А. Фролов, Храм рождался тяжело
Post date: May 23, 2013 8:55:21 AM
ВИДЕНИЕ
В котомке квас да мятный пряник,
Большою думой светел лик –
В моей отчизне каждый странник
В своем убожестве велик.
Пряма, как лезвие, дорога.
Бела, как помыслы, луна.
Спокойно спит моя страна,
В своем величии убога.
Со старины привычна к боли,
К обилью жертвенных кровей…
Обрывки снов пасутся в поле,
Их караулит соловей.
ХРАМ
Храм рождался тяжело,
Туже истины.
Собиралось все село
Возле пристани.
И стучали молотки
Лето целое.
Поднималось у реки
Чудо белое.
В небеса взметнулся крест
Ярким всполохом.
Долгожданный Благовест
Грянул колокол!
СВАДЬБА
На два дома поделено счастье:
Не взирая на серенький дождь,
Шумно, весело едет венчаться
Из обеих семей молодежь!
Чинны сваты, задиристы сватьи.
Поцелуи – по-русски, взасос.
На невесте шикарное платье…
Море радости, толика слез!
Все путем, по обычаям древним:
Пир – горой…
Да ведь речь не о том.
В этой Богом забытой деревне,
Почитай, уже есть третий дом!
ВОРОЖЕЯ
Ходили слухи: бабка ведьма,
Мол, ей и сглазить – плюнуть раз.
Давно пора ей помереть бы,
Да ведьмам слухи – не указ.
Вот и жила неторопливо,
Мирясь со злобой языков,
И взглядом жгучее крапивы
Стегала души земляков.
Скупа на ласковое слово,
Копной волос белым бела
И подозрительно здорова…
До той поры, как померла.
С кончиной каверзной старухи
Утихомирилась молва…
А на девятый день округе
Хватать не стало волшебства.
* * *
Надсадно выла автострада,
Горячим выхлопом дыша –
Через шоссе валило стадо
Размеренно и не спеша.
Тяжеловесны и угрюмы,
Как будто спали на ходу,
Коровы медленную думу
Жевали словно лебеду.
И снисходительная жалость
К людской извечной суете
В глазах косящих отражалась,
Как в застоявшейся воде.
СЛУЧАЙ
…На глупость сетуя свою,
Стоял возница, мокр и зол.
А конь, попавший в полынью,
Не шел ко дну… Никак не шел!
Острее бритвы кромка льда
Кромсала выпуклую грудь,
И черно-бурая вода
Зияла, как последний путь.
А своеволие реки
Влекло безудержно под лед.
И говорили мужики:
– Такая сила пропадет!..
НАБАТ
Даже глухие его услыхали.
Даже немые вскричали в ответ…
Он разрастался, уже не стихая,
Мощной волною врывался в рассвет!
В небе клубился и падал отвесно,
Людям до крови сжимал кулаки.
Волей своей заострял повсеместно
Вилы и косы, и просто штыки.
Гулкий,
тревожный,
надрывный,
натужный,
Как предвещение близкой беды…
Даже безрукие взяли оружье.
Даже безногие стали в ряды.
ПРОВОДЫ
Впереди был дальний путь,
Провожали стонами.
Плач прощальный «Не забудь!..»
Бился над вагонами.
Тяжело вздыхал баян,
На печаль настроенный,
Пел о том, что нету стран
В мире лучше Родины.
Так велось со старины:
С поводом, без повода,
Даже если нет войны –
Со слезами проводы.
ПАМЯТЬ
Отец шагнул в родимый дом
Из огненного круга.
Четыре года сын с отцом
Не видели друг друга.
Война впечатала свой след
В их судьбы, точно в глину.
Отцу исполнилось сто лет,
Четыре года – сыну.
Суровый, будто трибунал,
Молчит в дверях мужчина.
Пацан родителя узнал,
Тот не припомнил сына.
***
В период коротких закатов
Кусается злее недуг.
Туман под деревьями матов,
А воздух холодный – упруг.
Ночная тревожная птица
Клянет ледяную росу…
И очень легко заблудиться
В себе, как в дремучем лесу.
* * *
Теперь, как и прежде, зима неизбежна.
Хотя не морозно еще и не снежно,
Но в сумерках рыжих запуталось время,
Как спички, сгорев, почернели деревья.
А небо готово на землю свалиться,
И первыми это почуяли птицы
И, вскинувшись, высь надо мной раскачали.
И сердце застыло в предзимней печали…
***
В деревне Коровье Болото
Совсем не осталось коров,
Да и от деревни всего-то –
Двенадцать замшелых дворов.
Воюет старик-долгожитель
С колодезным журавлем:
– Помрем-то когда же, скажите?
Ведь все же когда-то помрем…
Горбатятся крыши косые,
Хребтами белеют плетни…
Храни, Вседержитель, Россию!
И эту деревню храни.
ГЛУБИНКА
Сдвинув в сторону плетень,
Бог поставил мету
Из окрестных деревень
Именно на эту.
В холода дворы тесней
Прижимались к тыну,
Отмирали по весне,
Пережив годину.
Быт размерен,
у людей
Вкусы простоваты:
Сговорясь, в апрельский день
Все белили хаты.
Дружно – вспашка,
Дружно – сев,
И любой при деле.
Здесь и немцы, обрусев,
Под гармошку пели.
АГРОНОМ
Может, вы о нем слыхали –
Спорить не берусь:
Просыпался с петухами,
Брился наизусть.
Ставил мерина в оглобли,
Отводил плетень,
Понукал – вороны глохли
В ряде деревень.
Вдоль дорог стога мелькали,
Ежилась стерня…
Впереди всходили дали
В свете трудодня.
ГРУЗОВАЯ
1. Утро
Дробный пробег трамвая,
Окон неяркий свет –
Улица Грузовая
Гнется под грузом лет.
Улочки невеликой
Знатный абориген,
Батя скрипит калиткой,
Валенки – до колен.
Заново узнавая,
Смотрит из-под руки:
Улица Грузовая,
Тусклые огоньки.
2. Вечер
Пахнет вареньем клубничным
И самоварным дымком.
В ярком трико заграничном
Вылез на свет уличком.
У доминошников ярых
Неиссякаем задор.
В местных, незлых, кулуарах
Бабки ведут разговор:
– Давеча было такое,
Даже не верю сама!..
Сделав зигзаг над рекою,
Сумерки лезут в дома.
3. Полночь
Улочка, наспех запорами клацая,
Бредит, ко сну отходя.
Пряный настой расплескала акация
После шального дождя.
Неподалеку прононсом диспетчера
Сонно бормочет вокзал.
Стихло.
Стыдливо из Космоса вечного
Месяц рога показал.
Дедова липа над крышей сутулится,
Скрыв от напастей жилье…
Если бы этой не было улицы,
Я бы придумал ее!
* * *
Всю-то жизнь мой отец слесарил,
Почитая свой труд за честь.
Под руками его плясали
Все металлы, что в мире есть.
Размечал заготовки, резал
И паял, и клепал – за грош.
И шутил:
– Я тебе из железа
Черта сделаю, если хошь…
А теперь, как его не стало,
Прихожу я с вопросом:
– Бать,
Из какого, скажи, металла
Мне для сердца броню склепать?
Слишком много на нем отметин –
Так болит, что уж мочи нет…
Прошуршал над погостом ветер
И принес мне отцов ответ:
– Ты, сынок, только с виду умный,
А на деле – как есть дурак.
Тех, кто ходит с плитой чугунной
Вместо сердца, полно и так.
Ты подумай-ка головою:
С железякой в груди ты б смог?
А болит… Знать, оно живое,
И ты этим гордись, сынок…
***
Родина любимей не становится
С добавленьем прожитых годов.
По моей судьбе промчалась конница –
Глубоки отметины подков.
Выбоины тотчас же наполнила
Светлая небесная слеза.
Сердце от рождения запомнило
Родины усталые глаза,
Спрятанную в сумерках околицу
И дымки лохматые над ней…
Родина любимей не становится,
Родина становится нужней.
Андрей Фролов