Рожденные грязью

Есть на Руси города, имена которых до обидного не соответствуют их внутреннему содержанию. В Мышкине давно перевелись мыши и крысы. Шумиха - тихий безмятежный городок. В Пыталово никого не пытают. С Грязовцем все нормально: чего-чего, а грязь здесь не переводилась никогда. Но, как сказал поэт, из какого сора порой растут прекрасные вещи и явления!

Большая часть краеведческого музея города Грязовца посвящена тому, чего нет. А именно - северному русскому льну. Льноводство в Грязовецком районе приказало долго жить. И ничего - грязовчане живут. И еще как! В том же музее целый зал посвящен... историческим анекдотам, касающимся посещения Грязовца знаменитыми лицами. Автор экспозиции - уроженец Грязовца Аскольд Кузьминский (к сожалению этого замечательного человека уже нет в живых).

В “анекдотическом” зале Вы с удивлением узнаете, при каких обстоятельствах село Грязовицы стало городом. Ехала Екатерина II в Вологду и аккурат на участке тракта, пролегающем через злополучное село, карета императрицы попала колесом в ухаб, да так, что форейтор бухнулся прямиком в обширную лужу. Екатерина была в неплохом настроении и решила воспользоваться заминкой, чтобы поприветствовать подданных. Она ступила из кареты - тут (о, боги!!!)... ее нога по колена утонула в грязи!.. Царица выругалась по-немецки, задрала подол платья, обнажив кружевные панталоны; среди народа пронесся удрученный вздох, будто все увидели себя на эшафоте... Однако императрица, с трудом вынув член свой из черной жижи, громко и четко произнесла: “Что ж, участь ваша решена. Отныне согласно нашего высочайшего указа быть вашему селу городом. Но ставим условие: учинить строительство ровного и сухого тракта...” С воплями: “Все учиним, благодетельница!..” - староста села упал перед царицей в грязь и стал лобзать подол задранного платья. Но в этот момент кони неимоверным усилием выдернули карету из трясины и Екатерина унеслась в сторону Вологды. С тех пор - вот уже два с четвертью столетия - по Грязовцу ходит слух, что Екатерина в здешней грязи оставила туфельку, украшенную бриллиантами. Ее ищут до сих пор, ибо в непрерывной войне человеческого гения с грязью Ника все еще на стороне последней.

В здешней грязи вязли и Петр Великий, и Пушкин. Поэт, как говорят, именно здесь сочинил бессмертное: “...Ах, лето красное, любил бы я тебя! Когда б не пыль, не грязь, не комары, да мухи...” Ехал Александр Сергеевич в гости к своему приятелю Дубинину, в Грязовце его аккурат застал ливень; в трактире пот песнь жирных мух перехватил Пушкин рюмашку-другую, вышел, погряз в беспросветной жиже... и вот тебе - пожалуйста! Шедевр. А еще, поговаривают, в 1813-м году задумывали поверженного императора Наполеона приговорить к непрерывной езде по грязовецкой дороге, между Пречистым и Вологдой. Но простили, сослали на остров Эльбу.

Рядом с музеем, на соборной площади лежит громадный камень, на котором обозначено, что он положен в честь “первого упоминания будущего города”. Собор, который наверняка бы рассказывал о будущем городе красноречивее, в известное время погубили. Грязовецкая грязь, отличающаяся удивительной въедливостью, и человеческая глупость посягнули и на Соборную площадь. Причем второй, человеческий фактор оказался более проворным. Дело в том, что когда-то окрестности “будущего города” буквально были испещрены гнездами духовности. Здесь произрастают знаменитые дремучие Комельские леса (их пока еще не срубили, хотя усиленно стараются), и в них, среди болот и непроходимых дебрей монахи-подвижники в разное время основали семь монастырей, шесть пустыней, и построили семьдесят два приходских храма. Тринадцать христианских обителей в относительно (для Севера) тесной местности! Это скопление монастырей даже название имело уникальное: “Северная Фиваида”. Шесть веков строили. А в одно десятилетие взяли - и все почти порушили. Считай, духовные чада благочестивых старцев постарались...

Самым именитым был Корнильево-Комельский монастырь, который в свое время владел 3000 душ крестьян. Здесь преподобным Корнилием был создан третий иноческий устав русского происхождения. Два первых были сочинены выдающимися церковными деятелями Нилом Сорским и Иосифом Волоцким. Кстати и первое упоминание о “будушем городе Грязовце”, Грязивитцком починке, встречается в жалованной грамоте Ивана Грозного Корнильево-Комельскому монастырю от 17 июня 1538 года. Получается, грязовец - бывшее монастырское владение.

Обители не повезло: В конце 30-х — начале 40-х годов прошлого века монастырские постройки послужили для размещения интернированных поляков (потом в годы Великой Отечественной войны их переправляли из СССР в Иран, где формировалась армия генерала Андерса), а также финнов, захваченных в плен в финскую войну. На их местах размещались немецкие военнопленные (рассказывают, что нескольким немцам удалось бежать, сделав подкоп в сторону реки Нурмы). Потом здесь была обычная тюрьма. Потом — областная психиатрическая больница. Сами можете представить, во что смогли превратить величественный архитектурный памятник казенные советские учреждения... Примерно в таком же состоянии (или гораздо хуже) другие бывшие обители “Северной Фиваиды”.

Жив (точнее, начал возрождаться) на сегодняшний день лишь Свято-Троицкий Павло-Обнорский мужской монастырь, еще более древний, нежели Корнильево-Комельский (первый основан в 1494 году, второй - в 1414-м). Впрочем и его вид весьма печален. Среди грязовчан популярностью пользуется вовсе не обитель сама по себе, а т.н. “Камень желания”, природный валун, который согласно суевериям исполняет всякие суетные прихоти. Не к Богу люди приходят, а за прихотями.

Духовные семена впрочем дают всходы и на скудной почве. Под Грязовцем родился и вырос великий человек, святитель Игнатий Брянчанинов церковный писатель, проповедник и аскет, причисленный к лику святых.. Это случилось в усадьбе, Покровское которая была отстроена в двести лет назад ее тогдашним хозяином Александром Брянчаниновым. Когда-то усадьба считалась великолепным образцом русской архитектуры. В известные годы она превратилась в развалины. Видно теперь настал срок, и за реставрацию усадьбы взялись с полной серьезностью власти области. И на дворце, и на усадьбенной церкви кипит напряженная работа.

Нам повезло вдвойне: мы попали в Покровское в разгар возрождения и нашли старожила. Им оказалась бывшая учительница Татьяна Васильевна Шабанова. Собственно из старожилов в Покровском осталась она одна. Село сильно обезлюдело, а дома раскупили под дачи горожане. Одна из дачниц кстати родственница святителя. Эта женщина (ее фамилия по мужу - Ватсон) купила бывший поповский дом, который в советское время был магазином; проживает она в Австралии, сюда же приезжает раз в год, летом - на месяц.

Татьяна Васильевна недавно ослепла, из старенького своего дома не выходит, но память у нее прекрасная, к тому же она знает все о современных делах. Она хорошо помнит как в 1932-м году разоряли церковь Покрова. Последний барин Брянчанинов, родной дедушка нынешней австралийки Ватсон, покинул усадьбу раньше. К нему пришли бывшие крепостные крестьяне и сказали: “Владимир Николаевич, завтра здесь будут большевики, мы не сможем вас защитить, уезжайте с Богом”. Наверняка, уважали… В благодарность госпожа Ватсон недавно перенесла на историческую родину прах своего деда, и похоронила здесь, в Покровском.

Предания семьи Татьяны Васильевны несколько иного рода. Баре вообще-то редко в своей усадьбе жили, за них здесь бесчинствовали управляющие. Они себя не обижали и воровали - исключительно. Ну и крестьян не жалели: и барщиной мучили, и оброками напрягали. Был лес под названием “Зверинец”, так в нем господа охотой забавлялись и “гуляли”. Проникновение крестьян в “Зверинец” каралось весьма строго. Его черкесы охраняли, специально для того с Кавказа присланные. Черные, злые, с плетками... Хлестанут по земле - все село сотрясается!

Но больше всего пострадал прадед Татьяны Васильевны, Иван. Было это еще при крепостном праве. В то время барин Брянчанинов (точно неизвестно, кем он приходился Игнатию) в своем имении проживал, шибко злобствовал, и порешил Иван в Святую землю сходить, правды поискать и Гробу Господнему поклониться. Дойти он смог до Украины и там, на границе империи его задержали служивые люди. Вернули. Так барин что учудил: приказал развести большой костер и говорит Ивану: “Вот тебе святая земля. Прыгай!..” Иван набегался, вольным духом надышался и осмелился дерзить: “Сам прыгай... умный такой”. Взбесился барин - и приказал выдрать Ивана на конюшне насмерть. Но мужики-то сами о воле мечтали, а потому Ивана до смерти не запороли. Только спину в кровь исколошматили. Они ведь знали, что Иван за правдой в Святую Землю пошел, они ж сами ему перед побегом наказы давали.

Сын Татьяны Васильевны, Игорь, сейчас на реставрации барского дома трудится; когда на работу уходит, мать запирает - чтобы, значит, не обокрали. Других стариков, как уже говорилось нет, скучно бабушке в доме. Только разве когда “барыня” Ватсон когда приезжает, нет-нет, да побеседуют со старой учительницей. Но это ведь только летом... Не хотела она нас отпускать, да сын поторопил. И не случайно ведь учительница про своего предка поведала! Будто почувствовала, что вопрос меня мучает: почему грязовчане с такой легкостью разрушили свои святыни? Сами! Никто не заставлял... Может, некоторые представители духовенства и дворянства своими действиями побудили народ к поруганию святынь? Вот и кончилась “Северная Фиваида”...

Грязевец на Вологодчине считается “обиталищем олигархов”. Все очень просто: в городе работает крупная газокомпрессорная станция, перегоняющая наш “спаситель” и одновременно губитель российской экономики - природный газ - из Сибири на Запад. Есть еще и станции по перекачиванию нефти в нефтепроводе, все в том же направлении - из Сибири в Европу. Грязовчане всегда были трудолюбивыми людьми. Еще во времена Екатерины Великой здесь великолепно умели красить всевозможные ткани. Искусство грязовчан придавать холстам и пряже всевозможные цвета увековечено в городском гербе, где изображена "машина, употребляемая для крашения полотен". Еще жители Грязовецкого уезда научились замечательно упражняться в животноводстве. Значительная заслуга в “молочном буме” принадлежит создателю русского маслоделия Николаю Верещагину. Пришли к нам времена “реформ”, в результате которых почти все сельское хозяйство по стране погубили, а здесь, в Грязовецком районе животноводство все больше и больше процветает! Ну, в каком районе страны вы найдете больше десятка колхозов и совхозов, в которых молочное стадо в сумме превышает 15 000 голов? Племзавод “Заря”, совхоз “Имени 50-летия” (правда в Грязовце уже забыли, чего), колхоз “Аврора” – на всю страну гремят, поражают надоями и качеством молока. Местная доярка из “Авроры” Нина Владимировна Брусникова получила недавно звание Героя России. И за подвиг (она спасла ферму от пожара), и за труд (почти 10 тонн молока в год дает каждая из 78 коров из ее группы). Эта оценка наверняка и всему хозяйству, и всему району, и всей армии российских доярок.

...Да, богато и часто ругали город Грязовец за его “достопримечательность”. И немногие способны были догадаться, что грязовецкая грязь - не только беда, но и прекрасный материал для... творчества. Ведь почему грязь такая въедливая? А потому что это глина! На развалинах льнозавода появилась однажды семейная артель гончаров Отгадовых, которые из местной глины наладились творить изящные и прочные горшки, а так же другие великолепные произведения керамического искусства. И еще в городе появился салон, в котором изделия из грязовецкой глины продаются. Очень светлые, радостные вещи получаются из местной глины. Хозяйка салона Вера Крохолева и сама - художник, она даже стенные панно из глины делает. Ее любимый мотив - ангелы небесные. Если думаешь о небесах, о том, что под ногами, забываешь. Только вот не споткнуться бы...

Гостевание у бабушки Лиды

Ну, нет возрастного предела, чтобы затеять свое дело! Было бы желание - и свой старенький дом можно превратить в настоящий “интерактивный центр”, доставляющий так много радости и детям, и взрослым...

Дом действительно очень старый, с мезонином, на высокой подклети. Здесь обязательно должен обитать Домовой, как в селе Большие Дворища его называют, “Хозяин”. Его нужно уважить. Подкармливать молочком (ставя его за печь), разговаривать с ним, ублажать... Так бы и делала Лидия Васильевна Каргина (свои, деревенские зовут ее запросто “бабушкой Лидой” или “тетей Лидой”), ибо все чаще - особенно после смерти мужа - одолевала тоска одиночества. Да вот с недавних пор времени на это стало не хватать.

Впрочем “Хозяина” не забывает, нельзя: обидится и начнет шкодить. По счастью молочко для него есть, ибо скотина на дворе пока не перевелась. А дело, которое поглотило Лидию Васильевну, особенное. Она теперь - ключевой элемент целого проекта, который на казенном языке называется “ деревенским туризмом”. Сама для себя бабушка Лида это называет “приемом гостей”. Согласитесь: как прекрасно приехать в далекое старинное село, зайти в натопленную избу, сесть за стол, на котором и щи, и пироги, и квас, и каша, и чай. Послушать рассказы доброй хозяйки и деревенском житье-бытье. Самому попробовать истопить печь, дров порубить, сходить в хлев и покормить козочек или телят. В общем полностью погрузиться в быт наших предков. И ведь не в музее вы, а в самом что ни на есть настоящем деревенском хозяйстве. Просто - в гостях...

Началось это не так давно, прошлой осенью. На Лидию Васильевну вышли представители районного отдела культуры и предложили. Конечно Лидия Васильевна перво-наперво перепугалась. Стыдно как-то толпы незнакомых людей принимать. А после подумала: “Да, внучек много у меня, но гостят только летом. А у нес ведь на Севере девять месяцев зима - остальное лето... И вечера такие длинные зимой...” В общем согласилась. В первый раз приехали дети, школьники. И во второй раз. Были в восторге, особенно когда дозволялось и козочек покормить, и телят приласкать, и хрюшек покормить. Хозяйство-то большое: три поросенка, два бычка, четыре козы, куры. От коровы и от овец вот только пришлось отказаться: как-никак восьмой десяток скоро хозяйка разменяет. Пока муж не умер, двух коров держала. Но энергии и сил еще хватает. И Лидия Васильевна поняла, что она просто не может без того, чтобы детские голоса в ее доме звучали. А потому свой договор с администрацией она решила “пролонгировать”, по-русски говоря, наладить долгосрочное сотрудничество.

Ну, и экономически это выгодно. Если ехать из города Грязовца (райцентра), одному туристу поездка в Большие Дворища на “гостевание к бабушке Лиде” обходится в сто рублей. В эту сумму входит и проезд в “Газели” и пироги, и щи, и чай. Общение конечно же бесплатно. Что имеет Лидия Васильевна: во первых гонорар, от 200 рублей за прием. Еще ей привозят продукты - все, что нужно для приготовления русских традиционных яств.

Выбор на Лидию Васильевну пал конечно не случайно. О доброте этой женщины знают многие в округе, и нет ни одного человека, что хоть одно плохое слово о бабушке Лиде сказал. Положа руку на сердце, надо констатировать: традиции русского гостеприимства в русских деревнях утрачиваются. Все от социальной напряженности, от участившихся случаев обмана стариков всякими проходимцами. Но есть еще, есть островки доброты...

Местность здесь удивительная. Когда-то в здешних лесах подвизался старец Иннокентий, который основал на реке Еде пустынь. Иннокентий здешний край от змей заговорил, и почитай пять столетий змей здесь не водится. Всякие “Фомы неверующие” ради испытания специально сюда змей завозили; уползали гады - как ошпаренные! Село Большие Дворища, лежащее на полдороги между городом Грязовцем и лесным поселком Вохтога, по нынешним меркам немаленькое. Здесь в лучшее время было 92 жилых дома. Народ считался зажиточным: все в округе на быках пахали, а здесь - на лошадях. И мастеров было много. Жаль, все уже умерли. Сейчас в 60-ти домах проживает ровно 200 человек. Есть школа, начальная. Я зашел в нее. Школа представляет собой стандартный щитовой домик на две квартиры. В одной квартире, поменьше, живет учительница. Во второй учатся дети. Детишек всего-то трое: одна девочка учится в третьем классе, два мальчика - в первом. Перспективы определенные имеются; есть в селе детишки дошкольного возраста. Но в общем больше трех детей одновременно в здешней школе не будет. А потому учительница очень боится что школу таки прикроют. Беда, что колхоза здесь нет, нарушился. Потому и молодежи мало.

Еще в селе наличествуют магазин, фельдшерско-акушерский пункт и клуб. Заведующая клубом, Алевтина Сергеевна, всячески помогает Лидии Васильевне в ее начинании: накрывает стол, встречает туристов, которые осмотр села начинают обычно с клуба. Но готовит бабушка Лида всегда сама.

Хотя дом с мезонином (он самый большой в селе) очень старый, Лидия Васильевна про него знает все. Построил его в 1905 году единоличник Василий Ефимович Гогин. Он на “шканах” построен, деревянных соединениях без единого гвоздя. Бревна огромные, на долгие века положенные. И все здесь повадно, ладно. Поветь - громадная, подпол - просторный. И не продувает, и душно не бывает. Каргины купили его в 63-м году у наследников Гогина, когда решили расширяться. По словам бабушки Лиды, здесь “раисто”, то есть будто в раю. Здесь две печи, в которых не только пища готовится, но даже баню можно устроить. Нутро-то у печи просторное, даже крупный ребенок во весь рост встанет! К бабушке Лиде многие приходят только для того, чтобы в печи попариться. Еще позавчера она в печи мыла своего пятимесячного внучатого племянника Данилку. Печка не только парит, но и лечит. В народе говорят: “Напаренный листочек вырастает”. В горнице, к матице подвешивалась когда-то зыбка. В ней первые месяцы жизни последовательно провели шестеро родных детишек бабушки Лиды. В общем все родное, все близкое.

Корни Лидии Васильевны здешние, но родилась она в большом городе Ярославле. Раньше само село было чуть в стороне, здесь же погост имелся с деревянной церковью во имя преподобного Иннокентия. Жаль, что ее порушили, но видно такова была планида. Вышло так, что ее бабушка и дедушка, Александра Ивановна и Василий Алексеевич были зажиточными крестьянами, очень трудолюбивыми. За то и пострадали: их раскулачили. Добрые люди посоветовали уехать в город, чтобы в Сибирь не сослали. Но горожанкой Лидочка побыла всего два года. Началась война и решили вернуться в деревню, потому что здесь легче было прокормиться. Хотя Лидия Васильевна была совсем малышкой, почему-то она хорошо помнит, как отец Василий Васильевич на лошади, прямо в седле вез в деревню и ее, и новорожденного брата. Больше она отца не видела. С этой же лошадью, которую звали Рыжуха, он пошел на фронт, в кавалерию. Успел написать письмо про то, что Рыжуха утонула - и все, пропал без вести.

Жизнь у Лидии Васильевны сладкой не была. Замуж вышла рано, за красивого здешнего парня Алексея. Он был уважаемым человеком, с высшим образованием, инженер. Она - простой дояркой, из бедной семьи (ведь мать-то их двоих с братом в одиночку после войны поднимала). Но, глядя на мужа, стала учиться. И выучилась на ветеринарного фельдшера. Сначала муж в учебе помогал. А после Лида во вкус вошла и сама осиливать стала. Когда аттестации проходили, случалось, что обгоняла мужа в учебе. Тогда он напивался (а в последние годы он пил много), ворчал: “Ты, деревня, сдала на пятерку, а я, интеллигент, на тройку! Да как ты такое себе позволила!..”. Позже, когда парализованный после инсульта лежал, а Лидия Васильевна его выхаживала, прощения просил. А она Бога молила, чтобы ее простил...

Трое их детей умерли во младенчестве. Не было в селе хорошего доктора, и каждая эпидемия даже легкого гриппа “забирала” несколько малышей. Один сын трагически погиб на железной дороге. Но двое детей, слава Богу, живы и здоровы. Сын Евгений работает в лесхозе, дочь Людмила, как и мама, - ветврач. Оба живут в Грязовце. Зато детей своих на отдых посылают к бабушке. Всего у Лидии Васильевны шесть внучек! Ну, не счастье ли?

Лида в молодости отчаянная была. Никому не кланялась, никогда ни у кого ничего не просила. Лидия Васильевна вспоминает: как-то, только после войны натаскала она домой соломы с колхозного поля (все скотиной свой спасались, а кормить было нечем). Так почти все поступали, жить-то хочется. Бригадир по фамилии Савинов прибегает: “А ну тащи назад, я тебя в тюрьму посажу!” Так Лида как его хватанет, как скинет с крыльца: “Получай, черт, все рано сидеть!” Но бригадир не зловредный был, понимающий крестьянина. В войну он председателем в здешнем колхозе был, так при нем никого не посадили. А уж когда Лида специалистом стала, все прониклись к ней особенным уважением: она хорошо скотину лечит. Легкая у Лидии Васильевны на животину рука.

В соседнем доме живет брат Лидии Васильевны, Александр Васильевич Болташов. Тот самый, с которым Лидочку отец на лошади вез перед смертным походом на войну. У него хозяйство поболе будет, чем у сестры. Но ведь у него и хозяйка, и трое замечательных детей. До весны этого года он еще работал, электриком. А вот для приема гостей Брат с хозяйкой не годятся, хотя их дом хоть и поменьше, но побогаче. Им предлагали, но отказались наотрез. Чего-то им не хватает... великодушия, что ли. Лидии Васильевне труднее жить, но она никогда еще не плакалась. Впрочем и к Лидии Васильевне дочка с зятем приезжают помочь в сенокосе. Тем более что с сеном теперь проблемы нет - коси хоть вокруг опустевших изб! Было бы только желание...

Ну, а что касается “туристического проекта”... Для Лидии Васильевны такой приработок не в тягость, а даже в радость. Ведь она просто показывает горожанам СВОЮ жизнь. Рассказывает о ней. Может и на святой колодчик сводить; он там, где церковь порушенная стояла. И рассказать о местном празднике “Мольба”, который проходит в день святого Афанасия Афонского. Когда-то на деревню беда напала, умерли почти все лошади. И жители взяли обет молиться о спасении скотины в день Афанасия, 18 июля. С тех пор мора не было. И о пустыни расскажет, основатель которой святой Иннокентий змей извел. И прибаутки деревенские передаст, и даже песни споет. Она вообще песни и веселье любит.

...На сей раз группа была из 3-й школы города Грязовца. Дети хорошие, спокойные, внимательные. И не дерганные. Явно не столичные жители. В процессе гостевания интересовались многим. И Лидия Васильевна многим у них интересовалась. Оказалась, бабушка одной из “туристок” живет здесь, в Больших Дворищах. Тем не менее она приехала к бабушке Лиде. Слава-то о доброй бабушке идет впереди нее! Детишки ели заварную кашу из овсяного зерна с молоком, а бабушка Лида приговаривала: “Кушайте, кушайте овсянку... девчонкам на ляжки, чтобы ноги были толстые. Мальчишкам на загривок, чтоб пахали лихо...” Так ведь и бабушка Лидии Васильевны когда-то приговаривала.

При осмотре хозяйства вдруг выяснилось, что два дня назад родился козленочек. И бабушке он не нужен. Одни из девочек взмолилась: “Бабушка, я давно мечтаю о козленке. Мне мама разрешает - продайте...” Дети вторили: “Маша не врет, они в деревенском доме живут, и хлев у них есть...” Лидия Васильевна взяла - и просто подарила девочке козленка. Как ветеринар, еще и проинструктировала подробно, как вскармливать и выхаживать. Вот такой вот туризм!

Одна из внучек Лидии Васильевны скоро день рождения отмечает. Заказала бабушке подарок: золотой крестик на золотой цепочке. А значит “туристический бизнес” надо продолжать. Пенсия-то невелика. Пока Лидия Васильевна Каргина одна такая на весь район. Чиновники другой такой гостеприимной и доброй бабушки не нашли. Впрочем слух о том, что в Больших Дворищах есть такое дело, разнесся по отдаленным весям быстро. И многие призадумались...

Горшечное дело Отгадовых

Слава о семейной артели гончаров Отгадовых уже выплескивается за пределы не только Грязовецкого района, но и всей Вологодской области. Все могло бы выйти иначе, никакой артели не получилось бы, если б не производственная травма отца-основателя творческой династии. Как говорится, не было бы счастья...

Теперь их мастерская весьма солидна, а расположена в самом приличном месте района: на газокомпрессорной станции. Отгадовы снимают помещение у “олигархов”, обслуживающих газопровод. Хотя они и не “олигархи” вовсе, а на самые что ни на есть нормальные и работящие мужики.

Таков и Вячеслав Владимирович Отгадов, глава артели и отец семейства. У него в подчинении (а если быть точнее, в общем деле) его родные дети: дочь Оксана и сын Александр. Оба в гончарном деле с раннего детства Вместе они учились выживать, делая горшки и крынки. Ныне освоили уже предметы высокого искусства, которые любую выставку украсят. У Вячеслава Владимировича есть и третий ребенок: сын Артем. Он из армии пришел, попытался найти себя в семейной артели. Но не получилось. Для гончара главное - усидчивость. Артем в сварщики пошел, по первоначальному пути отца.

Тыл, домашний быт на супруге и матери Любови Владимировне. Она постоянно находится в поселке льнозавода, их “гнезде”, и ждет родных-сослуживцев с работы. Трудится приходится много, а потому все трое возвращаются поздно, только покушать да поспать. Считай, отец с детьми днюет и ночует в мастерской. Зато все - и печи, и гончарные круги, и заливочную комнату (она в подвале) отделали по последнему крику гончарной технологии. Даже итальянский керамист такой мастерской позавидовал бы. Хотя трудятся плечо к плечу, труд внутри мастерской разделен. Александр больше в подвале, он занимается литьем, готовит глину. Это очень ответственное дело, ведь от качества материала зависит три четверти работы. Если халатно подойдешь к очистке глины, готовое и обожженное изделие запросто треснет. Оксана занимается мелкой пластикой (лепит игрушки) и расписывает краской. На отце - общая технология, идеи (в частности сейчас он разрабатывает модели гигантских шахматных фигур), и так же банальная работа за гончарным кругом. Ну, и еще обжиг. Несмотря на то, что Александр почти всегда в подвале, на подготовительных работах, и ему удается творить. Александр сейчас работает на целыми глиняными композициями, скульптурами. Недавно их даже в Вологодском Кремле выставляли, на выставке “Гончары России”.

А начиналось у Отгадовых вовсе не со скульптур, а с простых горшков. Точнее Вячеслав Владимирович все зачинал, дети тогда были совсем малышами. Впрочем, если рассказывать об этом, заглянуть надо несколько дальше.

Это когда назад оглядываешься, нить судьбы кажется одинокой. На самом деле мы всегда на перепутье, и жизнь порой может поменяться непредсказуемо. Для Славы Отгадова скорее всего все началось тогда, когда его, пятилетнего мальчика, в деревню привез родной дед Яков Сергеевич. Жил Слава с мамой в городке Петровске; отец рано умер, мама очень на тяжелой работе трудилась - валенки валяла. Приехал из деревни проведать дед, поглядел, как внук живет - бух мешок! - и увез к себе. Там, в деревеньке Степково он воспитывал внука вместе с бабушкой Полиной Ивановной. В простоте воспитывали, но и ремеслам научили. Всем почти, кроме гончарного. Никто в округе горшков делать не умел. Зато деревенская закалка и крестьянская сметка Отгадову в будущем ой, как пригодились! А главное, чему Вячеслав Владимирович у деда перенял - упрямство в достижении цели.

Профессию дала армия. Служил Вячеслав на Флоте, в Северодвинске, на строительстве атомных подводных лодок. Там он стал первоклассным сварщиком. После армии устроился было на завод “Северный коммунар” сварщиком. Но не работалось в городе, на родину тянуло. Впрочем здесь, под городом Грязовцем тоже сварщики были нужны, а потому его профессия и здесь была востребована. Но однажды случилась беда. Осколок металла повредил глаз, да так, что врачи его не спасли. На работе сварщика был поставлен крест, хотя Отгадов молодой был еще, 29 лет. Ну, взяли Вячеслава на льнозавод, на самую маленькую рабочую должность. Жена там же работала. Дети малые, кушать хотят; платят мало, и нужно было как-то выкручиваться.

И как-то попалась ему книга про гончарное дело. Подумал: “Все в жизни попробовал, неужто горшки не научусь творить?” Сам сделал гончарный круг. Глины накопал за огородами. И начал крутить. День крутит, два - а ничего ровным счетом не получается! Не держит сосуд форму, хотя все по-написанному делает. Но упорно, каждый вечер после работы все равно шел в сарайку, за круг. Через полтора месяца плюнул. Даже запил с отчаяния. Три дня попил - и мужское в Вячеславе вскипело: “Да неужто не осилю ремесло-то?!”

На сей раз более раздумчиво подошел. Понял, что слишком высокомерно к глине отнесся. Она, глина, не терпит, когда ее не уважают. Стал учиться достигать нужной консистенции, нарабатывать движения, и где-то через месяц стараний первый кувшинчик у Отгадова все же получился. Вскоре потихоньку горшки да кувшины Вячеслав начал продавать.

Тут перестройка подошла и приметили его дельцы. Первый делец - сват: он предложил создать кооператив: Вячеслав делает горшки, сват продает. Санька и Оксана (дети) еще детьми были, а уже помогали. Кооператив назвали ООО “Близнецы”. Потому что и Вячеслав, и Александр под знаком Близнецов родились. Производство устроили прямо на территории льнозавода, который к тому времени уже банкротом стал. Вначале дела шли неплохо. Отгадовы творили, расширяли ассортимент. Можно сказать, за несколько лет отец с детьми все что можно сделать из глины, создавать научились. А сват реализацию налаживал, торговал.

Но кончилось тем, что сват жестоко их обманул. Продал большую партию, а деньгами не поделился. Оправдывался тем, что “конкуренты подкосили”, хотя на самом деле жадность обуяла. Так “Близнецы” и развалились, хотя мастера Отгадовы именно под эгидой этой фирмочки приобрели имя и репутацию.

Некоторое время Вячеслав Александрович преподавал в Центре детского творчества, в Грязовце. Естественно, керамику, гончарное дело. В зрелом возрасте он смог заочно выучится в московском Народном институте искусств, по специальности “изобразительное искусство”. Вячеслав же еще и живописью успевает заниматься, пейзажи маслом пишет. Потом ушел на “вольные хлеба”. После него в Центре творчества еще и Оксана преподавала.

А несколько лет назад Отгадовых приютили на газокомпрессорной станции. Очень по-доброму к ним отнесся ее директор Константин Павлович Симаков. Он вообще творческих людей старается не бросать (тем более что Отгадовы действительно были в трудном положении, льнозавод закрылся, а работу в поселке найти невозможно). Газокомпрессорная и заказами обеспечивает: всякое начальство любит, чтобы ему сувениры дарила, а отгадовская керамика - истинные произведения искусства. В общем гончары и газовики буквально нашли друг друга.

На Отгадовых снова главная задача - творчество. Коммерческая жилка в этой семье, честно говоря, развита не очень. Работа в основном по заказам. А заказов хватает вполне. Да, для творчества немного простора, если ты связан заказами. Но разве стабильность и честные обязательства - не добродетель? Оксана между тем, даже несмотря на то что у нее и работа, и маленький ребенок, заочно учится на юриста. Чтобы семейное предприятие Отгадовых научилось полноценно плавать в океане рыночных отношений. И никакого имени теперь предприятию не надо. “Отгадовы” - достойная марка качества.

Геннадий Михеев.

Фото автора.

Вологодская область.