Грибная рать

Жаль, конечно, что белые грибы на растут круглый год, как, к примеру кокосы на какой-нибудь Чунга-Чанге! Время роста гриба (по-научному “плодового тела”) скоротечно, всего две-три недели, до второго осеннего заморозка. А бывает и такое: выпадет первый снег, добытчики разъедутся, а, едва снег стает, ка-а-а-ак гриб попрет! Да еще чистенький, без единого червя, который вымерз... Надо угадать, почувствовать - ведь царь-гриб (без сомнения белый имеет право носить такой титул) показывается из земли при стечении нескольких обстоятельств, как погодных, так и не вполне объяснимых человеческой логикой. Этой “грибной логике” русский ученый Б. П. Васильков однажды даже посвятил объемистый труд “Белый гриб. Опыт монографии одного вида”. На Севере все грибы кроме белого называются “черными” и ценятся гораздо ниже. Исключение составляет разве что белый груздь, он даже дороже белого гриба. Но это особая история, поскольку белый признан во всем цивилизованном мире, а от груздя млеют лишь Руси.

Белая Слуда - местность на правом берегу реки Северной Двины, напротив районного центра села Красноборск. Всего здесь живет 835 человек в 44 деревнях. Столица Белой Слуды - деревня Большая Слудка. На входе в деревню, кстати, растянут плакат со своеобразной надписью: “Царство белого гриба”. Главная деревенская улица украшена своеобразно. Через дом установлены... рекламные щиты. Они извещают о том, что именно здесь, в этом доме, на лучших условиях берут грибы. Или ягоды. У многих плакатов мелом начертаны прейскуранты. Как курсы валют или стоимость топлива на автозаправках! Для глухой деревни, откровенно говоря, шокирующий облик...

Ясность можно обрести лишь после общения с главой администрации Белослудского сельского совета (проще говоря, мера Белой Слуды) Анатолия Павловича Пономарева.

Оказывается подлинный грибной, а заодно и ягодный бум начался лет пять назад. Ну, жили себе простые крестьяне, в совхозе работали, и не задумывались о том, что под ногами валюта растет. А вот, когда совхоз стал разваливаться... Белый гриб хорошо растет на беломошнике (ягеле), а белослудские леса - сплошь белый мох. Оттого и местность так названа. Об этом прознали предприниматели со стороны и стали нанимать местных людей в приемщики. Плакаты с “курсами грибных валют” указывают места, где принимают лесные дары. Вообще-то такое можно увидеть по всей России, даже там, где нет лесов, но Белая Слуда пошла дальше. Здесь начали плодиться перерабатывающие предприятия. На так называемых “базах” грибы не только сушатся и варятся. Предприниматели закупили и привезли оборудование для быстрой заморозки. Один профессиональный холодильник стоит не меньше 15 000 евро, а таких в белой Слуде сейчас десять штук. А некоторые дельцы вообще до непостижимого дошли: на специальных станках оттачивают, шлифуют замороженных грибочки - чтобы “как огурчики” смотрелись! Таких трат “акулы бизнеса” не стали бы конечно совершать, если бы у них не было прибыли.

“Царство белого гриба” превращается в подлинную грибную империю. И задача главы администрации состоит в том, чтобы хоть какая-то часть прибыли “акул бизнеса” оставалась в регионе. В сущности, если рассудить, в основании “грибной пирамиды” находятся 835 местных жителя, ведь грибы собирают все. У каждого предпринимателя имеется сеть приемщиков, от пяти до десяти точек. Плюс на “базах” непосредственно в переработке, заняты в общей сложности сотни полторы белослудовцев.

Так выходит, что в сентябре, в разгар грибного сезона, местная школа недосчитывается почти половины учеников, а те, кто трудится на бюджетных должностях стараются в грибную страду уйти в отпуска. А как же иначе: одна сентябрьская неделя весь год кормит.

“Левых” фирм, которые официально не зарегистрированы, в Белой Слуде нет. Но в роли капиталистов, то есть хозяев фирм выступают не местные, а “варяги” со стороны. ЧП “Коренев” возглавляет человек из Великого Устюга, в ООО “Двина-Сервис”, ООО “Север-Фрост”, ЧП “Суханов” командуют пришельцы из Котласа; ООО “Бел Росса” основали граждане Белоруссии. И лишь одна фирма, ЧП “Симарев” принадлежит местному мужику, Владимиру Михайловичу Симареву. Фирмы эти кроме грибов принимают и перерабатывают ягоды: бруснику, чернику, клюкву. Лето белослудовцев проходит в собирательских трудах, однако только время белых грибов сравнимо с золотой лихорадкой. Деревни в грибную страду пустеют. Все, кто еще может двигаться - в лесу.

Главная задача администрации - как сельской, так и районной - упорядочить эту лихорадку и научиться извлекать пользу для региона. Ведь никто не скрывает, что белый гриб в основном уходит за кордон, то есть он - живая валюта. Так выходит, что предприниматели платят только за аренду земли под приемными пунктами и базами. Грибной магнат из Белоруссии рассказывал Анатолию Павловичу (главе) что в его республике дают лицензии на заготовку грибов, определяется объем, лесхоз выписывает лесобилет. Но там мало грибов, к тому же леса подпорчены Чернобылем. Здесь, в Архангельской области, бери грибов сколько хочешь, они экологически безупречны и никто не определяет лимитов (или квот - не знаю уж, как правильно это назвать). В общем беспредел. Или, если Вам угодно, дикий капитализм.

В России сейчас нет закона, способного защитить леса от хищнической эксплуатации. Разве что есть одна статья (8.26 Административного кодекса) определяющая наказание за нарушение сроков сбора грибов. Но штраф от 3 до 5 “минималок” грибных магнатов не пугает. К тому же по этой статье никто и никогда не привлекался. Некому привлекать - милиция решает более насущные для проблемы, лесхоз слаб... Всякий раз глава говорит предпринимателям: “Ребята, вы думаете, на что вы приедете в следующем году...” (В том смысле, что из-за грибной лихорадки белый гриб можно извести.) Те отвечают: “Все о-кэй, Палыч, гриб будет!” Все эти пять сезонов гриб действительно есть. Пока есть...

Временами разгораются теоретические споры. Одни говорят, гриб будет всегда, так как грибница не повреждается. Другие утверждают, что изведут. Слово за будущим. Есть только один существенный момент. Магнаты принимают белый гриб по четырем сортам: первый - маленький гриб с белым низом шляпки; второй - поболе, но низ шляпки желтый; третий - еще больше и низ шляпки зеленый; четвертый - большой, но “пока еще жив” (то есть не стал гнить не зачервел). Так вот четвертый сорт не надо бы принимать, ведь плодовое тело должно сбросить споры. А его принимают.

В отместку неспособности приструнить магнатов районная администрация придумала свой ход. Неожиданный. Они объявили село Красноборск столицей Белого гриба. Даже зарегистрировали в Москве соответствующий товарный знак. Почему столица не Большая Слудка, а Красноборск, лежащий на противоположном левом берегу Двины, объяснить просто: развиваться хочет весь Красноборский район, да и финансовых возможностей у района больше, чем у простого сельсовета.

Мне посчастливилось побывать на празднике белого гриба. Он проходит аккурат перед самым началом грибной страды. Проехал я с туристами по туристическому маршруту, проехав и форпост Царства белого гриба, и путевой камень, и заманиху с лесными чудесами, и даже резиденцию Царя-Гриба (им не сей раз был лесник из деревни Березонаволок Павел Борисович Шестаков). После были трактир “Грибная выть”, конкурс на лучшую частушку о грибах, конкурс грибников и даже встреча дорогого гостя: Деда Мороза из Великого Устюга. Все был великолепно.

Но было одно “но”. Местный люд считает, что после того как завели традицию проводить праздник, грибы пошли на убыль. А один из грибных магнатов выразился конкретнее: “Ну, придумали они, что Красноборск - столица белого гриба... А Белую Слуду пусть не трогают! Из-за праздника этого конкурентов слишком много стало. Разрекламировали - и бардак в лесу пошел...”

Думается, праздник здесь не при чем. Все-таки праздник начался три года назад, а грибная лихорадка - пять. Ищите, господа магнаты, другого врага.

Вообще конкуренция между магнатами - вещь забавная. Все проходит мирно, без стрельбы, но очень стремительно. Едва гриб пошел, все, будто заключив картельное соглашение, принимают первый сорт по 30. По мере того как урожайность растет, возрастает и цена, приемщики поднимают закупочную цену. Называется это “тихой игрой”. Утром приемщики просыпаются, смотрят, какие на вывесках начертаны курсы валют, - и в зависимости от цен конкурентов ставят свою. Ближе концу сезона цена подскакивает до 70, а после начинает падать. Прямо иллюстрация к Марксову “Капиталу”! А главная прелесть системы вот, в чем: приемщики расплачиваются за грибы сразу и наличными деньгами.

У Владимира Михайловича Симарева, единственного грибного магната местного происхождения, закупочная политика другая. Он берет количеством приемных точек и не назначает цены выше, чем у конкурентов.

Вообще судьба Симарева - удивительный пример того, как рынок выталкивает на вершину пирамиду действительно толковых людей. Кем он был в совхозе? Дояром, свинарем, столяром. Супруга его Галина Альбертовна была санитарочкой в больнице. Теперь он - предприниматель, жена ведет бухгалтерию. Их база - целый комплекс строений на окраине Большой Слудки. Там есть и сушильные агрегаты, и приспособления для варки грибов, и холодильные камеры, в том числе устройство для быстрого замораживания. В сезон у Симарева работает 10 приемщиков и 10 переработчиков. Можно сказать, это целая фабрика.

На базе Симаревых я узнал много интересного. Например, что в грибную страду к Владимиру Михайловичу приезжает специалист из... Югославии - серб Стошин Небойш. Стошин, или как его здесь уважительно зовут, Неш - потомственный переработчик грибов, знающий о грибах все, можно сказать, грибной профессор. Помогли найти такого специалиста партнеры. Симаревы тесно сотрудничают с одной из фирм, правление которой находится в городе Йошкар-Оле. Фирма имеет несколько десятков таких же, как Симарев, партнеров, причем симаревская база в Белой Слуде - самый северный партнер фирмачей. Если случается форс-мажор, например пропадает электричество и холодильники начинают размораживаться, фирма в течение десяти часов обязуется пригнать в Белую Слуду рефрижератор. Я эту “кухню” раскрываю для того, чтобы те, кто хотел бы заняться грибным бизнесом, поняли: самодеятельность сейчас не пройдет. Нужны высокие технологии переработки, классные специалисты и налаженная сеть реализации.

Дом Симаревых - май красивый в деревне. Впрочем не за счет богатства отделки, а просто оттого, что свежевыкрашен. О зажиточности говорит лишь спутниковая тарелка на фасаде. Как все-таки совхозный столяр стал магнатом? Начинал свой бизнес Владимир Михайлович простым приемщиком. У Симаревых трое детей и надо было их кормить. Зарплата санитарки в 400 рублей, почти никакое содержание совхозного рабочего не давали надежд на будущее. Потому и посвятили себя грибам. Галина Альбертовна бизнес-успехи семьи объясняет так:

- Работать надо. Крутиться, крутиться и крутиться. Люди пробежались с утра по лесу, сдали грибы и все - ноги в потолок. Мы бы тоже могли деньги получить, пива купить - и к телевизору. А нам до трех, а то и пяти утра грибы перебирать, перерабатывать. А в половине шестого утра машины заправляем - и в лес...

Симаревы честно признаются, что работать очень тяжело. Нужно следить, чтобы не пили шоферы, чтобы не обманывали приемщики, не хитрили партнеры. Но общий принцип таков: если ты ведешь себя порядочно, то и люди, глядя на тебя, постараются быть такими же. Именно поэтому “команда” у Симаревых не меняется пятый год. Будем считать, в Белой луде мы имеем удовольствие наблюдать не самый худший образец капитализма.

Не перевелись бы только грибы...

Реквием

На левом, диком берегу Уфтюги (там где Блидуново и Якшаково) на все деревни я нашел только один крашеный старыми мастерами дом: в деревне Щелья. На старом доме я увидел... львов, по-местному “зверин”. Таких любили изображать в книгах XVII века типа “Физиолога”. Вот уж старина так старина! Дом был безжизнен. Да и вообще во всей деревне живут только четыре человека в трех домах. Да еще одна корова.

Блидуново и Якшаково по сравнению с Щельем смотрятся мегаполисами: в двух деревнях проживает аж пятнадцать душ. И две коровы. Кроме того, раз в неделю, по пятницам, сюда привозят хлеб. В сущности ирония, которую я применил, горька. Ведь деревни, выглядят приблизительно как тихий ужас. Самый красивый дом в Блидунове принадлежит Нине Васильевне Красильниковой. Красив он потому что он один покрашен. Правда не по старинному. А по новому. Остальные дома - голые почерневшие бревна. В обеих деревнях не осталось ни одной прялки, ни одного туеска. Барыги, регулярно наезжающие на северные деревни, вместе с иконами смели и их. То, что старики не хотели продавать, отбирали с применением грубой силы: запирали несчастных в подполе - и обчищали дома.

Аккурат в отчем доме гостит дочка Нины Васильевны, Антонина. Та самая, которая навеки запечатлена в книге “Одолень-трава”. Она прекрасно помнит, как их, детей, тетенька из Ленинграда собирала вместе, раздавала кисти, бумагу, и устраивала конкурс рисунка. Детей до этого никто росписи ну учил, туеса считались чем-то обыденным и Тоня удивлялась: чудная какая-то тетенька, наверное не все дома...

Оказывается съемка была чисто постановочной... Для книжки.

Антонина приезжает на родину часто, не меньше раза в два года. Она призналась, что всякий раз она ужасается - так стремительно деревни стираются с лица такой неприютной но все же милой сердцу северной земли.

В другом доме, титанического размера, с коньком на крыше, но не покрашенном, проживает самый пожилой житель обеих деревень Владимир Ильич Андреев. Он был бригадиром в здешнем колхозе “Пахарь” и всех стариков-мастеров помнит замечательно. И не только сурового Новинского, но и Михаила Даниловича Вешнякова, и Ваську Бубеня (Василия Васильевича Трапезникова). Деды рассказывали, как туеса и прялки возили на ярмарки в Красноборск, Великий Устюг и Архангельск. Делали их когда-то тысячами. Теперь лежат мастера на погосте - и никто их не поминает. Туеса, без раскраски, тоже, кстати, многие делали, в том числе и дед Владимира Ильича. Считай все Блидуново и Якшаково зимой превращались в фабрику туесов и прялок. После революции мастеров по раскраске туесов и прялок собрали в артель. В ту же артель входили сапожники. А война пришла - артель и развалилась. Мало вернулось мужиков-то с бойни. В общем давно все это было. О чем тут вообще говорить, если на всем левом берегу Уфтюги только двое детей осталось?

Вообще больше не хочу говорить об этом. Потому что комок к горлу подступает.

Лучше передам рассказ Владимира Ильича, отчего деревня Блидуновой зовется. Еще в царские времена на Уфтюге делали перепись. Все люди как люди, а крестьяне деревни Блиново отказались платить мзду. Писарь утверждал, что ежели не заплатят - всех в Сибирь. Его послали подальше, вот он и приписал две буквы. В назидание. При советской власти Блидуново ради нравственности переименовали в Новоандреевкую. Название как-то не прижилось.

Ода к радости

Деревня Константиново, лежащая на правом берегу Уфтюги, - это прямо какой-то пир духа. Внешне великолепен лишь один дом - он весь в вязи, а на по фасаду “скачут” изящные кони. Разве только наличники оконные не вырезаны из дерева, а нарисованы. Остальные дома деревни свою красу хранят внутри. Все стены и полы в большинстве изб украшены цветами, узорами, животными. Есть на стенах сказочные звери, красавицы, кавалеры... Даже не верится, что этот титанический труд по преукрашению деревни совершил всего один человек. И совершенно бескорыстно!

И зовут этого человека Анной Николаевной Бестужевой. Самый красивый дом - ее. Что самое удивительное, рисовать она начала в весьма преклонном возрасте, когда ей было далеко за 60. А вышло так:

- Муж мой Василий Алексеевич был участник войны, у него было ранение в руку - сухожилия осколком перебило - и он много чего не мог делать. Но делал, все почти делал. Дом этот - его родителей, в 1900-м году построен, и у мужа всегда было желание его украсить. Даже балкон хотел построить, но я боялась, что он со стропил свалится. Он даже доски закупил, выстругал, но выпиливать уже не мог. И вот, когда он умер в 93-м, я решила воплотить его мечту. Выпиливать я не умею и наличники нарисовать пришлось. Да и у меня всегда была мечта рисовать, но жизнь в другую сторону повернула...

А жизнь Анны Николаевны была такая. Отца она не знала, он умер через две недели после ее рождения. Привезла мама новорожденную девочку из больницы, отец поднял ее к потолку, сказал: “Горюха ты моя, горюха...” Он уехал в ту же больницу. А назад привезли гроб... Когда училась в Сольвычегодске - туда с Уфтюги ходили пешком, за 35 километров, - преподаватель ей говорил: “Аня, тебе надо рисовать!” (он видел ее детские рисунки). Но Анна Николаевна стала учительницей начальных классов. И еще биологию преподавала. Работала и воспитателем в спецдетдоме, что в деревне Белая Слуда. Анна Николаевна детей любит, да и дети всегда относились к ней с уважением. Она была “массивная” (то есть крупная), а потому даже самые хулиганистые детишки при ней соблюдали дисциплину.

В 64-м Анну Николаевну поставили секретарем парткома колхоза “Пахарь”. Вообще-то Бестужева во все эти коммунистические идеи не верила, каждый год она просила, что бы ее освободили - ведь маленькие дети, мама старая и больная - но ее все выбирали и выбирали. Ведь она любила быть с людьми, все пропадала в поле, в лесу и на фермах - там, где трудятся. И всегда сторону трудящихся занимала. Жизнь в те годы улучшалась, и Анна Николаевна чувствовала свою нужность. Люди ей до сих пор благодарны; ответственно скажу, что и сейчас на Уфтюге ее безмерно уважают.

Когда Анна Николаевна ушла на пенсию, не взялась за кисти и краски. Они с мужем помогали ремонтировать дома “дачникам”, то есть местным уроженцам, которые вернулись из городов, тоже после выхода на пенсию, доживать в отчие дома. Выращивали для детского сада капусту и огурцы. Помогали колхозу, вступившему в нелегкую пору, связывать концы с концами: сколотили из пенсионеров-дачников бригаду и участвовали в сенокосе и уборке картофеля.

И только после смерти мужа Анна Николаевна целиком погрузилось в реализацию мечты своего детства. Все рисунки она придумывает сама, можно сказать, творчество пожилой художницы - чистейший полет фантазии. Ограничивает только одно - количество краски. Но Анна Николаевна подготавливала свое нынешнее существование: краски она начала закупать еще в бытность свою секретарем парткома - с мужем, который тоже был великим мечтателем.

Геннадий Михеев

Фото автора

Архангельская область