Дом 40
Источник: Википедия
Источник: Фото из фондов Таганрогского историко-литературного и художественного музея-заповедника
Из Энциклопедии Таганрога: Александра I дворец (Греческая, 40). Одноэтажное здание с полуподвальным помещением построено в 1806 и первоначально принадлежало чиновнице Сивере, потом сотнику Николаеву и Папкову как казенная квартира градоначальника. По своему устройству домовладение представляет собой дворянскую усадьбу начала XIX в. Дом построен в стиле русского классицизма. В 1810 домовладение куплено градоначальником П.А. Папковым, дом капитально перестроен по проекту городского архитектора Молла и продан казне за 52000 руб. В 1814 возле дома посажены шелковица и сирень. Все 13 окон по фасаду прямоугольные без наличников, но с замковыми камнями и подоконными карнизами. Замковые камни четвертого, седьмого и десятого окон поддерживают треугольные сандрики, а над остальными окнами неглубокие ниши. Главный венчающий карниз с зубчиками. Углы дома рустованы. С правого торца существует пристройка, имеющая арочные окна. Угол, образованный выступом пристройки по продолжению фасада и по пер. Некрасовскому, был огорожен деревянным забором.
Согласно «Инвентарю недвижимого имущества...» по состоянию на 01.01.1860 дворец императора занимал площадь 825 кв. сажен. В этом доме 22.05.1818, проезжая из Мариуполя, останавливался император Александр I. После 1818 на ремонт этого временного дворца Александра I было прислано 25000 руб. с предложением архитектору Шарлю Лемо надстроить второй этаж. 13.09.1825 император Александр I вторично приехал в Таганрог в приготовленный для него дворец. Дом, в котором поселился Александр Iс супругой, был каменный, в один этаж, в подвальном помещении - службы. Половина, занимаемая императрицею, состояла из восьми небольших комнат. Посредине дома проходил сквозной зал для приемов. В этой же половине была помещена походная церковь. Половину, занимаемую императором, составляли две комнаты с другой стороны приемного зала: в одной, угловой, был кабинет со спальней, а в другой - уборная, которая одним окном выходила во двор. При этих двух комнатах был коридор с просветом у уборной для дежурного камердинера. Гардеробная была внизу, в подвальном этаже. При доме был довольно обширный двор и небольшой сад с плодовыми деревьями. Вход в сад был из комнаты императрицы. К своему дворцу император собирался прикупить имение бывшего градоначальника Папкова, состоящее из сада и нового, лучшего тогда в Таганроге дома (Реми дом - Шмидта, 17). В Ючасов 19.11.1825вэтом дворце Александр/«скончался от горячки с воспалением мозга». Во дворце по желанию вдовы императора в той комнате, где скончался Александр I, была устроена походная войсковая церковь во имя Воздвижения святого Креста (Крестовоздвиженская). В ГАРО есть опись вещей дворца в деле «О приобретении императрицей Елизаветой дома в Таганроге». Дом с имуществом, согласно этой описи «дома, мебели и вещей дворца Александра I», был куплен за 52000 руб. князем генерал-адъютантом П.М. Волконским для Елизаветы АлекХеевны с целью открытия в нем мемориального музея памяти Александра I в 1826. 05.05.1820 в А.д. (тогда доме градоначальника ПЛ. Папкова) проездом на Кавказ останавливались герой Бородино генерал И.И. Раевский с сыном Николаем, дочерьми Марией (будущая жена декабриста С. Волконского), Софьей и А.С. Пушкиным. Во дворце в 1837 останавливался известный поэт ВЛ. Жуковский. В 1895 дворец посещал художник-маринист И.К. Айвазовский. После гражданской войны в 1920-е здание дворца передано под квартиры рабочим. Церковная утварь и обстановка бывшего дворца Александра I были отданы в музей. С 1964 здесь открылся детский противотуберкулезный санаторий «Березка».
Гаврюшкин О.П. "По старой Греческой"
УЛИЦА ГРЕЧЕСКАЯ, 28 (НЫНЕ 40). КВАРТАЛ, 162
Кому не лестно сознавать, что в городе, в котором ты живешь, дважды побывал император Александр I и другие царствующие особы. Смерть Александра I, наступившая в Таганроге, породила массу измышлений и многочисленных легенд по якобы мнимой его кончины. В доме, в котором произошли все эти события, и о которых речь пойдет ниже, останавливались проездом или посетили его такие известные исторические личности, как поэт Александр Сергеевич Пушкин; участник Отечественной войны 1812 года, генерал от кавалерии, командующий 26-й дивизией Николай Николаевич Раевский, одержавший ряд блестящих побед над французами; Василий Андреевич Жуковский, русский поэт, почетный член, академик Петербургской академии наук; Иван Константинович Айвазовский, живописец-маринист; Анатолий Васильевич Луначарский, писатель, критик, участник Октябрьской революции, с 1917 года - народный комиссар просвещения РСФСР.
Дом, в котором останавливался император Александр Первый и его супруга Елизавета Алексеевна, находится на Греческой улице, 28 (ныне - 40). В первое свое посещение Таганрога в 1818 году здание снаружи было окрашено в палевый цвет с белыми карнизами «и сверкало как игрушка».
Район существующей ныне Греческой улицы в начале 19 века был совершенно пустынен, вокруг ни деревца, ни кустика, лишь два небольших строения, стоящих на некотором расстоянии друг от друга. Одно из них принадлежало купцу Ивану Сарычеву, другое, подобное, комендантше Фузанцевой. В 1807 году владение Сарычева перешло в собственность дворянина Коваленского. Приобретя в 1811 году оба эти домовладения сотник войска Донского Семен Николаев построил на этом месте одноэтажный кирпичный дом из шести комнат, при нем деревянный флигель и сарай. В эти же годы в городе он по подряду выстроил здание католической церкви, дом портовой таможни, а также городовой острог на Тюремной улице в районе Рыбного базара.
В 1814 году все хозяйство сотника на Греческой улице приобрел градоначальник Таганрога, генерал-майор Папков Петр Афанасьевич, который в своем имении Красный Кут, недалеко от города, освоил овцеводство и устроил фабрику по выделке офицерского и солдатского сукна. При нем в 1814 году произвели посадку сирени и шелковицы.
По проекту городского архитектора Молла дом капитально отремонтировали и перестроили в полутораэтажный. В 1816 году за 52 тысячи рублей Папков продал здание городскому Строительному комитету и он стал казенным домом градоначальства. К нему прилегала небольшая терраса с видом на море, фруктовый сад перешел к другому, соседнему домовладению Папкова, выходящему на Мало-Биржевую улицу, в котором проживал князь Воронцов, когда в Таганроге остановился император. Оба двора отделял глухой каменный забор.
Дворец Александра I. 1860-е годы
Шелковица у дома, где останавливался император. 1994 год
Император Александр I
Многие уверяют, во всяком случае нам всем очень хотелось бы этого, что шелковица, растущая у бывшего Дворца Александра I, существовала со времен пребывания императора в нашем городе. Пожалуй, это не совсем так, и легко доказуемо. Имеется четко выполненная фотография здания Дворца Александра I, датированная 1860-ми годами. На этом снимке ясно видно что, в том месте, где сейчас произрастает наша шелковица, нет не только какого-либо дерева, но и саженца. Если, допустим саженец и был, то по прошествии 40 лет (1865 минус 1825) на снимке видно было бы уже довольно большое дерево.
1 сентября 1825 года император покинул столицу и в коляске запряженной тройкой лошадей отправился в дальний путь направляясь в наш город. 13 сентября он был уже в Таганроге. Русский историк Н.К. Шильдер так описывает внутреннее устройство здания, в котором остановился Александр I.
«Дом, избранный для жительства их величеств в Таганроге, был каменный, одноэтажный, с подвальным этажом, для помещения прислуги. Половина императрицы состояла из восьми небольших комнат, из коих две предназначались для двух фрейлин. В средине дома был расположен большой сквозной зал, служивший, столовой и приемной. На половине императрицы, в особой комнате, помещалась походная церковь. С другой стороны приемной залы находились две комнаты государя: одна, довольно просторная, предназначавшаяся для кабинета, служила вместе с тем и спальней; другая, полукруглая и очень небольшая, в которой государь одевался, была туалетной или уборной, с окном, выходившим во двор. При этих двух комнатах был коридор, свет из которой проходил из туалетной; он предназначался для дежурного камердинера; гардеробная же находилась в подвальном помещении. При доме были обширный двор и небольшой сад с плодовыми деревьями, несколько запущенный, но к приезду государя, приведенный в возможный порядок. Меблировка всего дома была самая простая.
У дворца Александра I
По прибытии государя в Таганрог, его первые заботы состояли в том, чтобы устроить помещение императрицы как можно для нее удобнее; он не оставил ни одного уголка без личного обозрения, сам расставлял в комнатах мебель, вбивал гвозди для картин. В ожидании приезда императрицы Александр позаботился также о приведении в порядок городского сада и сам разбивал в нем дорожки».
При дворце под командованием полковника Николаева поставили большой почетный караул от лейб-гвардии казачьего полка. Все прибывшие с императором были размещены в восемнадцати близстоящих частных домах. Следом за государем, с разницей в несколько дней, сопровождаемая князем Волконским, статс-секретарем Лонгиновым, камер-фрейлиной княгиней Варварой Михайловной Волконской и другими приближенными выехала императрица Елизавета Алексеевна. 23 сентября у городского шлагбаума уставших путешественников, в окружении многочисленных представителей города встречал император. Описывать чем занимались и как проводили последующие дни царствующие особы не входит в рамки настоящего очерка, но были и балы, и встречи с местной интеллигенцией, купечеством, и прогулки по городу и за его пределами.
Пользуясь своим пребыванием на юге России, Александр I посетил близлежащие местности, побывал на землях Войска Донскою, в Ростове, Нахичевани и Новочеркасске и, уступив настойчивым просьбам Новороссийского генерал-губернатора М.О. Воронцова, через несколько дней отправился в Крым.
По пути, во время посещения Георгиевского монастыря, куда Александр I отправился без свиты, в сопровождении лишь фельдъегеря и проводника - татарина, неожиданно испортилась погода, подул свежий ветер и государь, легко одетый и верхом на лошади, простудился. Эта поездка оказалась для него роковой. 19 ноября 1825 года в 10 часов 47 минут император Александр Первый скончался.
На следующий день после кончины императора в доме, где жила царствующая семья, специально созданная комиссия произвела вскрытие тела усопшего государя и указала причину смерти - горячка с воспалением мозга. Протокол подписали девять человек, среди них и главный медицинский чиновник таганрогского карантина доктор Борис Львович Лакиер. Тут же, во дворце 21 ноября произвели бальзамирование тела императора, которую князь Волконский возложил на Д.К. Тарасова, личного врача Александра I, но тот отказался, ибо, как он записал в своих записках, «из сыновнего чувства и благоговения к императору, не могу принять на себя такой обязанности».
Бальзамирование выполнили врачи: Рейнгольд, Добберг, Лакиер, Васильев и аптекарь Протт. Мозг, сердце и внутренности были вложены в большой серебряный сосуд с крышкой и заперты на замок за что, впоследствии Борис Львович Лакиер получил дворянское звание.
Вынос тела императора назначили на 9 часов утра 11 декабря и обставили со всей торжественностью, подобающей личности почившего. Из дворца похоронная процессия направилась в Греческий монастырь, где гроб с покойным установили на специально отведенное место, на котором впоследствии поставили черную мраморную плиту с изображением креста и соответствующего текста. У гроба выставили почетный караул и непрерывно читались заупокойные молитвы.
29 декабря похоронная процессия, сопровождаемая атаманом Войска Донского Орловым-Денисовым, и под конвоем сначала лейб-гвардии казачьего, а затем драгунского полков, направилась в Петербург. Елизавета Алексеевна выехала из Таганрога 22 апреля 1826 года и скончалась в пути 4 мая в Белеве.
В комнате, где умер ее незабвенный супруг по желанию императрицы устроили домовую церковь во имя Воздвижения Святого Креста, в 1862 году приписали к Успенскому собору и разрешили проводить богослужения. В своих воспоминаниях Александр Павлович Чехов уделил ей несколько строк.
«Службы происходили по большим праздникам и по постам. В Дворцовую церковь ездила говеть городская знать во главе с градоначальником. Публика была вся отборная, аристократическая».
Под комнатой скончавшегося императора, и при содействии градоначальника Отто Франка, в подвальном помещении в 1836 году установили кирпичную стелу с чугунной плитой с изображением сцены кончины царя.
При отъезде из города Елизавета Алексеевна выкупила здание в котором скончался ее супруг и повелела называть: «Его Императорского Величества дворец Александра I». При нем утвердили должность смотрителя Дворца, которые поочередно сменяя друг друга, просуществовали до Октябрьской революции. Во дворе находилось небольшое каменное караульное помещение, в котором жили казаки несшие караульную службу. День и ночь два казака с саблями наголо непрерывно ходили вдоль здания Дворца.
Смотрителей Дворца за всю их историю было немного, и назначались они всегда из высокопоставленных военных, обычно ушедших на покой и доживающих свой век на этой спокойной, мирной должности. Одним из первых смотрителей был некий Лаговский в чине полковника. Затем смотрителем Дворца назначили И. Константиновича Номикосова, которого похоронили на местном православном кладбище 16 июня 1894 года. По некоторым сведениям он был братом Василия Константиновича, полковника лейб-гвардии Его Величества полка, бракосочетавшийся с Ольгой Николаевной Грековой, дочерью штаб-ротмистра Николая Степановича Грекова.
В 1860-х годах пост смотрителя занимал подполковник артиллерии Егор Эммануилович Никифораки. В числе первых учеников он поступил в недавно открытую мужскую гимназию и окончил ее в 1812 году. Его отец Манойло Никифораки был в числе отважных греческих моряков, сражавшихся на стороне русских во время Освободительной войны против турок. В 1836 году племянница Егора Никифораки - Мария, вышла замуж за отставного майора, впоследствии титулярного советника, городского почтмейстера Михаила Петровича Томашевского, которому частенько перепадало от крупногабаритной и властной супруги.
После него смотрителем Дворца назначили Афанасия Алексеевича Карпова, отставного войскового старшину, родом из княжеского рода черкезских уздин (бывшее феодальное дворянство Кавказа). Судьба его чрезвычайно интересна и заслуживает того, чтобы о ней рассказать. Вместе с отцом, еще мальчишкой в составе отрядов Шамиля участвовал в Освободительной войне против русских и был взят в плен.
Кем же он был - этот легендарный Шамиль, и как сложилась его дальнейшая жизнь после его пленения? В 1817 году Россия начала поход против народов Чечни, Дагестана и северо-западного Кавказа. Население этих народов объединилось под знаменем газавата, который возглавил 35-летний горец Шамиль. Никто из горцев не мог сравниться с ним в силе и ловкости. Он не знал ни усталости, ни болезней. Отличался строгим благочестием, редким знанием священных сил законов своей веры, был отъявленным трезвенником и писал стихи, в которых призвал к борьбе за независимость. Его красноречие производило потрясающее впечатление на толпу, и она с диким воодушевлением шла за ним, даже на верную смерть.
После многолетней войны, 26 августа 1859 года (по старому стилю), уже в возрасте 60 лет в ауле Гуниб, стоящем на высокой, труднодоступной скале, после хорошо подготовленной операции Шамиль был взят русскими войсками в плен. Шамиль сдался со своими женами, сыновьями и 68 преданными ему горцами-воинами. Когда перед затихшими на время русскими появился Шамиль, раздалось дружное, громкое русское «Ура!», выражавшее на только радость победы, но и дань уважения и мудрости гордому человеку-легенде, многие годы воевавшему за независимость своего народа.
Под конвоем Шамиля отправили в Петербург для встречи с Александром II. Видя по пути обширные, безбрежные русские пространства, доброжелательность русских людей. Шамиль высказался так: «Если бы знал, что это такое государство, я никогда бы не начал против него войну».
По пути Шамиль посетил Москву и в окружении князя Баратынского, Ермолова и Шувалова появлялся на торжественных приемах в светском обществе. Встреча с императором Александром II состоялась в Петербурге. Шамилю назначили достаточно высокую пенсию в 20 тысяч рублей и отправили в почетную ссылку в Калугу, где он провел около десяти лет. Между ним и Александром II было подписано соглашение, по которому Шамиль не принесет русскому государству никакого вреда. Один из его сыновей умер, двое дослужились до чина генерала русской армии, четвертый стал фельдмаршалом и еще один командовал кавалерийским эскадроном. Незадолго до смерти Шамиль написал письмо русскому фельдмаршалу, бравшему его в плен, с которым часто переписывался: «Полагаю, что это письмо последнее между нами - и подписал - Больной и слабый Шамиль». Шамилю разрешили совершить паломничество в Мекку и он отправился в свой далекий, последний путь. В Медине (Аравия) его лошадь оступилась, и Шамиль упал, что послужило причиной его смерти. Там Шамиль и похоронен. Случилось это в 1871 году.
Смышленого молодого князька генерал Афанасий Карпов принял в свою семью, усыновил и дал свою фамилию. В дальнейшем послужной список приемного сына генерала Карпова выглядел так.
1852 - зачислен казаком в Донской казачий полк № 25.
1854 - произведен за отличие в урядники.
1657 - награжден знаком отличия.
1871 - произведен в хорунжии.
1873 - произведен в сотники.
1877 - воевал против турок, награжден многими медалями.
1880 - произведен в есаулы.
1888 - назначен в Донской казачий полк № 6.
1890 - назначен командиром сотни.
1892 - назначен войсковым старшиной.
1894 - назначен смотрителем Дворца.
Участвовал во многих походах и сражениях. Имел массу орденов и медалей. Конвоировал взятых в плен командующего турецкой армией Османа-Пашу и Шамиля. Уже проживая в Таганроге, был награжден орденом св. Владимира 4-й степени. Двадцать лет под его надзором находились ценные реликвии, связанные с пребыванием Александра I в нашем городе.
Афанасий Алексеевич скончался в чине отставного войскового старшины 3 мая 1914 года (по старому стилю) в возрасте 77 лет. Умер от ушиба, полученного при падении ввиду старческой немощи. Старого заслуженного воина, при большом стечении народа, отпевали в Успенском соборе протоиерей Михаил Знаменский, священники Емельян Грановский и Михаил Шумов. Похоронен 6 мая на таганрогском православном кладбище.
После установления в городе Советской власти, помещения бывшего Дворца Александра I передали под квартиры грудящихся. С 1964 года в здании разместился детский противотуберкулезный санаторий «Березка», сейчас жилой дом.
Игорь Пащенко "Были-небыли Таганрога":
ДВОРЕЦ АЛЕКСАНДРА ПЕРВОГО
Таганрог законно гордится двумя своими дворцами – Алфераки и Александра Первого. Если первый – чудо архитектуры, роскошный двухэтажный особняк, ставший символом могущества и богатства греческой семьи Алфераки, то последнее пристанище российского императора Александра Павловича (1777–1825) на улице Греческой поражает своей скупой простотой и даже неказистостью. Но именно за его тринадцатью окнами по фасаду в ноябре 1825 года и зародилась одна из самых мистических тайн России – умер ли тут император Российской империи, его ли торжественно провезли через полстраны и похоронили в царской усыпальнице в Санкт-Петербурге спустя несколько месяцев или же он тайно оставил престол и скрылся, избрав жизнь скитальца?
Дом в стиле классицизма был построен в 1811 году сотником войска Донского Семеном Николаевым, имевшим в то же время подряды и на строительство католического собора в Таганроге, и здания портовой таможни, и городского острога на Тюремной улице.
В 1814 году дом с подворьем приобрел третий градоначальник Таганрога генерал-майором П.А. Папков (подробно о Петре Афанасьевиче Папкове написано в рассказе «Два гусара») и по проекту архитектора Таганрога Молла капитально перестроил его из одноэтажного в полутораэтажный. Теперь в особняке имелись передняя, лакейская, канцелярия из двух комнат, кабинет градоначальника, зал, столовая, буфетная, две гостиные, три отапливаемых углем жилых комнаты, гардеробная, коридор, терраса, уборная и кухня. В полуподвале находились помещения для прислуги и кладовая.
Через два года дом был продан городу под казенную квартиру и потому часто использовался для приема именитых гостей: в мае 1818 года – императора Александра I с супругой и свитой (графы Аракчеев, Уваров, Милорадович, князь П. Волконский); в 1820 году – семьи генерала Раевского и Пушкина, едущих на Кавказ. В 1822 году в доме поселился новый градоначальник Таганрога Н.А. Наумов, а затем, в 1825 году – следующий хозяин Таганрога, А.И. Дунаев. Впрочем, последнему вскоре, по высочайшему повелению из Петербурга, пришлось освободить особняк к приезду царской четы в сентябре 1825 года. В 1837 году Дворец Александра посетили поэт Жуковский с наследником престола Александром Николаевичем. В 1863 году – Великий князь Николай Александрович, а в 1870 – будущий император Александр III.
В доме целых 95 лет существовал первый в России мемориальный музей памяти Александра I, устроенный на личные средства вдовы императора, Елизаветы Алексеевны. В комнате же, где умер Александр Павлович, была устроена домовая церковь во имя Воздвижения Святого Креста. В ней с 1869 по 1871 год Антоша Чехов вместе с братьями пел в церковном хоре, организованном их отцом. В эту церковь ездила говеть вся городская знать во главе с градоначальником.
Под комнатой, где скончался Александр, в полуподвальном помещении в 1836 году стараниями градоначальника Отто фон Франка была установлена кирпичная стела с чугунной плитой с барельефом, изображающим кончину царя.
При Дворце состоял смотритель, во дворе в караульном помещении жили казаки, несшие круглосуточную службу. Перед воротами стояла полосатая караульная будка, что запечатлено на многих фотографиях XIX века. После революции дом передали под квартиры, и уникальная композиция музея была утеряна. Пострадали и интерьеры, и планировка Дворца. В довершение всего в 1964 году в доме разместили детский противотуберкулезный санаторий «Березка».
В настоящее время рассматривается вопрос о возрождении музея Александра Первого, Благословенного, что стало бы существенным вкладом в возрождение Таганрога исторического.
УХОД ИМПЕРАТОРА
Тщедушное тело в длинной ночной сорочке качнулось в лунном свете и беззвучно поплыло, подрагивая в воздухе. Большелобое лицо над кружевным воротником беспрестанно поворачивалось на свернутой шее из стороны в сторону, словно когото отчаянно выискивая выпученными белесыми глазами…
Александр I
– Батюшка, вы ли это? – прошептал Александр Павлович, привставая в постели. – Да что же это, господи… Помилуй, меня грешного…
Где-то недалеко на Греческой вперебой тоскливо завыли псы. Вдруг створка окна под напором морского ветра распахнулась, и занавеска вспорхнула, выгибаясь парусом. Фигура в сорочке мелко задрожала и исчезла. Александр Павлович в изнеможении откинулся на высокие подушки, тщательно взбитые императрицей. Что только больному не померещится, не приведи Господь! Ох, как же эта болезнь спутала все карты… Не надо было так долго колесить по Крыму. Вот и лихоманку подцепил где-то под Алуштой или Алупкой? Какая теперь разница…
Кликнуть бы Егорыча, чтобы затворил окно. Или дать воздуху надышаться?
Дом для жительства в Таганроге Александр Павлович и в этот раз выбрал все тот же – основательный, каменный, в один этаж, с желтым фасадом и зеленою крышею, невдалеке от моря. Восемь комнат (хотя скорее комнаток) лично определил императрице с фрейлинами, еще одну под походную церковь. Сквозную залу наметил под столовую и приемную. Себе же Александр Павлович занял два помещения: побольше – под кабинет и спальню, другое, скромнее, с окном в небольшой двор, – для уборной. Таганрогская резиденция российского императора в незатейливой простоте являла собой скорее усадьбу зажиточного провинциального помещика – и это радовало Александра Павловича. Бог с нею, с роскошью, успеть бы довершить задуманное…
Тут от двери донеслось слабое поскрипывание половиц. Александр Павлович скосил глаза на дверной проем, что загородил неясный силуэт. Еще миг, и слабый лунный свет выхватил черты лица. Это был, был… Был он сам!
В лейб-гусарском мундире, кавалерийских же сапогах и походной фуражке. Человек (или он сам?) сделал шаг и замер. Поводил головой по комнате, как давешний призрак. Александр Павлович в изнеможении прикрыл глаза. Господи, помилуй! Избавь от ночных наваждений, дай мне покоя! Когда он глянул сквозь веки, человек стоял посреди комнаты, в трех шагах от постели. Теперь луна освещала его полностью, и Александр Павлович ясно видел лицо – свое, родное, но несколько обескровленное, с подрагивающей верхней губой и растерянным взглядом. Но вот, словно отринув сомнения, человек шагнул. Рука его, доселе остававшаяся в тени, стала приподниматься… Александр Павлович, затаив дыхание, не отрываясь, следил за этим неумолимым бесконечным движением… Человека или судьбы? И потому он едва обратил внимание на мелькнувшую позади тень, не уследил, как что-то тяжелое обрушилось на голову ночного гостя. Его занимала лишь рука гостя – вот она, наконец, разжалась, и что-то медленно-медленно стало опадать на прикрытый простым половиком пол. Лишь глухой стук и блеснувшее в лунном свете лезвие кинжала привели Александра Павловича в чувство.
Посреди комнаты, над низвергнутым телом стоял спаситель – гофмаршал императрицы, князь Петр Михайлович Волконский, верный его друг с отроческих лет. В руках он сжимал большую кочергу, которой Егорыч давеча шурудил в печке.
– Как вы, государь?! Не пострадали? – услышал Александр Павлович.
Князь Волконский споро пошарил на письменном столе, чертыхнулся, и вскоре лампа осветила спальню. На полу лежал человек в таком же мундире, что обычно носил в Таганроге император. Когда тело перевернули, Александр Павлович ахнул – на него действительно смотрело его собственное лицо.
– Государь, дело обрело нешуточный оборот, – голос князя дрогнул. Он достал из сюртука убитого какие-то бумаги. Потом прикрыл платком мертвое лицо. И вовремя – в дверной проем глянул встревоженный камердинер. Вид распростертого тела ввел его в ступор.
– Егорыч, живо одень государя, не стой дурнем! – кивнул ему Волконский. – Ваше величество, хорошо, что еще днем я занял подле вас место лейб-лекаря Виллие. Не ровен час, до конца ночи еще гости пожалуют. Надо бы поторопиться.
Александр Павлович, несмотря на слабость, встал и терпеливо подчинился ловким рукам камердинера. Тот же, опасливо зыркая на бездвижное тело, забубнил привычную песнь:
– Эх, ваше величество, батюшка, так всю жизнь и провели в дороге да в дороге, словно не царь русский, а, прости Господи, землемер какой. Вот опять же – куды ехать, зачем тащиться? Ночь на дворе. Волконский поднес бумаги к лампе и торопливо их просмотрел.
– Государь, пора решаться. Это происшествие нам весьма на руку. Такого двойника нам самим не найти скоро. А тут…
Заговорщики, судя по всему, не дадут жизни и в Крыму отставному генералу Александру Павловичу Романову, уж не обесудьте, – князь протянул несколько листов императору. – Вот письмо одного из них – поручика графа Николая Булгари и манифест цареубийц.
Александр Павлович быстро прочитал бумаги. Заговор, вновь заговор. Сколько же их будет еще в России! Пора этому положить конец. Он все правильно делает: нет императора, нет и переворота. А там, даст Бог, все и образуется.
– Я взял на себя смелость и утром послал по соседству на берег в дом вдовы полицмейстера Шахматова просьбу подготовить помещение для императрицы, – продолжил Волконский. – Якобы на случай вашей кончины. Оттуда и вам сподручнее в путь.
– Петр Михайлович, голубчик, пригласите Елизавету Алексеевну.
Волконский замешкался, вздыхая.
– Я не могу оставить жену вот так, не попрощавшись, – голос Александра Павловича обрел забытую уверенность. – Мы с нею обо всем условились.
Императрица пришла совсем скоро, словно и не спала. Окинув встревоженным взглядом комнату мужа, на миг задержала его на теле, перенесенном в постель императора, затем подошла к Александру Павловичу, стоящему у окна.
– Все решилось?
– Да, Louise, нынче же. Видимо, не суждено нам вместе навсегда поселиться у моря в Крыму, в милой Ореанде, – Александр Павлович взял ее за руки, и они помолчали. – Немного погодя отправьте набальзамированное тело несчастного в Санкт-Петербург для погребенья и ждите от меня вестей в Таганроге до весны. Даст Бог, и вас вызволю.
– А завещание? Кто же он?
Александр Павлович отвел глаза и почти прошептал:
– Николай Павлович…
– Ах, сударь, да разве можно?! Николай Павлович не для венца царского рожден и воспитан!
– Только он сможет пресечь заразу смутьянства, не допустит новой пугачевщины. С Константином все уже давно обговорено, он свой выбор сделал. – Александр Павлович развернулся к Волконскому. – Для вскрытия создайте комиссию и пригласите кого-то из местных лекарей, того же Лакиера. И прикажите уже звать Николаева с его казаками. Пора в дорогу.
– Прощайте, друг мой, свидимся ли… – Елизавета Алексеевна несколько раз мелко перекрестила императора. – Храни вас Господь.
Лейб-гвардии казачьего полка полковник Николаев, командир таганрогского дворцового караула, лично накинул на императора казачий кафтан, поправил каракулевую папаху, и небольшой отряд из самого Николаева, Александра Павловича, князя Волконского, камердинера Егорыча и двух казаков-станичников полковника тихим шагом двинулся в путь.
Император российский оглянулся на свое последнее пристанище, в котором уже тревожно хлопали двери и зажигались огни. Там начиналась новая эпоха. А ему вновь дорога, долгая дорога…
К дому вдовы Шахматова на Малой Биржевой улице дошли быстро, благо в Таганроге все так близко. В пустом хозяйском кабинете Александр Павлович вновь переоделся, но уже сознательно без помощи расстроенного Егорыча. Новое платье немного рассмешило императора. И в этом ему придется теперь ходить? Что ж, ваше величество, привыкайте к новой жизни без величеств и камердинеров.
В зале на первом этаже его уже ждали шесть молчаливых греков-моряков. Все вместе спустились в подвал, и Николаев, погремев засовом, распахнул потаенную дверь в подземелье. Широкий каменный ход, поплутав, вывел их на азовский берег, где беглецы взошли на фелюгу. Далеко на рейде их уже ждала шхуна, присланная в помощь Александру Благословенному греческим патриотом и русским дворянином Иваном Андреевичем Варваци.
Бывший российский император, а ныне скромный паломник в далекую Палестину, сидел под мачтой и смотрел на удаляющийся темный берег. Ему так и виделось, как Егорыч все машет и машет вслед им фонарем, словно надеясь, что Александр Павлович одумается и вернется. А рядом крестится и плачет старый друг, князь Волконский.
А ведь я для них всех уже, почитай, что и помер, подумалось Александру Павловичу. Помер нынче в славном, любимом Таганроге.
Он плотнее закутался в грубый домотканый плащ и прикрыл глаза. Как забавно вышло: всю жизнь провел в пути-дороге, а умер в Таганроге…
Григорян М.Е., Решетников В.К.- История архитектуры и градостроительства
На Греческой улице есть здания, которые представляют значительную историко-культурную ценность. В первую очередь к ним следует отнести одноэтажный каменный особняк, знаменитый тем, что здесь в ноябре 1825 года скончался император Александр I (ул. Греческая, 40). С той поры этот скромный дом стал официально именоваться дворцом Александра I (илл. 112-116).
Здание сохранило в своем облике основные черты русского классицизма: углы плоского фасада акцентированы рустами, по карнизу расположены характерные сухарики, над окнами - неглубокие прямоугольные ниши. Не являясь шедевром русского зодчества, дворец Александра, тем не менее, органично вписывается в характерную застройку Таганрога первой трети XIX века.
Илл. 112 Греческая ул., 40. Дворец Александра I в Таганроге. Почтовая открытка начала XX в.
За дворцом разворачивается один из наиболее интересных участков старинной застройки города, где сохранилась группа особняков, которые, хотя и располагаются на некотором расстоянии друг от друга, но все же составляют при этом единую композицию. Архитектурно-художественное решение каждого из этих зданий выполнено с несомненной оглядкой на «образцовое» проектирование; при этом типовым, по всей вероятности, был и набор декоративных элементов. Единая стилевая характеристика жилых и общественных зданий Греческой улицы позволила создать своеобразный архитектурный ансамбль в историческом центре города и придать ему черты неповторимого своеобразия и самобытности.
Илл. 114 Перспектива Греческой улицы. На первом плане - дворец Александра I, вдали - Александровская часовня, построенная в 1866 г. Фотография 1870-х гг. ГНИМА.
Илл. 115 Проект перестройки дома градоначальника для пребывания Александра I в Таганроге. 1816 г. Арх. И. Шарлемань. РГИА.
Илл. 116 Дворец Александра I. Гостиная. Фотография начала XX в. ГНИМА.
Энциклопедия Таганрога: Крестовоздвиженская церковь домовая. Во время приезда Александра I с супругой Елизаветой Алексеевной в Таганрог в доме, где они остановились - по улице Греческой, 40, была устроена походная церковь. В 1862 домовую церковь, которую назвали Крестовоздвиженской, приписали к Успенскому собору. В ней разрешили совершать богослужения. В церкви существовал хор, в составе которого пели три брата Чеховых, среди них Антон. Службы происходили по большим праздникам и по постам. Сюда ездила говеть городская аристократия во главе с градоначальником.
Если «Иваново – город невест», то Таганрог – город легенд. Старых и новых, ушедших времен и настоящих. Одни жили долго, другие по разным причинам со временем умирали. Одна из «молодых» легенд – это сказ о «Пушкинском дубе». Никто не знает, когда она появилась на свет и кто был ее сочинителем… Еще в далекие 50-е годы я впервые услышал, что знаменитые строчки про дуб, на ветвях которого восседает сказочная Русалка, а его ствол обвивает златая цепь, по которой круглосуточно ходит Кот ученый, родились в Таганроге. Якобы Александр Сергеевич, когда не в шутку, но всерьез заехал заночевать в Таганрог по пути в Крым, увидел этот «дуб», растущий под домом градоначальника, где ему пришлось провести одну-единственную ночку. Поэта поразили красота дерева, ствол в три обхвата, и он, вдохновившись, написал сказочные строки: «У Лукоморья дуб зеленый…». Да и лукоморье было совсем рядом, куда можно доехать на пролетке по Градоначальническому спуску, или по Воронцовскому. Легенда передавалась из поколения в поколение, и экскурсоводы вдохновенно рассказывали еѐ заезжим туристам. Как известно, Таганрог лет 50-60 тому назад был настоящей туристической Меккой. Автобусы с туристами чуть ли не каждый день приезжали из Ростова или тогда братской нам Украины, и им показывали достопримечательные места нашего города, рассказывали разные исторические байки. И про таинственную смерть Александра I, и про то, как Таганрог чуть не стал столицей Российской империи, и о многом другом, в том числе и про «Пушкинский дуб». При виде «дуба» туристы цокали языком и приговаривали: «Надо же, кто бы мог подумать!». И все искали под «дубом» желуди в качестве сувениров. А недогадливые гиды не удосужились насыпать под дерево горстку другую желудей. Для правдоподобия легенды и поддержания туристического имиджа города. На самом деле этот легендарный «дуб» был старой-престарой шелковицей, иными словами, тутовым деревом. Но с годами шелковица выродилась и перестала плодоносить, что позволяло поддерживать легенду о дубе. Но однажды, когда «верхи не могли править поновому, а низы уже не хотели жить по-старому», какие-то нелюди набросали в дупло «дуба» разного мусора и подожгли его. И всю ночь дерево выгорало изнутри. А наутро жителей охватил шок, и все задавались вопросом: кто же мог поднять руку на святое, на одну из городских легенд? На место происшествия выезжали и пожарники, и милиция, и следователи прокуратуры. Составлялись акты, протоколы, но… толку от этого было мало. Шелковицу спасти не удалось, и приняли решение убрать ее обезображенное тело с исторического места под стенами Дворца Александра I. Одна легенда породила другую. По городу поползли слухи, что поджог имел прямой умысел. Кто-то положил глаз на это место в надежде установить здесь что-то типа минишопа с товарами особой важности. Но время шло, место пустовало, и никто на него не претендовал. А в разные инстанции стали поступать предложения о посадке здесь настоящего дуба. Предложение было достойно внимания, но неизвестно, куда бы дуб пустил корни. Может, они пошли под фундамент Дворца, и тогда пришлось бы спасать уже это историческое здание. Да и когда еще ствол дуба станет таким мощным, каким его описывал Александр Сергеевич… Так заглохла неплохая с первого взгляда идея. Место, где росла шелковица, спланировали, заасфальтировали, и теперь оно выглядит так, как первоначально, до посадки дерева. Но исторический «дуб» сегодня продолжает жить в памяти людей, в фотоснимках и в картинах известных и неизвестных художников ушедшего XX века.