Командировка. Дилогия

ОТ АВТОРА

В литературе очень часто встречается приём странствующего героя. Странствующего из книги в книгу. Это и Остап Бендер у Ильфа и Петрова, которого авторы для этого даже воскресили — случай совершенно небывалый. Это и гениальный писатель-неудачник Килгор Траут у Курта Воннегута. Это и многие-многие другие, коим нет числа. Вот и меня подобное поветрие не оставило в стороне — в книгу, которую вы, дорогой читатель, держите в руках, вернулся мой давний старый друг, герой книги «Богемная рапсодия» Алик по прозвищу Хроник. Впрочем, здесь он носит другое прозвище. Точнее, позывной.

Мы расстались с Аликом, вернувшимся из Питера в Москву для того, чтобы опять и, казалось бы, окончательно вернуться в Питер. Только что в нашем мире может быть окончательным? Да, он вернулся в Питер и прожил там не один год и не одну пятилетку. И стал там уважаемым человеком, специалистом высочайшего класса в области полиграфии, и как человек пишущий приобрёл широкую известность в литературных кругах не только Питера и его окрестностей, но и… не скажу, что всей страны, но всё-таки достаточно широкую. Его делом стало книжное издательство, а уж эти люди практически все знают друг друга. Цитируя Ленина, можно сказать: узок круг этих героев, страшно далеки они от народа. Далеки не все, но с прискорбием скажу, что многие. И могу объяснить, почему. Но это тема для отдельного разговора, и здесь я не буду её касаться. Достаточно того, что я это обозначил.

Естественно, эта метаморфоза в жизни моего героя потребовала немало времени. За это время Алик многое повидал и многое пережил. Может быть, когда-нибудь я напишу и об этом, но не сейчас и не здесь. Здесь я скажу только одно: за бортом осталось пятнадцать лет жизни. За эти пятнадцать лет Алик прошёл все круги столичного богемного и литературного бытия, после чего неожиданно для всех окружающих поднялся и вновь, в который раз уехал. Вернулся домой. На Донбасс. Думал, что навсегда.

Но прошло ещё не так уж и много времени, и на Донбассе началась гражданская война. И в какой-то момент Алик понял, что сама жизнь вернула его сюда, и не просто вернула, а отправила в командировку. Длительную командировку на войну. А может быть, и бессрочную — эта зараза долго не отпускает. И что вся его предыдущая жизнь была лишь прелюдией, лишь подготовкой к этой командировке. И что теперь его задача — смотреть, слушать, вникать, участвовать в происходящем по мере возможности, и главное — писать об этом. Ибо если не он — то кто же? Больше некому.

Итак, в первой книге дилогии Алик смотрит, слушает, вникает и участвует, а во второй начинает писать.

Должен сказать ещё несколько слов.

Если вам, уважаемый читатель, близки идеи Новороссии и Русского мира, если вы считаете Бандеру преступником, а не национальным героем, если Россия в вашем понимании не страна-агрессор, а страна, в которой живут ваши братья, — эта книга для вас. Если же, наоборот, вы придерживаетесь иных, противоположных взглядов, то вы можете поступить с этой книгой так, как подскажет вам ваша совесть. Вы можете отнести её в СБУ, сопроводив письменным заявлением о негативном влиянии этой книги на ваше моральное состояние. Вы можете её сжечь в лучших традициях фашистов всех времён и народов — это проделывали не раз и в Италии, и в Германии, да и в Киеве тоже. Немцы и итальянцы по этому поводу уже каялись, у вас покаяние впереди. Так что смело жгите, чтобы впоследствии было за что каяться.

Но есть и третий вариант — вы можете в ожидании лучших времён спрятать эту книгу куда-нибудь подальше, с глаз долой, только не забыть, куда именно. И помнить о том, что любая тьма кончается рассветом. И когда наступит рассвет, когда украинскую фашиствующую верхушку привлекут к ответу, а портреты Бандеры будут публично жечь на майдане, вы сможете достать эту книгу из своего тайника и поставить на книжной полке на самое видное место. Кто знает, а вдруг она станет для вас индульгенцией. По крайней мере, искренне вам этого желаю.

С неизменным уважением,

Александр Сурнин