Посланники Доброй Надежды

...Районная чиновница твердо и как-то нервически заявила: «Вы туда не поедете. Вам этого не надо... и вообще - вы свое задание выполнили и хватит!»

К хамству в России я как-то привык, но был немножко сбит с толка: до данной минуты эта любезная женщина не уставала повторять про традиции гостеприимства, которые в их районе соблюдаются свято. Район называется Новодеревенским, а районный центр непонятно как. На каждом въезде в поселок указатель утверждает свою истину. На одном написано «Александр Невский», на другом - «Алневский», на третьем - «Александро-Невский». Когда я пошел в сторону Доброй Надежды (после активного противодействия со стороны власти желание попасть туда стало идеей-фикс), обнаружил, что вышел из Алневского, а посему истиной стал считать именно это название.

Причину моего непускания я понял быстро. Добрая Надежда (дорога туда, кстати, хорошая - асфальтовая) состоит из одной улицы и все здесь ни виду. Вдоль улицы выкопана траншея, явный признак того, что в деревню скоро придет газ. Первым встречным добронадеждинцем оказалась поджарая и подвыпившая женщина, настроенная на общение - Антонина Родионовна Никулина. Она пояснила, что жители здешние любят правду, не стесняются ее говорить и стоят за нее до последнего. Потому их власть и боится. Правда Доброй Надежды проста: отделение колхоза здесь закрыто и люди сидят без работы. Никулина и сама работала на здешней ферме дояркой, с 13-летнего возраста, а потому ей обидно вдвойне. Пусть большинство населения - старики, но есть и молодые, которым что-то надо делать. Есть и дети. В Доброй Надежде имеется даже Начальная школа, в которой учатся восемь детишек. На 50 человек общего населения показатель очень даже приличный. Впрочем кроме школы и спорадически открывающегося магазина больше здесь нет ничего. Кроме, разве, еще одной достопримечательности.

Антонина Родионовна с гордостью ее показала. Это памятник на месте братской могилы. Во время войны возле Доброй Надежды немцы разбомбили наш санитарный поезд (рядом с деревней проходит железная дорога). Погибших здесь же и захоронили. Как опытный гид, Антонина Родионовна решила отвести меня к людям, которые сами участвовали в похоронах. Сама-то она не помнит, так как родилась аккурат в год трагедии. По пути она немного поплакалась о том, что потеряла документы своего покойного мужа, заслуженного ветерана войны. Он был орденоносцем, то теперь этот факт без соответствующих бумажек не доказать. Районное руководство предлагает ехать в столицу, обращаться в какие-то архивы. Известное дело, каким насекомым становится любой россиянин, не имеющий соответствующей бумажки. И все-таки прибавку к пенсии очень хочется иметь. А как же еще: от своего героического мужа Антонина Родионовна произвела на свет пятерых сыновей.

Однажды, когда Антонина Родионовна была помоложе и еще трудилась на поприще животноводства, ее уволили из колхоза за правду. Оная (то есть правда) заключалась в том, что тогдашняя бригадирша приписывала и даже получала по нарядам деньги за колхозников, которые давно умерли. Что характерно, тогда обиженная доярка дошла до самой Москвы, пробилась там к каким-то начальникам и добилась-таки воссатовления на работе! Ныне запал не тот, да и возраст тоже. Та самая бригадирша и теперь живет в Доброй Надежде. Она (зовут ее Александра) не выходит из перманентного запоя, даже сын, не выдержав такого характера, выселил ее из дома в сарай. Впрочем, и доярка тоже частенько прикладывается к источнику, вызывающему временное чувство эйфории. Поэтому не поймешь, за кем в итоге осталась правда.

А до Москвы, между тем, от Доброй Надежды 345 километров. Об этом свидетельствует надпись на остановочным пунктом. Табличка сплошь испещрена отверстиями, проделанными картечью. Надежда, похоже, здесь добра не для всех.

Пожилые мужчина и женщина, к которым меня привела отважная доярка, были трезвы. Они трудились на своем огороде - сажали махорку. Они вообще никогда спиртного не пили и пить не собираются. Нет времени. Николай Иванович Харьков курит только продукт собственного производства, так как от него не кашляешь и вообще свой табачек - милое дело. Кроме того он - местный знаток истории родной деревни, хотя всю жизнь трудился в должности рядового колхозника - «куды пошлють».

Глядя на то, с какой старательностью трудятся Николай Иванович и его супруга Раиса Григорьевна на своей земле, да и вообще на их подворье, я понял, что такое настоящий русский крестьянин. Харьковы - давно пенсионеры, однако держат двух коров и лошадь. Огород - необъятный, и все на нем ухожено не хуже, чем в Голландии. Вообще в деревне (и это видно) работают много, почти на всех огородах можно увидеть людей с лопатами, вилами или тяпками. В общем, русский крестьянин - это человек, который все время в работе. Все остальные определения - от лукавого.

Про тайну происхождения столь необычного названия деревни Николай Иванович рассказал следующее. Был барин по фамилии то ли Другон, то ли Другор (скорее всего, немец). И деревня называлась Другонцево. Он продал свое имение другому помещику, точнее, помещице. Фамилии ее никто не запомнил, хотя Николай Иванович и выпытывал ее, когда был молодым, у стариков. Звали ее Надежда и она слыла несказанно доброй барыней. Она никогда не отказывала крестьянам, если они просили что-то, помогала всем - от еды до одежды. Память об этой женщине и была сохранена в названии деревни. И в саду некогда разбитом при барском доме. Дома давно нет, сад одичал и превратился в буйные заросли. Зато сохранилось старинное каменное здание Начальной школы. Считается, что и школа была построена доброй барыней. Коли дети в ней еще учатся, значит частичка легендарной Надежды, фамилия которой была забыта, не оставила этот мир. Она стала тихим ангелом деревни.

Что характерно, «Доброй Надеждой» даже назвали один из колхозов неподалеку (но не тот, кому принадлежали земли при названной деревне). Когда пришел на нашу страну рынок, из названия сельхозпредприятия исчезло слово «добрая» и теперь тот колхоз называется СПК «Надежда». Местный колхоз именовался «Прожектор». На память о нем остались развалины коровника и телятника. Картина безрадостная, но, к сожалению, привычная искушенному глазу, по долгу службы созерцающему русские просторы.

Коля Харьков, хотя и был еще ребенком, участвовал в захоронении погибших при бомбежке санитарного поезда №1215. Немцы бомбили безбожно, но аккуратно. Долбанули они точно по паровозу, отчего поезд сложился «гармошкой». Зрелище, когда раненые (те, кто мог, конечно) уползали от «железки» в разные стороны, было жутким. Жители Доброй Надежды подбирали их и размещали у себя в домах. Убитых было 32 человека. Семерых из них, включая машиниста, похоронили в братской могиле при деревне. Копали-то старики и дети, потому глубина была небольшой, полтора метра. Вместо гробов постелили убитым шинели. Так случилось, что в деревне в этот день умер младенец, девочка. Ее тоже «подселили» к убиенным бойцам.

Жена машиниста каждый год в День Победы приезжала на могилу из города Мичуринска - вместе с детьми. Последние три года никто из родственников не приезжает. Тем не менее 9 мая на могиле собираются абсолютно все жители Доброй Надежды. После того как мужики отстреляют торжественный салют из охотничьих ружей, устраивается на поляне неподалеку совместная трапеза. Этот праздник для деревни - самый большой. И по сути единственный.

Секрет относительного благополучия Харьковых прост: «Трудиться будешь - и все будет». Антонина Родионовна ежедневно на велосипеде возит в райцентр Алневский молоко. У нее постоянные клиенты - врачи, учителя, в общем, интеллигенция - они уверены в том, что вне зависимости от погоды парное молочко к ним будет доставлено вовремя. В сенокос надо накосить на скотину никак не меньше пятисот пудов сена - и с этим старики прекрасно справляются. Деньги сейчас нужны особенно, так как за подключение к газу соответствующая организация просит больше 50 тысяч. Для деревни эта цифра астрономическая и ясно, что далеко не все приобщатся к всероссийскому торжеству компании Газпром.

Все трое детей Харьковых, как это ни странно, остались жить в Доброй Надежде. Ни один из них в данный момент официально не работает. В лучшем положении дочь Любовь, которая в результате естественного отбора стала... добронадеждинским олигархом. Это видно уже по ее дому, единственному новому дому на всю деревню. По контрасту даже с холупой трудоголиков-родителей дом действительно кажется хоромами. Хотя в сущности это обычный коттедж, из тех, что богатые колхозы строят для своих механизаторов и доярок.

Любовь Юрьевна Рыжкова и сама уже - бабушка (у нее есть внуки), но жизнь обязывает оставаться молодой и бойкой. Еще юной девушкой она заведовала местным клубом, но клуб сократили и пришлось ей идти в доярки. Коров она доила 17 лет - до тех пор, пока в 1997 году «не угнали скотину». Любовь вообще делит жизнь Доброй Надежды на два периода: до того как угнали скотину и после того. Скотину в сущности не угнали, а перевели в центральную усадьбу, деревню Борисовка, тем самым оставив добронадеждинцев без средств к существованию и надежд на радостное будущее.

Первой после некоторого оцепенения очнулась Любовь. Наладилась она ездить во град Москву, подавать плоды труда добронадеждинцев. По сути она - купец: скупает у населения ягоды, морковь, яблоки, - и доставляет потребителю. Особенно хорошо идет лесная земляника, которой в барском саду (да и вообще в окрестностях Доброй Надежды) немеряно. Одно время она скупала по деревням петухов, индоуток - и возила продавать в Первопрестольную на Птичий рынок, но решила все равно остановиться на «морковно-ягодном сегменте». «Крутизна» Любови Рыжковой относительна. Со скупленной и собранной на своем огороде продукцией в 7 вечера она садится на родном 345 километре в электричку до Рязани. Там пересаживается в электричку до Голутвина. В Голутвине садится в электричку до Москвы. В Москву приезжает в 8 утра - и на рынок. Поторговала - и вечером снова в эту ночную дорожную катавасию. Ночь в электричка страшна, всякий раз не знаешь, вернешься ли с деньгами (и вернешься ли вообще), но к этому можно привыкнуть. Труднее привыкать к беспределу на московских рынках. Некоторое время Любовь торговала на рынке в Выхине, но нам из-за засилья кавказцев, которые русских крестьян загоняют в дальние углы, пришлось перебираться на другой рынок, Басманный. Он в центре столицы, покупатель там побогаче, но товар идет плохо из-за маленького покупательского потока. Для быстрейшей реализации приходится подбираться поближе к выходу из метро, к бойкому месту, но здесь гоняет милиция. В «обзъянниках» Любовь сиживала не один раз, сотни раз убегала от ментовских облав, да в вообще, считай, прошла огни и воды (разве только медных труб не испытала). Она постигла простое правило русского бизнеса: «не надо никому грубить - и все будет нормально». Сие означает, что, дабы хлеб насущный поиметь, нужно постоянно унижаться перед ментами, бандитами, кондукторами и прочими представителями низших властных структур.

В родной деревне ее бесконечно уважают. «Отчаянная» - говорят одни. «Мужественная» - вторят другие. «Допрыгаются» - шипят алкоголики. В последний год стали подводить ноги - стали опухать. Несколько месяцев Любовь не ездила; благо, муж работает на железной дороге (чинит пути), а там заработки, слава божественной МПС, стабильные. Но муж настолько устает на работе, что не в силах помочь жене в ее малом предпринимательстве. Сейчас, когда надо будет подключаться к газу, Любовь вынуждена закрыть глаза на болячки и снова отправляться в свою «одиссею» по ночным электричкам и блатным рынкам.

Тяжелая для нее выпала доля, но другого пути Любовь не нашла. Глядя на Любовь, некоторые жители Доброй Надежды расширяют посевные площади, плетут лукошки для земляники и задумчиво поглядывают на Северо-запад, в сторону столицы. Правда отправиться в опасное путешествие так никто пока не отважился. Так всегда: одних беда заставляет опускать руки, другие мобилизуют волю и вопреки обстоятельствам явят удивительное благородство и крепость духа. Если у Доброй Надежды появилась своя Любовь, значит, так было угодно провидению. Кстати, в свои «одиссеи» Любовь изредка берет одну из своих дочерей, которую зовут Надежда. Все в этом мире взаимосвязано.

Напоследок выскажу собственную лирическую мысль. Ежели есть на свете такие деревни, как Вера, Мечта или Любовь (а такие есть!), то они рискуют погибнуть первыми. Но Надежда - в особенности Добрая - останется. Виновно ли в этом название, не знаю, хотелось бы, чтобы Любвей было побольше. Остается надеяться только на них, Русских Женщин. И на крестьян Харьковых. Больше в сущности и не на кого надеяться-то.

Наследники «Белого генерала»

...В небесах назойливо жужжит вертолет. Он обрабатывает посевы пестицидами. Местные утверждают, что летательное средство частное, принадлежит пивоваренной компании, которая стала инвестором здешнего колхоза. Называется коллективное хозяйство: «ООО им. генерала Скобелева». Еще недавно оно имело название: «Путь Ильича». От «красного вождя» до «белого генерала» путь был пройден удивительно быстро. Что ж, времена ныне лихие и ничему удивляться не приходится. И нечего сетовать на внезапно разбогатевших пивоваров: конце концов я сам пью пиво, приумножая богатство «пивных баронов». Надо переходить на молоко...

Механизаторы лениво копаются в раздолбанном тракторе. Рядом крутятся дети, то и дело выглядывая в небе экзотичный для них вертолет. Мужики откровенно признаются: «Торопиться некуда, до конца рабочего дня далеко...» Колхоз - он и есть колхоз. Хоть ты его именем Наполеона назови (Скобелева, кстати, в его время как раз сравнивали с Бонапартом). Невдалеке старухи, сидя, как в художественном полотне «Ходоки», на крыльце правления, ждут автолавку с хлебом. Женщины с видом мучительно пьющих людей торопливо и воровато оглядываясь на тачке везут мешок с чем-то. Никто не улыбается, лица механизаторов, детей, старух и пьяных женщин напряжены. С вертолета эти малозначимые детали вряд ли различимы.

Разворачивается это привычное действо в деревне Михалково, центре сельского округа, к которому относится и село Заборово, бывшее имение Скобелевых. Впрочем и Михалково некогда принадлежало одной из сестер геройского генерала Надежде. Единственное украшение Михалкова - прекрасный памятник воинам Великой отечественной, установленный на средства одного ныне действующего генерала, уроженца здешних мест. Не скупится здешняя земля на военачальников!

В самом Заборове картина более отрадная. Спасо-Преображенская церковь, в пределах которой похоронены Михаил Дмитриевич и его родители, новенькая, будто с иголочки. Рядом, в бывшей школе устроен великолепный музей. Думаю, ему могут позавидовать даже городские музеи. Между церковью и музеем стоит памятник полководцу. Усадьба нет, ее в 30-е годы разломали. Рассказывают, в 1917 году сестра Скобелева, княгиня Надежда Дмитриевна Белосельская-Белозерская, которая унаследовала состояние бездетного брата, старалась образумить разгулявшуюся толпу, пришедшую экспроприировать ценности. Пожилую женщину оттерли и продолжили правое (по их мнению) дело. Заодно разграбили и разворотили усадьбу княгини в Михалкове.

Про судьбу Надежды Дмитриевны не известно ничего. Предполагать можно что угодно - от убийства до удачного спасения. Во всяком случае у нее был сын Сергей, который умер в городе Лондоне в 1959 году. С тех пор никто из наследников великого российского рода, давшего империи трех боевых генералов, не давал о себе знать. Род Скобелевых зачах.

На разграблении усадьбы, а чуть позже церкви и усыпальницы не остановились. В 1938 году разрыли могилы. Искали ценности. Вообще-то меня предупреждали, что нынешние старики - дети тех, кто «грабил награбленное», но на самом деле все иначе. Да, местный старожил Антонина Тихоновна Тришина рассказала мне, что она была свидетельницей вскрытия (тогда она училась в 4 классе Заборовской школы). Мужики вынули из склепа гроб, в котором находился еще один гроб, цинковый (детей-то не пускали, но школа в двух шагах от церкви и детское любопытство ничем не победишь). Генерал лежал нетленным, при эполетах и с пышной рыжеватой бородой. Но из ценностей при нем были лишь плетка да сапоги. Один мужик захотел обувку взять себе, но у сапога, когда стягивал, отвалилась подметка. Сапоги выбросили.

Собственно, уже к тому времени из памяти советского человека имя победоносного генерала было истерто. Но ходили среди заборовцев всякие легенды о необыкновенно добром барине. Легенды передаются из поколения в поколение. Антонине Тихоновне рассказывали ее бабушки: едет барин на белом коне со стороны деревни Скобелевки (есть такая в Тамбовской области) - и разбрасывает конфеты. Детишки давятся, дерутся между собой - подбирают. Хвалили его старики: если у кого корова околеет, придут, поплачутся - барин дает корову. Однажды в селе от удара молнии сгорели сразу несколько домов - и барин, дабы был строительный материал, отдал на порубание свою любимую рощу (места здесь степные, малолесные). Когда генерал отдыхал у себя в имении, из деревенским мальчиков собирал «военную» команду и заставлял их изучать приемы ведения боя. Для обучение будущих рекрутов завел у себя несколько артиллерийских орудий и регулярно организовывал учебные стрельбы. А еще среди народу ходили слухи, что мать Михаила Дмитриевича убили. Из-за денег.

Насчет матери Скобелева, Ольги Николаевны - все чистая правда. Ее действительно убили - в Болгарии. Вообще судьба семейства складывалась трагично. Отец, Дмитрий Иванович, скоропостижно скончался в 1879 году. Мама погибла в 1880-м. Сам Михаил Дмитриевич умер в 1882-м, на 39-м году жизни. Его смерть была в сущности нелепа, и по поводу кончины «Белого генерала» сотворено множество спекуляций (а как же - умер-то в будуаре самой дорогой московской куртизанки, немки Шарлотты Альтенроз, получившей потом кличку «Смерть Скобелева»!). Даже модный Б.Акунин написал о тайне этой смерти роман.

Злую шутку со Скобелевым сыграло его знаменитое прозвище «Белый генерал» (тюркский вариант: «Ак-паша»). Да, он любил гарцевать на белом коне, иногда одевал во время боя белые китель и фуражку. Но дело не в «белом движении», а в элементарном суеверии, коих в среде военных водится немало. Однажды, еще в молодости, он тонул в болоте, и спас его конь белой масти. С тех пор Скобелев белое и полюбил. Среди народов Средней Азии, к покорению которой Скобелев приложил немало усилий, он имел прозвище «Кровавые глаза» - суеверный страх он вызывал у населения Туркестана.

На месте усадьбы находится еще одна достопримечательность: могила его последнего и самого любимого коня Геок-Тепе (имя дано было по названию последней взятой им крепости). Как ни странно, масть коня была не белой, а гнедой. Существует множество свидетельств, что конь, идя за гробом хозяина, натурально плакал. Сестра Скобелева (та самая, которая пропала без вести) обеспечила Геок-Тепе такой уход, что конь пережил хозяина на 28 лет. Когда он умер, с коня аккуратно сняли его копыта и изготовили из них чернильницы. Одна из чернильниц стояла у могилы хозяина, рядом с ней лежала книга в золоченом переплете (ее пожертвовал генерал Куропаткин начштаба Скобелава, а впоследствии «козел отпущения за поражение в Русско-японской войне). В книге почитатели полководческого гения Скобелева оставляли памятные записи. После того как все разграбили, изничтожили не только записи: разрушили даже пределы к Спасской церкви, в которых покоились Скобелевы. И долгие годы надгробия из белого камня медленно разрушались под воздействием природных стихий.

Директор музея Скобелева Елена Петровна Панферова любезно подарила мне книгу о Белом генерале, написанную вице-президентом международного общества «Скобелевский комитет» (есть и такой!) В.И.Гусаровым. Как говорил поэт, русские ленивы и нелюбопытны. Я отношусь к числу ленивых, и, если бы не эта прекрасная книга, я так и остался бы в неведении относительно личности и деяний одного из самых великих людей России. Генералами били отец Михаила Дмитриевича и его дед, Иван Никитич, прошедший путь от солдата до высшего военного чина и прославившийся как герой Отечественной войны 1812 года. Дед ненавидел поэта Пушкина, писал на него доносы, предлагая «содрать с него несколько клочков шкуры». Внук обожал Лермонтова, был прекрасно образован, знал девять языков. Вообще Михаил Дмитриевич был несколько нестандартен для русского офицера: в карты не играл и запрещал это делать подчиненным, водки не пил. И очень много читал. А так же писал. Некоторые исследователи утверждают, что после смерти Скобелева пропали написанный им проект Панславянского союза (за объединение славянских племен он всегда ратовал), а так же план будущий войны России с Германией. В его годы Германия считалась нашим союзником, даже русские принцессы, будущие императрицы, регулярно поставлялись из «фатерланда». Как в воду глядел...

Не заладилось у Скобелева с семьей. Его брак с фрейлиной императрицы княжной Марией Гагариной оказался скоротечным. Когда через некоторое время после свадьбы Михаил Дмитриевич отправился из Петербурга на службу в Туркестан, жена поехала с ним. В Нижнем Новгороде между молодыми случилась ссора, в результате чего Скобелев продолжил путь, а Мария вернулась в столицу. С этого злополучного дня они никогда не виделись, Скобелев для себя заключил: «Человек, который хочет делать дело, жениться не должен». Не вышла вторично замуж и фрейлина.

Боевых операций у Скобелева было много. Он последовательно участвовал в победе над Кокандским ханством, Османской империей. Руководил операцией по завоеванию Туркмении. Если рассудить, все жизнь он воевал с мусульманскими государствами. Но можно перевернуть медаль на другую сторону: Скобелев освобождал народы: болгар - от турецкого ига, народы Туркестана - от ужасов восточной тирании. Вот слова, сказанные Михаилом Дмитриевичем во время его последней, Ахалтекинской экспедиции (Скобелевская Ахалтекинская экспедиция была второй - первая окончилась поражением русских): «Из рабов мы стремимся сделать людей. Это важнее наших побед».

Да, во время взятия крепости Геок-Тепе погибли 20 тысяч текинцев (туркмен), а имущество крепости было отдано на разграбление русским солдатам. Когда Скобелева в этом обвиняли, генерал отвечал, что «либералы» не знают специфики Востока: если ценности не будут взяты в качестве трофеев, а крепость не будет разрушена, текинцы ни за что не признают своего поражения.

В той же книге В.И.Гусарова описывается поездка автора в Заборово десятилетней давности. Тогда он здесь обнаружил почти полное запустение. Что же случилось за последнее десятилетие - чудо? По словам старожилов, первыми, кто стал оказывать помощь в восстановлении усадьбы, были болгары. Они еще при Хрущеве приезжали в Заборово и ухаживали за надгробиями. Местные не скрывают, что в те времена знали только что похоронен здесь «добрый барин да его родители». В сущности надгробия спасло то, что сделаны были они из высокопрочного камня.

Директор музея - бывший медицинский работник. Она знает о Скобелеве почти все, с любовью заботится о благоустройстве усадьбы. Но все-таки Елена Петровна - дилетант. Но попробуйте заманить профессионального историка или музейщика в такую глушь, за 400 километров от Москвы!

Дворником в музее трудится муж директора Валерий Алексеевич. Он был трактористом в ООО им. генерала Скобелева, но ушел. Платят там нерегулярно, кучу профессиональных болезней заработал, а здесь - стабильность, покой, благодать.

Елена Петровна никак не может понять: Михаил Дмитриевич всегда радел о крестьянах, устроил для них школу, проявлял заботу во всем... почему заборовцы так быстро забыли добро? Да, с момента смерти молодого генерала до революции прошло 35 лет, наиболее ярые колхозники не помнили ничего. Но ведь их, колхозников, воспитывали отцы, матери, деды, которые не только знали правду, но и слышали про подвиги генерала. О Скобелеве в 80-е годы позапрошлого века пресса говорила поболе, чем сейчас о Путине!

Восстановление музея и церкви шло авральными темпами, старались успеть к 160-летнему юбилею победоносного генерала. Восстановили не только храм, но и пределы во имя св. Димитрия Ростовского и Архистратига Михаила над почитаемыми могилами. Финансирование шло из областного бюджета. Хочется похвалить нынешнего губернатора Рязанской области, тоже боевого генерала. Но он тут не при чем: работы велись при его предшественнике Любимове.

Музей посещают довольно много людей. Поскольку до Заборова добраться трудно, 4000 посетителей в год - число солидное. Незадолго до моего приезда здесь побывала солидная делегация , состоящая из курсантов военных училищ России, Армении, Казахстана, Украины и Белоруссии. Все они были участниками международного конкурса по законам и обычаям войны. Для них Скобелев - бог. Бог войны. Но они живо интересовались также деталями его личной жизни, человеческой судьбой. Елена Петровна видя, как почтительно себя вели будущие профессионалы войны у могил своего кумира, поняла: человек жив, пока жива память о нем.

А музей, между прочим, расположен в здании школы, которая построена была по радению и на средства Михаила Дмитриевича. Здесь даже сохранен целый класс - со старинными партами. Школа исправно функционировала почти 100 лет, вплоть до конца 70-х годов прошлого века. После закрытия и она превратилась в жалкие развалины. Честь и слава людям, сумевшим возродить святое место!

И хочется сказать: если замечательная усадьба, путь и в сокращенном виде, восстала из пепла, значит, правда и справедливость на свете есть. Жаль, не все до торжества этих благодетелей дожили.

Уже не Лопухи

Имеется соответствующее (и специальное!) постановление за подписью премьер-министра России: «Село Лопухи переименовать в село Рождественское». Конечно на топографических картах «Лопухи» еще обозначены, так как карты у нас перечерчиваются о-о-о-чень редко, но все равно событие любопытное. Дело совсем не в том, что нашлись люди, которые это решение пробили. Суть в другом: Лопухи фактически уже не существовали, поскольку в селе не осталось ни одного жителя. Теперь в Рождественском имеются живые человеческие души. А один человек даже прописан. История особенная, а потому к истории Лопухов-Рождественского подойти надо деликатно и с тактом. Чтобы никого не обидеть.

Население

Кроме Лопухов по правому берегу реки Хупты было несколько деревень: Николо-Гай, Потемшино, Медвино, Дмитриевский и Сергиевский Боровки. Двух первых деревень уже не существует, а самая близкая из живых к Рождественскому (бывшим Лопухам) - Медвино, всего в трех километрах. Асфальтовая дорога в Медвине переходит в грунтовку, посыпанную гравием. Гравий выручает, так как иначе чернозем после малейшего дождя превращается в натуральную грязь. Именно эта грязь, по мнению жителя Медвина Николая Назаровича Сизова стала причиной гибели селений. Сизов в свое время с плохими дорогами управлялся легко. Когда он был бригадиром, только у него в бригаде было больше 400 лошадей, которым даже дороги не нужны. Поэтому дороги - это лишь испытание для человека; глубинные причины кроятся человеческих головах, которые были повернуты в сторону городов. Работать на земле ленились, захотели легкого хлеба...

Сизов помнит, как у него в бригаде трудился последний житель Лопухов Василий Бубенцов. В лучшие времена в Лопухах были 80 домов и начальная школа. Но во времена Хрущева, когда укрупняли колхозы, тамошний колхоз расформировали и жители Лоухов стали убегать. Василий Бубенцов держался до последнего и где-то в конце 60-х все-таки подался восвояси.

Сизов уже не помнит, как назывался колхоз в Лопухах; в его деревне была «Победа», в Потемшине - «Стойкий доброволец». Как по писанному, не получилось: «Победа» удержалась на плаву (теперь она - часть хозяйства «Звездный»), «Стойкий доброволец» оказался вовсе не стойким.

Я побаивался идти к Сизову, так как мне сказали, что старик живет «под красными флагами». Вроде как убежденный коммунист. Побаивался потому, что Лопухи под Именем Рождественского возродил священник. Кто знает, как человек под красными флагами относится к попам... Оказалось, Сизов «верить - не верит, а отрицать - не отрицает». Потому что их поколение к религии не приучили. А красные флаги, оказалось, имеет не идеологическую функцию, а хозяйственную. Они отгоняют коршунов, которые повадились таскать цыплят и гусят. Николай Назарович рад, что в Лопухи вернулась жизнь:

- Приятно, что одна деревня восстановилась. Хорошо бы, что бы все деревни... а то вместо жилья человеческого степь да степь, да байдар один (лопухи, крапива и прочий сорняк - Г.М.). Вон, в нашей деревне двадцать человек всего осталось-то. Но у меня есть еще произвольная точка зрения. Священникам нужна земля. Вот в чем истина. Давай рассуждать логически: что может дать храм, если там приходу-то нету?

Глава администрации Боровковского сельского округа (к которому относятся Рождественское и Медвино) Нина Морозова рассказала, что Рождественское - населенный пункт особенный. Прописан там один человек, Василий Иванович Постников, пенсионер. Еще там проживают отец Иоанн (брат Постникова) со своей матушкой. Священник является настоятелем подворья Троице-Сергиевой лавры.

В свое время было движение воссоединить подворье со здешним «Звездным» (тогда оно называлось «Спутник»), но переговоры кончились провалом. Говорят, по какой-то причине большинство местных механизаторов и доярок отказались работать при святом месте. Теперь об это сильно жалеют, так как подворье в результате воссоединилось с другим хозяйством, чему тамошние колхозники несказанно рады. Не хотели колхозники воссоединяться с Лопухами, вот сами «лопухами» и остались. С смысле облопошились.

Про немногочисленных жителей Рождественского управляющий сказала кратко: «Они там самостоятельные люди. Нам не докучают. Только раньше туда много людей на службы-то ездило, а сейчас чего-то нет...»

Духовенство

Подступы к Рождественскому представляют собой ухоженные плантации лука. Это не защита от нечистой силы, а серьезное сельскохозяйственное производство. Отец Иоанн приветлив, но суров. Рассказывать о себе, так же как и об истории создания подворья батюшка не считает нужным. Он немногословен:

- Господь взял, прислал сюда и сказал: «Здесь живи». Я - лаврский работник. Служащий...

Но все-таки напоил чаем, угостил медом, предложил парного молока. Все по-христиански - просто и душевно. Матушка за время нашего разговора не проронила ни слова, только приносила чай и угощение. Говорили на отвлеченные темы - от чуда Божественного огня от Гроба Господня до моды на голые пупки (батюшка, конечно, ее осудил). Как я понял, в Рождественском чужие люди (типа меня) бывают нечасто.

Новенькие полы Христорождественского храма девственно чисты, а значит, приход действительно невелик. Дело в том, что в момент открытия подворья, десять лет назад, не было храма в райцентре и сюда приезжали многие. Теперь, когда церковь в райцентре построена, необходимость ехать в Рождественское отпала.

Батюшке был келарем Троице-Сергиевой лавры и в лавре стоял вопрос об обеспечении продуктами. Началось все, как это ни удивительно, с пчел. Пожертвовали как-то лавре верующие с Украины 39 семей пчел. Город Сергиев посад большой и для медосбора найти хорошее место трудно. Так пчелы и очутились в здешних краях. А вместе с ними и отец Иоанн.

Это после вдруг заметили, что рядом деревня Сергиевский Боровок, а значит, есть какая-то духовная связь с обителью преподобного Сергия Радонежского. Место вообще историческое: вдоль реки Хупты еще во времена Рюриковичей стоял русские сторожевые посты. Правый берег считался Русью, левый - Диким полем. Рождественское стоит на бывшем «диком поле», которое на самом деле оказалось весьма плодородным.

Храм в Лопухах находился в полуразрушенном состоянии, его решили восстановить и создать монастырское подворье. Всего у лавры 20 подворий, одно из них, к примеру, расположено в Антарктиде. Но сельскохозяйственным производством занимаются только здесь. Правда, в результате эволюции основное производство переместилось на несколько километров к Северо-западу, в село Бурминка. Там лавра стала инвестором целого колхоза. Здесь же, под Рождественским, остался лишь участок по выращиванию овощей.

«Лопухи» для слуха батюшки звучало резковато, поэтому он решил добиться смены названия на более благозвучное. Переименование Лопухов в Рождественское, если верить отцу Иоанну, прошло легко. Нужно было лишь найти в архивах исторические справки, согласно которым село действительно когда-то именовалось «Лопухами-Рождественским», составить прошение в администрацию и ждать. Весь процесс занял не более двух месяцев.

В процессе поисков батюшка нашел сведения о том, что храм был построен в 1882 году на средства коллежской советницы Вассы Федоровны Лопухиной. Наверное, в честь этой знаменитой дворянской фамилии село и стало называться Лопухами. Службы в нем велись до 30-х годов прошлого века, а после храм разграбили и в нем устроили хлебоприемный пункт.

Василий Иванович Постников, родной брат батюшки, в первоначальном варианте подворья (когда все производство сосредоточено было в Рождественском) был механизатором. Теперь он на пенсии. Пообщаться с ним не удалось, так как он на момент моего посещения Рождественского отсутствовал. Впрочем материальная жизнь подворья теперь переместилась в другое село. Рождественскому, кроме овощей, досталась духовная часть. Ведь главное, по мнению батюшки, вот, в чем:

- Храм живет - значит и жизнь вокруг будет. Жаль только, сюда, в Рождественское, никто не хочет приезжать жить. Считают, что далеко. Ведь в наше Рождественское даже почту не приносят...

Святое крестьянское дело

В селе Бурминка, на въезде в которое красуется указатель «ООО «Монастырское подворье», мне с гордостью показали местную школу, которая раскрыла свои еще пахнущие морилкой двери меньше года назад. Духовенство здесь не при чем: финансирование строительства велось из областного бюджета. И все-таки ничего случайного в этом мире не бывает. В течении десяти лет школа оставалась долгостроем и бурминцы уже не верили в то, что их дети станут учиться в приличных условиях. Кто знает, где бы учились дети, если бы здесь не было подворья... Правда в новой школе всего 40 учеников. Для села с населением в 540 человек число ничтожное.

Ни одного монаха, послушника или трудника в хозяйстве нет. Работают здесь простые крестьяне, которые все же являются профессионалами сельхозпроизводства. Что дала лавра? Прежде всего новую технику: девять тракторов, три культиватора, свеклоуборочный комбайн и два самых лучших на сегодняшний день российских зерноуборочных комбайна «Енисей». Плюс еще в хозяйстве вовремя платится зарплата.

Восстанавливается и церковь. Причем настоятель церкви получает зарплату не где-нибудь, а в хозяйстве. Как сказал руководитель ООО, Анатолий Алексеевич Рубцов, «приход-то маленький, а на подачки не проживешь...» Рубцова пригласили в руководители, когда он уже был пенсионером. Молодого профессионала не нашли. Анатолий Алексеевич двадцать лет руководил этим хозяйством, когда оно еще называлось «Колхоз «Россия».

Вопрос собственности решен так. Часть земель - это паи местных жителей; они их отдали в доверительное управление хозяйству. Другая (меньшая) часть взята в аренду у государства.

Рубцов утверждает, что работать с лаврой ему интересно, а у колхозников со святыми отцами есть взаимопонимание. Ежемесячно финансовые отчеты «Монастырского подворья» предоставляются келарю лавры. Он сам регулярно приезжает в Бурминку, горячо всем интересуется, но в хозяйственные дела старается не вмешиваться. Вообще Анатолий Алексеевич заметил, что монахи - люди прогрессивные и, что самое главное, крестьянам они доверяют. Хозяйство само реализует молоко и значительную часть зерна, а вот выращенные овощи - морковь, лук, капуста, столовая свекла и пр. - отправляются на лаврский стол.

Монахов в Троице-Сергиевой лавре около 300 человек. В семинарии, в духовной академии, в регентской школе и школе иконописи обучается 800 человек. Имеется при лавре приют для беспризорных детей. Плюс еще паломники, трудники, просто нуждающиеся. Итого лавра ежедневно кормит от 2,5 до 3 тысяч человек. Почти все овощи в трапезных - с полей «Монастырского подворья».

Советская система, когда на колхозные поля посылали студентов, Рубцова не устраивает. Не хотел бы он видеть семинаристов на здешних полях:

- Путь учатся. Их дело - выучится на священников. А мы и сами справимся... Для меня, как руководителя, важно другое: чтобы земля была вспахана, люди работали и техника на ходу была. А какая там форма собственности - это не важно...

Кстати: здешние земли по своему качеству самые худшие в районе, поэтому священников вряд ли обвинишь в том, что они взяли «лакомый кусочек». Впрочем Рубцов заметил: «Не бывает плохой земли. Бывают плохие хозяева».

Так хорошо или плохо, что церковь занялась поддержкой сельского хозяйства? В трех колхозах того же района инвестором явилась пивоваренная компания. Не знаю, что лучше - пивные короли или духовенство, но интуитивно мне импонируют последние. К тому же и у пивных королей тоже, наверное, есть совесть. И душа за русскую деревню у них наверняка болит. Или не так? Я уж обмолвился в начале: тема деликатная и все время балансируешь между острыми словцами, чтобы никого не обидеть...

Светоч Благих

...Сыновья просыпаются с ленцой. Уже половина одиннадцатого утра, а ребята еще раскачиваются. Надо выгонять бычков, а они ерепенятся, отнекиваются. Елена на сыновей не ворчит, знает, что раскачаются. Но сетует, что телевизор до поздней ночи смотрят - все подряд. И правда: неразговорчивые сыновья все-таки потихоньку «впрягаются» в домашнюю работу - и потек крестьянский труд своим чередом.

Сейчас каникулы, вот ребята и расслабились. Они погодки. Алексею 15 лет, Сергею - 14, Виктору - 13. Младший в прошлом году с отцом, Алексеем Викторовичем, трудился на тракторе. Он вообще обожает трактор и председатель здешнего СПК «Надежда» Оводков частенько смеется: «Все, беру тебя в штат!» Шутка ли: подобрал в прошлом году столько сена, что даже заработал себе на мотоцикл. Конечно подержанный, но для 12-летнего пацана (а в прошлом году Витьке было столько) это, согласитесь, круто.

Средний, Сережка, все прошлое лето пас общественное стадо. И тоже заработал денег. Купил себе игровую приставку «Сони». Ох, изведет парня эта игрушка... Старший, Алексей - домосед. Зато на него смело можно оставлять хозяйство. Отец пропадает летом в поле с рассвета и до поздней ночи, мама на двух работах трудится, братья тоже в полях... И так до глубокой осени. В общем, ответственные ребята. Надежные. Это сейчас немного расслабились.

Алексей Ушаков-старший - один из лучших механизаторов. На зарплате этот факт почти не отражается. Летом тому, кто вкладывает в дело всего себя, еще можно заработать, а зимой все - и тунеядцы, и работяги - получают одинаково, крохи.

Елена два года назад устроилась на вторую работу (первая - директор Дома Культуры). Теперь она по совместительству заведует складом. Склад расположен в старинном, еще барском амбаре, и долгое время там правила Ленина мама. Жаль, рано она умерла - от инсульта. СПК наконец-то стал без задержек платить зарплаты, а значит, наметилась некоторая стабильность. Можно подумать и о дальнейшем образовании сыновей, которое, как известно, требует вложения немалых средств. Зарплата работника культуры, даже с таким стажем, как у Елены Ивановны, известно, какая. Концы с концами на нее вряд ли сведешь.

Потому и держат Ушаковы столько скотины: одних бычков четыре головы. Клички им давали все семьей, прозвали их Флинтом, Ирокезом, Мишкой и Михасиком. Есть еще четыре поросенка и множество птицы. И все равно частенько приходится семье Ушаковых брать продукты в магазине в долг. Как и многим семьям в селе. Благо, магазин идет навстречу и такую форму оплаты одобряет.

В «Надежде» трудятся не только местные. Приезжают сюда на лето подрабатывать молдаване. Дело в том, что местные частенько сгорают от некачественного спиртного и нередки случаи, когда хоронят на здешнем кладбище 30-ти, о то и 20-тилетних. СПК выезжает за счет трезвых профессионалов, таких, как муж Елены Алексей. Хорошо, что таких - с крестьянской косточкой - немало. Дом Культуры, по мнению Елены, тоже в какой-то мере причастен к тому, что ведущих здоровый образ жизни мужчин и женщин в Благих достаточно.

Почему-то в селе ходит страшная легенда о происхождении названия «Благие». Якобы здесь обитали разбойники, которые грабили купцов. Сохранилось даже имя одного из разбойничьих атаманов: Конный. Дойка расположена на бугре, который называется «Конные» и там вроде бы была ставка бандитов. И село прозвалось «Благие» потому что место это считалось нехорошим. Прадед Елены Сергей Яковлевич рассказывал: если путники проезжали мимо Благих без приключений, за это посещали три храма и ставили за спасение Богу свечки. Я посмотрел в словарь и обнаружил, что «благой» - это синоним слова «хороший». Поэтому странно, что в Благих считают свое село плохим местом, да и значение слова перевернули с точностью до наоборот. Хорошее место, да и люди добрые! Знайте это, крестьяне села Благие.

Дом Культуры села Благие принято называть «клубом». Потому что помещение маленькое. На самом деле Благие - центр целого куста деревень и здешний клуб считается главным среди четырех клубов. Стандартное каменное здание не оставляет впечатление монументальности, но зато внутри все аккуратно и ухожено. Работают в нем двое: Елена Ивановна и ее подруга Тамара Владимировна Ликучева, художественный руководитель. Много лет подруги трудятся на поприще культуры рука об руку. С той только разницей, что Тамара уезжала на несколько лет в районный центр (а вернулась на родину из-за того, что допекла ностальгия), а Елена как в 17 лет пришла в клуб худруком, так до сих пор в клубе и работает.

У Тамары есть преемственность: ее отец одно время был худруком. Родители Елены - простые крестьяне. Она и сама не чаяла, что свяжется с культурой; хотела она поступить в сельскохозяйственный техникум, но из-за нестыковки электричек (надо было, чтобы добраться до города Чаплыгин, в котором находится техникум, пересаживаться с поезда на поезд) от этой затеи пришлось отказаться. Поступила к культпросветучилище, что в городе Шацке, этим ее образование ограничилось. Так и отработала в клубе 25 лет. Даже с сыновьями не сидела в декрете.

Каждый раз Елена с Тамарой придумывают новые мероприятия. То «Мисс очарование» проведут, то «А ну-ка Парни!» или «Аты-баты шли солдаты» (это для будущих воинов). Случаются и семейные вечера, но исключительно для молодых семей. Ведь главное для подруг - заинтересовать молодежь. Есть при клубе любительское объединение «Хозяюшка», фольклорный коллектив, кружки вязания и вышивки. Агитбригада имеется: выезжают на фермы, в поля, поднимают, как могут, трудовой дух механизаторов и доярок. При помощи искусства и при помощи юмора. Как порой не хватает умения смотреть на жизнь сквозь призму смеха! Агитбригад на самом деле две: взрослая, в которой постоянно участвуют директор с худруком, библиотекарь и местная частушечница Мария Васильевна Петрова, и детская, которая называется «Колосок».

Четыре года назад клуб газифицировали. Теперь можно репетировать, давать концерты, просто встречаться круглый год. И не думать о том, будет сегодня тепло или нет. Подруги наконец смогли в клубе развести целый цветник.

Суббота для клуба - день дискотеки. Эти увеселительные мероприятия до сих пор в Благовском Доме Культуры проводятся бесплатно, а потому сюда приезжает немалое количество молодежи - не только из соседних деревень, но даже из райцентра. А так же из Тамбовской области парни наведаются. Елена с Тамарой в субботу не только за диск-жокеев, но и за милицию, и за власть, и за авторитетов, и за вышибал. В клубе железный закон: внутри никакого курева, а уж о выпивке парни (и к сожалению все чаще девицы) должны забыть. Если происходит нарушение, Елена тотчас останавливает музыку, включает свет и приказывает молодым самим разобраться с балагурами, утихомирить. Так как участковый один на несколько сел, в дни дискотеки он в Благих не бывает. А потому двум подругам частенько приходится «разводить» драки. Конечно, если потасовки (в особенности местных с тамбовскими) разгораются за клубом, здесь работники культуры бессильны. Но и в таком случает резкий окрик может дисциплинировать «молодых петушков». Во всяком случае (тьфу-тьфу-тьфу!) до вызова наряда милиции подруги ситуацию не доводили.

А вот в другом вопросе без милиции не обошлось. Злодеи украли магнитофон и «одежду сцены» (занавес и кулисы). Здесь милиция проявила расторопность: магнитофон нашли. Украли его заезжие «варяги». С тех пор Елена магнитофон хранит дома. Правда два месяца назад он сломался; его отвезли в ремонт, но до сих пор никак этот ремонт на завершат. Выручает местная молодежь: на дискотеку приносят свою, домашнюю технику.

Елена поневоле стала психологом. Если видит, что у юноши мутные, «белые» глаза, - значит обкурился. К сожалению (особенно летом, в среде дачников) наркомания весьма распространена. Спасение от этой напасти - как раз клуб. В этом подруги убеждены абсолютно.

Если пожилые в основном приходят сюда на концерты (причем исключительно в качестве зрителей), То молодежи клуб нужен со всех сторон. Они ведь не только дискотеки любят. Им интересно попеть, поучиться рукоделиям. Приходят в клуб - репетируют, выступают, веселятся, общаются - даже взрослые парни, вернувшиеся из армии. И те, кто уже обзавелся семьей, приходят. Елена убеждена в том, что без клуба в селе будет трудно:

- Вранье, что молодежь у нас стала плохая. Они даже в чем-то лучше нас, потому что раскрепощеннее. А не будет клуба - что процветет? Воровство да хулиганство. У нас дети и те, кто постарше заняты делом. А где праздники проводить? Какая жизнь будет без праздников? Очаг культуры должен быть на селе...

Так думают далеко не все. Над Еленой с Тамарой висит «дамоклов меч»: кого-то из них двоих в скорости должны сократить. Невыгодна культура стала для государства. Балласт. Пока суд да дело, подруги стараются пореже задумываться об этом. Они заняты делом.

Геннадий Михеев.

Фото автора.

Рязанская область.