Легитимная жестокость

«На площади, где скопились протестующие, власти устроили скотобойню», – порой доводится слышать подобные выражения в новостных сводках. Причём «скотобойня» – в её неоправданно и ужасающе жестоком контексте – звучит вполне естественно. Видимо, кто-то полагает так: а что, собственно говоря, особенного? Скот – он и есть скот. И чего, вообще, с животными церемониться? Жестокость в обращении с ними для многих – практически в порядке вещей. Хотя от этого – всего лишь крохотный шажок до столь же жестокого, если не хуже (подхлёстывает ненависть к инакомыслящему!) обращения с людьми. Достаточно лишь подменить понятия. И назвать человека не человеком, а бревном, к примеру. Никакой жалости вызывать не могущим – по определению.

Что, собственно, специалистами от медицины и делалось в годы ВОВ с военнопленными. «Брёвнам» отмораживали конечности и отбивали палками, словно сосульки. Проверяли болевой порог…

Окружив прозрачную газовую камеру, доктора в мельчайших подробностях записывали, как задыхающаяся женщина инстинктивно пытается закрыть нагим телом своего грудного ребёнка, который – согласно скрупулёзным записям медиков, этих людей благородной профессии, уже тихо умер, задохнувшись от газа, минутами раньше…

И многие из тех докторов, накопив богатые экспериментальные данные, стали впоследствии именитыми врачами, открыли свои клиники.

…Достаточно лишь подменить понятия…