ВОВ 30.08.43 - 09.05.45

ЧАСТЬ VI ПРОТИВОСТОЯНИЕ

Глава 1

Бои фронтового значения

День 30 августа 1943 года навсегда вошел в историю Таганрога. Его помнят многие таганрожцы, пережившие годы оккупации, помнят тот радостный и незабываемый миг, когда на улицах города появились бойцы Красной Армии. Город, почти два года находившийся в оккупации, вновь стал советским. Но чем дальше мы уходим от того исторического события, тем больше возникает вопросов, связанных с его освобождением.

Например, почему Ростов освободили в феврале 1943 года, а Таганрог, находящийся всего на расстоянии 60—65 километров, только спустя шесть месяцев? Или такой, почему в цитируемой уже нами «Истории Второй мировой войны» разгром таганрогской группировки немцев в августе 1943 года рисуется скупыми штрихами?

Ответ на этот вопрос кроется в событиях, происходивших в феврале 1943 года на фронтах, сопредельных с Южным фронтом. Но сначала давайте выясним, почему сам Ростов освободили именно в феврале 43-го, а не месяцем раньше или позже?

Все началось со Сталинградской битвы, точнее, с ее победоносного конца. Второго февраля 1943 года бои под Сталинградом, длившиеся почти четыре месяца, закончились убедительной победой наших войск. И по всему фронту началось общее наступление Красной Армии. Вот как об этом рассказывает официальная историография.

Двадцать девятого января войска Юго-Западного фронта под командованием генерала Н.Ф. Ватутина перешли в наступление (операция «Скачок»). Главный удар был нанесен севернее Донбасса с тем, чтобы как можно скорее продвинуться на запад, а затем, повернув на юг, окружить всю донбасскую группировку немцев и уничтожить ее.

Войска Воронежского и Брянского фронтов (командующие генералы Ф.И. Голиков и М.А. Рейтер) наносили удары по основным силам группы гитлеровских войск «Б» и к середине февраля продвинулись на запад на 200—300 километров (операция «Звезда»), В результате были освобождены Воронеж, Курск, Белгород и Харьков.

Перед войсками Южного фронта (командующий генерал- полковник Р.Я. Малиновский) была поставлена задача отрезать пути отхода вражеской группировки с Кавказа и уничтожить ее во взаимодействии с войсками Северо-Кавказского фронта (командующий генерал И.Е. Петров).

Седьмого февраля войска Южного фронта перешли в наступление на Ростовском направлении. Ожесточенные бои завязались в районе Батайска. Советским войскам противостояли I и 4-я танковые армии Вермахта, которые отошли к Ростову с Кавказа. Засевшие в Ростове гитлеровцы оказались почти в полном окружении. Лишь один путь — на Таганрог — соединял ростовскую группировку немцев с остальными войсками. В ночь па 8 февраля казаки конно-механизированной группы генерала Н.Я. Кириченко, форсировав по льду Дон и Мертвый Донец, перерезали этот путь. Бои за Ростов, которые фактически шли в самом городе, длились шесть дней, и, наконец, 14 февраля столица Донского края была полностью очищена от врага. Таким образом, освобождение Ростова явилось результатом общего наступления Красной Армии по всему советско-германскому фронту.

Потомственный военный, один из опытнейших военачаль-ников Вермахта, генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, который стал командующим группой армий «Юг» за день до взятия Ростова, оценив ситуацию, усмотрел угрозу окружения своим войскам. Он запросил у верховного командования согласия на отвод войск с Нижнего Дона за реку Миус. После Сталинграда многих гитлеровских генералов охватила «котлофобия» — боязнь попасть в окружение. Фюрер не стал рисковать армией Манштейна, он еще не пришел в себя от потери двадцати двух дивизий 6-й армии Паулюса под Сталинградом, и санкционировал отход войск. Немцы отступили к Таганрогу и заняли оборону на правом берегу Миуса, но преследовать ихдалыне наши войска не стали. Почему? Ответив на этот вопрос, станет понятно, почему Таганрог не освободили вслед за Ростовом в феврале 1943 года.

Отвод войск Манштейна за реку Миус еще не означал общего отхода фашистов по всему Южному фронту. Гитлеровцы собирали силы, укрепляя Миус-фронт, чтобы начать контрнаступление против войск Юго-Западного фронта. Захватывать Ростов в третий раз они не решились, а сосредоточили все внимание на Донбасском направлении. Откуда же у врага нашлись резервы для новых наступательных боев? После отвода войск с Кавказа немцы сконцентрировали севернее Ростова огромные силы, произвели их перегруппировку и, воспользовавшись растянутостью советских войск более чем на 600 километров, а также тактическими просчетами командованием фронтов, организовали контрнаступление. Началось оно 19 февраля. Под ударами превосходящих сил противника наши войска вынуждены были отступить на восток, за реку Северский Донец. Это позволило врагу нанести удары по частям и соединениям Воронежского фронта, которые с боями стали отходить. В результате 16 марта 1943 года войска Воронежского фронта вынуждены были второй раз оставить Харьков, а затем и Белгород (города, как и Ростов, дважды переходившие из рук в руки). Дальнейшее продвижение противника удалось остановить, и фронт стабилизировался.

Таким образом, ситуация сложившаяся на Юго-Западном и Воронежском фронтах в феврале 1943 года, не позволила войскам Южного фронта преследовать противника и освободить Таганрог в те дни. Южный фронт занял жесткую оборону и удерживал левый фланг советско-германского фронта.

Глава 2

Где он этот день, и на каком календаре?

О том, что Ростов освободили, таганрожцы узнали почти сразу. Трудно сказать, откуда об этом им стало известно, то ли из листовок подпольщиков, то ли произошла «утечка информации» от самих немцев. Тем не менее, жители воспрянули духом и ждали, что вот-вот освободят и Таганрог. Ждали этого часа и члены таганрогского подполья Семена Морозова, и партизанские формирования Неклиновского района, и находящиеся в эвакуации таганрожцы.

Как-то очень давно одна пожилая таганроженка Ф.Ф. Бандурист, вспоминая те радостные и незабываемые дни, рассказывала:

«Мы находились в эвакуации в Средней Азии, когда по радио из сводки Совинформбюро узнали, что наши освободили Ростов. На радостях плакали. Буквально на следующий день стали собираться домой. Ехать решили вместе с еще одной таганрогской семьей. Думали, раз Ростов освободили, то скоро и Таганрог возьмут. А когда приехали на ростовский вокзал, то узнали, что в Таганроге еще немцы. Пришлось остановиться в Ростове, искать жилье и работу. А в Таганрог вернулись сразу, как только пошли поезда».

В марте 1948 года на ряде фронтов произошли кадровые перестановки. Генерал Р.Я. Малиновский командовал Южным фронтом недавно и недолго, с февраля месяца, но за это время войска под его руководством успели освободить Ростов, отбросить части группы армий «Юг» на правый берег Миуса и впервые в этом году попытались прорвать Миус-фронт.

Генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский. Командующий Южным фронтом с декабря 1941 по июль 1942 г. и с февраля по март 1943 г.

С февраля 1943 г. - генерал- полковник. С октября 1957 по март 1967 г. Маршал Советского Союза Малиновский занимал пост министра обороны СССР.

Родион Яковлевич Малиновский в Ставке Верховного Главнокомандующего пользовался высоким авторитетом, особенно после того, как в декабре 1942 года его 2-я гвардейская армия, взаимодействуя с войсками 5- й ударной и 51-й армиями, остановила, а затем разгромила войска группы армий «Дон» фельдмаршала Манштейна, пытавшиеся деблокировать окруженную под Сталинградом 6- ю армию Паулюса.

В марте 43-го Р.Я. Малиновского переводят командующим Юго-Западным фронтом, а во главе Южного фронта ставят сорокадевятилетнего генерал-лейтенанта Ф.И. Толбухина, до этого командовавшего 68-й армией Северо-Западного фронта. С этого времени и до самого окончания войны оба ком-фронта будут сражаться бок о бок, участвуя в совместных фронтовых операциях. Так, летом 1944 года они блестяще проведут одну из самых выдающихся операций Великой Отечественной войны — Ясско-Кишиневскую. Судьба вновь сведет их с генерал-фельдмаршалом Манштейном, который будет ими разбит окончательно и бесповоротно. Но случится это только через год.

Генерал армии Ф.И. Толбухин. С марта по октябрь 1943 г. в звании генерал-лейтенанта командовал Южным фронтом. С конца апреля - генерал- полковник, с сентября 1943 г. 

генерал армии. С1944 г. и до конца войны - командующий 4-м Украинским фронтом.

Вступив в должность командующего Южным фронтом, Федор Иванович Толбухин начал подготовку Миусской наступательной операции (официальное название), которая проходила в периоде 17 июля по 2 августа 1943 года. Основная цель операции заключалась в том, чтобы сковать войска группы армий «Юг» и не допустить переброски резервов немцев в район Курского выступа, где происходили решающие сражения. Кроме этого, при благоприятной обстановке предполагалось во взаимодействии с Юго-Западным фронтом разгромить донбасскую группировку немцев. В первый же день наступления войскам Южного фронта удалось вклиниться в оборону противника на глубину до 5—6 км и захватить плацдарм на западном берегу Миуса. Это вынудило гитлеровское командование перебросить в полосу Южного фронта крупные силы из-под Харькова. Мощными ударами противнику удалось выбить советские части с плацдарма и отбросить их в исходное положение. Однако цель операции была достигнута: ни один солдат, ни один танк не были сняты с фронта и не отправлены под Курск для укрепления гитлеровских позиций.

А вот как описывает эти же события Э. Манштейп в своих мемуарах «Утраченные победы». Мы приводим-фрагмент из воспоминаний фельдмаршала с незначительными купюрами.

«Семнадцатого июля противник <...> начал наступление крупными силами против 6-й армии на Миусе и против 1-й танковой на среднем Донце. На обоих участках он глубоко вклинился в нашу оборону, но ему не удалось осуществить прорыва. Шестая армия, введя в бой оба подвижных соединения, оставленных в качестве резерва в районе Донца, смогла остановить наступление противника после того, как тот захватил плацдарм шириной около 20 км и глубиной 15 км на западном берегу Миуса севернее Куйбышева. На участке 1-й танковой армии противнику удалось форсировать Донец восточнее Изюма в полосе до 30 км. Но благодаря введению в бой двух дивизий 24-го танкового корпуса, подошедших из Харькова, мы приостановили дальнейшее продвижение противника» [1—23].

Но сам Толбухин остался недоволен результатом операции и потребовал от подчиненных сделать необходимые выводы, особенно с точки зрения повышения эффективности разведки и надежности огневого поражения противника. Многое из этого было учтено при подготовке Донбасской операции, последовавшей 13 августа 1943 года наступлением войск Юго-Западного фронта.

Глава 3

Миус-фронт - надежда Манштейна

Серьезным препятствием для продвижения войск во все времена являлись водоемы. Чтобы форсировать водную преграду, необходимы плавсредства, определенные навыки, мужество и стойкость бойцов. При форсировании рек атакующая сторона, увлеченная переправой, несет огромные потери, встречая на своем пути мощный огневой заслон. Преодолеть такую преграду порой просто невозможно.

Когда в 1941 году немецкие войска рвались на Кавказ, а Красная Армия вынуждена была отступать, то на строительство оборонительных укреплений у нее не хватало ни времени, ни сил. Красноармейцы стойко оборонялись, сдерживая наступление врага. Нейтральная команда «закрепиться у реки» по существу означала «Стоять насмерть!» Но силы были слишком неравными.

Семнадцатого октября после десятидневных боев немцы овладели водным миусским рубежом, а спустя месяц, 21 ноября, с боями вошли в Ростов. «Ворота» на Кавказ оказались открытыми. К счастью, ненадолго. Нашим войскам удалось контратаковать врага, и 29-го гитлеровцев из Ростова выбили. Части армии фельдмаршала Рундштедта (в то время командующий группой армий «Юг»), куда входила и 1-я танковая армия генералфельдмаршала Эвальда фон Клейста, были вынуждены отойти за Миус, на его правый берег. И тогда здесь дальновидные немцы сразу приступили к строительству оборонительного рубежа.

К слову сказать, Гитлер не простил Рундштедту потерю Ростова, и уже 30 ноября сместил его с поста командующего группой армий «Юг» и отправил в резерв. А когда в феврале сорок третьего гитлеровцев вторично отбросили за Миус, то они с утроенной энергией продолжили строительство оборонительных сооружений. Время у них было, и как показали дальнейшие события — целых шесть месяцев. Что же собой представляла эта линия обороны?

Немцы учли все: и извилистое течение реки, и холмистую местность с глубокими оврагами, и господствующие высоты, как, например, у села Самбек или Саур-могила и Воронья гора в Куйбышевском районе. Используя естественный рельеф местности, они создали по последнему слову военной инженерии глубоко эшелонированную (местами до 40—50 километров) систему заграждений из колючей проволоки, танковых рвов и окопов, дотов и блиндажей, соединявшихся ходами сообщений. На господствующих высотках понастроили бетонные и бронированные огневые точки. Сюда были стянуты сотни орудий дальнего и ближнего боя. Густые минные поля, до 1800 мин на один километр фронта, сделали непроходимой не только для танков, но и для пехоты, всю территорию, занятую оборонительными сооружениями. Эта линия обороны считалась немцами неприступной и была гордостью Манштейна. Гитлеровцы дали ей название «Миус- фрон г». Протяженность фронта составила около 200 километров при общей длине Миуса 258 километров. Начинался он у Таганрога, а заканчивался в Донбассе. Обороняла Миус-фронт 6-я полевая армия, созданная по приказу Гитлера вместо разгромленной на Волге 6-й армии Паулюса. Командовал ею генерал-полковник Холлидт. Армия состояла из 11 дивизий и входила в состав группы армий «Юг».

Одним из самых укрепленных считался таганрогский участок Мйус-фронта. Особую роль в нем играли Самбекские высоты, с вершин которых хорошо просматривалась и простреливалась вся прилегающая территория. И вот эту линию обороны немцев нашим войскам пришлось взламывать, причем неоднократно: в марте 1942-го, в феврале 1943-го и, наконец, в июле и августе того же года. Об этих боевых операциях не раз рассказывалось и в городских газетах, и в отдельных изданиях, поэтому мы не станем повторяться, а напомним лишь некоторые главные события «огненного лета» 1943 года.

Глава 4

Таганрог снова наш!

Если взятие Ростова напрямую связано со Сталинградской битвой, то Таганрог своим освобождением обязан легендарному танковому сражению на Курской дуге. Опуская подробности исторической битвы, отметим, что она завершилось убедительной победой советских войск, в результате которой 5 августа были освобождены города Орел и Белгород, а 23-го — Харьков. В эти дни в ночном московском небе впервые гремели залпы победного салюта. Белгород-Харьковская группировка гитлеровцев была полностью ликвидирована.

Следующим этапом по разгрому врага на южном крыле советско-германекого фронта стал прорыв Миус-фронта. Не уничтожив его, нельзя было решить главную задачу, поставленную Ставкой Верховного Главнокомандования перед войсками Юго- Западного и Южного фронтов — форсировать Днепр и освободить от врага всю территорию Украины. Кроме того, «таганрогские» немцы сдерживали действия Северо-Кавказского фронта и не давали окончательно покончить с врагом на Северном Кавказе.

Восемнадцатого августа, поддерживая наступление Юго-Западного фронта в Донбасском направлении, в прорыв миусского оборонительного рубежа включился и Южный фронт. По Донбасской группировке немцев удар наносили 5-я ударная армия генерала В.Д. Цветаева, 2-я гвардейская армия генерала Г.Ф. Захарова и 28-я армия генерала В.Ф. Герасименко. Координировал действия фронтов представитель Ставки генерал армии Л.М. Василевский.

Операция проходила в два этапа. Основная роль в разгроме немцев на Миусе отводилась 5-й ударной, 2-й гвардейской и 28-й армиям. Они наносили главный удар в 25-километровой полосе между Дмитриевкой и Петропольем. 5-я ударная армия должна была прорвать оборону противника и овладеть Степановкой и Кутейниковым. 2-й гвардейской армии предстояло наступать южнее Куйбышево в направлении Каракуба на реке Кальмиус. Еще южнее, в районе Петрополье, наступала 28-я армия. Левофланговая 44-я армия генерала В.А. Хоменко активными действиями сковывала противника с фронта, частью сил должна была ворваться в Таганрог, не дав противнику разрушить при отходе город [20].

Толбухин прекрасно понимал, что лобовым ударом линию обороны противника можно и не прорвать, как это случалось прежде. Здесь нужен был какой-то особый тактический ход.

Генерал-лейтенант В.А. Хоменко. С ноября 1942 г. - командующий 44-й армии. Трагически погиб в ноябре 1943 г. на Никопольском плацдарме в районе Днепра. Похоронен в Мелитополе.

И тогда командующий фронтом сформировал ударную группу в составе 4-го гвардейского механизированного корпуса генерала Т.Н. Танасчишина и 4-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Н.Я. Кириченко (командир группы), которой предстояло совершить рейд по тылам противника, двигаясь от Амвросиевки на юг к Азовскому морю. Сначала основными силами Южного фронта была пробита брешь в обороне врага в районе Амвросиевки, в которую устремились танки генерала Т.Н. Танасчишина и конница генерал-лейтенанта Н.Я. Кириченко.

Немцы оборонялись умело и отчаянно. Они прекрасно понимали, что Миус-фронт это их последняя надежда на южном участке фронта. Потеряв миусские рубежи, они могли в лучшем случае надеяться на «тихое» отступление, в худшем — попасть в «котел» и повторить судьбу Паулюса. В связи с осложнением положения немецких войск на южном крыле Восточного фронта 27 августа в Винницу прибыл Гитлер. На состоявшемся совещании Манштейн настаивал на значительном усилении группы армий «Юг», без чего нельзя было остановить наступление советских войск в Донбассе. Гитлер заверил Манштейна, что в ближайшее время тот получит необходимое подкрепление, однако нарастающие удары советских войск на западном направлении и на стыке групп армий «Центр» и «Юг» перечеркнули эти намерения.

Генерал-лейтенант Н.Я. Кириченко. Командир 4-го гвардейского кавалерийского корпуса. Отличился в боях на Миус-фронте, командуя ударной группой в рейде по разгрому тыла обороны противника.

Двадцать девятого августа группа генерала Кириченко вышла к Азовскому морю в районе села Весело-Вознесеновка, и тем самым отрезала врагу пути отхода из Таганрога на Мариуполь. Но немцы к этому времени успели отвести свои основные силы из Таганрога. В городе оставались специальные отряды минеров- взрывателей, а на Самбекских высотах стояла 111-я пехотная дивизия Рекнагеля для сдерживания наступающих советских частей. Приближались последние часы оккупации Таганрога.

Фельдмаршал Манштейн в своих мемуарах очень скромно, буквально несколькими фразами, описывает прорыв Миус-фронта.

«Фронт 6-й армии был прорван; ее корпусу, действовавшему на побережье, угрожало окружение. Две дивизии, которые еще раньше <...> были переброшены в Донбасс, не смогли восстановить положение. Командование группы приказало 31 августа отвести 6-ю армию на заранее подготовленную позицию. Этим был сделан первый шаг к сдаче Донбасса» [1—23].

Вот, пожалуй, и все. Но Таганрог к этому времени уже был взят нашими войсками. Первыми в город вошли бойцы партизанского отряда «Отважный-2» под командованием А.В. Гуды. Вот как все происходило.

В ночь с 27 на 28 августа в районе бухты металлургического завода были высажены бойцы отряда в составе В.И. Гуды, Г.В. Ковалева, В.К. Демидова, И.Ф. Чижманова и В.А. Львова с целью проведения многоплановой разведки. В частности бойцам предстояло выяснить наличие сил противника, боевой техники и огневых средств. Выявить присутствие в городе полиции и карательных органов противника.

Особое внимание уделялось разведке береговой линии с целью обнаружения минных полей и возможности высадки основных сил отряда.

Двадцать девятого августа поставленная задача была выполнена, и командир отряда передал командованию 56-й армии следующее сообщение:

«Нами установлено: 29 августа 1943 года в 11 часов с северо-запада в Таганрог прибыло около 25 транспортных самолета противника в сопровождении «мессершмитов». Указанные самолеты сели в районе аэродромов 31-го завода и имени В. Чкалова. В тот же день 24 самолета и несколько «мессершмитов» улетели на северо-запад. В это же время такая же группа транспортных самолетов и 6 четырехмоторных прибыла с северо-западного направления, и после облета города сделали посадку на аэродромах 31-го завода, Марцево и имени Чкалова.

С 17 часов 29 августа из Таганрога в район Самбека и обратно отмечено усиленное движение грузового автотранспорта (крытого) по профилированной дороге.

Прошу вас немедленно передать эти данные Штарму».

Подпись: А. Гуда 29 августа 1943 г.

(ЦДНИРОф. 3, о. I, д. 72, л.д. 116-117) '

Генерал-майор Т.И. Танасчишин.  Командир 4-го гвардейского механизированного корпуса. Танкисты генерала Танасчишина в составе ударной группы громили тылы противника на всем протяжении Миус-фронта.

АВТОРСКАЯ СПРАВКА

Аэродром имени В. Чкалова для нужд германской армии начал действовать со 2 января 1942 года. На нем находились до 35 самолетов - бомбардировщики «Ю-88» и истребители типа «мессершмит». Удирая из Таганрога, немцы не успели разрушить его, поэтому на нем с сентября 1943 года сразу обосновалась и начала регулярные полеты советская авиачасть.

Проанализируем донесение А. Гуды. О чем могут говорить данные, собранные разведчиками? Одно из двух: либо немцы готовились к жесткой длительной обороне, и на самолетах и автомашинах доставляли живую силу и боеприпасы, либо, наоборот, уносили ноги, вывозя людей, документы, оружие и т.п. Вариант бегства более логичен, так как на это указывают развернувшиеся вскоре события.

Тридцатого августа на рассвете в район кожевенного завода № 1 к берегу подошли лодки и рыбацкие байды, на которых находились 27 бойцов отряда «Отважный-2» и опергруппа штаба партизанского движения в количестве 10 человек. Быстро миновав район города, издавна именуемый Касперовкой, и не встретив никакого сопротивления,отряд устремился в центр города.

А теперь вновь предоставим слово документам.

АКТ (Извлечение)

30 августа 1943 г.

Рано утром до прихода Красной Армии в Таганрог была проведена организационная работа по восстановлению органов советской и партийной организаций. Нами организованы:

1. Городской Совет депутатов трудящихся. Председатель А.В. Гуда.

2. Городской комитет ВКП(б) — секретарь, комиссар отряда Е.И. Пятаков.

3. Городской комитет ВЛКСМ - секретарь, боец отряда Д.Ф. Кошелева.

4. Городской отдел милиции — начальник, заместитель командира отряда И.И. Брицин.

Захвачена ценная документация штабов и органов управления, которая передана частям 44 армии и органам НКВД.

Исправно работают: радиоузел, телефонная станция, театр, музей, вокзал. Здания горкома <партии>, горсовета и другие здания города в полной исправности, с наличием мебели и оборудования, порт с наличием двух судов противника с грузами водоизмещением 50—60 т. Типография на полном ходу, пивзавод в рабочем состоянии (обнаружено 90 тыс. л пива), на молкомбинате в наличии 10 т готовой продукции, три мельницы па ходу, водопровод с незначительными повреждениями одной секции.

Фашистам не удалось разрушить и уничтожить государственные заводы, предприятия, склады, культурные центры, и Таганрог сохранился как ни один из наших оккупированных и уничтожавшихся городов Ростовской области благодаря умелым действиям и своевременно принятым мерам.

Подписи: А. Гуда и др.

Утром 30 августа, сломав оборону гитлеровцев, вслед за партизанами, в город ворвались бойцы 130-й и 416-й стрелковых дивизий под командованием К.В. Сычева и Д.М. Сызранова. С воздуха их поддерживали летчики 270-й бомбардировочной авиационной дивизии под командованием полковника ГА. Чучева. Таганрог снова стал нашим, а Ростовская область полностью очищена от врага.

Командир 416-й Таганрогской стрелковой дивизии Д.М. Сызранов. Снимок послевоенных лет.

Старейший работник историко-краеведческого музея 80-х годов, заведующий отделом советского периода. Александр Алексеевич Земляченко четверть века назад в газетной статье «Вошли в город первыми» писал:

«Таганрожцам небезынтересно, кто же они, эти герои, первыми вошедшие в наш родной город.

Это были автоматчики 1-й роты 1-го батальона 371-го полка 130-й дивизии. А командовал им старший лейтенант Василий Тимофеевич Куцепин. Вступив в город, они очищали его от фашистов.

Вспоминая о боях за Таганрог, В.Т. Куцепин так описывал эти события:

«Немцы не подозревали о нашем отступлении. Перешагнув через бруствер передового края своей обороны, я повел взводы к сухому руслу реки. В полночь 29 августа мы вышли на исходный рубеж и развернулись фронтом. Я пустил в небо три зеленые ракеты: наступление началось. До густых сумерек грохотал ожесточенный бой. Мы прошли Вареновку, преодолели минные поля и бросились в окопы врага. Со своим подразделением действовал самостоятельно.

Когда гитлеровцы, поджигая хаты,, стали разбегаться по полю, мы с разведчиками и автоматчиками сели в машины и сходу расстреливали их. Было уже 3 часа ночи. Брезжил рассвет 30 августа. Кровавые сполохи пожара метались над городом. Пять километров отделяли нас от окраины, но здесь пришлось задержаться на целых 45 минут: мост через противотанковый ров был взорван. Но вот снова наведен мост, и мы, наконец, у желанной цели» [2—28].

В этом бою Куцепин был ранен, но из строя не выбыл, до последнего момента продолжал командовать.

Командир 1-й роты 1-го батальона 371-го полка 130-й дивизии, капитан В.Т. Куцепин, подразделение которого первым вошло в Таганрог. 

Обессиленного и потерявшего сознание, его увезли в медсанбат. За бои под Таганрогом, проявленную при этом личную отвагу, мужество и храбрость, В.Т. Куцепин был удостоен орденом Александра Невского.

Вечером того же дня диктор Всесоюзного радиовещания Юрий Левитан стальным голосом сообщал:

«Войска Южного фронта в результате ожесточенных боев разгромили таганрогскую группировку гитлеровцев и сегодня, 30 августа, овладели городом Таганрогом...» Над Москвой гремел победный салют в честь города и войск его освобождавших. Это был третий по счету салют в истории Великой Отечественной войны. Приказом Верховного Главнокомандующего 130-й и 416-й стрелковым дивизиям, а позднее и 6-й (бывшей 270-й) гвардейской бомбардировочной авиадивизии было присвоено наименование «Таганрогских».

Командир 130-й Таганрогской стрелковой дивизии К.В. Сычев.

Ветеран труда кожевенного завода Евгения Николаевна Борщева (Ковальчук) рассказывала:

«В последних числах августа начались регулярные налеты нашей авиации, и мы поняли, что скоро нас освободят. Каждый вечер шли бомбежки. Мы прятались в большом подвале соседнего дома, боялись, что можем попасть под свои бомбы. Так продолжалось несколько дней, а потом стало тихо. Правда, 29-го в городе раздавались одиночные взрывы. Как мы узнали потом, это немцы взрывали свои склады, и заводские цеха. А 30 августа немцев мы уже не видели. Они ушли еще раньше, и очень быстро. Стоял жаркий день, окна были раскрыты настежь, во дворе стали собираться соседи. Необыкновенная радость охватила всех нас. Все сразу преобразились, женщины, и девушки оделись в нарядные довоенные платья, кто-то принес, патефон, зазвучали музыка, песни. Этот день забыть невозможно!»

Но с освобождением Таганрога и Ростовской области война в Приазовье не закончилась. У читателей может возникнуть законный вопрос, а куда делись «таганрогские» немцы при наступлении 44-й армии генерала В. А. Хоменко? Все до единого солдата были уничтожены, или успели уйти?

В сложившейся ситуации у врага оставался один путь к отступлению — через Украину. Как немцы пришли в сорок первом, так и уходили в 43-ем. По тем же дорогам. Гитлеровцам удалось вывести уцелевшие части с Миус-фропта к Мелитополю и сконцентрировать войска на реке Молочной. Выбор места сосредоточения отступающих частей был заранее определен немецким командованием.

Командир б-й (бывшей 270-й) гвардейской Таганрогской бомбардировочной дивизии, полковник Г. А. Чучев. Фото 1943 года.

Ветеран Великой Отечественной войны и труда, бывший работник завода «Красный гидропресс», Иван Иванович Гречинский, участник боев на реке Молочная, вспоминал:

«Как только наши войска освободили Таганрог, то сразу объявили мобилизацию. Таганрогскую молодежь и мужчин призывного возраста стали забирать в армию. Причем мобилизация проходила не через военкомат, а по записи в войсковых частях. В школе № 2 размещался зенитно-артиллерийский полк, а в девятой — минометный. В этот полк попал и я. Еще не переодев в солдатскую форму, нас стали обучать миномётному делу. Один раз вывезли на показательные стрельбы, а через три дня нашу часть отправили под Мелитополь, на рубеж реки Молочная».

На реке Молочной немцам удалось создать мощный оборонительный рубеж из частей, потесненных Юго-Западным и Южным фронтами. Сражались они дерзко и ожесточенно, предпринимая контратаки и одерживая кратковременные победы. Бои под Мелитополем вошли в историю Второй мировой войны под названием «Мелитопольская операция». Началась она 26 сентября 1943 года наступлением войск Южного (с 20.10.43 — 4-го Украинского) фронта под командованием генерала армии Ф.И. Толбухина. Перед Толбухиным Ставка поставила задачу - разгромить 6-ю армию Холлидта, освободить Северную Таврию и выйти к низовьям Днепра.

О грандиозности этого сражения можно судить хотя бы по тому, что здесь Красной Армии пришлось больше месяца крушить врага, неся большие потери в технике и живой силе. Завершилась Мелитопольская операция 5 ноября. Войска Южного фронта, теперь уже 4-го Украинского, продвинулись в юго-западном направлении на 50-320 километров и, выйдя к Днепру и крымским перешейкам, создали условия для освобождения Крыма и юга Правобережной Украины. На следующий день 6 ноября 1943 года войска Воронежского 20.10.43 — I-го Украинского) фронта под командованием Н.Ф. Ватутина освободили столицу Украины Киев.

Но вернемся в освобожденный Таганрог. Вместе,с регулярными частями Красной Армии в город прибыл только что назначенный на должность секретаря ГК ВКП(б) Александр Александрович Зобов, ранее работавший секретарем Каменского горкома партии.

Секретаръ Таганрогского горкома партии с августа 1943 по октябрь 1950 г.

А.А. Зобов. Принимал самое непосредственное участие в восстановлении разрушенного в годы оккупации Таганрога.

Уже в 90-х годах минувшего века, вспоминая дни освобождения Таганрога, А.А. Зобов рассказывал:

«Мой рабочий день в должности первого секретаря Таганрогского горкома партии начался 30 августа, через два часа после освобождения города.

Вечером при огарке свечи провели заседание партийного руководства и комитета обороны. Подвели итоги первого дня жизни свободного Таганрога, наметили основные задачи по ликвидации последствий длительной и мучительной оккупации. Прежде всего, необходимо было восстановить те предприятия, которые работали для фронта, и те, что обеспечивали жизнедеятельность города.

Инструментальный завод занимался ремонтом танков и автоматов, авиационный — ремонтом самолетов, «Красный котельщик» и «Красный гидропресс» наладили выпуск авиабомб, кож- завод - кожаной продукции для нужд армии.

Каждый день решался вопрос, кому выдавать хлеб. Карточки были, а обеспечить их нечем. Мельница, макаронная фабрика сгорели. Хлеб завозили из Азова в количестве в пять раз меньше требуемого. В первую очередь снабжались больницы, госпиталя, дети, беременные женщины. Худо-бедно, но жизнь налаживалась» [2—29].

В освобожденный от немцев Таганрог наряду с регулярными войсками и партийными работниками прибыла и спецгруппа Ростовского областного Управления НКГБ, которая наряду с городским партийным руководством занялась выявлением последствий немецко-фашистской оккупации города. О результатах работы уже на следующий день в обком партии ушло сообщение.

Секретарю Ростовского обкома ВКП(б)

Б.А. Двинскому

СПЕЦСООБЩЕНИЕ

Оперативной группой УНКГБ РО в результате проведенных предварительных мероприятий в Таганроге установлено:

Отправлены в рабство в Германию до 20 тыс. чел., отправлено на территорию Украины свыше 10 тыс. чел.

Всего расстрелянных и замученных свыше 7 тыс. чел., из них 2 тыс. евреев.

Из 180—190 тыс. жителей Таганрога осталось около 85 тыс. чел.

Предприятия Таганрога оккупантами использовались главным образом на оборону. С 31 июля 1943 г. по распоряжению командования немцами произведена эвакуация наиболее ценных предприятий и оборудования.

Полностью вывезен в Севастополь судостроительный завод. Частично вывезено оборудование 31-го завода и других. Эвакуацию предполагалась закончить в ноябре.

При бегстве из Таганрога немцы взорвали электроподстанцию, бани, подорван ряд цехов завода № 65 и др.

Коммунальные предприятия и основная часть заводов могут быть восстановлены и пущены в эксплуатацию в ближайшее время.

В числе задержанных 20 человек. Начальник торгово- промышленного отдела бургомистерства А.А. Землянский, начальник городской биржи труда И.Д. Скубаков, переводчик газеты «Новое слово» Адабашев и другие.

Нач. Управления НКГБ по РО комиссар Госбезопасности С. Покотило 31 августа 1943 г.

В эти дни тщательному анализу подвергся экономический и промышленный потенциал города. Полученные сведения так-же легли на стол первого секретаря Ростовского обкома партии Б.А. Двинского. Обобщенная справка по всем городам Ростовской области ушла в Москву. Читателям небезынтересно будет знать, каким немцы оставили Таганрог.

Из справки о работе заводов, учреждений и предприятий горкомхоза г. Таганрога по состоянию на 30 августа 1943 года. (Извлечение)

Таганрогский рыбзавод. 1 сентября 1943 г. завод приступил к работе. Льда сохранилось 700 куб. м, соли до 150 т, лошадей — 26. Директором <завода> назначен тов. Сизов.

Артель «Геркулес». Полностью сохранилась и занимается производством хлебопечения, газводы, кваса, кофе, кондитерских изделий. Сырьем обеспечена на 15 дней. Работает 50 рабочих.

Водопровод. Все основные сооружения сохранились и при наличии электроэнергии могли бы давать городу 8000 куб. м воды <ежедневно>.

Электросеть. Трансформаторные киоски в основном сохранились, требуют ремонта,который будет закончен 5 сентября.

Трамваи. До войны ходило 25—28 поездов (50—55 вагонов), в настоящее время подвижной парк полностью сохранился, на .30 августа 1943 г. на ходу 40 вагонов, остальные в ремонте.

Бани. До войны работали 3 бани с пропускной способностью 600 человек в час. Они полностью сохранились и находятся в рабочем состоянии. Топливом, эксплуатационным материалом и персоналом обеспечены.

Жилой фонд. Состояние плохое и требует значительного ремонта.

Дороги, мостовые. Требуют крупного ремонта.

Город в санитарном состоянии запущен, многие месяцы не очищался от хлама, мусора и нечистот.

С 1 сентября 1943 г. восстановлена деятельность Отделения Севкавтяжстрой ОСМУ-7. Рабочих — 1000 человек.

Зам.секретаря Ростовского обкома ВКП(б) Корпунов 3 сентября 1943 г.

(ЦДНИ РО ф. 3, о. 2, д. 32, л. 3)

Подобные справки, акты и отчеты легли в основу разработанного плана восстановления промышленных предприятий и всего городского хозяйства в целом. По официальным источникам [1—3] «общий ущерб, причиненный Таганрогу захватчиками, исчислялся в 778,5 миллионов рублей» (по другим данным — 792 млн руб. [1—46, с. 470]). Оборонные предприятия Таганрога под особый контроль взял областной комитет партии. Война продолжалась.

Глава 5

«Немецкая линия»

Историю гибели таганрогского подполья стали «раскручивать» сразу же после освобождения Таганрога, как говорится, по горячим следам. Работа шла по двум направлениям: полиции горкома партии и по линии НКГБ—МГБ. Причем, если первых интересовала организационно-кадровое содержание подпольной организации, ее состав и масштабы проделанной работы, то у вторых проявлялся чисто профессиональный интерес. В городском отделе МГБ (впоследствии КГБ) в 40-х годах было создано специальное направление, так называемая «немецкая линия», призванная решать оперативно-розыскные задачи по выявлению немецкой агентуры, лиц, сотрудничавших с оккупантами, бывших полицаев и предателей, ушедших от возмездия. Одних находили в Краснодарском и Ставропольском краях, других неожиданно обнаруживали в самом Таганроге. По поводу гибели организации Морозова—Афонова жителями высказывались самые разные предположения, порой просто невероятные и неправдоподобные. Но все сходились в одном — организацию выдали.

Писатель Г.Б. Гофман в статье «Буду смел и бесстрашен», опубликованной в «Комсомольской правде» от 26 декабря 1963 года, высказал предположение, что немцы, для того чтобы замести следы и запутать чекистов, оставили два архива: один — подлинный, другой — ложный, с абсолютно противоположным содержанием.

С этим утверждением трудно согласиться. Почему Генрих Борисович пришел к такому заключению, мы затрудняемся ответить. По крайней мере, если немцы хотели «спутать карты» чекистам и ввести в заблуждение будущих исследователей и историков, то по логике вещей истинный архив они должны были уничтожить, а фиктивный подбросить чекистам. Но в руки армейских «особистов» попали, что ни на есть, подлинные документы.

Немецкие архивы периода временной оккупации Таганрога — это тема отдельного разговора. Долгие годы считалось, что немцы успели их вывезти. Но вот в одной из аккуратно подшитых папок мы обнаружили справку областного Управления НКВД об изъятии документов карательных органов противника. В ней в частности говорится:

«Изъяты документы (следственные материалы в 3-х томах)

о существовании в городе Таганроге партизанской подпольной организации, возглавляемой Афоновым В. и Морозовым И.

Беглым просмотром следственных материалов видно, какие задачи и цели стояли перед организацией. Из материалов усматривается, что оккупантами расстреляно около 200 человек.

В следственных материалах имеется копия письма, свидетельствующая о патриотических отношениях к родине членов организации.

Подлинные материалы (выделено нами) изучаются для вы-явления предателей партизанской организации».

Зам. нач. УНКГБ но Ростовской области п/п Госбезопасности Мартемьяпов

2 сентября 1943 г.

Доступ к этим томам ограничен и по сей день.

Органами Государственной безопасности на протяжении многих лет велась кропотливая работа по выявлению бывших полицаев, немецких агентов-провокаторов, бежавших с отступающими немецкими войсками, или осевшими на освобожденных территориях страны. В справке по делу подпольной организации Таганрога, составленной заместителем начальника Таганрогского ГО НКГБ, майором Госбезопасности Резниковым, которую мы полностью привели в предыдущем разделе, говорится, что органами НКГБ в сентябре 1943 года были арестованы как изменники Родины: бывший следователь русской вспомогательной полиции Н. Бабин, агент полиции Н. Кондаков и агент гестапо В. Борисов. Все они понесли заслуженное наказание.

По имеющимся архивным данным, старший следователь криминального отдела городской полиции Николай Бабин 7 октября 1943 года был приговорен Военно-полевым судом к смертной казни через повешение. В тот же день приговор привели в исполнение в 16.00 на Банковской площади города Таганрога. Многие таганрожцы стали свидетелями этого акта возмездия.

Из воспоминаний О.Б. Кудрявого:

« Вскоре после освобождения Таганрога, осенью 1943 года, у нас в городе судили следователя полиции Бабина. Борису Стоянову удалось бежать, а этого задержали. Дел он натворил не меньше своего шефа. Суд проходил в городском драматическом театре. Бабина приговорили к смертной казни через повешение, а приговор приводили в исполнение на Банковской площади.

Я присутствовал на этой казни. Людей на площади собралось видимо-невидимо. Толпы жителей стояли по улице Свердлова до самого кинотеатра «Октябрь», а с другой стороны — до Исполкомовского переулка. Виселицу в виде буквы «Г» соорудили на том месте, где сейчас стоит памятник Александру I. Бабина привезли на грузовике с откинутыми бортами. Он сидел на табуретке со связанными руками у самого края кузова. Одет был в немецкий френч, без знаков отличия. Все произошло очень быстро. Лейтенант, стоявший в машине, накинул ему на шею петлю и поддал знак водителю.

Машина медленно стала отъезжать, табуретка сорвалась с края кузова, и все кончилось в считанные секунды. Лейтенант достал из кармана перочинный нож и разрезал веревку на руках дергавшегося предателя. На следующий день виселицу разобрали, а труп увезли в неизвестном направлении».

А «главный полицай» Таганрога Борис Стоянов был задержан в Прибалтике в 1946 году. На следствии он дал откровенные показания и назвал фамилии тех, кто был причастен к провалу подпольной организации, пыткам арестованных подпольщиков и расстрелу патриотов. Военный трибунал приговорил его к высшей мере социальной защиты — расстрелу.

«Немецкая линия» просуществовала более двадцати лет. В ее работу были вовлечены многие сотрудники, работавшие в Таганрогском городском отделе МГБ—КГБ в 40-60-е годы. Более десяти лет изобличением лиц, скомпрометировавших себя сотрудничеством с оккупантами, занимался старший оперуполномоченный Таганрогского горотдела МГБ—КГБ, участник Великой Отечественной войны, служивший на оперативных должностях в органах армейской контрразведки, Дмитрий Измайлов.

Старший оперуполномоченный Таганрогского горотдела МГБ-КГБ Д.И. Измайлов.

В Таганрог капитана Измайлова перевели в 1951 году с Дальнего Востока, где он служил на острове Русском.

После демобилизации подполковника Д.И. Измайлова из органов, «немецкие» дела вел майор П.И. Ткачев.

Петр Иванович Ткачев в отличие от своего предшественника, профессионального контрразведчика Дмитрия Измайловича Измайлова, в органы Госбезопасности пришел уже после войны.

В 1939 году он окончил Таганрогскую фельдшерскую школу и по комсомольскому призыву отправился осваивать просторы Дальнего Востока. Медики нужны были и там. На военную службу его призвали в первые дни войны с Германией. Сражался под Москвой в составе санмедэскадрона 2-го гвардейского кавкорпуса под командованием легендарного комкора, генерал-майора Льва Доватора. Воевал в составе разных частей РККА, участвовал в Курской битве, форсировал Днепр, освобождал Белоруссию. Войну закончил в Берлине. В 1946 году демобилизовался и вернулся на родину, где его назначили заведующим райздравотделом Матвеево-Курганского района. В этой должности проработал несколько лет, занимался восстановлением ряда больниц района. А в начале 50-х годов его судьба круто изменилась.

Коммуниста Ткачева неожиданно вызвали в Таганрогский горотдел МГБ и предложили перейти на оперативную работу. Как оказалось, его «сосватал» в органы генерал Ягодин, под началом которого Петр Иванович служил накануне демобилизации. И старший лейтенант запаса Ткачев вновь отдел военную форму.

А дальше учеба в высшей школе КГБ в городе Горьком, возвращение в Таганрог и назначение на ответственную оперативную работу куратора «немецкой линии». За годы службы ему досконально пришлось изучить деятельность подпольно-партизанского отряда Василия Афонова, он познакомился со всеми оставшимися в живых подпольщиками и их родственниками. Именно ему пришлось выяснять, кто действительно состоял в организации и был героем, а кто пытался, используя ситуацию, незаслуженно причислить себя к подпольщикам. Кроме этого, капитан Ткачев занимался реабилитацией интернированных в Германию лиц, устанавливая достоверность их насильственного угона.

В то время, когда Г.Б. Гофман собирал материалы для своей книги о таганрогском подполье и приезжал в Таганрог, он встречался с майором Ткачевым, получил от него много ценной и полезной информации. Более того, когда рукопись книги была уже готова, П.И. Ткачев оказался ее неофициальным редактором и первым читателем. Он самым внимательным образом ознакомился с подготовленной к изданию повести и сделал немало поправок и уточнений. За что впоследствии получил от автора один из первых экземпляров книги с благодарственной надписью. Так с помощью таганрогских чекистов Генрих Борисович смог реализовать свою книгу. Но по известным причинам всю правду о подпольщиках он не написал.

5. Период немецких репрессий.

Подпольная организация существовала до 20 мая 1943 года.

В феврале 1943 г. гестапо был арестован и расстрелян Морозов.

12 мая 1943 г. арестован Василий Афонов, Максим Плотников, Константин Афонов и другие. С этого времени начались аресты. С 12 мая по 10 июня основная часть была арестована полицией. 12 июля 1943 г. в 3 часа ночи арестованные были вывезены из городской тюрьмы и расстреляны. Всего было расстреляно около 130 человек.

Остальная часть подпольщиков ушла в глубокое подполье, некоторые перешли линию фронта.

6. Особо отличившиеся товарищи в работе подпольно-партизанского отряда, оставшиеся в живых.

1. Афонов Александр Семенович, работал на заводе им. Димитрова, после освобождения города вернулся на прежнее место работы.

2. Лихонос Юрий Дмитриевич, работник ж/д дистанции пути Таганрога.

3. Афонов Андрей Семенович, директор РУ завода им. Молотова

4. Данилов Михаил Ильич, директор радиоузла.

5. Кубарева Наталья Алексеевна, заведующая д/с № 25.

6. Довгаленко Иван Иванович, инженер кожзавода.

7. Глушенко Петр Петрович, рабочий рыбзавода (рыбак).

Подписи: руководитель группы

партизанского отряда Таганрога Афонов инструктор Ростовского обкома ВКП(б) Кузьмин

Секретарь Таганрогского ГК ВКП(б) Зобов

(ЦДНИРОф.З.о. 1, д. 93)

В данном документе указано 11 партизанских групп, действующих на предприятиях города. Как будет установлено позднее, их окажется ровно 17.

Черновые списки партизан Таганрога

(составлены 15—24 декабря 1943 г.

(ЦДНИРОф.З,о. I, д. 189)

АВТОРСКИЙ КОММЕНТАРИЙ

Как видно из таблицы общая численность отряда и количество расстрелянных подпольщиков заметно отличаются от данных, приведенных в других документах и источниках. И это вполне объяснимо. Приведенный список, составленный в конце 1943 года, не зря назван «черновым», потому как списочный состав отряда и подсчет погибших подпольщиков уточнялся вплоть до 1963 года.

Так уже в историко-экономическом очерке «Таганрог», вышедшем в 1948 году, приводят такие данные:

На стр. 173 — «К маю 1943 года в городе насчитывалось уже 565 партизан...».

На стр. 175 — «165 подпольщиков замучили фашистские палачи».

Однако в более поздних публикациях эти цифры неизменно возрастали. Численность организации указывалась «600 и более человек»

и, соответственно, расстрелянных подпольщиков в Балке смерти — «более 200».

Глава 6

Анатомия предательства, или Кто предал таганрогских подпольщиков?

Историки заметили, что городское подпольное движение — одна из самых плохо изученных страниц Великой Отечественной войны. И на это есть целый ряд объективных причин. Вот некоторые из них.

• В результате разгрома подпольных организаций мало уцелело их активных участников; рассказы и воспоминания оставшихся в живых подпольщиков групп противоречивы и во многом субъективны.

• В связи с конспиративным характером работы текущие документы в организациях не велись.

• Немецкие спецслужбы при отступлении либо уничтожали архивы, либо успевали вывезти и спрятать их так, что до сих пор они не обнаружены.

• Доступ к отечественным архивам, представляющим интерес для исследователей, ограничен, а то и просто закрыт. На публикацию открытых архивных источников наложен целый ряд ведомственных ограничений.

• Глубокое изучение деятельности подпольных организаций неизбежно приводит к выявлению фактов массового предательства и сотрудничества соотечественников с немецкими спецслужбами, о чем долгое время не принято было распространяться.

Кроме того, в послевоенные годы появился некий стереотип, если не сказать шаблон, в описании деятельности подпольных организаций и партизанских отрядов, что приводило к подмене исторической правды художественным вымыслом.

В наши дни исследовательская работа по изучению подпольно-партизанского движения затруднена тем, что сегодня почти не осталось живых участников сопротивления, которые могли бы рассказать много нового и интересного, а главное, правдивого.

В годы Великой Отечественной войны во многих оккупированных городах Советского Союза действовали десятки подпольных групп и партизанских отрядов. К числу наиболее крупных следует отнести подпольные организации Минска, Киева, Борисова, Смоленска, Крыма, Краснодара, Таганрога, Керчи и Одессы. Практически все они, в отличие от партизанских отрядов, скрывавшихся в лесах, горах, каменоломнях и катакомбах, были выявлены и разгромлены гитлеровскими спецслужбами.

Причины гибели городских подпольных организаций в каждом случае были своими, но имелись и общие, похожие друг на друга, как две капли воды. В этом смысле не является исключением и таганрогское подполье. Вопрос гибели подпольно-партизанской организации Морозова—Афонова пытались исследовать и до нас. Причем сразу после взятия города. Вот, что писали по этому поводу оставшиеся в живых члены партизанского отряда А.С. Афонов,

В.И. Гуда и В.И. Качура в сентябре 1943 года:

«Первым предал, надо полагать, член отряда Мусиков Николай, который жил с Ниной — немкой-переводчицей, и который хорошо знал первых арестованных товарищей. 14 мая 1943 года он был убит Пазоном и Вайсом, а она ранена.

Причины провала: самоуверенность руководителя, отсутствие строгой конспирации среди членов отряда, переход на открытые формы действия».

АВТОРСКАЯ СПРАВКА

Историю этого предательства образно описал Г.Б. Гофман в повести «Герои Таганрога». Он же проследил и дальнейшую судьбу «подруги» Мусикова Софьи Раевской, которая действительно была ранена во время неудачного покушения. Она хорошо владела немецким языком, формально числилась медсестрой в лагере для военнопленных, и одно-временно являлась агентом ГФП-721. В 1944 году Раевскую задержали в г. Хмельник Винницкой области, судили. Ее агентурную деятельность в пользу немецких спецслужб суд не доказал. Поэтому она получила всего 5 лет «за связь с врагом». За эту «связь» многие женщины того времени, оказавшиеся в оккупации, получали срок от 5 до 10 лет. Но они ни в какие подпольные организации не внедрялись и никого не предавали. Они просто жили с оккупантами, устраивая им теплые приемы и увеселительные вечеринки. «Бордельная индустрия» процветала и в Таганроге.

Имя «Нина» впервые прозвучало в цитируемом документе. Ранее мы его нигде не встречали. Скорее всего, это и была Раевская. О секретной миссии Софьи Раевской — агента полиции и ГФП, рассказал па следствии в 1946 году Борис Стоянов. После отбытия срока она жила в Прибалтике под вымышленной фамилией Лазаускас.

На наш взгляд причины провала подпольной организации, на которые указывают сами подпольщики больше похожи на следствие. А к причинам мы бы отнесли следующее:

1. Слабая (читай, никакая) подготовленность организации. То есть, «заблаговременная подготовка подполья», о которой после войны заговорили в общественно-политических кругах, на самом деле не имела места. А отсюда и все беды.

2. Отсутствие опыта ведения подпольной борьбы. Это естественно и объяснимо. Ну откуда было взяться опыту 16—18-летним мальчикам и девочкам, и их родителям? Никаких спецшкол они заканчивали и ни в каких «учебных» диверсиях не участвовали. Наличие опыта — это, прежде всего, знание законов конспирации. А то, что конспирация оставляла желать лучшего, факт неоспоримый.

3. Во главу угла своей деятельности подпольщики поставили агитационно-массовую и пропагандистскую работу (распространение листовок, выпуск бюллетеней и т.п.), которые приобрели широкий размах. И в один прекрасный день эти листовки «засветились», а за ними и их распространители.

4. Четвертая причина кроется, как это не звучит парадоксально, в массовости организации. Погоня за количеством, вовлечением в подпольную борьбу новых и новых членов привела к тому, что в ряды подпольщиков проникли не только «слабовольные, слабохарактерные элементы», как об этом писали прежде, но и агенты немецких спецслужб. Чтобы не прослыть голословными, процитируем еще раз кандидата исторических наук Я.Г. Гришкова:

«Число подпольщиков непрерывно возрастало: в декабре 1941 года их насчитывалось около 100 человек, в январе 1942 года — около 200, и к маю 1943 года их было уже 565 человек» [2—23).

То есть каждый месяц в организацию вливалось в среднем около 100 (!) человек. Но и это не все. Как сообщают другие источники, к маю 1943 года в рядах подпольщиков насчитывалось более 600 человек. И с этого же месяца начинается массовый разгром подпольно-партизанских групп Таганрога. Это как надувание детского шарика. Дуешь в него, дуешь, а он все растет и растет, и в один прекрасный момент, лопается.

Такой рост численности организации настораживает. Таганрог — это ведь не брянские леса и не Карпаты, где можно спрятать целую партизанскую армию. Подполье такого небольшого города как Таганрог и не требовало таких масштабов. Чем больше численность подпольной организации, тем выше вероятность утечки информации и проникновения в организацию неустойчивых членов, агентов и провокаторов. Что собственно и случилось после гибели Морозова и его группы. Организация росла, но вступающие в нее новые члены серьезной проверке не подвергались. Достаточно было подписать клятву и оказаться в рядах подпольщиков. Кстати, наличие клятв также можно рассматривать как косвенную причину провала. Подпольщикам не удалось надежно их спрятать, и полиция обнаружила клятвы при обыске на квартире Льва Костикова.

Уважаемые читатели! Не поленитесь, перечитайте любую из книг наших прославленных командиров партизанских отрядов и соединений Д.Н. Медведева, С.А. Ковпака, А.Н. Сабурова, А.Ф. Федорова и других. В своих мемуарах они пишут о том, как день ото дня росли их отряды, как принимали они в свои ряды новое пополнение. Никто из новичков никаких подписок и клятв не давал, все они проходили особую проверку в боевых операциях или на спецзаданиях. И все равно не было никакой гарантии от проникновения в ряды партизан немецкой агентуры.

Нам могут возразить, дескать, нельзя сравнивать профессионала, чекиста Д.Н. Медведева, или секретаря Черниговского обкома ВКП(б), генерала А.Ф. Федорова с Николаем Морозовым, Василием Афоновым, Львом Костиковым и другими руководителями таганрогского подполья. Согласимся, нельзя. У тех и жизненного опыта было больше, и условия существования другие, регулярная радиосвязь с «большой землей» и реальная помощь Москвы.

Секретарь Ростовского обкома партии Г.И. Ягупьев пишет в своих воспоминаниях, что к нему на связь приходили подпольщики из Таганрога, которые доставляли ценные сведения и получали от него руководящие указания и рекомендации. Так неужели он не мог подсказать ребятам, что не стоит увлекаться ростом численности организации, что необходимо проявлять бдительность — враг не дремлет. И не надо никаких клятв, никакой писанины, конспирация того требует. Толку с того, что Николай Мусиков подписал клятву, а на деле оказался немецким агентом. Но, увы, уберечь ребят не смогли.

И наконец, мы дошли до причины, которая с первых дней освобождения Таганрога рассматривалась как главная. Организацию выдали! Но кто? Возможных предателей таганрогские чекисты искали и среди участников подполья, и среди их близкого окружения, включая друзей, родственников, соседей. Предательство рассматривалось, как одна из наиболее вероятных причин провала подпольной организации. Другие версии провала отходили на второй план.

И с этим нельзя не согласиться, потому как предательство в Таганроге в годы войны процветало. Выдавали всех подряд: евреев, коммунистов, комсомольцев, раненых красноармейцев и просто бывших советских работников-активистов. Причем, предательство осуществлялось отнюдь не под воздействием физического насилия. Соотечественниками двигали совершенно иные мотивы: национальная и политическая нетерпимость, жажда мщения, желание обогатиться за счет соседа, животный страх перед властью и тому подобные причины.

Если говорить по большому счету, то предательство (доносительство) на Руси культивировалось издавна, став чуть ли не национальной чертой. Вспомним хотя бы времена Ивана Грозного и его детище «опричнину». Ведь именно тогда впервые появилась категория доносчиков, а доносительство поощрялось и щедро оплачивалось из казны.

Великий русский писатель, член партии большевиков, граф Алексей Толстой в своем знаменитом романе «Петр I» писал: «Для русского человека день прожит зря, если он с утра не напьется, не набьет кому-нибудь морду, или не заложит кого-либо». Вот оно — «не за-ло-жит!». Так это в петровские времена! А вспомним царскую охранку с армией тайных осведомителей и «институтом дворников» — штатных стукачей, которые в случае чего «сигнализировали» куда следует. А сталинские репрессии 30—40-х годов? Что, они только на совести товарища Сталина, Ягоды, Ежова и Берии? Ведь львиная доля арестов явилась результатом так называемых сигналов, анонимок и писем бдительных советских граждан с «высоко развитым классовым чутьем».

Поэтому не стоит удивляться тому, что предательство в годы Великой Отечественной войны стало распространенным явлением. И только поэтому гибель городской подпольной организации сразу стали рассматривать исключительно с точки зрения прямого предательства.

В официальной истории таганрогского подполья фигурируют несколько имен предателей, и первым в том ряду стоит Николай Кондаков, с именем которого связан провал группы Николая Морозова в феврале 1943 года.

Журналист Л.А. Абрамов в статье «Город не покорился» так описывал провал и задержание группы Морозова:

«18 февраля (1943 г. — Авт.) на квартире Турубаровых собрались члены группы Морозова. Решался вопрос о подготовке к восстанию, шли горячие споры. А тем временем полицейские окружили дом, оцепили весь квартал. Когда партизаны стали расходиться, фашисты схватили Евгения Шарова, Льва Костикова, Ивана Веретеинова, Мишу Чередниченко, Спиридона Щетинина. После этого они ворвались в дом, арестовали Семена Морозова, Петра, Валю и Раю Турубаровых, и их отца Кузьму Ивановича. ...Окружив арестованных тесным кольцом, фашисты повели их по направлению к полицейскому управлению» [ 1 —371.

Обратите внимание, автор один раз упомянул полицейских, дважды — фашистов, то есть немцев. Но в аресте Морозова и его товарищей немцы не участвовали. Задержание проводилось только силами русской вспомогательной полиции. Правда, Абрамов мог полицаев назвать фашистами, что по сути одно и то же.

Генрих Гофман, рассказывая об этом ночном заседании штаба, приводит одну интересную деталь. Оказывается, подпольщики перед уходом домой, получили у Петра Турубарова автоматы, то есть ушли вооруженными. Но в других источниках об этом ни слова не говорилось. Что это, художественный вымысел Генриха Борисовича или упущение других авторов? Если это творческий вымысел, то почему он не получил сюжетного развития в книге? Ведь по законам жанра «ружье должно выстрелить». А если это реальный факт, то непонятно, почему при задержании подпольщики не оказали вооруженного сопротивления. Ведь им ничего не оставалось, как пустить в ход оружие. Давайте эти «шероховатости» оставим на совести пишущих, а сами попробуем разобраться, имело ли здесь место предательство?

Итак, Николай Кондаков, бывший советский человек и комсомолец, до войны некоторое время работавший артистом городского драмтеатра, с первых дней оккупации Таганрога добровольно пошел па службу к немцам. Ему досталась должность секретаря бургомистрата. А еще он являлся тайным агентом местного отделения СД, о чем мало кто догадывался. Но начальник полиции Стоянов знал все. И как-то в беседе с Кондаковым он предложил ему поработать на русскую вспомогательную полицию, разумеется, за вознаграждение. Задание было нелегким, Кондаков должен был выявить распространителей листовок, а если повезет, то и авторов. И с этого дня новоиспеченный агент с утра до вечера носился по городу: приглядывался, прислушивался к разговорам, выслеживал и выжидал. И однажды его поиски дали результат. В сельхозтехникуме он обнаружил листовки и их распространителя. Им оказался начальник штаба таганрогской подпольной организации Лев Костиков. О Костикове узнали и немцы, от того же Кондакова, но арестовывать его не спешили. Необходимо было выявить контакты подпольщика. Но полиция поспешила, и 18 февраля вечером ворвалась на квартиру Турубаровых.

Но есть и другая версия. Вот что нам рассказал незадолго до своей кончины коренной таганрожец Е.А. Степанов, который проживал на улице Энгельса, недалеко от дома Турубаровых:

«Наши полицаи (звучит-то как!) очень добросовестно выполняли свои обязанности. Ночью и днем патрулировали улицы, ходили по дворам, вылавливая молодых ребят и девчат, не желающих выезжать на работу в Германию. В один из дней полицаи обнаружили какое-то ночное хождение на бугре вблизи дома по Исполкомовскому переулку, 107, где проживали Турубаровы. И за домом стали наблюдать. Через несколько дней полицаи подошли к Кузьме Ивановичу и напрямую спросили, что это за люди «шастают» к ним по ночам. Турубаров с присущим русскому человеку простодушием ответил: «Да какие там люди! Это к детям ходят их школьные друзья, общаются ребята, вместе проводят время». И этого было достаточно, чтобы слежка стала круглосуточной. А 18 февраля наступила развязка. Никаких немцев там и в помин не было. Арестовывали ребят наши русские полицаи. У них даже машин не было, пешком повели».

Так можно ли считать Кондакова предателем организации? В данном случае нет. Кондаков в широком смысле стал предателем, когда перешел на службу к немцам. С этого момента он больше стал фашистом, нежели советским человеком. Предают, как известно, только свои. Враг предать не может, он чужой, и он по другую сторону баррикады. И полицейский агент Кондаков находился по другую сторону баррикады. Следовательно, он не предатель. А кто же? — удивится читатель.

Кондаков, Мусиков, Раевская, румынский дезертир Понтович, некто Алекс и другие персонажи повести Гофмана были агентами, либо полиции, либо немецких спецслужб. Они были врагами, и они не предавали. Они выполняли свою грязную работу, за которую им платили. Таким образом, арест группы Морозова были результатом работы агента русской вспомогательной полиции Кондакова, но отнюдь не предательства кого-либо из членов подпольной группы.

По меркам военного времени и характеру подпольной борьбы в условиях оккупации группа продержалась достаточно долго, но была разоблачена и уничтожена гитлеровцами в феврале 1943 года. Вот как это происходило (просим прощения у читателей за некоторый повтор описываемых событий).

Восемнадцатого февраля 1943 года поздним вечером на квартире Турубаровых Семен Морозов собрал свою группу, чтобы обсудить вопросы по подготовке планируемого восстания в помощь наступающим частям Красной Армии. К этому времени Ростов уже был освобожден, и подпольщики ожидали, что со дня на день в Таганрог войдут наши войска. В полночь заседание закончилось, и Морозов остался ночевать у Турубаровых. В это время в дом неожиданно нагрянула полиция и арестовала всех, кто там находился. По дороге в полицию подпольщикам Петру Турубарову и Евгению Шарову удалось бежать.

В течение почти четырех суток шли интенсивные допросы с применением самых жесточайших и невероятных пыток. Изощренным издевательствам и насилию подверглись сестры Турубаровы — Рая и Валентина. В выборе методов допроса гитлеровцы и полицаи не стеснялись. Не добившись признательных показаний, немцы накануне 23 февраля расстреляли патриотов в Балке смерти у села Петрушино.

Такова официальная версия гибели группы Морозова.

Один из уцелевших в годы оккупации Таганрога подпольщиков, член группы Костикова из сельхозучилища, ныне покойный Генрих Анохын в своих воспоминаниях писал:

«19 февраля утром я в немецкой зимней форме пошел к Костиковым узнать результаты заседания подпольного комитета. Его мама была заплакана, открыв дверь, она сказала, что Леву утром арестовала полиция».

Во время ареста в доме Костиковых полицаи произвели обыск и обнаружили клятвы подпольщиков группы Морозова. А дальше все просто. Полицаи пошли по адресам, и арестовали тех, чьи клятвы они обнаружили. Об этих страшных днях остались письменные свидетельства отца подпольщика Ивана Веретеинова, датированные 23 сентября 1943 года. В них Дмитрий Иванович писал:

«19 февраля 1943 г. мой сын и я были арестованы полицией из русских у себя на квартире и отправлены под конвоем в городскую полицию, где уже находилась часть наших товарищей. Нас передали на допрос немцам. Вечером часов в шесть всех повели в дежурку, где оказалось человек 25 наших товарищей, среди них были и женщины. Нас переписали, отобрали документы и некоторые вещи и распределили по камерам. Мой сын Иван Веретеинов, Щетинин, Морозов, Чередниченко, Кравченко, Решетняк, Пономаренко и другие попали в одну камеру № 1. Костикова Петров, который ведал политической частью, посадил отдельно. 20 февраля немцы нас еще раз допросили, но не всех. Кто давал клятву, тех больше не допрашивали. 22 февраля в 2—30 дня в камеру вошел Стоянов со списком и начал вызывать в коридор следующих товарищей: Щетинина, Веретеинова, Морозова, Решетняка, Кравченко, Пономаренко, Чередниченко. После чего дверь захлопнулась, и дети наши больше не вернулись».

Арест Льва Костикова утром 19 февраля, скорее всего, не имел прямой связи с ночным заседанием группы. В прежние годы некоторые авторы писали, что якобы немцы (или полицаи) приняли Костикова за главного организатора «бандитской группы». Да, у него нашли клятвы, ну и что? Они могли находиться у любого члена организации. Немцы были далеко не полными идиотами, какими их изображали в кинофильмах 40—60-х годов. Они были хорошими аналитиками и специалистами своего дела. Они умели не только пытать, истязать, но и неплохо соображали.

Смотрите, в их руках оказываются более десяти молодых подпольщиков. Налицо все улики: оружие, побег двух задержанных, клятвы, листовки и пишущая машинка (о ее наличии в доме Турубаровых упомянул журналист Абрамов). Среди арестованных выделяется один человек. Он старше остальных по возрасту, арестован не у себя на квартире, а в доме у чужих людей. Манера поведения выдает в нем человека более зрелого, имеющего жизненный опыт. Более того, он вполне узнаваем. Начальник полиции Борис Стоянов проживал с ним на одной улице — Канатной. Опознать этого человека ничего не стоит, надо только показать его определенной части полицейского аппарата, и многие скажут: «Да это ж известный в городе коммуняка, комсомольский вожак Морозов!» — и все. На Морозове самый большой «грех» - он пытался бежать, при нем находилось оружие, он оказал сопротивление и намеревался стрелять.

А «немцы-дураки» все это во внимание не принимают, а видят «главаря» в 19-летнем пареньке, ученике сельхозучилища. Парадокс, да и только!

Мы абсолютно уверены, что на допросах Морозов никого не выдал, ни на кого не показал пальцем, и ничего не сказал о деятельности своей группы. Мы даже допускаем, что он проигнорировал вопрос следователя: «Что выделали в доме Турубаровых?» Морозов мог отрицать все, кроме одного — своего подлинного имени и фамилии. Скрывать это было бессмысленно и бесполезно.

А Костикова немцы, скорее всего, готовили для какой-то провокации. Либо хотели сделать из него «предателя», либо собирались подсадить ему в камеру агента-провокатора с целью получения информации. Но гитлеровцы почему-то заторопились, и на четвертые сутки расправились с подпольщиками. Но кто или что подгоняло врага? Желание поскорее доложить в Берлин о ликвидации «партизанской банды», или немцы тоже полагали (как и подпольщики), что вслед за Ростовом Красная Армия тут же освободит и Таганрог, поэтому и спешили? Трудно сегодня что-то сказать определенное по этому поводу. Враг был коварным и непредсказуемым, его логику до конца понять невозможно.

Морозовцев немцы расстреляли накануне Дня Красной Армии — 23 февраля. Судьба скрывшихся при задержании — Петра Турубарова и Евгения Шарова — сложилась не менее трагически. В мае Петр Турубаров застрелился на чердаке отцовского дома во время перестрелки с полицией, прибывшей его арестовать, а Евгения Шарова задержала береговая охрана летом сорок третьего года при попытке перейти через залив на советскую сторону. Впоследствии он был расстрелян в Балке смерти вместе с другими подпольщиками.

В минувшие годы глубоко вникать в деятельность подпольной организации было не принято. Да и сейчас этот интерес не очень приветствуется. Действует сила инерции, точнее говоря, инерция мышления. Все, что было написано в шестидесятые и последующие годы о таганрогском подполье, считается окончательным, не подлежащим сомнению и не требующим пересмотра. Подпольщиков посмертно наградили орденами и медалями, о них написали книгу и даже пьесу, их именами назвали улицы Таганрога, в сквере установили памятник. Своими делами, стойкостью и мужеством, пролитой кровью они заслужили этого.

Но как же хочется нарушить запрет и кое в чем разобраться. Хотя бы до конца понять причины провала организации. Ведь до сих пор находятся скептики, которые не верят в работу немецкой агентуры и утверждают, что «это свои выдавали своих». Но разве Кондаков или Мусиков были своими? Разве Раневская или агент СД «Алекс», подлинное имя которого до сих пор неизвестно, свои?

Да, были и «свои» предатели. Некоторые члены организации, не выдержав пыток и истязаний, давали показания. Но винить их за это нельзя, тем более называть предателями. Не каждый может выдержать физические истязания. И принадлежность к партии или к комсомолу еще не гарантирует стойкого восприятия нечеловеческих пыток. В любых карательных органах умеют развязывать языки. И таких методов дознания предостаточно. Об этом и многом другом написано у Гофмана, но ведь это всего лишь документальная повесть, а не всестороннее научно-историческое исследование.

Выше мы описали систему немецких спецслужб, находившихся в Таганроге. И в связи с этим напрашивается вопрос: «А как подпольщики вообще могли работать в таких условиях, в городе, где немец на немце и полицаем погоняет? Как могли они тайно собираться на квартирах, куда-то выезжать, носить в карманах листовки, оружие, передвигаться по городу во время комендантского часа? Как Николай Морозов, секретарь горкома комсомола, член бюро горкома партии, известный в городе человек, мог свободно ходить по улицам города? Ведь его знали в лицо многие, и даже те, кто служил новой власти. А может это и есть мужество? Тот повседневный, незаметный героизм, который сродни подвигу Александра Матросова или Ивана Голубца.

Естественно, в деятельности организации имелись и ошибки, и просчеты, которые постепенно вели к трагической развязке. Ребята боролись с ненавистным врагом так, как они эту борьбу понимали, как подсказывали совесть, сердце и интуиция. Опыта у них не было никакого. И не было рядом той руководящей и направляющей силы, о которой активно заговорили уже после войны. И никто из руководителей организации тоже не были подготовленными к подпольной работе, и никаких курсов и спецшкол они не заканчивали .

Эго не упрек. Это попытка разобраться, почему ни Ростовский обком партии, ни Таганрогский горком ВКП(б) не выполнили постановления ЦК ВКП(б) от 18 июля 1941 года с очень точным и конкретным названием «Об организации борьбы в тылу германских войск». Этот весьма интересный исторический документ предписывал, «чтобы руководители партийных организаций лично(выделено нами) руководили <...> борьбой в тылу немецких войск». Но этого «личного» руководства в Таганроге не было, как не были реализованы и другие предписания этого важного постановления.

Хочется также понять и логику газетных публикаций военного времени, рассказывающих о деятельности подпольщиков и партизан Таганрога. Приведем выдержку из статьи, появившейся в «Правде» 28 марта 1942 года, которую раньше часто любили цитировать:

«Ни на один час не затихает борьба в оккупированном Таганроге. Ни днем, ни ночыо таганрожцы не дают покоя ненавистному врагу, держат его в состоянии постоянного напряжения и страха».

Как же так?! Ведь подпольная работа предполагает скрытость и еще раз скрытость. Кто взорвал, поджег или пустил под откос состав, должно находиться в глубокой тайне. Не должен враг знать, чьих рук это дело: таганрожцев, неклиновцев или дерзких фронтовых разведчиков. А тут на всю страну рассказывают о «таганрожцах», которые «не дают покоя ненавистному врагу». Кто мог такое придумать? Ведь такие публикации бумерангом били по жителям и подпольщикам Таганрога.

Представьте себе такую картину. Сидит в Берлине на Принц- Альбрехтштрассе (штаб-квартира Главного Управления Имперской безопасности — РСХА) какой-нибудь штандартенфюрер СС, аналитик, и изучает советские газеты, по крупицам вылавливая ценную информацию (такая служба в РСХА существовала с 1942 года). И вдруг натыкается на вышеприведенную заметку. Задумывается. Потом снимает телефонную трубку и просит соединить его с Таганрогом, с начальником зондеркоманды СД-6 оберштурмбанфюрером СС Биберштейном или начальником ГФП-721 Вилли Брандтом. И вкрадчивым голосом говорит ему: «Дружище, Биберштейн! Так кто вам там покоя не дает и держит в напряжении и страхе? Что-то в ваших донесениях отсутствуют сведения о таганрогских партизанах! Прошу принять самые радикальные меры для эффективной борьбы с врагами рейха. Вы все поняли? Тогда хайль!» И Биберштейн начинает рыть землю носом в поисках партизан, да еще подключает к этой работе коллег из ГФП и русской вспомогательной полиции во главе с господином Стояновым. А тому дай только волю.

И таких статей было несколько: 15.01.42 в газете «Правда», 04.03.42 в газете «Молот» (статья Н. Морозова) и 28.03.42 опять в «Правде». Может быть, с позиций идеологии того времени это считалось нормальным явлением, по с точки зрения подпольной борьбы это — полный абсурд. Это называется «обратить на себя внимание».

Анализируя деятельность таганрогской подпольной организации, изучив архивные документы и сопоставив их с воспоминаниями и рассказами очевидцев, невольно приходишь к выводу о неизбежности провала подпольной комсомольско-молодежной организации Таганрога. Но это нисколько не умоляет боевых заслуг подпольщиков, их стойкой и мужественной борьбы с врагом.

Подходит к концу наш рассказ о суровых днях оккупации, пережитых жителями Таганрога в годы Великой Отечественной войны, но не заканчиваются исследования. И в связи с этим нам хочется привести слова бывшего секретаря Таганрогского горкома партии А.А. Зобова, сказанные им еще 15 лет назад в небольшой, но емкой газетной заметке:

«Я считаю, что история военного и послевоенного Таганрога еще не дописана. Много в ней «белых» страниц, много необъективностей, неточностей. Нередко я встречал в литературе сообщения о том, что в Таганроге бои шли за каждый квартал, за каждый дом. Но это неверно. Немцы боялись окружения, поэтому ушли без боя, к десяти часам оставили город.

Неточно оценены и жертвы. В одной из статей в «Молоте» я прочел, что в Таганроге погибло семь тысяч человек. Но уже доказано, что в Балке смерти покоится не менее 10 тысяч человек.

Не оценена специфика таганрогского подполья. Таганрожцы сражались против оккупантов без материальной базы, без налаженной связи. В этом их исключительный героизм.

Так что историкам есть еще над чем поработать» [2—29].

ЧАСТЬ VII

ПАМЯТЬ, ЗАСТЫВШАЯ В КАМНЕ

Эту заключительную часть книги мы не стали разбивать на главы. В ней мы расскажем о некоторых памятниках, монументах и мемориалах, установленных в нашем городе в память о минувшей войне, фронтовиках, не вернувшихся с полей сражений, героях таганрогского подполья и всех тех, кто приближал долгожданный миг Победы.

Эти небольшие по объему зарисовки были опубликованы в «Таганрогской правде» в год 60-летия Победы в Великой Отечественной войне. В них мы стремились отразить историю создания каждого памятника, дополняя их «биографию» новыми фактами. И начнем мы наш рассказ с самого дорогого и близкого всем таганрожцам мемориала «Клятва юности».

Памятник бессмертной юности

В самом центре Спартаковского переулка перед зданием Чеховской гимназии установлен памятник подпольщикам, погибшим в годы Великой Отечественной войны в оккупированном немцами Таганроге. Своим существованием он напоминает нам о самом тяжелом и трагическом периоде жизни нашего города.

В год 20-летия Победы над фашистской Германией постановлением Президиума Верховного Совета СССР большую группу таганрогских подпольщиков и партизан посмертно наградили орденами и медалями. Командир подпольной организации Василий Афонов был награжден орденом Ленина, а заместитель командира, комиссар отряда Семен Морозов удостоен звания Героя Советского Союза (оба посмертно). Спустя год вышла книга Героя Советского Союза Генриха Гофмана «Герои Таганрога», рассказывающая о деятельности таганрогских подпольщиков в годы войны. Тогда же городские власти приняли решение увековечить память о погибших патриотах города, и вскоре в сквере по Спартаковскому переулку появилась мемориальная плита с надписью: «Здесь будет сооружен памятник героям таганрогского подполья!»

Шли годы. Страна отметила 25-летие Победы, а памятника все еще не было. Ситуация изменилась с избранием в 1972 году первым секретарем горкома комсомола Е.А. Струкова. Обладая хорошими организаторскими способностями, Евгений Александрович энергично принялся задело. Над проектом монумента трудились таганрогские скульпторы, члены Союза художников СССР, супруги Владимир и Валентина Грачевы. И вот настал день, когда макет памятника был представлен на утверждение первому секретарю ГК КПСС И.Е. Есауленко.

Заведующая отделом культуры горисполкома тех лет, заслуженный работник культуры России Т.П. Бувалко вспомина-ет: «Обсуждение макета памятника проходило в кабинете первого секретаря горкома партии. Мы с интересом рассматривали композицию, тихо обменивались мнениями и ждали, что скажет «первый». А надо сказать, что тот вариант несколько отличался от сегодняшнего памятника: и девушка, и юноша были изображены в обнаженном виде. Иван Елисеевич долго смотрел на макет, а потом, обращаясь к авторам, произнес: «Ну что ж, задумано неплохо. Только вы приоденьте ребят, пожалуйста, а то нас могут неправильно понять». И Грачевы занялись доработкой проекта.

Вплотную к строительству мемориала приступили весной 1973 года. Его сооружение объявили городской ударной комсомольской стройкой. И все первичные комсомольские организации города стали направлять своих представителей на строительные работы, а по выходным дням — на массовые субботники и воскресники. И работа закипела. В сооружении мемориала активное участие принимали: Управление «Донбассэнергострой», «Кавэлектромонтаж», ДРСУ, Управление «Водоканал». А радиотехнический институт сформировал специальный студенческий строительный отряд, который работал вахтенным методом. Непосредственную организацию и координацию работ комсомольских бригад возложили на второго секретаря горкома комсомола Сергея Шило.

Из интервью второго секретаря ГК ВЛКСМ в 1973—1974 гг. Сергея Шило газете «Таганрогская правда» в июле 2002 года:

«— В горкоме комсомола мне приходилось не только бумажки перебирать, но и выступать в роли прораба. Работая на строительстве памятника, мы с ребятами выкладывали газонные бордюры, заливали фундамент, вывозили строительный мусор и делали многое другое. Не все шло гладко. Но самая большая трудность заключалась в изготовлении фигур. Скульпторы Грачевы спешили, так как времени оставалось мало. И они работали днем и ночью. Я часто бывал у них в мастерской, интересовался, как идут дела. Фигуры девушки и юноши отлили из железобетона, а сверху покрыли тонкими листами меди. Потом стыки сварили, а швы тщательно зашлифовали.

Когда уже все было закончено, и фигуры установили на место, стали репетировать падение покрывала. Для этого из театра пригласили специального консультанта. Мы боялись, что покрывало может зацепиться за расставленные руки фигур. Но наш консультант предложил изготовить несложное приспособление, с помощью которого в случае чего можно было поддеть покрывало сзади и оно легко сползало вниз.

Памятник открывали 28 августа накануне 30-летия осво-бождения Таганрога. Покрывало упало как надо, но один «прокол» все-таки вышел. Во время выступления матери подпольщиков Марии Константиновны Турубаровой оборвался провод радиосвязи. Турубарова что-то говорит, а ее никто не слышит. Смотрю, Женя Струков даже в лице изменился, а рядом с ним стоит Татьяна Михайловна Дараган и тоже вся бледная, как ее белое платье. Я повернулся в сторону радиорубки, а оттуда выглядывает перепуганная Анна Петровна Григорян, ответственная за трансляцию. Ситуацию спасли чекисты. Они быстро пробежали по линии, нашли обрыв и буквально зубами, как на фронте, восстановили связь. Больше в этот день никаких ЧП не было, не считая сломанных цветов и затоптанных газонов. Никто не ожидал, что на митинг соберется столько людей. А пришло около двадцати тысяч, не меньше». /

Со дня сооружения памятника, получившего название «Клятва юности», прошло более тридцати лет. Поначалу необычный символизм монумента вызвал у жителей города разочарование и критический настрой. Профессионалы художники на страницах «Таганрогской правды» старательно разъясняли авторский замысел и особенности эстетики скульптурного зодчества. Страсти по памятнику давно улеглись, к нему привыкли, и он вписался в облик нашего города.

История одного танка

При выезде из Таганрога, на ростовской трассе, среди пушистых елей, на широком постаменте величаво застыл танк — символ стойкости и мужества советских воинов-танкистов, громивших немецкие бастионы на Миус-фронте в августе 1943 года. В годы войны танки, как основная ударная сила, находились во многих частях и подразделениях Советской армии. Были они и в составе 4-го гвардейского механизированного корпуса генерала Т.П. Танасчишина, и поддерживали наступление па Таганрог 130-й и 416-й стрелковых дивизий. Это памятник всем танковым частям и соединениям, участвовавшим в освобождении Таганрога, всем воинам-танкистам и павшим, и живым. Открытие танка- памятника состоялось 30 августа 1988 года вдень 45-летия освобождения Таганрога от немецко-фашистских захватчиков.

Однако ради исторической достоверности следует заметить, что танк ИС-3 («Иосиф Сталин», третья модель), установленный на постаменте, в боях на Миус-фронте никогда не участвовал и Таганрог не освобождал. Не видели его и в последующих сражениях с гитлеровской Германией. История создания тяжелого танка ИС-3 достаточно подробно изложена в специальной литературе и представляет определенный интерес.

Его проектирование началось в конце лета 1944 года. Перед конструкторами была поставлена задача: создать новый тип тяжелого тапка с мощной лобовой броней и надежной башней, способных выдержать прямые попадания бронебойных снарядов противника. В разработку включились два конструкторских бюро — Ж.Я. Котина, А.С. Ермолаева и H.Л. Духова, М.Ф. Балжи. Спустя некоторое время оба проекта были представлены паркому танковой промышленности В.А. Малышеву.

Каждый из проектов по-своему был интересен и оригинален. Главной особенностью одного была необычная приплюснутая башня с покатыми стенками, напоминающая усеченный шлем древнерусских витязей, другой отличался острым двухскатным носом с толщиной брони до 250 мм. Рассмотрев проекты, Малышев принял компромиссное решение: объединить носовую часть корпуса одного проекта с башней другого. Масса танка должна была остаться такой же, как у его предшественника — тяжелого танка ИС-2.

В последних числах октября 1944 года танк ИС-3 вышел на ходовые испытания, а по окончании отправлен на подмосковный полигон для прохождения войсковых испытаний. А дальше, как и положено, его стали представлять в порядке армейской иерархии. Сначала его показали заместителю командующего бронетанковыми и механизированными войсками РККА маршалу бронетанковых войск П.А. Ротмистрову, затем ГК. Жукову и начальнику Генерального штаба РККА А.М. Василевскому. Маршалы в свою очередь доложили о новой машине Главнокомандующему Вооруженными Силами СССР, Председателю ГКО И.В. Сталину, который и подписал Решение о приеме танка на вооружение Красной Армии и производстве его на Челябинском заводе им. Кирова.

Первая опытная партия тяжелых танков ИС-3 вышла из заводских стен в мае 1945 года, когда уже была подписана капитуляция гитлеровской Германии. У танка, предназначенного сыграть заключительный аккорд при штурме Берлина, сложилась непростая судьба.

В Берлинской операции ИС-3 поучаствовать не успел. Впервые «международная общественность» увидела «новое оружие русских» на параде союзных войск в Берлине 7 сентября 1945 года. Новые советские танки на наших западных союзников произвели сильное впечатление, близкое к шоку. А советскому народу танки ИС-3 впервые продемонстрировали только 7 ноября 1946 года на параде в Москве, посвященном годовщине Октябрьской революции.

К, августу 1945 года в Советском Союзе сформировали два тяжелотанковых полка ИС-3, которые отправили на Дальний Восток для разгрома японской армии. В серийном производстве танк ИС-3 находился до середины 1946 года, всего их было выпущено 2311 единиц (по некоторым источникам — 1170). В начале и в конце 50-х годов танк подвергся основательной модернизации и стал именоваться ИС-ЗМ. Но несмотря на это, дни его были сочтены. После переделки и модернизации танки направлялись в парки на длительную консервацию.

О тяжелом танке ИС-ЗМ на какое-то время забыли, но в 1967 году вспомнили в связи с началом арабо-израильской войны. И 100 танков были поставлены в Египет для поддержки правительственных войск А. Насера. Впервые танки вступили в бой в июне 1967 года на Синайском полуострове. В силу слабой подготовки и невысокого морального духа арабских экипажей израильтянам удалось захватить 73 исправных ИС-ЗМ, которые до конца 70-х годов находились на вооружении Национальной армии Израиля.

Впоследствии тяжелые танки ИС-ЗМ использовались в СССР в качестве тягачей для нужд армии и народного хозяйства страны, на них осваивали танковую науку молодые воины- курсанты. Многие конструкторские решения ИС-3, предложенные еще Ж.Я. Котиным и H.Л. Духовым, легли в основу будущих современных разработок отечественной бронетанковой техники.

Стела пашей памяти

В Северном поселке города по улице Шаумяна, 16 рядом с железнодорожной веткой установлена скромная металлическая стела, на которой выделяются алая звезда, меч, издали напоминающий крест, и не нуждающаяся в расшифровке триада «МВД». На стальной плите памятника выгравировано: «Вечная память сотрудникам милиции г. Таганрога, павшим при обороне города во время Великой Отечественной войны».

Но почему он стоит здесь, в таком необычном месте? По соседству с гаражами и редкой лесополосой. Жители окрестных домов помнят, что на этом месте много лет назад стоял другой памятник. Тоже металлический, и тоже с красной звездой. Но тот больше походил на надмогильный обелиск. И вот почему.

Из истории боев за Таганрог осенью 1941-го года известно, что немецкие войска 16 октября, сломав последний рубеж советской обороны на участке Николаевка—Троицкое, устремились в Таганрог. Перед ними стояла задача захватить станцию Марцево, перекрыть дорогу на Ростов и ударить в тыл отступающим частям Красной Армии.

Ранним утром 17 октября на подступах к городу в районе Северного поселка разгорелся бой. Врага встретили бойцы истребительных батальонов, которые заняли оборону в глубоком овраге, именуемом Валовой балкой. Батальон состоял из рабочих таганрогских заводов и работников таганрогской милиции. Бойцам удалось задержать врага, что позволило отступающим частям Красной Армии благополучно отойти вдоль побережья Таганрогского залива к станции Синявка. Но враг напирал, и батальоны отступили к тому месту, где сегодня высятся жилые дома по улице Шаумяна (бывшая 11-я Линия). Здесь и произошел последний бой за Таганрог. Это официальная часть истории обороны города.

А вот о чем гласит народная молва. Наши потери были огромными. От железнодорожного моста вдоль железной дороги лежали убитые защитники города. Буквально на следующий день после оккупации Таганрога в Стахановском городке появилось немецкое начальство. Немцы собрали жителей района и приказали похоронить убитых. Но предать земле всех в одном месте возможности не было. Поэтому могилы копали рядом с убитыми и хоронили воинов без гробов и почестей.

Незадолго до этого боя вечером в крайний домик кто-то постучал. Хозяйка вышла открывать двери и увидела на пороге мужчину в милицейской форме. Он попросил воды, а потом протянул пакет и проговорил: «Здесь документы убитых бойцов. Сохраните до лучших времен». И тотчас ушел. А на следующий день разгорелся бой. Когда все стихло, и в город вошли эсэсовцы, эта женщина вышла на улицу посмотреть, что же там произошло. Пройдя вдоль полотна, она увидела лежащего на земле того самого мужчину, который посещал ее накануне. Он был мертв. При нем оказались документы на имя милиционера Зубкова. Следуя приказу немцев, женщина похоронила своего «знакомого» на том месте, где он и лежал.

После освобождения Таганрога многих убитых перезахоронили в братской могиле на Старом кладбище, а могилу Зубкова не тронули. Так как она была ухожена, и на ней стоял небольшой деревянный памятник в виде пирамидки с надписью «милиционер Зубков». Говорят, были и инициалы, но до нас они не дошли. А дальше произошла просто невероятная история.

Уже после войны, когда в родные края стали возвращаться воины-победители, в городе появился милиционер... Зубков. Ему говорят: «Так тебя же убили и похоронили за мостом, а ты оказывается живой!» «Да нет, — отвечал Зубков, — вышел я из того боя живым и невредимым». Пришлось с того памятника деревянную табличку снять. Но как документы Зубкова оказались в кармане неизвестного милиционера, приходиться только гадать.

А в середине 60-х годов на месте захоронения «Зубкова» поставили типовой «военный» памятник в виде металлической пирамиды с красной звездой на вершине. Какой на нем был текст, и был ли он, к сожалению, уже неизвестно. А вот о третьем, настоящем памятнике, рассказывает бывший председатель КОС-39, в прошлом старший участковый уполномоченный Стахановского городка, майор милиции, Анатолий Михайлович Котельников:

— В 1989 году я по выслуге лет ушел из органов милиции, и меня назначили председателем КОС-39. Памятник погибшему милиционеру к тому времени изрядно поржавел и разрушился, красить его было бесполезно. И наша общественность приняла решение установить новый памятник. В связи с перестройкой и реформами 90-х годов возникли существенные затруднения. Тогда мы обратились к руководству металлургического завода с просьбой разработать эскиз памятника и изготовить его. И в 1995 году к 50-летию Победы общими усилиями мы этот памятник изготовили и установили. Открывали его в торжественной обстановке накануне 9 Мая в присутствии ветеранов МВД, прошедших войну. С тех пор он там и стоит. И каждый год в памятные дни сюда приходят ветераны, школьники и возлагают у обелиска цветы.

Ветеран милиции, майор, Анатолий Михайлович Котельников

На вечном причале

В порту у морского вокзала, рассекая «бетонные волны», «мчится» военный катер времен Великой Отечественной войны с бортовым номером 772. На пьедестале надпись: «Морякам — участникам битвы за Таганрог в годы Великой Отечественной войны от благодарных таганрожцев. Май 1975 г.». Катеру-памятнику пошел шестой десяток лет, но интерес к нему не угасает. Если бы до наших дней дошел паспорт и вахтенный журнал этого судна, то на многие вопросы, связанные с его боевым прошлым, можно было бы найти ответы. Но где эти документы? Молчат архивы, не дают ответа краеведы, не знают ветераны. Так что же за катер стоит на вечном причале, почему ему суждено олицетворять память о тех огненных годах?

Памятник морякам Азовской военной флотилии, участвовавших в боях на Азовском море. Фото 9 мая 1975 года.

Катер, воздвигнутый на постаменте, относится к подклассу морских катеров-тральщиков, предназначенныхдля поиска и уничтожения морских мин в гаванях, на рейдах, в устьях рек и фарватерах, в прибрежных районах, а также для проводки кораблей через опасные участки акваторий. В годы войны катерами такого типа комплектовались морские и речные военные флотилии. Наряду со сторожевыми катерами и канонерскими лодками, тральщики также использовались для прикрытия транспортных судов, технического флота, кораблей рыболовецких артелей. Большую роль они играли, неся боевое дежурство в районах предполагаемой высадки десанта противника.

Основным вооружением тральщиков являлись специаль-ные тралы, с помощью которых и производили обезвреживание мин. Катерные тральщики 1938—1940 годов постройки имели водоизмещение от 30 до 100 тонн и скорость хода 12—18 узлов (22—33 км/час). Для сравнения — скорость советских торпедных катеров в те годы достигала 50 узлов, то есть порядка 100 км/час.

Катера-тральщики, несмотря на наличие стального корпуса, были достаточно уязвимы. В целях самозащиты на палубе устанавливались 1—2 пулемета ДШК, предназначенные для стрельбы по воздушным низколетящим (до 2000 м) целям. Из них также можно было вести прицельную стрельбу по наземным и надводным целям. Для повышения боеспособности на катерах-тральщиках в носовой части установлена пушка малого калибра, которая позволяла уничтожать вражеские мины, вести активную оборону и наступательные бои против небольших кораблей и катеров противника.

О боевом пути катера-тральщика под номером 772 известно немногое. Одни авторы в свое время писали, что «в боевой строй катер вступил в сентябре 1942 года, и его экипаж сразу принял участие в Сталинградской битве». И здесь возникают первые вопросы: где катер находился до этого, почему больше года «не вступал в боевой строй» и, наконец, как он вообще оказался на Волге?

Другие авторы утверждают, что после Сталинграда катер воевал в составе Пинской военной флотилии. Но этого просто не могло быть! Пинская военная флотилия просуществовала чуть более двух месяцев, в начале октября 1941 года была расформирована, и с того времени никогда не воссоздавалась.

А вот в составе Днепровской военной флотилии катер воевал и достаточно успешно. Днепровская флотилия была сформирована в сентябре 1943 года из кораблей Волжской военной флотилии. Катер-тральщик производил боевое траление в районах Одессы и Днепро-Бугского лимана. На его счету множество обезвреженных мин, два сбитых фашистских самолета, сотни боевых дежурств и других успешно выполненных боевых задач. О его ратных подвигах свидетельствуют семнадцать повреждений, полученных во время боев. Но здесь возникает закономерный вопрос: как в те годы суда из Волги попадали в Днепр? Волго-Донского канала, соединяющего Волго-Каспийскую акваторию с Азово-Черноморской, тогда не существовало. Правда, их могли доставлять по железной дороге, но подробности таких перебросок в литературных источниках отсутствуют.

Из послевоенной истории катера-тральщика известно, что в 1953 году его передали в Таганрогскую морскую школу ДОСААФ, и на нем более двадцати лет осваивали навыки мореплавания любители морской стихии. Но как он попал в Таганрог, и кто передал его в ДОСААФ до сих пор остается загадкой.

В связи с приданием катеру-тральщику № 772 статуса памятника родилась легенда об его участии в боях за Таганрог, в частности при освобождении города в августе 1943 года. Жителей и гостей нашего города вводит в заблуждение надпись на пьедестале. Достоверных сведений о боевых действиях легендарного катера в составе Азовской военной флотилии на сегодняшний день нет. Но скорее всего, его боевой путь во время войны с Таганрогом не пересекался.

В период подготовки к 30-летию Победы в Великой Отечественной войне в Таганроге было принято решение об установке в районе порта монумента в честь моряков Краснознаменного Черноморского флота и Азовской военной флотилии. Первоначально предполагалось установить на постаменте торпедный катер, однако разыскать такой не удалось. И вместо него был установлен катер-тральщик с бортовым № 772, который по сей день остается одним из лучших военно-исторических памятников нашего города.

АВТОРСКАЯ СПРАВКА

После того как «Таганрогская правда» опубликовала этот материал, в редакцию позвонил ветеран Таганрогского судоремонтного завода Р. А. Куликов и сообщил, что у него имеются точные сведения о боевом пути тральщика № 772. Мы встретились с Рудольфом Алексеевичем, и он любезно предоставил нам неизвестные факты из жизни легендарного катера.

Ветеран труда Таганрогского судоремонтного завода Р.А. Куликов.

Долгий путь к пьедесталу

Двенадцатого сентября 1942 года со стапеля Ярославского завода № 345 на воду было спущено судно с бортовым номером Я-2, относящееся к классу минных катеров. Основным вооружением катера являлись 82-миллиметровая реактивная установка М-8-М (морская «Катюша») и два пулемета ДШК калибра 12,7 мм. Сразу после ходовых испытаний катер отбыл в Сталинград, где уже во всю шли сражения. Двенадцатого октября Я-2 подошел к городу и сразу вступил в бой. А 16 ноября 1942 года он официально был включен в состав Волжской военной флотилии. Командовал катером лейтенант Н.И. Григорьевский.

К осени 1943 года линия фронта от Сталинграда ушла далеко на Запад, и часть кораблей с Волги перебросили в состав Днепровской военной флотилии. Десятого октября 1943 года в нее был зачислен и катер Я-2. Но отправили его туда только через месяц по железной дороге в составе отряда катеров. По прибытии на место (26.11.1943 г.) катер спустили на воду реки Десны. Но на плаву он оставался недолго, и уже 5 декабря 1943 года стал на зимовку в затоне села Вибли.

А так выглядел катер-тралъщик подобного класса в годы Великой Отечественной войны.

С наступлением весны началась его боевая служба на Десне. Двадцать первого марта 1944 катер совершил переход из Чернигова в Киев, и до конца месяца нсс службу на Днепре. А потом новый переход, на этот раз на реку Припять. Почти всю первую декаду июня катер не выходил из боя. Наносил удары из минометной установки по наземным группировкам противника, отражал атаки вражеских самолетов. Девятого июня по приказу наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова восемь минных катеров, в их числе и катер Я-2, были отозваны в распоряжение Одесской военно-морской базы. Здесь минный катер Я-2 был переоборудован и переквалифицирован в электромагнитный тральщик — КЭМТЩ, и 27 июля

1944 г. уже под № 772 вошел в состав 1-го отряда 23-го дивизиона КЭМТЩ 3-й бригады тральщиков Одесской военно-морской базы, где и прослужил до конца войны.

Так как катер был перепрофилирован, то минометную установку М-8-М сняли, и на ее место установили крупнокалиберный пулемет для расстрела всплывавших при тралении мин. В после-военный период, вплоть до июля 1953 года, катер производил боевое траление в акватории Черного моря, в районах Одессы, Очакова, Николаева, Днепро-Бугского лимана и других местах.

Таганрогский период жизни катера начался 26 августа 1953 года, когда его, как учебное судно, передали Таганрогскому морскому клубу ДОСААФ. Но кто его передавал все равно остается загадкой. Это могло быть и командование КЧФ, и командование Одесской военно-морской базы. Известно, что в Таганрог катер пришел своим ходом. В последующие годы он неоднократно менял свою нумерацию: «ДФ-108», «ЗП-ДОСААФ», «ДОСААФ- 368». Последний раз его переименовали 13 мая 1962 года, и он получил номер «315-ДОСААФ». Бессменным капитаном учебного судна с сентября 1953 по март 1974 года был Анатолий Иванович Баранцев.

Шли годы, корпус катера уже имел большой износ, средств для ремонта не хватало, и 16 мая 1968 года актом №1-403 Ждановской инспекции морского Регистра СССР он был признак непригодным к плаванию. Несколько лет он простоял па якоре, на рейде водной станции морского клуба ДОСААФ. А в марте 1974 года его списали окончательно и передали на судоремонтный за вод для разделки на металл.

На этом навсегда могла закончиться история легендарного катера, но приближалась славная дата — 30-летие Победы над Германией. И для сооружения памятника потребовался настоящий боевой катер времен Великой Отечественной войны. Тогда и вспомнили о бывшем тральщике № 772. Его буквально вытащили из-под резака. Еще день, и от него ничего бы не осталось. К новой жизни катер готовили на судоремонтном заводе: подварили и покрасили обшивку корпуса, обновили ходовую рубку, изготовили макеты пулеметов ДШК и 45-миллиметрового орудия (которого па тральщике никогда не было). А работники таганрогского порта по проекту архитекторов В.П. Бондаренко и В.П. Грудева соорудили бетонный пьедестал в виде бегущей волны.

С тех пор прошло тридцать лет. Сегодня мемориальный катер имеет довольно неприглядный вид: разбиты иллюминаторы, рубка превращена в мусорный контейнер для бутылок, палуба и корпус катера требуют ремонта. Его бы под стекло завести, и пылинки с него сдувать, но катером последние годы вообще никто не занимался.

Приближается лето, а с ним и День военно-морского флота. Улицы города заполнят отдыхающие, туристы, на набережную выйдут и «благодарные таганрожцы», от имени которых установлен памятник. И что они увидят? Ржавую посудину на грязном постаменте? Нет, не такой должна быть память о моряках, освобождавших Таганрог от немецко-фашистских захватчиков!

Древний символ памяти и скорби

Среди «военных» мемориалов нашего города имеется один памятник в виде скромной пятиконечной звезды с Вечным огнем в центре, установленный в парке культуры и отдыха имени М. Горького. Следует заметить, что в Таганроге и его окрестностях в 70—80-х годах прошлого века было сооружено несколько мемориалов, у которых горел Вечный огонь. Это памятники погибшим работникам металлургического завода, комбайнового, «Красного котельщика», «Красного гидропресса», мемориал на Самбекских высотах и другие.

Обычай зажигать огонь в память о погибших воинах уходит в далекие времена язычества, в эпоху эллинской цивилизации, а может, и еще глубже. На местах недавних сражений, на городских площадях и в храмах зажигали поминальный огонь, который горел столько, сколько того требовал ритуал. Но вечным его не считали и так не называли. Со временем этот обычай перешел в христианство и дожил до наших дней. И если мы хотим помянуть погибших или умерших, то идем в церковь и ставим свечу за упокой, отдавая тем самым должное ушедшим в мир иной. Маленький язычок пламени свечи, по сути, является тем же символом памяти и скорби, что и «большой» Вечный огонь.

В современную эпоху Вечный огонь, как составная часть памятника, впервые загорелся в 1920 в Париже на могиле Неизвестного солдата. Так мудрые французы почтили память всех солдат Франции, погибших на фронтах Первой мировой войны. А в Советском Союзе он впервые зажегся в 1957 в Ленинграде на Марсовом поле у памятника «Борцам революции». Когда в 1965 году в Ленинграде открывали мемориал жертвам блокадного города на Пискаревском кладбище, то на нем запылал Вечный огонь, зажженный от факела, доставленного на бронетранспортере с Марсового поля.

Спустя два года Вечный огонь появился в Москве, на могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены. Конструктивно он оформлен в виде пятиконечной звезды, в центре которой горит факел. В те же годы Вечный огонь в разном исполнении загорелся на мемориалах в городах-героях Одессе, Севастополе, Волгограде, Новороссийске, Минске, Киеве, а также в местах памятных событий и других населенных пунктах страны. Появился он и в Таганроге.

В 1975 году вся страна готовилась отметить памятную дату — 30-летие Победы в Великой Отечественной войне. К этому событию в Таганроге готовились основательно. Особое внимание уделялось созданию монументальных памятников и мемориалов. Так, например, на набережной в районе порта был установлен катер-тральщик № 772, историю которого мы рассказывали ранее. А в парке культуры и отдыха имени М. Горького по обе стороны центральной аллеи предполагалась установить бронзовые бюсты военачальников от петровских времен до наших дней, руководивших обороной Таганрога от иноземных захватчиков. В конце аллеи планировалось соорудить гранитную звезду, подобно московской, со встроенным Вечным огнем.

Хорошая была идея, но проект удалось осуществить только частично. Аллея подверглась умеренной реконструкции, в результате чего стала более благоустроенной и парадной. По неизвестной причине, скорее всего из-за отсутствия необходимых средств, идею с бюстами реализовать не удалось. А вот звезду с Вечным огнем по проекту художников Владимира и Валентины Грачевых соорудили. Для этого пришлось переместить в другое место памятник М. Горького, чье имя носит парк. Звезда выполнена из бетона и облицована плитами из красного гранита. Установлена она на невысоком трехуровневом подиуме круглой формы. В центре звезды в специальном углублении вмонтирована газовая форсунка.

Вечный огонь торжественно был зажжем в парке 8 мая 1975 года. Однако композицию сдали с недоделками, отсутствовала предусмотренная проектом облицовка подиума гранитной плиткой. Но тогда на это внимания не обратили, так как вокруг звезды лежал пышный ковер из живых цветов.

Все эти годы факел горел постоянно и соответствовал понятию Вечного огня. Но года три назад его пришлось загасить. Слишком дорого обходится его содержание, а за так отдавать газ собственник не хочет. Рынок ведь!

С момента установки в парке Вечного огня прошло более тридцати лет. Трижды в году: 9 Мая, 22 июня и 30 августа его все-таки зажигают. К нему приходят ветераны, школьники и официальные делегации, чтобы поклониться памяти погибших и возложить цветы. Мы пережили трудные годы перестройки и рынофикации страны, и сегодня неплохо было бы вернуть памятнику его первозданный вид, соответствующий авторскому замыслу.

На братских могилах не ставят крестов...

Тридцатого августа 1943 года войсками Южного фронта был освобожден от немецко-фашистских захватчиков город Таганрог. Затяжные бои развернулись на подступах к городу у Самбекских высот. В их штурме принимали участие бойцы 130-й и 416-й стрелковых дивизий, моряки Азовской военной флотилии. Наши потери были существенными.

Убитых и умерших от ран бойцов хоронили с воинскими почестями на Старом городском кладбище. Тысячи таганрожцев и однополчан погибших собрались здесь на траурный митинг сразу после освобождения города. Над братской могилой был установлен временный деревянный памятник, который утопал в море цветов и траурных венков.

А в октябре 1947 года исполком горсовета депутатов трудящихся решил: «Установить памятник на городском кладбище на месте расположения братских могил воинам, погибшим в годы Великой Отечественной войны» (протокол № 38 от 16.10.1947 г.). Памятник был торжественно открыт 23 февраля 1948 года. На главном монументе были высечены золотом 396 фамилий воинов 130-й и 416-й таганрогских стрелковых дивизий и текст «Вечная память героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 гг.». Слева и справа от стелы чуть позже установили бронзовые скульптуры девушки-регулировщицы и воина с автоматом. При невыясненных обстоятельствах во второй половине 90-х годов фигуры таинственным образом исчезли. Навсегда. Восстановить их в бюджете не хватает средств.

Многие ошибочно полагают, что в тот же год был зажжен и вечный огонь на главном монументе. Но это не так. В сороковых годах о газе в Таганроге можно было только мечтать. Он пришел в город спустя десять лет. А в 1965 году к 20-летию Победы в Великой Отечественной войне на братской могиле воинов на Старом городском кладбище зажгли Вечный огонь. Одновременно с ленинградским на Пискаревском кладбище.

Вот что писал по этому поводу журналист Н. Куртеев в репортаже «Праздник Победы в нашем городе» в газете «Таганрогская правда» 11 мая 1965 года: «На городском кладбище, где похоронены павшие смертью храбрых воины Советской Армии в полдень зажжен Вечный огонь. Сотни таганрожцев пришли сюда, чтобы почтить память героев Отечественной войны».

К сожалению, осталось неизвестным, кто из руководства города и района присутствовал при этом. Какие предприятия и организации участвовали в митинге. Тогда-не принято было афишировать участие «отцов» города в праздничных и торжественных мероприятиях, да это и неважно было. Главное, огонь зажгли, и он горел. Долго. Сегодня огонь зажигают по большим праздникам — в день освобождения Таганрога и в День Великой Победы. Чаще не получается.

Село Петрушино. Балка смерти

Это самое горькое и печальное место в Таганроге. До него не более ста метров от западной проходной авиационного завода имени Димитрова. Здесь до сих пор земля стонет, и камни вопиют. Это место массовых расстрелов советских людей, разных но национальной принадлежности и религиозному вероисповеданию, коммунистов и беспартийных, комсомольцев-подполыциков и партизан, военнопленных красноармейцев и тех, кто не желал работать на оккупантов и саботировал подневольный труд. Здесь в одной братской могиле лежат тысячи наших сограждан.

О той роли, которую сыграл старый глиняный карьер в жизни оккупированного города, мы уже рассказали почти все. Но вот пришел долгожданный час освобождения города от немецко- фашистских захватчиков. И 1 сентября 1943 года к месту последнего приюта замученных в гитлеровских застенках и расстрелянных таганрожцев прибыла специальная комиссия, в которую вошли: Д.В. Медведев — председатель Таганрогского горсовета депутатов трудящихся (председатель комиссии), члены комиссии: полковник Е.Х. Оганесов — заместитель начальника Ростовского областного управления милиции, М.И. Березов — прокурор города Таганрога, Г.Р. Лукиенко — главный врач энского госпиталя,

О.В. Дмитриева — врач таганрогской 3-й поликлиники, В.И. Тимощук — врач таганрогской 3-й поликлиники, В.А. Калугин — редактор газеты «Таганрогская правда», И.Г. Васильев — представитель профорганизации советских служащих.

Комиссия в присутствии секретаря горкома партии А.А. Зобова, секретаря Сталинского райкома партии Н.Я. Голофаева, инженер-капитана политуправления Южного фронта Сологубова, капитана политуправления армии С.Э. Чернец и граждан города Таганрога, которых собралось здесь около 5000 человек, ровно в 12 часов дня осмотрела все ямы, где были зарыты жертвы фашистов.

Из акта комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (Извлечение)

Таганрог 1 сентября 1943 г.

«Вдоль всех отвесных спусков в овраг имелись ямы не естественного происхождения до 3—4 метров глубиной. Все они в настоящее время зарыты и имеют следы недавних насыпей, две из них после осадки земли от вешних вод заплыли сверху. Таких ям во рву — 4. Одна шириной от 3 до 4 метров и длиной до 8 метров, другая шириной от 4 до 5 метров и длиной до 10 метров. Третья шириной от 5до 8 метров и длиной до 12 метров и четвертая местами по ширине доходит до 10 метров и длиной до 200 метров. Первая и вторая яма расположены вдоль северного спуска в ров и имеют признаки свежей насыпи земли, третья и четвертая ямы заплыли сверху. Четвертая яма в отдельных местах покрылась зарослями бурьяна.

В 2 часа дня сего числа в присутствии граждан была раскопана яма. Только в верхнем ряду этой ямы было обнаружено 80 трупов. Все трупы верхнего ряда плотно сложены друг к другу лицом вниз. У многих мужчин связаны руки за спиной. Большинство мужчин одеты в трусы и майки, среди трупов обнаружено 6 женских, из которых одна девушка 22—23 лет. Под верхним рядом трупов насыпь тонкого слоя земли, под которой имеются еще несколько рядов расстрелянных и замученных граждан, трупы их разложились и извлечены быть не могли.

По решению врачебной экспертизы из верхнего ряда ямы извлечено 32 трупа, из них 30 мужчин и 2 женщины.

Экспертизой установлено, что на лицах и телах многих трупов имеются следы кровоподтеков, выбиты глаза, изуродованы челюсти. Также установлено, что люди были расстреляны несколько дней тому назад. Многие трупы имеют пулевые поражения в грудь, в область сердца или в голову — в висок правой или левой стороны без выхода пули наружу.

Извлеченные из ямы трупы вынесены к братской могиле, показаны гражданам города и окрестностей для опознания своих родственников и знакомых. Оставшиеся в яме трупы уложены в порядке и погребены здесь же на месте.

Жители, проживающие в двухстах метрах от Петрушиной косы, рассказывают следующее. Расстрелы происходили очень часто. Палачи из гестапо уничтожали десятки и сотни людей. Так, за день до расстрела евреев жителей поселка у Петрушиной косы выселили из своих домов, а при дальнейших расстрелах их загнали в дома и не разрешали выходить до окончания расстрела. Наглость немецко-фашистских мерзавцев дошла до того, что расстрелы производились днем и ночью, жителей поселка у Петрушиной косы и военнопленных заставляли зарывать в ямы невинно погибших жертв.

Расстрелы на Петрушиной косе производились два-три раза в неделю, причем в отдельные дни количество расстрелянных достигало 300 человек. Так, 24 марта 1943 года расстреляно 150 человек. 6 августа 1943 года - 43 человека. 30 октября 1942 года — 300 человек, 11 июля — 156 человек, 25—26 октября 1941 года — 1500—1600 человек. Массовые расстрелы производились и в другие дни.

Всего в период оккупации города Таганрога немецко- фашистскими зверями было уничтожено на Петрушиной косе свыше 6,5 тысяч человек. Кроме Петрушиной косы немецко- фашистские бандиты проводили расстрелы и в других местах вокруг города Таганрога.

Комиссия считает, что виновники смерти многих тысяч людей должны быть привлечены к суровой и жестокой расплате, должны ответить за тех, кто погребен на Петрушиной косе.

Советские люди, невинно погибшие от рук немецких палачей и их ставленников, до самой последней минуты держались мужественно и умирали с возгласами: «За Сталина, за Советскую страну примем смерть, но никогда не изменим Родине!»

В присутствии нескольких тысяч граждан Таганрога и его окрестностей трупы, извлеченные из ямы, погребены с гражданскими почестями вблизи Петрушиной косы, и на братскую могилу гражданами города возложены букеты живых цветов».

Внимательный читатель, наверное, обратил внимание на «ямы неестественного происхождения», указанные в акте. Они возникли много лет назад в результате выемки глины, которая использовалась для производства высококачественного кирпича. Завод по их изготовлению находился поблизости, в карантинной роще. А когда авиационный завод стал интенсивно развиваться и расширяться, производство кирпича свернули, все оборудование вывезли с территории завода, а глиняный карьер стал зарастать бурьяном.

Многие люди, посещающие Балку смерти, задают один и тот же вопрос: почему мемориальные плиты установлены в разных местах? На одной написано: «Здесь покоится прах более 200 героев Таганрогского подполья», на другой — «Здесь погребены тысячи жителей Таганрога и окрестных сел», на третьей — «Тысячи советских военнопленных захоронены в этом месте» и, наконец, «На этом месте расстреляно более 1500 граждан еврейской национальности». Разве нельзя было объединить всех на одной плите или памятной стеле?

Можно! Так оно и было многие годы, но потом восторжествовала историческая справедливость. У гитлеровцев даже и здесь был свой «порядок». Евреев стреляли в одном месте, подпольщиков и партизан — в другом, военнопленных и гражданское население — в третьем. Вперемешку не допускалось. Количество ям позволяло осуществлять такое разделение.

Решение увековечить память погибших таганрожцев, нашедших последний приют в котловане старого глиняного карьера, восходит к августовским дням 1944 года. Тогда в годовщину освобождения Таганрога от немецко-фашистских захватчиков на бюро городского комитета партии с предельно скромной и лаконичной формулировкой слушался вопрос «о благоустройстве Петрушииской балки». В то время еще шла война, и на повестку дня выходили более существенные и жизненно важные задачи. Город залечивал раны, восстанавливал разрушенные промышленные предприятия, выпускал оборонную продукцию и как в сорок первом жил и работал под девизом «Все для фронта, все для победы!». Поэтому ни о каких грандиозных и дорогостоящих монументах и мемориалах не могло быть и речи. В постановлении бюро ГК ВКП(б) также коротко и ясно было сказано: «Предоставить проект и план работы но сооружению памятника и благоустройству территории Балки смерти».

А ровно через год в августе 1945 года на дне смертельного котлована установили стелу в форме классической пирамиды, которую венчала пятиконечная звезда. На одной из четырех мемориальных плит были выбиты слова: «Наш меч справедливого возмездия обрушен на фашистскую Германию. Знамя нашей великой победы водружено над Берлином». К сожалению, тексты на других плитах до наших дней не дошли.

В 1965 году страна впервые готовилась широко отметить 20- летие Победы в Великой Отечественной войне. По всей стране развернулось массовое движение по достойной встрече знаменательной даты. В этот год зародилось движение поисковых отрядов по розыску пропавших без вести воинов Красной Армии. Благодаря неутомимой деятельности писателя-фронтовика С.С. Смирнова страна узнала подробности героической обороны Брестской крепости, города Лиепая Литовской ССР, партизан Аджимушкая и многих неизвестных героев минувшей войны. В канун Дня Победы всех фронтовиков наградили юбилейной медалью «20 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». По всему Советскому Союзу с целью увековечивания памяти погибших воинов, партизан и подпольщиков, мирных жителей оккупированных городов и сел СССР возводились памятники и мемориальные комплексы. В больших и малых городах на площадях, в парках и скверах зажглись Огни Славы.

В Таганроге в короткий срок был разработан проект мемориального кладбища жертв фашизма на месте Петрушиной балки. В состав авторского коллектива вошли главный архитектор города техлетА.Г. Касюков, художник студии имени Грекова, таганрожец Н.Я. Бут, скульптор В.П. Дубовик и архитектор института «Ростовгражданпроект» Я.С. Занис. Активное участие в разработке проекта приняли преподаватели во главе с ректором Харьковского художественно-промышленного института.

По замыслу авторов в центре главной площади мемориала планировалось расположить величественную фигуру коленопреклоненной матери-Родины в обрамлении ярко-красных роз, возвести стену с мозаичными фрагментами и установить общую могильную плиту с именами павших героев, а на месте расстрела евреев — скульптурную композицию примерно такую, как в Бабьем Яру в Киеве. Доминантой всей композиции должна была стать стела-знамя из красного гранита и фигура воина борца. В оригинальных светильниках предполагалось зажечь огонь Вечной славы. Особое внимание уделялось зеленым насаждениям. У могил намечалось высадить пирамидальные дубы, каштаны и плакучие ивы.

В марте в Таганрог из Харькова прибыл макет генерального проекта, выполненный в масштабе 1:100, который был выставлен в Доме культуры на всеобщее обозрение горожан. Торжественно открыть мемориальное кладбище предполагалось 30 августа 1968 года, в день 25-летия освобождения Таганрога от немецко- фашистских захватчиков.

Но реализовать столь грандиозный замысел не удалось. К нему вновь вернулись лишь через несколько лет. В декабре 1971 года горисполком принял решение «О сооружении памятника жертвам фашизма в Петрушинской балке». За основу был взят проект мемориала, разработанный Н.Я. Бутом, В.П. Дубовиком, Я.С. Занисом. Отделу культуры, который тогда возглавляла Т.П. Бувалко, и Управлению главного архитектора города предложено было сформировать комиссию для организации и руководства всеми работами по созданию мемориального комплекса.

Строительство предполагалось произвести за счет долевого участия промышленных предприятий города. Так, комбайновому заводу и имени Димитрова предстояло выделить по 30 тыс. руб., заводам «Прибой», «Красному гидропрессу», металлургическому — по 25, «Красному котельщику» — 20 тысяч, а малым предприятиям, таким как заводы «Виброприбор» и ТЗЭТО — по 10 тысяч рублей. Стройка была объявлена ударной и находилась в зоне внимания комсомольской организации города. Начиная с мая, сотни юношей и девушек с разных предприятий и учреждений города регулярно направлялись на субботники и воскресники по проведению благоустроительных работ.

А 19 июня 1972 года на расширенном заседании горисполкома состоялось очередное заседание горисполкома по проведению строительных работ в Петрушинской балке. Главному архитектору города Е.В. Пантелеймонову и главному инженеру проектно-сметного бюро С.А. Нечаеву предписывалось разработать общие виды и конструктивные узлы для подготовки чертежей и эскизов будущего сооружения. Для координации работ по организации и контролю за проведением всех работ был создан городской штаб, в который вошли:

Семенов Н.И. — первый секретарь Октябрьского РК КПСС, начальник штаба;

Бочарова А.Д. — зам. председателя горисполкома, зам. начальника штаба;

Самоделков А.Н. — директор машиностроительного завода;

Пантелеймонов Е.В. — главный архитектор города;

Васильев А.В. — секретарь горкома ВЛКСМ;

Нечаев С.А. — главный инженер ПСБ;

Бай К.Ф. — секретарь парткома завода имени Димитрова;

БражеВ.А. — начальник городского управления коммунального хозяйства;

Волобуев Г.В. — председатель завкома профсоюза комбайнового завода.

Рассказывает ветеран труда, бывший архитектор «Ростовгражданпроекта» Петр Васильевич Бондаренко:

— Все внимание тогда сосредоточили на благоустройстве территории. Работа велась на общественных началах, каждому предприятию выделялся определенный участок работы с конкретным заданием. Сама балка и места захоронения в те годы больше напоминали сельское кладбище, а не мемориал памяти. Вдоль крутого обрыва шел ряд могил, обложенных обычным строительным кирпичом, и их надлежало привести в порядок, облагородить. Кроме этого, следовало спланировать рельеф местности и отвести талые воды и дождевые потоки, которые собирались на дне балки и образовывали целый ручей, пересекающий дно котлована. С этой целью создали специальную дренажную систему с колодцами, подземными трубами и наружными стоками.

Чтобы крутые откосы балки не обрушались, со стороны захоронений возвели опорные стенки из бетона, которые отделали базальтовым камнем и гранитом красного цвета. А наверху при подъезде к балке спланировали большую площадку-автостоянку. От дорогостоящих монументальных сооружений отказались сразу. С одной стороны, все упиралось в финансирование, а с другой, по мнению многих, сама идея увековечить память погибших и тот дух, который витал над балкой, не требовали никакой грандиозности и помпезности.

А еще через год мемориал «Балка смерти» вновь подвергся реконструкции. На этот раз работу над проектом возглавил главный архитектор города того времени Владимир Иванович Черепанов. По замыслу автора на верхней площадке комплекса предусматривалась установка арки-часовни и лестничного марша, ведущего к месту проведения митингов и возложению цветов. Но по известным причинам проект В.И. Черепанова подвергся упрощению и удешевлению. Вместо арки-часовни установили спаренную металлическую стелу с воздетой к небу рукой работы скульпторов Владимира и Валентины Грачевых.

В наши дни старый глиняный карьер окружают густые за-росли кустарника и сплошные ряды деревьев, которых во время войны не было. Их высадили в послевоенные годы, как символ вечной памяти о погибших бойцах подполья и мирных жителях Таганрога.

Плакат ТАСС, выпущенный в связи с освобождением Таганрога от немецко-фашистских захватчиков 30 августа 1943 года.

ПАМЯТНИКИ ПАВШИМ ВОИНАМ

Воинские захоронения на Старом городском кладбище

Памятник на братской могиле воинов, погибших при освобождении Таганрога. Установлен в 1947 году, Вечный огонь зажжен в мае 1965 года.

На этом месте в августе 1944 г. были перезахоронены останки погибших при отступлении из города секретарей Таганрогского ГК ВКП(б) Л.И. Решетняка и Н.Я. Сердюченко,

зам. председателя ГИК ММ. Ромазанова и заведующего горфинотделом В.Л. Наталевича.

Памятник героям Таганрогского подполья. Установлен накануне 30 августа 1973 года в Спартаковском переулке.

Памятник в форме классической пирамиды работникам милиции, погибшим 17 октября 1941 года в бою с эсэсовцами «Лейбштандарта Адольф Гитлер». Был установлен в середине 60-х годов прошлого века.

Стела работникам МВД. Установлена 9 мая 1995 года взамен пришедшего в негодность первого памятника.

Общий вид на захоронения подпольщиков, военнопленных красноармейцев и евреев города.

Первый памятник таганрожцам, расстрелянным немцами в Балке смерти. Установлен в августе 1945 года.

Главная композиция мемориала в Петрушинской балке - стела в виде двух пилонов, в центре - рука, вознесенная к небу.

Воинские мемориалы в селе Федоровка. Памятник "Клятва".

Воинские мемориалы в селе Федоровка. Памятник Славы.

Обелиск с фигурой воина в селе Ефремовка.

Одна из мемориальных досок с памятника в селе Ефремовка с именами погибших воинов.

Памятник-символ танкистам, участвовавшим в прорыве Миус-фронта и в освобождении Таганрога. Установлен 30 августа 1988 года.

Вечный огонь в городском парке культуры и отдыха Ом. М. Горького. Торжественно зажжен 8 мая 1975 года.

ВМЕСТО ЭПИЛОГА

Любое прозаическое произведение положено завершать эпилогом. Но из любого правила бывают исключения. Вот и в нашем случае рука не поднимается сыграть заключительный аккорд. Во-первых, исследования еще не закончены, и, будем надеяться, получат свое развитие в дальнейшем. Во-вторых, многие актуальные вопросы не вошли в настоящую книгу, и к ним еще предстоит когда-то вернуться. Например, мы абсолютно не затронули тему боевых потерь на Донской земле. Та цифра, которая сегодня приводится в ряде публикаций и звучите высоких трибун, требует системной проверки. Заслуживает отдельного рассказа и боевая деятельность моряков Азовской военной флотилии. Тема Великой Отечественной войны бесконечна, и к ней еще будет обращено внимание не одного поколения историков, исследователей и литераторов.

Мы надеемся, что в скором времени распахнутся архивные недра Министерства обороны РФ и ФСБ, а документы с грифом «секретно» станут легкодоступными, как серийные детективы Александры Марининой или Дарьи Донцовой. Без подлинных документов глубокие и правдивые исследования событий минувшей войны состояться не могут.

Поэтому, не подводя итоговой черты, мы вместо хрестоматийного эпилога решили выразить искреннюю благодарность и признательность всем тем, кто помогал нам в сборе материалов, консультировал и оказывал всестороннюю помощь и поддержку в издании настоящей книги:

Андриенко Ирине Юрьевне научному сотруднику отдела фондов ГГЛИАМЗ

Афанасьеву Владимиру Ивановичу старшему научному сотруднику Ростовского музея краеведения

Вороненко Марии Олеговне инженеру компьютерной верстки  редакции газеты «Таганрогская правда»

Галушко Ольге Игоревне старшему библиографу ЦГГ1Б  имени А.П. Чехова ...

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

1. Книги, монографии, документы

1. Боевые документы Южного фронта. Вып. 42. — М.: Воениздат, 1962.

2. Бондаренко В.В. и др. На страже Отечества. — Ростов н/Д.: Изд-во «Юг», 1998.

3. Бровкович Д.А. и др. Таганрог: Историко-экономический очерк. — Ростов/Д., 1948.

4. Бугаев А. День «N»: Неправда Виктора Суворова. — М.: «Яуза»; «Эксмо», 2007.

5. Бутков П.Н. За Россию. — СПб.: «Экополис и культура», 2001.

6. Вакуленко Б.Г. Таганрог в годы Великой Отечественной войны 1941 — 1945 гг.: Метод, пособ. — Таганрог, 1975. — 32 с.

7. Войтеико Е.А. Холокост на Юге России в период Великой Отечественной войны (1941 — 1945 гг.): Диссертация. — Ставрополь, 2005.

8. Войска СС: Историко-техническая серия. — М.: «Восточный фронт», 1996.

9. В боях за Дон: Сб. воспоминаний участников Великой Отечественной войны. — Ростов н/Д.: Кн. изд-во, 1968.

10. Галкин Ю. Из истории с. Синявского и его основателе — А.11. Сеня- вине. — М., 2006.

11. Гофман ГБ. Герои Таганрога. - М.: Молод, гвардия, 1966.

12. Гречко А.А. Битва за Кавказ. — М.: Воениздат, 1969.

13. Дроговоз И.Г. Танковый меч страны Советов / Под ред. А.Е. Тараса. — Минск: Харвест, 2004.

14. Жуков ГК Воспоминания и размышления. — М.: Изд-во АПН, 1970.

15. Зайцев В.П. Фронт в тылу врага. — Ростов н/Д.: Кн. изд-во, 1987.

16. Залесский К. Командиры «Лейбштандарта». — .М.: «АСТ»; «Астрель», 2007.

17. Залесский К, Хаусер П. Черная Гвардия Гитлера. Ваффеи-СС в бою. — М.: «Издатель Быстров», 2007.

18. Исаев А.В. ОтДубнодо Ростова. — М.: Транзиткнига 2005.

19. История Второй мировой войны 1939-1945. В 12 т. Т. 4. — М.: Воениздат, 1976.

20. Корольченко А.Ф. Миусские рубежи. — Ростов н/Д.: Кн. изд-во, 1971. -55 с.

21. Лубченков Ю.Н. Сто великих полководцев Второй мировой войны. - М.: «Вече», 2005.

22. Макензен Э. От Буга до Кавказа. — М.: Транзиткнига, 2004.

23. Манштейн Э. Утерянные победы. — М.: «АСТ», 2003.

24. Маркусенко И.С. Дои в Великой Отечественной войне. — Ростов н/Д.: Изд-во Ростовского университета, 1977,— 179 с.

25. На страже Отечества: Документы, воспоминания, очерки. — Ростов н/Д.: Изд-во «Юг», ТООО «ВиВ», 1998. — 248 с.

26. О партизанском движении: Постановление Государственного комитета обороны от 30 мая 1942 г. // КПСС в резолюциях. Т. 7. — М.: Изд-во ЦК КПСС, 1985. - С. 301-302.

27. Об организации борьбы в тылу германских войск: Постановление ЦКВКП(б)ог 18 июля 1941 г.//КПСС в резолюциях. Т.7. — М.: Изд- во ЦК КПСС, 1985. - С. 229-230.

28. Огненные рубежи: Военно-историч. очерк. — Ростов н/Д.: Кн. изд- во, 1976. — 222 с.

29. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М.: Рус. яз., 1989.

30. Орлов Г.Н. и др. Таганрог в Великой Отечественной войне: герои и памятные места города. — Таганрог: «Лукоморье», — 2005. — 72 с.

31. Пужаев Г.К. Кровь и слава Миуса: Военно-историч. очерк. — Таганрог: «Сфинкс», 1998. - 208 с.

32. Ратник В.И. Таганрог в годы Великой Отечественной войны. Энциклопедия Таганрога. — Ростов н/Д.: ООО «Ростиздат», — 2003. — С. 104-109.

33. Свердлов А.В. На море Азовском. — М.: Воениздат, 1966.

34. Селюнин В.А. Трудовой Дон — фронту. — Ростов и /Д.: Кн. изд-во, 1985.

35. Солонин М. 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война? — М.: «Яуза»; «Эксмо», 2006.

36. Солонин М. 23 июня: «день М». — М.: «Яуза»; «Эксмо», 2007.

37. Таганрог. Огненные годы.: Сб. / Сост. В. М. Жуков. — Таганрог: «Сфинкс», 1994. — 190 с.

38. Уорвол Н. Войска СС. Кровавый след. — Ростов н/Д.: «Феникс», 2000.

39. Хене X. Черный орден СС. — М: «Олма-Пресс», 2003.

40. Чемберлен П., Дойл X. Энциклопедия немецких танков Второй мировой войны / Пер. с англ. И. Шмелева. — М.: «АСТ»; «Астрель», 2004. - 271 с.: ил.

41. Чуев Г.С. Спецслужбы III Рейха. Кн. 1. — СПб.: Изд. Дом «Нева», 2003.

42. Шахматова М.И. Большевистское подполье во временно оккупированном г. Таганроге 1941-1943 гг.: Диссертация. - ,Л., 1950.

43. Широкорад А. Корабли и катера ВМФ СССР 1939—1945 гг.: Справочник/ Под ред. А.Е. Тараса. - Минск: Харвест, 2002.

44. Шкиря В. Сталь перекатная. — Ростов н/Д.: Изд-во «Приазовский край», 2005.

45. Шунков В.Н. Солдаты разрушения. — Минск: Харвест, 2003.

46. Энциклопедия Таганрога. - Ростов н/Д: ООО «Ростиздат», - 2003. - С. 470.

47. Южный щит отчизны: История Северо-Кавказского военного округа. / Под ред. генерал-полковника В.Г. Казанцева. — Ростов и/Д.: Изд-во ЗАО «Книга», 1998.

2. Газетные и журнальные публикации

1. Афанасенко В. Холодная осень 1941-го: [оборона Ростова н/Д в 1941 г.] // Труд. - 2004. - 18 нояб. — С. 19.

2. Богословский. В. Славный путь: [об обороне Миусского лимана в октябре 1941 года]//Таганрог, правда. — 1985. — 30 аир. — С. 3.

3. Ватин В. Палачи: [о расстреле группы подпольщиков Н. Трофимовой, Н. Козубко и др.] // Таганрог, правда. — 1943. — 3 сент. — С.2

4. Волошин В. Горькие уроки сорок первого: [бои под Таганрогом в сент.—окт. 1941 г. и начало оккупации города]// Таганрог, правда. — 2005. — 14 окт. — С. 9.

5. Волошин В. Годы войны и вся жизнь: [интервью с И.И. Гречинским, пережившим оккупацию Таганрога]// Таганрог, правда. — 2004. — 25 авг. — С. 2.

6. Волошин В. Суровых дней воспоминанья...: [О.Б. Кудрявый вспоминает о днях оккупации Таганрога и казни полицая Бабина в 1943 г.] //Таганрог, правда. — 2004. — 27 авг. - С.4.

7. Волошин В. Горькие дни оккупации: [из воспоминаний таганрожцев О.Б. Кудрявого, А.П. Василенко, Е.Н. Борщевой]// Вехи Таганрога. - 2005. - № 24. - С. 32-39.

8. Волошин В. Обреченные на оккупацию: [очерк, поднимающий вопросы: почему немецкие танки свободно вошли в город, кто встречал их хлебом-солыо, кто выдал подпольщиков] //■Таганрог, правда. — 2006, - 13-19 окт.-С. 8-9.

9. Волошин В. О чем умолчали сводки: [доп. к статье «Обреченные на оккупацию» (ТП от 13 окт. 2006г.)] // Таганрог, правда. — 2006. - 28 нояб. - С. 3.

10. Волошин В. Противостояние: [Миус-фронт] // Таганрог, правда. — 2005. - 25 авг. - С. 3; 27 авг. - С. 7; 30 авг. - С. 3; 31 авг. - С. 3; 1 сент. — С. 3.

11. Волошин В. На вечном причале: |история катера-тральщика, памятника у морского вокзала в Таганроге]//Таганрог, правда. — 2006. — 24—30 марта.

12. Волошин В. Долгий путь к пьедесталу: [подробности истории памятника-катера у Морского вокзала] // Таганрог, правда. — 2006. — 5—11 мая.

13. Волошин В. Стела нашей памяти: [памятник сотрудникам милиции Таганрога (ул. Шаумяна, 16), павшим во время войны]// Таганрог, правда. — 2006. — 18 анр. — С. 3.

14. Волошин В. Памятник бессмертной юности: [об открытии памятника подпольщикам Таганрога «Клятва юности»]//Таганрог, правда. — 2006. — 9—15 июня. — С. 16.

15. Волошин В. Древний символ памяти и скорби: [Вечный огонь в Таганрог. город, парке]//Таганрог, правда. — 2006. — 12 июля. — С. 3.

16. Волошин В. «На братских могилах не ставят крестов...»: [монумент погибшим в войне и Вечный огонь па Старом кладбище в Таганроге] //Таганрог, правда. - 2006. - 30 авг. - С. 1—2.

17. Волошин В. Огонь вечной памяти: [Вечный огонь в таганрогском парке культуры и отдыха им. Горького]// Вехи Таганрога. — 2006. — № 29. - С. 26.

18. Волошин В., Ратник В. Вчера была война: [о гибели судов Азовской военной флотилии и руководящих работников ГК ВКП(б) и горисполкома Таганрога] // Таганрог, правда — 2007. — 19—25 окт. — С. 14-15.

19. Волошин В., Ратник В. Это было в Таганроге... [о расстреле евреев в Балке смерти 26 октября 1941 г.] // Таганрог, правда. - 2007. - 2-8 нояб. — С. 6.

20. Волошин В., Ратник В. Эхо далекого взрыва: [о взрыве немецкой комендатуры в Таганроге 19 ноября 1941 года]// Таганрог, правда. — 2007. — 16—22 нояб. — С. 7.

21. Волошин В., Ратник В. Вспомним их поименно... [о провале и гибели таганрогских подпольщиков во главе с руководителем группы С. Морозовым в феврале I943J// Таганрог, правда. — 2008. — 22— 28 февр. - С. 9.

22. Гофман Г. «Буду смел и бесстрашен...»: [очерк о Таганрог, подпольщиках]// Комсомольская правда. — 1963. —26 дек. — С. 3.

23. Гришков Я.Г. Непокоренный Таганрог: [обзор деятельности подпольщиков в оккупированном Таганроге 1941—1943 гг.]//Таганрог, правда. — 1965. — 8 мая. — С. 3.

24. Головачев П. Партизанская правда: [о действиях народных мстителей на оккупированной фашистами Брянщине] // Отечеств, записки: Прилож. к газете «Советская Россия». — 2006. — 7 дек.

25. Гусева А. Бургомистрат Таганрога (1941 — 1943 гг.): [история создания городского управления (бургомистрата) в годы временной оккупации Таганрога!// Таганрог, правда. — 1998. — 21 апр. — С. 3; 22 апр. — С. 3; 23 апр. - С. 3.

26. Гусева А. Ополчение: [история создания Таганрог, полка народного ополчения]//Таганрог, правда. — 1994. — 30авг. — С. 3.

27. Данилов В. Холодная осень 41-го: [о боях под Таганрогом и Ростовом осенью 1941-го года)//Труд. — 2004. — 18 нояб. — С. 19.

28. Земляченко А,А. Вошли в город первыми: [о вхождении в Таганрог 30 августа 1943 г. батальона В.Т. Куцепина|// Таганрог, правда. — 1983.-30 авг.-С. 3.

29. Зобов А.А. История еще не дописана: [воспоминания А.А. Зобова о первых днях жизни в освобожденном Таганроге] // Таганрог, правда. — 1993. - 29 авг. - С. 3.

30. Калиниченко 10. Герои и предатели: новый взгляд: [о деятельности гестапо и полиции на оккупированных территориях СССР] // Аргументы и факты. — 1995. — 25 июня. — С. 7.

31. Ковалева Е.В солнечном городе всюду был огонь: [о жизни в оккупированном Таганроге]// Новая Таганрог, газета. — 2007. - 1 септ. — С. 1,4.

32. Мовшович Е. Холокост в Таганроге: [об уничтожении Таганрог, евреев фашистами]// Вехи Таганрога. - 2003. — № 18. — С. 35-36.

33. Отерштейн Т. Холокост в Таганроге и уроки толерантности: |о евреях Таганрога, расстрелянных в Петрушиной балкс|// Вехи Таганрога. - 2003. - № 17.-С. 33-36.

34. Паншин Г. Кто вы, бургомистр Кулик?: Журналистское расследование событий 1941—1942 гг. // Паншин Г. Феномен души. - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2006. - С. 66-96.

35. Ратник В.И. Военная летопись Таганрога: [рассказ о Таганроге периода Великой Отечественной войны 1941-1943 гг.]// Вехи Таганрога. — 2000 г. — № 4. — С. 25—26.

36. Ратник В.И. Война нарушила их планы: [о зарождении таганрогской подпольной организации и гибели подпольщиков]// Вехи Таганрога. - 2000 г. - № 4. - С. 29-31.

37. Ратник В.И. [о Параде Победы и его участниках-таганрожцах] // Вехи Таганрога. — 2005 г. — № 24. — С. 8-9.

38. Ревенко Л. Оборона Таганрога: |о боях под Таганрогом осепыо 1941 года]// Город, площадь. - 2001. - 17 окт. — С. 4.

39. Рогов М. Николай Морозов: [штрихи к портрету руководителя Таганрог. подполья Семена (Николая) Морозова] // Таганрог, правда. — 1943. — 31 окт. — С. 3.

40. Саенко Н. Таганрогский дневник: Жизнь в оккупации глазами рабочего Николая Саенко//Известия. — 2005. — 14 марта. — С. 10.

41. Сердюков Я. 11а защите города: [о боевыхдействиях истребительного батальона № 2 под командованием П.Ф. Герасимова] // Таганрог, правда. — 1974. — 23 июля. — С. 3; 1986. — 14 янв. — С. 3.

42. Сериков Д. Белое пятно на обелиске: [о гибели работников Таганрогского ГВК 17 октября 1941 г.] // Таганрог, правда. — 1990. — I дек. — С. 3.

43. Снегирев В. Истребители: [история создания истребительных батальонов Таганрога]//Таганрог, правда. — 1965 — 4 мая. — С. 3.

44. Сообщение ТАСС.// Молот. — 1941. — 14 июня. — С. I.

45. СушкоА. В 16 мальчишеских лет: [об учениках 15-й железнодорожной школы, боровшихся с немецко-фашистскими захватчиками]// Таганрог, правда. — 1965. — 7 дек. — С. 3.

46. Терещенко А.Г. Немецкое население Таганрогского (Миусского) округа в условиях немецкой военной администрации (октябрь 1941 — август 1943): [положение фольксдойче во время фашистской оккупации]// Вехи Таганрога. — 2005. — № 26. — С. 23—25.

47. Гурченко С. Военная тайна: [о «белых» пятнах истории Великой Отечественной войны]//Труд. — 2004. — 18 нояб. — С. 6.

48. Фоминых Н.Д. Связь времен и поколений: [военные воспоминания жителей с. Федоровка] // Вехи Таганрога. — 2005. - № 24. — С. 19—20.

49. Холокост в Великой Отечественной войне и в Таганроге: Альбом. Часть III. — Таганрог: Городское отделение НПЦ «Холокост», 2005. — 33 л.: ил.

50. Челнокова В. В солнечном городе всюду был огонь: [воспомииания жителя Таганрога В.В. Скорубского, пережившего годы оккупации города]// Новая Таганрог, газета. — 2007. — 1 сент. — С. I, 4.

51. Чередникова Н. Третья жизнь Балки смерти: [о реконструкции мемориала «Балка смерти»]//Таганрог, правда. — 1995. — 11 июля. — С. 3.

52. Чернобай В. Семья героев: [очерк о Таганрог, подпольщиках Александре и Сергее Романенко и их семье] // Таганрог, правда. — 2006. — 8—14 дек. — С. 6—7.

53. Шавва Л. Кровавые годы оккупации: [о фашистской оккупации в Таганроге]// Ветеран Дона. — 2000. — 25 авг. — С. 4.

54. Шавва Л. Хроника оккупации: [оккупация Таганрога в датах]// Ветеран Дона. — 2003. — 23 мая. — С. 3; 4 июля. - С. 3; 25 июля. — С. 3; 1 авг. — С. 3; 8 авг. — С. 3.

55. Шавва Л. Оккупация: черные дни. «За нарушение — расстрел»: [из рассекреченных архив, материалов о зверствах фашистов в Таганроге] // Таганрог, правда. — 2005. — 9 мая. — С. 12.

56. Шавва Л. Оккупация: черные дни. Карцер на заводе: [из рассекреченных архив. материалов о попытках фашистов возродить промышленность Таганрога]//Таганрог. правда. — 2005. — 9 мая. — С. 12.

57. Ягупьев Г. Побег из маяка: [о событиях в таганрогском порту 17-18 октября 1941 г.]//Таганрог, правда. — 1980. — 10 нояб. — С. 3.

58. Ягупьев Г. Так это было: [октябрьские дни 1941 г. в Ростовской области]// Молот. — 1981. — 10 окт. — С. 3.

В книге также использованы фотоматериалы:

1. Из частной коллекции авторов.

2. Из семейных фотоальбомов участников повествования.

3. Из некоторых литературных источников, приведенных выше.

4. Из архивов ТГЛИАМЗ.

5. Из Интернет-сайтов.

6. Из книги Г.Н. Орлова и др. «Памятники архитектуры, истории и культуры Таганрога на старых открытках и фотографиях».

7. Из фондов школьного музея школы-гимназии № 15.

8. Из базы данных Центральной городской библиотеки имени A. П. Чехова.

9. А также авторские фотоработы А.Н. Дульиева, В.Д. Калачева, B. И. Попова и О.Н. Волошиной, выполненные по просьбе авторов книги.

Источник: Таганрогская правда Дата выпуска: 28.08-03.09.2020 Номер выпуска: 95 Заглавие: В августе 1943-го… Автор: Александр Заблотский 

В предпоследний день лета 1943 года Совинформбюро в своей сводке сообщило, что «войска Южного фронта в результате ожесточенных боев разгромили Таганрогскую группировку немцев и 30 августа овладели городом Таганрог». В этот день, наконец, была поставлена точка в истории Миус-фронта, который Красная армия безуспешно пыталась прорвать с декабря 1941-го. 

Впрочем, события, развернувшиеся в приазовской степи, до сих пор, как ни странно, остаются малоизвестной страницей Великой Отечественной войны. К началу августа 1943-го Таганрог оставался единственным крупным городом Ростовской области, оккупированным немцами. К востоку от Таганрога у побережья Азовского моря начиналась основная линия обороны Вермахта на южном фланге Восточного фронта, которая затем проходила по реке Миус, что дало ей название «Миус-фронт». Южный фланг собственно Миус-фронта оборонял 29-й армейский корпус 6-й полевой армии Вермахта. Полосу обороны непосредственно перед Таганрогом, в районе Самбека, занимала 111-я пехотная дивизия под командованием генерал-лейтенанта Германа Рекнагеля. Немцы чувствовали себя достаточно уверенно. Таганрог уже более полутора лет находился в немецкой оккупации. Противнику удалось удержать город зимой-весной 1942-го, зимой 1943 года. Последняя попытка Красной армии прорвать Миус-фронт была отражена в июле 43-го. На нашей стороне «визави» немцев являлась 44-я армия Южного фронта генералмайора В.А. Хоменко. Она была, пожалуй, слабейшей по составу из всех объединений фронта, к началу августа в нее входили две стрелковые дивизии: 130-я полковника К.В. Сычева и 416-я полковника Д.М. Сызранова, а также 1-й гвардейский укрепленный район полковника П.И. Саксеева. Армия обороняла рубеж от Ясиновского до Приморки на приморском фланге фронта. В запланированном на август новом наступлении никаких особых задач перед 44-й армией не ставилось. Ее части активными действиями должны были сковывать противника перед своими позициями. Однако выполнить поставленную задачу в начавшемся 18 августа сражении армия так и не смогла. Немцы совершенно справедливо посчитали атаки на Самбек исключительно отвлекающими, имеющими своей целью помешать переброске их частей на север, к месту прорыва. Поскольку обстановка в районе Таганрога не внушала немецким штабистам никакого беспокойства, как только противник определил направление главного удара, началась переброска подкреплений на фланги вклинения советских войск в немецкую оборону. От 29-го корпуса туда была отправлена боевая группа во главе с командиром 111-й пехотной дивизии. В разворачивающемся к северу от Таганрога сражении немецкие боевые группы должны были сходящимися контрударами «срезать» клин, вбитый в немецкую оборону. Непосредственно же фронт под Таганрогом осталась удерживать сводная боевая группа полковника Вернера фон Бюлова. 23 августа, когда рокадная железная дорога, идущая от станции Кутейниково на Таганрог, была перерезана в двух местах, для немцев прозвучал первый «тревожный звонок». Перелом же наступил на рассвете 27 августа, когда в прорыв были введены находившиеся до этого момента во фронтовом резерве 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус генерал- лейтенанта Н.Я. Кириченко и 4-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора Т.И. Танасчишина. Им была поставлена задача, выйдя к побережью Азовского моря, окружить, а затем уничтожить группировку противника северо-западнее Та- ганрога. К исходу 27 августа части обоих корпусов вышли прямо в тыл таганрогской группировке противника. На 28 августа 4-му гвардейскому кавалерийскому корпусу была поставлена задача продолжить окружение немецких войск, а в дальнейшем, ведя разведку в западном направлении, сильным отрядом перехватить переправу через Миусский лиман у Ломакино. Дополнительно корпус должен был «выделить отряд и захватить город Таганрог». 4-му механизированному корпусу было приказано прикрыть действия казаков от возможных контрударов резервов противника, которые могли подойти с запада. В свою очередь немцы, перед которыми явственно замаячила перспектива окружения, начали перегруппировку войск и одновременно вывод своих корпусных и дивизионных тылов на запад в направлении Мариуполя. 28 августа наступление 4-го кавкорпуса продолжилось. Итогом дня стал выход 30-й кавалерийской дивизии к Ефремовке, от которой до берега Азовского моря оставалось всего 20 километров. Уже 29 августа казаки вышли к берегу моря у Весело-Вознесенки. 30-я кавалерийская дивизия вела бои за переправу через Миусский лиман у Ломакино. 9-я гвардейская кавалерийская дивизия к исходу суток захватила переходивший несколько раз из рук в руки узел дорог Латоново. 34-й гвардейский кавполк, высланный для занятия Таганрога, подошел к Марьевке, но натолкнулся на сильное сопротивление противника, подавить которое ему с ходу не удалось. Командование 44-й армии попыталось «дожать», казалось бы, загнанных в ловушку немцев и прорвать вражескую оборону на Самбекских высотах. Для этого армии была придана отдельная рота трофейных танков. 27 и 29 августа позиции немецкой боевой группы атаковали части 130-й дивизии при поддержке танков роты, но все наши атаки противник отбил. К полуночи 29 августа наступление было приостановлено до наступления рассвета. К исходу 29 августа успешными действиями казаков удалось отсечь немецкую группировку в составе штаба 29-го армейского корпуса и пять дивизий. Для окруженных немецких частей единственным способом избежать надвигающейся катастрофы являлся немедленный прорыв из образовавшегося «котла» на запад, пока еще не был создан сплошной фронт окружения. Надо отдать должное противнику, он не упустил свой шанс. На руку немцам было то обстоятельство, что командование фронта не смогло оперативно выделить резерв и периметр окружения удерживали только части 4-го кавкорпуса. Кроме того, маневр гитлеровцам облегчал и сам характер местности – открытая и ровная степь. Наступали последние часы оккупации Таганрога. Вечером 29 августа немцы начали подрывать склады и цеха городских заводов. В ночь с 29 на 30 августа немецкие части без помех оставили свои позиции на Самбеке и двинулись маршем по северному берегу Миусского лимана на прорыв. Утром 30 августа в оставленный немцами город вступили части 130-й и 146-й стрелковых дивизий. В то время как жители Таганрога с ликованием встречали бойцов и командиров Красной армии, в степи к западу от города завершался последний акт драмы. Там казаки 4-го кавкорпуса пытались сдержать натиск рвущихся на запад немцев. «Тараном» прорывавшихся частей противника стала 13-я танковая дивизия. Немцы нашли разрыв на стыке обороны 9-й гвардейской и 30-й кавалерийской дивизий. В первой половине дня 30 августа 13-я танковая дивизия пробилась из окружения на запад. Не помогла задержать противника и постановка на прямую наводку артиллерии 30-й кавалерийской дивизии и 4-й легкой артиллерийской бригады. В ночь на 31 августа разделенный на три боевые группы 29-й армейский корпус смог выйти из «котла». Тем не менее августовские бои не прошли для противника бесследно. Немецкие части были изрядно потрепаны при прорыве. 

Наши казаки взяли свыше 2000 пленных, казачьими трофеями также стали 45 орудий, 11 танков, 1000 автомашин и другое имущество. Самому 4-му гвардейскому кавалерийскому казачьему корпусу бои под Таганрогом стоили 273 убитых и 465 раненых. Хотя войскам, участвовавшим в освобождении Таганрога, приказом Ставки от 30 августа 1943 года была объявлена благодарность и в Москве дан салют, итог сражения оказался, безусловно, «смазан». Проведя практически «по нотам» операцию по окружению пяти немецких дивизий, вынудив противника самого, без штурма и уличных боев оставить крупный город, командование Южного фронта не смогло довести свой замысел до логического завершения: создав прочный фронт окружения, расчленить и уничтожить попавшие в «котел» части врага. Вероятно, поэтому события 27-31 августа 1943 года до сих пор остаются в «тени». Упор сделан на бои на Самбекских высотах, именно там, на Самбеке, был создан мемориал, посвященный освобождению Таганрога. Однако самой лучшей и объективной оценкой действий гвардейцев-казаков августе 1943-го может служить запись, найденная в записной книжке убитого под Таганрогом немецкого солдата: «Всѐ, что я слышал о казаках времен войны 1914 г., бледнеет перед теми ужасами, которые мы испытываем при встрече с ними теперь. Одно воспоминание о казачьей атаке приводит меня в ужас и заставляет дрожать. По ночам я галлюцинирую казаками. Казаки – это какой-то... вихрь, который сметает на своем пути все препятствия и преграды».