Лечение гломерулонефрита у ребенка

45. Пишу Вам, чтобы рассказать об исцелении от гломерулонефрита моего сына Морозова Рамиля. Врачи трижды меняли ему диагноз. Сначала ставили «острый гломерулонефрит», затем – «хронический гломерулонефрит», и в итоге остановились на «подостром диффузном гломерулонефрите».

Это очень опасная болезнь почек. По медицинской статистике, подострый диффузный гломерулонефрит имеет злокачественное течение и обычно заканчивается смертью больного через полгода, максимум через два года.

В сентябре 1999 года мой 13-летний сын лежал в больнице по поводу доброкачественной опухоли кисти. При подготовке к операции у него выявили гломерулонефрит. В общем анализе мочи были обнаружены эритроциты: 30–35 в поле зрения, неизменённые. Лейкоцитов было совсем мало. Ни белка, ни бактерий.

Я тогда работала медсестрой в Московской Центральной Клинической больнице (ЦКБ на Рублёвском шоссе) – той самой, где лечился президент Ельцин.

Сына госпитализировали к нам в детское отделение. Там он пролежал 2 месяца. За это время анализы у него резко ухудшились, хотя у него не было некоторых типичных для гломерулонефрита симптомов – отёчности и гипертонии. Никаких жалоб у сына тоже не было.

10 ноября его выписали из больницы на амбулаторное лечение, с ухудшившимися анализами: появилось много лейкоцитов (20–30 в поле зрения), а эритроцитов стало уже 100–120, причём 10–12 из них (в поле зрения) были изменённые.

Гормоны ему не назначали. Принимал курантил, антибиотики, делагил и что-то ещё (уже не помню).

Официальной медицине я не доверяла именно потому, что работала медсестрой. Сама видела, как врачи обещают больным, что вылечат их тяжёлые заболевания, больные им верят до конца и умирают в муках.

С моим сыном происходило по той же схеме. Трижды его госпитализировали, каждый раз на два месяца. Анализы же его становились всё хуже и хуже.

Следующая госпитализация была в марте 2000 года, тоже на два месяца, только лежал он на этот раз в инфекционном отделении, так как сильно простыл. Эритроциты в моче повысились до 250–300 в поле зрения, изменённых из них было 100–120. Это означало, что началось сморщивание почек, страшный симптом!

Врачи предложили взять из почек биопсию и провести гормональное лечение (преднизолоном в больших дозах). Я категорически отказалась, так как знаю, что биопсия ничего для лечения дать нам не могла, а только подтвердила бы и так уже ясный диагноз. Нужна она была только для диссертации лечащего врача.

Тогда мне заведующая отделением сказала, что больше госпитализировать Рамиля в ЦКБ не будет из-за того что: «Вашего сына клали сюда только потому, что Вы сотрудница больницы и многодетная мать; лечение на него не действует».

К июню 2000 года в анализе мочи эритроциты покрывали уже всё поле зрения, из них очень много (100–150) изменённых.

Тогда я перешла на народные методы. На месяц возила Рамиля на море под Геленджик. Пробовали от отчаяния три месяца уринотерапию. Затем лечила сына «синим йодом».

(Шевченко Н.В.: Вообще-то уринотерапия – это разновидность гормонотерапии кортикостероидами и их метаболитами, потому что эти вещества всегда присутствуют в моче, причём в очень больших, неконтролируемых дозах. И совершенно правы критики уринотерапии, что в итоге вреда от неё оказывается больше, чем пользы, как и при лечении преднизолоном, метипредом и всем прочим подобным.)

Анализы перестали ухудшаться. Через год начались некоторые улучшения. Если при последней выписке из больницы эритроцитов было 250 в поле зрения, то теперь их стало 100–150. Но почти все эритроциты (около 80 %) были изменённые. То есть, процесс сморщивания почек продолжался, хоть и не в такой острой форме, как раньше.

Весной 2001 года Рамиль в очередной раз простудился, и у него началось сильное ухудшение. Моча шла жуткого тёмно-коричневого цвета, в анализе мочи эритроциты снова покрыли всё поле зрения, и почти все – изменённые. Сына положили в больницу, но с какими анализами он поступил, с такими же через месяц оттуда был выписан.

В мае 2001 года я начала лечить Рамиля смесью подсолнечного масла и водки по Вашему методу. Рассчитала дозу – получилось по 20 мл того и другого. Никому из родственников я об этом ничего не сказала, так как все они были против этого лечения, особенно моя свекровь: «Ты хочешь сделать детей алкоголиками!»

Я написала Вам письмо с вопросами, как пить смесь. Вы посоветовали поить больного смесью три раза в день по обычной схеме.

Очень трудно было заставить 14-летнего подростка пить эту смесь. Я целыми днями была на работе, проследить за приёмом не могла. Тогда я начала пить смесь вместе с ним – раз в день, вечером. Я пила дозу 30+30, Рамиль 20+20, а среднему 7-летнему Артёму давала 12+12, тоже по весу тела. Артём пил смесь легко.

Пили мы смесь по Вашему обычному графику, ровно год. Анализы у Рамиля улучшились сразу. Ухудшений ни в самочувствии, ни в анализах у него не было ни разу. Анализы сдавали раз в месяц, не чаще.

В конце лета эритроциты в моче понизились до 100–150, постепенно дошли до 25–30. И самое главное – ушли изменённые эритроциты. Мы побеждали болезнь!

Рамиль учился в школе для инвалидов, и ему приходилось каждый год продлевать инвалидность. А так как анализы стали намного лучше, нас направили к главному нефрологу Москвы (это в районе станции метро «Октябрьское поле»).

Когда я на приёме показала ему выписки из больниц и эпикриз подросткового врача, главный нефролог повёл себя очень агрессивно. Он кричал: «С теми анализами, что были у Вашего сына в 2000 году, он никак не мог прожить столько времени без гемодиализа («искусственной почки»). Вы или купили эти анализы, или (Вы молоды и симпатичны) заработали их другим известным способом. Я ни разу не видел, чтобы у больного с эритроцитами во всё поле зрения, да ещё с почти всеми изменёнными, были такие улучшения в течение года». То есть, профессор не верил официальным бумагам из ЦКБ!

Инвалидность сыну продлили и без заключения этого нефролога. Но на следующий год инвалидность сняли, так как Рамиль перестал ходить в поликлинику и сдавать анализы. Я решила, что лучше пусть мой сын служит в армии, чем будет инвалидом.

К сожалению, больше Рамиль не стал пить эту смесь. Но года лечения ею вполне хватило. Сын мой жив, здоров, женат, его сыну уже 3 года.

У меня перестали мёрзнуть руки и ноги, я и мой средний сын Артём стали быстро засыпать. Я всю жизнь не могла сразу заснуть. А когда пью смесь, засыпаю мгновенно. Через несколько месяцев лечения смесью мой левый глаз, который никогда не видел лучше «0,5», вдруг показал «единицу» (100 %). Окулист очень удивилась, и списала это на «возрастные изменения».

Никакой диеты мы не соблюдали.

Но это не значит, что можно не обращать внимания на Ваши советы! В 2002 году у моей мамы выросла небольшая «киста» (позже выяснилось, что это была саркома). Мама пропила Вашу смесь три месяца, и бросила. Опухоль тут же стала расти буквально на глазах – за 2 недели достигла огромных размеров, еле уговорили врачей её прооперировать. Мама жива до сих пор. Наверное, смесь помогла уничтожить метастазы опухоли.

Многим я рекомендовала Ваш метод. Но никто по словесному рецепту не лечился долго: начинали и вскоре бросали. Тогда я стала дарить Ваши книги. Чтобы люди знали, что это лечение требует к себе серьёзного отношения. И вот, сейчас четыре человека уже долго принимают смесь после прочтения Вашей новой книги.

Можете опубликовать мою историю. Я бы хотела, чтобы родители больных детей знали, что эта смесь помогает и от гломерулонефрита.

Сентябрь 2009 г., Морозова Насима, г. Москва.

<<Предыдущая история лечения | В начало | Следующая история лечения>>