продажу по всей Руси. Шкурниками были жители Кобыльей горы были выдающимися... Прмысел существовал еще до того как вознико государство Русь: сохранились предания о том, что лошадьми занимались и угро-финны, первоначальные обитатели здешнего края. Ну, а когда пришли славяне, они просто переняли у аборигенов устоявшийся промысел. Отличные заливные луга в поймах рек давали лошадкам добрый корм. Но вот теперь промысел, которому больше 1000 лет, заглох.

Получается, гордиться дивногорцам остается лишь одним: своим храмом. Троицкая церковь уже четвертое столетие стоит на горе, высоченными веселя окрестные пейзажи. Ее местоположение не случайно: она стоит на том самом месте, где (по всей видимости) находилось место поклонения аборигенов. Не зря ведь говорится: “свято место пусто не бывает”.

Известно точно, что издревле на горе (которая, напомню, называлась Кобыльей) стояла церковь Флора и Лавра, покровителей домашнего скота и в особенности лошадей. Позже рядо была поставлени и церковь Троицы. В древних писцовых книгах так и указано: “На Кобыльей горе есмь погост Флора и Лавра...” Возможно кобыла была тотемом язычников. Чтобы не попирать их верования, на месте поклонения угоро-финнов построили церковь. Обычная для эпохи христианизации практика.

От времен язычества сохранилось поверье, которое с ужасающей периодичностью упорно сбывается. Язычники, говорят, приносили Кобыльей горе жертвы. Есть предположения, что человеческие. Так вот: ежегодно хотя бы один житель Дивной горы пропадает. Обычно человек уходит на болото за ягодами и грибами (а болотом здесь кормятся все) и не возвращается. Его ищут, но не находят. Бывает, лето уже подходит к концу, а жертв все нет. Тогда в Дивной горе начинают волноваться: “Скоро, скоро... но кто же?” И вот наконец кто-то не возвращается домой. Тогда все облегченно вздыхают.

Сохранилось еще одно странное предание. Напала на Русь Золотая Орда. В те времена согласно вполне достоверным сведениям на Кобыльей горе стояли две деревянных церкви: Флора и Лавра и Троицкая. Монголы захватили, разорили и сожгла Углич; после этого они разрозненными отрядами разбрелись по окрестностям с целью пограбить посады и слободы. Жителей ближайших от Кобыльей горы деревень собрались в дух храмах и заперлись изнутри в надежде на помощь Господа. Татары, когда подошли к погосту, стали расстреливать храмы стрелами, начиненными огнем. Храмы загорелись. Враги с вожделением дожидались, пока храмы догорят, жаждая найти золото и серебро. И вот они двинули на пепелище, будучи уверенными в том, что все селяне погибли. Едва монголы стали входить на гору, они услышали... пение. Волшебное, чарующее пение сотен голосов, которое раздавалось прямо из недр горы! Местный (современный) поэт такие стихи на сей счет сочинил: “Тогда из-под земли звучало пенье и матерей и маленьких детей; враги стояли у горы в смятеньи, и повернули с удивлением коней...”

Они вернулись к своему командиру, но тот пристыдил их и снова отправил на гору. Пение не исчезло. Монголы снова убежали. Так повторялось несколько раз, но непонятная сила так и не пустила грабителей на Кобылью гору. У легенды есть несколько вариаций. По одной из них врагов не пустила некая “рать” которая представилась монголам на горе. По другой русские расставили кругом горы копны в виде воинов, которые отпугнули монголов. Но мотив “пения из горы” все во всех вариантах остается.

Говорят, после того события XIII века на Кобыльей горе ничего не строили две сотни лет. Потому что пение из горы не прекращалось. Это пугало всех, в том числе и православных людей. Вновь отстроенный погост ждали новые испытания, на сей раз - от поляков. Об этих драматичных событиях говорят уже не легенды, а документы. “Угличский летописец” сообщает: “...А на Кобыльей горе погост святой Троицкой и церкви деревянные и слобода Сыренская и то все разрушено и разорено Литвой и потом Ионою митрополитом по некоему откровению возобновится и Кобыльегородское место и переименовался Дивногорским и на том же месте построил церковь каменную, где прежде были деревянные две...”

Название “Дивная гора” возникло по моде того времени (середины XVII века): Дивногорский монастырь есть в Малой Азии, близ Антиохии. Там в VI веке подвизался Симеон Столпник Дивногорец, очень почитаемый на Руси святой. В те времена у нас в России возникали и новый Иверский монастырь, и Новый Иерусалим, и Новый Афон, и много еще чего нового.

Каменный храм стоит по сей день. Жаль, что при советской власти его разграбили, но нет худа без добра. Например известно, что главная храмовая икона - “Ветхозаветная Троица” XVI века - находится сейчас в Москве, в музее имени Андрея Рублева. И еще: когда в храме возобновились службы, Угличский музей вернул в Дивную гору 32 ранее конфискованные иконы.

Священник, о. Борис Стародубов служит в Дивной горе с 95-го года. Именно тогда храм обрел жизнь. Надо быть признательным сотрудника Угличского музея, которые не позволили осквернить храм и охраняли его от окончательного разорения. Троицкий храм был законсервирован и защищен замками. Это - громадный плюс. В противном случае его легко могли бы растащить по кирпичикам.

О. Борис хоть и молод, но в благочинии его считают “древним священником”. Потому что из всех батюшек он дольше всех служит в сельском приходе - больше десятилетия. Не заманишь в село сейчас батюшек... О. Борис вспоминает свое первое посещение Дивной горы; это было, весной, в сумерки... и тогда на батюшку такая благодать снизошла, что и не хотелось ему отсюда никуда уезжать. Храм хоть внешне выглядел крепко, но у него была провалена крыша. Замки-замками, но о поддержании сооружения в жизнеспособном состоянии государство не заботилось. Теперь уже и крыша крепкая, и службы здесь ведутся регулярно.

Батюшка в восторге от жителей Дивной горы: они - трудолюбивые люди, крестьяне от Бога. Но - спиваются... Вот недавно умерла от вина замечательная молодая женщина Елена. В свое время она Дивногорскую школу с отличием окончила. Но ее выход в большую жизнь совпал с развалом колхоза, работы она не нашла, и вот... Или взять Ольгу Петровну Афонину. Заслуженная доярка, великая труженица, но заработала за свои труды минимальную пенсию. Похоронила сына, двух дочерей, однако оптимизма в жизни не теряет. И хозяйство у нее крепкое, и корову держит. За столько лет ни одной службы не пропустила! Именно для таких людей о. Борис и служит. Кстати в Дивной горе стало много детей рождаться. В детском садике больше детишек, чем в школе - шутка ли? Да и у самого батюшки их шестеро. Может отмолили грехи отцов и дедов?

...Говорят, волшебное пение из горы иногда слышно. Особенно ранним утром, когда в Дивной Горе особенно тихо. Свидетелей тому много. Но я лично не слышал, а потому утверждать об истинности явления не буду. А те, кто верит или не верит в чудо - приезжайте и прислушайтесь...

Геннадий Михеев.

Фото автора.

Ярославская область.