Живое 2

Геннадий Михеев

ЖИВОЕ

(вторая часть)

Пусть расцветает конопля!

...На расцвете они, будто сказочные богатыри, выходят в поле. Их ждет залежавшаяся в ожидании треста. И они дружно пойдут пинать ее ногами... Так коноплю собирали веками; можно сказать, не только ручная, а ножная работа. Зато великолепная русская пенька прославит их на весь мир... обязательно прославит!

...Вместе с ними так же - ногами и руками - орудует Николай Николаевич Ларичев, директор Болховского пенькозавода. Он - наравне со всеми, и вместе их ровно тридцать три. "Богатырями" коноплеводов назовешь с натяжкой - тем более что среди них много представительниц слабой половины человечества - однако труд действительно тяжелый, на нем даже Илья Муромец возможно загнулся бы...

Пенькозавод и социальную функцию успевает исполнять. Выходят из местного детского дома юноши и девушки - их государство бросает, оставляя без жилья и работы. Ларичев за последние два года взял на завод четверых девушек. Для них в административном корпусе оборудовали вполне уютные комнатки. Девушки ведут хозяйство (в детдоме-то их не удосужились научить самообслуживанию!), возделывают личные огородике. А самоотверженно трудятся на конопляной ниве.

И не надо смеяться над словом "конопля"! В былые времена Россия славилась конопляной пенькой на всю планету. Взять городок Болхов. В ведомости за 1868 год в нем числилось 16 пенькозаводов и столько же паклетрепальных заведений. Вместе они выпускали продукции больше чем на полтора миллиона рублей, сумму, соизмеримую с годовым бюджетом целой губернии. Болховского купца Мерцалова особо отметили на Промышленной выставке в Москве: ему вручили золотую медаль для ношения на Владимирской ленте. А царский указ гласил: "пеньковому фабриканту Алексею Мерцалову за обширное в Болхове производство пеньки для заграничной отпускной торговли..." Все поля в округе пестрели благоухающей коноплей...

Или взять советское время. В Болховском районе было шесть героев социалистического труда. Двое - животноводы. Четверо - коноплеводы. Был такой совхоз - "Имени Ильича" - так он специализировался на конопле. Посевы конопли в районе занимали больше двух тысяч гектар. Теперь коноплю колхозы на растят. Могли бы вообще-то, да не осталось в древне специалистов: померли, спились или на заработки в города подались. А потому пенькозавод вынужден арендовать земли у сельских администраций и работники завода почитай с весны до осени в полях пропадают. Сама же переработка начинается только ближе к зиме.

Теперь в Болхове один пенькозавод. А на весь район плантации конопли занимают меньше трехсот гектар. Мелочь - но существенная. Дело в том, что коноплеводство в стране практически похерено, и Болховский пенькозавод выглядит на фоне общего упадка прямо-таки счастливчиком. Впрочем за всяким "везением" стоит кропотливый труд. И без самоотверженных людей здесь явно не обошлось. В период уборки урожая в поле трудятся все работники завода. А период этот о-о-о-чень даже затяжной - на всю осень, до снега. Потому-то директор и пинает коноплю со всеми вместе, да связывает в снопы... Надо успеть.

Еще относительно недавно в Орловской области насчитывалось аж 14 пенькозаводов и все они являлись филиалами унитарного предприятия "Орелпенькопром". Это объединение уникально уже только потому что его "совковая" структура продержалась аж пятнадцать лет после конца "совка". И все вот, почему: спрос на конопляную пеньку (другой пеньки, собственно, не бывает) не утихал никогда. Существуют в стране фабрики по производству канатов и веревок. Китайцы за те годы, что у нас разваливалось коноплеводство, попытались завалить Россию джутом. Оказалось, канаты из нее в семь раз менее прочные. Научный факт! А синтетика конопли не заменит: морская вода любой лавсан с легкостью разъест. Конопля будто создана для моря. И не только канаты, но и простые веревки из нее прочны и не знают износа. Даже для стальных канатов сердечники делаются из пеньки; она пропитывается специальной смазкой, не дающей железу окисляться в суровых условиях.

Местную, болховскую пеньку с удовольствием покупают фабрики крученых изделий в городах Дзержинске и Горбатове, что в Нижегородской области. И цена приличная - до 33 тысяч за тонну. Жаль, но возможно Болховский пенькозавод ждет крах. Дело в том что "Орелпенькопром" признан банкротом, пенькозаводы брошены на самовыживание и сейчас более-менее на плаву только половина из 14-ти. В соседнем с Болховским районе Знаменском, по старанию и чаяниям известного коммуниста господина Зюганова (он тамошний уроженец) в Ворошиловский пенькозавод вбухали два с половиной миллиона. И очень скоро после "благодати" завод закрылся. Теперь на его месте развалины. Болховский завод жив, хотя в него не вложено было ни шиша. И вот теперь завод стоит на краю пропасти. Это вдвойне обидно, ведь во Вторую Мировую войну пенькозавод в Болхове сожгли фашисты, и первое, что возродили в многострадальном прифронтовом городе после Победы был именно пенькозавод. Власть понимала стратегическую значимость коноплеводства. В наше, далеко н самое худшее для страны время (ибо цены на нефть и газ заоблачные) мы наблюдаем абсолютно "кидалово" со стороны власти по отношению к коноплеводству. Почему - расскажу в конце, а пока о коноплеводах и об их "атамане".

Николай Николаевич отрасль знает досконально. В частности, в соседних с Орловской областях дела гораздо хуже. В Курской, Брянской областях - по одному пенькозаводу. В Краснодарском крае два завода; пять заводов в Мордовии (там даже поселок такой есть: Красный коноплевод). Потихонечку поднимается коноплеводство в Чувашии, но там вообще политика в отношении сельского хозяйства мудрая. Есть НИИ, занимающееся выведением новых сортов конопли, в Пензе. Называется он "Институтом лубяных культур". Правда живут ученые-коноплеводы плоховато, как и вся наша наука. Вот, собственно и вся отрасль... Китайцы регулярно наведаются, вынюхивают секреты выращивания и переработки конопли. Но что-то у них не ладится, возможно русская земля - истинный "конопляный оазис"...

Кстати о "сомнительном" призвании замечательного растения. Культурная конопля, которая выращивается на пеньку, содержит приблизительно 0,001 % наркотического вещества, которое содержится в дикой конопле. В данный момент на полях под Болховым культивируется сорт "ЮСО-6", вполне пригодный для Средней Полосы. Но здесь есть один существенный момент. Конопля ведет себя так же как и человечество: в третьем поколении она начинает вырождаться. Выражается это в том, что растение без "свежей крови" накапливает наркотические вещества, ветвится и теряет свои пластические свойства.

По сути конопля дичает. Едва коноплевод замечает, что от одного корня пошло несколько побегов, это знак: нужно обновлять семенной материал. И едет Ларичев, либо его главный инженер Василий Иванович Демин в Пензу, за новыми семенами.

Демин в коноплеводстве уже третий десяток лет. Он, считай, главный дока по конопле и "правая рука" директора. Ларичев поменьше "варится" в конопляном мире, с 90-го года. Правда коноплей он с детства занимался. В деревне Багряново, где он родился, коноплю на личных огородах выращивали. По пятьдесят соток засевали! Это было выгодно. Сами сеяли, жали, высушивали. Потом конопляное семя колотили в ступах вручную, выбивали конопляное масло. Его покупало государство, и по очень выгодной цене. Сейчас завод с удовольствием бы тоже занимался маслом. Ведь оно на лекарства идет, даже некоторые вида рака излечивает. Но для того, чтобы выгода получилась, нужно гектар 400 засевать только на семенную коноплю. А техники не хватает...

Ларичев по образованию учитель математики. Поработал он в сельской школе, свою профессию он любил, но выдвинули его по комсомольской линии. Был он первым секретарем райкома, потом председателем колхоза. А на пенькозавод он попал из-за скандала. Колхоз "Знамя труда", в котором Николай Николаевич верховодил, славился свиноводством. Свиньями народ и на личных подворьях занимался. И в воскресенье, считай, вся деревня Козюлькино (центральная усадьба) разъезжалась по окрестным базарам, свининой да поросятами торговать. И Ларичев этому не препятствовал - даже объявил воскресенье официальным выходным. Зато в остальные дни люди работали - исключительно. Это не понравилось районной власти: "Как так, Николай Николаевич...все в воскресенье трудятся, а твои бездельничают?!" В общем кончилось тем, что Ларичев оставил пост председателя, не желая воевать со своими людьми.

На пенькозавод Ларичева "бросили" в трудный год. Вообще это предприятие считалось преуспевающим (как же - пенька-то на экспорт шла!), однако в этом году (аккурат последнем году советской власти) конопля осталась зимовать в поле. Чтобы обеспечить завод сырьем, пришлось тресту на Украине закупать. А весной перестоявшую коноплю (наследство предыдущего директора) сбивали палками. С тех пор легкого года не было. Завод постоянно балансировал на грани выживания. Выручали разве что крутильные фабрики, которые одалживали денег на уборку урожая. Только они в нашем бардачном царстве-государстве заинтересованы в поддержке отрасли... Хорошо еще, завод успел по дешевке купить сельскохозяйственную технику в разваливавшихся колхозах! Если бы не трактора и не комбайн, сейчас бы точно на бок легли...

Коноплеводство - отрасль непростая. Потому что в ней необычайно много ручного труда. Коноплю скашивают жатками в конце августа, после чего она должна под дождями и ветрами отлежаться чуть больше месяца. Зеленый стебель за это время обращается в состояние, в котором волокно легко отделяется от сердцевины. После тресту собирают в снопы - и на завод. Оборудование на заводе, мягко говоря, не новое (например, линия длинного и короткого волокна - 1967-го года), но вполне исправное. На линиях волокно разделяется по сортам (всего их семь), а костра (стебель) по костропроводу уходит в кочегарку. В это главное достоинство производства пеньки: ему не нужно бешеных энергоресурсов, часть конопляного стебля - материал для топки печей. А еще из костры когда-то производили неплохой строительный материал: "костроплиту". Всего завод выращивает за сезон около 700 тонн тресты. Из нее производится приблизительно 170 тонн пеньковолокна. Из длинного волокна, с номерами 1,0 - 1,5, делают канаты. Из короткого волокна - шпагаты и веревки.

Выгодна конопля и в поле. Схема севооборота конопли проста: она на одном поле сеется через год. В промежутках лучше всего сажать картошку. Удивительно, но в корне конопли содержатся ферменты, которые убивают колорадского жука. Но завод картошку не сажает, и по простой причине: нет техники для ее уборки. Зато сеют пшеницу и ячмень, благо имеется на заводе свой зерновой комбайн. Зерно не для продажи, а для собственных нужд. Жизнь научила выкручиваться - и весьма необычным способом. На территории завода имеется свинарник, зерно предназначено аккурат для кормежки хрюшек. Коноплеводы всегда теперь при мясе и вполне этим довольны. Помогает и еще одно свойство конопли: она "вытягивает" из земли соли тяжелых металлов, оздоравливает почву. Для здешнего края это немаловажно, ведь здесь когда-то пролило свои слезы "чернобыльское" облако... Еще - тоже для выживания - на заводе всегда имеется "стратегический запас" пеньки, несколько десятков тонн. Это для того, чтобы при полном безденежье продать волокно и выплатить сотрудникам зарплату. Пока "запас" еще удается сохранять...

Орловская область

Сокровище "Золотого дна"

В верховье реки Вохмы есть две деревни: Разбойница и Застава. В первой некогда было разбойничье логово, во второй стоял маленький гарнизон правительственных войск, пытавшийся защитить благочестивое население от набегов. Установить, так ли это было на самом деле, невозможно, так как обе деревни сейчас нежилые.

А вот сокровища на дне Вохмы (его по легенде запрятали разбойники) искать перестали; уж очень река мелкая и как-то не вяжется все с "золотым дном" - золото по идее можно было бы разглядеть даже с берега. Оптимисты, правда, говорят, что некогда Вохма была полноводной и сокровища вполне могли потерять, так как они зарылись в песок. Но даже и оптимисты пока не заняты поисковыми мероприятиями, из чего следует, что либо они оптимисты только отчасти, либо кто-то по их информации что-то уже нашел, только далеко не всем об этом рассказал.

Название легендарной реки при советской власти перекочевало к красивому селу Вознесенье, которое из торгового поселения превратилось в малоприметный райцентр Вохму - ведь церковь в селе разрушили, знаменитые некогда ярмарки прикрыли, и вообще надо всем воцарилась привычная советская серость. Но как быть с людьми, вохмяками, которые никогда не забывали, что они - народ "золотого дна"? Здесь старались свято хранить традиции, заложенные предками и многие элементы старого народного быта вохмяки смогли донести до наших дней.

В этом мы смогли убедиться, побывав на дне рождения села, а исполнилось ему прилично - 365 лет. Может и не шибко круглая дата, однако праздновать здесь не разучились и гульнули, что называется, "по полной". Было много всякого разнообразного, описать все невозможно, а потому хотелось бы рассказать о том, чего лично я нигде не видел. Я имею в виду искусство приготовления домашнего пива. Почти во всех деревнях Вохомского района оно не утрачено.

"Ну, кого теперь удивишь каким-то там пивом?" - скажите вы. А хитрость-то в том, что пиво, которое продают в магазинах - это не то, настоящее пиво, которое пили наши предки задолго а того, когда злые силы навязали Руси страсть к водке. Пиво, которое теперь называют "деревенским" варили и пятьсот, и тысячу лет назад. Я, по правде говоря, думал, что об этот хмельном напитке остались лишь ностальгические воспоминания, и, впервые попав на землю "золотого дна", я несказанно удивился факту массового деревенского пивоварения - настолько массового, что в день праздника обычно устраивается конкурс на самое вкусное пиво. В дегустаторах обычно оказываются все желающие (достигшие 18-летнего возраста), а знатоков пива в Вохме хватает.

В местном краеведческом музее можно увидеть целую коллекцию братин, емкостей для пива, размеры которые могут впечатлить самого искушенного знатока: они могут вместить несколько ведер. Кстати, в день нашего посещения музея здесь открывалась выставка колокольчиков, которые собрал местный журналист Анатолий Смердов. Колокольчики, большинство из которых - поддужные, - особая любовь Анатолия Витальевича. Всего в его коллекции почти 150 колокольчиков из разных концов России, но самый его любимый колокольчик был унаследован от его деда, Ивана Илларионовича, простого вохомского крестьянина, жившего в деревне Ванеево. Хоть он и был простым пахарем, однако, ездил с извозом в сам Питер, туда он отвозил собственноручно выращенные лен и рожь. Обоз обычно собирался не менее чем из пяти подвод, потому как места здесь, в Вологодской глуши (Вознесенье тогда было приписано к Вологодской губернии) были опасные и всякие лихие людишки в лесах не переводились никогда. Отец Смердова, Виталий Иванович, 60 лет проработал в колхозе конюхом, вот отсюда у Анатолия и любовь к колокольчикам как выразителям конно-дорожной романтики.

Анатолий имеет агрономическое образование, даже довольно долго проработал главным агрономом района, но в круг его интересов входит и история родного края. Село Вознесенье когда-то было маленьким торговым поселением, но его окружало множество деревенек, которые теперь влились в состав поселка. А потому образ жизни сегодняшнего поселка до сих пор остается чисто деревенским. В селе проходили четыре большие ярмарки в год, на каждую из которых привозилось по 50 возов местного "фирменного" продукта - горохового киселя. На киселе, да еще на ржи, разбогатели местные купцы, а один из них, Агеев, даже открыл здесь банк с уставным капиталом в один миллион рублей.

Если говорить о пиве, то "местной достопримечательностью" оно не было: пиво тогда варили по всей Руси, так как водка в деревнях не приживалась вплоть до второй половины ХХ века. Даже во времена колхозов собирали братчину: готовили солод, и на всех колхозников варили пиво. Но кое-что в те времена начинало меняться. Например, когда на колхозы послали 25-тысячников, заводских работяг из больших городов, один такой новоиспеченный "руководитель сельского хозяйства", отведав хмельного пива, воскликнул: "Ё-мое, товарищи, а из чего это делается?" - "Дак, из солода..." - "Так, мужики, надо побольше сеять этого солода..."

В истории вохомского пива есть один крутой, можно сказать революционный поворот. Он не связан с внедрением в крестьянские ряды идеологии отупляющей водки (кстати, сейчас эту водку вытесняет более дешевый технический спирт, который на местном диалекте называется "фанфуриками", так как продаются в маленьких бутылочках - распространяет же это зелье настоящая мафиозная сеть). А связано все с известной горбачевско-лигачевской борьбой с трез... ой, простите - за трезвость. Дело в том, что долгие века пиво варили по одной и той же технологии, и "веселящим" веществом был только хмель. Пива можно было выпить много, и оно действительно только веселило, но не дурманило. Мужики пили его, например, на свадьбе четыре дня, а на пятый с рассвета выходили на работу, и, что самое главное, с совершенно свежими головами. А в середине 80-х годов прошлого века в состав деревенского пива вошла бражка, которая добавляла градуса. Вот это-то пиво могло по-настоящему дурманить. Что самое обидное, бражное пиво настолько прочно укоренилось, что его производят до сих пор...

Ну, а теперь мы проникнем в "святая святых": в деревенский дом, в котором аккурат варится пиво - к празднику поселка. Это деревенька Сколепово, в 11 километрах от Вохмы. Пивовар - Зинаида Куковерова, заведующая Сосновским Домом культуры. Вообще-то большую часть своей жизни Зинаида проработала в Детском садике, но, после того как его закрыли из-за бедности и безлюдья, она ушла в культработники. Муж Зинаиды, Михаил Андреевич, сейчас занимается домашним хозяйством, скотиной; дело в том, что он трудился в леспромхозе, и, как водится, заработал не богатство, а "горбатство", точнее, профессиональное заболевание. Скотины на подворье Куковеровых много - две коровы, два теленка, овцы, поросенок - а потому работы по дому хватает.

Искусству пивоварения Зинаида научилась у своей свекрови, хотя самым лучшим на всю деревню пивоваром считался свекор. Он варил пиво в большом чане на 6 пудов, прямо во дворе, теперь же масштабы несколько сократились - и все из-за того, что люди перестали собираться всей деревней, замкнулись каждый внутри своего двора, а если и встречаются, то только родней, на которое хватит всего-то пары бутылей или трехлитровых банки пива. Да и о какой братчине может идти речь в деревне, в которой осталось всего-то пять хозяйств и две семьи непенсионеров?

Секретов своих Зинаида Александровна не скрывает:

- В принципе, секретов особенных в приготовлении пива нет: главное, чтобы был хороший солод. Рожь должна хорошо просолодеть: не перегреться и не слежаться...

Вот оно, главное отличие деревенского пива от городского: местное пиво варится не из ячменя, а из ржи. Рожь берется обыкновенная, "колхозная", единственное к ней требование - чтобы у нее была хорошая всхожесть.

Рожь замачивается в воде, желательно - в колодезной, в течение 3 дней, а потом вода сливается. Рожь рассыпается на полу, на холстине или какой-нибудь другой грубой ткани, сверху закрывается такой же тканью, и там она должна "усолодеть". Срок усолаживания зависит от времени года, от погоды: в холодную погоду это 3 дня, в жару - сутки. Степень усололаживания определяется на вкус: если рожь стала сладкой, значит, полуфабрикат готов. Усоложенная рожь рассыпается на главной "пивной труженице" - русской печи и высушивается, на что уходит около суток. Высушенное зерно везется на мельницу, и после промалывания получается тот самый солод. Храниться он может около года.

Дальше, когда к празднику нужно приготовить пиво, варку с того, что в чугуне замачивают пополам с колодезной водой солод (еще добавляется чуть-чуть сахарного песку) и емкость ставится в "тихую" печь. Через 12 часов смесь вынимается из печи, переливается в бачек, куда доливается кипяченая вода, все это настаивается примерно полчаса, потом переливается в кастрюлю, туда добавляется сахарный песок (примерно 700 грамм на 5-литровую кастрюлю), чуть-чуть хмеля и смесь кипятится.

Выращивание хмеля - отдельная история, Зинаида утверждает, что в их местах хмель чрезвычайно капризен, растет далеко не везде, например, в деревне есть убеждение, что для того, чтобы хмель получился качественным, надо брать семена с трех разных хмельников. Зрелый, готовый хмель определяется по цвету шишки: она должна чуть-чуть пожелтеть.

Отдельно нужно делать раствор, который по-местному зовется "мастером", хотя на самом деле это типичная бражка (именно это "ноу-хау" появилось в 80-х, чтобы увеличить крепость напитка). Технологию ее изготовления мы трогать не будем, потому что искусство самогоноварения в скором времени грозит снова перескочить за рамки закона.

Итак, смесь (если Вам угодно, с добавленным "мастером") ставится на сутки в теплое место, потом хмель и дробины от солода убирают (кстати, из отработанного солода после можно сварить отличный квас), и уносится в подполье. Через два дня из подполья можно забрать готовое "деревенское" пиво.

По вкусу оно немного напоминает квас (ведь и то, и другое, делается из ржи), но аромат пива более пряный и оно довольно густое. Чем пиво гуще, тем оно считается качественней (при условии, что это не концентрированное сусло). Как уже говорилось выше, пиво веселит, но не пьянит, но пиво с добавлением "мастера" имеет совершенно иные свойства: пьешь, пьешь, и вроде бы все хорошо, и даже легкость какая-то появляется, а потом, в самый неподходящий момент, он ка-а-а-а-к вдарит по голове! Мало не покажется... Тем не менее, водка имеет более пагубное воздействие: она еще и отупляет.

Приблизительно по такой же (правда, чуть менее сложной) технологии готовится медовуха, медовый напиток. Муж Зинаиды, Михаил держит пчел, и сам занимается приготовлением напитка, который здесь так и называется: "мед". История деревенской медовухи требует отдельного рассказа, как-нибудь (ежели будем живы) расскажу и об этом напитке.

И теперь вопрос: вохмяки в мечтах, легендах и тостах вспоминают мифическое сокровище "золотого дна". А догадался ли хоть кто-нибудь, что истинное сокровище надо бы поискать не в обмелевшей реке, а в другом месте?

Костромская область

Град Мебельск

Поиски кузнеца в городе Кузнецке шли тяжело. Изначально была информация, что их целых четыре... нет, не сотни, и даже не десятка. Единицы. Первого, по имени Олег, не нашли. В фирме "Металл-Сервис", где у него якобы должна быть кузница, нам сказали, что съехал. Вместе с инструментами и горном. Что характерно, на стене этого "Металл-сервиса" висел плакат "Изготавливаем мебель". Вторую кузницу, под Пензенским мостом, мы нашли. Только кузнеца Алексея там не было. Да вообще на двери висел замок, а возле по колено намело снега. Похоже, мастер не имеет заказов и забылся в какой-нибудь сладкой дреме.

Повезло с третьей попытки. Живого и практикующего кузнеца мы нашли в пригороде, в поселке Сухановка. Юрий Фадеев не потомственный кузнец. Он про профессии строитель, а кузнечным искусством стал овладевать по душевному наитию. Был в поселке знаменитый кузнец, Костей звали, но тайн он никому не передал. Юрий овладевал огнежелезным делом методом проб и ошибок. Одновременно с Юрием тогда, в начале 90-х, еще несколько человек пытались стать кузнецами. Но не осилили, отпали. Оказалось, талант еще надо иметь окромя рук. И получилось, что конкурентов у кузнеца в городе Кузнецке почти нет. Тем более что сейчас мебельные салоны открываются почаще чем Абрамович яхты покупает, а в оформлении торговых заведений считается хорошим тоном использовать кузнечные изделия - всякие решетки и канделябры. В общем кормит мастера дело.

А вот мебельщиков в Кузнецке пять, а по некоторым сведениям все семь... нет, не единиц. И даже не десятков. Тысяч! Так случилось, что с падением городской экономики мебельный промысел здесь можно сказать расцвел пышным оазисом. Мебельные магазины в Кузнецке действительно шикарные. Такие же, как и начинка этих торговых заведений. Хорошая мебель, не хуже чем в "Икее" и даже "Гранде". Правда ценою значительно ниже. На фоне жалких лачуг позапрошлого века постройки (коих особенно, как ни смешно, много в Кузнечной слободе) мебельные салоны сморятся как дворцы султана Брунея. Или домики средних российских чиновников на Рублевском шоссе. В общем истинные символы городского гламура. В Кузнецке даже "Мебельное ателье" можно найти, в котором прямо при вас спроектируют мебель по вашему индивидуальному заказу.

...Заместитель главы города по вопросам транспорта, связи, малого и среднего бизнеса, а так же жилищно-коммунального хозяйства, Валентин Назаров сейчас озабочен тем, чтобы создать городскую ассоциацию мебельщиков. В ней мебельщики не только смогут защищать свои права, но и более организованно двигаться к прогрессу. Дело в том, что легальные цеха с современным оборудованием появились относительно недавно; еще несколько лет назад в Кузнецке существовал подлинный "дикий" капитализм", а мебель кузнечане творили исключительно в личных сараях и гаражах.

Это сейчас мебельный бизнес охватил не меньше 70% экономики города (точный процент определить невозможно, так как многие еще работают "в подполье"), раньше расклад сил был иным. Как рассказал Валентин Анатольевич до 60-х годов прошлого века с работой в Кузнецке было туго. Кузнечное дело зачахло, обувная промышленность (тоже старинный местный промысел) впала в застой. И тогда здесь велением Кремля созданы были три "номерных" завода: конденсаторный, ферритный и радиозавод. В общей сложности на этих заводах трудились до 15 000 человек, заводы строили свои микрорайоны и развивали соцкультбыт. С концом "гонки вооружений" (а все "номерные" заводы в той или иной степени трудились на оборонку), кончился и социалистический рай. Грянула разруха.

Сейчас в городе число официально зарегистрированных мебельных предприятий достигло 80-ти. Администрация уговаривает выйти из тени остальных. Только за последний месяц таковых оказалось 11. Администрация кроме администрирования еще и пытается помочь: оказывает содействие в организации факторинговой схемы доставки мебели в другие регионы. Ведь по сути почти все "мебельные магнаты" - бывшие кузнецкие работяги, нет у них специального экономического образования. Зато сметка проявилась, ежели смогли взойти на вершину мебельного "Олимпа".

Предприятие Игоря Петракова "Экспо-Мебель" - самое презентабельное. Не в смысле внешности фирменных магазинов, а в смысле качества продукции. Игорь и его супруга Светлана стараются участвовать в международных выставках и даже получают награды. Недавно в Москве получили к примеру диплом "За внедрение новых технологий". Там много фирм было, но то только "Экспо-Мебель" отмечена была за "ноу-хау", внедрение покрытий "под камень" и "под кроколет". И это из 120 производителей! Пусть пока "Хрустальный рубанок" (гран-при мебельщиков) Пертаковым не достался, все-таки столичные мебельные магнаты покруче будут, но еще далеко не закат мебельного промысла в Кузнецке.

Производство у Петраковых немаленькое, несколько цехов, в которых трудятся 47 человек. Но начиналось все скромно. Игорь был слесарем-сборщиком на заводе N59 (радиоприборном), и не чаял менять жизнь. Но в семье появился ребенок (Светлана с Игорем впервые встретились и влюбились друг в друга прямо на заводской проходной), и жить в общаге стало тесновато. Игорь работал и монтажником, и токарем - все только для того чтобы квартиру дали. Получили Петраковы квартиру - и ушел Игорь на мебельный комбинат, тоже работягой. Там зарплата мизерная, и вынуждены были супруги заняться выездной торговлей - коробейниками катались по селам и продавали китайский ширпотреб.

Параллельно в своем гараже Игорь потихонечку стал делать мебель. Для того, чтобы обставить свою квартиру. Благо на комбинате можно было купить ДСП-шные щиты на всякие некондиционные детали. Первое "произведение" Игоря - тахта. Следом он "сочинил" кухонный гарнитур. Подсмотрели друзья. И попросили мебель для них сделать. Так слух о частном мебельщике по городу и расползся. И в 95-м супруги Петраковы зарегистрировали в налоговой инспекции свою мебельную фирму.

Хотя первого наемного работника Игорь взял раньше. Об этом он и теперь говорит осторожно, ведь с налоговиками у мебельщиков война. Некоторые вещи Игорь раскрывает лишь потому, что "срок давности" истек. Но как можно назвать "преступлением" стремление упрятать зарплату работников в тень? Если не в конверте давать зарплату, то любая фирма разорится на налогах. Так-то у нас поддерживают российского производителя...

Светлана на заводе была технологом-машиностроителем и ровным счетом никакого отношения к мебели не имела. Теперь она - главный мебельный дизайнер семейного предприятия. Помогает то, что в детстве в художественной школе училась. Ну, и природный вкус не подводит пока. Игорь утверждает, что его супруга "сочиняет мебель как стихи пишет". Светлана рисует эскизы - Игорь все рассчитывает. Петраковы используют в своих творениях только качественную фурнитуру, тем не менее, их мебель почти вдвое дешевле аналогов, созданных на раскрученных предприятиях типа "Шатуры". Все просто: за аренду торговых помещений в Кузнецке плата невысокая. Да и взяток здесь не берут (а если таковые и приходится давать, они смешны по сравнению со столичными). Зато мебель из Кузнецка с охотой покупают мебельные салоны Новосибирска, Мурманска, Петербурга. Ну, а те, кто еще "лепит" - ну, совсем дешевую мебель - в гаражах, Пертаковым не конкуренты. Потому что в гараже невозможно создать нечто европейского уровня; для этого качественные станки нужны, которые не спрячешь в сарае. Но если говорить о мебельщиках уровня Петракова, то конкуренция в Кузнецке есть. И она весьма серьезна.

Хамзя Искандярович Абубекиров - директор и основатель мебельной фирмы "РИАЛ". Названа так фирма в честь детей Хамзи, Рината и Алсу. Татарами (а Хамзя - татарин) в Кузнецке никого не удивишь, поскольку в округе много исконно татарских сел. Хамзя был простым шофером, работал в автоколонне 1178. Но, когда "пошли в стране перемены", Хамзя продал легковушку, доставшуюся ему от отца - и купил старенький "КамАЗ". И начал возить мебель с мебельного комбината в поволжские города (частных фирм еще не было). До Ханты-Мансийска и Кагалыма доезжал Хамзя на своем "КамАЗе". Вообще в городе тогда оформился целый клан перевозчиков, который и сейчас остается неотъемлемой частью мебельного бизнеса.

Пришлось и повоевать с криминальными структурами. Едва запахло в Кузнецке деньгами, сразу появились "смотрящие", которые пытались обложить данью как производителей, так и "камазистов". Ничего, отбились. И даже без человеческих жертв обошлось. Корпусную мебель продавал Хамзя кузнецкого производства, а мягкую мебель брал в Пензе. И как-то подумал: "А чего это мы свои диваны не научились производить? Дай-ка, попробую!" Первый цех Хамзя построил возле своего дома. После купил на окраине города полуразрушенный цех и тут уже развернулся в полную силу. Теперь "РИАЛ" производит почти весь ассортимент мебели, но мягкая мебель - традиционно любимая для Хамзи продукция.

Но кто-то спросит: "Был мебельный комбинат. А он-то почему не стал развиваться так же стремительно, как и частные предприятия?" Хамзя убежден в том, что на комбинате некому было думать стратегически. При советской власти там делали хорошие стенки "Слава-45". И после перестройки их по инерции продолжали штамповать. А мебельный бизнес двигался вперед, появились в стране польские, румынские, югославские стенки - и "Слава" по сравнению с ними уже гляделась убогим "совком". Вот и "подсел" комбинат. Лишь недавно его купили москвичи и наладили производство комплектующих для современной офисной мебели. Только время было упущено безвозвратно и внедриться в рынок теперь гораздо труднее, нежели пять лет назад.

...Подлинным отцом-основателем мебельного бизнеса можно считать уроженца села Ульяновка, что под Кузнецком, Владимира Александровича Королева. К сожалению, на этом свете Королева уже нет. Он скончался несколько лет назад, прямо на рабочем месте, в возрасте 40 лет. Ни жена, ни дочери семь лет не заходили в его кабинет. Они и сейчас верят, что дух их любимого человека обитает здесь. Сомневались (продолжать ли дело) после смерти отца семейства недолго. В случае закрытия все село осталось бы без работы. И даже расширились: при Владимире Александровиче "Владикор" производил лишь мягкую мебель, теперь - весь мебельный ряд. Рынок призывает к разнообразию.

Руководит теперь вдова Королева, Надежда. Ее заместитель - старшая дочь Елена. Младшая дочь Любовь сейчас учится на экономиста. Елена и ее муж Сергей - юристы; появится экономист - и семейное дело будет защищено от произвола государства со всех сторон. К сожалению в данный момент мир российской экономики устроен так, что никто не защитит тебя кроме тебя самого.

Владимир Александрович работал на Кузнецкой фабрике начальником цеха. То есть был профессионалом. В 90-м он оказался на улице - считай, его выкинули за ненадобностью - и на окраине Ульяновки, в сарае, он стал мастерить диваны. И первый легальный цех, все в той же Ульяновке, открыл именно Королев. Можно сказать, нынешний мебельный бум в Кузнецке - замечательный и вполне материальный памятник этому удивительному человеку (Владимир Александрович никогда на зацикливался на собственном кармане, он финансировал городской спорт и занимался благотворительностью).

Ныне и во "Владикоре", и в других серьезных (а не "гаражных") предприятиях все серьезно и солидно. Королевы работают с модельным агентством из Самары, чтобы делать своему делу качественную рекламу; они придумали свой рекламный слоган: "Качество, эстетика, удобство". Елена Королева думает поступать в художественный вуз - чтобы "дизайнерскую хватку" в себе упрочить.

Сетует Елена только на одно. В Кузнецке есть ветеринарный, электронный и плановый техникумы. А в городе на хватает хороших столяров. Ну, о-о-чень нужны Кузнецку мебельщики! Пора видно профессиональным учебным заведениям перепрофилироваться. Ну, и город впору переименовать в Мебельск. Все же суть отразится.

Пензенская область

Пернатые рвутся в бой

Бойцовых петухов в Россию впервые привез граф Орлов - из Англии, специально для увеселения императрицы Екатерины и ее двора. Путь бойцовой петушиной породы очень сложен: в Европу "бойцов" завезли из Индии, где искусство петушиного боя процветало с древних времен. Ныне в России "бойцовую" линию продолжают мои герои: Любовь Ивановны Морозова и Борис Яковлевич Кувшинов.

...Познакомились они на Дальнем Востоке, куда обоих забросили их романтические натуры. Оба они работали в Приморской филармонии; она -травести (исполняла роли мальчиков), он - аккомпаниатором (с детства Борис играет практически на всех русских народных инструментах). Любовь обычно играла на концертах "Славу Бойко", очаровательного юнгу; у нее даже были поклонницы, которые направляли ей любовные послания. Борис был просто гармонистом, но играл он виртуозно. Вообще, Борис - самородок; мама, ткачиха, воспитывала в одиночку пять детей, надо было зарабатывать на жизнь, а не тратить время на училища и институты, тем не менее, Борис при помощи самообразования достиг больших успехов, чем некоторые достигают в консерваториях.

Удовлетворив страсть к романтике, супруги вернулись в Первопрестольную. Любовь Морозова попала в театр Наталии Сац, там она тоже играла подростковые роли, а Борис Кувшинов создал при одном из Домов культуры ансамбль, но в сущности он оставался "свободным музыкантом" и перебивался случайными заработками. Из театра, как говорит Любовь Ивановна, не уходят - из театра - умирают. В каком-то смысле она "умерла", поскольку подростков до бесконечности играть невозможно, особенно, если у тебя самой подрастает сын. Перестройка менее всего отразилась на Борисе - ведь он как халтурил "до" так и продолжал халтурить "после", а вот в жизни Любови образовался вакуум.

Любовь и сама не знает, из чего же выросла ее любовь к петухам и курам, но точно известно, что первых цыплят купила вовсе не она, а муж. Борис приобрел их прямо в обществе, сразу 30 штук разных пород; наверное, он чувствовал, что его супруге нужна какая-то "отдушина"... Мимолетное увлечение переросло в любовь за те дни и ночи, когда цыплята прямо в ванной, под лампочкой, вырастали в разноцветных красавцев и красавиц. Еще они познакомились с патриархом отечественного птицеводства, великим знатоком кур Борисом Степановичем Антонычевым (к сожалению, сейчас его уже нет в живых). Это был настоящий подвижник, его на птичьем рынке все знали под кличкой "Теоретик"; именно он и стал учителем начинающей семьи птицеводов.

Этот дом, что в деревне Криушкино, супруги купили немногим раньше под дачу, но теперь он обрел новое содержание. Каждую весну Борис и Любовь привозили своих питомцев (число которых умножалось) в деревню, осенью же их отправлял назад, в городскую квартиру. Их городское жилье превратилось в настоящий птичий двор: в ванной, на кухне, на балконе - везде были курицы и петухи. Некоторое время в квартире они даже умудрялись держать гусей - и каждый вечер Борис выносил с балкона целый мешок навоза. Представляете, какое в квартире стояло амбре? Маленький "филиал" птичьего двора находился в гараже, и не один раз птиц воровали, а однажды злодеи вместе с пернатыми умыкнули так же их старенький "Запорожец".

А вскоре душевный кризис охватил Бориса. Его мастерство, талант, оказались невостребованными, ведь настал период, когда все, кто хотел и мог, стали зарабатывать деньги. Деньги... А на столе в семье были только чай, сахар и хлеб. Любовь пару лет торговала на Птичьем рынке цыплятами, которых они выращивали в своей квартире, и это оставалось единственной подпиткой их семейного бюджета. Плюс еще подрастающий сын Василий подвергся влиянию улицы образца конца 80-х... Надо было что-то менять.

Как всегда, первый шаг совершил мужчина. Борис переехал в Криушкино вместе со всей живностью: курами, уточками, двумя козами (они их завели еще в городе!), гусями; здесь же они завели кроликов - по просьбе сына. Случилось это в 1990 году. В том же году Любовь подарила мужу на день рождения... лошадь Ваксу, которая уже через две недели принесла жеребенка. Она считает этот год самым для них счастливым:

- Когда мы сюда переехали, нас не покидало ощущение необыкновенной радости. Когда родился жеребенок - это было просто фантастическое ощущение. Мы завели коз романовской породы и сами у них принимали роды... Но единственное, что мы не учли - это что надо кормить всех. И вот, когда все это напало...

Через три года лошадей они отдали в находящийся неподалеку Никитский монастырь. Не стало овец и коз. Зато в 1993 году супруги оформились как крестьянско-фермерское хозяйство, выбрав название "Возрождение". Тогда же они решили развиваться в одном направлении: опытно-экспериментальном племенном декоративном птицеводстве. Если сказать коротко, теперь они занимаются экзотическими породами кур.

Сейчас из живности на ферме только курицы и две злющих собаки. Собак они завели после одного страшного инцидента, когда хищники истребили почти все их элитное поголовье, 60 птиц. Это случилось восемь лет назад. Ночью хорьки приникли в и загрызли несчастных птиц, которые, как известно, ночью слепы и беспомощны... Последним (это было видно по количеству перьев и крови) погиб бойцовый петух. Он и сам был весь в ранах, в то время как обычные куры лежали "всего лишь" с перегрызенными глотками.

Любовь утверждает, что название знаменитого московского Птичьего рынка произошло именно из-за петухов. В Калитниковской кладбищенской церкви служил дьячок, которому каким-то образом удалось раздобыть бойцовых птиц; именно этот священник, имя которого стерлось из исторических анналов, в поле перед кладбищем стал устраиваться петушиные бои, вокруг которого постепенно выросло целое торжище, устраиваемое в дни схваток, как правило, по воскресеньям и праздникам. Ныне, когда волею не слишком внимательных к историческим традициям властям Калитниковский рынок ликвидирован, об этих вещах, к великому сожалению, можно говорить только как о милых сердцу сказаниях предков.

Любовь о бойцовых петухах может говорить бесконечно и с неизменным вдохновением. Кстати, бойчатники (так именуются охотники до петушиных боев) никогда не назовут петуха "петухом"; для него он - "птица". Между прочим, специфический термин из криминально-тюремного мира "петух" возник вот, из-за чего. Петухи и куры раньше держались раздельно, и - как и у самцов, так и у самок - самые бойкие особи не преминут поиздеваться над более слабыми. Что делать, так устроена природа... На Криушкинской ферме петухи держатся "гнездами", вместе с курами, что избавляет птиц от греха.

- ...Когда мы с Борисом Степановичем общались, приходилось искать к нему "ключики" - просто так от него толком ничего не добьешься. Так, за чайком, с анекдотами, с прибаутками, мы и узнавали тайны бойцовой птицы. Дела в том, что бойчатники - народ скрытный и старательнее всего они скрывают секреты тренировки птиц.

- Неужели прямо все - в тайне?

- Ну, в принципе их надо и гонять, чтобы хорошо бегали, а некоторые даже на ноги гири навешивают, чтобы ноги крепкими были. А знаете ли, что русский петушиный бой - самый гуманный в мире?

- Я вообще ничего про петушиный бой не знаю.

- Ну, тогда с самого начала. Родина бойцового петуха - Индия. Но самый жестокий бой - испанский: там на ноги птицам даже бритвы привешивают, таким оружием легко можно даже срезать голову. Вообще сейчас петушиные бои запрещены по всей Европе, но они проводятся подпольно. У нас пока таких запретов нет. Кстати, в царской России, перед Революцией, их тоже запретили. А вообще еще в древнем Риме гладиаторам специально показывали петушиные бои, чтобы они поняли, что такое - настоящая воля к победе. Вот я думаю, что для воспитания молодых мужчин это зрелище полезно и сейчас. Борис Степанович рассказывал, что когда-то в России пытались запретить кулачные бои, но ничего не получалось. Но как-то это безобразие само пошло на спад, и знаете, почему? Потому что пришла мода на петушиные бои.

Итак, правила русского петушиного боя довольно гуманны, ведь птица никогда не забивала своего соперника насмерть. У каждой птицы есть имя, например, петухи, которые сейчас пребывают на ферме, имеют клички: Серый, Навуходоносор, Клюня, Брат. Для боя делается специальная ширма; форма площадки - круглая или квадратная, ширина - 2,5 метра. На дно постелен ковер - для того, чтобы птицы не травмировались при падении. Птицы ставятся с разных концов ширмы, причем, зрители в это время должны молчать и не делать резких движений до момента, пока бойцы не схватятся. Птицы сначала расхаживают, делая вид, что не замечают друг друга, но на самом деле они примеряются. По тому, насколько птицы нахохливаются, можно судить о степени их озлобления. Столкновение происходит молниеносно - настолько, что даже невозможно угадать кто пошел в атаку первым. Главное орудие бойца - ноги, именно поэтому они так хорошо развиты. Как только бойчатники произнесли слово "пошли", можно кричать, болеть, заключать пари, в общем, предаваться азарту поединка.

Биться птицы способны очень долго, все зависит от крепости характеров. Если бойчатники решают "до конца", схватка может продлиться и час, и три часа, но обычно птиц в таких случаях жалеют и признают ничью. Под конец схватки птицы от усталости едва стоят на ногах, лениво топчутся друг вокруг друга, но уступать все равно никто не намерен. Признак поражения - если птица либо вылетает за ширму, либо прячет голову под крыло. Обычно при этом петух обиженно "клохчет". Естественно, сковородка проигравшего не ждет, но он лишается права продолжить свой род, ибо в нем уже зародился ген страха. Породу укрепляет победитель.

Сейчас самый сильный боец на ферме - Серый; пока поражений он не знает. Но, кроме бойцовых качеств, птица должна иметь и соответствующий экстерьер: большие ноги, мощный корпус, длинную шею, короткий, массивный и толстый клюв (как у орла), гордая стать. Грива и гребешок у птицы должны быть маленькими, чтобы их не мог подцепить соперник. Поэтому не факт, что средний по своей внешности Серый станет пращуром великих бойцов будущего.

Ярославская область

Богатства заводчика Кузнецова

"Кузнецовская богадельня", стоящая на окраине поселка, - яркая иллюстрация того, во что мог бы превратиться Краснофарфорный, если бы... А в общем-то этого "если" все-таки не произошло. Купец I гильдии Иван Емельянович Кузнецов построил богадельню потому что был верующим человеком, старообрядцем. Там жили болящие и блаженные. Теперь живут здоровые (вроде бы) люди. Не уверен, что они во что-то верят.

В прошлом году половина богадельни сгорела, пожар совпал с простоем завода, с полной безнадегой в человеческих сердцах. Тем не менее контингент мрачного здания, из недр которого вышло не дно поколение краснофарфорцев, уплотнился и остался жить. Народ соответствующий - сплошь алкаши да тунеядцы. Нормальный, рабочий люд в пятиэтажках проживает. Но, когда завод закрылся и работяг распустили по домам, все смотрели в сторону богадельни задумчиво и как-то содрогаясь. Ведь кроме завода в поселке только школа, детсад, приют для брошенных детей - и больше ничего. Под ногами простиралась пропасть...

Ладно - было б на заводе какое-нибудь грубое производство, но ведь фарфор выпускали, завод носит звание "поставщика Его Императоского Высочества двора". Значительная часть трудящихся - художники, натуры тонкие и ранимые. Чуть тронешь такую душу - в запой уйдет, а после те, кто выстоял, будут насмехаться над бывшим творческим человеком: "Бомж, пьянь, короста... давить таких!"

Случилась вот какая беда. На завод пришли хозяева, которым вовсе не интересно было производство. Они нагло обманули власть, заверив, что будут поднимать производство. На самом деле они его систематически растаскивали. Продукция уходила дешевле себестоимости, сырье покупалось выше рыночных цен... обычный "русский бизнес". Безбожный... Ну и дотаскались - то того, что рабочие объявили голодовку. Все были уволены, завод почти год стоял.

Спасение пришло от "олигархов". В лице нефтяного и газового трейдера "Транснафта", который купил предприятие вместе с его долгами. На завод вернулись люди, им стали платить зарплату. И новое название появилось: "Фабрика И. Е. Кузнецова на Волхове". Точнее, старое, ведь исторически завод "Красный фарфорист" и был "фабрикой Кузнецова". И старинный фарфор, который продается на зарубежных аукционах, так и называется: "кузнецовским". Цены на кузнецовские "чайные пары" в Европе и Америке доходят до 50 000 фунтов.

Роду Кузнецовых принадлежали в России 19 заводов по производству посуды. Иван Емельянович появился на Волхове в 70-х годах XIX века и основал в Новгородской губернии три фарфоро-фаянсовых завода: у станции Волхов, в селе Бронницы, и в деревне Батановка. Нынешний поселок Краснофарфорный - наследник деревни Батановки, названной когда-то в честь помещицы Батановой, которая продала свое имение Кузнецову. Жители поселка и сейчас называют свое селение Батановкой.

Иван Емельянович Кузнецов был человеком сурового нрава. Он не якшался со своими родственниками, шел своим путем, и добился того, что продукция именно его заводов мгла конкурировать с фарфором Императорского завода в Санкт-Петербурге. Кузнецов прославился своей жесткостью (но не жестокостью); он не стремился улучшить условия труда своих рабочих, не шел ни на какие переговоры с профсоюзами и доходило до того, что кабинет министров России (и лично граф Витте) предписывал Ивану Кузнецову "быть мягче".

...Когда нынешний директор завода Юрий Романович Кругликов рассказал, что по некоторым вполне достоверным сведениям Ивана Кузнецова расстреляли именно здесь - прочем свои же рабочие - я не удивился. У нас еще не такое бывает. Это случилось в 1919-м году; комиссары приехали за продовольствием, прибыл сюда и хозяин, вот и попал под горячие руки. Что характерно, никто хозяина (бывшего) не жалел. И захоронили его так, что никто даже не запомнил, где легендарный старик лежит. Если вообще его похоронили, а не сбросили в Волхов.

Кузнецов был фанатиком своего дела, жил на одном из своих заводов (под Великим Новгородом, теперь это поселок Пролетарий), и в сущности единственным личным богатством считал свое дело, которое состояло из производственных мощностей, уникальных технологий и мастеров, которых Иван Емельянович взрастил самолично. Из страны он убегать не собирался - по причине того, что не верил, что большевики пришли надолго, а так же потому, что фарфор для него был жизнью. А как можно расстаться с жизнью? Вот он и расстался - одновременно со всем...

Фабрику национализировали, назвали "Красным фарфористом" и переориентировали на ширпотреб - фарфор и фаянс для широких народных масс. О сервизах, которые шли в подарок фрейлинам и князьям, по естественным причинам пришлось забыть...

Юрий Романович на взводе. Он год в должности директора, пришел сюда после того как хозяевами на заводе стал "олигархи". Кстати, как утверждает Кругликов, компании "Транснафта" фарфоровое производство прибыли не приносит, пока убытки (еще бы - сколько долгов-то себе в обременение взяли!). Но на данный момент, по словам директора, ему хочется иногда плевать чиновникам в лица. Юрий Романович протянул мне кипу бумаг и пояснил, что это - финансовые требования:

- ...И все говорят: "Дайте, дайте, дайте!" Никто, ни разу не сказал: "На..." А клиент нынче пошел такой, что не платит. Отказ таков: "Посуда ваша не продается, забирайте..." Приезжаем: ни денег, ни посуды... Государство не хочет защищать своего производителя. Не ставит препоны на пути опасного для здоровья низкотемпературного фарфора с Востока. Да и не фарфор там делают вовсе, а полуфарфор. Фарфор - вершина керамистики...

...Директор немало рассказал о чуде кузнецовского фарфора. О том, например, что здесь соблюдается идеальный температурный режим, изделия получаются наипрочнейшими, масса превращается в полупрозрачный белый камень. Процесс очень трудоемкий, нужно громадное количество ручного труда. Что касается ручного труда: директор специально в Китай ездил, чтобы посмотреть, как там делают этот самый "полуфарфор". И открыл, что там обжигают фарфор при более низких температурах. Отчего и в изделиях остается больше вредных веществ. Специально привез китайские образцы-полуфабрикаты и здешние художники пытались отдекорировать из красками. Расплавились китайские шедевры в наших печах!

Впрочем рабочие мне рассказали, что директор (его бесконечно уважают и верят в него) после ознакомительного путешествия ворчал: "Вот, уволю всех - и китайцев работать привезу..." Юморно, но мрачновато. Куда их селить - в богадельню, что ли? А, когда Юрий Романович водил меня по цехам, я приметил, что он больше внимания обращает на сильную половину работающих (коих, впрочем, на предприятии гораздо меньше, чем женщин). На предмет наличия на рабочем месте алкоголя. Ведь годами в безнадеге жили, привыкли стресс снимать...

А потрясен я был, когда узнал о прежнем месте работы директора. Оказывается Юрий Романович руководил ламповым заводом в... Лейпциге. Построили в туманной Германии при советской власти такое предприятие, которое при смене строя не выдержало конкуренции. Кругликов был там "кризисным управляющим". А вообще его гражданская профессия врач-реаниматолог. Сейчас-то он на пенсии, и вот теперь промышленность реанимирует. Если верить словам директора, производителям сейчас туго и в сытой Европе.

Сейчас завод возвращается к былым традициям: снова здесь начали делать элитный фарфор. Как-никак мастера остались, не в одном поколении работают. Стали создавать фарфоровую скульптуру, повторяют то, что делалось в Батановке до 1917 года. Правда, из-за катастрофического роста стоимости энергоносителей директор подумывает перейти с газового обогрева печей на дровяное. Впрочем, он надеется, что государство такой глупости не допустит.

Директор рад, что последние два месяца его предприятие работает без дотации. То есть научилось само себя прокармливать.

У Виктора Алексеевича Бирюкова, старейшего художника завода, свое мнение. Он был и главным художником на "Красном фарфористе", и участвовал когда-то в создании заводского музея. Но как заметил Виктор Алексеевич, трудные времена - даже самые жуткие - семечки по сравнению с тем, что он пережил в блокадном Ленинграде. А блокаду он ребенком испытал "от звонка до звонка", с 41-го по 44-й годы. Впрочем и сейчас, когда налаживаться стало, Бирюков, по его выражению, "улыбается нечасто".

Есть проблемы творческого плана. Раньше Виктору Алексеевичу давали задание: "чайный сервис". И он полностью моделировал чайник, сахарницу, чашки, блюдца. И придумывал рисунок. Теперь все иначе: директор приносит какую-то вещь и говорит: "Мне такое же повторите..." И художники копируют - а после запускают в производство.

Дело вот, в чем. Юрий Романович ориентирован на рынок, и он экспериментирует не "художественно", а "рыночно". В таком же направлении экспериментировал и пресловутый Кузнецов. Он тоже оглядывался на рынок и заставлял своих художников копировать китайский или саксонский фарфор. Делали в Батановке в основном бытовую посуду, ориентированную на лиц среднего достатка, а "подарки для фрейлин" - лишь малая часть производства кузнецовских заводов.

В данный момент Виктор Алексеевич работает над чайником в форме паровоза. Директор принес такой и сказал, что железнодорожным работникам такое должно понравиться. А для души Бирюкову осталась акварель. На досуге он пишет пейзажи.

И жена Бирюкова Валентина Петровна - тоже художник. Он с ней в живописном цеху познакомился. Правда супруга сейчас на пенсии. Отдыхает. У Бирюкова трое детей. Никто из них не художник и не керамист. Чему Бирюков несказанно рад.

Новгородская область

Ответившие за козла

В воронежской глубинке, в селе со знаковым названием "Козловка", люди научились из козьего пуха создавать удивительные творения. Что самое интересное, пух здесь предпочитают брать не от козы, а от козла... По большому счету, и Козловка, и описанный Выше Урюпинск относятся к одному региону, но везде есть свои характерные "примочки".

"Ой, напряла на платок - как сущая чарёва!" Трудно понять, что это значит... В Козловке объяснили: "сущая чарёва" - очень-очень тонкая нить. А пух козловских коз - он вообще удивителен. Знаменитый на весь мир кашемир - он и в подметки не годится козловскому продукту. И вот, что интересно: козловских коз пробовали вывозить в другие регионы и там их разводить. Не получались - вымирали несчастные особи...

И еще один момент: козловские козлы дают белее тонкий пух, нежели козловские козы. И обладает он довольно интересным свойством сохранения тепла в самый лютый мороз. Обернись "козловым" платком, накинь сверху любую дерюжку - никакая стужа тебе нипочем! Возможно, козлы зимой предпочитают не нежиться в сарае, как их подруги, а почаще торчать на свежем воздухе. Да и летом не прячутся в тень, а бдят, охраняя гарем от вероятных конкурентов... Впрочем прозаики жизни утверждают, что всему виной (здесь я имею в виду коз обоих полов) лишь жесткий континентальный климат.

Издавна пух величали не иначе как "мягким золотом". Удивительные свойства козьего пуха обусловлены не только суровыми ветряными зимами. Летом козы находятся в степи под палящим солнцем. В это время у животных активно растёт пух, который аккумулирует солнечную энергию. Пух даёт "сухое тепло", препятствует перегреву, массирует нервные окончания кожи и способствует улучшению циркуляции крови в капиллярах.

Козий пух прекрасно поглощает влагу, а также хорошо испаряет её, оставаясь при этом сухим. Такое прогревание "сухим" теплом лечит лимфаденит, ревматические боли в суставах, простуду, бронхит и пневмонию. Намного удобней прогреть ребёнка, завернув его в пуховый платок, нежели мучить его банками и горчичниками. Пух содержит в больших количествах ланолин, а он входит почти во все противоаллергические и противовоспалительные препараты. Козий пух не вызывает аллергию ни у детей, ни у взрослых. В общем, изделия из козьего пуха расхваливать можно до бесконечности, а это не моя задача. Я хочу рассказать об уникальном промысле, процветающем и по сию пору в селе Козловка.

Наиболее известны, конечно, оренбургские пуховые платки. Но факт, что "раскрученному" оренбургскому бренду всего два столетия, а на воронежской земле платки из козьего пуха вязали еще в XVI веке. Это потом "русский" платок экспортировали на Южный Урал. Древним прообразом современного платка был убрус - кусок домашней ткани, который замужние женщин, надевали поверх повойника, головного убора, который украшал голову женщины сразу же после венчания.

Жена Некосова, Валентина Семеновна, - потомственная вышивальщица, одна из лучших на нынешний день мастериц мстерской вышивки. Сейчас она находится в... Америке. Работает она там в семье богатых эмигрантов "киндскипером", нянчит маленького ребенка. Вышивка не дает возможности прокормиться семье, а там, за кордоном, нянечкам по российским меркам неплохо платят. Вячеслав Федорович тоже однажды ездил в Америку, но не для того, чтобы подработать, а чтобы посмотреть. На Брайтон-бич, в русских магазинчиках и на складах он видел много лаковой миниатюры - и приметил, что и там продается сплошь подделка и "ужастики". Ни одной из своих работ, которые он предусмотрительно прихватил с собой, ему там продать не удалось. Правда, как пишет оттуда жена, сейчас начинается интересное движение: в общей массе "мультяшек", продающихся там, все больший процент составляют действительно качественные и творческие работы.

Кстати, первое, что сделал Некосов, вернувшись домой, - построил теплый туалет с унитазом. Не мог он уже, как в дикой Азии, бегать по нужде в другой конец двора...

У Некосовых трое детей. Дочери - педагог и будущий юрист. Сын Федор - иконописец. Жена Федора, Ольга, - тоже художник. Прадед Ольги, Николай Крестьянинов, некогда был значительной во Мстере фигурой. Он был замечательным "окладчиком", его фольгоуборочно-ризочинная фабрика была самой большой в дореволюционной слободе. Советская власть у него, естественно, все отобрала, в здании фабрики организовали нынешний ювелирный завод, а старик Крестьянинов умер в нищете.

Вообще, что я заметил, иконописи становится во Мстере больше. Иконы пишут, кстати, и в училище, и на фабрике. Не случайно восстановлен в поселке замечательный Богоявленский монастырь, вновь ставший духовным центром слободы. Может быть, все рано или поздно вернется на круги своя, ведь что такое 70 лет лакированных коробок по сравнению с восемью веками "богомазания"? Доярки, шоферы и учителя, кстати, постепенно перестают творить "мультяшки", возвращаются к обычным занятиям. Многим надоело жить подпольной жизнью. Некосов считает так:

- У нас кроме фабрики официально работают только два частных предпринимателя: они весь цикл освоили - и коробки клеят, и лачат. Все остальные пребывают в тени, как тараканы. Да, народу надо как-то выживать, но ведь промысел из-за кича чуть не погиб. Мы в свое время ставили вопрос, чтобы на въезде во Мстеру, как до революции, поставили таможенный пост, чтобы офени платили налоги. Вопрос восприняли как абсурдный. А зря. Поживем, посмотрим; может, когда-нибудь к этому и вернемся...

И последнее. Как отличить оригинальное изделие лаковой миниатюры? Меня научили. Оригинал приятно пахнет льняным маслом, проделка - ацетоном или какой-нибудь другой гадостью. И еще: если шкатулку захлопнуть, настоящее изделие щелкнет мягко и глухо, "мультяшка" стеклянно щелкнет. Может, совет кому-нибудь пригодится.

Владимирская область

Картофельный рай

С количеством картофелеводческих фермерских хозяйств, которые действуют в Николе, наблюдается путаница. Сами фермеры называют числа от "54" до "57". Официально в сельсовете зарегистрированы 43 фермера. Другие, как мне сказали, "пребывают в стадии оформления". Больше всего меня, кстати, поразили не дома фермеров (в конце концов не все из них "крутые", и некоторые фермерские жилища можно опознать лишь по картофелеуборочным комбайнам, стоящим у фасадов), а сельская администрация. На верхнем этаже древнего купеческого дома сидели аж шесть женщин! Может я чего не понимаю, но для сельского округа с численностью населения меньше 600 человек шесть чиновников - это, мягко говоря, перебор.

Справедливости ради скажу, что до прихода в сельсовет я целый день общался с фермерами и никто не предложил даже чая - эти добрые женщины и чаем напоили, и угостили сладостями, а напоследок рассказали, что недавно в селе полетел мотор, который подает воду в водонапорную башню и администрация объявила кампанию по сбору средств. Нужные 60 тысяч набрали, но фермеры, которые считаются в Николе "капиталистами", не дали ни копейки. И еще кое что мне сказали: среди фермеров есть некто Иван Мальков, который после окончания сельхозакдемии возглавлял "Россию". При нем-то колхоз и завалился.

Я ронял, что в Николе существует антагонизм. Так сказать, классовое расслоение.

С фермерами общение шло не просто тяжело, а порой даже невыносимо. Человек, который должен был объяснить причину феномена, бывший главный агроном колхоза Павел Суханов при виде корреспондента срочно уехал в город по делам. В дом отца-основателя попасть не удалось, так как при входе во двор дефилировал пес марки ротвейлер. Позже мне объяснили причину уклонений: "Вечно вы, журналисты, понапишите, а нам потом неприятности..." Обычная для всех бизнесменов отговорка. В просторечии это называется: "расставлять пальцы веером".

Более-менее разговор получился с Николаем Сахаровым, да и то, наверное, потому, что он - лицо ответственное, председатель потребительского кооператива "Фермер". В этот "Фермер" входят 8 фермеров из 54-х (все-таки это число упоминалось чаще всего), остальные в картофельной кутерьме крутятся поодиночке.

Николай Петрович Сахаров, русский крестьянин, фермер и предприниматель, все мне, наконец, объяснил.

Образования у Николая - 8 классов. После он не хотел учиться, так как во-первых рос в неблагополучной семье, в которой отец беспробудно пьянствовал, а во-вторых Николай очень любил всякую технику. Родился и вырос Николай в деревеньке Осиновик, в 10 километрах от Николы. Работал водителем в колхозе "Россия", ну, а когда в коллективном хозяйстве стал намечаться путь к развалу, Николай задумался: чем жить будет? Здоровых и трезвых мужиков тогда в Осиновике насчитывалось четверо: Николай Сахаров, еще один водитель Василий Соловьев и два механизатора - Александр Соловьев и Николай Голубков. За паи эта "великолепная четверка" смогла взять в собственность колхозную пилораму. Кажется, пили бы... тьфу - то есть, пилили себе - да пилили, но леса хорошего в округе нет, и тогда мужики деревни Осиновик погнались за "отцом-основателем" Буровым: занялись картошкой.

Так они вчетвером по жизни и идут, мужики самого творческого возраста - от 40 до 50-ти. На каждого оформлено отдельное фермерское хозяйство, но на самом деле все 100 гектар они обрабатывают вместе. Постепенно вся четверка переехала на жительство в Николу, поближе к цивилизации, и теперь в Осиновике живет только один старик. И еще медведь-шатун погостевать захаживает. Зато в Осиновике находится одно из картофелехранилищ, подлинная гордость фермеров. Систему хранения картофеля фермеры переняли в Финляндии; специально туда ездили - к тамошним "картофельным магнатам", чтобы понять, почему при советской власти страна умудрялась гноить весь урожай - даже если он был отменным. Ведь сами когда-то колхозную картошку закатывали в гурты, чтобы она там гнила.

Такие картофелехранилища в окрестностях Николы - главное достояние фермеров. На четверых мужиков из Осиновика хранилищ две штуки (второе - в Николе), собираются строить третье; а общее число хранилищ приблизительно равно количеству фермеров. Система хранения оказалась проста до гениальности: главное - осенью ее перебрать хорошенько, да чтобы помещение было сухим. А тепло картошка обеспечивает сама, ведь она же живая, дышит, - ей бы только вентиляцию обеспечить.

Самая болезненная точка для фермеров - наемная рабочая сила, батраки. В хранилища, что в деревне Осиновик, в батраках работают все трудоспособные жители окрестных, едва живых деревенек. Впрочем, трудоспособных немного. Проблема вот, в чем: если фермер наймет человека, с него налоги буду брать по другой схеме, проще говоря, задушат налогами. Поэтому трудятся мужики полулегально. Фермеры их не обижают, платят хорошие деньги (конкуренция такова, что, если батрака обидят, он перейдет к другому хозяину), но скользкость ситуации сохраняется. Фермеры - народ в сущности нежадный, они говорят: "Оформляйте сами фермерство, войдем в долю..." Не хотят. Боятся ответственности.

Сахаров изучал в Финляндии и этот вопрос. Он узнал, что там тоже есть наемные работники, среди них он видел даже детей, так один финский "картофельный магнат", когда Николай его спросил про какого-то пацана, моющего контейнеры (самая по идее тупая работа), тот ответил: "Так это же ребенок... я ему и плачу мало - всего шесть евро в час". Но и продают фермеры картошку там не дешевле, чем по 35 центов за кило. Там и программы государственные, и дотации, и налоговое бремя не такое тяжелое, а финские "магнаты" все равно ворчат: "Денег катастрофически не хватает..." У наших "картофельных королей" другое соотношение: батракам фермеры платят 700 рублей в день, а на картошку отпускная цена уже четыре года не меняется - 6 рублей за килограмм. Если перевести на евро - то получится, у нас работа стоит 67 центов в час, а картошку фермеры продают по 16 центов. Тое есть труд у нас по сути ничего не стоит...

Переняла "картофельные короли" и голландскую влагоустойчивую технологию выращивания картофеля; она не требует дополнительного полива. Соблюдается и севооборот - по научным книгам. С сортами экспериментировать не устают никогда - каждый год сорт меняется: голландские "Витал" и "Астерикс", российская "Симфония", финская "Елизавета"... никольские поля - выставка достижений мирового картофелеводства! Кстати, начал Сахаров "копать" историю этой "Елизаветы", и открыл, что на самом деле это наш, русский сорт, который до революции назывался "Невским". Средняя урожайность на полях под Николой сейчас - 280 центнеров с гектара. И это при общероссийской в 130...

Кстати: вначале я говорил о восьми фермерах, вошедших в потребительский кооператив, председателем которого является "недоучившийся" Сахаров. Его создали фермеры-пионеры уже давненько, для того, чтобы устроить переработку картофеля на месте. Хотели они делать чипсы и картофельную муку. Чуть позже выяснилось, что поскольку в стране много чего похерено, никольским "картофельным королям" надо не о переработке заботиться, о об урожайности и качестве. Фирмачи приезжают за картошкой сами, больше им в сущности (особенно весной - когда в гуртах все сгнило) ехать некуда. И теперь потребкооператив "Фермер", как юридическое лицо, приглядывает невостребованные земли и леса - не только в ближайших окрестностях, но и в дальних краях.

...Сидит Николай Петрович Сахаров у себя дома, у компьютера самой последней модели, и вспоминает своего прадеда, Осипа Смирнова, которого, он, впрочем, не видел. Этот Осип был кулаком, так как у него были наемные работники. Он, хотя и жил в деревеньке Дремучая, имел мясную лавку в самом Петрограде. Когда Осипа раскулачили, он исчез... Отец Николая пил беспробудно потому что ненавидел советскую власть и это была его тихая форма протеста. И вот Вам сюрпляс истории: правнук кулака тоже стал... кулаком.

Но эти "картофельные короли" не так просты. Это сейчас, зимой, они батраков нанимают. Все лето они в поле сами, без подмоги. Землю они не доверяют никому. Потому что она даже самого маленького послабления не простит:

- Приехал тут один мужик к нам из Питера. Купил землю, помещения, семена взял - и вперед - картошку сажать. Ведь мы никому не мешаем, если хочешь - присоединяйся к нашему картофельному делу. Но ничего у того питерского не вышло. А все потому, что он то сюда наезжает, то обратно в Питер, к семье. А с землей-то надо как с ребенком. Чуть задождило, захолодало, - надо бежать в поле, что-то придумывать. Если увидишь хоть одну личинку жука - сам заряжаешь опрыскиватель - и в воле, обрабатывать...

Есть только одна маленькая загвоздочка. У Николая сын и дочь. Сыну, Александру, 17 лет, и он, видя, как пашет отец, как-то в поле перестал стремиться. Сейчас он в Новгороде, учится на механика. По наблюдению отца, сын "видит, что он обеспечен, что напрягаться вроде бы и не надо..." В общем, типичный сын отца, который сделал себя сам.

...Несмотря на злобного ротвейлера у ворот к "отцу-основателю" Виктору Александровичу Бурову я пробился. Но Бурову вместе с зятем Алексеем Новожиловым, тоже "картофельным королем", нужно было принимать новый автокар, который они по случаю купили. Поговорили в колхозном гараже, который Буров выкупил. Автокар, кстати, оказался не новым, а списанным с какой-то овощной базы.

Буров отработал в колхозе 21 год, был энергетиком, механизатором, а уходил с должности главного инженера. Ушел еще в 92-м, когда до раздрая еще было далековато, однако тенденцию Виктор Александрович почувствовал. В тот года в колхозе было большое стадо, 1800 голов, фермер Буров тоже решил начать с КРС, завел у себя четырех коров. Когда сырзавод в райцентре перестал расплачиваться за молоко, а не платил он четыре года, от коров пришлось избавиться; последнюю корову Буров сдал в 2000-м. С колхозом, по его мнению, произошло вот, что:

- ...Чисто психологическая история. Раньше председатели назначались райкомом и большинство из них требовательные были. А, когда выбирать начали... ну кому понравится, если руководство "закручивает гайки"? И пошли безвольные председатели. А, если председатель жесткость проявит - его тут же переизберут!

В общем Буров решил заняться картошкой. Первый урожай вышел приличным, покупатели были, они твердили: "Давай, давай еще!..." И к Бурову стали присоединяться другие никольские мужики. Так и вырос целый феномен. Причину этого "никольского чуда" Буров видит в том, что в Николе мужики всегда были деловые - можно сказать, не по эпохе. К тому же, когда колхоз покатился под гору, встал вопрос об элементарном выживании.

От себя добавлю, что село Никола несколько выбивается из общего ряда северных русских весей. Веками про него ходит такая присказка: "голодным, холодным в Николу приедешь - никто домой не пустит, воды не даст испить". Куркули, в общем, здесь живут. Но, может, крестьянин и должен быть таким? Сейчас судить об этом трудно, потому что истинного крестьянина у нас в 20-м веке изничтожили - под лупой даже не разглядишь. В "картофельных королей" никольские фермеры выросли не сразу; это теперь они крутыми кажутся, к ним "гости" всякие наезжают, относительно недавно смотрели на них сверху вниз, а теперь...

- ...У нас такое "шмонами" называется. Это когда приезжает налоговая инспекция и начинает урожай "обмерять". Подсчитают площади, помножат на урожайность, восклицают: "У-у-у-у!..." Они думают, у нас миллионы водятся, а, когда посмотрят, какие у нас затраты - на ремонт техники, на горючее, на сезонных рабочих, на удобрения, на... в общем, непростой это "второй хлеб". Да еще пусть кто-нибудь попробует в поле целый день пылью подышать, химикатами. А в благодарность за все это мы платим с прибыли 53 процента налогов. Все что остается - на зарплату, на технику, на стройку. И у нас как здесь получается: кто раньше начал и коллективом работает, тому и лучше...

Буров - один восьми членов кооператива "Фермер". Если производитель продает не 10, а 10 000 тонн, к нему отношение со стороны оптовых покупателей другое, но такой объем могут произвести несколько фермерских хозяйств - в этом и смысл кооператива. Объединение, по его мнению, процесс естественный, в той же Финляндии, где он тоже бывал, фермеры объединены. Только там, как он заметил, власти более лояльно относятся к человеку труда. Да там и отношения между коллегами более доброжелательные.

- ...А какая у нас лояльность? Кредиты нам дают в банке под 27%; создано когда-то было "Общество взаимного кредита", призванное помогать сельхозпроизводителям. А процент там еще больше, чем в банке! Некоторые особо невоспитанные кричат: "Вас надо раскулачить!" Я бы с удовольствием махнул в город, там и заработок приличный, и о судьбе своего дела не надо думать - за меня другие отвечать будут. Но так получилось, что мы здесь родились, нам эту землю и поднимать. Ну, раскулачат нас - а что останется? В деревнях населения нет, колхозы на последнем издыхании, и что - будем финскую картошку есть? Нет, мы любыми путями будем выкарабкиваться из этого "болота"...

...Справедливости ради замечу: на развалинах колхоза, в деревне Сычево возникло коллективное хозяйство: Товарищество на вере "Горбунов и К". Там по сути система другая, чем в Николе, к тому же животноводство в Сычеве сохранено. Но и выращивание картофеля тоже поставлено на широкую ногу. Я это к тому, что нельзя подводить экономику к единой схеме. Главное - чтобы страна сама себя научилась прокармливать, а уж каким макаром это произойдет - дело второе. Те же батраки в Николе - по сути колхозники. Ну, не устроил Господь этот мир так, чтобы каждый человек был и хитрым, и мудрым, и предприимчивым.

Вологодская область

День Овцы

В каком-то смысле мы, россияне, сродни японцам. А именно: мы, как и люди страны восходящего солнца, умеем перенимать мировые достижения, добавлять в них частичку своего национального таланта, а потом выдавать это за наше "ноу-хау". Есть разве маленькое отличие: японцы доводят до ума все, мы же прорвались лишь на некоторых участках: в орбитальном космоплавании, в индийских шахматах, в французском балете и в канадском хоккее (и то в узком промежутке времени). Примеры неудачных усвоений типа американской рыночной экономики, алхимической водки или восточного деспотизма более разнообразны, что, впрочем, никак не оттеняет наши несомненные достоинства, которые заимствовал мир: русские горки, русскую рулетку и русский мат.

Есть еще ряд "брендов", которые почему-то у нас замалчиваются, а во всем мире ценится. К таковым относится романовская овца, признанная лучшей породой овец за всю историю отношений человечества с этими представителями животного мира.

Достоинства романовской овцы несомненны. Из 600 видов пастбищных растений, которые растут у нас, они поедают 570, считай, почти все, что тянется из земли - от соломы и мякины до коры и мха. Коровы (для сравнения) оказывают предпочтение лишь 50 видам растений. Они с легкостью переносят как русские морозы, так и тропическую жару - это за счет уникальной шерсти. А руно романовки действительно уникально, не случайно его прозвали "золотым руном России". В результате селекции удалось достичь соотношение ости и пуха (толстых и тонких волосков) 1:7, семь пушинок на одну остину. Пух у романовки белого цвета, ость - черного, а вместе они дают благородный серо-голубоватый оттенок.

Еще романовская порода отличается необычной плодовитостью. Если овцы во всем мире за один окот приносят одного, максимум - двух ягнят, романовки котятся тремя-четырьмя, а случается, одна овечка может зараз дать семерых малышей. Как в сказке.

Встретил я на празднике давнего знакомого, о котором когда-то писал: фермера из городка Мышкин Василия Колычева. Он тоже привез показывать своих овец, а ведь поголовье у него больше, чем в племенном хозяйстве - 520. И ведь управляется Василий Васильевич, инвалид, в результате несчастного случая лишившийся кистей рук, со всей этой оравой! Двое сыновей, правда, еще ему помогают. И дальше развиваться думает - тоже постарается приобрести статус племенного хозяйства. Фермер честно признался, что романовскими овечками он занимается потому что это дело датируется государством - область платит 160 рублей в год на одну голову. Дотацию вскоре обещают сохранить лишь для племенных хозяйств, и, если хозяйству Колычева не получится получить статус племенного, для чего он с сыновьями должен построить новую, более просторную овчарню... а, впрочем, будем надеяться на лучшее.

Ярославская область

Заповедник Берегинь

Возвращаемся в прекрасный город, в котором мы уже дважды были - по поводу пряников и дымников. Трудно поверить, но в украшении старинных домов Городца можно встретить сюжеты и персонажи из глубокой-глубокой древности. Наследие ушедших культур - Античной Греции, Императорского Рима, Византии - хранится в деревянной резьбе Городца, города на Волге. Ни в одном другом городе России и даже Мира Вы такого не найдете! Как же эти образы смогли пережить тысячелетия?..

Если посмотреть с определенной точки зрения, мы имеем дело со средневековой... эротикой. Берегини (на более понятном языке - русалки) выглядят на потрескавшихся от времени деревянных фасадах более чем фривольно. Женские "прелести", прямо скажем, более чем на виду, и мастера, их вырезавшие, явно не чужды были художественной свободе и вполне сознательно допускали фривольности. В каком-то смысле это жанр "ню", но окрашенный тонким юмором. В некоторых образцах Берегини и Фараонки явно заигрывают со зрителем. Невозможно поверить, что все это творилось в исконно старообрядческом городе, живущем по "Домострою"! Ну, прямо бред какой-то...

А ведь кроме русалок резали мастера совсем немыслимых персонажей: Сиринов, Алконостов, Гамаюнов... И ряд других мистических персонажей, про которых можно узнать только в средневековых книгах. Но самое, на мой взгляд, чудо заключается в том, что в Городце есть мастера, которые до сих пор продолжают эту странную традицию. И они - еще молодые люди, полные творческих устремлений.

Жаль, что загадка с каждым годом все труднее поддается изучению. Проблема в том, что деревянная резьба со старых домов Городца исчезает. Десять лет назад, проходя по тянущейся вдоль Волги на два с половиной километра улице Максима Горького, я насчитал четыре дома с уникальной резьбой. В этом году на Горького я не нашел ни одного раритетного дома. В музее мне дали всего два адреса, где древние персонажи еще живут. Еще три адреса дала замечательный городецкий краевед Лидия Андреевна Климова.

В 90-х годах прошлого века, в очень непростое для Городца время частные дома (в особенности старые) хозяева продавали за смешные цены: дом мог "уйти" всего за одну тысячу рублей. Новые владельцы либо сносили избы для строительства новоделов, либо обновляли фасады. В любом случае старинная резьба пропадала. Умный хозяин находил коллекционеров и продавал им "чудных" зверей и прочих существ. Дурак выбрасывал все на свалку или просто сжигал. Тем не менее Берегиня все еще остается символом Городца.

Историк, сотрудник Городецкого музея Артем Николаевия Яранцев пытался проникнуть в тайну происхождения "городецких резных чудес" и открыл следующее. Первое: Городец - очень древний город; некогда, до разорения монголами, здесь находился "Волжский перекресток, на котором соединялись цивилизации и миры. Здесь - прямо на огородах - до сих пор находят и арабские, и византийские, и золотоордынские, и даже древнеримские монеты.

Второе и самое существенное. Городец был центром волжского судостроения. Корабельные верфи существовали здесь не меньше четырех веков. Но кораблестроение в середине XIX века пережило революцию: была изобретена паровая тяга и вместо деревянных судов (их называли "расшивами") начали строить металлические. Тысячи корабельных плотников остались без работы.

Надо сказать, в окрестностях Городца, да и всего региона, прилегающего к Волге, народ жил плотничным промыслом. Даже в деревнях мужики летом работали на земле, а ближе к зиме "сколачивали артели" - и уходили на судостроительные верфи. И случилось удивительное: стиль украшения деревянных судов бел перенесен на дома.

"Фантастический" или "звериный" стиль кораблестроения - особая тема. Река, конечно, не море, но Волга - очень коварная река, и для того, чтобы совладать со стихией, корабелы применяли магические приемы защиты. Всякие львы, Сирины, Алконосты, Фараонки - это были знаки оберега. Они пришли из средневековой культуры. Так же украшались и корабли Византийской империи, и корабли Османской империи, и корабли Королевского флота Британии. А еще раньше магические знаки несли на себе древнеримские, древнегреческие, древнеегипетские суда. Водные просторы интернациональны, здесь взаимопроникновение культур наиболее заметно, потому-то единая кораблестроительная традиция и жила в течение тысячелетий.

Наверняка простые мужики из какой-нибудь деревеньки под Городцом и не догадывались о том, что несут тысячелетнюю традицию. Они просто в своей "глухой резьбе" (так называется техника вырезания из дерева) воспроизводили сюжеты, которым их учили их отцы и деды. Но в этом и смысл традиции: никто не задается вопросом: "А для чего все это?.." Просто люди работают, выполняют заказы - и все.

Украшение на доме называется "лобовой доской". Ни в одном другом русском городе вы таких не найдете. Суть в том, что "доски" перекочевали с корабельных палуб на жилые дома. Надо отдать должное плотникам: они какими-то им одним известными способами смогли создать в Городце моду. И Старообрядцы, придерживающиеся консервативных взглядов на быт, эту моду приняли и укоренили.

А уж откуда попали в русскую глубинку мифологические персонажи... Взять хотя бы книгу "Физиолог". Создана она была на самой заре христианства, во II веке, и на славянский с греческого ее перевели еще в XII веке. "Физиолог" являет собой собрание естественнонаучных сведений, почерпнутых из античных книг, о всех тварях, населяющих Землю. Книга в течение долгих столетий оставалась "бестселлером", благодаря чему каждый просвещенный русский имел представление не только о львах, слонах, лисицах и пр., а так же о том, что: "...Феникс - самая красивая птица из всех и даже красивее павлина... голова его украшена венцом, а на ногах сапоги, как у царя..." Или: "...Водный конь от пояса и выше имеет образ коня, а ниже пояса образ рыбы кита. Плавает же в море и воевода над всеми рыбами..." Люди всему этому верили уже хотя бы потому, что реальные животные в "Физиологе" описаны весьма точно, а уж где находилась граница между фантазией и вымыслом - не знали даже самые высокие умы.

Но "Физиолог" - исключение. Все-таки, основным тогдашним чтивом (после Святого писания) были апокрифы, или, как их называли тогда, "потаенные книги". Были ли основания у людей средневековья не верить апокрифам? Ведь мир тогда был огромен и неизведан, едва ли десятая часть планеты была освоена человечеством...

Вот птица Сирин. Согласно азбуковнику XVII века Сирин - "птица от главы до пояса состав и образ человеческий, от пояса же птица. Некоторые лгут, говоря, что птица сея зело сладкопева, и, кто послушается гласа ее, забывает все житие сие отходит в пустыню по ней и в горах заблудившись умирает". Изображение птицы-девы встречаются с XI века не колтах и браслетах, и, кстати, найти ее можно в белокаменной резьбе Дмитриевского собора во Владимире. Ну, а в деревянной резьбе Городца она встречается чаще всего.

Птицу Сирин связывают со сладкоголосой Сиреной - обольстительницей, так нам известной, в частности, из знаменитой "Одиссеи". На лубочных картинках с изображением Сирина обычно про эту птицу сообщалось: "...обычай он имеет являться во странах индийских, которые ближайше прилежат блаженному месту райскому, постоянное место же ее обитания - на востоке во Эдеме". Алконост тоже восходит к античности. В переводе с греческого "алкион" - зимородок. Есть греческая легенда об Алкионе, дочери бога Эола. Когда утонул супруг Алкионы, фессалийский царь Кеик, она, преисполненная горем, бросилась в море, но боги сжалились над нею и превратили ее вместе с мужем в морских птиц. Птицу Гамаюн считают славянской выдумкой. Согласно поверью она тоже имеет голову девы, но миссия на нее возложена особенная: предсказывание будущего. Старинные русские сказки знают еще Птицу-льва (или "гриф-птицу"): фантастическое создание, наполовину (голова и крылья) состоящее из орла, а наполовину (туловище и лапы) из льва.

С русалками (в разных ипостасях) история особая. По сути - они не жительницы райских кущ, а персонажи демонологии, темная, злая сила. Хитрость в том, что латинское слово "русалка" на русские дома попала под другими именами. Можно сказать, ее "зашифровали", покрыли завесой тайны. Русалки, у которых на голове корона, в Городце называют "Фараонками". Они пришли из библейской легенды про исход израильтян из Египта, иллюстрируя сюжет, в котором войска фараона превратились в чудовищ. Чуть ниже по течению Волги русалок называли "Арапами". В старину мужики это объясняли так: "Видишь: наполовину рыба - наполовину - баба. Понятное дело, Арап..." Возможно "арап" в XIX веке - это было нечто чудное, непонятное.

"Берегиня" (русалка без короны на голове) еще более непонятна. Само слова "берегиня" имеет несколько трактовок. Самая простая: Берегиня "бережет" дом. Как существо, являющееся по сути демоном, может сберечь жилище христианина, неясно. Артем Яранцев более склонен считать, что "Берегиня" - существо, "сидящее на берегу", разделяющее мир реки и мир суши. Считалось, что ее изображение должно отпугнуть реальные темные силы, которые по большей части обитают в воде. Хотя и это сомнительно... Многие исследователи находят в культе "Берегинь" языческие корни. Ведь известно давно, насколько в русском христианстве переплетены языческое и христианское. К примеру Паисьевский сборник и рукописи новгородского Софийского собора упоминают о "требах" поставляемых рекам, источникам и берегиням. Предполагается, что Берегини были добрыми духами и они противопоставлялись упырям. Однако правду установить невозможно по той простой причине, что христианство в русской культуре слишком глубоко ассимилировало язычество.

Где искать истину? Естественно, у мастеров, непосредственных носителей древней традиции. Дом городецкого мастера Сергея Федоровича Соколова аккурат украшен Берегинями. Причем эти существа, наряду со львами и Сиринами, - его собственные работы. Сергей объяснил мне, что Берегиня обязательно (в отличие от Фараонки) несет в руке ветвь. Сергею старики говорили, что она именно оберегает человеческое жилище. Вот мнение мастера:

- Я полагаю, что плотник, который вырезал всех этих существ, не задумывался о том, зачем он этот делает. Такая была традиция, а о традициях не спорят. Я и сына своего, Алексея, учу резать не объясняя, зачем это нужно. Хотя, если честно, эта традиция утрачивается. Сейчас дома кирпичные строят, а для них деревянная резьба не подходит. Нет заказов на "лицевую доску", о каких здесь можно говорить Берегинях или Сиринах... Уже лет десять как на них заказа нет. Сейчас спрос на сувениры: пряничные доски, прялки, щепную игрушку. Мы с сыном в реке сейчас дуб-топляк достаем, режем по мореной древесине. А вот Берегини...

Я всегда в трепетный восторг прихожу, когда вижу русалку, или льва на доме. Но ведь мы с этого кормимся, а глухая резьба не просто плохо продается, но ведь она в работе трудна. Да и мало у нас мастеров осталось. Зеленины - отец и сын, Сергей Половинкин, Костя Клепиков, Борис Стариков, да, пожалуй и все. Впрочем, может попробовать еще, поделать Берегинь-то...

Факт что Городец все еще остается "заповедником Берегинь". Уже трудно найти резные "лицевые доски" без путеводителя (который, впрочем, еще не написан) - больше их, пожалуй, в музее - однако древности Городца все еще способны удивить даже искушенного путешественника. А уж сохранение уникального феномена - это уже задача для всех нас. Мастерам надо семьи кормить, они работают по заказу, и, если Берегини никого не будут интересовать...

Нижегородская область

Вкруг святого места

...Пришлось делать вид, что сплю. За фанерной перегородкой громко молился мой хозяин. Всю ночь... Ну, ладно бы себе просто читал себе Писание, как, предположим "хвилософ" Фома в известном рассказе Гоголя "Вий". Под монотонное гудения святых слов лучше бы и дремалось... Ан нет - почитает с полчаса, выскочит наружу покурить, после через мой закуток шмыгнет в свою "келью" - и завалится дрыхнуть. Забытье его, скрашиваемое громким храпом, длится не более десяти минут. После он снова вскакивает - и в молельную комнату, снова за акафисты. Потом снова прошмыгнет мимо на крылечко, покурит - и вновь в келейку. И так всю ночь...

С рассветом выбираюсь из грязной, провонявшей перегаром избы на Божий свет. Солнце еще только касается верхушек сосен, в долине реки Сатис лежит густой как сметана туман. Оборачиваю свой взор на Запад и вдруг замечаю... огненные всполохи, которые как бы бегают в чаще леса! Быстро-быстро - будто какие-то тролли бегают с огнями... А еще - звук!.. Жуткие, ни на что не похожие завывания... Я такие слышал в одном храме на Новгородчине; там ветры гуляют в куполе, отчего складывается впечатление неземного воя. Местные убеждены, что это бесы. Они смолкают только на время литургии. Но там ветер, гуляющий в помещении, наукой объяснить можно. А здесь... Штиль, в воздухе тишина, поселок спит. А со стороны Камня неземной вой, прерываемый изредка далекой канонадой (ну, какая стрельба может быть - охота закрыта!..). И снова вой - и снова стрельба!.. И эти огненные всполохи...

- Ну, что... слышал, б...ь? Это они, - торжествующе заявляет Саша. - Не оставляют, не оставляют они святое место... Тут, е...ть, и не такое увидишь! Поживи малек, поймешь, каково тут... Всякие тут приезжают. Думают, там, где святое, бесов нет. А тут - ло-го-во!

Саша называет себя "молитвенником". Его послушание такое: отмаливать грехи и бороться с бесами. Это он называет "правилом". Странно, но то, что он смачно вставляет матерные слова в свои скупые речи и курит напропалую, выглядит как-то органично. Про себя Саша ничего не рассказывает. Но люди в селе Кошелиха знают его ой, как хорошо! Санька Чернышов по кличке "Черныш"... Знаменитый местный бандюга и пьяница. Есть разные таланты. У Саши есть талант пить. Едва только капля попадает в его могучее тело - все, можно святых выносить! Бешеный он, когда пьяный... Весь поселок Прибрежный на засовы запирается! И тут - на тебе!.. "молитвенник"...

Саша сам мне был благодарен за то, что я упросил сводить меня к Дальнему Камню. С месяц назад Саша, как он сам говорит, "согрешил". Принял дозу алкоголя и прелюбодействовал. Потом добавил, еще добавил... И целый месяц его "крутило". Подняться и идти к Дальнему Камню Саше что-то мешало. Хотя идти-то всего семь километров. Вот я подвернулся - помог своим любопытством. Уже после того как Саша принял "очищение" от Святой воды (возле Дальнего Камня бьет небольшой родник) помолился, прижавшись к Камню, он стал как бы просветленным. И более-менее разговорчивым. На обратном пути кое-что поведал:

- ...Здесь давление. Очень сильное давление... москвичи не выдерживают. Вон, все ихние дома стоят пустые. Они приезжают, дома скупают, думают, святость, А тут, б...ь, лукавый гуляет...

...Вообще-то я ожидал увидеть иное. Во-первых я был убежден, что камень один, и он совсем рядом с селом Кошелиха. Ну, а во-вторых я вообще-то готовился к религиозному "гламуру", к атмосфере благопристойности, богобоязненности. Некоторые сомнения начали закрадываться уже на подступах к Кошелихе. Поля вокруг села брошены и зарастают лесом. Это верный знак развала здешней экономики. Некоторые дома в селе стояли без крыш; накануне, оказывается, налетел смерч и снес эти злополучные крыши. Кругом вчера была тишь да гладь, солнышко светило... А тут, в Кошелихе, - стихия...

Если Кошелиха - село, то где храм? Оказалось, в нем разместилась школа - весьма запущенного вида. Разваленный клуб - чета школе. Завкулубом, милая женщина Любовь Лимонова мне и посоветовала поселиться у Саши. При этом добавила таинственно: "К тому же он сейчас в молитве..." Потом-то я понял: в молитве - значит не в запое. Любовь Григорьевна, между прочим, кандидат сельхознаук. Она когда-то была директором здешнего откормсовхоза. А еще здесь был спиртозавод. И все сейчас лежит в развалинах...

До поселка Прибрежный от Кошелихи идти семь километров. Поселок выглядит еще жутчее села. Был здесь клуб - он в развалинах. Рядом развалины другого барака, на котором сохранилась надпись: "Столовая". Здесь был леспромхоз (второе название поселка - Лесозавод), но он тоже развалился. У поселка два центра: пилорама и торговый вагончик. Первая уныло гудит весь день, отчего почерневшие избы чуть-чуть трясутся. Второй продает населению снедь. Я хотел было купить что-то попить (мутной воде, которая стояла в ведре в Сашиной избе, доверия не было), но из питья в вагончике были только водка и портвейн. Однако мрачные и помятые мужики это питье раскупали весьма активно. К камням пришлось идти с чувством жажды.

Саша хоть и "молитвенник", и почти святой, вел меня за деньги. Все ж таки не Святым Духом питается! И за ночевку деньги тоже не преминул взять. У Саши в перерывах между молитвами свой "бизнес" он собирает оставшийся от леспромхоза металлолом. Тем, собственно, и живет.

Сначала зашли в Царский скит. Точнее в то, что от него осталось. Некоторые могут подумать, что волшебные Камни - нечто языческое. Однако они почитались и при царе; а на деньги императора Александра II возле Ближнего Камня был построен небольшой монастырь. Женский. Саше про монашек много рассказывала бабушка, она их видела. Возле Ближнего Камня есть маленький камушек, пуда на полтора. Он крест подпирает. Однажды, в присутствии свидетелей, настоятельница попыталась взять камень, чтобы отнести в храм. Приподняла - а оттуда как огонь полыхнул! Бросила матушка камушек - а руки-то у нее черны! Говорят, с той поры она к Камням и не ходила...

Саша чем хорош: он не только местный, но и неравнодушный. Всем остальным аборигенам святость этого места глубоко по фигу. Они засосали вечером бутылку зелья - им хорошо. Но вот что Саша заметил: "молитвенников" (пусть и приезжих) много и они селятся по краям поселка. И получается, равнодушные аборигены как бы в осаде. И рано или поздно (по убеждению Саши) "молитвенники" отмолят поселок победят безбожие. Как минимум, аборигены сами вымрут - вот, сколько парней, отравившихся паленой водкой, уже отнесли на погост! Но ведь "молитвенники" держат оборону и от другой силы - от бесов. Которые не спят ни-ког-да.

А беда этого святого места кроется в другом. Те люди, которые здесь стремятся к святости, совершенно не дружат. И даже более того: они держат друг друга за врагов. Взять знаменитую отшельницу Раису. Она возле камня прожила десять лет. Построила себе в лесу землянку, вела скромное хозяйство, паломников принимала... И вдруг - пропала. Саша мне совершенно искренне рассказал, что с группой верующих Раиса уехала в паломническую поездку на Святую Землю. Слишком уж ее почитали, даже благословение у отшельницы брали... Корреспондентов любила принимать. Вот и не вынесла искушений. Позже я получил иную информацию: матушка Раиса скончалась в одном из сел. Она была уже слишком стара, и ее приютила семья верующих людей. Они же ее и похоронили. И теперь я не знаю, кому верить... В землянку я заходил. Она пуста. Рядом с землянкой стоит новенький сруб, на нем висит замок. И непонятно, в каком матушка Иерусалиме сейчас: в земном или горнем...

...Возле Ближнего Камня нам встретился человек. Представился Александром Халыговым. Рассказал, что следит за порядком у камня. У Камня действительно подметено, множество крестов и икон стоят чинно и строго вертикально. Александр "второй" начал рассказывать про чудеса, которые сам наблюдал у камня. Главное чудо: камень "жгет". Эта махина весом тонн в пять обладает удивительным свойством питать энергией. Сюда приходят убогие, больные, жаждущие. И всяк находит себе облегчение. Кстати и я совершенно забыл о чувстве жажды... Как-то "сторож" видел женщину, которая стояла на камне, кричала благим матом и размахивала как птица руками. А после пропала... На камне много следов от ударов. Многие пытались отколоть себе кусочек. Ни у кого не получалось - только Камень бил людей током! Или молнией поражал. Хоть верь - хоть не верь... А еще - при советской власти - хотели Камень трактором увезти куда подальше. Чтобы паломников от святыни отвадить. У двух тракторов движки сгорели, и коммунистические начальники отступились...

Дальше Сашу "второго" понесло! Он начал рассказывать, что и этот крест он заказывал, и тот, и часовню он делал, и иконы ему приносили. Про себя рассказал. Он на Кавказе жил, среди мусульман. Сам инвалид, все болело. Уехал сюда, в Прибрежном поселился. И ничего не болит. Да и его духовная мать, схимонахиня Нонна наказала: "Бить будут - не уходи от Камня. Стой за него..." Саша "второй" признался: его и вправду не раз били (при этом нервически как-то покосился на Сашу "первого"). В поселке-то пьют безбожно, придут пьяные к камню - и давай богохульствовать!..

- Видишь, весь почернел, - шепнул мне на ухо Саша Чернышов, - это его бесы крутят. За то, что он все: "Я то, я это, я пятое-десятое..." Ох, сейчас его скрутит! Канаем отсюдова...

...Пошли с Сашей "первым" к Дальнему камню. Саша сказал, что Дальний - главный. Именно его облюбовал когда-то для молитв Серафим Саровский. Впрочем я уже делил рассказа моего "молитвенника" на энную величину. В окрестностях Сарова и Дивеева много камней. И по преданию батюшка Серафим молился на всех. Священники мне говорили, что это не так. Кошелихинские камни к Серафиму Саровскому отношение имеют сомнительное. Но как тогда быть с Царским скитом?! Впрочем, его в известное время разрушили, стерли с лица Земли... Хотя одна монастырская постройка осталась. Что-то вроде трапезной. Дверь туда на замке, а на ней прилеплена ксерокопия портрета какой-то монашки. Внизу текст: "Разыскивается..." Более мелкие буквы размыло и ничего понять нельзя. Саша объясняет: жила праведная и набожная старушка, звали ее, как и отшельницу, Раиса. Год назад она ушла в лес, к Дальнему Камню. Сказала, помолиться. И пропала. Ох, Господи, слишком много пропаж!.. В народе прошел слух, что бабушка вознеслась. Милиция не верит и продолжает поиски. Если бы в Прибрежном царил бы лад, может, и местные включились бы в розыскные мероприятия. Но мне кажется, местные в сторону Дальнего Камня ходить просто боятся...

Дальний камень по величине приблизительно такой же как и Ближний. Большая часть его над землей, потому-то его еще и называют "большим". А Ближний камень по наблюдению местных уходит в землю. Говорят, от грехов людских...

Странно, но на обратном пути мы встретили еще одного Александра. Он нервно курил на опушке леса, лениво отмахиваясь от тучи комаров. Новый Александр - москвич, фамилия его Каменков, и приехал он сюда с престарелой матерью "по благодати". О себе Саша "третий" особо не распространялся, сказал только, что в "органах служил". Тем не менее по-свойски, как москвичи, разговорились. Я третьему Саше высказал свое мнение о поселке:

- Какое здесь все же убожество...

- Убожество?.. Значит, у Бога под боком. Да, паломники сюда приезжают и говорят, что как в машине времени ныряют на тысячу лет назад. А мы с мамой - все... Уезжаем. Десять лет здесь прожили по благословению старца, архимандрита Даниила. Но кончилось терпение: здесь нет веры. И вообще здесь что-то не так - все живут как собаки! Впрочем... собакам лучше, они хотя бы в стаи сбиваются. А тут... Каждый спасается в одиночку.

Саша "тритий" пригласил к себе в дом, ибо я спросил его, есть ли у него чего попить. Сказал, что у него есть "московский квас". Зайдя в избу, я почувствовал себя, ну, очень плохо; меня стало мутить и отчаянно заколотилось сердце. Может, воздух спертый, напоенный все тем же перегаром, подействовал, может, квас оказался каким-то "не таким"... В общем, вылетел я из этого обиталища как семя из вызревшего огурца.

- ...Жалко, - посетовал Саша "первый", когда мы подходили к его "персональному монастырю", - он хороший человек, частенько мы с ним говорим. А теперь и словом перекинуться не с кем будет...

Остаток вечера Саша посвятил пересказу воспоминаний своей бабушки. Скит охраняла казачья сотня. Когда пришли красные, казаки ушли в леса. И еще долго, до середины 30-х годов наводили на власти страх. Большевики отнимали хлеб у крестьян, казаки нападали на обозы "краснопузых" и хлеб снова возвращали людям. Когда за "робин гудов" взялись войска НКВД, те, говорят, ушли в Манчжурию. Монашки после разгрома обители жили в поселке, а службы проводили у Дальнего Камня. Они тоже... мог бы и не продолжать - ясно дело, что они пропали. Куда - никто не знает. Люди строили социализм - некогда было о религии думать и "каких-то там" святых.

Саша неожиданно разговорился, даже пустился в философию. Он ведь много думает об искушениях и постоянно находится в борении. Да, пусть он алкоголик. И свою борьбу с недугом он назвал "молитвенным подвигом". Но ведь он борется! И дни, ночи напролет отмаливает грехи. Его "невидимая брань", мне думается, ширится день ото дня. Над ним местные смеются: "Черныш-то наш сдвинулся!" А может он продвинулся! Да: курение, мат - это нехорошо. Да и вообще слова, обозначающие нечистую силу он произносит чаще слова "Бог". Саша меня весь вечер мучил: "Скажи, как ты сам бросил курить?.." Значит душа-то страдает, стремится! Да и в сущности в своем убогом жилище он создал маленький, но вполне жизнеспособный монастырек.

Ох, сколько он пережил за свой неполный полтинник лет! И на северах работал, и в кутузку попадал. Две семьи создал и разрушил, где-то там двое детей у Саши растут... Но сейчас в свободное от молитв время Саша в своем дворе строит какое-то сооружение. Говорит: может, опять жизнь заново начну... Только в чем эта новизна будет заключаться, не поясняет. Лишь косится в сторону леса, туда, где Камни...

Вот такая катавасия творится вокруг святого места. Поверьте: ничего не сочинил! Даже кое о чем вынужден промолчать. Потому что нельзя произносить имена тех, кого нежелательно призывать... Перефразирую народную поговорку: "выйти к камню - не напасть, как бы после не..."

Не могу не рассказать чуть-чуть об ином святом месте, по соседству с Кошелихой. А то вы подумаете: окрестности Дивеева - сплошь жуть. Собственно, попал я в село Суворово (бывшее Пузо) по двум причинам: здесь можно сесть на проходящий на Арзамас автобус, и здесь служит духовный отец моего Саши, отец Александр. Очень я хотел узнать: правда ли Сашин монастырь "по благословению"... Батюшка подтвердил: правда. Путь мужик лучше молится, чем пьет... Ну, а теперь о чуде, коим славится Суворово.

Аккурат в хрущевские времена коммунисты порешили окончательно покончить с религией - и почитаемая могилка какой-то там "Дунюшки" им встала поперек горла. Они хотели чтобы народ шел в клуб, или в крайнем случае в пивную. А люди шли к почитаемым могилкам. И становились свидетелями чудес - к примеру на могиле сами собой загорались свечки или над кладбищем при ясном небе появлялась радуга. Дорогу к кладбищу даже заливали специальной краской - чтобы "метить" верующих. За кустами прятались "уполномоченные", фотографировали "нарушителей", хватали и отвозили в райцентр, сажали там в "обезьянник". А народ все шел и шел, находя неведомые органам тропы...

И вот, чем закончилась война богоборцев: в 2001 году святых мучениц канонизировали, их мощи в богато украшенных раках почивают в Успенском храме. А в самом храме исписывается очередная книга, в которой паломники фиксируют чудеса от святых мощей, свидетелями которыми они были.

Раки пожертвовал один богатый человек из Москвы. Он очень тяжело болел, у него буквально отказались работать ноги. И от мощей святых мучениц он получил чудесное исцеление. Еще целебной считается "землица" от места первоначального захоронения (и расстрела) пузовских матушек. Эту землицу брали еще до того как святые были прославлены; берут и сейчас. Некоторые (в том числе и священники) говорят, что землица кровоточит. Впрочем, никто не берется с точностью сказать - к добру это или к злу...

Летопись чудес ведется не только в записных книгах. Историю записывает, подолгу работая в архивах, матушка Галина Золотарева. И местный священник о. Александр Наумов тоже прилагает много сил, чтобы установить истину относительно былого. Народные предания красочны, но в них все-таки много фольклора, смеси поэтических метафор и нелепых приукрашений. Истина - она все-таки проще.

Для начала установили подлинные имена святых. Саму Дунюшку звали Авдотьей Александровной Шейковой. Ее хожалок звали: Дарья Улыбина, Дарья Тимагина и Мария Неизвестная. Последняя в молодости ушла от своего мужа, за которого была выдана замуж насильно, и в документах писалась "Неизвестной". Подлинную фамилию Мария при жизни не раскрыла. Ну, а что касается обстоятельств трагической гибели матушек... Приведу фрагмент их жития:

"...Их пришло сначала двое. Они вошли и начали читать бумагу, кто здесь живет из хожалок, все они были переписаны как бы для того, чтобы продукты им отпускать. После один красноармеец начал обыск. Нашел он просфоры и елей, бросил их в лицо Дуне и начал ее обзывать скверными словами. Потом она у него стала просить прощения. Как помянула она "ради Христа", он и стал ругать Спасителя по-всякому, она и не стала больше прощения просить. Потом стал ее за волосы таскать и бить плетью. Все иконы побросал, затем в чулан полез, а там его за руку крыса схватила. Он остервенился и начал бить Дуню еще сильнее. Пришли его подельники и били ее в келии попеременно, били и плетьми, и стаскивали, и топтали ее ногами, и в воскресенье с утра били, и везде стояла кругом стража, и никого к ней не пускали.

Солдаты нарядили подводу, мужиков пузинских - копать могилу. Подъехал мужик на лошади, и они стали выходить. И до того у них были прекрасные лица, что невозможно было смотреть. Они вышли все с четками, церковь напротив, они на нее помолились; и стали их опять бить. Когда Дуню били, хожалки бросились защищать, кто - на ноги, кто - на тело. Затем сели на подводу, перекрестились.

(В ночь под воскресенье одна женщина всех била камнями, кто шел к Дуне. И видит она над Дуниной келией четыре огненных столба: два срослись, а два отдельные; это было на рассвете.) Их привезли на могилу. Посадили ко крестам. Дуню и Дашу - у одного, Дашу другую так, а Марию тоже у креста, и сидели они все рядом. Потом их стали расстреливать. Сначала хотел стрелять татарин, но бросил и сказал: "Нет, не буду, у меня руки не поднимаются". Его стали принуждать, но он отказался. Другого поставили, и тот стал расстреливать. Два выстрела дали для страха, а на третий расстреляли первой Дуню; как ее убили, кверху пошла как бы чаша, кто видел, как просфора, - это видели много народу. А одна женщина видела, как в это время Дуня над своей келией по воздуху пошла, и это место благословила крестом и сказала: "Жалко, что здесь остается один золотой, ну пускай остается".

Хоронили без гробов, с хожалок и юбки-то сняли..."

Случилось это 18 августа 1919 года. Если сказать кратко, красноармейцев по видимости просто "бес попутал". Ну, чем еще объяснить неоправданную жестокость? Преступление-то у матушек было одно: они якобы скрывали дезертира. Нешто за это расстреливают? Тем не менее факты непреклонны: при эксгумации на костях Дунюшки действительно было найдено множество следов от побоев...

Галина Золотарева проследила дальнейшую судьбу злодеев. Илья Немцов, из-за которого разгорелся конфликт, повесился как Иуда. Командиров карательного отряда Кузнецова и Скоробогатова вскоре судили сами большевики - за жестокость. Суд закончился ничем, их простили. Но в 30-е годы и эти изверги сгинули.

Странная фигура - Илья Немцов. Она подвизался в соседнем селе Глухове, в девятнадцать лет он уже поставил себе часовню и усиленно молился. Большинство его почитали, считали, что он - святой, а Дуняша прикидывается таковой. Была на Илье какая-то прелесть. На Христа он сильно смахивал... Дуняша к нему неплохо относилась, когда приходил он в Пузу, молились вместе. Но однажды Илья Уехал на Афон. Через два года вернулся другим человеком: с двумя чемоданами религиозной утвари, которыми принялся торговать. На вырученные деньги открыл фруктовую лавку, переехал в Пузу, женился. Но настала революция и Илью призвали на службу в Красную армию. А он приехал на побывку, а в войска возвращаться не собирался. По сути Дуняшу и ее хожалок зверски замучили именно за укрывательство дезертира. Сам-то Илья с семьей скрылся, получается, пузовские мученицы ни за что пострадали. Так ли? Может Дуняша сама выбрала себе такое окончание земного пути?

Здесь уместно обратиться к личности Дуни. Росла в Пузе слабая, больная девочка. Над ней издевались ровесники, ей понукали взрослые. Когда ей было около двадцати лет, Дуняша слегла от неизвестной болезни и более уже не вставала. Помогать блаженной вызывались местные девушки; их сменилось довольно много, ибо характер больного человека к благости не располагает. Однако Дуня проявила себя как великая молитвенница - настолько строго следовала она монастырским уставам. И верующие все-таки к ней шли.

Если обратиться к бытовой стороне жизни Дуняши, впору ужаснуться. В келии у нее было холодно, неубрано, лежала она вся во вшах, в грязи. Куски хлеба, которые подносили сердобольные крестьяне, Дуняша завязывала в узелки и клала на постель. Так на хлебе она и спала. Когда хлеб истлевал, он впивался в тело: в мякине водились тараканы, черви, мыши... Ее хожалки наоборот вели чистоплотный образ жизни, но в Дунин смрад не вторгались: она запрещала. После расстрела на ее теле были найдены тяжеленные вериги, и верующие поняли: такой крест она приняла, чтобы истязать свою плоть. После обретения мощей пузовских мучениц по строению скелета преподобномученицы Евдокии выяснилось, что по состоянию здоровья Дунюшка могла ходить, но сама, добровольно, обрекла себя на многолетнее затворничество в келье...

Странная святая? А в здешних краях много странного... Взять эти Камни, возле которых селятся всякие экзальтированные личности. Я вот, что скажу, пусть даже и в кощунстве меня обвините. В здешних Саровских лесах находятся исток реки Алатырь. Название реке дал мифический "бел-горюч камень" Алатырь, своеобразный фетиш русского средневековья, "пуп Земли" и средоточие истины. Никто не знает, что именно подразумевали мифотворцы и летописцы, говоря и чудесном камне. По крайней мере, ОН сейчас находится неизвестно где. Но в этом факте и вся прелесть нашей жизни!

Нижегородская область

Явленный

Борьба вокруг Явленного колодца продолжается и поныне. Есть те, кто во времена запретов всячески старался услужить чуду. Сохранятся товарищи, считающие Явленый всего лишь недоразумением. Ну и значительная часть - те, кто раньше ругал, а теперь превозносит. Таковых (что ж, мир так устроен...) большинство. Серость, как говорится, торжествует всегда.

Теперь и власть к Явленному лояльна. И не просто лояльна, а даже борется за благоустройство святыни. Глава местного, Успенского сельсовета Николай Полянский недавно из одного экологического фонда выбил 25 тысяч рублей. На эти деньги поставили крест в пять метров высотой и оборудовали часовенку. В общем облагородили. На сельсовете и еще одна обязанность лежит: беречь источник от чрезмерно верующих. Дело в том, что в праздник Вознесения слишком много верующих на Явленный приходят и приезжают. А с некоторых пор священники служат там, воду святят. Так вот придут святые отцы на святое место - а колодец уже вычерпали до глины. Нетерпеливый у нас народ. Стыдоба... Вот и закрывает глава сельсовета колодец до времени на замок, чем вызывает сильные народные волнения. Приходится даже вступать в конфликты с несознательными гражданами. Побеждает обычно законность. Хотя крика не оберешься.

Глава рекомендовал пообщаться с одной удивительной женщиной, которая много десятилетий ухаживает за колодцем. Зовут ее Александра Алексеевна Шашкова. Она буквально фанатик Явленного, одно время (пока болезни не одолели), считай, жила на нем.

...Путь по селу приятных эмоций не приносил. Видно, что Успенка - глубинка во всех смыслах этого слова. Много брошенных домов, отсутствие асфальта, перекореженный магазин, на крыше которого остались только буквы "ПРО". Тол ли "проклятие" буквы означают, то ли "процветание", то ли "прозябание"... неясно. По всей видимости третье, ибо только недавно колхоз здешний стал более-менее вставать на ноги. А до того в колхозе десять лет вообще не платили зарплату. Единственная радость в Успенке - школа. Она чистая и опрятная. Если бы не школа, вообще можно было бы поставить на селе крест. Не в смысле памятник, как на Явленном колодце, а в смысле перечеркнуть селение на карте. Впрочем, сами успенцы пока перечеркиваться не собираются и надеются на лучшее. Здесь живут оптимисты, скотины помногу на частных подворьях держат, огороды у крестьян большие. В общем держатся за жизнь.

Селу уже больше 300 лет и раньше оно называлось Белым. Расположена Успенка при слиянии рек Белый колодезь и Тим. В народе сохранились воспоминания о барыне по фамилии Монтефель, или по-местному "Монтефельше". Но основное население все же были не крепостные крестьяне, свободные люди. Потому-то наверное Белым село и назвали. Вообще в школе собран замечательный музей истории села. Жаль, про Явленный ничего в музее нет. Но и в школе направили все к той же Александре Алексеевне. Сказали, именно она - средоточие знаний таинственном явлении.

...По пути встретили странную пожилую женщину, ведущую целое стадо коз. Выяснилось, все - ее, а поголовье козье составляет у Алевтины Кузьминичны Марычевой аж 25 штук. Ну, не может она убивать животных! Вот и развелись... Кое что Алевтина Сергеевна рассказала о Явленном. Точнее пересказала слова своей матери, которая была 1897 года рождения. Точно никто не знает, когда это было, но вышло так. Там, в верховьях оврага Пупырного, мужики ночью пасли лошадей. И кто-то увидел на самом высоком бугре свет, будто огонь горит. Пошел он туда - и видит: в кромешной тьме световой круг, а нем вода стоит. А посередине стоит камень, вокруг которого "крест ходит". Представьте себе: лежит камень, а вокруг него, как в цирковом фокусе, летает крест... И мало этого: икона лежит! Откуда? А в довершение ко всему вода сверху капает. Дождя нет - а здесь целый водный поток! И что удивительно, никаких родников рядом никогда не было и в помине. Сухое здесь место, безрадостное.

Ну, мужик сначала испугался и убежал. После пристыдился, вернулся - камня нет и света тоже. Но икона осталась. Отнес мужик икону утром в церковь. Священник, звали его о. Яков или попросту "Яшка", - туда, вместе со своим псаломщиком. Увидел воду на бугре и сразу говорит: "Копать!" И скоро произошло первое чудо исцеления. У батюшки жена слепая была, а попила водички, прозрела. С тех пор список чудес только возрастал.

Вот только неясно, куда икона Явленная делась. Церковь разрушили, насадили в народе атеизм. Правда те, кто храм подрывал, почему-то быстро и странно погибли. Никто и не помнит даже теперь, как икона называлась. Впрочем почитался всегда один день, Вознесение, в который народу к Явленному стекалось особенно много (а теперь даже колодец на замок закрывают). Крестным ходом ходили, с иконой. С иконой дойдут до колодца, а хвост людской еще у церкви, хотя расстояние не меньше двух верст.

Однако сам Явленный колодец в середине прошлого века все же забросили. Ходить - ходили, а ухаживать - нет. Одна старушка правда в тот нерадостный период плетень сплела, стены колодца укрепила. Много лет Явленный в наряде из плетня служил, водой своей радовал. Нашлась еще одна бабушка, которая посадила возле Явленного дерево - чтобы колодец в голой степи можно было различить. А после появилась Шура, Александра Алексеевна. Она пешком пошла по деревням собирать деньги на то, чтобы колодец укрепить кольцами. Впрочем "козья благодетельница" Марычева (она и сама святой водой из Явленного вылечилась от тяжелой болезни) рассказала нечто нелицеприятное о Шуре. Якобы Шура обошла несколько районов, набрала много денег и купила... сыну машину. Сама Марычева машины не видела, но верит сплетне. Впрочем колодец Шура все же укрепила - железобетонными кольцами.

...Александра Алексеевна Шашкова живет с сыном Алексеем. Двое сыновей в городе, они нормальные. Алексей - "блаженный", так и хочется сказать: "Алексий - Божий человек". Он жертва русской дикой жизни; первый муж бил Шуру, когда она беременная была. Врачи сказали: "В чреве матерном был испуг, вот такой отпрыск и получился..." Где-то я слышал, что один дурачок деревню спасает... Александра Алексеевна, попросту Шура, недавно овдовела. Раньше Явленный они обустраивали с мужем, Алексеем Ивановичем. И еще мужики были, которые помогали. Работала Шура поваром в больнице, нянечкой, а теперь на пенсии. И всю она жизнь испытывала притеснения от "некоторых неразумных односельчан".

Насчет того, что несколько районов она обошла, собирая деньги на Явленный - все вранье. Она ходила вместе с подругой Зиной только по соседним деревням (ну, и по своему селу). Перед этим Шура в сельсовет ходила, просить разрешения на сборы. Было это лет сорок назад, тогда тоже небогато жили, ей и сказали: "А, собирай, у нас все равно средств нет..." В те времена все же были люди порядочные во власти, которые несмотря на то, что строился коммунизм, уважали святое. Набрала тогда Шура 300 рублей. По тем временам хорошие деньги. За каждую копеечку может даже теперь отчитаться, потому как учет вела. Кто и сколько давал, записывала. Кольца ставили мужики местные, само собой, за магарыч. Специально водку для них Шура самую лучшую покупала, а не самогоном дарила. Худшей водки впрочем тогда не было.

Такие, которые нехорошо про Шуру говорят, - дети тех, кто раскулачивал более менее богатых. И сын у Шуры Алексей, и муж тоже Алексей. И отец был тоже Алексеем. Такая вот "Алешина" у нее судьба. С отцом вышло так. Его беднота ненавидела потому что у него было много пчел. Были еще коровы и лошадь. И отписал кто-то в соответствующий орган, что он - кулак и имеет частную мельницу. Хотя мельницы вовсе не было. Но на забрали отца в ГПУ, ибо началась война и отец пошел на фронт. В 41-м пришла похоронка. Погоревали, попривыкли, обо сами две оккупации и боевые действия пережили, а в 45-м, неожиданно, будто с того света - сразу две весточки. Из Гомеля, за подписью отца. Правда сильно замаранные черной цензурной краской. Из тех слов, что не были вычеркнуты, явствовало, что Алексей Иванович Сопов (так звали отца) в партизанах был, специальные задания выполнял. Что жив он, здоров, только ему сообщили, что семья родная якобы от него отказалась. И больше не было никаких вестей. То ли отец в тюрьме, то ли снова сгинул. Так Шура отца и не дождалась, а по селу слух пошел, что Алексей Иванович - враг народа. Оттого-то и напряженные отношения у Шуры с некоторыми земляками. Она до сих пор, будучи пожилым человеком, пишет в разные инстанции, пытается узнать правду об отце. Пока точно известно (из центрального военного архива отписали), что ни в погибших, ни в пропавших без вести Алексей Сопов не значится.

За Явленным колодцем Шура стала ухаживает с молодости, она считает, что в нем - частичка ее отца. Отец любил туда ходить, говорил, место благодатное. Сама, что интересно, чудес не видела, хотя некоторые имеют счастье наблюдать тот самый крест, который возле камня кружиться. Но эти люди из той когорты, которая особенной праведностью отличается. Шура в это верит свято. Вот одна из знакомых ей женщин, Марфа, видела вышеназванное чудо. У нее дочка утонула и Марфа дала зарок скоромное по понедельникам (в этот день девочка погибла) не есть. Вот и явился ей камень. Марфа говорила, он "небольшой, седой, как самородень (булыжник - Г.М.); лежит, а круг него крест маленький такой витает".

Шура считает, что в ней самой святости маловато, чтобы чудеса для нее открылись. То, что она Явленным занималась, это лишь обязанность. Кому-то надо дело-то делать. А то, что село пустеет... Да, если далеко от центра, то в еще живых дворах по одной старухе живет. Пустыня... Может так получится, что людей в Успенке не станет - пропадет и Явленный колодец. Потому что источник возможно именно для людей появился. И сохраняется он благодаря человеческому старанию и вере людской. Не хотелось бы, чтобы сия гипотеза дожила до своего практического испытания.

Курская область

Святославово благословение

Непросто говорить об одной из величайших святынь русской истории, культуры и духовности. Однако очень и очень радостно, ибо Святославов Крест - еще и чудо. Рядом, в храме лежит толстая книга, в которую люди записывают рассказы о чудесах от Креста, свидетелями которых они стали. Говорят, книг за столетия исписано было немало...

Начать надо с Георгиевского собора города Юрьев-Польский, несравненного архитектурного творения домонгольской Руси и одновременно огромной загадки, "каменного послания" наших далеких предков. Святославов Крест хранится в нем, в алтарной части. На нем (согласно преданию) рукой великого князя Святослава Всеволодовича начертано: Рядом лежит камень, на котором по преданию рукой великого князя Святослава Всеволодовича выбито"Въ лето 6732 мсца июня въ 30 днь на памят стго Ио воиника поставлен крсть сей Стославъмь Всеволодичемь аминь".

Воздвигли собор владимиро-суздальские каменных дел мастера в 1230-1234 годах; они же изукрасили его белокаменной скульптурой, да так, что каждый камень кладки стал поистине драгоценным. Во всех смыслах, ибо в стены собора когда-то были вставлены драгоценные камни. Средневековый летописец, отмечая среди других событий года и это, был краток и сдержан: "Благоверный князь Святослав Всеволодич сверши церковь в Юрьеве святого мученика Георгия и украси ю".

Весь собор в резьбе. Поражают воображение диковинные звери, фантастические древеса и растения сказочного сада, фигуры воинов и святителей. Все детали переплетены друг с другом, связаны какими-то не очень ясными для нас смысловыми узами. Они словно ведут между собой разговор, тема которого таинственна и непонятна. Да и сами изображения способны навести оторопь. Ну, откуда древние мастера могла знать, к примеру... о мамонте?! А на северной стене собора действительно изображен очень-очень волосатый слон!

Первый Успенский собор Московского Кремля Иван Калита строил по образцу Георгиевского. Когда с Георгиевским собором случилось несчастье (он обрушился, говорят, из-за того, что стены таки не выдержали массивный купол) Иван III без промедления послал восстанавливать храм известного на Москве строителя Василия Ермолина. Трудная задача стояла перед зодчим. И хотя летописец засвидетельствовал, что Ермолин собрал рухнувшее здание "сизнова и поставил, как и прежде", мы знаем, что это не так. Собор стал приземистым, нескладным и, что самое горестное, почти вся скульптура оказалась перепутанной. Если раньше скульптура собора читалась как единая каменная книга, то теперь строки и страницы ее оказались перепутанными. Книга надолго "умолкла".

Древнему реставратору нельзя не отдать дань уважения - в пределах возможного Ермолин сохранил памятник искусства. Он не перетесывал камни, не добавлял в кладку новых, а пользовался только уцелевшим материалом. Все рельефы собора, дошедшие до наших дней - подлинные камни XIII века. Стоит вспомнить, какая судьба постигла родственные Георгиевскому собору по убранству и архитектуре постройки, -- Нижегородский храм (1227 г.) после разрушения разобрали до основания и от его скульптуры до нас дошла только голова льва, а собор в Суздале (1225 г.) восстановили в кирпиче.

Первым к проблеме расшифровки послания домонгольской Руси вплотную подошел русский историк Константин Романов. В начале прошлого века он установил, что большинство фигурных рельефов входило в сюжетные композиции, составлявшие как бы огромные резные картины, и две из этих композиций (в том числе Святославов Крест) полностью реконструировал. Это был несомненный успех, но вскоре ученый по непонятным причинам бросил работу.

Загадку почти разрешил великий ученый Георгий Карлович Вагнер. Правда потратил он на это целых пять лет. Работа началась с того, что каждый (!) камень собора был ощупан руками, обмерен и сфотографирован. А ведь одних скульптурных рельефов сохранилось 450, да почти столько же камней с орнаментом. С каждого камня снималась на кальку копия в натуральную величину. Потом копии эти были уменьшены до размеров этикетки спичечного коробка, и вот из них-то исследователь стал раскладывать бесконечные пасьянсы.

Не меньше хлопот доставила расшифровка странных портретных изображений на капителях собора. Скорее всего, это могли быть воины, но их шлемы с виду напоминали больше колпаки. Из летописей известно, что у вдадимиро-суздальских князей была наемная дружина из кочевников. За князя в разное время воевали половцы, могли здесь быть и кавказские аланы, предки нынешних осетин. Этнографы знают подобные головные уборы у аланов, сохранились они и у венгров. Поэтому маски на капителях, скорее всего, изображали ближайшее окружение, "гридьбу" Юрьев-польского князя.

Вагнер стал изучать "животный и растительный мир" Георгиевского собора и открылись совсем необычные вещи. Особенно любимо мастерами изображение сирен, превращенных в гордых и изящных полудев-полуптиц (их Ермолин собрал на южном фасаде); в церковной символике Сирин был образом праведника; в "Слове о полку Игореве" может быть родственна сирину крылатая Дева-Обида; но сирины Георгиевского собора скорее просто близкий и понятный народу сказочно-прекрасный образ, своего рода "царь-птица", образ радостного начала жизни. Оказалось, корни драгоценного убора Георгиевского уходят в языческие времена, когда всякое украшение имело глубокий символический смысл. Так, стилизованное дерево олицетворяло великую языческую богиню Земли или Жизни, а всадники, птицы и звери -- ее спутников. Вот и у подножия Георгиевского собора находятся такие традиционные птицы -- у начала цветущей природы. А рельеф "мамонта" скорее всего символизирует царственное величие. Такому же осмыслению подверглись сказочные образы кентавра-китовраса, дремлющего льва.

Когда Вагнер восстановил картину первоначального резного убранства, выяснилось, что скульптуре... тесно на стенах нынешнего собора. Вывод напрашивался сам собой: здание, воздвигнутое при Святославе, было значительно выше и имело силуэт совершенно отличный от того, который мы видим сегодня.

Пастухи и сами не ведали, какая сила вернула их к стаду. Придя домой, поведали они о произошедшем односельчанам, а после молва явлении Креста и Николы дошла до Ростовского епископа. Он благословил построить на чудесном месте храм во имя Николая Чудотворца. Поскольку среди болота ставить Божий дом было несподручно, решили заложить церковь на холме рядом с болотом. В первый день воздвигли строители два венца, и, утомившись от трудов, ушли спать. Наутро пришли - а начатой постройки не нашли. Сначала думали - пошутил кто, но увидели они среди болота свет неизреченный - такой же, какой видели пастухи. Так же, ведомые Божественной силой, дошли плотники все до того же места среди болота, и второй раз явился Крест Животворящий, а Голос повелел поставить дом Божий именно здесь. В следующую ночь сильный водный поток смыл болотную грязь и вырос из недр холм.

Через 80 с небольшим лет церковь, построенная на явленном холме, стала жертвой пожара. Когда занялся огонь, первое, что попытались спасти прихожане - конечно же, Крест. Хотят его поднять или хотя бы сдвинуть - а крест ни с места! Едва сами успели спастись, выбежав из охваченного огнем храма за минуту до того, как он обрушился... Когда через несколько дней пожар затих, миряне пришли на пожарище искать уцелевшие церковные вещи из железа и меди. И какого было их удивление, когда они откопали из золы и углей Крест Господень - совершенно невредимый!

Прослышав о таких чудесах, князь Петр Лукич пристыдил священника и с тех пор в Никольском храме снова была заведена книга, в которую чудеса и исцеления стали записываться. Тогда же было составлено и описание святыни: "распятие резное из липового дерева; фигура Спасителя на кресте сделана в человеческий рост; на верхнем конце Креста сделана надпись полурусскими, полугреческими церковного характера буквами: "ставру икон" ("образ креста"); по сторонам распятия два изображения: Божьей Матери и Иоанна Богослова".

В 1776 году на месте деревянного был построен каменный храм, с главным престолом Воздвижения Честного и Животворящего Креста. Судьба его была одновременно незавидной и типичной для русских: в богоборческие годы храм закрыли, а ценности растащили. Чудотворная икона Св. Николая пропала, а с крестом вышла особенная история.

Пытались Крест жечь, пилить, даже обливали серной кислотой - он оставался невредим. Один из атеистов, житель деревни Лапнево, возмущенный тем, что мужики не могут распились распятие, в ярости схватил топор - рубанул со всей силы по святыне. От удара отщепился лишь кусочек мизинца Спасителя. Богоборец ликовал: он победил силу Божью. Но случилось с ним следующее: у него загноился мизинец на ноге, и он умер от гангрены. Пусть эти события произошли относительно недавно, в 30-е годы прошлого века, но в предания закралась путаница. Согласно одному рассказу "победитель" скончался через три дня после акта кощунства. Согласно другому он прожил в страданиях пятьдесят лет - но умер действительно от загноившегося мизинца ноги.

Храм был разрушен (осталась лишь колокольня), а на этом месте была организована трудовая коммуна, которая, впрочем, быстро разорилась.

Крест выбросили в канаву, надеясь, что он там сгниет. Но постарались прихожане храма, который находится в пяти километрах от Никольского погоста, тоже на одном из холмов среди Сохотского болота. Они перенесли Крест в свое село Годеново, в Златоустовский храм. Монахини Никольского монастыря города Переславля, подворьем которого теперь является Годеновский погост, разузнали имена этих людей, рисковавших ради сохранения святыни свободой, а то и жизнью: Василий Фомин, два Ивана и Осип Долотцевы, Надежда Кузнецова, Фаина Жилова, Николай Минеев, Василий Сметанин. Этот храм никогда не закрывался - даже во времена богоборчества. В каком-то смысле это тоже чудо, но основано оно было на... бандитизме.

Об этом не написано в сказаниях, но, поскольку я некоторое время пожил в окрестностях Сохотского болота, удалось раздобыть сведения, которые тщательно старались истереть из памяти поколений. Рельеф здешней местности очень сложен; холмы в беспорядке торчат среди заболоченных низин. Годеновский храм виден издалека, он возвышается как сказочный Китеж-град и кажется, пройдешь час - и вот он - перед тобой. Но на самом деле, чтобы пройти, например, села Осоева (от него остался лишь полуразрушенный храм и кладбище) до Годенова, нужно обходить, петляя, громадное болото, и путь займет часа три. Идешь: храм то появляется, будто паря вверху, то пропадает, - и все кажется, что до него всего десять минут хода...

Среди болот, на холмах, еще до начала Второй Мировой войны обосновалась банда, составленная из мужиков, которых загнало в болото раскулачивание, а позже дезертиров. Несколько лет они терроризировали округу, изредка делая вылазки на железную дорогу с целью ограбления поездов. Все эти годы власти не решались трогать "болотных братьев", но в 45-м организована была карательная экспедиция, в результате которой все участники банды были уничтожены. Все это могло быть похоже на сплетню, но известна фамилия главаря бандитов: Денежкин. А в деревне Захарово проживает его внук.

Поскольку Годеновский погост находился в бандитском тылу, его, соответственно, не могли трогать, а после войны, когда Сталин дал Церкви побольше свободы, уничтожать храм Божий уже и не собирались.

С развитием дорог, как ни странно, края здешние стали приходить в запустение. Большинство деревень в округе мертвы, а в живых деревнях жителей ничтожно мало. В том же Годенове прописаны всего несколько человек, и большинство населения села составляют сестры Никольского монастыря, что в городе Переславле. Глава Перовской сельской администрации Юрий Глазунов рассказал, что в его округе действует только одно предприятие: карьер. Торфодобывающее предприятие, некогда процветавшее на Сохотском болоте, разорилось, ни одного колхоза или совхоза ни не осталось. Глазунов и сам был когда-то агрономом в совхозе. Рождается на территории администрации очень мало детей, зато каждый месяц администрация хоронит не меньше 15 человек. Для этих целей даже создана "похоронная команда" из бывших заключенных - денег на похороны у семей умерших зачастую нет. В общем непростая жизнь. Могли бы поддерживать жизнь в деревнях дачники, да их все меньше и меньше: горожанам надоело приезжать в свои ограбленные дома (в иные коттеджи залезают по несколько раз за зиму). В общем, Годеновский храм и Крест - истинный бриллиант в обрамлении серой, а то и черной жизни.

Ярославская и Ивановская области

Паник

Шел однажды вдоль реки Мокши монах-пустынник. В полдень он присел отдохнуть под сенью большого дуба, из-под корней которого истекал родничок. И явилось монаху чудо...

Монах жил невдалеке, в небольшой пещерке, которую он выдолбил себе в горе самостоятельно. Свое жилье и пространство вокруг (редкие дубы, растущие на склоне, благоухающем травами), он называл "святой пустынью" и считал, что он -- обитатель островка Христова среди тьмы язычников. А жил в этих местах народ мокша, именовавшийся по названию реки. Люди не трогали монаха, но и не помогали ему; между подвижником и мокшей существовал негласный договор невмешательства. Монах же соблюдал обет молчания.

Нагнулся монах к воде родника -- и сквозь отражения ветвей вдруг увидел... образ. На него смотрело чужое лицо. Он поднял взор и оторопел: над ним стоял не то человек, не то дух... во всяком случае, вокруг него разливалось неземное сияние. "Иоанн Креститель!.." -- пронеслось в голове у монаха, хотя он и знать не знал, как тот выглядел. Из Писания он знал лишь, что Креститель носил одежду из ветвей и трав -- тот тоже был в травяном одеянии. И услышал он голос: "...проповедуй крещение как покаяние для прощения грехов и раскаяние во грехах, перемене грешной жизни на жизнь по закону Господню. Не молчи!"

И образ исчез.

Монах пришел в себя и снова наклонился к роднику. А родник, едва возникнув из земли, через несколько шагов пропадал в ней. Ручеек, еще недавно весело текущий с горы к реке Мокше, исчез.

-- Боже мой! -- впервые за много лет монах заговорил. -- А родник-то... поник!

А про себя подумал: "Вот ведь как.... явленная икона торопит. Коротка жизнь человеческая, возникает ненадолго на лице матушки-земли нашей -- и исчезает в небытие... Это, верно, Господь сообщил, что надо мне успеть что-то сделать..."

И стал монах проповедовать слово Господне. Всякого ему доставалось от язычников, бывало, и хулили его, и даже побивали камнями, под смертью ходил не раз, но молчать он уже не мог. Народ мокша, видя упорство старца, все-таки принял его Бога. А через несколько лет невдалеке оп Паника-родника (так его назвали) возник мужской православный монастырь.

Случилось все это так давно, что имя того монаха до нас не дошло, сохранилось только отрывочное и противоречивое предание, которое мы пересказали выше. А монастырь получил название: Сканов. Монастырь сначала был вырыт в горе, потом построили надземный монастырь. Он закрывался при советской власти, теперь его вновь открыли, правда, возродился он не как мужская обитель, а как женская. Так вот, нынешние насельницы монастыря тоже знать не знают, откуда взялось такое название: Сканов. Есть только невнятная версия, согласно которой монастырь основал некий старец по имени Скан. Нет такого имени в православии, а потому знатоки утверждают, что не было и легендарного Скана. Сказки все это...

Но истинной правды не ведает никто.

За те 700 с лишним лет, что утекли со дня чудесного явления Иоанна Предтечи монаху-молчальнику, многое изменилось. Наряду с мокшей здесь, в долине реки с одноименным названием, живут и русские люди. Дубы с той поры извелись, поляна заросла густым лесом, но родник Паник до сих пор почитается народом. Родник заключили в деревянный сруб, а над срубом поставили часовенку. Ежегодно, в праздник рождества Иоанна предтечи сюда стекается великое множество людей. Поклоняется роднику и мокша, только на свой лад Крестителя они называют "Иваном Предтецом".

Считается, что в праздник Паник обладает чудодейственной силой и всякий в этот день стремиться обмочить святой водой больное место. Конечно же, целебной считается вода из всякого святого родника, но дело-то не в этом! Для данной местности Рождество Иоанна Предтечи -- праздник, в который к роднику съезжаются не только жители окрестных деревень, но и те, кто давно оставил родину, поселившись в городе. По сути, у родника встречаются все-все родственники, друзья и даже враги. Вот уж, уникальная возможность к примирению! Ведь у Паника не принято ругаться, а принято лишь прощать.

Дотошные материалисты доказывают, что Паник исчезает в земле оттого, что гора, из которой он истекает, образована карстовыми породами, склонными к размыву. Вода уходит в реку под землей, проточив себе пещеру. Ох, скучно общаться с такими людьми...

Местный краевед Владимир Поляков высказал оригинальную гипотезу. Согласно таковой слово "Паник" состоит из двух частей: "Пан" и "ИК". Первая часть -- имя языческого греческого (и вообще семитского) бога лесов, полей и стад, наводящего "панический" ужас. Вторая часть -- принятое в средневековье сокращенное именование Иоанна Крестителя. Мифологический Пан и Креститель одевались одинаково -- ветвями и травами; отличие в том, что первый был страшен, второй -- прекрасен. Так вот, если следовать этой гипотезе, роднику изначально поклонялись язычники и позже он был окрещен. Чтобы не раздражать язычников, неким миссионером в имя родника было введено зашифрованное имя христианского святого. Гипотеза слабая, но красивая.

Оставим спор на совести пытливых умов, а сами давайте вообразим: когда вечером родник Паник оставляет последний паломник, так хочется, чтобы у стремящегося исчезнуть только что возникшего из земли потока вдруг появилась согбенная фигура монаха-отшельника...

Пензенская область

Пилигримы

Крестный ход начинается от стены Борисоглебского монастыря, что под Ростовом Великим. К стене пристроена небольшая келейка, в которой четыре века назад подвизался знаменитый затворник Иринарх. Конечная цель хода - село Кондаково, родина Иринарха, точнее, святой источник, где по преданию преподобный Иринарх любил молитвенно уединяться. По прямой от монастыря до источника около сорока километров, но крестный ход никогда не идет по прямой. Нужно зайти во все селения, где есть (или был) храм и настоятель монастыря отец Иоанн обязательно благословит всех благочестивых мирян. В каждом храме, или на месте его, будет молебен, а на деревенском кладбище -панихида по усопшим. Так что путь богомольцев заметно удлиняется и занимает два полных дня. На автомобиле от Борисоглеба до Кондакова - не более часа езды. Но, как говорится, кто едет скоро, тому в дороге не споро.

Борисоглеб

Под стенами монастыря гудит базар. Наверное, так было всегда, сколько обитель существует. Литургия кончилась и паломники подкрепляются, прежде чем начать крестный путь. Странно как-то ощущать, что всего в пятидесяти метрах, за стеной, - обыкновенный людской мир, "аромат" химических запахов от китайских товаров, из которых, собственно, и состоит базар (где же они, наши производители!) По другую сторону, в бывшем парке, гипсовый Ленин уродливой рукой (шутка безвестного скульптора?) сжимает бутылку из-под водки. Чтоб до руки дотянуться, надо проявить нешуточные способности скалолаза... Пошленькая песенка от лотка с музыкальным пойлом, что-то про то, что кто-то за что-то убил негра... Невольно ловишь себя на мысли: какой мир настоящий? А, впрочем, если бы я находился вне стен монастыря, мне непонятной казалась бы жизнь, прячущаяся внутри этого замкнутого пространства.

Приглядываюсь к паломникам. Нас около полутора сотен. В большинстве люди интеллигентные. Множество детей. На нищих странников мы походим менее всего. Ну, разве только монахи... ведь и они тоже пойдут. Все-таки внешний вид инока вовсе не изменился за прошедшие века. Может быть, в этом главная прелесть православия?

Помолившись у кельи Иринарха, трогаемся.

Троица на Бору

Базар почти уже свернулся, а потому Крестному ходу не надо пробираться через ряды торгующих. Первая остановка на окраине поселка, в бывшем Троицком монастыре. О том, что здесь когда-то была обитель, напоминает лишь две башенки и чудом оставшаяся алтарная часть храма (сколько еще таких развалин нам встретится на пути!) Запустение... Не сами ли мы допустили все это? И разве не грех молча наблюдать разрушение святынь?

Вот и еще одна святыня, кажется, завершила свой скорбный круг. Это я о веригах преподобного Иринарха. Только неделю назад монахи отвоевали вериги у Угличского музея. Чудо уже только в том, что они сохранились. Два железных креста, соединенных цепями: общий физический вес - восемь килограмм. Но о физическом весе говорить здесь не принято. Для каждого вериги будут весить по-своему, ведь имеют они прежде всего духовный вес. И величайшее счастье для паломника - хоть немного пронести на себе святыню. Представляете, что значит нести на себе вериги человека, благословлявшего еще князя Дмитрия Пожарского на освобождение Москвы от литовцев?

Шипино

Крестный ход возродился всего три года назад. Но, не смотря на это, в деревнях нас уже ждут. Пожилые женщины в Шипино приготовили стол: на нем огурцы, помидоры, хлеб, вода колодезная. "А хочите, может, кому молока, родные?" - Спрашивает одна из них. Лучше всего идет вода - жарко и засуха страшенная все-таки. Интересно наблюдать лица людей, встречающихся нам на дороге. Кто попроще: "А што это такое?" Некоторые с жалостью глядят, а кто-то, как на чудаков. Что знаменательно, наибольшее понимание встречаю в стариках и... в молодых людях.

Некоторые старушки встречают со слезами: "Где батюшка-то, милые вы мои, не благословит он меня?" Отец Иоанн не обделяет никого, щедро разбрызгивая направо и налево святую воду.

Павлово

Первый привал, где можно ненадолго расслабится. Однако, несколько часов пути уже позади. Откуда ни возьмись, появляется целый мешок печенья, пустеющий буквально за пять минут.

В селе Павлово заканчивает свой пеший путь Баба Граня. Она старейшая из паломников: восемьдесят шестой годок уже. Полностью зовут ее Глафира Михайловна Карцева. На сей раз батюшка благословил ее только до Павлова идти: "Ты, матушка, в монастыре свой путь вдесятеро больше прошла уже." Баба Граня трудилась в обители с самого ее возрождения и даже старостой церковным была.

В прошлом году с Бабой Граней случилась знаменательная история. Дала она обет весь путь пешком пройти. Ну, по старости не успевала за всеми и вконец отстала. А к источнику хотелось ей к молебну подоспеть. И стала она на дороге частников "голосовать". Первая машина, что подобрала ее, заглохла тут же и намертво. У второй колесо лопнуло - и запаска полетела тут же. Третье авто тоже встало на дороге: с мостом что-то случилось. Совсем было отчаялась наша Граня - тут джип останавливается. А в нем монахи. Из дальнего монастыря тоже к Иринарху едут. Посадили бабушку - и тут колесо как - бабах! В общем, Глафире Михайловне так и пришлось пешком до источника ковылять, да еще с монахами...

На сей раз обетов не давала, просто сказала: "Сколько могу, пройду..."

Красный октябрь

Две пожилые женщины показывают дорогу. Видно, что они не один час приминали траву, дабы облегчить нам путь к месту, где когда-то стоял храм. Введенье назывался. Да и село называлось Введенским. С какой легкостью, оказывается, может уйти в небытие храм. Под ногами едва только угадываются остатки камней, а так - все уже захвачено бурьяном. Наверное, люди, переименовавшие свое село в "Красный октябрь", руководствовались благими целями: хотели новую и счастливую жизнь создать. Не получилось...

Вот и моя очередь нести вериги. Ощущение? Легко! И тепло какое-то от них исходит... Правда, я не в пример. Все-таки еще рюкзак за спиной и сумка с аппаратурой. И, все равно, благодать - нести святыню... Даже сравнить не с чем: такого в жизни моей еще не было! Оказывается, многого в жизни еще не изведал и не испытал... а думал, что ничему уже и не удивлюсь.

Ивановское

Колесо солнца уже закатилось за горизонт. На смену ему вынырнула луна кроваво-красного цвета. Луна почти не освещает дорогу и это, в общем, хорошо: ноги разгоняют дорожную пыль, которой по щиколотку, но ты ее не видишь, а только ощущаешь. Пыль въедается в тело, до того пропитавшееся потом, но, как ни странно, думаю о другом. Как, наверное, красиво выглядит наша кавалькада: пыльный шлейф в поле за нами, будто облако после реактивного самолета... Но вокруг только тьма.

Впереди, наконец, показались огни села Ивановское. Размещаемся в школе. Тут только понимаю, как устал. Падаю на пол и почти сразу проваливаюсь в небытие. Без мыслей.

...Утром я совсем другой человек. Будто не было вчерашнего перехода! Сила неимоверная, хочется идти, идти...

Горки

Тропинка извивается среди холмов, то спускаясь к прохладным речушкам, то поднимаясь к овсяным полям, полным василькового беспредела. В какой-то миг вдруг отчетливо осознаю, что, возможно, не ты отталкиваешься от земли, а Земля крутится благодаря твоему движению. Нашему движению. Нет, это мы стоим на месте, отталкивая от себя планету. И она вертится... Какая глупость - осаживает тебя внутренний голос. Уж не вообразил ли ты себя центром Вселенной? Окстись...

Но пойми: ведь это первое осмысленное коллективное действо, в котором ты участвуешь за последние несколько лет! Ведь в чем смысл Крестного хода? В покаянии! Да те же старушки, к которым и автолавка уже бросила приезжать... Для них богомольцы, зашедшие в их деревню - единственное знаменательное событие. Это значит, что - даже, если государство оставило, дети позабыли, здоровье покинуло - Господь помнит о них! А не это ли главное?

...А давно ли ты так отчетливо ощущал, что шагаешь не по асфальту или по камню, а по простой нашей Русской земле? Да за одно это только можно многое отдать!

Зубарево

Единственный раз за все время пути подъезжает полицейский наряд. Похоже, деревня проблемная. Несколько изрядно пьяных мужиков крутится вокруг, пока в очередной полуразрушенной церкви идет молебен.

Брожу по заброшенному кладбищу (вообще, вид наших кладбищ очень и очень печален, а ведь не мною замечено, что отношение к предкам - главный показатель уровня культурности нации). Один из "гомо сапиенсов", дыша перегаром, показывает старинную могилу: "Вишь, под тем камнем - дырка? Это склеп. Там бывший барин наш похоронен был. И гады какие-то разрыли, понимаешь... Так бы и пристрелил тех, кто надругался! Сам бы никогда туда не залез... А знаешь, что там внутри? Стены такие кирпичные... да и не было там ничего такого..."

Отец Иоанн благословил и этого... мирянина, с позволения сказать. В конце концов, все мы - дети Божьи. И под одним небом живем. Правда, живут не все. Некоторые, к сожалению, существуют.

Кондаково

Крутой лесистый склон приводит к речке. За ней - деревянный сруб, в котором оборудована купель. Чуть повыше крест, обозначающий источник. Две кирпичные глыбы: все, что осталось от старинной часовни. В ожидании крестного хода в тени оврага собрались люди. Сейчас начнется водосвятный молебен - заключительная часть нашего паломничества. Еще три года назад здесь царило полное запустение. Теперь же у Иринархова источника - порядок и благолепие. Прислушиваюсь вновь к своим ощущениям.

И - удивительное дело - не оставляет меня чувство, будто все лучшее... уже позади. Да, цель достигнута, путь пройден, остается последний штрих, однако... Да! Я, кажется, начинаю понимать мою грусть. Только что мы были как бы единым организмом, двигающимся к заветной цели. Через час мы распадемся на атомы человеческих индивидуальностей - и рок разнесет нас в разные стороны... И вновь победит безжалостный закон энтропии. Но разве супротив закона - попрешь? И все же...

...Неужели ты так и не понял, что самое прекрасное в источнике - это дорога к нему?

Ярославская область

Тень великого стояния

Для неискушенного взгляда, как и многое в русском православии, все выглядит странно. Долгая, но вовсе не утомительная литургия - под открытым небом - перед разрушенным алтарем Троицкого собора. Крестный ход по дороге, вымощенной древними, истертыми камнями. Молебен у часовенки весьма необычного вида. После о. Ефимий, настоятель Тихвинского монастыря, прямо в праздничном облачении... заходит в озеро. Набирает полную чашу воды, возвращается на берег и окропляет ею паломников.

Следом в озеро заходят мужчины. Все, не меньше сотни человек. Женщинам предложено вернуться в монастырь и обождать (так здесь принято: мужчины, как и в баню, идут первыми). Возвращаются не все женщины разоблачаются до рубашек или купальников и тут начинается совсем удивительное. Люди идут к кресту, стоящему прямо в озере, на отдалении приблизительно сотни метров от берега. Люди, немаленькая толпа, доходят (либо доплывают - в зависимости от роста) до креста и начинают... кружиться вокруг него. Слышится гудение человеческих голосов: многие то ли молятся, то ли плачут от счастья, то ли поют. Некоторые пытаются забраться на что-то невидимое, скрытое гладью воды, меньшей части это удается, они встают на это "нечто" и стараются удержать равновесия, в то время как другие руками помогают не упасть - удерживают за ноги. Выстоять больше нескольких секунд не в силах никто и люди падают... Через час вдруг обнаруживаешь, что в озере только женщины, мужчины оказываются более дисциплинированными и следуют правилу. В по воде гуськом идут то ли монашки, то ли послушницы. Они очень красиво, как-то не по-земному поют: "...пустынный житель, подвижник веры Христа Бога нашего, пощением и труды умертвивый плотская вожделения, тезоимените великому Антонию, его же жителю поревновал еси..."

И тут как молнией ошарашивает: "Благодать-то какая, Господи! Разве может быть место отраднее?" Ведь в сущности тишина, зеркало озера - почти круглое - в обрамлении леса, голоса, люди среди этого природного великолепия такие, что ли, маленькие, невразумительные...

Если бы я чуть-чуть не знал историю монаха Антония, все воспринималось бы как прекрасный сон. К сожалению или к радости это непонятное действо вполне объяснимо, и, хотя Антоний жил 800 лет назад, про него известно довольно много.

Взять хотя бы форму часовни. Она в точности воспроизводит кованую железную шапку, которую преподобный, дабы усмирять плоть носил на своей голове. Сама шапка утеряна; по одной из версий во время одного из разорительных вражеских нападений братия спрятала шапку и вериги Антония в воде. Монастырь татары тогда сожгли, монахов перебили и некому было искать святыни. Некоторый е утверждают, что ни где-то в озере пребывают и сейчас (если их не съела ржавчина). Про шапку сохранилось предание, что к ее тулье были прибиты гвозди. Шляпки гвоздей впивались в голову, останавливались на твердых черепных костях, а тяжесть шапки усиливала боль. Преподобный никогда не забывал о муке тернового венца. Есть более достоверные сведения о судьбе святынь. Шапка в озере была все-таки найдена и находилась при гробнице преподобного. Паломники получали исцеления, примеривая святыню. Но, поскольку советское разорение Антониевой обители стало еще более беспощадным, чем татарское, святыня все равно оказалась утраченной.

Паломники пытаются в озере забраться еще на одну святыню, пожалуй, главную. Это камень, на котором Антоний в течение тридцати лет молился. Есть смысл рассказать все сначала, по порядку.

Судьба к юноше, жителя Новгорода Великого (мирское имя его неизвестно) была благосклонна. В Спасовом Хутынском монастыре, что под Новгородом, его настоятель отец Варлаам (впоследствии тоже канонизированный) принял молодого человека благосклонно, видимо увидев в нем будущего угодника Божьего, и вскоре не замедлил облечь его в ангельский образ, нареча Антонием в память об Антонии Великом, основателе православного монашества. После кончины отца Варлаама в 1192 году Антоний избран был игуменом Хутынского монастыря. Антоний исполнил благословение своего духовного отца: тщательно руководил духовной жизнью братии, утвердил в обители устав, составленный основателем, приумножил число иноков, завершил строительство каменного Благовещенского храма, заложенного Варлаамом.

Но что-то случилось в душе игумена Варлаама. Однажды он тайно оставил обитель и пропал. Только через три года до монахов дошли слухи о том, что их духовный отец поселился в одиночестве среди диких лесов, и большую часть времени он проводит в молитве на каменном валуне, лежащем посреди озера. Он принял редчайший обет "столпничества на воде".

Почему именно это озеро, называемое Дымским, Антоний выбрал для своего пустынножительства, никто теперь не знает. Озеро, окруженное лесами и болотами, расположено в 20 километрах от города Тихвина, но тогда этот дальний уголок Обонежской пятины Великого Новгорода был совершенно безлюден; город (точнее, маленькое поселение) был основан через 150 лет после преставления преподобного. Впоследствии духовный писатель Башуцкий описал эмоции монаха Антония так: "...движимый Духом, скитаясь по лесной пустыне, он вышел на эту поляну, взошел на возвышающуюся холмом вершину ее, взглянул кругом на необозримую глубину бегущих во все стороны лесов, как бы соединяющихся на горизонте с небом; на спокойно улегшуюся в этом безлюдном месте вышину поляны, пологий откос, который ласкают тихо плещущиеся об него волны пустынного, темного, спокойного озера... - он не мог не избрать этого места, превосходно отделенного своим положением и природою от всякой молвы, попечений и печалей века".

На холме Антоний ископал себе пещерку для зимнего проживания. Посреди озера он нашел большой валун, край которого едва выглядывал из воды. Антоний приплывал к нему на лодке и подолгу молился, стоя среди чистой глади вод. Среди людей ходил слух, что в зимнее время от молитв отшельника вода вокруг камня не застывает и сам Антоний стоит как бы в клубах пара. Узнав о праведнике, к Антонию потянулись те, кто желал стать его духовными детьми и любители безмолвия. На берегах Дымского озера появились деревянные кельи. Когда братии собралось двенадцать человек, на общем совете положено было основать новый монастырь в честь Антония Великого. Духовному своему отцу, Антонию, прозванному Дымским, не мешали в его аскезе, и он имел счастье совершать подвиг столпничества на водах в течение 30 с лишним лет. Преставился он 7 июля 1224 года, в возрасте 67 лет. Именно в этот день на Дымском озере проводится праздник с крестных ходом и массовым купанием.

Молитвенный камень Антониев стал краеугольным камнем Дымского монастыря. Считается, что обычай обязательного омовения в озере, прежде чем попасть в монастырь, ввел сам преподобный. После придумали правило трижды проплыть вокруг камня. Святое тело погребено было монастырском храме, в пределе Антония Великого. Преподобный уже при жизни считался святым и почитание его после кончины неимоверно возросло. Достоверно известно, что в монастыре не раз бывал великий князь Александр Невский. Он исполнял обет купания в Дымском озере и даже излечился от ревматизма.

Мощи Антония были обретены нетленными в 1330 году. Кто знал тогда, какие испытания ждет монастырь и святыни... Первое разорение монастырь претерпел в 1409 году, когда на Новгородские земли напал хан Едигей. Именно тогда монахи утопили в озере церковную утварь, колокола, вериги и шапку, а мощи преподобного спрятали под спудом, положив каменную плиту и засыпав землей. Монастырь разграбили, сожгли дотла, монахов побили. Вскоре обитель снова отстроилась, и даже однажды приютила братию Валаамского монастыря: они вынуждены были уйти с островов на Ладоге после шведского разорения. В 1611 году шведы настигли и Дымский монастырь. Войска Якова Делагарди, озлобленные тем, что не смогли взять Тихвинский монастырь, свою злость сорвали на маленькой и не обладавшей оборонительным потенциалом Дымской обители. Храмы и кельи опять были сожжены, а братия рассеялась по окрестным лесам и болотам.

Вновь возобновить Дымский монастырь 1626 году решил первый царь из рода Романовых Михаил Федорович. Но в 1764 году Екатерина Великая решила монастырь закрыть. Тридцать лет духовенство боролось ради очередного возобновления обители и наконец стараниями митрополита Гавриила в 1794 году это случилось. Обитель снова была отстроена заново, но на сей раз - в камне, чему способствовала Антониевская ярмарка, оживлявшая жизнь у монастырских стен на целую неделю и дававшая монастырю прибыль.

Очередная напасть пришла в 1919 году. Однажды в ворота монастыря въехал броневик, присланный из Тихвина. Из его чрева вывалились подвыпившие красногвардейцы, немного постреляли и установили в "обители мракобесия" советскую власть. Сам монастырь порешили переименовать в поселок "Красный броневик". Для порядку церковные ценности посчитали народным достоянием и экспроприировали. Именно с того дня шапку и вериги больше не видели.

Сначала в "монастыре-броневике" организовали приют для калек и престарелых. Чуть позже основала коммуну по производству кирпича с тем же названием: "Красный броневик". Производственная деятельность коммуны заключалась в том, что коммунары проедали монастырские запасы и... долбили стены и монастырские строения с целью добычи кирпича. Когда стены кончились и остались только жилые помещения, добычу решили остановить - и коммуна распалась. После войны в единственном оставшемся келейном корпусе и гостинице организовали школу трактористов. Когда трактористов подготовили, "Красный броневик" перепрофилировали в... психиатрическое заведение. С психами тоже не заладилось и то, что осталось от монастыря, передали Бокситогорскому комбинату "Глинозем" под профилакторий. После лечебного учреждения в Дымском монастыре остались одни развалины. Согласитесь, советский период получился бурным.

Конечно, жаль, что монахам, которые пришли сюда в 1997-м, достались жалкие развалины. От собора - и то осталась лишь одна колокольня. Четырехметровый деревянный крест у камня поставили чуть раньше, в 1994-м, дабы паломники легче могли бы найти святыню, которая в зависимости от погоды (точнее, уровня воды в озере) часто исчезает под водой.

В 2001-м, в результате трудоемких раскопок, организованных братией Тихвинского монастыря, мощи преподобного Антония были обретены в третий раз. Было много сомнений, но экспертиза показала: это останки человека, жившего 800 лет назад. Мощи святого покоятся теперь в Тихвине, в монастырском соборе и лишь раз в год, в день преставления, мощи Антония Дымского приезжают погостить в монастырь у озера.

В монастыре построена трапезная церковь и почти довершено восстановление главного собора. Осталось лишь построить алтарную часть. Здесь заведен удивительный обычай: каждый паломник вправе на кирпиче, который будет частью собора, начертать свое имя либо имя милого ему человека. Получается, храм состоит из десятков тысяч имен. Остается надеяться, что будущее не породит новую "коммуну по производству кирпича"...

Ленинградская область

Под сенью Тихвинской

Первоначальное название чудотворного образа - "Одигитрия" ("Указующая путь"). Есть предание, что написана она была самим евангелистом Лукой, еще при жизни Богородицы, и послана была им в Антиохию - тамошнему правителю Феофилу, который принял христианство. Святой апостол Лука изобразил Божию Матерь стоящей прямо, Она лишь слегка склонила голову к Младенцу, облаченному Божественной славой, изображенной в виде тонких золотых лучей. Левая рука, которой Богородица обнимает Сына, как бы образует престол, на котором восседает Господь. Правой рукой она указывает на свое дитя. Если верить преданию, это подлинный портрет Марии.

После кончины Феофила образ вернулся в Иерусалим, а в V веке при императоре Константине его перенесли в город, основанный императором - Константинополь, или по-русски Царьград. Для нее специально был построен храм, названный по местности Влахернским. За столетия, что Одигитрия пробыла в Византии, она видела и величие империи, и войны, и закат. Она видела крестоносцев, завоевавших Константинополь в 1202 году, во время Четвертого крестового похода (Царьград греки отвоевали в 1261 году). Видела Она торжество иконоборчества, и в эти годы ее прятали в обители Вседержителя. Но падения Византии Одигитрия увидеть не успела. Однажды, в 1383 году она исчезла из храма.

Надо сказать до этого Влахернская Одигитрия не один раз внезапно пропадала на какое-то время, но вскоре возвращалась. На сей раз - не возвратилась. Она оправилась на Север.

И начались совсем уж необычайные странствия Богородицы Одигитрии. Однажды, невдалеке от древней столицы Руси, Старой Ладоги, рыбаки на Ладожском озере увидели, что заблистал над ними свет необыкновенный, и в воздухе над ними пронесся образ Богоматери с Предвечным Младенцем в Ее левой руке. Бросив сети свои, с трепетом они следили, как икона скрылась от их взора. И явилась Она в 30 верстах от озера, на реке Ояти у селения Смолкова. Там поставили для Нее часовню, но вскоре икона неведомо куда исчезла. Ее видели еще в двух местах: в веси Вымоченицы и на реке Паше, на Куковой горе. В последнем месте для Нее вновь устроили часовню, а потом и храм, но икона вновь пропала и обнаружилась в местечке Кожеле. Там снова построили часовню, и из нее образ снова унесся куда-то, идя в воздухе как легкое облако. Собрались толпы людей из соседних погостов и весей, пришли священники с крестами, и все взывали к Богородице.

И Она сошла на руки молящихся, изливая чудеса.

Тогда снова приступили к строительству храма. За день сделали три венца, на ночь к месту этому приставили стражу, а народ разошелся. Стража к утру забылась в дреме, а, когда очнулись, увидели, что нет ни иконы, ни трех венцов строящейся часовни. Стали искать и нашли Ее к Востоку, за рекой Тихвинкой, за две версты от той горы, куда Она явилась. И начатый сруб был там же, а рядом бревна, приготовленные вчера для постройки. Икона стояла на восточной стороне сруба, никем не поддерживаемая, сияя светом. Люди поняли, что сама Пресвятая Богородица избрала место это для своего пребывания. Образ Богородицы назвали Тихвинским.

Чуть позже по явлении иконы Новгородские купцы были в Царьграде и там их удостоил встречи Константинопольский патриарх. Она поведали Святейшему о чуде, которое случилось на реке Тихвинке, рассказали, как икона выглядит, и услышали от него: "Ныне за гордость нашу и неправды она нас оставила..." Он показал во Влахернском храме место и киот, где Она стояла - у первого столба, справа от входа. Купцы после сообщили это русскому духовенству и те поставили образ так же.

Храму, построенному на месте чудесного явления, не везло. Он трижды сгорал, а, когда по велению великого князя Василия Ивановича в 1507 году начали строить каменную церковь, своды ее обрушились, погребя 20 рабочих. Каково было удивление людей, когда из-под обломков откопали всех - не только живых, но абсолютно невредимых! Ныне на месте чудесного явления стоит пятый по счету храм, который называют Полковой церковью. Сейчас там концертный зал.

В 1560 году по указу царя Ивана Васильевича напротив храма был основан монастырь, названный Большим Богородицким Тихвинским мужским. На том же, что и храм, берегу появился Малый Введенский девичий монастырь. Так же по велению Ивана Грозного построен был в мужском монастыре величественный Успенский собор, где и была помещена икона. Для того, чтобы верующие могли созерцать святыню даже в момент, когда собор был закрыт, в стене у правой ближней колонны проделали окно. Разросшийся посад в 1773 году получил статус уездного города. Так Богородица стала причиной возникновения города.

Много занятного можно поведать о том, как икона спасала город, когда на него покушались агрессоры, особенно во времена Шведской войны, но наш рассказ все же не просто о чудесах, а о чудесах, связанных с путешествиями Тихвинской Богоматери. Она не всегда хотела передвигаться. Был случай, когда испуганные очередным слухом о приближении шведов монахи, допустив малодушие, захотели бежать, прихватив с собой Богородицу. Они не смогли сдвинуть Ее с места и пришлось готовиться к обороне. Русские монахи в той битве победили.

Ее последнее путешествие относится к прошлому веку.

Когда к власти в России пришли большевики, как ни странно, они икону не тронули. В 1919 году началась кампания по национализации монастырских ценностей, в середине 20-х монастырь вовсе закрыли, а в 36-м Успенский собор превратили в музей. Почему не тронули икону - абсолютная загадка, ведь Тихвинская Одигитрия представляла собой не только духовную, но и материальную ценность. Точнее, ценность для алчных людей представляло Ее драгоценное убранство. В ризе содержится 21 фунт (8, 599 кг) чистого золота и украшена она ценнейшими драгоценными камнями. Среди камней есть изумруд, пожалованной императрицей Анной Иоанновной, бразильский топаз в 66,5 карат, подаренный великой княгиней Екатериной Павловной, голубой сапфир в 80 карат, пожертвованный императрицей Марией Федоровной. А вообще в ризе содержится 594 бриллиантовых роз, 4 изумруда, 141 алмаз, 5 яхонтов, 5962 жемчужины. В царское время это богатство стоило 62600 рублей, дороже целого города. Неужели ни у кого не чесались руки все это "экспроприировать"?

Не все, видно, так жестоко было при коммунистических властях. Или боялись кары небесной? Атеизм-атеизмом, но икона с такой историей вполне могла внушать первобытный страх. Зато не дрогнули руки у немцев, которые в 1941-м захватили город. Оккупация Тихвина длилась всего месяц, но гитлеровцы успели вывезти все ценности. После войны выяснилось, что кануло в безвестность почти все из награбленного. Кроме Тихвинской Богородицы. Ее ждало очередное Большое путешествие.

Немцы украли все Тихвинские ценности. Но икону Богородицы они решили использовать в политических целях. Они перевезли икону в Псков, который во время войны был провозглашен как "центр православной миссии". Немцам было на руку, что Псковская православная миссия на оккупированных территориях открывала храмы и вообще старалась поддерживать миф о "доброй новой власти". Хотя с определенной точки зрения миссионеры являлись коллаборационистами. Впрочем, церковь у нас в некотором смысле отделена от государства... Цель политики фашистов была проста: убедить русских, находившихся на оккупированных землях, в том, что Германия всячески благоволит православной вере, за что русские должны помогать Германии в борьбе с коммунистами. Немцы привозили икону по воскресеньям в Троицкий собор - для богослужений. Но после службы ее прятали.

В 1944-м, когда наши начали наступление на Северо-Западном направлении, икону перевезли в Ригу, бывший тогда городом беженцев, боявшихся советской власти. Ее передали в православную общину, которую возглавлял недавно назначенный епископом Рижским Иоанн Гарклавс. Воодушевление в православном обществе Риги было большим и встретить святыню в Рождественский кафедральный собор 4 марта 1944 года пришли тысячи людей.

В сентябре 1944-го немецкие власти предложили епископу Иоанну покинуть Ригу. Он хотел остаться, так как считал, что Церковь должна быть с народом, но гитлеровцы были неумолимы. Группе владыки Иоанна, состоящей из 30-ти человек, разрешили взять Тихвинскую с собой. Морем, на транспортном судне добрались до Данцига, потом останавливались они в Лодзи, Шнаймюнделе (на границе германии и Польши), Яблонеце, Иоханисберге. В последнем городе группа с иконой прожили почти год, епископ Иоанн всякий раз старался, чтобы Тихвинская участвовала в богослужениях. Случалось, он возил Ее в храм на санках.

Когда Германия подписала капитуляцию, Иоанн решил перебраться в американскую зону. Ему и его соратникам это удалось чудом; вполне можно предположить, что стало бы с людьми, переправляющими на Запад национальную святыню. Четыре года икона с ее хранителями находились в американском лагере для перемещенных лиц. В 1949 году Иоанн обратился к Митрополиту Американской православной Церкви Феофилу с просьбой посодействовать в переезде в США. Митрополит не только посодействовал, но и назначил Иоанна епископом Детройтским и Кливлендским.

Икона пребывала в Нью-Йорке и Чикаго, путешествовала по православным приходам всей Северной Америки. Скончался Иоанн Гарклавс в 1982 году, оставив завещание: вернуть Чудотворную Тихвинскую икону Божьей матери в Россию. Но при условии: Большой Тихвинский мужской монастырь должен быть полностью восстановлен как православный духовный центр.

Монастырь возобновил свою деятельность в 1995 году. Икону вернул в монастырь приемный сын владыки Иоанна, протоиерей Сергий Гарклавс. Возвращение, после 63 лет отсутствия, произошло в 2004-м.

День Тихвинской Богородицы, 9 июля - самый любимый и многолюдный праздник в городе Тихвине. Отмечали этот день всегда, в том числе и в годы, когда Богородица Одигитрия отсутствовала. А то как же: Тихвин - признанный Дом Пречистой Богородицы. А еще этот город признан был местом "государева богомолья" (даже Путин - и тот заезжал)!

До сих пор существуют споры: что случилось бы, если епископ Иоанн не увез бы икону на чужбину? Ведь есть сведения, что путь иконы отслеживался органами КГБ и СССР постоянно требовал вернуть Тихвинскую как похищенную ценность. Но если рассудить: Богородица Одигитрия, на Руси получившая имя Тихвинской, - достояние человечества. Для Божьей матери не существует границ и препон. Ее царство - Вселенная. Возможно Она временно остановилась на Руси, посчитав, что эта страна нуждается в Ней... Есть великие чудотворные иконы Богородицы, исчезнувшие бесследно: Казанская, Старорусская. Есть образы Николая Чудотворца когда-то похищенные (причем при большевиках): Курский Коренной, Великорецкий. Сколь чудес и обретений нас еще ждет впереди!

Икона Тихвинской Божьей Матери теперь, хоть и открыта для всеобщего поклонения постоянно находится в сейфе и за бронированным стеклом. Но кто знает, что случится, ежели Она почувствует, что гордость наша и неправды превысили всякий предел... Сигнализация сработанная по последнему крику научного прогресса может оказаться бессильной! Или вы не верите в чудеса?

Ленинградская область

Она пророчествовала Гагарину...

В Темкине, крохотном райцентре, поселили меня в "типа гостиницу" с одной комнатой, густо уставленной койками. На койках пьянствовала группа москвичей, человек из девяти, причем, обоих полов. Это они приехали с какой-то инспекцией, а на самом деле на охоту. Вот и представьте себе, какого мне было спать... Чинуши, откровенно говоря, оборзели. Их стало настолько до хрена, что порой и в гостиницу не заселиться: вся она забита разными комиссиями, проверяющими, контролирующими... И как правило, все квасят - так, что хоть воздух поджигай - настолько он пропитан перегаром. От этого одно спасение: самому засосать грамм триста - и слиться с общим фоном.

Но суть моего тогдашнего расстройства не в этом. Деревенька, которая тоже называется Темкино (она дала название станции, вокруг у которой позже разросся поселок-райцентр), расположена в четырех километрах, и работал-то я именно там. И вот, какую картину я лицезрел. Деревня наполовину нежилая, жутко заброшенная, но возле избушки, в которой жила схимонахиня Макария, стоит шикарный двухэтажный, да еще и с бельэтажем, каменный особняк. Случилась такая история. Макарию, когда она уже была старенькая и больная, стал опекать какой-то поп-москвич. Он и построил эти хоромы. Не для себя. Для блаженной. А старушка сказала: "Я умру в своем отчем доме". И умерла. Но к тому времени поп перевез в Темкино всю свою семью.

Дальше случилось следующее: после смерти старушки поп банально слинял, оставив в Темкине свою матушку с 9 (повторю: девятью!!!) детьми. И я застал такую картину. В полуразвалившейся избушке живет эта несчастная женщина с детьми мал-мала-меньше. Спят все в одной комнате, вповалку. Причем, четверо малышей умещаются на той самой кровати, на которой умерла Макария. А особняк стоит под замком и с зарешеченными окнами. Там не живет никто. Про батюшку матушка рассказала, что он в Москве и весточек от себя не подает. Уже два года.

Насколько я знаю, разведенных попов лишают сана. Но хитрость нашей системы такова, что кроме Русской Православной церкви в стране множество других религиозных организаций, и расстриги вполне могут существовать в лоне другой церкви. То, что особняк строился на пожертвования верующих и персонально для блаженной - благополучно забыто. Сама матушка тоже живет на пожертвования. Но хватает этого разве только на пропитание. Кстати, именно матушка ухаживает за могилкой старицы.

В общем, история жуткая. Ну, а теперь - про Макарию. Сразу оговорюсь: большинство сведений взяты мною из замечательного труда игумена Германа Подмошенского "Схимонахиня Макария".

11 июня 1926 года в деревне Карпово Вяземского уезда Смоленской губернии у Михаила и Феодосии Артемьевых родились близнецы: мальчик и девочка. Детей было решено крестить на следующий же день, так как сын родился очень слабым. Священник, иеромонах Василий, имевший дар прозорливости поторапливал пономаря:

- Сначала окрестим мальчика... Давай скорее, мальчик может умереть. Как только младенца Ивана окрестили, он умер. Девочку иеромонах Василий назвал Феодосией (с греческого - "Богом данная"). Вынимая Феодосию из купели и подавая крестной матери, он сказал: "Девочка хорошая, жить будет, а ходить не будет". С полутора лет у девочки заболели ножки, а с трех - она настолько обезножила, что только ползала. Феодосия была в семье поздним ребёнком, старшие сыновья и одна из шести дочерей уже имели свои собственные семьи, и воспитывали детей.

Больная девочка стала обузой для большой семьи (двадцать человек ютились в одном доме). Феодосию часто забывали кормить, голодная девочка ползала под столом и рада была найденной там корочке хлеба, оброненной кем-то. Спала девочка прямо на полу под кроватью.

В восьмилетнем возрасте Феодосия заснула летаргическим сном (проснулась лишь через 14 дней). Очнувшись, Феодосия рассказывала, что в то время, когда её безжизненное тело лежало в "мертвецкой" в больнице, душа, сопровождаемая Ангелом-хранителем, путешествовала в райских обителях. Феодосия поведала, как плакала и просила Царицу Небесную исцелить больные ножки или оставить ее в раю, как Владычица Небесная отвечала ей, что она пригодится на земле.

Когда началась война, отца и братьев забрали на фронт, невестки с детьми разъехались, мать уехала к брату в Калугу, а больную девочку оставила умирать в опустевшем доме. Старица вспоминала: "Я была тогда маленькая, под сарай залезу или в сено закопаюсь. Мучилась, ползала на морозе одинокая, никого рядом не было. Сидела и в воде, и в холоде. В снегу выкопаю ямку, комочком лягу, под лицо руку положу, так и спала. На мне все сотлело, тело было заскорузлое. Грязную воду пила, снежок кушала: чистенького снежка цапну в ручку и в рот. А кто хлеба даст, то он замерзнет, не укусишь. А летом траву, цветочки ела..."

- ...Гагарин приезжал, да не раз, - рассказывала схимонахиня, - он приезжал ко мне, как к больному человеку. Раз приехали три машины: две с докторами и третья, на которой Гагарин. Он обыкновенно пришел и сказал: "Я посижу, пускай доктора с Вами поговорят..." Со мной разговаривал долго. Сказал: "Я маленько справлюсь с делами, тогда и направлю пенсию, это не дело, что Вам столько платят". Человек он простой, хороший, очень хороший. Простой, как ребенок. Я ему тогда сказала: "Больше не летай, тебе нельзя летать!" Он не послушал меня, а тут его постигла вскорости смерть. После его гибели схимонахиня Макария попросит одного из священников, приехавших к ней тогда, заочно в ее доме отпеть погибшего космонавта и молилась об упокоении его души...

...А под конец земной жизни старицы возник тот самый поп... Опять цитирую труд игумена Германа:

"Возле Макарии неотлучно находились две молодые "хожалки'', которые нужны были домоправителю, чтобы слушать всё, о чем говорила подвижница с близкими ей людьми. "Ничего вы не знаете, - делилась она с одним из гостей - у меня плохое житьё. Меня дюже обижают, дюже обижают..." Её постепенно стали отгораживать от людей: не ходили теперь в дом соседи по деревне, не приезжали издалека знакомые духовные дети. А когда вдруг кто-то из них все же приезжал, то свидание было коротким и обязательно в присутствии "хожалок". А под конец она и вовсе осталась один на один с домоправителем и часто подолгу сидела закрытая на замок в ожидании глотка воды..."

Смоленская область

Знамение Белой горы

Обычаев за века поклонения Горе придумано много. Люди вообще горазды на выдумки. Священники, коих в праздник съезжается не Никольскую гору немало, с содроганием наблюдают на проявления язычества. Но помалкивают. Я случайно подслушал разговор одного священнослужителя со своими прихожанами:

- Батюшка, что ж они тряпки-то на деревья повязывают! Это ж язычество...

- А чего прикажешь: разогнать их, что ль?

- Ну, внушить...

- Э-э-эх... Да пусть. Праздник же...

Да, в праздник на Гору съезжаются тысячи людей. Издавна традиция была такова, что к Горе надо идти пешком, вне зависимости от расстояния, на котором живешь. Теперь большинство приезжают транспортом, но я случайно, в нескольких десятках километрах от Горы, видел дюжину мужчин и женщин, крестным ходом идущих к святому месту. С хоругвями и иконами. Еще мне рассказывали про сына с отцом, которые пешком пришли к Горе из Казани. Сыну 70 лет, отцу - 93. Жаль, но не нашел их. При таком стечении народа найти нелегко.

Кроме того что повязывают тряпочки на деревья, приютившиеся на склоне, ползают по горе. Вверх-вниз, три раза. И стар, и млад. Даже убогие и калеки стараются одолеть кручу. Некоторые срываются, скатываются вниз, но все равно с тупым упорством продолжают восхождение либо спуск. Гора по-настоящему крута лишь с одной стороны, той, которая смотрит на реку Суру. И карабкаться принято именно по ней, хотя трава стерта, глина вперемешку с известняком не позволяют за что-либо зацепиться.

Гору потихонечку разбирают на камушки. Это даже не язычество, а вандализм. Известняк слоится и камушки, которые по сути - обломки слоев, хрупки. Но в плоскости камней паломники надеются различить вожделенные лики. Некоторые различают, хотя в сущности эти "лики" - плод воспаленного воображения. Как известно, имеющий глаза - он увидит то, что ему надо даже там, где этого нет. Но так хочется чуда... Гора возвышается над рекой метров на 80, не больше, и, чтобы разобрать ее на камушки, потребуется лет эдак с 1 000 000. Как говорится, на наш век хватит.

Под горой и чуть в стороне от нее, в лесочке, имеются родники. Их много, но освящены и оборудованы три: Георгия Победоносца, Николая Угодника и Казанской Божьей матери. За водой в большие праздники выстраиваются большие очереди, так как в дни празднования трех вышеназванных святых она считается целебной. Главный праздник Горы, и, соответственно, все источников - Никола. Как зимний, так и вешний.

История Горы, точнее, православная часть этой истории начинается со времен царя Ивана Грозного. До того в этих местах жили языческие племена мордвы и чувашей, враждебные Москве. Возможно, как и все прекрасные явления природы, Гора, которая изначально называлась Белой (из-за того, что состоит из известняка), была местом поклонения аборигенов. Но, поскольку никаких документальных источников о том времени не осталось, а раскопки на Горе запрещены, судить об этом с твердостью нельзя.

Задумав покорить Казанское царство, Иван Васильевич по левому берегу реки Суры основал ряд укрепленных поселений, в том числе и Промзино. Название городок получил от речки Парамса или Промза, что в переводе с чувашского означает "извилистое русло". На Белой горе разместили сторожевой пост - ведь отсюда низменная и лесистая местность по правому берегу Суры просматривается на много десятков верст.

Много позже, уже при советской власти старинное торговое село Промзино, считающееся самым первым русским поселением на территории Ульяновской области (Симбирск был основан на сотню лет позже), по странной прихоти коммунистических начальников переименовали в "рабочий поселок Сурское". Власти пожелали истереть из памяти людской и Никольскую гору - причем даже в физическом смысле - но это случилось намного позже.

Итак, свершилось чудо в 1552 году. Промзино было тогда маленьким поселением при укрепленном остроге - всего на несколько дворов. Согласно преданию, к острогу подступили некие "агаряне". Агарянами церковные летописи именовали все народы, которые не исповедовали христианство. Они могли быть и татарами, и аланами, и калмыками и вообще кем угодно - ведь Поволжье и поныне населяют несколько десятков народов.

Агаряне встали лагерем на правом берегу Суры, видимо, выбирая момент к нападению. Защитники Промзинского острога приготовились принять смерть, поскольку число врагов превосходило их значительно. Ждали день, другой третий... агаряне как стояли лагерем - так и стоят. На четвертый день русские услышали с правого берега дикие вопли - будто ужас какой-то объял агарян. После снова настала тишина. Еще через день защитники выбрали из своих рядов отчаянного человека, которого послали в логово врага. Он должен был испросить, чего ждут странные люди: выкупа, погоды, или подкрепления.

Агаряне, как ни странно, приняли посла учтиво. Она рассказали странную историю. Вроде бы хотели они переправиться через реку в первый же день, однако какая-то сила не позволяла им подойти к берегу. Ими овладел панический страх, но, ведомые своим князем, они решили обождать и понять, что происходит. На четвертый день на горе, что на русском берегу (той самой Белой горе), в сиянии появился старик. В правой руке он держал меч, в левой - русскую церковь. Старик сказал, что ежели не повернут агаряне, то лягут они костьми. Вскоре на Горе возник юный воин с огненным лицом и на белом коне. Он размахивал копьем. Именно в этот момент горе-вояки истошно кричали...

Русского они отпустили, вскоре свой лагерь свернули и пропали так же стремительно, как и возникли.

После знающие люди рассудили, что на Горе перед агарянами явились Святитель Николай и Георгий Победоносец. Через сотню лет, когда граница Московского государства "ушла" к Востоку, на горе вместо сторожевого поста была сооружена часовня. Белая гора стали называться Никольской, а в Николин день сюда стекались тысячи паломников. По рассказам старожилов, паломники по традиции оставляли на Горе по медной монетке, так вот после праздника с Горы увозили несколько возов монет. Место почиталось наравне с Соловками или с Почаевым. Однажды на Горе чудесным образом была обретена (считай, найдена) икона Святителя Николая. Позже ее стали почитать как чудотворную.

Часовню разрушили в 30-х годах прошлого века - из соображений воинствующего атеизма. Чудотворная икона пропала. В середине 90-х годов того же века ее начали отстраивать вновь. Она, то есть Никольская часовня, еще не довершена. Дело в том, что у нас все делается под влиянием и при помощи отдельной личности. Строительство часовни и облагораживание Горы финансировала фирма из Ульяновска. Когда там сменился директор, финансирование прекратилось напрочь. Тем не менее, благодаря помощи простых людей, что-то делается и сейчас. По крайней мере, запущенной Никольскую гору не назовешь. Сейчас Сурское - бедный поселок, в котором царствуют безработица и растерянность. И даже будучи в униженном положении, люди стараются поддерживать свою святыню в благолепии.

При Хрущеве власть (которую представлял райком партии) решила сравнять Гору с землей. Дело в том, что паломники приходили на Гору и в самые реакционные годы; устраивались комсомольские, милицейские пикеты, на склоны лили мазут (чтобы люди не ползали), но люди шли и шли. И везли на Гору прокаженных, калек, бесноватых. Шли, как на бой: плотными шеренгами по пять человек, целыми отрядами. Такой напористости никакая милиция или дружинники мешать не смели.

Когда люди увидели на Горе трактор, подумали, что будет нечто страшное. Вокруг Горы собралось довольно много народу, но препятствовать кощунству никто не решался. Трактористом оказался сосед Гордеева, Николай Куликов (наверное, из особенной мести партийные бонзы избрали для уничтожения Никольской горы именно Николая). Подрыгался трактор на горе, несколько слоев снял - и заглох. Николай (не Угодник, конечно) с горы кричит народу: "Чтой-то масляные шланги у меня все порвало! Щас починим - и вперед!!!" Починил - и снова заурчал дизель. Но на краю Горы трактор почему-то не стал разворачиваться, а полетел прямиком вниз! Окончательному падению помешали деревья - в них тракторишка застрял. Вылез Николай из своего стального зверя - и, крича благим матом, - бегом домой. Власть пыталась уговорить продолжить начатое других трактористов, но все напрочь отказывались. Николай уволился и уехал из Сурского - навсегда.

Это уже не легенда, так как тому множество живых свидетелей. Говорят, Угодник являлся на Горе многократно. Гордеев признается, что не видел знамений ни на Горе, ни на источниках, ни на обломках камней. Чудо с иконой не в счет, так как мастерская была все же в поселке, а не на Горе. Но, по его мнению, если тысячи, сотни тысяч людей прикасались к сему удивительному месту, значит чудо все-таки было. Народ-то невозможно обманывать в течение 450 лет!

Ульяновская область

Боголюбимая

Если цыплят принято считать по осени, результат праздника оценивается к вечеру. На сей раз все прошло более-менее удачно: три разбитых лица, проломленная бутылкой голова, несколько задержанных, отвезенных в райцентр, и ничего более. Все - как обычно.

Но это, конечно, только внешнее, наносное... Все-таки, праздник для села Болтинка - значительный, сюда съезжаются и сходятся сотни людей со всей округи, ведь чудо, некогда произошедшее здесь, явление нечастое, и, если уж Господь одарил эти земли своей благодатью, значит, так тому и надо было случиться. Ну, а насчет вечерней части, связанной с пьянкой... лично меня, например, добрые люди отвели от возможной беды: просто посоветовали не дожидаться конца и поскорее уходить из села.

Почему-то земля Русская по-особенному богата на чудеса. Лично я знаю больше десятка подобных историй обретения икон сверхъестественным образом. Согласно официальной легенде, перед самой отменой крепостного права (в конце 50-х годов XIX века) в одном из родников, которые обильно истекали из горы на северо-восточной окраине села, местный пастух обнаружил икону. Пастух был человек малограмотный и не слишком верующий, и потому принес находку попу. Тот определил, что лик изображает Богоматерь, точнее, это была каноническая Боголюбская Божья Матерь. Икона попала к местному помещику и тот, недолго думая, решил отвезти ее в Боголюбский монастырь, что под городом Владимиром, так как было не совсем понятно: возможно, она была украдена и брошена злодеями. В дороге икона... пропала. И обнаружили ее через несколько дней все в том же роднике. Весть о чуде разнеслась по всей округе и чудотворный образ был помещен в местную церковь. А к роднику, который обустроили и углубили, создав колодец-резервуар для воды, потянулись паломники.

При советской власти церковь разрушили, а образ пропал. Но остался святой источник, прозванный в народе Боголюбимым, а в день первого обретения иконы, 1 июля (по новому стилю) к нему стали стекаться великие толпы народа. Праздник получил такое же название: "Боголюбимая".

...Начало XXI века, утро 1 июля. У источника томятся в ожидании люди. Ждут окончания службы и начала крестного хода к источнику. Пока еще свежо, тихо и веселое журчание ручьев со всех сторон вселяет в душу радостное настроение, предощущение чего-то нового, неизведанного. С крутого безлесного склона горы стекает множество небольших потоков, их ниточки, исчезая под землей, сходятся в месте, где над колодцем стоит часовня. Именно это и есть Боголюбимый источник. Старая сельская церковь полностью утрачена (на ее месте теперь детский садик), зато недавно самом центре села построена новая, тоже названная в честь Боголюбской Божьей матери. Звон колоколов, доносящийся снизу (село расположено в долине) сообщает о начале крестного хода. И через пятнадцать минут возле источника становится шумно...

Священников много, наверное, они съехались со всех окрестных сел, и все они по очереди читают акафист, специально посвященный иконе, явившейся из источника: "Боголюбимая Пресвятая Богородица, моли Бога о нас... и радуйся возлюбимая Пресвятая царица Богородица, надежда и прибежище наше..." Кругом множество людей с пустыми емкостями всевозможных видов - от оцинкованных ведер до пластмассовых бутылок из-под пива, все степенно ожидают, пока окончится служба. Невдалеке, прямо на солнцепеке, стоят женщины, несшие светильник и иконы. Мужчины уважительно курят в отдалении. Не знаю, почему, но взгляд мой останавливается на старухе, которую две молодые женщины привели за руки и посадили метрах в 50 от родника на небольшой стульчик. Она сидела, вовсе не глядя в сторону действа и задумалась о чем-то, опустив голову. Моя работа - снимать, и раз, проходя мимо нее, слышу ее оклик:

- Эт вы откуда?

- Из газеты...

- Я не вижу ничего, только ваши шаги слышу. Эт что ж, специально на нашу Боголюбимую приехали?

- Точно, специально.

- Из какого ж города вас занесло??

- Из Москвы.

- Из Москвы... Да... праздник наш хороший, старинный. Здесь ведь прямо в колодце явилась икона, Боголюбимая Божья Мать, ее никто не видел, и только одна маленькая девочка ее обнаружила и подняла со дна колодца. Достойна Богу эта девочка была. Эт очень давно было, и я ребенком была, когда праздник этот был. Да... весело было, плясали все, во все самое лучшее одевались, только вот... паралич меня третий год как разбил...

Зовут эту женщину Мария Михайловна Кашмина, и ей скоро стукнет восемьдесят. Я не стал с ней вступать в спор насчет того, что раньше прочитал историю про пастухов, и вот, почему: в конце концов, какая разница, кто первый увидел икону, главное - она явилась именно в Болтинке. Тем более что наверняка она не сама это придумала, а ей рассказали про то старики во времена, когда она сама была молодой и красивой. Да, хороводов в наше время у родника не водят, зато действительно селяне одевают на праздник самое красивое. А вот, при советской власти, по словам пожилой женщины, все было немного иначе:

- ...Ой, запрещали нам тогда сюда ходить и с горы народ гоняли! Привозили милицию, а те гоняли и петь не давали. Такое еще было (прости, Господи!), что при советской власти даже воду из родника спускали, значит, чтобы ее не набрали. Ну, а теперь, небось, те, кто гонял, сами за водой приезжают... А знаете, что в том доме, - Мария Михайловна указала примерно в сторону полуразвалившейся избушки (ведь слепая же...), - ну, там где-то, вы видите, наверное, у нас праведница жила.

И она рассказала такую историю. В домике этом жила всеми почитаемая женщина. Звали ее странно: Мария-Маша Болящая. Так-то она имела нормальную фамилию - Молянова - но все ее звали именно Марией или Машей Болящей. Появилась она в Болтинке давно, в двадцатых годах прошлого века, приехав аккурат к празднику Боголюбимой. В то время она была совершенно парализованной и привезли ее к источнику исцелять, поскольку именно в этот день вода считалась особенно целебной. Руки и ноги у нее были как бы сведены "цветочком" (извините, но мне рассказывали именно так), что говорило о том, что Мария-Маша, скорее всего, страдала от тяжелейших последствий полиомиелита. Рассказывали, что у этой женщины была когда-то семья, ребенок, жила и работала она в большом городе, но сама Мария-Маша об этом не вспоминала.

Она стала провидицей и праведницей. Ей построили избушку на склоне горы, где она прожила с келейницей, которая за ней ухаживала, целых 53 года. Умерла она в 1978 году и похоронена на Болтинском кладбище. Среди людей старшего поколения, нет наверное в селе и ближайшей округе человека, который хоть однажды не приходил к ней с советом. Часто говорила она странные, а порой и неожиданные слова, но все, что она говорила, рано или поздно сбывалось. Марию-Машу в народе любили, а власти предпочитали ее не трогать во избежание беспорядков (а желание отправить ее в Дом инвалидов во тогдашних властях никогда не пропадало). Вот, какую историю рассказала мне Мария Михайловна.

К чему это все? А вот, к чему. Несколько лет назад построили здесь, под горой, предприятие, которое занимается тем, что воду из Боголюбимого источника разливает в бутылки, газирует и продает. Еще, говорят, на воде из родника где-то варят пиво. Дело, конечно, хорошее, ведь это предприятие, которое имеет название "Родник", обеспечивает работой жителей села с, мягко говоря, не слишком сильной экономикой.

Но вот, в чем загвоздка. Когда-то, очень давно, Мария-Маша предсказала, что воду из Боголюбимого начнут продавать, это будет приносить доход, но через какое-то время вода пропадет.

Пока вода в источнике есть и никаких примет того, что она иссякнет, не наблюдается...

Нижегородская область

О чем молчат Святые сосны

Тихая речка Шаршеньга. В одной из ее излучин невысокая гора, густо заросшая лесом. Невдалеке деревенька Чернцово, тоже на горе, но уже без растительности. Утреннее солнце только еще начало согревать скудную здешнюю землю, а в Борке уже полно народу. Женщины одеты по-праздничному: цветные юбки, кофты, белые платки. Мужчины по большей части в пиджаках, в белых рубахах. Часть из них, собравшись на поляне, поет псалмы; другая часть совершает совершенно непонятное для непосвященных действо.

Они ползут "гуськом" по траве, от дерева к дереву. У каждого останавливаются (в большинстве это сосны, судя по их размеру, им не по одной сотне лет) прижимаются к деревьям, гладят их шершавую кору, говорят им что-то, даже целуют. Их внимания удостаиваются даже старые пеньки, почти отшлифованные человеческими руками, и видно, что руки гладят эти пеньки много - много лет. Странная кавалькада ползущих людей движется весьма осмысленно: по кругу.

Финал, как всегда, низменен. Молодежь пьяна, старики стараются держаться от них в стороне, во избежание чего. Коровы в деревне мычат, не доены, несколько незначительных драк. В общем, стандартное для нас окончание праздника. Даже не стоит об этом...

С Борка (так получилось) я уходил последним, причем, не со стороны кладбища, а с другой, где река. Напоследок прошел я по примятой траве, погладил отполированные стволы сосен; даже чудно как-то: еще совсем недавно это пространство было наполнено людьми. А сейчас только ветер в таких высоченных кронах шумит, да пьяная песня доносится из деревни. Как из другого мира... И вот, когда деревья уже остались за спиной, я почувствовал вдруг... сладковатый, даже благостный какой-то запах. "Мироточение!" - Промелькнуло мгновенно в голове. Неужели и мне, наконец, дано познать это?! Но глаза (наверное, сознание устроено так, что всему ищет разумное объяснение) нашли на том берегу Шаршеньги дымок от пастушьего костра. "Наверное, оттуда", - успокоился я. Сейчас же я все более и более сомневаюсь: ну, нет таких дров, которые так сладко дымят! Или какие благовония пастух кидал в костер? Чепуха... В общем, загадка для меня так и осталась загадкой.

Давным-давно жители деревни Чернцово - а были они люди богобоязненные - решили построить часовенку. Долго выбирали место, спорили помногу, и, наконец - выбрали. Хорошее местечко, в самом начале деревни, чтоб каждый въезжающий заранее знал уже, что народ здесь христианский, молящий. Навезли бревен, сделали сруб, но как-то утром пришли: сруба и нету... Стали рыскать и нашли пропажу в другом месте. Перенесли сруб на старое место, а на следующее утро опять постройки своей не обнаружили. Народ был терпеливый, тем более, думали, может шутит кто. История со срубом продолжалась несколько ночей кряду и стали крестьяне задумываться: может, и вправду тут нечисто? Может, Бога прогневили чем...

А надо заметить, что в Чернцове грешили в те времена без меры: постов не соблюдали, пива употребляли сверх положенного, на стороне гуляли, в церкву ездили редко.

И как-то увидели люди Богородицу, сидящую на сосне, что стояла на Подунихинском угоре (так назывался Борок). То есть в месте, куда неоднократно переносилась злополучная часовня. А место красивое было, окруженное со всех сторон речушками Студенкой, Репчичей и Княжицей. Все это было бы похоже на апокриф, если бы не сохранены временем были точная дата и имена, связанные с описываемым событием. Итак, Богородица явилась 9 июля 1700 года. Тогда крестьянин Максим и сын его Иван работали в поле. И вот они увидели необычную женщину. Она, сойдя с сосны, подошла к ним и сказала: "Бог на помощь". Те вроде не поняли, в чем дело, но потом их благодать какая-то объяла. А женщина продолжала: "...Я послана Богом проведати праздники Иисуса Христа. Праздники проводить душевно и телесно, в церковь приходить, не работать, матерно не браниться, зависть, ложь, клевету, неправду отложить..." Что-то еще женщина говорила, но, к сожалению, мы передать можем только существо ее речи, так как записано все было тогда со слов неграмотных крестьян, да к тому же сильно опешивших. В общем, еще что-то она сказала про то, что жить праведно надо - и пошла прочь. В тот момент к отцу бежал младший сынишка Максима Семен, но он, будто через фантом, пролетел через Богородицу, не заметив ее...

И на сходе решили на месте той часовенки построить церковь во имя Тихвинской Божьей Матери. За несколько лет сдюжили ее и над входом повесили большую икону Тихвинской, написанную на металле.

Церковь закрыли перед Второй Мировой войной. И случилось удивительное. К поруганной святыне началось просто неистовое паломничество простых людей. Особенно в день Тихвинской Божьей Матери, то есть 9 июля. Паломники из окрестных сел давали обет трижды проползти на коленях вокруг церкви. И усиленно молились у ее стен.

Тогдашние коммунистические власти очень тяжело переносили такой "позор" на свой район. И боролись с верующими всеми возможными средствами. Даже отлавливали людей и в "воронках" увозили в неизвестность. Но дух народный оказался неистребим. Пошли на крайнюю меру: церковь взорвали. Это произошло в 1962 году. Материальный носитель веры уничтожили, но как вычистить человеческие души?

В Наташу многие не верили, а после раскаивались. Мой отец Василий Михайлович такой был: его слово в семье последнее было, и он Наташу не понимал, меня постоянно ругал за то что я "такую страшную старуху держу". Он и выгнать тетю Наташу хотел, а я против встала: "Тятя Наташа с Богом говорит!" - "С каким Богом?! Я ни разу не видел, чтобы она молилась!" Как-то зима бесснежная была и все озимые готовы были погибнуть. И как-то отец среди ночи ко мне прибегает: "Шура, что я видел! Наталья-то твоя у Бога снега просила..." А на следующий день снег выпал. По колено. Отец сказал: "Тетя Наташа - пророк". А его слово в семье последнее было.

Некоторые Наташу "колдуньей" звали. А она блаженная. Юродивый чин какой: Царица Небесная идет - юродивого за собой ведет. Что мир творит - то юродивый говорит. Архимандрит Кирилл Павлов к ней приезжал, у него сильно горло болела, а врачи не в силах были помочь. А Наташа помолилась - горло-то и прошло... А Наташа ведь и бесноватых лечила... Наташа на моих руках умерла. Был и еще один юродивый, Сережа Потехин, он тоже на моих руках помер...

...Про других юродивых говорить трудно. Вокруг Кормилицы их много появлялось. Тот же Андрюша, Василий Афанасьевич Карпунин или Иван Петрович мало известны, несмотря на то что про них уже и книги написаны. Сестры Петрины все-таки более почитаемы в народе (и даже больше блаженной Наталии). Их история зафиксирована в житии.

Анисья была старшей сестрой, Матрона была на 12 лет моложе, а младшая, Агафья, родилась еще через 8 лет вместе с Марией, двойняшкой, которая умерла.

Итак, три сестры, три деревенские девушки, в годы революции не скрывающие своих православных убеждений, жестоко за это пострадали. Когда закрыли храм в их родном селе Елтуново, они стали ходить за 12 верст в храм в городе Шацке. В середине 30-х они были арестованы и осуждены на тюремное заключение с последующей ссылкой. Анисья ипрошла тюремные испытания в Сибири, на Дальнем Востоке и в Казахстане. Матрона и Агафья вместе со своими двоюродными сестрами отправились на 11 лет в Казахстан. Привыкшие к трудной работе на земле, девицы продолжали подвизаться и в ссылке, смиряя себя и получая через труд пользу духовную. Суровый мир не внушал праведности, но доброта и чистота сестер разрушала гнев, брань, разврат.

Через некоторое время, когда старшая сестра Анисья уже вернулась из ссылки и жила с родителями, Матрона и Агафья с работ на земле были переведены на строительство в город Акмалинск: носили в кандалах раствор на верхние этажи. Несмотря на то что у сестер было прозвище "монашки", в монахини сестры никогда не собирались. В юности они пришли в один из монастырей и игуменья и сестры уговаривали их остаться для того, чтобы только петь. Но они говорили, что у них свой, особый путь.

Вернувшись из ссылки, сестры стали помогать своей матери Анне принимать странных и юродивых, нищих и калек, а также всех, кто нуждался в духовной помощи. В это время они часто общались с блаженной Натальей. Внешне их жизнь в эти годы была проста и ничем особенным внимания к себе не привлекала. Хозяйство их состояло из небольшого огорода, на котором девицы выращивали овощи. Анисья украшала иконы для верующих. Матрона и Агафья, научившись в заключении стегать одеяла, продолжали заниматься этим ремеслом и дома. Все вместе они катали для храма свечи из воска, который приносили в дом Петриных верующие люди. Плели они и лапти, которые отдавали людям и в которых ходили сами.

Ближе всех и роднее для самих девиц были праведники, связавшие свою жизнь с подвигом странничества и юродства. Они принимали их как своих, чем могли -- помогали блаженным. Они были очень разными, и дарования у каждой из них были особенными. Но эти, казалось бы, простые деревенские бабушки, вели такую чистую, сокровенную жизнь во Христе, что они были известны и любимы многими современными нам духовными отцами высокого молитвенного служения.

В те годы, когда в России были закрыты все женские монастыри, они помогали многим девушкам и женщинам своим духовным советом, а главное -- своей жизнью. Некоторые узнававшие девиц, вдруг начинали понимать, что только сейчас, при встрече с этими старушками, они видят настоящих христиан.

В чем феномен такого обильного "народного" старчества и юродивости на столь малом клочке земли? Ответ никто не знает,. Факт, что в десятке километрах от Кормилицы находится Вышинский монастырь, в котором подвизался святитель Феофан Затворник. В советское время над разоренным монастырем надругались особенно изощренно: в нем разместили областную психиатрическую лечебницу. В храмах творилось непотребство...

А святость, по видимому, имеет некие физические свойства. Если святости много, она растекается по Миру, проявляясь в самых неожиданных формах. Христианину не надо объяснять что такое благодать. На старце или на юродивом лежит благодать Божья. И он ею делится с духовно страждущими. Он отдает подаренную Свыше благодать всю - без остатка...

Рязанская область

Путешествие Всемилостивого Спаса

Город Тутаев теперь живет небогато даже несмотря на то, что сейчас здесь строится немало особняков, а недавно в самом центре вырос целый квартал элитного жилья, который народ незатейливо назвал "Санта-Барбарой". Дело в том, что здешний Моторный завод, обанкротился, и как следствие плачевного положения градообразующего предприятия, - социальный пессимизм, уличная преступность и... грязь. Да-да! Не нами доказано, что отсутствие веры в светлое будущее приводит к полному небрежению правил чистоты места, в котором живешь.

Ну, а что касается особняков - то здесь все ясно без всяких экономических теорий: "обанкротились" ведь простые рабочие, а хозяева наверняка на этой махинации стали еще богаче. Все вышесказанное относится к так называемым "тутаевцам", людям, переселившимися сюда на очередную великую стройку пятилетки. По сути, эти люди - без роду и племени, ведь до того они оставили свои маленькие родины ради грядущего "социалистического рая". И не они виноваты, что вышел не рай а нечто иное. До конца 60-х годов прошлого века Тутаев был тихим провинциальным городком с многовековой историей. Назывался он Романовым-Борисоглебском, ибо однажды оба берега Волги объединили единой властью, после чего город Романов, известный с 1283 года, и Борисоглебская Слобода, про которую известно, что в год основания Романова она уже существовала, слились в единый организм. Тем не менее, остались коренные "борисоглебцы" и "романовцы", которых в общем-то беззастенчиво оттерли в дальний угол. Для тех, кто думает, что город Романов произошел от династии царей Романовых, поясню: город основал Угличский князь Роман, принадлежавший к роду Рюриковичей. Романовых тогда даже не было видно на горизонте истории. Город в свое время прославили романовские породы овец, лука, льна, романовские полушубки и валенки. Современное имя он получил в 1918 году в честь рядового красноармейца Ильи Тутаева, отличившимся тем, что при попытке разгрома белогвардейского мятежа сей доблестный муж первым вылез из-за бугра, получив за это смертельную пулю.

На Борисоглебской (правой) стороне выросли современные кварталы (ну и Санта-Барбара в придачу), Романовская (левая) сторона осталась очаровательным провинциальным уголком, со множеством присущих подобным местам мотивов - начиная с тихого нрава романовцев и заканчивая большим количеством древних храмов.

Но кое-что досталось и Борисоглебской стороне. Стоит там настоящая жемчужина русской духовной архитектуры - Воскресенский собор, в котором много лет хранится поистине удивительная святыня: икона Спасителя.

Икона не просто поражает своими габаритами (2 метра 78 сантиметров ширины и 3 метра 20 сантиметров высоты): она чудотворная. Считается, что Всемилостивый Спас помогает при болезнях костей и суставов, но дело здесь вовсе не в "медицинских показаниях". Это - намоленная икона, она для тех, кто понимает, обладает потрясающей энергетикой.

"Оглавный" лик Спасителя темен, едва различим (можно только увидеть, что лик Спасителя не грозен, но исполнен скорби, правая Его рука благословляет, а левая держит раскрытое евангелие), и это неудивительно, ведь иконе приблизительно 600 лет. Кстати, икону никогда за эти столетия не пытались взвешивать, просто считается, что для ее переноски необходимы 30 мужчин, причем, каждый из них ощутит значительную тяжесть. Для переноски Всемилостивого Спаса на специальных носилках необходимо вдвое больше этого числа. Напортив иконы - древняя фреска, изображающая Страшный суд. Написанные на стене Воскресенского собора картины с символическим изображением "неверных царств", всех земных народов, загробных мучений, грехов и бесов считаются самыми убедительными во всей древнерусской монументальной живописи. Возможно, именно поэтому Спаситель взирает на нас со скорбью... Согласно преданию, автором Всемилостивого Спаса является монах далекого северного Глушицкого монастыря Дионисий, канонизированный Русской Православной Церковью. Св. Дионисий прославился не только тем, что писал иконы: он был к тому же искусным книгописцем, ковалем и одеждоделателем.

Естественен вопрос: для чего писалась такая большая икона? До нас дошли смутные сведения о том, что всемилостивый Спас должен был украшать потолок деревянного храма, который стоял на месте нынешнего Воскресенского собора и являлся частью монастыря. Из горизонтального в вертикальное и весьма почетное положения она переместилась из-за того, что старая церковь была за ветхостью разобрана. Впоследствии, когда икона уже находилась в каменном соборе, она приглянулась Ростовскому митрополиту Арсению и он распорядился отвести ее в свой архиерейский дом. Власть предстоятеля была большой и случилось так, что долгих 44 года икона находилась в вынужденном изгнании. Все эти годы борисоглебцы боролись за возвращение святыни и наконец в 1793 году они добились своего. Из Ростова Всемилостивого Спаса несли на руках; не доходя до города трех верст, они решили омыть образ от дорожной пыли в ручье, после чего в этом месте забил ключ чистой воды. В память этого события для спасителя был сделан драгоценный венец весом в 2 пуда и 10 фунтов.

Икона, венец, да и весь Воскресенский собор сохранились почти в первозданном виде до наших дней. К тому же собор никогда не закрывался и службы в нем не прерывалась. Это настоящая загадка: при коммунистических властях подобные ценности всегда конфисковывались, большие храмы закрывались и в лучшем случае верующим оставляли какую-нибудь маленькую церквушку на окраине. Что же произошло?

А случилось вот, что. Среди большевиков распространился слух о том, что, если кто хоть попытается тронуть Всемилостивого Спаса с недобрыми намерениями, он тотчас же погибнет. Представляете: даже атеисты боялись Его! На сохранность храма повлияло еще и то, что приход Воскресенского собора насчитывал полторы тысячи человек и его побоялись закрыть во избежание народных волнений.

Много раньше того в жизни Борисоглебской слободы был еще один не слишком благостный период. После взятия Казани Иван Грозный лояльных ему татарских мурз с их холуями определил на поселение в Романов и в Борисоглебскую слободу. Татарам не запрещалось хранить свою веру; они строили вблизи храмов свои дворы, татарчата во время службы бросали в верующих каменья, стреляли в кресты из луков, позорили и лаяли попов, в общем наглели как могли. Но Спасителя трогать и хулить не решались - они боялись Его как черти ладана. После, кстати, многие из них перекрестились и из "романовских" татар вышел знаменитый княжеский род Юсуповых.

По сию пору раз в год Всемилостивый Спас отправляется в большое путешествие. Он "идет" в гости на левый берег, из Борисоглебска в Романов. Крестный ход занимает целый день, ведь Спаситель должен благословить каждую церковь Романовской стороны, которых насчитывается шесть. Могло бы быть и восемь, но две в свое время разрушили. Путешествию не мешает даже то, что на другой берег Волги надо переправляться на пароме (мостов через великую реку в Тутаеве нет).

Нести Спаса в течение 7 часов - труд нелегкий, но от тех, кто исполняет это послушание, вы вряд ли дождетесь жалоб и сетований. Для людей эта работа - радость. Вообще для Романова крестный ход со Всемилостивым спасом - большой праздник (на Борисоглебской стороне такого подъема в людях не наблюдается - большинство обывателей наблюдают за экзотическим зрелищем с ленивым удивлением), хозяйки выносят на улицу воду, чтобы напоить путешествующих, а ближе к вечеру в ограде Спасо-Архангельской церкви накрываются столы и романовцы угощают всех (набирается между прочим несколько сотен человек!) сытным обедом.

Возвращается Спаситель на свое обычное место, напротив Страшного суда, уже вечером, когда солнце завершает свой дневной путь.

Всемилостивый Спас - не единственная чудотворная икона Романова-Борисоглебска. Промыслом Божиим в величественном соборе Воскресения Христова сохранились многие древние святыни, собранные за столетия. Из Борисоглебской церкви собор принял деревянное резное Распятие, найденное, по преданию, на берегу Волги и относящееся к XVI веку. Подобный шестиконечный крест венчает жезл, который апостол Иоанн Богослов вручил в видении преподобному Авраамию Ростовскому (XI век) для сокрушения идола Велеса.

В отдельном киоте установлено уникальное скульптурное изображение святителя Николая Можайского XVI века. Перед чудотворным образом иконы Божией Матери "Благодатное небо", принесенной из Успенского женского монастыря, любил молиться Иоанн Кронштадтский. В свои приезды в Романово-Борисоглебск всероссийский пастырь при многочисленном скоплении народа совершал Божественную литургию в Воскресенском соборе. В этом же соборе постоянно служил и будущий Патриарх Тихон, когда с 1907 по 1913 годы был архиепископом Ярославским и Ростовским. Дважды посещал собор и недавно оставивший мир сей патриарх Алексий Второй.

На левом берегу Волги течет тихая размеренная жизнь, все друг друга знают, люди привязаны к земле и к Волге как к Родине, как к кормилице. Попадая в Романов, оказываешься в городе XIX века. Подобное ощущение создают сохранившиеся и полуразрушенные купеческие дома, маленькие магазинчики, напоминающие старинные лавки, пожарная каланча, возвышающаяся над всем городом, люди, несколько напряженно относящиеся к цивилизации... Главная прелесть Романова, гордость местных жителей -- уникальный соборный комплекс. Сохранившиеся церкви представляют единое целое, олицетворяя чистоту и святость Романова.

В Покровской церкви находится икона с удивительным названием "Прибавление ума". Как гласит легенда, иконописец, сотворив икону, исцелился, и после того как икона была помещена в храм, от нее стали исцеляться люди, страдающие различными умственными заболеваниями. Помогает "Прибавление ума" и молодежи, когда они не успевают в учебе или не могут сдать экзамен.

Особенность иконы заключается в том, что Пресвятая Богородица и Младенец изображены спеленутыми вместе богослужебным облачением - фелонью. В начале XX века русский исследователь А. А. Титов установил, что прототипом иконы Божией Матери "Прибавление Ума" послужила статуя Богоматери из итальянского города Лорето. Титов приводит старинное сказание:

"В ближайшее время после патриарха Никона жил в Москве один благочестивый человек. Много он читал книг церковных Иосифовского времени, а потом стал читать книги, исправленные патриархом Никоном... Стал он много думать и размышлять: будет ли он прав пред Богом, и каким книгам нужно следовать ему, чтобы спастись; долго он думал, но решить вопроса не мог и сошел с ума. Когда возвращалось к нему сознание, он молился Божией Матери, чтобы она возвратила ему разум...

Последовало ему видение Божией Матери. Она заповедала ему написать образ в том виде, как Она явилась ему, и молиться пред ним, и обещала, что если он исполнит это, будет здоров. Человек тот был иконописец. После видения, когда возвращалось к нему сознание и прояснялся рассудок, он принимался писать образ Божией Матери. Но так как видение было кратко, то он забывал, как писать образ. Тогда он снова молился Богоматери и продолжал писать так, как внушал ему Бог. Таким образом он написал икону и назвал ее "Прибавление Ума Пресвятой Богородицы".

Необычную историю имеет церковь Казанская, или по-иному -- Преображенская... А еще называли ее Никольской, потому как хранила она в свое время икону Николая Чудотворца -- покровителя всех путешественников, водников и моряков. И наверное, потому стоит церковь, в отличие от всех прочих, почти у самой воды, на взгорке.

Почитаемая прежними волгарями, была она обложена множеством камней. По преданию, каждый волгарь считал своей обязанностью посетить часовню при ней и принести несколько камней в дар. Этот обычай обусловлен не то легендой, не то былью.

В 1555 году. Житель города Романова по имени Герасим сидел не берегу Волги в районе города Казани. И случилась страшная гроза, с громом и молнией. И сквозь этот гром он услышал голос Богородицы, обращенный к нему. Богородица поведала ему о чудотворной иконе, находящейся в городе и велела везти ее в родной город и построить храм, на берегу реки, на том мете, где в земле схоронены три каменных креста - один вверху, два других чуть ниже. - Как же я узнаю ту самую чудотворную икону? - спросил Герасим. И в тот же самый миг почувствовал он, как правая рука его онемела и полностью потеряла всякую чувствительность. По окончанию грозы, пошел Герасим в город Казань, как было ему велено Богородицей и долго ходил по городу, всматриваясь в иконы и пытаясь отыскать ту самую, чудотворную. Долго ходил Герасим в своих поисках, пока однажды не коснулся онемевшей рукой одной из икон с ликом Богородицы. И в тот же момент рука его ожила, и понял он, что поиск его завершен. Герасим вернулся в родной город с иконой и стал рассказывать людям о своем ведение, о своем чудесном исцелении и о храме, который нужно возвести в честь Казанской иконы Богородицы. Он описал место на Волге, как сказал ему святой голос и о приметах, которые укажут на правильный выбор. В то время на месте нынешней церкви стояла на берегу Волги деревянный собор в честь Николая Чудотворца - покровителя путешественников и купцов, которые в большом количестве проплывали по реке по своим торговым делам и молились святому. Деревянный собор обветшал и начал разрушаться, и было принято решение на его месте возмести новый - каменный. Когда церковь снесли и начали строить фундамент для новой церкви, то наткнулись на каменный крест, похожий на те, что находили в районе Киева - оставленные по преданию самим Андреем Первозванным. Тогда-то и вспомнили люди о рассказе Герасима! Стали копать чуть ниже и нашли еще два таких же каменных креста. С того момента все уверовали в рассказ своего соотечественника и всем миром взялись сооружаться новый храм. Решено было для укрепления фундамента привезти большие каменные валуны. Помогали все проходящие торговые суда. И когда наконец-то валун был доставлен, совершили молебен, как это было принято при закладке храма. Каково же было удивление людей, когда следующим утром они увидели, что гигантский камень изменил свое расположение, будто указывая точное место!

В годину польско-литовского нашествия, в марте 1609 года, когда отряды пана Гальбовича взяли и выжгли Романов, некто Яков Любский, литовец по происхождению, но православного исповедания, взяв чудотворную икону из раскрытой настежь Казанской церкви, увез ее на сохранение в Ярославль. Помещенная там за стенами хорошо укрепленного "Малого острога" икона сохранена была, а по мнению ярославцев, своей чудодейственной силой спасла и сам их город.

Впоследствии ярославцами, видимо, не было по достоинству оценено то, что романовские "черные люди", подняв в своем городе восстание, оказали большую помощь освободительному ополчению Никиты Вышеславцева; что Романов стал тогда опорным пунктом освободительной борьбы на Верхней Волге, что именно из Романова прибыло ополчение для снятия с Ярославля осады и было в том ополчении много романовских людей. И когда последние ходатайствовали перед царем Василием Иоановичем Шуйским о возвращении им иконы, ярославцы, показав на прежде небрежное отношение к ней романовцев и благоволение чудодейственного Образа к ярославцам, сумели убедить государя оставить чудотворную в их городе. Ну а для романовцев повелел царь изготовить точную копию того образа.

К сожалению, этот образ в годы богоборчества был конфискован атеистами. Где Он находится теперь, неизвестно. Много, много святынь лишился Романов-Борисоглебск... Но может, тем интереснее наша жизнь, что в любой момент может свершиться чудо возвращения? И ведь сколько чудес - значительных и маленьких - происходит в других русских городах и весях!..

Ярославская область

Салолейка

Представьте себе крутую лесистую гору, из каменной тверди которой буквально рвутся на волю многочисленные потоки воды. Они имеют разную интенсивность, но все в итоге собираются в шумный ручей, впадающий в реку Мокша. К большинству из потоков подведены трубы, но вода, будто не желающая заключаться в "оковы", большей своей частью норовит просочиться мимо и вновь исчезнуть в каменной бездне. Мне, грешному, была подарена возможность провести наедине с Салолейкой много времени. "Наедине" - потому, что вечером, ночью и утром здесь никого не бывает.

Раньше, до открытия новой дороги, к Салолейке попасть было не так уж и просто. Старый путь длиной около 8 километров (от последнего населенного пункта деревни Прянзерки) проходим для автомобилей лишь при условии недельного отсутствия дождей. Люди наши, в общем-то во все времена не отличались особенным достатком и по вековой традиции путь к источнику совершали пешком. И приходили, конечно, не только из Прянзерок, но из многих и многих других сел, порой отстоящих на добрые полсотни километров. И в этом был глубокий смысл: источник ведь состоит не только из воды, но и... из пути к нему. Бывали времена, когда к Салолейке в канун праздника сходились тысячи людей и проводили здесь ночь.

Человеку нужно здоровье. Физическое. В этом (к сожалению или наоборот - не знаю...) суть любого святого источника. Сейчас, когда с традициями никто не борется - ведь мы на забыли, что были такие времена! - святые источники множатся с редкой быстротой. Так же, как и количество мироточащих или плачущих икон. И вот результат: сегодня к источнику приезжают совсем ненадолго, чтобы омыться студеной водой, набрать ее и... уехать.

За последнее время, впрочем, на Салолейке появились купальня, оборудованные места для отдыха и целый "иконостас" - чтобы иконки, которые приносят люди, не портились от дождя. Внешне - все прекрасно. Благолепно. Но почему-то приятнее находиться под магией рассказов о тех временах, когда сотни людей ночевали у родника. Глупо все же представлять, что разговоры у костров велись исключительно духовные и богоугодные. И в те времена абсолютное большинство людей хотели здоровья - и больше ничего. Но все же... ведь приходили сюда из мест, расположенных даже не за 50, за 100 километров! Среди них было много пожилых и немощных; уверен, это были другие люди...

Говорят, про новую дорогу знали немногие. У меня, как я говорил, было много времени - и я прошел по старой (со стороны источника). Через несколько километров я вышел к реке, мост через которою был напрочь снесен. Раньше, после каждого половодья, мост через Мокшу к празднику Салолейки восстанавливали. Теперь эту затею оставили и паломники, не зная про новый путь, пройти не смогли.

...И, все-таки, я был не единственным человеком у источника в канун праздника. Дело в том, что я остановился на кордоне у лесника, метрах в 100 от священного места. Если мне довелось провести здесь одну ночь, то у лесника Александра Федоровича Солдатова таковых - 8670, то есть, полных 24 года. Именно столько прожил он на кордоне под N7. Ну, не знаю, как такое соседство отражается на духовном облике, но в свои 56 он выглядит максимум - на 40. Говорит, что все эти годы воду пьет только из родника. Тем не менее, жена и дети живут в городе, только изредка приезжая покопаться в огороде.

Все-таки, такой срок жизни в глуши в определенной мере должен влиять на человека. Лесник угрюм. Первое, что он мне сказал при знакомстве (с большой долей превосходства): "Небось, в Москве не видите такой тишины..." На ночь Александр определил меня просто: кинул в угол дивана бушлат (чистый) и сказал, что это и будет моя постель. А мне того и достаточно, угол есть - можно и побродить, здешнего воздуха вдохнуть, что я и делал до темна, а вечером-таки удалось относительно разговорить лесника, даже до такой степени, что он угостил меня своей "фирменной" ухой.

Источник, по его мнению, носит такое странно название потому, что здесь когда-то был монастырь, в котором из сала "лили" свечи. Есть другая версия: монахи были весьма тучными и, когда их сжигали, текло (прости, Господи!) сало... Родников сорок штук по количеству убиенных монахов, а убийство учинила два века назад банда Емельяна Пугачева.

Реально из 40 сейчас действует 27 родников, потому что многие из них перестают выходить на поверхность. По наблюдению лесника, напор воды в старые времена был гораздо мощнее. "Это потому, что не надо в природу залезать. Раньше просто дубовые желоба были - вода перла со страшной силой, а теперь трубы вкопали - она и убежала..." В необычных свойствах воды Александр недавно убедился в очередной раз. У 90-летней старушки в деревне за иконой стояла бутылочка с чистейшей водой; когда он спросил ее, когда бралась вода, старушка припомнила: в 1940 году! Александр охладил эту воду, попробовал - ничего! Кстати, при наборе целебной жидкости из Салолейки, чтобы она обрела волшебную силу, в каждую бутылку или банку обязательно надо взять понемногу воды из каждого родника.

Долго живет лесник у источника и много наблюдает. Люди приходят (а теперь приезжают) всякие и все больше из соображений отдохнуть и попьянствовать. Двадцать лет назад у него здесь родился сын. Схватки у жены начались у Салолейки, но, пока запрягал лошадь в телегу, пока взобрались в гору, пока стали одолевать дорожную слякоть (был октябрь и не выпади снежная пороша - вообще бы не проехали)... в общем, роды принимал сам, когда до села не доехали совсем немного.

На Салолейку он ходил еще ребенком. Родники, кроме дубовых желобов, ничем не были украшены, зато съезжалась на праздник сюда целая округа, "кто пешком, кто ползком". В купальне (тогда открытой) вода била так мощно, что с ног сшибала даже взрослого. Но обычай требовал зайти под струю три раза. В те времена купальня была укреплена только плетнем, и вода омывала причудливый корень ольхи: на успеешь ухватиться за него - снесет... Но дети терпели. С ностальгией Александр вспоминает те времена, когда считалось позором, если человека увидели пьяным: "Тогда народ вообще не знал, что такое "огонь-вода". Если пожилой человек напился - ему всю жизнь помнить это будут; а уж если молодой... Эх, а теперь! Да, нынче никто не приедет, кроме как попьянствовать, увидите..."

Вопреки предсказанию лесника, народу на празднике было немало. Как молодых, так и пожилых. И далеко на все, кстати, выпивали. У входа в купальню целый день не иссякала очередь. Так же как шел непрерывный поток людей вдоль русла ручья, чтобы собрать воду из каждого родничка. Между прочим, люди поклонялись и утонувшему в травах камню на горе над источником. Как говорят, это единственное, что осталось от монастыря, стоявшего здесь когда-то. У купальни одна девчушка в сердцах воскликнула: "Да здесь даже комары святые!"

Мало кто знает истинную историю Салолейки. Легенда про сорок замученных злодеями монахов - всего лишь красивый миф. Об этом я узнал от учителя истории из райцентра Нижний Ломов Василия Михайловича Куликова, человека, который не поленился старательно отыскать в архивах документы и смог составить полную картину произошедшего.

Скорее всего, источник старше русского православия и ему поклонялись еще первоначальные обитатели этих мест - народность мокша. С мокшанского "Салолейка" переводится примерно как: "вода, истекающая из горы". К "салу" название никакого отношения не имеет.

Возникновение монастыря над источником относят примерно к 1677 году. Первоначально он являлся женским и был освящен в честь Успения Пресвятой Богородицы. Епархией определен был его штат: 2 священника, дьякон, дьячок, пономарь, игуменья и 18 монахинь. В горе над родниками были вырыты пещеры, в которых устроили молельни. Однажды монастырь подвергся нападению разбойников, по всей видимости, одного из отрядов, отколовшихся от мятежного войска Степана Разина. Никто не был убит, сестры попрятались в пещерах, но разорена обитель была основательно. Игуменья Ираида подала просьбу о переводе обители в более спокойное и защищенное место. В 1689 году просьба была удовлетворена, и монастырь обосновался в селе Верхний Ломов, в 40 верстах от Салолейки.

Но Салолейская местность пустовала недолго и вскоре здесь поселились монахи. В 1711 году они возвели деревянную Успенскую церковь и построили братские корпуса. Братия собиралась вокруг иеромонаха Гурия, славившегося благочестием. В 1718 году построен был еще один храм, во имя Николая Чудотворца. Тем не менее, штат монастыря был признан небольшим, и он был приписан к Нижнеломовскому Казанскому монастырю. После ревизии 1764 года Салолейский монастырь был упразднен по причине убыточности его содержания. Церкви приписали к приходу Никольской церкви села Лукины Поляны.

Простояли храмы, тем не менее, еще долго и закрыли их только в 1930 году, а в 1932 году их разобрали. Материал церквей пошел на строительство сельской школы.

Пик паломничества к источнику Салолейка пришелся на советские времена; все храмы в округе были ликвидированы - и люди шли к родникам, особенно в Крещение и на Троицу, нескончаемым потокам. Такова была реакция на официальный атеизм государства. Некоторые из сегодняшних чиновников, приложивших свои руки к строительству новой дороги, вспоминают, как в молодости стояли в "комсомольских" пикетах, призванных отваживать паломников от святыни. Уличив подходящий момент, с наступлением темна, "пикетчики" по очереди трижды окунались в благословенную воду и обязательно увозили домой емкости с живительной влагой...

Пензенская область

Чудеса из Жадовки

Жадовский монастырь оставляет впечатление "комсомольской стройки". Здесь все гудит, стучит, гремит, трясется... Идет просто лихорадочное строительство, причем по всему монастырю. Встанешь посередине монастырского двора - и наблюдаешь "броуновское движение": мимо проносятся строители, монахи, крестьяне, паломники... этот человеческий муравейник на самом деле прекрасно организован. Монастырь конечно некорректно сравнивать с муравейником, однако, если начать рассказывать о судьбе Жадовской пустыни, иконы Казанской Богородицы и чудотворного источника, послуживших причиной создания монастыря, получается очень похоже. Некие силы разрушили монастырь, будто муравейник разворотили, он лежал в развалинах, и вот в монастырь вернулись люди, которые взялись за восстановление.

Когда-то Жадовский монастырь был пустынью - потому что кроме монахов никто на этой горке при впадении речки Самородки в реку Барыш не жил. Поселок Самородки образовался только в 50-х годах прошлого века, когда здесь решили устроить подсобное хозяйство Жадовского сельскохозяйственного техникума. Храм, да и другие постройки сломали в сущности ради дурости: именно на этом месте захотелось руководству устроить зерноток.

Об этом мне рассказал наместник монастыря, отец Филарет Коньков. Вначале, правда, с батюшкой обсудили такую деталь монастырской жизни: часовня на роднике (она построена не месте обретения чудотворной иконы) закрыта на замок. Хотя в сущности ни ценных икон, ни дорогой утвари в ней нет. Отец Филарет посетовал, что "всякие люди здесь бывают..." А, если взять жителей поселка Самородки, то таких кто "истинно печется о своей душе", три человека. Я так понял, остальным жителем поселка с таким прекрасным названием на монастырь плевать. Да... Жадовскому монастырю в общем-то слишком часто не везло. Его закрыли при Сталине, монахов репрессировали. Но ведь храм и при Хрущеве не трогали, а сломали уже при Брежневе...

Впрочем, не надо забывать, что Жадовка и Самородки (расстояние между ними всего-то 3 километра) - часть Ульяновской области, родины Ильича и товарища Суслова, "серого кардинала" КПСС. Здесь вообще одно время пытались Бога отменить, а уж о храмах печься... Впрочем, у Батюшки свое мнение на сей счет:

- ...О том месте, в котором живешь, судить трудно. Сейчас всей России тяжело. Мы не более прокляты, чем все остальные уголки нашей страны. Правда некоторые явления все же приходится наблюдать: в Симбирске до сих пор нет нормального кафедрального собора. А вообще все зависит от состава людей, которые делают историю...

Все священники называют Ульяновск Симбирском. Звучит приятно - ведь в свое время Стенька Разин потерпел сокрушительное поражение не под Ульяновском, а именно под Симбирском. И Владимир Ульянов тоже в Симбирске родился. Отец Филарет не скрывает, что благотворители, на чьи деньги так быстро отстраивается монастырь, живут в Симбирске. Причем львиная доля благотворителей - простые люди, а вовсе не богачи. Так симбиряне благодарят Жадовскую икону за то, что однажды она спасла их город. Местные же люди одновременно и бедны и жадны. Жадовка - это судьба...

Вся жизнь монастыря "крутилась" вокруг родника. На нем была построена часовня, куда паломники приходили в первую очередь. На том самом поле, где сейчас поселок Самородки, ежегодно устраивалась грандиозная ярмарка. Конечно, народ, приезжавший из отдаленных сел, мог и "оторваться" - напиться и набедокурить. Если случалось какое-то происшествие - драка, воровство, а то (не дай Бог!) убийство - монахи перекрывали родник внутри Часовни плотинкой. Вода переставал течь, а монахи предъявляли народу ультиматум: "Найдите зачинщиков (или воров, убийцу и т.п.), тогда получите благодатную водичку!" Сей метод наведения правопорядка действовал безотказно. Шумным дело была ярмарка, много мусора оставляли торгующие. Зато монастырь имел солидный доход, церковные кружки наполнялись слишком даже быстро. Средств хватило даже на то, чтобы построить на роднике целый храм - во имя Живоносного Источника Пресвятой Богородицы. В известное время разрушен был и этот архитектурный шедевр (сам же родник богоборцы неоднократно пытались закопать, однако он все рано вырывался наружу).

По большому счету, монастырь жил непросто во все периоды своего существования. Однажды, еще на заре истории обители его настоятель игумен Михаил был казнен. Случилось так, что появился здесь в 1722 году в монастыре появился инок Варлаам. Он был ярым последователем учения о том, в лице царя Петра в мир явился антихрист. Якобы "Петра, когда он в Голландии побывал, подменили". Позже он уехал проповедовать раскольничьи идеи в Пензу; там его схватили и в числе своих "сподвижников" этот подлый Варлаам назвал игумена Жадовской пустыни. Казнены были почти все, кого раскольник назвал (церь Петр не любил якшаться с врагами престола), не обошла чаша сия и Михаила.

В 1764 году новый удар: пустынь упразднена. Только чудо спасения симбирян, которая явила Казанская Богородица, помогло восстановлению обители. Революцию 1917-го года обитель перенесла спокойно и здесь продолжалось служение. Атака на монахов началась в 1926-м: Настоятель пустыни, архимандрит Каллист (в миру Константин Егорович Павлов) еще пытался спасти монастырь, предлагая поместить в нем школу или лечебное заведение. Но его, и еще двух монахов, в 1930 году огульно обвинили в "пропаганде религии" (а так же в создании контрреволюционной организации под названием "Союз спасения Родины") и бросили в концлагерь. Дальнейшая судьба пострадавшей братии неизвестна.

Чудотворную икону большевики пытались конфисковать. За несколько дней до закрытия обители, предчувствуя грядущее, архимандрит Каллист передал икону на тайное хранение местному доктору Сергею Алексеевичу Архарову. Доктора арестовали в 1937-м; ГПУ-шники долго тщетно искали святыню - Архаров (тоже видимо зная о том, что с ним будет), успел отдать икону бухгалтеру лесопильного завода Николаю Алексеевичу Ираклионову. И Архаров, и Ираклионов были глубоко верующими людьми. Они знали, что за Богородицей идет охота - и соблюдали строгую конспирацию. Лишь в день Казанской Б.М., перед рассветом, икону тайно приносили на поруганный родник и молились. Их, подвижников, оставалось всего несколько человек. Остальные тысячи - боялись НКВД и молча сами разрушали строения обители. Богородица давала Ираклионову силы, и он прожил до середины 70-х годов. Перед смертью он передал святыню священнику о. Николаю Шитову с условием, что она будет передана в Жадовский монастырь - когда он вновь откроется. Монастырь возродился в 1996 году.

Напоследок - исторический казус. Жадовка когда-то славилась... кошачьим промыслом. На ярмарке, под стенами монастыря (аккурат на том месте, где построили поселок) продавали кошачьи шкурки. Старики рассказывали, за шкурками приезжали купцы аж из Китая! Местный, жадовский люд добывал шкурки двумя способами: либо разводили кошек, либо устраивали на них охоту. Даже теперь, когда промысел уже столетие как мертв, кошек в Жадовке ничтожно мало, а кошки из других селений, когда ходят в гости к соседям, стараются обходить Жадовку стороной. Генетическая память не пускает...

Ульяновская область

Десница Ионаннова

Несколько десятков лет паломники берут из горы над чудотворным источником по горсточке голубой глины, которая считается целебной. Немного прошло времени, а выросла уже целая пещера...

Глину брать благословил Батюшка Ипполит, настоятель Рыльского Николаевского монастыря. Пещера эта выросла напротив источника Святителя Николая. Говорят, люди, одержимые бесом, кричат, когда ступают под глинистые своды. Многие исцеляются, в том числе от бесплодия, а так же глина помогает в случае тяжелого протекания беременности. Вообще список документальных свидетельств чудесных исцелений от источников и глины слишком велик, чтобы его приводить здесь.

Кроме родника Святителя Николая, под горой струятся источники Божией Матери и Иоанна Рыльского. В сущности, они - часть единого водного горизонта и вода в них имеет одинаковые свойства. Разница лишь в том, из одного из источников принято брать воду, в другом оборудована купель. К обустройству этих источников приложил руку и батюшка Ипполит.

С сожалению, он недавно оставил мир сей. История этого монаха удивительна. Сергей Иванович Халин, уроженец Курской земли, постриг под именем Ипполита принял еще в 1959 году в Псково-Печерском монастыре. Его духовным учителем стал старец Андроник (Лукаш), который исцелил его от хронического воспаления легких, грозившего смертью. После разгона Глинской пустыни, где Ипполит подвизался, он был келейником иеросхимонаха Михаила, последнего Валаамского старца. Вместе с тремя братьями, с Божией помощью он добился от властей разрешения уехать на Афон, что сделать было очень нелегко. После них в течение семи лет из СССР на Афон не уехал никто. Он провел на Святой Горе в русском Свято-Пантелеимоновском монастыре восемнадцать лет.

Когда батюшка приехал в Никольский монастырь, что в городке Рыльске, обитель была в руинах. Он стал новым строителем монастыря, именно при нем всей своей красотой предстал перед людьми великолепный соборный храм, было создано крупное хозяйство с животноводческим комплексом, мельницей, пекарней и двумя тысячами гектаров пахотной земли. Старец основал пять скитов, два женских монастыря (в Курской и Белгородской епархиях), а так же мужской и женский монастырь в Северной Осетии (насельники монастырей - духовные чада старца). Похоронен он здесь же, у стен Свято-Николаевского храма.

Батюшка Ипполит умел "изгонять бесов", на чин церковного вычита к нему съезжались десятки людей из всех близлежащих к Курской области регионов, включая Украину. Наверняка душа его приняла на себя слишком много зла этого мира...

Никто не знает, кем и когда основан Рыльский Николаевский монастырь. Однажды только нашли на одной из древних икон надпись о том, что якобы она поступила в "новый монастырь" в 1462 году. Что представлял собой "старый" монастырь, неизвестно. Зато сохранилась удивительная легенда.

В самом центре города Рыльска, в "светской его стороне", стоит гора, которую называют горой Ивана Рыльского. Недавно, в честь юбилея первого упоминания Рыльска в летописи (1152 год) на горе поставили гигантский крест. Кроме этого респектабельного креста, стен строящейся часовни и небольшой рощицы, на горе ничего нет. Не единожды на ней проводились раскопки и характерно уже то, что высота культурного слоя здесь в некоторых местах превышает 5 метров и ученые сходятся на том, что на горе имелось поселение еще 2,5 тысячи лет назад.

Отношения болгарского святого и "медвежьим углом" русской земли, можно сказать, мистические. Родился Иоанн Рыльский в 876 году и известно, что в монахи он ушел из пастухов; обитал он в разное время и на высокой голой горе под открытым небом, и в дикой пещере, и даже прожил 12 лет в дупле дерева, стоящего в Рыльской пустыни (она находится в Болгарии). Скончался он 18 августа 946 года, причем, дата эта стала известна благодаря древнерусским рукописным книгам; дело в том, что Рыльский святой был издревле известен русским людям и любим ими. Из этих же книг известно, что Иоанн при жизни не путешествовал.

Согласно легенде, в XII веке болгары сюда бежали от преследований врагов христианства. С собой они прихватили... правую руку Иоанна Рыльского, как здесь, в Рыльске говорят, "десницу", которую считали великой святыней. Прятали святыню очень тщательно - настолько, что теперь десница... пропала. Есть слухи о том, что она до сих пор замурована где-то в тайной пещере под горой. И рука святого невидимо витает над городом, спасая и его, и монастырь от многих бед. Только один пример. Во времена II мировой, когда город находился аккурат в котле Курской битвы, немцы почему-то его не разрушили. А от тех же Курска и Орла - камня на камне не оставили. Не рука ли это... судьбы?

Десница преподобного пока сокрыта от нас, как и образ Николая Чудотворца, святыни Рыльского монастыря, которая исчезла в первые годы правления большевиков. Икона в свое время была обретена в восемнадцати километрах отсюда, в селе Асмолово Рыльского района. В это село сейчас нет дороги, а из двухсот пятидесяти дворов осталось тридцать. В народе говорят - забытое Богом место.

А пещера на чудотворными источниками все углубляется и углубляется в гору. Каждый паломник берет всего-то по горсточке, но, судя по величине пещеры, их, людей, жаждущих исцеления - духовного, физического ли - сотни и стони тысяч. Вопрос встал уже об укреплении стен и потолка рукотворного творения. Думается, расти ему еще долго.

Монахи склонны связывать чудеса источников и пещеры все с той же десницей Ионновой. Архимандрит Ипполит, продолжавший древнюю традицию православного монашеского делания, всячески старался утвердить традицию.

Батюшка всегда встречал людей светлой улыбкой и добрым словом:

- Главное - мир в душе, мир в семье, мир друг с другом, а тогда и с Богом будет мир. Господь дает все. Надо молиться. Царствие Божие нудится, и нужницы восхищают ее...

Курская область

К Аникею на поклон

Слух о том, что где-то чуть не на краю Света есть такое место, где сбываются самые заветные желания, не могла не позвать в дорогу. Кто мог знать, что путь к вожделенной келье таинственного монаха обернется непростым испытанием...

Большая Пысса

Моим "сталкером" стал Валентин Прокопьевич Андреев, муж директора Дома культуры села Большая Пысса Эльвиры Александровны. Учреждение культуры, как принято не реке Мезень, расположено в старинной церкви Рождества Христова, бывшем памятнике деревянной архитектуры. Когда-то церковь смотрелась издалека как чудо, но и теперь, без архитектурной доминанты, Большая Пысса выглядит как городок из сказки, стоящий на "чудо-юдо-рыбе-ките": высокий лысый холм вздыбливается над тайгой и, если смотреть издалека, за пару десятков километров, действительно создается впечатление, что гигантское существо, усеянное домами, плывет по зеленому океану.

Валентин Прокопьевич в бывшем - капитан катера, он ходил по Мезени до самого Белого моря, но после того как навигация закрылась, вынужден был уйти в глубокую оборону, метущуюся между погружением в спиртное и охотой. Пысса - река, левый приток Мезени, в честь нее и получили названия древние селения Большая и Малая Пысса. По старинному обычаю у каждого рода здесь есть свой "путик" охотничья тропа с избушками, на которой могут заниматься промыслом только члены одного рода. Для порядку каждый род имеет свой знак, и эти родовые знаки ставятся на ружьях, постройках и даже на деревьях.

Что я знал об Аникеевой келье? Какие-то обрывочные то ли сплетни, то ли сказания сообщали о том, что в лесу, рядом с рекой Мезень, есть жилище, в котором в старые времена жил монах-отшельник. Там же, в своей келье он и похоронен. Келья среди местного населения пользуется особенной славой. Я не случайно к Валентину Прокопьевичу (для простоты я его зову "Прокопич") применил слово "сталкер", все очень похоже на "зону" из фильма Тарковского: слишком много запретов, табу и фобий. Поверье в сущности простое: когда беда - болезнь, природные катаклизмы, семейные неурядицы - попроси, очень попроси Аникея. И он поможет. Но горе тебе, ели ты потом не придешь в Аникееву келью, к его могиле, и не поблагодаришь таинственного монаха за помощь - он заберет то, что дал. Для благодарения годится все: одежда, пища, посуда. Проблема в том, что в саму келью попасть не так и легко.

Мне рассказывали, что находится Аникеева келья примерно в полукилометре от берега. Но частенько паломники бродили часами, что бы набрести на нее. Считается, "Аникей водит", испытывает человека. От Пыссы до места, где надо высаживаться, нужно плыть на лодке 18 километров. Плюс еще надо изловчиться добраться до Пыссы: расстояние в 140 километров от райцентра Кослан можно преодолеть либо по прямой лесовозной дороге, которая называется СИМ, либо по грунтовке вдоль берега. СИМ настолько разбит, что по нему ехать дольше, поэтому в любом случае от Кослана до Пыссы меньше чем за три часа не доедешь. Ну, и до Кослана надо еще добраться; путь от Москвы до Кослана с пересадкой с поезда на поезд займет около полутора суток. Как говорится, удовольствие на любителя.

Большая Пысса - довольно крупное село, в нем живут 523 человека (плюс еще в Малой Пыссе - 115 человек). В сущности это маленькое "государство в государстве", которое существует по законам тайги. Работы здесь, кроме разве что бюджетной сферы, нет, но повального пьянства я не заметил. Точнее пьяные есть, однако Прокопич мне объяснил, что "те, кто не пьет, - не слоняются". Настоящих алкоголиков не больше сорока человек, и вряд ли они способны испортить картину загадочной "рыбы-кита". Прокопич показал мне одного пьяного парня, праведную жизнь которого подкосила катастрофа, постигшая Пыссу в 1996-м году. Была очень плохая погода, с мокрым снегом и противным ветром, но самолет типа АН-2 с аэродрома Пыссы все-таки взлетел. Правда, через пару минут он повернул обратно, но... до посадочной полосы он не долетел всего две сотни метров. Погибли 14 человек, в том числе две беременных женщины. Одна из них была женой того парня, который не просыхает. Выжил лишь один человек: второй пилот, который только и твердил: "Я говорил ему, говорил..." Самолеты еще некоторое время полетали, и аэродром закрылся.

"Рочь-прочь!"

Мы чуть-чуть не доплыли до деревни Латьюга, последней перед кельей, и у меня сломался фотоаппарат. Можно, конечно, свалить на происки Аникея, но скорее всего виноват дождь; целый час мы с Прокопичем тащились вниз по Мезени на лодке под сплошным ливнем. Врешь, Аникей, не возьмешь, у меня с собой запасной фотоаппарат!

По пути попадалось много рыбаков - сейчас сезон семги и хариуса - но чем ближе к заветной цели, тем народу меньше. Ниже Латьюги люди нам не встретились ни разу.

Латьюга - не только последнее поселение перед кельей, но и последняя деревня коми (я забыл сказать, что Кослан, обе Пыссы и вообще всю местность в верховьях Мезени заселяют коми и говорят здесь на коми-языке, и лишь при мне из такта разговаривали по-русски). Ниже Латьюги простирается Русь, точнее, Лешуконский район Архангельской области. Там, в Руси, живут "трескоеды-русичи". Между прочим, гораздо хуже живут, так как в русских деревнях даже свет не всегда бывает. Коми издревле занимались охотой и рыбалкой, жили в гармонии с природой и собой. Но пришла цивилизация (в лице русских, которых по коми зовут "рочь") и принесли свои горькие плоды: научила коми пить водку, воровать и ругаться матом. И начался разлад. Поэтому местное выражение "Рочь-прочь!" - как бы выражение противления цивилизации вообще.

Решили ненадолго остановиться в Латьюге. Нас встретили на берегу местные мужики - и сразу предложили выпить. А один из мужиков, весь в татуировках, стал тыкать мне в живот ножом: "Я Миша. Дядя, купи перо, это последнее, что у меня есть..." Впрочем выглядел он добродушным. Прокопич пояснил: "В Латьюге все сидят. Или в министерстве, или в тюрьме..." Другой парень, молодой, Санькой зовут, оказался племянником Прокопича и я серьезно испугался за своего "сталкера": еще утром, чтобы отправиться к келье, я едва вывел его из состояния задумчивого запоя. Санька вынул из кармана флакон с тонизирующим средством для ванн под названием "Трояр". Отплыли на середину реки, чтобы не докучали комары, Санька набрал из Мезени воды в плошку, которой вычерпывают из лодки воду, выплеснул туда "Трояр" и снисходительно подал мне. Сам я в общем-то выпить не дурак, но к горлу подступил нехороший комок. Отказываться от выпивки - значит оскорбить, но в данном случае строгое "Нет" заставила сказать мысль о том, что под парами жидкости для ванн к Аникею идти как-то нехорошо. Да и с Прокопичем мы заранее договорились: сначала идем в "зону", потом уже разговеемся. Народ мезенский оказался тактичным и от меня отстали. Прокопич показал себя молодцом: испил только два глотка.

Мы еще успели подняться в деревню, и я попытался познакомиться с "матушкой" - так здесь называют женщину, которая ухаживает за Латьюгской часовней (в отличие от Пыссы культовое сооружение здесь имеется). Я надеялся, что она что-то знает об Аникее. Женщина со мной общалась очень недоверчиво и в сущности ничего на рассказала, кроме, разве того, что настоящее имя Аникея было Иоанникий и что к часовне она никакого отношения не имеет. Скорее всего она меня испугалась, приняв за мошенника, охотящегося за иконами.

Келья

...Прокопич немного растерялся. Он забыл, где приставать к берегу. Где-то там, помнит он, есть крест, указывающий тропу. Опыт старого охотника не подвел: ошиблись мы метров на двести и тропу нашли. Он довольно утоптана, правда комары нас одолевают такие, что им наплевать на всякие репелленты.

Как-то незаметно мы чуть не уперлись в лесную избушку, почти новую. "Сталкер" пояснил, что это и есть келья. К двери приставлен кусок шифера. Прокопич сказал, что не стоит торопиться, закурил и стал выкладывать еду из своей торбы в небольшой беседке невдалеке от кельи. Видно, у него свой обет; о чем-то то ли он, то его родственники просили Аникея и он должен отблагодарить. Есть время оглядеться.

Последнюю келью строил действительно он, подрядив еще двух мужиков. Строили по принципу охотничьей избушки, с нижними венцами из лиственницы - чтобы надолго. Дело в том, что келью с завидной регулярность поджигают всякие темные силы. При советской власти этими "силами" были коммунисты, боровшиеся с почитанием святого человека. Исполнить злую миссию заставили местного лесничего, а через год после своего поступка тот умер. Сейчас, по мнению Альберта Васильевича, геростратов комплекс испытывает взращенная на пивной рекламе и бандитских сериалах молодежь.

Во времена молодости Алика келья была всего лишь маленьким срубом над могилой, а в 60-х бабушки собрали деньги, наняли мужиков и те построили более солидное сооружение, но не из бревен, а из досок. Оно простояло до конца 80-х и его снова сожгли. В общем непростая судьба у кельи. Про Аникея и его житие Альберт Васильевич знает гораздо больше, чем все пыссинцы, вместе взятые:

- Я лично с ним, конечно, не был знаком, но слухи и предания можно систематизировать. Точно никто не помнит, кода это было (не нужно это людям, или не хотят вспоминать - нужны им только почитаемое место и идея), но мне думается, жил этот подвижник лет триста назад, во времена Раскола. Было три брата: Иоанникий, Иуда и Иаков. Скорее всего это были три монаха, братья не по родству, а по духу, которые решили удалиться от мирской суеты в пустынь. Они были твердо верующими людьми, жили сами по себе, а деревня Латьюга - сама по себе. Иаков умер, а Иуда отправился ниже по реке и поселился на Руси, под селом Конещелье, в семи километрах вверх по ручью. Келья Иуды тоже почитается. Есть предание о том, что у Аникея был белый конь. Жители Латьюги обращались к Аникею с просьбой обработать их поля и он не отказывал. Говорят, по воде Аникей с конем шел как посуху, но, когда возвращался, конь немного проваливался в воду, по копыта. Конь как бы отягощался мирским злом. Аникея очень любили и, когда он умер, похоронили рядом с кельей. То место, где мы поставили нынешнюю келью мы выбрали не случайно: старухи сказали, что могила именно здесь...

...Местность в верховьях реки Мезень, называемая еще Удорой, знаменита тем, что когда-то здесь получила развитие странная раскольничья секта, которую называли бегунами или скрытниками. Возможно Иоанникий с братьями как раз были последователями этого учения, отрицавшего мир по причине того, что в него уже пришел антихрист ( в лице царя и вообще любой власти). С достоверность об этом судить нельзя, поскольку из реальных деталей бытия Аникея осталась лишь могила.

Альберт Васильевич сам никаких чудес от кельи не видел; как он сам говорит, "у нас старухи - хранители традиций". Логинов - человек дела. Надо построить келью - построит, ведь по сути чем были бы Пысса и Латьюга, не будь предания об Аникее?

- Сказать, что я верую, трудно. Может я язычник, ведь сам я некрещеный и не участник этих чудес, но в Библии сказано: "Не нарушай межи, которую проложили предки твои..."

Республика Коми

Паломничество к волшебному озеру

Если б я знал, что путь будет таким тяжелым! Проселок до деревни Старое Веретье, дальше, за околицей, оборачивается едва заметной среди буйных трав тропинкой. Тропинка ныряет в кусты, переходишь канаву, пригорок, а за ним... Нет, не могу вспоминать без содрогания... Может быть, местным и легко топать несколько километров по сплошному болоту, но мне это топание через трясину, когда под ногами только: "хлюп, хлюп, хлюп...", показалось просто адским испытанием. Меня поддерживало только то, что рядом со мной тот же путь проделывали пожилые люди, которым, наверное, было гораздо тяжелее, чем мне.

Мои друзья в Менюше одолжили сапоги, достающие до колен, именно что "болотные", которые уже на первых метрах хляби нахлебались воды. Нет, по колено проваливался я не так часто -- были и относительно "сухие" места, там ноги погружались лишь по щиколотку, но перед каждым шагом приходилось вытягивать ногу из трясины, и вскоре сердце мое стучало, как машина для забивания свай, чувствовалось, как по спине прохладными потоками стекает пот. Странным казалось то, что на болоте нет ни одного комара, да и змеи тоже не встретились ни разу.

Озеро показалось внезапно. Сквозь кусты оно выглядело каким-то серым, угрюмым. Но когда заросли расступились, водная гладь приобрела бирюзовый оттенок. Оно оказалось небольшим, не больше километра в диаметре. Ветра над ним совершенно не было, и ни одна волна не колебала его. Тишина... Потом, уже в середине дня, я понял, что мне несказанно повезло в том, что я успел подойти к озеру вместе с первой группой паломников. Иначе я никогда не узнал бы, что такое абсолютный покой.

Вначале мы остановились, будто завороженные. Я не знаю, что такое благодать, но мне показалось, что то, что испытали мы тогда, очень напоминало это мистическое состояние... Мы разделись на кочках (туда хоть одежду можно бросить) и подошли к самой его границе. После ледяной топи вода в самом озере неожиданно обволокла теплом. Первыми прыгнули мои спутники. И мне показалось на мгновение, что ЕМУ нанесена страшная, болезненная рана. И легкий вздох из-под моих ног, пронесшись над зеркалом озера, улетел к горизонту. Через мгновение прыгнул и я...

По-настоящему волшебным Святое озеро считается только один день в году. Каждый, сумевший пройти к нему, просто обязан в нем искупаться -- таков многовековой обычай. Ну вот, подумали, наверное, вы, опять язычество. Да и неправда все это, наверное... Но штука в том, что праздник озера -- православная традиция, и она давно уже освящена Отцами Церкви.

В 7000 году от сотворения мира (в 1492 году от Р.Х.) здесь произошел загадочный инцидент. К сожалению, письменных источников о случившемся не сохранилось, и сведения, сохраняемые в устных сказаниях, несколько противоречивы, однако общую картину из них можно сложить. Два мальчика, пятилетний Ванюша и трехлетний Яшка, сыновья крестьян Исидора и Варвары, играли на окраине деревни. И старший из братьев случайно убил младшего. Некоторые говорят, что накануне Исидор зарезал барана и повез его продавать. Ванюша, играючи, представил, что Яшка будто бы баран -- и полоснул братика ножом. Удар был смертельным. Ваня со страху спрятался в печку и тут как назло пришла мать и затопила ее. Мальчик, боясь расправы, голоса не подал, и тельце его сгорело до косточек.

По другим сведениям, младший из братьев случайно утонул в речке Менюше, старший, испугавшись, что его обвинят, залез в печь. Некоторые считают, что в печку залезли, играя, оба. Как бы то ни было, на следующий день, 25 июля по старому стилю, тела двух мальчиков, чистые и будто бы не тронутые огнем и тленом, всплыли в озере, которое называлось Каменным. Одни говорят, мальчики были в гробиках, другие -- без. Их случайно (правда, жизнь показывает, что ничего случайного не бывает) обнаружили охотники, они принесли мальчиков родителям и те похоронили их. Место их первоначального захоронения (деревня, где они жили, называлась Верхний Прихон) до сих пор почитается и там имеется колодец с чудотворной водой.

Спустя недолгое время через описываемые места проходил из Пскова в Новгород монах, имя которого не сохранилось. Он прилег отдохнуть на опушке леса и ему был голос свыше: "Не ходи дальше, останься здесь, найди могилку отроков Иоанна и Иакова, перенеси к озеру и часовню поставь". Монах так и поступил, только пещеру для отроков он выкопал в нескольких верстах от озера, так как сплошная заболоченность вокруг него не позволяла что-либо там построить. Монах еще возвел над отроками часовню, вокруг которой вскоре вырос монастырь, упраздненный лишь в 1764 году. Но сельский приход в деревне Менюша остался, и в 1841 году завершено было строительство Троицкого храма, для этой местности -- колоссального сооружения. Озеро стало называться Святым, и в Иванов день в нему стекалось огромное число паломников.

Советский период нашей истории отмечен довольно редким проявлением жизнестойкости народного православия. Первое, что попытались сделать большевики, -- вскрыть могилку. Как только плиту удалось подцепить и она сдвинулась с места, пещера стала стремительно наполняться водой, и "исследователям" пришлось срочно драпать наверх. Вода тут же ушла, и с тех пор никто уже не пытался нарушить покой отроков.

Иоанн и Иаков канонизированы Православной церковью, так что упоминание о них вы можете найти в жизнеописаниях русских святых. В некоторых менюшских домах иконы с изображением отроков висят на самом почетном месте. О том, что творилось у озера в старые времена, мне рассказала жительница деревни Менюша Антонина Ивановна Андрианова, 1913 года рождения:

-- ...Времена нынче худые, колхоз наш развалился, живем только клюквой. Сама я всю жизнь проработала и дояркой, и овчаркой, и курятницей -- куда торнут. А все одно на озеро ходили всегда. Раньше и крестный ход был на озеро, а дорога туда была получше. Я ходила пока вот ноги ходили. Народу было!.. По двенадцать подвод у каждого двора стояло. Обязательно к Иванову дню пироги пекли, с рыбой, да у нас и сейчас все пекут. На озере две купальни было -- мужская и женская -- и купались обязательно голые. И оставляли часть одежды с больного места. Очень много одежды всегда плавало. Рассказывали, девочка одна слепая исцелилась. Пока подъезжала от Старого Веретья к Менюше, сначала солнце увидела, потом спину лошади, а в церкви уже -- все! Давали завет: если поможет -- то еще приезжали. А когда была борьба с религией -- не пускали нас. Солярку в озеро выливали! Или сидит милиция: "Куда идете?" А толпа большая: "Посмотреть". -- "Вернитесь, граждане!" Кто постарше, в разговоры не вступают, в деревне-то власть -- это власть, а кто помоложе: "Вы что, запрещаете нам ходить?" А что они сделают? Смех: агитбригады у Веретья сажали с гитарами -- отговаривать... Троицкий храм был красивейшим на всю округу. Такой был красивый, цветущий, весь в золоте. Купол -- голубой, и по нему -- цветы золотые...

Купол давно обрушился. Теперь в храме над прихожанами сияет голубое небо, а если погода портится, с высоты на пол перед алтарем сыплет дождь. На крыше дети собирают землянику. За десятилетия забвения там вырос целый лесок, который лишь недавно выкорчевали. До несчастья на куполе селилось семейство аистов -- птицы теперь переселились на водонапорную башню. И еще, что особенно удивительно, на посетителей Троицкого храма сверху капал... мед! Оказывается, в шпиле колокольни жили пчелы. Но и они вынуждены были ретироваться: шпиль снесло ураганом...

Только в пещерке, где упокоились менюшские отроки, пока все цело. Местные жители, как могут, ухаживают за святыней, но их сил хватает лишь на пещерку, храм отдан на съедение времени. Нужны средства, а где их взять в местности, где колхоз ликвидирован, люди брошены на "единоличный прокорм". Здесь живут только клюквой -- больше нечем. Всего в Менюше, Старом и Горном Веретье, принадлежащих одному сельсовету, проживает около 400 человек и абсолютное большинство из них -- пенсионеры. За год здесь регистрируется 15 смертей, 1-2 рождения и с 84-го года не было ни одной свадьбы. Они надеются, что кто-то сможет помочь сохранению их святыни, Троицкого храма, но, наверное, сейчас у каждого человека ворох других забот и кому есть дело до каких-то, пусть и святых, мальчиков?

Новгородская область

Он поет!

...Видный задонский историк (простите, не смею упоминать его имя всуе...) убедительно доказывал мне, что святой Тихон, ну, никак не мог бывать возле этого "поющего дуба". Демонстрировал мне карты XVIII века, по которым можно было разглядеть: дуб находился в те времена на огородах... Ну не мог же великий человек, когда шел в село Тюнино, пробираться задворками да через овраги!

Святитель действительно в Тюнино ходил часто, ибо место сие любил. В народе сложилась легенда о том, что Тихон любил в тени дуба передохнуть. Дубу на вид лет триста. Тихон жил в те времена, когда это дерево было тонким 50-летним "подростком".Опять же несостыковочки...

Ну, а что касается самого явления... историк привел слова одного авторитетного лица: "Эту бы старушку - да об этот дуб!" А люди между тем к дубу все идут и идут... Поменьше, нежели в монастырь, однако желуди с "поющего дуба" собирают старательно, и, видимо, прикладывают их ко всяким местам. Поскольку дуб находится в частном домовладении, паломники упрашивают хозяйку, чтобы та открыла калитку и позволила прикоснуться к "целебной" коре. Благо, хозяйка - женщина благожелательная. Ясное дело, что поклонение дереву - чистое язычество. Задонск, буквально застроенный храмами и монастырями, - и какой-то дуб... Вот ведь какие разновеликие величины на чашах весов!

...Аккуратно побеленный домик на улице Крупской знают все. Он находится между странной стелой, на которой начертано: "...оплот мира" (точно не ясно, что именно оплот, ибо первое слово удалено) и памятником... пенициллину, который установил задонский ветеринарный врач (поскольку этот лекарственный грибок спас много жизней - в том числе и человеческих). Калитку мне открыла вовсе не бабушка (которую хотели "об этот дуб"), а молодая женщина. Гостеприимно провела в дом. Там я и увидел бабушку, Варвару Максимовну Полякову. А еще одну молодую женщину. Молодые - дочери Варвары Максимовны Елена и Ольга, они к маме погостить заехали.

Видно, что бабушка набожная, ибо в комнате иконы занимают две стены. Дочери даже обрадовались приходу журналиста, мотивировав свое благорасположение следующим аргументом: "Ой, маме уже восемьдесят четыре, она для корреспондентов такое насочиняет, что потом и читать стыдно! Лучше мы вам расскажем..." Начала Ольга:

- Я вам расскажу о том, как я сама в первый раз поверила. Нас шестеро было у мамы с папой, а папа умер рано, в 1973 году. Она нас одна поднимала, и мы мамочки благодарны бесконечно. Когда мы маленькими были, к дубу бабушки разные приходили, молились у дуба, пели духовные песни. Особенно бабушка Марья выделялась, ее все звали "Молящая". Она обнимала дуб, целовала... а мы, дети, над ней смеялись. А как-то старший брат Николай вышел вечером в туалет, прибегает весь бледный, испуганный: "Там под дубом... поют!" Мы затихли, прислушались. Лично я ничего не услышала, а сестра Надя говорит: "Да, в дубе будто церковный хор поет... да красиво-то как!" Но это только так, прелюдия. Выросли мы, разъехались из родного дома. Сестра наша, Галя, в Мурманской области жила. Приехала она в отпуск погостить. Ну, отдохнула - пора и домой. И за три дня до отъезда из коры дуба потекла какая-то ароматная жидкость. И много так - прямо ручей! Мы сначала думали, заболел дуб, пытались лечить даже. Старухи на улице сказали: "Мироточит!" Проводили Галю - жидкость течь перестала. Ну, прошло несколько месяцев. И однажды мама говорит: "Что-то тревожно мне. Дуб гудит!" Прислушались: да, правда, какое-то нервное дрожание в стволе. Очень скоро пришло из Мурманска сообщение: Галя неудачно упала, разбилась - и скончалась. Произошло это в тот день, когда дуб загудел. А на следующий день в том месте, откуда жидкость текла, открылся глубокий шрам... И вот мы на сорок дней собрались в отчем доме. Сидим за столом, поминаем Галю. Я выхожу во двор, вижу: опять жидкость течет - именно из шрама! Благоухает. Вот тогда-то я и поверила. Хотя, может быть, это и совпадение...

Елена, как видно, молчунья, выслушав повествование сестры, заметила кратко: "А меня дуб наделил интуицией. Я чувствую, что будет..." Меня сначала подмывало спросить у Елены а что будет со мной? Потом все же сообразил: это ж какой ужас - узнать свое будущее! А вдруг оно безрадостное?.. В общем, я не отреагировал на реплику Елены.

Немного о внешности "поющего дуба". Он как бы является частью дома, ибо к дубу пристроено крыльцо. Дерево прямое, и, судя по тому, как жадно его ветви устремляются ввысь, простоит еще не один век. Не берусь судить о возрасте дерева, однако я видел дубы намного мощнее. Правда, более древние дубы обычно испещрены дуплами, да и ветви старых дубов склоняются к земле. В этом дубе ничего никуда не склоняется. Он полон сил. Разве только кора от земли и до высоты человеческого роста сильно повреждена. Если провести гипотетическую линию между Богородицким монастырем и селом Тюнино, дуб аккурат будет на ней. Рядом, на той же улице, стоит величественный Троицкий храм. Позже очень я хотел священника спросить о дубе и об отношении Церкви к нему. Обрадовался, увидев на заборе надпись: "Храм открыт". Однако, к сожалению, на двери храма увидел тяжеленный замок...

...Дальше рассказывать начала уже сама хозяйка. Дочери, когда Варвара Максимовна повествовала, посматривали на нее строго и не слишком одобрительно. Но почти не встревали. Итак, подлинная, а не мифическая история "поющего дуба" начинается в 1961 году, когда семья Поляковых получила участок для строительства дома. Он был сплошь в деревьях, преимущественно в дубах; местные говорили, это бывшая помещичья усадьба. Поляковы были выходцами из деревни, и очень обрадовались, что удалось осесть в городе. Землю для Поляковых "отрезали" от участка, принадлежавшего четырем сестрам Примогеновым, дочерям помещика. Они, естественно, в то время уже пожилыми были; еще с дореволюционного времени работали они учительницами, а одна из них, поговаривали, была секретарем самого Ленина.

Жили сестры в скромной хатке в глубине парка. Когда сюда пришла бригада пильщиков, сестры смотрели на мужиков с некоторым недоумением и довольно злорадно. Сначала работа шла споро. Но, когда очередь дошла до ЭТОГО дуба, случилась странная заминка. Пильщики в один голос заявили: "Не будем больше пилить. Дуб этот... церковные песни поет!" Несколько раз они пробовали подступиться к древнему растению - и всякий раз в паническом ужасе убегали. Случилось непредвиденное для того времени событие: дуб был взят под государственную охрану как "памятник природы". На дворе стояли хрущевские времена, когда вера преследовалась с особой жестокостью. И, несмотря на это, "церковный дуб" официально поставили под охрану! Поскольку участок был небольшой, Поляковы просто вынуждены были строить дом так, чтобы дуб оставался как бы частью строения. Тут и старушки стали приходить, рассказывать про "Тихона-угодника", про деяния батюшкины, про то, что этот парк был его излюбленным местом отдыха...

Варвара Максимовна много раз слышала это удивительное пение: ощущение, что внутри дуба хор православный живет, а еще чтец Писание читает. Ну, будто служба в храме идет! А муж Варвары Максимовны, Петр Романович, уверял, что как-то в два часов ночи видел, как под дубом стояла женщина с распущенными волосами. Да, в общем-то, всякое здесь бывает. Дуб часто вдруг начинает трястись. Или гудеть. Но поет, если по правде говорить, редко.

Дуб растет - и однажды на начал "распирать" дом, ведь дерево является одной из его опор. Сын Варвары Максимовны Николай однажды все же решился "памятник природы" погубить. Он рассудил: если стесать на уровне земли кору - дерево рано или поздно засохнет. Упорный он мужик, Коля: трое суток он тупо боролся с дубом: рубанет - топор отскакивает как боксерская перчатка от "груши". Переведет дух - снова рубить! На четвертый день сдался: "Все, не могу больше с НИМ воевать! Замучил меня, с..."

Мне стало любопытно: а какова судьба Николая? Ведь на святое покушался... И бабушка, и дочери меня заверили: "Жив и в добром здравии! Наш дуб не наказывает. Он только помогает..." Об отношении к дубу священников мне все же удалось узнать. Правда, с "противостоящей" стороны. Варвара Максимовна призналась, что священники приходят в ее дом часто. Даже монахи заходят. Придут, посидят, вопросы позадают. Самый частый вопрос: "Как это он может быть святым?" На это Варвара Максимовна обычно отвечает: "А у меня иконы-то тоже деревянные..." Убийственный аргумент малообразованной женщины. Несколько раз Варваре Максимовне предлагали в монахини уйти. Условие одно: пусть она дом отдаст. Дочери логично рассуждают: "Если Церковь против языческого поклонения деревьям, зачем они дом с дубом прибрать хотят?.."

Липецкая область

Путь к Великой реке

Во-первых, он самый древний, его история длится больше 600 лет. Началось все с того, что простой крестьянин обнаружил на берегу реки Великой икону Николая Чудотворца. Точной даты чудесного обретения иконы никто не помнит, однако известно, что около 1400 года жители города Хлынова (теперь это Киров) попросили отпустить Чудотворца к себе, дав обязательство ежегодно, в день явления иконы приносить его на "место рождения". С тех пор обязательство не нарушалось ни разу.

Во-вторых, он самый людный в православном мире. В этом году паломников-трудников набралось больше трех тысяч. Были времена (тогда верующих специально разгоняли милицейские и комсомольские отряды), людей не набиралось и трех десятков.

В третьих, он самый продолжительный (если исключить народившиеся в недавние время "суперходы" на дальность, в которых на самом деле участвует лишь дюжина храбрецов). От Кирова до Великорецкого и обратно идут шесть дней, расстояние равно 155 километров.

И, в четвертых, он без сомнения самый многотрудный. Дело вовсе не в мозолях и не в усилиях, которые как дети, так и старики прилагают, чтобы подняться после очередного привала, чтобы идти. Дело в традиционно дождливой погоде, в подъеме в час ночи (!), чтобы отправляться после молитвы сразу же отправляться в путь. Дело в гнусе, в слепнях, в злобствующих в эту пору комарах и клещах. Паломники даже счастливы дождю, потому как идти по колено в грязи гораздо легче: не сбиваются ноги!

В эпоху атеизма шли большей частью старики. Теперь, как замечают старожилы, пожилых все меньше, молодых - больше. Тем более что в день праздника явления иконы (6 июня) власти организуют комфортную доставку в Великорецкое всех желающих. Грязные, перманентно усталые паломники по сравнению с заехавшими на день туристами выглядят в общем-то жалко. Тем не менее ехидных улыбок на лицах холеных горожан я не встречал. На участке пути, который протопал я, крестный ход пересек четыре мертвых деревни и одну живую. В живой люди встречали паломников празднично, выносили воду, чтобы дать напиться, и в глазах селян читалась какая-то особая строгость, напряженность. Нет, это была не жалость, не сочувствие, а... наверное, надежда. На что? Думается, на то, что грехи наши искупятся и вера восторжествует над темнотой духа. Когда ты стоишь на месте, и добрый час мимо все идут, идут самоотверженные люди, начинаешь понимать, что не все в этом мире принадлежит чистогану.

Кировские коммерсанты откликнулись на подъем славы Великорецкого по-своему. Вначале они решили воду из Святого источника разливать в бутылки и продавать. Не получилось: поток оказался слишком слабым для промышленной разработки. Пошли другим путем - выпустили новый сорт пива, который назвали "Великорецким". Придумано простенько, по-совковому, с разумным уровнем дебилизма. Но пиво получилось дерьмовое.

К месту явления иконы стали стекаться толпы людей, особенно в день ее чудесного явления (24 мая по новому стилю) и скоро у истоков родников была построена Иверская часовня. Она была статная, высокая. Он радовала взор селян и паломников, число которых прибывало. И все бы хорошо, да однажды (и снова неизвестен год и даже век!) случилось еще одно неординарное - но на сей раз зловещее - событие.

Часовню поглотил источник! Был и свидетель, правда, только один: мальчик, который невдалеке пас овец.

А произошло следующее. На глазах у мальчика вдруг с небес спустилось большое светлое пятно, вокруг часовни образовалось то ли облако, то ли туман, и осталась видна была только верхняя часть строения, которое медленно начало проваливаться в белизну... Мальчик вначале испугался и захотел убежать, но какая-то сила не давала ему сдвинуться и даже отвернуться; и кто-то ему нашептывал: "Смотри, смотри... запоминай".

Облако рассеялось и у подножия горы, откуда раньше били источники, открылось небольшое озеро. Часовни как ни бывало. Мальчика неведомой силой вынесло на берег и там, в глубине он увидел белый-белый песок, сквозь который, вздымая причудливые фигуры из тончайшего песка (это было похоже облака), просачивалась вода.

Мальчику в Преображенье никто не поверил; люди, пришедшие к источнику, увидели лишь озерцо и остатки трех свай, на которых еще недавно стояла часовня. Но, поскольку других свидетелей чуда не было, стали считать, что увиденное подпаском - правда. Вряд ли часовню могли разобрать и выкопать на ее месте котлован за несколько часов. С тех пор источник в народе стали называть "Белым колодцем". Праздник праздновали так же, как и раньше - с Крестным ходом и водосвятием. Но некоторая растерянность в человеческих сердцах поселилась накрепко.

История с Иверской иконой, той самой, что однажды явилась в потоке и якобы исчезла, окончательно запуталась. В селе, в Преображенском храме появилась Иверская Богородица старого письма и священники утверждали, что она - та самая, чудотворная. Преображенцы, простые крестьяне, знали нечто большее, но в силу своей душевной простоты (и, простите, забитости) священникам верили. Но одновременно в нескольких домах хранились другие древние списки Иверской. Хозяева икон в один голос утверждали, что именно его список является... нет не настоящим, а наоборот, новоделом. Все это было похоже на игру, призванную запутать пытливые умы окончательно. Жирную черту под всей этой катавасией поставила Революция.

"Красное колесо" подмяло не только традиции, но и духовные устои. Первый удар пришелся по зажиточным крестьянам, кулакам, второй - по церкви. Однажды, в 1930-м году активисты и прочие сочувствующие большевикам совершили налет на Преображенский храм, арестовали попа и стали нагружать подводы церковными ценностями. Крестьяне, молчаливо наблюдающие за происходящим, рассудили, что давнишняя пропажа часовни - знак нынешнего светопреставления и в общем-то облегченно вздохнули: они ждали как минимум чумы или пожара. Перекрестившись, они разошлись по домам прятать самогон (ожидая, что вслед за предметами культа большевики конфискуют спиртное), а подводы повезли в сторону уездного центра попа и предметы культа. Как народ понял, навсегда.

И здесь-то наконец абстрактная и странная история обретает конкретные черты. Мальчик (не тот, что стал свидетелем пропажи часовни, а другой, звали его Семкой Васиным) уличил момент и стащил с воза одну из икон. Когда обоз скрылся за холмом, народ понял, что это тот самый храмовый образ Иверской Божией Матери. Икону поскорее схоронили - и правильно сделали - ведь очень скоро в Преображенье были созданы колхоз имени Владимира Ильича Ленина и клуб, призванный бороться с мракобесием.

Церковь нарушили, а вот с источником и праздником новые власти совладать не смогли. Народная тропа к источнику не зарастала, а так же к нему были протоптаны многие тропинки - ведь возможности верить люди были лишены и в других русских весях. Коммунисты пытались бороться с "пережитком" - но безуспешно. Крестный ход с иконой все равно ходил к "Белому колодцу", причем, если перекапывалась дорога, приходил он по одной из тайных тропинок. Икона так же, как и в старину внезапно появлялась из небытия и туда же пропадала после завершения праздника. К подпольному существованию преображенцы привыкли давно.

Во время II Мировой войны ни в селе, ни в его окрестностях (несмотря на то, что Преображенье было оккупировано) не разорвалась ни одна бомба. Бомбы падали - но не разрывались. Местные утверждают, что уберегла их село Иверская.

Однажды председатель по указке райкома вылил перед праздником в источник две бочки солярки и пожег топливо. Сорвать действо он не смог, однако, изрядно его подпортил. А через пару лет у председателя родился сын. Глухонемой. И он понял, что зря послушался тупого начальства (сам-то он считал, что всего лишь выполняет приказ). Озерцо пытались засыпать, но вода все равно размывала землю, правда, превратился "белый колодец" в бесформенное болотце.

Годы затмения минули, и в 1986 году верующие и просто сочувствующие принялись расчищать озерцо. Очень скоро над "Белым колодцем" были построены мостки и вообще окружающий пейзаж изрядно облагородили. В начале 1990-х празднику Иверской новые власти захотели придать вид районного торжества, даже однажды сбросили во время богослужения для красоты десант парашютистов. Поняв, что получается чепуха, власти перестали экспериментировать и ограничились лишь торговлей и шашлыками, все остальное оставив в управление духовенству.

Воду, кстати, на раз брали на анализ, и оказалось, что источник дает обыкновенную родниковую воду, не имеющую никаких ценных веществ в своем составе. И непонятно, почему эта "вульгарная" вода, хранимая в любых емкостях, не портится годами, а так же помогает при любых хворях (впрочем, научного подтверждения ее целебных свойств нет). Видимо, качество излечения зависит от силы веры человека, который окунается в студеную (всегда - +4*С) воду или просто смачивает ей больное место.

Храмовая икона, даже несмотря на то, что Преображенский храм начал восстанавливаться и в нем проводятся службы, все равно находится в тайном месте. Даже сейчас, когда президент России тепло принимает предстоятеля Русской Православной Церкви, народ не торопится отдавать святыню священникам. Люди наблюдают и ждут. Они слишком много видели и претерпели.

И до сих пор никто толком (даже среди местных) не знает, сколько Иверских икон находится в селе. В этот праздник, например, в крестный ход "пошла" на храмовая икона Богородицы, спасенная мальчиком, а совсем другая, невесть откуда взявшаяся. Женщины утверждали, что она - тоже "чудотворная". А священник из города Ельца между тем посетовал на непреклонный характер местного населения, не желающего отдать икону (хотя он предлагал за нее немалые по здешним меркам деньги).

...Одна из старушек во время Крестного хода заметила, между прочим:

- Не время, не время ей вернуться в Божий храм. Но дождется, дождется она своего дня...

Как ее понимать? В Преображенье обычай такой - недоговаривать, будто слово какое-то на кончике языка висит, да не отрывается.

Липецкая область

Донская Мадонна

Пещерный монастырь, выдолбленный в горе над Доном, - главная жемчужина Белогорья. Никто точно не знает, когда он точно возник. По официальной версии начала его создавать в конце XVIII века некая женщина, которую в народе называли "Мария-пещерокопательница" но есть и другие сведения. Она не копала, а производила раскопки.

Якобы здесь, по пути "из варяг в греки" останавливался апостол Андрей и он благословил монахов отшельников на постройку подземных жилищ. В степи скрыться нельзя, а в подземелье, со входом прямо в обрыве, легко. Не случайно немцы в войну взрывали входы в монастырь, подозревая, что там прячутся партизаны. Уничтожить-то им наших не удалось, потому как из пещер много тайных выходов, но повредить подземную систему - получилось. Вредили и наши, то есть, большевики. Она разрушили все надземные постройки, а годные кирпичи развезли по городам и весям - для строительства. Благо что подземная часть несравненно больше: длина пещер на всех трех этажах (открытых и исследованных) - больше 800 метров.

От села Белогорье до монастыря идти три километра - через хутор Кирпичи - и по пути к святыне показали мне "криницу", - родничок, над которым, прямо на дереве прикреплена икона. Эта икона называется "Божья Матерь умягчение злых сердец". Икона, которая висит сейчас - новодел, подарок паломников, а оригинал иконы находится за несколько тысяч километров. Дело в том, что во время войны стояли здесь итальянские войска, которые святыню и уперли.

Согласно преданию, в одном из домов солдаты нашли икону, которую отдали своему полковому священнику. И по какой-то причине итальянцы стали считать, что "Богородица умягчение злых сердец" их спасает от бедствий войны. Когда наши итальяшек турнули, те, кому посчастливилось выжить, вернулись домой, и у себя в Италии построили для иконы часовню. Она и сейчас там, а носит она название: "Мария Донская".

В Белогорье достоверно никто не знает, в каком городе Донская Мадонна нашла упокоение. Я провел небольшое исследование и узнал вот, что. Во второй половине декабря 1942 года солдаты из взвода лейтенанта Джузеппе Перего нашли в разрушенном от бомбежек доме икону "Умягчение злых сердец", которую они передали своему военному священнику -- капеллану отцу Поликарпо из Вальданьи. По словам местных жителей, эта икона происходила из пещерного Воскресенского Белогорского мужского монастыря. Итальянцы называли ее "Madonna del Don". После Острогожско-Россошанского наступления советских войск в январе 1943 года остатки разбитого итальянского корпуса покинули пределы нашей страны. Капеллан Поликарпо взял "Донскую Мадонну" с собой в Италию, где в Местре (материковая часть Венеции) специально для нее была выстроена часовня, до сих пор остающаяся местом массового паломничества родных и близких итальянских солдат, погибших в России.

Как вспоминают старожилы, итальянцы вели себя порядочно, очень редко прибегали к насилию по отношению к местному населению и не успевали твердить, что пришли в Россию не по своей воле. А местные жители помогали несчастным южанам, согревали их и даже кормили. Многие убеждены в том, что именно икона спасала людей от скотства, которое для войны является обычным делом.

Немного о Марии-пещерокопательнице. У этой женщины, потомственной казачки, была бурная жизнь. Впрочем в житиях, сочиненных после смерти святой, духовные писатели все несколько смягчили. Например написали о том, что она всегда была праведницей, даже когда болела "нехорошей болезнью". Сама она рассказывала, что с детства мечтала стать монашкой, но "родители, видевшие ее тогдашнее дородство, не допустили того и выдали против воли замуж". Замужем за белогорским войсковым Самойлом Шерстюковым, "довольно уже пожилым и несколько полоумным", она пробыла двадцать лет, имел двух сыновей и дочь. А когда овдовела - запила, прожила все имущество и вынуждена была наниматься в работницы к людям. Детей своих не воспитывала, за собой не следила. А еще Мария якобы занималась колдовством и ворожбой, собирала всякие травы и корешки. В общем дурная о ней была слава.

В 1795 году она вдруг меняется. Поговаривали, что на кринице (той самой, в Белогорье) она обрела икону. Стала приходить к храму, вначале боялась заходить (ведь от нее дурно пахло), все плакала. Через год Мария пошла в Киево-Печерскую лавру. Там ее приметил некий иеромонах, который заповедовал Марии на всю жизнь пост строжайшей трезвости и копание пещер. Возможно он что-то знал о Белогорье. Возвратившись Мария принялась за хутором Кирпичи копать. Едва она приступила, ей было видение. Святой Антоний Печерский сказал ей: "Не там копаешь, надо там, где в старину, во время гонений от неверных, скрывались святые отцы. Ты найдешь там их мощи и кирку..." И указал Марии место.

Предания утверждали, что Мария-пещерокопательница орудовала исключительно ногтями, но на правду это похоже мало. Известковая порода хоть и податлива, все же ногтям здесь не справиться. Была ли кирка Марии от святых отцев, неизвестно.

Народ думал так: "Колдунья, ворожея, гулена, - да еще и копает что-то... не к добру!" Но после, увидев, что Мария ведет праведную жизнь, тем более в пещере видели люди иконы и слышали молитву, они потянулись к ней. Поскольку с местным духовенством Мария не общалась, утверждала, что духовник ее - неизвестный киевский монах, оба белогорских священника донесли благочинному о беспорядках. Протоиерей Михаил Яковлев приехал и пытался Марию-пещерокопательницу отговорить совершать грех да и людей соблазнять. Она утверждала, что труд ее повелевается свыше и что делает она это для своего спасения.

В 1906 году назначенный благочинным священник Иоанн Ставоров донес о действе Марии в Воронежское епархиальное управление. Очень скоро из Острогожского земского суда последовал приказ: "иконы и кресты вынести, входы заложить". Марию даже препроводили в острогожский тюремный замок. Но уже через несколько дней выпустили, тем более что несмотря на бдение полиции копание пещер продолжали последователи Марии.

Переломным стал 1817 год, когда государь-император Александр (до него дошли жалобы духовенства на Марию) вынес решение в пользу пещерокопательницы. Помогло письмо Шерстюковой царю, сохранившееся в архивах. Она писала: "...Злость, зависть и самое недоброжелательство той же слободы Благочинного Протопопа Иоанна Ставрова желающего отклонять и совершенно прекратить ход не только в означенную пещеру, но и в храм, предела не знает... прошу уважить 90-летнюю старуху". Император даже подарил Марии икону святого Александра Невского. Именно поэтому первый пещерный храм освящен во имя святого князя Александра.

Монастырь, который разросся над пещерами, разогнали в 1922 году. История вышла знаковая. В 1920 году община открыла мощи Марии и выставила их для поклонения во вновь отстроенной часовне. Командовал всем отважный человек Борис Михайлович Клейст, который уговорил Белогорский волисполком сдать в аренду подворье монастыря для организации сельскохозяйственного производства. Таким способом Клейст (он был уполномоченным архиерея Воронежской епархии) смог на некоторое время сохранить монастырский уклад. Он, а так же один монах и две "чернички" были привлечены к уголовной ответственности и этих честных и благородных людей судили показательным судом - за "мракобесие и открытие мощей".

Клейста приговорили к 10 годам лишения свободы, лишили права гражданства и конфисковали личное имущество. Очень скоро после приговора следователь по фамилии Усатов заболел странной болезнью: он стал покрываться... рыбьей чешуей. Усатова возили лечиться в столицу, но ничего не помогло. Он умер в страшных мучениях. Свидетели процесса, услышав о кончине "защитника закона" вспомнили, что во время судилища мощи Марии-пещерокопательницы (а так же мощи последователя Марии Иоанна Тищенко, который продолжил ее дело) были выставлены прямо в зале и следователь всячески издевался на останками...

Мощи Марии и Иоанна после процесса пропали. Впрочем так же как пропали отважный Клейст, монахи и "чернички"...

Воронежская область

Святой колхозный пруд

...Относительно недавно, лет семь назад, когда к святому озерцу, что в окрестностях села Съезжее, в Богородицын день сошлись многочисленные паломники, кто-то воскликнул, что видит город. Люди обратили свои взоры чуть повыше воды и некоторые из них узрели, что над водой, колеблемый воздушными струями, и впрямь возвышается... прекрасный град. Видели не все, но те, кто удостоился видения, испытывали чувство необычайной легкости душевной. Наверное, это была благодать.

Некоторые после авторитетно заявили: "Массовая галлюцинация". И успокоились. Но как тогда поступить с другими фактами и видениями, коих за последние полвека было немало? Ведь события следовали непрерывной цепью, и всякий раз, когда очередной явление пытались анализировать, всплывало простое слово: чудо...

Итак, было под селом Съезжим озерцо, которое считали простым колхозным прудом. Из него пила скотина, в нем мыли ведра доярки, а пацаны ловили карасей. И ничего особенного. Съезжее - село не такое и старое, ему все-то от основания 228 лет. Первоначальное название села было Леонтьевка, по имени первого поселенца, а селились здесь удельные и государственные крестьяне, по национальности русские и мордва. Съезжим село стали называть по названию реки Съезжей, притока реки Самарки, а так же оттого, что в селе проходила крупная ярмарка. В 1820 году построена была Козьмодемьянская церковь, дожившая до наших дней в сильно поврежденном виде. В селе процветал гончарный промысел, который ныне зачах, а вот земли (по преимуществу пойменные) оказались малопригодны к земледелию, отчего ни в те времена, ни в нынешние, сельское хозяйство значительных доходов не приносило. Ныне местный колхоз разорен и население перебивается случайными заработками и в основном живет урожаями с личных огородов.

Таких прудов, как "святой" в пойме двух рек много и почему чудеса стали случаться именно с этим, совершенно непонятно. Да и не озеро это вовсе, а зарастающая старица реки Съезжей, больше похожая именно на колхозный пруд. Началось все с простой колхозницы по имени Зоя, которую после прозвали "Зоей-богомолкой". Это произошло в 1958 году. Однажды... а, впрочем, зачем я буду рассказывать легенды? Духовная история России знает тысячи случаев чудесных явлений, и в сущности все они являются преданиями типа "однажды мальчик (пастух, монашка - варианты прилагаются) увидел на берегу (реки, ручья, моря) икону...", передающимися из уст в уста. Здесь мы имеем случай поистине уникальный. Зоя-богомолка жива!

Она долго, десятилетиями пряталась от посторонних, старалась помалкивать даже тогда, когда слухи о чудесах повлекли к Святому озеру толпы паломников. Даже священники, приезжающие сюда помолиться, не знали толком, кто такая эта полумифическая Зоя и были почти уверены, что она - народная выдумка. Ну, разве может простая то ли доярка, то ли телятница удостоится чудесного явления самой Божьей матери? А она удостоилась.

Я не знаю, почему, но бабушка Зоя, чье полное имя Зоя Егоровна Гордеева, приняла меня, грешного и рассказала все так, как оно было. Зоя Егоровна возраст имеет почтенный, она 1908 года рождения. Бабушка почти не ходит, больше лежит в постели, но ум у нее светлый, а память цепкая. Во время разговора она не расстается с плетеной лестовкой (с такими монахини обычно читают молитвы):

- ...Я свинаркой тогда работала. Мы из этого озера возили воду свиньям, и как-то зимой, в 58-м году... а день был под Богоявленье. Два раза я съездила на лошади к озерцу этому, а третий приезжаю, гляжу - на полыньей Божья Матерь. Она такая чуть прозрачная, высотой повыше меня, и прямо в глаза мне смотрит. Я в село побежала, кричу: "Богородица явилась!", и во все ворота стучу. Большинство не поверили, а те женщины, что пошли к озерцу-то тому, увидели Ее. Знающие сказали: "Казанская..." Пошли другие к озерцу, из тех, кто не верит, а образ-то исчез...

В последующие дни образ Богоматери над озерцом возникал еще не единожды, тому были уже многочисленные свидетели, а летом, в день Казанской Божьей Матери на берегу озерца собрались несколько сотен людей. Церковь в Съезжем к тому времени была разрушена (как и все другие церкви в округе), религия признавалась "опиумом", и собрание было тайным. Молились, омывались водой из озерца, но чудесных явлений не наблюдали. Тем не менее молва о чуде шагнула далеко за пределы села, района и области. В последующие годы, в дни религиозных праздников, у озера стали собираться даже не сотни, а тысячи людей. Считалось, что вода из озера (особенно в Крещение и в Богородицын день) обладает целебным действием; кстати, она имеет свойство не портиться годами.