Истоки отечественного анархизма
Некогда, древнегреческим историком и древнейшим, из известных мировому сообществу «землеописателем» - Гекатеем Милетским, человеческая цивилизация была поделена на два противоборствующих лагеря – «Просвещённую Ойкумену» и «Варварскую периферию», сразу же начавших между собой беспощадную борьбу за безоговорочное первенство в настоящем мироустройстве, накал которой не утихал ни на один день, ни на один миг с той, давно минувшей эпохи и по сей день. В Ойкумене появлялись первые города-государства, во главе которых, утверждались клановые сообщества управителей, огнём и мечом насаждавших собственную власть, стараясь распространить её как можно глубже и дальше, подчиняя собственной власти соседние владения, таких же новоявленных феодалов и общинно-анархических обществ.
«Когда власть воин обретает -
Власть людям войны насаждает,
Чтоб ей существовать самой,
Ей постоянно нужен бой;
В огне, в дыму, в кромешной сваре…-
В кровавом, дьявольском угаре».
И вовсе не безосновательными представляются властные стремления ранних феодалов, в свете политических преобразований того времени, когда сила и богатство правителей, прямо зависели от обширности территорий и количества населения, подчинённого их власти. Ибо соседний феодал, обладающий большими человеческими ресурсами, мог выставить более многочисленную и лучше вооружённую армию, способную низвергнуть более слабого противника, за его счёт поживившись новыми территориями и пополнившись человеческими ресурсами.
«Все меньшие, кто жизнью дорожат,
Всегда пред большими дрожат,
А те, пред более большими -
Заискивая, блея перед ними;
Какие б не пришли года,
Сие останется всегда».
Однако участь завоевателя, сводится к тому, что, завоевав слишком много, он далеко не всегда может удержать свои завоевания в силу внутренних противоречий, при отсутствии достойных, внешних угроз.
«Знать, угадывать, предвидеть,
Своих сограждан ненавидеть,
В зачатке подавлять бунты,
Не позволять поднять главы -
Вот сущность властвованья в чём,
Для тех, кто властью наделён!»
Что, если не страх и не лень, испокон веков являются неоспоримыми факторами развития человеческой цивилизации? Именно лень заставила земледельца бросить палку и изобрести плуг, а страх вынудил изобретать всё более и более разрушительные виды вооружения, осваивая и развивая новейшие технологии их создания. Ведь не для кого не является каким-то страшным секретом то, что в древнем мире широко использовалось как химические и биологические виды вооружения, так и психологические методы воздействия на противника. К химическому оружию, например, можно отнести яды, которыми травили воду в колодцах на пути наступающей армии или пресловутый «греческий огонь», к биологическому - ядовитых змей и пауков, горшками с которыми, в частности, карфагеняне закидывали римские галеры ещё во времена первой Пунической войны, или греки закидывавшие городские кварталы Трои, во времена войны Троянской, о чём не преминул поведать миру великий Гомер, отразив сей факт в своей «Илиаде». Психологические методы воздействия на противника так же использовались ещё с первобытных времён развития человечества, когда человек изготавливал боевую дубину весьма внушительных размеров и помещал её у входа в своё жилище, чтоб любой недоброжелатель мог оценить силу её владельца и принять разумное решение относительно того, стоит ли связываться с хозяином этого вооружения, обладающим столь неимоверной силой? И всё то, чем обладает современное человечество есть ничто иное, как технологическое развитие доктрин, заложенных в глубокой, глубокой древности:
«Идёт ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своём, и возвращается ветер на круги свои».
Екклесиаст
Столкновение культур
Разумеется, любые технологии, где-то появившись рано или поздно достигают и самых удалённых земель, населённых разными людьми, ведущими торговлю и выстраивающими политические отношения со своими соседями, друзьями и недругами. От того технологический прогресс не был чужд и миру скифских конфедераций «Варварской периферии», достаточно продолжительную часть времени придерживавшимся анархического самоуправления внутри многочисленных общин, не редко воевавших между собой, но умевшим отбросить все внутренние распри и объединится перед лицом внешней угрозы. Об этом можно судить исходя из исторических свидетельств существования и факта разгрома Сакской федерации, некогда подчинённой персидским царём Дарием I, как о том гласит текст победной надписи на Бехистунской скале:
«Говорит Дарий царь: затем я с войском отправился против Страны саков. Затем саки, которые носят остроконечную шапку, выступили, чтобы дать битву. Когда я прибыл к реке, на ту сторону её со всем войском перешёл. Затем я на голову разбил часть саков, а другую захватил в плен … Вождя их по имени Скунха взяли в плен и привели ко мне. Тогда я другого назначил их вождём, как было на то моё желание. Затем страна стала моей».
Однако, по прошествии какого-то времени, после того как саки стали персидскими данниками, Сакская «федерация» была окончательно разгромлена её ближайшими скифскими соседними – Усунями и Юечжами, в следствии чего часть саков была ассимилирована в новых условиях, а часть благополучно ушла на территорию горного Алтая, заселив плато Башадар. Сей факт наиболее красноречиво указывает на наличие некоего меж федерального договора о коллективной самообороне, позволившим достаточно продолжительное время противостоять внешней экспансии идеологии раболепной вертикали подчинения и угнетения, утвердившейся и практикуемой на землях «Просвещённой Ойкумены», непрестанно расширяющейся за счёт завоёванных земель, и порабощённых вольнолюбивых общин.
Нет ни малейших сомнений в том, что «Варварскую периферию», а позже Великую Скифию, как таковую, никак нельзя назвать государством федеративного или конфедеративного образца, в том смысле, который мы - современные люди вкладываем в само понимание этого слова. Скорее это был некий союз племён, анархического устройства, связанный общекультурной средой. О чём косвенно говорит скифо-сибирский звериный стиль в искусстве, предметы которого находят на необозримых территориальных пространствах, простирающихся между Тихим и Атлантическим океанами. Основными элементами этого стиля является конечно же являются золотой олень и так называемый, «гон зверей», на котором последовательно изображались животные начиная с травоядных, за которыми следовали хищники и венчали данную композицию небесные птицы. Сюжет весьма схожий с символическим отображением человеческого общества, своим существованием сводящий на нет все письменные доводы ярчайших идеологов и воспевателей «Ойкумены» о якобы непоколебимом превосходстве их общественного устройства. Нельзя не отметить и тот факт, что все предметы искусства, изготовленные древними мастерами, выполнены весьма изящно и на таком уровне мастерства, которое в те, далёкие времена казалось просто не достижимым для всего остального человечества, что в свою очередь говорит о степени технологического развития скифской цивилизации, своими истоками уходящего во времена ещё более древние и загадочные.
Техническое превосходство
Археологические исследования 1989-2002 годов, выявили Каргалинский горнометаллургический центр, расположенный в 50-140 км северо-западнее Оренбурга. Первое разработки этого месторождения, по самым скромным подсчётам относят к периоду раннего бронзового века, когда там были добыты первые, медные минералы. Самое интересное заключается в том, как именно древними горняками велись эти разработки. Обнаружено огромное количество вертикальных стволов, часть из которых оказавшись пустыми далее не разрабатывалась, углубляющихся в землю, в среднем, на 12 метров, т.е. на ту глубину, на которой и пролегает обширное меднорудное поле с многочисленными меднорудными линзами и гнёздами малахита и азурита, ни в одном месте не выходящие на поверхность. Зафиксированы до 35 тысяч следов поверхностных выработок - шахт, штолен, карьеров. Суммарная оценка перемещённой горной породы во времена, только, бронзового века может превышать 125 миллионов тонн. В следствии чего было извлечено на поверхность приблизительно 5 миллионов тонн медной руды, из которой в последствии было выплавлено примерно 100-125 тысяч тонн меди. И эта, практически промышленная добыча и переработка природных минералов велась во времена, когда только - только завершился пещерный период пребывания древнего человека, каменного века. А медь в те времена, когда только зарождалась цивилизация бронзового века, без какого-либо преувеличения, считалась, не много - ни мало, стратегическим сырьём, определившим развитие всего человеческого общества. К примеру, известно, что египетские «заточники» были обязаны, по весу, сдавать медную пыль, оставшуюся после заточки инструмента, которая в те времена ценилась примерно так же, как ныне ценится золото. Тогда как в «Варварской периферии» счёт выплавленного из руды металла исчислялся тысячами тонн. В селении, где и выплавлялась эта медь археологами по мимо прочего, была обнаружена «целая гора» костей, оставшихся от более чем двух с половиной миллионов голов домашнего скота, что в свою очередь говорит о масштабах торговли ценным металлом. Во всей этой, вышеизложенной истории особенно поражает сам факт того, что в «просвещённой» Ойкумене, на тот момент времени просто не существовало подобных поселений и уж тем более столь масштабных промышленных центров, появившихся там гораздо позже.
Можно до бесконечности рассуждать о степени вклада той или иной общественной системы в развитие всемирной цивилизации, но с учётом того, что именно металлургия явилась базисным основанием развития вообще всей человеческой цивилизации, определив развитие всего человеческого сообщества на многие тысячелетия вперёд, вышеописанное археологическое открытие даёт право небезосновательно полагать что, мир так называемой «Варварской периферии» не был оторван от развития всего остального человечества, принимая активное участие в товарном и культурном обмене всемирного масштаба. В то же время, нельзя скидывать со счетов и то, что обладатель достаточного количества стратегического сырья получает неоспоримое преимущество в деле создания и развития технологий производства продукции из него производимой, в том числе и сугубо военного назначения.
Военное искусство
А о том, как умели воевать скифы, умело применяя и тактику, и стратегию ведения боевых действий можно судить уже исходя из того, что их соседи систематически подвергавшиеся скифским, опустошительным набегам просто предпочитали не вторгаться в их пределы. Но были и исключения, такие как поход 512 года до нашей эры, семисот тысячного войска могучего царя Дария I в земли причерноморских скифов. Воинственность персидского царя, уже подчинившего своей власти земли Индии и практически всю территорию Передней Азии, вселяла страх и ужас в сердца всех соседей этой, древнейшей супердержавы. Однако скифов эти страхи, видимо, не особо и беспокоили, судя по смысловому наполнению символического дара, преподнесённого ими предводителю интервентов, получившему - птицу, лягушку, мышь и пять стрел. Дарий, предположил, что этот дар преподнесён скифами в знак их покорности и смирения, расшифровав символическое послание так: птица была воспринята в качестве символа быстрых скакунов, лягушка – предстала в виде символа воды, мышь - земли, а стрелы - оружия. Но вскоре выяснилось, каким именно смысловым содержанием в действительности наполнили эти «бесценные» дары, бесстрашные скифы:
«Если вы, персы, как птицы, не улетите в небо, как мыши, не заберётесь в землю или как лягушки, не поскачете в болото, то не вернётесь назад, поражённые этими стрелами».
Но ни грозное предупреждение, ни утрата части обозов вовсе не охладила завоевательного пыла персов, продолживших свой поход в глубь скифских земель, страждущих и не находящих ни одного сражения. Войско медленно таяло, задыхаясь в степных пожарах, устраиваемых скифами по пути его следования, погибало напившись воды из отравленных колодцев, от прилетавших откуда - то вражеских стрел... Когда же его численность уменьшилась, уж и вовсе катастрофически, прочувствовав на себе все «прелести» партизанского «гостеприимства», Дарий, практически уже стоявший на гране поражения, не проиграв ни одного сражения обратился к предводителю Скифов Иданфрису:
«Чудак! Зачем ты все время убегаешь, хотя тебе предоставлен выбор? Если ты считаешь себя в состоянии противиться моей силе, то остановись, прекрати своё скитание и сразись со мной. Если же признаешь себя слишком слабым, тогда тебе следует также оставить бегство и, неся в дар своему владыке землю и воду, вступить с ним в переговоры».
На что получил следующий ответ:
«Скифы не имеют ни городов, ни посевов - ничего, что персы могут захватить. И воевать скифы будут так, как считают нужным... А за то, что ты назвал себя моим владыкой, ты поплатишься».
Конечно же успех скифам принесла не только их беспримерная отвага, храбрость и дерзость… но и блестящее владение тактикой и стратегией ведения боевых действий. Всё дело в том, что скифы заранее, пред лицом широкомасштабной персидской агрессии собрали большой совет и обратились за помощью ко всем соседним племенам, собрав достаточное количество воинов для реализации скрупулёзно разработанного и до мелочей продуманного плана обороны и уничтожения противника. Заблаговременно отправив женщин и детей подальше на север, объединённое войско скифов было разделено на две части:
- Первая, возглавляемая скифским предводителем по имени Скопасис, отходила вдоль берега Азовского моря, к Танаису;
- Вторая, под управлением предводителей Иданфирса и Таксакиса , заманивала армию Дария в глубь своей территории, держась от персов на расстоянии одного дневного перехода, попутно засыпая колодцы и родники, угоняя скот, сжигая за собой траву.
Обладая обширными территориями и сверх манёвренной, подвижной армией, скифы использовали все эти преимущества в борьбе с численно превосходящим противником, которого неким подобием «телка на поводке», сначала провели по землям племён, отказавшимся дать единый отпор персидским завоевателям, выступив против него одним фронтом. Медлительная армия Дария просто не могла угнаться за стремительной скифской конницей, тогда как персидская кавалерия, способная сблизиться с неуловимым врагом, оказалась абсолютно беззащитной пред стрелами конных лучников, не имея в своём арсенале подобного вооружения с сопоставимой дальностью полёта стрелы. Но детально разработанный план по уничтожению персидского войска, всё же так и не был реализован в полной мере.
Когда персидское воинство было окончательно измотано и деморализовано, скифская армия, собравшись в единый кулак выступила, навстречу изрядно поредевшему войску неприятеля. Противники выстроились друг напротив друга и тут случилось то, чего никто не мог не предвидеть ни запланировать – пред грозными скифскими воинами проскочил заяц, за которым и погнались воины, будучи настолько уверенными в своей победе, что решили отложить генеральное сражение на время внезапно случившейся охоты. Этим поступком воля до того непобедимого Дария была окончательно сломлена и он, оставив для прикрытия заслон из числа наиболее ослабевших воинов, собрав все оставшиеся силы предпочёл поспешное бегство к спасительному Дунаю. На следующий день оставленные в заслоне воины взмолились о пощаде и скифы поняли, что персам удалось скрыться, после чего стремглав кинулись к заблаговременно наведённой персами переправе, по пути неожиданно обогнав заблудившееся в степи персидское войско и оказавшись у моста раньше преследуемых. Греки, охранявшие наплавной мост, вступив с ними в переговоры, создали видимость его демонтажа и скифы обратившись на поиски врагов растаяли в необозримых, степных просторах. А вскоре до переправы добралось в конец изнурённое войско персов, во главе со своим военачальником и снова переубедив греков, наконец то смогло благополучно переправится, преодолев живительные воды, спасительной реки. Что, в прочем, не помешало Геродоту опубликовать следующие строки:
«Из всех известных нам народов, только скифы обладают одним, зато самым важным для человеческой жизни искусством. Оно состоит в том, что ни одному врагу, напавшему на их страну, они не дают спастись, и никто не может их настичь, если только они сами не допустят этого. Ведь у них нет ни городов, ни укреплений, и свои жилища они возят с собой».
Скифами, так же, было разгромлено и уничтожено тридцати тысячное войско наместника Александра Македонского - Зопириона, в 331 году до нашей эры вторгшееся в северное Причерноморье. Неудержимая, высокоманёвренная кавалерия не знала преград на своём пути и под её сокрушительными ударами пали Урарту и Ассирия … Омыв копыта своих, быстрых коней легендарными водами Нила, неустрашимые скифы, громогласно - подобием грозового раската, объявили миру своё гордое и грозное имя.
«И было слово Господне ко мне в другой раз: что видишь ты? Я сказал: вижу поддуваемый ветром кипящий котёл, и лицо его со стороны севера. И сказал мне Господь: от севера откроется бедствие на всех обитателей сей земли. Ибо вот, Я призову все племена царств северных, говорит Господь, и придут они, и поставят каждый престол свой при входе в ворота Иерусалима, и вокруг всех стен его, и во всех городах Иудейских».
Исчезновение
Но по прошествии какого-то времени Скифы, подобно призрачному миражу в жаркой пустыне, внезапно растворились во мраке времён, раздробившись на многочисленные племена и народности, разодравшие Скифию на несчётное число национальных суверенитетов, со своими законами, правилами и устроениями, с собственными кощеями во главе. Прошло ещё какое-то время и «Великая Скифия», неким подобием легендарной птицы Феникс вновь возродилась, воскреснув из пепла небытия. Империей Гуннов, на этот раз явилась она, представ пред многоликим, международным сообществом и на весь мир, звонким лязгом боевых доспехов в гулком топоте конских копыт прогремело новое имя - Гунния.
Образовалась эта полиэтническая «империя» не в силу какого-то мнимого переселения народов, существующего лишь в головах высоко учёных фантазёров, а в силу объединения обширного межкультурного пространства, некогда несправедливо именованного «Варварской периферией». Которая многие тысячелетия успешно противостояла алчной и корыстолюбивой Ойкумене, всё время стремившейся распространить свою политическую систему управления обществом, отрывая и проглатывая всё новые и новые куски вольного мира, дробя его по этническим и религиозным признакам. Не миновала эта напасть и Гуннию, павшую в результате коррумпированности и власти стяжательства, зародившихся в её глубинах «политических» элит, не чуравшихся ни роскоши, ни славы. Опять повторилось то, что ранее произошло со Скифией и в дальнейшей истории с завидным постоянством повторялось снова и снова, опоясывая невидимым, метафизическим кругом многочисленные эпохи собственного развития. Заняв своё место в истории и вселив страх и ужас в сердца тогдашних «хозяев» мира, «Империя гуннов» растворилась столь же внезапно, как исчезает всплеск - с последними кругами на водной глади, как утренний туман тает под первыми лучами Солнца, как гаснет костёр - в последнем, самом ярком всполохе огня.
И вновь, после краха очередной анархо-конфедерации начинается брожение идеологий, дробление её обширных территорий на мелкие этнические образования, с «гражданской» войной внутри некогда несокрушимого анархо-конгломерата, успешно противостоявшего любым внешним силам. В следствии чего на международной арене появляются славяне, русичи, татары.
