Соловей
по сюжету сказки Г.Х. Андерсена
В стране далёкой-предалёкой и волшебной,
Где все живущие китайцами зовутся,
А сказки песнями певучими поются,
Жил Император во дворце всесовершенном…
И он китайцем тоже был… А как иначе?
Страна Китаем называется от веку.
Загадка любящему сказки человеку.
А в сказках ставятся главнейшие задачи…
Усиль желание мечты, чтоб побывать
В стране волшебной… - Пред тобою уж дворец!
Представь царём себя, властителем сердец,
Загадки многие сумеешь разгадать…
Давным-давно всё это было… Так давно,
Что даже век назвать иль вспомнить невозможно.
Всё во дворце китайским было хоть и сложно,
Но гармонично и умно заведено.
Дворец агатовый с окошками резными,
Полы зеркальные, стеклянный потолок,
Чтоб Император любоваться небом мог.
Цветами залы все украшены живыми…
Приёмный зал из малахита, жемчуга
На троне, сделанном из золота, блестят!
А гостевые кресла бисером горят.
Дубовый стол, посуда вся из серебра.
В китайских вазах ароматные цветы!
А у дворца пруды, изящные мосточки,
Гирлянды лампочек, светящиеся к ночи,
Деревья вечные, поющие кусты.
И примыкал к дворцу волшебный, дивный сад,
Где очаровывал любой листок, цветок.
За садом лес древнейший, дальше, на восток,
По склону к морю выходил, в приморский град.
Была там гавань, где заморские суда
Могли причалить и Китай наш навестить.
Поторговать, шелков, фарфора накупить,
Чтоб привезти потом в родные города.
Все в мире знали, что в Китае чудеса:
И лес, и сад, и заколдованный дворец,
Охрана, слуги, Император, наконец,
Но, что важней всего - там чудо-голоса!
Там пело всё: деревья, птицы и ручьи,
Цветы в саду и колокольчики в одежде,
Там пели люди о любви и о надежде.
И песни в небо улетали, как ничьи…
А гости знатные из самых дальних стран
Хотели всё же их с собою увезти.
Но звук волшебный не удержишь взаперти,
И не возьмёшь с собою песнь за океан.
Уж в наше время можно песню записать
И переслать друзьям мелодию, но всё же
Равнять живую песню с записью негоже…
Что поцелуй по почте другу передать.
О голосах страны слагали люди сказки,
Да и о самом главном диве - Соловье.
Такого пения не слышали нигде,
Такой гармонии, и яркости, и ласки…
И в честь крылатого певца уже поэты,
Хоть не хватало слов, чтоб чудо описать,
И волшебство души поющей передать,
Слагали дивные, напевные сонеты,
Вот как-то раз, воссев на троне золотом,
Наш Император книгу толстую читал.
Да из неё про Соловья он и узнал!
Что лучше пения… нет в мире-то земном!
Воскликнул он в негодовании: - Да как?
Да что такое? Рядом с собственным дворцом
Живёт сокровище, названное певцом,
А я не слышал, и не знаю, как простак!
Захлопнув книгу ту, министра он призвал,
Да повелел ему доставить во дворец
К обеду нынче Соловья, а под конец
За невнимание к певцу и отругал.
А уж министр, преклонившись, говорит:
- Я сам не слыхивал о нём. Такая птица,
Знать, не представлена к двору. Быть может, мнится,
Что Соловей певец чудесный иль пиит?
- В учёной книге я прочёл, - ему в ответ
Уж Император укорил, - в моей стране
Его зовут чудесным певчим! Как же мне
Не знать того, о чём толкует целый свет!
- О, Ваша светлость! Разыщу певца тотчас!
Министр мямлит… Как исполнить, если он
Певца не слыхивал, не знает, где тот дом,
В котором надобно искать... Но есть приказ.
Тогда придворным он задание даёт:
- Сыскать немедленно Соловушку певца!
Чтоб через пять минут стоял он у крыльца!
Я награжу того, кто птицу приведёт.
Проворным слугам не пристало возражать.
Все разбежались по дворцу и даже в сад,
Ведь за награду услужить любой был рад.
А вдруг удача, отчего не поискать…
Но не нашли они, конечно, Соловья…
В саду же девочка крестьянская гуляла.
Пыльцу цветочную с соцветий собирала.
Слуга, её остановив, спросил: - Ты чья?
Должны мы кратко пояснить, что сад и лес
Не разделялись ни оградой, ни холмами,
И, кто хотел полюбоваться здесь цветами,
Могли спокойно приходить в тот мир чудес.
Но было принято всех спрашивать «Откуда
Пришёл ты, друг», а если дети, то «Ты чей?»
Любая встреча - неслучайна, дар очей,
Предвестник новости неведомой иль чуда…
- Да не видала ль ты, малышка, Соловья?
На это девочка со смехом отвечала:
- Я из деревни, что за лесом, у причала.
Мы с Соловьём лесным давнишние друзья!
Когда иду я за пыльцою, он поёт.
В лесу же дерево огромное стоит,
Где Соловей волшебник песенки творит
Великолепные! И в том лесу живёт.
А на Заре такие трели мой певец
Творит, что солнце замирает от участья.
Его зовут певцом любви и светом счастья,
И вдохновителем открывшихся сердец.
Тотчас же слуги вслед за девочкой толпой,
И сам министр в лес заходит в первый раз.
Тут всё в диковинку для слуха и для глаз.
Вдруг слышат - кони ржут призывно за рекой…
- Ужели это Соловей?
- Конечно, нет!
Министру девочка с улыбкой, - Ты большой,
Седой и важный, а не знаешь хор лесной! -
Перетерпел министр дерзостный ответ.
А следом слышат, как лягушки «Ква, ква, ква!»
Министр сердится, на девочку глядит,
И взглядом спрашивает, но не говорит.
- Да разве песни так поют? – в ответ она.
Вот, наконец, к большому дереву они
Подходят чинно… Вдруг… прекрасное звучанье!
То Соловей нарушил сонное молчанье…
- Теперь я понял, что умеют соловьи!
Но снова девочка смеётся: - Ты учён,
Но не спеши сказать «я понял, я узнал!»
Всего минутное ты чудо услыхал,
А сразу выводы, что книгу-то прочёл.
Затем она уж Соловью:
- Мой золотой!
Мой друг любезный, мой Соловушка, тебя
Сам Император просит спеть, прошу и я!
Не откажи нам в этой просьбе, дорогой!
И Соловей летит за ними ко дворцу.
Вот к Императору влетает в тронный зал.
- Какая крохотная птаха! - тот вскричал, -
Такой невзрачный вид годится ли певцу?
Но Соловей в ответ на возгласы запел.
Да так чудесно, так волшебно и красиво!
Нельзя ни с чем сравнить, но так красноречиво,
Что Император от восторга побледнел…
Сердца в ответ на эту песню и запели!
И слёзы счастья появились на глазах,
Как будто розы зацвели во всех сердцах,
И колокольчики в оконцах зазвенели…
Все обратились в слух, но каждый о своём
Во время песни дивной думал и мечтал,
И каждый слушающий словно бы летал,
И будто пел вдвоём всем сердцем с Соловьем.
Минуты эти длились так, как длится счастье.
Внутри как годы и века, снаружи - миг.
И каждый видящий и слышащий достиг
Высот души во вдохновении и страсти…
А на глазах у Императора… слеза.
Одна! А следом и ещё, ещё текут…
И как алмазы на лице блестят, живут…
И изумлённые глядят на мир глаза!
Но чудо кончилось… Не могут чудеса
Без окончания тут длиться, ведь иначе
И появляться б не могли. А это значит,
Что станут будничным считать те голоса.
Когда закончил Соловей песнь- волшебство,
То все, кто был в дворце, стояли уж вокруг,
Забыв дела, не исключая даже слуг:
Шуты, кухарки, все, кто был недалеко…
Тут Император произнес: - Виват певцу!
Проси в награду что захочешь, что желаешь!
Кольцо златое в дар прими. Теперь ты знаешь,
Что здесь твой дом. Принадлежишь ты сам дворцу!
А Соловей был неизыскан, неучён,
И не хитёр. И так в ответ-то говорит:
- Мой дом в лесу. А вот… слеза твоя блестит -
Награда мне. Росой твоею награждён!
И потому останусь только погостить.
На неучтивость Император промолчал…
Однако слугам проследить он приказал,
Чтоб Соловей не улетел… Те… взяли нить,
Да к лапкам крепко привязали, а концы
В своих руках уже держали. Так прошло
Недели три или четыре… - Но, за что? -
Вздыхал Соловушка теперь. - Тесны дворцы!
Он пел как прежде, но грустнее день за днём.
И на его беду откликнулась Земля:
Пришла посылка от заморского Царя -
Ларец красивый, драгоценный! Что же в нём?
А в нём… подарок Императору лежал.
Там был похожий на лесного Соловья
Певец искусственный, искусного литья
Из драгоценного металла, весь блистал!
Его лишь ключиком специальным заведи,
И он одну из песен нашего певца
Исполнит в точности, вот чудо из ларца.
А механизм сложнейший скрытым был внутри.
- Какое диво! - Император восклицал.
- А как блестит, а как божественно поёт!
Причём, не двигаясь совсем, не устаёт! -
И каждый в зале восклицанья повторял…
Тогда лесной певец на волю попросился.
А Император, что был славен добротой,
На волю певчего пустил: - Лети домой!
Так Соловей в лесную рощу возвратился.
А тут искусственный поёт, не уставая,
В любое время песнь про дивную красу.
Довольны все, и Соловей поёт в лесу…
Но при дворе - одно и то же… подражая.
И лишь шуты не восторгались, говоря:
- Совсем не плохо, но чего-то не хватает.
А вот чего, о том, никто уж и не знает…
Они любили все ж лесного Соловья.
Хотя министр восклицал: - Ни пить, ни есть
Не просит это чудо, стражу уж не надо!
По настроению Императору отрада,
Да невозможно всех достоинств перечесть.
И заводному соловью названье дали:
«Певец сердечный императорского сана».
Ведь в нём, действительно, не видели изъяна,
И удивляться красоте не уставали…
Однако ровно через год сломался он…
Немедля лекаря придворного зовут.
Развел руками тот, сказав – бессилен тут.
Часовщика тогда ведут - тот огорчён.
- В таком сложнейшем механизме нет замены!
Я починю, но он не сможет часто петь.
Лишь раз в году, зато Вы можете смотреть
На внешний вид - в нём не заметно перемены.
Прошло ещё пять лет, и тяжко заболел
Наш Император без волшебного певца.
Болело сердце, краски схлынули с лица,
И не нашлось того, кто б вылечить сумел…
Никто причину не узрел, не распознал.
Решили, возраст виноват, судьба такая.
Бывает добрая, бывает и лихая…
И Император потихоньку угасал.
А вот и Смерть стучит в оконце: - Я пришла!
Придворных выгнал Император и велел,
Чтоб было тихо во дворце, никто не смел
Ни говорить, ни петь, ни плакать до утра…
А Смерть на кресло у кровати рядом села,
И глаз не сводит с Императора: - Ты мой!
Я поведу тебя сегодня за собой,
Но ты… за жизнь ответить должен! - повелела.
Вот тут со складок балдахина стали лица,
А то и рожи вылезать, смеясь, кряхтя…
- Дела твои мы, иль не помнишь?
- Эй, меня… узнай скорее.
- И меня! - в глазах двоится…
Там были страшные, уродливые морды.
Их было больше, чем весёлых, и рычали!
- Припоминаешь ли ты дни былой печали?
- Припоминаю, - отвечал он им покорно…
Но иногда и возражал: - Тебя не знаю!
Ему в ответ: - Министр обманывал тебя,
Но дело злое совершилось, так что зря
Ты отпираешься! - Ну, что же, принимаю…
- Ты, Император, добрым был, порой, без меры!
И доверялся понапрасну ты лжецам,
Наживы жаждавшим льстецам и подлецам!
От Императора ушли остатки веры…
Он осознал вдруг, что любое дело в жизни
Имеет в будущем, по смерти, продолженье…
Что наказания идут за прегрешенья,
За ложь и корысть, и за низменные мысли…
Так продолжалось до тех пор, пока озноб
На Императора нахлынул. Он вскричал:
- Подайте музыку! - но тих был спальный зал.
Указ, что первым шёл, нарушиться не мог…
Вновь император: - Умоляю, дай пожить!
Я много ценных дел теперь уж совершу!
Но Смерть смеялась: - Не могу, не согрешу,
Но ты узнал теперь, чем стоит дорожить…
Тут Императорское сердце зарыдало:
- Я жить хочу, чтоб все исправить, наконец!
На этот зов и прилетел лесной певец!
Да так запел, что Смерть... мгновенно замолчала…
Звучала нежно и душевно песнь лесная,
У Императора слеза вдруг появилась.
А Смерть, заслушавшись, в сосульку обратилась,
Да стала таять, постепенно исчезая…
Вновь к Императору надежды воротились,
И он в себя пришёл, о страхе позабыв,
А сердце слушало неведомый мотив.
Глаза его теперь лучами засветились!
- Спасибо, птичка! - Император так воскликнул, -
Я узнаю тебя, волшебник Соловей!
Спаситель жизни утопающей моей…
И помню день, когда дворец ты мой покинул.
Я предпочёл тогда искусственную песнь…
Как ошибался я, увы, как был не прав,
Благодарю! - а Соловей, ту речь прервав,
Ему в ответ: - Увидеть отклик, это честь!
Награда лучшая певцу - роса у глаз…
И вновь запел. В лице больной тут изменился…
Стал поправляться по часам, потом забылся…
А утром был уже здоров! И вот весь сказ…
С тех пор прошло ещё немало добрых лет.
И Соловей спасенье многим приносил.
Он пел для сердца, не жалея малых сил.
И до сих пор поёт… но чаще на Рассвет.
***
Не знает грамоты и нот наш соловей,
Привычно следуя за чувственным веленьем,
Он наполняет небо звуком и волненьем,
Что покоряют и бесчувственных людей...
Не тиражируйте поэта - соловья,
А разбудите песней нежною Себя...
***
Книга о соловье (эхо суфийского мастера Аттара)
на первой странице Птичьего острова.
***
фрагмент
Сокровенные Слова Бахауллы
Во имя Господа Речений, Всемогущего!
Во благо каждого в земных годах живущего.
1.
Имеющие разум, чтоб понять,
Имеющие уши, чтобы слышать,
Послушайте призыв, звучащий свыше,
Примите все, что сможете принять.
Зов первый от Всевышнего таков:
О, птица Смысла жизни всех веков,
В саду духовном пой, мой соловей,
Вдали от суетливости людей.
Посланник Соломоновой любви!
Ищи лишь царство Савское любимой,
Где свет ее очей неугасимый
Затмит собою мрак земной яви.
О, Феникс мой бессмертный, не селись
Нигде, кроме обители Моей –
Здесь верности гора души твоей.
Пари на крыльях вечных и дивись!
((()))
…Замедли ход минуты и пойми
Слова, что были сказаны сейчас,
Всем сердцем. Неотложный Мой приказ
На все свои века душой прими…
2.
Как птицу возвратит ее птенец,
Как к розе красоты мчит соловей,
Так птицы человеческих сердец
Довольствуются… прахом ветхих дней…
От вечного гнезда к трясине плоти
Летят они беспечно, как прискорбно…
Забыв о том, что святости подобно,
От мудрости к обыденной заботе.
3.
О, друг!
В аллеях сердца своего
Сажай лишь розы истинной любви,
Привязанности лишние прерви,
Цени всем сердцем духа существо.
4.
Сын справедливости!
Направиться куда
Тому, кто любит? Лишь в страну его любви.
Где успокоиться душе? В какой яви?
В стране сердечного желания! О да.
((()))
Для истинного любящего жизнь
В сближении, а смерть его в разлуке.
К Возлюбленному простирает руки,
И нет покоя в сердце, только мысль
О том, что сотни жизней он отдаст
За миг, когда вернется он Домой,
Все радости отдаст он за покой
С Возлюбленным и миг тот не предаст.
эхо Сокровенных Слов Бахауллы -
тема - Сад Истины -
раздел Волшебный суфизм