В. Клебанова, Душа устала с серостью бороться

Post date: Oct 15, 2012 10:32:55 AM

Поэзия

Валерий Клебанов

* * *

Хоть нам того не хочется,

но очень уж заметно

сбываются пророчества

из Ветхого Завета.

И свищет ветер гибели,

как бег небесных конниц, –

шурша листами Библии

и листьями смоковниц.

* * *

Шипы терновые покуда

святого не коснулись лба, –

но горек поцелуй Иуды

и неизбежен, как судьба.

И нет конца небесной силе,

и нет ничтожеству конца…

Кому-то – миссия Мессии,

кому-то – доля подлеца.

* * *

Мой странный дух живет отшельником,

дешевых радостей лишен.

За то, чтоб не бренчать ошейником,

не раз расплачивался он.

К таким диковинно упрямым

всегда действительность крута.

Как часто он бывал без пряника,

стремясь уйти из-под кнута…

* * *

Ворчим, Икаров зря коря,

что ими высь забыта.

А на Икарах – якоря

семьи, работы, быта.

Им нынче – как зубная боль –

намеки на паренье.

И тихо дожирает моль

былое оперенье…

* * *

Мы в этой жизни без чудес

обходимся вполне.

Обычный луг, обычный лес,

обычный свет в окне.

И чаша, что испить до дна,

обычная она.

И жизнь обычная дана,

которая – одна…

* * *

Душа устала с серостью бороться;

ей не хватает розовых чернил.

Идут дожди. И серый цвет сиротства

себе иные краски подчинил.

Ты мог ли веселее жить, не мог ли, –

к чему упрек риторики пустой?

Идут дожди. Миры насквозь промокли.

И не увидеть неба со звездой.

* * *

Щепотка боли в каждом блюде,

что преподносит нам судьба.

Откуда мы? Что мы за люди?

Зачем изводим так себя?

К чему нам эта непохожесть,

свой путь, особенный удел, –

коль небо вздрагивает, ежась

от беспросветных наших дел?..

* * *

Давно я тобой, эпоха,

как сквозняком, продут.

Здоровье мое по крохам

твои холода крадут.

Глядишь, так и выйду весь я,

ничем тебя не коря…

Морозно блестят созвездья

на лезвии декабря.

* * *

Все больше брошенных детей…

Где разместишь? В каком приюте?

Как с Божьих сбились вы путей,

детей бросающие люди?

Не зря нас повергает в дрожь

творящееся на планете:

подумаешь – и вдруг поймешь –

мы все – как брошенные дети…

* * *

Уж небо закатом набухло,

и тучи желты, словно йод.

А сонная бухта, как буйвол,

прибрежную гальку жует.

Над берегом – леса завеса;

и чудится город за ней,

где к ночи смешались созвездья

земных и небесных огней…

* * *

Собирая, как белые грузди,

блики памяти, что посветлей, –

обойтись не могу я без грусти,

что, как грозди, свисает с ветвей.

И за то, что душа обогрета

теплотой, сохраненной в лесу, –

в бархат позднего бабьего лета

благодарно роняю слезу…

* * *

Журавлиной стаи стон

над землей суровой…

Осеняет нас крестом

красный лист кленовый.

Что посеял, то пожал –

яровые ль, озимь…

Беспощадно, как пожар,

догорает осень…

* * *

Р. Л.

Пусть нам больше костром не согреться,

не затеять подъем или спуск, –

но остался на донышке сердца

горных троп можжевеловый вкус.

И над бездной, зовущею падать

в царство мрака, лишенное грез, –

давней юности цепкая память

держит нас, как страховочный трос…

* * *

Ты жертва житейской рутины,

забот о насущном куске.

Твой замок похож на руины,

душа твоя – на волоске.

Но в ней что-то сладко щекочется

и жжется, и просится с уст,

и столько всего еще хочется –

от новых ботфорт – до безумств!

* * *

Возможно, кто-то знает средство,

но я не ведаю, увы, –

как жить, не утруждая сердца,

не напрягая головы.

Опустошенья опасаюсь, –

ведь все мы – времени рабы…

Но разве зря душа, как парус,

взвилась над лодкою судьбы?