Как уходит страх
Самое трудное – себя преодолеть
...Небо заплыло тучами. И вскоре зашумел, забарабанил по крышам дождь. Разразилась гроза. В детском оздоровительном лагере всё затихло, и только в одном домике были слышны возгласы:
— Мамочке под юбочку спрячься...
— Трус...
Каждый старался придумать что-нибудь позаковыристее и крикнуть, чтобы услышали все.
А тот, к кому были обращены эти обидные слова, свернулся клубком, с головой закутался в одеяло.
...Поднимались полегчавшие тучки, и стало слышно, как капельки скатываются с листьев и шлепаются в лужу под окном. Полночь….
Посапывали спокойно спавшие ребята. Только он упорно смотрел в потолок. Заплаканные глаза, надутые губы...
«Трус. Но почему я трус?
Ведь вчера они все испугались гусей, побежали, а один мальчишка споткнулся, упал, а я гусей хворостинкой прогнал!
Ведь не побежал... И их трусами не обзывал...
Или когда трое отобрали у того мальчишки нож. Ему друг подарил, красивый нож, с резной ручкой. И на конце её конь вырезан. Самодельный!
Я же заступился за него, не струсил, хоть их и трое было... Ещё тогда воспитательница наказала меня за драку. Но ведь они отдавать не хотели!
...А грозы я боюсь, так, значит, трус?..»
...Горн протрубил подъём.
Чем они занимались днём? Он не знает. Не помнит. Он весь день поглядывал на небо и думал: хоть бы сегодня была гроза. И тут же пугался: почему обязательно сегодня? Лучше завтра. Пусть будет завтра. Не надо сегодня...
Но гроза началась в тот же вечер, едва он успел раздеться и юркнуть под одеяло.
Первая молния как всегда неожиданно поделила небосклон на множество густо-чёрных пластин с неровными краями.
И ребята после минутного замешательства с криками бросились к его кровати. Началась привычная издевательская игра.
Мальчишки и сами боялись грозы. Однако показать это, очутиться на его месте... Они боролись со своим чувством и поэтому не прощали нескрываемого страха ему.
Он боялся грозы. И, в отличие от них, этого не скрывал.
С тех пор, как на него, ещё совсем малыша, сидящего в коляске возле магазина, где на минуту одного оставила мама, при первых раскатах грома с лаем набросилась собака...
Это было давно. Но всё ещё жило в нем. И он боялся грозы. Панически. Ему хотелось убежать или спрятаться.
Но сейчас он встал и, как-то растягивая слова, сказал, обращаясь ко всем, вернее — ни к кому:
— Я нож забыл на веранде...
И прошлепал босыми ногами к двери — детские сапоги не понадобились.
...Ослепительная вспышка и треск разрядов... Ещё раскаты. Ещё и ещё... Он провел ладонью по мокрому чубу, утёр лицо. Неторопливо подошёл к столу, нагнулся и опустил дрожащую руку в щель между половицами. Ещё днём он специально спрятал здесь нож, тот самый, с резной ручкой, который мальчишка дал ему до утра.
Но где же нож, куда он мог деться? Вот он, стол, одной ножкой на щели между неплотно пригнанными половицами. Под ножку, ошибиться нельзя, и был спрятан нож.
Мальчик опустился на колени и поспешно стал шарить руками под столом. Пусто.
Впервые он пожалел, что слишком редки вспышки молнии и слишком коротки...
Под столом ножа не было.
Куда он мог деться? Куда...
Парнишка так и стоял на четвереньках подле стола, на сухих половицах. И вдруг понял. Вспомнил. Ведь уже перед отбоем стол перенесли, чтобы дождик его не мочил!
И быстренько повёл рукой вдоль половицы. Сильно укололся обо что-то острое. Нож!
Вот он, у него, никуда не пропал...
Положил его на ладонь и стал с интересом рассматривать при всполохах молнии.
А потом стал оглядываться вокруг, поражаясь, какими удивительными делает все предметы молния, с интересом прислушиваться к столь разным раскатам грома...
* Логика человека лишена логичности – 34. До неразумного разумен человек...
«А теперь сломай пирамидку!» – в голосе сотрудника звучал металл –