Дом 24

Объекты культурного наследия регионального значения Реш-е № 301 от 18.11.92 г.

Гаврюшкин "Мари Вальяно и другие"

УЛИЦА НИКОЛАЕВСКАЯ, 24 и 26. КВАРТАЛ 137 (ФРУНЗЕ, 22 и 24)

С незапамятных времен в домовладении по Николаевской улице. 26 (ныне Фрунзе, 24) проживала семья греческого купца 2-й гильдии Афанасия Брусали (Брусоли). В 1830-х годах он «торговал хлебом и галетой», имел многочисленную семью, состоящую из трех мальчиков и шести девочек. Его сын Евстафий, с явно выраженным лицом грека, седыми усами, высокого роста и ходивший зимой в енотовой шубе, в конце 80-х годов продал домовладение жене помощника присяжного поверенного Анастасии Спиридоновне Рабинович, урожденной Титовой.

Памятник на могиле Н.И. Рафаиловича

Венчание кандидата прав С. Петербургского университета Михаила Абрамовича Рабиновича с его 20-летней нареченной по настоянию невесты проходило в Греческой церкви 17 мая 1885 года. Таинство брака совершал настоятель Успенского собора протоиерей Федор Покровский с дьяконом Захарием Филипповым. От имени жениха на церемонии присутствовали коллежский секретарь Яков Иванович Мержинский и присяжный поверенный Лукьян Сергеевич Джеварджи, от невесты — таганрогский купец, староста Греческой церкви Георгий Васильевич Титов и уже знакомый нам Евстафий Афанасьевич Брусали.

После покупки домовладения все старые постройки во дворе Михаил Абрамович снес и построил новые. Одну из них отдал под публичную библиотеку, которой ведал брат П.П. Филевского — Алексей Петрович. Отец Михаила Рабиновича — Абрам Маркович, работал нотариусом по городу Таганрогу в Окружном суде. В 1886 году по определению Правительственного Сената его уволили от занимаемой должности нотариуса, что обычно практиковалось, когда попавший под пристальное наблюдение сотрудник, был замечен в нарушении действующих инструкций. У Абрама Марковича и его супруги Сицилии родилось несколько детей: Генриетта (1869), Юлия (1871), Елизавета (1875), Александр (1877) и Миха, самый младший из них. 23 марта 1885 года он был крещен в Успенском соборе с наречением имени Михаил.

В соседнем домовладении под номером 24 (ныне 22) жила Мария Дмитриевна Стейгер, урожденная Дросси, имя которой заслуживает того, чтобы о ней и ее семье рассказать подробно, тем паче, что в этом доме часто бывал Антон Павлович Чехов.

Чехов-гимназист и его одногодок Андрей Дросси, носивший имя своего деда, учились в одном классе гимназии. Отец Андрея Дросси — Дмитрий Андреевич, купец, занимался торговлей хлебом, приносившей ему значительные доходы. Его супруга, Ольга Михайловна, с интригующей древней фамилией Калита владела в Миргородском уезде Полтавской губернии обширным вишневым садом.

Улица Фрунзе, дом 22. 2000 год. Фото Г. Колосовского

Небольшого росточка, грек по национальности Дмитрий Андреевич отличался не только своей прямотой и честностью, но и пылкой горячностью. В 1860-х годах избирался ратманом в городской магистрат и со своей многочисленной семьей (Иоанн, Дмитрий, Александр, Варвара и Мария, в замужестве Стейгер) проживал по вышеуказанному адресу. Умер от воспаления легких в возрасте 68 лет 28 февраля 1897 года. Супруга Ольга Михайловна скончалась на следующий год от рака слепой кишки в возрасте 61 года. Детское увлечение ловли певчих птиц у Андрея Дросси и Антона Чехова со временем прошло и в доме Дросси гимназисты стали ставить любительские спектакли. Вначале они проходили в гостиной, а затем под сцену и зрительный зал в глубине двора приспособили большой пустующий амбар. Артистами выступали Александр и Антон Чеховы, Андрей Дросси, его сестра Мария, дочка Филевского и еще несколько человек из молодежи.

Главным действующим лицом в нашем очерке является Мария Дмитриевна Дросси. Годы разрушили детские забавы и юношеские увлечения. Мало кому известно, что Мария Дросси впервые вышла замуж за Владимира Сиротина, сына войскового старшины Александра Стефановича Сиротина, в семье которых появилось трое детей: Игорь (1886), Олег (1888), Ольга (1889), названных так в честь русских князей. По неизвестным нам причинам, брак неожиданно распался, что было редким случаем в те времена.

В 1895 году Мария Дмитриевна вторично вышла замуж и казалось в этом не было ничего примечательного, но дело в том, что акт бракосочетания новобрачных регистрировали дважды. Первое венчание проходило в Никольской церкви, где согласно записи бракосочетались Стейгер Джемс-Освальд, купец, германский поданный, 28 лет и разведенная с сотником Сиротиным Мария Дмитриевна Сиротина, урожденная Дросси, 26 лет, 9 апреля 1895 года. Вторая запись сделана в Лютеранской церкви, когда венчались Джемс-Освальд Стейгер, германский подданный, купец, сын умершего архитектора Освальда Стейгера в Саксонии, 36 лет(?) и Мария Дмитриевна Сиротина, урожденная Дросси, разведенная. Оглашения состоялись 26-30 марта и 2 апреля. Обвенчаны 12 апреля в таганрогской Евангелическо-Лютеранской церкви. То, что разница в летах у жениха, оказалась в первом случае 28 лет, а во втором — 36 нас уже не удивляет, о чем мы неоднократно указывали — сгладить большую разницу в возрасте жениха и невесты. А вот двойная регистрация может объясняться, вероятно, различием вероисповедания у супругов. Во всяком случае такой эпизод встретился впервые.

Стейгеры были зажиточными людьми. Они владели кирпичным заводом вблизи дачи Ревича, а один из них являлся директором-распорядителем торгового дома товарищества Луи-Дрейфус и К.

Андрей Дмитриевич Дросси, друг детства А. П. Чехова, по окончании гимназии поступил в кавалерийскую школу, стал корнетом. Вышел в отставку в чине ротмистра, преподавал гимнастику, заведовал библиотекой в Коммерческом собрании, в 1911 году избирался председателем вольного пожарного общества. Во время Первой мировой войны всю кампанию провел на австрийском фронте в чине полковника. Был серьезно ранен и умер 8 апреля 1918 года в возрасте 57 лет от рака легких.

Принадлежащие госпоже Стейгер и госпоже Рабинович здания отделялись друг от друга небольшим участком земли, называемом в Таганроге суточками. Земля эта имела обычно небольшую площадь, и была зачастую такой узкой, что по ней мог пройти только один человек. Со стороны улицы соседние здания обычно соединялись небольшим каменным или деревянным забором, в нижней части которою оставляли небольшое отверстие для стока ливневых вод, через которые свободно бегали кошки и собаки. В нашем случае забор был каменным и много лет спустя в нем устроили деревянную калитку, сейчас забитую гвоздями и потемневшую от времени.

Наши суточки имеют одну некоторую особенность — они клиновидной формы, за счет того, что правая стена Рабинович по отношению к фасадной составляет тупой угол. Выход с другого конца суточек во внутренний двор очень узкий.

Улица Фрунзе, дом 24. 2000 год. Фото Г. Колоссовского

Десятки лет незаметные суточки оставались вне поля зрения двух соседей, пока не стали ареной горячих споров и даже многочисленных судебных разбирательств. Они вдруг чем-то неожиданно приглянулись госпоже Рабинович и она стала решительно оспаривать на них права, как на свою собственность. Это не особенно понравилось госпоже Стейгер, женщине в высшей степени культурной, обходительной и в меру своего уравновешенного характера покладистой.

«Меня удивляет, — жаловалась она знакомым, — поведение Анастасии Спиридоновны, вдруг неожиданно и безапелляционно предъявившей права па небольшой кусочек ничего незначащей земли. Он издавна принадлежал нашей семье и является как бы санитарной зоной между двумя домовладениями».

Мария Дмитриевна доставала документы и раскладывала их на столе. «Обратите внимание на чертежи составленные 11 августа 1861 года. «Проект на постройку каменного флигеля внутри двора к существующему каменному 2-этажному дому, таковой же постройки. 3-й гильдии таганрогскому купцу Дмитрию Андреевичу Дросси во 2-й Екатерининской части, 5 квартала под номером 36».

Действительно на проекте, который удалось обнаружить в ГАРО (Государственный Архив Ростовской области) черным цветом обозначены суточки и цифрами: 1 — Предполагаемый к постройке одноэтажный каменный флигель. 2 — Предполагаемая к постройке 2-этажная пристройка. 3 — Существующий каменный двухэтажный дом. 4 и 5 существующие каменный и деревянный сараи. Все существующие на момент составления проекта строения па эскизе заштрихованы.

Усадьба мадам Стейгер. Планировка

Анастасия Спиридоновна Рабинович считалась большой благотворительницей и активно участвовала в общественной жизни. В городе ее многие знали и у нее была масса знакомых. Заручившись их поддержкой Анастасия Спиридоновна прекрасно осведомленная о наличии официальных документов, закрепляющих право на суточки госпожой Стейгер, наперекор здравому смыслу все-таки подала прошение в суд, требуя признания ее права на разделяющую два здания полоску земли.

Судебный процесс длился... восемь месяцев. Опросили многих свидетелей, пригласили экспертов- архитекторов, осмотры «на месте» следовали один за другим. Писцы не успевали подшивать в дело документы и протоколы опроса свидетелей. Когда простое по сути дело превратилось в объемистый том, назначили суд, который состоялся 9 марта 1914 года. Суд отказал госпоже Рабинович в ее притязаниях на клочок земли под названием суточек, с удержанием всех судебных издержек и оплатой экспертам.

А в декабре 1916 года газеты «Таганрогский вестник» и «Приазовский край» поместили на своих страницах некрологи о скоропостижной смерти в С.Петербурге Анастасии Спиридоновны Рабинович, одной из таганрогских благотворительниц и общественных деятельниц. Гражданская война безжалостно разрушила многовековые устои общества, бесцеремонно вмешалась в личную жизнь и по своему усмотрению распорядилась дальнейшей судьбой своих граждан. Власти муниципализировали все домовладения, имевшие площади более 100 квадратных метров. Бывшие владельцы домов лишились своей собственности, получив взамен жилую площадь или в других местах, или довольствуясь одной, двумя комнатами в ранее принадлежащих им домовладениях.

Михаил Абрамович Рабинович со своей сестрой Юлией и невесткой Верой стал занимать часть площади в своем бывшем доме, а чуть позже переселился в небольшой, на три окна дом напротив, под номером 15, где и прожил свои последние дни. Это был высокий, ростом под 175 сантиметров, совершенно лысый старик, обладатель большого с горбинкой носа. Умер в середине 30-х годов в возрасте около 75 лет.

Мария Дмитриевна Рабинович с мужем и дочкой Олей продолжала жить в своем доме, занимая часть первого этажа. Их соседом по этажу был ксендз, священник католического костела.

Есть в Таганроге удивительное время суток, когда «утомленное солнце нежно с морем попрощавшись», неохотно скрывается за горизонтом. Еще немного и в природе что-то преображается. Стихают шумные вечерние разборки разбушевавшихся многочисленных воробьиных стай, все реже и реже слышны крики стремительно проносившихся, как молнии, стрижей. Исчезают резкие контуры теней, прохожих на улицах становится все меньше и меньше, воздух становится тих и недвижен, а непонятная незаметная грусть овладевает всеми, кто в это время оказался на притихших и пустынных улицах и переулках. Света в домах обывателей еще не видно, не пришло время зажигать и уличные фонари. Когда же легкое дуновение ветерка приносит из городового сада первые звуки духового оркестра на улице появляется Мария Дмитриевна в сопровождении ксендза.

Жители близлежащих домов изо дня в день могли наблюдать эту идиллическую картину. Стройную и высокую фигуру Марии Дмитриевны облегало длинное до земли черное бархатное, расширяющееся внизу платье с накидкой. На голове такая же модная шляпка с темной вуалью, прикрывающей глаза и нос. В руках обязательная темного цвета сумочка, обшитая бисером. Подстать ей худощавый и высокого роста ксендз, который носил серую мышиного цвета сутану и на голове черный головной убор похожий на перевернутую тарелку. Шел всегда с левой стороны своей спутницы, держа в руках тросточку или зонтик. О чем увлеченно вела разговор эта пара - неизвестно. Яркая красота Марии Дмитриевны невольно обращала на себя внимание всех идущих навстречу людей. Мария Дмитриевна шла с достоинством, наклоном головы приветливо здороваясь со своими многочисленными знакомыми. В теплые дни сидела у раскрытого окна, забранного решеткой (среднее на первом этаже). Охотно разговаривала со знакомыми. Нередко подзывала детей, угощала конфетами и расспрашивала о многих вещах.

В 30-е годы семья Стейгеров уехала за границу (кажется в Италию). Спустя некоторое время горисполком получил от Марии Дмитриевны письмо, в котором она просила выплатить ей компенсацию как бывшей домовладелице за стоимость здания и стоимость земли. Заранее предвидим какой ответ она могла получить, если вообще он последовал. Незадолго до отъезда ей еще раз пришлось вести борьбу за свои суточки. Семья Зинченко, проживавшая в соседнем доме и имеющая квартиру, глухая стена которой граничила с суточками, решила устроить в ней окно. Мария Дмитриевна категорически запретила это делать, продолжая настаивать, что суточки безраздельно принадлежат ей и она против того, чтобы кто-либо мог наблюдать за ней через ее окна, выходящие в суточки.

Известен еще один эпизод, связанный с семьей Дросси, свидетелем которого был сам автор этих строк. На первом этаже полутораэтажного дома по улице Антона Глушко, 25 до войны проживала одинокая женщина из семейства Дросси. Мы, соседские мальчишки, ходили к ней покупать почтовые марки выпуска царской России. Запомнилась она пожилой, но еще не старой пухленькой женщиной небольшою роста, с обходительными манерами и приветливым выражением лица.

Воссоздать образ Марии Дмитриевны Стейгер (урожденной Дросси), ее спутника по вечерним прогулкам ксендза, и Михаила Абрамовича Рабиновича, помогли мне ныне здравствующие жители нашего города Мария Дмитриевна Зинченко (урожденная Лукьянова), Ольга Захаровна Кожевникова (урожденная Жданова) и Валентина Ивановна Петрова (урожденная Биркина).

Футбольная команда общества «Торпедо». 1964 год. Второй ряд, второй справа В.А. Зайцев

Дом под номером 24 по улице Фрунзе известен еще и тем, что с 1933 по 1989 год здесь со своей семьей проживал и умер популярнейший спортсмен, легенда таганрогского футбола Василий Алексеевич Зайцев. Играть в футбол, как воспитанник детского дома, стал с 15 летнего возраста. На способно го юного футболиста обратили внимание и пригласили выступать за местную команду клуба имени Ленина — «Динамо», в течение многих лет занимавшую первые места в городе. В составе сборных команд Донского края и Таганрога принимал участие в международных встречах. В 1936-1938 годах входил в состав ростовской команды «Динамо», игравшей в те годы на первенстве страны в первой лиге. В 1939 году возвратился в Таганрог и с этого дня вся его спортивная жизнь была связана с командой комбайнового завода, первое время носившая название «Зенит», затем «Трактор» и. наконец, «Торпедо».

В 1955 году команда «Торпедо» заслуженно стала чемпионом России, а Василию Алексеевичу в 1967 году присвоили почетное звание «Заслуженный тренер РСФСР». В память об этом замечательном человеке среди юношеских команд в городе стали регулярно проводиться турниры. За активное участие и большой вклад в развитие физической культуры и спорта Василий Алексеевич получил десятки дипломов и почетных грамот. Являлся председателем заводского совета Добровольного спортивного общества «Трактор», тренером команды «Торпедо», членом президиума областной федерации футбола, членом президиума областной коллегии судей, председателем городской федерации футбола, начальником команды «Торпедо». В.А. Зайцев принимал участие во Всесоюзной конференции тренеров, которая проводилась в Москве. Василий Алексеевич родился в городе Шахты. В десятилетнем возрасте стал круглым сиротой: мать умерла раньше, а отца, краснодеревщика по специальности, зарезал племянник, нанеся несколько ножевых ран, думая что люди этой профессии имеют большие деньги. В тот роковой день соседский петух залез в банку со столярным клеем и не имея возможности освободиться страшно кричал.

«Быть беде», — говорили соседи. После смерти отца Василий Алексеевич воспитывался в детском доме. Женился на воспитаннице того же заведения Зое Михайловне Пятибратовой, в 1932 году в семье родилась единственная дочь Лидия, которая после окончания школы №10 поступила на химический факультет Ростовского государственного университета. Последние годы работала на комбайновом заводе в должности начальника центральной заводской лаборатории. За отзывчивый и мягкий характер пользуется всеобщим авторитетом среди всех, кто ее знал.

Зоя Васильевна Пятибратова, Лидия Васильевна и Василий Алексеевич Зайцевы

Перед приходом немцев в 1941 году семья не успела эвакуироваться из города и Василий Алексеевич устроился на работу слесарем-сантехником на пивоваренный завод. В доме по улице Фрунзе, 24, где жила семья, немцы устроили общежитие для солдат, которое отапливалось зимой при помощи «буржуйки», использовав в качестве дров существовавший тогда деревянный забор и многочисленные плодовые деревья, посаженные внутри ухоженного двора. Здесь же стояла немецкая зенитная батарея. В дом едва не попал советский артиллерийский снаряд, разорвавшийся перед окнами дома.

Василий Алексеевич Зайцев скончался от рака горла 9 января 1982 года в возрасте 73-х лег и похоронен на Аллее Славы. Прошли десятилетия, а спортивная общественность города помнит Василия Алексеевича как наставника спортивной молодежи, яркого футболиста и человека, долгие годы поддерживавшего славу городского футбола.

В августе 2011 года начата реконструкция этого здания. Фотоотчет:

Энциклопедия Таганрога: Рабинович дом (Фрунзе, 24). Одноэтажный дом из красного кирпича на семь окон по фасаду. Внесен в список памятников истории и культуры. Построен в 1870-х греческим купцом А. Брусали. В 1880-х домовладение приобрела А.С.Рабинович (Титова). Здесь с 1933 по 1982 проживал В. А. Зайцев - легенда таганрогского футбола, заслуженный тренер РСФСР, с именем которого связаны звездные годы футбольной команды «Торпедо».