Война и мир
Роман-эпопея «Война и мир» (1863-1869)
Лев Толстой:
«Цель художника не в том, чтобы неоспоримо разрешить вопрос, а в том, чтобы заставить любить жизнь в бесчисленных, никогда не истощимых всех ее проявлениях. Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неоспоримо установлю кажущееся мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы».
«Я никогда не чувствовал свои умственные и даже все нравственные силы столь свободными и столько способными к работе… Я теперь писатель всеми силами своей души и пишу и обдумываю, как я еще никогда не писал и не обдумывал».
История создания
Написание романа занимает у писателя 6 лет. Это был огромный труд, ибо действие романа занимает более пятнадцати лет, в книге около шестисот персонажей, авторские автографы и корректуры составляют более пяти тысяч листов, некоторые сцены переписывались по пятнадцать-двадцать раз.
Толстой: «В 1856 году я начал писать повесть с известным направлением, героем которой должен был быть декабрист, возвращающийся с семейством в Россию. Невольно от настоящего я перешел к 1825 году, эпохе заблуждений и несчастий моего героя, и оставил начатое. Но и в 1825 году герой мой был уже возмужалым семейным человеком. Чтобы понять его, мне нужно было перенестись к его молодости, и молодость его совпадала с славной для России эпохой 1812 года. Я другой раз бросил начатое и стал писать со времени 1812 года, которого еще запах и звук слышны и милы нам, но которое теперь уже настолько отдалено от нас, что мы можем думать о нем спокойно. Но и в третий раз я оставил начатое, но уже не потому, чтобы мне нужно было описывать первую молодость моего героя, напротив: между теми полуисторическими, полуобщественными, полувымышленными великими характерными лицами великой эпохи личность моего героя отступила на задний план, а на первый план стали, с равным интересом для меня, и молодые и старые люди, и мужчины и женщины того времени. В третий раз я вернулся назад по чувству, которое, может быть, покажется странным большинству читателей, но которое, надеюсь, поймут именно те, мнением которых я дорожу; я сделал это по чувству, похожему на застенчивость и которое я не могу определить одним словом. Мне совестно было писать о нашем торжестве в борьбе с бонапартовской Францией, не описав наших неудач и нашего срама... Итак, от 1856 года возвратившись к 1805 году, я с этого времени намерен провести уже не одного, а многих моих героинь и героев через исторические события 1805, 1807, 1825 и 1856 года».
Повесть о декабристе Толстой начал писать лишь в 1860 году, читал ее Тургеневу, обсуждал главную идею со знатоком этой темы Герценом и постепенно перешел к мысли о судьбе всего «потерянного» поколения декабристов.
Отечественная война 1812 года, с которой русские офицеры вернулись с передовыми идеями и желанием изменить жизнь страны и народа-победителя. А война 1812 года была непонятна без ее военной и дипломатической предыстории, поражений России в прежних наполеоновских войнах и позорного Тильзитского мира.
От повести о вернувшемся из Сибири декабристе Толстой со временем пришел к идее исторического романа, где чередовались бы сцены войны и мира и прошла бы перед глазами читателей жизнь нескольких поколений русских людей.
Эту первую редакцию книги автор назвал «Все хорошо, что хорошо кончается» и в 1865-1866 годах частично опубликовал в консервативном журнале М.Н.Каткова «Русский вестник».
Хотя роман и был с самого начала задуман как исторический, но он писался в важное и тревожное для России и самого Толстого время – сразу после крестьянской реформы. В обществе возникло множество течений, мнений, вопросов и споров. Все понимали, что решается судьба страны. Историей, семейной хроникой ограничиться было невозможно.
Взгляд на историю
Главная цель и идея книги Льва Толстого состояли в том, чтобы показать, как русское образованное общество через неудачные первые столкновения с Наполеоном, через позор Аустерлица, Фридланда и Тильзитского мира пришло к ощущению себя частью своего народа, к пониманию значения простого народа, выявившегося в этом великом испытании.
Появилось чувство общего народного дела. Родилось национальное самосознание.
Так в романе появляется «мысль народная». Эта тема разделилась в романе на эпизоды и сцены, на множество идей и выводов, тесно между собой связанных. Произошло то, что писатель назвал «сцеплением мыслей». Исторический роман стал романом-эпопеей.
Духовные искания писателя
Действие романа начинается в 1805 году. Это последний мирный год перед началом наполеоновских войн. Русское образованное общество об этом не догадывается.
Разговоры светских умников в петербургском модном салоне фрейлины Анны Павловны Шерер поражают пустотой, непониманием общего тревожного политического положения и грядущих великих перемен. Сам патриотизм их ложен, надуман. Смерть в Москве на покое старого графа Безухова, богача и красавца, одного из «орлов» мудрой Екатерины II, знаменует собой печальный конец некогда блистательной эпохи екатерининских побед и величия, золотых времен Потемкина, Суворова и Державина.
Толстой показывает нам общество и страну накануне столкновения с Наполеоном и его могучей армией. И мы видим, что мир этот разобщен.
Грядет война, грозящая национальной катастрофой. Идет с Запада и угрожает России сила наднациональная (Франция уже подчинила себе многие страны Европы), а русское общество психологически не готово к этому столкновению, живет еще старыми понятиями «времен очаковских и покоренья Крыма» (Грибоедов), разобщено, поделено на кружки и салоны, лишено исторической прозорливости и даже не понимает, какая страшная опасность ему угрожает.
Забавы петербургской «золотой» молодежи в офицерском кружке Анатоля Курагина и Долохова, показывают ее высокомерное легкомыслие, нежелание серьезно задуматься о грядущем, а ведь это профессиональные военные, дворяне.
Нет единения, национальной идеи и нет достойного государственного и военного вождя, каковым не мог быть «властитель слабый и лукавый», как назвал Пушкин в «Евгении Онегине» императора Александра I. В тогдашнем высшем обществе Толстой видит лишь личные интересы, эгоизм, беспринципную борьбу за свои выгоду и жажду удовольствий.
«Мысль семейная»
Семья, основа любого общества, расколота и ослаблена. Толстой показывает разные семейные уклады.
У постели умирающего графа Безухова идет недостойная битва дальних родственников за его колоссальное состояние, к графу разными хитростями не допускают его любимого сына Пьера, который просто любит отца и даже не надеется на наследство, чувствует себя чужим и непонятым в этой разобщенной, неискренней семье. Толстой показал целую семью эгоистов, легко идущих на любые подлости для достижения своих личных целей – это князь Василий Курагин, его сыновья, беспринципный красавец Анатоль и неумный болтун Ипполит, и красавица дочь Элен. Княгиня Друбецкая, и ее расчетливый сын Борис, Берги с их чисто немецкой умеренностью и аккуратностью... Всех их Толстой понимает и осуждает, его ирония и сатира в этих сценах беспощадны.
Родовитое и богатое семейство князей Болконских тоже разъединено. Старый князь умен и образован, но замкнут, обижен на всех и вся, отравляет жизнь своих близких старческим деспотизмом, тираня несчастную, добрую и некрасивую дочь, княжну Марью. Это типичный русский государственный человек в отставке, живущий язвительной, часто справедливой критикой новых деятелей и мелочными обидами. Он чувствует, что время его ушло навсегда, и тоскует по былой огромной власти, удаче, славе, молодости, счастью.
Сын его, умный и честолюбивый князь Андрей несчастлив со своей хорошенькой, любящей светскую суету женой и в одиночку, без понимания и поддержки отца, пытается найти свой путь к военной карьере и славе. Это тяжелый, крутой и холодный по своему наследственному характеру человек, презирающий и высший свет. Болконские как бы стесняются проявить свою любовь друг к другу, быть обычной счастливой семьей.
И все же у Толстого есть любимое им счастливое русское семейство – Ростовы. Это самые обыкновенные, вопреки своему графскому титулу, люди с присущими им патриархальным простодушием, добротой, слабостями, народным семейным укладом. Граф Илья доверчив, расточителен, любит домашний театр, обеды в Английском клубе, балы, карты и дорогую барскую забаву - охоту. Графа обворовывают все, кому не лень, вечно берут у него в долг и не отдают деньги, он – плохой хозяин и помещик, уже на грани разорения, иногда чувствует это, но не хочет о таком неприятном обстоятельстве думать. Так сильно он «любил свое веселое спокойствие». Но при всем этом простодушном эгоизме он добрый и честный человек, трогательно любит жену и детей, открыт и гостеприимен.
В этой большой, шумной, чисто московской семье царят дружество, любовь, понимание, растут славные дети – сыновья Николай и Петя, а шумная и веселая девочка-подросток Наташа полна жизни, душевной силы, искренней радости и постоянного ожидания счастья, она все время бегает, а не ходит.
Рождение «мысли народной»
Есть та часть русской жизни, где все Ростовы забывают о своих заботах и неприятностях и становятся единой семьей, частью русского мира, ощущают свою не перерывавшуюся связь с народом.
Это сцена приезда Ростовых с охоты в гости к небогатому дядюшке, где они вдруг видят другой мир бедной, но достойной, подлинно народной жизни с ее простым радостями и глубоким смыслом и вдруг ощущают себя, несмотря на свое графство и былое богатство, частью этой жизни, этого мира. И вдруг Наташа вскакивает и начинает плясать русского, хотя никто никогда ее этому не учил.
Толстовская концепция истории
Толстой имел свое особенное понимание истории, и в романе оно высказано в постоянно повторяющихся авторских суждениях о том, что воля одного человека ничего не значит, даже если это сам Наполеон, царь или Кутузов. Он сравнивал историю с огромным механизмом башенных часов, где вертятся и передают друг другу движение десятки маленьких шестеренок, но главное движение потом и вдруг происходит как бы само по себе и совершенно не связано с самостоятельным вращением каждой детали.
Таков генерал суворовской школы Багратион в Шенграбенском сражении – он знает, что от него лично ничто не зависит, и одним своим присутствием и невозмутимой храбростью ободряет войска в неравном бою. Образец нелепой, неуправляемой, вопреки тщательно разработанной австрийскими стратегами диспозиции, военной катастрофы Толстой увидел и показал в Аустерлицком сражении.
Русская армия вступает в европейскую войну с Наполеоном и действует на чужой земле, вторгается в чужой мир и жизненный уклад, находится в походе и боях на территории Австрии, а затем и Пруссии. И в ее рядах идут князь Андрей Болконский, Николай Ростов, Борис Друбецкой, Берг, разжалованный в рядовые Долохов, возглавляет войска старый мудрый полководец суворовской школы Кутузов, при армии находится молодой император Александр I. Появляются простые, честные и храбрые русские люди – соратник Суворова Багратион, ротный Тимохин, маленький философ капитан Тушин, лихой гусар Васька Денисов, безымянные офицеры и солдаты.
Русский мир в книге обретает свои подлинные очертания в столкновении с миром Европы.
Но Толстой показывает, что война эта – не защита родины и не отстаивание жизненных русских интересов, союзники ненадежны, нерешительный царь видит в войне продолжение царскосельских парадов и маневров и дворцовых интриг и мешает разумным действиям дальновидного и опытного главнокомандующего Кутузова, а офицеры и особенно солдаты не понимают целей войны, за что они гибнут в чужой земле в неразберихе немецких «правильных» стратегических планов. Люди выполняют приказы, свой воинский долг, но ощущают все время, что делают не то. И мудрый хитрец Кутузов понимает, что он бессилен, и лишь стремится уменьшить размеры неизбежной катастрофы.
Эта «австрийская» война не есть народное дело, и поражение при Аустерлице выявило эти скрытые сомнения, смутную неуверенность армии в необходимости для России и ее народа этой далекой войны за чужие интересы. «Нам там незачем было драться», - скажет уже на Бородинском поле умудренный тяжелым опытом потерь и разочарований Андрей Болконский.
Толстой в начале третьего тома «Войны и мира» пишет знаменитую фразу о том, что война – «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие».
В романе Толстого мы видим и незаметный для высшего начальства подвиг красноносого офицера Тимохина и его роты, скромную стойкость застенчивого капитана Тушина, перемены в армейском гусаре Николае Ростове, мучительное прозрение тяжело раненого князя Андрея. Люди на войне меняются, задумываются, поступают так, как должно, по совести. Без этого нет национальной армии, нет веры, нет боевого духа, нет победы, что знает опытный Кутузов и что потом видит и понимает Пьер на Бородинском поле.
У народа была цель, в решающем 1812 году эту цель уже видели и понимали не только Кутузов, но и последний безымянный солдат при Бородине, гусар и казак в партизанском отряде Васьки Денисова, взявшиеся за дубины русские мужики.
Ясно было, что великий завоеватель и честолюбец Наполеон в своих планах не остановится. И Россия не смирится с поражением и унижением. Это передышка, перемирие, время, данное русским людям историей для того, чтобы они поняли сами себя и объединились для защиты своего мира национальной и семейной жизни.
Люди поняли, что в каждом русском человеке есть то, что их объединяет. Снова сквозь мелочи быта и случайности личных судеб прорывается настоящее, подлинный смысл народного и частного бытия.
Толстой в начале третьего тома говорит о «возбужденно-веселом настроении», сопутствующем началу большой войны. И в то же время показывает самодовольство вторгшегося в Россию Наполеона, низкую борьбу личных интересов в штабе русской армии и окружении царя Александра, фальшивость и нелепость военной «науки» (сцена военного совета).
Ростовы с их народным укладом жизни пошлют обоих сыновей на войну и потеряют любимого младшего, отдадут свои подводы под раненых, защитят княжну Марью, помогут страдающему, умирающему князю Андрею, примут в свою семью непрактичного искателя правды Пьера – сделают все, что требует народная совесть на войне и в миру.
В Островненском деле Николай Ростов во время лихой атаки его эскадрона пытается зарубить француза и вдруг видит обычное испуганное лицо человека, в нем рождаются великие сомнения в смысле и необходимости войны и безуховский вопрос «Зачем?».
В Смоленске жители вдруг сами начинают зажигать свои дома и лавки (звучат знаменитые отчаянно-восторженные слова купца Ферапонтова: «Решилась! Россея! Сам запалю») и уходить из города от французов.
Даже старый князь Болконский, замкнувшийся в своем мире прошлого, вдруг понял, что наполеоновская армия в двух переходах от его имения, и стал собирать и вооружать ополченцев и крестьян для защиты, умер воином, в генеральском мундире и при всех орденах. А сын его после смерти отца, в разоренном войной родном имении увидел двух крестьянских девочек, собиравших в разбитой барской оранжерее неспелые сливы и страстно желавших их поскорее унести и съесть, и понял, что в мире есть и другие совершенно законные человеческие интересы и существа, помимо его самого, умного и гордого, и его сложнейших исканий и мучительных сомнений.
Вдруг одноглазый грузный старик Кутузов вопреки мнению высшего общества и всем известной антипатии к нему самого государя назначается главнокомандующим. Даже отрешившаяся от мира богомольная княжна Марья после болезни и смерти любимого, но деспотического отца понимает, что ее властно зовет и влечет новый мир жизни, деятельности и свободы, даже земной любви и семейного счастья (чего она всегда втайне страстно желала), а непонятный бунт богучаровских крестьян, усмиренный одной молодецкой оплеухой ее будущего мужа Николая Ростова, открывает ей «таинственные струи народной русской жизни». Денисов вдруг приходит к новой, как ему кажется, мысли о партизанской войне. Пьер едет в действующую армию и по дороге слышит вещие слова раненого старого солдата: «Всем народом навалиться хотят». Но он еще не понимает, что он – тоже народ, что «навалиться» придется и ему, и вдруг по-христиански попросившему у него перед боем прощения дуэлянту и озорнику Долохову, и спешащему выговорить свою реальную правду князю Андрею Болконскому, который в конце жизни стал разительно похож на старика отца.
Толстой назвал это общее для русских людей чувство «скрытой теплотой патриотизма». И теперь солнце победы на Бородинском поле светит русским войскам, борющимся за народное дело, за общую правду, за свою родину.
День Бородина
Как известно, офицер-артиллерист Толстой побывал на Бородинском поле, поднимался на те же курганы и понял то, что понимает сегодня любой посетитель музея «Бородино» с его великолепной схемой битвы: мудрый и безжалостный Кутузов с помощью боя за уязвимый Шевардинский редут развернул свою и французскую армии флангом к реке, прикрылся справа ею и сильной группировкой конницы Уварова и Платова и подставил французам свой ослабленный и неукрепленный левый фланг. Наполеон сюда и ударил всеми силами, но это было похоже на удар тяжелого острого меча в сырой песок. Железный клин увяз в человеческой массе, замедлил удар и затем остановился. Никакая другая армия не могла бы выдержать этот удар и стоять на своих позициях по колено в крови.
Десятки тысяч русских были вырублены и выбиты мощным батальным огнем артиллерии и пехоты. Но перестала существовать как боевая сила французская кавалерия, погибли или были взяты в плен ее лучшие генералы, а потеря сотен специально выращенных и обученных лошадей была невосполнима. Огромные потери от орудийного и ружейного огня, ударов русской конницы и штыковых боев понесла и наполеоновская пехота. А русские войска продолжали стоять, их могучая артиллерия гремела по всему фронту. Император французов понял смысл произошедшего и отказался ввести в дело старую гвардию.
Но Толстой об этом говорить не стал, а показал совсем другое и по-другому. Битва разворачивается перед глазами наивного, ничего в ней не понимающего Пьера и похожа на тот странный оперный спектакль, который видела со стороны детским наивным взглядом Наташа, сидевшая в ложе. Так потом крестьянская девочка Малаша со своей печки увидит и услышит знаменитое совещание в Филях, где решилась судьба Москвы. Непонятное, странное действо, иногда красивое, иногда опасное, всех действующих лиц охватывает какое-то семейное оживление.
Пьер очутился в самом центре сражения, на знаменитой курганной батарее Раевского, куда был направлен главный удар тяжелой французской конницы, пехоты и артиллерии и где погибли десятки тысяч людей. Батарея с доброй усмешкой принимает этого неуклюжего штатского толстяка в очках и белой шляпе. Он видит простые лица солдат, слышит их немудреные шутки и чувствует, как в этих людях и в нем самом под огнем разгорается скрытое чувство боя и отпора. Все действия окружающих Пьеру непонятны, даже его столкновение с французским офицером было какое-то смешное: оба никак не могли понять, кто кого взял в плен. Но он видит обыденный ужас смерти и растущее желание солдат и офицеров выстоять. Полк князя Андрея без выстрела стоял в резерве, но сотни людей были выбиты артиллерийским огнем, был смертельно ранен в живот осколком гранаты сам князь.
Но ряды русских продолжали стоять под ударами и огнем неподвижно, иногда отвечая контратаками. Великий полководец Наполеон и его огромная закаленная армия ничего не могут поделать с этой непонятной волей и стойкостью. Французская армия столкнулась с живой стеной, потеряла силу наступательного удара и боевой дух, и нравственная, стратегическая победа была одержана русскими, хотя они потеряли больше людей, отступили с поля боя и затем оставили Москву. Это и показал Толстой с помощью Пьера, князя Андрея, противопоставления народной мудрости Кутузова и фальшиво-театрального величия Наполеона, батальных эпизодов и страшной сцены в госпитале, где люди опять трактуются как пушечное мясо и где ампутируют ногу былому обидчику князя Андрея Анатолю Курагину, вскоре после этого скончавшемуся. Но как правильно думает Пьер после битвы: «Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого».
Говоря о москвичах, Толстой упомянул о силе народного чувства. Она ощутима везде: в горящем Смоленске, армии, деревне, на поле битвы. Совершенно не приспособленный к реальной жизни Пьер поражен твердостью и спокойствием простых солдат, которые не только выстояли в огне Бородинского боя, но и его потом ободрили, накормили простой вкусной пищей и довели до своих.