Нам пишут читатели

Мария Смирнова

Кропоткин

Напасти рукой отведу

Оградилась от мира.

Дверь на ключ - и одна!

Моя крепость - квартира.

В ней покой, тишина.

Здесь людские интриги

Не коснутся меня!

На столе - книги, книги.

С ними счастлива я.

Мало нужно для счастья –

Быть с собою в ладу!

Дверь на ключ - и напасти,

Я рукой отведу!

* * *

Он принес свежий запах мороза,

И, войдя, торопясь, закурил,

И внезапно открытку с розами,

Покраснев, на мой стол положил:

« Не забыл я, ты розы любила,

Им в морозную стынь не цвести,

Жаль, другая зовет меня милым,

На минутку зашел я, прости!»

И сказал, что вот-вот электричка,

Сигарету в руке притушив.

Раздражая, за стенкой, певичка,

Напевала знакомый мотив.

«Ты зачем приходил!» Он плечами

Передернув, вздохнул невзначай,

И сказал: «Просто снишься ночами!

Ухожу, виноват я, прощай!»

Хочу человеческого счастья.

Устала от тревог и от забот,

В судьбе моей случайного участья.

А за окошком ветер крыши рвет

И предвещает долгое ненастье.

А за окошком листьев мишура,

Стрижи летают низко, над землею.

Кричит, стучит, смеется детвора,

Увлечена веселою игрою.

Забарабанил дождик по стеклу,

И сыро, и скучающе, и зябко.

Соседка, к чаю, принесла халву,

Накрыв тарелку голубою тряпкой.

Мы пили чай, смеялись мы до слез,

И угощались сладким угощеньем.

А ты ромашек мокрых мне принес

И, улыбаясь, ел мое печенье.

Устала от покоя твоего,

В моей судьбе случайного участья.

Мне от тебя не надо ничего.

Хочу лишь человеческого счастья!

***

Убегаю от глупых соседок,

Источающих бессердечность.

Я оставила б им напоследок

Добрых слов, золотую вечность.

Убегаю в лес темный, дремучий,

Где когда-то блуждала, помню.

Над высокой, овражьею кручей,

Сладив с ветром, о счастье вспомню.

Да в хатенке, со стареньким дедом

Я попью травяного чаю.

И, его угощая обедом,

С ним по прошлому поскучаю!

Гладиаторы

Блестит на солнце сталь мечей

И слышен стук сердец друг друга

Встречай холодная подруга

Привратников твоих очей

Коса твоих холодных рук

Горячих тел коснется сталью

Рабам,увенчанных печалью

Дав избавление от мук

Обречены мечам отдать

Плоть бренную свою на муки

В залог сенаторской поруки

Твоя холодная печать

Движенья быстры, прям их взгляд

И нету дрожи, страха боя

Уж лучше смерть, чем горький яд

Раба, невольника, изгоя.

Галина Рогонян

Сочи

Кто из нас...

Кто из нас несчастней, назови, -

Я, что потеряла двух детей,

Или ты, не знающий любви

В тягостном слияньи тусклых дней?

Хоть весна пожаловала к нам,

А дождей визиты стали часты.

Я душе своей солгать не дам:

Оба в этой жизни мы несчастны.

Телефонный звонок

Зазвонил телефон - в трубке голос мужской

Говорит мне: «Ну, как ты там, мама?.. »

Но давно сын ушел от меня в мир иной,

Кровоточит с тех пор в сердце рана.

«Это кто?.. » - говорю я, волнуясь, в ответ.

И спросил голос: «Что, не узнала?»

Я ему отвечаю растерянно: «Нет», -

И дышать в этот миг перестала.

Затаила дыханье - а вдруг это сын.. .

В нашей жизни чего не бывает,

А на сердце январская страшная стынь –

Замолчал голос.. . не отвечает.

Тишина... а затем побежали гудки,

Села я на диван и рыдаю.

Ох, зимой ночи длинные - дни коротки,

Как заснуть мне теперь, я не знаю.

Кто-то, видно, ошибся, а мне не до сна.

Под защитой ночного покрова

Просижу до утра на диване одна –

Буду ждать: позвонит, может, снова.. .

Все повторяется

Скоро листопадная пурга

Сменится пургою белоснежной,

Будут песни тихо петь снега

О тоске холодной и безбрежной.

А когда нас известят ручьи

О весне, разбуженной капелью,

Солнца оживленные лучи

Обласкают, обогреют землю,

Чтобы с наслаждением она,

Глубоко вздохнувши на рассвете,

Видя, как приветлива весна,

Утонула в майском разноцветье.

Виктор Малахов

Кореновск

Мать

Год сорок пятый, смолкли пушки

Идут защитники домой.

У Дона сына ждет старушка,

Вздыхая шепчет: «Где же мой?».

Уже прошло с победой лето,

Ждет сына осенью, зимой.

И в этот вечер его нету,

Плетется, сгорбившись, домой.

Когда все выплаканы слезы

И ожиданьям вышел срок,

В тиши погоста под березой,

Вскопала свежий бугорок.

На крест могильный деревянный,

Цветов повесила венок.

В конце молитвы покаянной,

Сказала тихо: «Спи, сынок».

Домой шла долго ночью гулкой,

Без слез, утраченных за день,

Подлунным светом, переулком,

Шла тихо, крадучись, как тень.

И, вдруг, как птица, встрепенулась,

Увидев в хате огонек,

Из ниоткуда жизнь вернулась -

Надежды вспыхнул уголек.

Святую радость не измерить -

Сын обнял мать рукой одной.

Она своим глазам не верит,

Что перед нею сын родной!

А в память всех родных и близких,

Пропавших без вести в боях,

Крест, вместо камня обелиска,

Стоит в березовых ветвях.

Бабье лето

Изумруд полей озимых,

Голубые небеса,

Листья желтые на зиму

Наземь ссыпали леса.

Птицы песни перепели,

(В роще тихо стало вдруг),

Стаей дружно улетели

В страны дальние на юг.

Только слышится над речкой

Тайный шепот камыша.

Это шепот жизни вечной,

Чья-то в нем живет душа.

Как прекрасно время это,

В осень спряталась жара.

Золотое бабье лето -

Паутинная пора.

Городской петушок

Звучит петушиное пенье -

Живой предрассветный набат.

И слышит его на мгновение

Притихший Московский Арбат.

И чудно мгновение это,

Когда городской петушок,

Увидевший гребень рассвета,

Топорщит лихой гребешок.

С гудками готов потягаться,

Которые слышит в ответ,

За жизнь деревенскую драться,

За звонкую горсточку лет.