Глава 3.

Смоленская деревня в 1930-е годы.

1930 - 1939 г.г. 

Оглавление.

1 Начало коллективизации. Раскулачивание. Выселение раскулаченных семей в отдалённые регионы страны.

2. Переселение крестьян из хуторов в деревни. 

3. О некоторых сторонах жизни районных партийных организаций. 

4. Комсомол - боевой отряд ВКП(б).  Пионеры – смена и резерв комсомола.

5. Очередная атака на церковь. 

6. О карточной системе в СССР. 

7. Партийные чистки в рядах ВКП(б). 

8. Об отходничестве.

9. Политотделы МТС. Диктат партийных органов в деревне.

10. Закон о хищениях госсобственности от 7 августа 1932 года.

11. О введении института паспортной прописки. 

12. Об ужесточении к деревне связанных с госпоставками требований.

13. Директива-инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения». 

14. Об итогах первой пятилетки.

15. О повседневной жизни деревни. 

16. Об обязательной регистрации радиоприёмников.

17. О состоянии народного образования в районе.

18. Установление ответственности за незаконный помол зерна.

19. Сельскохозяйственные обязательства деревни перед государством.

20. Меры правительства, направленные против разбазаривания колхозных земель.

21. Вопросы сохранности зерна в государственных хранилищах.

22.О государственной политике в отношении национальных меньшинств Западной области.

23.Принятие новой Конституции. Технология проведения репрессий. Когда нет неприкасаемых.

24. Ликвидация бескоровности хозяйств колхозников. Проблемы распределения прибыли в колхозах. Обеспечение колхозов тягловой силой.

25. О торфопредприятии Гранки-Голынки. 

26.Образование Смоленской области и Руднянского, Демидовского, Касплянского районов в её составе.

27. Война с Финляндией 1939–1940 годов. 

28. Источники, использованные в работе.

29. Примечания. 

Начало коллективизации. Раскулачивание. Выселение раскулаченных семей в отдалённые регионы страны.  

   Экономическая политика советского правительства, проводимая как внутри страны, так и на мировой арене к концу 1920-х годов, перестала отвечать вызовам времени. Эволюционный путь развития промышленности и сельского хозяйства отодвигал в неопределённое будущее выравнивание потенциалов западных стран и СССР. Требовались решительные меры преодоления отставания. По мнению правительства СССР, выходом из создавшегося положения могло стать развитие ведущих отраслей народного хозяйства форсированными темпами. Курс на  индустриализацию наметил  прошедший с 18 декабря по 31 декабря 1925 года XIV съезд ВКП(б).  Средств, на реализацию столь амбициозной программы правительство не имело. В ответ на отказ руководства СССР погашать внешние долги Российской империи большой бизнес Запада отказался выдавать кредиты. 

   Впрочем, и положительное решение данного вопроса с их стороны не решило бы проблемы. Слишком большие ресурсы требовалось задействовать. Опыт предоставления концессий иностранному бизнесу оказался неудачным. Продажа за рубеж культурных ценностей не оправдала надежд. Торговля пушниной, лесом, льном, не могли дать достаточного количества валюты. Говорить об экспорте изделий промышленности ввиду их низкого качества и технологического несовершенства не представлялось возможным. Таким образом, одним из основных способов получения валюты для закупки западных технологий, производств и целых заводов, приглашения иностранных специалистов и должен был стать экспорт продукции сельского хозяйства.

   Что традиционно для России, только крестьяне могли дать необходимые финансовые ресурсы. При этом на передний план выходило не взаимно уважительное сотрудничество государства и деревни, а максимально жёсткое изъятие продуктов крестьянского труда, с последующей их продажей за рубеж. Реализации указанной программы повлекло за собой такие изменения в сфере отношений государства и сельских жителей, что их последствия ощущались вплоть до развала СССР и падения социализма, наступивших в конце 1991 года.

   Строительство объектов тяжелой промышленности общесоюзного значения не было актуальным для территории Западной области ввиду её сельскохозяйственной ориентации. Но регион мог стать донором при возведении заводов гигантов и других великих строек путём превращения его в один из источников приумножения финансов. Продавая зерно, выращенное крестьянами края за рубеж, экспортируя другие сельхозпродукты, валютную выручку от их продажи государство могло направлять на нужды ускоренной индустриализации.

   На момент начала коллективизации Западная область куда входила и Смоленщина, являлась исключительно сельскохозяйственной провинцией, где более 90% населения жило в сельской местности. Частный сектор давал 98,7% валового сельскохозяйственного продукта при охвате обобществлёнными хозяйствами менее 1% земли. От общего количества 393 523 крестьянских хозяйств, зарегистрированных в 1927 г., 5% относились к кулацким, 70%—к середняцким и 25%—к бедняцким.1

   К началу проведения мероприятий по сплошной коллективизации в партийном руководстве страны победило мнение, что основным препятствием к объединению крестьян-бедняков и середняков в колхозы является образовавшаяся за годы НЭПа более зажиточная прослойка в деревне — кулаки, а также поддерживающая их или зависимая от них социальная группа — «подкулачники».

   В рамках проведения сплошной коллективизации это препятствие необходимо было устранить.   Фактически же,  выселению с конфискацией имущества будут подвергаться не только кулаки, но и так называемые подкулачники, то есть середняки, а также бедняки и даже батраки, замеченные в симпатиях к классовым противникам.

   Деревня чувствовала надвигавшуюся катастрофу и руководствуясь здравым смыслом пыталась докричаться до власти, стараясь её образумить.

  Письмо Ивана Богданова из села Лодоши: «Прошу редакцию поместить в газете «Наша Деревня». Вот вам грозное письмо... 1. Прошу вас ответить на вопрос, если насилия итти в колхоз, я думаю нет, а у нас в районе, хоть поставили сплошную коллективизацию, я уверяю, что ежели приехали вы и проголосовали, то я уверяю, что за колхоз 15 процентов не окажется. Весь народ уничтожает скот, говоря все равно в колхоз итти неволей. 2. Теперь поравняем земли и заведем многополье. 3. Дайте вольную промышленность.4. Не заставляйте население итти в колхоз, не будет там толку. Уничтожить колхоз и не делать ломки людям. Чем в колхоз итти лучше удавиться, чем в колхоз итти на свет не родиться. Мое хозяйство одна корова, одна лошадь, три овцы, четыре десятины земли на семь едаков...».2  

   Подобных обращений было великое множество и в самых разный формах. Деревня говорила: Мы хотим жить! Не убивайте нас! На простом крестьянском языке доносила до правительства: Мы обеспечим город продовольствием, а город в свою очередь по справедливым ценам даст нам сельскохозяйственную технику, бытовые приборы, одежду, обувь. Поможет нам вырваться из мрака бескультурья и необразованности. Только не убивайте! К голосу деревни правительство не прислушалось……

Давая старт рассмотрению вопроса начальной стадии коллективизации, нельзя обойти вниманием такое явление начала 1930-х годов как двадцатипятитысячники. Кто они?

   В целях укрепления пролетарскими кадрами предстоящие преобразования и добавляя в отношения элемент идеологии, демонстрирующий единение рабочих и крестьян ЦК ВКП(б), принял решение направить на руководящие должности в колхозы из состава передовиков производства рабочих промышленных предприятий в количестве 25 тысяч человек.

   В печати, часто в пафосной тональности, рассказывается о том, как кадровые рабочие, вливаясь в колхозные коллективы, возглавляли их, в последующем выводя в передовые, талантливым руководством добивались рекордных урожаев на колхозных полях.

   Безусловно, такое случалось. Но не всегда. И надо думать, не везде. В некоторых случаях, и не редких, эти достойные люди поменяв город на деревню преисполненные чувства долга и желания помочь стране попадали если не во враждебную атмосферу, но в среду полнейшего равнодушия.

   Патриархальная деревня, тёмная и невежественная, жила по своим тысячелетним неписанным законам и лишь своими интересами. Колхозное строительство и обещанный, в связи с этим правительственными пропагандистами прогресс, их совершенно не интересовал, скорее наоборот был ей глубоко чужд. Ментальности заводского рабочего и самого сознательного крестьянина являлись несовместимыми понятиями. Под стать крестьянам, но с более высоким социальном статусом, над ними стояли районные партийные и советские руководители. Так или иначе начальники и их подчинённые составляли единый организм, связанный тысячами нитей крестьянского бытия.

   В функционирующий по известному только ему законам организм внезапно вторгалось чужеродное тело - носитель совершенной иной ментальности и другой культуры. В деревню внедрялся городской житель - представитель пролетариата. И пусть его взгляды на жизнь отличались от тех которыми его наделили основоположники марксизма, но это был носитель фабрично-заводской и городской культуры. Исследуя проблему двадцатипятитысячников, как элемент проводимой властями политики, приходится констатировать, что опыт в конечном счёте не удался. Доказательством чего служит быстрое свёртывание указанного проекта. О людях, направленных в деревню, вскоре забыли.

Высшие партийные чиновники СССР ничем не рисковали, посылая пролетарские массы в бой, это им было привычно. Если они не пожалели всё российское крестьянство, то что для них значили эти 25 тысяч рабочих? Их, интересовал только результат, который предполагалось получить.  

  Каково было самочувствие приехавших в деревню идеалистов? И все ли они были таковыми? Кто их там ждал? И нужны ли они там были?

   Что их не встречали оркестром и хлебом с солью это безусловно так. Но и более скромный уровень приёма, надо думать, обеспечивался не часто. Зато очень часто их встречали не понимавшие замыслов правительства, равнодушные райкомовские партийные и советские чиновники. Ко всему прочему региональные начальники с большим подозрением отнеслись к «понаехавшим». Не засланные ли это казачки?  Видели в заводских посланцев больше потенциальных конкурентов чем своих помощников. Да и сами представители пролетариата в основной своей массе показали неспособность к адаптации в крестьянском мире. 

   ВЦИОМ тех лет - ПП ОГПУ СССР давая вполне объективные оценки общественно-политическим процессам и явлениям находило, что чаще всего вновь прибывших специалистов никто не встречал, но если и встречали, то дальнейшее бытовое и прочее устройство возлагали на самих прибывших.

    Ниже показано письма, документ адресован в одну из инстанций Западного обкома ВКП(б).  Оно находилось в материалах «Смоленского архива». Как на него отреагировали партийные инстанции автору настоящих строк неизвестно.  Во всяком случае, существовавшая проблема использования на руководящих должностях в колхозах двадцатипятитысячников была обозначена как чрезвычайно острая.

Коллективизация сельского хозяйства, стала переломным моментом в истории Советского Союза. Став кульминацией политики ком­мунистической партии по коренному преобразованию общества, разрушив сельскую общину, на ее месте принудительно создала колхоз.

  Являясь инструментом кон­троля над деревней, в будущем колхоз позволит государству взимать с крестьянства дань в виде зерна и прочих продуктов сельского хозяйства, усиливая тем самым политическую и администра­тивную власть над его жителями. Коллективизация явилась элементом широкомасштабного на­ступления на такие крестьянские институты, как двор, сход, община, мельница (место общения), рынок, а также церковь. В процессе указанных изменений продолжилось закрытие церквей, сопровождаемое проведением антирелигиозных кампаний.

   Несколько опережая дальнейшее повествование сразу следует отметить, что наступила эра, когда деревенскую эли­ту заставили умолкнуть, священников преследуя заключали в тюрьмы, представи­телей сельской интеллигенции, отказывавшихся служить агентами го­сударства, подвергали травле. На значительное число крестьян преуспевающих, привыкших свободно высказывать свое мнение или просто добив­шихся успехов в хозяйствовании, навешивали ярлык «кулака», арестовывали и депортировали.

   Автор настоящих строк вполне хорошо видит отличие «мироедов», т. е. кулаков, паразитировавших на теле деревни от трудолюбивых и рачительных хозяев, на которых равнялись жители поселений.

   Деревня, понимая уготованную ей участь, не желала покоряться. Формы протеста против вступления в колхоз были самые разнообразные. Например, довольно распространённой, но достаточно безобидной стали листовки. В консервативной деревне подобные акции казались невозможными. В тридцатые годы ХХ века стали возможны и они, хотя эффективность призывов, содержащихся в них, оказалась невысокой.

   По всей видимости листовки, как разновидность пропаганды, распространителям были навеяны содержанием кинофильмов патриотически-революционной тематики бывших в прокате начиная с 1924 года.

   Из ежедневных сводок ПП ОГПУ Западного округа зимы 1930 года в связи с раскулачиванием и созданием колхозов:

«18 января в с. Каспля, Касплянского р-на Начальником РАО на телеграфном столбе было обнаружено объявление призывающее не идти в колхозы и т. д. Причем означенное объявление было прибито отрезком проволоки. Принятыми мерами было установлено, что данное объявление было вывешено попом и кулаком упомянутого села С. и Я., у коих при обыске было обнаружено куски проволоки сходные с проволокой, обнаруженной на столбе. С. и Я. в заключены под стражу. Материал дознания вместе с личностями направлен в ОГПУ З/О»4

   Более распространённой формой протестов являлись поджоги домов и хозяйственных построек деревенского актива. В одном из донесений отдела уголовного розыска находим, как расправлялись с имуществом активиста в близлежащем к нам селе.

   «В ночь на 4 марта с/г. сгорел двор председателя Зарубинского с/с. Касплянского района К. Установлено, что поджег произведен на классовой почве за участие К. в хозяйственно-политических кампаниях. По делу имеется задержанных 4 кулака по 58–8 ст. УК. Дело передано в нарсуд». 5

Председатель сельсовета не являлся местным жителем, а был направлен в село Зарубинки партийными органами из другой местности. После поджога дома из поселения уехал.

Всего же массовых протестных выступлений крестьян за 1930 год органами ОГПУ по Западной области зафиксировано 438. Актов террора за тот же период – 679, из них 53 убийства.

   Если в целом следует говорить о «добровольно-принудительном» методах вступлений в колхоз, то в период коллективизации были отмечены случаи, когда крестьяне и в самом деле вступали в колхоз добровольно. Вот как один из корреспондентов объяснял причины к вступлению землеробов в колхоз. Из письма в «Крестьянскую газету».

   «Если бы тов. Сталин явился инкогнито сам в колхоз и спросил бы по душам колхозников, почему, мол, ты вошёл в колхоз, почти каждый отвечал бы, что, мол, по многим причинам: 1) захватить землю, где мне нравится, 2) уйти от общества в колхоз, где я мог бы быть более свободен и менее обложен, 3) в колхозе нам обещана по всем видам льгота и помощь. На вопрос: ведь у вас по уставу общественная обработка земли и имущество должно быть общее. Он ответит – да! По уставу так, но общественную обработку мы все ведём только для видимости и только под нажимом, а придёт, Китай (Намёк на обострение в конце 1920-х годов советско-китайских отношений), всё это лопнет и собственность останется у нас. Вот тайная идеология колхозника – это собственность».6

   Как, бывают наивно хитры русские мужики! Тут вспоминается что-то из фольклора: «Пошли за шерстью, а вернулись стриженые». Ну, это забегая немного вперед. Придет время, постригут всех и бедных, и богатых.

   Иногда, не вступая на путь открытого противостояния с властями, но и не желая быть коллективизированным сельские жители прибегали к разного рода хитростям, делающим невозможным признать коллективизацию сельских дворов состоявшейся.

Случай из практики работы Демидовского народного суда марта 1930 года. Тогда по ст. 74 УК осудили десять человек бедняков и середняков за хулиганские действия. Хулиганство выразилось в том, что на общем собрании данные лица, в основном женщины, устроив гвалт сделали невозможным принятие решения по существу.

   Вышестоящая судебная инстанция отменила приговор, предложив поискать зачинщиков среди чуждых элементов. По мнению областного суда представители демидовской фемиды проявили близорукость, не увидев в срыве важного политического мероприятии руки классового врага. Поскольку вводной задачей ставился поиск подстрекателя, то в подстрекатели назначили бывшего жандарма волею случая оказавшегося среди участников собрания. Теперь суд уже на полном основании осудил за хулиганство старорежимного блюстителя законности.19

   Исполнители же партийных директив, решая вопросы, связанные с коллективизацией, понимали, что при осуществлении любых ответственных проектов «лучше перестараться чем наоборот» Знали они и то, что, соблюдая букву закона в условиях окружавшей их действительности необходимых социальных перемен не достичь. Неслучайно, руководитель Колхозцентра РСФСР Юркин Тихон Тихонович так напутствовал свою армию перед великой битвой: «Если в некотором деле вы перегнете и вас арестуют, то помните, что вас арестовали за революционное дело».

   Уже в начале марта 1930 года Сталин понял, что его план провалился. Именно поэтому 2 марта 1930 года появилась его стать «Головокружение от успехов». Суть газетного выступления была простой. В нём Иосиф Виссарионович открыто перекладывал всю вину за беззаконие во время коллективизации и раскулачивания на местные власти. К тому времени пропаганда находилась в шаге от создания образа вождя как величайшего из величайших. Значительное число крестьян, поверив в невозврат практики принудительных записей в обобществлённые хозяйства облегчённо вздохнуло.

   Как следствие, большинство крестьян, будучи уже записанными в колхозы, немедленно из них вышли. Но это был только один шаг назад предварявший мощный рывок вперед. Уже в сентябре 1930 года ЦК ВКПб осудил местные органы власти за пассивные действия в проведении коллективизации аграрного сектора. Партия призвала к активным действиям, формирующим мощный поток вступающих в колхозы. В результате 60% крестьян в 1931 году стали членами колхозов.

   Первейшей проблемой крестьян, вышедших из хозяйств, являлось возвращение обобществлённого крупного и мелкого рогатого скота, попавшего к тому времени на колхозный двор. Здесь мужик сталкивался с обратной стороной собственного естества, его необоримого индивидуализма. Как он сам не мог проявлять заботу о чужих домашних животных и птице, так и о его домашней живности, попавшей на колхозный двор, никто не заботился. Во многих случаях животные, находясь в бесхозном состоянии пали от бескормицы или же были проданы в другое хозяйство. Как откровенно высказался на местной партийной конференции один из районных руководителей:   

  «Мы признаем, что допустили перегибы, мы говорим голословно, что признаем ошибки, но факт остается фактом, что у мужика, который имел жеребенка и лошадь, мы этого жеребенка продали».7

   Но довольно часто случалось так, что домашнюю скотину, перед вступлением в колхоз, забивали сами крестьяне не желавшие обобществлять её, поэтому выход из колхоза теперь терял для них смысл. Без лошади или коровы выжить как хозяева-единоличники они не могли.

   Второй проблемой крестьянина, вступившего в колхоз и решившего из него выйти, являлось получение обратно земли. Община в результате коллективизации развалилась и больше не могла решать вопросы распределения наделов. Теперь определять, какая часть деревенских земель должна составлять наделы крестьян, было делом местного сельсовета или самого колхоза.  Властные полномочия этих двух организаций и их взаимоотношения между собой, на тот момент, еще не определились с достаточной ясностью. Разумеется, колхоз был заинтересован в том, чтобы сохранить за собой лучшие земли. Крестьянин, выходивший из колхоза, не мог просто потребовать обратно полоски или участок, которые он обрабатывал раньше. Он получал новый надел, как правило, хуже старого, и зачастую с такими проволочками, что практически покинуть колхоз до весеннего сева в 1930 г. оказывалось невозможным. Нередко колхоз лишал крестьян доступа к пастбищам и воде.

   Единоличники (долгое время большое количество крестьян, не поддаваясь на шантаж и запугивание продолжали находиться вне колхоза) в соответствии с Постановлением ЦИК СНК СССР от 13 ноября 1930 года не допускались в потребительскую кооперацию, не имели избирательных прав, то есть были лишенцами. Они платили более высокие налоги и в первую очередь привлекались к трудовым повинностям, работам по строительству и ремонту дорог, заготовке, сплаве, вывозке леса и другим. Их обязывали работать на собственных лошадях и питаться за свой счет

   У большевиков опоры в деревне не было за исключением бедняцкого слоя. Только их руками можно было претворять в жизнь планы по переустройству общества. Значения не имело бедняк в силу чего – в силу лени, пьянства, неумения вести дела или же слабого состояния здоровья работников, наличия большой семьи с нетрудоспособными членами. Если бедняк по причине лени и пьянства — это даже лучше. Разжигались низменные человеческие инстинкты. Во всем виноват «кулак» - кровопийца. Это он довел деревню до нищеты. Когда не будет кулака, жизнь станет прекрасна и удивительна! Такой лозунг читался на знаменах того времени.

   Бедняки из люмпенизированного слоя деревни охотно велись на посулы комиссий по раскулачиванию. Стало возможным безнаказанно ограбив ближнего получить, например, добротный полушубок соседа или хорошего качества спальную кровать, да что угодно. Так разделяя и властвуя, одна небольшая часть деревни получили контроль над всей деревней. А контроль был необходим. После победы в гражданской войне, первейшим врагом партии власти стало независимое крестьянство.

   Вскоре стало ясно, что государство вовсе не желает отпускать крестьян из колхозов, несмотря на «Головокружение от успехов», и что провозглашенный принцип добровольности есть чистое надувательство. Совершая в конце марта инспекционную поездку по южным зернопроизводящим областям, Молотов сказал в Северо-Кавказском крайкоме, что лучше всего не давать крестьянам уходить из колхозов, пока не закончен весенний сев. Конечно, это противоречит подтвержденному Центральным Комитетом принципу добровольности, признал он, но тактика партии заключается в том, чтобы «сманеврировать» — укрепить колхоз и, прежде всего, упрочить его положение нового «хозяина» в деревне, засеяв как можно большую площадь деревенских земель

Раскулачивание. Депортации. 1930 год.

ПОЛИТБЮРО ЦЕНТРАЛЬНОГО КОМИТЕТА ВКП (б)3

ПОСТАНОВЛЕНИЕ от 30 января 1930 года.

О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации.

   Исходя из политики ликвидации кулачества как класса и в связи с этим из необходимости провести наиболее организованным путем начавшийся в районах сплошной коллективизации процесс ликвидации кулацких хозяйств решительно подавить попытки контрреволюционного противодействия кулачества колхозному движению крестьянских масс, признавая срочность этих мероприятий в связи с приближающейся с.-х.. кампанией, ЦК постановляет: В районах сплошной коллективизации провести немедленно, а в остальных районах по мере действительного массового развертывания коллективизации следующие мероприятия:

1. Отменить в районах сплошной коллективизации в отношении индивидуальных крестьянских хозяйств действие законов об аренде земли и применении наемного труда в сельском хозяйстве (разд. 7 и 8 Общих начал землепользования и землеустройства). Исключения из этого правила в отношении середняцких хозяйств должны регулироваться райисполкомами под руководством и контролем окрисполкома.

2. Конфисковать у кулаков этих районов средства производства, скот, хозяйственные и жилые постройки, предприятия по переработке, кормовые и семенные запасы.

3. В целях решительного подрыва влияния кулачества на отдельные прослойки бедняцко-середняцкого крестьянства и безусловного подавления всяких попыток контрреволюционного противодействия со стороны кулаков проводимым советской властью и колхозами мероприятиям, принять в отношении кулаков следующие меры:

а) первая категория — контрреволюционный кулацкий актив немедленно ликвидировать путем заключения в концлагеря, но останавливаясь в отношении организаторов террористических актов, контрреволюционных выступлений и повстанческих организаций перед применением высшей меры репрессии;  

б) вторую категорию должны составить остальные элементы кулацкого актива, особенно из наиболее богатых кулаков и полупомещиков, которые подлежат высылке в отдаленные местности Союза ССР и в пределах данного края в отдаленные районы края;

в) в третью категорию входят оставляемые в пределах района кулаки, которые подлежат расселению на новых отводимых им за пределами колхозных хозяйств участках.8

   Как заявлялось в передовице одного из номеров газеты «Рабочий путь» в январе 1930 г., коммунисты, проводящие коллективизацию и раскулачивание, не должны хныкать и спрашивать центр, как им выполнять поставленные задачи, ибо это — признак «правизны». Подобная «тенденция мягкотелости, примиренчества, попытка отсрочивания практического проведения в жизнь политики ликвидации кулачества» является «главной опасностью» в настоящее время — т. е. это считалось большей опасностью, чем любые ошибки, проистекающие от чрезмерного рвения, воинственности и спешки.9

   2 февраля 1930 года, вслед за принятым Политбюро ЦК ВКП(б) документом, бюро Западного обкома ВКП(б) также принимает постановление «О ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации».

   По восьми округам области предстояло ликвидировать 6950 кулацких хозяйств, из них более всего было «разверстано» на Смоленский округ — 1500 хозяйств, далее шли Брянский — 1200, Великолукский — 1100, Клинцовский — 750, Вяземский — 700, Ржевский — 600, Рославльский —600, Сухиничский — 500. Таким образом, непосредственно для Смоленщины устанавливалась численность почти в 2800 кулацких хозяйств. Действовать предстояло решительно, поскольку приближалась весенняя посевная кампания.10

  Сроком окончания операции было установлено 1 марта 1930 г. Для координации действий 6 февраля были сформированы особые окружные и районные тройки. В каждом случае «тройка» состояла из первого секретаря комитета партии, председателя исполкома и начальника ОГПУ. Кроме того, окружком партии распорядился командировать в районы 26 человек для оказания помощи местному руководству.

   12 февраля во все райтройки было разослано письмо под грифом «совершенно секретно», содержащее подробные инструкции о том, как проводить операцию. Действуя через райкомы и сельсоветы, райтройки должны были произвести быструю инвентаризацию имущества кулаков, одновременно предупредив последних, что в случае поимки на недозволенной продаже любой части своего имущества все оно незамедлительно будет конфисковано. Опись кулацкого имущества должна была завершиться в течение двух недель. В письме содержалось указание райтройкам, согласно которому все кулацкие хозяйства должны были делиться на три группы в соответствии со степенью опасности, которую они представляли для советской власти, и со строгостью наказания, полагавшегося им.

   Кулацким семьям первой и второй группы разрешалось сохранить только самые «элементарные» и незаменимые атрибуты, необходимые для выживания, включая немного продовольствия до следующего урожая (около 4 кг зерна и 8 кг картошки на человека в месяц). В семьях с детьми разрешалось оставить одну корову и необходимый инвентарь — до времени высылки. Кулакам, подлежавшим депортации, позволялось также оставить 500 рублей на семью для «устройства на новом месте». Все остальное подлежало конфискации.

   Кулаки третьей категории могли оставить «необходимый минимум рабочего инвентаря» с тем, чтобы обеспечить возделывание вновь выделенных земель. Кулаки, переселенные в пределах округа, должны были также отбывать трудовую повинность в лесхозах, на строительстве грунтовых и железных дорог и т. д. Кроме того, они должны были выполнять установленные нормы производства и поставок на новых землях, невыполнение этих норм влекло за собой преследование по суду и конфискацию имущества.

  Письмо «безусловно запрещало» производить депортацию или переселение бедняков и середняков. В письме говорилось: «Это предупреждение выносится вследствие того, что во многих случаях уполномоченные раскулачивают и арестовывают бедняков на том основании, что последние являются кулаками идеологически. Здесь следует проводить твердую классовую линию. Должен быть вбит клин между кулаками — классовым врагом — и остальными крестьянами, а последних следует мобилизовать на помощь в уничтожении классового врага».

   Меры по раскулачиванию запрещалось применять в отношении семей солдат и офицеров Красной Армии, даже если эти семьи относились к категории кулацких. О наличии члена кулацкой семьи в Красной Армии всё же, следовало незамедлительно сообщать в окружную тройку. Партийным и профсоюзным организациям было дано указание очистить фабрики от кулацких элементов.

   Следовало с особой бдительностью предотвращать проникновение кулаков из сел в городские промышленные предприятия. Если обнаруживалось, что член кулацкой семьи длительное время проработал на данном предприятии, то следовало проявлять «особую осторожность». «Каждый случай должен по достоинству оцениваться окружной тройкой в сотрудничестве с фабричной организацией».

   В письме выражалось стремление всемерно «отрегулировать» и «узаконить» захват кулацкого имущества. Конфискация должна была производиться специальными представителями райисполкома с обязательным участием сельсоветов, колхозов и групп бедноты и середняков. Ответственность за точную и полную опись и оценку конфискованного имущества возлагалась на сельсоветы. Конфискованные кулацкие дома должны были использоваться сельсоветами и колхозами на общественные нужды или в качестве временных общежитий для бедноты, вступающей в колхозы. Сберегательные книжки и облигации госзайма, конфискованные в кулацких хозяйствах, Должны были сдаваться в Наркомат финансов для «хранения».

   В письме отмечалось, что в ряде районов конфискация и депортация производилась «без малейшей подготовки». Заклеймив эти явления как «недопустимые», руководство предупредило, что все операции в районах должны проводиться с санкции окружной тройки с непременной подготовительной работой, включавшей «разъяснения бедняцким массам, полную опись имущества, историю всех кулацких: хозяйств, установление мест для переселения кулаков и т. д.»

    В заключительной части письма говорилось: «Никаких колебаний, никаких уступок право-уклонистским взглядам и никакого примиренчества. Партия должна решить задачу ликвидации кулаков и коллективизации деревни в кратчайшие сроки. Во всех случаях, когда что-либо недостаточно ясно, немедленно обращайтесь в округ».

   На примере одного из районов Западной области есть возможность убедиться, насколько строго комиссии по раскулачиванию соблюдали инструкции и частные указания уполномоченных органов. 

   Вот как стартовала кампания по раскулачиванию в Руднянском районе, самой западной точке области.

   Письмо в редакцию местной газеты перенаправленное затем в Западный обком ВКП(б). Каково решение вынесено по нему не известно. В печати оно вероятно не появилось.

Уничтожают середняка.

    Раскулачивание, уничтожение кулака, как класса не везде поняли, но везде понимают, используют к сведению личных счетов, к уничтожению середняка. Примером этому служит горький опыт раскулачивания в Руднянском районе, Смоленского округа. 12 февраля. Морозная ночь. Идет спешная работа, формируется комиссия по раскулачиванию и уничтожению кулака. Кандидат ВКП (б) Ж. Ив., комсомольцы К. Н., Д. Ал., два беспартийных Ф. А. и П. В.

   Две подводы, три винтовки и комиссия направилась в ход. Объехав два-три кулака, сделав тщательные обыски, забрав ценности: деньги, облигации, самовары и т.д. комиссия направилась к середняку-инвалиду д. Заготино Максимцеву Никифору, имеющему 7 десятин земли, 8 едоков, 3 коровы, 1 лошадь, платящему 28 руб. 47 коп. с-х налога, не применявшему наемный труд.

   Громко стучит калитка, дребезжат окна. Все перепуганы. Согнав всех в угол, поставив у дверей караул, сделали тщательный обыск, перебрали все, все от ценностей до тряпочки, забрав 110 рублей денег, облигации и т. д... Инвалид Максимцев перепуган, начал удирать, «авторитетная комиссия» пустила в ход оружие, открыла стрельбу, при перестрелке чуть не убили Максимцева Н.

   Нагрузив подводы ценностями, без всякой описи сгрузили в колхозе. Имущество разбазаривается, не ведется учета.

   В Шеровичском сельсовете возмущение. Теперь чтобы загладить эту ошибку политическую (и я считаю только политическую) загладить среди верхушек руководителей колхоза есть мнения: обложить его индивидуально, а это подождать можно и ничего никакого изъяна не будет. Шеровичский сельсовет молодой сельсовет поставили в сторону распоряжаются, раскулачивают без согласования с сельсоветом. Как ни странно, что руководит этими погромами кулаков (раскулачивание необходимо, но не формально) куда попадают и середняки член ВКП (б) Р.

   Горький опыт, безобразный опыт, требующий общественного внимания руднянский опыт нужно учесть всей советской общественности, партийным и советским органам, учиться… дабы не повторять таких грубых ошибок против уничтожения середняка.

   Руднянские головотяпы должны стать перед судом масс». п/о Рудня, колхоз «Вперед к социализму». Мих. Я. 14.02.30 г.11 

   Итак, письмо-инструкция, регламентирующая порядок раскулачивания из обкома партии в адрес райтройки Руднянского района, было направлено 12 февраля. 

   В этот же день, а точнее ночь, в указанном районе по боевой тревоге и команде «в ружьё!» пять человек личного состава бригады по раскулачиванию, немедленно приступили к проведению боевой операции.  Вероятно, период ночного времени, был тактической задумкой командования, так как фактор темноты и внезапности нападения, с ведением при этом беглого ружейного огня должен был повергнуть противника, находящегося в селе Заготино в шок и заставить его немедленно капитулировать.

    Ну а в каких ещё выражениях следует обрисовывать подобный способ раскулачивания?   Судя по всему, никто из райкомовского начальства не захотел поправить членов комиссии. 

   Раскулачивание, как система мер, явилось важной государственной задачей, находящейся на особом контроле у высших партийных и государственных руководителей СССР.

   Борьба с кулачеством экономическими методами, раскулачивание силовым способом являлись детищем Генерального секретаря ЦК ВКП(б) Иосифа Сталина. Известно его изречение: «Терпеть дальше этих пауков и кровопийц незачем!» 

   Заключительный этап борьбы с кулачеством, их принудительное выселение, также был регламентирован определёнными нормами, которые исполнители на местах должны были неукоснительно соблюдать, зная кто за акциями стоит. Судя по всему, и знали, а всё равно не соблюдали.

   Наиболее одиозные проявления самочинства попадали в поле зрения правоохранительных органов, правда это случалось нечасто, поскольку требования выселить кулацкие семьи в кратчайшие сроки никто не отменял.

  Если бы нашёлся такой драматург, который взялся подсчитать число изломанных судеб, попавших под колёса судьбы в 1930-е годы, то в результате имел бы не один миллион историй одна драматичнее другой.  

   Из последовавших за серией актов раскулачивания заседаний окружных троек стало «ясно», что ничего не ясно. На заседании 19 февраля 1930 года представитель ОГПУ Даболин сетовал на «отклонения», проявившиеся в арестах «сельской интеллигенции», бедняков, крестьян, чьи сыновья служили в Красной Армии и др.

   В указанное время на подъеме был бандитизм, и все райкомы получили указания оказывать максимальную помощь ОГПУ в деле его искоренения. 20 февраля ОГПУ сигнализировало о волне арестов и раскулачиваний середняков. Приводились высказывания крестьян следующего характера: «Если все разрешено сверху, то нам конец; обращаться больше не к кому».

   В сводке ОГПУ за 20 февраля отмечается, что бедняки, которые до революции шли в батраки, а теперь имели лишнюю лошадь или корову, зачастую тоже раскулачивались. В этой связи крестьяне говорили: «Такая судьба ждет нас всех. Пусть же скорее война будет, иначе никак нельзя построить свое хозяйство». 12

   28 февраля окружная тройка представила отчет о ходе ликвидации кулаков первому секретарю Обкома Румянцеву. По неполным данным, в округе подлежали ликвидации 3551 кулацких хозяйств, из которых 947 относилось к первой группе, 1307 — ко второй и 1297 — к третьей. К указанной дате ОГПУ «взяло» примерно 800 человек. 50 лиц бежало от ареста.

   В большинстве районов имущество кулаков первой группы уже было конфисковано и передано колхозам. Из 26 районов округа 16 использовались для «переселения кулаков».

   К 28 февраля для этой цели были выделены «подходящие земельные участки» общей площадью 3037 гектаров на «выветренных почвах, болотах, пустошах и кустарниках». «Необходимо отметить, —говорится в отчете, — что на упомянутых участках, за редкими исключениями, нет домов и вообще каких-либо строений, что затрудняет переселение».13

   Протоколы заседаний окружной тройки, как в зеркале, отражают сумятицу и неорганизованность тех дней. Несмотря на казавшиеся четкими директивы и инструкции, в условиях полного правового нигилизма, многие представители районной и сельской власти все делали по-своему, понимая категорию кулаков столь широко, что в нее попадали середняки и даже бедняки, не желающие идти в колхозы.  Высылались кулацкие семьи, в которых были солдаты и офицеры Красной Армии, мало заботясь о том, чтобы представлять в окружную тройку данные обосновывавшие их решения.

   В первом потоке кампании по ликвидации кулачества «перегибы» были общим местом. Отчет ОГПУ от 28 февраля 1930 года содержит сухое перечисление некоторых «причуд» активистов раскулачивания.

   Согласно отчету, во многих деревнях «отдельные члены рабочих бригад и работников нижних эшелонов советского и партийного аппарата» отбирали у кулаков и середняков одежду и теплое исподнее (буквально раздевая их), «конфисковывали» детские головные уборы, снимая их прямо с головы у детей, и заставляли людей разуваться с тем, чтобы забрать обувь. Активисты делили «конфискованное» добро между собой; найденное съестные продукты поедали на месте; обнаруженное спиртное тут же выпивали, результатом чего были пьяные оргии. Приводится пример, когда один рабочий сорвал с женщины теплую кофту и натянул ее на себя со словами: «Ты ее поносила, дай-ка и мне поносить». Девизом многих бригад по раскулачиванию было: «Пей и ешь — все наше».14

   В одной коммуне в поисках «конфискаций» побольше и побогаче начали раскулачивать кулаков уже на территории соседнего сельсовета. Поскольку эти кулаки административно относились к колхозу данного сельсовета, началась драка между пришлыми коммунарами и. колхозниками.    

   Коммунары под предводительством секретаря партячейки успели улизнуть с большой суммой кулацких денег и изрядной частью имущества прежде, чем вмешались колхозники. А в процессе «конфискации» с лиц крестьян срывались даже очки: «конфисковывалась» каша прямо из печи и ее либо съедали на месте, либо замазывали ею иконы. Когда происхождением «конфискованного» имущества заинтересовалось ОГПУ, коммунары уничтожили первоначальную опись и составили новую.15

  Операции по раскулачиванию следовало закончить к 1 марта 1930 года. Для координации действий в феврале сформированы особые окружные и районные тройки.

   Тройкой по раскулачиванию по состоянию на март 1930 года в Руднянском районе вынесено решение о выселении 372 хозяйств. В списке против 155 фамилий имеются отметки об утверждении к выселению, или о том, что люди уже выселены. Двое из списка арестованы, один – «на Соловках», 56 находятся в розыске.16

   В Западной области сотни людей оказались осужденными на различные сроки за противодействие вступлению в колхозы и сселению из хуторов в деревни.

   Бесы пошли гулять по России. Творить такое, можно лишь лишившись разума. Одновременно хочется выступить в качестве адвоката – защитника действующих лиц настоящего политического театра. К моменту указанных социальных потрясений за плечами этих людей остались много столетий бесправия, унижений, насилия со стороны власть предержащих. Рабы не могут быть гуманными и человечными. Темнота и невежество, в которых они пребывали, будучи закабалёнными, затем разруха, наступившая в годы Первой мировой войны, продолжавшаяся после революции, гражданской войны, не могли не повлиять на их нравственность.

  Справедливости ради нужно отметить и другое. Не всюду царила эйфория при грабежах себе подобных. Некоторые деревни отказались выполнять требования властей и уничтожить кулаков как класс. На сходах выносились приговоры не трогать трудолюбивых, и как следствие зажиточных и уважаемых в деревне крестьян, чем вызывали раздражение вышестоящих органов. В случае несанкционированных общиной выселений отправляли ходоков с просьбой отменять подобные решения. Однако, таких было меньшинство. Так, руками бездельников, черни разнесли в пух и прах правых и виновных.

   Началась смертельная схватка, без правил, крестьянина и государства. Победило государство. Процедура выселений была сформирована в течение короткого времени. Так, например, постановлением СНК РСФСР органам на местах предлагалось семьи II категории выселять мелкими партиями и в первую очередь глав семейств. После обустройства совершеннолетних мужчин доставлять к ним женщин, детей и других нетрудоспособных членов семей. Автор не располагает сведениями насколько придерживались на местах директив центра.        

  Руководство страны хорошо понимало, что раскулачить деревню это полдела. Необходимо изолировать её верхушку радикальным образом. Если оставить кулаков в той же местности, то через некоторое время всё вернётся к прежнему состоянию. власть первоначально пошла по пути выселения кулаков в пределах районов их постоянного проживания, но из затеи ничего не вышло. Однако, если переселить указанный контингент в места, где свою деятельность против существующего режима они проводить не смогут, то с остальной частью деревни, лишённой лидеров, власть справится сравнительно легко. Так и случилось

   В качестве примера ниже приведена справка особого отдела ОГПУ о внутриокружном переселении кулачества третьей категории.

   Из отчёта ОГПУ видно состояние выполнения плана к 8 декабря 1930 года. Что-то пошло не так у чекистов в намеченной программе. Результат оказался несколько иным, чем они планировали. А если быть точным, то план фактически был провален. Под каток репрессий попала незначительная часть кулачества по нижеуказанным причинам.

   Некоторые вопросы вызывает обстоятельство добровольного присоединения бедняцких семей к кулацким семьям по новому их месту жительства в кулацких поселениях?

      Акты протеста против выселений в отношении представителей власти — это одна сторона вопроса. Другая - сведение счетов с собственной жизнью самих раскулаченных и высылаемых.

   В одной из сводок ПП ОГПУ говорилось о том, как по зажиточным семьям прокатилась волна самоубийств. Кулаки убивали своих жен и детей, а затем накладывали руки на себя. Впрочем, это тоже акты протеста. Не все жители деревень смогли терпеть связанные с акцией правительства унижения тем более, если чувствовали себя несправедливо обиженными. Людей с корнем вырывали из мест, предки которых проживали в этих местах всегда. В статистику же данный показатель власть не включала. Слишком не выигрышный это момент в её политике. В сводках ОГПУ подобные эпизоды освещались скупо.  

   Ещё один своеобразный вид протеста. В очередном донесении Генриха Ягоды Иосифу Сталину с приложением сводки ОГПУ за март 1930 года указывалось, что в деревне Соки Заходского сельсовета Демидовского района в одну ночь при помощи председателя сельсовета, бедняка, кулаки сумели распродать скот, хлеб и скрыться.18

   К июню 1930 г. только по одному Смоленскому округу было ликвидировано 4014 кулацких хозяйств, из них по первой категории 638, по второй — 1473, по третьей — 1903 хозяйства снижают свои темпы, происходит массовый отлив крестьян из колхозов и временно приостанавливается политика раскулачивания.  Но «передышка» была недолгой.

   С осени 1930 г. практика раскулачивания вновь начинает набирать свои обороты, хотя в данный период масштабы этого явления были гораздо более скромными, чем весной.

Раскулачивание. Депортации.

1931 год.

   Речь на первой Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности

4 февраля 1931 г,

Из речи Иосифа Сталина: «О задачах хозяйственников».

«…Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочими и крестьянами СССР. Этого требуют от нас наши обязательства перед рабочим классом всего мира.

   Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим! История старой России состояла, между прочим, в том, что её непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все - за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно. Помните слова дореволюционного поэта: "Ты и убогая, ты и обильная, ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь". Эти слова старого поэта хорошо заучили эти господа. Они били и приговаривали: "ты обильная" - стало быть, можно на твой счёт поживиться. Они били и приговаривали: "ты убогая, бессильная" - стало быть, можно бить и грабить тебя безнаказанно. Таков уже закон эксплуататоров - бить отсталых и слабых. Волчий закон капитализма. Ты отстал, ты слаб — значит ты не прав, стало быть, тебя можно бить и порабощать. Ты могуч — значит ты прав, стало быть, тебя надо остерегаться. Вот почему нельзя нам больше отставать. В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, - у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость. Хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было побито, и чтобы оно утеряло свою независимость? Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет. Вот почему Ленин говорил накануне Октября: "Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны". Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет.

  Либо мы сделаем это, либо нас сомнут…».

"Правда" № 35, 5 февраля 1931 г.

   Весной 1931 г. по всей стране прошёл второй этап раскулачивания, он оказался даже более мощным, чем в прошлом году. Из постановления Западного обкома партии о проведении раскулачивания видно, что власть извлекла урок из предыдущих ошибок, когда к моменту изъятия имущества у кулаков часто оно было уже распродано или попрятано, а сами владельцы съехали в неизвестном направлении. С учётом наработанной практики стали проводить внезапные экспроприации и депортации одновременно по всему региону.

  Вторая волна выселения кулаков на Смоленщине производилось на основании двух документов: постановления бюро Запобкома ВКП(б) от 10 марта 1931 г. «О выселении кулачества из пределов области» и циркуляра полномочного представительства ОГПУ Западной области от 12 марта 1931 г. № 87/СОУ. Оба документа были составлены с учетом секретной инструкции ЦИК СССР от 4 ноября 1930 г.

  «… при раскулачивании по-прежнему отмечается повышенная активность основных крестьянских прослоек деревни. В большинстве случаев инициатива раскулачивания происходит от бедноты и середняков, которые на своих собраниях выносят приговоры о выселении за пределы района кулаков и о передаче их имущества колхозам. В отдельных случаях беднота и середняки ходатайствуют о применении к особо злостным кулакам АСЭ (антисоветским элементам) высшей меры наказания…»19.

   «…присутствовало 250 человек, бедноты и середняков, обсудив вопрос о выселении из пределов района кулаков, единогласно вынесли решение ходатайствовать перед РИКом о выселении 18 кулаков, конфисковав их имущество и передав его в колхоз…»20.

   «… заметно успешно двинулось дело коллективизации. Учтенное и описанное имущество у кулаков население считает своим имуществом – имуществом трудового крестьянства и высказывается за передачу такового вновь организованным колхозам" 21.

   «Спасибо большевикам, - теперь кулакам крышка: пришел конец кулацким издевательствам, их бесшабашной эксплуатации…»22.

«… по вопросу ликвидации кулака как класса собрание постановило: «Мы бедняки, одобряем начатое дело колхозом, и все вступаем в колхоз и просим высшие органы выселить 12 кулацких хозяйств, их имущество передав его в колхоз…».23

   Члены комиссий по раскулачиванию, это не только деревенская беднота.  Зачастую к ним примыкали, с целью изъятия имущества, представители органов власти.

Из тех же сводок:

 «… отдельные рабочие бригады и работники низового партийно-советского аппарата подводили под раскулачивание середняков, изымали у кулаков разные мелкие вещи, вплоть до горшков и ухватов, снимали с плеч теплое белье, срывали у детей с голов шапки и забирали их; производили дележку между собой изъятого имущества – забирая яйца, мед и здесь же на месте съедали, пьянствовали. 24  

   «…бригада явилась в дом кулака забрала ржавые ложки, сняла с мальчика шапку, сняла со стенки 2 английских булавки и все отправила в колхоз. Эта же бригада, зайдя в дом второго лишенца сбивала замки на сундуках и дверях, так как хозяйки не было дома, и производила изъятие всего хлама. В одной из деревень бригада нашла несколько яиц, которые зажарили и съели на месте…».25

«Уполномоченный от облисполкома производил раскулачивание, к выявленным 20 кулакам – индивидуалам добавил еще 28 человек и на собрании хвалился как надо выявлять кулака…».26

«…При дележе имущества, изъятого у кулаков одному гражданину, досталась кровать и диван, он лег на диван и говорил: «Поспал поп, теперь поспим мы».27

  «…Во время изъятия имущества у кулака отобрали все, даже пытались отобрать у старика очки, продуктов было оставлено только на три дня … забрали все, даже из печки вынули горшок с кашей и кашей забросали иконы, а горшок и прочие приборы забрали с собой».28

  Общее умопомешательство захватило не только членов низовых комиссий по конфискации имущества. Комсомольцам приходили на помощь представители более респектабельных слоёв общества. 

   Прокурор одного из районов сообщил в райком партии о своего рода «мародерской» деятельности членов горсовета при ликвидации кулацких хозяйств.

   Эти действия включали «празднования» в домах раскулаченных крестьян «конфискованными» продуктами и спиртным. Даже одеколоном, найденным в кулацком доме, обрызгивались «все присутствовавшие», «чтобы лучше пахло».

   Председатель горсовета, «вместо того, чтобы остановить указанные действия», приобрел для себя дом и мебель раскулаченного крестьянина. 

    Некоторые из виновных признались, что их действия представляли собой «политическую ошибку», но другие считали, что обвинения были преувеличением, что это дело не заслуживает такого «раздутого» внимания, которое ему уделялось. «Вместо того, чтобы обвинять, — сказал один из обвиняемых, — вы бы лучше выдали мне какие-нибудь башмаки». Реагирование прокурора не остановило районное начальство.

Отражение других процессов, происходивших в указанное время.

Из сводки № 2 от 3 апреля 1931 г.

   Гр-н Загонов Н.К. (с. Бугрово Руднянского района Западной обл.) в письме в редакцию пишет: По Руднянскому району Западной обл. в области коллективизации имеются опять «левые» перегибы. Уже существующие колхозы хозяйственно не закреплены. Не ведется достаточной разъяснительной работы по вовлечению в колхозы новых масс единоличников.

   Районные работники применяют меры принудительного характера по организации прилива. Эти меры они ухитрились проделывать в виде твердых заданий крестьянам середнякам и подчас даже беднякам, если последние добровольно не вступают в колхозы. В результате воодушевленное масс нет никакой, и прилив этот бумажный, не жизненный.

   Кулачество при таких условиях ведет большую работу, говоря, что Советская власть устраивает красный, т. е. кровавый пригон, и что в колхозы силой всех загонят и что коммунисты своими бесхозяйственными методами повыморят всех крестьян. Вот, дескать, был поволжский голод, устроенный коммунистами, когда умерли от голода миллионы людей, то же самое будет и по Западной обл. Крестьянство, находясь в таких условиях, ждет с нетерпением прихода интервентов, которые якобы их освободят от коммунистического гнета. Центру необходимо было бы своевременно обследовать Руднянский район и срочно приостановить принудительные акты, направленные против середняцких хозяйств...».29

   18 апреля 1931 года бюро райкома вновь обсудило растаскивание коммунистами собственности раскулаченных так как один из виновных, инструктор райкома, вначале отрицал, что в присвоении кулацкой собственности было что-то «преступное», но после того, как его осудили все присутствующие, он «сознался» в своих грехах и обещал исправить свое поведение. Наказанием ему было снятие с должности инструктора и исключение из членов райкома.

   Тем временем пропаганда показывала благостную картину продолжения коллективизации. 15 мая 1931 года газета «Вперед к социализму» орган Касплянского райкома ВКП(б) отмечала:

 «…что в ряде сельсоветов района благодаря организации выезда в поле колхозов за декаду в колхозы вступило 644 единоличника. Своевременно выехали на пахоту 177 колхозов с количеством в них 4 071 хозяйств. Массовый прилив единоличников в колхозы и оформление их происходит на полях пахоты. В Лоинской и Касплянской с/х артели за 1 день принято 25 хозяйств. … За время весенне-посевной кампании по Толкуновскому сельсовету организовано и закреплено 11 колхозов. Сейчас эти колхозы организованным порядком выехали в поле и приступили к севу льна и конопли».                                                                                                                           Деревни нечерноземной полосы, где сельскохозяйственное производство было менее эффективно, до сих пор часто вообще избегали раскулачивания (наверное, потому, что там и не было настоящих кулаков). Теперь и до них дошла очередь, а зернопроизводящие районы, принявшие на себя удар в первый раз, пострадали вторично. Эти меры принесли желаемый эффект. В весенней посевной 1930 г. лишь 26% крестьянских хозяйств участвовали в качестве членов колхозов, и в течение года это число повысилось незначительно. Зато с января по март 1931 г. — когда прошла вторая волна раскулачивания — цифра резко подскочила с 30% до 42%. К концу посевной 1931 г. в Советском Союзе оказались коллективизированы более половины всех крестьянских хозяйств, и более 60% — после уборки.

   Некий уполномоченный ОГПУ «мобилизовал» народных следователей района, начальника административного отдела и даже народного судью на «изъятие» кулаков. На каждого кулака следовало возбудить уголовное дело по ст. 58–10 УК РСФСР. Без выполнения задания велел не возвращаться, в противном случае грозил отправить в деревни не выполнивших план в количестве 28 уголовных дел еще раз и держать их там до тех пор, пока они не выполнят указание. Народному судье предписывал немедленно выезжать в поселения для рассмотрения дел. С прокурором тоже не вожжался, приносил в полночь дела на просмотр, так как утром их необходимо везти было в город. Правда, сам уполномоченный, кажется, пошел под суд за злоупотребление служебным положением. Но данный случай показывает, насколько выросла власть органов ОГПУ. Однако все это были пока что первые и отдельные эксцессы.30

Административный отдел Касплянского райкома ВКП(б) в 1931 году, в связи с проблемой законодательного обеспечения раскулачиваний и депортаций раскулаченных крестьян просило Западный обком партии отстранить от должности народного судью товарища А. «… за нечуткое отношение в судебной политике и "право – левацкую"!!! практику, проводимую в работе суда».31

   Думается, заявленная претензия райкома было необоснованной, так как работник обладал редким качеством, мог одновременно проводить "левацкую" и "правую" линию партии в деле правосудия. Если бы отрихтовать его немного, то цены бы данному судье не было.

   15 октября 1931 года, еще одно заседание райкома были посвящено вопросу разворовывания раскулаченного и государственного имущества. Среди обвиняемых на этот раз был председатель районного народного суда, который «купил» имущество раскулаченных, а также председатель райпотребсоюза, без всякой документации вывезший потребительские товары со склада и позволил другим должностным лицам сделать то же самое.32

   При высылке раскулаченных, имущество довольно часто конфисковали без всякой описи. Обычно бригады по раскулачиванию возглавляли сотрудники районного или сельского советов. Для черновой работы по выселению привлекался комсомольский актив, объединённый в бригады и состоявший преимущественно из бедняков и батраков.

   Боевики находились в состоянии, преисполненном чувства собственной значимости. Комсомольцы воображали себя участниками боевой операций, ходили по деревне, размахивали винтовками, грозили сельчанам, стреляли по проявившим неосторожность лаявшим собакам.

   Иногда к делу привлекались и красноармейцы местных гарнизонов, однако районное руководство быстро отказалось от подобной практики. Красноармейцев легко заменили другие члены бригад, в том числе, как уже указывалось - комсомольцы.

   В пределах Западной области отправка семей из Демидовского и Велижского районов осуществлялась железнодорожным маршрутом с погрузкой на станции Рудня.

   Остальные кулаки выселялись из районов, подлежавших «сплошной коллективизации», но в пределах округов. Указанная категория выселяемых наделялась земельными участками на неосвоенных территориях.

   Имущество-хозяйств первой группы подлежало немедленной конфискации и распределению между существующими или организуемыми колхозами. В случае отсутствия поблизости такого колхоза имущество должно было доставляться в любой другой, действующий в округе колхоз.

   Имущество хозяйств второй группы: подлежало последующей конфискации в соответствии с   графиком высылки.

   Окружным тройкам следовало заранее уведомлять глав районов об «ориентировочном числе» кулаков первой группы, подлежавших аресту, и кулаков второй группы, подлежавших депортации.

   Постановление бюро Запобкома ВКП (б) от 10 марта 1931 года «О выселении кулачества из пределов области» детализировало порядок высылки. Выселяемым разрешалось взять с собой продовольствие из расчета на два месяца, что составляло примерно 16 кг муки на человека. Также разрешалось взять с собой необходимые предметы домашнего обихода: одежду, инвентарь (топоры, пилы, лопаты, другой плотницкий инструмент общим весом не более 25–30 пудов на хозяйство). Каждая семья могла иметь не более 500 рублей наличных деньг. Общий период вывоза кулацких семей из области определялся фактически в один месяц - с 26 марта по 30 апреля.  Выселяли в отдаленный районы страны: в Сибирь, на Урал. Какова их дальнейшая судьба? 33

   А вот какова!  По роду своей службы уже в начале 1980-х годов, автору настоящих строк пришлось встречаться с ближайшими потомками кулаков выселенных в начале 1930-х годов в районы среднего течения Оби, что в Западной Сибири.

   А дело, в их случае, было так. Поздней осенью, когда наступило время ледостава, репрессированных семьями из Тюмени, где находился комплектовочный пункт, везли на открытых баржах к месту будущего проживания. Ещё в пути, а это полгода!!! транспортировки (раскулачили их весной) где на телегах, где по железной дороге в товарных вагонах и до погрузки на баржи, часть людей погибла.

И вот, караван судов отправился по уже замерзающей реке и в предусмотренных властями местах баржи приставали к берегу высаживая определённое количество семей. Из полезного для жизнедеятельности инвентаря каждая семья имела топор и пилу. Ссыльно-переселенцы до наступления зимы избы для проживания построить не успели. Соорудили землянки, а это район, приравненный к районам Крайнего Севера. Продуктами питания переселенцев власти также не обеспечили (взятые в дорогу, вероятно, были уже израсходованы) поскольку навигация закончилась, да и желания делать это, по всей видимости, не было. Предполагалось, что контрреволюционеры сами обеспечат себя продовольствием путём ловли рыбы в Оби.

   Итак, к весне некоторые из зимовщиков остались в живых. По прошествии времени в указанных местах возникли поселения, а на их основе рыболовецкие колхозы. Спустя много лет люди обустроились, возвели крепкие дома, посредством трудолюбия снова стали зажиточными, а во время войны с Германией 1941–1945 годов давали фронту не только рыбную продукцию, но и бойцов Красной Армии. Из выживших и закаленных невзгодами подростков, детей "врагов народа", прибывших сюда много лет назад, фронт получил работяг войны и доблестных защитников своей Родины. Вот только, что у них было на душе все эти годы, выяснить не удалось.

  Жизнь деревни была такова, что крестьянин всегда жил на принципах самообеспечения. Сам сеял, сам жал, молол муку на жерновах или мельнице, сам теребил лен, прял волокно, ткал на станке (стане) полотно, шил одежду, прибегая к помощи других людей, лишь тогда, когда не мог управиться трудом своей семьи.

   Тем самым, волей-неволей рисковал нарушить какой-либо параграф установлений власти со всеми вытекающими отсюда последствиями. И вообще в течение своей жизни крестьянин мог быть бедным, затем середняком и, наконец, зажиточным. Пока дети находились в малолетнем возрасте, а их бывало по пять-шесть и больше, глава семейства едва сводил концы с концами. Дети подрастали, помогали отцу - в семье появлялся достаток. Больше подрастали, семья могла стать зажиточной. Наконец, дети женились, выходили замуж, отделялись – крестьянин, не имея лишних рабочих рук, опять впадал в бедность.

   И вообще – кто такие кулаки по своей сути? Это не только мироеды, новые помещики, пьющие кровь крестьян, как их определяла пропаганда. Таких тоже было предостаточно. Но для власти все это не имело ровным счетом никакого значения. Кулаки – верхушка деревни. Это те, кто своим умелым ведением хозяйства и трудолюбием, а кто действительно кабалой бедняков, создавая тем самым зависимость от них – имели вес и авторитет на селе. К ним прислушивались, за ними шли. Они не угодны правителям при любых обстоятельствах и в любые времена так как являлись параллельной ветвью по отношению к официальной власти. С ними нужно работать, как сейчас бы сказали – правовыми методами, убеждать. Когда перед правительством возникла задача выполнить ускоренными методами индустриализацию страны, то кулаки встали костью в горле. Им не до патриотизма – им подай их интерес - прибыль. Времени на разговоры с данной категорией селян не было. Более приемлемым методом, оказался язык силы. Раскулачивать мужиков и ссылать семьи в Сибирь, за Урал и на Север оказалось более привычным делом по тем временам. Таким образом, деревня лишалась лидеров и более или менее покорно, видя пример устрашения, пошла в колхозы, где стала бесплатно работать.

   Необходимо также отметить, что и представители новой власти не были застрахованы от ответственности. Не с небес же они спустились на землю. Процветало взяточничество, пьянство с кулачеством, подлоги, воровство казенных средств. На тюремные нары попадали председатели сельсоветов, должностные лица волисполкомов. На ответственных должностях зачастую оказывались деятели старого режима. Их с особым удовольствием привлекали к суду.

Колхозное строительство.

1932 год.

   Вторая волна массового выхода из колхозов имела место в регионе летом 1932 года. Так, в целом в Западной области за период с 1 июня по 20 июля распалось 486 колхозов, объединявших 20 368 хозяйств.

  Для упрощения выхода из колхоза крестьяне иногда проводили самоликвидацию сельхозартели сообща. При этом самовольно разбирали обратно весь обобществленный скот и инвентарь по домам.

   В одной из сводок представительства ОГПУ по Западной области отмечалось: Демидовский район. Восстановленный 18 июля (1932 г.) силами местной партячейки Брюковщинский колхоз 19 июля снова развалился. Разобрано все обобществленное имущество. На место выехала бригада РК и РИКа.34

   А также, что с 16 на 17 июля 1932 года в Руднянском районе развалилось еще 4 колхоза. А также:

   «За 18 и 19 июля по 4 колхозам полностью возвращено разобранное имущество, однако колхозники к работе не приступают. Женщины ежедневно собираются толпами, уходят за деревни в кустарники и устраивают нелегальные собрания по поводу невозвращения в колхозы. При возвращении имущества в колхоз колхозники заявляют: «Имущество можете брать, но в колхоз мы все равно не пойдем». 35

   Всего по району на 17 июля числилось ликвидированными 15 колхозов с общим количеством 420 дворов. Отмечалось, что приехавшую для проведения разъяснительной работы группу представителей района встретила толпа женщин примерно в количестве 100 человек и мужчин в количестве 150 человек. Все были вооружены косами и кольями. Из толпы раздавались возгласы: «Нас агитировать не надо, колхозы нам не нужны, мы в них больше не пойдем!». 36

   Само собой разумеется, органам власти пришлось арестовать 5 кулаков, которых тут же различили наметанным глазом среди собравшейся толпы. Вероятно, зачинщиков отправили строить Беломоро-Балтийский канал. Там они стали называться не кулаками, а каналоармейцами. И с лозунгом: «От жаркой работы растает твой срок» через несколько лет, по всей видимости, они перековались обратно в добропорядочных колхозников. 

  Из другой сводки. 29 июля 1932 г. Руднянский район.

 «18 июля во время ареста кулаков — инициаторов развала колхоза «Мирная жизнь» Леоновского с/с — на представителей райорганизаций напала толпа мужчин и женщин в количестве 50 человек, вооруженных косами и граблями, которые освободили арестованных и нанесли побои представителям района. Кроме того, толпа повесила на грабли красную кофту и с криками «Долой советскую власть, бей коммунистов!» гналась за районными работниками около 3 км. Один из преследующих во время погони в группу районных работников бросил камень, которым пробил голову председателю Леоновского с/с. Последний в бессознательном состоянии доставлен в больницу. На место выехали работники райотделения милиции и бригады РК и РИКа. Арестованы 7 кулаков, одновременно аресты производятся и по др[угим] пораженным сельсоветам».37

   Проведённая в масштабах страны коллективизация кардинально изменила социальный облик и традиционный уклад жизни российской деревни, изменив также менталитет крестьян. Из мелких собственников данная категория сельхозпроизводителей превратилась в бесправных граждан-подёнщиков зачастую намертво «прикрепленных» к обобществлённым хозяйствам. К середине 1930-х гг. колхозы стали объединять 93% крестьянских дворов и почти 99% обрабатываемых площадей.

Согласно секретной инструкции ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 8 мая 1933 г. «Всем партийно-советским работникам и всем органам ОГПУ, суда и прокуратуры», раскулачивание стало проводиться в индивидуальном, а не в массовом порядке.

   С 24 мая 1934 г. постановлением ЦИК СССР «О порядке восстановления в гражданских правах бывших кулаков» в индивидуальном порядке по представлениям соответствующих полномочных представительств ОГПУ начался процесс восстановления «лишенцев» (кулаков-спецпереселенцев) в гражданских правах наиболее отличившихся спецпереселенцев, в особенности из молодежи, являющихся ударниками на производстве и активно участвующих в общественной работе. Восстановление в правах не давало им права выезда из мест поселений.

Кампания по переселению крестьян из хуторов в деревни.

   Несмотря на всё усиливающиеся репрессии многие крестьяне здешних мест в 1930–1932 годах, продолжали вести хуторское хозяйство. Если же записывались под давлением или под влиянием уговоров в колхоз, то не спешили съезжать с хуторов. Однако 1931–1932 годах большинству из них пришлось все-таки перевозить свои избы в деревню. Власти нашли оригинальное решение больного вопроса. На первый раз сельсовет выносил предписание: «переезжай Иван – Демьян в деревню!». Иван – Демьян естественно тянул с переездом. Тогда местные боевики – комсомольцы из состава "лёгкой кавалерии" худого слова не говоря, подъезжали к дому непокорного, разбирали крышу и трубу избы и уезжали. Все это в глазах авангарда молодежи выглядело как боевая операция - интересно. А дело к осени. Иван - Демьян разбирал остатки избы и перевозил ее в деревню. Вот почему в наших Гвоздевицах, согласно данным подворных книг, дома большей частью построены в начале 1930-х годов. Белорусы вообще спокойные люди. Никто не взялся за ружья и винтовки и не защитил свои дома от разорения. В который уже раз проглотили насилие власть предержащих. Нет тут сгущения красок. Таким путем переселяли семью моей бабушки и матери, а также семью деда и отца. И спасибо, что не в Сибирь или на Север.

   Но вернемся опять к очень болезненному для нашей местности вопросу переселения хуторян. Не все крестьяне терпеливо сносили вандализм в отношении своих жилищ. Были и такие, кто считал, что поскольку власть рабоче-крестьянская, то можно путем подачи петиций представителям верховной власти восстановить справедливость. Особенно селяне уверовали в крестьянского заступника – всесоюзного старосту Михаила Ивановича Калинина. Писали челобитные, ездили к нему в Москву. Михаил Иванович беседовал с ходоками, пил с ними чай, расспрашивал их о жизни. Ходоки уезжали довольные оказанным приемом. Безобразия же продолжались.

   Тут следует заметить, что народ мы прямодушный. Верим в доброго царя-заступника. И вот когда число жалоб-петиций на имя председателя ЦИК СССР достигло критической массы – секретариат М.И. Калинина 17 апреля 1932 года выслал на места разъяснение:

 «… В течение второй половины 1932 года усиливаясь к концу его в секретариат ЦИК СССР и ВЦИК поступают жалобы единоличников на разрушение их жилых построек… Такие жалобы идут из разных областей: … Западной…. В избах разрушаются полы, выламываются двери, выставляются рамы, сдираются крыши и стоят они полуразрушенными, пустыми, обесцененными, вызывая этим законное возмущение крестьян, или же по дешевке продаются на слом и увозятся куда-то на топливо. Трудно представить, чтобы изъятые постройки не могли быть целесообразно использованы в данном селе, особенно если принять во внимание, что, наверно это избы более зажиточной части деревни, следовательно, лучшие сельские постройки, которые могли быть приспособлены и под участковые избы-читальни, и под школы, и под детские ясли, в чем так нуждается деревня и открытие которых зачастую тормозится именно отсутствием построек. Такие явления особенно возмутительны в наших условиях острого дефицита в стройматериалах…».38

   В общем, вопрос о передаче строений их законным собственникам, о чем они просили, в директиве проигнорирован. Наоборот, руководителям на местах центральные власти попеняли на отсутствие рачительности при использовании награбленного государством имущества. Заявителям, скорее всего, пришлось довольствоваться отпиской «всесоюзного старосты».

   5 сентября 1933 года на открытие слёта передовых председателей сельсоветов Западной области в самый разгар выселений с хуторов Калинин сам приезжал в Смоленск. На слёте присутствовали председатели 1700 сельсоветов из 2700 имеющихся в области и 90 председателей передовых колхозов. Прибыв утром, выступил на митинге с кратким приветствием, в котором отметил, что «произошёл коренной перелом в колхозной жизни и работе» и что Западная область «стоит в первых рядах социалистического строительства». На вечернем заседании съезда Калинин выступил с большим докладом. В ходе дальнейшей поездки, на пути в Белоруссию посетил совхоз «Голынки», что в семи километрах от нашей деревни.

О некоторых сторонах жизни районных партийных организаций.

   Как жили коммунисты в низовых звеньях управления и просто рядовые члены партии? Имеются некоторые сведения, по состоянию на конец 1933 года, об их материальном положении, льготах и привилегиях. Ведь не может же быть так, чтобы члены правящей партии ели, как говорится из общего котла, со всеми жителями подведомственной районным властям территории. Оказывается, может. Некоторые льготы и привилегии, конечно, имелись, но в целом из общего ряда простые коммунисты Руднянского и Демидовского районов как, впрочем, партийцы всей Смоленщины, не очень-то и выбивались. Может потому, что в стране в 1932–1933 годах был жесточайший голод, а экономика находилась в упадке. Может быть и потому, что в 1928 году в ходе чистки «Смоленского гнойника» Руднянской парторганизации, пожалуй, досталось больше всех, в силу чего еще живы были в памяти уголовные дела 1928 года. Тогда в Руднянской волости «вычистили» 20 коммунистов.

   В конце 1933 года в партийной организации Руднянского района на учете состояло около 240 человек. (Цифры не совсем точные. Так в документах. Прим. авт.)

   По годам вступления в партию подразделение следующее: с 1917 по 1920 – 20; с 1921 по 1926 – 48; с 1926 по 1929 – 54; с 1930 по 1933 -114 коммунистов.39  

   Обращает на себя внимание количественный состава членов партии. Почти половина - 114 человек принято уже после обще губернской чистки 1928 года. Как могло быть подготовлено столько убежденных большевиков-ленинцев за такой короткий срок? Закрадывается сомнение, уж не по вербовке ли набирали партийную организацию. Район образован в 1929 году. Центр района город Рудня, в котором имелись промышленные и сельскохозяйственные производства, то есть, как бы имеются предпосылки для наличия солидной партийной организации. Вот и постаралось руководство района, чтобы и у них все было «как у людей». В самом городе Рудня проживали примерно 120 коммунистов, в том числе партийный актив – руководство района. На фоне других административно-территориальных единиц, таких как бывший Касплянский, количественный состав более чем внушительный. Но не в этом дело. Интересны сведения о материальном положении членов партии. Как жили крестьяне и так понятно. Особенно если учесть, что 1932–1933 годы были неурожайными и, в связи с этим голодными. (См. сканы протокола от 12.11.1933 года Руднянской парторганизации ВКП(б).)

  Среди бумаг «Смоленского партийного архива» имеются протоколы совещаний партактива Руднянской районной партийной организации по вопросам устройства быта работников районного звена.40

   На одном из таких совещаний состоявшемся 8 ноября 1933 года, протокол ведения которого следовало направить в областную контрольную комиссию, зафиксировано выступление некоторые участников собрания.

  Так, заведующий политпросветом районной парторганизации по фамилии Ржаной, заявил, что он в Рудне новый человек, переведён из другой местности. Имеет на иждивении пятерых детей. Отношение к нему со стороны председателя райпо Зильберта скверное. Продуктов ему не выделяют. Постоянно находится в разъездах, вопрос питания как его самого, так и семьи не решается вообще. Предоставленная квартира очень плохая, дров нет, в связи с чем дети постоянно болеют.

  Загородный – культпросвет. Осенью из совхоза меня переревели в райком. Там мне было лучше. Здесь сколько я не добивался с питанием закрепиться не удаётся. С приездом семьи стало ещё тяжелей. Хлеба получаю только 700 граммов. В горсовете просил квартиру – не дали. Из промтоваров уже шесть месяцев ничего не получаю. Нужно ехать в деревни, т. к. не выдали ничего. В кино замёрзнешь. Когда умывался уже забыл.

  Бессонов – райвоенкомат. Прибыл в Рудню в мае прошлого года. Ничего не давали буквально. Голодали всю зиму. В январе муки не могли получить. Выдали лишь в феврале. Нет возможности ни одеться, ни получить продукты. Дров не дают, приходится собирать на улице щепки для отопления. На базаре воз дров стоит 30 рублей. С медицинским обслуживанием хорошо, когда заболел ребёнок, то врач лечила его на дому. Завели подсобное хозяйство. Выдают по пять литров молока.

   Седова – сотрудница редакции. (двадцатипятитысячница) Сообщила, что в Рудне работает около 3-х лет. На содержании имеет грудного ребёнка и больного мужа. С питанием очень плохо, иногда на ребёнка ничего не выдают. Должностной оклад 130 рублей, которых на питание не хватает. Имеется задолженность по квартплате, приходится сидеть в темноте. Выдача промтоваров нерегулярная. Получили валенки для мужа которые ему не подошли. Учитывая указанные трудности, семья собралась возвращаться обратно к месту прежнего жительства.

   Голосов – председатель Надвинского сельсовета. Рассказал собравшимся о прежнем месте работы, когда он был в должности председателя колхоза. Семья в составе жены, трёх детей, больной матери жены остались в селе. В деревне они постоянно голодают. Колхоз хлеба не даёт. Дети совершенно голые. Как дальше жить не может себе представить.

   Далее выступили ещё несколько человек. У всех имелись схожие серьёзные продовольственные и бытовые проблемы. Так жили люди, в тридцатые годы находившиеся на партийной и государственной службе и имевшие некое преимущество перед рядовыми гражданами. Что тогда можно сказать о простых колхозниках?  

   Из отчета районной контрольной в областную комиссию видим, что рядовым коммунистам, большую часть из которых составляли те же крестьяне – 128 человек, хлеб приходилось добывать своим трудом. Много жалоб от руководства сельсоветов. Им по несколько месяцев не выдавали зарплату.

   Выступления участников совещания выявили имеющуюся проблему о неудовлетворительном материальном обеспечении Руднянского партактива.

   Так, руководители сельских Советов вынуждены были требовать или просить продовольствие у председателей колхозов, что создало зависимость от последних.

   В отчете сообщается, что 37 городских коммунистов в декабре 1932 и январе 1933 года ежедневно получали по 700 граммов хлеба на себя и по 300 граммов на иждивенцев. В феврале те же лица получили по 700 граммов хлеба только на себя. Иждивенцы из списков исключены. Хлеб получали не регулярно. Мясо активу выдавали от 2 до 5 килограммов в месяц. В декабре сахара получили по 1 килограмму и по 2 килограмма конфет. В январе только конфет по 2 килограмма.

Промышленными товарами также обеспечивались неудовлетворительно, особенно обувью. Детских садов не было. Дровами рядовые сотрудники учреждений также не обеспечивались. Жилой площади приходилось в среднем от 4 до 5 квадратных метров на человека. Однако были семьи, где на человека приходилось по 1 кв. метру. Все это так. Но! Уже был свой закрытый спец распределитель, за которым закреплено 69 человек. В период с октября 1932 года по февраль 1933 года данная льготная категория номенклатурных (термин будет введен позднее. прим. авт.) работников получила мануфактуры по 21 метру на каждого. Обуви получено - 40 пар.

   Ситуация с жильем у руководства района, также другая. В отчете отмечается, что многие коммунисты в связи с материальными трудностями зачастую отказываются от даваемых им поручений. При этом в ответ на требование выполнить какое-либо партийное задание парируют, что за место в партии не держатся. Отмечено также дезертирство из рядов ВКП (б). Так, например, в июле 1932 года, неизвестно куда не снявшись с партийного учета, выбыло 17 человек. 41

   Схожее положение дел имело место и в Демидовской районной парторганизации. По состоянию на февраль 1933 года на учёте значилось 565 членов ВКП(б). Значительная часть районного партийного актива основное время посвящала работе в низовых партячейках. Таким образом они оказывались оторваны от дома, от семей.

   Если парторганизация Руднянская районная имела начало своей истории в 1929 году, то Демидовскую можно считать ветераном. Здесь гораздо раньше коммунисты озаботились своим материальным обеспечением и к началу 1933 года у них имелось уже два закрытых распределителя. В верхах, конечно, знали о подобных инициативах, однако знали и другое, без материальных стимулов серьёзных результатов ни в одном виде деятельности не достичь. Район не делал особой тайны из данного положения дел. Так в отчёте председателя РКК РКИ Короткина от 5 февраля 1933 года было упомянуто не только о поощрении актива посредством закрепления за распределителями, но и о денежных выплатах членам ВКП(б).  

   Однако, и в указанной парторганизации нередки задержки работникам заработной платы. Отмечено, что за распределителями закреплено пятьдесят человек, что составляет менее десяти процентов от общего состава парторганизации. В докладной записке также отмечаются такие явления как отказ от поездок в районы области с мотивировкой отсутствия полноценных компенсаций. Как и в Руднянской парторганизации так и в Демидовской имеются трудности с предоставлением жилья, отсутствие яслей и детских садов. Больше всех страдают председатели сельских советов. Это у них самая низкая зарплата среди партактива, но даже и её они могут получать с большой задержкой. Здесь также отмечаются факты дезертирства, когда член партии, не снявшись с учёта уезжает в неизвестном направлении.

   Как бы, само собой разумеется, что товары в спец распределители завозились с промышленных торговых баз. Однако не будем торопиться с выводами. Партийная номенклатура в начале 1930-х годов вышла на новый уровень снабжения. Нашли простое и остроумное решение. Раз кулак классовый враг, то его с суровой беспощадностью необходимо раскулачить, а его собственность - имущество… разделить между собой. Дело пошло полным ходом.

   Но всему прекрасному приходит конец, или нет? О фактах массового мародерства стало известно в области. Секретарь Запкома ВКП(б) И. П. Румянцев, письмом ещё от 7 октября 1931 года на четырех страницы текста рисует картину разложения коммунистов. Нет, он не мечет громы и молнии:

«… Дело в том, что целым рядом фактов искривления партийной линии и болезненных явлений (самоснабжение, пьянка, методы администрирования, склоки), имевших место в отдельных районах (а в районах, конечно, только отдельные работники) подрывается политический авторитет партии в широких массах и смазываются достижения областной и районных парторганизаций. … Между тем, не все районы сделали для себя соответствующие выводы. Так, например, несмотря на недопустимость покупки коммунистами вещей, изъятых у кулачества и недоимщиков, несмотря на запрещение по советской линии – должностным лицам приобретать эти вещи, несмотря на категорическое предупреждение Обкома и Обл. КК путем опубликования … дел о … вновь имели место - реализация имущества, изъятого у кулаков и недоимщиков через закрытые распределители и приобретение его как ответственными работниками, так и рядовыми партийцами. Эти факты, несомненно скомпрометировали руководство и коммунистов участвовавших в покупке этих вещей…».

   Далее Румянцев мягко осуждает практику распределения среди коммунистов конфискованного у крестьян имущества.

   Но, во-первых, существование закрытых распределителей в письме не только признавалось, но и рассматривалось как нечто само собой разумеющееся, и, во-вторых, по существу, осуждался лишь допуск "рядовых партийцев" к данному дележу. В письме в несколько прикрытой форме разъяснялось, что каждый должен знать свое место, что нечего ставить серую массу в один ряд с руководителями, тем более, когда это вело к разглашению тайны разграбления крестьянского добра.

 «…Наряду с тем, что Обкомом намечены и уже осуществляются ряд мер по улучшению снабжения районного актива, райкомам необходимо взять под особый контроль состояние снабжения актива в своем районе, не допускать повторения имеющихся фактов самоснабжения работников через кооперацию, приняв ряд конкретных мер к постановке бесперебойного снабжения актива по соответствующим установленным нормам через закрытые столовые, через закрытые распределители, как за счет получения продуктов и промтоваров по нарядам области, так и за счет усиления децентрализованных заготовок в своем районе».  42

  И все же не только руководители, но и значительная часть рядовых членов партии, все более и более приобщалась к практике использования дополнительных, по существу дела, незаконных, но узаконенных властями доходов, фактически паразитируя на нуждах и бедах основной массы крестьян и считали это само собой разумеющимся. Дошло до того, что один бывший партиец в письме секретарю обкома возмущенно писал не о том, что несправедливо исключен из партии, но несправедливо, по его мнению, снят со специального довольствия и ему отключили телефон, лишили пользования начальственной столовой и т. п.

   И, наконец, поскольку протоколы совещаний Руднянского партактива, где члены партии жалуются на неудовлетворительное материальное снабжение датированы 1933 годом, а письмо Румянцева 1931 годом, то с определенной долей уверенности можно констатировать, что установки, изложенные в циркуляре областного начальства, Руднянским райкомом приняты к сведению и руководству. Партийную дисциплину актив нарушать перестал. конфискованное у крестьян имущество теперь не присваивалось партийцами. Но они попытались найти лазейку и здесь. И нашли. Райкомовцы стали закупать продукты питания по сниженным ценам в колхозах, а платить забывали. И опять обкому пришлось пристыдить честь и совесть той эпохи.

   Однако выполнение такой неблагодарной работы как быть надсмотрщиком требовало вознаграждения. Если быть объективным, то партийные работники в условиях раскола сельского общества и в самом деле работали в неблагоприятной обстановке. Многие жители селений рассматривали их почти как оккупантов, их боялись, особой народной симпатии они не снискали, и в условиях повышенных нервно психических нагрузок должны были получать некие компенсации.

   Учитывая бесперспективность борьбы со сплочёнными коллективами партийных работников, вышестоящее руководство капитулировало. В процесс снабжения промтоварами и продовольствием партийного актива на местах вынуждены были вмешаться обитатели Кремля. За подписью члена Политбюро ЦК ВКП(б) Вячеслава Молотова партийные организации получили разъяснение на вопросы: что? где? как?

   Впрочем, указанное разъяснение ничего не разъясняло. ЦК обтекаемо и осторожно высказался о некоторой поддержке особо нуждавшихся коммунистов. В письме была подчёркнута возможность оказания помощи лишь в тех случаях, когда член партии без материальной поддержки не в состоянии выполнять свои обязанности.

   На местах всё правильно поняли. Широким партийным массам требовалось лишь принципиальное согласие.  Дальнейшие действия трудностей не представляли. 20 сентября 1934 года Запобком ВКП(б) утвердил список номенклатурных должностей в районах и городах, под которые должны выделяться централизованные фонды. Область поделили на шесть зон. Руднянский район попал в пятую зону номенклатурного снабжения. На район выделили шестьдесят пайков. В перечень лиц по обязательному материальному обеспечению в районе попали: 1. Секретарь РК; 2. Зам. Секретаря РК; 3. Инструктор РК; 4. Секретарь РК ВЛКСМ; 5. Редактор районной газеты; 6. Работники политотделов МТС и совхозов; 7. Председатель РИКа; 8. Секретарь РИКа; 9. Зам председателя РИКа по заготовкам; 10. Председатель; райплана;  11. Заведующий райфо; 12. Заведующий райзо; 13. Заведующий районо; 14. Заведующий райснабом; 15. Заведующий райздравом; 16. Начальник райсвязи; 17. Районный прокурор; 18. Народный судья; 19. Народные следователи; 20. Управляющий банком; 21. Заведующий сберкассой; 22. Председатель райсоюза; 23. Старший агроном;   24. Райвоенком; 25. Райстатистик, и еще две-три должности.43

Комсомол - боевой отряд ВКП(б).  Пионеры – смена и резерв комсомола.

   При выполнении народнохозяйственных и партийно-политических задач в повестке дня постоянно присутствовала установка по мобилизации комсомольцев на поручения чрезвычайного порядка. Простое перечисление этих заданий в протоколах комсомольских и партийных совещаний дает представление о размахе этих «требований момента»: мобилизация «300» на работу в деревню в качестве секретарей комсомольских ячеек; «50» — на работу секретарями райкомов; неопределенного количества на работу на стройках Дальнего Востока; «70» — на работу заместителями начальников политотделов МТС по комсомольской работе; «600»—на учительские курсы; и «200»—на работу бригадиров лесозаготовок.

   Комсомолу отвели также важную роль в военной подготовке и физическом воспитании. В штате 24-х райкомов комсомола Западной области имелись освобожденные военруки. В их задачи входило руководство военно-патриотическим воспитанием и оказанием помощи в организации ежегодных воинских призывов.

   Проведенная в 1933 г. проверка в 13 районах выявила, что из общего числа 6796 сельских комсомольцев 164 являлись либо председателями колхозов, либо членами правления; еще 359 работали бригадирами, а 205 — счетоводами.

   Еще о деятельности комсомола в деревне. XVIII съезд партии в своей резолюции специально уделил внимание работе комсомольских организаций на местах. Предоставил им право и одновременно возложил обязанности по переустройству деревни.

   Ну, вот представим себе такую ситуацию: в один из зимних дней на правление колхоза «Красное Знамя», которое находилось в селе Зарубинки, делает налет группа молодых людей и хорошо, что не вооруженных. Оказывается, это «летучий отряд легкой кавалерии». И прибыли комсомольцы с целью проконтролировать, как идет подготовка к весеннему севу. И у них есть полномочия, предоставленные партийными директивами. И вот эта "конница": семнадцати – восемнадцатилетние юноши и девушки проверяли правильность сортировки и степень сохранности семян, готовность плугов и борон к весеннему севу, ветеринарное состояние лошадей, коров, вывозку удобрений на поля. Куражились.

   Но это только полдела. Районные власти все равно недовольны их действиями. Недорослям терпеливо втолковывали, что они должны не только актировать выявленные недостатки, но и ставить перед руководством колхозов задачи устранять их. Чем не хунвейбины. Правда, у нас дело казни ревизионистов, вредителей и саботажников отдали совсем в другие руки. Можно с иронией отнестись к данному явлению, если бы всё не было так серьёзно.

   Организация групп «легкой кавалерии» на Смоленщине совпала с моментом ликвидации последствий «Смоленского нарыва» в 1928 году и развертыванием самокритики. Призыв одного из вождей большевиков Николая Бухарина с трибуны VIII съезда ВКП(б) о создании структур в помощь рабоче-крестьянской инспекции был живо подхвачен активной частью комсомолии.

   Бухарин так представлял работу "легкой кавалерии": «Специальные группы комсомольцев должны ходить по магазинам, учреждениям, базарам, лавкам, комиссариатам и пр. Они приходят не в качестве казенных контролеров, не с мандатом, не с талоном и не с официальным требованием; они приходят либо просто как покупатели, либо как жалобщики, как просители, словом, как обыкновенные смертные наряду со всеми прочими. Таким образом, они получают материал, ведут учет того, что они получили при этих обследованиях. Эта кавалерия нужна потому, что только так, только ревизуя неофициально, можно действительно выкопать бюрократического противника, можно влезть в самое сердце злоупотреблений, можно действительно настоящие безобразия вскрыть, можно застать врага на месте преступления, а не тогда, когда он подчистится, заметет песочком все следы и жалобщика еще выставит, как бузотера, а самого себя — в честном виде». (из стенограмм VIII съезда ВЛКСМ) Бухарин Н. И. Путь к социализму. Избранные произведения. М., 1990. С. 295

   Вышестоящими органами на первоначальном этапе специальные циркуляры при их организации не издавались, они возникли как бы по инициативе самих комсомольцев. Правда, в городе Смоленске в момент зарождения «легкой кавалерии» редакция газеты «Юный товарищ» организовала группу в ячейке ГУБОНО, при этом дала ей практические рекомендации и широко осветила в своём издании опыт организации и работы данной группы. Период становления, как водится, сопровождался недоразумениями и заморочками, вытекающими из отсутствия организационного опыта. Например, комсомольцы города Ярцево во время одной из встреч с представителем редакции газеты заявили претензии о том, что им не дают коней. Ну, и, правда, что это за кавалерия без лошадей.

   Забавный случай, произошедший в 1933 году и описанный в газете «Руднянский колхозник»:

«Отряд «легкой кавалерии» проверял сторожей. Сторож складов колхоза «Октябрьские всходы» Морозовского с/с спал на крылечке амбара. У него сняли шапку и стали разувать. Только после того, как его наполовину разули, он проснулся». 44

  Было и такое, когда один из волкомов Бельского уезда организовал группу с соблюдением всех правил конспирации да так, что о ней не знали даже сами комсомольцы, за исключением приглашенных участвовать в ней. Эта группа секретно производила свои налеты, секретно же передавала материал в РКИ. Все вышеизложенные казусы и заблуждения не были единичными.

   Даже спустя много лет в ряде деревенских ячеек, «кавалеристов» - комсомольцев путали с кавалерией Красной Армии, а акции проводимые ими крестьяне считали актами устрашения деревни властями с подключением к их проведению кавалерии РККА. 

   Руководители государства увидев в комсомольском движении пользу для себя впоследствии издали ряд директив, которыми ввело его в определённые рамки. 45  

   В июне 1928 г. Сталин в своей статье "Против опошления лозунга самокритики" двусмысленно написал: «Для самокритики нужны все роды оружия, в том числе и "легкая кавалерия". Но разве из этого следует, что "легкая кавалерия" должна стать "легкомысленной кавалерией"?». 46  

   Встреченное областными руководителями комсомола настороженно, данное заявление вождя подвигло их сделать деятельность "кавалеристов" максимально эффективной. К примеру, на станции Смоленск комсомольцами проведено 32 проверки, в результате которых, за нарушение железнодорожных правил было задержано 737 человек. Из них 323 оштрафованы на сумму 1129 руб. и на 414 человек составлены акты, общая сумма штрафов по которым достигла 6326 рублей. Известны факты, когда комсомольцы вовремя замечали лопнувшие рельсы и этим предупреждали крушение поездов.47     

   Постановление ЦК ВЛСМ от 5 июля 1934 года «О легкой кавалерии» придало новый импульс в заданном направлении. Комсомол в СССР, как подручный партии, начал контролировать все сферы жизни страны, начиная от вывоза навоза на поля и кончая творческим процессом писателей.

Комсомольские газеты тех лет призывали молодежь к решительным мерам. Их заголовки буквально кричали: «Нам нужны Чапаевы земледелия, нам нужны Буденные полей», «Совхоз — окоп, колхоз — борьба, коммуна — победа». 

   Радикальные лозунги легко усваивались хулиганствующим элементом деревни. Милитаристская риторика способствовала тому, что молодежь воспринимала реконструкцию деревни как своего рода военный поход.

   Автор настоящих строк запомнил эпизод как уже в середине 1950-х годов местные комсомольцы посредством "лёгкой кавалерии" предприняли попытку проверить работу правления колхоза "Красное Знамя", которое располагалось в селе Зарубинки.

   Помню, мать и бабушка отнеслись к этому без иронии, но с недоумением. Им также было непонятно, почему кавалерия и без коней. Может они имеют какое-либо отношение к войсковой кавалерии и готовится очередная провокация властей против жителей деревни – терялись в догадках взрослые.

   Вероятно, указанная "кавалерийская атака" была одной из последних в силовых действиях авангарда молодёжи. По всей видимости райком комсомола, не сам, конечно, а с подачи райкома КПСС, прозондировал почву в русле лихих 20-х, и пришёл к выводу, что в старые меха наливать новое вино не следует. Больше местная комсомолия не покушалась на авторитет членов правления колхоза.

   Отметились комсомольцы в нашей местности и при разгроме церкви села Зарубинки в 1939 году. Вплоть до 50-х годов возмущенные селяне обсуждали данное безобразие. При поругании храма причинен значительный ущерб. Наполовину разрушили звонницу. Те же боевики-комсомольцы побили цветные стекла в витражах верхних и нижних ярусов строения. Разбили внутренне убранство, еще что-то. Повредили крышу. Крестьяне потом говорили будто те, кто принимал участие в святотатстве, закончили плохо, их наказал Бог. Не знаю, в чем это выразилось. Но, по-моему, высшие силы здесь ни при чём. Те, кто занимался вандализмом, были уже готовым материалом для уголовного мира.

   Интересный вопрос - комсомол в деревне. Ведь не по собственной же инициативе занимались хулиганством. Были у них вожаки. Секретарь райкома комсомола, например, или председатель сельсовета. И что районный комсомольский вожак или руководитель Совета имел с подобных акций? Какой моральный или материальный стимул их согревал? Почитаем текст выступления на совещании Руднянского партактива 8 ноября 1933 года секретаря райкома ВЛКСМ т. С.:

 «… Я прибыл в Рудню в ноябре 1932 года с завода «Профинтерн» Отношение ко мне было самое отвратительное. Почти каждый день прикрепляли и открепляли из столовки. Оклад мой 140 рублей. Этого мне никак не хватает. А на содержании моем находится инвалид – мать и сестра, живут они в Бежице. Пишут, что голодают. Постоянно райком посылает меня в сельсоветы и в такие места, где мне нечего делать. Все это очень отражается на основной работе и из-за этого еще меня бьет Обком. Я с самой осени хожу в ботинках. Все же добился ботинок на резиновых подошвах. Но они быстро порвались, и я отморозил себе ноги. Приходится почти босиком ходить по сельсоветам. Пальто ношу чужое. Материи взял на пальто. Отдал шить, но обойдется в 250 рублей. Не знаю, где денег взять. Развлечений в Рудне никаких нет. В кино можно замерзнуть. Сеанс не выдержишь. …».48  

  А также выступление председателя одного из сельсоветов т. Р.: «…Я около двух лет считаюсь в районном активе. Все время нахожусь в сельсоветах. Бросают туда … где прорыв, условия мои плохие. Я ничего нигде не получаю. С трудом при возвращении из сельсоветов у Зильберта в столовку достану записку. Промтовары ни разу не получал. В настоящее время почти административно взял в колхозе 1 пуд хлеба. Газет читаю мало…». 49   

  Похоже, оба должностных лица являлись выдвиженцами. Направлены из другой местности партийными органами в порядке призыва для усиления органов власти на местах. Были здесь они чужаками и поэтому приходилось им особенно нелегко. Чужеродное тело всегда отторгается, это закон биологии.

   С позиций нынешней сытой жизни нам трудно понять, что двигало этими людьми в те далекие времена? И может быть роман «Как закалялась сталь» Н. Островского о Павле Корчагине не есть чистая выдумка писателя. Тут не имеются в виду районные чиновники, бывшие хозяевами положения. Эти сами приплачивали бы за обладание должностями. На совещании выступили идеалисты, то есть те, которым совесть не позволяла брать мзду.

   Но наверно не будет справедливым изображать всех комсомольцев только в негативном плане. Случай, о котором хочется рассказать произошёл ещё в конце 1920-х годов на территории Зарубинского сельского совета. Тогда в деревне Грибачи пришёл в негодность мост через речушку, протекавшую там. В только что созданной комсомольской ячейке воодушевлённые доверием со стороны властей полные идейной чистоты молодые люди инициативным порядком решили данный мост отремонтировать. Сказано - сделано. Под звуки гармошки группа комсомольцев и местных парней которых в тот же день приняли в комсомол, взялись за строительство. Что - что, а пользоваться топорами и пилами крестьянские дети умеют с раннего возраста. Завезли материалы и без лишних формальностей мост восстановили. Можно предположить, как жители деревни благодарили комсомольцев за бескорыстный труд. Можно, но как бы ни так. Ещё в процессе ремонтных работ, которые следовало только приветствовать, часть деревенской общественности с удовлетворением резюмировала: "Дураков работа любит".50    

И как следствие, когда наступило время очередного ремонта моста, то молодые люди больше не захотели оказаться "дураками" несмотря на призывы той же общественности, и хорошо если они не оказались впоследствии в рядах тех, кто громил церкви или сдирал крыши с домов хуторян. Отсюда также видно, что нотки дифирамбов жителям деревни, которые иногда звучат в материалах автора, не всегда уместны.

  Но подобного рода комсомольцы впоследствии легко откликались на призывы правительства по участию в гигантских стройках, предусмотренных пятилетними и семилетними планами развития народного хозяйства, поднимали экономику страны, при этом стойко переносили тяготы и лишения, связанные с неустроенностью труда и быта.

   Конечно же, большинство безобразий творилось деревенскими люмпенами. Другая часть молодежи видела в комсомоле перспективу карьерного роста и избавление от беспросветной деревенской жизни. Коммунистическая пропаганда снимала с них многие моральные ограничения, эксплуатируя юношеский максимализм. Примером того, что их ждет, останься они на селе, являлись родители, которые, кроме нужды и лишений в своей жизни ничего не видели.

  Многие молодые люди искали любую возможность уехать из сел и находили ее. Одним из выходов из деревенского тупика и был как раз комсомол. Например, с тех пор повелось, что после службы в армии, демобилизованная с армейской службы молодежь ехала в города, на большие стройки по комсомольским путевкам. Куда угодно, но только не в колхоз. Другое дело, что и на стройках пятилеток их ждала жизнь в земляных бараках и впроголодь. Лишь немногие избранные попадали в номенклатурный слой чем и могли обеспечивали себе довольно сносную жизнь.

   И вообще для партийных органов молодежь была просто находка. В идеологическом отношении это очень податливый материал. Вся грязная работа совершалась руками комсомольцев. Ну не пойдут же в самом деле сотрудники райкома партии или райисполкома, да даже простые коммунисты топорами и баграми растаскивать крыши крестьянских изб. У них были подручные, которых можно было одурачить внушив, что выполняют они важную государственную задачу и что Родина и великая партия доверяют им и они своими великими делами приближают светлое будущее. Это для приличных молодых людей, а для деревенских хулиганов это просто пьяный кураж и удовольствие, за который они не несли никакой ответственности. Это конечно частности.

   Сталин поставил задачу комсомолу шире: «…первейшей задачей всей воспитательной работы комсомола является высматривание и распознавание врага, которого нужно потом убрать только насильственно, методами экономического воздействия, организационно-политической изоляции и методами физического истребления…».51      

   Страна начинала напоминать огромный растревоженный муравейник. Стройки пятилеток требовали большое число, как квалифицированных рабочих, так и инженерно-технических работников. Открывались новые вузы. Молодежь имела возможность получить образование. Центральные власти поощряли подготовку специалистов для народного хозяйства, отдавая предпочтение кандидатам в студенты, из среды рабочих и крестьян.

   В начале 1920-х годов в СССР широкое развитие получило детское коммунистическое движение названное «Всесоюзная пионерская организация имени В. И. Ленина». В отличие от движения скаутов дореволюционной России принципами деятельности которого являлись: Долг перед Богом; Долг перед Родиной и окружающими; Долг перед Собой, в основу нового движения партийные лидеры государства положили принципы коммунистической идеологии. Была поставлена задача по воспитанию пионеров в духе преданности делу Коммунистической партии, верности революционным, боевым и трудовым традициям советского народа, привитие юным ленинцам любви к социалистической Родине, непримиримости к её врагам, готовности пионеров защищать Отечество.

   На основе схожести задач, стоящих перед пионерией и ЛКСМ данная организация со временем превратилась в резерв комсомола. Члены ВПО принимали участие в коммунистических субботниках, помогали комсомольцам в борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью, ликвидации неграмотности. У движения имелись свои печатные издания, органы управления, символы. Символика в измененном варианте была заимствована из скаутского движения: красный галстук, значок и белая рубашка. Призыв: «Пионер, к борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза будь готов!». Ответ на него: «Всегда готов!». В пионерскую организацию принимались учащиеся школ в возрасте от 9 до 14 лет. На школьной линейке ученик давал Торжественное обещание пионера Советского Союза. Коммунист, комсомолец или старший пионер вручал ему красный пионерский галстук и значок.

  Выше приведен текст заметки в газете «Пионерская правда» № 51 за 1931 год, где рассказывалось об участии 10 – 12-летних подростков, членов пионерской организации Касплянского района Западной области в организации весенне-полевых работ. Их же в качестве агитаторов и пропагандистов, разъясняющих взрослым жителям деревни преимущества колхозного строя, также просвещающих их и в агротехнических вопросах. Автор публикации как дважды два доказывает, что без участия детей проведение весеннего сева было бы затруднительно.

   Если касаться другой части заметки, то можно проникнуться убеждением в том, что пионеры села Зарубинки настолько аргументировано подискутировали со своими родителями о преимуществах коллективного способа ведения хозяйства, что те признали себя побеждёнными в споре и немедленно записались в колхоз.

  «Пионеротряд им. Сталина при Касплянской ШКМ (Западная обл.) в порядке подготовки к весеннему севу распространил среди колхозников сельскохозяйственной литературы на    18 рублей. Кроме этого, пионеры собрали 6 центнеров золы. Вся работа проводится в порядке социалистического соревнования с пионеротрядом №2.

   Боевые отряды коллективизации. Пионеры и школьники Зарубинской ШКМ (Касплянский район) активно помогают сплошной коллективизации сельсовета. Они рассказывают своим родителям о преимуществах коллективного способа ведения хозяйства. В результате этой работы все родители пионеров вступили в колхоз.

   Ликвидируем агроколхозную неграмотность. Учащиеся Волковской ШКМ (Касплянский район) обязались в соседних деревнях ликвидировать агроколхозную неграмотность. Это обязательство пионеры выполняют. 15 пионеров повседневно занимаются с 27 колхозниками. Кроме этого, пионеры проводят беседы о коллективизации на общих собраниях колхозников».

    Сама по себе газетная статья как бы из параллельной реальности. В заметке желаемое выдаётся за действительное. Но будет большим заблуждением объяснять опубликованный материал бессовестной правдивостью прессы. Всё не так. Подобной постановкой вопроса партийно-комсомольской верхушкой СССР задавалась планка высоты, к взятию которой пионерии следовало стремиться, что свидетельствовало о серьёзности намерения советского руководства превратить детей, по мере их взросления, в проводников политики партии большевиков.

Очередная атака на церковь.

    Пояснением к директиве СНК от 23 октября 1930 года руководителям на местах предписано в очередной раз обратить свое внимание на церкви: 

«Изъятие излишков колоколов необходимо осуществить по возможности быстрее (так как мы решили их использовать в первую очередь для чеканки мелкой разменной монеты, которая до сих пор чеканилась из импортной меди), не придавая этому политического значения и излишней огласки». 52 

  В наших краях не стали мелочиться и снимать только колокола. Постановлением Президиума исполнительного комитета Западной области за № 2583 от 5 декабря 1930 года по ходатайству Ярцевского окрисполкома была закрыта Никольская церковь села Иньково. Здание бывшего храма передано Касплянскому РИКу для использования под культурно-просветительные цели. Таким образом, и денег у государства прибавилось, и народ стал культурнее. 53        

Проводником партийной идеологии в борьбе с религией, большевики, развязав ему руки, сделали комсомол, который своими инициативами причинил церкви даже больший урон, чем иные государственные структуры. Государство первое время воздерживалось от силового давления на церковь. Это в основном руками комсомольцев проводились в жизнь партийные директивы по изъятию церковных колоколов.

   Осуществляя дальнейшее наступление на церковь, служителей Зарубинского храма объявили кулаками, затем пограбили их хозяйства вместе с культовым сооружением. Лишь в марте 1934 года специальным циркуляром председатель ЦИК Михаил Иванович Калинин обязал местные органы власти считать священнослужителей единоличниками, если хозяйства последних не подпадали под признаки кулацких. 54                 

   Это можно было трактовать так, что помимо пастырской службы священники должны были наравне с хуторскими крестьянами работать на отведенных им участках, сеять жать, убирать урожай зерновых и овощных культур, выращивать скот на мясо, сдавать продукт государству, а также нести разного рода повинности, платить денежные налоги.

   Все эти меры властей преследовали цель не только распространить в деревне атеизм, заменив веру в Бога верой в постулаты новой коммунистической религии, но и отменить выработанные многосотлетней практикой культурные ценности.

    Церковь являлась частью крестьянской общины символизировавшая историю деревни, её традиции и обычаи, позволявшая сохранять за селом её социальное пространство. Жизнь земледельца начиналась в церкви, когда, будучи младенцем его крестил священник, акт женитьбы закреплял священник, давала напутствие в вечную жизнь также церковь.

Особую значимость имел церковный колокол. Данный символ был не только формальным атрибутом храма, но и нес в себе более глубокий смысл. Колокол являлся воплощением сплочённости села, его гордостью, в случае происшествий набат собирал крестьян, играя мобилизующую роль. Таким образом, в глазах новой власти он представлялся направленным против неё политическим инструментом.

   Религиозность деревни, образ жизни крестьян, сами по себе до слепого отвращения были неприемлемы верховным представителям советской власти. В данных элементах сельской культуры виделось скрытое сопротивление политике большевиков и как врага эту религиозность следовало уничтожить. Давая общие установки по воздействию на сознание массы жителей деревни, власть ничего не имела против учёта местных особенностей при проведении задаваемых на места акций.  

   Таким образом, руководители на местах имели возможность творчески подходить к перевоспитанию отсталых слоёв населения. Зафиксированный в сводках случай, о котором хочется упомянуть, имел место не на территории Касплянского, Руднянского или Демидовского районов, но в свете общей тенденции, когда у светских властей были развязаны руки, вполне мог иметь место и здесь.

   Работники Щелковского сельсовета Юхновского района Сухиничского округа организовав собрание жителей выставили в ряд иконы, написав на каждой из них, что изображаемые на них святые «за сопротивление колхозному строительству приговариваются к смертной казни», после чего образа расстреляли. 55    

   Используя всё многообразие приёмов борьбы с религией структуры государства ответственные за идеологические воспитание в 1925 году учредили орган под названием «Союз Воинствующих Безбожников», тем самым   дав новый толчок организованной атеистической работе на Смоленщине. До этого подобная работа велась спонтанно, главным образом под эгидой комсомола, поэтому в одном из отчетов того периода характеризовалась как. «слабая» и «неумелая». Что касается комсомола, то проводя атеистическую работу, некоторая часть комсомольцев, не мудрствуя лукаво в рамках своих интеллектуальных способностей «попросту занимались погромами (преследованием священников, снятием крестов на кладбищах и подобной «культурной работой»)— поведение, которое одновременно озлобляло и усиливало сопротивление верующих».

  При учреждении вышеуказанного органа, заявлялось требование: от каждой ячейки избрать рабочего или крестьянского корреспондента для газеты «Безбожник». Давались указания и о том, как газета должна подавать материал корреспондентов. Например: «Такая информация, как закрытие церквей, мечетей и т. д. должна подаваться только в исключительно интересных случаях... Полезно время от времени давать сводки о поповских и сектантских «налогах, которые затрагивают крестьянский карман» ... Необходимо также указывать крестьянам, откуда получают доход служители культа, проводя сопоставления между расходами священников и волостного или сельского бюджета. Эти цифры нанесут резкий удар по религии... Необходимо противопоставлять здоровую деревню поликультурной деревне, которая верит знахарям и повитухам... Часто отрицательные моменты в крестьянском -хозяйстве тесно связаны с религией в то время, как положительные моменты (связаны с атеизмом. Обратите на это особое внимание—наша задача систематически, бесперебойно распространять нашу газету в крестьянской массе».  

   Несмотря на все усилия по созданию мощного атеистического движения, дела Союза воинствующих безбожников на Смоленщине шли плохо. К концу 1925 г. общее количество членов в губернии составило лишь 2500 человек. Таким образом, в Смоленском архиве почти нет свидетельств в пользу того, что Союз воинствующих безбожников оправдывал свое название.

   В Смоленской области, впрочем, как и повсюду, требования культивирования советского образа жизни не поощряли набожность и посещение церкви, в особенности в среде молодого поколения. Но если верить скупым строчкам партийных директив, то Смоленский архив дает нам удивительные свидетельства живучести и притягательности религии в условиях преследований и подчинения себе всех и вся. Один из наиболее пикантных скандалов последовал после того, как обнаружилось, что секретарь ячейки Союза воинствующих безбожников станции Смоленск не только крестил своих детей, но и имел! дома иконы

Об отходничестве.

Страна нуждалась не только в бесплатной рабочей силе колхозников. Правительство находило численность занятых в сельском хозяйстве несколько превышающей необходимые потребности. Вместе с тем объекты индустрии нуждались в рабочих руках. Тогда своим Постановлением ЦИК и СНК СССР от 30 июня 1931 года «Об отходничестве» разрешило переход колхозников на индустриальные стройки. При этом завербованным предоставлялся ряд льгот. Бежать из колхоза желали многие. Однако, чтобы беглый не ускользнул в тёмную глубину советских пространств, переход надлежало документально оформить. Завербованному следовало выправить разрешение на выезд в сельсовете или правлении колхоза. Да, ну, кто же отпустит трудоспособного мужика при грабительских планах хлебольнозаготовок? Правления колхозов пошли было на хитрость, задерживая вербованных под предлогом их задолженности колхозу. Москва пресекла начинание и обязала колхозы заключать со стройками договоры на поставку рабочей силы. В одну из таких кампаний мой дядя Ефрем Александрович выехал на Донбасс добывать уголь. Через некоторое время вернулся инвалидом. При обвале породы в шахте ему раздробило тазобедренные кости. Больше работать ни в колхозе, ни завести семью до конца жизни так и не смог. И это случилось после знаменитого «шахтинского» процесса 1928 года, где примерно наказали «вредителей» инженеров. Пар ушел в свисток. Аварии на шахтах как были, так и продолжались. Стране ведь нужен был уголь любой ценой.

О карточной системе в СССР.

   Еще о продуктах питания и снабжении промтоварами. В январе 1931 г. по решению Политбюро ЦК ВКП(б) Наркомат снабжения СССР ввел всесоюзную карточную систему распределения основных продуктов питания и непродовольственных товаров. Карточки выдавались только тем, кто трудился в государственном секторе экономики (промышленные предприятия, государственные, военные организации и учреждения, совхозы), а также их иждивенцам. Вне государственной системы снабжения оказались крестьяне и лишенные политических прав (лишенцы), вместе составлявшие более 80 % населения страны. Крестьяне наравне с «буржуями» фактически оказались вне закона, какие бы дифирамбы при этом власть им не пела.

Об обязательной регистрации радиоприёмников.

    Государство бдительно следило также, даже не могу представить себе по какой причине, и за тем, чтобы все жители района, имевшие радиоприемники, их регистрировали. Ну, какие вражеские голоса способные стать идеологическим оружием мог услышать крестьянин, имевший устройство претендующее называться радиоприемником? И имели ли их крестьяне? (Помню, у нас в деревне они стали появляться лишь в середине 50-х годов). Тем не менее, в соответствии с постановлением СНК СССР от 29 июня 1934 года «О трансляционных радиоузлах, трансляционных радиоточках и радиоприёмниках» Руднянский райисполком обязал лиц, имевших эфирные приемники, как сформулировано в постановлении, зарегистрировать их в сельских советах. С владельцев ламповых и детекторных радиоприёмников взималась абонементная плата за «радиослушание» в пользу Всесоюзного Радиокомитета в следующих размерах: а) за детекторный радиоприёмник. 3 руб. в год б) за ламповый радиоприёмник индивидуального пользования 24 руб. в) за ламповый радиоприёмник коллективного пользования. 36 руб.86            

   Да что там радиоприемники, велосипеды, жители деревни тоже должны были регистрировать.

Партийные чистки в рядах ВКП(б).

   После каждой партийной чистки, а их было несколько, ряды ВКП(б) численно уменьшались, но вскоре вновь увеличивались ввиду приёма новых членов. Спустя время центральные органы приходили к выводу о партийной ненадёжности пополнения и вновь готовили очередную чистку.

   Таким образом Смоленская партийная организация в 1920-х – 1930-х годах подвергалась  следующим  чисткам: генеральной партийной чистке 1921 г.; местным чисткам - непромышленных партячеек 1924 г.; проверке сельских партячеек 1925—26 гг.; исключению из партии последователей Троцкого и Зиновьева в 1926—27 гг.; после полной смены губернского партийного руководства по следам «Смоленского нарыва» 1928 г.; общепартийной чистке в СССР 1929—30 гг. и 1933 г.; чисткам, проведённые после убийства  Сергея Кирова. Тогда же проведён обмен партийных документов.

В качестве показательного примера можно привести чистку в рядах коммунистов Руднянской районной парторганизации, прошедшей во исполнение Постановления ЦК ВКП (б) от 10 декабря 1932 г.

   Причины указанного мероприятия определены в совместном постановлении Центрального Комитета и ЦКК от 28 апреля 1933 г. «...при массовом приеме в партию, проводившемся зачастую огульно и без тщательной проверки. В результате в ряды партии проникли чуждые элементы, использовавшие свое членство в карьеристских и шкурнических интересах». 56

   По мнению ЦКК в ряды партии проникли "двурушнические элементы, на словах клянущиеся в верности партии, а на деле пытающиеся сорвать проведение ее политики. С другой стороны, из-за неудовлетворительного состояния дела марксистско-ленинского воспитания членов партии в составе партии оказалось немалое число хоть и честных, готовых защищать советскую власть товарищей, но либо недостаточно устойчивых, не понимающих духа и требований партийной дисциплины, либо политически малограмотных, не знающих программы, устава, основных решений партии и не могущих ввиду этого активно проводить политику партии». Согласно постановлению из рядов партии вычищались:

   «1) классово-чуждые и враждебные элементы, обманным путем пробравшиеся в партию и оставшиеся там для разложения партийных рядов;

   2) двурушники, живущие обманом партии, скрывающие от нее действительные стремления и под прикрытием лживой клятвы в «верности» партии, пытающиеся сорвать на деле политику партии;

   3) открытые и скрытые нарушители железной дисциплины партии, и государства, не выполняющие решений партии и правительства, подвергающие сомнению и дискредитирующие решения и установленные партией планы болтовней об их «нереальности» и «неосуществимости»;

   4) перерожденцы, сросшиеся с буржуазными элементами, нежелающие бороться на деле с классовыми врагами, не борющиеся на деле с кулацкими элементами, рвачами, лодырями, порами и расхитителями общественной собственности;                    

   5)  использующие пребывание в партии и службу у советского государства для своих личных шкурнических целей, оторвавшиеся от масс и пренебрегающие нуждами и запросами рабочих и крестьян;

   6) морально разложившиеся, роняющие своим неблаговидным поведением достоинство партии, пачкающие знамя партии».

  Сама чистка происходило как бы на демократичной, и как сейчас сказали бы гласной основе. В районной газете «Руднянский колхозник» давались объявления о дате, месте и лицах, состоящих в партии которых должны были заслушать. Все жители района имели право заявить свои претензии тому или иному партийцу, а специальная комиссия принимала решении об оставлении в рядах ВКП (б) или об исключении его из партии. Члену партии могли быть применены и иные меры воздействия.

   Метод партийной чистки вдохновлял и порождал доносчиков, подхалимов и карьеристов. Сводились личные счеты посредством раздувания тех или иных событий часто незначительных в биографии партийцев. На деле кампания вылилась в перетряхивание грязного белья, удаление неугодных конкурентов более сильными группировками и соперниками. В 1933 году по стране вычищено четыреста тысяч коммунистов, а в следующем 1934 году – еще двадцать тысяч. После чистки рядов партии в масштабах всей страны, которая закончилась в 1935 году - в 1936 году коммунисты получили партийные документы нового образца.

Политотделы МТС. Диктат партийных органов в деревне.

   Наиболее действенными в условиях катастрофического кризиса мерами по прямому партийному руководству колхозами и машинно-тракторными станциями стали созданные в 1932 году политотделы МТС. Хлебозаготовки 1931 – 1932 года колхозы провалили. Требовалось принятие чрезвычайных мер. И такие меры ЦК партии принял. В соответствии с решениями XYII съезда партии в новый орган с заводов и фабрик призвали свыше 17 тысяч коммунистов. Не связанные с местными властями политотделы стали прямыми надсмотрщиками над всем и вся в деревне. Их особенно не волновали насущные нужды колхозников. Не подчинялись они и райкомам. В обком партии информацию о проведенной работе давали для сведения, но не в порядке отчета. Назначение руководителей совхозов и начальников политотделов МТС, а также увольнение их от должности решался в ЦК партии. Сами же они могли выдвинуть или снять с должности любого руководителя колхоза вплоть до бригадира и помбригадира.

   Начали свою деятельность вновь созданные структуры, как было заведено в то время, с чисток рядов трудящихся от классово чуждых элементов. Партия должна была удостовериться, нет ли среди трактористов переодевшихся в грязные робы бывших царских офицеров, попов, купцов и помещиков, а также иных враждебных элементов. И что же? Конечно, были. К сожалению, составители отчётов, показывая таблицы и графики с внушительными цифрами, отражающими множество параметров, не указали социальный статус вычищенных. Среди 1876 трактористов в Западной области в 1933 году был выявлен 51 классово-враждебный элемент.57   

Среди механиков МТС 42 из 149. По работникам бухгалтерий - 42 из 192.58  

   В конце 1933 года руководство политотдела Руднянской МТС поставило в известность Смоленский обком партии, «…что поставленные задачи партии и правительства Руднянский район выполнил с честью. Зернопоставки, натуроплата МТС, хлебозакупки, озимый сев, зябь, льнозаготовки выполнены в срок и досрочно».59

   Далее отмечалось, что подобные успехи достигнуты благодаря производственной и политической активности женщин-колхозниц. Особое внимание данный орган уделил работе женщин на руководящих должностях, да и просто в качестве механизаторов – трактористов. Приказом политотдела в Руднянском районе выдвинуты на должности помбригадиров 52 женщины. Председателями колхозов выдвинуты 5 женщин которые, согласно данной МТС информации, вывели свои колхозы в передовые. В информационном письме отдельно подчёркивалась работа выдвиженца политотдела МТС председателя колхоза тов. Стефкиной под руководством которой хозяйство из месяца в месяц перевыполняло производственные задания.

   В духе тех времён особо выделялся её социальный статус, как выходца из бедняцкой семьи, сироты, работавшей с раннего детства на кулаков за кусок хлеба. При переводе её на должности председателя колхоза в отстающие хозяйства неизменно выводила их в передовые. Была активна во всех сферах жизни. В текущем году она не только организовала подъём паров, вспашку полей под яровые культуры, достигла успехов в строительстве объектов сельского хозяйства, но и создала кружки по агротехническому образованию, драматический кружок, хоровой, кройки и шитья и т. п. 60    

   В общем, Руднянский политотдел МТС показал свой товар лицом. Так, что, если бы ЦК партии продлил полномочия указанного чрезвычайного органа подольше, оставили бы они без куска хлеба райкомы и райисполкомы на местах. За населением присматривали бы совсем другие люди. Правда, заметного следа в отведенный им период деятельности в жизни наших деревень они не оставили. Работа Зарубинского сельского совета в сводках отражение не нашла, вероятно, трактора нашим колхозам еще не выделялись. МТС охватывала всего 59 колхозов.

   Политотделы машинно-тракторных станций задумывались как дополнительный насос выкачки сельхозпродукции из деревни. Кроме собственно вопроса сельскохозяйственных заготовок новый орган ведал и социально культурной жизнью села. По сути дела, это были те же продотряды, но в смягченном и расширенном варианте.

Директива ОГПУ

25 января 1933 г. ЦК ВКП(б) постановил организовать политические отделы при всех МТС и совхозах.

   Должность заместителя начальника политотдела должна быть замещена ответственным работником наших органов — оперативником, имеющим большой стаж оперативной работы, вполне политически подготовленным коммунистом.

   ЦК партии придает политотделам исключительное значение, и наши работники на должности заместителей начальников политотделов МТС и совхозов должны быть подобраны с особым вниманием и тщательностью.

  Во исполнение изложенного приказываю:

1. Все полномочные представители ОГПУ, на территории которого создаются политотделы, должны немедленно выделить работников на должность заместителя начальника ПО. Всех выделенных работников представить мне на утверждение. Ответственность за посылаемых в политотделы работников несут полномочные представители персонально.

2. Заместитель начальника политотдела МТС и совхозов по линии ОГПУ, находясь в системе политотдела, является работником ОГПУ.

4. Задачи зам. начальника ПО МТС и совхозов по линии ОГПУ:

а) непосредственная борьба с контрреволюционными проявлениями на территории МТС и совхозов.

б) выявление и освещение деятельности контрреволюционных, антисоветских и кулацких группировок, организаций и отдельных лиц, как в составе МТС, так и всей территории (колхозов), обслуживаемой МТС, и совхозов;

в) выявление и освещение деятельности группировок и отдельных лиц, подрывающих производственно-экономическую мощность совхозов, МТС и колхозов;

г) охрана социалистической собственности, предупреждение и нанесение своевременного оперативного удара по расхитителям, вредителям, террористам, срывщикам, саботажникам и др.;

д) всестороннее освещение политико-морального и производственно-хозяйственного состояния МТС и совхозов...

6. Райорганы ОГПУ районов, на территории которых создаются ПО МТС и совхозов, своевременно информируют заместителя начальника политотдела по работе ОГПУ о политических настроениях и проявлениях колхозников и единоличников этих районов.

7. Заместители начальников политотделов МТС и совхозов, в свою очередь, взаимно информируют о политических настроениях обслуживаемых ими совхозов, МТС и колхозов начальников соответствующих райорганов ОГПУ.

Зам. председателя ОГПУ Г. Ягода». 61       

   Просуществовал чрезвычайный орган почти два года. В конце 1933 года пленум ЦК партии реформировал их путем слияния с райкомами партии на местах.

   Колхозы обязывались вести плановое хозяйство, расширять посевные площади, повышать урожайность и др. Для обслуживания колхозов созданы стационарные центры обслуживания и ремонта сельскохозяйственной техники.

О Зарубинской МТС.

   В селе Зарубинки машинно-тракторная станция создана в середине 1937 года в порядке разукрупнения МТС, находившейся в районном центре - городе Рудне. Наличие ремонтно-технической базы, мастерских, самой тракторной техники делало село довольно крупным и значимым в масштабах района.

   По состоянию на январь 1938 года в Зарубинской МТС находилось 42 единицы самоходной техники. Некоторые из тракторов в виде металлолома сохранились до 50-х годов.

   Кроме собственно денежной оплаты машинисты молотилок стимулировались и натуральным продуктом. С каждой намолоченной тонны им полагалось 400–600 граммов зерна.

   В районной печати опять метались стрелы в председателей колхозов и председателя сельсовета, но теперь добавилось и руководство МТС. В заметках отмечалось, что трактористы и ремонтники пьянствуют. Руководство, кстати, тоже. Часты пьяные драки. Быт рабочих не устроен. Заработную плату вовремя не выплачивают. Техника простаивает, не ремонтируется, ржавеет. В общем, все пороки существовавшей системы были налицо.

   Сразу охватить все экономическое пространство страны сельхозтехникой государству оказалось не под силу. Колхозы долгое время еще продолжали своими силами пахать, сеять и убирать урожай. Стальной конь лишь через много лет сменит живую лошадь. Положение колхозных животных было намного хуже, чем колхозников. Извиняюсь за такое сравнение. Ведь они были по сути дела бесхозны, безответны, бесправны и жизнь у них была скотской, в буквальном смысле слова. Найдется ли такой писатель, который опишет жизнь данных живых существ в деревне времен строительства социализма. Я помню детство - какие печальные глаза были у этих благородных и благодарных животных. В колхозе они никому не были нужны, в смысле ухода, кормления, ветеринарного обслуживания. Но когда возникал вопрос работы, то их не щадил никто.

     Ознакамливаясь с отчётностью колхозов Руднянского района обнаружил архивные документы с информацией о сроках весеннего сева в 1934 году. Явились загадкой сведения о начале весенних сельскохозяйственных работ: вспашка, посев, боронование приуроченные к первым числам апреля. Ну, какой чудак будет начинать пахать со 2 апреля, скажем, когда на полях еще лежит снег? Тем не менее, так было. Район подгонял сельсоветы, председателей колхозов, те в свою очередь дружно обещали закончить работы за 18–20 дней. Пахать должны были, конечно, на лошадях. Гуськом друг за другом 15–20 колхозникам, управляя плугами, предписывалось двигаться по мерзлому полю.

   Выполняя районную директиву, сельсоветы хотели бы отчитаться о проведении весенне-полевой кампании в отведенные сроки. Район в свою очередь должен был выполнить областную установку ну и так далее.

    В жизни происходило несколько по-другому. Колхозник любой ценой противился трудиться в принципе. С начала апреля шла лишь имитация работы. Находилось множество причин, для того чтобы дело не двигалось. В числе причин была и такая как неспособность лошадей к работе. Животные за зиму так ослабевали от бескормицы, что не могли двигаться, а не только тащить плуг. Крестьяне тоже проявляли чудеса изобретательности, чтобы не работать на колхоз. Шла раскачка. Это ведь не свое поле. Так проходил месяц. К середине мая, видя, что не отвертеться, и земля созрела, брались за работу. Определённые природой сроки не срывались. На это и рассчитывала руководящая и направляющая сила. 46         

Закон о хищениях госсобственности от 7 августа 1932 года.

    Отдельно следует уделить некоторое внимание такому явлению крестьянской жизни как хищения колхозной собственности и ответственности за указанные действия.

   Русский человек вообще слаб по части уважения к чужому имуществу. Но в 30-е годы ХХ столетия начала складываться уникальная ситуация, когда появился новый вид собственности. Ею стала кооперативно-колхозная собственность. Это как бы не личная, или частная и не государственная собственность. Крестьянину это не совсем было понятно. Если он работал в колхозе, который не являлся госпредприятием, и вырабатывал своим трудом определенный продукт, являвшийся собственностью всего коллектива, а значит и его, то почему, резонно рассуждал крестьянин, я не могу взять себе некоторое количество данного продукта. Тем более, взять его больше негде. И брал. Брал потому, что ввиду недородов на полях, его - в том числе, халатного отношения к работе в колхозе, бестолковщины в организации труда - семья и личный скот голодали. Законным путем продукты питания нигде получить не мог. Денежных средств на покупку их тоже не было. Да и в продаже ничего не было. Стоял вопрос о выживании крестьянской семьи. Так рассуждал и действовал крестьянин.

  А вот как рассуждали вожди: Сталин — Кагановичу, Молотову [ранее 24 июля 1932 г.] Тт. Кагановичу, Молотову:

 "1. Если будут возражения против моего предложения об издании закона против расхищения кооперативного и колхозного имущества и грузов на транспорте, — дайте следующее разъяснение. Капитализм не мог бы разбить феодализм, он не развился бы и не окреп, если бы не объявил принцип частной собственности основой капиталистического общества, если бы он не сделал частную собственность священной собственностью, нарушение интересов которой строжайше карается и для защиты которой он создал свое собственное государство. Социализм не сможет добить и похоронить капиталистические элементы и индивидуально-рваческие привычки, навыки, традиции (служащие основой воровства), расшатывающие основы нового общества, если он не объявит общественную собственность (кооперативную, колхозную, государственную) священной и неприкосновенной. Он не может укрепить и развить новый строй и социалистическое строительство, если не будет охранять имущество колхозов, кооперации, государства всеми силами, если он не отобьет охоту у антиобщественных, кулацко-капиталистических элементов расхищать общественную собственность. Для этого и нужен новый закон. Такого закона у нас нет. Этот пробел надо заполнить. Его, то есть новый закон, можно было бы назвать примерно так: «Об охране имущества общественных организаций (колхозы, кооперация и т. п.) и укреплении принципа общественной (социалистической) собственности». Или что-нибудь в этом роде». (Википедия)

   В соответствии с вышеуказанным умозаключением 7 августа 1932 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». «Идя навстречу требованиям рабочих и колхозников», его подписали председатель Центрального исполнительного комитета – «всесоюзный староста» Михаил Калинин и председатель Совнаркома товарищ Молотов (он же Скрябин). 63        

   Имущество колхозов и кооперативов (в том числе урожай на полях), а также перевозимые грузы приравнивались к государственному имуществу. Его хищение (даже колосков с поля) могло караться «высшей мерой социальной защиты» – расстрелом с конфискацией всего имущества. При наличии смягчающих обстоятельств преступники могли быть приговорены к лишению свободы на срок не ниже 10 лет с конфискацией. Акты амнистии к расхитителям социалистической собственности не применялись.

   В народе закон прозван «о трех колосках», семь восьмых (седьмого августа принят), дедушкин закон (подписывал его М.И. Калинин). 

   Устанавливалась средневековая ответственность за незначительные по существу преступления, с наказанием в виде казни. К счастью жертв, а может и не к счастью, высшая мера наказания применялась не столь часто. Это было бы не по-хозяйски для советской экономики. Только Беломорска - Балтийский канал – одна из величайших «Египетских пирамид» того времени на пике выполнения программы строительства единовременно требовал труда около 125 тысяч рабов. В течение менее двух лет с 1931 по 1933 годы уложили на дно канала по официальным оценкам до 12 300 заключённых. Неофициальные же оценки начинаются с 50 тысяч, доходя до 86 тысяч. Наверное, некоторые из осужденных предпочли бы тем мучениям, которые им выпали, и результатом которых явилась та же смерть на дне канала – смерти по приговору суда. Подобных пирамид на территории Советского Союза было много. Такой стройкой стала проходившая по нашим местам автотрасса Москва – Минск. Впрочем, шоссе для развития экономики страны было необходимо. Хорошую – крепкую дорогу «Вязьмалаг» построил на костях земляков.

   К сожалению, не располагаю статистикой судебных преследований по закону от 7 августа 1932 года на территории Зарубинского сельского Совета. В книгу жертв политических репрессий Смоленской области внесены фамилии лишь тех крестьян, которые осуждены по статье 58 УК РСФСР и реабилитированы. Закон «о трех колосках» как бы чисто уголовный закон, без политического подтекста. Колхозник, украв колхозное имущество, тем самым подорвал основы социалистического строя, и, следовательно, получил свои десять лет вполне заслуженно - за что его реабилитировать.

   У автора данных строк имеются лишь некоторые сведения в части исполнения вышеназванного закона. Так, Управление рабоче-крестьянской милиции Западной области отчитываясь о периоде с 1 августа по 30 октября 1934 года, т. е. за три месяца, доложило в обком партии, что за стрижку колосков и хищение овощей с полей привлечено к уголовной ответственности 1020 человек. В тех колхозах, где не находили расхитителей привлекали к уголовной ответственности сторожей за халатность. Ведь не могло же быть так, чтобы крестьяне не воровали с полей вообще ничего. Сторожей в колхозах назначали из числа нетрудоспособных колхозников, стариков. 64             

   Не имея более точных цифр все же, можно предположить, что данный закон собрал самый обильный урожай с деревень района. Ведь как работали народные суды? Допустим, принимается закон о борьбе с самогоноварением или борьбе с хулиганством. Тут же откуда ни возьмись суды оказываются заваленными делами о самогоноварении или о хулиганских проявлениях. Как будто хулиганы или самогонщики только и ждали того момента, когда появится соответствующий закон с тем, чтобы начать совершать свои черные дела. До этого в судах шла рутинная работа по переработке человеческого материала и дела данных категорий составляли в ней небольшие проценты. Все, что упомянуто выше, называется кампанейщиной.

    Правоохранительные органы в период существования советской власти всегда чутко реагировали на любое колебание партийной линии. Автор отнюдь не противник судебных преследований с целью поддержания правового порядка, даже наоборот, но с одной оговоркой – когда правительство не создает искусственно чрезвычайных ситуаций и ведет разумную внутреннюю хозяйственную политику. И вот возвращаясь к памятному закону нельзя даже допустить мысли, что данная норма права применялась слабо. Закон «Об охране имущества…» наравне с законом о государственных преступлениях (ст.58 УК РСФСР) как раз и дали основное пополнение островов ГУЛАГа.

   Поиск жертв на местах возлагался на сельские Советы, председателей колхозов, местные партийные ячейки. И не отчитаться перед ОГПУ или райкомом партии о выявленных скрытых врагах советской власти было нельзя. Должностные лица в случае отсутствия необходимого усердия сами попадали под подозрение в пособничестве антисоветским элементам.

   «Крестьяне всегда находились на самом дне иерархической системы снабжения. В самую последнюю очередь снабжались не только рядовые колхозники, но и сельское руководство. В 1932-е годы колхозы не выполнили план, и поставки товаров и продовольствия на село были приостановлены.

   Крестьяне пытались спастись чем только можно: государство не принимало муку, и председатели колхозов (среди них было немало порядочных людей) советовали колхозникам перемалывать зерно. Но у НКВД была отличная агентура, а новый закон действовал как часы.

   У него были и иные мишени: НКВД внимательно присматривался к работникам социалистической торговли. В тридцатые годы достаточным основанием для возбуждения уголовного дела были две курицы, обнаруженные у завмага дома (это считалось неслыханной роскошью для советского человека). Советская торговля и в самом деле воровала, плодя класс посредников, теневых советских бизнесменов, - достаточно было договориться с завмагом или заведующим секцией, купить товар по государственной цене, а продать по рыночной.

   Возникали артели и кооперативы, на самом деле они являлись фирмами по производству товаров и оказанию услуг. Из ворованной на государственных предприятиях кожи шилась качественная и недорогая обувь (ее катастрофически не хватало), у фабрик покупались обрезки жести, приводились в божеский вид и продавались им же, но по более высокой цене.

   Закон обрушился и на колхозников, и на завмагов, и на подпольных советских миллионеров. Были и такие - один из них купил особняк за 100 тысяч рублей, другой, директор московского гастронома № 1, коммунист и член Моссовета, обзавелся особняком в Малаховке. (Сейчас трудно понять, как такие траты и шумные кутежи в ресторанах совмещались со всеобщим, предписанным свыше аскетизмом: привлекать к себе внимание было смертельно опасно). НКВД старательно разрабатывал деятелей черного рынка, но к концу тридцатых годов государственная власть и подпольный капитал начали срастаться. В одном из чекистских донесений говорилось, что торговые работники находятся под покровительством советских, партийных и судебно-следственных органов. Имелся в виду низовой аппарат, но в наркоматы коррупция проникла до уровня начальников главков». (Газета Известия от 04.08.2003).

   Закрытым письмом в мае 1934 года районным органам власти Западным обкомом доводилось до сведения, что в системе потребительской кооперации процветают хищения и растраты. В 1933 году хищений и растрат выявлено на сумму 4 793 000 рублей или 35% к собранным паям. В первом квартале 1934 года на сумму 1 160 000 рублей или 50% к собранным паевым взносам. В Руднянском районе выявлено растрат и хищений на 104 000 рублей. Это ж какие еще законы надо принимать чтобы отучить лихоимцев брать чужое. Думается, что воры всех мастей имели «крышу» в государственном и партийном аппарате. В этом же письме указывалось на причастность ко многим хищениям партийцев и комсомольцев. Газеты тех лет отражают картины, как лица, имеющие доступ к материальным ценностям, зная о возможных последствиях, все же присваивали общественную или государственную собственность.65          

   Нищих крестьян, не допущенных к распределению благ, не защищал никто, и к ним закон об охране социалистической собственности применялся в полной мере. Они шли в лагеря не за многотысячные махинации и хищения, а за хищения в сравнительно небольших размерах. В колхозах ведь не платили заработной платы, будь ты даже добросовестный работник. После смерти И. Сталина «указ семь-восемь» стал применяться все реже и реже. А 13 апреля 1959 года его без лишнего шума отменили, ликвидировав законодательную базу рабства.

О введении в стране паспортной прописки граждан.

  27 декабря 1932 года ЦИК и СНК СССР приняли Постановление «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов». Все граждане СССР от 16 лет, постоянно проживавшие в городах, рабочих посёлках, работающие на транспорте и в совхозах, обязаны были иметь паспорта. Сельское население страны паспортами не обеспечивалось. Институт прописки введен в СССР в 1922 году с целью обеспечения органов власти полной информацией о жителях, проживающих в населенных пунктах страны и всех их передвижениях. До декабря 1932 года прописка носила уведомительный характер, а само понятие прописки первоначально применялось в смысле обязанности граждан регистрировать, «прописывать» их документы в специальных книгах. Обязанность производить постоянную и временную прописку и выписку населения исполняли жилищные органы. Они делали это по заявлениям прибывших или выбывающих лиц. Данное постановление в комментариях не нуждается. Крестьянин стал «крепок к земле», только барином – крепостником теперь являлось государство. На местах мужика привязывали к поводку председатели сельсоветов и колхозов. Справедливости ради стоит сказать, что при большом желании крестьянин все же мог получить паспорт и уехать, например, по вербовке на большие стройки, на учебу в город. Другое дело, что претендент на паспорт должен был долго обхаживать председателя сельсовета и председателя колхоза, доказывая им необходимость получения документа. Не исключались злоупотребления. Не подмажешь – не поедешь. Так всегда было на Руси.

  Разорение деревни, введение паспортной системы обернулось еще одной бедой - взрывом общеуголовной преступности. Когда деревня жила общинно, и каждый человек был на виду, то весь люмпен находился под контролем деревни – общины. Селяне сами проводили профилактику и воспитание падких до нарушений обычаев деревни членов своей общины. Сами вели расследование, сами судили и сами же приводили в исполнение свои приговоры. Теперь все изменилось.  

   Община окончательно распалась вместе с началом создания колхозов. Не желавшие вступать в колхоз, а также не желавшие работать вообще, откололись от деревни, начали утрачивать с ней связь. Уезжали в города, и там многие выходцы из сельской местности пополняли криминальную среду. На работу их не брали, так как не было паспортов и прописки, а также рабочих специальностей. Из подобного контингента сколачивались банды. Бандиты нападали на путников, нападали на дворы, нападали на продовольственные и промтоварные склады, сберкассы. Действовало несколько таких банд и на территории нашего района. Власть направила острие своей борьбы на политических противников режима действительных и мнимых. Предполагалось, что преступники, совершившие преступления против личности (но ни в коем случае не против представителей власти и управления), против личной собственности – это социально близкие элементы. 

   Вместо того чтобы заковывать их в кандалы и отправлять в каменоломни власть требовала вести среди заключенных разъяснительную и воспитательную работу. Социально близкие по несознательности не внимали увещеваниям, совершали массовые побеги и пополняли ряды бандитов. Так в спецсообщении Управления рабоче-крестьянской милиции области от 16 марта 1934 года указывалось, что из Клетнянской колонии совершили побег 600 человек. Бежали узники, конечно, поближе к дому. Так за счет указанных беглецов пополнились банды, действовавшие и в нашем районе. У автора данных строк имеются фамилии этого сброда, но из этических соображений они приведены не будут. Потомки за них не в ответе.66

Об ужесточении требований к деревне связанных с госпоставками.

    Больше половины сельхозпродукции сдавалось государству в соответствии с жесткими плановыми заданиями колхозам. В постановлении СНК от 20 июня 1933 года было сказано, что "никакое уклонение в сдаче зерна в срок не должно быть допущено ни под каким видом. Поставка зерна государству должна быть развернута с первых же дней обмолота, а колхозная торговля хлебом должна быть приостановлена. Виновные в невыполнении постановления будут привлекаться к уголовной ответственности". Вслед за этим появились постановления об обязательных поставках молока и мяса (от 22 ноября 1933 года), где говорилось о том, что колхозы, колхозные дворы и единоличные хозяйства, не выполняющие обязательств, подвергаются денежному штрафу в размере рыночной стоимости недовыполненной части обязательств с взысканием несданной части молока и мяса в бесспорном порядке в следующем месяце сверх норм сдачи текущего месяца. Затем вышли аналогичные постановления о поставках шерсти, картофеля. Больше того, додумался ли сам Руднянский райисполком или это была установка сверху, но данный орган принял постановление, обязывающее колхозников снимать шкуру с убиенных свиней, содержащихся в личном подворье и сдавать их на заготовительные пункты. Называлось постановление: «О недопущении ошпаривания и опаливания свиней». Ослушникам грозили всяческими карами. В общем, стригли с колхозников - земляков шерсть, даже если она не успевала отрастать.67

   Уже в январе 1933 г. на Объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) было констатировано, что ликвидация кулачества идёт успешно. Победа социалистических отношений в деревне неизбежна. Колхозы укреплялись, крепла и дисциплина в них. Теперь лодырей или пьяниц могли исключить из колхоза с малоприятными для них последствиями. Крестьянин жив землей и если его лишить занимаемого им клочка суши, то это смерти подобно. Теперь те, кто не имел сил или решимости уйти в город - в неизвестность, должны были трудиться на государство просто за кусок хлеба. При этом над мужиком дамокловым мечом висела угроза исключения из колхоза, в котором он так не хотел работать. По разным причинам могло произойти исключение – это и пьянка, лень, не выработка трудодней, небрежное отношение к колхозному имуществу, самодурство председателя колхоза, др. И что делать с выбывшим из колхоза крестьянином? Власть продумала и этот вопрос. Из областного комитета партии в апреле 1933 года Руднянский райком получил письмо-разъяснение.

   В нем предлагалось данную категорию крестьян: «… не удовлетворять ни лошадью, ни сельхозинвентарем, ни семенами. В случае изъявления ими желания вести сельское хозяйство, необходимо удовлетворить их землей за чертой колхозного землепользования. Выселение этих лиц за пределы района допустимо только по решению судебных органов, как социально опасных. Так как некоторые РИКи выносят в административном порядке решения о выселении вычищенных из колхозов бывших бедняков и середняков – предлагаем Вам эту практику отменить. Следует обратить особое внимание на эту категорию людей в период уборки урожая (воровство, порча колхозного урожая). Указать партячейкам, чтобы они не оставляли вычищенных из колхозов бывших бедняков и середняков без своего влияния, а наоборот, чтобы с этими людьми ячейки вели работу.67

   Постановление Обкома и ОблИКа от 5-го февраля об изъятии земли у единоличников, саботирующих сев необходимо применять как крайнюю меру в отношении злостных саботажников сева. Нельзя допускать того, что было в некоторых сельсоветах, когда сельсоветы выносили решения об изъятии земли у 15–20 хозяйств. Эту меру надо применять с наибольшим эффектом в отношении организаторов саботажа сева и таким расчетом, чтобы эта мера давала определенное воздействие на остальных единоличников, бедняков и середняков в выполнении ими плана сева.

   Обращаем Ваше внимание на то, что отдельные РИКи вынося решение об изъятии земли, выносят постановления о выселении этих единоличников за пределы района. Разъясняем, что и в отношении единоличников выселение может быть произведено только по решению судебных органов и органов ГПУ. Поэтому предлагаем отменить практику решений РИКа об административном выселении бедняков и середняков единоличников, у которых изъята земля за саботаж сева.

   Что касается кулацко-зажиточной части, вычищенной из колхозов и у которой изъята земля за саботаж сева, предлагаем руководствоваться существующими директивами: предание суду за вредительство, воровство и др. преступления в колхозах и саботаж сева в единоличных хозяйствах…». 68   

Директива-инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения».

    Все годы массовых выселений и раскулачиваний центральные власти с интересом наблюдали явления, происходящие в деревне. А процессы происходили трагические. Все три года деревня не знала покоя. Тут было все: аресты и выселения, погромы усадеб и экспроприации, а в качестве ответной меры убийства активистов и поджоги колхозных и государственных объектов. Наконец убедившись, что деревня сломлена 8 мая 1933 года секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин и председатель СНК СССР Вячеслав Молотов (Скрябин) разослали на места инструкцию о категорическом прекращении массовых выселений крестьян и необоснованных арестов.

Лидеры государства с неудовлетворением отмечают, что аресты продолжаются: 

«…В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому только не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Не удивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиция, теряют чувство меры и зачастую производят аресты без всяких оснований, действуя по правилу: сначала арестовать, а затем «разобраться…». 69

   Между тем к данному периоду времени аресты за контрреволюционные действия на территории Зарубинского сельсовета, по странному стечению обстоятельств, за исключением ареста священника Боровикова согласно сведениям, имеющимся у автора настоящих строк, по большому счету еще и не начинались.

   В письме вождей все же отмечалось, что классовая борьба в деревне будет усиливаться. Значит, следовало ожидать новых волн репрессий. И точно, в октябре-январе 1933 -1934 годов только в селе Зарубинки по ст. 58–10,11 УК РСФСР привлекли 14 человек. Почти под корень выбили фамилию Струженковых – 5 человек, Воловичевых – 5 человек, 3-х Буренковых, да Майорова И. И.

   Тройки ОГПУ ограничились пока применением ко всем арестованным различных сроков лишения свободы. В 1937–38 годах по этим же статьям УК будут определять срок наказания не ниже дести лет лишения свободы или же расстреливать. Расстреляны: Никульченков Евтихий Григорьевич 1900 г. р.; Рубцов Михаил Федонович 1892 г. р.; Кувшинов Сергей Павлович 1890 г. р.; Воловичев Иван Прохорович 1894 г. р.; Воловичев Аким Степанович 1890 г. р. 70

   Чтобы придать дополнительный вес политическим статьям Указом от 7 апреля 1935 года наравне с родителями предусматривались наказания детей, начиная с двенадцатилетнего возраста, если осуждались взрослые члены семьи. Если же дети отрекались от родителей, то их могли освободить от ответственности. В государстве рабочих и крестьян, где у детей самое счастливое детство, по существу, устанавливался институт заложников. Иосиф Сталин не признавал границ ни в чем.

   Конечно, и теперь под суд крестьян продолжали отдавать по-прежнему по общеуголовным статьям, но это происходило в рутинном порядке. Под «статьей ходили» практически все жители деревень. Ну и специфический контингент. Если проворовался завмаг, завскладом или заведующий молочнотоварной фермой то, что с ним делать?

Об итогах первой пятилетки.

   На Смоленщине за годы первой пятилетки было построено 122 промышленных предприятия, в основном легкой и перерабатывающей промышленности. В это же время фактически создана новая отрасль промышленности — переработка льна. До этого большая часть смоленского льна перерабатывалась вручную. За пять лет было построено 46 льнозаводов. 

   За счет резкого увеличения добычи торфа начала решаться очень острая топливная проблема. В Руднянском районе открыто торфопредприятие «Гранки-Голынки».  В мае 1930 г. создана первая в области машинно-тракторная станция (МТС) впоследствии преобразованная в предприятие «Сельхозтехника», начинает работать радиоузел, выходит первый номер газеты «Руднянский колхозник». В этом же году начинается строительство льнозавода (открылся 25 февраля 1932 г.), на котором впервые в стране была испытана швингтурбина отечественного производства. Завод накануне войны – один из лучших в области. А построенный в 1932–1935 гг. молочноконсервный завод – первое предприятие молочной промышленности на Смоленщине. В городе Демидове начали работать кирпичные и лесопильные предприятия, открылись школы, библиотеки, детские сады, медицинские учреждения.

   Развернувшаяся в стране коллективизация породила массовую миграцию населения. Желая найти работу, многие тысячи молодых людей устремились на стройки. Только в 1929 году на работу в угольную промышленность из Смоленской губернии отправилось более 2,5 тысяч человек. Популярностью пользовались такие стройки как Днепрогэс, Сталинградский тракторный завод, Магнитка, Уралмаш. В 1930 году на новостройки выехало свыше 10 тысяч смолян.

   Выступая 7 января 1933 года на объединённом Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) с докладом «Итоги первой пятилетки» И. В. Сталин перечислил те новые отрасли промышленности, которые возникли в СССР благодаря именно форсированной индустриализации:

 «У нас не было чёрной металлургии, основы индустриализации страны, у нас она есть теперь. У нас не было тракторной промышленности, у нас она есть теперь. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь. У нас не было серьёзной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было действительной и серьёзной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь. У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь. В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест…

   И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии. Наконец, всё это привело к тому, что из страны слабой и не подготовленной к обороне Советский Союз превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, в страну, готовую ко всяким случайностям, в страну, способную производить в массовом масштабе все современные орудия обороны и снабдить ими свою армию в случае нападения извне». 71               

   С некоторыми тезисами речи можно и поспорить. Особенно спорным является вопрос военной мощи СССР. Начальный период войны с Германией показал, чего стоила наша обороноспособность. Все же отрицать вклад индустрии в энерговооруженность сельского хозяйства нельзя.

Из повседневной жизни колхозной деревни.

Ниже приведён материал о будничной жизни советской деревни.

      Из содержания приведенной выше заметки одного из номеров Руднянской районной газеты, а здесь помещена только одна заметка, можно узнать много интересных вещей о жизни крестьян, проживавших на территории Зарубинского сельсовета.

  Первое: «ВАШКОР» — это однозначно житель села, скорее всего Зарубинки, так как другие его заметки в газету «Руднянский колхозник» также подробнейшим образом освещали внутреннюю жизнь селения. Он досконально осведомлен обо всех неурядицах и проблемах близлежащих населенных пунктов. Конечно, «крот» хорошо известен как руководителям сельсовета и колхозов, так и простым жителям селений. В деревне тайн не бывает. Однако каким-либо образом воздействовать на автора, по всей видимости, не могли. Печатался аноним в газете регулярно и каждый раз «Руднянский колхозник» в конце опубликованного материала вопрошал: «когда райЗО и прокуратура примут меры?». И что примечательно - меры действительно принимались. Отстранялись от должности председатели сельсоветов, переизбирались руководители колхозов. Возбуждались уголовные дела в отношении виновных лиц.

   Из газеты мы также узнаем, что на территории сельского совета находились 13 колхозов, в том числе наш - «Гвоздевлянский». К ноябрю 1933 года коллективизировано достаточно большое количество хозяйств. Вероятно, в то время сподручнее было коллективизироваться деревнями. Власть не возражала, лишь бы крестьяне вступили в колхоз, а там видно будет. Им было даже выгодно иметь большое число колхозов. Охват района количеством хозяйств мог поразить воображение. Руководство области любило цифры. Вскоре раздробленность будет ликвидирована. Этой же осенью несколько колхозов свели в один – «Красное знамя». В колхоз объединились деревни Большие и Малые Зарубинки, Гвоздевицы и некоторые другие.

   Впрочем, корреспондент оказался неправ, утверждая, что названия всех колхозов заканчивались на «…лянский». На июнь 1934 года Зарубинскому сельсовету были подведомственны следующие колхозы, с числом дворохозяйств в них: 1/ «Красный Восход» - 32; 2/ «Качановский» - 27; 3/ «Красное Дуброво» - 59; 4/ «Красное Знамя» - 80; 5/ «Барсуковский» - 54; 6/ «Пожевлянский» - 37; 7/ «Тюлевский» - 25; 8/ «Орловский» (им. Куйбышева) – 27; 9/ «Сплошной» - 24; 10/ «Здоровая жизнь» - 63; 11/ «7-й Съезд Советов» - 18; 12/ «Путь колхозника» - 24;

   Прочитав газетный материал, читатель видимо обратил внимание, что председатель колхоза "Орловский" имеет судимость. Об этом упоминает ВАШКОР. По всей вероятности, после регулярных кляуз, его с должности (переизбрали) уволили. Не хочется писать, что переизбрали. История имела продолжение. В мае 1934 года уже другой, недавно избранный, председатель этого же колхоза тоже попал под суд. В совместным постановлении Руднянского райкома и райисполкома от 6 мая 1934 года отмечено, что в вышеуказанном колхозе по состоянию на 5 апреля!!! «посеяно всего на 34% зерновых, а льна только на 22.9%» против плана. (Хочется верить, что это ошибка редакции газеты «Руднянский колхозник», следует читать все же - 5 мая). Так вот этим постановлением прокурору района предлагалось в отношении руководителя колхоза возбудить уголовное дело и предать его суду. Уверен, что прокурор так и поступил. Председателю сельсовета за слабое руководство объявлялся выговор, с предупреждением. Следует отметить, что данный председатель тоже лишь недавно приступил к своим обязанностям. Прежнего председателя «съели» посредством анонимных заметок в газету, хотя по большому счету ему ничего не инкриминировалось. Были нудные анонимки в районку и больше ничего.

  Должность председателя сельского Совета в те времена была «расстрельной» по определению. Глава сельской администрации нёс ответственность за всё, что можно себе вообразить. Ниже помещена часть отсканированного информационного письма губернского прокурора в адрес секретаря Смоленского Губкома. Из содержания письма со всей очевидностью вытекают факты злостного неисполнения председателями сельских советов своих служебных обязанностей, или … превышение прокурором своих полномочий. В целях экономии места здесь размещена информация лишь в отношении четырёх председателях c/c. По всем четырём пунктам речь шла о весенней посевной кампании.

   С пунктами 2.3а; 3.3а; 4.3а; 5 всё понятно, не очистили семена в любом из колхозов на территории сельсовета – председателя с/с под суд. Чудны дела твои Господи.

   Сложнее с пунктом 1.3а. Данное должностное лицо привлекли к уголовной ответственности за невыполнение преподанных директив. Председатель если он образованный человек, то слово такое в подобном контексте не должен был знать.  Тут следует всё же полагать, что прокуратура никогда не ошибалась при возбуждении уголовных дел.                          72

      Теперь о Руднянском районе. Вскоре возник конфликт между крестьянами колхоза «Красное Знамя» и Руднянским райкомом партии. По своему обыкновению еще не прирученные колхозники избрали председателя колхоза из своей среды. Так было испокон веку – старосту избирал мир. Так должно быть и согласно требованиям устава колхоза. Люди тогда еще не знали, что советской власти, законы, которые она принимает, ею самой не обязательны к исполнению.

   Не смущаясь своим поступком, на роль председателя колхоза руководство района представило коллективу своего ставленника некоего товарища Г. Людей возмутило нарушение вековых обычаев. На общем сходе они сместили варяга, выбрав председателя из своей среды. Им оказался местный житель Горохов Павел, крепкий хозяин и авторитетный человек, бывший «твердозаданец». (Так называли крестьян, облагавшихся индивидуальным и повышенным налогом и еще не прогнувшихся под властью.) Секретарь райкома т. Большунов сильно осерчал. Немедленно дал задание РайЗО выяснить: кто учинил бунт против власти и примерно наказать смутьяна.

   Как обычно руководитель партийной организации района объяснил поступок крестьян происками кулаков:

«… это не понравилось кулацким агентам они старались всеми силами на каждом шагу подставить палки в колеса. Они добились своего, т. Г. переизбран…».73

  Что удивительно, район уступил колхозникам в данном случае. Но, следствием ослушания явилось большое число жалоб в редакцию районной газеты и райком партии со стороны работников сельсовета. В конце концов, Павел Горохов был смещен. Ведь любой председатель колхоза в те времена оказывался виновен априори, не важно совершил он что-либо предосудительное или нет. Да и сделать бы он ничего не смог. Потребуются годы и годы чтобы селяне привыкли к ярму колхозной жизни и терпеливо работали, наперед зная, что вознаграждения за труд они едва ли дождутся. Со временем появится привычка к такой работе, но увлечение работой, какое было, когда крестьянин жил на хуторе работал, на собственной земле больше не наступит никогда.

   Село Зарубинки – центр административно-территориального образования: там находился сельский совет, правление колхоза, машинно-тракторная станция. Здесь решались все насущные вопросы местной жизни, здесь присутствовали представители органов власти. В силу названных обстоятельств возникали конфликты более высокого уровня и наряду с мелкими дрязгами, выносились на публичное освещение, попадали в поле зрения районных властей. Целью множества усобиц в 30-х годах была борьба за должности в сельсовете или колхозе. Руководящая должность означала контроль над колхозным имуществом и распределение льгот.

   Как уже отмечалось в период гонений на крестьян 1930–1934 годов и террора 1937 – 38 годов по неполным данным в селе Зарубинки по статье 58 УК РСФСР осудили 14 человек, некоторых дважды (автор посчитал только реабилитированных и возможно не полно). В результате доносов 5 человека из них приговорены к расстрелу. Крестьянам инкриминировалась контрреволюционная деятельность в форме совершения террористических актов, вредительстве, подготовке к вооруженному восстанию. Вопрос правдоподобности выдвинутых против колхозников обвинений никого не интересовал.

 Это были 1930–38 годы. Хорошо сказал А. И. Солженицын в работе «Архипелаг ГУЛАГ»: 

  «Но в похвалу этой статье можно найти еще больше эпитетов, чем когда-то Тургенев подобрал для русского языка или Некрасов для Матушки-Руси: великая, могучая, обильная, разветвленная, разнообразная, все подметающая Пятьдесят Восьмая, исчерпывающая мир не так даже в формулировках своих пунктов, сколько в их диалектическом и широчайшем истолковании. Кто из нас не изведал на себе её всеохватывающих объятий? Воистину, нет такого проступка, помысла, действия или бездействия под небесами, которые не могли бы быть покараны дланью 58 статьи». 74

   Остальные жители села Зарубинки осуждены на различные сроки ИТЛ за контрреволюционную и антисоветскую пропаганду и агитацию. Например, такую: «Чем меньше в деревне коммунистов – тем больше хлеба». Кандидатов для перековки подбирали на колхозных собраниях. Ими оказывались наиболее активные и имеющие свое мнение колхозники. С целью доказать преимущество колхозной системы приходилось применять к людям, с точки зрения властей, доходчивые меры.

   Доносчиков по расстрельным делам село наверняка знало. Одного из осведомителей вычислили еще в 1937–38 годах. Им оказался один из 5 членов колхозной партячейки. На партсобрании после ХХ съезда КПСС (осудившем культ личности) в конце февраля 1956 года с формулировкой «…за связь с МГБ, где имел псевдоним «Источник». По его доносу осудили 3-х человек…». Путем голосования деревенского информатора исключили из партии. Приводились, конечно, и другие причины исключения, но среди них называлась и вышесказанная. Из райкома приехал инструктор, вопрос урегулировал. Сексот остался в парии. Своих людей советская власть не сдавала.

   Другие деревни, находившиеся на территории Зарубинского сельсовета, не пострадали в такой степени как данное село. В них по 58–й статье УК осуждены лишь несколько крестьян, но 3-х человек все же расстреляли.

   Отдельно хочется подчеркнуть, что жители деревни Гвоздевицы, как правило, решали свои проблемы внутри своей общины, жили замкнуто, не выносили разногласия на публичное обозрение, хотя имелись исключения. Но думается, происходило это не потому, что были более сдержанными, законопослушными и высокоморальными - просто нечего было делить. Тут, к чести моих земляков, будет сказано о том, что ни одного «врага народа» за все годы коллективизации и большого террора жители в своей деревне так и не обнаружили. Многочисленные мелкие склоки на бытовой почве не в счет.

   Все же в деревне Гвоздевицы 3-х человек подвергли высылке. Произошло это в апреле 1944 года. Работницу колхоза, как члена семьи изменника родины, вместе с двумя малолетними детьми на пять лет выслали в Новосибирскую область. Как показывают официальные источники информации ее муж, мобилизованный в РККА из соседнего района для защиты Родины, за антисоветскую агитацию в окопах расстрелян в октябре 1942 года.

   Однажды, великий вождь как-то заметил: «сын за отца не отвечает». Органы проверили, оказалось, что у преступника две малолетние дочери, а не сын – значит должны отвечать.

   После получения извещения о расстреле мужа женщина уехала к родственникам в нашу деревню подальше от глаз НКВД, но разве от них скроешься. А окопник, вероятно, изменил Родине высказыванием, что гитлеровцы хорошо воюют или что-то в подобном роде. Расстрелы за такие дерзости широко практиковались на фронте. Таким способом военные трибуналы в войсках поднимали боевой дух бойцов.  Бывалые фронтовики начального периода войны много чего могли бы рассказать. К сожалению, их уже давно нет в живых. Автору данных строк выпало счастье застать некоторых из них еще живыми, испытавшими всю горечь поражений начального периода войны.

   Доносительство болезнь заразная, отсюда некоторая информация о жизни деревни неизбежно просачивалась в районную прессу. Так, например, некий «Б-ый» в начале 1935 года довел до сведения общественности района о положении дел в недавно открытой местной школе. Заметка называлась «О Гвоздевлянской школе». 

   «В Гвоздевлянской школе печь топится один раз в 2 дня. Стекла в окнах выбиты. В классах до того холодно, что ученики во время уроков сидят в верхней одежде, в шапках и перчатках. Иногда некоторые учащиеся весь день ничего не пишут из-за холода. Часто занятия совсем срывались. В помещении грязно. Зав. школой П. не следит за чистотой. Питьевая вода находится в ведрах. В нее попадает пыль. Впрочем, часто бывает и так, что совсем воды нет.

   Ученики часто курят с учителем …. На уроках шумно, часто слышна ругань. Дома уроки никогда ученики не готовят. Учебников мало. Горячих завтраков нет. Уворовано 5 центнеров школьного ячменя». 75      

   Корреспонденция показывает уровень культуры деревни. Он крайне низок. Эти разбитые стекла в окнах нового здания школы, грязь, мусор. Но все же в учителей в данном случае кидать камни не следует. Они дети своего времени, так же как, впрочем, и ученики. Учащиеся, по всей видимости, переростки. Посещали школу лишь затем, чтобы научиться читать и писать.

   Вашему покорному слуге пришлось обучаться в этой же школе-четырехлетке в первой половине 50-х годов. Ученики переростки были уже в далеком прошлом. Мы учились, имея достаточное количество учебников и тетрадей. О том, что прошлые поколения учащихся писали на обрывках газет, мы только слышали от учительницы. Благоустройство школы соответствовало санитарным стандартам того времени. Отопление школы и в данный период времени оставляло желать лучшего. В утреннюю смену носки на ногах примерзали к валенкам, а в бачках с водой плавала ледяная корка. Склады торфопредприятия находились в полукилометре от населенного пункта, поэтому проблем с доставкой топлива не должно бы возникнуть. Видимо средств на покупку топлива выделялось недостаточно. С позиций сегодняшнего дня можно все-таки констатировать, что советская власть в меру сил проявляла внимание и заботу о подрастающем поколении. Трудно жила вся страна. Прошло менее десяти лет с момента окончания войны.

   По состоянию на декабрь 1934 года на территории Зарубинского сельсовета насчитывалось 576 крестьянских хозяйств. На тот момент в колхозы удалось собрать 518 хозяйств. 58 хозяйств не коллективизированы. Такую сводку в декабре 1934 года направил в район председатель сельсовета. Ранее, в апреле этого же года не коллективизированными числились 146 единоличников. 76         

  «Учитывая огромную тягу колхозников, живущих на хуторах, селиться в единые селения…» 25 сентября 1935 года обком партии обязал руководство Руднянского района «стянуть 450 хуторов в деревни». 77                  

   О результатах данной акции автору ничего не известно. Известно лишь, что с единоличников, вступивших в колхоз, списали недоимки.

  Еще одна заметка в районном печатном издании за апрель 1935 года озаглавленная “Всюду бесхозяйственность».

   «В колхозе «Красное Знамя» Зарубинского сельсовета, имеются все возможности для того, чтобы сделать колхоз большевистским, а колхозников зажиточными.

   Всех хозяйств в колхозе 86, лошадей 62, имеется МТФ и хорошая земля. Однако колхоз все время отстает. В чем тут причина? Оказывается, вся причина в том, что председатель колхоза «…» безответственно относится к работе; не возглавляет руководство колхозом.

Результат такого «руководства» «…» налицо. В колхозе всюду бесхозяйственность. У большинства лошадей побиты плечи и спины; уход за ними скверный; упитанность низкая; к севу их не готовят. Корма мало и имеющийся корм расходуется безобразно. Изысканием его никто не занимается. А ведь можно было осенью недостающий корм заготовить. Сейчас же корм колхозу обходится очень дорого. Брони на весенний сев совсем нет.

   Инвентарь отремонтирован не полностью. Подготовка к севу в колхозе сорвана. Скот находится в дырявых сараях, совершенно не защищенных от ветров и дождей. Телята размещены в низких, темных клетушках; навоза в этих «телятниках» столько, что телята еле видны. Строительством хороших скотных дворов правление колхоза не занимается.

   Хранилищ для урожая в колхозе нет. Было всего три овина и то один из них самый лучший, по распоряжению правления сожжен на дрова….

   Все эти факты говорят о нежелании «…» работать и его нежелание направлено на срыв весеннего сева.

   Сельсовету надо немедленно оздоровить руководство колхоза. Бояринова».  78       

  Там же, чуть позже: «В колхозе «Красное знамя» без перемен: много писалось в газете «Руднянский колхозник» о недостатках в колхозе «Красное Знамя», Зарубинского сельсовета. Однако, ни правление колхоза, ни сельский совет ничего не сделали для того, чтобы устранить эти недостатки. Теперь там очень тревожное положение.

   Лен, ячмень и рожь уже созрели, а уборка их начинается с опозданием. Нет ни одного серпа. Труд не организован; на сеноуборке работает по 60 человек вместе; норму выполняют только наполовину, а качество уборки сена никуда негодное; почти половина сена остается на лугу.

   Сено складывают в сарай с дырявыми крышами, потому что своевременно не отремонтировали. Нет ни одного нормального овина: все они с дырявыми крышами, разваленными печами и без ворот. Куда только думают убирать урожай руководители колхоза?

   Льномолотилки «Эдди» нет ни одной. Льномяльная машина с осени прошлого стоит под открытым небом и ржавеет.

Нет плана уборочной. Ни один колхозник не знает, что он будет делать и даже не знает, сколько он выработал трудодней, потому что за апрель еще не записаны трудодни.

Председатель колхоза «…» с бригадирами почти ежедневно пьянствуют. Этот тревожный сигнал должен заставить райзо серьезно заняться не только руководителями колхоза, но сельского совета. Ефимов И.». (Имя корреспондента опять конечно вымышленное). 79     

  Председателя колхоза сменили на очередного, но хозяйствовать лучше колхоз не стал. Через месяц статья в той же газете:

«С косьбой и уборкой не спешат». «Во многих колхозах кончают уборку. Уже приступают к жатве зерновых. В колхозе Красное Знамя Зарубинского сельсовета, с косьбой и уборкой не спешат. Много еще не скошено. Скошенное же сено, не убирают и некуда убирать. Сеновалы не отремонтированы, в некоторых дырявые крыши, точно решето. Только часть сена заготовлена.

   Такой ценный корм, как клевер и тот уже второй месяц лежит на поле не убранным, теряя свои качества и силосованию кормов еще не приступили.

   Поспели рожь, ячмень, лен. В некоторых местах колосья ржи начали уже осыпаться. И до сих пор к уборке ржи, ячменя и льна не приступают. Правление колхоза во главе с председателем «…» даже не знает, сколько и в достаточном ли количестве имеется серпов.

Плохо поставлен и учет труда на уборке. По целым неделям не ведется запись в трудовых книжках. В колхозе вовсе не практикуется индивидуально прогрессивная сдельщина. И. Ефимов». 80        

   Между тем так работал не только наш колхоз. Так работали все крестьяне. В данном случае нашелся очень въедливый корреспондент, преследующий какие-то свои цели, изнурявший себя рискованной и неблагодарной работой.

   Учитывая подобное положение дел в экономике деревни, необходимо было или менять колхозников или же изменять систему производственных отношений. Но партия большевиков не для того устраивала государственный переворот в 1917 году, чтобы дать волю крестьянину, дать ему землю, дать ему самому быть хозяином на данной земле. А поскольку других более сознательных колхозников большевики не имели, они принялись менять сознание темной крестьянской массы посредством кнута и пряника, ну и, само собой разумеется, идеологического промывания мозгов. Делалась ставка в основном на молодежь, поскольку старшее поколение являло собой безнадежно испорченный материал, не поддающийся переделке. Подрастающее поколение как более восприимчивое подавало надежды в усвоении идеологии, соответствующей требованиям Великого утопического учения.

   Как только в районе более или менее стабилизировалась обстановка с образованием колхозов партийные и советские органы принялись наводить в них порядок. О весеннем севе уже упоминалось в данном очерке. Некоторые примеры 1935 года. Обком партии в стиле фронтовых приказов начал диктовать райкомам, а те в свою очередь сельсоветам и колхозам, когда и как проводить сев озимых культур. Так для северной полосы области сев следовало провести с 15 по 25 августа, для юга – с 25 августа по 5 сентября. При этом директивно задавалась глубина вспашки, которую должны были проверять специальные уполномоченные сельсоветов, о чем следовало составлять акты. Потрясающе! Руднянскому району также указывалось, что сеять следовало культиваторными сеялками на площади 180 000 га, в том числе по колхозам МТС – 109 680 га, из них тракторными сеялками 53 570 га. 81       

  Руководящие заклинания обкома партии и передовая агрономическая наука, основанная на марксистско-ленинском учении, все же оказались слабее законов природы и экономики. Так, озимой ржи по области в среднем собрали по 8.4 центнера с гектара; пшеницы по 8.9 ц.; яровой ржи 7.1 ц.; яровой пшеницы 8.5 ц.; овса 10.1 ц.; ячменя 9.6 ц.; проса 5.8 ц.; гречихи 5.7 ц.; гороха 9.7 ц. Примерно в эти же годы в европейских странах урожайность зерновых составляла 14–16 центнеров с гектара.82

   Однако и такому урожаю крестьянин не был рад. Хлеб уходил за границу. Сталинская пятилетка требовала все больших темпов индустриализации. Валюта, полученная за хлеб, уходила на строительство заводов гигантов, в том числе Харьковского тракторного завода, трактора которого уже начали поступать в хозяйства. В 1935 году на МТС Руднянского района поступило до двух десятков единиц техники. Но, хлеб, выращенный при помощи использования тракторов, опять уходил за границу. Страна готовилась к войне и нужно было развивать еще и оборонную промышленность. В начале войны 1941–1945 годов гитлеровцы долго еще будут воевать на захваченных у нас танках и стрелять из наших орудий изготовленных в годы пятилеток. Советское оружие превосходило по многим характеристикам оружие бывшее в начальный период войны в германской армии.

   На 1935 год району довели план по заготовке сена 2 700 тонн. Лен должен быть сдан в количестве 14 632 центнера. В 1936 году до колхоза довели задание на посев пшеницы, ржи, ячменя, овса, гречихи, проса, вики на зерно, люпина на зерно, льна, конопли, вики на сено, картофеля. Зато по окончании года мужик нашего колхоза мог получить на один трудодень 1.7 кг ржи; 460 гр. ячменя; 50 гр. гороха; картофеля 1 кг.150 гр. 83

   Каково пропитаться если у кормильца семья 6–7 человек? Но это государство дало крестьянину фору. Следующие годы кормиться семьи в деревнях будут исключительно с собственного огорода и подворья. Таким же директивным порядком: постановлением от 7 июля 1935 года и разосланном в строго секретном документе обком обязывал ликвидировать бескоровность личных хозяйств путем наделения их телками. Весь собственный скот крестьянин пустил под нож еще на заре коллективизации, теперь следовало выправлять положение. Корова в крестьянском дворе — это фабрика или завод по производству продуктов питания и только ею жива деревенская семья. В колхозе предстояла бесплатная работа и подданные страны советов без еды, чего доброго, могли … К вопросу бескоровности придется еще обратиться в конце данной главы.

   К середине 30-х годов на территории Совета уже имелась более или менее развитая инфраструктура. Действовали две школы крестьянской молодежи 1-й ступени, одна из них в деревне Гвоздевицы; отделение сельского потребительского общества; свой сыроваренный завод, хотя может быть это громко сказано; агентство связи – почта; магазин; ветеринарный пункт.84

   Некоторое внимание стоит уделить также роли средств массовой информации в деле формирования советского мировоззрения масс, на связь руководства разных уровней с населением. Кто-то из классиков марксизма сказал, что газета есть приводной ремень партии к народу, или что-то в этом роде. Это действительно так. Особенно важно для власти прослеживать жизнь простых людей в период больших преобразований. И если центральная пресса вела себя солидно, не опускаясь до мелких дрязг, то местные средства массовой информации были в самой гуще конфликтов, разборок и вообще освещали самую повседневную жизнь районного масштаба. Крестьяне часто выносили свои раздоры за пределы деревни, жаловались местным властям, писали ходатайства и доносы. В 30-е гг. поток жалоб и доносов из деревни принял поистине беспрецедентные размеры. Это объяснялось не только повышением уровня грамотности (в Советском Союзе в начале десятилетия на селе грамотными были менее 70% мужчин, не достигших 50 лет, и менее 40% женщин, а в конце — 85–90% мужчин и более 70% женщин), но и сильнейшим поощрением со стороны властей индивидуальных обращений.

   Советские руководители 30-х гг. считали их важным каналом информации снизу, компенсирующим недостаточное административное присутствие государства в сельской местности. В этой единственной области жизни режим, обычно пренебрегавший (в лучшем случае) интересами и нуждами крестьян, проявлял чрезвычайную отзывчивость. Руководство читало письма крестьян, проводило расследования по их жалобам и зачастую действовало на основании их доносов.

   Доносы на должностных лиц, в особенности на председателей колхозов, в таком большом количестве посылавшиеся крестьянами в газеты, в местные и центральные органы власти, можно сравнить с жалобами на управляющего поместьем при крепостном праве, которые крестьяне слали хозяину поместья в Петербург или Москву. Но для этого вида жалоб существовал прецедент и в советское время. В 20-е гг. советская власть еще считала неудобным поощрять доносительство, напоминавшие о старом режиме. Она создала институт «сельских корреспондентов» (селькоров) — внештатных деревенских добровольцев, регулярно писавших для советских газет заметки с разоблачениями преступлений местных кулаков, разложившихся чиновников и священников.

  Селькорами 20-х гг. часто были учителя и другие лица, которые сотрудничали с советской властью (и тем самым порывали с «отсталой» деревней), следуя своим идеологическим убеждениям. В 30-е гг. термин «селькор» стал употребляться весьма вольно, пока, наконец, различие между селькорами и обычными авторами крестьянских писем совершенно не исчезло. Лишившись идеологической убежденности, письма с разоблачениями из деревни свелись к доносам и стали общепринятым оружием, используемым в деревенских склоках. Крестьяне быстро усвоили, какого рода обвинения вызывали автоматическую реакцию властей. «Связь с кулаками» служила излюбленным мотивом обвинений и контробвинений до периода Большого Террора, когда общим местом стали «связь с врагами народа» и расплывчатое понятие «троцкистская контрреволюционная деятельность». Подобные «идеологические» обвинения, как правило, сопровождались более конкретными, такими как обвинение в расхищении или злоупотреблении колхозными фондами.

   Расследования, провоцируемые этими письмами, сплошь и рядом заканчивались арестами, уголовным преследованием и смещением колхозных должностных лиц и сельских руководителей низшего звена со своих постов.

   В помощь подвижникам пера и бумаги Прокуратура СССР 3 декабря 1933 года направило в прокуратуры на местах письмо о всемерной защите селькоров силой закона.85         

   Преследовавших их лиц предлагалось предавать суду по статьям УК, предусматривавшим ответственность за противодействие колхозному строительству или увольнять от должности, если зажим корреспондента происходил от должностного лица.

   Однако из предосторожности любители острых слов на всякий случай продолжали прятаться под псевдонимами или вымышленными именами.

О состоянии народного образования в западных районах области.

   Отдельно нужно осветить вопрос состояния народного образования на селе. Процесс охвата грамотностью населения в первые два десятка лет Советской власти был следующий:

   Всероссийским органом по руководству и управлению народным образованием стал Наркомат просвещения, в ведение которого перешли учебные заведения всех ведомств. В июне 1918 СНК РСФСР принял «Положение об организации дела народного образования в Российской республике. Важнейшее значение имело «Положение о единой трудовой школе РСФСР» (опубликовано 16 октября 1918), в соответствии с которым, создавалась единая трудовая 9-летняя школа, состоящая из 2 ступеней, для детей и подростков в возрасте 8—17 лет, с бесплатным и совместным обучением детей обоего пола на родном языке.

   С 1923/24 учебного года в сельских местностях на базе школы I ступени стали возникать школы крестьянской молодежи (ШКМ) с трехлетним сроком обучения. (Такая школа была открыта в селе Зарубинки) Основная цель этих школ состояла в том, чтобы подготовить из сельской молодежи культурных земледельцев и хороших общественников. Помимо общеобразовательных предметов в объеме семилетней школы, в учебные планы ШКМ включались предметы по агрономии. В период коллективизации эти школы преобразованы в школы колхозной молодежи. Они просуществовали до 1934 года как основные общеобразовательные школы на селе.

   ЦИК и СНК от 14 августа и ВЦИК, и СНК РСФСР от 10 августа 1930 года ввел на территории республики всеобщее обязательное начальное образование. Во исполнение данного акта Президиум Западного Областного Исполкома принял свое постановление по данному вопросу, где вводил на территории области всеобщее обязательное начальное обучение детей в возрасте 8, 9, 10, лет. Одновременно постановление обязывало всех родителей имеющих детей указанного возраста определить таковых в школу первой ступени, а детей в возрасте от 11 до 15 лет не прошедших курса начальной школы, определить в организуемые при школах 2-годичные и 1-годичные школы-курсы.

   Родители виновные в нарушении настоящего обязательного постановления привлекались к административной ответственности: в сельской местности – предупреждению; штрафу в размере до 10 рублей, а при неуплате – принудительным работам на срок до одной недели. Надо думать, меры принятые областным руководством дали результаты.

   Со значительной задержкой, но вопрос подготовки педагогических кадров начал решаться. На базе Руднянской школы девятилетки делавшей попытку готовить кадры для белорусских школ и работу которой в октябре 1928 года подвергли проверке, а затем жёсткой критике, был учреждён педагогический техникум.

   Из акта проверки работы учреждений народного образования Руднянского района.   В начале 1930-х годов в городе Рудня открывается белпедтехникум. Поступали туда после окончания семилетний школы, но наборы были не большие, т. к. преподавание там было вначале на белорусском языке. «…Оканчивающие 7-е классы в Любавичской НСШ в небольшом количестве поступают в Руднянский белпедтехникум. В 1933г. поступило два чел., а в этом году завербовано пока 3чел. Лучшая поставка по вербовке в белпедтехникум поставлена в Турской НСШ, где из 26 чел., оканчивающих 7кл., 23чел. подали заявления. В этой школе имеются большие результаты по коренизации школы».88

   27 августа 1930 года на заседании Президиума Западного областного исполнительного комитета (Протокол № 61) утверждён бюджет финансирования Руднянского педтехникума на 1930/1932 учебный годы с числом учащихся 120 человек и со сметой расходов в 3 800 рублей.

   Данные по численности обучающихся в Белпедтехникуме, которые отражены в справке Облоно несколько не коррелируются со сведениями, содержащимися в протоколе заседания Президиума Западного областного исполнительного комитета от 27 августа 1930 года. Областной отдел народного образования отмечал небольшую численность желавших здесь обучаться.

   Исполком же облсовета рассматривал вопрос финансирования Руднянского педтехникума, в котором обучалось на тот момент 120 учащихся-студентов. Так, по крайне мере, указано в документе.   Расхождение в численности, вероятно, можно объяснить резким падением интереса абитуриентов к обучению в данном образовательном учреждении. за прошедшие четыре года с 1930 по 1934.

  В 1933году белпедтехникум посетил нарком просвещения Бубнов А.С. В 1941 году в результате боевых действий здание техникума оказалось разрушенным.

   Тем временем, примерно с середины 1930-х годов, маятник ленинской политики максимального благоприятствования культурному развитию национальных меньшинств в СССР качнулся в сторону ограничения их прав, а затем и этнических чисток.

   К 1932 году грамотность крестьян в возрасте 8–49 лет превысила 66%. В каждом сельсовете Смоленщины была своя изба-читальня, работали библиотеки.87  

   Из справки по обследованию белорусских школ Руднянского района видно, что на «Начало июня 1934 г…В районе имеется всего 147 школ. Из них 12 белорусских, 2 еврейских и 1 литовская. Из 12 белорусских 7 начальных школ и 5 неполных средних. Учащихся в белорусских школах числится 1734 чел., что составляет 9 % ко всему контингенту учащихся района.

  По данным Нархозучета в районе числилось в 1932 г. 81 чел. Белорусов к общему количеству населения 91 818 чел. …

   До 1925 года на территории Руднянского района не было ни одной белорусской школы. В 1925 г. по инициативе бывшего учителя Любавичской школы тов. Вороного И.Г. начали открываться белорусские школы…. С обучением на белорусском языке… Руднянская начальная школа считается белорусской, а все окружающие школы – русские. К белорусизации школ население отнеслось пассивно, а большинство хотело, чтобы их дети учились в русских школах… Советские и культурные учреждения – сельсоветы, избы-читальни – ведут работу на русском языке».

     К 1934 году в Любавичах также открылись белорусские школы, однако ведение уроков в них на белорусском языке было проблематичным, так как дети и учителя в основном были русской национальности и белорусским литературным языком владели слабо.

   В 1938 году еврейская школа с начальным образованием преобразована в среднюю школу. Перед войной в Любавичах работали дневная средняя и вечерняя школы. Первая до войны имела три выпуска (в 1939, 1940 и 1941 годах). После освобождения Смоленщины от немецкой оккупации в ноябре 1943 года школа вновь заработала.».

   (Публикация старшего менеджера отдела образования МО Руднянского района Смоленской области Новиковой Т. А. http://dpo-smolensk.ru/muzei_new/L-Virtual_expo/P-Istoriya/rudnya.php)

  Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) «О структуре начальной и средней школы в СССР» (15 мая 1934) Средняя общеобразовательная школа была унифицирована: стала 10-летней с разделением на начальную (4 года), неполную среднюю (7 лет) и среднюю (10 лет).

   10 апреля 1936 года Постановлением ЦИКа СНК введены персональные звания для учителей начальных и средних школ. Термин «Шкраб» ушел в прошлое. Теперь есть «учитель начальной школы»; «учитель средней школы»; «заслуженный учитель школы». Преподавать в школах отныне могли лишь работники, имевшие учительское звание, присвоенное им народными комиссарами просвещения союзных республик по представлению заведующих краевых, областных, городских и районных отделов народного образования. Присвоение званий производилось лишь после окончания соответствующего педагогического учебного заведения.

  Из приведённых выше данных видно, как правительство своими действиями наконец обозначило не формальный подход к решению вопроса ликвидации неграмотности населения страны. Далее следовало бы на максимально возможном уровне профинансировать материально-техническую базу средней и высшей школы. В итоге на великих стройках пятилеток СССР трудились бы не американские и европейские инженеры и техники, труд которых оплачивался в твёрдой валюте, полученной по результатам ограбления деревни, такого же ограбления церкви и прочее, а хорошо подготовленные советские специалисты. Пока же приходилось   демонстрировать не высокий полёт мысли и действий по воспитанию советских лауреатов Нобелевских премий, а констатировать факты хронической задолженности по заработной плате учительскому составу общеобразовательных школ всех уровней. Хотя РИК и принимала постановления о ликвидации задолженностей по продовольственному обеспечению и выплате зарплат работникам просвещения, но выполнялись они не часто.

   Значительное внимание в эти годы уделялось внедрению в школах социалистического соревнования, стахановского метода и распространению подписки на государственные займы.

   Однако, несмотря на трудности как объективного, так и субъективного характера, многие крестьянские дети конца 1930-х годов смогли получить, по меньшей мере, семилетнее образование, а не четырехлетнее, как в начале десятилетия. 

  Со временем недовольство крестьян по поводу обязательного школьного образования сосредоточилось главным образом на его стоимости. Обучение в старших классах, вузах и техникумах с 1940 года стало платным. Причем суммы оплаты были достаточно значительными. Отсюда некоторая элитарность образования. Не каждый крестьянин или рабочий могли позволить себе обучать своих детей в старших классах или обеспечить им дальнейшее образование вне школы. Возможно, тут был умысел и, скорее всего, был. Номенклатурное чиновничество в указанном вопросе проблем не испытывало. Их дети получали как среднее, так и высшее образование. Не понятен истинный смысл подобной политики государства. Введение платности происходило, как водится, с провозглашения партией и правительством заботы о благе населения. 89    

   Распространение образования на селе в основном финансировалось за счет нового налога — культурного (культжилсбор), введенного в 1931 г. и легшего на плечи крестьян нелегким бременем (налог составлял от 15 до 80 руб. со двора).  При этом средний крестьянский двор платил в счет «культурного» налога почти столько же, сколько в счет сельхозналога. Сверх прочего, крестьянам приходилось оплачивать ремонт школ, а также нести иные расходы, связанные с их содержанием. Судя по его действиям, правительство решило ограничиться семилетним сроком школьного обучения. Тем самым как бы говорило общественности: Вам нужно? Вы и платите! Во всяком случае для советского правительства приоритетом на тот момент являлись вопросы индустриализации страны.

   Среди крайне непопулярных среди крестьян инициатив правительства являлись платежи по «самообложению». Каждый колхозный двор в 1934 г. платил по самообложению от 5 до 20 руб. Наконец, крестьяне оплачивали из своего кармана учебники и письменные принадлежности для своих детей и должны были обеспечивать их одеждой и обувью, чтобы они могли ходить в школу.

   Благосостояние сельской школы в значительной степени зависело от отношения председателя сельсовета к нуждам народного образования. До 1936 года сельский же совет выплачивал заработную плату учителям школ, расположенных на его территории. После 1936 года зарплату педагогическим работникам начал выплачивать районный отдел народного образования (РАЙОНО). Также положение школы зависело от благорасположения председателя колхоза. Но всем им нужды школы были, как правило, чужды. С указанных руководителей государство требовало в первую очередь выполнение планов поставок сельхозпродукции. Школа являлась второстепенным делом.

   На отсутствие желания со стороны центральных органов власти поднять статус учителя сельской школы указало и совместное постановление ЦИК СССР и ЦК ВКП(б)  «О приусадебных участках рабочих и служащих, сельских учителей, агрономов и других не членов колхозов проживающих в сельской местности» принятое в июле 1939 года.90      

   Данный документ устанавливал предельный размер земельного участка для указанной категории лиц в 0,15 гектара, включая площадь, занятую постройками. При этом сельский учитель мог получить земельный участок в пользование лишь в том случае, если колхоз имел в своём распоряжении свободные земли в приусадебном фонде.

   Не знаю как в других местностях, но на территории Зарубинского сельского совета ни один школьный учитель не имел в пользовании земельных участков. Противниками предоставления земли являлись сами колхозники. Они ведь за свой труд зарплату не получали, денег не имели вообще, проживали в вопиющей бедности, поэтому им представлялось, что народный учитель станет зажиточным при наличии и зарплаты, пусть и небольшой, и земельного надела. Принцип справедливости требовал жить равно всем в бедности, как учителям, так и колхозникам. Чтобы как-то свести концы с концами педагоги, вероятно с молчаливого согласия районного отдела народного образования, использовали для собственных нужд небольшие земельные участки школ, предназначенные, согласно учебным программам, к приобщению школьников к сельскому труду.

   Вездесущее ОГПУ отслеживало ситуацию, касающуюся вопроса образования и в Руднянском районе. Так, в городе Рудня на одном из совещаний комсода (комитет содействия. прим. авт.) где присутствовало около 300 крестьян обсуждался вопрос о школе. Рудня имела школу девятилетку. Как отмечалось в докладе уполномоченного ОГПУ:

 «… Из прений можно было установить, что присутствовавшая публика была зачастую учительством заражена против советской власти, как например: ученик окончивший 9-ти летнюю школу некто Пушкарев любимец и воспитанник учителей Липицкого и Волчкова выступая в прениях и начинает говорить совершенно не по отчету комсода, а крыть советскую власть и партию обвиняя в неправильности проведения политики при приеме учеников в учебные заведения, говоря о том, что в советской власти крестьянину особенно бедняку и батраку не дается возможность поступать учиться, приводил откуда то взятые цифры, которые как будто свидетельствуют о том что в учебных заведениях учатся только дети зажиточных … и вообще чуждого нам элемента. Далее выступающий Пушкарев сравнил политику советской власти и партии с политикой английских лордов над Китайским рабочим и крестьянином говоря, что английская буржуазия не дает возможности жить рабочему и крестьянину Китая задушая их налогами и разными податями и за ихние деньги не дают им никакого просвещения, также делает и советская власть над нашим крестьянином, которая душит нас налогами, а если хотишь учиться то еще плати налог, и бывают случаи что и платишь налог но не добьешься все равно учиться. Выступление Пушкарева было принято аплодисментами всего зала…». 91  

   Реакция собравшихся крестьян на выступление оратора показывает несогласие определенной части населения с проводимой правительством политикой в области народного просвещения.

   Однако, что ни говори, но путь к образованию закрыт не был. И пусть родители большей частью ворчали по этому поводу, отказывали себе во многих материальных благах думается, что многие выросшие дети впоследствии вспоминали о них с благодарностью. В деревне Гвоздевицы в 20-х годах школы не было и моему отцу с 1922 по 1926 годы пришлось учиться в Зарубинской начальной школа. С 1926 по 1929 годы Касплянской семилетней школе, которая находилась в 18-и километрах от нашей деревни. С 1929 по 1932 годы в Вяземском техникуме педагогики. В 1933 году в Томском педагогическом институте, после чего в учительском институте Великого Новгорода.

   В общеобразовательных школах, расположенных на территории Зарубинского сельсовета в 1936 году, обучалось 723 человека. Не берусь судить, насколько достоверны данные, приведенные в прессе. По всей видимости, в отчет о количестве учащихся попали и колхозники, обучавшиеся на курсах ликбеза.92 

   Тем не менее, например, дети колхозников: Клим Петрушенков на тот момент уже окончил горный институт. Кривцов Тарас – сельскохозяйственный институт. Подвалков Максим – комвуз, стал директором МТС. Животков Михаил обучался в пединституте. Еще несколько детей обучались или уже окончили средние специальные учебные заведения, а также рабфаки. Все это парни и девушки наших деревень.

   Начиная с 1935 года в стране раскручивался маховик репрессий. Школа не могла остаться от этого в стороне. Проводились закрытые комсомольские собрания, на которых членам ВЛКСМ давались задания следить за каким-нибудь человеком, докладывать о своих товарищах. Затронули репрессии и учителей. С учителей при аттестации требовались не столько знания по педагогике, сколько «Краткого курса истории ВКП (б)». Значительной фальсификации подвергались история и другие гуманитарные науки. В 1935 году в связи с разоблачением Троцкистско-Зиновьевской «контрреволюционной» группы из областного отдела народного образования в школы довели список об изъятии 43 наименований работ оппозиционных авторов. В течение 1935–1937 годов учителям не раз приходилось вымарывать из учебников очередных «врагов народа» Каменева, Бухарина, Тухачевского, Блюхера и др. Естественно, это отражалось на учебно-воспитательном процессе учащихся. Несмотря на все трудности, учителя наших школ продолжали свой подвижнический труд.

    Несколько слов о детских домах области. Поскольку к указанному периоду времени в изобилии стали появляться «враги народа», то подобное явление не могло не отразиться на детской беспризорности. И вот в каких условиях воспитывалось поколение отверженных.

Докладная записка отдела школ Запобкома ВКП(б) о состоянии детских домов по области. 1936 год.

   5 января, по предложению президиума облисполкома, облоно созвало совещание по детским домам, на котором были заслушаны доклады четырёх предгорсоветов: Рославля, Вязьмы, Гжатска и Белого и отдельных заведующих детдомами с содокладами товарищей, производивших обследование.

   На этом совещании было вскрыто, что состояние детских домов по районам области после значительного улучшения их состояния в связи с решением обкома от 14 июля 1935 года за последнее время снова ухудшилось. Внимание к этому делу со стороны райкомов партии, горсоветов и райисполкомов значительно ослабло.

Вот отдельные факты, говорящие об этом:

Демидовский детдом (школьный) – 113 детей.

Ремонт дома горсоветом не был своевременно закончен. Не отремонтирована кухня, столовая, печи, не покрашены полы. Санитарное состояние скверное. Из уборной по всему дому разносится запах. Уборная холодная с обледенелым сидением, в связи с чем мальчики устроили уборную у себя в спальне прямо на полу.

Белья одна смена. Меняется один раз в месяц. Ребята грязные, вшивые. В баню детей водят один раз в месяц. В доме холодно. Ребята целый день ходят в пальто. Полы грязные. Воспитательная работа отсутствует. Клуб не оборудован. Радио нет. Лыж, санок, коньков нет. Производственные мастерские не оборудованы – столярная всего на 13 человек. Инструментов не хватает, хотя у заведующего домом к моменту обследования имелось две с половиной тысячи денег на оборудование мастерских.

Шествует над детдомом НКВД, но в жизни детдома участия не принимает. Пионерработа отсутствует. Дисциплины нет. По заявлению предгорсовета, дети учатся в школе плохо, отстают от нормальной школы, уроков не учат. Наблюдения за этим делом со стороны воспитателей нет. 93                

В связи атмосферой подозрительности и поисками врагов народа, в том числе и Смоленской области вспоминается случай, произошедший с автором данных строк правда уже в 1954 году, в период обучения в начальной школе деревни Гвоздевицы. Друг всех детей уже был мертв, но буквари с портретами вождей еще продолжали применяться в качестве учебников. И вот, имея под руками цветные карандаши, мне пришло в голову подкрасить портрет товарища Сталина, помещённый на букваре, хотя он был выполнен в цвете. Подкрасил усы, еще что-то и в таком виде букварь попал в руки учительницы. Нужно было видеть выражение ее лица. Целый час она выпытывала – кто надоумил меня совершить террористический акт в отношении вождя? Может быть родители? И плохо пришлось бы отцу за воспитание сына диверсанта несмотря на то, что он был директором Зарубинской семилетней школы, а может быть как раз за это, если бы у его сына вырвали признание в совершении государственного преступления по наущению.   Многие с нежностью и теплотой вспоминают своих первых учителей. Я тоже вспоминаю, но сначала всплывает в памяти данный случай.

   Школа четырехлетка в деревне построена к середине тридцатых годов. В конце 30-х – начале 40-х годов начали строить Гвоздевицкую семилетнюю школу, однако началась война с Германией 1941–1945 годов. Территория попала под оккупацию. После войны открыли школу четырехлетку, которая просуществовала до 70-х годов ХХ столетия. Затем наступил демографический кризис, в школе некого стало учить и ее окончательно закрыли.

   После Великой Отечественной войны 1941—1945 годов возникли новые типы образовательных учреждений: средние общеобразовательные школы — школы рабочей молодёжи и школы сельской молодёжи, а также суворовские училища и нахимовские училища. Законом «Об укреплении связи школы с жизнью и о дальнейшем развитии системы народного образования в СССР» (1958) взамен семилетнего было введено обязательное восьмилетнее детей от 7 до 15—16 лет.

Практика привлечения к ответственности за незаконный помол зерна.

  1934 год ознаменовался еще одним походом власти на Смоленские деревни. В июле того года вышло постановление СНК СССР «Об улучшении работы мельниц сельскохозяйственного мукомолья и борьбе с тайным помолом». 94

   Мельница в округе была в деревне Латоры на реке Клец. Туда жители окрестных селений должны были свозить на помол ячмень и рожь, выращенные на приусадебных участках. Хлеб в готовом виде тогда в магазинах не рос. И вот привозя зерно на помол, крестьянин сразу попадал на карандаш заготовителя. За помол он должен был платить так называемый гарнцевый сбор. Иными словами, платил за помол частью своего урожая. Всего в 1935 году Руднянскому району спустили план на 700 тонн гарнцевого зерна. В других местах, кроме как на данной мельнице молоть зерно в муку или крупу он не имел права. Таким образом, крестьянин дешифровывал себя, показывая, что зерно у него есть.

   В принципе это не имело значения, хлеба у крестьянина в любом случае до нового урожая не хватало. Селяне стали прибегать к хитрости. Мололи зерно на ручных мельницах, установленных в одном из крестьянских дворов. Это были жернова, приводимые в движение при помощи физической силы того же крестьянина. Устанавливались два каменных круга. Одни из них неподвижный - другой при помощи нехитрого приспособления вращали вокруг своей оси.

Почему автор показывает знание данного предмета, а потому, что одна из таких точек находилась в доме моей бабушки. И вот, сельсовет, пропустив вниманием первую часть постановления «об улучшении работы мельниц» сразу перешел ко второй части, где говорилось о «борьбе с тайным помолом». Пошли налеты на дворы. Но разве есть на свете кто-либо хитрее русского крестьянина. Весть о приезде комиссии прилетала в деревню раньше, чем мысль о создании комиссии созревала в голове председателя сельсовета. Мельницы маскировали по всем правилам деревенской конспирации. Но дело не шуточное. За тайный помол предлагалось привлекать к уголовной ответственности.

Примерно так выглядела мельница, стоявшая на реке Клец в районе деревни Латоры

   Что бы разрешить раз и навсегда вопрос гарнцевого сбора Прокуратура СССР ещё 20 августа 1937 г. направила на места Циркуляр № 65/1 «о надзоре за делами в связи с тайным помолом зерна».

   Его следует привести полностью:

«Всем прокурорам союзных и автономных республик, краев и областей 

 Имеющиеся материалы свидетельствуют о неблагополучии с гарнцевым сбором и о широком развитии тайного помола зерна в ряде республик, краев и областей. В связи с этим обязываю Вас обеспечить систематический надзор органов Прокуратуры за прохождением в органах расследования дел этой категории, добиваясь их окончания в декадный срок, а также произвести проверку в органах расследования и суде всех еще не рассмотренных дел по гарнцевому сбору, обеспечивая их внеочередное рассмотрение.

При этом предлагаю:

   1. За производство тайного помола зерна трудящимися ручным способом для личных потребностей привлекать к ответственности по ст. 16 и 105, ч. 1 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик.

   В случае, если такой помол совершается хозяйствами, не выполнившими своих обязательств по поставке зерна государству, или когда он носит систематический характер или производится с целью уклонения от выполнения обязательств по зернопоставкам, виновных привлекать по ч. 2 ст. 169 УК РСФС8 и соответствующим статьям УК других союзных республик.

   2. Виновных в расхищении и безнарядном расходовании гарнцевого сбора привлекать по закону 7 августа 1932 г.

   3. За расхищение гарнцевого сбора, в частности, за незаконное расходование его, директоров и заведующих мельничными, мукомольно-крупяными и маслобойными предприятиями привлекать по закону от 7 августа 1932 г.

   Об особо крупных фактах нарушения закона о гарнцевом сборе или хищений гарнца информируйте меня спец донесениями».

Прокурор Союза ССР А. Вышинский.

Крестьянские жернова.

  Чтобы было более понятно насколько правовым государством был СССР в указанный период времени, необходим некоторый комментарий.

  Главный хранитель Закона в СССР прокурор Вышинский, поскольку уголовный кодекс вообще не предусматривал ответственности за помол зерна в неустановленном властями месте, то есть закон не считал самовольный помол преступлением, предложил нижестоящим прокурорам всё равно отдавать под суд крестьян, но за нарушение правил торговли???!!!

   За расходование без специальных разрешений и хищения гарнцевого сбора предложил судить виновных по самому «популярному» в те времена закону от 7 августа 1932 года. Наказание по нему предусматривалось в виде высшей меры наказания — расстрела с конфискацией имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не ниже 10 лет. Правда, меру наказания за хищения впоследствии несколько смягчили.

   Да, статья 16 УК РСФСР 1926 г. давала право применять аналогичную норму: «Если то или иное общественно опасное действие прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основания и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходное по роду преступление».

   Но тут следует иметь в виду, что государство с нормальной правовой системой, учитывая задачи, которые ему предстоит решать, заранее и в установленном порядке принимает перечень необходимых ограничительных мер. Придаёт нормам поведения необходимую силу после чего они становятся тем, что называют: Dura lex, sed lex - «Закон суров, но это закон».

    Но если власть через государственные институты преследует гражданина или отдельную категорию граждан (крестьян) с целью мести желая их прихлопнуть за непокорность, то инструмент, который оно применяет, не закон, а кистень.

   Обитатели высоких кабинетов наделив крестьянина клочком земли с которого тот не в состоянии прожить по определению, тем не менее, мелочно преследовало за сокрытие урожая, который иначе как смехотворным назвать было нельзя.

Сельскохозяйственные обязательства деревни перед государством.

Основной формой учета и оплаты труда колхозников в 30-х годах стал трудодень. Что такое трудодень? Это виртуальная мера оценки и форма учета количества и качества труда колхозников. Счетоводы колхозов определяли расценки на виды работ, существовавших в колхозе. В среднем за один день работы колхознику начислялся один трудодень. Но сам по себе трудодень ничего не стоил. Это только палочки, проставленные в тетрадке колхозного бригадира. По окончании хозяйственного года из валового дохода колхоза удерживались заведомо невыполнимые обязательные выплаты в пользу государства и организаций, так или иначе прилепившихся к колхозному пирогу (например, МТС). Распределение продукции осуществлялось в такой последовательности:

   а) выполнялись обязательства перед государством по поставкам и возврату семенных ссуд, расплачивались натурой с машинно-тракторной станцией за работу МТС в соответствии с заключенным договором, имеющим силу закона, и выполняли договоры о контрактации;

   б) засыпали семена для посева и фураж для прокорма скота на всю годовую потребность, а также для страховки от неурожая и бескормицы, создавали неприкосновенные, возобновляемые ежегодно семенной и кормовой фонды в размере 10—15 процентов годовой потребности;

   в) создавали, по решению общего собрания, фонды помощи инвалидам, старикам, временно потерявшим трудоспособность, нуждающимся семьям красноармейцев, на содержание детских яслей и сирот — все это в размере не свыше 2 процентов валовой продукции;

   г) выделяли в размерах, определяемых общим собранием членов артели, часть продуктов для продажи государству или на рынок;

   д) всю остальную массу урожая артели и продуктов ее животноводства артель распределяла в соответствии с количеством выработанных ими трудодней (то есть дней выхода на работу в течение года). Один отработанный в колхозе день мог быть засчитан как два или как полдня при разной квалификации колхозников. Больше всего трудодней зарабатывали кузнецы, механизаторы, руководящий состав колхозной администрации. Меньше всего зарабатывали колхозники на общих работах. 97

В тридцатые годы колхоз «Красное знамя» сам оставался должен государству. Вопрос об оплате изнурительного сельскохозяйственного труда в течение года, таким образом, отпадал сам собой. На следующий год картина повторялась с той лишь разницей, что колхозу не только необходимо было выполнить те же самые обязательства, но и, кроме того, восполнить задолженность за прошлый год. Государство ставило колхозы на счетчик. Так и шло пока, наконец, пришедшие к власти в середине 50-х годов ХХ столетия Георгий Маленков и Никита Хрущев не списали недоимки.

   Главной сельскохозяйственной культурой в колхозе являлся лен. Зерновые и картофель выращивались тоже, но урожаи их не были высокими. И вот чтобы как-то стимулировать труд подневольных государство к оглоблям колхозов привязывало стимул. На Востоке и Кавказе находчивые аксакалы на палку перед ртом ишака привязывают морковку - ишак тянется к морковке и тащит при этом арбу. Так поступили и с колхозами в Руднянском районе. Например, в 1933 году за сдачу 1 центнера льноволокна высшего качества от заготовительных организаций предлагалось 1.60 центнеров хлеба. Единоличники за тот же 1 центнер льноволокна могли получить 1.30 центнера хлеба. Когда бремя государственного давления ослабевало, колхозы иногда могли выдать членам сельхозартелей по итогам года по одному – два мешка зерна.

  Лён сам по себе неприхотлив. Всё, что ему нужно — продолжительный световой день. Однако получить из него высококачественную ткань не так просто. Веками технология обработки льна оставалась неизменной и основывалась на ручном труде. Вручную данную культуру обрабатывали и в 30-е годы. Сначала лён теребят, то есть выдёргивают из земли, причем вместе с корнями. Затем его высушивают, сложив в небольшие скирды. Освобождают от семенных головок (очесывают) и молотят. После вышеуказанных процедур лён расстилают на траве для того, чтобы стебли намокли от росы. Роса активизирует микроорганизмы, живущие в стеблях льна. Микроорганизмы разрушают внутри растения клейкие вещества, что позволяет отделить волокно от древесной части стебля. Процесс размачивания льна росой может продолжаться несколько недель, в зависимости от погоды. Время от времени стебли льна нужно аккуратно переворачивать, чтобы процесс образования волокна шел равномерно. Полученное волокно (тресту) поднимают и сушат, а затем мнут и треплют, отделяя от костры — одеревеневшей части стебля. Трёпаный лён расчесывают и вытягивают из него слегка закрученную тонкую ленту — ровницу. В таком виде лен отправляли на льнозавод или заготовительный пункт. Как видим это очень трудоемкий процесс, в силу чего обмен льноволокна на хлеб в тех пропорциях, в каких предлагало государство, являлся грабежом.

   Кроме политики пряника широко практиковалась политика кнута. Не имею в виду репрессии. В 30-е годы власти практиковали такой способ морального и одновременно материального стимулирования выполнения обязательств как занесение на «красную доску» и на «черную доску» как колхозов, так и сельсоветов в целом. Выполнение обязательств по поставкам район требовал не только с председателей колхозов, но и с председателей сельсоветов и секретарей партячеек. Занесение на «черную доску» оформлялось постановлением президиума РИК и Райкома ВКП (б). «Черная метка» означала то, что в деревенские магазины сельпо переставали завозить товары даже в том скудном ассортименте, которые необходимы для поддержания жизни: керосин, мыло, спички, соль. Бывало, что получал «черную метку» и Зарубинский сельсовет как, например, в 1933 и 1934 годах. Санкции действовали до полного выполнения необходимых обязательств. Из 42-х сельских Советов Руднянского района в те годы, пожалуй, не было ни одного, который был бы успешным во всех отношениях и не подвергался подобным взысканиям. 98

   Кроме того, по приказу центральных органов весной 1931 г. было проведено повышение цен на 20–25 % на товары советской торговли исключительно для крестьян.

   1933 год в Западной области был неурожайный. В отдельных местах положение складывалось просто катастрофическое. О положении в одном из соседних районов:

«В большинстве колхозов после выполнения государственных поставок пришлось на трудодень колхозникам крайне незначительное количество хлеба, а часть колхозов не выдала ни хлеба, ни картофеля. Население голодает с ноября месяца, питается травой папоротника, ржаной мякиной, половой, сеном. Родители бросают детей и уезжают. Учета смертности от голода не ведется. На кладбищах не зарытые гробы. Люди опухли и истощены». В секретных сводках сообщалось о появлении людоедов. 99 

   Голод 1933 г. в Западной области предотвращен все тем же ЦК партии, который «отпустил» 90 тыс. тонн хлеба и буквально «спас положение». Крестьянский протест против колхозного строя оказался по большей части вполне пассивным. Население, особенно отходнических районов, предпочитало переселяться в города. Переселение в Сибирь и на Украину захватило Спас-Деменский, Ельнинский, Барятинский, Масальский и Песоченский районы. В «плановом порядке» проходило переселение 6600 семей (39 300 чел.) на Украину в Днепропетровскую область. Но без всякого плана из Медынского района выбыло 20 % колхозников и 35 % единоличников. Стихийное переселение охватило 63 района, так что пришлось партийным органам возвращать людей со станций «к прежнему месту жительства и принятия к ним строжайших мер».100               

   Выходом из сложившегося положения стало установление паспортной системы. Прикрепление к земле в колхозах и совхозах оказалось новой формой крепостничества.

   Еще во второй половине 1934 года в стране наблюдались очереди за продуктами питания и промтоварами. Постепенно на складах и базах страны создавались товарные запасы. И вот в конце 1934 года Пленум ЦК ВКП(б) постановил отменить карточную систему с 1 января 1935 года. Одновременно повышалась зарплата рабочих и служащих, повышались и пенсии. В городских магазинах появилось относительное изобилие. Все это дало основание т. Сталину в выступлении на Первом всесоюзном совещании рабочих и работниц — стахановцев 07.12.1934 года заявить: «Жить стало лучше, товарищи. Жить стало веселее».

Но тут вспоминалась цитата из книги Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ»

   «А в бухгалтерии совхоза висел лозунг „Жить стало лучше, жить стало веселей“. (Сталин). И кто-то красным карандашом приписал „у“ — мол, СталинУ жить стало веселей. Виновника не искали — посадили всю бухгалтерию».101                  

   К сожалению, наши деревни так и не узнала о наступившей благодати. Люди не имели денег, чтобы приобретать появляющиеся в продаже товары. А появлялись в торговых лавках райпо резиновые и кирзовые сапоги, телогрейки, керосин, соль, спички, хозяйственное мыло, керосиновые лампы, плотницкий инструмент ну и еще кое-что по мелочи. Могли появляться слипшиеся карамельки. Если появлялся сахар, то обязательно влажный. Находчивые продавцы увлажняли его для утяжеления и весовую разницу присваивали. Никакие статьи уголовного кодекса их не пугали. Еще продавали сахар кусочками размером примерно с кулак. Не знаю, с чем это было связано.

Меры правительства, направленные против разбазаривания колхозных земель.

  В 1935 г. колхозникам в законодательном порядке разрешили торговать на рынке продуктами своего приусадебного участка, в результате чего у колхозников начало увеличиваться поголовье личного скота. Этим тут же воспользовались председатели колхозов и стали закупать у колхозников скот для пополнения колхозного стада, которое после голода 1932 г., не дотягивало до показателей до колхозного периода. Теперь у председателей появилась возможность указывать в сводках естественный прирост общественного поголовья. С колхозной землей, площадь которой в связи с укрупнением колхозов выросла настолько, что не только засеять, но и полностью убрать урожай стало проблемой, поступили обратным образом. Председатели колхозов, дабы избежать потерь от неубранного урожая, стали сокращать посевные площади, а в отчетах указывали липовые данные. Пустующие колхозные земли они сдавали в личное пользование расторопным и хозяйственным колхозникам. Под заботливым уходом земля начала приносить доход. В целом по стране колхозные земли сократились, а подсобные хозяйства колхозников увеличились на 2,5 млн гектаров.

   Произошло нечто подобное и в Руднянском районе. Уставом сельхозартели для колхозов района устанавливались приусадебные участки размером от 0.25 до 0.50 га при самой усадьбе колхозника. Но если приусадебная земля оказывалась недостаточно плодородной, то крестьянину выделялся участок за счет земли колхоза. Колхозникам, имевшим участки менее 0.25 га, прирезалась дополнительно земля опять же за счет колхоза. Крестьянин имел право иметь плодоносящий сад. Общая площадь надела не должна была превышать 0.75 га. Если колхозный двор делился путем выдела нового хозяйства, то новый землевладелец получал землю за счет колхозного фонда.

  В результате к началу третьей пятилетки (1937–1943 гг.) почти 80% приусадебных хозяйств поставляли свою продукцию на городские рынки. На их долю пришлась пятая часть всего продовольственного оборота страны. Преимущество индивидуального труда над коллективным оказалось неоспоримым. В Кремле ознакомились с положением дел в колхозном секторе и пришли в страшное негодование: на майском пленуме ЦК ВКП(б) 1939 г. выяснилось, что колхозные приусадебные хозяйства приносят их владельцам по 15–20 тыс. руб. в год, что было заметно выше зарплат некоторых государственных чиновников высокого ранга. ВКП (б) усмотрела в увеличении приусадебных участков большую опасность, ведь улучшение материального положения колхозников происходило благодаря труду на личных приусадебных, а не на общественных землях. А это обстоятельство, в свою очередь, дискредитировало социально-экономическую основу колхозного строя. 102               

   Тут нужно заметить, что картина обогащения крестьян вышеуказанным способом к нашей местности не имела отношения. Здешние земли при любом уходе не способны принести богатство крестьянину. Если в черноземных районах страны и была подобная картина, то правительство ни за что не поверило бы, что это невозможно у нас на Смоленщине.

   Забегая немного вперед следует сказать, что Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР., от 27мая 1939 г. «О МЕРАХ ОХРАНЫ ОБЩЕСТВЕННЫХ ЗЕМЕЛЬ КОЛХОЗОВ ОТ РАЗБАЗАРИВАНИЯ положен конец наглому поведению колхозников:

1. Осудить как антипартийную и антигосударственную практику районных и областных партийных и советских организаций, правлений колхозов и земельных органов, допускающих нарушение Устава сельхозартели в области колхозного землепользования, выражающиеся в преступном разбазаривании общественных колхозных земель в пользу личных хозяйств колхозников.

2. Установить, что общественные земли колхозов являются неприкосновенными и их размеры ни при каких условиях не подлежат сокращению без особого разрешения правительства СССР, а могут быть только увеличены.

3. Всякая попытка урезать общественные земли колхоза в пользу личного хозяйства колхозников, а равно всякое увеличение приусадебных участков сверх размеров, предусмотренных Уставом сельхозартели, будут рассматриваться как уголовное преступление, а виновные будут подлежать привлечению к суду.

4. Установить, что секретари райкомов партии и председатели райисполкомов, а также другие партийные и советские работники, допускающие разбазаривание общественных колхозных земель и увеличение размеров приусадебных участков колхозников сверх предусмотренных Уставом норм, будут подлежать снятию с постов, исключению из партии и отдаче под суд как нарушители закона.

5. Колхозники, допускающие сдачу приусадебного участка в аренду или передачу его в пользование другим лицам, будут подлежать исключению из колхоза с лишением их приусадебных участков.

6. Председатели колхозов, допускающие сдачу сенокосов в колхозных полях и лугах, а также в лесах под индивидуальные сенокосы колхозников и лиц, не состоящих в колхозе, будут исключаться из колхоза и отдаваться под суд как нарушители закона.

7. Обязать ЦК компартий союзных республик, крайкомы, обкомы партии, СНК союзных и автономных республик, крайисполкомы и облисполкомы провести до 15 августа с.г. обмер всех приусадебных земель, находящихся в личном пользовании колхозников...

При этом: а) в соответствии с результатами обмера изъять из приусадебных земель колхозников и прирезать к общественным колхозным землям все излишки против норм, установленных в пункте втором Устава сельхозартели...;

б) все земли личного пользования колхозников, находящиеся в колхозных полях вне усадеб (левады, огороды, бахчи и т. п.), изъять из личного пользования и присоединить к общественным землям колхозов...;

в) ликвидировать расположенные в общественных полях колхозов хуторские приусадебные участки колхозников, имеющиеся в районах различных областей, в том числе в Белорусской ССР, Украинской ССР, Смоленской, Калининской, Ленинградской областей, и сселить этих колхозников к одному месту, наделив их приусадебными участками в местах сселения по уставным нормам. Закончить эту работу к 1 сентября 1940 8. Ограничить полевую землю, находящуюся в пользовании единоличного крестьянского двора, в хлопковых районах — в поливных — десятью сотыми гектара, в неполивных — половиной гектара, в районах садово-огородных и свекловичных — половиной гектара, во всех остальных районах — до одного гектара, а приусадебный участок, находящийся в пользовании единоличного крестьянского двора, считая и землю, занятую под постройками, ограничить в поливных районах десятью сотыми гектара, во всех остальных районах — двадцатью сотыми гектара.

Все излишки земель против указанных норм как по полевой, так и по приусадебной земле единоличника прирезать к колхозным землям и обратить главным образом на пополнение приусадебного фонда колхоза….

9. Проведение мер по пунктам 7 (“а” и “б”) и 8 закончить не позднее 15 ноября 1939 года.

14. Ввиду того что в колхозах имеются не только честные труженики, вырабатывающие от 200 до 600 и больше трудодней в году, составляющие подавляющее большинство колхозников и представляющие основную силу колхозного движения, но имеется также некоторая часть трудоспособных колхозников, вырабатывающих в течение года не более 20—30 трудодней, но продолжающих числиться колхозниками и сидящих на шее колхоза, — считать целесообразным установить с 1939 года для каждого трудоспособного колхозника и колхозницы обязательный минимум трудодней в году:

а) в размере 100 трудодней в хлопковых районах,

б) в размере 60 трудодней в Московской, Ленинградской, Ивановской, Ярославской, Горьковской, Калининской, Вологодской, Тульской, Рязанской, Смоленской, Архангельской, Мурманской, Кировской, Пермской, Свердловской, Читинской областях, Хабаровском и Приморском краях, Карельской, Коми, Марийской и Якутской АССР, в высокогорных зерновых и животноводческих районах по списку Наркомзема СССР". 103           

   Постановление ЦК ВКП (б) окончательно подводило черту под хуторским способом ведения хозяйства. Размер земельных наделов для Смоленщины ограничивался 20 сотками. Вводился обязательный минимум выработки трудодней для наших мест – 60 трудодней. Крестьянам стало трудно дышать, не то, чтобы жить. Правда, впоследствии площадь земельных участков несколько увеличили.

   Введение минимума трудодней позволило многим крестьянским дворам решать вопрос участия в сельскохозяйственной артели следующим образом: муж работал в поле на колхоз и старался выработать двойную норму трудодней, за себя и за жену. Женщина в таком случае занималась ведение личного домашнего хозяйства. Общественное мнение деревни считало такой порядок вполне справедливым. Семья при такой схеме имела шанс выжить. В 1936 году не только у нас в колхозе, но и в целом по области на трудодни колхозники не получили ни одного рубля.

   Строго запрещалось выдавать колхозникам плату натурой («аванс») сразу после уборки урожая. Сельскохозяйственная артель обязана была рассчитаться в первую очередь с плановыми государственными поставками, и лишь выполнив план, колхоз мог распределить часть урожая среди членов артели. На трудодни выдавали зерно, картофель, горох, другие продукты питания.

Вопросы сохранности зерна в государственных хранилищах.

  А вот как распоряжалась власть с уже собранным с полей и отнятым у крестьян и колхозов урожаем зерновых культур.104                     

   Выращенное смоленским колхозником в 1935 году зерно в количестве 293 255 тонн на складах области и районных хранилищах было уничтожено. Возможно, цифры не совсем точные, так как одно и то же зерно могло быть засорённым, влажным и поражённым клещом одновременно, но в любом случае цифра потерь шестизначная. И тут вообще не имеет никакого значения, было ли это вредительство или преступная халатность. Тёплая компания, засевшая в обкоме партии, даже не поставила вопрос об ответственности должностных лиц, причастных к катастрофе, а буднично приняла к сведению вышеуказанную информацию. А чего стоило смоленскому мужику вырастить и убрать эту астрономическую массу зерна, при этом оставив свою семью без хлеба?   Изучив материалы отчётов за прошедший период, в 1937 году представители центральных властей припомнят руководителям области уничтоженный в 1935 году хлеб, да, наверное, не только тогда.

О государственной политике в отношении национальных меньшинств Западной области.

   Как известно, 1920-е и начало 1930-х годов проходили под знаком максимального благоприятствования в решении вопросов национального строительства. Если касаться Смоленской губернии, а впоследствии Западной области с центром в городе Смоленске, то в местах компактного проживания нацменьшинств шёл процесс создания национальных административных образований, учреждений, школ, библиотек, клубов. Союзные власти имели цель обеспечить максимальную культурную автономию компактно проживающим меньшинствам и тем самым способствовать их гармоничному развитию.

   Реализуя идеи интернационализма Советский Союз стремился создать единую советскую нацию, объединяя различные народы и национальности под единой идеологией.  

    Если 1920-е годы строительство институтов культурной автономии национальных меньшинств в Смоленской губернии прошло в режиме поддержки и содействия как центральных, так и местных властей, то начало 1930-х годов показали несколько иную картину.

   На рубеже десятилетий в Западной области по инерции всё ещё продолжала осуществляться система мероприятий по функционированию структур национальных меньшинств. В сфере народного образования имелись некоторые сдвиги в вопросе обучения детей представителей нацменьшинств на их родных языках. Местные органы власти также были представлены кадрами нацменьшинств. На территории области располагалось достаточно много населённых пунктов с компактным проживанием лиц не коренной национальности.

   Вместе с тем на указанной территории появились свидетельства изменений в проводимой политике коренизации национальных меньшинств и начавшимся процессом унификации всех явлений общественно-политической жизни.

   Областные чиновники по инерции всё ещё продолжали проповедовать ленинскую идею в национальной политике, но из Москвы, в том числе через органы ОГПУ, уже шли сигналы о новых веяниях. Оказалось, что национальные образования — это рассадники контрреволюции. Компактное проживание нацменьшинств – вовсе не компактное. Люди самым подозрительным образом расселились по хуторам и ОГПУ с ног сбилось, собирая о них информацию. А те сведения, что поступали руководству не вселяли оптимизма. Хуторяне оказались решительными противниками колхозной идеи что безусловно вело их в стан контрреволюционеров. По логике ОГПУ, где гнездятся противники коллективизации, там возникают антигосударственные заговоры.

   Стражи революционных завоеваний, как всегда, оказалось на высоте. Действовавшую много лет в глубоком подполье на территории Западной области (чекисты являлись высококлассными мастерами формулировок в сочетании с владением методами допросов!) диверсионно-шпионско-повстанческую организацию сумели разоблачить и обезвредить.

   С целью «пробы пера» сотрудниками ПП ОГПУ по Западной области с 1 по 15 апреля 1930 г. в рамках борьбы с кулацкой контрреволюцией по делу арестовано 96 человек (только начало большой чистки) бывших помещиков и кулаков-латышей. Подпольная организация возглавлялась лютеранским пастором Швальбэ, непосредственно поддерживавшим связь с латышским консульством в г. Витебске — консулами Юргенсом и Пунгой. Им же выполнялись задания последних по подготовке и объединению в повстанческо-диверсионных целях латышей-колонистов, а особенно латышской молодежи.

  По версии ОГПУ основными задачами контрреволюционной организации являлись:

а) подготовка кадров из кулацкой части латышских колоний для активной борьбы с советской властью на случай интервенции;

б) подготовка латышской молодежи на случай войны в целях активной контрреволюционной работы в тылу, организации банд, диверсий, массового дезертирства из Красной Армии;

в) усиление эмиграционных тенденций в латышских колониях;

г) разложение частей Красной Армии через военнослужащих антисоветски настроенных латышей;

д) активное сопротивление и противодействие мероприятиям власти и партии в деревне.

   Перед ознакомлением с содержанием протоколов допросов обвиняемых и анализом сложившейся общественно-политической ситуации нужно включить логику и здравый смысл.

   Из показаний пастора Швальбе:

«...Таким образом, за время моей деятельности на территории Западной области и Белоруссии мне удалось сколотить из отдельных группировок путем осуществления общего руководства довольно сплоченную контрреволюционную организацию по всем латышским колониям.

   Эта организация существовала и развивалась под прикрытием религиозных общин; путем повседневной работы латышское население в колониях подготавливалось к тому, чтобы в случае каких-либо политических осложнений масса латышского населения — колонистов — выступила бы против советской власти сплоченно. Для этого как мною лично, так и вышеперечисленными лицами (фамилии актива организации) внедрялись идеи о том, что в случае войны не следует идти в армию, а дезертировать, а если будут вынуждены к этому, то повернуть оружие против советской власти...».

   Лидером одной из местных групп являлся сын арестованного кулака - землемер Смоленского округа Западной области. «При его непосредственном участии и инициативе созывались нелегальные собрания, где намечались практические мероприятия по срыву колхозному строительству и, в частности, противодействию организации колхоза им. Сталина».105

   Показания пастора и других арестованных вполне доброкачественный материал для понимания ситуации. Полученные сведения скорее опровергают, чем подтверждают версию чекистов о заговорщицкой деятельности хуторян.

   В колхоз фермеры не хотели идти – да. Свиней умели откармливать и пчёл разводить – да. С целью создания высокомеханизированных хозяйств много денег тратили на сельскохозяйственную технику – да. В общем люди хотели мирно трудиться на своей земле, обустраивать её, в связи с чем духовное лицо проповедовало пацифистские идеи, а прихожане полагали, что смогут прожить без колхозов.

   Власть же, широко используя карательные способности ОГПУ, поставила перед собой цель привить своим подданным любовь к идее строительства египетских пирамид. Тех, кто не разделял официальную позицию, записывала в контрреволюционеры. И всего через несколько лет Смоленский мартиролог будет принимать в себя фамилии не только инакомыслящих латышей, но и русских, евреев, белорусов и других лиц, определённых в списки скорби по той же самой причине - несогласия с кремлёвским небожителями. 106

   Однако, справедливости ради нужно заметить, что в кампанию коллективизации латыши не оказались среди наиболее пострадавших слоёв населения. Их время наступит несколько позднее.

   А вообще, конечным итогом длительной борьбы партии большевиков с многомиллионным и многонациональным народом СССР станет победа меньшинства над большинством. В учебники истории СССР указанный период войдёт как триумфальное шествие колхозного строительства. О многомиллионных жертвах среди населения, сопровождавших триумфальное шествие, народ узнает много, много лет спустя.

    Возвращаясь к началу освещения вопроса данной темы следует напомнить, что ко времени коллективизации на территориях Демидовского и Руднянского районов в местах компактных проживаний меньшинств осуществляли свою деятельность несколько сельских советов с национальным кадровым составом.

  В Демидовском районе, например, в деревнях Кашкурино и Няньковичи.  наиболее компактно проживали латыши, имевшие свою культурную автономию.

   К 1930 г. на территории бывшей Смоленской губернии, ставшей в 1929 г. центрообразующей территорией Западной области с административным центром в городе Смоленске, имелось четыре латышских сельских совета: Роговский с/с Стодолищенского р-на Рославльского округа - 318 жителей; Кашкуринский с/с Демидовского р-на Смоленского округа - 288 жителей; Башуткинский с/с Катынского р-на Смоленского округа - 414 жителей; Ростовский с/с Пречистенского р-на Смоленского округа - 349 жителей. 107            

   Кроме латышских имелись и другие национальные колхозы: один литовский («Красная заря» в Руднянском р-не), два польских («3ыкалино» в Смоленском и «Трибуна PaдeЦKa в Демидовском р-не). Все национальные колхозы объединяли 879 хозяйств, из которых латышских было 592.108                       

  С наступлением времён сплошной коллективизации между властями и национальными меньшинствами возникла напряженность.  Да и стоило ли тем же латышским крестьянам идти в колхоз, если, проживая исключительно на хуторах, они по показателям экономической мощи были выше среднего русского крестьянского хозяйства на 31 %, что вызывало к ним нехорошую зависть.

   Однако, коллективизировать свои хозяйства, этим прирождённым хуторянам, всё же пришлось. Но и вступив в колхозы, благодаря трудолюбию и умению вести дела создали крепкие коллективные хозяйства. Например, к сентябрю 1933 г. колхоз им. Биркмана-2 Кашкуринского сельсовета Демидовского района считался в районе самым крепким, в котором образцово было поставлено свиноводство и работа молочнотоварной фермы. 

   Колхоз создан в 1930 г.  В 1933 г. он объединял 74 хозяйства (а всего на территории сельсовета имелось 80 латышских хозяйств).

   Закреплённой за колхозом земли числилось 700 га, из них под пашней 197 га, лугов - 103 га. На полях и фермах трудились 276 состоявших в колхозе крестьян. На балансе хозяйства числилось 50 лошадей.

   Также колхоз имел две фермы: молочнотоварную с 96 коровами и свиноводческую со 139 головами свиней. В личном пользовании семей колхозников находилось 70 коров. Имелось пчеловодческое хозяйство - 30 ульев.

   В 1933 году введена в эксплуатацию общественная столовая, обслуживавшая ежедневно до 100 человек. Тогда же выполнен капитальный ремонт скотного двора на 50 голов; оборудована конюшня на 20 голов; отремонтирована школа; куплены новый мотор для трактора, тракторный двухлемешный плуг, картофелесортировка, тракторная силосорезка, три соломорезки, сенокосилка. Имелись молотилки, дисковые сеялки, разные по функционалу плуги, картофелекопалка, молотилки и т. д.

Всё это вскоре будет разгромлено, будет разгромлен и личный состав этого хорошо отрегулированного живого организма. У советской власти указанные достижения, по всей видимости, начали вызывать сильные подозрения. Вот только в чём? За что репрессировали этих трудяг. Чем они не угодили, и кому? Оказывается, и вправду не угодили. Советской власти.   

  Как вскоре выяснят чекисты, колонисты демонстрируют трудолюбие лишь для видимости, это их способ маскировки. Высокие результате в труде – да это же в чистом виде контрреволюция. Поскольку не желают работать в колхозах, то и труд их тоже контрреволюционный.

   Как итог многолетнего сопротивления крестьян и их нежелания признать колхозы своими «кровь от крови» во второй половине 1930-х годов в Западной области прошло массовое истребление кадров национальных меньшинств - латышей, поляков и других. Например, руководитель партийного контроля области Л. А. Папардэ был разоблачен как латыш, «который старался представить себя бдительным большевиком, приложивший свои мерзкие руки для того, чтобы перебить большевистские кадры».

   Одновременно расформировывались национальные сельсоветы, колхозы, школы, театры, клубы как «очаги националистических контрреволюционных организаций». В условиях надвигающейся войны национальная политика большевистского руководства резко сменила свою направленность, сделав ставку на возвышение русского патриотизма. Обвинения в предательстве и шпионаже стали показателем отказа от прежней политики интернационализма.

   Судьба смоленских латышей в ходе спецопераций НКВД может быть проиллюстрирована на примере одного поселения - колхоза имени Биркмана с центром в деревне Кашкурино Демидовского района. Так, в январе 1938 г. там было репрессировано только с мерой наказания «расстрел» 38 человек.

   Всего за время «латышской операции в деревне Кашкурино репрессированы 52 латыша. Из них 48 чел. расстреляны, 4 - осуждены на 10 лет ИТЛ каждый. Других, более мягких, мер наказания к латышам этой деревни не применяли. Репрессии сопровождались ликвидацией административно-территориальных образований.

   В качестве примера возьмем тот же латышский Кашкуринский сельсовет Демидовского района. Решением президиума Смоленского облисполкома от 21 февраля 1938 г. он был ликвидирован и включен в состав соседнего Жичицкого сельсовета. Итого на территории Кашкуринского сельсовета осталось всего 55 человек взрослого населения, тогда как  еще в апреле 1934 г. в составе сельсовета было два населенных пункт состоящих из 34 дворов с населением 206 чел. и колхоза, объединявшего 57 хозяйств.108          

Так, в течение короткого времени Смоленщина лишилась трудолюбивых крестьян, многие из которых принимали участие в революционных событиях и сыграли в них не последнюю роль. Участие в чекистских операциях по подавлению крестьянских волнений в 1918–1922 годах и точечных репрессиях вернулось к ним бумерангом.

Принятие новой Конституции. Технология проведения репрессий. Когда нет неприкасаемых.

   В августе 1936 года в СССР принят закон о призыве на военную службу с 19-летнего возраста вместо 21-летнего, как было ранее. Переход на новый порядок призыва планировалось осуществить до 1939 года. Применительно к нашей местности это означало, что молодёжь уходила на службу в более раннем возрасте, следовательно, раньше порывала с колхозом и по отбытии службы возвращалась домой далеко не всегда. Тем самым усиливался отток молодёжи, ослабевал потенциал колхоза. Стройки Сталинских пятилеток в свою очередь получали рабочие руки, в которых экономика страны начинала испытывать нужду.

   5 декабря 1936 года Чрезвычайным VIII съездом Советов Союза ССР утверждена новая Конституция СССР. По тем временам это был образцовый документ, предоставляющий, например, гарантии против произвольного ареста (статья 127), неприкосновенность жилища и тайну переписки (статья 128), да и вообще свободу слова, печати, собраний и демонстраций (статья 125). Впервые в истории Советского государства Конституция 1936 года всем гражданам предоставляла равные права: всеобщее, равное и прямое избирательное право при тайном голосовании; право на труд и отдых, материальное обеспечение в старости и болезни. Земля, занимаемая колхозами, передавалась им в вечное пользование. На поверку декларированные гарантии прав и свобод оказались фикцией.

   Произвол проявлялся в инспирировании политических процессов над «врагами народа». Грандиозные шоу с участием общественности страны, требовавшей самой лютой казни для «бешеных собак», продавшихся империалистам, сотрясали страну. От политических репрессий не был застрахован никто. В расстрельные подвалы НКВД спускались представители всех слоёв общества, начиная от колхозников, бывших самыми беззащитными, и до членов Политбюро ВКП(б). Пик репрессий наступил в 1937–1938 годах.

   Все 1930-е годы во всё большей степени нагнеталась ненависть к «врагам народа». Население и прежде всего члены партии должны было привыкнуть к мысли, что каждый не согласный с политикой властей – это внутренний враг, а каждый внутренний враг – это агент международного империализма. В решениях и протоколах по вопросам, которые, казалось бы, касаются совершенно других проблем, – посевных и уборочных кампаний, производственного и бытового снабжения, выполнения планов, соревнования и т. д., постоянно звучали требования повышать бдительность, находить и разоблачать скрытых «врагов народа», доносить на подозрительных.

 Выше приведён документ (109) в виде протокола общего собрания первичной партийной организации одного из сельсоветов, правда, расположенного в соседнем районе области. Для наглядности здесь помещён фрагмент машинописной копии протокола собрания.

   На указанной встрече присутствовали десять членов партии, а также представитель райкома ВКП(б).

   Из вступительного слова работника райкома видно, что собрания, проведённые в других сельсоветах, прошли из рук вон плохо. Чётко и ясно ставившаяся задача не просто заниматься поисками, но, безусловно, находить троцкистско-зиновьевских контрреволюционеров большинством членов низовых ячеек оказалась неусвоенной.

   Как распознать троцкистско-зиновьевцев? Да очень просто. Сейчас мы это узнаем.

   Коммунисты, присутствовавшие на данном собрании, возможно, ещё не все на тот момент потерявшие совесть, уже начинают избавляться от данного элемента нравственности, правильно понимая, каким способом следует искать зарвавшегося классового врага.

   Выручили, как всегда, попы, кулаки, купцы, помещики пусть и бывшие. И откуда в данной местности к 1936 году оказались ещё уцелевшие? Не подвел этот контингент и на сей раз, хотя троцкистско-зиновьевским охвостьем были не только они.

   Выступления коммунистов: Герши: 

«На прошлом партсобрании я уже говорил о лице Павлове, бывшем купце, который расхаживал по селу и своеобразно разъяснял политику проекта конституции. К попу Розову из Баскаково частенько похаживает «противник» - поп, ведут беседы о конституции, следовало бы проверить органам НКВД….

Поп Розов частенько, когда на него нажмёшь ссылается на защиту его Тухачевским. У попа сын где-то работает в Кремле, по его заявлению…

   В детстве я работал у помещицы Сологуб … У помещицы был племянник, впоследствии хозяин имения (фамилию не помню), данный помещик был большой деспот. В 1935 году, будучи в Серпухове я разговорился с товарищем детства Титовым Н. И. рабочим г. Серпухова, который мне рассказал о том, что этот племянник помещицы Сологуб ныне работает в органах Норкоминдела в Москве и будто бы разъезжает за границу».

   Смирнов: «В Первитине с самого начала неспокойно. Взять Фёдора Малофеевича и Василия Евстафьева, которые маскируются и заявляют, что все действия советской власти «пускание пыли в глаза», брат его без паспорта, лишён избирательных прав, работает на 22 автозаводе.

  Солдатов Крупенников в Баскаковской школе отъявленный кулак, ведёт техническую учёбу.

   Залесский сын дьячка, работает на Баскаковской мельнице, частенько к нему приезжают разные тёмные лица со всех краёв, которые безусловно работают исподтишка».

   Трофимов в Первитине ведёт работу крепко и в один прекрасный день колхоз под его руководством лопнет. В прошлый год за счёт махинаций (покупка и перепродажа тёлочек) «нагрели руки».

   Сиськов: «Помещик Самородский был в правлении Ленинград-Орёл, который часто приезжал в бывшее своё имение, где была организована коммуна, в Стучке.

   Борзенко помещик проживает в Вязьме, очевидно, тоже ведёт какую-нибудь работу.

   Инструктор райкома Ларичкин тоже, по-моему, из бывших. В Вязьме было колбасное производство Ларичкиных. Сестра Ларичкиных была замужем за лесничим, а этот лесник навредил и его арестовали.

   Я знаю Сокольникова, Кристинского и Пятакова, у которых я работал курьером и удивлялся, что Сокольников попал, а Кристинский нет, отношение у них к народу было плохое».

   Балджи: В Ярцеве была крупная троцкистская группировка во главе с секр. Укома Герпите, где развалил парторг с пред. УИКа Масимовым к ним примыкали Новосельцев секр. яч. которые работали под благословением секретаря Губкома Бейко, который работал впоследствии центросоюзе, правда, они были сняты с работы, но Максимов пробрался в исполком, откуда перебрался куда то в Сибирь на сов. работу. Бейко, кажется, работает в Москве. Новосельцев где-то в Ярцеве. Зиновьевец секр. союза в стоит.

   Гольцев Ник. (происходит из Кардымова) работал где-то в Смоленске, прошлый год я узнал, что он строит электростанцию в погран. полосе в Себеже, кажется, нач. строительством. Вся эта группа собиралась к нему и обсуждали свои дела.

   По нашему району следует говорить о Малове – бывшем председателе Арменовского колхоза, который помимо происхождения, я сам слышал, мне говорил, что «колхозники рабы, как овцы, что им не скажи то так и делают, а своего мнения иметь не могут». Да и работал он в колхозе не очень-то хорошо. Притом жена, - дочь помещика, она не могла не влиять на него. По моему его выдвижение на должность Пред. Вятсковского сельсовета, недосмотр или ошибка райорганизаций. А Малов свою «морду» покажет».

   Далее, с аналогичными разоблачениями выступили и другие члены партячейки.

   В заключительном слове райкомовский работник с явным неудовлетворением произнёс: «Факты то мы сейчас фиксируем, а вот плохо, что члены ВКП(б) раньше о них почему-то умалчивают, т. е. своевременных предупредительных мер не принимают…».

  В итоге собрание постановило:

…….

   2. Имея в виду, что коммунисты первичной партийной организации слабо проявляли большевистскую бдительность и не подняли на высокую ступень критику и самокритику – собрание обязывает членов и кандидатов быть бдительными, всемерно повышать свой идейно-политический уровень, уметь везде и всюду распознавать классового врага.

   3. Обо всех фактах и лицах вскрытых на данном собрании немедленно доложить РКП(б) и органам НКВД. …. 109 

   Всё! Указанные в выступлениях лица обречены. Дальше, дело техники славных чекистов решать, кем пополнить мартиролог, а кем колымские золотые прииски или же воркутинские шахты.

   Никто из коммунистов, присутствовавших на собрании, даже не пытался установить логическую связь между подсудимыми на московском судебном процессе замышлявшими, по версии следствия, убийства вождей государства и лицами, на которых у них пало подозрение исходя лишь из анкетных данных.

   Вот так из маленьких ручейков разоблачений действительных и мнимых врагов власти складывалась полноценная река террора.

   Смоленск стал одним из первых городов, в котором был объявлен "врагом народа" первый секретарь обкома партии. В мае 1937 г. происходили перевыборы партийных комитетов. На отчетно-выборных собраниях, как и раньше, всячески превозносились первый секретарь Западного обкома И. П. Румянцев и его окружение. С благословения центра Румянцев, как и намечалось, вновь стал областным лидером.

   Однако прошёл всего лишь месяц, как был внезапно созван пленум Запобкома (19–21 июня). На пленум прибыл секретарь ЦК Л. М. Каганович. Румянцева среди участников уже не было. Коганович объяснил присутствовавшим в зале заседаний партбоссам и хозяйственникам, что Румянцев оказался "врагом народа", что он связан с "военным заговором" Тухачевского. Связан, в частности, с одним из руководителей этого "заговора"   И. П. Уборевичем (последний командовал Белорусским военным округом, центр которого находился в Смоленске). Прочитав речь Кагановича, можно весьма четко представить себе, как создавались и нагнетались "дела", за которыми следовал почти неизбежный расстрел.

   Сначала перед самым расстрелом Уборевич, измученный издевательствами и пытками, стал давать показания против Румянцева. Вслед за этим (14 июня) был арестован второй секретарь смоленского обкома А.Л. Шильман, правая рука Румянцева, который подтвердил участие первого секретаря обкома в военном заговоре. Сам Румянцев арестованный утром 17 июня 1937 года в результате допросов в свою очередь подтвердил вымыслы Уборевича и Шильмана. На самом же пленуме, который, "одобрил" арест Румянцева и Шильмана, был взят под стражу третий человек в области - председатель облисполкома Г. П. Ракитов. Уже на следующий день пленум в своей резолюции назвал всех троих - Румянцева, Шильмана и Ракитова - "врагами и предателями".

   Каганович на пленуме заявил, что и печальное экономическое положение области, и отсутствие изб-читален, и всякие прочие местные беды — это результат вредительства "бывшего правотроцкистского руководства", нанятого империалистами, чтобы содействовать поражению СССР в приближающейся войне и реставрировать капитализм в той форме, в какой он существует в Германии и Италии.

   Каганович угрожал присутствовавшим партийным, хозяйственным и советским бюрократам жестокими карами за потерю бдительности. Он говорил: «Вы в смоленской партийной организации и в области не до конца искоренили всех врагов, и каждый из вас должен в душе проанализировать все возможности для преуменьшения масштабов вредительства…». Он обратил внимание на «фронтовой» характер Западной области и заявил, что все здесь должно функционировать в образцовом порядке, чтобы регион смог выполнить свою роль сильного тыла для наступления Красной Армии в грядущей войне. Он провел персональные беседы с каждым из членов бюро обкома, предполагая, что тот был связан с Уборевичем, и обвиняя остальных в нежелании помочь Центральному Комитету разоблачить Румянцева, предоставив дополнительные обличающие того сведения. Он назвал восемь районов, среди них был и Руднянский, где, по его заявлению, руководство должно было быть проверено. Это означало новые разоблачения "правотроцкистского хвоста", оставленного Румянцевым, как выразился секретарь ЦК.

   По требованию Кагановича пленум обкома распустил бюро «за потерю большевистской бдительности» и заменил его временным бюро, предложенным им самим, которое состояло из привезённых Кагановичем в Смоленск московских чиновников. Румянцев вскоре был расстрелян в Москве. А в самом Смоленске, и во всех низовых парторганизациях Западной области прошли партийные собрания и «митинги трудящихся», на которых «горячо одобрялась» бдительность членов партии и деятельность «славных чекистов».

   Общественное мнение перестраивалось. Лишь совсем недавно выступления Румянцева воспринимались как непререкаемые установки к исполнению. Но в прениях на пленуме теперь каждый выступавший старался как можно больнее лягнуть снятого с работы первого секретаря.

   Можно сказать, что такого рода резолюции и письма были повсеместными, что они являлись средством самосохранения или, по крайней мере, робкой попытки спасти себя от ареста. Это, безусловно, так. Но в то же время, тексты писем, наполненные содержанием имеющем характер звериной жестокости, сочиняли и подписывали ведь люди, которые таким образом превращались в нелюдей.

   Та же судьба постигла и комсомольских функционеров области. На областной комсомольской конференции в октябре 1937 г. вчерашние руководители области истерически разоблачались как «шпионы», «предатели», «изменники родины». К ним в выступлениях присовокуплялись руководители обкома комсомола, естественно, уже лишившиеся работы. Они, по словам комсомольских активистов, проводили линию «фашистского шпиона Уборевича» и «врага народа Румянцева». Они развалили, мол, работу областной комсомольской организации, засорили педагогический институт, техникумы и школы изменниками, «втянули комсомольский актив в пьянки» (последнее, скорее всего, соответствовало действительности). Так происходила подлинная мутация человеческого сознания под влиянием радиационной отравы сталинизма. Результатом же всего этого была цепная реакция доносов, раскрытий, арестов и расправ. 110

Справка:

   Румянцев Иван Петрович (янв. 1886, Рыбинск - 29.10.1937), партийный деятель. Сын рабочего. В 1905 вступил в РСДРП, большевик. Активный участник событий 1905–06 и 1917 в Петрограде. После Февральской революции 1917 избран пред. правления Союза рабочих-модельщиков в Петрограде. С 1918 политработник, участвовал в боях на Восточном фронте. В 1919–20 пред. рыбинского уездного комитета РКП(б), зам. секретаря Ярославского губернского комитета партии и пред. губисполкома. В 1921 председатель Тверского военно-революционного комитета секретарь обкома партии. В 1922–24 секретарь Мотовилихинского райкома партии (Пермь). С 1923 кандидат в члены, с 1924 член ЦК партии. С 1924 секретарь Пермского и Свердловского окружкомов, 2-й секретарь Уральского обкома ВКП(б). С 1927 секретарь Владимирского губкома, с июня 1929 Западного (Смоленского) обкома ВКП(б).

   Область объединяла Брянскую, Смоленскую, Калужскую   губернии, Ржевский и    Осташковский уезды Тверской    губернии и Великолукский округ Ленинградской области с населением около 6 500 000 и центром в Смоленске.111

  Арестован 17.06.1937 года. Первым следственным документом является заявление РУМЯНЦЕВА от 23 июня 1937 года, поданное им на имя Ежова. В этом заявлении РУМЯНЦЕВ признает свою принадлежность к правотроцкистской заговорщической группе.

   На допросе 13 июля 1937 года /протокол допроса отпечатан на машинке/ РУМЯНЦЕВ подробно рассказал о своем двурушничестве, об антипартийной деятельности, об ее участниках Шелехес, Ракитове и др. и о встречах с Рыковым и другими лидерами правотроцкистского центра.

   Второй протокол допроса РУМЯНЦЕВА, также отпечатанный на машинке, датирован 11 августа 1937 г. Третий протокол допроса РУМЯНЦЕВА составлен 18 августа 1937 года.

   В суде РУМЯНЦЕВ виновным себя признал.

   Военная Коллегия Верховного Суда СССР 29 октября 1937 г. приговорила РУМЯНЦЕВА к высшей мере наказания - расстрелу.

   Приговор приведен в исполнение 30 октября 1937 года. https://ru.openlist.wiki/Румянцев_Иван_Петрович_(1886)

   У Александра Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ» есть такие строки: «…Членик за члеником прожевав с хвоста, доберётся пасть и до собственной головы». Справедливо сказано.

   В конце сентября 1937 года состоялось заседание Бюро Западного Обкома ВКП(б) где были оглашены результаты проверки работы Облсуда и Облпрокуратуры.

    Проверочная комиссия констатировала, что «со стороны руководящих работников Облпрокуратуры и Облсуда (указаны фамилии) проводилась право-троцкистская практика в работе, выражающаяся в грубейшем извращении карательной политики, нарушении революционной законности, прекращении…? и затяжке политически важных дел: о контрреволюционной агитации, избиении и гонении стахановцев, вредительстве в совхозе, колхозах и МТС, хищении соц. собственности.

   Облпрокуратурой прекращены дела: о контрреволюционной агитации группы попов, об убийстве секретаря партячейки Гладченкова, о вредительстве на Кондровской фабрике и ряде других…»

  Далее перечислено ещё некоторое количество прегрешений как Прокурора области, так и Председателя областного суда. (К тому моменту уже бывших).

   Не менее важно: «Право-троцкистская практика проводилась также в подборе и подготовке кадров, что привело к засорению судебно-следственных органов чуждыми и сомнительными элементами, в Прокуратуре: Ершов – сын капитана царской армии, антисоветски настроенный: Архангельский – сын попа, арестован за контрреволюционную работу; Соропки? – потомственный дворянин, связан с троцкистом; Евдокимов – троцкист; Меняйло – сын пристава, бывший анархист, бывший белый.

  Облсуде: Бондаренко – был судим по подозрению в шпионаже (арестован); Кузьмин -сын кулака, конокрад и т. д.».

   Далее, на трёх листах убористым шрифтом выложен компромат на значительное число руководящих сотрудников Облсуда и Облпрокуратуры, а также личный состав низовых структур указанных органов. (Рядовыми работниками прокуратуры и судов будут заниматься следователи НКВД СССР согласно доведённым до них планам).

   После обсуждения вопросов повестки дня Бюро Обкома ВКП(б) постановило:

«Облпрокурора и председателя Облсуда из партии исключить, а материал на них передать в следственные органы».

   И так, вниз по номенклатурной лестнице, никого не пропуская. Исключить и передать в следственные органы. Не так много сотрудников удостоились вердикта: передать материал в первичные парторганизации, что, впрочем, не гарантировало им в дельнейшем остаться в живых или продолжать быть на свободе.112

     Выше приведён документ: Постановление – вопль ужаса, принятое по результатам совещания председателей колхозов и других руководителей хозяйств одного из районов области. От страха лидеры – коммунисты, забыли указать какой район они представляют, кто его представляет (чьи подписи) и вообще, когда и где все вышеупомянутое происходило. 113

   В связи с тем, как оформлено данное постановление угадывается, какая атмосфера царила во время совещания. Тут вспоминаются строки из стихотворения поэта Николая Семеновича Тихонова о коммунистах: «…Гвозди бы делать из этих людей, Крепче бы не было в мире гвоздей…». Вероятно, поэт писал о других большевиках, а указанные выше районные лидеры смоленской областной партийной организации оказались неправильными коммунистами. Из принявших такое постановление гвоздей не наделаешь. А может быть это и не они писали доносы друг на друга, отправляли под суд для выполнения контрольных цифр сотни и тысячи крестьян, прославляли центральных и местных вождей, и, теперь видя, что их начальники стали наймитами империализма, искренне, от всей души в постановлении выразили своё возмущение.

   Новая команда в руководстве области немедленно принялась искать сообщников Румянцева. Их оказалось достаточно много. Четырнадцать из пятнадцати членов бюро были исключены из партии, сняты с занимаемых должностей и вскоре оказались в руках НКВД. Выкорчевывание остатков румянцевских и шильмановских «правотроцкистских» врагов народа велось решительно. В результате с 17 июня 1937 г. по 27 января 1938 г. 2 168 членов областной партийной организации (12.5%) исключены из партии за связь с врагами народа, или за участие в правотроцкистских организациях. 450 смоленских коммунистов оказались исключенными из партии за контрреволюционную деятельность.

   Вновь назначенное партийное руководство области заинтересовалось и работой руководителей районного звена. Если раньше жалобы крестьян на произвол и злоупотребления чванливых местных князьков наталкивались на упорное нежелание разрешать вопросы на основе законов и признать за крестьянами их гражданские права, то теперь они получили мощный message от областного руководства.

   Судебному процессу по делу Демидовских чиновников предшествовали многочисленные жалобы на произвол, чинимый в отношении крестьян района. Проверки, проведенные представителями центральных органов, показали обоснованность сигналов с мест.

   16 июля 1937 года областная газета «Рабочий путь» опубликовала статью под заголовком «Грубое извращение налоговой политики». В заметке, в частности, указывалось: 

   «Однажды, явившись в канцелярию, председатель Мыльнищенского сельского совета Демидовского района К М К и его заместитель К.И.Т. стали диктовать счетоводу сельского совета Т. длинный список. Рядом с фамилиями домохозяйств – единоличников появились вымышленные цифры доходов от продажи продуктов и неземледельческих заработков.

   Списки эти, без предварительного обсуждения на общем собрании и утверждения их сельской налоговой комиссией были представлены в райфинотдел. Там они попали в руки В., заведующего финотделом. Тот самовольно увеличил по 34 хозяйствам единоличников доходы от неземледельческих заработков с 11 680 рублей до 27 150 рублей. Но это В. также оказалось недостаточным и довершить это преступное дело он поручил инспектору райфо А., который долго не думая, произвел увеличение цифр дохода по всем хозяйствам. В результате 91 единоличное хозяйство было явно незаконно переобложено по сельхозналогу на 21 200 рублей, а всего на 63 600 рублей.

   Когда вся эта «подготовительная работа» была проделана, все «формальности» соблюдены и в районном центре согласованы, приступили к массовому изъятию имущества в погашение платежей по сельхозналогу и самообложению. Для этого были быстро организованы специальные бригады в составе К., К., членов сельсовета М., А., родственников К. – Б.

   Эти «бригады» нарушителей советских законов допускали грубый произвол. Никаких сроков для погашения задолженности после описи не предоставлялось, а одновременно с описью производилось изъятие имущества без уведомления райфо. К тому же оценивалось имущество по самым минимальным ставкам.

   При изъятии допускалось избиение граждан. Член сельского совета А. явился к гражданину Михальченкову Парфену и хотя тот никакими налогами не облагался, потребовал от него выполнения плана мясопоставок. Получив отказ, А. пытался взять ружье, и, встретив сопротивление, избил Михальченкова.

   Тот же член сельского совета А.. присвоил себе 40 пудов сена и свинью весом в 4 пуда, что было изъято им в деревне Скугарево 2-е.  К. присвоил 3 воза сена, 2 саней, 3 рубанка и другие мелкие вещи, изъятые им у гражданина деревни Заики Дудашева Дмитрия. Ружье гражданина Нестерова, изъятое членом сельсовета Л., также присвоено К.

   Вся эта преступная деятельность членов Мыльнищенского сельского совета продолжалась в течение длительного времени на глазах районных организаций и при их явном попустительстве. Потребовался ряд сигналов в Наркомфин РСФСР и выезд представителя Наркомфина для проверки на местах, чтобы прокуратурой было возбуждено уголовное дело, слушание которого показательным процессом началось 14 июля в Мыльнищенском сельсовете Демидовского района. Привлечены к ответственности: В. Алексей Кузьмич, А. Александр Лукьянович, К. Максим Кузьмич, К. Иосиф Тимофеевич, М. Иван Константинович по ст. 109 УК РСФСР и А. Артем Егорович по ст. ст. 109 и 110 -2 УК РСФСР.

   21 июля 1937 года та же газета «Рабочий путь» сообщила, что выездная сессия областного суда под председательством тов. Селиловского и при участии прокурора тов. Орловского слушала в Мыльнищенском сельсовете Демидовского района дело о грубом извращении налоговой политики.

   Суд приговорил А. А.Л., бывшего инспектора райфо к исправительно-трудовым работам сроком на 1 год. М. И.И., члена сельсовета к лишению свободы сроком на 2 года. В. А.К. бывшего зав. райфинотделом к лишению свободы на 3 года. К.И.Т. бывшего зам. председателя сельсовета и А. А.Е. членов сельсовета к лишению свободы сроком на 5 лет каждого. К. М.К. бывшего председателя сельсовета к лишению свободы сроком на 7 лет.

   Вышеуказанные ответработники отделались очень даже легко. При любом режиме и в любом государстве меру наказания им определили бы примерно такую же.

   Несмотря на то, что процесс прошел как показательный, судили преступников по общеуголовным статьям. Вероятно, это было первое и последнее дело в Западной области в 1937 году в отношении руководителей районного звена со столь мягкой мерой наказания.

   По всей видимости, данное уголовное дело попало в поле зрения центрального руководства так как, неделю спустя после оглашения приговора на места телеграфом была направлена директива за подписью Иосифа Сталина. Из содержания документа можно сделать вывод о необходимости придавать политическое звучание схожим по характеру будущим уголовным делам. и об ужесточении по ним мер наказания. Теперь случаи с подобной фабулой будут квалифицироваться не как злоупотребления по должности, а как контрреволюционные.

 Должностные лица теперь будут пояснять в судах о том, как они умышленно запутывали учёт и отчётность в колхозах, МТС, районных организациях с целью нанесения ущерба советской власти и её дискредитации. Там срок в десять лет лишения свободы будет считаться очень мягким.

3 августа 1937 года Сталин подписал зашифрованную директиву.

ТЕЛЕГРАММА ЦК ВКП(б) № 11/c-1178/ШИФРОМ СЕКРЕТАРЯМ ОБКОМОВ, КРАЙКОМОВ ВКП(б) И ЦК НАЦКОМПАРТИЙ

   За последнее время в краях, областях и республиках вскрыта вредительская работа врагов народа в области сельского хозяйства, направленная на подрыв хозяйства колхозов и на провоцирование колхозников на недовольство против советской власти, путем целой системы издевок и глумлений над ними.

   ЦК считает существенным недостатком руководства делом разгрома вредителей в сельском хозяйстве тот факт, что ликвидация вредителей проводится лишь закрытым порядком по линии органов НКВД, а колхозники не мобилизуются на борьбу с вредительством и его носителями.

   Считая совершенно необходимой политическую мобилизацию колхозников вокруг работы, проводящейся по разгрому вредителей в сельском хозяйстве, - ЦК ВКП(б) обязывает обкомы, крайкомы и ЦК нацкомпартий организовать в каждой области по районам 2-3 открытых показательных процесса над врагами народа - вредителями сельского хозяйства, пробравшимися в районные партийные, советские и земельные органы (работники МТС и райЗО, предРИК'и, секретари РК и т.п.), широко осветив ход судебных процессов в местной печати. №11/с, N1178/ш

СЕКРЕТАРЬ ЦК ВКП(б) СТАЛИН3.VIII.37г. 20ч.40м. (Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937—1938. — М.: МФД, 2004, стр. 298).

   2 июля 1937 года Политбюро ВКП (б) приняло решение провести массовые операции против кулаков и криминальных элементов.  

   Руководство на местах должно было определиться с конкретными цифрами репрессируемых. 30 июля 1937 года Нарком Николай Ежов издал инструкцию местным органам НКВД о проведении начиная с 5 августа массовых арестов и расстрелов. Политбюро объектами репрессий предполагало «кулаков и преступных элементов». По мнению Сталина и его окружения, вернувшиеся из мест лишения свободы кулаки могли составить «пятую колонну» в грядущей войне. В любом случае данная категория населения СССР являлась нежелательной и при ином раскладе.

   Немного позже Ежов расширил круг репрессируемых. Теперь сюда добавлялись духовенство, сектанты, бывшие участники антисоветских выступлений, члены антисоветских партий, репатрианты, угонщики скота, контрабандисты, лица, бежавшие из тюрем и лагерей и другие. Для Смоленщины была спущена разнарядка о расстреле 1 000 человек и 5 000 кандидатах на арест. Но новый начальник отдела НКВД Каруцкий области нашёл, что следует арестовать ещё 11 000 «контрреволюционных элементов». Каруцкий настаивал, а новый секретарь обкома Коротченко поддержал мнение начальника политической полиции о расстреле не 1 000 человек, а 3 000 преступных элементов. Число арестованных следовало увеличить до 6 000 человек.

После длительной переписки Ежов согласился с требованием местных органов. В результате чуть более чем за шесть месяцев (с 16 июля по 31 августа 1937 года) НКВД арестовал 12 000 человек и вынес 4 500 смертных приговоров.

   Но и этого руководству области показалось недостаточно. 21 ноября 1937 года.  Москва. ЦК ВКП(б), т. Сталину, Ежову. 

 Установленный для Смоленской обл. лимит кулацкой операции 1 категории исчерпан. В связи с окончанием операции в ближайшее время необходимо осудить более 2 тыс. чел. активных контрреволюционеров — попов, сектантов, организаторов контрреволюционных формирований, террористов, большая часть которых должна быть отнесена к 1 категории.

   Прошу разрешить увеличить лимит по 1 категории на 1 тыс. чел.

Секретарь обкома ВКП(б) Савинов. 114          

   По Руднянскому району только в 1937–1938 годах по политическим мотивам расстреляно более 120 человек. Это то, что удалось отследить посредством Интернета. Но аресты, а также казни продолжались и в дальнейшем. Весь остаток 1937 года партийные организации области «выкорчёвывали последышей право - троцкистских бандитов». Всего в области с 1917 года и по 1953 год репрессировано до 30 000 человек. 115              

Ликвидация бескоровности хозяйств колхозников. Проблемы распределения прибыли в колхозах. Обеспечение колхозов тягловой силой.

  В распоряжении автора данных строк оказался интересный документ: Постановление Бюро Смоленского обкома ВКП(б) от 22.11.37 года «О ликвидации бескоровности хозяйств

колхозников». (116)

Вроде бы 7 июля 1935 года в очень категорических выражениях обком партии обязал местные органы ликвидировать среди колхозников бескоровность, но вот поди же, чиновники как областные, так и местные, не предвидя событий 1937 года не проявили должного рвения в выполнении собственных решений в силу чего стали правотроцкистской бандой. По всей видимости, телят колхозникам они давали, но для этого крестьянин должен был брать ссуды под большие проценты, так как наличных денег не было. Если мужик что-то зарабатывал на трудодни, то правление колхоза всю сумму заработка сразу перечисляло на «добровольное» приобретение облигаций государственных займов, денежных налогов, налогов самообложения и многого другого.

   Но для чего всё это делалось? С какой целью так настойчиво партийное руководство ставило на повестку дня вопрос о ликвидации бескоровности тружеников села? Вдумываясь в смысл указанного документа, нельзя отогнать от себя мысль об иной цели, которую ставило перед собой правительство, чем забота о колхозниках. В 1930-е годы взаимоотношения деревни и государства были таковы, что крестьянин ничего не мог ни просить, ни требовать, ни получить от государства в принципе.

   Забота о благополучии крестьянства не входила в приоритеты правительства. О таких вещах следовало только рассуждать на страницах газет. Тогда как реальная политика в отношении него заключалась в максимально жёстком использовании ресурсов деревни. В указанное время в СССР проводилась индустриализация отраслей народного хозяйства.  

   Жителям разраставшихся городов требовалось всё больше продуктов питания. Колхозные стада бурёнок, как производители молочной продукции, были ненадёжным активом. Даже сам НКВД, как не старался, так и не смог заставить колхозников полюбить бесплатный труд, в том числе и на животноводческих фермах. Снабжение молочной продукцией жителей города подобным способом могло оставить города без жителей. Это хорошо видели высокие начальники. Но, не допускать же вольную, прямую торговлю города с деревней без участия государства? Для чего тогда ВКП(б) брала власть? И тут, сельские жители, обладатели коров, как нельзя лучше становились источником бесплатных поставок молока государству.

   Здесь простой расчёт. Инвестировав в колхозника такой капитал как домашнее животное, в последующие десять лет с него можно было получать дивиденды в виде обязательных и бесплатных поставок молочной продукции. При этом государство не несло никаких затрат. Не подвергало себя никаким рискам. Просто и эффективно. Одновременно, средства массовой информации использовали подобные обстоятельства как аргументы в пользу правильности проводимого партией ленинского курса направленного на повышение благосостояния народа.  

   Кроме того, принятый обкомом партии документ наглядно подтверждает значение такого домашнего животного как корова в жизни деревенского жителя. Руководители области мыслили вполне рационально. Есть корова у селянина, значит есть работник в колхозе. А так, зачем им мёртвые деревни.

  Помимо собственно арестов крестьяне находились в группе риска обречённых на голод и в случае исключения из колхоза. Если раньше людей трудно было сорвать с насиженных мест - хуторов, где они имели землю, то теперь ситуация поменялась. Исключённый из колхоза крестьянин тут же терял свой приусадебный участок. Местные власти этим пользовались. На селе установка вождей повсеместно разоблачать врагов народа решалась очень просто. Не приглянувшихся колхозников стали исключать из сельхозартелей как социально чуждых. Так председатели сельсоветов и колхозов могли доказать свою лояльность и преданность вождям и партии. Привлечь крестьянина по антисоветской статье не всегда представлялось возможным. Да и сам руководитель в результате следствия над крестьянином мог попасть в число заговорщиков. НКВД во всех случаях искало разветвлённую сеть антисоветских организаций. Потянув за ниточку – крестьянина, вполне можно было выйти на руководителя антисоветской организации – председателя колхоза или сельсовета. Исключение крестьянина из колхоза действие сравнительно безнаказанное. Допустим, уходил глава семьи на заработки на государственное предприятие (у нас практиковался временный уход на торфопредприятие – в результате в семье на некоторое время появлялись деньги)- как бы возникало основание для исключения домохозяйства из колхоза. Центральной власти такое положение дел оказалось не выгодным.

   Проанализировав ситуацию СНК СССР и ЦК ВКП (б) 19 апреля 1938 года, издали совместное постановление: «О запрещении исключать колхозников из колхозов». В данном постановлении особенно подчеркивалось, что необоснованные исключения из членов сельхозартелей приобрели наибольшие масштабы в числе других регионов и в Смоленской области. Правительство категорически запретило проводить чистки колхозов по надуманным основаниям. Председатели колхозов и председатели сельсоветов строго предупреждались о недопустимости нарушения Устава сельхозартели.

   Другим совместным постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О неправильном распределении доходов в колхозах» тоже от 19 апреля 1938 года власть пыталась навести порядок в расходовании денежных средств колхозов. 117        

   В документе отмечалось, что правления колхозов увлеклись капитальным строительством, чрезмерными производственными расходами и затратами на административно-хозяйственное управление в колхозах.

   Что касается увлечения капитальным строительством, то такая болезнь действительно существовала. На деле это означало то, что председатель колхоза заключал с приезжей бригадой рабочих договор о строительстве коровника, скажем, по завышенной смете. Построили коровник или же только его остов большого значения не имело. (В детские годы подобные сооружения являлись для нас местом игр и развлечений. Спустя лет пять после ваяния конструкций они внезапно исчезали. Ну зачем иметь на виду практически готовые уголовные дело?). Деньги, естественно, бригада шабашников получала сполна. Председатель также получал свой предпринимательский процент. Что-то перепадало и районным властям. Стороны расходились довольные друг другом. В это же самое время колхозники, с детства виртуозно владевшие пилой и топором, дома пили самогонку или же ехали на торфоразработки в предприятии «Гранки – Голынки», где получали копейки, поскольку они не штатные работники, а отходники. Председатель же после возведения таким способом двух-трех коровников отстраивал себе усадьбу. Кое-кто из районных властей тоже решал свои насущные вопросы.

   Принципиальные и бесстрашные «Вашкоры» куда-то подевались. Правдорубы по какой-то причине не клеймили в прессе позором председателей, возводивших воздушные замки. Действительно загадка.

   Отчасти разгадка заключается в том, что власть уже переставала нуждаться в рыцарях пера и бумаги. Несмотря на всю закрытость жизни деревни, ОГПУ, а затем НКВД, МГБ и КГБ уже сформировали свои собственные источники информации. Ими становились киномеханики клубов, заведующие изб-читален (были такие учреждения на заре социализма), другие публичные и незаметные лица. Они всегда находились в гуще народа, все слышали и все видели.

   После всего этого на газетных полосах газет стали появляться статьи о том, что негоже прятаться авторам критических заметок в прессе под псевдонимами. Дескать, советский корреспондент не должен бояться открыть своё лицо и что он находится под защитой закона. Закон законом, но врагов авторы заметок уже нажили выше критической нормы, и количество публикаций в районных газетах стало резко падать. Вот почему сейчас приходится по крохам получать информацию о деревне тех времён. Спецслужбы свои архивы, где по хранящимся в них документам можно написать альтернативную и главное правдивую историю России, при жизни ближайших поколений не откроют.

   Возвращаясь к вопросу о заключении договоров на строительство объектов сельхозназначения, можно только развести руками. Ну что может поделать правительство с российским чиновным людом? Если не помогали меры, принимаемые по отношению к ворам царями Иваном Грозным и Петром I, то, что мог сделать Иосиф Сталин. Практика разворовывания колхозных, а затем и совхозных (государственных) денежных средств благополучно пережила как диктатора Джугашвили, так и всю советскую власть. (При позднем Никите Хрущёве такой метод строительства будет даже приветствоваться).

   Тем не менее, СНК СССР И ЦК ВКП (б) осудили «практику беспечного отношения к трудодню колхозников и растранжириванию колхозных доходов». Установлено, что на трудодни артель должна распределять не менее 60–70 % всех денежных доходов артели. На капитальные затраты предлагалось расходовать не более 10% прибыли. Ну, это районные чиновники, конечно, приняли к сведению.

    Важным элементом сельскохозяйственной жизни являлась лошадь. О тракторах в данный отрезок времени говорить не приходилось. Лошадь являлась единственно доступным видом транспортного средства, а также заменой сельскохозяйственной техники. В них нуждались как колхоз, так и сами жители деревни. Существование без них в деревне невозможно. Несмотря на то, что Устав сельскохозяйственной артели 1935 года сделал крестьянам некоторые уступки, в частности в том, что касалось приусадебных участков, возврат лошадей в собственность дворов даже не обсуждался. Когда колхозники Западной области по этой причине отвергли Устав и потребовали вернуть им лошадей, их требование назвали «контрреволюционным».

   Парадоксально, но крестьяне единоличники оказались в более выгодном положении, им лошадей разрешили держать. Некоторое время в наших деревнях мужики обходили запрет: жена вступала в колхоз, а муж оставался единоличником, при этом он сохранял свою лошадь. Долго так, конечно, продолжаться не могло. Власть внимательно следила за чистотой партийной линии в деревне. Вскоре крестьяне стали брать для производства домашних хозяйственных работ своих же лошадей, но переданных добровольно - принудительно в колхоз. При этом конь не давался ему бесплатно, необходимо было уплачивать в бухгалтерию колхоза определённую сумму. И даже в этом случае не было гарантии, что председатель колхоза разрешит его взять. Приходилось также обращаться к единоличникам и нанимать лошадей у них.

   Устав сельхозартели 1935 года гласил: «Из обобществлённого рабочего скота правление артели в случае необходимости выделяет несколько лошадей для обслуживания за плату личных нужд членов артели». Для транспортировки дров или поездки в больницу лошадь выдавалась бесплатно.

   В те годы колхозы как производственные единицы обязывались поставлять государству по установленным ценам мясо, шерсть, картофель, лен, горох, рожь и ещё что угодно. Помимо этого, и дополнительно в той же номенклатуре натуральными и денежными повинностями облагался каждый крестьянский двор. Единоличников облагали по повышенной шкале. Так в 1936 году единоличное хозяйство обязывалось сдать государству 50 килограммов мяса, в 1937 году уже 60 килограммов. Денежные налоги также были не слабые. В 1936 году данная категория хозяйств облагалась денежным налогом в сумме 226 рублей 47 копеек. Считался этот сельскохозяйственный налог подоходным, так как предполагалось, что крестьянин продавал часть произведённой им продукции на рынке. Сколько фактически продал и на какую сумму, никого не интересовало. Налог по самообложению в 1937 году составлял 317 рублей 05 копеек, или 140% от налога 1936 года. Вообще-то размер налогов в разных районах Смоленщины дифференцировался. Землю единоличник получал не самую лучшую и практически ежегодно отвод производился на новом месте. Никакого стимула улучшать её плодородие не было. 118            

   Заготовка сена для скота в личном хозяйстве колхозников начиналась после заготовки кормов для колхозного стада. Если сена для обобществлённого скота накашивалось меньше нормы, то личный скот оставался без кормов. Зимой колхозникам в таком случае приходилось воровать колхозный корм. Каковы были последствия в случае разоблачения, мы уже знаем.

   До 8 сентября 1937 года с крестьянина снимали шкуру оптом со всей семьи, невзирая на её состав. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О льготах престарелым колхозникам и единоличникам» некоторые категории крестьян получали послабление.119      

   Теперь от выполнения натуральных поставок и уплаты денежных сборов освобождались колхозные дворы и единоличные хозяйства нетрудоспособных ввиду преклонного возраста колхозников и единоличников, не имеющих в наличии других трудоспособных членов семьи, занятых в данном хозяйстве. Конечно, это популистская акция. Она затронула сотые доли процента народонаселения деревни. На фоне политических процессов против «вредителей пробравшихся», в том числе и в центральные органы власти, которые, собственно, и установили антинародные поборы, теперь все выглядело как восстановление справедливости. Сталин ещё более горячо должен был любим народом. Но если бы люди продолжали исповедоваться как на духу у священников, а тайна исповеди, как и раньше сохранялась, то господь Бог услышал бы много чего интересного в отношении вождей. Да беда в том, что батюшка на деревне теперь сам стал осведомителем, и состоял на службе в НКВД. Не по зову сердца, конечно, но для спасения своей жизни и жизней близких. Непокорные священнослужители пополняли в лучшем случае ряды туземцев архипелага ГУЛАГ. Крестьяне в этом вопросе не заблуждались.

О торфопредприятии Гранки-Голынки.

   Примерно с 1932 года началась промышленная разработка торфяников в Руднянском районе. В 1935–1936 годах создано торфопредприятие «Гранки», которое вскоре реорганизовано в «Гранки - Голынки». Это в семи километрах от деревни Гвоздевицы. Сами торфяники начинались в полукилометре от деревни.

   В планах областного руководства добыча торфа являлась приоритетной задачей в вопросе обеспечения региона топливом. На тот момент данный вид энергоресурсов являлся основным в топливном балансе области. Ввиду близости нахождения железной дороги Руднянская группа торфяных болот становилась основной топливной базой города Смоленска. В перспективе ставилась задача добывать не менее 400 тысяч тонн торфа в год.

  В целях реализации указанной программы на летний сезон администрацией предприятия устанавливался двухсменный график работ. При этом в летний период первая смена начиналась в три часа утра, вторая заканчивалась с началом ночи.

   Вся механизация производства заключалась в подаче торфяной массы из карьера на транспортёре (элеваторе), приводимом в движение специальными ремнями локомобиля в смесительную камеру, откуда по жёлобу сырая масса выстилалась по земле узкой лентой с последующей сушкой на открытом воздухе в результате естественных погодных условий. На этом механизированная часть производства заканчивалась. Как погрузка в карьере на транспортерную ленту, так и последующая формовка в брикеты осуществлялась вручную при помощи лопат силами женщин, в основном деревенских девушек. Положение, при котором стояние работниц в карьере, заполненном торфяной жижей и набрасывание этой массы на транспортёр, а также ручная вырубка брикетов специальными устройствами, вероятно, не представлялась руководству всех уровней чем-то неестественным. Где ещё занимать крестьянских детей? Сами работницы через несколько лет нахождения в болотных карьерах чаще всего получали свой законный ревматизм. Да и труд на колхозных землях также не проливался на них бальзамом. 120              

   Работа на торфопредприятии велась неудовлетворительно по всем показателям. Не соблюдались условия охраны труда, отсутствовала культура труда, что такое дисциплина на производстве руководство представляло плохо. За указанные нарушения руководители торфопредприятия неоднократно заслушивалось в областных профильных организациях. 121        

   Если бы у центральных властей вдруг появилось желание, то можно было бы организовать вслед «шахтинскому» делу в СССР 1928 года свой «торфяной» Смоленский уголовный процесс. Правда, масштаб не тот, да и судить нужно было практически весь руководящий производственный персонал.

   В 1938 году в посёлках Гранки и Голынки велось строительство жилых домов, общежитий на 120 и 96 мест, столовой на 750 человек, клуба.122          

   Торф необходим был как топливо для Смоленской ТЭЦ отсюда и решение части социальных вопросов.

   В связи с освоением торфяного месторождения создавались рабочие места. Работа на торфоразработках для неквалифицированных рабочих носила сезонный характер. Тем не менее, некоторым из деревенских жителей удавалось там трудоустраиваться. Это уже госпредприятие и здесь работник получал не виртуальные трудодни, а наличные деньги, пусть даже небольшие

Образование Смоленской области и Руднянского, Демидовского, Касплянского районов в её составе

  Постановлением ЦИК СССР 27 сентября 1937 года Западная область упразднена. Из состава Западной и Курской областей выделены Смоленская, Орловская и Курская области. Смоленская с центром в городе Смоленске вновь стала самостоятельной территориально-административной единицей в составе РСФСР. Первоначально область имела 49 районов, затем до ВОВ добавилось ещё 5 районов. В 1944 году из Смоленской области переданы 13 районов во вновь образованную Калужскую область и 3 района в Великолукскую область. В таком виде Смоленщина приобрела современные границы.

   В числе прочих в состав Смоленской области вошли Демидовский и Руднянский районы. По состоянию на 1939 год территориально в Демидовский район входили 16 сельских советов, где численность населения составила 47 660 человек. Руднянский район включал в себя 25 сельских советов с числом населения 64 809 человек.

  С 1 сентября 1938 года в составе Смоленской области образован Касплянский район. Учреждение новой административно-территориальной единицы произошло за счёт разукрупнения Смоленского, Руднянского, Демидовского и Духовщинского районов. Вновь образованный район включал 21 сельский совет с населением 43 869 человек. Новые образования условно делились на 3 куста: 1-й куст - Касплянский, Толкуновский, Волоковской, Замощанский, Бороденковский, М. Дубровский и Верховский; 2-й куст – Лоинский, Чернянский, Иньковский, Зарубинский, Мамошкинский, Воробьевский, Горелышевский; 3-й куст – Кадищевский, Язвищенский, Грядянский, Бабневский, Сыр-Липецкий, Переездовский, Дубровский. 123                

   Колхозы 14 сельских советов обслуживались двумя МТС: Касплянской и Сыр-Липецкой. В селе Каспля имелась средняя школа, больница на 42 койки, аптека, телефонная станция, сельмаг, хлебопекарня и т. д. 124             

   21 октября 1938 года состоялось организационное собрание Касплянского РК ВКП(б), РИК, НКВД – милиции, суда и прокуратуры. Секретарём Касплянского райкома партии избран Георгий Петрович Волков. 125           

  До конца 1938 года пока происходила реорганизация, Зарубинский сельский совет находился в составе Руднянского района. Полный переход в подчинение Касплянского района произошёл с нового хозяйственного 1939 года.

   В 1939 году вновь созданный район включал в себя 374 населённых пункта, где проживало 43 869 жителей. В самом районном центре жило 1393 человека. Территория составляла 1.180 кв. км. Посевные площади 29.4 тыс. га.

   К 1943 году, моменту освобождения от оккупации, в Касплянском районе останется около 24 000 жителей. Убыль населения – 19 869; в Демидовском районе убыль – 27 845.; Руднянском – убыль 30 997 человек.

   По сути дела, Касплянский район не создавался вновь. Он восстанавливался. Упразднение его в 1932 году объяснялось происками врагов народа, то есть команды первого секретаря обкома Румянцева, к настоящему времени уже разоблачённого и понёсшего заслуженное наказание. "Но враги народа просчитались. Крепнут колхозы, растёт зажиточность колхозников…».

   Читатель будет смеяться, но с хуторами в Руднянском районе, да и в области в целом до 1939 года ещё так и не покончили. Центральный Комитет ВКП(б) обязал руководство Смоленской области в 1939 году сселить в деревни хозяйства 80 тысяч хуторов, на 1940 год устанавливалось задание по стягиванию в деревни 33 тысяч хозяйств, о чем ежемесячно отчитываться. 126           

   При этом исполнительным органам власти разрешалось выносить обязательные к исполнению решения по переселениям. Как видим, власть пошла на штурм после репрессий 1937 года, где руководству региона ставили в вину, в том числе, чрезмерную хуторизацию, но атака крестьянином была отбита и в этот раз. Не помогли набеги боевиков-комсомольцев, не помогала разъяснительная работа и особенно экономическое давление. Одной из форм экономического давления являлось то, что хуторян облагали заведомо непосильными налогами и повинностями, а убедившись в неспособности рассчитаться с государством, зарвавшимся в своём вольнолюбии крестьянам, предлагали списать недоимки взамен вступления их в колхоз.

  Деревня Гвоздевицы дрогнула раньше других, и хуторов здесь уже не осталось. Правда, два хутора вблизи деревни были. Находились они на болотистой местности, там, где начинались торфоразработки. И главное располагались на границе Касплянского и Руднянского районов. Руководство обоих административно-территориальных образований сделало вид, что хутора к ним отношения не имеют. Пусть, дескать, соседний район и разбирается с отшельниками. В некоторых местах нашего района крестьяне коллективизировались, продолжая проживать на хуторах. Власть подобный компромисс со стороны колхозников, конечно, не устраивал.

   К указанному времени получили распространение такие формы общественно-политического движения как социалистические соревнования. Организовывались соревнования как к месту, так и не к месту. Например, в середине 1939 года Касплянский район вызвал на «социалистическое соревнование имени третьей сталинской пятилетки» Демидовский район имея предметом соревнования к 25 июля 1939 года сселить в деревни не сдавшихся до сего времени хуторян, сидевших на своих местах как последние защитники Брестской крепости. 127                         

   Думаю, районные власти забили-таки последний гвоздь в крышку гроба ставших уже бельмом на глазу так ненавистных им хуторов к указанному сроку. Больше о единоличных хозяйствах, в доступных для исследования документах, Касплянского района не упоминается. Однако в целом по области борьба с непокорными продолжалась вплоть до начала Великой Отечественной войны

   В том же 1939 году ближе к осени в Демидовском и Монастырщинском районах набрали группу колхозников в 125 семей изъявивших желание переселиться в Омскую область, где земли плодородны и дают обильные урожаи. Это действительно так. Земляки, по всей видимости, не ошиблись, уехав туда. Переселенцы старшего поколения, конечно, тосковали по родным местам, но молодёжь адаптировалась должно быть быстро. Согласно данным райкомзема, местные колхозники, проживавшие на территориях тех сельсоветов, куда направлялись переселенцы, получали на трудодень по семь килограммов зерна и плюс денежные выплаты. В здешних колхозах хозяйства сами оставались должны государству. Омская область все-таки хлебопроизводящая территория. Всего переехало 125 семей. Сведениями о количестве переселившихся с территории Зарубинского сельсовета автор не располагает. 128                        

   К лету 1939 г. в Смоленской области мощность тракторного парка 67 машинно-тракторных станций составляла 58 тыс. лошадиных сил. Однако эти успехи механизации сельского хозяйства не могли возместить потерю 367 тыс. живых лошадиных сил, понесённых потерь смоленским селом в результате насильственной коллективизации.129                

Война с Финляндией 1939–1940 годов.

   Со второй половины 30-х годов в деревнях начали циркулировать слухи о грядущей войне с Германией. Пресса публиковала материал милитаристской направленности. Кинопередвижки в деревнях показывали фильмы военной тематики. Из репродукторов люди слышали военно-патриотические песни. Страну охватывал военный психоз. Крестьяне наших деревень принялись запасать соль, муку, спички, керосин. В середине 1938 года пошла молва, что война уже началась. Это произошло после того, как объявили очередную мобилизацию в Красную Армию. В сообщениях, датированных августом и октябрём 1938 года полномочным представителем НКВД по Смоленской области народному комиссару Н. И. Ежову сообщалось, будто провокационные слухи находят своё отражение в письмах крестьян своим детям, призванным на службу. Утверждениям властей, что их опасения необоснованны, люди не верили потому, что власть всегда их обманывала. В ширящихся слухах утверждалось о начавшейся реквизиции домашнего скота у крестьян и связанной с этим вероятностью голода, о направлении колхозных лошадей на фронт. Распространители слухов предрекали неизбежное поражении СССР в войне. Посыпались угрозы расправ, обиженных в отношении представителей советской власти. Данные угрозы потом осуществятся, когда более миллиона советских граждан, перейдут на сторону противника и будут, где с оружием в руках, а где иным путём, воевать против своих соотечественников.

   Слухи о начале войны подтвердились. Однако это еще не была война с Германией. Летом 1938 года на озере Хасан между СССР и Японией произошёл вооружённый конфликт. С весны до осени 1939 года происходили столкновения на реке Халхин – Гол.

   В ноябре 1939 года войска Советского Союза вторглись в Финляндию. Иосиф Сталина на совещании начальствующего состава 17.04.1940 года так обосновал свои претензии к стране Суоми:

   «Правильно ли поступили Правительство и Партия, что объявили войну Финляндии? Этот вопрос специально касается Красной Армии. Нельзя ли было обойтись без войны? Мне кажется, что нельзя было. Невозможно было обойтись без войны. Война была необходима, так как мирные переговоры с Финляндией не дали результатов, а безопасность Ленинграда надо было обеспечить безусловно, ибо его безопасность есть безопасность нашего Отечества. Не только потому, что Ленинград представляет процентов 30–35 оборонной промышленности нашей страны и, стало быть, от целостности и сохранности Ленинграда зависит судьба нашей страны, но и потому, что Ленинград есть вторая столица нашей страны». 130                             

   (Граница соседнего государства проходила всего в 32 километрах от Ленинграда. Прим. авт.)

  1 декабря 1939 года газета «Правда» опубликовала сообщение, в котором говорилось, что в Финляндии образовано так называемое «Народное правительство», которое возглавил Отто Куусинен. Фактически правительство сформировано на нашей территории. СССР марионеточное правительство официально признал, и уже 2 декабря с ним был заключён договор о взаимопомощи и дружбе.

   Началась плохо понимаемая народом война с финнами, стоившая СССР большой крови. К весне война закончилась, границу отодвинули. В прессе о военных действиях писалось глухо. Клеймились позором белофинны. Публиковались списки награждённых красноармейцев, но что велась полномасштабная война, народ так и не узнал. Нашей деревне финская кампания стоила жизни одного селянина. Мобилизованный в 1939 году 26-летний крестьянин Рогулёв Петр Иванович 2 января 1940 года погиб в карельских лесах и болотах.

   17 сентября 1939 года советские войска вторглись в Польшу. В результате боевых действий Советский Союз присоединил к своим территориям Западную Украину и Западную Белоруссию, отторгнутые у РСФСР в 1920–1921 годах.

   Циркулировавшие слухи о войне подстегнули покупательскую активность населения. Как всегда, бывает в подобных случаях, возник товарный голод. Особенно остро чувствовался дефицит хлеба, которого и так не хватало. В спецсообщении НКВД за 1939 год доводилось до сведения центра информация о нехватке хлеба в Касплянском районе. В донесении отмечалось, что местные власти вынуждены использовать муку неприкосновенных фондов.

Источники, использованные в работе:

1. Материалы Смоленского областного государственного архива.

2. Материалы Центра документации новейшей истории Смоленской области.

3.Трагедия Советской деревни. Под редакцией В. Данилова. Тома 4, 5.

4. Советская деревня глазами ВЧК, ОГПУ, НКВД. Сборник документов. Том 3.

5. Материалы «Смоленского партийного архива». Микрокопии.

6. Материалы газеты «Руднянский колхозник» за 1933–1937 годы.

7. Материалы Касплянской районной газеты «Вперед к социализму» за 1938 год.

8. Материалы газеты «Ленинский путь» за 1938–1939 годы.

9. Шейла Фицпатрик «Сталинские крестьяне». Пер. с английского - М.: РОССПЭН. - 2001

10. Merle Fainsod «Smolensk under Soviet Rule». Harvard University Press. Cambridge, Massachusetts 1958. Library of Congress CatalogNumber 58-10407. Printed in the USA.

11. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) / Евгений Карелин. - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 422 с.: ил. - (История сталинизма).

12.  Евгений Кодин. Репрессированная российская провинция. Смоленщина 1917–1953 гг. РОССПЭН, Москва 2011. (История сталинизма).

13. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин.  . Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

14. «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.)

15. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления Л. Виола; [пер. с англ. А. В. Бар­дина]. –М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2010

16. Н. Пикалова, зав. отделом использования и информатизации Государственного архива новейшей истории Смоленской области. «Иван Петрович Румянцев». Журнал «Смоленск» № 9(89).

17. "Легкая кавалерия" комсомола на рубеже 1920-х — 1930-х годов. Автор: Слезин Анатолий Анатольевич — доктор исторических наук, профессор Тамбовского государственного технического университета. Напечатана статья в «Вопросы истории». 12 выпуск. 2017 года.

18. А. Солженицын. «Архипелаг ГУЛАГ» Издательство "Эксмо". 2021 г. Часть 1. Глава 2.

19. Сталин И. В. Против опошления лозунга самокритики. М.: Госполитиздат, 1952

20. МАТЕРИАЛЫ О РАБОТЕ ПОЛИТОТДЕЛОВ МТС за 1933 г. Только для членов ВКП(б) МОСКВА-1934

Примечания.

1. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Смоленск, Стр. 255. ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

2. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Смоленск, Стр. 270. ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995

3. Машинописная копия. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/DK511.S7 S67 MICROFILM  reel16T-37 c.9

4. ГАНИСО. Демидовский уком. Ф-21, Оп.1. Годы 1928 -

5. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/DK511.S7 S67 MICROFILM  reel32T-34 c.3

6. Письмо крестьянина «Если бы тов. Сталин явился инкогнито...» // РГАЭ. Ф.7486. Оп.1. Д.100. Л.41-42. Заверенная копия. Машинопись.

7. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Стр. 78. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. / Пер. с англ. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2001. — 422 с.

8. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Том 2. ноябрь 1929 — декабрь 1930. Москва РОССПЭН 2000. Стр. 126–130.

9. Газета Рабочий путь Смоленск. 1930.  29 янв. С. 1.

10. Кодин Е. В. Репрессированная российская провинция. Смоленщина. 1917–1953 гг. Стр. 61.Е.: Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина», 2011. — 270 с. — (История сталинизма).

11. Машинописная копия. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.2

12. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин.  стр. 140. Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

13. Там же.

14. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин.  стр.263. Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

15. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин.  стр. 263. Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

16 Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/DK511.S7 S67 MICROFILM  reel31T-72 c.8

17. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Том 2. ноябрь 1929 — декабрь 1930. Москва РОССПЭН 2000. Стр. 738–744.

Архив: ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 329. Л. 262—273. Подлинник.

18. (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.)   Москва — 2001. Том 8. часть 1. 1930 г стр. 716.

19–23. Отпечатано на пишущей машинке. «Сов. секретно. В информ. отдел ОГПУ г. Москва. Еже-

дневная сводка № 34 от 28 февраля 1930 года «О политнастроении деревни Западной области в связи с коллективизацией». Отдельно от руки: Из сводки ГПУ №30824/5 от 28/2, вх. 484 Смолен-

ский партийный архив. Микроформы на пленочном носителе. Ohio State University library/ USA/

24–28. Там же.

29. РГАСПИ. Ф. 631. Оп. 5. Д. 53. Л. 99–114. Копия.

30. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ DK511.S7 S67 MICROFILM  8-reel 7T-62 c.48

31. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ DK511.S7 S67 MICROFILM  12-reel 7T-73c.36

32. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин.  стр. 140. Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

33. Постановление бюро Западного обкома ВКП(б) «О ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации», принятое 2 февраля, и протокол тройки при Западном обкоме ВКП(б) по ликвидации кулачества от 10 февраля 1930 г. Евгений Кодин. Репрессированная российская провинция. Смоленщина 1917–1953 гг. Стр. 61.

РОССПЭН, Москва 2011. (История сталинизма).; Постановление бюро Западного обкома ВКП(б) от 10 марта 1931 г. «О выселении кулачества из пределов области» и циркуляр полномочного представительства ОГПУ Западной области от 12 марта 1931 г. № 87/СОУ Там же. Стр. 66.

34. «Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.): Стр. 82. Сборник документов в 10 томах. Т. 10 (1932–1934 гг.) / Отв. ред. А. Н. Сахаров, В. С. Христофоров. - В 3-х частях. -Ч. 2. - М.: ИРИ РАН, 2017. - 712 с. «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922–1934  гг.) СПЕЦСПРАВКА СПО ОГПУ об отрицательных явлениях в колхозном строительстве, по данным на 26 июля 1932 г. 29 июля 1932 г. № 60686 Совершенно секретно. Ф. 2. Оп. 10. Д. 513. Л. 425–430. Заверенная копия.

35. «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.)

Архив: Ф. 2. Оп. 10. Д. 513. Л. 425–430. Заверенная копия

36. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 3. Кн. 2. стр. 154–165 Архив: РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 237. Л. 263—247. Заверенная копия.

37. «Совершенно секретно»: Лубянка - Сталину о положении в стране (1922–1934 гг.): Стр. 85. Сборник документов в 10 томах. Т. 10 (1932–1934 гг.) / Отв. ред. А. Н. Сахаров, В. С. Христофоров. - В 3-х частях. -Ч. 2. - М.: ИРИ РАН, 2017. - 712 с. «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922–1934  гг.) СПЕЦСПРАВКА СПО ОГПУ об отрицательных явлениях в колхозном строительстве, по данным на 26 июля 1932 г. 29 июля 1932 г. № 60686 Совершенно секретно. Ф. 2. Оп. 10. Д. 513. Л. 425–430. Заверенная копия.

38. Из докладной записки секретариата председателя ЦИК СССР и ВЦИК М.И. Калинину о разрушении хозяйственных построек и жилых домов, конфискованных у крестьян. 17 апреля 1933 г. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Том 3. Конец 1930–1933. Москва РОССПЭН 2000. Стр. 740–743. Архив: ГАРФ. Ф. 3316. Оп. 64. Д. 1388. Л. 2—4. Подлинникю.

39. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ DK511.S7 S67 MICROFILM  8-reel 7T-62 c.48

40. Там же.

41. Там же.

42. Письмо под грифом «Секретно» за подписью секретаря Западного обкома ВКП(б) И. Румянцева и председателя областной контрольной комиссии адресованное всем райкомам и горкомам ВКП(б) Западной области от 07.10.1931 года за № 1/1056. Отпечатано типографским способом на 4-х листах. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ USA/ DK511.S7 S67 MICROFILM  8-reel 7T-62 c.27

43. Постановление бюро Западного обкома ВКП(б) от 20 сентября 1934 года о централизованном обеспечении областного партийного актива. Документ размножен типографским способом. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ USA/ DK511.S7 S67 MICROFILM  15-reel 7T-62 c.62

44. Газета «Руднянский колхозник» за июль 1933 года.

45. Информация Смоленского губкома ВЛКСМ о работе групп «легкой кавалерии» 1929 год. ГАНИСО, ф. р-140, оп.81, д. 8,42, л. 45–50,55, 56. Подлинник.

46. Сталин И. В. Против опошления лозунга самокритики. М.: Госполитиздат, 1952. 16 с.

47. "Легкая кавалерия" комсомола на рубеже 1920-х — 1930-х годов. Автор: Слезин Анатолий Анатольевич — доктор исторических наук, профессор Тамбовского государственного технического университета. Напечатана статья в «Вопросы истории». 12 выпуск. 2017 года.

48. Отчёт Руднянской районной контрольной комиссии в Смоленскую областную контрольную комиссию по результатам проверки состояния материального и бытового положения партактива Руднянской парторганизации от 12.11.1933 года. Письмо за подписью Зам. секретаря райкома ВКП(б) Юревича и председателя районной контрольной комиссии Нагаля. Отпечатано типографским способом на 2-х листах. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

   Протокол (копия) совещания Руднянского партийного актива от 8.11.1933 года по вопросу быта партактива. Присутствовало 50 человек. Составлен на 3-х машинописных ллистах. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.2

49. Там же. DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.2

50. Газета «Рабочий Путь» от 11. 08. 1926 года

51. См. Пленум ЦК КПСС 19–23 ноября 1962, стенограф, отчет, Москва, 1963, стр. 369 (Выступление С. П. Павлова).

52. Пояснительная записка Председателя СНК и СТО СССР А. И. Рыкова к директиве об изъятии колоколов и их использовании в городах союзных республик. 23 октября 1930 г. ГАРФ. Ф. Р-5446. Оп. 4. Д. 352. Л. 16–17

53. Протокол № 40 заседания Президиума Западного исполнительного комитета от 5 декабря 1930 года. Постановление № 2583. Отпечатано типографским способом на 4-х листах. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.2

54. «Циркуляр ЦИК Союза СССР по вопросу о порядке привлечения хозяйств служителей культа к обязательной поставке мяса, молочных продуктов, картофеля и других продуктов». Выписка из протокола № 109 заседания от 20 марта 1934 года. Дело № 637/1. Гриф «Не подлежит оглашению». Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. Документ выполнен типографским способом.

55. Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления Л. Виола; [пер. с англ. А. В. Бар­дина]. –М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд Первого Президента России Б. Н. Ельцина, 2010. - 367 с.: табл. – (История сталинизма). Стр. 53. Источник: РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 37. Д. 119. Л. 14.

56. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 922. Л. 50–55.

57. МАТЕРИАЛЫ О РАБОТЕ ПОЛИТОТДЕЛОВ МТС за 1933 г. Только для членов ВКП(б) МОСКВА-1934 Стр. 6.

58. Там же. Стр. 7.

59. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ DK511.S7 S67 MICROFILM  reel 4T-62 c.45

60. Озаглавлено: «Информация для сведения. Политотдела Руднянской МТС по выдвижению на руководящую работу колхозниц». Вероятно, направлено в Западный обком партии. Нет исходящих реквизитов. Отпечатано на двух листах. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

61. Из приказа ОГПУ № 0017 об организации политотделов МТС, совхозов и учреждении в них должностей начальников политотделов по работе ОГПУ. 25 января 1933 г. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Том 3. Конец 1930–1933. Москва РОССПЭН 2000. Стр. 678–679 Архив: ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 1-т. Д. 56. Л. 3—3 об. Типографский экземпляр.

62. Заметки в районной газете «Руднянский колхозник» № 52 от 4 апреля 1934 года; №72 от 8 мая 1934 года.

63. «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации, и укрепления общественной (социалистической) собственности. Источник публикации: «СЗ СССР», 1932, № 62, ст. 360, «Известия ЦИК СССР и ВЦИК», N 218, 08.08.1932г.

64. Сводки №№ 3,5 Секретно. «О работе органов РК милиции УНКВД СССР по содействию уборочной кампании /по данным 37 районов» Вх. Обкома ВКП(б) от 20.09.34г. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

65. Отпечатанное типографским способом «Закрытое письмо всем РК ВКП(Б) и ВЛКСМ, всем партийным и комсомольским организациям, всем политотделам МТС и совхозов Западной области». Не указаны дата, а также другие необходимые исходящие реквизиты. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

66.  Оперразведсводка по бандитизму отдела уголовного розыска УРКМ Западной области за октябрь 1934 года за подписью начальника управления РК милиции УНКВД СССР по Западной области Севергина. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

67. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ DK511.S7 S67 MICROFILM  reel 4T-84 c.5

68. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Том 3. Конец 1930–1933. Москва РОССПЭН 2000. Стр. 746–750.

69. Директива-инструкция ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О прекращении массовых выселений крестьян, упорядочении производства арестов и разгрузке мест заключения» 8 мая 1933 г. Секретно. Не для печати. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 981. Л. 229—238. Подлинник. Машинописный текст с правкой И. В. Сталина.

70. Книга памяти Смоленской обл. /интернет-сайт/

71. Сталин И. В. Сочинения. Т.13. С.178 – 179.

72. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK511.S7 S67 MICROFILM  reel3T-87 c.2

73. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK511.S7 S67 MICROFILM  reel3T-87 c.2

74. А. Солженицын. «Архипелаг ГУЛАГ» Издательство "Эксмо". 2021 г. Часть 1. Глава 2.

75. Газета «Руднянский колхозник»

76. Выписка из протокола №109 заседания бюро Запобкома ВКП(б) от 25 сентября 1935 года. О стягивании хуторов. Б-109/сс от 26.09.35. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

77. Там же.

78. Газета «Руднянский колхозник»

79. Там же №

80. Там же №

81. Исходящий Б-104/сс 4.07.35г. Выписка из протокола №104 заседания Бюро Запобкома ВКП(б) от 02.07.1935 г. «О сроках сева озимых».  Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

82. Исходящий Б-114/сс 31.10.1935г. Выписка из протокола №114 заседания Запобкома ВКП(б) от 10.1935 года. «Об урожайности зерновых культур в 1935 году». Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

83. DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.2

84. ГАНИСО. Демидовский уком. Ф-21, Оп.1. Годы 1927 - . Д.1-129.

85. Выписка из Постановления Прокуратуры СССР от 03.12.1933 г. Отпечатана в типографии издательства «Крестьянская Газета». Москва. Уполном. Главлита СССР. от 10.03.1935г. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

86. ГАНИСО. Демидовский уком. Ф-21, Оп.1. Годы 1927 - . Д.1-129.

87. DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.2

88. Справка по обследованию школ Руднянского района, июнь 1934 г.

89. Газета «Рабочий Путь» от 04.10.1940 г

90. «О ПРИУСАДЕБНЫХ УЧАСТКАХ РАБОЧИХ И СЛУЖАЩИХ, СЕЛЬСКИХ УЧИТЕЛЕЙ, АГРОНОМОВ И ДРУГИХ НЕ ЧЛЕНОВ КОЛХОЗОВ, ПРОЖИВАЮЩИХ В СЕЛЬСКОЙ МЕСТНОСТИ» Постановление Совнаркома Союза ССР и ЦК ВКП(б) За подписью Секретаря Центрального Комитета ВКП(б) И. СТАЛИНА и  Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР В. МОЛОТОВА, Москва, Кремль. 28 июля 1939 года. СПиР СССР. 1939 г. № 47, ст. 362. 

91. Сообщение ответственного секретаря Руднянского волкома Гровича уполномоченному ОГПУ по Смоленскому уезду об антисоветских высказываниях, прозвучавших на заседании Руднянского комсода 2 октября 1927 года. Письмо под грифом «Совершенно секретно» выполнено на пишущей машинке. Дата его написания не указана. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

92. Газета «Руднянский колхозник». Номер газеты за 5 октября 1936 года.

93. ГАНИСО. Ф. р-5. Оп.2. Д. 1583. Л. 159–162. Подлинник.

94. Постановление СНК СССР от 4 июля 1934 г. «Об улучшении работы мельниц сельскохозяйственного мукомолья и борьбе с тайным помолом». Текст Постановления в доступных источниках обнаружить не удалось. По этому поводу среди правоведов высказано мнение, что документ имел гриф «Секретно». Ввиду фактической публичности отсутствие его в печати вызывает недоумение.

95. Циркуляр Прокуратуры РСФСР «Об ответственности лиц, виновных в производстве тайного помола» 11 июля 1934 г. № 101 СНК СССР своим постановлением от 4 июля 1934 г. «Об улучшении работы мельниц сельскохозяйственного мукомолья и борьбе с тайным помолом» в пункте 5 обязал районные органы прокуратуры и суда привлекать к строжайшей ответственности лиц, виновных в производстве тайного помола. Прокуратура СССР предлагает при привлечении к ответственности виновных в тайном помоле зерна руководствоваться постановлением президиума Верхсуда РСФСР от 13 апреля 1934 г. а) За открытие частных мельниц с нарушением установленных правил и производство на них тайного помола зерна привлекать виновных к ответственности как за хищение зерна и содействие саботажу хлебопоставок по статье 58-7 УК (постановление ВЦИК от 10 марта 1933 г. СУ № 51. Ст. 222). б) Виновных в производстве тайного помола зерна хотя бы ручным способом, но в виде промысла и в целях наживы, привлекать к ответственности по статье 107 УК65 . в) Использование ручных приборов для помола зерна трудящимися, единоличниками и колхозниками для своего личного потребления не должно преследоваться в уголовном порядке. Борьба с этими явлениями должна вестись путем разъяснительной работы и улучшения работы сети мельниц. Прокурор РСФСР Антонов-Овсеенко. Советская юстиция. 1934. № 20. С. 24.

96. Циркуляр 65/1 Прокуратуры СССР о надзоре за делами в связи с тайным помолом зерна от

20 августа 1937 года за подписью Прокурора СССР А. Вышинского. ТРАГЕДИЯ СОВЕТСКОЙ ДЕРЕВНИ. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. Том 5. 1937–1939 Москва РОССПЭН. 2004. Стр. 296–297. Источник. ГАРФ. Ф. 8131. Оп. 14. Д. 91. Л. 248. Заверенная копия.

97. Решение бюро Смоленского обкома ВКП(б) от 9.10.1937 года. Протокол № 28 п. 11. «О распределении урожая в колхозах». Письмо имеет гриф «Секретно». Подписано И.О. Секретаря Смоленского обкома Коротченкова. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.

98. Сведения о выполнении планов по поставкам сельскохозяйственной продукции районами области, выполненные в виде сводных таблиц по округам и районам Западной области. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

99. ГАСО. Ф. 2360. Оп. 30. Д. 32. Л. 288

100. Там же. Д. 30. Л. 8.

101. А. И. Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ", часть 3, глава 10.

102. Пленум ЦК ВКП(б). Одобрил проект постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 27 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания». Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 7. 1938–1945 гг. М., 1985. С. 109–114. (1)

103. Там же. Стр. 109–114

104. Выписка из протокола №114 заседания бюро Запобкома ВКП(б) от 21.11.1935г. «О мероприятиях по сохранности зерна». Строго секретно. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

105. Доклад СОУ ОГПУ за время с 1 по 15 апреля 1930 г. об операции органов ОГПУ по кулацкой контрреволюции. Не ранее 10 мая 1930 г. // ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 53. Л. 1–102. Копия.)

106. Кодин. Е.В. Репрессированная российская провинция. Смоленщина.1917–1953 гг. / Е. В. Кодин. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН): Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина~, 2011. - 270 с. - (История сталинизма). Стр. 160–175.

107. Там же.

108. Кодин. Е.В. Репрессированная российская провинция. Смоленщина.1917–1953 гг. / Е. В. Кодин. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН): Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина~, 2011. - 270 с. - (История сталинизма). Стр. 160–175

109. Протокол №13 общего собрания первичной парторганизации С-Ивановского с/с от 27 августа 1936 года за подписью председателя собрания Бойцова, секретаря Молодова, парторга К. Фоменкова. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

110. Кодин Е. В. Репрессированная российская провинция. Смоленщина. 1917–1953 гг. Стр. 114. М.:Российская политическая  энциклопедия (РОССПЭН): Фонд «Президентский центр Б.Н. Ельцина». 2011

111. Н. Пикалова, зав. отделом использования и информатизации Государственного архива новейшей истории Смоленской области. «Иван Петрович Румянцев». Журнал «Смоленск» № 9(89).

112. Смоленский партийный архив. Постановление Бюро Западного обкома ВКП(б) от сентября 1937 года. Протокол № 21 «О результатах проверки работы Облсуда и Прокуратуры». Письмо имеет гриф «Строго секретно». Подписано И.О. Секретаря Западного обкома Коротченков Печать обкома ВКП(б). Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.

113. Копия протокола собрания актива одного из районов Смоленской области. Из всех реквизитов имеются лишь подписи без указания фамилий. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

114. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание Документы и материалы Том 5 1937 -1939 Книга 1. 1937 Москва РОССПЭН 2004. Стр. 385. Архив: РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 65. Л. 97. Шифровка. Подлинник. На шифровке надпись рукою И.В.Сталина: «За. И.Ст»

  Дополнительный лимит — 1 тыс. чел. по первой категории был выделен Смоленску немедленно, о чем сообщалось в телеграммах Ежова от 22 ноября и Фриновского от 25 ноября (ЦА ФСБ РФ Ф. 3. Оп. 4. Д. 151. Л. 77, 115)

115. Кодин Е. В. Репрессированная российская провинция. Смоленщина. 1917–1953 гг. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН): Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина». 2011

116. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK511.S7 S67 MICROFILM  reel9B-64 c.2

117. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Том 5. 1937–1939. Книга 2. 1938–1939. Москва РОССПЭН 2006. Стр. 102–105. Архив: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1191. Л. 10—17. Подлинник. Машинописный текст с правкой И. В. Сталина. СЗ СССР. 1938. № 18. Ст. 116.

118. Пост. ЦИК и СНК СССР 11 сентября 1937 г. (СЗ СССР 1937 г. № 60, ст. 258).

119. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание Документы и материалы Том 5 1937–1939 Книга 1. 1937 Москва РОССПЭН 2004. Стр. 303–304.  Архив: РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 2104. Л. 178—179. Подлинник. Подписной экз.

120. Выписка из протокола №88 заседания бюро Запобкома ВКП(б) от 16.05.1935г. Исх. Б-88/сс от 17.05. 1935 г. «О торфодобыче». Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-

121. Там же. DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.2.

122. Газета «Рабочий путь» от 14. 09. 1939 г.

123. Газета «Рабочий Путь» от 22.10.1938 г

124. Из сводок за 1938 год Смоленского обкома ВКП (б K511.S7 S67 MICROFILM reel7T-87 c.2

125. Копия информационного письма Касплянского райкома ВКП(б) в Смоленский обком партии о состоявшемся 21 октября 1938 года пленуме Касплянского РК ВКП(б), РИК, НКВД – милиции, суда и прокуратуры. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/

126. Газета «Рабочий Путь» от 14.02.1941 г.

127. Газета «Рабочий Путь» от 18.07.1939 г.

128. Газета «Рабочий Путь» от 14.09.1939 г.

129. Из сводок за 1938 год Смоленского обкома ВКП(б) о технической вооружённости области сельскохозяйственными машинами. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.111. Выступление И. В. Сталина на совещании начальствующего состава по обобщению опыта боевых действий против Финляндии    17 апреля 1940 года. Источник: Василий Сойма. Запрещенный Сталин. Москва, Олма-Пресс, 2005. Гл. 13.

130. Василий Сойма. Запрещенный Сталин. Москва, Олма-Пресс, 2005. Гл. 13.; heninen.net, books.google.com