Владимир Царёв, Три сна Вени Байкина

Post date: Apr 15, 2013 9:02:17 AM

(Рассказ)

Веня Байкин, был для меня, пожалуй, не побоюсь сказать – закадычным другом. Знакомы мы были с ним более 30 лет. С виду нормальный мужик, но как заведётся в компании у нас в посёлке байки рассказывать, не остановишь. Вот балаболка! Наслушаешься его, потом всю ночь не спишь и ворочаешься. Всё думаешь, неужели такое возможно? А с него как с гуся вода, навертит, накрутит выдуманную им историю, а потом храпит за милую душу, за километр слышно. Фамилию свою он полностью оправдывал!

Но мы его всё равно любили, понимали, не будет Вени Байкина – поселится в душе каждого в посёлке скука. И жизнь станет общим сереньким или вообще бесцветным прозябанием во времени, где нет места для радости… Поселковые девчата не зря его ласково называли: «Наш Венечка!».

Как-то вечером припозднились мы с ним за «рюмкой чая». Жена моя уже с полчаса бросала косые взгляды, как-бы говоря – ну хватит вам уже! Ночь на дворе. Заметил я, что друг мой не весел, и гложет его какая-то заковырка, если и говорит, то всё как-то издалека с какими-то непонятными намёками, что смерть где-то рядом, грехов накопилось море. Это у него много грехов!? Ему-то чего о грехах говорить? В посёлке весь на виду. Честный, добрый. На мой взгляд, даже не в меру. На чужую беду всегда отзывчив. Откуда грехи? Водка в голову вдарила, да видно не туда, вот и измывается над собой, душе своей покоя не дает. И стал, я, как мог, сбивать его на другой разговор, да куда уж...

Сидим, молчим, время идёт. Вдруг его пьяное лицо стало трезвым. – «Хочешь, я тебе расскажу три сна, которые мне приснились в разное время, и оказались вещими. Сам никогда никаким снам не верил, но сейчас, оглядываясь назад, убеждаюсь – в снах наша судьба! Ни кому не рассказывал, ты первый услышишь. Поймёшь, может, и ухватишь жар-птицу. Я вот видно не понял, ну значит и не ухватил свою удачу…». Затем в течение получаса молчал. Я подумал, уйдёт в себя, и не узнаю я, что за сны мучают его, когда остается один на один, сам с собой. Но он очнулся от своих раздумий, и стал быстро, быстро, волнуясь рассказывать, как-будто его кто-то мог прервать, остановить…

Сон первый: «…Иду я, значит, вдоль болота. Оно, слева от меня – малахитовое, пузыриться, булькает. А справа – отвесная скала, покрытая мелким кустарником, мхом. Небо низкое зависло за плечами, серо-свинцовое, тяжёлое придавило, дышать трудно. Впереди густой туман. Почему-то босой, ноги вязнут. Почва – жижа, хлюпает и шевелится. Сразу и не понял, что это змеиное отродье, да так много – никогда бы не поверил, что такое возможно. Кусаются больно – стопы, голени опухли, жжёт. Конца и края нет болоту этому, и ни вправо, ни влево, ни назад. И вдруг упираюсь лбом в скалу, поднимаю голову – уходит она вверх, за облака, полный песец, ноги подкосились. И неожиданно перед самым носом свешивается желтая соломинка – натурально она, золотистая, как в жизни! Но, разве она способна помочь? Ухватиться можно, а дальше? Выдержит ли?! Но другого ничего нет! Хватаюсь, понимаешь ли ты, за эту тростиночку, и о Боже! Она превращается на моих глазах в толстый канат. Схватился из последних сил, а он меня и выбросил вверх. Смотрю, а передо мною широкая ровная дорога, освещённая ярким солнцем, и будто тянет меня по этой дороге вдаль, и я иду твёрдой походкой, понимая, что впереди только хорошее…

Много передумал я из-за этого сна. Жизнь бросала меня по всей стране, из одного угла в другой. Какие затраты, потери! Сколько несчастья, горя, душевной боли! И постоянно в голове крутилась мысль: стоило ли это моих амбиций, замыслов, стремления рваться постоянно на край света? Только сейчас я понял – не стоило! Жизнь поздно, но открыла широкую светлую дорогу. А я не сразу её увидел среди всей путанице бытия…».

Сон второй: «…Сначала как бы и не понял ничего. Стоит во сне передо мною старушка, махонькая, махонькая! Таких в жизни и подавно не бывает! Подивился я, значит, и стал её разглядывать. Маленькая, вся в чёрном, платочек чёрный, узелком завязан. Стоит и головой качает: «Ой, сыночек! Плохо тебе будет… очень плохо…» Говорит и приговаривает что-то при этом, но как бы тише и тише, непонятно, не могу разобрать ничего. А в руках держит – в правой руке корень, вроде бы мне известный, в левой травку, и только по губам читаю: «Корень лопуха, трава….», – и растворилась старушка. Неужели была? Проснулся ночью, в холодном поту и рассказываю жене, а она всё одно: «Пить надо меньше». Не знаю, может и забыл бы я про этот сон, но буквально через несколько дней заглядывают в квартиру две женщины в монашеском одеянии и просят подать на строительство храма божьего. Жены нет, а у меня как назло купюры очень крупные, без размена. Не дать, чувствую – не хорошо. Ну и даю я им, и при этом мысленно жалею, что по-другому не получается. Гляжу, глаза монахинь загорелись необычным, каким-то тревожным огоньком. Схватилась старшая из них за бумажку, – хватка железная, будто я обратно собираюсь забрать. Пожалел, да, по-честному, но обратно забрать, у меня и в мыслях не было…

О том, что пожалел, всю свою жизнь помнить буду. Через несколько дней попадаю я с товарищем в дорожную аварию, он насмерть, а я на год в больницу – парализовало, положили на каталку, утку под меня, а дальше началось… Вот тогда я и вспомнил этот сон. Друзья вёдрами выкапывали мне корень лопуха, а жена отваривала его, и я густой, коричневый сладковатый отвар пил стаканами не одну неделю. Не, знаю, сон ли помог, но через несколько месяцев я встал и пошел, хотя в это мало кто верил…».

Сон третий: «…Собрался идти в лес… Тут надо отметить, что лес для меня в жизни был всегда как дом родной – выдалась свободная минута, хватаю ведро и бегом, и необязательно, наберу чего или нет. Надышусь, наемся свежего воздуха, наглотаюсь свободы и мне легче по жизни идти. На всё смотрю после такой разрядки другими глазами. Ну, это я так, для разъяснения. Захожу в лес, и не пойму, почему вместо знакомого радостного ощущения свободы, охватывает меня тревога. Гляжу и вдруг понимаю – лес то лес, только совсем необычный! Вместо граба, дуба, сосен, … огромные яблони, ветки толстые двумя руками не обхватишь, корявые, и ни одного листочка. Почему яблони, не знаю, но вот душа моя видимо знает, и плохо ей от того, что яблони эти засохли от отсутствия влаги и медленно погибают.

А у меня одно в голове – таких толстых веток не бывает! А в ответ яблони стали расти, и быстро так вымахали, до самых облаков, ни мало удивив меня этим. Какой смысл расти, не давая плодов? Только подумал, вижу, на серых ветках начинают из сухой плоти выходить почки, увеличиваться, на глазах за какие-то минуты расцветать, завязываться маленькие плоды, которые в считанные секунды превращаются из маленьких зелёных, сморщенных ягод в крупные сочные красные яблоки. Во рту слюна высохла, сознание помутилось от запаха. А не достать, стволы хоть и толстые, но гладкие, и внизу ни одной ветки. Но сон видно, на то и сон. Не успел я сообразить, как одна из веток резко нагнулась, подхватила меня и вознесла на уровне облаков, нос к носу с огромными ароматными яблоками. Боясь, что они исчезнут, я с жадностью вонзил свои зубы в нежную, хрустящую ткань … и проснулся.

Сон приснился с пятницы на субботу, когда мы с женой ездим на дачу. Лето выдалось жаркое, сухое. По такой жаре не только на дачу, но и по городу не захочешь ходить. Скрепя сердце потащились на автобусную остановку. До дачи по тропке уже бежали, как будто кто-то под хвост вожжами хлестал. Прибежали, да поздно! Три молодые яблоньки не дождались нас, на корню высохли, ни одного листочка. Стал я трясущими руками таскать воду из колодца вёдрами. Сосед по даче только головой качал и мысленно наверно называл меня в лучше случае горе-садовником…

А результат, спросишь ты? А вот и не угадал!.. Ожили мои красавицы, не сразу, правда, болели долго. А через два года одарили меня хорошим урожаем яблок, точь-в-точь, какие я во сне видел…»

PS. Веня Байкин, конечно был мастак всякие истории рассказывать, такое наплетёт иной раз, рот откроешь, уши развесишь, а он вдруг хлопнет себя по коленкам и скажет: «Ну нагородил я тут вам…». Что хочешь то и думай – правду говорил, или в очередной раз всем голову морочил своими россказнями…

Схоронили Веню в прошлом году осенью, Деревянный крест ставили впритык к молоденькой яблоньке, так совпало. Умер он внезапно, странной смертью, на рыбалке. Нашли его в его пятьдесят лет мёртвым на берегу нашей речки Мёши, с застывшей улыбкой на лице, а в руках надкусанное красное яблоко. Как напоминание, что в мире всё немыслимо связано. Много я помню его историй, но эта история запала мне в сердце. Нет, да и снится мне гиблое болото, возле него махонькая старушка, метр с шапкой, а в лукошке у неё как в сказке крупные ароматные яблоки… Может волшебные?..