1800-1830-е годы Классицизм и ампир

Григорян М.Е., Решетников В.К.- История архитектуры и градостроительства

Таганрогский Строительный комитет

Решения, ставшие классикой. «Образцовое» проектирование

Мини-ансамбли старинных таганрогских улиц

Илл. 51 Городской шлагбаум. 1814 г. Почтовая открытка начала XX в.

 На протяжении всей первой половины XIX столетия таганрогские архитекторы и инженеры под руководством Строительного комитета продолжали заниматься благоустройством города и порта, осуществляя предусмотренные общим планом работы по замощению улиц и укреплению городской набережной. Сообщение между центральной частью города и биржевым районом осуществлялось посредством благоустраиваемых спусков к морю (Большого Биржевого, Флагманского, Варвациевского и др.). Также для пешеходов в 1823 году на средства богатого купца Г. Депальдо «для пользы и украшения» была построена Каменная лестница, одна из важнейших архитектурных доминант центральной части Таганрога (илл. 56, 57). Уже к концу 1840-х годов на бирже по высочайше утвержденным проекту и смете были устроены каменная Воронцовская набережная и конная дорога в районе порта, позднее в самом городе были замощены Греческая и Петровская улицы.

Илл. 52 Католическая церковь. 1812 г. Почтовая открытка начала XX в.

 Забота об озеленении городских улиц и площадей также входила в число обязанностей Строительного комитета, поэтому в 1806 году в северной части мыса на пустынной окраине города был устроен большой городской сад; одна его часть отводилась под плантации лекарственных растений (аптекарский сад), другая - под посадку фруктовых и декоративных деревьев и виноградников. Территория городского сада была разделена на две почти равные части прямой, как стрела, Большой аллеей, начинавшейся от главного входа на Петровской улице и заканчивающейся изящным каменным павильоном, построенным в 1817 году по проекту А. Молла (илл. 58, 59). Во время пребывания в Таганроге императора Александра I аптекарский сад получил статус «казенного», сохраняя его до тех пор, пока в 1841 году Николай I не распорядился о передаче сада на содержание городу.

Илл. 54 Греческая церковь св. Константина и Елены на Греческой улице. 1809-1820 гг. Фотография второй половины XIX в. ТГЛИАМЗ.

Также в 1825 году, по указанию Александра I и собственноручно составленному им плану, в районе Карантинной рощи, находившейся за пределами городской черты, был создан парк, который впоследствии получил название Елизаветинского (по имени супруги императора, илл. 60-62). Помимо общественных садов со временем в городе появились сады при купеческих усадьбах, а на большинстве улиц были посажены деревья и устроены палисадники.

Илл. Интерьер греческой церкви св. Константина и Елены. Фотография конца XIX в. ТГЛИАМЗ.

Илл. 53 Греческая церковь св. Константина и Елены на Греческой улице. 1809-1820 гг. Вид с востока. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Храм не сохранился.

Илл. 57 Каменная (Депальдовская) лестница. Почтовая открытка начала XX в.

 Огромное место в деятельности Таганрогского Строительного комитета занимало выделение мест под строительство и утверждение фасадов казенных и частных построек, создавшихся на основе «образцовых» проектов. Строительным уставом Российской империи были определены критерии этих строений, разработана строгая система оформления документов на строительство и порядок их утверждения. Количество казенных построек строго контролировалось по принципу «преимущественной надобности». Окончательное утверждение проекта того или иного сооружения принадлежало высшей инстанции - новороссийскому и бессарабскому генерал-губернатору. Казенные и частные здания возводились в строгом соответствии с генеральным планом развития города.

Илл. 58 Большая аллея городского сада. Вдали - каменный павильон, построенный по проекту А. Молла. Почтовая открытка начала XX в.

Илл. 59 Павильон в городском саду. 1817 г. Арх. А. Молла. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Павильон не сохранился, разобран в 1931 г.

Илл. 60 Елизаветинский парк в Таганрогском карантине. Императорская беседка. Почтовая открытка начала XX в.

Илл. 61 Вид на Елизаветинский парк и императорскую беседку. 1918 г. Аэрофотосъемка.

Илл. 62 Императорская беседка в Елизаветинском парке. 1918 г.

РЕШЕНИЯ, СТАВШИЕ КЛАССИКОЙ. «ОБРАЗЦОВОЕ» ПРОЕКТИРОВАНИЕ

В первых десятилетиях XIX века особенно большой размах приобрело массовое жилищное строительство. В его основу были положены типовые проекты из «Собрания фасадов, Е.И.В. Высочайше апробированных, для частных строений в городах Российской Империи». Поясним, что это означает.

Использование типовых или, точнее, «образцовых» проектов является давним и испытанным методом творческой архитектурной практики, который способствует удешевлению и ускорению застройки городов, и при этом - что особенно важно - значительно повышает архитектурно-художественное качество этой застройки. Гравированные типовые проекты, вышедшие в свет в 1809-1812 годах, были объединены в четыре альбома (тетради) под названием «Собрание фасадов». Первые два альбома, включившие в себя 100 образцов фасадов, были отпечатаны в 200 экземплярах в конце 1809 года, после чего на имя гражданских губернаторов была разослана циркулярная инструкция с приложением этих первых двух частей «Собраний фасадов, высочайше апробованных, для частных строений в городах Российской империи». Инструкция была категорична и имела характер закона. Отныне городская застройка в России должна была осуществляться в строгом соответствии с «Собранием фасадов». Этим способом государство стремилось достигнуть регулярности и художественного единства массового жилого строительства в российских городах. Размноженные в сотнях экземпляров, типовые проекты активно участвовали в формировании русского классицизма первой половины XIX века. Особенно велико было их значение в провинции, где положение с квалифицированными архитектурными кадрами всегда было напряженным. Наличие «образцовых» проектов, кроме того, значительно упрощало процесс обеспечения строительной документацией, который теперь сводился к выбору готовых проектов.

К созданию «образцовых» проектов были привлечены крупнейшие зодчие своего времени (столичные мастера Л.И. Руска, В.И. Гесте, В.П. Стасов). Созданные ими решения предусматривали наиболее простые, доступные и экономичные технические приемы при высоком архитектурно-художественном качестве. Предложенные массовому заказчику фасады отличались разнообразием и простотой.

«Собрание фасадов» включало в себя несколько типов жилых домов, начиная от простейших домиков с тремя окнами по фасаду и кончая трехэтажными зданиями с развитым архитектурно-пространственным решением. Заказчик мог выбрать любой понравившийся ему вариант в зависимости от своего вкуса и финансового положения. Наибольшей популярностью у таганрогских застройщиков пользовались полутора- и двухэтажные дома-особняки с вентилируемым погребом, перекрытым массивными каменными или кирпичными сводами. Оконные и дверные проемы имели классицистические пропорции и образовывали четкий ритм по всему периметру здания; архитектурно-пластическая обработка таких домов была типична для позднего классицизма.

Илл. 63 Тургеневский пер., 5. Дом Кумани. Первая треть XIX в. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Фасад выполнен с использованием принципов «образцового» проектирования.

Илл. 64 Жилой дом на улице Шмидта. Первая треть XIX в. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Построен на основе «образцового» проекта. Здание не сохранилось.

 Особняки ампирного типа, поставленные по красной линии застройки, хорошо сочетались с регулярной сетью улиц и площадей, образуя единый архитектурный ансамбль. В первой трети XIX века для него были характерны общность ритма и масштаба, сходство габаритов зданий по высоте, использование штукатурки в качестве отделочного материала для стен, приблизительно одинаковая степень проработки декоративных деталей. Набор этих деталей невелик: как правило, нижний этаж был обработан рустом, а верхний украшен оконными наличниками, сандриками, глухими люнетами, лепными рельефными вставками с растительным орнаментом или декоративными балясинами; обязательной принадлежностью таких домов являлись профилированные карнизы с сухариками. В ряде случаев верхнюю часть здания увенчивали аттики или фронтоны; некоторые наиболее представительные особня­ки имели в центре главного фасада колонный портик, подчеркивающий строгую симметричность композиции (илл. 63, 64). Зачастую фасад здания имел трехчастное членение благодаря использованию среднего или боковых ризалитов.

Нечетное количество оконных проемов - один из законов классицизма; благодаря этому приему на фасаде создавалась легко читаемая центральная ось. В зависимости от требований заказчика, допускалось увеличение или уменьшение размера зданий и, соответственно, количества окон на фасаде, но с обязательным соблюдением принципа симметрии: «чтоб на всяком фасаде было на средине окно, а не простенок, а потому строения будут иметь одно, три, пять, семь и более непарное число окон... и чтоб простенки между окон не были уже широты окна», - писал архитектор В.П. Стасов. Отметим также, что большое внимание при «образцовом» проектировании уделялось внешней высоте здания, размерам внутренних помещений и высоте потолков. Так, В.П. Стасов, определяя минимальные габариты самого небольшого и предельно экономичного дома, подчеркивает вредность для здоровья людей жилища меньшей высоты, чем 4 аршина (2,85 метра) внутри, и как следствие этого отмечает «неприличность вида» такого жилища.

Огромное значение имела колеровка фасадов. Советы по части цветовой гаммы, которая могла быть использована при окраске домов, носили не просто рекомендательный, а строго предписывающий характер, что было зафиксировано в специальных статьях государственных законов. За ослушание предусматривались санкции. В одном из параграфов указа «О строительстве городов» (1817) читаем: «Запрещается пестрить дома краской». Далее приведен перечень колеров, которые могут быть использованы: палевый, бледно-желтый, светло серый, бледно розовый, желто-серый цвета. Также использовались светло-зеленый и светло-синий (очень разбеленные) оттенки. Интересно, что образцы колеров Министерство полиции доставляло в губернии на специальных дощечках «для показания настоящих цветов». Воспрещались тона красные, вишневые, насыщенные зеленые, темно-серые, голубые и другие, которые, по мнению правительства, были «грубыми». В темно-серый цвет окрашивали только цоколи домов (его называли «диким» - названия «дикого камня» песчаника). Дли кровель хозяевам предлагали на выбор один из трех дозволенных колеров: зеленый, красный или серый.

Илл. 65 Греческая ул., 84. Дом с открытой угловой лоджией. 1840-е гг. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА.

Илл. 66 Дом Звороно на Греческой улице. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Со стороны дворового фасада была расположена открытая веранда, оформленная спаренными колоннами.

 Илл. 67 Александровская ул., 37. Дом А. Муссури. 1840-е гг. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Один из немногих домов, сохранивших до наших дней открытую лоджию во втором этаже.

Илл. 68 Греческая ул., 84. Современная фотография. Угловая лоджия заложена кирпичом и оштукатурена.

Илл. 69 Ограды. Образцовые чертежи для построения в г. Таганроге партикулярным жителям перед их домами палисадников. 1810 г. ГНИМА.

 Для достижения единства рядовой уличной застройки применялась двухцветная окраска домов: поле стены окрашивалось любым из разрешенных законом оттенков, а детали, выступающие над поверхностью стены, или, напротив, заглубленные по отношению к ней, выделились белым цветом (наличники, замковые камни, фигурные вставки над окнами, подоконные ниши, венчающие карнизы). Детали ампирных особняков могли быть не только белыми, но и тонированными.

Внутренняя планировка жилого дома полностью предоставлялась на усмотрение хозяина. Рекомендации о ее устройстве как в целом, так и деталях, застройщик мог почерпнуть из издаваемых в то время руководствах по строительству. Чаще всего планировка типичного таганрогского дома-особняка складывалась из служебных помещений, парадной и жилой частей, объединенных анфиладой.

При массе бесспорных достоинств «образцовые» дома начала XIX столетия обладали и рядом недостатков. В частности, они совершенно не учитывали климатических особенностей южного региона России, что обусловило при реализации проектов дополнение зданий балконами, угловыми лоджиями второго этажа, а также верандами, террасами и галереями, располагавшимися, как правило, со стороны боковых и дворовых фасадов. Большая их часть в свое время была безжалостно уничтожена: экспроприированные особняки после 1917 года превратились в коммунальное жилье, и эти ненужные в новой реальности «излишества» были заложены кирпичом для увеличения жизненного пространства (илл. 65-68).

Илл. 70 Греческая ул., 63. Проект 1832 г. Арх. П. Македонский. ГНИМА.

В первой трети XIX века строгой регламентации подверглись не только фасады домов, но и заборы, ворота, ограды, калитки, чертежи которых были разработаны петербургскими архитекторами Л.И. Руска и В.П. Стасовым и вошли в V том «Собрания фасадов», который в июле 1811 года был разослан во все губернии с циркулярным распоряжением в форме обязательного узаконения. На основании приведенных образцов, отличавшихся хорошими пропорциями и подчеркнутой простотой форм, местные архитекторы разрабатывали свои варианты оград, предлагавшихся заказчикам в достаточно большом количестве на выбор (илл. 69).

Несмотря на то, что гражданским губернаторам вменялось в обязанность следить за тем, чтобы не было ни малейшего отклонения от утвержденных «образцовых» проектов, на деле эти отступления, обусловленные местными традициями, экономическими условиями и природно-климатическими особенностями южного региона, все же имели место. При этом изменения могли касаться не только размеров зданий, количества этажей или окон на фасаде, но и декоративного убранства - чаще всего в сторону упрощения предложенных схем.

В российской провинции «образцовое» проектирование все же носило несколько рекомендательный характер, поэтому при осуществлении проектов в натуре их архитектурная отделка и размеры свободно варьировались, а планировка, как было сказано, выполнялась в соответствии с требованиями и вкусом заказчиков. В проектировании использовались лишь общие принципы композиции типовых фасадов, что способствовало превращению города в целостный архитектурный ансамбль, имеющий единую стилевую характеристику.

В Таганроге и сегодня в немалом количестве сохранились каменные дома, выстроенные по «образцовым» проектам начала XIX века, и хотя за почти двести лет они многократно перестраивались, все же в некоторых еще можно разглядеть архитектурную форму прототипа, отвечающую тому или иному фасаду из собрания «апробованных» и «высочайше одобренных» (илл. 70-72).

Илл. 71 Фасад-прототип из I альбома «Собрания фасадов», № 21. 1809 г.

В архиве Музея архитектуры им. А.В. Щусева авторами был найден ряд проектов первых десятилетий XIX столетия на построение жилых домов в Таганроге со ссылками на альбом и номер «образцового» фасада. Благодаря тому, что в те времена существовало строгое правило подписывать выполненные чертежи, до наших дней дошли имена некоторых архитекторов, работавших в Таганроге в 1800-1830-х годах: это уже упоминавшиеся Дюпон де Ларю, Амброджо (Амвросий) Молла, Петр Македонский, Фр. Фрапполи, а также их помощники: Емельян Алейников, Григорий Елкашев, Филиппо Патрино, Алексей Маклаков. Созданные ими проекты отличаются относительной простотой и лаконичностью архитектурной отделки; здания, как правило, не превышают в высоту двух этажей и чаще всего имеют пять окон по лицевому фасаду. Проектные чертежи составлены по единому принципу: здесь приведен лицевой фасад дома и так называемый «подворный план», в котором было показано расположение объекта на участке. При этом поэтажная планировка внутренних помещений отсутствовала, так же, как и указания на расположение здания в городской структуре. В верхней части проекта архитектор или его помощник делал ссылку на конкретный номер из выбранного альбома «Собрания фасадов».

Илл. 72 Греческая ул., 63. Современная фотография. Разница в количестве окон на фасаде объясняется тем, что в 1870-х гг. к зданию был пристроен двухэтажный парадный подъезд, а в начале XX в. над воротами появился дополнительный объем с жилыми помещениями во втором этаже.

Многие здания, проекты которых представлены в ГНИМА, либо не сохранились до наших дней, либо были перестроены до неузнаваемости во второй половине XIX века, однако нам удалось обнаружить ряд домов в современной застройке города, которые были воздвигнуты по сохранившимся в архиве чертежам. Поиск этих объектов значительно затруднялся тем, что в первой трети XIX столетия в Таганроге еще отсутствовали названия большинства улиц и переулков (они обозначались терминами «продольная» - для улицы и «поперечная» - для переулка). Указанные в проектах номера кварталов и домов не зафиксированы ни в одном из сохранившихся документов; они неоднократно менялись на протяжении XIX века, так что сегодня вряд ли могут быть идентифицированы, тем более что в каждой части города - Петровской, Екатерининской и Александровской - применялась собственная нумерация. Если же добавить, что в проектах первой трети XIX века отсутствовали ситуационные планы, обозначающие место того или иного здания в городском пространстве, станет ясно, насколько проблематичен сегодня поиск этих объектов в городской среде.

Илл. 73 Александровский ул., 55 (Иерусалимская площадь). Проект 1820 г. ГНИМА.

Одним из наиболее ранних проектов, датированных 1820 годом, является «План двора и фасад на построение каменного дома, выбранный из Высочайше апробированных харьковскому купцу В. Домеришкову» (илл. 73, 74). Расположение дома в квартале с характерным срезанным углом позволило установить место его расположения - Иерусалимская (ныне Банковская) площадь; современный адрес - ул. Александровская, 55. В проекте, подписанном помощником архитектора поручиком Г. Елкашевым, представлен покрытый четырехскатной кровлей полутораэтажный дом с подчеркнутой ризалитом центральной частью, увенчанной треугольным фронтоном, аттиком и полукруглым завершением. Помимо дома и ворот, ведущих во двор, на чертеже показан план «дворового места» с подсобными помещениями: конюшней, амбаром и сараем.

Илл. 74 Фасад-прототип из IV альбома «Собрания фасадов». 1812 г.

Илл. 75 Фасад дома по Александровской ул., 55 в 1831 г. Фрагмент чертежа Иерусалимской площади. РГИА.

К сожалению, неизвестно, был ли осуществлен проект этого купеческого особняка в натуре; достоверно можно утверждать лишь то, что к началу 1830-х годов дом уже имел несколько иной облик фасада при сохранении общих пропорций, четырехскатной кровли, центрального ризалита, а также количества, размера и формы окон. Стилистический анализ позволяет предположить, что, вероятнее всего, здание было перестроено после того, как оно перешло к другому владельцу (купцу Лосеву). В результате этой перестройки в центральной части фасада появился четырехколонный портик, несколько иной стала форма замковых камней первого этажа, исчез аттик вместе с полукруглым завершением. Именно такой вид имеет особняк, принадлежащий купцу Лосеву, на чертеже Иерусалимской площади 1831 года, снятом с натуры городовым архитектором Македонским (илл. 75). В 1860 -1870-х годах здание снова было перестроено, теперь уже в духе эклектики, и в наши дни имеет облик, весьма далекий от первоначального варианта* (илл. 76).

Илл. 76 Александровская ул., 55. Дом Д. Неграпонте. Перестроен в 1870-х гг. Современная фотография.

Анализируя подворные планы сохранившихся проектов, нетрудно заметить, что все они обязательно включали в себя служебные и хозяйственные постройки: каретники, конюшни, флигели, кухни, ледники, сараи, амбары, людские, образующие скрытую от постороннего глаза часть усадебного комплекса. К некоторым дворовым участкам прилегала довольно значительная территория, отводимая под сад. В случае если фасады флигелей и служебных строений выходили на красную линию улицы, они также получали оформление согласно «образцовым» проектам. В связи с этим обращает на себя внимание выполненный в формах классицизма с использованием ордерных элементов фасад конюшни в доме Бокова (илл. 78); не меньший интерес представляет проем фасада каменного флигеля на Петровской улице, оформленный скромно, но с соблюдением правил «образцового» проектирования (1823, илл. 77). Флигель принадлежал мещанину Михаилу Караяни, занимавшему его до тех пор, пока не был построен господский дом. Домовладение Караяни вошло в историю города благодаря тому, что в I820-1860-х годах находившийся в глубине участка деревянный амбар был арендован для городского театра (в специально построенное для него монументальное двухэтажное здание театр был переведен лишь в 1866 году). О нем брат Антона Павловича Чехова Александр писал в «Записках случайного туриста»: «Я застал еще первобытный, если можно так выразиться, театр. Помещался он не то в сарае, не то в наскоро приспособленном амбаре. Узкий и длинный, он вмещал в себя очень мало публики, а зрителям на галерке приходилось стоять. Вход был один в самом конце помещения...».

Илл. 77 Фасад каменного флигеля в имении М. Караяни на Петровской улице. Проект 1823 г. ГНИМА.

Если судить по сохранившимся проектам, в Таганроге использовали фасады из всех четырех альбомов «Собрания фасадов», однако наиболее востребованными, по всей видимости, были третий и четвертый, которые, среди прочих чертежей, с одержали проекты, совмещавшие торговую (в нижнем этаже) и жилую (в верхнем) функции, что неудивительно для города с его активной торговой деятельностью.

Илл. 78 Ворота конюшни во дворе дома Бокова (Джурича). Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. Ни дом, ни ворота не сохранились. Сейчас на этом месте территория бывшего Казачьего рынка (Александровская ул.).

В первых двух альбомах «Собрания фасадов» отсутствовали примеры жилых домов с лавками для купечества, в связи с чем столичный архитектор В.П. Стасов в 1812 году разработал множество вариантов таких домов со встроенными помещениями для торговли в первых этажах, что отвечало требованиям массового заказчика.

Интересным примером подобного архитектурного решения в Taганроге стал дом на Александровской площади (ул. Чехова, 106), проект которого был создан в 1825 году (илл. 79-82). Это двухэтажный дом с пятью окнами и гладким фасадом, плоскость которого разделена по высоте на две части межоконной тягой, отделяющей рустованный нижний этаж, прорезанный пятью мощными арками с замковыми камнями, от верхнего. Каждой арке нижнего этажа соответствует предельно лаконичный прямоугольный оконный проем, лишенный украшений. При реализации проекта над окнами появились чередующиеся сандрики треугольной и прямоугольной форм. Главная особенность фасада заключалась в том, что весь нижний этаж был оформлен в виде аркады, за которой проходила галерея и находились входы в торговые помещения.

Еще одним примером здания такого же типа является несохранившийся (или до неузнаваемости перестроенный) дом на Александровской площади, проект которого, заимствованный из IV альбома «Собрания фасадов», был выполнен в 1827 году (илл. 83). Монументальное угловое двухэтажное здание купеческого особняка имело в верхнем этаже тринадцать оконных проемов без обрамлений; нижняя же часть фасада была прорезана семью мощными арками, охватывающими расположенные в первом этаже торговые помещения с устроен­ными над ними невысокими антресольными этажами с перильцами-ограждениями. Оформленный тройной аркадой центральный ризалит служил постаментом для шестиколонного ионического портика второго этажа. Два край­них боковых входа, фланкированные колоннами, довольно далеко выступали за пределы фасада; в них были устроены лестницы, ведущие в подвальные помещения.

Илл. 79 Ул. Чехова, 106. Дом Н. Чуле. Проект 1825 г. ГНИМА.

Здания подобного типа чаще всего строили в районе оживленных торговых площадей (Александровской, Петровской, Ярмарочной). На Старом базаре находился дом, построенный таганрогским архитектором П. Македонским на основании аналогичного «образцового» проекта: его первый этаж был отдан под харчевню, а комнаты верхнего этажа сдавались внаем (илл. 84).

К той же категории жилых зданий, нижние этажи которых предназначались для размещения торговых помещений, можно отнести сохранившийся до наших дней двухэтажный дом в Коммерческом переулке (современный адрес: пер. Украинский, 14). В XIX веке Коммерческий переулок располагался в непосредственной близости от Петровской площади с ее бурной торговой деятельностью, что предопределило как название переулка, так и появление здесь мно­жества одноэтажных деревянных и кирпичных лавок и монументальных жилых домов с нижними этажами, приспособленными для торговых функций. Несмотря на то, что мы не располагаем проектными чертежами на строительство этого дома, датируемого первой третью XIX столетия, его первоначальный облик нетрудно реконструировать на основании сохранившегося в ГАРО проекта 1861 года «на исправление кирпичного двухэтажного дома чиновника М.К. Серебрякова» (илл. 85). В указанном документе представлен фасад, явно заимствованный из третьего альбома «Собрания фасадов», с проходящей за колоннадой первого этажа галереей и жи­лыми помещениями во втором этаже (илл. 86). Как и в проекте-прототипе, на галерею ведут ступени, а пространство между колоннами и стеной дома поделено на прямоугольные ячейки, перекрытые сводами. Таким образом, дом чиновника Серебрякова в точности повторяет «образцовый» проект за исключением лишь некоторых деталей: уменьшения общей длины здания на одну «секцию» и, соответственно, уменьшения количества оконных проемов верхнего этажа с тринадцати до девяти.

Илл. 80 Фасад-прототип из III альбома «Собрания фасадов». 1812 г. Арх. В. П. Стасов.

По всей вероятности, к началу 1860-х годов строгий классицистический облик этого дома перестал удовлетворять владельца, в связи с чем и был создан настоящий проект. Заметим, однако, что изменения в духе эклектики коснулись исключительно декоративного оформления фасада здания, не нарушив его классицистической основы: входы в подвалы получили дополнительную обработку рустами, под межэтажной тягой появились три прямоугольные вставки с лепным декором, между которыми предполагалось разместить круглые розетки, что, вероятно, не было осуществлено. Кроме того, над левым входом был устроен зонтик-навес на колонках, а окна второго этажа были оформлены более нарядными наличниками. Проходящая за колоннами галерея была сохранена.

Илл. 81 Ул. Чехова, 106. Дом Н. Чуле. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА.

Благодаря архивным документам, историю дома М. Серебрякова можно проследить и дальше. В конце XIX века это здание перешло в руки братьев Воробьевых, решивших приспособить его под гостиницу, в связи с чем в 1897 году был выполнен еще один проект на изменение фасада (илл. 87). В результате осуществленной перестройки галерея первого этажа была утрачена (включена во внутренний объем здания), на ее месте появились новые, несимметрично расположенные дверные и оконные проемы; весь нижний этаж был обработан рустом, имитировавшим каменную кладку. Вход в подвал сохранился только в центральной части фасада.

В советские времена здание перестраивалось еще несколько раз до тех пор, пока полностью не утратило своего облика, связанного с двумя наиболее яркими страницами в архитектурной истории Таганрога - периодами классицизма и эклектики (илл. 88).

Илл. 82 Ул. Чехова, 106. Дом Н. Чуле. Современная фотография. 

Илл. 83 Фасад углового дома с торговыми помещениями в первом этаже на Александровской площади. Проект 1827 г. ГНИМА. 

Илл. 84 Фасад харчевни со съемными комнатами. Проект 1835 г. Арх. П. Македонский. ГНИМА.

Илл. 85 Украинский пер., 14. Проект на исправление фасада. 1861 г. ГАРО.

Илл. 86 Фасад-прототип из III альбома «Собрания фасадов». 1812 г.

Илл. 87 Украинский пер., 14. Проект изменения фасада. 1897 г. ГАРО.

Илл. 88 Украинский пер., 14. Дом братьев Воробьевых. Современная фотография.

Илл. 89 Пер. А. Глушко, 27. Проект 1827 г. ГНИМА.

Илл. 91 Фасад-прототип из I альбома «Собрания фасадов», № 27.

Илл. 92 Комсомольский пер., 5. Проект 1827 г. ГНИМА.

Илл. 93 Комсомольский пер., 5. Современная фотография.

Авторами было обнаружено еще несколько зданий, построенных, как утверждают подписи, согласно «образцовым» проектам. Два из них датируются 1827 годом и подписаны помощником архитектора Ф. Патрино. Оба здания имеют в высоту два этажа, четырехскатную кровлю и по пять окон по фасаду. Дом греческого купца П. Попова (пер. А. Глушко, 27, илл. 89-91) имеет очень скромное декоративное убранство, состоящее из замковых камней, руста и пустых, не заполненных лепниной ниш над окнами центрального ризалита. Особняк купца Гнутова (пер. Комсомольский, 5, илл. 92, 93) оформлен наряднее: подоконное пространство членится ритмом выступающих лепных балясин, над окнами расположены веерные замковые камни, две прямоугольные филенки украшены характерным для ампира растительным орнаментом. Три фасадных окна из пяти xapактеризуются сочетанием веерных замковых камней с арочным обрамлением: этот чрезвычайно популярный в «образцовых» проект начала XIX века мотив можно рассматривать как некий упрощенный вариант оформления первого этажа в таких известных постройках А. Палладио, как палаццо Тьене и Изеппо да Порта.

Илл. 94 Тургеневский пер., 3. Проект 1838 г. ГНИМА.

 К концу 1830-х годов в облике жилых зданий наблюдается нарастание декоративных элементов и усложнение пластики фасадов. Свидетельством этого процесса является проект дома М. Рафаиловой, выполненный в 1839 году (Тургеневский пер., 3, илл. 94,95). Двухэтажный дом в угловых частях охвачен пилястрами, в центральной части  верхнего этажа он имеет удлиненную филенку с красиво прорисованным лепным расти тельным орнаментом, напоминающим стилизованные акантовые листья; оконные проемы второю этажа обрамлены тонкими пилястрами и украшены сандриками лучковой и треугольной формы; вверху здание завершалось балюстрадой, кото­рая в настоящее время утрачена. Характерной особенностью этого особняка было наличие со стороны его бокового и заднего фасадов галереи-веранды, которая имела выход на красную линию улицы, оформленный в виде парадного подъезда, также завершенного балюстрадой.

Илл. 95 Тургеневский пер., 3. Современная фотография.

 Следует отметить, что по «образцовым» проектам в Таганроге строили не только жилые дома, но и казенные здания, предназначенные, как правило, для размещения органов местного управления (магистратов, управ), а также комплексы гостиных дворов, становившихся важными компонентами преуспевающего торгового города.

Строительство по «образцовым» проектам способствовало формированию целос­тного архитектурно-художественного облика Таганрога, сложившегося в общих чертах уже к 40-м годам XIX столетия. Характерные черты русского провинциального зодчества проявились здесь особенно ярко; не случайно известный архитектор Г. Лукомский, побывав в Таганроге и ознакомившись с памятниками его архитектуры, писал в 1913 году: «Вот полузабытый ныне город особняков-вилл, разбросанных на высоком берегу красивой бухты Азовского моря, город особняков, образующих целые улицы из прекрасных образцов строительства Александровского времени. Некоторые из них - шедевры зодчества эпохи раннего классицизма в России... Этот город мог бы стать музейно интересным, так как нигде в России не сохранилось такого количества домиков, заборов, ворот начала прошлого столетия, как в Таганроге».

С тех пор прошло ровно сто лет, но, как и прежде, особняки первой трети XIX века определяют своеобразие архитектурного облика исторического центра Таганрога. Во многих фрагментах городской застройки одно- и двухэтажные жилые дома с колонными портиками или без таковых, со скромным, лаконичным декором, являют собой почти не тронутую временем архитектуру провинциального классицизма. Объединенные общими законами пропорций и ритма, они формируют впечатление ансамблевой застройки на старейших улицах города - Шмидта, Греческой, Александровской, Петровской, где сохранились прекрасные образцы провинциальной классицистической архитектуры. В большинстве случаев эти здании не имеют достоверной датировки; проектная документация на их строительство не обнаружена ни в местных, ни в центральных архивах. Однако их масштабы, композиционное решение, характер декорирования фасадных плоскостей, пропорции оконных и дверных проемов свидетельствуют о несомненном влиянии прототипов - проектов из «Собрания фасадов» 1809-1812 годов.

МИНИ-АНСАМБЛИ СТАРИННЫХ ТАГАНРОГСКИХ УЛИЦ

Историческая часть Таганрога обладает необычайной архитектурной целостностью, которая формируется не столько единичными выдающимися памятниками архитектуры, сколько рядовой застройкой, выполненной преимущественно в формах классицизма и ампира - его завершающей фазы. Наиболее существенной чертой этого стиля является обращение к образам и формам античного зодчества и, прежде всего, ордерной системе с колоннами, которая воспринимается архитекторами той поры как идеальный эстетический эталон. Поэтому одним из самых характерных элементов русского классицизма является колонный портик, увенчанный фронтоном или аттиком, эффектно выделяющий центральную часть здания. Особая звучность создается за счет контраста между выступающими торжественными и нарядными ордерными элементами и гладкой поверхностью стены.

Несколько домов, расположенных на улице Шмидта (бывш. Мало-Биржевая), составляют наиболее интересный и, по-видимому, самый ранний фрагмент классицистической застройки Таганрога и вполне могут быть отнесены к числу лучших произведений, созданных таганрогскими зодчими этого времени. Первым в этом ряду стоит дом Волкова-Реми (ул. Шмидта, 16; илл. 96). Он является уникальным объектом в панораме Таганрога при обзоре его со стороны моря и представляет собой замечательный образец классицизма первой четверти XIX века. Главный фасад особняка, расположенный в торцовой части здания и подчеркнутый четырехколонным ионическим портиком, обращен не в сторону красной линии улицы, как было принято в классицизме, а к Градоначальническому спуску и набережной (илл. 97). Это отступление от общепринятых правил объясняется стремлением обеспечить наиболее выигрышные точки зрения на окружающий пейзаж и залив из парадных комнат особняка, окна которых приходились на промежутки между колоннами портика. Прекрасный вид открывался и из двух угловых лоджий, включенных в общий объем здания на уровне второго этажа. Как уже упоминалось, подобные лоджии, не предусмотренные «образцовыми» проектами, часто использовались в таганрогской архитектуре эпохи классицизма как неотъемлемая часть представительных купеческих особняков приморского южного города. Ионические колонны портика и лоджий, веерные замки над окнами, рустовка первого этажа усиливают выразительность лицевого фасада. Выходящий на красную линию улицы боковой фасад имеет более скромное декоративное убранство.

Илл. 96 Ул. Шмидта, 16. Дом Волкова-Реми Начало XIX в. Современная фотография.

 Неподалеку от дома Волкова, на противоположной стороне улицы находится двухэтажный каменный дом с мезонином и шестиколонным дорическим портиком, выстроенный  в  1814 году градоначальником П.А. Папковым (ул. Шмидта, 17; илл. 98). Поскольку его главный фасад и, соответственно, внутренние парадные помещения обращены и сторону моря, колонный портик устроен в традиционном месте - в центральной части Протяженного фасада, выходящего на красную линию улицы.

Из других построек этого времени, расположенных на Мало-Биржевой улице, обращают на себя внимание дома Керена (небольшой одноэтажный особняк с четырьмя ионическими полуколоннами в центральной части фасада, ул. Шмидта, 12), Кудриной (с оригинальным крыльцом в виде дорического портика С двумя лицевыми колоннами на высоком пьедестале, ул. Шмидта, 10) и Ворошилкина (илл. 99-102). Последнее здание выстроено и 1830 году в стиле провинциального безордерного классицизма (ул. Шмидта, 21). Его облик почти не претерпел изменений за долгие годы своего существования за исключением того, что в 1869 году дом был дополнен пристройкой на четыре окна со стороны Успенского (Добролюбовского) переулка и воротами со стороны главного фасада, выходящего на ул. Шмидта (илл. 103). Пилоны каменных ворот с трехчетвертными колоннами, созданные на основе «образцового» проекта, сохранились до нашего времени.

Илл. 97 Ул. Шмидта, 16. Дом Волкова-Реми. Лицевой фасад. Рис. Я.О. Рубанчика. Б., акв. 1929 г.

На улицах и в переулках Таганрога можно встретить немало зданий, имеющих типично ампирную внешность. Украшением города и поныне являются два замечательных полутораэтажных особняка, расположенных на улице Чехова, в районе бывшей Александровской площади. Эта огромная площадь с размещенным на ней монументальным полукружием торговых рядов до конца XIX века так и не получила архитектурного завершения, однако домовладения корнета Н.Т. Грекова и генерал-майора X. П. Кирсанова свидетельствуют о том, какой она могла быть в случае осуществления тех грандиозных градостроительных мероприятий, которые были заложены генеральным планом 1808 года.

Дату строительства особняка Грекова (ул. Чехова, 121), представляющего собой типичный образец городского усадебного дома, выдержанный в духе ампира, относят к концу 1830-х годов (илл. 107). Колонный портик коринфского ордера, акцентирующий центральную часть главного фасада, и прямоугольный аттик с филенками, в поле которых размещены лепные парные грифоны, делают этот дом представительным и нарядным.

Илл. 98 Ул. Шмидта, 17. Дом П. Попкова. Начало XIX в. Современная фотография.

Илл. 99 Ул. Шмидта, 12. Дом КерИНЛ Начало XIX в. Современная фотография.

Илл. 100 Ул. Шмидта, 12. Дом Керена. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА.

Илл. 101 Ул. Шмидта, 10. Дом Кудриной. Начало XIX в. Современная фотография.

Илл. 102 Ул. Шмидта, 21. Дом Ворошилкина. Первая треть XIX в. Современная фотография.

Илл. 103 Ул. Шмидта, 21. Проект на удлинение бокового фасада, постройку одноэтажного дома и ворот. 1869 г. ГАРО.

Илл. 104 Перспектива улицы Шмидта. На первом плане - часть домовладения Т. Ворошилкина, далее дом И. Варваци («Дом с пулями»), дом П. Папкова. Почтовая открытка начала XX в.

Илл. 105 Перспектива улицы Шмидта в 1929 г. На месте дома Варваци - груда кирпича. Фотография Я.О. Рубанчика. ГНИМА. 

Разновидностью этого же типа богатого особняка является и домовладение Кирсанова, построенное в 1821 году] (ул. Чехова, 129). Это здание с трехчастным делением главного фасада и горизонтальной рустовкой по цокольному этажу выполнено с использованием принципов «образцового» проектирования (илл. 108). Четыре коринфские колонны портика поддерживают полный антаблемент с широким фризом, украшенным орнаментальной лепкой, которая ныне утрачена. Колонны на уровне второго этажа соединены балясинами, образующими балконную площадку, как бы «вставленную» в портик, что является явным отходом от типового проекта, на основании которого дом был выполнен (в этом решении, несомненно, сыграли роль особенности южного климата). Здание завершается венчающим карнизом, над которым возвышается массивный аттик, декорированный филенками, некогда заполненными лепниной с геральдическим изображением парных грифонов. Эти композиции берут свое начало в античном искусстве, повторяя мотив, популярный в древнегреческой вазописи и использовавшийся в отделке античных зданий (фрагменты храма Аполлона в Дидимах, хранящиеся в Лувре). На некоторых фасадах таганрогских домов, построенных в первой трети XIX века и позднее, в эпоху господства эклектики, сюжет с изображением геральдических грифонов по-прежнему неизменно привлекает к себе внимание прохожих (илл. 109, 110, 130).

Илл. 107 Ул. Чехова, 121. Дом Н. Грекова. Первая треть XIX в. Современная фотография.

Классицистические приемы нашли свое отражение при архитектурном оформлении целого ряда центральных улиц города, таких как Петровская, Николаевская, Греческая.

С исторической и художественной точки зрения наиболее интересна Греческая улица - старейшая в городе (илл. 111). Начиная с екатерининских времен, здесь селились богатые приезжие купцы, дворянство, чиновничья элита. Выходящие на красную линию улицы фасады зданий образуют своеобразный градостроительный ансамбль, отличающийся сравнительной однородностью. Здесь в основном сосредоточены особняки, выполненные в формах так называемого безордерного классицизма - разновидности стиля, избегающей использования ордерных элементов (колонн). Общим для всех вариантов этих жилых домов является строгая симметричность композиции, нечетное количество окон, классические карнизы с сухариками, сандрики разнообразной формы, филенки, веерные замковые камни. Тяжесть цокольных этажей подчеркивается приземистыми пропорциями и горизонтальной рустовкой. В различных сочетаниях все эти детали повторяются на фасадах десятков похожих друг на друга домов, но буквальных повторений при этом практически не встречается.

Илл. 108 Ул. Чехова, 129. Дом X. Кирсанова. 1825 г. Фотография 1980-х гг.

Илл. 109 Александровская ул., 63. Фрагмент фасада дома Алфераки. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. В настоящее время эркер утрачен.

Илл. 110 Фрагмент лепного декора дома Н. Грекова (ул. Чехова, 121).

Илл. 111 Перспектива Греческой улицы. Фотография второй половины XIX в. ТГЛИАМЗ.

На Греческой улице есть здания, которые представляют значительную историко-культурную ценность. В первую очередь к ним следует отнести одноэтажный каменный особняк, знаменитый тем, что здесь в ноябре 1825 года скончался император Александр I (ул. Греческая, 40). С той поры этот скромный дом стал официально именоваться дворцом Александра I (илл. 112-116).

Здание сохранило в своем облике основные черты русского классицизма: углы плоского фасада акцентированы рустами, по карнизу расположены характерные сухарики, над окнами - неглубокие прямоугольные ниши. Не являясь шедевром русского зодчества, дворец Александра, тем не менее, органично вписывается в характерную застройку Таганрога первой трети XIX века.

Илл. 112 Греческая ул., 40. Дворец Александра I в Таганроге. Почтовая открытка начала XX в.

Илл. 113 Смерть императора Александра I в Таганроге. С гравюры И. Кулакова. 1827 г.

За дворцом разворачивается один из наиболее интересных участков старинной застройки города, где сохранилась группа особняков, которые, хотя и располагаются на некотором расстоянии друг от друга, но все же составляют при этом единую композицию. Архитектурно-художественное решение каждого из этих зданий выполнено с несомненной оглядкой на «образцовое» проектирование; при этом типовым, по всей вероятности, был и набор декоративных элементов. Единая стилевая характеристика жилых и общественных зданий Греческой улицы позволила создать своеобразный архитектурный ансамбль в историческом центре города и придать ему черты неповторимого своеобразия и самобытности.

Илл. 114 Перспектива Греческой улицы. На первом плане - дворец Александра I, вдали - Александровская часовня, построенная в 1866 г. Фотография 1870-х гг. ГНИМА.

Илл. 115 Проект перестройки дома градоначальника для пребывания Александра I в Таганроге. 1816 г. Арх. И. Шарлемань. РГИА.

Илл. 116 Дворец Александра I. Гостиная. Фотография начала XX в. ГНИМА.

 Как наиболее ярких представителей классицизма отметим угловой дом Цысаренко (илл. 117), двухэтажные дома Лицина и Данилова (илл. 118, 119), полутора этажный дом Маврогордато-Менье, украшенный рустованными лопатками, аттиком и геометрическим лепным орнаментом (илл. 122). Сравнивая последнее здание с домами по Красному переулку, 17, Александровской улице, 21 и переулку А. Глушко, 8 (илл. 120, 121), можно сделать вывод о том, что все они были построены по одному проекту; варьировались лишь высота зданий и характер орнаментальных мотивов. По-видимому, это  был очень распространенный в Таганроге тип дома, пользовавшийся большой популярностью у заказчиков. Строительство этих жилых домов относится к концу 1830-х годов, и в их фасадной композиции можно отметить одну интересную черту: своеобразное смещение «центра тяжести» от главной оси фасада (что было характерно для классицизма) к его боковым частям, которые становятся гораздо более насыщенными в отношении декора. Указанный признак, без сомнения, свидетельствует об уже зарождающихся приемах и принципах эклектики.

Илл. 117 Греческая ул., 55. Дом Цысаренко Первая треть XIX в. Современная фотография.

Илл. 119 Греческая ул., 65. Дом Данилова. Первая треть XIX в. Современная фотография.

Илл. 118 Греческая ул., 67. Дом Лицина. Первая треть XIX в. Современная Фотография.

Илл. 120 Пер. А. Глушко, 8. 1830-е г.г. Современная фотография.

Илл. 121 Красный пер., 17. Дом Камбици. 1830-е гг. Современная фотография.

Илл. 122 Греческая ул., 101. Дом Маврогордато-Менье. 1830-е г.г. Современная фотография.

Илл. 123 Перспектива Петровской улицы. Фотография 1870-х гг.

Илл. 124 Петровская ул. 68, Особняк К. Гайрабетова. Первая треть XIX в. Современная фотография.

Илл. 125 Фасад-прототип из II альбома «Собрания фасадов», № 57. 1809 г.

Огромное внимание в первой трети XIX века проектировщики уделяли архитектурному оформлению главной улицы Таганрога - Петровской, которая, по выражению П. Свиньина, «как красотою строений, так шириною и правильностью своею могла бы служить украшением столицы». Здесь были расположены представительные особняки купцов Гайрабетова, Бенардаки, Варваци, поражавшие современников величием архитектурного облика и красотой внутреннего убранства. Эти и подобные им здания создавали внушительный ансамбль городского центра, соответствовавший изменившемуся содержанию и возросшему значению Таганрога (илл. 123). В архитектурной композиции этих зданий также легко угадываются черты архитектурных прототипов из «Собрания фасадов» 1809-1812 годов. Например, бывший дом купца К. Гайрабетова двухэтажный классицистический особняк с мезонином, явно разработан на основе типового проекта № 57 из второго альбома «Собрания фасадов» (илл. 124, 125). Сравнение с «образцовым» проектом показывает, что в реализованном варианте изменению подверглось количество колонн в портике (увеличено с шести до восьми), на уровне второго этажа появилась балконная площадка, занявшая всю ширину портика, а в первом этаже центральной части ризалита был устроен парадный вход, не предусмотренный типовым проектом. Благодаря последнему обстоятельству расстояние между двумя центральными колоннами портика было увеличено, в чем, безусловно, проявилось характерное для провинциального зодчества весьма вольное обращение с принципами ордерной композиции. Этой же тенденции отвечает и значительное «облегчение» антаблемента за счет исключения из него фриза и упрощения венчающего карниза. К менее существенным изменениям можно отнести отсутствие в реализованном проекте объемной скульптуры и применение прямоугольных сандриков на консолях вместо простых замковых камней над окнами второго этажа.

Илл. 126 Особняк К. Гайрабетова в перспективе Петровской улицы. Почтовая открытка конца XIX в.

Во второй половине XIX века здание было приспособлено под новые нужды (в первом этаже разместились магазины, а парадный этаж был отдан клубу Общественного собрания, что вызвало изменения в планировке и перестройку к левому крылу двухэтажного парадного подъезда. В последующие годы здание претерпело еще целый ряд существенных переделок и утрат, однако даже в таком, искаженном многократными перестройками виде, бывший особняк Гайрабетова сохранил черты, типичные для русской архитектуры первой трети XIX века и по-прежнему остается одним из выдающихся зданий классицизма в городе, играя немаловажную роль в перспективе Петровской улицы (илл. 126).

Тип дома с мезонином довольно редко встречается в исторической застройке Таганрога, однако особняк К. Гайрабетова не является единственным исключением. На той же Петровской улице в первой трети XIX столетия был построен небольшой одноэтажный дом с мезонином, принадлежавший чиновнику С. Волкову (илл. 127). В центральной части фасада был применен четырехколонный ионический портик, возвышающийся над объемом здания, что было обусловлено стремлением придать невысокому дому облик монументального сооружения. Это здание в несколько упрощенной форме повторяет «образцовый» фасад № 53 из второго альбома «Собрания» (с уменьшением длины фасада на одно окно с каждой стороны, облегчением антаблемента и исключением декоративной скульптуры; илл. 128). Как отступление от «образцового» проекта отметим также устройство небольшого балкончика с резным деревянным ограждением, расположенным между колоннами портика, попасть на который можно было через дверной проем мезонина (в настоящее время балкон утрачен, а дверной проем превратился в оконный) (илл. 129).

Илл. 127 Петровская ул., 103. Дом Волкова-Косталоса. Первая треть XIX в. Современная фотография.

Большая часть рассмотренных таганрогских зданий первой трети XIX века с их классицистическими пропорциями и продуманным взаимным расположением, безусловно, может быть отнесена к числу тех самых «прекрасных образцов строительства Александровского времени», о которых говорил в 1913 году Г. Лукомский. Почти в каждом из них до сих пор сохранилось воспоминание о проекте-прототипе, на основе которого создавался тот или иной дом. В то же время масштаб таганрогских построек и их архитектурный облик несут на себе печать провинциализма: сказывались отдаленность от столицы, малочисленность и не самый высокий профессиональный уровень местных архитектурных кадров. Как один из главных признаков этой провинциальности отметим отсутствие строгости в обращении с ордером. Даже в наиболее представительных постройках этого времени чаще всего отсутствует такая немаловажная часть антаблемента, как фриз, что способствует созданию впечатления некоторой приземистости зданий. Свободное обращение с принципами ордерной композиции можно усмотреть в нарушении пропорций колонн (когда коринфские, например, выполняются в пропорциях дорических), а также в приеме использования в пределах одного фасада колонн или пилястр различных стилей.

Илл. 128 Фасад-прототип из II альбома «Собрания фасадов», № 53. 1809 г.

Кроме того, в Таганроге происходило приспособление традиционных приемов и принципов типового строительства классицизма к местным национальным и климатическим особенностям. Угловые лоджии, «вставленные» в портик балконы, увеличение расстояния между центральными колоннами с целью устройства центрального входа в выступе первого этажа - все эти детали, имеющие, впрочем, определенное функциональное осмысление, также несут на себе печать провинциальности и стремления видоизменения «образцовых» проектов с учетом местного климата и личных пожеланий заказчиков. Особенности южного климата проявляются также в широком использовании веранд, террас, галерей, смотровых площадок, крылец, не предусмотренных «образцовыми» проектами, но ставших неотъемлемой частью таганрогских особняков и способствовавших формированию неповторимого местного колорита.

Характерной особенностью целого ряда зданий также является заполнение плоскости фасада обильным лепным декором растительного или геральдического характера, что, вероятно, отвечало вкусам заказчиков - греческих, итальянских, армянских купцов; причем в оформлении таких домов можно проследить целый ряд схожих принципов, свидетельствующих о сложении в Таганроге к концу первой трети XIX века собственных подходов и приемов к декорировке зданий.

Илл. 129 Дом Волкова-Косталоса. Фрагмент колонного портика. Фотография Я.О. Рубанчика. 1929 г. ГНИМА. В настоящее время балкон утрачен.

В заключение следует отметить, что на протяжении второй половины XIX - начала XX века облик исторического ядра города в целом не был нарушен; в таганрогской архитектуре этого периода мы не наблюдаем полного разрыва с классицистической традицией. В это время здесь продолжали возводить здания, которые в стилевом отношении оставались близки зодчеству 1830-х годов. Принципы классицизма в Таганроге продолжали жить даже тогда, когда повсеместно в России на смену ему пришли совсем иные требования. Во многом этому явлению способствовал тот факт, что здания, построенные во второй половине XIX века в стиле эклектики, зачастую восходили к «образцовым проектам» предшествовавшего периода и, по существу, не меняли сложившегося к этому времени типа жилого дома, его объемного построения и планировки.

Илл. 130 Александровская ул., 63. Дом Алфераки. Фрагмент фасада. Современная фотография.