1840-1860-е годы От классицизма к эклектике

Григорян М.Е., Решетников В.К.- История архитектуры и градостроительства

Таганрогский путь и таганрогская специфика

Использование «образцовых» проектов жилых домов в застройке Таганрога середины XIX века

Дворец Алфераки

Архитектура общественных и жилых зданий

ТАГАНРОГСКАЯ АРХИТЕКТУРА 1840 - 1860-Х ГОДОВ

К 1840-м годам Таганрог приобрел определенную архитектурную законченность. К этому времени он был полностью застроен в границах генеральных планов 1808 и 1834 годов, имел хорошо скомпонованную регулярную структуру и прекрасно вписывался в окружающую природу.

В немногочисленной литературе, посвященной проблемам архитектурной и градостроительной истории Таганрога, его планировочная структура и застройка традиционно связываются с периодом классицизма. Однако большая часть капитальной застройки города сформировалась позднее, во второй половине XIX века, в период повсеместного распространения эклектики. Характерной чертой этого времени явилось воспроизведение деталей и, в ряде случаев, приемов композиции, характерных для определенных исторических стилей: его могут быть классицизм, барокко, готика, мавританская или египетская архитектура, итальянский ренессанс и т.д. Такая методика определяется как стилизаторство, а ее практические результаты обозначаются термином «неостиль». Но существу же это всего лишь частные течения эклектизма, то есть всевозможные варианты использования мотивов и приемов исторических архитектурных стилей в русле того нового единого стиля, за которым закрепилось название «эклектика».

Процесс перехода от классицизма к эклектике начался в 1830-х годах. В 1837 году петербургский поэт, драматург и общественный деятель Нестор Кукольник в одной из своих статей в «Художественной газете» предпринял попытку выстроить некую теорию нового стиля и впервые применил термин «эклектика» по отношению к современной ему архитектуре: «Наш век эклектический; во всем у него характеристическая черта - умный выбор». Однако еще до этой статьи, в 1820-е годы, в России наметился отход от традиций творческого метода классицизма, проявивший себя в обращении к готике, к древнерусскому и византийскому наследию. Таким образом, знаменитое высказывание Н. Кукольника нужно рассматривать как своеобразную фиксацию явлений того стилевого процесса, который уже происходил в русской архитектуре в тот исторический период, когда писалась его статья.

В российской провинции первые признаки отхода от классицистических традиций и постепенное нарушение стилистического единства архитектурного облика городов можно наблюдать несколько позже, чем в столичной архитектуре. В частности, в Таганроге поворот к эклектике отчетливо проявляется лишь начиная с 40-х годов XIX века. Строгость и сдержанность декоративного убранства фасадов классицизма постепенно сменяется стремлением сделать их более богатыми и разнообразными благодаря использованию форм, заимствованных из различных исторических стилей.

ИСПОЛЬЗОВАНИЕ «ОБРАЗЦОВЫХ» ПРОЕКТОВ ЖИЛЫХ ДОМОВ В ЗАСТРОЙКЕ ТАГАНРОГА СЕРЕДИНЫ XIX ВЕКА

Архитектура России 40-50-х годов XIX столетия характеризуется значительными изменениями, происходившими вследствие развития капиталистических отношений и обусловленных ими переменами в социальной и экономической жизни страны. Эти перемены вызывали появление новых типов сооружений и постепенно расшатывали сложившуюся стилевую систему классицизма. Сначала незаметно, исподволь, а затем все увереннее дают о себе знать приемы и принципы зарождающегося нового стиля - эклектики, проявляющиеся в нарастании декоративных элементов и усложнении пластики фасадов.

Разработанные в 1809-1812 годах серии «образцовых» фасадов перестали отвечать новым представлениям об архитектуре. Как было отмечено К. А. Тоном, «фасады сии... составленные... без соблюдения правил и вкуса, не соответствуют потребностям настоящего времени».

Новые альбомы чертежей «образцовых» фасадов, выполненных в «современном вкусе», были изданы в России в 1840-1841 годах. Выпущенные вскоре после этого еще несколько серий альбомов (1843-1852 годов) являются непосредственным продолжением этого издания и могут рассматриваться с ним как одно целое. Выпуск новых «образцовых» проектов существенно расширил возможность выбора заказчиков, предложив им новые, гораздо более многообразные приемы архитектурно-художественной обработки фасадов.

Однако в результате этой свободы выбора возникла противоречивая ситуация, заключавшаяся в отторжении того главного принципа, который лежал в основе всего замысла альбомов «Собрания фасадов» 1809-1812 годов, принципа единообразия городской застройки. Таким образом, с одной стороны, столичная и региональная архитектура получила возможность более свободно оперировать всевозможными архитектурными формами и деталями, а с другой - эта свобода обозначила кризис самой системы проектирования по «образцовым» фасадам. В 1858 году с учетом противоречивости сложившегося положения правительство выпустило распоряжение об отмене обязательного строительства по «образцовым» проектам в российских городах.

В то же время, несмотря на проникновение в архитектурную среду тенденций эклектики и постепенное угасание классицистических принципов, реализация «образцовых» проектов, выполненных в начале и середине XIX века, во многих российских городах продолжалась и во второй половине столетия. В их ряду Таганрог не является исключением: влияние классицистического наследия ощущается здесь вплоть до последних десятилетий XIX века.

Характерным отличием проектирования по «образцовым» проектам в середине столетия являлось то, что местные архитекторы должны были представить не только фасады зданий, как это было принято в первой трети XIX века, но также разрезы, внутреннюю планировку и план дворового участка с указанием расположения хозяйственных строений, входивших в комплекс усадьбы. Кроме того, неотъемлемой принадлежностью проектов 1850-1860-х годов являлась выкопировка из «высочайше утвержденного» плана города Таганрога, в которой было обозначено место расположения объекта в городской среде (последнее обстоятельство существенно облегчило авторам задачу поиска сохранившихся зданий этого периода). Как и в начале XIX века, местные зодчие обязаны были подписывать выполненные ими чертежи, благодаря чему стали известны фамилии городских архитекторов, работавших в это время в Таганроге - Муратов (к сожалению, без инициалов) и М. Петров.

В середине столетия значительно расширяется круг заказчиков. Судя по документам, основными застройщиками в этот период выступали не только представители купеческого сословия, но и мещане, ремесленники, чиновники, военные и крестьяне. Массовым типом застройки являлись каменные и деревянные, с обкладкой кирпичом дома с фасадами, составленными согласно «высочайше одобренным чертежам» 1842-1844 годов. Помимо усадебного дома, на участке располагались флигели, амбары, каретники, всевозможные службы. Фасады флигелей и даже амбаров зачастую также оформлялись в соответствии с «образцовыми» проектами (илл. 131, 132).

Илл. 131 Проект флигеля на Александровской площади. План, фасад, разрез. 1850 г. Арх. Муратов.

Фасад составлен согласно «высочайше утвержденным». 1842 г. Альбом I, № 5. ГАРО.

Наиболее распространенным типом таганрогских зданий в середине XIX века по-прежнему являлись полутора- и двухэтажные жилые дома с пятью или семью окнами по фасаду. В некоторых случаях в сохранившихся чертежах зданий 1850-х годов, имеющих ссылку на альбом и номер «образцового» проекта, можно отметить четное количество окон на фасаде (шесть или восемь), что было разрешено особым указом 1856 года. В качестве примера можно привести проект, подписанный городским архитектором Муратовым на строительство полутораэтажного дома с восемью фасадными окнами коллежскому секретарю Артемию Халибову на Греческой улице (№ 58) рядом с Депальдовской лестницей (1857; илл. 133-135). Фасад дома был оформлен безакцентно, центрально-осевая схема, свойственная классицизму, здесь отсутствовала. В 1880-е годы с левой стороны к зданию был пристроен двухэтажный парадный вход с прямоугольным окном, что нарушило ритмичный строй полукруглых арочных обрамлений оконных проемов главного фасада. В остальном архитектурный облик этого дома полностью сохранился до наших дней.

Илл. 132 Проект на перестройку двухэтажного дома и постройку амбара. 1851 г. Арх. Муратов. Фасад амбара составлен согласно «высочайше утвержденным». 1843. Альбом I, № 10. ГАРО.

Илл. 133 Греческая ул., 58. Проект 1857 г. Арх. Муратов. ГАРО.

Илл. 134 Греческая ул., 58. Современная фотография.

Илл. 135 Греческая ул., 58. Фотография второй половины XIX в.

Анализируя проекты как сохранившихся, так и исчезнувших или перестроенных таганрогских зданий, выполненных по образцам «Собрания фасадов» 1840-1850-х годов, можно отметить тенденцию некоторого вырождения форм классицизма, в которой дают о себе знать приемы и принципы зарождающейся эклектики. В числе наиболее характерных, обращающих на себя внимание признаков, прежде всего, должен быть назван отказ от основных принципов ордерной системы и одновременное использование ее отдельных элементов в качестве средства декора, например, в виде едва выступающих «тощих» пилястр (проект дома А. Белова в Добролюбовском переулке; илл. 146-149). Плоские, почти графичные пилястры украшают также фасад одноэтажного дома купца Е. Камбурова (ул. Петровская, 95, арх. М. Петров; илл. 136-137). Нечетное количес­тво окон на фасаде следует классицистической схеме, однако усложненные, дробные формы профилировки оконных наличников и подоконного пространства, а также и мельченная и плоскостная орнаментации карниза уже больше свойственны архитектурному языку эклектики.

Илл. 136 Петровская ул., 95. Проект 1858 г. Арх. М. Петров. ГАРО.

Илл. 137 Петровская ул., 95. Дом Е. Камбурова. Современная фотография.

Илл. 138 Лермонтовский пер., 34. Проект 1851 г. Арх. Муратов. ГАРО.

Илл. 139 Лермонтовский пер., 34. Современная фотография.

Илл. 140 Греческая ул., 50. Дом Авьерино-Муссури. Построен в 1830-е годы перестроен в середине XIX века с использованием декоративны: приемов неоренессансной архитектуры. Современная фотография.

Следует также отметить, что в серии проектов 1843-1852 годов наряду с архитектурными деталями классицистического характера заказчику предлагалось широкое использование неоренессансных мотивов: поэтажный ордер, рустованные пилястры, «брамантовы окна» (арочные окна с охватывающей их прямоугольной рамкой), оконные наличники с сандриками чередующейся треугольной и лучковой формы - прием, восходящий к традициям итальянской архитектуры начала XVI столетия (илл. 140). Один из вариантов перехода от классицизма к неоренессансу заключался также в использовании новой конструкции оконных проемов. В бельэтажах, а иногда и в нижних этажах все чаще начинают появляться большие окна арочной формы как один из приемов некой рационализации и преодоления жестких канонов классицизма (дом А. Белова в Добролюбовском переулке; илл. 143). Иногда окна подобного типа подвергаются некоторому упрощению: оконный проем оставляли прямоугольным, а над ним располагали обрамленный профилированным архивольтом люнет (илл. 134, 138, 139). При этом межоконные стенные проемы зачастую обрабатывались прямоугольными филенками, что в дальнейшем привело к появлению в простенках парных пилястр. Указанные черты, безусловно, можно рассматривать как начальный этап некой эволюционной линии, идущей от уходящего позднего классицизма к приемам начинающейся эклектики.

Еще одной характерной чертой таганрогской архитектуры рассматриваемого времени является прием использования скругленного угла в домах, расположенных на перекрестках, причем в некоторых случаях этот угол подчеркивается устроенным здесь парадным входом и выступающим балконом на консолях. В качестве примера рассмотрим дом А. Белова, расположенный на углу Иерусалимской улицы и Успенского переулка (современный адрес: пер. Добролюбовский, 17; илл.142, 143).

Илл. 141 Фасад-прототип из IV альбома «Собрания фасадов» 1844 г. № 27.

Илл. 142 Добролюбовский пер., 17. Проект 1850 г. Арх. Муратов. ГАРО.

Илл. 143 Добролюбовский пер., 17. Современная фотография.

Монументальное двухэтажное здание обращено в сторону улицы и переулка двумя фасадами, имеющими разную протяженность. Ориентированная на Иерусалимскую улицу сторона фасада согласно первоначальному проекту 1850 года имела большую длину и была прорезана в верхнем этаже семью оконными проемами с лучковыми сандриками и прямоугольными подоконными нишами; нижний этаж включал в себя пять арочных окон и два дверных проема (не считая парадного углового входа). Оформленные полуциркульными рустованными наличниками дверные проемы служили входами в торговые помещения первого этажа.

Меньший по длине фасад, выходящий в Успенский переулок, должен был состоять из двухэтажного объема на пять окон и примыкавших к нему одноэтажных лавок. Однако в том же 1850 году по желанию заказчика старший архитектор Муратов внес в уже составленный проект некоторые коррективы, заключавшиеся в существенном (в два раза) удлинении уличного фасада и надстройке одноэтажных лавок верхним этажом. В конечном итоге был реализован лишь проект распространения фасада, выходящего в переулок, который получил двенадцать окон (илл. 144, 145).

Илл. 144 Добролюбовский пер., 17. Проект на удлинение фасадов. 1850 г. Арх. Муратов. ГАРО.

Предложенный в «образцовом» проекте вариант декоративного оформления фасада с использованием некоторых деталей, заимствованных из архитектурного арсенала итальянского ренессанса, был полностью воспроизведен местным архитектором при составлении проекта и в дальнейшем - в процессе его реализации (илл. 141).

Илл. 145 Добролюбовский пер., 17. Боковой фасад. Современная фотография.

Довольно часто встречающимся признаком домов, построенных на основе «образцовых» проектов 1840-1850-х годов, также является расположение входной двери в центральной части здания, что было связано с изменениями, произошедшими в планировке внутренних помещений. Есть такие примеры и в Таганроге: полутораэтажный дом, проект на строительство которого был создан по заказу богатого купца А. Белова в 1857 году (илл. 146-148). Особенность его фасада заключалась в том, что входы были сделаны не только по краям, но и в центре здания, подчеркнутом балконом второго этажа и балюстрадой, которые, увы, не сохранились. Все три входа в точности повторяют форму окон и имеют такую же обработку прямоугольными наличниками с замковыми камнями. Второй этаж в угловых частях и в центре здания был обработан «тощими» пилястрами, почти не выступающими из поверхности стены. Такие же слабо выступающие сдвоенные пилястры украшают въездные ворога, некогда завершавшиеся балюстрадой (илл. 149).

Общие принципы, заложенные в «образцовых» проектах 1840-1850-х годов, продолжали реализовываться в таганрогском строительстве второй половины XIX века, свидетельствуя о непрекращающейся симпатии горожан к традициям классицизма. Однако в нарастающей дробности фасадов, возникающей вследствие применения плоских лопаток и пилястр, мелкопрофилированных наличников, фигурных межоконных филенок, не свойственных классицизму, явственно давали о себе знать черты нового стиля - эклектики.

Илл. 146 Добролюбовский пер., 19. Проект 1857 г. Арх. Муратов. ГАРО.

Илл. 147 Фасад-прототип из IV альбома «Собрания фасадов» 1842 г. № 27.

Илл. 148,149 Добролюбовский пер., 19. Современная фотография. Въездные ворота, выполнены по проекту 1857 г.

ДВОРЕЦ АЛФЕРАКИ

Стилевая эволюция таганрогской архитектуры от классицизма к эклектике особенно ярко проявилась в роскошных особняках «дворцового» типа, целый ряд которых был построен в Таганроге в середине и, особенно, во второй половине XIX столетия.

Первым в этом ряду должен быть назван особняк богатого помещика и негоцианта Николая Дмитриевича Алфераки, построенный в 1848 году на Католической улице (ныне - ул. Фрунзе, илл. 151, 152, 206). Н.Д. Алфераки был греком по национальности; его отец получил земли в пределах Таганрогского округа за участие в войне с Турцией на стороне России (он участвовал и в знаменитом Чесменском сражении). За свою службу Дмитрий Алфераки получил земли по берегу Азовского моря и основал села Дмитриадовка, Беглица, Лакедемоновка. В последнем он на собственные средства выстроил храм[5].

Сын Дмитрия Алфераки получил блестящее образование и, сочетая службу в Санкт-Петербурге с успешной коммерческой деятельностью в Таганроге, сумел значительно преумножить доставшуюся после смерти отца часть наследства, став одним из богатейших людей юга России.

Дворец Николая Дмитриевича Алфераки является одним из интереснейших архитектурных памятников Таганрога, однако ни в одном из центральных или местных архивов не сохранилось ни проектных чертежей, ни каких-либо письменных источников, указывающих на автора этого замечательного проекта*.

Илл. 150 Дворец Алфераки. 1848 г. Современная фотография.

Архитектура дворца Алфераки, являющегося ярким образцом пышного южного необарокко, вобрала в себя многие элементы, свойственные постройкам первой трети XIX столетия, и в то же время явилась той своеобразной гранью, за которой «кончался» классицизм и «начиналась» эклектика с ее отказом от лаконичности декора, утратой цельности и четкости фасадного построения (илл. 150).

Илл. 151 Дворец Алфераки. Фотография конца XIX в.

Илл. 152 Дворец Алфераки. Почтовая открытка начала XX в.

Илл. 153, 154 Дворец Алфераки. Фрагмент фасада. Деталь фасада. (Если приблизить) Современная фотография.

В архитектурном решении фасада дворца Алфераки классицистические черты (общая компоновка здания, акцентирование центральной части фасада мощным четырехколонным портиком) соединились с обильным декором, повторяющим мотивы барокко. Такое сочетание разностильных мотивов в одном здании в таганрогской архитектуре произошло впервые и ознаменовало собой решительный поворот к эклектике.

Центр лицевого фасада выделен портиком с колоннами вольно трактованного композитного ордера; поставленные на выступ цоколя, они охватывают оба этажа здания, способствуя ощущению масштабности и репрезентативности. Однако даже в рисунке капителей можно отметить ту тенденцию к повышенному декоративному насыщению, которая спустя несколько лет станет отличительной чертой архитектуры эклектики, в особенности ее позднего этапа (илл. 153). Примечательно, что в конструкции колонного портика наблюдается точное следование классическим ордерным композициям, что, в общем, не характерно для таганрогской архитектуры первой половины XIX века с ее весьма свободным отношением к использованию ордерных пропорций (большинство таганрогских построек эпохи классицизма характерзуются, как мы помним, отсутствием фриза в антаблементе). Классицистическая трактовка портика, несомненно, свидетельствует об ориентации на столичные образцы.

Не меньшую роль, чем классицистические приемы, во внешнем облике здания играют мотивы барокко: усложненная орнаментация лепного декора и его необычайное обилие. Насыщение здания декоративными деталями развивается в направлении снизу вверх и характеризуется нарастанием плотности декора к венчающей части дома: начинаясь с обрамления оконных проемов первого этажа, оно усиливается ко второму и затем, поддерживаемое пышным убранством фриза и фронтона, завершается в вазах балюстрады (илл. 154-156).

Разнообразие обрамлений оконных проемов и развитая система горизонтальных и вертикальных членений отражают соответствие плана фасаду. В части дома, расположенной вдоль уличного фасада, размещались парадные помещения (при этом колонны портика приходятся на парадную гостиную), а две парадные комнаты второго этажа имеют по главному фасаду широкие трехмастные окна с балкончиками и богатым декоративным обрамлением.

Особое внимание уделено разработке фронтона, в центре которого помещен дворянский герб Алфераки (илл. 153). Все это вместе со множеством лепных украшений: масками, гирляндами, цветочным орнаментом в сандриках и на пилястрах, придавало зданию торжественный и нарядный вид и резко выделяло его из окружающей застройки, состоявшей преимущественно из одно- и полутораэтажных особняков, выстроенных в первой трети XIX века (илл. 157-159).

Новые тенденции, связанные с нарастающим вниманием к удобству планировки, проявились в нарушении симметрии главного фасада дворца Алфераки, которое возникло благодаря пристройке с правой стороны вестибюльного входа. Вследствие этого вход в здание расположен не в портике, как это было принято в классицизме, а сдвинут вбок и дополнен изящным металлическим навесом на чугунных колоннах.

Илл. 159 Дворец Алфераки в перспективе Католической улицы. Фотография 1870-х гг. ГНИМА.

Илл. 161, Илл. 160 Дворец Алфераки. Вестибюль. Современная фотография.

Описывая в 1858 году в журнале «Библиотека для чтения» свои впечатления от дворца Алфераки, князь М.Г. Голицын не жалеет восторженных слов: «В отношении великолепия в Таганроге есть дома, не уступающие царским палатам. Таков, например, дом известного богача, негоцианта Алфераки, стоящий, по уверению многих, внимательного осмотра по превосходным картинам, статуям, антикам и другим предметам художества и роскоши». Другой современник, побывавший в Таганроге в 1863 году, К. Победоносцев, записал: «Помещение для великого князя было подготовлено в доме Алфераки, отделанном с замечательной пышностью и наполненном множеством прекрасных картин. Из столовой залы в нижнем этаже дома широкая терраса ведет в прекрасный сад, составляющий роскошь в здешнем крае».

Наружному импозантному облику дворца вполне соответствовала роскошная отделка интерьеров. Вход в особняк осуществлялся «через широкие монументальные двери, в которые можно было въезжать на тройке»; мраморная лестница вела во второй этаж, в комнаты парадного назначения* (илл. 160-163). Среди них особенно пышным убранством выделяется парадная гостиная с потолком куполообразной формы. Его необарочная отделка, выполненная лепниной и позолотой, дополнена четырьмя живописными картинами на темы придворной жизни. Пол выложен ромбовидными деревянными плитками двух цветов (илл. 164, 165, 167).

Илл. 162 Илл. 163 Илл. 164 Илл. 165 Дворец Алфераки. Детали. Современная фотография.

Не менее интересен расположенным в первом этаже двусветный зал, также украшенный позолоченной лепниной (в начале XX века его называли «белым залом», поскольку стены были белого цвета; илл. 166). Здесь находились прекрасные камины и деревянные хоры, предназначавшиеся для музыкантов. Хоры располагались на уровне окон второго света и опирались на мощные дубовые балки-консоли. Вход на хоры осуществлялся через двустворчатую дверь с лестничной площадки второго этажа (со стороны парадной лестницы). Шесть высоких двустворчатых дверей, обитых рейками красного дерева, вели на просторную каменную террасу и являлись своего рода окнами нижнего света.

Первый этаж занимали служебные помещения и комнаты обслуживающего персонала (лакейская, швейцарская), а также вестибюль с полом из чугунных плиток. В помещении, где ныне располагается гардероб, была устроена ванная комната, вода для которой привозилась из родников под селом Самбек и хранилась в специальном баке на чердаке. Отапливался дом паровым способом, что в те годы было новацией не только для Таганрога, но и для всей Екатеринославской губернии.

При дворце Алфераки имелся прекрасный сад, тянувшийся вдоль Полтавского переулка (пер. А. Глушко) до Александровской улицы. Он был огорожен оштукатуренным кирпичным забором, секции которого через каждые четыре метра венчали изящные вазы. Забор был выполнен по проекту, разработанному в 1856 году, и охватывал по периметру весь квартал. Фрагменты забора со стороны переулков Лермонтовского и А. Глушко сохранились до наших дней (илл. 169, 170).

В середине XIX века Н.Д. Алфераки был одним из самых богатых людей в городе. Ему принадлежала большая часть строений 115 квартала (так называемый «Алферакинский» квартал) и ряд домовладений как в Таганроге, так и за его пределами. Однако к 1880 году дела Алфераки пришли в упадок, и его наследники вынуждены были хлопотать «об учреждении над их личным имуществом и делами их опекунского совета». Сыновья Н. Алфераки Ахиллес, Сергей и Михаил вынуждены были оставить занятия коммерцией и поступить на государственную службу.

В 1880 году домовладение Алфераки было продано купцу Д.А. Неграпонте, который к этому времени уже владел значительной частью квартала. Наследники Алфераки перебрались в два одноэтажных дома ближе к окраине города, которые были выстроены в 1859 и 1864 годах. Неграпонте перепродавал и сдавал в аренду строения 115 квартала по частям, и вскоре бывший дом Алфераки с прилегающим к нему садом был арендован таганрогским купеческим обществом для клуба Коммерческого собрания, который располагался здесь вплоть до 1917 года.

Расположенный за зданием дворца Алфераки сад после смены хозяина и устройства в доме клуба также стал именоваться Коммерческим. Одно время он даже конкурировал по популярности с городским садом. В Таганрогском вестнике от 19 марта 1882 года появилась заметка следующего содержания: «Буфет в клубе Коммерческого собрания (Дом Алфераки) сдан 18 марта г-ну Ф.В. Данцигеру, который намерен сделать сад при этом клубе общедоступным. До сих пор право посещения этого сада (уступающего городскому по обширности, но превосходящего по уютности), принадлежало только членам этого клуба и их семействам. [...] Теперь г-н Данцигер, пригласив лучший у нас оркестр г-на Деджироламо, намерен открыть бесплатный для всякого вход и сад, поставить в саду буфет, построить беседки, где публика может укрыться на случай дождя, и открыть вход в сад с Монастырской улицы, кроме существовавшего до сих пор с Католической улицы».

Илл. 167 Дворец Алфераки. Фрагмент плафона. Фотография 1945 г. ГНИМА.

Илл. 168 Проект музыкального павильона для Коммерческого сада. 1901 г. ГАРО.

В марте 1896 года в непосредственной близости от бывшего дворца Алфераки открыла свою деятельность водолечебница врачей Дивариса и Гордона. «Есть еще и сад в Таганроге - «коммерческий»..., а в саду водолечебница и кафешантан довольно низкопробного свойства, - писал в 1902 году В.Я. Светлов. - Странное сочетание двух разнохарактерных учреждений. Подъезжая вечером к саду, вы обращаете внимание на вывеску «Водолечебница», иллюминированную разноцветными фонарями. Вы входите и попадаете в увеселительное место - днем лечебница, вечером - кафешантан. Правда, последний отделен от сада забором».

На одной из фотографий конца XIX века запечатлена часть Коммерческого сада с открытой площадкой, посыпанной мелким гравием, и аллеей, вдоль которой располагается ряд фонарей. Была здесь площадка для игры в крокет и ряд деревянных скамеек (илл. 171).

Илл. 169 Проект каменного забора вокруг квартала Алфераки. 1856 г. ГАРО.

В начале XX века в Коммерческом саду был построен открытый музыкальный павильон для концертов и других представлений, со сценой и суфлерской будкой (илл. 168). Рядом располагалась деревянная ротонда. На сцене выступали местные исполнители и музыканты, приезжавшие из других городов России и зарубежных стран.

Илл. 170 Фрагмент каменного забора в переулке А. Глушко. Современная фотография.

Илл. 171 Коммерческий сад. Почтовая открытка начала XX в.

АРХИТЕКТУРА ОБЩЕСТВЕННЫХ И ЖИЛЫХ ЗДАНИЙ 1840-1860-Х ГОДОВ

В 40-е годы XIX века в России еще не угасли традиции ансамблевого мышления, свойственные классицизму.

Именно к этому времени относится появление в Таганроге на Александровской площади монументального здания торговых рядов, запроектированных, согласно генеральному плану, еще в 1808 году. Уже тогда проект отличался, с одной стороны, смелостью и широтой замысла, а с другой - простотой и сдержанностью в архитектурном решении фасадов*.

Согласно проекту, гостиный двор состоял из двух корпусов, имевших в плане форму неправильных прямоугольников с дугообразными угловыми секторами, расположенными «в полукружии с лицевой стороны площади» и образующими плавную полуциркульную кривую, рассекаемую Александровской улицей на две равные части (илл. 172, 173). Торговые корпуса, включавшие в себя тридцать лавок и имеющие общую длину около трехсот метров, двумя полукружиями охватывали юго-восточную часть площади, благодаря чему она органически связывалась с пространством улицы. Тем самым полностью учитывались и осуществлялись проектные предложения 1808 года и, в основном, решалась задача композиционного единства всего города в целом, приведения его к систему, объединенную единым замыслом.

Композиционно каждый из корпусов представлял собой замкнутый по периметру объем с обширными внутренними дворами; главным элементом застройки являлась арка, заключавшая в себе вход в торговую ячейку. Одноэтажные арки, располагавшиеся в один ряд и имевшие ориентацию на внешний периметр, выстраивались в галереи, объединяя в единое гармоничное целое весь ансамбль гостиного двора (илл. 175).

Использование открытой галереи, проходившей перед лавками, можно рассматривать как традиционный прием, сложившийся в русском зодчестве еще в начале XVIII века и ставший классическим для торговых зданий. В Таганроге и в первой трети XIX столетия активно использовалась эта композиционная схема, в частности, она была применена при застройке Ярмарочной площади по типовому проекту И. Шарлеманя (1827, илл. 174).

По первоначальному (неосуществленному) замыслу ансамбль гостиного двора на Александровской площади, по всей вероятности, должен был выглядеть иначе, чем сегодня. Об этом можно судить по выданному одному из купцов перед началом строительства чертежу ячейки, где показаны колонны с гладким стволом и дорической капителью (илл. 176, 177). Согласно проекту, ячейка открывалась на фасад тремя проемами: дверным в середине и оконными по сторонам. Каждому из проемов соответствовал пролет галереи, на которую вели ступени, расположенные по оси входа в торговое помещение. Лавки были снабжены глубокими подвалами, перекрытыми кирпичными сводами, и имели массивное завершение, состоящее из облегченного схематизированного антаблемента, декорированного классицистическими сухариками по карнизу, и парапетной стенки со столбиками над каждой из колонн. Эти венчающие горизонтали уравновешивали композицию фасада, который, несмотря на большую протяженность, не выглядел монотонным и однообразным.

Илл. 172 Торговые ряды на Александровской площади. Фрагмент плана Таганрога 1827 г.

Таким образом, фасады лавок, входящих в состав гостиного двора, были решены в классицистическом стиле, однако реализация проекта задерживалась, и, в конце концов, их строгое изящество перестало отвечать и изменившимся вкусам заказчиков. В истории затянувшегося строительства торговых рядов на Александровской площади (1841-1858 годы) явственно прослеживается начавшийся в эти десятилетия кризис творческого метода, лежавшего в основе классицизма.

Илл. 173 Торговые ряды на Александровской площади. 1841-1858 гг. Современная фотография.

В сентябре 1841 года группа застройщиков, решив, что легкая колоннада недостаточно прочна, обратилась к градоначальнику Отто Романовичу Франку с просьбой о частичном изменении проекта.

«По просьбам нашим, - говорилось в прошении, - поданным в Таганрогский Строительный комитет, выданы нам из оного на построение на Александровской площади в г. Таганроге на вновь проектированных кварталах кирпичных лавок планы и фасады, утвержденные Вашим превосходительством. Рассмотрев сии планы и фасады и сообразивши с прочими лавками, построенными в г. Таганроге, мы находим, что если согласно фасаду построить при сих лавках колидор на круглых колоннах с деревянными на оных перекладинами, на которых должна продолжаться колидорная кирпичная стена с парапетом вышиною на 4 аршин, то нельзя ожидать должной прочности, потому что колонны должны иметь расстояние одна от другой на пространстве 3-х аршин, то какой бы толщины не употребить перекладину (так называемые перемычки), то в оных должен показаться непременно от сильной тяжести стены провес, а по изгнилости их, что может случиться в скором времени... должны лавки вовсе повредиться...

Илл. 174 Каменные торговые ряды на Ярмарочной площади (с заложенными аркадами). Первая треть XIX в.Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА.

Торговые ряды находились на территории современного рынка «Радуга». До наших дней не сохранились.

Илл. 175 Торговые ряды на Александровской площади. 1841-1858 гг. Фотография начала XX в.

Предвидя употребить на построение этих лавок каждый из нас немалый капитал, мы единодушно согласились и осмеливаемся утруждать сего просьбой Ваше Превосходительство... разрешить нам приступить к постройке лавок по представленному при сем плану и фасаду, который имеет различие противу прежде выданных в том только, чтобы вместо деревянных перекладин на колоннах заменить арками, на что и ожидаем от Вашего Превосходительства как от благодетельного начальника Милостивого разрешения...»

Илл. 176 Чертеж ячейки торговых рядов. Деталь.

Градоначальник, по-видимому, согласовал эту просьбу, и спустя месяц Строительный комитет сообщил в городскую полицию, «чтобы она объявила за распискою всем тем лицам, кому отведены места на Александровской площади для построения кирпичных лавок, чтобы оные лавки строили по общему последнеутвержденному фасаду, а не по тем фасадам, которые выданы им прежде из сего комитета».

Илл. 177 Чертеж ячейки торговых рядов. ГАРО.

Илл. 178 План, фасад и разрез на построение кирпичных лавок на Александровской площади. Проект 1850 г. Арх. Муратов. ГАРО.

Таким образом, в окончательном варианте колоннада с галереей была заменена аркадой; помимо этого, общие размеры торговых рядов были значительно уменьшены в сравнении с первоначальным проектом. Однако, несмотря на значительный объем изменений, проводились они довольно тактично: в основном сохранялся рисунок декоративных элементов, выдерживались близкие к первоначальным размеры и пропорции горизонтальных и вертикальных членений.

Парапетные стенки получили более облегченное, чем в первоначальном проекте, решение; в середине каждою из корпусов устроили арочные проезды, выделенные спаренными полуколоннами дорического ордера (илл. 178).

Входы на галерею, расположенную на высоком цокольном этаже, вероятно, с самого начала решались по-разному. В одних местах ступени устраивались только перед входами в лавки, в других выполнялись в ширину нескольких лавок в виде сплошной горизонтали, прерываемой входами в подвалы, вынесенными на главный фасад.

С постройкой торговых рядов, ставших основным архитектурным объемом в застройке Александровской части, окончательно оформилась планировочная структура Таганрога. Несмотря на неполное осуществление первоначального замысла и многочисленные позднейшие искажения и утраты, этот комплекс и сегодня производит сильное впечатление. Историк русского зодчества Г. Лукомский писал в 1916 году: «В Таганроге были очень интересные ряды на полукруглой обширной площади, называемые «Новый базар». Лишь часть их сохранилась до нашего времени, но эти арки, украшенные полуколоннами и ступенями лестницы, идущей вдоль аркады, составляют самое приятное впечатление. Можно догадаться, как красиво было раньше все полукружие».

В конце XIX столетия, когда общественная и торгово-экономическая жизнь Таганрога погрузилась «в трясину неспешного обывательского существования», наличие в городе столь обширного и монументального торгового комплекса перестало быть целесообразным, в связи с чем часть лавок была отдана для перестройки под жилые дома, что в целом было характерно для отношения к классицистическому наследию во второй половине XIX века. Парадокс, однако, заключался в том, что при всей незавершенности и последующем искажении этого ансамбля традиции классицизма как стиля продолжали использоваться в Таганроге вплоть до начала XX столетия в русле того направления, который мы можем определить понятием «постклассицизм» (илл. 179).

Архитектура некоторых общественных зданий, построенных в Таганроге в 1840-е годы, отразила медленное, но неизбежное угасание классицизма. Как характерное отражение направления, воплотившего подчеркнуто экономичный, «казенный» вариант стиля, может быть охарактеризовано здание Александровской мужской гимназии, построенной в классицистическом стиле в 1806 году и перестроенной после пожара 1838 года по «образцовому» проекту архитектора Ф.К. Боффо, члена Комитета для строений Ришельевского лицея. Строительство этого одного из старейших учебных учреждений юга России было закончено в 1843 году; до нашего времени здание дошло с незначительными переделками (илл. 180).

В его облике нашли отражение характерные для общественных зданий этого периода четкость и рациональность объемнопространственного решения и, наряду с этим, некоторая сухость и монотонность декоративного убранства фасада, отражающая упадок классицизма в 30-40-х годах XIX столетия: однообразный, вытянутый двухэтажный фасад гимназии несколько оживляют лишь слабо выступающий ризалит, подчеркнутый аттиком и ступенями перед главным входом, сплошные междуэтажные тяги и сандрики над окнами. Жесткие требования экономики, предъявляемые в эти годы к зданиям подобного рода, обусловили строгий, почти «казарменный» облик таганрогской мужской гимназии.

Илл. 179 Жилой дом на Александровской площади, перестроенный из ячейки торговых рядов. Современная фотография.

План гимназии характеризуется четкостью функциональной организации: вдоль всего здания проходит длинный коридор, по обе стороны которого расположены ряды просторных комнат; в центре находится вестибюль с лестничной клеткой. В верхнем этаже, в торце левого крыла, находился парадный зал, которому в правой части соответствовало большое помещение с располагавшейся здесь гимназической церковью. Обособленные помещения санузлов были вынесены за пределы общего объема здания. Решение интерьера традиционно для учебных заведений середины XIX века: штукатурные они обрамляют плоскости потолков и стен; глухие филенчатые двери и непритязательный рисунок паркетного пола подчеркивают официальный облик учебных классов и залов (илл. 181).

Здание мужской гимназии, расположенное неподалеку от торгового центра - Александровской площади, своим главным фасадом «замыкает» Спартаковский (бывший Кампенгаузенский) переулок, благодаря чему до сих пор остается значительным градостроительным акцентом старой части города (илл. 182)

Илл. 180 Мужская гимназия. 1839-1843 гг. Арх. Ф. Боффо. Фотография второй половины XIX в.

Илл. 181 Мужская гимназия. Фасад и план. Фрагмент плана реконструкции гимназии 1902 г. ГАРО.

Характерной чертой таганрогской архитектуры 1840-1850-х годов является полное отсутствие каких-либо примеров широко распространившегося в архитектуре русской провинции того варианта «русско-византийского» стиля, который в середине XIX столетия был предложен архитектором К.А. Тоном. В нескольких десятках километров от Таганрога, в Ростове-на-Дону, в 1846-1854 годах по «образцовому» проекту К. Тона был построен собор Рождества Богородицы (арх. А.С. Кутепов), однако в таганрогской архитектуре этого периода невозможно обнаружить даже намека на проникновение подобных тенденции. Такое положение вещей, с одной стороны, может быть объяснено некоторой слабостью экономической базы Таганрога по отношению к одному из его главных конкурентов Ростову на Дону, а с другой, вероятно, органической чужеродностью «русско-византийского» направления исторически сложившимся традициям Таганрога с его неизменной симпатией к классицизму.

Илл. 182 Мужская гимназия. 1839-1843 гг. Арх. Ф. Боффо. Современная фотография.

ТАГАНРОГСКАЯ МУЖСКАЯ ГИМНАЗИЯ

Таганрогская мужская гимназия в определенный период своей истории была единственным очагом культуры и просвещения на юге России. Она представляет интерес не только как «образцовый» проект учебного заведения первой половины XIX века, но и как памятник, связанный с именами поэта М.П. Щербины, скульптора И.П. Мартоса, художника К.А. Савицкого, этнографа В.Г. Тан-Богораза и др. В 1868-1879 годах в гимназии учился А.П. Чехов. Годы обучения в гимназии нашли яркое отражение в его творчестве. Так, прообразом Беликова («Человек в футляре») стал инспектор гимназии Дьяконов, а прообразом Ипполита Ипполитовича («Учитель словесности») - учитель латинского языка Старов.

Илл. 183 Пожарная каланча. 1846 г. Почтовая открытка начала XX в.

Еще одно из характерных проявлений ранней эклектики - неоготическое - также не заявило о себе в архитектуре таганрогских общественных зданий рассматриваемого периода. Единственным примером, в котором можно усмотреть слабое влияние романтических тенденций, свойственных этому времени, является здание пожарной части на Александровской улице, снабженное высокой каланчой, построенной в 1846 году. Восьмигранная кирпичная каланча со стенами, выкрашенными в красный цвет, имела два ряда узких арочных окон, остроконечное завершение и смотровую площадку. Она хорошо вписывалась в окружающую застройку, состоящую преимущественно из невысоких, ампирных в своей основе особняков (илл. 183). Интересное описание деятельности таганрогской пожарной части 50-70-х годов Позапрошлого века дано в воспоминаниях Александра Чехова, брата писателя: «Если возникал пожар, то с колоколен всех церквей разносился звон - все равно, днем или ночью. Звон этот призывал обывателей к тушению пожара, потому что на тогдашнюю пожарную команду рассчитывать было трудно... В бочках вода не всегда бывала запасена, и добывать ее вообще было очень трудно. Пока пожарный с бочкой съездит по спуску к морю и вернется, пожар может разрастись до громадных размеров...»

Илл. 184 Петровская ул., 69. Дом Лакиера. 1850-е гг. Современная фотография.

Илл. 185 Петровская ул., 69. Дом Лакиера. Деталь фасада. Современная фотография.

Характерные черты ранней эклектики довольно ярко проявили себя в жилых зданиях Таганрога середины XIX столетия. Архитектуру дома Алфераки, построенного в 1848 году, можно рассматривать, как некое экстремальное воплощение процесса перехода таганрогской архитектуры от классицизма к эклектике. Однако в большинстве зданий, построенных в 1840-1860-х годах, этот переход хотя и развивается по нарастающей, но осуществляется все же в гораздо более мягкой форме.

Вслед за домом Алфераки в Таганроге появилось немало зданий, в которых ордерные решения фасадов, отражающие сохранявшуюся во вкусах заказчиков и архитекторов склонность к традициям таганрогского классицизма, сочетаются с нарастающим обилием декора. Так, в доме И. Лакиера явственно читается наложение «необарочных» мотивов на классицистическую структуру фасада (илл. 184, 185). В некоторых жилых постройках этого времени классицистические черты получают явное преобладание. Примером может служить особняк Князева на бывшей Александровской улице (Чехова, 125), фасад которого «озвучивается» ордером и при этом дополняется мотивами неоренессансного характера (илл. 186, 187). Аналогичные явления можно увидеть и в ряде других таганрогских построек 1850-1860-х годов.

Илл. 186 Ул. Чехова, 125. Дом Князева. 1850-е гг. Современная фотография.

Некоторые таганрогские особняки рассматриваемого периода были выполнены с прямой оглядкой на «образцовое» проектирование 1840-1850-х годов - и это несмотря на то, что запрещение строить здания, не соответствующие «образцовым» проектам, являлось и в 1850-е годы достаточно иллюзорным, а в 1858 году было окончательно отменено. По-видимому, это было связано с тем, что в середине XIX столетия положение с кадрами дипломированных архитекторов и квалифицированных строителей в провинциальном Таганроге было по-прежнему напряженным, в то время как именно в этот период частное строительство приобрело чрезвычайно широкий размах, что объяснялось притоком населения, связанным с активной торговой деятельностью Таганрога, а также необходимостью восстановления разрушенной центральной части города во время бомбардировки английской эскадрой в 1855 году. В это время через Таганрогский Строительный комитет проходили сотни прошений о разрешении на строительство, и неудивительно, что в создавшихся условиях и заказчики, и архитекторы неизбежно вынуждены были опираться на уже апробированные типовые решения, содержащиеся и «образцовых» проектах предшествующего периода.

Начиная с 1858 года городские архитекторы больше не делают в текстовой части выполняемых ими проектов ссылок на альбом и номер «высочайше одобренного» фасада, хотя по-прежнему продолжают активно пользоваться «образцами». Например, особняк потомственного почетного гражданина К. Муссури, построенный по проекту 1862 года в Успенском переулке (Добролюбовский, 4), дословно, вплоть до мельчайших деталей, «цитирует» проект, выполненный для купца Е. Камбурова в 1855 году согласно «образцовому» фасаду «Собрания...» 1844 года (Петровская улица, 93). Оба здания на рубеже XIX-XX веков были кардинально перестроены. Первое с использованием декоративных элементов модерна, а второе в духе «Людовика XVI» (илл. 188, 189. Ср. с илл. 488). Черты несомненного сходства с тем же прототипом можно обнаружить в облике дома полковника Л. Реми на Греческой улице (илл. 190, 191). В архитектурном решении обоих зданий превалируют классицистические мотивы, однако использование плоских пилястр и четное количество окон на фасаде свидетельствует о том отходе от приемов классицизма, который стимулировался «образцовыми» проектами 1840-х годов. Дома подобного типа, видимо, были очень популярны в Таганроге в начале 1860-х годов, поскольку в архиве Ростовской области было обнаружено еще немало проектов, в той или ИНОЙ степени варьировавших указанный прототип.

Илл. 188 Добролюбов кии пер , 1. Дом К. Муссури. Проект 1862 г. Дом перестроен в 1880-х гг. ГАРО.

Илл. 189 Петровская ул., 93. Дом Е. Камбурова. Проект 1855 г. Арх. М. Петров. ГАРО.

Илл. 190 Греческая ул., 88. Дом А. Реми. Проект 1860 г. ГАРО.

Илл. 191 Греческая ул., 88. Дом А. Реми. Современная фотография.

Илл. 192 Лермонтовский, 32. Дом Е. Малаксиановой. Проект 1859 г. Арх. Фирсов. ГАРО.

Илл. 193 Лермонтовский пер., 32. Дом Е. Малаксиановой. Современная фотография.

Илл. 195 Ул. Р. Люксембург, 20. Дом крестьянина Г. Басова. Проект 1862 г. ГАРО.

В качестве примера особняка, созданного на основе «образцового» проекта, тяготеющего к использованию неоренессансных мотивов, в первой части данной главы нами уже был упомянут полутораэтажный дом в Лермонтовском переулке (проект 1851 года, арх. Муратов; см. илл. 138, 139). Его фасад, прорезанный пятью оконными проемами, не имеющий ни колонн, ни пилястр, еще целиком принадлежал ордерной системе, определяющей пропорци­ональные соотношения гладкой стены и окон. Подобная композиция фасада, основанная на «образцовом» проекте 1843 года, со временем стала в Таганроге довольно популярной, и в конце 1850 - начале 1860-х годов применялась неоднократно, правда уже с использованием более мелких и дробных членений, превращающих фасадную плоскость в своеобразное «поле для декорации», что свидетельствовало об утверждении принципов эклектики (пер. Лермонтовский, 32, проект 1859 года, реализованный с некоторыми изменениями; илл. 192-194).

Как одну из наиболее характерных черт постклассицистической тенденции в архитектуре Таганрога середины XIX столетия можно отметить почти однозначное повторение приемов классицизма в решении первых (цокольных) этажей: их обработка рустом, использование замковых камней и т.д. В некоторых случаях встречаются здания, в которых мотивы классицизма активно используются не только в нижней части, но присущи всему фасаду. Использование классицистических мотивов характерно для целого ряда полутора- и двухэтажных особняков, построенных в Таганроге в 1850-1860-х годах на перекрестках. Характерными образцами являются дома, принадлежавшие крестьянину Г. Басову и коллежскому асессору Денисенко, расположенные друг против друга на перекрестке, образованном улицей Р. Люксембург (бывшая Елизаветинская) и переулком Украинским (бывший Коммерческий). Оба дома были построены в начале 1860-х годов; усложненные формы наличников свидетельствуют о продолжающемся отходе от стилевых норм позднего классицизма (илл. 195-198). Аналогичное решение можно увидеть в особняке купца Н. Попандопуло на углу Александровской улицы (бывшая Иерусалимская) и Мечниковского переулка (бывший Большой Биржевой; илл. 199, 200).

Илл. 196 Ул. Р. Люксембург, 20. Дом крестьянина Г. Басова. Современная фотография.

Илл. 197 Ул. Р. Люксембург, 18. Дом Денисенко. Проект 1859 г. ГАРО.

Илл. 198 Ул. Р. Люксембург, 18. Дом Денисенко. Современная фотография.

В начале 1860-х годов в архитектуре ряда таганрогских зданий наряду с использованием классицистических и неоренессансных мотивов обращает на себя внимание некоторое усложнение форм (особенно в венчающих частях) и появление деталей необарочного характера. В качестве примера можно отметить двухэтажный дом на углу Петровской улицы и Варвациевского переулка, принадлежавший жене известного поэта, действительной статской советнице Амалии Кукольник (проект 1861 года, арх. Фирсов, илл. 201, 202).

Илл. 199 Мечниковский пер., 24. Дом Н. Попандопуло. Проект 1862 г. ГАРО.

Илл. 200 Мечниковский пер., 24. Дом Н. Попандопуло. Современная фотография.

Илл. 201 Дом А. Кукольник на Петровской улице. Проект 1861 г. Арх. Фирсов. ГАРО.

Илл. 202 Перспектива Петровской улицы. На первом плане – дом Вальяно, на дальнем – дом Н. Кукольника. Фотография 1870-х гг.

В те же годы был построен доходный дом крупного рыбопромышленника В. Третьякова (проект 1862 года). Протяженный фасад этого двухэтажного здания, выходящий на центральную Петровскую улицу, скомпонован с использованием того приема трехризалитности, который продолжал традиции классицизма, однако был оформлен нарядным лепным декором в духе «необарокко» (илл. 203-205). В этом отношении дом купца Третьякова занимает в общей стилевой эволюции Таганрога приблизительно ту же позицию, что и необарочные особняки и доходные дома Петербурга 1840-1850-х годов (дом Е. Бутурлиной на Сергиевской улице, доходный дом П. Жеребцовой на углу улиц Гороховой и М. Морской).

Илл. 203 Петровская ул., 43. Дом купца Третьякова. Проект 1862 г. Арх. М. Петров. ГАРО.

Анализ стилевого процесса эволюции таганрогской архитектуры середины XIX века, охарактеризованный в данной главе, показывает наличие тех же тенденций, которые, начиная с 40-х годов XIX столетия, определяли и стилевую эволюцию столичной петербургской архитектуры. И все же в масштабном строе этих зданий и характере декорировки фасадов продолжали в той или иной мере сохраняться те приемы, которые стали своеобразной традицией архитектуры Таганрога в эпоху классицизма, что, вероятно, подтверждает справедливость выбранного нами названия для данной главы.

Илл. 205 Петровская ул., 43. Дом купца Третьякова. Современная фотография.