Станица, которая Россию кормит

Филоновская во многом – станица выдающаяся. Здешние казаки в эпоху богоборчества не позволили разорить свой храм, хотя в округе церкви не просто разоряли, а даже разрушили, дабы «выбить» из людей их вольный дух. Но, что самое главное, филоновцы сохранили главнейшее свое достоинство - фантастическое трудолюбие…

Нам долго навязывали стереотип и выдающемся пьянстве, природной лени и неуемной вороватости русского народа. Да, есть факты, подтверждающие означенные пороки. Однако лично у меня о нас, россиянах, сложилось несколько иное мнение. Я бы сказал, пьянство, лень и вороватость – порождение нашей… терпеливости.

Нет, мы далеко не всегда с жадностью впитываем все плохое, порожденное иными культурами (как западными, так южными и восточными). Многие «подарки» российский народ отверг, не принял. Но мы, к сожалению, способны довольно долго терпеть унижение. От этого накапливаются «комплексы», выражающиеся в том, что кто-то свою обиду утопит в вине. Кто-то, дабы компенсировать уворованный у него законный заработок, пойдет – и украдет. Лень – это ничегонеделанье от сознания бесчемности твоих усилий… На самом деле русские на колонизировали бы такие громадные территории, если бы на самом деле были пьяными тупыми рабами! Здесь что-то не так, какой-то сбой в логике, исковерканное восприятие…

Пребывание в станицы Филоновской и в окружающих ее хуторах одарило меня совершенно свежими ощущениями бытия. Да, филоновцы – не совсем «русские люди», они – коренные донские казаки, для которых слово «мужик» - оскорбление. А с другой стороны они именно русские, причем в самом рафинированном виде. В Филоновскую я попал только по одной причине: я узнал, что в этой станице, живописно приютившейся на берегах реки Бузулук, содержится неимоверное количество частной скотины. Семьи здесь держат по три, четыре, а то и по шесть дойных коров. Вот официальная статистика, которую мне дал местный глава Александр Иванович Соломатин: Всего в станице частное стадо насчитывает 765 голов, из них коров, дающих молоко – 472 головы. Если прикинуть – получается большой колхоз! Только, скажем так, «кустарного» типа. Один «кустарь» способен напоить качественным и экологически чистым молоком несколько сотен горожан.

Вот, взять личное подсобное хозяйство Медведевых: в поза-позапрошлом году один лишь этот крестьянский двор сдал 11 тонн молока. В позапрошлом – 17 тонн. В прошлом – 36 тонн. В этом году Медведевы увеличили свое дойное стадо до 7 голов, и сдача молока наверняка увеличится снова. С этой замечательной семьей я Вас еще познакомлю, пока же немного – о самой станице Филоновской.

Об истории станицы Филоновской и о непреклонном характере ее обитателей рассказывает множество документов, которые по счастью сохранились. В частности, из доклада воеводы Долгорукого царю Петру I можно узнать, что после расправы над мятежными казаками, ведомыми атаманом Булавиным, в станице «у Переката» (так тогда именовалась Филоновская) «крест о покорности царю целовал только один человек, без атамана». Это был кузнец по имени Филон. Неизвестно, что это был за человек и какие мотивы двигали кузнецом, но станица была переименована именно в честь него.

Если обратиться к более ранней истории, то еще в середине XVII века стольники, стряпчие и дворяне докладывали об увеличении численности беглых в район Бузулука, отчего доходы казны падают, а запашка земли страдает. Семьи селились в урочищах станицы Филоновской, а грозные грамоты из Москвы не имели успеха; на них следовал стандартный ответ: «беглых не выдаем и впредь принимать станем, а если придете к нам за своими выходцами с войной, то драться будем…»

В 1773 году казаки Филоновской с охотой вступили в мятежное войско атамана Емельяна Пугачева. Сохранилось донесение атамана Хоперского округа о том, что станичный атаман Лосев «создал отряд и ушел к бунтовщику Пугачеву». После поражения повстанцев станица в отместку была сожжена полностью, многие казаки были казнены или сосланы в Сибирь, однако – опять же за счет беглых крестьян – через пять лет ее численность была восстановлена в прежнем количестве (около 2 тысяч человек).

В 1781 году в станице начали строить новую церковь, вокруг нее расстраивались купеческие склады, лавки и кабаки. В 1798 году атаман Платонов отдал распоряжение к образованию хуторов – ради расширения обработки земель. Всего хуторов вокруг Филоновской насчитывается 25, и в некоторых мы побываем. Именно в хуторах, на воле, люди чувствовали (да и сейчас чувствуют) себя свободно, ибо до царя отсюда далеко, а до Бога как раз (вопреки поговорке) близко. Порой, только на Него и приходится уповать…

Филоновская – даже несмотря на то, что только в одной этой станице насчитывалось десять кабаков, отличалась высокой культурой. Еще в 1864 году здесь на средства войсковой казны и купечества были открыты мужская и женская гимназии. Приходское же училище при храме Святой Троицы существовало с 1836 года. Казаки жили в основном крестьянством, в станице насчитывалось до 500 дворов, и каждый был полон скотины. Как, впрочем, и сейчас полон… На этом краткий экскурс в истории Филоновской закончу. Отмечу только, что приход советской власти здесь встретили враждебно. Так же с трудом устанавливалась колхозная система. Однако, поскольку большинство казаков сгинули в горниле войны, «править бал» стала беднота, которой на руку была конфискация земель и скотины у кулаков и середняков. Сопротивляющихся советам казаков выслали на Урал, и генофонд был несколько нарушен. Кто знал, что внуки и правнуки колхозных апологетов станут все теми же «кулаками» и «бедняками»…

Удивительна история Свято-Троицкого храма. Ее мне поведал нынешний его настоятель отец Лин Жосан. Он родом из Молдавии, и, служа в казачьем регионе, вынужден считаться с некоторыми, мягко говоря, особенностями местного люда. Очень интересно отцу Лину наблюдать за людьми в престольный праздник, Троицу. Станица гуляет, так сказать, с надрывом, во весь дух. Иногда и без тормозов… Однако народ здесь и работает так же рьяно, как и отдыхает. Тем паче, что гуляние занимает 3 дня в году, остальные 362 дня люди пашут «как волы». А в храме у станичников особенное поведение. По наблюдению батюшки люди чтят свой храм как святыню, и не терпят в нем посторонних. К коим, кстати, относят и батюшек…

Предшественник отца Лина вынужден был уехать из станицы – по причине того что без разрешения людей затеял ремонт иконостаса. Филоновцы считают, что имею право руководить церковными делами: они не позволили в свое время закрыть храм, службы в нем не прерываются на протяжении более чем двухсот лет! Был в колхозе председатель, Алексей Иванович Чернецов. Он, когда пришла из райкома бумага предписывающая превратить церковь в склад, обманул власть: доложил, что распоряжение выполнил, а сам ничего не стал трогать. За свое «ослушание» он поплатился карьерой. Зато – Филоновский храм – единственный на Бузулуке неоскверненный…

Как человек издалека, отец Лин казаков находит жесткими и грубоватыми людьми. Да, в общем-то, все казаки такие (я и сам в этом не раз убеждался): недоверчивые, «себе на уме» и упрямые. Так сложилось исторически – слишком уж много донское казачество испытало перипетий… Зато батюшка без ума от казачьих песнопений. Нынешние потомки казаков сберегли почти все старые песни. И сколько в них искренности, внутренней свободы, правды! Батюшка и сам бы в казачий хор вступил. Да, не берут…

В старинных купеческих домах, которые теснятся вокруг храма теперь расположены многие учреждения. Ряд зданий занимает детский дом, который в Филоновской появился еще до войны. В нескольких особняках расположены и властные структуры.

Глава поселения Соломатин является одновременно и атаманом станицы. И по делу: он ведь офицер, служил в космических войсках, на космодроме «Плесецк». А после выхода в отставку вернулся с семьей на малую Родину – и народ его выбрал в главы. И явно не прогадал. Грамотный и толковый человек в станице верховодит!

Здешний колхоз пока еще жив. Теперь он называется племзавод «Филоновский», но «племени» в нем явно маловато. Коров в хозяйстве уже не осталось, коровники пустые стоят, разрушаются. В свинарнике четыре сотни свиней, а это капля по сравнению с тем, что было еще в 90-е годы прошлого века… Но ведь поголовье коров и свиней в личных подсобных хозяйства (как уже говорилось) теперь даже больше, нежели было в колхозе в лучшие времена!

А началось все, как рассказал «глава-атаман», после того как колхоз начал сокращаться. Стала в регионе работать программа занятости людей. Естественно, за конкретные дела нужно платить. В области есть дотация: 60 копеек за литр произведенного молока и 1,5 рубля за килограмм сданного мяса. Молоко покупают заводы из Урюпинска, Елани и Волгограда. Три закупщика – это уже конкуренция. Поскольку у нас в России конкурентная среда не сильно развита, закупщики могут вполне заключить «картельный сговор». И заключают! То есть, закупочная цена одинакова у всех… Однако конкуренция есть в другом: в своевременности выплаты денег за купленное молоко. Чем помогает местная администрация: установлены в станице два 3,5-тонных холодильника, что облегчает сбор и хранение молока. Нанимаются пастухи, определяются места для выгона. Так же глава помогает заключать договора крестьян с покупателями. Не скрою: Филоновская – региональный «молочный» лидер, больше чем в этой станице молока не производят нигде. Если за прошлый год администрация заключила договоров на 835 тонн молока, реально было продано 1120 тонн. Народ, почувствовав поддержку, воспарил, стал увеличивать частное поголовье… улыбаться люди стали побольше, строятся, машины обновляют… Молодые остаются в родных краях, на чужбину не рвутся! И рождаемость поднялась…

Александр Иванович, правда, отмечает, что всякое благополучие весьма зыбко. Сегодня молокозаводы имеют сбыт, а потому филоновское молоко востребовано. Но что будет, если покупательная способность россиян упадет настолько, что они резко сократят потребление молочных продуктов? Тогда ведь станичники и хуторяне вынуждены будут избавляться от скотины! А на что тогда жить?.. Впрочем, о плохом не думается. А узнать о том, какие у людей настроения, можно только в самих семьях. Я побывал в трех филоновских частных хозяйствах. По понятным соображениям, не самых плохих, можно сказать, лучших. И не пожалел, ибо такой поистине доброй энергетики в крестьянах я не встречал давно.

…Семья Медведевых живет на окраине хутора Рожновский, в месте, называемом «Бугор». Откровенно говоря, место не очень. Дороги на этот самый «Бугор» нет, грязь одна, природного газа тоже не наличествует. В общем, глубинка – глубинкой. Однако семья Медведевых и в таких экстремальных условиях создала настолько сильное частное подворье, что в этом году их будут выдвигать на областной конкурс ЛПХ как лучших. Надежда Александровна 36 лет отработала дояркой, для нее коров водить – дело белее чем привычное. Николай Иванович все еще трудится в племзаводе сторожем. Когда «семейное» дойное стадо увеличилось до семи голов, купили механическую дойку; недешевое приобретение вполне оправдывает себя. Еще «на молоке» смогли купить тракторишко - хоть старенький, но вполне на ходу.

Естественен вопрос: для чего столько коров? Я дотошно разобрался в структуре семейного бюджета Медведевых. Надежда Александровна уже на пенсии, ее муж дорабатывает до нее, болезной (хорошими словами крестьянскую пенсию не назовешь…) У Медведевых трое взрослых детей. Двое в районом центре живут (городе Новоаннинском), одна дочь - в Филоновской. Никто хорошо не зарабатывает. И получается, что доход от молока- две трети семейных доходов. Чуть меньше трети – доход от продажи телят. У семьи и огород большой, почти два гектара, на котором Медведевы выращивают почти все, что необходимо для пропитания. Грубо говоря, если бы не скотина и не земля – настала бы полная «труба».

Надежда Александровна еще один «фактор» отметила, который к труду толкает: «Казачки – они все такие: трудолюбивые, отчаянные, бойкие..» Возможно… Но мне приходилось бывать в станицах и хуторах, где и скотины-то не осталось… Чем народ там живет? Ну, металлолом, к примеру, собирает. Или на заработки в Москву уезжает. Все – как обычно. Обычно?! Да, к сожалению, большая часть «одноэтажной» России давно уже от крестьянства отошла… Или ее «отвели»? В Филоновской и в прилегающих хуторах народ не такой, в нем «крестьянская жилка» не атрофировалась. Вот, я застал Надежду Александровну на сеновале. Он ворочала вилами громадные копны – и… премило улыбалась. Видно было, труд ей в удовольствие. А напоследок казачка мне сказала:

- Старшую дочь Любу муж оставил, с двумя детьми. И дочь не пропадает: сама трех коров держит, трех телочек, поросят. Да, жизнь наша сурова: косим, пашем, доим, поим… Целыми днями со скотиной! У меня сестра на Кавказе живет, так не могла приехать к ней на юбилей, потому что мои коровки только мои руки знають, не на кого оставить… Зато у нас богатство есть - шесть внуков.Для них и стараемся!..

…Курень семьи Крисановых, что в хуторе Андреевском, отделан виниловым сайдингом. Я вообще на уторах вокруг Филоновской видел немало «гламурных» куреней, практически коттеджей европейского типа. У Крисановых на дворе есть еще «альпийская» горка. Как-то, может, она не гармонирует с навозом на заднем дворе… но ведь именно скотина позволила привести «парадную» часть подворья в божеский вид!

У Веры Ивановны и Анатолия Григорьевича тоже трое детей. Все «в люди вышли», живут в городе Михайловке. В сущности Крисановы разводили скотину для того, чтобы образование детям дать. Дети и сами косили, доили, навоз таскали… Теперь, вроде, и не нужно много коров держать (а их у Крисановых семь), но уже привычка появилась. Тем более что система отлажена: закупщик из Урюпинска приезжает как часы - только переливай ему молоко! А вот, что касается доходов с молока, Вера Ивановна записи ведет. Вот, в прошлом месяце коровы «заработали» 27838 рублей. В позапрошлом – 24126. Для деревни, согласитесь, неплохой заработок. Областная дотация, если честно. – это в сущности копейки. Тем более что эти 60 копеек за литр молока – такса, не меняющаяся семь лет, хотя инфляция ой, какая у нас нехилая!

Как говорит Вера Ивановна, на хуторе «пожилые держат совсем по чуть-чуть коров, всего по две». Крисановы помоложе, вот и «пестаются». Хотя, на самом деле они уже пенсионеры. Впрочем энергия в них еще есть. Сейчас вот они сколотили «команду» из 18 семей – и судятся с племзаводом, чтобы им отдали земельные паи, по 15,6 гектар. Сейчас вот законы изучают, постановления… Дело в том, что покосов мало, корма приходится покупать, а на своей земле люди могли бы кормовую базу сами выращивать. Для этого нужно юридическую грамоту осваивать. Теперь крестьянин щи лаптем не хлебает!

Соседи Крисановых, Наталья и Геннадий Мельниковы – семья молодая. Однако и они «семейное» дойное стадо довели до 7 голов(какая-то, понимаешь, магическая цыфра!). Помогают дочки Маша и Вика, хотя они еще и школьницы. Наталья – заведующая свинофермой, Геннадий – инженер-механик тракторной бригады. С ними, как со специалистами высшего звена, мне было интересно поговорить на следующую тему: почему животноводство в колхозном варианте практически в упадке, а в частном (по крайней мере в настоящее время) наблюдается подъем? Супруги разъяснили: они же в своем хозяйстве зарплаты не получают! И плата за электроэнергию у частника меньше, нежели у организации. Ну, и самое главное – никаких налогов!

К тому же Мельниковы не берут кредитов, не влезают в «ярмо». Выкарабкиваются из трудных положений сами, как могут. По сути все крестьяне, о которых я так бегло рассказал, живут натуральным хозяйством. Себя они прокормят по любому. Но филоновские казаки исхитряются еще и страну кормить! Да, некоторая помощь есть от властей. Но ведь никто не поможет сарай новый построить, доильный аппарат, трактор купить. Что ни говори, а маленькое семейное предприятие порядка требует!

Ну, а напоследок о главной фобии филоновцев. Никто не знает, какова будет жизнь, ну, хотя бы послезавтра. Возможно, какой-нибудь шибко «грамотный» недотепа в правительстве решит частные подворья налогами обложить. С них станется! Тем паче в нашей истории подобное уже было… Предки филоновцев бежали на Бузлук дабы обрести волю. Сейчас – даже с учетом некоторых современных проблем – воля наличествует. А вот, ежели отымут это достояние, могут вновь зародится на земле Войска Донского свои Булавины, Разины, Пугачевы…И не приведи Господь увидеть русский бунт!

Дурновский характер

Галина Федоровна Мазина, директор Казачьей школы хутора Дурновский, начала разговор с восхваления… своего мужа, Владимира Яковлевича. Звучало это необычно: «Я всегда говорю: у меня три сына, третий – муж. Мы тридцать восемь лет в браке, и у нас оформились совсем иные, нежели в молодости, отношения. Муж для меня – сын, царь и бог!» Позже я понял, что это не пустые слова…

…Начинался день необычно, с богослужения. Так случилось, что в хутор Дурновский я приехал с батюшкой, отцом Василием. Скромный молодой человек, служащий в городском храме вторым священником чуть больше года и попавший в Дурновский впервые, искренне удивлялся всему, что здесь видел.

Хуторок чистый, ухоженный, не чета многим другим хуторам, которые, как в народе говорят, Богом забыты. Школьный двор весь в старинных плетнях, и везде, как модно теперь говорить, «инсталяции»: криница с журавлем, подвода, груженная дровами, два лебедя, плывущих в импровизированном пруду. Уже в конце дня Галина Федоровна рассказала, почему лебединая парочка, не друг на дружку смотрит, а в одну сторону: «Это и есть любовь, если двое смотрят вместе куда-то…» Пригляделся: а сделаны-то лебеди из обычных… автомобильных покрышек! Да, бедность, бедность наша деревенская… Меня, кстати, предупредили загодя: «Учти, в Дурновском живут кондовые казаки, которые свои традиции чтят и не допускают иронии. Ты с ними шути поменьше…» На деле оказалось, вполне адекватный народ! Ну, разве, основательный какой-то, строгий.

Взять богослужение. Оно хотя и проходило в школьном спортзале, пришли на него многие взрослые хуторяне. Почти все исповедовались, причащались, а потому длилось действо немало времени. Галина Федоровна сказала, что старается почаще батюшек приглашать, но приезжают они все же не так часто, как хотелось бы, а потому приходится за приезд «наверстывать» упущенное. Ученики, как и положено, перед причащением постятся, да и вообще исполняют все правила. Таков закон казачьей школы! И после таких (по выражению директора) «процедур» на душе как-то спокойно становится, радостно. Вера действительно душу помогает очистить!

Когда-то хутор Дурновский был станицей, и здесь был храм во имя Димитрия Солунского. Поскольку дурновцы в основной массе своей оказали сопротивление советской власти, ее представители порешили наказать непокорных разрушением храма. У Галины Федоровны мечта: восстановить храм на святом месте (там сейчас пустырь). Не в прежнем размере, поменьше (тот был гигант), но все же станица должна возродиться! Муж, Николай Федорович, станичный атаман – и он тоже за дело радеет. А еще рядом с храмом Мазины надеются восстановить казачью усадьбу, такую, какие были в старину. Пусть люди знают, каковы казаки были! Жаль только, с финансами затруднения…

Об истории Дурновского рассказывает музей, в который превращен школьный коридор. В нем, кроме предметов казачьего быта, можно увидеть и необычные вещи. Например, стенд: «Как я верю в вас, наши матери, чистые души России!» Так можно найти фотографии и коротенькие рассказы о семьях Харитоновых, Скорцовых, Кунецовых, Бондаренко, Елисеевых. Это коренные дурновские роды, подарившие Отечеству множество замечательных сыновей и дочерей. Рядом другие фотографии: мать и сын Ульяновы, мать и сын Гагарины, мать и сын Королевы… Это уже известные сыны России и мамы, вошедшие в историю. Здесь в сущности и нет разницы, насколько знаменит тот или иной человек. Галина Федоровна убеждена:

- Мы проводим очень простую линию: с любви к матери начинается любовь к родному очагу. От очага – любовь в малой родине. Получается, с мамочки твоей, с отца начинается любовь к Отечеству. А вообще я всем (не только детям) внушить хочу: будьте добрыми друг к другу, сострадательными! В последнее время и на нашем хуторе ощущается голод на общение. Было время, народ уткнулся в телевизор – и ничего вокруг видеть не хотел. Знаете… я запретила детям боевики смотреть. По крайней мере, в школе. У нас школа допоздна не закрывается, здесь у детей большая часть их и нашей жизни проходит. Так пусть хотя бы здесь они доброте и правде учатся! Главное в нашей казачьей школе - воспитание стыда, совести и жалости. Одно от другого и от третьего неотделимо. Что такое высоконравственный человек? Тот, кто будет стесняться обидеть другого, или любое живое существо. Я сама – биолог и географ. Вот, вчера дети в школу приходят: «Галина Федоровна, вы смотрели вчера по телевизору? Кенгуренка в зоопарке избили…» Им искренне жаль животинку! А вообще у нас порядок во всем. Пусть человек задумывается над каждым своим шагом и представляет возможные последствия! Ведь хорошо будет и тебе, и окружающим…

…Никто точно не знает, почему станица когда-то назвалась Дурновской. То ли здесь во время одного из боев с кочевниками погиб воевода по фамилии Дурново, то ли сюда ссылали «дурных» казаков… в те времена слово «дурной» означало вовсе не «дурак»; «дурным» именовали человека несогласного с властью, непокорного, неудобного. Много войн знала здешняя земля, и документы, могущие подтвердить ту или иную версию, утрачены. Зато можно с уверенностью говорить о сегодняшнем дне хутора.

Сокращенное название «Дурновка» хуторяне воспринимают лояльно. Проживает сейчас здесь около 400 человек. Н хуторе расположено 5-е отделение колхоза (теперь СПК) «Новоаннинский». Как и все почти российское сельское хозяйство, здешнее аграрное дело пребывает не в лучшем состоянии. Муж Галины Федоровны до этого года был управляющим отделением, но теперь вынужден уйти. Много молодых в поисках заработка вынуждены уехать в Москву. Кто-то закрепился, многие вернулись обманутые, так сказать «на щите»… Те, кто не уезжает, держат много частной скотины, тем и спасаются. В общем, не сладкое экономическое положение. Отражается оно и на школе. Здесь всего 50 учеников, у увеличения численности в ближайшем будущем не предвидится. Откуда рождаемость, если молодежи все меньше и меньше? По счастью, и уменьшения не будет, а потому учителя надеются не попасть под злосчастную «оптимизацию».

Народ в Дурновском все же трудолюбивый, люди все время стараются приспосабливаться к текущей ситуации. Было выгодно продавать мед – держали много пчел. Была хорошая цена на свинину – поросят развели. Сейчас выгодно молоко продавать; на хуторе появилось много коров. Жаль только, стараются приспосабливаться в основном люди среднего возраста. Молодежь пока предпочитает искать удачи «на стороне».

Владимир Яковлевич все еще остается на хуторе авторитетным человеком. Не случайно его избрали станичным (ведь Дурновка была станицей!) атаманом. И, кроме восстановления церкви и организации казачьего подворья, Владимир Яковлевич мечтает насадить на хуторе пять «атаманских» садов. Как символ будущего процветания, в которое Мазины верят. Один сад, близ дома Мазиных, уже посажен. На очереди второй, близ разрушенного храма, - ну, а там как Господь положит.

Мазины родом не из Дурновки, а из соседних селений: она - с хутора Березовского, он – из станицы Староаннинской. А учились они в одной школе и в одном классе. Причем, дружили с 9 класса… так же как дружат до сих пор. После окончания школы решили: выучатся в институтах и поженятся. ВУЗы выбрали разные: Владимир – сельскохозяйственный, Галина – педагогический. А по распределению они попали именно в Дурновку. Где, собственно, и создали семью. Так получилось, что Владимир Яковлевич еще в молодости возглавил 5-еотделение, а Галина Федоровна стала директором Дурновской школы. Прикипели они с той поры к Дурновке…

Интересно, разделились призвания в сыновьях моих героев. Альберт стал педагогом; он, как и его супруга преподает в Дурновской школе. Альберт - завуч по экологии, Лилия – завуч по учебной работе. Еще Альберт – предприниматель, имеет в Дурновке частный магазин. Владимир-младший (второй сын)стал хлеборобом; он фермер, растит хлеб под городом Калач-на-Дону. Достойные дети! Недавно, в честь юбилея родителей (напомню: они ровесники) сыновья подарили им японскую машину «Тойота». Владимир Яковлевич вообще-то «десятку» просил, но дети рассудили по-своему.

Особые отношения между супругами проявляются почти во всем. Вот, часто вы слышите, как жена своего мужа в его отсутствие расхваливает? Вот, что еще говорит Галина Федоровна про своего атамана:

- Володя – хозяйственник, аналитик и психолог. Мне с ним легко жить как женщине. Мы все всегда решаем совместно и делаем вместе. Хозяин в семье – он. Может кто-то подумает: жена возвеличивает своего мужа… Но ведь, если Володя такой… У него много друзей. В январе 1994-го у нас несчастье случилось: дом сгорел. По счастью, все мы на работе были, никто не пострадал. Но ведь огонь поглотил все – совершенно все! Но через два года мы уже въехали в новый дом. Друзья помогли, знакомые. Володя ночами не спал. Все строил, строил… Только благодаря Володе я поняла, что добрых людей на Земле гораздо больше, чем злых…

Особых каких-то «казачьих примбамбасов» я в Дурновке не видел. Хутор как хутор, разве только здесь порядка побольше. Никто в казачьей форме по Дурновке не ходит, не щеголяет лампасами. С формой, кстати, которую специально пошили, так вышло. Изначально ее на руки ученикам отдали. Оказалось, допустили оплошность: не всякий ребенок (да и родитель) рачительно к ней относится. В общем, теперь форма в школе хранится – а одевают ее дети лишь по большим праздникам. Здесь, в Дурновке, не внешние атрибуты постигают, а самый дух казачества.

«Казачьей» Дурновская школа стала в 2001-м, но и до того некоторые элементы «казачьего» воспитания на хуторе уже культивировались. Пригласили Галину Федоровну на съезд казаков в город Санкт-Петербург. Согласитесь: случайно не приглашают; слава о хуторе Дурновском по стране уже разнеслась изрядно. Директор выступила там с коротким докладом, поведала свои мысли, поделилась идеями. И в тот же день ее пригласил генерал Дейнекин, задавал много вопросов. А после заявил: знаете, все понравилось. Путь ваша школа получит статус «казачьей»! Мы поможем…

А что, собственно, такое «казачья школа»? Про воспитание любви к матери, к родному дому, к малой Родине я уже говорил. Еще здесь изучается история родного края, казачий фольклор. Большое внимание уделяется природе, охране редких растений. К примеру, в пойме Бузулука (а Дурновский стоит на берегу этой реки) растет рябчик русский, цветок, занесенный в Красную книгу. Люди этот рябчик рвут нещадно – потому что он лекарственный. Так ведь и дорваться не долго до того, что редкое растение вообще с лица Земли исчезнет! Да, лекарства ныне дорогие, но надо и о будущем думать! Для защиты цветка школьники организуют патрулирование лесов. Так же создаются бригады для очистки берегов реки. Бузулук – жемчужина России, самая экологчески чистая река Европы. Это понимают не все, и на берегах устраивают пикники. Конечно, отдохнуть запретить никто не может, однако оставлять мусор после себя все же нехорошо. Что же… приходится «приучать» отдыхающих к чистоплотности. Как правило, убеждением. То есть, учителя с детьми подходят к отдыхающим – и просят не оставлять после себя мусор. Дети оборудуют и специальные места для отдыха.

Если говорить об основе «казачьего» воспитания в школе, то она вовсе не связана с муштрой или маханием шашкой. Основа гораздо проще: это труд. Дети благоустраивают школьный двор (плетень - их работа), занимаются рукоделиями. Девочки вышивают, вяжут, шьют. Все дети работают на школьном огороде и в школьном саду. Можно с уверенностью сказать, что овощами – картошкой, огурцами, помидорами, капустой – школа обеспечивает себя полностью. Яблоки, собранные в школьном саду, дети высушивают – и всю зиму из них варится компот. Галина Федоровна всегда с радостью отмечает, какая в ребенке гордость рождается, если он сам вырастил какую-либо культуру. Школа, кстати, выращивает рассаду, которая бесплатно раздается хуторянам.

В районной милиции уже перестали удивляться, почему в Дурновке нет детской преступности. А откуда ей взяться, если дети постоянно чем-то заняты? И кстати, здесь не только много уроков труда, но шесть уроков физкультуры в неделю. Директор призналась, что еще несколько лет назад чиновники ругали ее - и за православие (богослужения в школе), и за «трудотерапию», и за физкультуру… а теперь даже скептики признают: «Так и надо!» В городе-то молодежь явно слоняется без дела – отсюда и правонарушения… Ну, а что касается «трудотерапии»… Галина Федоровна утверждает, что труд для дурновских детей – в радость. Он ведь тоже душу в определенном смысле очищает.

У Мазиных самый большой и просторный дом на хуторе. Строить его не только друзья помогали: хозяева много свиней держали, почитай, не разгибались. Есть такие, кто завидует зажиточной семье. Ну, как же: «Тойоту» купили, прям кулаки! Ну, казачий род в сущности всегда был такой… с некоторым числом завистливых и злобных. В этом смысле казаки от русских отличий не имеют. Владимир Яковлевич заметил, когда мы дома у Мазиных чай пили с «фирменным» семейным медом, что завидуют те, кому они с Галиной когда-то помогли, с кем «носились», кого «вытащили» из позорной нищеты. Какая-то природная нелюбовь во многих живет к тем, кто «разжился». Как атаман, Владимир Яковлевич свое мнение имеет о современном казачестве:

- На заре подъема казачества, лет пятнадцать назад все бурно было. Но все движения в казачестве почти не касались низов. Казачество в сущности возродилось «на асфальте» и «на паркете». А вот сам образ жизни, образ правления… Два года назад у нас ТОСы появились, «товарищества общественного самоуправления». Во всех хуторах ТОСы попросили возглавить управляющих отделениями, ну, и меня в том числе. Мне же легче организовать трудоспособное население, потому что я знаю и людей, и их возможности! Так вот, я что хочу сказать: ТОС теперь больше полезного делает, нежели казачество. Мы смогли на хуторе отремонтировать здание бывшего казачьего станичного правление. Ему 150 лет, но крепонький дом! Теперь в нем и столовая, и клуб, и библиотека. Мы осветили наш хутор, впервые за историю Дурновского! Теперь через каждые сто метров у нас фонари с энергосберегающими лампами. Ну, а казачество… если не обращать внимания на «асфальты» и «паркеты», мы делаем упор на детей. У нас много матерей-одиночек (меньше, чем в городе, но все же…), а мальчикам необходимо мужское воспитание. Надо воспитывать мальчиков мужчинами.

У меня естественный вопрос возник: а что такое в понимании Мазиных «мужчина»? Ответила Галина Федоровна:

- Во-первых мужчина должен быть патриотом своей малой Родины, быть опорой своим родителям, своей будущей семье. А второе: быть рачительным хозяином. Это в сущности главное, чего сейчас не хватает людям. И к мужеству надо чуть-чуть «примешать»… жалости. Жалеть, любить, сочувствовать – все это мужчина обязан уметь! Мы часто любим за «высокие материи» бороться, а черновой работой заниматься не любим. И казакам не мешало бы ей заняться…

Черновая работа… Это ведь так понятно: с детьми действительно надо «возиться», уделять им немало времени. Если с ребенком занимаются, наставляют его – он усвоит этот принцип и, повзрослев, станет так же относиться к своим детям. Так в казачестве было в старину. И закон преемственности, к сожалению, был подзабыт. Владимир Яковлевич припомнил:

- …Наше с Галей поколение – последняя «ниточка» связывающая нынешних молодых с тогдашним казачеством. Моя бабушка прожила до 94 лет, а была она 1870 года рождения. Она мне много истин внушила… ТОС мне нужен был для того, чтобы хутор спасти. Гале статус «казачьей» школы для того же нужен. Все же признать надо: падение численности населения остановилось, какая-никакая, но стабильность есть – даже несмотря на кризис в стране. Ну, сейчас ведем переговоры с нашим депутатом, чтобы новые рабочие места в Дурновском создать. Здесь бы новый животноводческий комплекс открыть! Тогда и молодые оставаться будут…

Что же, пусть у дурновцев все получится! Характера им не занимать. Сметка в здешних людях есть. Ну, и лидеры имеются. Чего же им не достает? Пожалуй, только одного: понимания высших властей, что всякая малая Родина – частица России. Это как клетки, образующие организм. Клетки поражены тлением. Мозг это знает, но думает, что проживет и без клеток. Если говорить без иносказаний, деньги, которые могли бы пойти на подъем регионов, уводятся за кордон, обеспечивая благосостояние власть имущих. Мозг питается кровью, а кровеносная система – российская глубинка. Умрет провинция – кирдык настанет и мозгу!

Или «им» уже наплевать на организм в целом, включая даже и мозг?

Там, где Любовь…

Где находится Родина человека? Казалось бы, очевидно: там, где он появился на свет Божий. Но как в жизни нашей все переплетено! Неужели вне места рождения ты будешь чувствовать себя неуютно? Любовь и Сергей Макушины всей своей жизнью доказывают, что, если есть в семье лад, согласие и любовь, Родина там, где семья собралась вместе. То есть, в любой точке Вселенной!

Макушины довольно много перемещались по нашей необъятной стране. Ныне осели на берегу речки Бузулук, в старинном казачьем хуторе Козлиновский. Это подлинная глубинка, тихое поселение, весьма отдаленное от центральной усадьбы, станицы Староаннинской. Главное достоинство хутора – чистота природы. Говорят, Бузулук – чистейший водоем в Европе. Заливные луга, озера, скрытые за камышами, лес за рекой… благодать земная! Неизвестно, надолго ли Любовь с Сергеем здесь, но пока обосновываются крепко: купили недавно соседнюю усадьбу, с крытым камышом куренем позапрошлого века постройки, которые они называют «шолоховским» (потому что в нем можно снимать кино по рассказам донского гения). Возле куреня Макушины поставили ульи, построили птичник. Посмотришь со стороны – прямо маленький колхоз, а не подворье! Что интересно, Сергей – стопроцентно городской человек, он и коров-то раньше видел только по телевизору. А теперь он – «главный животновод» семьи, специалист, к которому даже хуторяне, потомственные крестьяне, за советом идут.

Дом Макушиных полон детей. Своих, кровных у моих героев трое. Оксана и Сергей живут в большом городе Волжском. Работают на трубном заводе. И сейчас им, откровенно говоря, трудно. Кризис треклятый – завод залихорадило, рабочих отправили в вынужденные отпуска… Дети звонят, говорят, немного потерпят – и, если ничего не поменяется, махнут в Козлиновский, родителям помогать. Помочь есть, в чем, но пока именно родители помогают. Мало того, что двор полон скотины: Макушины держат шесть коров, пятерых телят, овец, поросят… Главное: у них много детей… сирот, которые Любовь с Сергеем приютили.

Это приемные дети: Карим Саидов, Света Гребенникова. И дети, над которыми Макушины оформили опекунство: Вика Актуганова, Надя и Андрей Парыгины, Лиза Сайко, Оксана Бондарева и Максим Гребенников. Согласитесь: целый «детский садик»! Тем более что детишки все детсадовского возраста либо младшие школьники.

Пока что с детишками помогает младшая дочь Елизавета. Даже несмотря на то, что недавно своего малыша родила. Трудно с такой оравой? Родители утверждают, что вовсе нет. Без детей худо, а не с ними! Тем более (и это заметно) между супругами особые, доверительные отношения. Заметно, что за много лет супружества они не растеряли «заряд чувств», отношения между Любовью и Сергеем остаются искренними и чистыми. А уж куда из судьбинушка забросит в очередной раз – дело последнее…

Сергей родом с Урала, из города металлургов Чусового. Любовь- коренная донская казачка, она росла на хуторе Черкесовском. Сергей с молодости был, что называется, «олигархом», работал мастером на газовых буровых. Его изрядно потаскало по газоносным регионам Союза, а вот свою Любовь он встретил в Волжском. Встретились легко, как-то естественно. Поженились – детишки пошли. В советское время Сергей на буровой зарабатывал побольше секретаря обкома. Однако нашлись ценности, которые перетянули материальные соображения.

Вот сейчас говорят: «Кризис, депрессия…» В 1990-м город Волжский был в еще более худшем положении, нежели сейчас. Предприятия работали, зарплаты выдавали. Но не было продуктов, почти все было по карточкам. Устрашающе росли уличная преступность и бандитизм. Город захватывала в свои мрачные объятия наркомания. И Макушиным стало страшно за трех своих детей. Идея переселиться в деревню возникла у Любови. Ох, долго она уговаривала мужа расстаться с городским бытом! А теперь Сергей с большой неохотой в город едет… Привычка? Трудно сказать…Сергей любит заниматься с пчелами, обожает рыбалку. Опять же по хозяйству много неотложных дел. Когда все свое, родное – работа только в радость!

Когда Макушины только оставили город и поселились в хуторе Березовском, оснований для радости было немного. Сергей устроился трактористом в колхоз, Любовь затеяла «свое дело»: вязала на машинке трикотаж – и на рынке в районном центре продавала. Через несколько лет переехали в райцентр, городок Новоаннинский. «Перетянул» природный газ, тем более что Любовь «влилась» в челночный бизнес: ездила в Москву, на Черкизовский рынок, а в Новоаннинском на рынке торговала. Продавала обувь и деткую одежду. И опять – не то. Оказалось, газ – вовсе не панацея. Хотелось держать корову, Сергей втянулся в пчеловодство…

А вскоре и Любови торговать надоело. Точнее, ее стал «поедать» стыд за качество китайского ширпотреба. Все как-то естественно сложилось: дети приемные в семье появились, а, если Любовь в Москву уезжает, все на Сергее… и однажды они попали на хутор Козлиновский. Изначально Сергей хотел там пчел на лето пристроить. Смотрит: а здесь лебеди на озере плавают, цапли ходят…благодать! Едва купили хатку, стали уже новый дом в Козлиновском из пеноблоков складывать, «гнездышко» вить. Здесь уже переключились с «челночного» бизнеса на чисто крестьянский. Основной доход семьи с продажи молока, благо его скупают молокозаводы. Теперь семья Макушиных – чисто крестьянская. Причем, на Сергее лежат в основном заботы о личном подворье, на Любови - о детях.

С детьми вышло так. Любовь еще на рынке стояла, торговала обувью да тряпками, и видела шныряющих среди рядов беспризорников. Жалко их было, болезных… Родители, видно, совершенно о своих чадах не заботились, и те с утра шли на рынок, чтобы хоть что-то (украсть или выпросить) поесть. Десять лет назад в Новоаннинском приют открыли для таких беспризорников. И в нем воспитателем устроилась подруга Любови. К тому же старшие дети Макушиных повзрослели. «выпорхнули из гнездышка», а младшая, Лиза, оставалась дома одна. Она первая и попросила взять из приюта девочку. Любовь с Сергеем в приют приехали – и взяли первого же ребенка, которого увидели. Точнее, двух детей, поскольку у Нади Парыгиной был братик Андрюша.

Не смущало, что Надя с Андреем – слабовидящие. Да и вообще мои герои таковы: Мукушины меньше всего озабочены тем, какими недостатками обладают дети, которых они берут на воспитание. Ведь есть такие приемные семьи, которые очень даже боятся взять «больных» - чтобы «головную боль» себе не создавать. У Макушиных все проще: любой ребенок – от Бога! А значит, он имеет право на счастье. У них все просто: приехали – забрали ребенка – и никогда уже не возвратят. И ребенок сразу почему-то Любовь и Сергея начинает называть «мамой» и «папой». Родная мама Нади и Андрея, кстати, недалеко живет, на хуторе Борисовском; ее родительских прав лишили. Она несколько раз и детишек своих видела, правда почти всегда в этот момент пьяная была. А как-то в магазине с ней столкнулись, и она трезвая. Любовь говорит детям: «Вот мама ваша, может, может, пообщаетесь с ней?» Андрей (он старший) твердо ответил: «Не надо нам другой мамы, ты с папой у нас есть!»

Необычна история Максима и Светы Гребенниковых. Их родная мама не то, что пьет, а, скажем так, просто любит веселую жизнь, шумные праздники. В этом смысл ее жизни. Про своих детей она просто говорила: «У меня нет ни работы, ни жилья, а кормить детей нечем…» Детей и забрали у нее только потому что они элементарно голодали. Любовь общалась с этой женщиной, и та сказала: «Детки хорошие, вы не пожалеете!» Как будто от котят ненужных избавилась… У нее, кстати, еще двое детей, старших: одного отец родной забрал, а другого бабушка воспитывает.

Карим Саидов – мальчик просто золото. Ему семь всего, а он Сергею почти во всем по хозяйству помогает, ходит «хвостиком», и все твердит: «Пап, дай, подсоблю!» Вообще Карим «шухарной» (бедовый), но добродушный. У него такая судьба: девочка молоденькая выпустилась из детдома – и поступила в ПТУ в Новоаннинском. Ох уж, эти детдомовцы… Ну, не готовят их в казенном доме к реальной жизни! Они и теряются… Сошлась девочка с таджиком, который ей не то что в отцы – в деды годился. На свет появился Карим. Юная мамочка хотела от малыша еще в роддоме отказаться, но отец забрал Карима к себе. Вскоре отец умирает… Мама вроде бы и хочет забрать сынишку – да ей жить негде. Так у нас устроено: выпускнику детдома ЗАКОННОГО жилья не дают. В итоге юная мама в Волгоград уехала – а Карима в приют сдала. А сейчас она уже второй раз в тюрьме сидит. За воровство… Поразительно, что у этой девочки есть все же родственники. Судьба Карима их не заинтересовала…

Любовь часто на рынке детдомовцев видела. Они, когда выпускаются, немалые деньги на руки получают. И сразу на рынок – покупать кроссовки, куртки, магнитофоны… Не знают еще, какая судьба их ждет…

В последний раз Макушины взяли Оксану Бондареву и Лиду Сайко. Нашли их в больнице. То того как их спасли медики, девочки трое суток прожили одни в пустом доме – брошенные родителями и забытые… Трудно ли таких детишек к нормальной жизни адаптировать? Не все так просто, естественно. Нужно найти «ключик» к каждому ребенку. И уметь терпеть. Да, у всякого ребенка есть свои недостатки. С ними надо порой и мириться. Вот, Карим часто приходит из школы грязный, измазанный; учительница удивляется: «Любовь Петровна, как вы его успеваете обстирывать?» Зато Карим – умница, учится на пятерки. Главное: мальчик стремится стать хорошим. Ну, а остальное приложится.

У Любови душа всегда щемит, когда она видит брошенных детей по телевизору. Или когда в газетах читает о некормленых и забытых детишках. Ее бы воля - она бы всех взяла! Возможность есть, ведь почти все продукты свои, не пропадет семья при любом развитии ситуации в стране. А если и есть беспокойство – оно за родных взрослых детей, которые в Волжском живут. Они ведь без работы стались, бедствуют. Сергей регулярно им продукты отправляет, это поддержка значимая. В свое время, когда в том же Волжском Любовь в очереди на продуктовым набором (по карточкам) стояла, думала: «Господи, а как со своей коровой легко было бы!» Муж хоть и зарабатывал, на эти деньги ничего нельзя было купить… Любовь - деревенская, ей в привычку сельский труд. А Сергея первое время даже тошнило от вида навоза! Ничего, привык… Причем, к скотине адаптировался быстрее, чем к особенным «хуторским» человеческим отношениям.

Как приемные родители, Макушины естественно получают помощь от государства. Зарплата Светланы – 5500 рублей (у Сергея зарплаты нет). На каждого дошкольника в месяц выплачивается 4425 рублей, на школьника – 5050. С одной стороны, это немного, ведь и одежда, и учебники, и лекарства (напомню: дети имеют физические недостатки, их надо пролечивать) – все за свой счет. Но на хуторе есть такие «индивиды», кто открыто заявляет: «А чего бы им столько коров не держать… Дети пойдут - все сделают!» Впрочем, кто часто малышей видит, с Сергеем, с Любовью общается - думают иначе. Великие они все же труженики! Любовь давно заметила: чем злее человек – тем больше из него ненависть плещет. Надо такого сторониться, вот и весь секрет нормального существования в таком непростом мире.

Плохие люди и друг друга ненавидят, а потому разобщены, отчего и страдают неимоверно. А люди хорошие всегда тянутся к общению, к добру. Вот живет напротив Макушиных семья Бараховых. Они и в колхозе работают, и свиней на своем подворье держат, почти сотню голов. Поскольку Бараховы сами вкалывают, они понимают Сергея с Любовью. И семьи эти всегда помогают друг другу.

Одно только напрягает Любовь. В Староаннинском поселении, к которому принадлежит хутор Козлиновский, за год выявлено и отобрано от нерадивых родителей семеро детей. Все неблагополучные семьи – бывшие горожане, которые пропили свои квартиры и «черные риэлторы» переселили их в глубинку. Сейчас кризис, который по городам ударил сильно. Значит, еще какие-то семьи падут жертвами экономической депрессии, и наверняка здесь «подсуетятся» жулики. В общем, число неблагополучных семей наверняка будет расти. А значит, расслабляться не время…

Геннадий Михеев.

Фото автора.

Волгоградская область.