КОНАРМИЯ
Революция. Гражданская война – тяжелейшие годы для России. Брат – на брата. Отец – на сына. Сын – на отца. Всё было поделено на красных и белых, белых и красных.
М. Цветаева писала:
…белым был, красным стал
– кровь обагрила.
Красным был, белым стал
– смерть побелила…
"Конармия" - сборник небольших рассказов, связанных темой гражданской войны и единым образом повествователя Кирилла Васильевича Лютова (псевдоним самого писателя).
Книга написана на основе ДНЕВНИКА автора, который сражался в Первой конной армии. Таким образом, главный герой во многом выражает мировоззрение самого Бабеля.
Весной 1920 года под именем Кирилла Васильевича Лютова Бабель был направлен в Первую Конную Армию под командованием Будённого в качестве военного корреспондента "Красный кавалерист" по 6-ой кавалерийской дивизии. Он был там бойцом и политработником. В рядах Первой Конной писатель стал участником Советско-Польской войны 1920 года. Писатель вёл записи («Конармейский дневник», 1920 год), послужившие основой для будущего сборника рассказов «Конармия». Печатался в газете Политотдела Первой Конармии «Красный кавалерист».
Широкому кругу читателей Бабель стал известен в 1924 году, когда Маяковский напечатал в “Лефе” несколько новелл молодого автора. Вскоре после этого вышла в свет “Конармия”. Ее перевели на двадцать языков, и Бабель стал известен далеко за пределами страны.
Книга Бабеля должна быть рассмотрена в контексте литературы 20-х годов прежде всего с точки зрения отражения в ней той новой исторической реальности, которая возникла в России после октябрьского переворота.
В результате этого события, главным действующим лицом стал “маленький человек” (пролетарий по Булгакову), на которого литература XIX века привыкла смотреть главным образом как на объект, достойный сочувствия.
Рассказы цикла «Конармия» оказались в явном контрасте с революционной пропагандой того времени, создававшей героические мифы о красноармейцах. Из тридцати шести новелл «Конармии» возникает образ представителя интеллигенции, примкнувшей к пролетарской революции и искавшей своего места в ней. Не случайно книга Бабеля вызвала резко негативную оценку со стороны командарма 1-й Конной Семёна Будённого, выступившего с заметкой, озаглавленной «Бабизм Бабеля из “Красной нови”» (1924), несмотря на заступничество Горького.
Человек в нечеловеческих условиях.
Напряженное внимание писателя ко всему, что случается с человеком в определённой ситуации.
С одной стороны, грубость и варварство казаков, а с другой - отчуждение интеллигента, пытающегося жить в чуждой ему, жестокой среде.
Стиль
лаконизм
автор часто предоставляет слово самому персонажу, стилизует произведение под документ, будь то докладная, письмо, объяснительная или сказ.
В этих формах ярко выражается сознание тех людей, которые были захвачены революцией и гражданской войной, принеся в них свои представления, часто смутные.
Язык красноармейцев выражает не только их происхождение, но и образ мышления: утрированный, романтический, крестьянский, солдатский, даже сказочный, вульгарный, газетный, митинговый, одесский, полублатной.
язык крестьянско-солдатский с внедрёнными в него элементами традиционно-торжественного (“поклон от бела лица до сырой земли”) или сказочного (“я там был, самогон-пиво пил”) народного стиля и вульгаризированного газетно-митингового жаргона, в рассказах (“Письмо”; “Соль”)…
Бабель сливает воедино разнонаправленные стилевые элементы текста, которые часто противоречат друг другу:
патетика и ирония;
заурядная обыденность и экзотика;
физиологизм и лирика;
возвышенное и низменное;
весёлое и печальное.
«Конармия» Бабеля не имеет аналогов в русской литературе. Она отличается исключительной языковой выверенностью. В своем дневнике он описал установки, с которыми подходил к созданию книги: «Никаких рассуждений, тщательный выбор слов, стиль, короткие главы, насыщенное содержание, коротко, по дням, без сравнений и исторических параллелей. Просто, коротко». «Конармия» – это почти документальная проза, летопись будничных злодеяний.
Рассказ "Мой первый гусь"
Новелла «Первый гусь» относится к периоду похода Красной армии на Польшу, который в дальнейшем закончился полным разгромом. Однако пока еще фортуна благоволит красным. Они на полных порах мчатся вперед, само движения является целью существования Первой Конной.
Как и большинство рассказов этого сборника, написан от первого лица -Лютова. Автор противопоставляет казаков и главного героя с первых же строк рассказа: "Ты грамотный?" спросил Савицкий, и узнал, что Лютов "грамотный" ("кандидат права Петербургского университета"), а это значит, что он чужой.
Бабель точен в изображении того, как веками копившаяся классовая ненависть огрубляет человеческое поведение.Его герой слышит: " Ты из киндербальзамов... и очки на носу" или: "Шлют вас, не спросясь, а тут режут за очки", - Лютов смиренно и покорно сгибается перед казаками.
Автор изобразил поведение главного героя с иронией. Что-то есть в его страхе женственное. Чувствуя, что он здесь чужой, Лютов хочет стать своим. Для достижения этой цели, он бесстрастно убивает гуся.
Лютов обращается к хозяйке, просит у нее гуся. Та ему отказывает, и тогда он наступает на шею гусю и ломает ее – это его первое убийство на войне. Красноармейцы одобрили: сгодится. Так утверждается право на насилие, именно этот ракурс Гражданской войны отражает в рассказе Бабель.
Победа, казалось, достигнута, и казаки наконец говорят: "парень нам подходящий". Лютов, торжествуя, читает им речь Ленина в газете.
"...Мы спали шестеро там, согреваясь друг от друга". " И только сердце, обагренное убийством, скрипело и текло" ("истекает голова убитого гуся под сапогом солдата). Это "сопровождение" любой войны. И это необходимо пережить. Между Лютовым и красноармейцами есть дистанция. В нем ещё осталось что-то человеческое. Этим и объясняется высокий слог финала.
Сюжет
Бабель намеренно строит сюжет на видении мира одним человеком - Лютовым. Таким образом, автор "Конармии" освобождает себя от раскрытия логики военных событий - для книги о войне "Конармия" содержит мало фабульного действия как такового.
Сюжетный ряд строится таким образом, чтобы передать зрительное, слуховое восприятие главного героя.
Автор подчеркивает мгновенность, внезапность, отрывочности действий и отсутствие связи между ними.
Бабель хочет показать всю ценность жизни. Этого он добивается используя глаголы совершенного видов: особенно - в глаголах стилистически нейтральных: "закричал", "прокричал", "произнес". Может усиливаться словом "вдруг", которое чаще всего употребляется именно рядом с нейтральными глаголами речи. Порою действия бессмысленны и оборванны: "...подошел ко мне совсем близко, потом отскочил в отчаянии и побежал в первый двор". Все внутренне-смятенное состояние человека выражено здесь в действии, и наблюдатель-автор, ничего не объясняя, как бы механически восстанавливает последовательность этих безумных "шагов" и "жестов", логически не связанных между собой.
Бабель предсталение мир как нечто осколочное. Нет в нем цельности.
Бабелевский мир трагичен - из-за постоянного вмешательства смерти в течение жизни.
Красноармейцы
Истоки поведения конармейцев лежат в сфере бытовой, физиологической, социально-исторической, в опыте многовековой истории и в ситуации войны и революции
Конармейцы походили на блоковскую «голытьбу», что «без имени святого» «ко всему готова» («ничего не жаль») — шла «вдаль», но они же были явно героизированы. Воображение читателя поражал их наивно-простодушный и наивно-жестокий взгляд на мир, было неясно, радуют они или пугают автора.
Речевая характеристика
Изображение персонажей конармейцев изнутри, с помощью их собственных голосов. Писателя интересовало их самосознание.
Главный герой
Кирилл Васильевич Лютов – под этим именем воевал в 1-ой Конной И.Бабель, но литературного героя нельзя отождествлять с самим Бабелем, хотя между ними много общего.
Дуэт голосов — автора и Лютова — организован так, что читатель всегда чувствует призвук непосредственного голоса реального автора. Исповедальная интонация в высказывании от первого лица усиливает иллюзию интимности, способствует отождествлению рассказчика с автором.
Язык рассказа
Повествование ведется на литературном языке. Но тем не мене стилевой рисунок словесной формы пестрый и разноголосый. Во многом этому способствуют казаки, вводя в разговор естественную живую речь: "...обязаны вы принять этого человека к себе в помещение и без глупостев, потому этот человек пострадавший по ученой части..."
В основе рассказов – драматический случай, анекдот, в которых раскрывается внутренняя суть персонажа и дух времени.
Повествование от первого лица.
Слияние «Я» рассказчика и автора.
В новелле «Мой первый гусь» видно, насколько далеко находится Лютов от красноармейцев и каких неимоверных усилий стоит ему быть признаным ими. «Ты из киндербальзамов...» (Савицкий)
«Канитель тут у нас с очками...» (квартирьев)
Лютов должен переступить через свои ценности, чтобы стать своим. Он ведёт себя с нарочитой грубостью, убивая гуся и грубо обращаясь со старухой (толкает её кулаком в грудь).
И только после этого один из казаков говорит «Парень нам подходящий...» Казаеи признают Лютова своим, приглашвют его есть с ними и интересуются, о чём пишут в газете.
Аднако Лютов мучается тем, что ему пришлось сделать. «сердце моё, обагрённое убийством, скрипело и текло...»
Ср Лютов Мечик в «Разгроме» Фадеева.
Антитеза:
Контраст становится основным стилеобразующим приёмом, лежащим в основе художественной системы «Конармии»
Интеллигенция и народ (культура и хамство)
Романтические образы и самая грубая действительность. Любовь и ненависть.
Элементы романтизма: необыкновенное, исключительное, яркое. гарои в критические моменты их существования. Война, ненависть....
Бабель сочетает возвышенное с низким...
Героико-романтическое изображение людей смешано с будничной повседневностью войны и натуралистическим изображением...
Натурализм
Метафоричность, неожижанные сравнения.
С другой стороны, документально точен, основывется на точных фактах.
Ср. Гоголь «Тарас Бульба»
А.Блок «Двенадцать»
Мопассан – любимый писатель Бабеля. Короткие новеллы.
Прекрасное владение литературныи и живым народным языком. Речь интеллигента Лютова, казаков... канцеляризмы, вульгарная лексика... Живая разговорная оечь обитателей местечка (афоризмы, юмор...)
Эпос и лирика
Торжественным стилем часто говорится о ничтожном. За смешным стоит трагичное... (Ср.Гоголь)
Основные художественные приёмы, которые использует И.Эм.Бабель в своих рассказах:
Рефлексия – размышление о своём психическом состоянии, склонность анализировать свои переживания.
Антитеза
Диалоги
Монологи
Гипербола
Ретроспекции
Патетика
Риторические вопросы
Ирония
Комизм
Экзотика
Пародия
и т.д.
Роль пейзажа
Необычен пейзаж у Бабеля.
Он непосредственно связан с действиями героя.
"... деревенская улица лежала перед нами, круглая и желтая, как тыква, умирающее солнце испускало на небе свой розовый дух".
Пейзаж содержит антитезу: противопоставление тепла и всеразрушающей смерти. Всё находится в движении. Отношения "неба" и земли" абсолютно независимы друг от друга. Это подчёркивает противоречивое состояние героя .
"Солнце падало на меня из-за зубчатых пригорков".
Взаимосвязь между небесными и земными гранями предстает в необычной форме. Движение солнца вертикально. И эта вертикальность будто не оставляет выбора для главного героя своей прямолинейностью.
...
Позиция Бабеля — это изображение несовместимости традиционных гуманистических ценностей с “новым гуманизмом”. Нет строгой поляризованности авторских симпатий и антипатий, нет плакатно-героических образов красноармейцев, есть сложные характеры, совмещающие в себе разные, порой взаимоисключающие черты.
В дневнике Бабеля, который он вёл во время польского похода 1-й Конной, есть запись, которая свидетельствует о том, что он пытался разобраться в психологической сущности казаков, составлявших основу конармии:
“Что такое наш казак? Пласты: барахольство, удальство, профессионализм, революционность, звериная жестокость. Мы авангард, но чего?”
Лютов же напоминает традиционного героя русской литературы — рефлексирующего интеллигента, волею судеб оказавшегося в водовороте исторических событий и мучительно ищущего своего места в новой реальности.
Он признаёт психологическое превосходство простых людей, но не может отказаться от своих представлений о добре и зле, которые выработаны многими поколениями русской интеллигенции с её комплексом вины перед народом.
Рассказ «Мой первый гусь» – не частный случай, касающийся отдельно взятого представителя интеллигенции, но колоссальное по силе обобщение, пожалуй, важнейшей в произведении проблемы интеллигенции и революции, размышление о влиянии революции на душу и сознание человека.
...
Контраст становится основным стилеобразующим приёмом, лежащим в основе художественной системы «Конармии», причём контрастом отмечено уже самое начало книги: первая же новелла, «Переход через Збруч», начинается сухим, почти протокольным сообщением: “Начдив шесть донёс о том, что Новоград-Волынск взят сегодня на рассвете. Штаб выступил из Крапивно, и наш обоз шумливым арьергардом растянулся по шоссе, идущему от Бреста до Варшавы и построенному на мужицких костях Николаем Первым”. А уже во втором абзаце это деловое сообщение взрывается насыщенным многочисленными образами и лирически напряжённым описанием: “Поля пурпурного мака цветут вокруг нас, полуденный ветер играет в желтеющей ржи, девственная гречиха встаёт на горизонте, как стена дальнего монастыря. Тихая Волынь… уходит от нас в жемчужный туман берёзовых рощ, она вползает в цветистые пригорки и ослабевшими руками путается в зарослях хмеля. Оранжевое солнце катится по небу, как отрубленная голова, нежный свет загорается в ущельях туч, штандарты заката веют над нашими головами”. Тем же приёмом отмечена и новелла «Берестечко», в которой нарисована леденящая картина убийства еврея: “Прямо перед моими окнами несколько казаков расстреливали за шпионаж старого еврея с серебряной бородой. Старик взвизгивал и вырывался. Тогда Кудря из пулемётной команды взял его за голову и спрятал её у себя под мышкой. Еврей затих и расставил ноги. Кудря правой рукой вытащил кинжал и осторожно зарезал старика, не забрызгавшись. Потом он стукнул в закрытую раму. — Если кто интересуется, — сказал он, — нехай приберёт. Это свободно…”
Контраст между сутью события и спокойным тоном его описания достигает здесь предела, становясь гротеском. Такое гротескное столкновение противоположных, контрастных начал составляет основу художественной ткани «Конармии». Как замечает Ф.Левин, “Бабель постоянно сочетал возвышенное с низким, повседневное с экзотическим, драматическое с комическим, пафос с иронией, жизнерадостность с грустью, поэтическое с натуралистическим, восторг со скепсисом”. Характер самого времени сказывается в этих гротескных совмещениях противоположных планов, времени, не могущего быть изображённым более спокойными и традиционными художественными средствами. И главной приметой этого времени становятся характеры красноармейцев, в создании которых использован тот же принцип. В уже упоминавшейся новелле «Письмо» юноша Василий Курдюков описывает в письме к матери, как сначала его отец убил родного сына, а потом второй сын убил отца. Но главным содержанием рассказа становятся не сами по себе ужасные события, а контрастирующие с этими ужасами спокойствие, обыденность тона рассказывания, абсолютная будничность интонаций и отсутствие эмоций рассказчика, молодого красноармейца, который одними и теми же выражениями говорит о взаимоистреблении своих родных, отца и братьев, и о чесотке в передних ногах своего коня Стёпки. В его духовном мире гибель брата и отца является событием, равномасштабным у коня чесотке. Этот гротескный по своей сущности контраст становится единственным адекватным средством создания психологического облика персонажа. Заметим, что эта новелла первая, в которой читателям крупным планом представлен один из рядовых красноармейцев.
Знаменательно, что для этого Бабель прибегает к форме сказа. Сказ вообще становится одной из самых распространённых в «Конармии» повествовательных форм, позволяющих Бабелю создавать выразительнейшие речевые портреты своих персонажей, доносящие до читателей их психологические облики. Безусловно, Бабель не просто механически копирует речь своих персонажей, но каждый раз создаёт её художественный образ, воспроизводя характернейшие черты той или иной речевой манеры, будь это красноармейцы или старик Гедали, владелец какого-то подобия антикварной лавки в Житомире. В его речи звучат характерные интонации старого местечкового еврея, робкого и мудрого, мечтателя и утописта, мечтающего об “интернационале добрых людей”.
Книга Бабеля изобилует самыми разными стилистическими пластами, столкновение которых тоже часто приобретает гротескный смысл. Здесь мы найдём образец ветхозаветной патетики («Кладбище в Козине») и лишённого эмоций описания («Комбриг два»), лирического монолога («Гедали») и объективного повествования («Прищепа»). Часто одна и та же новелла несёт в себе элементы различных стилей, превращаясь в некоторую симфонию смыслов; примером такого контрастного совмещения стилистических планов может служить рассказ «Сын рабби». В истории и картине гибели “последнего принца в династии” вообще заключён своеобразный символ всего цикла: вещи красноармейца Брацлавского, высыпавшиеся из его сундучка, представляют собой гротескную картину соединения несоединимого: “Здесь всё было свалено вместе — мандаты агитатора и памятки еврейского поэта. Портреты Ленина и Маймонида лежали рядом. Узловатое железо ленинского черепа и тусклый шёлк портретов Маймонида. Прядь женских волос была заложена в книжку постановлений Шестого съезда партии, и на полях коммунистических листовок теснились кривые строки древнееврейских стихов. Печальным и скупым дождём падали они на меня — страницы «Песни песней» и револьверные патроны”. Главными же гротескными контрастами становятся здесь образ умирающего юноши, сына еврейского рабби, отдавшего жизнь за революцию, олицетворяющий эту страшную эпоху, как будто ставшую воплощённым гротеском.
Трагическим мотивом через всю «Конармию» проходит невозможность слиться, отождествиться с новой силой. Потому-то горькая фраза рассказчика «Летопись будничных злодеяний теснит меня неутомимо, как порок сердца», отражающая позицию автора.
Может быть, именно раннее понимание Бабелем противоречий новой исторической силы решительно отделило его от тех, кто так и не смог вырваться из плена революционной мифологии. Он тоже хотел бы найти “точку совместимости” с новой силой, но как художник — не мог и не хотел быть однозначным. Сердце художника, может быть, теснила именно “будничность злодеяний” — самый страшный и потрясающий душу гротеск времени.