Где рождаются казаки

Так и подмывает напомнить, что крупнейшие русские бунтари - Разин, Болотников, Пугачев - были донскими казаками, взращенными вольным воздухом тихих хуторов. Были среди донцов и другие люди: Ермак, Платов, Шолохов, Краснов... Они принесли славу России иного толка. И что бы донцы не творили - от литературных трудов до бандитских набегов - все ярко, конкретно, смачно. Колоритный народ казаки, кого хошь за пояс заткнут.

И вот вопрос: то самое знаменитое казачество - существует ли? Многие нынешних казаков именуют “ряжеными”, а наличие нескольких конкурирующих казачьих организаций, которые тусуются в столице, надеясь на преференции властей, вызывает у обывателей ехидную улыбку. Да, власти в последние годы продвинулись, определив “реестровое” казачество. Выделили из бюджета деньги, и немалые. Однако некоторые действия вызывают недоумение; например генерала, с блеском проигравшего войну в Чечне, вдруг назначают “советником президента по казачеству”. Что он насоветует? А в это время кто-то под видом возрождения казачества тихонько свой личный бизнес продвигает... В общем немало вопросов недоуменных...

Попов - самый отдаленный населенный пункт Кумылженского района Волгоградской области, со всеми вытекающими последствиями. Тем не менее, здесь во всей красе наличествует замечательное преимущество российской глубинки: все самое чистое, справедливое, талантливое - отсюда, из глубины страны. Это там, на верхах все мутят и размахивают ручищами (ежели животы не мешают), пытаясь доказать, что именно сей чиновник самый главный и ответственный.

А вот у директора Поповской кадетской школы-интерната Натальи Викторовны Тыщенко никаких карьерных устремлений или интересов “семейного бизнеса” (это, как известно, теперь модно) нет. Она, потомственная казачка, борется за то, чтобы казачий кадетский корпус имел более лучшую базу. От этого и хутор Попов станет краше. Ее супруг работает в райцентре инспектором по делам несовершеннолетних: он борется за то, чтобы в районе было как можно меньше “трудных” детей. Большинство их “поповских” кадетов - аккурат их “трудных”. Точнее, из бывших “трудных”, потому что кадет - это почти воин и полноценный казак (ибо через год обучения уже принимает присягу). И получается, что супруги Тыщенко творят одно дело: из сырого материала творят настоящих и порядочных мужчин.

И в школе, и в казарме все ясно уже при входе: на стене висят портреты президента России и главного атамана Всевеликого войска Донского. И лозунг: “Жизнь - Родине. Честь - никому”. И никаких двояких толкований, порождающих, как известно, смуту. Скажу сразу: ни президент, ни казачий генерал Поповскому кадетскому корпусу не помогали. Его создание - исключительная инициатива снизу, а финансирует все и без того нищий бюджет чисто аграрного района. Шесть миллионов в год - серьезная обуза. Тем более что большая часть кадетов из других районов Волгоградской области, причем значительная часть пацанов - выходцы из больших городов. Те не менее поповцы не сетуют. Она знают о жизни нечто большее. В Попов всякие начальники на праздники (в особенности на присягу) приезжают, да и кадетов вывозят - для того, чтобы промаршировали по знаменитым площадям страны и показали: вот оно, возрожденное казачество! Недавно десять лучших поповских кадета в Москву съездили, в первый раз за историю корпуса. Парни в восторге, они впервые за пределы области выехали. И еще одна значительная радость: конную подготовку можно теперь расширить, ибо недавно волгоградский губернатор трех коней подарил. Еще двух, до кучи, презентовал местный, хуторской атаман. Однако директор постоянно ждет, что приедет какой-нибудь проверяющий орган и корпус прикроет... Всегда есть до чего докопаться...

Кадетский корпус совмещен с хуторской школой - и это вызывает некоторый напряг. Ведь кадеты живут на казарменных условиях, по армейским порядкам. А хуторские дети приходят из дома. На некоторых уроках кадеты учатся отдельно, но чаще занимаются вместе с “гражданскими”. Школа-то одна. Зато уж все чисто “кадетские” дела - образец военизированного воспитания. Здесь и огневая подготовка, и тактическая, и рукопашный бой, и джигитовка, и даже основы православия. Молитва - как перед приемом пищи, так и вечерняя - здесь обязательное дело.

Под казарму переоборудовано здание детского садика. Так случилось, что к 2001-м на хуторе малышей было так мало, что садик содержать стало накладно. Интересно, что теперь, когда вроде и рабочие места появились, и хуторские фермеры стали относительно прилично платить своим работникам, детей народилось довольно много (молодежь-то остановила бегство в города), 40 малышей вполне набрали бы. Но восстановить детсад материальной возможности нет.

В хуторе есть атаман, реестровые казаки, в общем, все как в старину. Однако реальная власть в хуторе принадлежи женщинам. В школе-корпусе командует Наталья Викторовна. Главой Поповской администрации хуторяне избрали Марину Николаевну Буданову. Однако казаки здесь не плачут, уповая на “баб, захвативших бразды”. Они трудятся. Впрочем, положение не слишком хорошее. Хутор Попов - центральная усадьба; здесь безработица не больше 8%. А вот на более мелких хуторах она достигает 50%; к Поповскому сельсовету, к примеру, относится некогда знаменитая станица Федосеевская, население которой сейчас составляет всего-то 52 души, из которых почти все - старики. А когда-то в этой станице проживало больше 2000 человек... Колхоз в Попове было пострадал от “инвесторов” со стороны, все попытавшихся разворовать, но устоял. И развилось еще фермерство: всего в Попове и на окрестных хуторах действуют восемь фермерских хозяйств. Два фермера - Шишкин и Ульянов - активно помогают кадетскому корпусу. Остальные пока в стороне, но слава кадетов растет и уже вроде бы стыдно не помогать.

Идея “кадетства” продвигалась с трудом. Марина Николаевна вспоминает о том, какое противодействие было со стороны местных стариков:

- ...Думали, что привезут сюда бандитов - и они огороды, погреба начнут чистить. Скупили все замки в округе, приготовились к обороне... Однако не так получилось. Мальчики старикам стали... помогать! Дрова порубят, воду натаскают, огороды вскопают... За воинскими захоронениями ухаживают (их у нас три). В казачьем корпусе дети строго живут, вольницы им не разрешают. Пусть у нас Интернета нет, зато ведь не то что наркотиков - пива и сигарет не дозволяется! И у нас теперь растут парни, которые реально думают о том, что такое честь и достоинство...

Существенно, что корпус дал хутору 45 рабочих мест. А еще собираются на областные деньги строить новую казарму на 250 мест. Может, тогда и детский садик на хутор вернется. Впрочем, новая казарма - всего лишь обещание и неизвестно, сколько лет ее ждать. Казачьи воспитатели - местные уроженцы; молодые мужчины, отслужившие в армии. Все они - реестровые казаки. Один из воспитателей - женщина, Алла Кириченко. Она тоже ходит в казачьей форме и лихо руководит кадетами.

Хотя в казаки согласно вековым традициям женщин не берут, здесь пошли на исключение. Все дело в том, что в кадеты берут с 5 класса, а 9-10 летние мальчики, как ни крути, еще нуждаются... в маме. В материнской заботе, ласке. Первый месяц после набора, сентябрь, здесь называется “месяцем плача”. Большинство из юных казаков из тяжелых семей. Но даже если ребенка оторвали от плохой матери, она все же для него - мама. Идут вечером, после отбоя к казачке: “Алла Ивановна, помогите пришить пуговичку...” “Алла Ивановна, почитайте книжку...” “А подскажите, как лучше маечку постирать...” После 11 лет мама им уже не нужна. Это означает, что они начинают становиться мужчинами.

Одним из самых активных идеологов зарождения в Попове казачьего корпуса стал хуторской атаман и одновременно председатель здешнего колхоза Владимир Александрович Пахаль. В разговоре он высказал одну, мягко говоря, смелую мысль: “Эх, набрать тысячи две кадетов, оголить шашки - и двинуть на Москву!” Истосковалась, видно, душа казака-крестьянина... Волей-неволей вспомнишь Разиных-Болотниковых-Пугачевых! Уж как национальными проектами селянина-хуторянина измучили... Вот, чем сейчас живет казачий Дон? Навыращивали поросят, надеялись казаки продать свинину и зажить. А тут бац - и цена на свинину упала до неприличного уровня. А ведь многие кредитов набрали...

Как минимум, на уровне хутора Попов казаки свои проблемы решили. Стали на отдаленных хуторах несколько лет назад селиться азербайджанцы и чеченцы. Казаки провели с ними разъяснительную работу - те съехали. Плюс еще порядок и закон на хуторе тоже казачество блюдет. Устраивает рейды, ночные дозоры, патрулирования (от воровства со стороны заезжих лиц). Но вообще у атамана есть сверхзадача:

- ...Казаки - это сила которая способна самостоятельно определяться и объединяться. Казаки - это народ. Вольный. С нами можно разговаривать только сидя за столом. И мы хотим, чтобы казачество возродилось как дух. Разве плохо, если кадет идет по улице - знает, не знает человека - обязательно поздоровается? Если хотя бы один из пяти выйдет нормальным человеком - это будет наша большая победа...

Многие старшеклассники мечтают о военной карьере. Кадет - не только право носить красивую форму. Это еще и тяжелый труд, и обязанности. В корпусе существует армейская система наказаний за проступки: грубость, неуважение к воспитателю, курение. Это наряды вне очереди, общественно полезный труд. Именно полезный! Пытались воспитывать методом “упал-отжался”, вышло только хуже. Вот, почему кадет только через год присягу принимает: существует значительный отсев. Бывает, до половины детей так и не научаются жить по уставу и просятся домой. Но чаще отчисляют по решению директора; есть дети совершенно неуправляемые и неспособные к жизни в коллективе.

Но молодые люди борются за свое право стать истинными казаками. Взять Дмитрия Жарко из города Михайловки: он трижды оставлял корпус и столько же раз возвращался. Парень способный, учится на пятерки, но очень уж у него непростой характер. Всегда, когда возвращается, говорит: “Если у вас не буду учиться - не буду учиться нигде вообще...”

Или Володя Апполонов, кадет, готовящийся к выпуску: он из Кумылженского района, с хутора Чиганки. Когда поступил, был замкнутый, запуганный. Мама его в сущности “спихнуть” хотела, ведь семья-то многодетная. По состоянию здоровья Володю пришлось отчислить (у него была распространенная болезнь среди нервных детей: энурез). Так он сам вернулся в корпус через год и заявил гордо, что сам смог избавиться от болезни - усилием воли. Бабушки в Попове его обожают; всегда, когда определяют воспитатели круг задач по помощи старикам, зовут именно Володю. А теперь он еще и ведет усиленную агитацию в своем хуторе: очень много мальчиков из Чиганков рвутся в Попов - учиться на казака. И Володя, как старший, старательно опекает младших земляков.

Кадеты не только живут по казачьим заповедям, но и структура управления в корпусе построена по правилам, завещанным от прадедов. Кадеты разделены на “хутора” и в каждом есть атаман. Главный атаман в корпусе - Владислав Вячеславович Окунев, который одновременно является и старшим воспитателем (он имеет казачье звание “сотник”). По субботам в корпусе проводится “круг”, на котором коллегиально решаются все насущные вопросы - от учебы и до быта. Однажды мальчишеский “круг” уволил воспитателя, который не в меру проявлял диктаторские замашки.

Да, забыл сказать: пребывание в корпусе для кадетов абсолютно бесплатно. Хоть и вылетает это району в копеечку, районные власти, и казачество Кумылженского юрта всячески стараются, чтобы дело не умирало. Ведь на всю область таких казачьих учебных заведений всего-то два.

До недавнего времени мне казалось, что казаком надо родиться. Пожив немножечко в хуторе Попов и понаблюдав за жизнью кадетов, я понял: нет, казаком становятся. Именно для того хорошие люди и ведут здесь созидательную работу. Как мне сказал один из воспитателей, “через три-четыре поколения наше дело обязательно даст ростки...” От себя добавлю: если нашему государству через четыре поколения еще будут нужны духовно сильные и самостоятельно мыслящие люди.

Атаман Нина

Нина Викторовна Дерябина пошла по стопам родителей: они были сельскими учителями - на учительницу пошла учиться и она. Правда с четвертого класса до страсти мечтала стать... председателем колхоза. Ходила с родной теткой на ферму - коров доить - а представляла себя заботливым руководителем хозяйства. Хотелось маленькой Нине организовывать людей, обустраивать землю.

Но вышло иначе. Родной хутор Родионовский она покинула еще девушкой. Выучившись на учителя, она работала в Казахстане, на Урале. Вышла замуж - и уехала в Белоруссию. Там прожила 20 лет, а после того как ушел муж, переехала в Волгоград. Имела квартиру, работала директором школы, но настал момент, когда понадобилось вспомнить и о Родине.

Здесь сошлось несколько моментов: для того чтобы сын Александр мог получить образование, Нина Викторовна вынуждена была сдать квартиру. Плюс к тому мама Мария Андреевна стала немощна, и надо было за ней ухаживать. А еще - просто тянуло домой, к любимым степным местам, на родную речку Кумылгу. Нина Викторовна уже была к тому времени инвалидом II группы (сердце больное). Тем не менее завела двух коров, целую армию птицы, и зажила полноценной крестьянской жизнью. Второй раз она замуж выходить не стала потому что по натуре - однолюб. Зато “общественная жилка” в ней не отмирала никогда.

Аккурат к тому времени жизнь в хуторе Родионовском круто покачнулась. Обанкротился колхоз, и, что характерно, посыпалось за ним казачье самоуправление. По сути “казачество” подпитывалось колхозниками, существовало на колхозные деньги - в этом и была системная ошибка. Последний хуторской атаман, директор клуба Надежда Петровна Тихонова, потеряла бразды правления. Что интересно, Надежда Петровна теперь - “правая рука” Нины Викторовны. Должность последней называется: “председатель ТОС”. В сущности, детская мечта Дерябиной сбылась. Да, она не колхозом командует, но зато Дерябина теперь возрождает жизнь хутора. Пусть и на общественных началах.

Сам юртовой атаман предлагал кандидатуру Нины Викторовны на должность атамана. Она отказалась, заявила, что атаманство - не бабье дело. В хуторские атаманы выбрали директора школы из райцентра, Харкина (у него в Родионовском “родовые земли”, участок, принадлежавший родителям). И тем не менее именно Нину Викторовну на хуторе стали звать “наш атаман”. Потому что именно она теперь решает все насущные проблемы хутора.

“ТОС” - это “территориальное общественное самоуправление”. Идея создания этой организации пришла извне, из администрации области, однако всходы в Родионовском она дала весьма богатые. Как видно, здесь нашлась благодатная почва: в других хуторах таких достижений как в Родионовском ТОСы не добились.

Родионовский хутор далек от центра. Есть администрация поселения - она в станице Кумылженской. И таких хуторов в одном только Кумылженском сельсовете - 21 штука. И населения - 12 тысяч, за всеми не уследишь. На хуторе официально прописано 208 человек, проживает - около 250-ти. С работой после развала колхоза (он назывался “Имени Куропаткина - в честь казака и красного командира, местного уроженца) стало худо, но вполне крепко стоят на ногах четыре крестьянско-фермерских хозяйства - Сивокозова, Никулина, Топтова и Пономарева - в которых в общей сложности работают 34 хуторянина. Другой работы здесь нет.

На первое собрание ТОСа, вопреки опасениям, пришли почти все хуторяне. Дело в том, что нужно было срочно решать наболевший вопрос: на хуторе закрывают начальную школу. В ней всего шесть учеников и власти посчитали ее содержание нерентабельным. Нину Викторовну выбрали в председатели сразу, дав простой наказ: “Борись!” Пока она борется, но положение тяжелое; “дамоклов меч” висит над школой постоянно. И вот, что обидно. За последние два года из армии вернулись 17 хуторян. Семеро из них создали семьи, начали строить (или уже построили) свои дома. Детишки у них народились. То есть перспективы есть - а школу все равно закрыть порываются...

В совет ТОСа входит семь человек. Все они - социально активные люди, неравнодушные. Но и общие хуторские собрания, “сходы”, остаются многолюдными из 208 хуторян на собрания регулярно ходят не меньше 150-ти. Нина Викторовна как человек с организационным опытом подошла с исполнению своей задачи комплексно. Составлена программа развития хутора. Есть свой бюджет. И, что самое главное, коллективно утверждается смета расходов. Можно стандартно сказать: “планов - громадье!”. Но здесь, в Родионовском, планов как таковых нет. Есть конкретные дела, приносящие пользу всем.

Чем помочь крестьянину? Начальник какой-нибудь заявит: “Советом, новым законом, умелым руководством!” Крестьянин скажет: “Помогите реализовать то, что я вырастил!” ТОС пошел по “крестьянскому” пути. Нина Викторовна начала искать тех, кто способен купить продукт, произведенный хуторянами. Это называется: “поиск социального партнерства”. Теперь крестьяне продают молоко и мясо через ТОС, который (согласно областного закона) с этого имеет следующий доход: полтора рубля с килограмма мяса и 35 копеек с литра молока. Если учесть, что сейчас молочное стадо на хуторе - 160 голов, много держат в Родионовском бычков и поросят, получается неплохая сумма. На эти деньги ТОС смог купить лактометр, сосуд Дюара (для осеменения), в общем оборудование, которым раньше только колхоз мог располагать.

Бюджет ТОСа на этот год - миллион рублей. В этом году район выделил 600 тысяч на проектно-сметную документацию по газификации хутора. В Родионовском ждут природный газ, а организацией займется ТОС. Естественный вопрос: а что делает администрация поселения, чиновники, которым за помощь людям зарплату платят? А они погрязли в бумагах. Закон о местном самоуправлении (131-й) “наградил” сельсоветы 32-мя полномочиями, и “забыл” указать, откуда денег взять на все социальные проекты.

Шесть лет после пожара не ремонтировался на хуторе клуб: теперь смогли в нем навести порядок. Мост новый через реку Кумылгу построили. Конечно по городским масштабам этот мостик смешон, но для хутора он - значимое сооружение. В бюджет ТОСа поступают и субсидии из области, и фермеры помогают деньгами (в этом году 120 тысяч дали), и частные пожертвования наличествуют (от тех, кто неравнодушен к судьбе родного хутора).

Силами ТОСа на хуторе создали две футбольные команды - детскую и взрослую - привели в порядок стадион. Тренер Василий Шилин от этого ничего не имеет; но он - безработный и Нина Викторовна пробила, чтобы районный отдел соцзащиты принял его на должность “социального работника”. Самая интересная придумка ТОСа - “гражданский отряд”. Это пять человек, которые одновременно входят в состав казачьей дружины. “Гражданский отряд” обеспечивает порядок на хуторе (до милиции-то далеко...) и следит за противопожарной безопасностью.

И ведь надо учесть, что ТОС - общественная организация. Ни председатель, ни заместитель - никто зарплаты в ТОСе не получает. Недавно случилась в соседнем районе трагедия: почти полностью выгорела станица Качалинская. Жители хутора Родионовского на сходе решили: собрать денег и помочь погорельцам. Родионовцы выступили в области инициаторами движения помощи несчастным. Здесь поняли простую мысль: если мы, граждане России, сами себе не поможем и не возьмемся сами обустраивать свой дом, никто о нас не позаботится. Вот только не помешали бы те, кому за помощь, служение “народонаселению” деньги платят.

Полный провалишн

Ну, представьте себе: в степи, возле оврага вдруг исчезает... несколько тысяч кубометров земли. Будто гигантская рука спустилась с небес - и забрала... Окружность ямы идеальная, кромки - будто лезвием срезаны. А жители близлежащих хуторов наблюдают удивительные явления...

Глубина провала - около 15 метров. Некоторые утверждают, что громадная масса грунта просто провалилась в некие пустоты. Оттого-то и назвали аномальное явление “Филинскими провалами” (Филин - ближайший хутор). Их, провалов, несколько, и последний появился совсем недавно.

28 мая прошлого года житель хутора Филин Николай Недоступенко находясь на ночном дежурстве (он работает сторожем в лесхозе) обратил внимание на странный объект, движущийся на довольно большой высоте. Чем-то напоминал он дирижабль: продолговатый, типа сигары. Летела “сигара” довольно плавно и бесшумно.

Вскоре загадочный объект покинул поле зрения. Недоступенко рассказал хуторянам о странной “сигаре”. Те было посмеялись, как водится в подобных случаях: “с перепоя иной раз не такое померещится!” Но через некоторое время лесник Николай Лубков, обходивший владения лесхоза, в хутор вернулся взволнованный: на окраине поля он обнаружил неожиданно возникшую яму внушительных размеров. На обычный карстовый провал яма похожа не была — не было в ней ни малейших следов обрушения. Цилиндрическая труба в земле уходила на глубину примерно пятнадцати метров. Характерно, что зеленая трава на краях ямы была срезана, словно ножом. Внизу никаких следов растительности и черноземного слоя.

Приехала лесничий Нина Николаевна Бочарова. Она сфотографировала странное природную аномалию, а когда снимки проявили и напечатали, на одном из них... из ямы вылетали четыре белых шара с размытыми краями! Заинтересовался явлением представитель районной МЧС. Из доступных приборов имелся у него лишь дозиметр; с ним и приехал. Замерил радиоактивный фон - показывает ноль! МЧС-ник ходил, присматривался собирался спускаться при помощи веревок на дно. Спутников он убеждал, что, дескать, естественный провал, карстовая воронка, быть того не может, что от НЛО! Их, мол, вообще выдумали корреспонденты!.. И вдруг - на тебе: теряет сознание! Его, конечно, в больницу. Оклемался там через четыре часа. Его дня два подержали и отпустили домой.

В хутор Филин с тех пор зачастили всякие специалисты по аномальным явлениям и НЛО. Они подошли в явлению системно, собрали и запротоколировали показания свидетелей:

Николай Недоступенко, сторож лесхоза, крепкий мужчина лет за тридцать:

- Я сидел на улице неподалеку от конторы, когда заметил на севере большое сигарообразное тело, которое медленно летело на высоте не более трехсот-пятисот метров, ну, как летают вертолеты, - вспоминал он. - Тело выделялось на фоне черного неба сероватым оттенком. Оно было больше самолета и летело на запад в сторону хутора Филин очень медленно. Я успел пробежать метров сто до смотровой вышки и поднялся еще почти до половины, пока "сигара" не скрылась за горизонтом. Расстояние до тела примерно три-четыре километра.

- Думаете, это не был самолет?

- Конечно, нет! Во-первых, бесшумность полета, а во-вторых, я насчитал там больше десятка фонарей…Фонари, или, правильнее, фары располагались в один ряд вдоль тела НЛО в подбрюшии и светили вниз конусообразными пучками света, как прожектора. Я поначалу никому ничего не говорил, - продолжал Недоступенко. - Только через несколько дней нашим мужикам на лесопилке. Ну они посмеялись, конечно, дескать, пить меньше надо… А я-то трезвый был!.. Потом из Филина директору кто-то позвонил - мол, ямищу с трехэтажный дом обнаружили…

- Никакого взрыва не доносилось?

- Нет.

Лесничая Нина Николаевна, приветливая серьезная женщина средних лет:

- Очень удивило то, что яма была цилиндрического типа, я такой никогда не встречала. Отвесные стены, близко опасно подходить, могло всё рухнуть. А внизу никакой травы… Куда подевалось столько земли? Ведь это, считай, более трехсот кубов, по весу не меньше тысячи тонн!

- Там глина или известняк?

- Большей частью глина, но есть большие прослойки известняка. Здесь сугубо осадочные породы.

- Карстовые пещеры в вашем районе есть?

- Нет, не слышала о таких…

- Нина Николаевна, а как вам удалось заснять шары, вылетавшие из ямы?

- Тут что-то не так… - задумалась Бочарова. - Я шары увидела только после проявления пленки и печати фотографий. Но снимал один наш практикант из лесотехникума. Мы на время уходили в балку, тогда студент мог увидеть и заснять эти шары. Или, может, тоже не видел, а снял на удачу?..

Лесник М.Н. Семин (он вспомнил о подобной яме-провале, которая обнаружилась в их краях лет 20 с лишним назад):

- Прямо посреди поля, на ровном месте, туда чуть трактор не угодил, - вспоминал Семин. - Но та яма поменьше была - диаметром метров пять и глубиной столько же. Ходили, дивились… Тоже, говорят, видели перед этим НЛО. Сейчас яма обрушилась, заросла, а то вешки ставили, чтоб ненароком комбайн или трактор не свалился.

…Новую яму обнаружили на краю большого поля подсолнухов. К ней вела уже вполне проторенная колея - считай, местная достопримечательность

- А вон там, на другом краю балки, метрах в пятистах, была прежняя яма, - вспомнил местечко Семин. - И чего эти НЛО сюда повадились?..

Руководителю Волжской группы по изучению аномальных явлений Геннадий Белимов:

- ...Интересное началось, когда стало смеркаться. Щелкали вспышки наших фотоаппаратов, и в какой-то момент Олег, разглядывая очередные кадры, подозвал меня: “Смотрите, здесь какие-то шары…”

Действительно, то там, то здесь около ямы виднелись небольшие, с футбольный мяч и меньше сероватые шары, которые явно перемещались. Олег снимал, к примеру, три кадра подряд, и хорошо было видно, как шар летел справа, пролетал надо мной и уходил за пределы кадра в левой части снимка. Иной раз шар был смазан, словно летел на большой скорости, хотя мой силуэт оставался резким.

- Они летают над нами! - изумился Сафронов, сделав очередную серию снимков.

Шары обнаруживались также над автомашиной, словно не видимые нашему глазу объекты изучали технику землян. Зато над полем подсолнухов, сколько мы ни фотографировали, было пусто, как будто их привлекали только яма и люди около нее.

Ночью мы также периодически вели съемки, и на кадрах вновь и вновь обнаруживались загадочные шары. Но на рассвете их на кадрах уже не было. Становилось понятным, что шары фиксируются только при срабатывании вспышки.

Мне было ясно, что шары - это, видимо, никакие не НЛО в их классическом понимании, а живые существа из Тонкого мира, которые по неизвестным для нас причинам осуществляли активную деятельность почему-то именно поблизости от этого провала. Может, там была повышенная энергетика или образовался портал-переход из параллельного мира в наш, земной?..

Лично я никаких комментариев к вышеозначенному протоколу давать не буду. Сам ничего аномального не видел. Кроме разве что самого провала. Его края начинают осыпаться, а потому “идеального цилиндра” уже не получается. Так - яма как яма, только слишком уж идеально круглая. На и народная тропа к ней уже вроде бы зарастает.

Сам я, общаясь с местными жителями, открыл для себя интересный момент. На самом деле большинство из них что-то видели. Причем, в разные годы и в разных местах. Но все и всегда боялись признаться в этом друг другу. Не дай Бог примут за психа и отправят куда-нибудь! На лечение...

Но есть один замечательный человек, который способен вновь всколыхнуть обывательский мир. Зовут его Вениамин Александрович Апраксин. Он местный краевед и историк, проживающий в хуторе Ольховский, километрах в 12 от злосчастных провалов. Исследователь подошел к теме основательно: он просто-напросто опросил почти всех жителей хутора Филин. Многие филинцы собственноручно сделали зарисовки того, что видели. Картина вышла неожиданная.

Всего в досье Вениамина Александровича 92 свидетельских показания. Поскольку Апраксина все знают, да и он знает всех, никто не стал ничего выдумывать, а сам Апраксин опрашивал исключительно тех лиц, которые отличаются порядочностью. Пьяниц и дураков он исключил заранее.

Картина вышла следующая. Провалов в районе хутора Филин не меньше шести, появляются они редко, где-то раз в десять лет, и самые старые из провалов уже едва различимы; их засыпало. Неопознанные летающие объекты видели все. Два человека имели общение с зеленоватыми людьми в комбинезонах, которые проявляли к контактерам интерес. Только на людей находит какое-то оцепенение и двигаться они не могут. Даже техника - и та глохнет. Четверо рассказали о лохматых существах типа домовых, которые при виде людей старались скрыться. Одни человек рассказал о том, как некие существа... сажали его в свое летающее средство, имеющее снаружи форму сигары и куда-то возили. Что контактер там видел, не помнит. Говорили существа по-русски, на как бы мысленно, не открывая ртов. Смысла своего появления они объяснить не удосужились.

Характерно, что сам Апраксин ничего необычайного не видел. Да, он собрал показания и зарисовки, но в “зеленых человечков” не верит. Слишком все как-то, что ли, киношно, наиграно. Но вот - куда девать провалы?

Геннадий Михеев.

Фото автора.

Волгоградская область.