ГОРОДСКИЕ ПЛОЩАДИ
Города, как люди, рождаются, растут, взрослеют, стареют, но они имеют способность и омолаживаться – новыми улицами, площадями, зданиями, скверами, предприятиями. Круговорот этот бесконечен.
Тут сделана попытка протянуть исторические нити от момента зарождения Таганрога, до сегодняшних дней. Причем осветить более чем трехсотлетнюю историю города через призму прошлого и настоящего его площадей, как существующих, так и уже исчезнувших.
Известно, что площадь – это открытое пространство, обрамленное постройками или зелеными насаждениями, входящее в общую систему градостроительных элементов, в которой ей отводиться, как правило, немаловажная роль.
В зависимости от величины населенного пункта он имеет одну или несколько площадей.
Таганрог является первым русским городом, который застраивался по заранее разработанному плану, в котором была предусмотрена в то время единственная площадь, названная тем не менее «генераловой», т е. главной.
Сложная историческая судьба, выпавшая на долю Таганрога, включает в себя его строительство, разрушение до основания и новое возрождение. Город менял неоднократно и свой статус: город – крепость, страж южных рубежей России, город-купец, крупный внутренне и внешнеторговый порт, город-труженик, значительный промышленный пункт юга страны.
В разные периоды жизни Таганрога возникали в нем площади, одни исчезли, другие сохранились, третьи образовались уже в недавние времена. И, как оказалось, рассказ о каждой из них может стать связующим звеном в увлекательном путешествии по городу.
Таганрог – это музей под открытым небом. Его экспонаты – улицы и площади, памятники архитектуры и истории, мемориальные здания, парки и скверы. Они помогают ощутить подлинность прошлого, его связь с настоящим.
Григорян М.Е., Решетников В.К.- История архитектуры и градостроительства
Как уже было сказано, в формировании планировочной структуры Таганрога огромную роль играла развитая система центральных площадей, из которых наибольшее значение для города имели Петровская, Иерусалимская и Александровская.
Зачатки контурных очертаний старейшей в городе Петровской площади можно обнаружить уже на плане из РГИА, датируемом концом XVIII века (см. илл. 24). Она располагается в границах эспланады, отделяющей территорию крепости от форштадта. На плане угадывается будущая пятиугольная конфигурация площади, раскрытой в сторону крепости и ограниченной с южной стороны ее валами. Также здесь обозначены торговые лавки и показано размещение деревянной Купеческой церкви, замененной впоследствии каменным собором.
Петровская площадь (илл. 33) вплоть до начала XX века сохраняла свою важную роль - как градостроительную, так и функциональную - в структуре городского плана, и не случайно в 1810-х годах на ней началось строительство нового каменного Успенского собора взамен деревянной Купеческой церкви, построенной еще в 1789 году. Собор возвели в месте пересечения Католической (Фрунзе) улицы и Успенского (Добролюбовского) переулка, пересекающего площадь под углом. Место его излома, отведенное для строительства здания собора и отдельно стоящей на его оси колокольни, обозначило смысловой и композиционный центр Петровской площади. Проект нового храма был составлен петербургским зодчим, академиком архитектуры Авраамом Ивановичем Мельниковым.
Широко известен вид Успенского собора во второй половине XIX - начале XX века, запечатленный на множестве старинных фотографий этого времени, когда здание уже подверглось нескольким значительным переделкам (см. илл. 232). Первоначальный же проект храма, долгое время считавшийся утраченным, авторам книги удалось обнаружить в фондах Государственного архива Ростовской области. Документ, датированный 1814 годом и собственноручно подписанный Авраамом Мельниковым, «членом Римской и Санкт-Петербургской Академий», не оставляет сомнений в его подлинности (илл. 34). Кстати, как свидетельствуют архивные документы, А. Мельников представил три различных варианта проекта Успенского собора, из которых был выбран именно этот, имеющий резолюцию градоначальника генерал-майора Петра Афанасьевича Папкова.
Илл. 33 Петровская площадь. Фрагмент плана 1808 г. Экспликация
A. Успенский собор.
B. Успенский пер. (Добролюбовский).
C. Католическая ул. (Фрунзе).
D. Торговые лавки.
Исходя из представленного в документе изображения, Успенский собор принадлежал к широко распространенному в классицистический период типу большепролетных центрических - так называемых «пантеонообразных» - храмов, чей облик, несомненно, был навеян впечатлениями мастера от монументальных купольных сооружений античного и ренессансного Рима*. Основой здания являлась мощная ротонда диаметром более двадцати метров, которую венчал довольно низкий, пологого очертания купол. Его барабан был прорезан группами арочных окон, чередующихся с глухими участками стены. В плане собор представлял собой правильную геометрическую фигуру в виде равноконечного греческого креста, каждая из ветвей которого завершалась четырехколонными портиками дорического ордера под строгими, лишенными декора треугольными фронтонами (илл. 36). Примечательной особенностью храма являлась легкая и изящная трехъярусная колокольня, увенчанная золоченым шпилем и свободно стоявшая в некотором отдалении от храма. Основой колокольни служил кубический объем, имевший, как и ротонда, колонные портики с каждой из четырех сторон.
Илл. 34 Успенский собор. Проект 1814 г. Арх. А. Мельников. ГАРО.
Возведение собора было начато в 1814 году и окончательно завершено в 1828 году (в 1829 году храм освятили). В процессе строительства проект А. Мельникова был подвергнут некоторым изменениям: купол ротонды приобрел более выпуклые очертания, размеры окон светового барабана были уменьшены в сравнении с первоначальным вариантом, что, вероятно, объяснялось неуверенностью в прочности изменяемой конструкции; были увеличены размеры алтаря (хотя сама алтарная часть и не вышла за пределы колонного портика, обозначенного Мельниковым) и, кроме того, к восточной части храма были пристроены два дополнительных подсобных помещения, не предусмотренных проектом столичного архитектора, но необходимых для функционирования храма - «ризница» и «пономарня». Главное же отступление от первоначального проекта заключалось в том, что колокольня была соединена с основным пространством собора посредством сквозной крытой колоннады, составленной из шести пар колонн дорического стиля.
Илл. 35 Макет Успенского собора. Фотография второй половины XIX в.
Именно такой облик имел Успенский собор после завершения строительства, насколько можно судить по изображению его макета на старинной фотографии (илл. 35). Это изображение, а также план «существующей Соборной церкви во имя Успения Божия Матери», выполненный местным архитектором М. Петровым в связи с планируемой кардинальной реконструкцией храма в 1862 году, являются, по всей видимости, единственными источниками, дающими представление об архитектуре Успенского собора в конце 1820 - начале 1860-х годов (илл. 36).
Интересно отметить, что таганрогский градоначальник П. А. Папков, в свое время собственноручно утвердивший проект А. И. Мельникова на постройку Успенского собора, «выбыл из должности» в 1820 году и тогда же покинул город, оставив, по его уверению, колокольню и внутреннюю отделку храма «совершенно оконченными». Будучи после долгого отсутствия проездом в городе (уже в качестве частного лица), бывший градоначальник нашел измененный облик Успенского собора «совершенно обезображенным» по сравнению с первоначальным проектом и выразил опасение, что этот новый вид храма «навсегда оглашать будет имя его упреком, коего он нисколько не заслуживает». П. Папкову чрезвычайно не понравились изменения, коснувшиеся алтарной части храма («придел алтаря увеличен против плана, от чего исказился фасад правильной крестообразной фигуры и обратился в неправильную фигуру»), вызвали недоумение новая, более выпуклая, форма купола, пристройка к алтарю подсобных помещений, появление колоннады, соединившей ротонду с колокольней.
Илл. 36 Успенский собор. План. 1862 г. РГИА.
В связи с этим П. Папков направил соответствующую претензию в Таганрогский Строительный комитет, требуя представить объяснения, по какой причине были внесены отступления от утвержденного проекта столичного архитектора, и потребовал свериться с этим документом. Однако выяснилось, что план Мельникова не сохранился, исходя из чего Папков в своем письме на имя министра внутренних дел (1833) высказал предположение, что документ этот был сознательно уничтожен с целью «избежать ответственности». В конце концов, 19 февраля 1834 года в Таганрогский Строительный комитет был Подан рапорт городового архитектора П. Македонского, возглавлявшего строительство собора в 1820-1828 годах, с подробными объяснениями по каждому пункту предъявленного Папковым обвинения, из которых следовало, что вносимые изменения осуществлялись либо по личному приказанию тогдашнего градоначальника А.И. Дунаева, либо с целью исправления ошибок, допущенных на начальном этапе строительных работ, которыми руководил архитектор А. Молла.
В частности, в рапорте было сказано, что "при самом начале основания церкви не была соблюдена горизонтальная линия на местоположении площади», в результате чего фасады церкви оказались ниже, чем это было предусмотрено планом. Далее, «стропила [купола] были несколько подняты выше по приказанию бывшего тогда градоначальника Александра Ивановича Дунаева, потому что по плану поставляемые стропила оказались совершенно низкими»... «Наружные стены церкви сделаны по размеру, значащемуся в плане; придел алтаря увеличен потому, что оказался не вместительным, но чрез то наружная пропорция не потеряна, будучи в границах колоннады заключаема»... «сделаны с обеих сторон пристройки для помещения ризницы и пономари и в боковых окнах алтаря согласно нормальным правилам для церквей Высочайше утвержденным»... «промежуток же церкви и колокольни соединен колоннадой сходно с мыслью самого архитектора Мельникова, который на чертеже своем показал оную в пунктире».
Илл. 37 Успенский собор в перспективе Николаевской улицы.
Почтовая открытка начала XX в.
Вероятно, представленные объяснения показались начальству исчерпывающим, в связи с чем дело не получило дальнейшего развития.
Изменения, внесенные в облик собора, спроектированного столичным мастером, несомненно, несут в себе черты провинциализма и, кроме того, обусловлены чисто функциональными причинами (увеличение размера алтаря, появление необходимых подсобных помещений для хранения церковной утвари). Выверенный, строго классицистический проект А. Мельникова, выполненный в лучших традициях «русского палладианства», построенный на принципах гармонии и соразмерности, был, по всей вероятности, признан несколько отвлеченным и идеализированным, не приспособленным для функций торгового города с блестящими перспективами развития и возможностью дальнейшего роста и процветания. Ясно, что самая композиция этого гармоничного и уравновешенного, строго центрического здания исключала возможность его дальнейшего расширения и приспособления для нужд быстро растущего городского населения. Идея соединения храма и колокольни посредством крытой колоннады явилась отражением стремления зрительного укрупнения собора в пространстве площади, повышения его значимости. Сомнительно, чтобы эта колоннада действительно присутствовала хотя бы в качестве пунктира в том самом утраченном рабочем проекте А. Мельникова.
илл. 38 Вид Петровской площади с колокольни Успенского собора. Фотография начала XX в. ГНИМА.
На протяжении всей своей активной архитектурной деятельности, которая продолжалась до 1850-х годов, он никогда не обращался к подобному решению, хотя идея центрического храма с отдельно стоящей колокольней проходит красной нитью через все его творчество. При этом, однако, Мельников применяет либо решение строительства храма «кораблем» (Спасо-Преображенский собор в Рыбинске), либо ставит колокольню на значительном расстоянии от храма без каких бы то ни было соединительных элементов (храм Рождества Христова в Кишиневе).
В то же время проект Успенского собора в Таганроге должен быть признан именно тем самым первоначальным звеном, с которого начались все дальнейшие поиски мастера в этом направлении. Проект этот, без сомнения, занимает достойное место в творческих решениях А. И. Мельникова - одного из ведущих и наиболее ярких мастеров русского классицизма так называемой «второй волны».
Илл. 39 Петровская площадь и Успенский собор. 1918 г. Аэрофотосъемка.
Успенский собор, построенный на Петровской площади в Таганроге, явился главной высотной доминантой центра города. Он хорошо обозревался с различных сторон, но особенно впечатляюще выглядел в перспективе Николаевской улицы, застроенной невысокими полутора- и двухэтажными каменными особняками (илл. 37). Свою доминирующую роль в пространстве площади Успенский собор сохранял на протяжении всего периода своего существования (илл. 39). Сама же площадь, получившая среди местного населения название Старого базара, в первой трети XIX века была застроена многочисленными торговыми строениями и прилавками (илл. 38). Среди них особое внимание обращают на себя несколько каменных корпусов торговых лавок, выстроенных в форме каре, обведенного по наружному периметру колоннадой, за которой располагались входы в магазины. Во внутренних дворах размещались склады и хозяйственные помещения.
Илл. 40 Дом на Петровской площади (Старый базар).
Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Дом не сохранился.
Илл. 41 Подворье Рукашиновичей и лабаз Кожухова на Петровской площади. 1809 г.
Рис. Я.О. Рубанчика. Б., акв. 1929 г. ГНИМА. Здания не сохранились.
По внутреннему контуру Петровской площади в 1830-х годах были построены представительные одно- и двухэтажные дома, снабженные колонными портиками и изящной лепниной. Их можно отнести к замечательным образцам ампира в Таганроге (илл. 40, 41). Назначение этих здании было различным: гостиницы, трактиры, харчевни, магазины. К сожалению, кардинальная реконструкция площади, произведенная в предвоенные и особенно послевоенные годы, полностью уничтожила ее застройку (включая здание собора), и если бы не старинные фотографии и отдельные зарисовки, выполненные в 1929 году уроженцем нашего города, а позднее известным петербургским архитектором Я.О. Рубанчиком, от нее не осталось бы даже воспоминаний.
Вернемся, однако, к системе центральных площадей, формирующих объемно-пространственную структуру Таганрога. Говоря о ней, нельзя не упомянуть относительно небольшую Иерусалимскую площадь, возникшую как бы «случайно» и не предусмотренную планом 1808 года, но уже обозначенную на планах 1827, 1831 и 1833 годов. Ее появление связано с тем обстоятельством, что в 1813 году в месте пересечения Иерусалимской улицы и Варвациевского переулка на средства крупнейшего общественного деятеля и благотворителя И.А. Варваци началось строительство монументальной каменной церкви св. Троицы, впоследствии по указу Александра I обращенной в греческий Иерусалимский Александровский мужской монастырь. В связи с необходимостью ориентации храма с запада на восток, фасад его был расположен под углом к существующей сетке кварталов, в результате чего сформировалась необычная - ромбовидная - конфигурация плана Иерусалимской площади.
Процесс формирования новой площади, перекроившей геометрическую сетку кварталов этой части города, наглядно показан на сохранившемся плане «14-го квартала Екатерининской части в городе Таганроге с показанием предположенной улицы и площади для новой церкви, выстроенной господином Варвацием» (илл. 42). Документ датирован 1812 годом, подписан инженер-капитаном Алейниковым. Серым цветом на плане показаны застроенные участки, желтым - «пустопорожние», а синим - места, где находились ветхие деревянные строения, подлежащие сносу или переносу на другое место. Следствием появления на карте города новой площади явилось увеличение протяженности переулка, названного впоследствии Варвациевским в честь знаменитого таганрогского благотворителя (на плане этот отрезок обозначен как «новая улица»). Теперь, пересекая площадь под углом, он заканчивался в районе улицы, носящей сегодня имя А.П. Чехова.
Илл. 42 Проект планировки и застройки 14 квартала. 1812 г. ГНИМА.
Церковь греческого Иерусалимского монастыря была выполнена в классицистическом стиле, с четырехколонным дорическим портиком под строгим фронтоном, фланкированным двумя мощными объемами колоколен (илл. 43, 45). Она имела три престола: один был освящен во имя св. Троицы, другой - во имя св. благ. Александра Невского (в честь императора Александра I), а третий - во имя святителя Иоанна Златоуста - святого покровителя Ивана (Иоанниса) Варваци. По мнению В.В. Антонова, общая композиция храма имеет черты сходства с Софийским собором в Царском Селе, построенным известным петербургским архитектором Дж. Кваренги в 1870-х годах. Одним из возможных авторов таганрогского храма В. В. Антонов называет столичного мастера Луиджи Руска (илл. 46-48).
Илл. 43 Чертеж Иерусалимской площади с окружающими зданиями. 1831 г.
Арх. П. Македонский. РГИА.
Илл. 44 Памятник Александру I на Иерусалимской площади. 1830 г.
Скульптор И.П. Мартос. Почтовая открытка начала XX в.
Иерусалимская площадь и монастырь были тесно связаны с именем императора Александра I, скончавшегося в Таганроге 19 ноября 1825 года. С 11 по 29 декабря его тело лежало в этом храме на катафалке под балдахином. В марте 1826 года на это место была положена серая мраморная плита с врезанным в нее черным крестом. Еще через пять лет, в 1831 году, перед монастырем был установлен памятник русскому самодержцу, выполненный знаменитым скульптором, ректором Академии художеств Иваном Петровичем Мартосом (илл. 44). Спустя шесть лет монумент был обнесен чугунными тумбами с цепями, а в 1885 году вокруг него был разбит небольшой сквер, огражденный железной кованой решеткой. В 1898 году П.П. Филевский писал о нем: «В таком виде этот уголок Таганрога есть одно из эффектных и изящных мест города и гордость города, потому сделанное сделано по личной инициативе граждан и дышит благородством побуждения и теплотою чувств» (илл. 49). Третья и самая грандиозная из таганрогских площадей - Александровская, как уже было сказано, так и не стала общегородским центром Таганрога по причине удаленности ее от основного места торговой деятельности - биржи (илл. 50). Однако формировалась она в полном соответствии с планом 1808 года: здесь велось строительство торговых рядов в стиле классицизм и планировалось возведение новой соборной церкви. Однако строительство последней затягивалось, что было связано с трудностями, обусловленными особенностями городского рельефа: юго-восточная часть территории площади, отведенная под строительство нового храма, находилась в низине городского рельефа и заливалась природными стоками. Поэтому на реализацию предложения о постройке храма потребовался не один десяток лет. Церковь во имя св. Митрофания в «византийском стиле» была построена на Александровской площади лишь в 1867 году, и ее облик уже целиком принадлежит новой эпохе периода господства эклектики (см. илл. 238-241).
Илл. 45 Александровский Иерусалимский греческий мужской монастырь на Иерусалимской площади.
Фотография последней трети XIX в. Храм не сохранился.
Илл. 46 Греческий монастырь. Часть южного фасада и ворот.
Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА.
Илл. 47 Греческий монастырь. Общий вид с запада. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА.
Илл. 48 Греческий монастырь. Перспектива северного фасада во дворе. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА.
Илл. 49 Вид на памятник Александру I и сквер с колокольни греческого монастыря.
Фотография последней трети XIX в. ГНИМА.
Илл. 50 Вид на город и Александровскую площадь. Аэрофотосъемка. 2007 г.