История развития

Первый и наиболее продолжительный период истории человечества охватывает огромный промежуток времени от появления человека до образования первых цивилизаций. В северокавказском регионе наиболее ранние следы пребывания предков современного человека - древнейших людей - относятся к начальным стадиям антропогенеза.

Древние люди - неандертальцы - уже достаточно широко освоили территорию Северного Кавказа в эпоху последнего межледникового периода (150-80 тыс. лет назад). Согласно археологической периодизации первобытной истории это - время ашельской эпохи палеолита. Памятников нижнего палеолита (2 млн. - 80 тыс. лет назад) в регионе обнаружено относительно немного. Средний палеолит (эпоха мустье, 80-35 тыс. лет назад) на Северном Кавказе представлен как стоянками, так и наиболее ранними из найденных в регионе останков человека. На Дону и Северном Кавказе известно около пятидесяти памятников верхнего палеолита (35-8 тыс. лет назад). 

Мезолит (средний каменный век, 10-5 тыс. лет назад) не оставил сколько-нибудь значительных памятников, что было обусловлено климатическими и ландшафтными изменениями и возвращением населения к кочевому образу жизни

Во времена неолита (новый каменный век, 6-4 тыс. лет до н.э.) произошли революционные изменения в технологии производства, в жизни и духовном облике людей. Памятники этого периода позволяют говорить об оседлом образе жизни земледельцев и скотоводов в горах и предгорьях Кавказа, о связях неолитических племен региона с населением сопредельных территорий, а также о вполне определившейся неравномерности темпов развития и различиях жизни и деятельности жителей гор и предгорий и степных районов.

Оседлый образ жизни и занятия земледелием и скотоводством характерны для племен Северного Кавказа и в эпоху энеолита (медно-каменный век, 5-3 тыс. лет до н.э.).

В бронзовом веке на территории региона выделяют три периода:

- ранняя бронза - III тыс. до н.э.;

- средняя - II тыс. до н.э.;

- поздняя - конец II - I тыс. до н.э.

Они отличаются друг от друга качественными характеристиками хозяйственного и общественного развития, а также уровнем взаимодействия местного населения с передовыми цивилизациями Древнего Востока и этносами, мигрировавшими в регионе. Специфика этногенеза и социокультурного развития жителей Дона и Северного Кавказа как в эпоху бронзы, так и в раннем железном веке в значительной степени определялась взаимовлияниям оседлых племен и подвижных скотоводческих общностей степей Приазовья-Предкавказья. Территория локализации и тех, и других вполне определилась в начале бронзового века, вслед за обособлением племен, ведущих исключительно скотоводческое хозяйство, из общего массива населения региона. Мобильные скотоводы, используя в качестве средств передвижения волов и лошадь, постепенно вытеснили из степной и предгорно-плоскостной зоны оседлые племена и заняли огромное пространство.

Ранний железный век начался на Северном Кавказе в VIII-VII вв. до н.э. с распространением изделий из железа и возникновением собственных очагов их производства. Почти синхронно с этим началась и греческая колонизация Причерноморья-Приазовья, сыгравшая важную роль в историческом развитии региона. Благодаря ей в распоряжении историков имеется значительное количество античных литературных и эпиграфических источников. Одновременно усилились также миграции многочисленных кочевых сообществ в степных районах края: киммерийцев, скифов, савроматов, сарматов, меотов и синдов - и, как следствие этого, их взаимодействие с оседлыми племенами и населением греческих колоний.

Примером устойчивых взаимовлияний различных этносов, социумов и культур на территории региона является история Боспорского царства (V в. до н.э. - IV в. н.э.).

Развитие греко-варварской торговли приводило к образованию относительно стабильных поселений кочевников. Наиболее известные из них - Елизаветовское в дельте реки Дон, бывшее в V-IV вв. до н.э. центром контактов как представителей античного и варварского миров, так и различных этнических объединений кочевников друг с другом. Позже аналогичную роль играл основанный в III в. до н.э. боспорский город Танаис.

К началу нашей эры в степях Приазовья и Причерноморья гоподствовал мощный союз племен сарматов, оказавших значительное влияние и на проживавших в Прикубаньи меотов, и на население Боспорского царства и греческих городов Приазовья (Танаис), которые постепенно сарматизировались. Со II в. н.э. среди сарматских племен доминирующее положение заняли аланы, в последующую эпоху сыгравшие большую роль в истории региона.

На территории Северо-Восточного Кавказа к IV в. до н.э. возникло древнейшее государственное образование - Кавказская Албания, включившая в свой состав автохтонные племена Дагестана, которые создали уникальную культуру. Албания имела тесные торговые и военные контакты с соседями, противостояла экспансии Рима, но в IV-V вв. н.э. была ослаблена нашествием гуннов и попала в зависимость от Сасанидского Ирана.

Дон и северный кавказ в период средневековья:

Характерная черта истории региона в период средневековья - взаимодействие в его пределах носителей различных языков и цивилизаций, представителей оседлых и кочевых обществ.В IV-VII веках нашей эры великое переселение народов обусловило как ряд общих черт европейского и регионального политического развития, так и особую интенсивность межэтнических контактов в западной части Великой Европейской степи, став одним из факторов этногенеза народов Северного Кавказа. Канун эпохи отмечен преобладанием аланов в конгломерате обитавших в степях Подонья-Приазовья-Предкавказья кочевых ираноязычных сарматских племен. Вторжение готов в III веке несколько изменило этнополитическую ситуацию, но влияние аланов сохранялось вплоть до нашествия гуннов в IV веке.

Продвижение гуннов из прикаспийских степей на запад и стало началом эпохи великого переселения народов на евразийском континенте. В течение нескольких столетий одна волна кочевников сменяла другую и вынуждала предшественников либо перемещаться на запад Европы, либо подчиняться завоевателям. Итогом военного противоборства с европейскими государствами, в основном Западной Римской империей и Византией (Восточной Римской империей), было возникновение значительных по территории, но относительно недолговечных государственных образований номадов: державы гуннов, тюркского каганата, Великой Болгарии и др. В связи с интенсивными перемещениями кочевников этнополитическая ситуация в степях Предкавказья-Приазовья-Подонья относительно быстро изменилась, и в середине V века, например, весьма отличалась от того, что определилось столетие спустя. Наряду с этим вполне отчетливо и стабильно существовали этнокультурные ареалы ряда оседлых народов, коренных жителей предгорий и гор.

Окончание эпохи великого переселения народов стало на территории региона временем образования достаточно стабильных государственных образований в степях Предкавказья-Причерноморья - Хазарского каганата и Алании. С началом арабских завоеваний политическая ситуация здесь существенно изменилась. Почти три столетия доминирующим фактором политического развития была борьба за влияние на Кавказе, в которую оказались вовлечены, кроме арабов, Византия и Хазария.

Результат длительных и упорных арабо-хазарских войн - взаимное ослабление противников в Прикаспии-Предкавказье к концу VIII века. Степи между Азовским и Каспийским морями и северная часть дагестанской плоскости остались сферой влияния хазар. Арабы контролировали этнополитические объединения южного Дагестана и Закавказье.

В конце IX - середине X веков после освобождения от арабского и хазарского владычества на территории Дагестана возникло множество этнополитических образований, бывших результатом длительного социокультурного развития народов, населявших западное побережье Каспия.

На рубеже IX - X веков добилась независимости от Хазарии и Алания - наиболее крупное государство домонгольского периода средневековой истории региона.

С образованием Древнерусского государства и присоединением к нему ряда славянских племен, плативших дань хазарам, явилась новая политическая сила, весьма существенно влиявшая на ситуацию в регионе в X-XI веках. Походы киевского князя Святослава в 60-х годах Х века на Дон, Волгу и в Приазовье способствовали распаду Хазарского каганата и обусловили приток сюда славянского населения. В Приазовье возник политический и торговый форпост Руси - Тмутараканское княжество. С вторжением в восточноевропейские степи в конце IX в. печенегов Русь оказалась единственной политической силой, способной им противостоять. Это противостояние продолжалось до 1036 г., завершившись разгромом кочевников дружинами князя Ярослава под Киевом. Но уже в первой половине XI в. степи оказались заняты кочевыми тюркоязычными племенами половцев (кипчаков). Два века они оказывали существенное воздействие на соотношение сил в регионе и внешнюю политику государств Закавказья, Северного Кавказа и Руси.Их роль в политической истории народов региона неоднозначна. Отношения половцев и Руси в XI-XII вв. отмечены преобладанием военного противоборства. Успех в нем с той или иной стороны во многом определялся степенью политического обособления русских земель. С усилением княжеских междоусобиц половцы стали вовлекаться в них в качестве союзников воевавших друг с другом русских князей и тем самым играли немаловажную роль в политическом развитии домонгольской средневековой Руси. История взаимоотношений кипчаков с народами Северного Кавказа и с Грузией в XI - XII веках не отличается подобными острыми и многочисленными военными столкновениями. Но и здесь половцы были весьма заметной политической силой вплоть до татаро-монгольского нашествия. В первой половине XIII в. в восточноевропейских степях не было мощной политической силы, способной успешно сопротивляться новому натиску кочевых народов. 

Военные действия монголов на Северном Кавказе по времени синхронны нашествию на Русь. Идентичны были и их результаты. Несмотря на длительное и упорное сопротивление живших на этих территориях народов, в итоге они подчинились контролю Золотой орды.

Контроль золотоордынцев над народами Северного Кавказа нельзя считать безусловным и полным. Вряд ли степняки могли эффективно контролировать ситуацию в этнических общностях горной полосы, где в это время интенсивно шел процесс консолидации. Кроме того, правители Золотой орды оказались вынуждены отстаивать свои политические интересы в регионе в войнах с государством Хулагидов, а затем в борьбе с нашествием Тимура.

Противоборство с соперниками и внутренние усобицы, развернувшиеся с XIV в., постепенно подрывали мощь Золотой Орды и создавали благоприятные условия для борьбы подвластных народов за свое освобождение. В конце XV в. на территории Золотой Орды в степях Восточной Европы возникли новые политические образования: Казанское, Астраханское и Крымское ханство, Ногайская орда. Немаловажным для истории региона было и появление в годы золотоордынского господства итальянских колоний на побережье Азовского и Черного морей - новых центров экономического и политического влияния. Борьба с татаро-монголами и владычество Золотой Орды способствовали изменению этнополитической ситуации на Дону и Северном Кавказе. Этнический состав населения стал еще более пестрым, сложились новые условия этнической консолидации и взаимодействия этносов друг с другом. 

Ко времени распада Золотой орды процесс этногенеза современных народов Северного Кавказа в основном завершился. Определились этнические различия, сложилось относительно стабильное расселение северокавказских этносов на территории региона. В северо-западной части его, в Прикубанье и Причерноморье, как в горной полосе, так и на равнине проживали адыгские народы. Самый многочисленный из них - кабардинцы - в конце XV - начале XVI в. расселился в центральной части предкавказских степей. В горах Центрального Кавказа в XIII-XV вв. под воздействием переселившихся сюда кипчаков происходили начальные стадии формирования карачаево-балкарского этноса. В горных ущельях центра Кавказа в эпоху Золотой орды завершился этногенез осетин. Восточнее их - в горах и долинах рек Сунжи и Терека размещались вайнахские народы. Их соседями в горах Северо-Восточного Кавказа и на прикаспийской низменности были этносы дагестанской группы кавказской языковой семьи. 

Конец эпохи золотоордынского владычества в степях юго-восточной Европы стал временем относительно быстрого формирования здесь казачьих сообществ - уникального явления региональной и мировой истории. Вопрос о происхождении казачества - одна из наиболее сложных проблем его истории. Вновь ставшая популярной версия его раннего и нерусского происхождения возникла в историографии XVIII в., когда казачество превращалось в полупривилегированное сословие и в определенной мере - в орудие политики российской империи. Показательна и эволюция фольклорной традиции самого донского казачества, которое к концу XVIII в. уже не желало иметь ничего общего с находившимся под крепостным гнетом населением России.

В XIX в. вопрос о времени и источниках формирования казаков стал предметом острейшей полемики российских и донских историков. После октябрьского переворота 1917 г. проблема происхождения южнороссийского казачества разрабатывалась как советскими историками, так и историками-эмигрантами. В 90-х гг. XX в. в общественном сознании и в исторической литературе оказался представлен чуть ли не весь спектр концепций происхождения казачьих сообществ, созданных в отечественной историографии.

При изучении проблемы происхождения казачьих сообществ юга России представляется целесообразным рассматривать ее в контексте общей этнической истории Дона и Северного Кавказа в средние века. Казачество Дона и Терека, известное по письменным источникам с XVI в., имело предшественников, проживавших на этих территориях ранее и внесших вклад в формирование социокультурных традиций, воспринятых казаками. В эпоху великого переселения народов, в раннем средневековье, и в период золотоордынского владычества бассейны Дона, Терека и их притоков были заселены достаточно пестрым в этническом отношении населением, которое вело как оседлый, так и полукочевой или кочевой образ жизни.

На этом пространстве в конце XV - начале XVI в. в условиях интенсивного взаимодействия представителей славянского православного и кочевого тюркоязычного мира формировались казачьи сообщества. Предпосылки их возникновения достаточно тесно увязываются с состоянием русского средневекового общества в XV-XVII вв. и различны по характеру.

Первые сведения о казачестве на Дону и на Тереке относятся ко второй половине XVI в. К этому времени завершилась предыстория казачества. С 40-х годов русское население в бассейне реки Дон стало заметно увеличиваться.

Отношение русского правительства к казачьим сообществам было в XVI в. противоречивым. К концу XVI в. обозначились попытки центральной власти регламентировать жизнь казачьих войсковых организаций на Дону и Тереке, которые представляли собой демократические республики с вполне независимыми самостоятельными выборными органами власти и войсковой системой обычного права, признававшимися и московским правительством.

Дон и северный кавказ в XVI - первой половине XIX века.

Эпоха XVI –XIX веков в истории региона отличалась борьбой за влияние и владение здесь хотя бы частью территории трех феодальных империй – Турции и Персии и России, которая прошла несколько фаз в своем развитии. Фазы эти определялись как соотношением военно-политического могущества держав в тот или иной отрезок времени, так и менявшимися геополитическими задачами каждой из них. Борьба за влияние предполагала контакты и взаимодействие держав с этнополитическими объединениями и государствами, существовавшими на Дону и Северном Кавказе. Характер взаимоотношений во многом зависел от целей держав в регионе в разные исторические эпохи и ориентации тех или иных народов, его населявших, на преимущественные связи с Россией, Турцией или Персией.

Для республиканских казачьих государственных образований, складывавшихся в XVI веке, также характерны  были тесные взаимоотношения с Россией. История их весьма противоречива, что обусловило возникновение широкого спектра оценок их в отечественной историографии. Важным моментом в их развитии стало активное участие казачества Дона и Терека в событиях Смуты начала XVII века.Несмотря на противоречивость роли в них казаков, в конечном счете они способствовали освобождению Москвы от иностранных интервентов и стабилизации царской власти. В итоге между Доном и Москвой были установлены отношения своеобразного сюзеренитета-вассалитета – явления для эпохи позднего средневековья и начала нового времени архаичного. Однако в специфических российских условиях XVI-XVII веков, когда власть царского правительства на окраинах была слаба, а само оно нуждалось в службе некоторых окраинных народов и казачества, а те, в свою очередь, в поддержке и помощи со стороны Москвы, появились предпосылки для установления отношений типа сюзеренно-вассальных. Русский царь выступал в качестве сюзерена, а окраинные ханства, орды, казачьи войска – в качестве вассалов. Подобный тип взаимосвязей Россия стремилась установить и устанавливала с соседними ей народами: кабардинцами, башкирами, ногаями, калмыками и т.д. Поэтому отношения войска Донского и Москвы в XVII веке вполне сравнимы с отношениями России и Кабарды в это же время. Изменения в них начались лишь после  серьезного внутреннего кризиса в войске Донском в период разинского движения 1667-1671 годов , в результате которого усилилась зависимость донских старшин от русских властей, а войско было приведено в 1671 году к присяге царю . Присягой был сделан важный шаг по пути превращения Дона из вассальной республики в составную часть России, сохранявшую широкую автономию. Такое изменение взаимоотношений устраивало лишь незначительную часть донских старшин и домовитых казаков. Большинство донцов весьма болезненно воспринимало новый тип отношений с центральной властью в Москве и стремилось к сохранению старинных прав и вольностей Дона. Это недовольство прорывалось то в выступлении донских старообрядцев 1686-1689 годов, то в конфликте вокруг соляных промыслов на Бахмуте и вылилось, наконец, в булавинское восстание 1707 –1709 годов. Подавление его сопровождалось не только массовым истреблением казачества, но и ликвидацией тех весьма широких автономных прав, которыми оно пользовалось. В период царствования Петра I земля донских казаков стала внутренней провинцией империи с некоторыми особенностями в управлении и в укладе внутренней жизни населения. Интегрирование войска Донского в состав Российской империи открыло с начала XVIII в. новый этап в его экономическом и социальном развитии, который длился до эпохи Великих реформ в России в 60-70-х годах XIX в. Характер эволюции войска в этот период во многом определялся целенаправленной политикой самодержавной власти, как и изменения в структуре управления, которую правительство стремилось максимально приблизить к губернской. Военная служба превратилась в государственную повинность и детально регламентировалась военным ведомством. В XVIII-первой половине XIX вв. донские казаки участвовали во всех войнах, которые вела Российская империя.

Опыт взаимоотношений царского правительства с войском Донским и другими стихийно возникшими казачьими сообществами вызвал к жизни широкое использование казачества не только для охраны границ формировавшейся империи, но и в качестве силы, способной осваивать и защищать новые территории, расширяя пределы России. Создание новых казачьих войск и помещение их на вновь осваиваемых территориях с XVIII в. стало неотъемлемым элементом имперской политики. Весьма ярко этот курс прослеживается в истории интеграции Кавказа в состав России. В истории взаимоотношений российского государства с народами Северного Кавказа можно определить, по крайней мере, два этапа их развития:

- первый - середина XVI-XVII вв. и

- второй – XVIII - начало XIX вв.

Развивая союзно-вассальные связи, а затем завоевывая и осваивая Северный Кавказ, российская власть вступала во все более интенсивное взаимодействие с народами, создавшими вполне самобытную горскую цивилизацию. Итоги его оказались весьма тесно увязанными, как и он сам, с окончательными результатами борьбы трех держав-соперниц за влияние в регионе, определившимися в первой трети XIX в. В интенсивное взаимодействие с горцами вынуждено вступали и новые группы населения края, появившиеся в итоге организованной правительством казачьей и крестьянской колонизации. Последняя не только меняла социальный и этнический состав населения, но и хозяйственный облик степей Предкавказья, предваряла окончательный этап интеграции Кавказа в состав империи, но и была составной его частью. Результатом многовекового развития взаимоотношений России с народами Кавказа, ее противоборства в регионе с Персией и Турцией и постепенной колонизации сопредельных территорий стала окончательная интеграция Кавказа в состав России. Она произошла в первой половине XIX в. в условиях длительной и напряженной Кавказской войны.

Последствия ее представляются весьма противоречивыми. Они, как и сама история военных действий, до сих пор болезненно воспринимаются исторической памятью многих народов Северного Кавказа, что существенно влияет на межнациональные отношения.

Дон и северный кавказ во второй половине XIX - начале XX века.

Пореформенный период стал заключительным этапом на пути интеграции Дона и Северного Кавказа в состав Российской империи. Процессы модернизации, протекавшие в России в этот период, проявились во всех сферах жизни: в социальных отношениях, в изменении хозяйственного облика, в эволюции системы управления краем  и в развитии на территории Дона и Северного Кавказа общественного движения. Предпосылки для завершающей фазы интеграции были созданы реформами 60-70-х годов XIX в. На Дону и в Ставрополье отмена крепостного права проводилась на принципах, близких общероссийским, а в горских районах потребовалось предварительно провести размежевание земель. В отличие от степных районов Дона и Предкавказья отмена отношений личной зависимости крестьян и рабства у горцев происходила практически одновременно и не была завершена к началу XX в. Судебные преобразования 1860-х гг. в полном объеме затронули только районы проживания православного населения (Дон и Ставрополье). У горцев судебная система являлась важным составным элементом «военно-народного» управления» и строилась с учетом культурно-религиозных особенностей населения. Унификация административной системы в крае шла снизу вверх, поскольку именно на низовом уровне и у горцев, и у казаков были созданы аульные и станичные органы самоуправления, полностью соответствовавшие по своим принципам организации сельского управления у крестьян. К началу 70-х годов правительство уже сочло возможным ввести и у горцев гражданскую администрацию. В силу специфики региона важнейший элемент «Великих реформ 1860-1870-х гг. – всесословное местное самоуправление – здесь практически и не было введено.

Земство ввели только на Дону и на очень короткий срок, а городовая реформа затронула лишь нижнедонские города, тогда еще не входившие непосредственно в Область Войска Донского. Военные реформы 1860-1870-х годов также охватили только Дон и  православное население Терека и Кубани, обойдя горцев.

Казачество Дона, Кубани и Терека по-прежнему составляло важнейшую часть вооруженных сил Российской империи и принимало участие во всех войнах второй половины XIX – начала XX вв. Важным этапом на пути унификации системы управления края и остальной России стали административные преобразования 80-90-х годов XIX в., поскольку после ликвидации Кавказского наместничества горское население вошло в подчинение казачьему начальству Терека и Кубани («военно-казачье управление»). Тогда же были окончательно определены границы Области войска Донского, включившего в себя нижнедонские города.  Хозяйственное развитие Северного Кавказа и Дона характеризовалось становлением структур рыночной экономики, которое обретало  все более выраженную динамику по мере интегрирования края во всероссийский рынок, что не исключало специфических особенностей развития в нем новых экономических отношений. К концу XIX столетия можно говорить о свершившейся экономической интеграции региона в состав империи. Дон и Северный Кавказ к этому времени уже представляли целостный экономический район с  вполне определившейся хозяйственной структурой, где преимущественное развитие получили аграрный сектор и отрасли добывающей промышленности, сложилось региональное разделение труда и функционировал как российский капитал различной этнической и сословной принадлежности, так и иностранный.

В сельском хозяйстве пореформенного периода  было занято подавляющее большинство жителей Дона и Северного Кавказа. И земледелие в степных районах и на плоскости, и скотоводство у горцев в основном  приобрели товарный характер. Земледелие стало приоритетной отраслью экономики, именно зерновая продукция в основном шла на экспорт через порты Черного и Азовского морей.

Положительным изменениям в аграрном секторе экономики, интенсификации сельскохозяйственного производства, росту его урожайности способствовали Столыпинские аграрные преобразования, хотя они затронули в основном  коренное крестьянство края. Несмотря на преимущественно аграрный характер экономики Дона и Северного Кавказа, в пореформенный период в регионе достаточно интенсивно развивалась промышленность, которая прошла все стадии: от промыслов и мелких предприятий до крупных производств, достигла монополистической стадии организации. Природные богатства края способствовали преимущественному  развитию на его территории добывающей промышленности (уголь, железная руда, цветные металлы, нефть), а также производств по переработке сырья. Важную роль в становлении крупного  промышленного производства сыграли российские банки и иностранный капитал. Изменение экономического облика края во многом было связано с развитием водного и железнодорожного транспорта, который способствовал установлению тесных экономических связей внутри региона и с другими районами России.

Социальное развитие региона в пореформенный период характеризовалось тем, что край из казачье-крестьянского все более превращался в промышленный. Росла численность основных групп капиталистического общества – промышленного пролетариата и буржуазии, быстрыми темпами увеличивалось городское население. В деревне также происходили процессы социальной дифференциации, затронувшие все сельское население – и казаков, и коренных крестьян, и иногородних. Кроме того, интенсивная пореформенная колонизация Предкавказья привела к изменению этнического состава края, где горцы составляли уже меньшинство. Реформирование административной структуры, процессы социально-экономического развития оказали заметное влияние на общественно-политическую ситуацию в регионе.

В ее эволюции можно выделить следующие основные этапы:

- общественное движение 60-90-х гг.XIX в.;

- общественное и революционное движение начала XX в.;

- революция 1905-1907 гг. на Дону и Северном Кавказе;

- общественное движение в 1907 - начале 1917 гг., завершившееся Февральской 1917 г. революцией.

На протяжении всех этих этапов политическое развитие Дона и Северного имело свою, отличную от остальных частей империи, специфику. Она заключалась прежде всего в том, что относительно высокий удельный вес казачьего населения в крае во многом служил фактором социально-политической стабильности. Либеральное движение до начала XX в. было здесь представлено слабо, и позже либеральные партии и организации стремились распространить свое влияние прежде всего на городское население и казаков. Крестьяне и рабочие оказались втянуты в революционное движение многочисленными левыми партиями как общероссийского, так и регионального масштаба. Большая часть горского населения оставалась политически инертной, но среди него также зрело социальное и национальное недовольство, которое эксплуатировали различные политические силы, от революционеров до пантюркистов и панисламистов.

Более детально можно ознакомится с первоисточником этой статьи. Спасибо вечерний Андрей