Ваш покорный слуга Скарданелли (стихи его безумия)
(стихи его безумия)
Часть первая
Последний из завершённых гимнов Гёльдерлина; за ним последовали фрагменты, затем – его безумие и его возвращение к рифмованному стиху.
Майкл Гамбургер. Примечание к английскому подстрочнику "Мнемозины".
Фрагменты Гёльдерлина: ошибка — и до чего же претенциозная ошибка! — использовать эти вещи, которые темны, потому что отрывочны и не закончены, в защиту отрывочной и темной манеры собственного письма.
Филипп Жакоте. Самосев.
Гёльдерлин счел правильным, то есть тактичным, потерять на сороковом году жизни свой здравый ум, чем многим дал повод сожалеть о нем самым занимательным и самым приятным образом. Сентиментальность — это ведь нечто очень полезное, а следовательно, приятное.
Роберт Вальзер. Самоанализ и самосознание.
полдень, полночь – мысль моя
не отбрасывает тени.
мраком мрак попрал маяк
в этой солнечной системе.
потому и стала: темень:
тьму пожравшая змея,
что не минет средостений
мысль над мыслию смеясь.
затуманилась в смятеньи.
притомилась? вот скамья.
тянет тайные растенья:
руту, розмарин, тимьян.
не все дома? дома - я.
точит, дóлбит, свéрлит темя.
что ты? я – твоя семья.
с кем ты, думай?! я не с теми.
съеден зраком зрак, зимою
март проглочен, не затмив
зиму, морем – все помои.
только правильно пойми:
думать вовсе не умея,
мысль, легка ты на помин.
станешь ли душой моею
средь томов и домовин,
коленкоровой камеей
на обложке иль в тени
не своей лежать немея
предстоит тебе все дни?
сроком срок избыв, прямую
единений ложь тяни -
не домой войдёшь – приму я,
но оракулом в тайник.
4-7 декабря 2004 года
*
Так тяготой земной твой воздух упоён,
Что кажется, мы раздвигаем недра
Руками и плывём невидимым огнём,
И обезглавленною гидрой
Возносимся в застывший окоём
По корневой системе ясеня и кедра,
И низвергаемся, и песенку поём
В согласьи с пламенной клепсидрой.
Недвижность струй ея в себя вобрав
Раскалена ядра златая цедра,
В ней як-цидрак для ципы-дрипы щедро
Открыл дороги выдры и бобра.
Но мы дороги эти обогнём
И песенку споём о нём:
15-16 генваря 2006 года
*
Вот и тело
Отлетело.
Оно наказано за дело.
Оно стояло в угол носом
и думало, что нет износу
его душе.
А ныне душу
горечь душит,
при взгляде на полёты туши.
Она стояла носом в угол,
приняв горох за адский уголь –
и поделом.
12-13 генваря 2006 года
*
Нет, утешений больше нет,
Есть честность,
Такая всеобъемлющая частность
Отчаянья.
Такая неотёсанная, нет,
Колом застрявшая причастность.
И местность есть, и неуместность
Нечаянная,
Ненарочная, непоправимая,
Непорочная,
и тишина непрочная –
не тишина, колокол молчания.
Как табурет, который сколотил поэт,
Даже если плотник присел на него – не табурет,
Даже если цырульник его побреет,
Даже если с цирком уйдёт тамбурином
С бурым медведем перейдёт - перекати-поле
В Святую Землю взойдёт топинамбуром.
Даже – это сокращённое дай же.
Если - это сокращённое есть ли.
Дай же днесь то, чего нет
13 генваря 2006 года
*
нет ничего ужасней чем
нет ничего ужасней чем нет
нет ничего ужасней чем нет ничего
нет ничего ужасней чем уж
а с ней
нет ничего ужасней чем ужас
с ней
нет
ничего
ужаснее
чем нет
чем ничего
чем уж
чем ужас
нееееееечем
нет ничего ужасного
давно, не помню уже когда, перед поездкой в Москву
*
почти не брызнуло внезапно глаз,
когда надев сертук
он облачился
в цвета влюблённой жабы и блохи
в отчаяньи – таков невыразимых
оттенок был.
когда раздался стук -
в его застенок кто мог постучать? –
он был почти готов - протягивая руку
войти в пейзаж с сезонами, где зимы
и вёсны, осени и лета
сменялись в беспорядке
гобеленном, но всё-таки годами убелённым
он выйдет - раз-два-три-четыре-
как зайчик, но необратимо – и-пять-и-запятая,
на тридцать шесть –
на плотницкой квартире
осесть,
писать: «Мы так же,
мы так же не были разлучены
с тобою, Диотима!»
и повторять:
«Сюзетта, где ты?»
18 генваря 2006 года
книги стихов | переводы | интервью | и прочее