Глава 2.

Смоленская деревня в 1920-е годы.

1920–1929 гг.

Гражданская война в России. Продолжение политических репрессий в республике по окончании войны.

    Гражданская война завершилась установлением советской власти  на большей части территории бывшей Российской империи.

   По имеющимся сведениям, безвозвратные потери РККА за 1918—1922 года составили 939 750 человек. Потери антисоветских вооружённых формирований оказались примерно равными потерям Красной Армии. До 2 миллионов человек из страны эмигрировали.

   Общее число жертв воюющих сторон по сравнению с началом 1918 года составило около 2 миллионов человек или 1,4 % всего населения России.

   Миллионы инвалидов, нищих, беспризорных детей характеризовали ландшафт городов. Отчаяние людей усугубляла хозяйственная разруха.

   Страна потеряла более четверти довоенного богатства. Экономические потери за период с 1914 г. превысили 40 млрд золотых рублей. Промышленное производство сократилось за семь лет в 7 раз.

   Потери населения от общих заболеваний были гораздо выше. Только сыпным тифом переболело 30 миллионов человек, из которых 3 миллиона — умерли.

   Как результат Первой мировой и Гражданской войн резко увеличилось число беспризорных детей. По одним данным, в 1921 году в России насчитывалось 4,5 миллиона беспризорных, по другим — к 1922 году число беспризорных детей достигло. 7 миллионов.

    К началу 1920-х годов Россия представляла из себя, по образному сравнению В. И. Ленина, «до полусмерти избитого человека».

   С крестьянством ситуация была еще сложнее. С одной стороны, жители селений получили землю, с другой - в первые годы после революции сельское население пережило катастрофу известную как «продразверстка» ставшею частью политики «военного коммунизма». 

   Крестьянские выступления 1918-1920-х хорошо известны. Главной причиной недовольства сельских тружеников, по выражению классика марксизма явилось то, что они не увидели улучшений по результатам революции.

   Гражданская война велась не только на больших географических пространствах, с участием огромных масс регулярных войск и применением тяжёлого вооружения противоборствующими сторонами. Одновременно правительство вело войну с населением без участия армии. С победой РККА на фронтах мир в гражданском обществе не наступил. Против той части населения которая давала повод сомневаться в лояльности существовавшему политическому режиму, большевики продолжили войну уже хорошо известным им способом – применением в отношении несогласных насилия путём ограничения их политических и личных свобод. Концентрационные лагеря явились удачным проектом новой власти. Помещать несогласных с политикой правительства лиц стало возможным без суда и других бюрократических формальностей.

   В губернском и уездных центрах Смоленщины учреждений принудительного труда в начале   20-х годов было несколько.

  Выписка из секретного рапорта местной чрезвычайной комиссии от 18 ноября 1918 года направленной в ВЧК:

«В ведении ГубЧК находится Концентрационный лагерь, рассчитанный на 350 человек… в лагере в настоящее время насчитывается более 300 человек – заключенных, которые несут наряды работ в учреждениях г. Смоленска. Организованы при лагере своими средствами портняжная, сапожная и парикмахерская мастерские…».1

   Поскольку учреждение на территории города Смоленска не располагало ни отведённых для проживания сидельцев помещений, ни материальной базой, то заключенных, содержащихся в нём, расселили в церквях, а также в Авраамиевском монастыре, располагавшемся у восточной части крепостной стены. Весь быт заключенных справлялся там же. Помещения были сырыми и холодными. Кроме того, как утверждают источники, помимо Авраамиевского монастыря большевики приспособили для указанных целей закрытую ранее губернскую тюрьму.

   По имеющимся данным в 1919 году в концентрационном лагере отбывали наказание от 50 до 186 заключенных и заложников (священников, рабочих, учителей, ремесленников, крестьян). 

   Резкое увеличение их численности пришлось на лето 1920 г. К концу года лагерь, рассчитанный на 400 человек, оказался переполненным. По состоянию на 25 сентября 1920 г. в нем насчитывалось уже 500 заключённых и каждый день прибывали в среднем   по 5 арестованных, помещаемых сюда за нелояльность новой власти. Учитывая сложившуюся криминогенную обстановку, городу пришлось создать еще одно учреждение подобного типа.  

   Важное примечание. В инструкциях лагерной администрации имелись положения, согласно которым рекомендовалось содержать раздельно не только лиц буржуазного происхождения и представителей рабочих и крестьян, но и усилить в отношении первых репрессии, в том числе, лишь в исключительных случаях применять к ним меры по досрочному освобождению.

   Работали сидельцы в коммунальном секторе города Смоленска. Занимались очисткой выгребных ям, в качестве разнорабочих на стройках. Имелось несколько бригад занятых очисткой городских колодцев.

   Администрация учреждения через губернскую газету «Рабочий путь» с удовлетворением отмечала, что в колонии имеется артель, состоявшая из заключённых, работающих на подрядах в совхозе "Шаталово" Там, лагерники имели на обслуживании мельницу и лесопилку. Кроме того, их силами сделан ремонт в детском санатории. Отремонтированы также здания Гостеатра и ГубЧК.

В планах работ учреждения значился полный переход на самофинансирование и самообеспечение. Газета затронула тему материально технического снабжения заключённых учреждения. Отмечены неудовлетворительные бытовые условия контингента, не регулярно работающий водопровод, кухни, которая мала и неудобна, бани, которая вовсе из рук плоха, неудовлетворительное качество пищи. Однако самым главным недостатком, по мнению редакции газеты, являлась слабая работа администрации по управлению вверенным им учреждением. Комендатура, а также хозяйственная часть находились в руках людей совершенно некомпетентных и неприспособленных к своему делу.      

   Таким образом, лагерь не стал местом соблюдения революционной законности.  С течением времени из образцового учреждения периода «военного коммунизма» концлагерь «был превращен в место наживы. Все и вся торговали и брали взятки. Лагерь управлялся безграмотным и глупым человеком. Заключенные если и говорили, что, то их за это посылали в Архангельск»2. (По всей видимости, посылать в Архангельск означало направить в зловеще звучавший Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), располагавшийся в Архангельской губернии на Соловецких островах. Прим. автора)

 Газета “Рабочий путь” от 9 марта 1922 года. «Ревизия концентрационного лагеря. Губернским отделом Р.К.И. в настоящее время закончила обследование Смоленского концентрационного лагеря. Представителями Р.К.И. обнаружены крупные злоупотребления и растраты казенного имущества на сумму свыше 20 миллионов рублей. Результатом обследования явилось устранение от должности всей бывшей администрации концлагеря, предание ее суду Ревтрибунала и предъявление к ней иска в размере растраченного имущества».

  Одним из подобных учреждений принудительных труда, имевшихся в уездных центрах, была, как указывается в документах, «колония для паразитов» расположенная невдалеке от города Демидова.

   К сожалению, сказать что-либо более конкретное о ней почти не представляется возможным. Известно лишь то, что указанный концлагерь по решению местных властей создан не позднее лета 1918 года. В данную колонию направляли «бывших помещиков и попов, читавших проповеди против Советской власти». Колония располагалась невдалеке от города, в имении «Боярщина•.        

В учреждении содержались лица обоего пола, мужчины и женщины, им был «отведен небольшой участок земли под посевы и посадки сельскохозяйственных культур, таких как картофель и других. Посадкой овощей в значительной мере удовлетворялись продовольственные нужды колонии. Заключённых. мужчин довольно часто использовали на различного рода общественных работах, например - починке дорог и т. д.3

Чтобы закрыть тему концлагерей следует упомянуть о директиве № 90/с от 17 мая 1921 года, касающейся милицейского ведомства и предусматривающей передачу службы охраны концентрационных лагерей в ведение органов милиции.

   Согласно указанному документу, следовало передать органам милиции два находящихся в городе Смоленске концентрационных лагеря с персоналом охраны численностью 120 человек.4

Концентрационные лагеря в СССР упразднены в январе 1922 года. Однако, не все содержавшиеся в них заключённые обрели свободу. Тех лиц, которые, по мнению администрации учреждений, представляли общественную опасность, перевели в Дома общественных принудительных работ (ДОПР).

О введении продразвёрстки и её влиянии на экономику государства. Переход к новой экономической политике.

  Одной из причин перехода к продразвёрстке стала попытка претворения в жизнь коммунистических идеалов большевиков, планировавших создание нового общества нерыночного типа. Большевики надеялись в кратчайшие сроки добиться слома рыночных отношений и перехода на коммунистический тип хозяйства.

 Характерными чертами политики стали:

а) Национализация всех промышленных предприятий.

б) Продразвёрстка. Насильственное изъятие сельскохозяйственной продукции у сельского населения.

в) Натурализация хозяйственных отношений. Уравнительность в зарплате.

г) Полный запрет на частную торговлю.

д) Милитаризация труда.

   Другой, в данном случае, главной причиной перехода к продразвёрстке стало катастрофическое положение экономики страны, вызванное разрушениями, являвшимися следствием двух прошедших войн. Город, который ничего не производил в промышленных масштабах, нужно было кормить.

   Декретом от 11 января 1919 года правительство ввело продразвёрстку на хлеб и зернофураж. В 1920 году развёрстка распространена на поставки картофеля, овощей, а также других сельскохозяйственных продуктов. В том же 1920 году система развёрстки окончательно упразднила иные методы регулирования экономической деятельности в западных регионах России. Так, в марте 1920 года руководство Смоленской губернии провозгласило переход к полному уничтожению остатков торговли и к прямой конфискации ещё имевшегося в наличии продовольствия.

   Иными словами, с целью «преодолеть в Советской Республике углубляющуюся разруху», руководство страны приказало законам экономики подчиниться воле большевистской партии. В развитие указанной идеи на уровне губернии учреждены посевные комитеты (губпосевком - уездпосевком – волпосевком - сельком), целью которых стало государственное регулирование всех циклов сельхозпроизводства на основе плановых заданий. Экономика хозяйств отреагировала мгновенно. Губерния скатилась в кризис, выразившийся в сокращении посевных площадей на 18 процентов. Показатели по технически сложным культурам просели ещё больше.5

Политика «военного коммунизма» с точки зрения экономической теории, да и просто здравого смысла оказалась абсолютно неприемлемой. Одной из её гримас явилось, например, утверждение 23 декабря 1920 г. президиумом Смоленского уездно-городского исполкома плана сдачи населением сырья, где заготконторам указывалось на необходимость провести на подведомственных им территориях «разверстку на мешки, рога, копыта, хвосты и гривы». Так, что сюжет в романе «Золотой телёнок» Ильфа и Петрова о конторе «Рога и копыта» не следует сводить к чисто юмористической выдумке писателей.6

   Теория, рождённая в головах фанатиков марксистского учения и попытка, претворённая её в практику вызвала гражданскую войну, стоившая колоссальных материальных потерь и человеческих жертв среди населения в стране, уже и так разорённой её участием в многолетней первой мировой войне.

   Продовольственные органы для выполнения разверстки, в числе прочих, начали использовать административные меры воздействия на деревню. Одной из них являлась «товарная блокада». Орган, ответственный за продразверстку — ГубПродКом — сосредоточил в своих руках распределение необходимых для крестьянства товаров первой необходимости - соли, спичек, керосина, мыла, гвоздей, обуви и т. п. Суть товарной блокады сводилась к следующему: сельские общества или волости, выполнившие все планы по разверстке к установленному сроку полностью, могли получить товарный паек в повышенном размере; выполнившие различные виды разверстки в частичном размере (например, 25—50% хлебной, или мясной, овощной, по птице, сырьевой, сенной), получали товарный паек в ограниченном размере. Если процент выполненной разверстки в сельских обществах или волостях оказывался меньше установленных свыше, товары не выдавались.

   Продразверстка, к концу 1920 года распространившаяся почти на всю сельскохозяйственную продукцию, вызывала крайнее ожесточение крестьян. По России прокатилась череда антисоветских выступлений. Крупнейшими были так называемый Антоновский мятеж (по фамилии руководителя — эсера Александра Степановича Антонова), начавшийся летом 1920 года, в Тамбовской и прилегающих к ней губерниях. Подавлять мятеж большевикам пришлось с помощью регулярных частей Красной Армии. Другие крестьянские восстания против власти проходили на Украине, на Дону и Кубани, в Поволжье и Сибири. Недовольство охватило часть армии и флота.

В результате Кронштадтского мятежа, начавшегося 1 марта 1921 года, властью в городе овладел Временный революционный комитет, выдвинувший лозунг «За Советы без коммунистов!», и лишь после штурма частями Красной армии под командованием Михаила Тухачевского удалось взять Кронштадтскую крепость и расправиться с ее мятежным гарнизоном. 

   Проводимая на селе правительством Владимира Ленина политика «военного коммунизма» привела к тяжёлым последствиям как в экономической, так и в социальной сферах. Следствием непопулярных действий стало резкое сокращение товарно-денежного оборота, сворачивание торговли, в частности, была запрещена свободная продажа хлеба и зерна, ускорилось обесценивание денег. Всё это делало невозможным восстановление народного хозяйства. Однако понимание правительством пагубности подобного курса пришло не сразу.

Анализируя достоинства и недостатки действий правящей партии следует упомянуть ещё одну возникшую проблему. Это проблема как бы местного характера, но в ней можно рассмотреть фактор принципиального свойства. Персонал, задействованный в проведении указанной политики в жизнь, в части распределения продуктов питания, начиная с немалого числа чиновников довольно высокого уровня и заканчивая простыми исполнителями, не выдержав искушений занялись тем, чем всегда занимались царские чиновники. Их поразила такая застарелая болезнь как взяточничество. Без решения указанной проблемы, явившейся следствием несовершенства человеческой природы, не может быть построено коммунистическое общество, объявленное партией большевиков высшей целью развития человечества.

   Губернская комиссия во главе с партийным секретарем П. М. Викманом в порядке краткосрочной кампании организовала акцию, имея цель локализовать проявления массового взяточничества, поскольку оказалось, что долгосрочная программа по искоренению порока «может оставить без аппарата» саму власть. Было переаттестовано 4 949 человек, из которых уволено 886. Правда, суду преданы только 76 из числа уволенных. Особенно пострадали аппарат продовольственных органов и милиция. Кроме того, пришлось решительно сократить численность разложившихся заградотрядов. В Смоленской милиции из 3000 осталось 1800 сотрудников. 700 милиционеров пришлось набрать из демобилизованных красноармейцев.7

Подобные радикальные меры по обновлению кадрового состава смогли в сравнительно короткий срок укрепить аппарат государственных и правоохранительных органов.  

   Убедившись в бесперспективности политики «военного коммунизма» с целью выйти из глубокого экономического кризиса правительство РСФСР, возглавляемое Владимиром Лениным, пошло на радикальные меры, закончив тем самым ещё одну войну, войну между крестьянами и государством заключив с крестьянами договор. Главным пунктом данного соглашения стало прекращение грабежей российской деревни.

Власти отказывались от продразверстки, изъятия так называемых излишков и переходили к единому налогу, раскладывавшемуся пропорционально крестьянскому имуществу: с десятины пашни, с лошади, с коровы, овцы и т. п. Это были немалые платежи, они превышали дореволюционные поборы и, главное, дополнялись косвенным налогом — разрывом цен между промышленными и сельскохозяйственными товарами. Жить было не легко, но все-таки можно.

  «Крестьянин начал работать. Он пахал, сеял, сажал, копал, строил, косил, ворошил, возил, носил, рубил, жал, молотил — все это с помощью самых примитивных орудий. В стране не было машин. Валялись в сараях поломанные помещичьи механизмы. Несколько тысяч действующих тракторов и молотилок были едва ощутимы среди бескрайних полей. Крестьянин работал сам, своими руками.

   Это был чудовищный, напряженный, по 14—16 часов мужчин и женщин, стариков и десятилетних дети, здоровых и больных, в жару и в холод, на солнце и в тени, позавтракав и на голодный желудок немыслимый по нашим временам труд.  Велико и тяжело было это грандиозное, несчитанное, немеряное, непроизводительное, привычное и мучительное физическое напряжение. Как могли они так работать?

   Существует утверждение, что в до колхозной деревни была распространена жестокая эксплуатация. Это верно. Однако наемный труд составлял меньше одного процента от затрат рабочего времени жителя села. Даже в самых богатых кулацких хозяйствах чужой труд не превышал 20%. Нанимали главным образом пастухов и соседских девчонок в няньки на время жатвы и сенокоса.

   На своем поле крестьянин работал сам. Да и не могло быть иначе, так как уравнительный передел земли уничтожил экономическую основу использования чужого труда. Рабочих рук и земли стало поровну. Крестьянин жестоко эксплуатировал себя и своих близких, давил, выжимая последние силы, чтобы хоть как-то свести концы с концами».8

   Переход к НЭПу не мог дать немедленный эффект. Последствия политики военного коммунизма проявлялись еще долгие месяцы, порождая воспроизводство новых протестных явлений. Лишь к 1922 г. крестьянство почувствовало реальные преимущества новой экономической политики. В конце 1922 г. крестьянская война против государства в России закончилась.

    После 1922 года любые формы политической деятельности меньшевиков, эсеров и других антикоммунистических группировок рассматривались как контрреволюционные и безжалостно искоренялись.

   Однако, радикальное изменение экономического курса имело свои издержки. Частичная реставрация капиталистических отношений во многих случаях не находила понимания даже среди самого партийного руководства всех уровней. Руководящие партийные и советские кадры, освоившие за годы военного коммунизма методы командного управления, не могли, а чаще всего, не хотели враз отказаться от приказного и силового стиля в своей деятельности.

   В Смоленской губернии сложились две основные группировки с противоположными взглядами на руководство экономикой. Сторонники ленинского курса (НЭП) вошли в конфликт с приверженцами взглядов Льва Троцкого поддерживавшего прежние методы управления. Ленинцам пришлось приложить немало усилий, в том числе с подключением центральных органов, для закрепления своей победы.

   Поворот в проводимой политике привел не только к расколу рядов партийно-советской элиты, но и к кадровым перестановкам в губернском руководстве. Сторонникам ленинской группировки удалось занять основные ключевые руководящие посты. Произведенные ЦК и Смоленским Губком в 1921 г. «переброски» достигли 1000 человек, что составило 15 % тогдашнего состава парторганизации. Еще одним способом удержать под контролем партийную власть стали кампании «чисток».

   Сохранить партийно-советский аппарат, организационно обеспечивая сложный период перехода к новой экономической политике, пришлось, в том числе, путём изгнания из членов правящей партии до 30 % численного состава парторганизации губернии. Зато IX партконференция смогла решить основную задачу власти в новых условиях: «Продовольственная кампания по Смоленской губернии прошла с успехом. Мы имели полнейший успех в сближении с крестьянскими массами». 

   Цена победы здравого смысла оказалась достаточно велика. Многие потерявшие жизненные ориентиры партийцы ударились в пьянство. Целые парторганизации, забросив дела пустились во все тяжкие. При этом, чем более радикально по отношению к официальной линии были настроены организации (например, Бельская и Юхновская), тем больший размах приобретали указанные проявления. Волна пьянства на почве отказа от методов «военного коммунизма» при переходе к НЭП стала носить политический характер. Губком отмечал, что в Бельской парторганизации «самогонка захватила низы и верхи». Так, например, был исключен из партии, отозван с поста члена Губкома и снят с должности председатель Бельского уездного исполкома Суржанинов. Весь состав Юхновского партийного комитета пришлось арестовать.

 По результатам «чистки» из 460 ответственных партийно-советских работников уволено 80. В некоторых уездах партийная комиссия стояла перед дилеммой: «чистить всех подряд или за некоторым исключением, но с переброской в другие уезды». Только подобными драконовскими мерами Губком смог обеспечить управляемость территорией. Сохранить власть в регионе большевики сумели и за счет полной ликвидации оппозиции. Председатель Губкома В. И. Рябоконь в рамках спускаемых из центра партийных директив 3 июня 1921 г. приказал арестовать всех «активных меньшевиков, включая действующих членов горсовета».9

   Партийцы разочарованно взирали на новую реальность. Они как бы опять оказались в 1917 году, в дооктябрьском периоде времени. Откуда ни возьмись их снова окружили оборотистые торговцы, богатеющие как на дрожжах. Бывшие помещики, увидев признаки возврата к прежней политико-экономической модели и, в связи с этим некий шанс, агрессивно требовали прав и свобод, с демонстрацией такого поведения, как будто они уже и не бывшие. Идейные противники большевиков превратившись в нэпманов опять стали успешными и уважаемыми людьми с источниками доходов, основанными в значительной части на эксплуатации граждан.

Процессы, которыми партия рулила при «военном коммунизме», теперь разрешались как бы сами собой, на основе договоров между хозяйствующими субъектами. Изменилось многое. Мир рушился на глазах. Кроме того, их лидер Владимир Ленин заявил, что подобное положение дел надолго, если не навсегда. Тут следовало призадуматься о своей судьбе не только им, но и образованным и умным членам партии, занимавшим более высокие и ответственные посты. Основная же масса расположившихся во властных кабинетах, состоявшая, как правило, из вчерашних батраков или просто полуграмотных пахарей, признававшая лишь силовой стиль работы, продвинувшихся во власть, путём проявленной расторопности, на волне смуты, что они теперь должны были делать? Поскольку между их крестьянским прошлым и чиновничьим настоящим ещё не была воздвигнута непроницаемая стена, которая может возникнуть лишь спустя не одно поколение, а сами они будут принципиально другими - решения проблем не предполагалось. Впрочем, пройдёт лет десять – пятнадцать и они, став под знамёна Иосифа Сталина обретут прежнюю власть и вновь будут диктовать населению страны, в частности крестьянину как? когда? сколько? чего? пахать, сеять, выращивать и убирать.

Коренным отличием новой схемы управления от прежней явилось то, что продовольственный налог начал устанавливаться в меньшем объёме, чем разверстка и доводился до начала сезона с тем, чтобы каждый крестьянин мог заранее учесть, какую долю урожая он должен отдать государству и сколько останется в его полном распоряжении. Налог начали взимать без круговой поруки, то есть по обязательствам отвечал каждый отдельный домохозяин. Старательному и трудолюбивому хозяину не приходилось теперь платить за неаккуратного односельчанина.

   Как пример продовольственного налога доведённого Наркомпродом республики до Смоленской губернии можно привести выполнение «яичной повинности», над которой следовало работать в течение 1921 года сдав государству 5 миллионов яиц. Однако губерния инициативным порядком увеличила норму на 25%, что в итоге составило 6 278 600 яиц. Демидовскому уезду разверстали 491 672 штук.10

   Размер яичной повинности устанавливался из расчёта 8 штук яиц с каждой десятины посевной площади как коллективных, так и единоличных хозяйств. Хозяйства, занимавшиеся промышленным куроводством, получали задание в 5 яиц с каждой птицы.

   Вероятно, уезд разверстал нормы сдачи пищевого продукта по волостям, волости по деревням. Земляки и предки за все и рассчитались.

   Таким же образом Иньковская волость получила разнарядку на заготовку дров и лесоматериалов. Уезду следовало заготовить в течение года 6 920 куб. саженей дров и 6 000 куб. лесоматериалов. Все это конечно на безвозмездной основе.11

  При выполнении заданий по налогу оставшиеся у крестьянина излишки поступали в его полное распоряжение. Он имел право обменять их на продукты и инвентарь, которые, как предполагалось, государство будет поставлять в деревню из-за границы и со своих фабрик и заводов. Он мог использовать их для обмена на нужные ему продукты через кооперативы и на местных рынках и базарах. Так началась новая экономическая политика (НЭП).

   Продналог первоначально был установлен на уровне примерно 20 % от чистого продукта крестьянского труда (то есть для его уплаты требовалось сдать почти вдвое меньше хлеба, чем при продразвёрстке), причём впоследствии его намечалось снизить до 10 % урожая и перевести в денежную форму. Таким образом НЭП благотворно сказался на положении деревни. Во-первых, у крестьян появился стимул работать. Во-вторых (по сравнению с дореволюционным временем) у многих увеличился земельный надел — основное средство производства. Всего селянин в 1922 году платил четыре налога. Подворно–денежный, который падал исключительно на сельское население и направлялся на усиление местных бюджетов. Сюда же добавлялся трудгужналог, исполняемый в натуре. Кроме того, в течение 1922 года введены два общегражданских налога. Один с целью оказания помощи голодающим, другой - имел цель восстановление сельского хозяйства.

   Впрочем, и вновь установленные ставки продналога не всем крестьянам оказались под силу.

   Строки из писем отцов семейств, жителей деревень Смоленской губернии, своим детям, служившим на тот момент в Красной Армии: 

  «Продналог дерут почём зря, ездит боевая тройка, пощады нет, забираю скот, одежду, сапоги, платки, юбки, дерюги, разную чушь. Если бы ты посмотрел, что в настоящее время у нас делается. Везут граждане пеньку, хлеб, лён, даёшь еврей деньги, а денег нет. Плохо, плохо насчёт продналога».

   «… налога с меня причитается больше, чем стоимость всего урожая. Продал уже корову, не хватает расплатиться. Взялся за мелкое барахло и тогда вряд ли расплачусь». 12

  Из политдонесений ОГПУ.  Смоленская губ. (Госинфсводка № 52, 3 февраля 1923г.) «Политнастроение крестьян неудовлетворительно, так же, как и их экономическое положение. Недовольство их вызывается чрезмерностью продналоговых ставок. Это имеет место главным образом среди бедняков, почему и отношение их к Советской власти не совсем доброжелательно. Среди крестьян распространяются провокационные слухи о том, что будто бы Ленин сбежал, о том, что большевики закрывают храмы на площадях, как указывают, например, на храм Христа Спасителя в Москве. Также распространяются слухи и том, что будто бы в Польше громят евреев, и о том, что Троцкий организует отряды для защиты их, и о том, что Советская власть вмешивается в войну между французами и немцами, и для этого задерживают демобилизацию родившихся в 1901 году. В связи со слухами о войне крестьянская беднота крайне встревожена, а кулаки утешают ее, говоря, что чем скорее война, тем скорее слетит Советская власть. Контрреволюционная агитация ведется повсюду, но особенно она имеет место в Гжатском у. На благосостоянии крестьянского хозяйства пагубно отражается выделка самогона и пьянство. Пьют все поголовно, выменивая последние хлебные запасы на самогон»13.

 Возможно, конечно, что жалобы на неподъёмность платежей явились следствием перегибов на местах, ведь мало кто может сомневаться в не знающем границ рвении различного рода чиновников.

   Так как в 1921 -1922 годах республику поразил сильнейший голод, то в Смоленской губернии для борьбы с ним создали специальный орган Губпродпомгол, в задачу которого входило помимо обязательного хлебного налога собирать хлеб для голодающих губерний РСФСР. Вероятно, центральное руководство считало, что на Смоленщине имеются излишки продовольствия. Согласно постановлению 13-го губернского съезда Советов каждые пять крестьянских дворов должны были взять на хлебное содержание одного голодающего на срок шести месяцев. Крестьяне в лицо голодающих не знали, поэтому должны были поверить государству, что оно передаст по назначению шесть фунтов ржи или муки каждый месяц или же 36 фунтов продукта единовременно. Сбором хлеба занимались заготконторы при содействии волостных правлений, сельсоветов и специальных уполномоченных. 

 НЭП дал возможность развитию инициативы в деле кустарных промыслов. То, что не давал город, для нужд крестьян начала давать сама же деревня. Показателен такой эпизод. В селе Каспля до октябрьского 1917 года переворота работал кожевенный завод братьев Савинковых. Предприниматели хранили в секрете способы выделки кож. Затем завод национализировали. Тщательно охраняемый секрет стал общим достоянием. Крестьяне научились в домашних условиях выделывать кожи не хуже, чем это было на заводе. Появилась конкуренция. Цены на продукцию на местном рынке резко пошли вниз. Таким образом, выиграл покупатель – крестьянин.

   В последующее время, когда правительство сняло запрет на обязательную сдачу кож, деревенские жители вплоть до 1960–70 годов ХХ века сами выделывали овчины и шили у местного портного полушубки.14

   То же самое происходило и с обработкой тканей. Льняное полотно местные женщины умелицы научились выкрашивать в различные цвета. Для приготовления красителей использовались листья цветов, травы, коренья.

   Вместе с тем чекисты подмечали и кое-что иное в жизни деревни. 

Смоленская губ. (Госинфсводка № 2, 20 января.)  Политнастроение крестьян остается удовлетворительным. За последнее время необходимо отметить сильное развитие выделки самогона. Борьба с самогонщиками ведется органами милиции. Проводится двухнедельник по борьбе с самогонщиками. В декабре по 10 уездам обнаружено 478 самогонщиков, конфисковано 400 самогонных аппаратов. Особенно много изготавливается самогона в Бельском и отчасти Рославльском у. В течение всего 1922 года в губрозыск поступило заявлений о 2339 самогонщиках. Обнаружено 2074 самогонщика.15

   (Госинфсводка № 3, 27 января 1923 г.) Полит настроение крестьян неудовлетворительно. В деревне развивается пьянство. Крестьяне пьянствуют поголовно. Нет деревни, где бы крестьяне не гнали самогона. Пьянство наблюдается также среди коммунистов и должностных лиц. В последнее время приняты энергичные меры борьбы с самогонщиками. Милицией проводится двухнедельник по борьбе с самогонщиками, в уездах организованы специальные отряды. Борьба с самогонщиками уже дала положительные результаты. В Сычевском у. по трем волостям обнаружено 60 самогонщиков, а при губисполкоме организована специальная тройка по борьбе с самогоном.16

Явление, о котором велась речь, полномочным представителем ОГПУ не совсем укладывалась в понимании психологического состояния земледельцев. Крестьянам дали возможность свободно трудиться, и для этого появился стимул, продотряды больше не терроризировали деревню. Состояние безысходности от постоянных опытов правительства над людьми больше не владело умами селян, в связи с чем проблема пьянства утрачивала актуальность, но как оказалось, не всё так просто.

Система сельских органов власти.

   После Октябрьского 1917 г. государственного переворота в течение нескольких лет советская власть не могла приступить к системному правовому регулированию института местных Советов на законодательном уровне. Причиной этого стала прежде всего разруха, связанная с Первой мировой войной, затем Гражданской войной. Определенным образом повлияло и отсутствие достаточного опыта функционирования новых органов власти на местах, которые, в соответствии с большевистской концепцией, должны были основываться на власти народа.

   С образованием в 1922 году Союза ССР в системе Советов произошли изменения, отразившие структуру союзного государства и закреплённые в Конституции СССР 1924 года. Верховным органом государственной власти стал Всесоюзный съезд Советов, а в период между съездами высшим органом власти являлся Центральный исполнительный комитет СССР.

   Верховными органами власти в союзных и автономных республиках были съезды Советов (в период между съездами — избиравшиеся ими ЦИК), местными органами власти — краевые, областные, губернские, окружные, уездные, районные и волостные съезды Советов (в период между ними — их исполкомы).

  Положение 1920 года упорядочило структуру сельсоветов и уточнило порядок их образования:

1. Советы создавались в селениях, где проживало не менее 300 человек.

2. В селениях, насчитывавших менее 300 жителей, действовало предусмотренное Конституцией общее собрание избирателей; в этом случае собрание избирало председателя, исполняющего те же функции, что и председатель сельсовета, или эти селения объединялись с другими в один Совет.

 Исполкомы образовывались сельсоветами, объединяющими свыше 10 000 жителей территориальных образований, в селениях с числом жителей менее 10 000 исполкомы не избирались. Исполнительную власть в сельской местности осуществлял председатель сельсовета. Число заседаний сельсовета сокращалось до двух в месяц. Положение 1924 года ввело норму выбора 1 депутат на 100 человек и повысило предельное число членов Совета (не менее 3 и не более 100 человек), обеспечивая этим приток новых кадров в сельсоветы.17

    В принятом положении о сельских Советах говорилось, что главными задачами новых органов являются содействие в развитии крестьянских хозяйств, борьба с невежеством, темнотой населения, болезнями и прочими неустройствами сельской жизни. Декларировалось содействие организации взаимопомощи и кооперирования населения, объединение деятельности всех советских организаций, расположенных на территории подведомственной сельсоветам.

  Из практики подготовки выборов в местные Советы. По Смоленской губ. количество участвующих в перевыборах колебалось от 40 до 60%. В период подготовки проведения выборной кампании ОГПУ, учитывая важность политического момента, особенно тщательно мониторило ситуацию перед выборами в сельские советы в 1925 году и о результатах докладывало в том числе в губернский комитет ВКП(б).

   В октябре 1925 года прошли выборы депутатов в местные Советы, и, в частности, в состав Зарубинского сельского Совета. В связи с указанным обстоятельством в обзоре губернского п/п ОГПУ отмечалось, что на собрании присутствовало 420 человек. При этом несмотря на то, что женщин было меньшинство - всего 107, тон в ходе кампании задавали они.18

   Из уважения к своим землякам не буду называть фамилий, тем более многие из них были достойными людьми, несмотря на звучавшие в их адрес наветы. Тут также сводили счеты друг с другом. Некоторые, из получивших отвод, потом погибнут в партизанских отрядах или на фронтах Великой Отечественной войны. На собрании правду-матку говорили прямо в глаза. Одних отведенных женщинами кандидатов обвиняли в бандитском прошлом, других – пьянстве, третьих в воровстве, четвертых в аморальном поведении. Тем не менее, учитывая активную позицию крестьян, создалось впечатление о том, что население деревни как бы начинает признавать советскую власть. А куда ему деваться?

   Выписки из рапортов оперативных работников ОГПУ, отражавших ход предвыборной и выборной кампании 1925 года по Демидовскому езду и некоторым иным близлежащим волостям губернии. 

  Смоленская губ. 1 ноября. В Бахаревский райсельсовет избран бывший офицер старой армии.

 В Демидовском у. по Касплянскому району всего имеется избирателей 1772 чел., из числа которых участвовало в выборах 732 чел., в том числе 192 женщины. …19

  Смоленская губ. 30 ноября. «Крестьянин дер. Пильчок (Пилички) Демидовского у. Калачев на предвыборном собрании Касплянского сельсовета заявлял, что партия все еще делает нажим при выборах (имея в виду лишение избирательных прав чуждого элемента), в результате чего в ВИКах и УИКах сидят одни партийные. «Необходимо дать полную свободу выборов, тогда бы Вы посмотрели, как бы прошли коммунисты». Калачев является зажиточным, раньше был в сельсовете, но за взяточничество и пьянство выгнан оттуда.20

  Смоленская губ. 30 ноября. «В Марищенском сельсовете Демидовского у. зажиточные крестьяне деревень Ясники и Денисовки под руководством быв. начальника милиции Сорокина создали группировку с целью провалить быв. председателя сельсовета, члена РКП. На собрании эта группа, пытаясь дискредитировать, обвиняла его во взяточничестве».

 В с. Радичи Рославльского у. в состав райсовета избран местный дьякон. В Орловский сельсовет Любовичской вол. Смоленского у. избрана школьная работница Коненко, дочь быв. помещика — городского головы г. Смоленска». 21

(Сводка № 2 материалов информотдела ОГПУ о ходе перевыборов советов на 18 декабря 1925 г. 19 декабря 1925 г. // ЦА ФСБ. РФ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 591. Л. 66—77. Подлинник).

  Из сводки №2 информотдела ОГПУ о ходе перевыборов Советов на 18 декабря 1925 года…. По Смоленской губ. количество участвующих в перевыборах колеблется от 40 до 60%. Лишь по нескольким районам Сычёвского у., где на перевыборах присутствовало 24–28% назначены вторичные перевыборы. По губернии в перевыборах принимают активное участие женщины. По некоторым сельсоветам из общего числа участвующих на перевыборах присутствуют 30–40% женщин…22

  Смоленская губ. 22 февраля. «На перевыборном собрании в дер. Лобаново Пригородной вол. Демидовского у. активно выступала кулацкая группировка, состоящая из 9 чел. Кулаки стремились разжечь антагонизм между бедняками и середняками, что им и удалось сделать. Воспользовавшись ослаблением бедноты, кулаки провалили кандидатуры бедняков и провели своих кандидатов. В 1918 г. эта группировка поддерживала связь с бандой Жигалова». 23

  30 ноября. В Орловский сельсовет Любавичской вол. Смоленского у. избрана школьная работница Коненко, дочь бывшего помощника, городского головы г. Смоленска.24

   Проанализировав информационную сводку ОГПУ следует сделать вывод о законности избрания в Советы всех вышеперечисленных граждан. Конституция РСФСР 1925 года, оказалась достаточно либеральной, что и позволило быть избранными приведённой выше категории граждан.

   Что касается ограничений избирательных прав, то статья 69 Конституции указывала: «Не избираются и не могут быть избранными, хотя бы они входили в одну из перечисленных категорий:

а) лица, прибегающие к наемному труду с целью извлечения прибыли;

б) лица, живущие на нетрудовые доходы, как-то: проценты с капитала, доходы с предприятий, поступления с имущества и т. п.;

в) частные торговцы, торговые и коммерческие посредники;

г) духовные служители религиозных культов всех вероисповеданий и толков, для которых это занятие является профессией, и монахи;

д) служащие и агенты бывшей полиции, отдельного корпуса жандармов и охранных отделений, члены царствовавшего в России дома, а также лица, руководившие деятельностью полиции, жандармерии и карательных органов;

е) лица, признанные в установленном порядке душевнобольными или умалишенными;

ж) лица, осужденные за преступления с поражением в политических правах на установленный судебным приговором срок».

   В результате перевыборов в Советы данного созыва избрано 23 500 депутатов, которым предстояло работать в 1 343 сельских, в 64 волостных в 13 городских советах Смоленской губернии.25

Комсомольцы 1920-х годов.

   Так, что же такое комсомол и какая роль ему отводилась в программе партии коммунистов? В июле-августе 1917 года на VI съезде РСДРП(б) была принята резолюция «О союзах молодёжи», которая предусматривала создание самостоятельных организаций пролетарского юношества, ведущих среди молодёжи под руководством партийных комитетов пропаганду идей социализма и коммунизма.

Первый Всероссийский съезд союзов рабочей и крестьянской молодёжи открылся в Москве 29 октября 1918 года. Этот день считается днём основания комсомола (РКСМ). После смерти Ленина решением VI съезда комсомола состоявшегося в июле 1924 года РКСМ был переименован в Российский ленинский коммунистический союз молодежи.

   На Смоленщине комсомольское движение укоренялось медленно. Первый отчет губернской комсомольской организации, доложенный Пленуму Смоленского Губкома ВКП(б) относится к 23—24 февраля 1920 г.  Здесь было заявлено о слабой вовлечённости молодёжи в комсомольские структуры ввиду неимения подготовленных кадров способных организовать молодёжь.  При этом лишь в комсомоле можно было видеть надёжный источник пополнения губернской организации ВКП(б).  

   Последующее время проводилась серьёзная работа по вовлечению молодых людей в комсомол. К марту 1923 года в губернской комсомольской организации числилось уже 2792 члена и 493 кандидата в члены РКСМ.26

Рост рядов комсомола объяснялся притоком значительного числа крестьянской молодежи, принятой в губернскую комсомольскую организацию. При этом партийные органы видели в них наименее надежных своих помощников. Их следовало оторвать от патриархального уклада жизни, традиционных привязанностей и привить им новые ценности, основанные на марксистском учении. Губком самым серьезным образом обратился к тактике отвлечения молодых людей от их традиционных привязанностей. Секретарь Губкома партии Ремизов активно призывал заимствовать и применять в новых условиях хорошо зарекомендовавшую себя «буржуазную» и «монархическую» практику. Делался упор на притягательную силу «грандиозных празднеств» для крестьянской молодежи, желательность сочетания музыки маршей и представлений с политическими речами. Такие «празднества», утверждал он, должны проводиться не только 1 Мая, но и по традиционным церковным праздникам с тем, чтобы не дать молодежи стекаться в церковь. Кроме того, по мнению партийного лидера, организованную таким образом молодёжь следует втягивать в мероприятия, проводимые самими членами ВКП(б).

   Со временем местные комсомольские руководители наработали опыт по ослаблению традиционных сельских привязанностей и преобразованию мировоззрения крестьянской молодежи. Ставилась задача превратить комсомол в рычаг и приводной ремень политики партии на селе. Таким образом, комсомол служил средством расширения сети партийного влияния и контроля. Более того, рядовые комсомольцы выступали одновременно и как объект, и как проводники партийной агитации и пропаганды. В конечном счёте количественно, и качественно молодые люди, вступавшие в комсомол, становились более развитыми и некоторые из них пробивали себе путь на руководящие должности в местных общественных и хозяйственных организациях.

  Комсомол создавался как помощник партии большевиков, программой действий которой являлось полное переустройство общества путём ликвидация частной собственности и эксплуатации человека человеком. Партия также ставила перед собой и комсомолом задачи воспитания нового человека свободного от пороков и недостатков уходящей эпохи, переустройства института семьи, изменение отношения к религии и много другое. То, что учение являлось утопией, лидерам партии не хотелось верить ещё долгое время.

  Вероятно, по своей природе в нравственном отношении человек станет более совершенным, но это произойдет в далёком будущем и, главное, в процессе эволюционного развития. Революционный путь, который выбрали марксисты, и, как показала история, бесперспективен.

   Старшие товарищи, совершившие государственный переворот в России, всегда хотели видеть в молодёжи таких же фанатиков проповедуемых ими идей как они сами. Однако правящей партии приходилось иметь дело не с просвещённой частью общества, а совершенно сырым материалом. Предстоял колоссальный труд по изменению сознания всей массы крестьянской молодёжи и нельзя однозначно сказать, что партия до конца справилась со своей задачей.

   Крестьянин - земледелец, убеждённый собственник и консерватор до мозга костей, и в отличие от пролетария ему есть, что терять. Смыслом жизни крестьянина всегда являлся клочок земли, на котором он проживал, а также право распоряжения тем, что на нём производилось. Принцип обобществления собственности, заложенный в марксистской доктрине, прямо противоположен мужицкому мировоззрению. И не существовало силы способной изменить это обстоятельство. Если даже церковь и веру в Бога крестьянин приспосабливал для своих нужд, то новая коммунистическая религия не имела шансов на внедрение в его сознание в принципе.

   И, конечно, говорить о комсомоле только в пафосной тональности, как это делала официальная пропаганда долгие годы, будет неправильно. Молодые люди, дети крестьян, поневоле являлись продуктом своего времени и с получением членских комсомольских билетов не становились сразу же активными, сознательными, высокоморальными строителями коммунизма. На большинстве из них лежал тяжкий груз общего бескультурья сельской жизни, необразованности, моральных пороков, разъедавших деревню. Претворяя в жизнь планы большевиков по переустройству общества, необходимы были годы и годы преодоления многовековой отсталости, причём изживать всё это можно было только вместе со всей страной.

  Приведённая ниже часть докладной записки в Смоленский обком комсомола является неким срезом состояния комсомольской жизни провинции. Из прочтённого можно составить некоторое представление о том, с какими проблемами сталкивались молодые люди в повседневной жизни, об уровне их культуры, интересах, стремлении к знаниям.

   Трудное то было время. Здесь, впрочем, нельзя забывать, что эти и подобные им комсомольцы впоследствии стали золотым фондом великих строек пятилеток, освоении безлюдных пространств, основании новых городов, например, таких как Комсомольска-на-Амуре и многое, многое другое.

Из акта обследования Демидовской организации ВЛКСМ, проведенного представителем Смоленского обкома комсомола

12–31 декабря 1926 года

   Настроение молодежи уезда, в общем, здоровое, активность, задерживаемая за время бандитизма, быстро растет и, в основном, направляется влиянием комсомольской организации. Но отрицательные моменты имеются и выражаются в создании из молодежи (1904, 1905 годов [рождения]) уголовной банды в Понизовской волости из числа видных парней деревни - два были организаторами красных уголков и хорошими гармонистами, один подавал заявление в комсомол. Другое обстоятельство, что парни местные, это объясняло наличие симпатий к ним со стороны молодежи и даже укрывательство (3 случая) было, даже со стороны комсомольцев. Сущность банды заключается в том, что все они совершили какое-либо преступление, боятся правосудия и углубляют свою вину новыми грабежами и убийствами.

   Не являясь политическим, бандитизм влияет на работу комсомола в волости - Барковскую ячейку пришлось распустить потому, что комсомольцы бежали оттуда из-за преследований, правда, здесь играет роль провал с дачей сведений милиции о бандитах. Одному комсомольцу этой ячейки предлагали вступить в банду и избили за отказ.

   В Кошевичской ячейке заявили двум комсомольцам, чтобы они не ходили на собрания, иначе будут избиты. В Покровской ячейке Слободской волости сорвано было собрание ячейки, так как бандиты наложили контрибуцию на церковь. Все это также влияет не только на внутриячейковую работу, но и на рост ячеек.

Хулиганство имеет развитие на почве пьянства и процветает особенно в отдаленных районах от волости, иногда оно бывает направлено против комсомольцев, как организаторов нового быта (в Зарубенках Касплянской волости секретаря ячейки облили водой, в деревне Клины Пригорской волости избили комсомольца за то, что хотел вечеринку перестроить).

   В Лоинском районе две группы хулиганов, враждуя между собой, срывают вечеринки, в Дубровском районе один пьяница часто мешает проведению вечеринок.

   Нужно все же отметить, что хулиганствуют отдельные ребята и группки испорченных пьянствующих ребят, вообще молодежь хулиганству не сочувствует. В евангелистских сектах состоит молодежи очень небольшое количество, всего по уезду 26 человек, роста за счет молодежи нет совершенно, но есть, наоборот, отлив, молодежи сектантство не нравится.

   В отношении религии вообще есть большой сдвиг к её отрицанию, собственно, в быту крепко укоренились традиции, а то, по существу, молодежь –

Слободской район, деревня Пузеки икон совсем не берут, в церковь ходят не больше 10 человек, и то женщин и стариков. Хотеевская ячейка - район работы - без венца была третья часть свадеб, Дубровский район - в церковь [ходят] 8–123 женщин и девушек Мячинский район, Касплянской волости - без венца 80 процентов свадеб, Лоинский - 75 процентов и т. д.

   Можно было привести еще ряд примеров, говорящих об этом, правда, девушки, по своему положению в семье, церковь посещают иногда, но для них она, во многом, служит, своего рода, центром. Плохо то, что отрицание бога является «голым», не подкрепленным знаниями, необходимыми в элементарной форме, но их нет. 

   Элементы нового быта проникают еще в виде песен революционных («Кирпичики», «Расстрел коммунаров», «Проводы» и т. д.), частушек. Доходит и до курьезов, например, в Глазковском районе, после вечеринки иногда поется Интернационал.

   Стремление молодежи выражается по-разному: во-первых, у большинства стремление к знанию - учиться, в кружках работать, подтверждается это большой сетью красных уголков по уезде (в одной Слободской волости до 20 красных уголков). Молодежь желает ехать в город на заработки, есть представление, что там хорошо живется, отсюда некоторая зависть.

Есть же просто стремление к развлечению и т. д., отсутствие перспективных взглядов в использовании свободного времени. О политических вопросах молодежь знает очень мало. От города далеко, газет выписывается мало, а если и читаются, то не всегда понимаются, как следует. И есть в ряде районов (Слободской волости) извращенное понятие об оппозиции, как о евреях, желающих власть взять в свои руки, и частушку сложили:

Я на бочке сижу, возле бочки Маша,

не подумайте, евреи, что Россия ваша.

  Общая оценка настроения молодежи - удовлетворительная, подтверждаемая тем, что призыв 1904 года прошел вполне нормально. К общим условиям работы Демидовской организации нужно еще отнести неравномерное развитие отдельных волостей в культурно-экономическом и политическом отношении, как, например: Касплянская волость — одна из наиболее развитых волостей — имеет нормальные условия для работы и имела. Понизовская волость, имеет, как указано, бандитизм. Слободская волость только еще в прошлом году избавилась от последствий бандитизма, и комсомольская организация там только что создана".27

   Одна из наиболее популярных среди комсомольцев и указанная в докладной записке, можно сказать "Хит" того времени, песня «Проводы».

Как родная меня мать провожала,

Как тут вся моя родня набежала:

«А куда ж ты, паренек? А куда ты?

Не ходил бы ты, Ванек, да в солдаты!

В Красной Армии штыки, чай, найдутся.

Без тебя большевики обойдутся.

Поневоле ты идешь? Аль с охоты?

Ваня, Ваня, пропадешь ни за что ты.

Денежная реформа в стране.

   30 декабря 1922 года утверждён и вступил в силу договор об объединении в одно государство четырёх союзных республик. Указанная дата считается днём образования Союза Советских Социалистических Республик.

   Для восстановления народного хозяйства и дальнейшего развития страны правительство СССР остро нуждалось в устойчивой финансовой системе.

   В государстве, где 80 % населения составляло крестьянство, основная тяжесть налогового бремени легла именно на него. Но крестьянство было не настолько богатым, чтобы обеспечить все потребности бюджета налоговыми поступлениями. Повышенное налогообложение особо зажиточных крестьян также не помогло, поэтому с начала 1920-х годов стали активно использоваться иные, неналоговые способы пополнения казны, такие, как принудительные займы, заниженные цены на зерно, завышенные цены на промышленные товары. Как следствие, промышленные товары, если рассчитать их стоимость в пудах пшеницы, оказались в несколько раз дороже, чем до войны, несмотря на менее высокое качество. Образовалось явление, которое с лёгкой руки члена правительства Льва Троцкого стало называть «ножницами цен». 

  Крестьяне отреагировали просто — перестали продавать зерно сверх того, что им было нужно для уплаты налогов. Первый кризис сбыта промышленных товаров возник осенью 1923 года. Крестьяне нуждались в плугах и прочих промышленных изделиях, но отказывались покупать их по завышенным ценам. Следующий кризис возник в 1924–25 хозяйственном году (то есть осенью 1924 — весной 1925). Кризис получил название «заготовительного», поскольку заготовки составили лишь две трети ожидаемого уровня. Наконец, в 1927–28 хозяйственном году — новый кризис: когда не удалось собрать даже самого необходимого.

  С целью упорядочить финансовое хозяйство государства в 1922–1924 годах в СССР проведена финансовая реформа. Обесценившиеся в годы гражданской войны бумажные деньги были заменены банковскими билетами — червонцами и разменными денежными знаками. При первой деноминации один рубль образца 1922 г. приравнивался к 10 000 рублей в денежных знаках всех прежних выпусков. В результате находившиеся в обращении денежные знаки различных образцов были заменены знаками одного образца. При второй деноминации 1924 г. 1 рубль образца 1923 г, приравнивался к 100 рублям выпуска 1922 г., или к 1 000 000 рублей в знаках до 1922 г.

   Обе деноминации стали первым шагом к стабилизации советской валюты, покупательная способность которой снизилась в результате гражданской войны. В ходе реформы в СССР введена в обращение твёрдая валюта — «червонец», приравненная к 10 рублёвой золотой монете царской чеканки и обеспеченная на 25 % своей стоимости золотом, другими драгоценными металлами и иностранной валютой и на 75 % — легко реализуемыми товарами и краткосрочными обязательствами.

Весной 1924 в обращение поступили казначейские билеты. В 1921 году началась чеканка серебряной разменной, а в 1924 году - медной монеты.

 Пореформенные червонцы. Были, как утверждалось, обеспечены золотом, иностранной валютой и прочими активами: драгоценными металлами; устойчивой системой Госбанка РСФСР. В 1922 году печатались банковские билеты РСФСР достоинством 1, 3, 5, 10, 25 червонцев. В 1928 году отпечатаны билеты Государственного банка СССР достоинством         

 Это уже золотые червонцы. Теоретически имели хождение по стране. Практически использовались для расчетов по внешнеторговым операциям. Капиталисты бумажки не любили. Отчеканены, в том числе, и из золота отнятого у церкви

            Червонцы чеканки 1925 года. Выпущены после образования СССР.  Их крестьяне тоже не держали в руках.                 

  Серебряные монеты достоинством в 10,15,20 копеек в обращении продержались сравнительно долго. Их начали чеканить в 1921 году - прекратили в 1930 году. Полтинники чеканили с 1921 по 1927 годы, до конца НЭПа. Серебряные рубли выпускали только в 1921,1922 и 1924 годах. Чтобы вызвать доверие населения к деньгам размер серебряных монет и внешний их вид напоминал царские деньги, но с измененной символикой.

   Монеты низких номиналов выпускались из чистой меди лишь в 1924 и 1925 годах. Затем будут чеканиться из сплавов меди. Курс червонца 1 января 1924 составлял 30 000 рублей сов знаками; 4 января – 32 000 рублей; 6 января – 34 500 рублей; 9 января – 37 500 рублей; 10 января - 39 500 рублей; 13 января – 46 000 рублей; 17 января - 52 000 рублей;  22 января – 61 000 рублей; 13 февраля – 1 червонец был эквивалентен 120 000 рублям сов знаками.

Согласно официальному сообщению правительства в февраля 1924 года эмиссия сов знаков прекращена. Тем не менее, к 3 марта 1 червонец обменивался за 360 000 рублей сов знаками. Впрочем, к жителям Демидовского уезда указанная астрономия имела слабое отношение. На рынках большей частью шел натуральный обмен.

   Золотые монеты имели обращение, конечно, лишь "в высших слоях атмосферы". Мне думается деревенским жителям, достались медные, в лучшем случае серебряные монеты. Тем не менее, чем черт не шутит, в один прекрасный день власть попыталась выманить у крестьян будто бы имевшиеся у них золотые монеты царский чеканки, хотя законом уже давно запрещено не только их использование, но и хранение.

    И вот в январе 1925 года из уездного центра в волости и сельские советы направляется разъяснение, о том, что:

   «… настоящим доводится для всеобщего сведения, что с разрешения НКФ СССР Центральною Государственною Трудовою Сберегательною Кассою №460 при УФинотделе производится покупка золотых монет дореволюционной чеканки на следующих основаниях:

а/ при желании получить за монету наличными деньгами касса выплачивает за полновесную десятирублевую монету 9 р. 75 к., за пятирублевую 4 р. 87 к. б/ при взносе в Гострудсберкассу во вклад по книжке цена устанавливается: за десятирублевую монету 9 руб.75 коп., за пятирублевую  4 руб. 87 коп.

   Гострудсберкасса производит операции во все рабочие дни с 10 до 14 часов».

Дата. Подписи.20

   Не знаю, с каким воодушевлением откликнулись крестьяне на данный призыв. Материалы архива об этом умалчивают.

   Государство, на то оно и государство, тут же принялось выполнять свои хозяйственные функции. 20 мая 1922 года выпущен первый государственный заем, «натуральный» – на 10 млн пудов ржи и на срок 8 месяцев. Взять с населения было нечего, кроме натурального продукта. Как только денежная реформа 1922–1924 годов начала приносить результаты, займы стали выпускаться и в денежном эквиваленте.      

   31 октября 1922 года объявлено о подписке на первый советский денежный заем на 100 млн. руб. В следующем году выпустили еще два беспроцентных займа: хлебный и сахарный. Тогда же вышел краткосрочный заем Наркомата путей сообщения в форме транспортных сертификатов на сумму 24 млн золотых рублей и сроком от девяти месяцев до года.

   Покупатели могли использовать их для оплаты поездок по железной дороге, в связи с чем эти ценные бумаги получили распространение наряду с только что введенными советскими дензнаками и твердыми червонцами. Номинал железнодорожных облигаций был меньше червонца – пять рублей со страховкой от обесценивания.

   Со временем власти так понравиться занимать деньги у крестьян и рабочих, а потом ничего обратно не возвращать, что такая практика станет нормой. Крестьяне даже начнут выстраиваться в очередь, чтобы получить фантики – сертификаты о займе, впрочем, это будут уже другие времена.

О состоянии дел в учреждениях народного образования.

   В рамках настоящего повествования также следует уделить внимание вопросам народного образования и просвещения в Демидовском уезде.

   Трудно приходилось школам в здешних местах в 20-е годы. Да и в какое время просветительство процветало в России? Почитайте Ивана Ивановича Лажечникова. «Заметки для биографии Белинского».

   После Октябрьского большевистского переворота новое правительство издало несколько декретов о народном образовании. Церковь отделялась от государства, в школах были отстранены от педагогической деятельности все священнослужители. В Демидовском уезде это было осуществлено в середине 1918 года. Школы фактически перестали работать. Многие родители не отпускали детей в школу. Стали приглашать на дом священников для преподавания Закона Божия. Все это привело к тому, что в 1922 году постановлениями Губкома и Укома запрещалось проведение занятий священниками на дому и преподавание Закона Божия. Были закрыты все церковно-приходские школы. Вместо земских и церковно-приходских школ открылись учебные заведения двух ступеней. Первая ступень с 5-летним начальным обучением, вторая ступень - школа девятилетка. В тридцатые годы пройдет образовательная реформа. Школа перейдет на семилетний и десятилетний срок обучения.

  По состоянию на конец 1921 года (года глубокого экономического кризиса) в Демидовском уезде действовало 174 образовательных заведений, из них 9 школ II ступени. За практически полным отсутствием денежных средств уездный отдел народного образования начал сокращать их число.

   Не помогли выправить ситуацию ни налог по самообложению, ни выделение школам земельных участков. Так, если взять уезд в целом, то при населении 165 000 человек (1924–25 гг..) число их сократилось до 91 школы 1-й ступени. В ученых заведениях работали 157 шкрабов. В школах 1-й ступени обучалось 6337 детей школьного возраста. При этом в отчетах уездного исполкома отмечалось, что обучается лишь половина от общей численности детей, а обеспеченность учебными принадлежностями всего 10 процентов от необходимого. А ещё сюда следует добавить детские дома, это вообще отдельная тема. 29  

   Кроме традиционных общеобразовательных школ начиная с 1923 года в системе просвещения правительство РСФСР планировало открыть сеть учебных заведений крестьянской молодёжи. Учащиеся указанных учебных заведений должны были овладевать не только грамотой, но и получать сельскохозяйственные знания по агрономии, зооветеринарии и другим отраслям сельского хозяйства.  Подобные учреждения губернские власти планировали открыть по одном в каждом уезде.

   В 1923–1924 годах в Иньковской волости имелось 4 школы и 12 шкрабов. Прошу прощение за допущенное выражение, никого не хотел этим оскорбить. Так стали называться учителя (шкраб – школьный работник). На данный период в школах 1-й ступени обучалось 455 учеников. Это довольно много. Ведь надо иметь в виду, что большинство крестьян оставались неграмотным.

  В тот период времени на территории Касплянской волости работали 9 образовательных учреждений. В том числе одна школа II ступени, которая находилась в самом селе. В отчётах отмечается её тяжелое материальное состояние, говорится также, что средств на топливо в 1925 году не отпущено вовсе. Главной бедой считалась частая смена школьных работников, и, как следствие, слабость знаний учащихся. В учебных заведениях волости преподавали 32 школьных работника. Школа I ступени находилась и в селе Зарубинки.

   Постановлением Смоленского Губисполкома № 79 от 15 октября 1923 года объявлено об обязательности обучения в школах в 1923–1924 годах детей от 8 до 12 лет проживавших в сельской местности.30

   Другим постановлением от 19 октября того же года Губисполком объявлял о «Временной платности обучения в учебных заведениях». Крестьяне относились к VI категории населения. Соответственно плата составляла для обучавшихся в школах II ступени и старших классах семилеток 30 копеек золотом в месяц. Для обучавшихся в школах I ступени 20 копеек золотом. Речь идет о внесении платы не в буквальном смысле золотом в виде металла, а в пересчете на курс «золотого» рубля.

   В октябре 1927 года плата за обучение детей крестьян в школах I ступени была отменена.

   Образовательный уровень педагогов в постреволюционной России был крайне низким. Учителями могли стать бывшие учащиеся сразу после окончания начальной школы. Из уважения к лицам данной профессии не хочу цитировать составленные ими документы. При всей своей добросовестности это были дети своего времени. Вообще деревенские учителя — это настоящие подвижники.

  Нашему послевоенному поколению на территории района довелось обучаться до восьмого класса в деревенской школе, в том числе и Зарубинской семилетке. Однако, это уже было другое время, другая школа и другие учителя. На базе тех старательных, но полуграмотных педагогов выросло другое поколение специалистов, с достаточно высоким уровнем культуры, широким научно-педагогическим кругозором, несших свет знаний и культуры во всё ещё отсталую деревню. Как следствие, мы послевоенные подростки, по уровню учебной подготовки, оказались не хуже выпускников городских школ, имевших намного больше возможностей и ресурсов чем те, что имела деревня.

   Средств на народное образование Укому в 20-е годы постоянно не хватало. Значительная часть педагогов не имела квартир, плохо обеспечивалась дровами, не доставало учебных пособий, тетрадей (писали на газетах), канцелярских товаров. Задолженность работникам школ Демидовского уезда в 1922 году, например, составляла 10 миллиардов рублей. На основании данных цифр трудно себе представить масштаб цен в тот период времени, но, вероятно, это значительная сумма. К слову, темпы годовой инфляции в тот год находились на уровне 8 800%. Учителей призывали к стойкости и терпению, обещая исправить положение в ближайшем будущем. Кардинального изменения ситуации к лучшему по отношению к учительству не видно до настоящего времени.

  Перед учителями ставились три основные задачи: развитие политического самосознания крестьянства; поднятие местного сельскохозяйственного производства; распространение общей грамотности. Опять, как и с крестьянами, власть хотела получить полную отдачу, но ничего не отдавать взамен. И опять у неё это получилось.

  В конце 30-х годов осуждение троцкистско-бухаринских вредителей и "врагов народа" становилось в школах обыденным явлением. Во всех образовательных учреждениях вводилось празднование знаменательных дат. В то же время в работе школы всевозможными комиссиями выявлялись "недостатки". Они заключались в отсутствии проведения классовой линии в преподавании школьных дисциплин, мелкобуржуазных настроениях самих педагогов, отсутствии антирелигиозного воспитания. Все указанные "недостатки" связывались с привлечением в школу старых кадров и практически полным отсутствием новых. В школах II-ступени работали бывшие учителя гимназий.

   Постепенно школа становится политизированным учреждением. Учащиеся всё более привлекались к проведению различных политических кампаний. В 20-е годы это была различная антирелигиозная деятельность: антирелигиозные вечера, проведение в религиозные праздники различных шествий и демонстраций, оскорбляющих чувства верующих, участие и активная деятельность в обществе "Безбожник". В конце 20-х школа активно включилась в осуждение "правого уклона" в партии и борьбу с кулачеством. Образцовый пионер Павлик Морозов - явление не случайное, а закономерное, которое являлось следствием школьного воспитания.  

   Коль ведётся речь об учителях, большей частью женщинах, составлявших костяк учительства, то нужно упомянуть и о работе органов власти с женщинами вообще.

   Губернский губ женотдел как-то раз решил выделить свою работу перед женотделом ЦК партии. В одном из отчетов за май-июль 1922 года сообщалось, что в городе Демидове работает женский клуб имени Розы Люксембург. Центр отреагировал мгновенно. Что за самодеятельность, что за клуб, кто разрешил? 

«… Организация женских клубов целесообразна лишь в местностях, где быт населения требует переходных ступеней к общей работе среди женщин, как например, среди татарок и пр. отсталых народностей. В условиях Смоленской губернии существование женских клубов недопустимо.

  С товарищеским приветом Завженотделом ЦК РКП (б) С. Смидович. Секретарь В. Шеломович.».31

   С легкой руки москвичей, по всей видимости не видевших вживую лиц другой национальности, татарки стали представителями отсталого народа. И вообще клубы — это рассадник контрреволюции. Больше двух не собираться! Пристыженные, а скорее, испуганные губернские чиновники впоследствии изливали в своих отчетах потоки пустых фраз о якобы проводимой среди женщин работе.

  На пути создания школы не только как образовательного, но и в равной степени идеологического учреждения, над которым впоследствии партия установит безраздельный контроль, власть предприняла осторожные действия по вовлечению учительского состава школ в ряды ВКП(б). Подрастающее поколение следовало пропитать духом марксизма, а без идейности педагогов осуществить это не представлялось возможным.

   Закрытым письмом в феврале 1925 года ЦК партии довело до сведения партийного руководства Смоленской губернии Постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) №90 от 12 февраля 1925 года о порядке приёма учителей в партию. 32

   Здесь снова задаются контрольные цифры, куда же без них, по приёму в партию в ближайшее время определённого числа сельских учителей. Уже к маю этого же года следовало отчитаться о результатах проделанной работы. При этом работников школы выходцев из крестьян и не порвавших с крестьянской средой, предписывалось «принимать по второй категории», это означало во вторую очередь. Да, по всей видимости, дети селян внушали руководству партии столько же доверия, сколько священники и офицеры. Но без приёма крестьянских детей партия не была бы рабоче-крестьянской, как того требовала программа построения коммунизма.  

Расходы на народное образование в уезде в 1927/28 гг. составили 26,25 руб. в год на одного учащегося, что в 1,5 раза меньше, чем в России в 1913 году.

Чтобы как-то укрепить материальную базу школ, обеспечить детей дополнительным питанием, учебниками и наглядными пособиями школам выделялись пришкольные земельные участки. Предполагалось, что учащиеся в свободное от занятий время путем возделывания участков будут приобщаться к так нужному на деревне земледельческому труду. На деле оказывалось все несколько иначе. Участки действительно обрабатывались, но учителями и директорами школ для собственных надобностей. Бросить в их сторону камень не поднимается рука. Учительство в России во все времена было самой обездоленной прослойкой общества.

   Сводка ОГПУ от 1 декабря 1925 года отмечает, что по Касплянской волости в Зарубинском сельском совете крестьяне недовольны тем, что школы имеют только 2-х учителей, которые не могут охватить всех учащихся. Там же отмечается, что учащимся нередко наносятся побои.33

   Из очагов культуры в Касплянской волости в 1925 году имелось 3 сетевых библиотеки, 4 – не сетевых. Работали 12 школ 1-й ступени, где обучались 1224 человека. В самом волостном центре 1 школа 2-й ступени, где обучались 88 детей.34

   За учительством следовало присматривать даже больше чем за кулаками. Выражаясь языком тех лет шкрабы, являлись работниками идеологического фронта, они должны были служить делу укрепления нового режима. Однако приручить учителей не всегда удавалось. Если крестьянин в силу своей малограмотности или неграмотности, как правило, вовсе не мог формулировать свои претензии к существующей власти, то учительство представляло потенциальную угрозу режиму тем, что в головах крестьян могло посеять смуту.

   ОГПУ приглядывало за работниками школ особенно, а о результатах разработок регулярно доносило центру.

      Вот, что докладывало в центр полномочное представительство ОГПУ по Смоленской губернии, в январе 1929 года. Из сводки ИНФО ОГПУ № 1 о политических настроениях сельской интеллигенции.

   Смоленская губ. по состоянию на 1 января 1929 г.: 

«Состав учительства Смоленской губ. в значительной степени засорен антисоветским и классово-чуждым элементом. Значительная засоренность учительства социально-чуждыми элементами вызвала за последнее время рост антисоветских проявлений с его стороны. Среди учителей, обслуживающих сельские школы, имеется большая прослойка бывших офицеров, торговцев, попов, детей помещиков и кулаков и лиц, лишенных избирательных прав. Эта прослойка учительства, отказываясь от участия в общественной жизни села, выступает с агитацией против текущих кампаний в деревне, критикуя политику партии в отношении крестьянства и заявляя, что «политика соввласти в деревне мучает крестьян».

  Смоленский у. Демидовская вол. Заведующий школой Ляхов И. — сын купца 2-й гильдии, бывший крупный торговец. В 1923 г. исключен из Московского университета, ныне имеет крупное хозяйство и собственный дом. Его заместитель Цибельский А.М. — бывший эсер. Учитель Кожечкин — домовладелец, антисемит, имеет крупное хозяйство, не принимает никакого участия в общественной работе. Учительница Якимович Ю. Я. — дворянка, дочь польского помещика.

 Демидовская вол. Учительница Луговской школы Колзунова-Скачковская — дочь крупного мельника. В 1919 г. была приговорена к расстрелу за убийство одного партийца, но расстрел был ей заменен 10 годами тюрьмы и затем амнистирована. В 1923 г. поступила в Луговскую школу.

   Ряд антисоветски настроенных школьных работников, будучи связан с кулацкой верхушкой деревни, ведет активную антисоветскую работу, группируя вокруг себя учеников — детей кулаков, попов и пр. Эта часть учительства преследует бедняцко-батрацкое ученичество и подвергает травле учеников-общественников.

 Смоленский у. В Качановской школе заведующий] школой Пригоровский, бывший белый, обострил отношения с учителем Войтковским, имевшим большой авторитет среди учеников. В результате преследования Войтковского последний вынужден был уйти. Когда учащимся стало известно об отъезде Войтковского, они организованно просили губОНО и уком ВЛКСМ оставить Войтковского. Так как он все же не был оставлен, то учащиеся в день отъезда прекратили занятия, организовали под руководством ячейки ВЛКСМ демонстрацию и с пением революционных песен отправились на вокзал провожать Войтковского. Об этой демонстрации был поставлен в известность волком КП и ВЛКСМ, и последние никаких мер к предотвращению ее не приняли.

О политических настроениях сельской интеллигенции:

   На учительских собраниях и конференциях при обсуждении вопроса об очередных политических задачах по работе в деревне отмечены многочисленные случаи выступления учителей с критикой линии партии в деревне. Эти выступления «в защиту крестьянства» имеют явно кулацкий оттенок и в отдельных случаях приводили к срыву собраний

   Ряд антисоветски настроенных школьных работников, будучи связан с кулацкой верхушкой деревни, ведет активную антисоветскую работу, группируя вокруг себя учеников — детей кулаков, попов и пр. Эта часть учительства преследует бедняцко-батрацкое ученичество и подвергает травле учеников-общественников.

  Кулацкие настроения учительства: на учительских собраниях и конференциях при обсуждении вопроса об очередных политических задачах по работе в деревне отмечены многочисленные случаи выступления учителей с критикой линии партии в деревне. Эти выступления «в защиту крестьянства» имеют явно кулацкий оттенок и в отдельных случаях приводили к срыву собраний.

 Учительство и общественная работа. Почти повсеместно по Смоленскому у. наблюдается стремление сельского учительства уклониться от участия в общественной работе деревни. Учительство, недовольное зарплатой, выдвигает в качестве условия своего   участия в общественной работе оплату ее и повышение материального обеспечения учительства вообще. В кампании по распространению займа индустриализации школьные работники принимали слабое участие и во многих случаях отказывались от какого бы то ни было участия в проведении кампании.

 Моменты разложения учительства в быту. Зафиксированы многочисленные случаи пьянства и хулиганства отдельных учителей, дискредитирующих себя перед населением. Нередки случаи, когда крестьяне требовали снятия с работы учителей, скомпрометировавших себя систематическим пьянством и хулиганством. На собрании крестьян в одной деревне было вынесено постановление: «Ввиду беспрерывного пьянства учителя обязать крестьян не давать учителю самогона».

  Религиозные проявления учительства. Среди отдельных школьных работников зафиксированы проявления религиозности, причем в отдельных случаях учителя не только сами посещают церкви, выполняют религиозные обряды, но и привлекают к этому детей и даже нелегально преподают в школах закон божий.

  Отношение учительства к Смоленским событиям. Антисоветская часть сельского учительства мероприятия по оздоровлению смоленского советского] и партийного] аппаратов и вскрытие ряда злоупотреблений в деятельности тех или иных советских работников восприняла как начало дискредитации партийного руководства вообще. Ряд учителей, злорадствуя по поводу снятия с работы и арестов отдельных коммунистов, заявляли: «Теперь мы добьемся демократии, теперь мы поговорим, навязывание фракций теперь невозможно». Впоследствии же, когда началась чистка соваппарата от социально-чуждых элементов, антисоветские группы учительства начали говорить, что «критикой перегибают палку». Массовой чистки среди учительства не проводилось, лишь отдельные лица были сняты с работы за явно дискредитирующие поступки. Советски настроенная часть учительства в связи со смоленской чисткой высказывалась на всех конференциях за улучшение качественного подбора учителей и за дальнейшую массовую чистку школ от социально-чуждого и вредного элемента. 35

 1929 год.  Прошло более одиннадцати лет с момента захвата власти большевиками. Однако, мы видим, как по истечении столь длительного срока определённая часть учительского состава, без серьёзных последствий для себя, не считает нужным скрывать свои политические взгляды. При этом государственные органы продолжают мириться с положением, когда подрастающее поколение, всё ещё находится в сфере влияния лиц, критически расположенных к советской власти.

О потребительской кооперации.

   Новая экономическая политика, проводимая в 1920-е годы, возродила такие экономические институты как банковский кредит, потребительский кредит, ссуда, залог пр.  Получила развитие потребкооперация. Стало возможным кредитовать сельского производителя. При этом власть отдавала предпочтение обеспечению кредитами середняцких и бедняцких крестьянских хозяйств. Ввиду малого размера ссудного капитала удавалось обеспечить денежными средствами лишь 4–5 % от заявок. Средний размер ссуды составлял 25 рублей 50 копеек со сроком возврата 6 месяцев. Обеспечивались ссуды личным доверием - 33.4%; поручительством - 57.7%; под залог имущества – 7.5%.

   В двадцатые годы основная роль в товарообороте на селе принадлежала потребительской кооперации, то есть сельским потребительским обществам – сельпо. Члены - пайщики, вносили взносы (паи) и обеспечивали оборотный капитал. Хозяином кооператива по уставу являлось общее собрание пайщиков. Продавец сельской лавки выбирался на собрании пайщиков, требования к нему предъявлялись высокие. Крестьяне по договорам сдавали на заготовительные пункты под закупку промышленных товаров зерно, молоко, мясо, шерсть, лен, кожи, корье и другую продукцию. Пайщик сельпо имел право на покупку товаров в лавке. Товар завозили в небольшом количестве и малом ассортименте. Первое время особенно много покупали соль и керосин, брали в запас (настрадались в Гражданскую войну). Увеличивался спрос на ситец, на посуду и другие изделия. Несмотря на оживление торговли, многие товары народного потребления были в дефиците. Например, в нашем сельпо в тот период большой редкостью были резиновые галоши. За них разгорались целые битвы. Лапти носить крестьяне уже не хотели. Галоши под шерстяной носок у женщин были в моде, так как легки и удобны. Продавцы в лавке часто продавали данный товар «из-под прилавка», за что один из них поплатился местом работы.

   Почти все молоко крестьяне несли в сыроварню и продавали, а для своего питания брали из сыроварни обрат и сыворотку. Жизнь в селе оживилась в основном благодаря свободной торговле. Однако вскоре стало заметно стремление властей ограничить свободу в вопросах коммерции. Например, придут сотрудники из правления сельпо и указывают продавцу: Петру П. товар не продавать, он ивовое корье не сдает; Марье Н. - тоже, она молоко в сыроварню не носит, а Иван С. не рассчитался по закупке кож.

   Начиная где-то с 1928 года уездный комитет ВКП(б) постепенно начал накладывал руку на управление кооперацией, стараясь направить ее деятельность в нужное для партии русло. Появились обязательные разнарядки на сдачу льна, кож и т. п. Появились специальные уполномоченные по заготовкам, чрезвычайные уполномоченные. Рыночные механизмы начали уступать место административному диктату. На заседаниях «троек», созываемых в уезде по поводу заготовок сельхозпродукции, все чаще звучала риторика фронтовых приказов.

   Первые кооперативы в уезде появились после издания декрета СНК от 20 марта 1919 года, согласно которому все виды дореволюционной кооперации слили в единые рабоче-крестьянские потребительские общества. К 1920 году в уезде их стало семнадцать. Сюда относились: Лоинский,  Щучейский, Бородинский, Свистовичский, Дубровский, Нахаевский, Заборьевский, Луговской, Кавширский, Семеновский,  Касплянский, Рибтшевский, Велистовский, Григоро-Ниловский, Богдано-Семеновский, Ельшинский,  Иньковский. К 1925 году добавилось ещё восемь обществ.

  Таким образом в середине 1920-х годов в Демидовском уезде действовало 25 потребительских обществ охватывавших 704 сёл и деревень, объединявший в своих рядах 2 396 пайщиков. 37

В Зарубинках также действовало общество потребкооперации. По состоянию на декабрь 1925 года проверяющими, деятельность его критикуется. Отмечается, что:

«…в октябре закуплено товаров на 388 рублей, из них 40% товаров закуплена у частных торговцев. Продано товаров на 427 рублей. Культурная работа не ведется. Пайщиков всего   130 человек…». 38

Почему-то комиссия проверяющая работу кооператива делает упор на проведении культурной работы среди жителей деревни? Относилось ли это к уставной деятельности коммерческого учреждения? И потом какой уровень культуры мог быть у населения после многих лет разрухи и хаоса? В акте проверки указывается, что в деревне Зарубинки процветают драки, пьянство, картежные игры, кражи. Называются фамилии. Ну не в фамилиях, конечно, суть вопроса. Хотя и пьянствовать могли позволить себе только деревенские люмпены или крестьяне не видевшие цели в жизни. Вышедшие на хутора с серьезными намерениями крестьяне чувствовали себя Хозяевами. А разве станет Хозяин пьянствовать?

   5 марта 1926 года проведено собрание в состав правления потребительского общества. Председателем выбран житель деревни Костричино Силаенков Д. Отмечалось, что это честный преданный делу человек, знаком с кооперативным делом. Работает в кооперации со дня ее создания Члены правления: Архипенков Д. В. – середняк, авторитетен, Горанская – дочь дьякона, бывшая учительница из деревни Пожевское (В начале 50-х годов она была еще жива. Учителя в школе рассказывали нам, что Горанская являлась первой учительницей поэта Смоленщины М. В. Исаковского. В знак признательности Михаил Васильевич разыскал ее в нашей школе и подарил сборник своих стихов с дарственной надписью. прим. авт.) 39

   Силаенков вообще оказался уникальным человеком для здешних мест. Не жалея сил и часто рискуя подвергнуться нападению местных хулиганов, селянин в районной и областной прессе, не прячась под псевдонимом разоблачал пороки и язвы, разъедавшие деревенскую жизнь. Пьянство, лихоимство - основные темы его заметок в газеты. Будучи председателем правления потреб кооператива и видя, как пьет деревня, высказывался за закрытие винной лавки в селе Зарубинки.

   Краткие заметки Силаенкова в губернскую газету «Рабочий путь»:

   Статья за 8 сентября 1928 года: «Требование крестьянок». Каспля. В селе Зарубинках при обществе потребителей работает винная лавка. Многие крестьяне свои последние рубли оставляют в стенах этого «душеспасительного» заведения. Крестьянки неоднократно подымали вопрос о закрытии этой лавки, но до сих пор голос крестьянок оставался не услышанным. Общественным организациям волости необходимо на крестьянском сходе поставить вопрос о закрытии винной лавки».

Статья за 11 октября 1928 года: «Пропито 3 000 рублей». «Каспля. В деревнях Зарубинского и Краснодубровского сельсоветов на днях праздновали престольный праздник «Пречистое». За этот праздник крестьяне этих районов пропили около 3 000 рублей. Наряду с этим в этих деревнях нет ни избы читальни, ни хорошо оборудованного красного уголка».   Как говорят в Одессе: «а оно ему нужно было?».

   Были и примеры иного рода в уезде, это уже лжепотребкооперативы, своего рода «Рога и копыта». Из переписки партийных руководителей Руднянского района Смоленской губернии:

"...Относительно с.-х.. отделения скажу следующее: Заведывающий этим отделением А. по специальности инженер, его семейка в свое время имела около 100 десятин земли. В отделении работает С., имеющий свой хутор с десятин 60 земли. Работает два спекулянта Ш. и еще один, кажется Ш. Работы нет никакой. Заключаются с крестьянами кабальные сделки такого рода: весной крестьянам выдавался на посев один пуд льняного семени, а осенью независимо от урожая берут 32 фунта волокна - льна. Фунт семени сейчас стоит на рынке 1 руб. 30 коп., а пуд льна по 18 рублей. Беспощадно бракуется первый сорт, считая его вторым и третьим и все это идет в их бездонные карманы. Крестьянство на с.-х.. отделение косо смотрят и зачастую проклинают. Чтобы выпрямить работу необходимо вместо заведывающего А. назначить товарища Г., а тогда можно будет расформировать и удалить всю сволоту оттуда. Тов. Б., все эти три вопроса во что бы то ни стало надо разрешить в положительном смысле. Только тогда можно будет двинуть работу в ход. С коммунистическим приветом К.  40

О воинской службе в Рабоче-Крестьянской Красной Армии, мерах борьбы с дезертирством и бандитизмом в Демидовском уезде.

По состоянию на 1923 год численность населения уезда составила 158 709 человек.33 Если в дух словах давать характеристику положению дел на Демидовской земле в начале 1920-х годов, то не будет сильным преувеличением сравнить её с бандитским притоном. Леса переполняли дезертиры, явление, порожденное массовым бегством из казарм, а также уклонением красноармейцев от призыва на воинскую службу.  Помимо крупных банд, с коими вели боевые действия регулярные войска, были и не столь значительные, устраивавшие террор в различных уездах губернии. С ними борьбу вели военизированные части ВЧК. Бандитизм, как явление, указывал на бессилие власти, подрывал к ней доверие со стороны крестьян.

   Начало 1920-х годов ознаменовалось окончанием лишь активной фазы гражданской войны. В подобном состоянии, когда армии и фронты противоборствующих сторон схлёстывались в жестоких боях, где замирения не могло быть, где брат мог идти на брата, сын на отца, лишь одна из сторон имела право назвать себя победителем. Но свойство всех гражданских войн заключаются в том, что ни в одной из них победителей не бывает, проигрывают все стороны, третья сила в том числе.

   Наступивший в 1922 году мир подвёл черту лишь в противостоянии между «белыми» и «красными». Долгое время на социально-политической сцене находились армии «зелёных». Эти вообще не желали воевать ни с кем. Это с ними большевистское правительство продолжило войну. Длилась указанная война довольно долго и не всегда успешно для силовых структур РСФСР, а затем и СССР.  Эти желали только одного: получить помещичью землю, и чтобы их оставили в покое. Но в покое большевики их не оставляли, отлавливали в Демидовских лесах, мобилизовывали в действующую армию откуда они снова бежали.

  Отряды дезертиров могли представлять из себя грозную силу пусть и слабо организованную, но, бывало, хорошо вооружённую. Это с ними многие годы воевала советская власть. Крестьяне: отцы и их сыновья, не понимали, для какой такой победы мировой революции они должны опять идти в окопы, и снова переживать ужасы уже другой войны, в то время, когда дома нужно поправлять основательно разрушенное хозяйство, когда их ждёт земельный надел, который уже много лет не знал плуга.

   Однако дезертиры, это только часть плохо разрешимой проблемы. Армии «зелёных» это свои, но заблудшие и согласно официальной версии, обманутые врагами революции граждане. Но никуда не делись саботаж, вредительство, диверсии классовых врагов, ещё вчера бывших хозяевами жизни. Борьба с ними требовали от властей немалый усилий.

   К окончанию Гражданской войны в России выяснилось, что под ружьём в РККА состоят военнослужащие семнадцати призывных возрастов, с 1885 по 1901 годы. Численность Красной Армии доходила до 5,3 миллиона человек.

А пока, в конце 1921 года началось быстрое сокращение численного состава РККА. К октябрю 1922 года от прежней численности осталось 800 тысяч, а к 1923 году под ружьём осталось 600 тысяч человек, в дальнейшем сокращение продолжилось.

  Правительство СССР признало подобное количество личного состава достаточным для обеспечения обороноспособности страны.

  Последовавшая за сокращением численности армии реформа положила началу смешанной системе строительства вооружённых сил. Почти пятнадцать лет в СССР будут существовать кадровая армия и территориально-милицейские формирования.

   Резкое сокращение численного состава, сокращение финансирования вооружённых сил, отток  наиболее квалифицированных и подготовленных военных специалистов, отсутствие закупки новых вооружений и ещё ряд обстоятельств привели к тому, что  Пленум ЦК РКП(б) 03 февраля 1924 года заслушав доклад председателя комиссии по обследованию военного ведомства С. И. Гусева, вынес заключение: «Красной Армии как организованной, обученной, политически-воспитанной и обеспеченной мобилизационными запасами силы у нас в настоящее время нет. В настоящем своем виде Красная Армия небоеспособна».41

И это сказано очень мягко. Фактически РККА представляла собой стихийную, неорганизованную и плохо управляемую массу людей, которую любители дачи определений могли охарактеризовать как партизанщина.

  Перед правительством стояла задача серьёзного реформирования вооружённых сил СССР. Изменения касались всех сторон деятельности РККА начиная от укрепления дисциплины и до изменения срока службы в войсках; от материально-технического обеспечения службы тыла и до поставки новых вооружений.

 21 марта 1924 года ЦИК и СНК СССР приняли постановление о сроках службы в РККА.

   а) для Военно-Морского Флота, а также для морских частей войск ОГПУК – четыре года;

   б) для специалистов Воздушного флота – три года;

   в) для всех без исключения прочих частей, штабов, управлений, учреждений и заведений РККА и для сухопутных войск ОГПУ – два года.

   Согласно новой концепции, кадровая армия сохранялась, но в нее направлялись лишь 25–30% от общего числа призывников. До 75% стрелковых дивизий, небольшая часть кавалерийских дивизий и некоторые другие части формировались по территориально-милиционной системе.

   Отличительными признаками территориальных войск были:

а) наличие сравнительно небольшого кадрового состава военнослужащих,

б) приписка военнообязанных к войсковым частям по месту их проживания, дислоцированным в данном районе или округе;

г) периодические призывы военнослужащих, приписанных к территориальным частям, на учебные и поверочные сборы сроком не более 5 месяцев.

  Лица, не подлежавшие призыву в Красную армию по социальному признаку, несли службу в тыловом ополчении. Эти лица, кроме того, что несли обязанность по обеспечению воинских частей гужевым транспортом, облагались военным налогом на весь период нахождения в резерве ополчения, т. е. с 21 до 40 лет.

   Тем временем жизнь в стране начала налаживаться. ВКП(б) как руководящая и направляющая сила в системе государства, всё больше укрепляла свои позиции, удаляя конкурентов. В указанный период времени ещё существовала конкуренция, жёсткая конкуренция, между различными политическими силами. Чуть позднее, посредством ЧК, других инструментов, в том числе не политических и, не всегда честных с точки зрения морали, партия большевиков всё же получит безраздельную власть. 

   В настоящее время, знакомясь с архивными документами, с удивлением можно обнаружить, что было время, когда кадровые трудности губернской организации ВКП(б) были вопиющи.

   Условия, в которых работало Смоленское партийное руководство, ярко иллюстрирует доклад Ремизова на заседании Губкома 23 февраля 1920 года.

По его словам, «аппарат бюро губкома находится в состоянии «полной неразберихи». В штате была только одна машинистка, все другие либо были мобилизованы, либо болели тифом. Ремизов был единственным членом бюро, способным посвятить себя исключительно партийным делам, но даже ему угрожал арест за пренебрежение обязанностями члена Коммунистической воинской части особого назначения. В ответ на лихорадочную просьбу Ремизова губком постановил выделить на освобожденную партийную работу еще двух членов бюро, но возникают большие сомнения в том, что так и произошло в действительности, ибо протоколы заседаний показывают, что члены бюро постоянно отвлекались от партийной работы то одной, то другой критической ситуацией. В результате острой нехватки опытных партийных кадров губернские и городские партийные и исполнительные органы были слиты, хотя уезды оставались отдельными организационными единицами».

   «Престиж губкома упал до почти смехотворного уровня в октябре 1920 года, когда «военные товарищи» из Штаба фронта в поисках служебных помещений изгнали семьи губкомовцев из их жилищ. Протест Ремизова против этих «варварских действий» не возымел воздействия; единственной акцией губкома была резолюция, осуждавшая губернскую жилищную комиссию за участие в посягательствах на губкомовское жилье»42.

   Более того, как утверждалось на одном крупном совещании, были случаи физических расправ над коммунистами со стороны военных. 

«…тов. Владимиров в заключительном слове указал на факты расстрелов коммунистов по милости командного состава, из которых расстреляны тов. Пантелеев который как выяснилось после никакому наказанию не подлежал, ибо за ним не оказалось никакой вины и т. д.» 43

   Укрепляя авторитет партии в РККА, лидеры ВКП(б) уделяли первостепенное внимание подчинению структур армии и флота партийным органам. Первым из подобных шагов стала директива, датированная 20 декабря 1924 г. и подписанная Л. Кагановичем, в ту пору Секретарем ЦК, и начальником Политического Управления Армии Бубновым содержала инструкцию по организации партячеек в Красной Армии и на Флоте. Согласно циркуляру партячейки должны были создаваться в каждой роте, эскадрилье, батарее и на каждом судне, где насчитывалось не менее трех членов В К П (б). Инициатива их создания принадлежала политкомиссару, в чьем ведении находилась данная войсковая единица, или коммунисту, действующему по поручению комиссара. Основная ответственность за руководство работой ячеек армии и Флота была возложена на Политическое Управление данного рода войск.44

 Обстановка требовала и роста авторитета Красной Армии. Проводятся призывы среди крестьян для прохождения ими военной службы. При этом еще не каждый желающий мог туда попасть. Отмечены случаи, когда лица ввиду ограничений, связанных с их социальным положением всё же обманным путём, искали способ быть призванными в РККА. В качестве примера возьмем 1924 год. Из документов видно, что с 1 мая этого года в уезде объявлен призыв в РККА лиц 1902 года рождения. Из Касплянской волости отобрано и призвано 415 человек. При этом отказано двум кандидатам ввиду вскрывшейся принадлежности их к социально чуждым слоям населения.

   Красноармейская казарма в то трудное время являлась местом сравнительно теплым и довольно сытным, а поэтому привилегированным. Здесь можно было не думать о куске хлеба на завтра, здесь не было тяжелого, напряженного и беспросветного деревенского труда, здесь учили читать, писать, рассказывали о мире, имелось свободное время на читку газет и книг. Крестьянских детей развивали духовно.

 О том, что служба в рядах РККА для деревенского парня во многих случаях оказывалась более чем приемлема при выборе дальнейшего жизненного пути говорит тетрадный листок в делах Смоленского партийного архива. Подлежавший демобилизации боец, а до призыва на военную службу батрачивший на богатых крестьян сельский житель, получивши отказ на рапорт о сверхсрочной службе, оставив предсмертную записку, свёл счёты с жизнью. Будучи дневальным по батарее, имея при этом ключи от оружейного ящика, достав револьвер, застрелился. Для него оказалось невыносимым возвращение в мрак сельской действительности.45

   Однако, как можно полагать, привлекательной военная служба была не в каждой воинской части. При этом следует иметь в виду также, что состояние армии в начале 1920-х годов сильно отличалось от положения дел в конце данного десятилетия, когда её престиж, оснащенность, авторитет значительно повысились.

   В перехваченных цензурой в конце 1920-х годов письмах красноармейцев своим родителям, в их большинстве, всё же говорилось об отвратительном питании, муштре, антисанитарных бытовых условиях в которых находились служивые: 

  «Кормят очень плохо, теперь еще хуже стало, только кислая капуста, другой раз и не естся, лучше чай». 32 стрелковый полк.

   «Мы всю эту пятидневку заболели животами, т. к. нас накормили протухшим червивым мясом и сырым чаем». «К».

«Есть нам дают плохо, в 7 часов чай, в 9 часов «анютины глазки» — дают две крупины на 10 человек. Обед в 4 часа, в обед тоже дают, когда картошку, да каши по две ложки. Погода плохая. Я сам удивляюсь, как я только жив». «А». 190 полк.

  «Советскому правительству не поздоровится и чего доброго наши же красные штыки порвут мундиры коммунистам, а тогда разговоры коротки. У нас в армии люди доведены до того, что стали разговаривать за углом, в уборной, да где бы то ни было, лишь бы не было командира, и я вполне уверен, что в первом же бою не останется ни одного командира и ябедника — продажной шкуры, что и было в боях на китайской границе; батальоны возвращались без командиров, они были уложены вместе с противником. Красноармеец на время затаил под серой шинелью злобу и ненависть, потому что они (командиры) позволяют не то, чтобы следовало красному командиру. Если так будет дальше, то может быть такая резня, о которой никто не думает». 2 отдельный автомотобатальон.46

   В свою очередь, деревня также искала защиты у армии. Письма крестьян отражают степень материальной нужды, незащищённости от постоянных невзгод и растерянности сельского труженика:

 «Народ поговаривает делать забастовку и разбивать амбары кулаков...»; 

«Народ бунтует насчет хлеба...»; 

«Хотят устроить голодовку, как в 1921 г.…»; 

«На 11-м году революции советская власть начала опять требовать налоги, так же, как и в 1921 г.…»;

  «Вернулась проклятая продразверстка, как в 20–21 гг.…».;

 «Вы там служите, а у нас дела плохи, в 10-ю годовщину говорили, что все хорошо, говорили про достижения, но пережили мы разруху и голод, а такого несчастья еще не было...»; 

«А все потому, что нет союза между крестьянами — один против другого, а если бы был союз крестьянский, то сыграло бы что-либо другое, тогда бы крестьянам и  товары  всевозможные,  и  с/х   машины.   Это нужно и вам...»;

 «Не обижайся на службу, потому что дома еще хуже — работай как собака [за] этот несчастный хлеб, а продать не имеешь права...».

«Напиши нам, у нас есть слухи, что будет мобилизация... и будут забирать хлеб, чтобы кормить их. Потом v нас говорят, что деньги скоро пропадут...»;

   «Мы, наверное, останемся без хлеба и будем голодать зиму. Скажи там своим начальникам, чтобы они помогли нам в этом как семье красноармейца...»;   «У нас говорят, мир только до апреля, а с апреля начнется война, посоветуй, как поступить: или хлеб сдать, а набрать мануфактуры, или хлеб запрятать...»;

   «Дорогой сынок... постарайся дать ответ, что оно там предчувствуется или какая война на носу, или договор заключили с каким государством, чтобы платить пшеницей...»;

«Что же ты там служишь, помоги нам, старикам, а то мы, наверное, будем зиму голодать...»;  

   «Это нужно и вам, красноармейцам, крестьянским сынам, выступать на собраниях и высказываться и защищать своих отцов-крестьян, чтобы дать им отдохнуть и хоть немножко окрепнуть, ведь все движение идет только через крестьян, а их угнетают; еще раз прошу — выступайте на собраниях (подчеркивание документа. — Н. Т.) и митингах и защищайте свою крестьянскую кровь (кум)...»;

 «Ну, здорово наш защитник... должен сказать, что недоволен на тебя...»;

 «Солдатики, зачем вы служите, мы голодаем, нам не дают хлеба...».47 

 А вот отрывок из частного письма, отправленного 20 июня 1919 г. из города Демидова в действующую Красную армию:

   «Настроение в народе против Советской власти. И как не быть против, когда наши коммунисты распоряжаются в тылу, как сами хотят. Придут к тебе в дом и отберут все ценные вещи и уходят, а на фронт идти не хотят. Нас грабят до основания и еще хотят, чтобы мы за них свои головы клали. Крестьяне – все люди беспартийные и из-за прав им нечего воевать».48

   Для проведения мобилизации ВЦИК учредил строго централизованную систему государственных органов – комиссии по борьбе с дезертирством. Они были вправе проводить аресты, конфисковать имущества, брать заложников.

 «Чрезвычайные тройки по борьбе с бандитизмом и дезертирством» в Смоленской губернии и уездах применяли целую систему мер. Из инструкции комиссии:

 «Для борьбы с военным и трудовым дезертирством использовать в деревнях пятидворки. Контроль над ними установить через волкомдезы, обязав членов последнего распределив между собой деревни и бывать в каждой деревне не менее 3 раз. Посылать тайных агентов из красногвардейцев, отряды посылать по определённому плану. Все отряды должны посылаться во главе с партийными работниками и работать под руководством волвоенкомов. 

   Производить облавы по городу, как плановые, так и летучие. В течение двух ближайших месяцев в каждом городе и крупном местечке должна быть произведена одна поголовная облава, летучая же облава производится не менее раза в неделю. Сорганизовать для всей губернии 1 штрафной батальон, причём при каждой уездной комиссии желательно нахождение по одному штрафному взводу».49

  Система заложничества по мере укрепления советской власти теряла свою актуальность. И не проявление гуманизма со стороны власти являлось тому причиной. Думается причина была в другом. С заложниками много хлопот, их необходимо кормить, охранять, да и возбуждать излишнюю ненависть населения не считалось целесообразным. Власть все-таки рабоче-крестьянская. Коммунисты претворяли в жизнь, как оказалось впоследствии, красивую утопию о государстве всеобщего благоденствия. То есть борьба, которую они вели, должна была в итоге служить благу народа. А как с собственным трудовым народом воевать?  Вот с буржуями, кулаками и прочими эсерами другое дело. Этих не только направляли в концлагеря, но по мере необходимости и расстреливали.

   В тридцатые годы дойдет дело и до неблагодарных крестьян. Их тоже начнут не только ссылать или размещать по исправительно-трудовым лагерям, но также расстреливать как врагов народа.

   Время похода Красной Армии под руководством, командующего Западной армией Михаила Тухачевского на Польшу в 1920 году для освобождения трудового народа данной республики от «бело панов», а особенно после сокрушительного поражения Красной Армии под Варшавой, где только пленными советская сторона потеряла до 200 тысяч человек - придало новый импульс массовому дезертирству.

  В уезде, да и вообще в губернии действовали банды со специфическим составом. Костяк их составляли бывшие офицеры. Кадровые военные, прошедшие мировую войну, но не желавшие сотрудничать с советской властью становились особо опасными преступниками. Эти лица, обладавшие личной храбростью грамотные в военном отношении доставляли особо много хлопот правоохранительным органам.

Если несколько упростить проблему, то можно констатировать, что в данной местности советская власть могла осуществлять свои мероприятия опираясь лишь на подчинённые им хорошо организованные силовые структуры.  Ограбление крестьян путём введения продразвёрстки, вызывали со стороны последних гневный протест и сокрытие продуктов питания от учёта и изъятия. Насильственная мобилизация в РККА привела лишь к более ожесточённому сопротивлению.

   Хорошо понимая необходимость глубокого изучения коренных причин, питавших повстанческие силы, руководство губернии неоднократно направляло ответственных сотрудников в уезды, поражённые бандитизмом и имевших репутацию неспокойных.

   По результатам работы комиссий выяснялось, что в большинстве случаев причиной проявлений недовольства являлись сами местные органы власти. Например, побывавший в Демидовском уезде в середине 1920 года заместитель председателя Губчека Г. Аркус в своём докладе отметил:

«…теперь ещё можно заметить отрицательные следы неумелой ликвидации восстания, бывшего в уезде в 1918 году».50

Имелись в виду массовые произвольные репрессии против крестьян, проводимые после подавления известных беспорядков. Можно вообразить степень недовольства жителей деревень, когда с момента восстания прошло почти два года, а селения не могут успокоиться.

   Комиссиями отмечались многочисленные факты «перегибов» в действиях местных властей» при сборе продовольствия продотрядами, грубость и произвол волостных чиновников. Отсутствие реальной борьбы с бандами «зелёных» также вызывало недовольство уставших от смуты крестьян.

 Далее, выдержки из еженедельных отчётов губернской ЧК, направляемых в Центр от 15—31 августа 1920 г.

   Смоленская. Бандой в десять кавалеристов совершен налет на дер. Борисенки в 20 верстах восточнее Поречья и расстрелян член укомдезертира т. Гаврилов. В уезде найдена записка со штампом "Велижской белой гвардии" и печатью с гербом и двуглавым орлом. (Сводка ВОХР, № 213, 14 августа.)51

  Октябрь-ноябрь № 180/5

25 октября 1920 г. Совершенно секретно.

...Смоленская. Некоторые уезды Смоленской губ. по территориальным условиям предоставляют удобнее всего для укрытия всякого рода пре­ступников*, так: Вельском, Демидовском и часть Духовщинского у. в лесах, в которых с начала Октябрьской революции почти беспрерывно укры­вали и имели возможность укрыться от преследования власти...** банды и единичных преступлений. В северо-западной части губернии посылаемые товарищи для советской и партийной работы преследо­вались оперировавшими там бандами и были неоднократные убийства ответственных работников губчека, объявили амнистию добровольно явившимся, сдавшим оружие бандитам, чем была ликвидирована крупная банда. Еще оперируют три злостных банды, две в Вельском у. и одна в Демидовском. Ведется борьба отрядами Губчека и Запсектора, но за отсутствием людей положительных результатов не дала. (Доклад ГЧК, с 7 сентября.) 52                                       

  Можно привести ещё ряд подобных примеров, характеризующих степень сопротивления мероприятиям Советской власти и отражённых в официальных документах. Фактически же всё было намного драматичнее. Повседневная жизнь была таковой, что пока вооружённые формирования, олицетворявшие советскую власть, находились на определённой территории, то советские учреждения имели возможность вести свою текущую работу. С выводом войсковых подразделений селения вновь переходили под контроль «полевых командиров», имевших цели и задачи далёкие от провозглашаемых советской властью.

   В одном из архивных фондов ГАСО обнаружен протокол собрания «Отряда ноль», дислоцировавшегося весной 1920 года на территории Поречского (Демидовского) уезда.

  Обсудив волнующие их проблемы, члены этого формирования постановили:

   «Не выпускать оружия из рук и бороться до последнего вздоха, пока настоящая власть коммунистов, терзающая немилосердно трудящихся России, не перестанет душить трудящихся и проведет в жизнь лозунги Революции: «Земля и Воля». «Свобода личности», «Свободное выборное начало». «Свобода слова, печати, собраний и совести». «Свобода выбора профессии, труда, местожительства и переезда». «Упразднение смертной казни и пыток».

  Мы требуем прекращения партийной войны. Мы требуем отмены сельскохозяйственных коммун и коллективов. Мы требуем передачи всей земли крестьянам и всем, кто желает трудиться на ней. Мы требуем освобождения всех граждан, невинно томящихся из-за политических убеждений в большевистских тюрьмах и застенках. Мы требуем отмены телесных наказаний, грабежей и издевательств над невинными крестьянами, которые производятся карательными отрядами в деревнях и селах.   До тех пор, пока названные лозунги не будут проведены в жизнь, вышеизложенные требования не будут удовлетворены, мы, партизаны «Отряда ноль», будем бороться всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами».

   Документ заверен печатью с надписью: «Народные партизаны Витебской и Смоленской губерний. Отряд ноль». Выдержки из листовок указанной организации: «Красноармеец! Ты служишь не идее коммунизма, а партии лжекоммунистов и жидов, которые давно изменили заветам революции. Коммунисты поддерживают иностранную буржуазию, отдавая ей народные деньги, леса и концессии ...»; 

   «Коммунисты заключили союз с буржуазией и делают, что им угодно, опираясь на продажную саблю русского черносотенного офицерства и на шайки китайских наймитов!»;

   «Долой проклятый Совет! Долой проклятое еврейское царство! Да здравствует Учредительное собрание!»;

   «Мы, белогвардейцы, есть защитники нашей дорогой Родины, стоящие на правильном пути идейных социалистов. От имени нас, белогвардейцев, объявляется смерть всем коммунистам и добровольцам красноармейцам, добровольно поступившим в ряды Красной Армии. Долой коммунизм! Да здравствует социализм!».

    «Мы можем вырезать и сжечь в одну ночь тысячу ваших людей и домов. Не забывайте этого, мы – идейные работники и ни перед чем не остановимся».53                                     

  Вероятно, обстановка создалась настолько напряжённой, что даже уездной комсомольской организации пришлось встроиться в военный ритм, что видно из нижеприведённых документов. Комсомольцы отнеслись к порученному им делу со всей серьёзностью.

  №5

   Приказ уездной военно-мобилизационной тройки по Демидовской организации РКСМ

1920 год

  Положение на западном фронте заставило поставить работу в союзе на военный лад и начать военную подготовку, дабы оказать большее содействие в обороне Республики.

   Для этой цели в губернии и по уездам при организации РКСМ созданы военно-мобилизационные тройки.

   Демидовская военно-мобилизационная тройка, работая в местности, где более чем в какой-либо иной развиты бандитизм и дезертирство, решила оказать самое активное содействие к искоренению этих зол, а потому объявляет всех членов Демидовской организации РКСМ от 16 до 23 лет мобилизованными в отряд особого назначения при союзе и приказывает явиться 21 мая 1920 года к зданию военкома для обучения военному делу. Явиться к 6 часам.

   За неисполнение сего приказа виновные члены союза будут исключаться из союза, арестовываться и предаваться суду.

Н-к штаба ООН РКСМ Члены тройки. 54                  

№6

   Постановление военно-мобилизационной тройки Демидовской организации РКСМ о форме отряда особого назначения

1920 год.

   В дополнение к протоколу № 3, вопросу первому, уездмобтройка постановляет: для членов РКСМ г. Демидова, состоящих в особом отделении отряда особого назначения РКП, в целях установления некоторого единообразия «формы», а также принимая во внимание, что внешние отличия поднимают настроение - выдать по 1/2 аршинакрасной  материи из имеющегося запаса на предмет шитья красных лент - патронташей и нарукавных знаков РКСМ.

Члены тройки       Подписи:

подлинным верно:                                                                                           Секретарь тройки.  55                   

№7

   Постановление № Z уездной военно-мобилизационной тройки города Демидова об объявлении военного положения

    1920 год

1.В настоящее время все организации РКСМ Смоленской губернии должны быть объявлены на военном положении по постановлению губтройки.

2.Уездтройка Демидовской организации, согласуясь с постановлением № 4 губтройки, объявляет Демидовскую организацию на военном положении и постановляет мобилизовать всех членовмужчин от 16 до 23 лет для прохождения военного обучения (исключению подлежат лишь строевые красноармейцы).

3.В силу этого, при Демидовской организации учреждается отряд особого назначения, руководителем какового назначается т. Казаков - для занятий по военному обучению.

4.Для руководства обучением выделяется штаб отряда, в который входят тт. Ломоносов, Кандеев, Шугинин, Казаков и Лябихов. Начальником штаба назначается т. Ломоносов, отвечающий за весь ход обучения перед уездтройкой и губкоммолом.

5.Не проходившие военного обучения или слившиеся с товарищами, родившимися в 1903 году, занимаются отдельно (по усмотрению военрука                                          

6. Курс обучения - 96 часов.

7. Повторительный курс — по усмотрению военрука.

8. В отряде вводится строгая военно-революционная дисциплина. За неявку, опоздание на обучение, за невыполнение того или другого приказа обучающего и начальника (или его заместителя), за расхлябанность, разгильдяйство, недисциплинированность должно применяться самое строгое наказание, вплоть до исключения из членов союза и ареста. А если член РКП — то исключение из последней**.

   При штабе, угоркоммоле должны быть установлены дежурства обучающихся с 8 часов и до 8 часов утра.

                                      Члены             Подписи

   С подлинным верно сек. пар.

К сведению губтройки.

   Постановление № 2 изменено — ООН не существует, а создалось особое автономное отделение при ООН РКП с одним руководителем как отряда, так и отделения. Штаб реорганизован в военный отдел. Заведующий - т. Ломоносов. Члены - Шугинин и Кандеев. Управдел - Лябихов. Секретарь

   К сведению губтройки. В 1 постановлении § 1 - информационный. § 2 - о мобилизованных товарах.

Постановление № 1 - отменено. 56

                                                            Секретарь

    Военное руководство России, проанализировав положение дел борьбы с бандитизмом приняло решение. о количественном увеличении численности войск постоянного базирования на указанных территориях.

  Так, приказом № 224 от 11 февраля 1920 года за подписью заместителя председателя РВС Э. Склянского численный состав караульных рот, дислоцированных в том числе и в Демидовском был доведены в каждом уезде до состава батальона.57

  Проводимой планомерной работой к началу 1920 г. удалось локализовать очаги сопротивления, разгромив основные силы повстанцев. Однако на повестке дня стоял ещё один острый вопрос – борьба с дезертирством.

  14 мая 1920 года Приказом 843 Реввоенсовета Западного фронта ряд губерний в том числе и Смоленская были объявлены на военном положении. Губернские власти выходили с ходатайствами приравнять права Губревтрибуналв к правам Ревтрибуналов в вопросах применения к врагам Республики высшей меры наказания. Указанная мера социальной защиты должна была применяться к злостным дезертирам и их укрывателям. Приказ предусматривал приведение в исполнение расстрельных приговоров публично на местах, широко оповещая об этом население. И данный приказ не остался не исполненным. В частности, выездная сессия Ревтрибунала прибыв в Дорогобужский уезд принялась в массовом порядке выносить смертные приговоры задержанным дезертирам, чем вызвала беспокойство губернских властей.

   Подобная решительность карательного органа была вызвана требованием Льва Троцкого, 17 мая 1920 года прибывшего проездом на фронт в город Смоленск, ликвидировать в месячный срок в губернии дезертирство и бандитизм.

   Помимо смертных приговоров ревтрибунал широко применял такую меру воздействия как конфискация имущества семей осужденных.

   Со своей стороны Губкомдезертир имея в своём распоряжении два батальона интернационалистов и включив в свой состав конный заградительный отряд также активизировал свою деятельность.

   6 июня 1920 года командующий армиями Западного фронта Михаил Тухачевский подписал приказ № 1130, в котором требовал конфисковать всё имущество дезертиров если они не явятся добровольно в свои воинские подразделения. Такой же мере воздействия подвергались и все укрыватели дезертиров, а всё конфискованное имущество, в том числе домашний скот предлагалось передать семьям честных красноармейцев.58

   Комплексный подход в борьбе с уклонистами начал приносить плоды. Чтобы отвести от себя потенциальные угрозы остаться без домашних животных сами жители деревень во многих случаях стали сотрудничать с властями, выдавая дезертиров властям или изгоняя их, и членов семей из селений. (Сикорский стр. 339)

   Несмотря на победные реляции руководителей уездов Смоленской губернии об успешном искоренении дезертирства до полной победы было ещё далеко. Уже 24 октября 1920 года командующий армиями Западного фронта отдал в войска приказ № 1838, носивший секретный характер, где условием сохранения боеспособности Красной Армии ставились очищение тыла от дезертиров и борьба с их укрывателями. Там же предусматривалось возложение данной работы на Окркомдезертир, который в свою очередь обязан был привлечь к решению проблемы Полевкомдезертир, тыловые комдезы Запармии, Особый отдел, ревтрибунал, войска внутренней охранной службы, местные исполкомы, ревкомы и компарты. Предлагалось бросить в волости возможно большее число штыков ударными группами политработников, проводить выездные сессии трибуналов дабы борьба с дезертирством сопровождалась широкой агитацией.

   Однако, проблема дезертирства и в 1922 году всё еще не была снята с повестки дня. Уже давно закончилась Гражданская война, а дезертиры продолжали уклоняться от почётной обязанности по службе Родине. Да что там 1922 год, ещё и в 1924 году в отчётах уездных властей встречается информация о борьбе с застарелой болезнью.

   Вернёмся всё же к проблеме бандитизма. Она оказалась столь же острой, что и дезертирство. Но, как бы там ни было, начало 20-х годов характеризуются некоторой стабильностью и улучшением оперативной обстановки.

  Так уже в 1921 г. армейские части были выведены из мятежных волостей и там остались только подразделения ЧК. Всё же силы подвижных подразделений не смогли окончательно подавить имевшиеся очаги вероятно потому, что слишком глубоки были корни у данного явления.

  Власти хорошо осознавали, что зачастую имеют дело не с обычными уголовниками, но со смертельным врагом – с представителями поверженных классов, многие из которых готовы были идти до конца. Или победа, или смерть. 

  Клише «бандитизм», «банды» применявшееся к актам сопротивления установлению Советской власти на указанной территории, а также последующие попытки причинить ей максимальный урон – это уже не классический бандитизм, каким его подавала пропаганда. Здесь нужно говорить о непримиримых борцах с существовавшим порядком вещей, делавших всё для восстановления прежнего общественно-политического строя.

 Речь шла о представителях ранее господствовавшего класса, мечтавших о реванше и не оставлявших надежду отъёма власти у своих классовых противников. Они боролись за власть. Власть своего класса.   Эти люди с победой большевизма потеряли в своей жизни всё. Ими были потеряны имения, финансовые состояния, положение в обществе, престижная работа или служба, зачастую семьи, перспектива на будущее их детей и т. д. Часть из «бывших» в конце концов, затаилась, ожидая удобного момента, но значительное их число продолжали борьбу. И у этой части было достаточно сторонников, разделявших их взгляды.

  Однако, главной движущей силой волнений, как представляется, были не только силы контрреволюции, но, главным образом, обманутое и ограбленное местное крестьянское население. Это то, о чем говорилось выше.

   Вместе с тем нельзя отрицать и распространения простого уголовного бандитизма. В смутные времена криминальный элемент всегда всплывает на поверхность, пытаясь паразитировать на теле общества. 

  Нельзя не признать и того, что из имеющегося в настоящее время доступного массива информации невозможно статистически вычленить сюжеты с действиями повстанческих отрядов из общей картины криминальных проявлений того времени. В пропагандистских целях органы советской власти эти разнородные явления объединили под одной формулировкой, представив их общественности как уголовный бандитизм.

   Шло время, но подавление недовольства крестьян, а также принимаемые меры борьбы с бандитами и дезертирами в 1918–1920 годах не привели к стабилизации криминогенной обстановки как на территории уезда, так и губернии в целом.

   Так, 23 апреля 1921 года, преследуя банду грабителей завладевшей обозом с солью предназначенной крестьянам деревень, попав в засаду погиб начальник уездной милиции Николай Чистяков. Жертвами бандитов также стали два милиционера входивших в наряд преследовавший преступников. Тело коммуниста Чистякова привезли в Смоленск, где ему были отданы последние почести. 59

   Возможно, данная акция явилось последней каплей, переполнившей чашу терпения властей. 30 апреля 1921 года в городе Смоленске губернским центром был образован военный Совет по борьбе с бандитизмом. В силовую структуру вошли: председатель губисполкома, председатель Губчека, представители армий Западного фронта. 60       

  В некоторых, в том числе и Демидовском, были созданы уездные военные советы. Для придания большей эффективности в работе совета, до особого распоряжения в трёх уездах, куда был отнесён и Демидовский - создан боевой участок. Все войсковые подразделения, располагавшиеся на территории губернии и предназначавшиеся для борьбы с бандитизмом переходили в подчинение губернского военного совета, а на местах начальнику боевого участка.

  По усмотрению уездных военных советов волости, поражённые бандитизмом, могли объявляться на осадном положении.

 Согласно требованиям приказа №1 губернского военного Совета от 30 апреля 1921 года семьи бандитов подлежали выселению из тех мест, где они проживали. Всё их движимое и недвижимое имущество изымалось и передавалось в собственность нуждающихся граждан.

   Лица, заподозренные в укрывательстве и пособничестве бандитам, предавались суду военного трибунала, выездные сессии которого должны были проводиться в местах проявления бандитизма. 61  

   В приказе содержалось обращение к жителям сёл и деревень за содействием, поскольку борьба с бандами, требовавшая присутствия в поселениях на постоянной основе войсковых подразделений, лежала нелёгким бременем на местных жителях так как постой, гужевая повинность, продовольственное снабжение, обеспечивалось местным населением.

 Сдавшимся вместе с оружием в добровольном порядке бандитам декларировалась возможность искупить свою вину перед трудовым народом.  

  Вероятно, положение с общественной безопасностью оставалось настолько непростым, что к уничтожению мятежников подключились непосредственно войсковые части армий, дислоцированных в регионе.

   Приказом №1009 от 27 мая 1921 года по армиям Западного фронта объявлялось, что бандиты, не сложившие оружие, будут подвергаться единственной мере воздействия – расстрелу, а их семьи выселяться за пределы губернии с конфискацией движимого и недвижимого имуществ. 62                             

   Все лица, заподозренные в связях с бандитами, также подлежали расстрелу. Суровое наказание ожидало волостных и уездных представителей власти, не только заподозренных в связях с бандами, но и не принимавших решительных мер в борьбе с ними.

   Случаи связей, представителей власти с повстанцами являлись весьма частыми так как последние были, как правило, местными жителями, состоящими в дружеских, приятельских отношениях или связанные кровными узами с сотрудниками волостных комитетов и представителей уездных органов власти и управления. Отряды повстанцев своевременно оповещались о готовящихся против них акциях и уходили в лес. Леса в Демидовском уезде такие, что и в годы Великой Отечественной войны гитлеровцы так и не смогли взять их под полный контроль. Никуда не исчезли и банды уголовников.

    Фактически, в начале 1920-х годов, Поречская деревня на обширном пространстве Смоленщины жила в двух измерениях, «советском» и «бандитском», с дневной и ночной властью.

   Западный фронт продолжал существовать еще и в 1922 году. При нем работала Полномочная комиссия ВЦИК. После окончания войны с Польшей в официальной лексике стало преобладать название «бандиты» вместо зеленых. Советские источники использовали выражения «зараженная местность».

   Эффективность работы Советского аппарата на территории уезда оценивалась крайне низко: часть сотрудников учреждений связана с бандитами, часть относилась к своим обязанностям как к нежелательной повинности. Таковы были оценки. Данные конфигурации закладывались здесь еще с 1918 г. Близость границы и наличие в Польше Савинковских и Балаховских кадров делали возможным закордонное повстанчество, которое в большей или меньшей степени поддерживалось местными повстанческими кадрами. Мятежники активно перемещались из уезда в уезд, затрудняя советским органам борьбу с ними.

   Например, ещё в августе 1921 года было возбуждено уголовное дело против членов шайки Барабанова. Отличительной чертой этой уже классической банды явилось то, что ее члены являлись местными жителями и внештатными сотрудниками Демидовского политбюро. Бандиты приезжали на хутора, проводили обыски, конфискации, аресты. За взятки освобождали арестованных лиц. Терроризируя население, банда смогла просуществовать довольно долго, так как ее члены имели связи в Демидовской ЧК и Смоленской губчека.

На основании постановления коллегии Смолгубчека от 2-го февраля 1922 года девять членов банды во главе с Барабановым были расстреляны.63                     

Мало того, кроме вышеперечисленных органов, ЧК и милиции, против банд и разного рода дезертиров в губернии с июня 1921 года дополнительно начал действовать коммунистический отряд особого назначения.64

 По итогам 1921 г. в штабе Западного фронта вынесли такое резюме. «В северных уездах Смоленской губернии, Демидовском (Пореченском), Бельском и отчасти Духовщинском, которые граничат с Велижским и Суражским уездами Витебской губернии, пораженными бандитизмом, находят приют все злостные и не злостные дезертиры. Леса на много верст, обширные заболоченные места способствуют группированию дезертиров. «Контрреволюция» стала объединять прежде всего «сознательных дезертиров» в ячейки, в которые влились преступные праздношатающиеся элементы».       

  В указанный период в уезде наблюдается рост партийных рядов. Согласно информации, содержащейся в докладе, подготовленном по результатам инспекции Касплянской партийной организации от 2 июля 1925 года, можно сделать целый ряд выводов. 

   Так, по состоянию на середину 1925 года, кроме собственно Демидовской имеется еще               5 партийных ячеек: Понизовская, 2. Касплянская, 3. Слободская, 4. Щучейская, 5. Троицкая.

   На учёте уездной ячейки состояли 5 членов и 10 кандидатов в члены ВКП(б). На указанный момент численность населения волости составляла 28 812 человек. На территории административной единицы управленческие и властные полномочия осуществляют 10 сельских советов.65

   Что касается структуры организационных форм ведения сельского хозяйства, то здесь преобладал хуторской способ – 70 процентов против 30 процентов общинного.

   Как было свойственно принятой тогда градации категорий населения: бедняки, середняки и зажиточные – к последней категории относились 454 хозяйства, середняцкие – 2 083 и бедняцкие 2 446 хозяйств. Рассматривая дальше экономическое положение волости, видим, что здесь действовали 2 потребительских и 4 сельскохозяйственных кооператива, имелось 2 частных лавки. Касплянский кооператив владел водяной мельницей. Имелась больница, фельдшерский, врачебный пункты, работали ветеринар и агроном.66

   В частном владении имелись 4 водяных и 2 паровых мельницы, работал кожевенный завод. Всё вышеперечисленное исчезнет через пять лет, а на указанном месте появятся колхозы, которые не будут способны прокормить даже себя. Правда и в данное время людям жилось не сладко, Своё зерно для выпечки хлеба заканчивалось ещё осенью. Приобретаемое на стороне не росло на хлебных деревьях.

   Малоземелье и низкая плодородность почв не могли обеспечить достойный уровень жизни населению. Кроме того, в 1920-е годы величина налогов, собираемых с крестьян, большинству из них не давала шансов стать зажиточными.

   Много нареканий жителей хуторов вызывала необыкновенная скупость властей по обеспечению их лесоматериалами. Демидовский уезд сплошь покрыт лесами, однако чиновники ещё по дореволюционной привычке не хотели видеть крестьян независимыми и имеющими чувство собственного достоинства. Застройщику полагалось долго и заискивающе обхаживать лесхозовское начальство для получения за свои деньги необходимое количество лесоматериалов. 

   Далее рассматривая положение крестьян, можно отметить рост уровня культуры и образованности населения, что безусловно необходимо ставить в заслугу советской власти.  

   В Касплянской волости функционировали 3 сетевых избы-читальни и 4 не сетевых. Работали 12 школ 1 ступени, с числом учащихся 1 224 и 1 школа 2 ступени. Обучались в ней 88 учеников.

   И, наконец, в рапорте ОГПУ отмечалось наличие 7 действующих церквей. Часть из них вскоре будет закрыта. Так, например, постановлением Президиума исполнительного комитета Западной области за № 2583 от 5 декабря 1930 года по ходатайству Ярцевского окрисполкома была закрыта Никольская церковь села Иньково.67

    Здание бывшего храма передано Касплянскому РИКу для использования под культурно-просветительные цели. Основанием для акции послужила директива СНК от 23 октября 1930 года. В ней предписывалось быстро и без лишней огласки снять колокола с подлежащих закрытию церквей и передать их на переплавку с целью использования металла под чеканку монет

   Как фактор укрепления советской власти следует рассматривать и рост партийных рядов в волости. Касплянская волостная партячейка несколько выросла в численном составе. За период с 1 октября. по 15 декабря 1925 года в волком подано 21 заявление о приеме в партию. Принято в члены ВКП(б) за тот же период 12 человек. Всего в партийных рядах по уезду значится 127 человек. Из них в селе Каспля на учете состояли 7 членов ВКП (б). Численность населения уезда 154 678 человек. 68

Повседневность деревни начала 1920-х годов.

  Наряду с насильственными мерами, как-то, практически безвозмездным изъятием продовольствия у крестьян при помощи продотрядов, органам власти приходилось лавировать, используя политические методы влияния на умы и настроения. С целью усовестить жителей деревни и быть более покладистыми при их ограблении продотрядами, в одну их кампаний, решено было, в том числе, возбудить у них чувства патриотизма. Это достигалось в результате непосредственных встреч представителей властей с жителями сёл и деревень.

   Слово доказало свою пригодность в качестве оружия пропаганды на умы еще во время Первой мировой войны. Тогда большевики, выдвинув украденный у эсеров лозунг: «Землю – крестьянам» путем агитации и пропаганды развалили армию великой империи, а затем и саму империю. С этим лозунгом большевики выиграли Гражданскую войну. Слово, как один из универсальных видов оружия пригодилось и после войны. Собственно, этим оружием они будут воевать со своим народом и последующие семьдесят лет.

 С целью прощупать пульс жизни населения, в одну из подобного рода кампаний, из уездного центра поехали гонцы по деревням, собирая митинги и собрания. Основанием для данной акции явилось, вероятно, соответствующее постановление Губкома. В газете «Рабочий путь» за 4 января 1920 года опубликована инструкция о том, как проводить недели трудового фронта в волостях. Провести их следовало с 18 по 25 января 1920 г. Но в Демидовском укоме задержали с исполнением и провели указанную «неделю» намного позже.

   Из отчетов укома видно, как в самый разгар сельской страды, а именно пятого июня 1920 года представитель уезда провел митинг в деревне Костричино.

«Присутствовало 42 человека. Тема: «Неделя трудового фронта». Отмечено, что отношение к соввласти сочувственное. Были отрицательные выступления. Общий настрой сочувственный».

  Пятого же июня митинг в деревне Красное Дуброво (Дуброво). «Присутствовало 45 человек. Продолжительность 3 часа».

  Шестого июня митинг в деревне Гвоздевицы. «Присутствовали 70 человек. Продолжительность около 3-х часов. Тема митинга «Война с Польшей», и «Неделя трудового фронта». Отношение сочувственное. Задавались вопросы о том, что нет соли, вообще ничего нет. Были отрицательные выступления и сочувственные. Общее настроение сочувственное»;

   Седьмого июня проведено собрание в деревне Барсуки, ну и так далее.69

   Читатель может себе представить как старики, женщины и немногие мужики в полном недоумении идут на митинг (раз приехало начальство, значит опять будут грабить, но грабить нечего – на полях еще ничего не созрело). Оказалось, что на этот раз нет. Продотряд не появился. Агитатор начал рассказывать, как нужно ударно трудиться. Это было равносильно тому, как если бы европеец приехал в заполярье и начал учить эскимосов строить иглу (жилье) во льдах. Да и что мог понимать чиновник в деревенском труде.

   Можно предположить, что уездные власти тянули с поездками по деревням с зимы до середины лета полагая, что вопрос рассосется сам собой. Но в Губкоме оказались упорные люди, им непременно нужно было поставить галочку о проведенном мероприятии. Все же для органов власти эти поездки не были бесполезными. Тут они убедились, что крестьянин сам по себе настроен мирно и ничего другого не желает, как только работать. Вот только пособить бы ему солью, керосином, спичками, мылом. Также очень хотелось земледельцу, чтобы не весь хлеб, подчистую, у него отнимали, ослабили петлю на шее. Что касалось войны с Польшей, то она почему-то его не интересовала, хватило с него двух предыдущих войн. В идеях мировой революции по несознательности он ничего не понимал и не хотел понимать.

   Как бы ни была закрыта от посторонних глаз жизнь селений, агентам ОГПУ всё же удавалось получать некоторую информацию. Таким образом добытые сведения попадала в руки аналитиков ОГПУ СССР. Благодаря подобным источникам в настоящее время можно хотя бы частично приподнять завесу закрытости и увидеть картинки внутренней жизни деревни тех лет. Ниже приведены характерные информационные сводки ОГПУ за различные годы.

   Спецполитсводки за 1922 год.

   ЗАПАДНЫЙ КРАЙ (Брянская, Витебская, Гомельская, Смоленская [губ.], Белорусская республика)

  «Настроение крестьян несколько менее удовлетворительно, чем настроение рабочих. Вызывается это большей частью недостатком мертвого инвентаря, семян, местами и посевной площади, вследствие чего во многих районах отмечается враждебное отношение крестьян к совхозам и желание распределить их земли между собой.

   Стремление к расширению посевной площади наблюдается повсеместно. В мае полит настроение крестьянства было наиболее тревожно в Гомельской губ., где крестьяне часто отказывались выбирать в исполкомы. В июне положение там несколько улучшилось, хотя отношение к власти и РКП все еще осталось враждебное.

   Яичный и масляный налоги по краю в среднем на май — июнь выполнены в размере от 50–70%. Трудналог проходит весьма удовлетворительно. Сплавная кампания и лесозаготовки также проходят успешно».

   Работа несколько тормозится отсутствием дензнаков и сильной задолженностью лесозаготовительных органов.70

Смоленская губ. (Госинфсводка № 2, 20 января 1922 года

   «Политнастроение крестьян остается удовлетворительным. За последнее время необходимо отметить сильное развитие выделки самогона. Борьба с самогонщиками ведется органами милиции. Проводится двухнедельник по борьбе с самогонщиками. В декабре по 10 уездам обнаружено 478 самогонщиков, конфисковано 400 самогонных аппаратов. Особенно много изготавливается самогона в Бельском и отчасти Рославльском у. В течение всего 1922 года в губрозыск поступило заявлений о 2339 самогонщиках. Обнаружено 2074 самогонщика».71

   Примечание. Довольно часто встречающиеся в сообщениях ОГПУ сведения о повальном пьянстве в деревнях губернии озадачивает. Декретом ВЦИК от 21 марта 1921 года, принятым на основании решений  X съезда РКП(б), продразвёрстка была отменена и заменена натуральным продналогом, который был примерно вдвое ниже. У крестьян появился стимул к производительному труду. Между тем и год спустя деревня продолжала пить.

Смоленская губ. (Госинфсводка № 3, 27 января)

   «Политнастроение крестьян неудовлетворительно. В деревне развивается пьянство. Крестьяне пьянствуют поголовно. Нет деревни, где бы крестьяне не гнали самогона. Пьянство наблюдается также среди коммунистов и должностных лиц. В последнее время приняты энергичные меры борьбы с самогонщиками. Милицией проводится двухнедельник по борьбе с самогонщиками, в уездах организованы специальные отряды. Борьба с самогонщиками уже дала положительные результаты. В Сычевском у. по трем волостям обнаружено 60 самогонщиков, а при губисполкоме организована специальная тройка по борьбе с самогоном».72 

Запад. Смоленская губ. Председатель Зарубинского райсовета Касплянской вол. Демидовского у. в 1919 г. состоял в банде и участвовал в лелеквинском восстании, у бедной женщины снял последнюю шубу в уплату налога, а поощрял зажиточных. Председатель райсовета занимается систематическим пьянством. На пленуме ВИКа говорил, что у нас не должно быть делений на классы и что торговцы и кулаки хорошие люди и обижать их не надо.73

   Смоленская губ. 1925 г. «Земельная неурядица в Демидовском у. среди крестьян растет и зачастую доходит чуть ли не до открытых столкновений, что вызвано имевшими место злоупотреблениями землеустроителей и волокитой земельных органов. На этой почве в деревнях 1-й, 2 и 3 Котовщины Демидово-Пригородной вол. крестьяне ряд лет не засеивают всей площади, так как землемер, деля землю, составляет план шесть месяцев; в уземуправлении этот план с очередями рассматривается пять месяцев, после чего отсылается в губЗУ, но кулаки, выигрывая время для посева, подают жалобы, опять проходит шесть месяцев. ГубЗУ возвращает дело с жалобой обратно в УЗУ для пересмотра, где с очередями опять просматривается три месяца, и в результате разрешается на основании 218-й ст. Земельного кодекса.

Эта статья стала бичом для большинства крестьянства. Вторая Котовщина благодаря этому в прошлом году не засевала озимого клина, а также в текущую посевкампанию — ярового. Землемер Демидовского УЗУ Лифец, производя осенью прошлого года землеустроительные работы в деревнях Ивашнево, Городни, Паново и Скугарево Троицкой вол., получил деньги с крестьян за работу без квитанции, работы не закончил, деньги в УЗУ не сдал. Крестьяне осуждают УЗУ, требуя или окончания работ, или же возвращения денег».74

   Примечание. Ст. 218. Земельного кодекса Решения земельных комиссий не приводятся в исполнение впредь до истечения срока на их обжалование по существу или в порядке кассационном. Принесение таких жалоб приостанавливает исполнение до окончательного решения дела.

Смоленская губ. 25 мая. «Население дер. Слободской Демидовского у., недовольное судебными органами, говорит, что они помогают ворам и грабителям. В дер. Хорошево был недавно ограблен один гражданин. Подозрение пало на крестьянина, ранее сидевшего за воровство и бандитизм. Крестьяне устроили над ним самосуд, причем побои были так сильны, что вор умер. Через некоторое время один из принимавших участие в самосуде, в отместку, был ограблен сторонниками убитого. Крестьяне очень недовольны арестом участников самосуда».75  

   Выше кратко отражено состояние дел в сёлах и деревнях Демидовского уезда. Показаны документально зафиксированные отдельные эпизоды явлений крестьянской жизни. Поскольку имеются некоторые сведения о состоянии дел в управленческих структурах самого уездного центра, то уместно их также обнародовать. 

В ПРЕЗИДИУМ СМОЛЕНСКОГО ГУБИСПОЛКОМА

Члена Президиума Губисполкома Александрова

ДОКЛАД

Согласно постановлению Президиума Губисполкома от1-го сего июня я был назначен в комиссию в составе Начальника 2-го Отделения Соч. Смолгубполитотдела тов. Иоель, для ревизии Демидовского уисполкома и его отделов. Приехали в город Демидов 9 Июня и приступили к ревизии, на первый день нашего приезда в Демидов от ряда граждан гор. Демидова было получено ряд заявлений нами, в которых указывалось на ряд неправильных действий со стороны Местной Власти. Все эти заявления нами были тщательно проверены путем целого ряда допросов и оказалось, что из них большая часть правдоподобна в большинстве. В заявлениях указывалось, что Местная Власть пьянствует и берут взятки, а если к ним обращаются по делу, то они ничего не предпринимают. После всестороннего опроса ряда граждан гор. Демидова, так равно и ряда волостей, то все это подтверждается, а особенно выпукло это вылилось, когда приехала Делегация Кавалерийского полка, шефом которого состоит Демидовский Уисполком. Собирались подарки путем воззвания к населению, как деньгами, так и продуктами, вот из этих-то продуктов и было взято ржи до 28 пуд. на самогонку, пили вместе с делегацией и все ответственные работники гор. Демидова, с первых чисел мая до нашего приезда, это знают все обыватели гор. Демидова. Мало, что пили дома в больших компаниях, но часто появлялись и на спектаклях, где их все видели.

   Предуисполкома тов. Д. из Смоленска с Пленума Губисполкома приехал на автомобиле и в пьяном виде катался на последнем по Демидову, что конечно все видели, т. к. во-первых автомобиль в гор. Демидове был диковинкой, а во-вторых, в таком небольшом городе, где все видят и знают ничего не скроешь. (Не из данного ли доклада писатели Ильф и Петров взяли сюжет, для «Золотого теленка» когда шофер Козлевич катал на своем автомобиле пьяное начальство. Прим. авт.) …Что же касается работы, то она протекает слабо, с одной стороны, мало опытных работников… своим хозяйством, как-то: коровами и огородами, им больше уделяют внимания чем работе.

   Из просмотра мною протоколов, как Пленума Уисполкома, так и Президиума УЭКОСО, мною ставились серьезные вопросы, по оказанию помощи в крестьянском хозяйстве, но это и осталось только на бумаге, а в жизнь мало проведено.

   Из всех Отделов более порядочно работают это, - упродком, уездвоенком, уземотдел, уотнароб и уполномоченный РКИ, который завален всевозможными жалобами на ряд незаконных действий.

   А также мною замечено, что не выполнены до настоящего времени постановления Президиума Губисполкома в ряде возврата домов, большая часть домов разрушена и в самом хаотическом состоянии, которые по моему мнению не восстановить, а необходимо их переделать владельцам, которые соглашаются их отремонтировать, они все пустуют и не приносят никакой пользы.

   После допроса целого ряда свидетелей нами собран большой материал на ряд ответственных работников, который мы полагали бы передать суду:

 Председателя уездного исполкома тов. – Дергачева И.Д.;

Секретаря Уисполкома - Дмитриевского С. Д.;

Заведующего Отделом Управления –Петрова Н. П.;

Заведующего Политпросветом - Березкина А. Г.;

Заведующего Местным Хозяйством – Баевского А.Н.;

Заведующего Укомтрудом - Елистратова В. Ф.;

Заведующего Автономным Управлением - Короткова А. Н.

Зам. Зав. Уотсобезом - Языченко И.Т.;

Бывшего Секретаря Укома - Г.;

Бывшего Начальника Умилиции – Майорова С. Г.;

Народного Судью 1-го участка – Володко-Стариковича.;

Начальника Конного резерва - Романовского Л.Л.

Милиционеров С. и Т., все перечисленные лица обвиняются в пьянстве и во взяточничестве, а также в обмене ржи на самогонку. Если некоторые лица по суду и будут оправданы, их необходимо изъять из Демидовского уезда, все указанные лица не пользуются никаким доверием, как среди Демидовских мещан, а также и среди крестьянства.

Суммируя все – вышеуказанное необходимо:

1. Выслать Сессию Ревтрибунала из более испытанных и авторитетных товарищей и судить их на месте, т. е. в г. Демидове, это будет моральное воздействие и на остальных работников, которых забила обывательская тина и тем самым создаст и для новых работников авторитет среди населения и даст возможность продуктивной работе.

 2. Необходимо Губкому дать новых работников на следующие посты: Предуисполкома, Заведующего Отделом Управления, Начальника Милиции, Заведующего Местным Коммунхозяйством и ряд других.

   Только таким путем можно сдвинуть работу и завоевать симпатию среди населения, а также сдвинуть имеющий бандитизм в Демидовском уезде, который зародился от неумелого подхода и под час грубого обращения работников.

   Бандитизм в Демидовском уезде много преувеличен самими местными работниками, если будут срочно приведены вышеуказанные меры, то вне всякого сомнения бандитизм в самом ближайшем времени изживется и жизнь войдет в более правильное русло».76 

 Ещё о нравах....: заметка из газеты «Рабочий путь» №113 1921г.:

 «…Председатель Иньковской волостной ячейки содействия Рабоче-Крестьянской Инспекции гражданин дер. Рокот, М. Р. Б. В, занимается выгонкой и спекуляцией самогонкой. В день праздника Б. часов с 12 дня расставил аппарат и начал гнать самогонку. Собралось много молодежи и каждый хотел выпить, да самогонки не хватило. Б. не знал кому прежде отпускать. В толпе поднялись споры и крик. Решено было соблюсти и здесь известный порядок, построились в очередь и ожидали». Как говорится: No comment.

  Ну и как после этого относиться к чисткам в рядах партийцев и номенклатуры всевозможных рангов? И что же должна была делать партия с подобными кадрами, которые решают все? Где взять других? И где же комиссары "в пыльных шлемах"? Всему этому есть только одно объяснение: темный русский мужик получил власть. Никто не воспитал, не выучил элиту тех лет тонкостям работы в государственных структурах. На высокие государственные и хозяйственные посты зачастую назначались лица некомпетентные безграмотные, возможно сразу от станка или сохи и не всегда лучшие.  Во властные структуры могли проникать самые беспринципные, наглые, без чести и совести. Впрочем, судя по всему, представители благородных сословий поступали точно так же. Бывшие дворяне, купцы, мещане, если их не унесли ветры гражданской войны, никуда не делись, они оседали в тех же органах управления и власти. Россия традиционно коррумпированная страна.

   Однако… Сюжет получил развитие. Революционный трибунал принял-таки к рассмотрению дело о злоупотреблениях властью чиновниками Демидовского уисполкома. Всего на скамью подсудимых сели 17 человек. Дело рассматривалось в губревтрибунале в период с 21 августа по 24 августа 1922 года. Трибунал приговорил:

   Петрова Н. П. – предуюста юстиции к 3 годам общественных принудительных работ с содержанием под стражей; Майорова С. Г. начальника милиции к 3 годам общественных принудительных работ с содержанием под стражей, но, принимая во внимание его революционные боевые заслуги, суд снизил ему меру наказания до 1 года; Дергачева И. Д – председателя уисполкома, Березина А. Г.- зав. политпросветом, Языченко  И. Т. - члена уисполкома и Володко-Стариковича. – народного судью к одному году общественных принудительных работ с содержанием под стражей; Баевского А. Н.– завкомхозом, Елистратова В. Ф.– завотделом труда и Дмитриевского С. Д.– секретаря уисполкома к одному году общественных принудительных работ каждого, без содержания под стражей; Иванова Ф. И.– приказчика ЕПО, Иванова П. Т.– заведующего политотделом управления и Шульгина Е. А.– секретаря убюста к 3 месяцам общественных принудительных работ без содержания под стражей; Романовского Л. Л.- начальника конного резерва милиции к 3 месяцам общественных принудительных работ, но, принимая во внимание его революционные заслуги суд заменил данную меру наказания общественным порицанием; Пейграфа З. К.– милиционера к 3 годам общественных принудительных работ, но, принимая во внимание его неразвитость, темноту, приговор считать условным; Короткова А. Н. – председателя автономного управления совхозов, Яворского К. Ф. – начальника раймилиции и Петрова А.П.- запасного нарсудью ревтрибунал оправдал.77

   После громкого уголовного процесса доверие, по крайней мере к губернским органам власти, у населения вероятно несколько выросло. Что касается бандитизма в уезде, да и в губернии в целом, то его уровень действительно снизился.

   С трудом, с некоторыми отступлениями, советская власть всё же укреплялась, показывая свою дееспособность. Осуществлялись инфраструктурные проекты, в результате крестьяне всё меньше чувствовали себя находящимися в осадном положении.

   Для современного обывателя наличие почтовых отделений в населённых пунктах является рутиной жизни, почтовая связь доступна и удобна, но так было не всегда. Вот некоторые сведения об отделениях связи в Демидовском уезде середины 1920-х годов. В 1925 году на указанной территории действовало всего 11 почтовых товарных контор, почтовых отделений и агентств. В Касплянской волости почтовое отделение находилось в селе Каспля, а в Иньково и Лойно при сельскохозяйственных товариществах имелись почтовые агентства I разряда, всё это на 1392 населённых пункта. Таким образом, одно учреждение связи обслуживало 127 деревень или, в среднем, 14 292 жителя уезда.78

В конце 1927 – начале 1928 годов исполнительными органами принят ряд постановлений, резко ужесточавших борьбу с самогоноварением. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 2 января 1928 года за изготовление, хранение и сбыт самогона (аппаратов) предусматривало теперь уже уголовное наказание в виде принудительных работ на срок до 1 месяца или штрафа до 100 рублей.

Учитывая традиции русской деревни, можно быть уверенным в малой эффективности принимаемых мер. Ну, разве можно подобными санкциями запугать крестьянина, тем более если в общине самая настоящая круговая порука и ни один Аниськин (герой одного из советских кинофильмов) – участковый милиционер, никогда не узнает кто из жителей, когда и сколько сварил самогона.

   Вышеуказанная мера правительства сделала жителя деревни разве, что более осторожным. Теперь выгонка зелья происходила не в доме, а где ни будь в овраге или кустарнике, подальше от всевидящего ока власти.

   Вообще-то самогоноварение в деревне имеет свою, так сказать, историю. Царское правительство в 1914 году ввело «сухой закон». Первые послабления в отношении алкоголя произошли в самом начале января 1920 г. Тогда было разрешено производить и продавать вино виноградное крепостью до 12 градусов.

  Далее процесс пошел с ускорением. 9 августа 1921 г. была разрешена продажа виноградного вина крепостью до 14 градусов. Тогда, 8 декабря 1921 г. декретом «О продаже виноградных вин» разрешили продавать вино крепостью до 20 градусов.  3 февраля 1922 г. разрешили продажу пива, 20 апреля 1922 г. декретом ВЦИК и СНК РСФСР разрешили торговать вином на всей территории Российской Федерации Советских Республик.

   28 августа 1925 года ЦИК СССР и СНК СССР издали постановление о возобновлении производства и торговли спиртными напитками в СССР. По имени Рыкова А. И., ставшего Председателем СНК СССР 21.01.1924 года, в народе за водкой на некоторое время закрепилось название «Рыковка».

  Между тем провинция жила повседневными заботами, впрочем, иногда прерываемая чрезвычайными событиями.

   Так, зимой 1928 года в волости произошла вспышка тифа. Как хорошо известно переносчиком заболевания являются вши. Там, где народ терпит бедствие, недоедает, не имеет возможности заниматься личной гигиеной, там возникают очаги болезни. Нищие, странники, переходящие из деревни в деревню, крестьяне, побывавшие на отхожих промыслах и вернувшиеся домой, также являлись потенциальными носителями заразных болезней. Все 1920-е годы были экстремальными в жизни селян. В указанном случае власть быстро пришла на помощь населению. Благодаря квалифицированному и оперативному вмешательству медработников очаг эпидемии локализовали. После случившегося врачебный персонал участка начал уделять большее внимание санитарному просвещению населения.

   В регионе, как зимой, так и весной 1928 года, партийные и государственные чиновники всё ещё продолжали мыслить категориями НЭПа. Смоленщина на тот момент была одним из наиболее хуторизированных регионов СССР.  Руководство области, вероятно, не уловило ветра перемен, который показывал приближение событий коренным образом, меняющих политический и экономический ландшафт страны и государства.

  Начало чистки на Смоленщине было положено резолюцией ЦКК ВКП (б) от 9 мая 1928 г. "О положении в Смоленской организации", по которой десять бывших руководящих работников губернского и уездного масштаба исключались из партии и отдавались под суд за уголовные преступления. Были сняты с работы, а позже исключены из партии секретарь губкома Д. А. Павлюченко, зав. агитпропотделом губкома С. Д. Памфилов, председатель губсовпрофа А. Я. Алексеенков, зам. председателя губисполкома И. А. Мельников и некоторые другие руководители губернии.

  Смоленские власти обвинялись в извращении классовой линии в деревне, смычке с кулачеством и помещиками, систематическом пьянстве, растратах и насилии, в зажиме критики и отрыве от масс. Итогом проведенной согласно предписаний ЦКК “оздоровительной работы” явилось массовое увольнение из государственного аппарата специалистов из числа “бывших” (более 1400 чел.) и замена их выдвиженцами из рабочих и крестьян, проведение внеочередных съездов советов в 21 из 64 волостей губернии с обновлением составов ВИКов на 65% и заменой 78% председателей волисполкомов. Низовые профсоюзные органы обновились более чем на половину, уездные – на 62%, губернские – на 76%. Чистка комсомола привела к персональному исключению 1467 человек (каждого седьмого), к роспуску и признанию как существовавших только на бумаге 110 первичных организаций. Около 900 человек были привлечены к партийной ответственности, из них более 320 – исключены из партии.79 

Возобновление дискуссий о кулачестве.

  К данному же периоду времени относится возобновление дискуссий о кулачестве. Правда, центральными органами власти еще не выработаны критерии определения понятия «кулак», хотя история «кулачества» имеет ещё дореволюционное происхождение.  В средствах массовой информации велись затяжные дискуссии на данную тему, однако как оказалось впоследствии к указанной категории граждан могли относить и тех, кого считали таковыми местные органы власти. Революционное правосознание успешно заменяло должностным лицам закон и здравый смысл.

  Между тем имущественное расслоение крестьянских хозяйств продолжало усиливаться, Чувство же справедливости требовало, чтобы все жили одинаково.

   В газетах появились рассуждения о том, кого считать кулаками. Так, например, авторы статей предостерегали от огульных характеристик зажиточных хозяйств как кулацких, поскольку они добились успеха трудолюбием и деловой сметкой, если они, конечно, преданы советской власти. С другой стороны, не все эксплуатирующие чужой труд являются кулаками.

   Применение наемного труда ввиду недостатка рабочих рук в самом хозяйстве позволяло отнести его к середняцким. Но имевшиеся в деревне так называемые «горлопаны», которые правдами и неправдами захватывали лучшие земельные участки, занимались ростовщичеством, то есть держали деревню в «руках» - кулаки.

Другие, имея образцовое хозяйство, не применяя наёмный труд, но имея хороший племенной скот, улучшенного качества семена, продавали приплод или семена втридорога и таким образом присваивали чужой труд, по мнению некоторых участников дискуссий - безусловно, кулаки, так как неосновательно обогащаются.

   Газета Правда, отражавшая мнение партийной верхушки, также внесла свою лепту в обсуждении спорного вопроса. По её мнению, «первым и единственным признаком кулака является наличие эксплуатации, т. е. использование чужого труда в целях обогащения». Сюда же добавлялось, использование и присвоение чужого труда во всех видах явного или скрытного характера. Так на почве НЭПа прорастали семена будущих классовых битв.

   Пройдёт не так много времени, когда после словесных упражнений и жонглирования понятиями, наступит час «х».  В начале 1930-х годов получив контрольные цифры, спущенные из центральных органов власти, сельские советы и специальные комиссии невзирая на выработанные критерии, станут «рубить лес в результате чего щепки полетят».

   Пока же подобные дискуссии в газете «Смоленская деревня» происходили и по теме землепользования. Власть благосклонно относилась к публикациям, обосновывающим преимущество коллективного землепользования. Крестьяне со своей вековой тягой к собственному клочку земли не очень прислушивались к доводам пропагандистов, устраиваясь на хуторах и отрубах. Жители деревень Демидовского уезда оказавшись безнадежными ретроградами, стремительно обосабливались съезжая с насиженных мест.

Изъятие из храмов церковных ценностей. Попытки раскола церкви.

    В 1921 году в РСФСР разразился сильнейший голод, который охватил территории с населением, по разным оценкам, от 15 до 30 миллионов человек. Основными его причинами явились засуха 1921 года, разрушительные последствия Гражданской войны, изъятие продовольствия у крестьян в пользу города (продразверстка), неграмотное управление в сфере сельского хозяйства и транспорта.

  Районом наиболее охваченным бедствием явилось Поволжье. Другие регионы пострадали в меньшей степени. Многие области республики в той или иной степени сами пострадавшие от недородов на полях не остались в стороне оказывая посильную помощь потерпевшим.

   13 июля 1921 в зарубежных средствах массовой информации появилось письмо писателя Максима Горького, который обратился ко всем «честным людям Запада с просьбой поставок хлеба и лекарств» в зону бедствия. К голосу известного литературного деятеля, которого хорошо знали за рубежом, прислушались. Через несколько дней в адрес советского правительства пришла телеграмма от ARA (Американская администрация помощи), которая выразила готовность оказать помощь при соблюдении некоторых условий. В частности, руководители АРА просили, чтобы российское правительство в дела организации не вмешивалось, и чтобы гуманитарные организации получили свободное передвижение по стране. Американцы гарантировали, что будут помогать всем вне зависимости от расы, веры или социального положения, и не будут влиять на советскую политическую жизнь. Официально организация считалась неправительственной, но возглавлял ее тогдашний министр торговли США, будущий президент Герберт Гувер, руководивший в годы Первой мировой рядом успешных гуманитарных программ.

 Как и было оговорено в короткое время американцы наладили поставку продовольствия в районы пострадавшие от стихийного бедствия. Однако, спустя некоторое время поступление продовольственной помощи замедлилось, а затем и вовсе прекратилось.

   Осенью 1922 года американская общественность с изумлением узнала: правительство Владимира Ленина в значительных размерах осуществляет продажу за границу поступавшей из США гуманитарной помощи. На запрос, что всё это значит, советское руководство пожаловалось на финансовые затруднения при решении текущих народнохозяйственных задач и в том числе на недостаток средств для приобретения промышленного и сельскохозяйственного оборудования нужных стране. Кроме того, в нарушение договорённостей официальные власти России начали активно вмешиваться в деятельность АРА.

   У граждан США сложилось мнение, что иностранное государство злоупотребляет их отзывчивостью, спекулируя на традициях американского общества не оставаться равнодушным к попавшим в беду. Поставки продовольствия были прекращены.

   Прорабатывая вопросы изыскания денег на различные экономические и политические проекты правительство России остановило свой выбор на продаже за рубеж музейных экспонатов, а также ценностей находившихся в пользовании религиозных организаций. Других источников в стране неспособной производить конкурентноспособную продукцию не имелось.

  Ещё в 1917 году одним из первых декретов после захвата власти, правительство большевиков национализировало имущество всех религиозных организаций передав его в пользование церкви без права им распоряжаться. Иными словами, правительство Владимира Ленин конфисковало создававшееся в течение столетий руками талантливых мастеров предметы культа, являвших произведениями искусства, выполненных из драгоценных металлов, принадлежавших религиозным организациям и находившихся в пользовании прихожан.

   Неурожайные годы начала двадцатых годов дали правительству РСФСР превосходный повод изъять часть церковного имущества с целью его реализации и последующего использования полученной валютной выручки по своему усмотрению.

   23 февраля в газете Известия было опубликовано Постановление ВЦИК за подписью М. Калинина об изъятии у религиозных организаций части имущества в виде серебряных и золотых изделий, используемых в культовых целях.

     Поскольку национализированное в 1917 году церковное имущество оставалось в пользовании религиозных организаций, принятие самого акта огосударствления сразу не привело к конфликту церкви с официальными органами светской власти.

  Верующая общественность и церковные иерархи имели традиционные представления о нормах морали и нравственности основанных на христианских заповедях. Им были ведомы понятия чести, совести, греховности, уважения к чужой собственности. Поэтому, когда советское правительство приступило к изъятию указанных изделий, хранившихся в религиозных учреждениях, то данная акция всей общественностью, а не только верующей была воспринята как святотатство, как вызов тысячелетнему авторитету церкви, как грабёж.  Неравнодушных людей оказалось достаточно много.

   В «Ежедневной сводке информационного отдела ПП ГПУ отслеживая настроение граждан находила, что одной из главных причин недовольства крестьян было отношение коммунистов к церкви. Большинство крестьян характеризовалось в донесениях ГПУ как «дружественно настроенное к церковникам», а о последних говорилось, что они враждебно относятся к Советской власти, но осторожны в выражении своей враждебности.

   Изъятие церковных ценностей, проводившаяся «в помощь голодающим Поволжья», обострила отношения властей с крестьянами. Попытки изъятия золота и серебра из храмов наталкивались на открытое сопротивление, одновременно они послужили сигналом к взрыву антисемитизма. По поводу одного инцидента ГПУ в своём рапорте сообщила:

«Прибывшая комсомолия сделала попытку изъятия золота силой оружия, но собравшиеся люди не позволили им сделать этого, заявив: «Мы не отдадим золота, а если заберут, тут не останется ни одного жида — мы перебьем их всех ночью». Священники пытались убедить людей, что золото не принадлежит им, но они не поддавались уговорам».80

   29 марта в донесении ГПУ подчёркивало, что женщины и мальчишки, настроенные против конфискации церковных ценностей, бродили по улицам и рынкам города, нападали на евреев и избивали их с криками: «Бей жидов! Спасай Россию!». Полномочное представительство отмечало: «Никто не верит, что золото пойдет на помощь голодающим. Все думают, что оно попадет в карманы коммунистов и евреев. Ходит слух, что большевики, думая, что будет война с Польшей, собирают золото, чтобы удрать с ним за границу». 81

   Шифротелеграмма председателя Смоленского губисполкома Д. А. Булатова в ГПУ и во ВЦИК о сопротивлении изъятию церковных ценностей в г. Смоленске 17 марта 1922 г. ШИФРОМ.

   МОСКВА ГПУ из СМОЛЕНСКА 17/3 17 35. ВЦИК тов. КАЛИНИНУ Попытка приступить к фактическому изъятию ценностей Смоленского собора не имела успеха Толпа верующих день и ночь находится в соборе и не допускает комиссию к работе. Все переговоры выборными верующих ни к чему не привели. Беседовали по сему вопросу с ТРОЦКИМ получены от него руководящие указания, которые проводим в жизнь. Сообщите нужно ли действовать решительно. Дешифрант передать по назначению. 17/3-22 г. Предсмолгубисполкома БУЛАТОВ.82

   Подобные донесения начали поступать в столицу государства из всех губерний. Прежде чем применять оружие и расстреливать верующих ставших на защиту своих святынь правительство Ленина попыталось отвлечь внимание общественности от проведения запланированной акции.  Член правительства, народный комиссар Лев Троцкий, обладавший незаурядными способностями пропагандиста, направил в Политбюро ВКП(б) записку с предложениями сбить волну народных негодований путём забалтывания проблемы. Читатель придёт в восхищение оценив уровень его мастерства изощрённой лжи, лицемерия и партийной демагогии.

23 марта 1922 г.

ВСЕМ ЧЛЕНАМ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП ДЛЯ СВЕДЕНИЯ, т. т. ЛЕНИНУ, СТАЛИНУ, КАМЕНЕВУ, ЗИНОВЬЕВУ, МОЛОТОВУ.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

   1) Ассигновать немедленно миллион рублей в счет изъятых церковных ценностей для получения хлеба для голодающих. Широко оповестить об этом как о первом ассигновании.

   2) Тов. Калинину вызвать одного из лояльных епископов, например Антонина, и привлечь его к работе по учету изымаемых церковных ценностей (как спеца). Широко об этом оповестить.

   3) Тов. Калинину дать интервью такого содержания:

а) изъятие ценностей ни в коем случае не является борьбой с религией и церковью. ЦК Помгол вполне готов оказать верующим содействие в приобретении тех или других предметов религиозного обихода, взамен изымаемых ценностей.

б) Совершенно независимо от вопроса о религии, духовенство в вопросе об изъятии ценностей явно разбивается на две группы: Одна считает необходимым оказать голодающему народу помощь из тех церковных ценностей, которые созданы самим же народом, а другая явно антинародная, жадная и хищная.

в) Эта вторая группа, очень многочисленная, заняв враждебную позицию по отношению к голодающему крестьянству, тем самым заняла враждебное положение и по отношению к советской власти. Отказывая голодающим в помощи подо всякими лицемерными предлогами и с иезуитскими ухищрениями, правящая часть духовенства занимается в то же время явно преступной контрреволюционной агитацией против советской власти.

г) Декрет об изъятии ценностей возник по инициативе крестьян голодающих губерний, широких беспартийных масс и красноармейцев. И сейчас многомиллионные массы со всех сторон требуют полного и твердого выполнения декрета. Борьба против декрета ведется со стороны кучки князей церкви и поддерживающих их бывших купцов, подрядчиков, отставных чиновников, заправляющих сплошь и рядом, делами групп верующих. Подавляющее большинство верующих целиком на стороне декрета об изъятии ценностей.

д) В ответ на злобные и преступные заявления контрреволюционеров о том, будто собранные ценности пойдут не на помощь голодающим крестьянам и их хозяйствам, ЦК Помгол, и в центре, и через свои органы на местах, привлекает к учету и контролю над расходованием собранных церковных ценностей, как лояльных священников, так и верующих мирян.

е) Не вмешиваясь по-прежнему в дела церкви, советская власть не допустит, разумеется, того, чтобы группа церковных князей, шедшая ранее всегда за одно с царем, его министрами, помещиками, дворянами, капиталистами, теперь вела контрреволюционную борьбу против власти рабочих и крестьян. Власть царя, помещиков и буржуазии свергнута трудовым народом не для того, чтобы позволить князьям церкви нарушать и призывать к нарушению советских законов, изданных для спасения жизни миллионов голодающих крестьян, крестьянок и их детей.

   4) Ассигновать 10 миллиардов советскими деньгами на расходы по изъятию.

   5) Всей партийной печати широко использовать факт, сообщенный в «Известиях» под заголовком: «Преподобные контрабандисты». Дать ряд статей. Повторять изо дня в день. Призывать к обереганию церковных ценностей, расхищаемых шайкой попов и проч. и проч.

Л. ТРОЦКИЙ. 83

   В «Ежедневной сводке информационного отдела ГПУ о работе комиссии по изъятию церковных ценностей за 3 апреля [1922 г.] № 12» так описаны события в Смоленске 28 марта при изъятии церковных ценностей (на основании госинформсводки ПП ГПУ № 6130 от 30 марта и сводки ТО ГПУ от 29 марта):

   «Настроение Смоленского населения, возбужденное в связи с изъятием ценностей. 28/ІП во время прихода в собор КИЦЦ с колокольни раздался звон, на который сбежался народ. Под давлением толпы комиссии и прибывшим с ней курсантам пришлось уйти из собора.

   Толпа избила нескольких курсантов. Вызванной военной силой по толпе был открыт огонь. Есть убитые и раненные. Были случаи стрельбы по курсантам с балконов и из окон зданий. На Городском базаре велась погромная антисемитская агитация, были единичные случаи избиения евреев.

   Волнение частично перекинулось на ж[елезную] д[орогу]: рабочих, прекративших на 1 */2 часа работу. Курсанты и стрелковые части вполне надежны в боевом отношении и стоят за необходимость изъятия церковных ценностей. УКЦЦ в Демидовском, Ельницом, Мстиславском, Ярцевском и Духовщинском уездах к работе еще не приступили.

   Настроение верующих крестьян возбужденное, отношение к коммунистам крайне враждебное. На собрании верующих в Мстиславском уезде постановлено: ценности не сдавать, а жертвовать в пользу голодающих натурой» — ЦА ФСБ, ф. 1, оп. 6, д. 497, л. 26.

«...большая толпа начала теснить сторожевые цепи [...] Дополнение новых рот несколькими выстрелами воздух толпа оттеснена. Предварительным дознанием ранено 6 человек, одна женщина умерла [...] Сегодня ночь и день полная тишина, все идет нормально порядком». Но в сводке сообщений губернского и транспортного ГПУ картина более откровенная, нет и следа успокоительной версии о «стрельбе в воздух»: «Толпа избила нескольких курсантов. Вызванной военной силой по толпе был открыт огонь. Есть убитые и раненые. Были случаи стрельбы по курсантам с балконов и из окон зданий [...] Волнения частично перекинулись на железную дорогу [...] Курсанты и стрелковые части вполне надежны в боевом отношении» (полный текст см. в комм. 14 к д. 23). И лишь через пару дней смоленские чекисты сообщат, что «после ареста антисоветских элементов, ведущих агитацию против изъятия, отношение населения к изъятию несколько улучшилось». 84

    Согласно сведениям собранным оперативным путём на территории губернии, полномочное представительство ПП ОГПУ в своём донесении от 29 марта 1922 года отметило:

 «Никто не верит, что золото пойдет на помощь голодающим. Все думают, что оно попадет в карманы коммунистов и евреев. Ходит слух, что большевики, думая, что будет война с Польшей, собирают золото, чтобы удрать с ним за границу».85

   Заключая часть статьи, посвящённой изъятию церковных ценностей в масштабе губернии следует отметить жёсткую реакцию правительства на протестные выступления общественности.

   Власть не оставила без последствий проявления непокорности и демонстрацию чувства собственного достоинства лиц участвующих в актах сопротивления.

В Смоленске выездная сессия Военной Коллегии Верховного Трибунала ВЦИК с 1 по 24 августа 1922 г. рассматривала дело "Смоленских церковников", по которому привлекалось 47 человек... епископ Смоленский Филипп (Ставицкий), настоятель Смоленского Кафедрального Собора Ширяев. Участники сопротивления изъятию ценностей, являлись в основном представителями Смоленского Соборного Братства и прихожанами других церквей города. Привлекались к ответственности также бывшие полицейские исправники, сотрудники охранного отделения, инспектор духовной семинарии. К расстрелу приговорены Залесский, Пивоваров, Мясоедов и Демидов. Различные сроки заключения получили еще 10 проходивших по делу верующих.

   События, произошедшие в губернском центре эхом, разнеслись по уездам показывая общественности серьёзность намерений органов советской власти. Изъятию ценностей быть – поняли верующие и священнослужители 812 православных церквей и обитатели 17 монастырей Смоленской епархии.

  Демидовский Уком приступил к акции осторожно. С целью пробы пера органы власти в одной из городских церквей изъяли серебряных изделий весом всего в 5 фунтов. Протестов, от уже к тому времени затерроризированных жителей уезда, имевших информацию о событиях в губернском центе, при проведении изъятия не последовало.86

   Удостоверившись, в отсутствии негативной реакции со стороны духовенства и прихожан теперь уже без опаски с 3 мая по 15 мая 1922 года в шести городских церквях светские власти изъяли  5 пудов 19 фунтов 17 золотников серебра. В сельских храмах изъято 1 пуд 29 фунтов 63 золотника изделий из драгоценного металла. Таким образов в губернский город доставлено 6 пудов 22 фунта 85 золотников серебра.87

 Прихожане Казанской церкви села Каспля, как ранее отмечено, «сдали добровольно уездной комиссии два серебряных креста, кадило, чашу, ризу с храмовой иконы и несколько мелких серебряных вещей общим весом около 15 фунтов доставив пожертвованное в уездный центр». Хотели откупиться малым. Но едва ли у них это получилось.88 

   По состоянию на 21 июня 1922 года из шести Демидовских городских церквей, вероятно дополнительно к уже изъятому вывезено 5 пудов и 23 фунта 89 золотников. Кроме того, в 22 сельских церквях и монастырях изъято 4 пуда 6 фунтов 50 золотников серебра. В финотдел губернского центра отправлено 6 пудов 22 фунтов 55 золотников драгметалла. Не вывезенный остаток 4 пуда 28 фунтов 23 золотника.89 

   Как сообщалось в губернской прессе к 1 июля в Гохран отправлено золота – 19 фунтов, серебра – 312 пудов, меди – 5 пудов, шитья с камнями бриллиантов – 2 штуки весом по 1.5 карата каждый.90

   В региональных газетах, освещавших кампанию изъятия с большим сожалением отмечена невозможность в ближайшее время посетить дальние церкви уезда, а также Ордынский монастырь. По мнению редакции одной из газет указанное обстоятельство связано с широко развитым бандитизмом и без вооруженного отряда ценности не вывезти, то есть необходима войсковая операция.

   Что тут следует отметить. Никто из кишащих в лесах бандитов и дезертиров в течение всего времени смуты так и не посягнул на церковное имущество. Хотя, по всей вероятности, в лесных чащах скрывались такие персоны на которых за их преступные дела клеймо негде было ставить. Есть подозрение, что вся эта публика скорее охраняла имущество церкви.

   Но официальная власть всё же добралась до Ордынской пустыни. После посещения ими указанного места монастырь перестал существовать.

   Несколько слов о судьбе изъятых в российских религиозных организациях ценностей. Как отмечают исследователи, более 80 % изъятого в храмах золота и серебра, предназначенного «для голодающих Поволжья», ушло на Монетный двор, для чеканки «червонцев» и серебряных рублей, пополнения государственных запасов драгоценных металлов и на проведение тайных зарубежных операций. На оказание помощи пострадавшим выделена лишь незначительная часть средств вырученных от продажи драгоценных металлов. С учётом всей полученной исследователями информации очень похоже на правду заключение, сделанное ими о том, что несчастье постигшее население части РСФСР оказалось большой удачей для сильных мира сего.

   Уже в наши дни появляются работы позволяющие подвергать критике утверждения советских пропагандистов о целевом использовании средств полученных от реализации драгоценностей.

   Так. священник Сергий Иванов, кандидат богословия, научный сотрудник Отдела новейшей истории Русской Православной Церкви богословского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета издал книгу «Святой Патриарх Тихон и кампания по изъятию церковных ценностей в 1922 году». На указанную тему в «Журнале Московской Патриархии» были опубликованы ряд статей. Имеется также немалое число научных работ и все они показывают цинизм, иногда запредельный, бывших правителей России.

   Подводя итог рассмотрению деятельности советского правительства в вопросе организации продовольственной и иной помощи населению в охваченных голодом местностях Советского Союза хочется, чтобы сам читатель дал оценку действиям центральных властей. Не попадая под обаяние вала пропагандистских мероприятий правительства СССР, осуществляемых в те годы и используя самые разнообразные источники информации хочется, чтобы  читатель разобрался, в сущности, проводимой в те годы политики. Чего было больше у людей ответственных за судьбы миллионов людей: цинизма и равнодушия при решении своих внутрипартийных и внутриполитических задач, когда, используя природную и рукотворную катастрофы хотели привести народ к полной покорности или же искреннего желания спасти от голодной смерти миллионы людей.  

   Советское центральное статистическое управление определило дефицит населения за период с 1920 по 1922 год равным 5 млн человек.

   29 апреля 2010 года Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла резолюцию о чествовании памяти погибших вследствие голода 1932—1933 годов в СССР. В документе отмечается, что массовый голод был вызван «жестокими и преднамеренными действиями и политикой советского режима»

  Добивали русскую церковь не только вышеуказанными способами. В 1925 г. был создан Смоленский губернский совет «Союза безбожников» (с 1931 г. — «Союз воинствующих безбожников»), который с 1931 г. стал издавать свой «Бюллетень», вел на местном радио регулярную передачу «Час безбожника», на Рождество и Пасху (величайшие христианские праздники) устраивал безобразные антирелигиозные демонстрации, карнавалы, повсеместно проводил лекции и беседы на атеистические темы.

  С целью внести раскол в рядах духовенства власти создали параллельную «обновленческую» церковь. Это псевдоцерковь начала проповедовать тезис избавления храмов от всякой церковной «мишуры». Если традиционную конфессию всячески притесняли и травили, то в отношении обновленчества проводилась политика поощрения и терпимости. Цель же большевиков была одна – разбить идеологических противников поодиночке.  

   Несмотря на то, что советская власть в своих декретах и политических заявлениях декларировала невмешательство в дела церковные, а церковников призывала не вмешиваться в дела государственные, фактически всё было иначе. Чиновники при любой возможности выискивали в глазу идеологического противника хотя бы соринку. Игра шла в одни ворота. Так, например, в деле финансовой дисциплины приходов должностные лица советских учреждений рыцарски отстаивали интересы прихожан. Создавались различные комиссии, которые разоблачали неприглядные действия священников.

      В рамках борьбы органов советской власти с религией в газетах того времени регулярно печатались материалы призванные посеять недоверие и недовольство служителями церкви.

   Например, в разгар инфляции в 1922 году, когда деньги мало что стоили, а батюшка Зарубинского прихода за отпевание умершего брал с семьи от 3-х до 12 пудов ржи; за свадьбы также; за обедни от 1 до 5 пудов и т. д, то это подмечалось прессой и обнародовалось. Конечно, это немалый размер платы за требы. Церковь, естественно, не хотела поступаться своим статусом и всячески противодействовала вмешательству в ее дела. 91 

   Те же действия священнослужителей в конце 1920-х годов. Заметка в газете «Рабочий путь» от 9 сентября 1928 года: «Поповский налог». «Каспля. Священник Зарубинской церкви Боровиков и церковный староста кулак П. совместно установили плату за венчание – 3 рубля, панихиду – 1 рубль, крестины – 70 копеек и т. д. Выдвинуты специальные уполномоченные для сбора трудовых полтинников.92

   Многие крестьяне отказываются вносить поповский «налог». Один крестьянин-старик из деревни Гвоздевицы поп - уполномоченному ответил: «Лучше облигацию возьму, нежели вам отдам».

  Травля священников обвиняемых в алчности справедлива лишь отчасти. Да, для крестьянина плата за совершение требы немалая. Рожь, которую он отдал в церковь, или треба, оплаченная деньгами в любом случае, дались ему тяжким, очень тяжким трудом. Но и другая сторона должна была получить вознаграждение за свой труд. Выражаясь современным языком, требы совершала церковная бригада. Причт состоял из трёх – пяти и более человек. Все они, как правило, были обременены большими семьями. Основным источником доходов у них как раз и являлось совершение церковных обрядов. Богослужения совершались не каждый день поэтому заработок указанных духовных лиц был крайне нерегулярным, а от случая к случаю. И наконец крестьяне шли в церковь не под принуждением, никто им не угрожал, это был осознанный выбор. Затем, если касаться 1920 годов, то советская власть отняла у священнослужителей всё. С целью уничтожения опасного идеологического конкурента большевики лишили церковников не только политических прав, сделав изгоями. Их лишили и земельных наделов, с которых служители культа могли бы жить.

   В общем русле правительственной политики гонений на церковь Наркомзем РСФСР циркуляром от 13 марта 1928 года «О правах на землепользование служителей культов» установил порядок, при котором наделение землей священников должно было проводиться в самую последнюю очередь.93

   Теперь для того, чтобы получить в пользование участок земли священнослужителю приходилось обращаться в уездные земельные управления, которые могли выделить участок, но могли и отказать, если сочли бы это необходимым. Когда же просьба удовлетворялась, то делянка отводился на неудобьях, и вдали от населённых мест.

  Предписание Наркомзема РСФСР строго соблюдалось и в 1950 годах. Например, семья священника Зарубинской Михайловской церкви не имела земельного участка вблизи места проживания. Почти под самые стены церкви подступала земля местного колхоза. Где духовному лицу отвели делянку автору настоящих строк доподлинно неизвестно. Но, из разговоров родителей, а также жителей деревни следовало, что земельный участок находился где то в поросшем кустарником неиспользуемом колхозом месте, не ближе одного километра от жилого дома.

     В вышеприведённой короткой заметке газеты Смоленская деревня от 13.07.1928 г. селькор с удовлетворением сообщает о том, как некоторых жителей селения, а также членов их семей, детей в том числе, толпа, отобрав у них землю оставила без источника средств к существованию.

   Воспринимались как враги общественно-политического строя приверженцы не только традиционных религиозных течений, но и экзотических для наших мест. Например, в сводке ОГПУ от 12 апреля 1926 года отмечается, что «…в Касплянской волости имеется 6 человек верующих евангелистов. Евангелист деревни Костричино Калистрат Громаков готовит почву для создания секты евангелистов».94

При этом не уточнялось, каких евангелистов представляет Громаков: баптистов, методистов, адвентистов, пятидесятников или других. Хотя мое примечание адресуется больше к теологам, они лучше знают, кто такие евангелисты и какие течения евангелистов существуют. Вероятно, сотрудники ОГПУ тоже не знали, с кем имеют дело. Однако, при любых обстоятельствах, в их глазах Громаков очень подозрительный человек и его нужно взять на карандаш.

   Увлечение сектантством крестьянину даром не пройдет. К сведению читателей - выписка из Книги Памяти жертв политических репрессий Смоленской области: Громаков Калистрат Мартынович, 1892г. р. Уроженец Руднян. р. д. Костричино. русский; б/п. к-з д. Лобово Смолобл. Арестован 01.07.37. Осужден 10.11.37 Тройки УНКВД Смол. обл. Расстрелян 16.11.37 года.95

  В той же сводке от 12 апреля 1926 года с удовлетворением отмечается: «… из 22 зарегистрированных браков лишь 2 зарегистрировано в церкви. Люди говорят лучше купить плуг, чем идти к попу…». 96

   К одиннадцатой годовщине октябрьского 1917 года переворота, то есть в ноябре 1928 года, село Зарубинки получило «Народный дом». Подарок любезно преподнес уже упоминавшийся ранее местный священник 58-летний Боровиков Иван Васильевич, заблаговременно выселенный из собственного жилья.97

   Акция по выселению духовного лица, скорее всего, проводилась на волне выдворений помещиков из своих имений. Как раз в указанное время советская власть после многих лет выжиданий и выполнений бюрократических процедур подвела черту в помещичьем вопросе. На новое жильё получившие «чёрную метку» теперь уже рядовые граждане страны советов могли претендовать лишь в сибирских губерниях, таких как Омская, Томская, Енисейская, Иркутская и других, куда их в организованном порядке и отправили.

А вот на основании каких правовых норм советская власть (местные органы конечно же) в 1928 году так жестоко обошлась с пожилым человеком не совсем понятно. Чем он им не угодил? Священник как священник. Под какую статью закона, предусматривающую поражение в правах, с выселением из собственного жилья, его подвели? Возможно, доморощенные законники за неимением настоящих помещиков на территории Зарубинского сельсовета выбрали его как альтернативу?

   В апреле 1930 года в 60-летнем возрасте, как представляющего исключительную опасность для общества, Боровикова арестуют, осудят тройкой ОГПУ по статье 58–10, 11 УК РСФСР и вышлют за пределы Западной области. Иван Васильевич коренной житель этих мест. Здесь он родился. Теперь вот пришлось уехать в неизвестность.

Статья 58 -10 УК (редакция от 6 июня 1927 г.) предусматривала ответственность за пропаганду или агитацию, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений. Статья 58–11 УК предусматривала кару за всякого рода организационную деятельность, направленную к подготовке или совершению предусмотренных в настоящей главе преступлений, а равно участие в организации, образованной для подготовки или совершения одного из преступлений, предусмотренных настоящей главой.

   Батюшка легко отделался. На нем одним из первых в здешних местах начали обкатывать практику назначения наказаний в соответствии с поправками в уголовный кодекс 1927 года. Позже за подобные «преступления» минимальное наказание будет назначаться не ниже   10 лет ИТЛ. Не посмотрели бы и на возраст.

   В отремонтированном, на деньги, собранные с крестьян по самообложению, помещении разместился сельский Совет и Нардом.

   С течением времени атеистическая пропаганда начала приносить плоды. Но только вряд ли из чисто указанных соображений крестьяне перестали регистрировать в церкви акты гражданского состояния. Дело в том, что регистрация рождения или смерти и учинении записи об этом в метрических церкви в то время уже не имела юридической силы. (Регистрация актов гражданского состояния изъята из ведения церкви декретом СНК о свободе совести, церковных и религиозных обществах от 20 января (2 февраля 1918г.). Крестьяне это понимали, ну и травля священников побуждала лишний раз не обращаться к батюшке.

Еще в 40-е, а также 50-е годы ХХ века записи в учётных книгах, скажем о смерти, в деревне чаще всего не проводилась как в сельском совете, а до 1929 года в волостном совете. Просто хоронили селянина на деревенском кладбище и все.  

   Так был похоронен мой дед Александр Трофимович. На данный момент по памяти известен лишь год его смерти. Так были похоронены мои бабушки: Александра Акимовна и Фекла Ефремовна, тетка Дарья Трофимовна. Так хоронили всех жителей деревни Гвоздевицы, да и вообще всех умерших селян. Это не выдумка автора данных строк.

  В архиве органов ЗАГС Смоленской области пришлось лично видеть регистрационный журнал с записями актов гражданского состояния. Заведующая архивным отделом с некоторым недоумением показала короткие столбики записей смертей за 1930–1950 годы пояснив, что тогда так было принято.

   Не думаю, что указанное явление должно рассматриваться как следствие резкого увеличения продолжительности жизни колхозников. В 1940-х годах. по европейской части России колесом прокатилась война. Не до записей было, местность находилась под оккупацией германских войск.  Но в 1950-х годах катастрофа уже миновала, а в учётных книгах сельских советов по-прежнему факты смертей регистрировались редко.

   У автора настоящих строк не возникло уверенности в том, что в указанный отрезок времени смертность среди крестьян вдруг резко снизилась.

   Причинами данного явления отчасти следует считать то обстоятельство, что регистрацию смерти сельсовет мог провести лишь на основании медицинского свидетельства о смерти. С целью получения указанного документа, покойника необходимо было везти в больницу села Каспля, которая находилась в 18 километрах от деревни, где могли бы засвидетельствовать факт смерти. Фельдшерских пунктов, позднее открытых на территории каждого сельского совета, в 1930-1950-х ещё не было.

 Для крестьян это чаще всего было затруднительно тем более, что никаких юридических последствий факт смерти их родственника не вызывал. Какого-либо имущества, которое могли бы наследовать члены семьи, покойный при жизни не мог иметь в принципе. Хата в которой он проживал и возможно ею владел, побоюсь сказать «имел на праве собственности», подобного понятия деревня в то время не знала, она переходила к наследникам по факту. В делах сельских советов все юридические премудрости связанные с правами собственности на дом укладывались в заполнении графы подворной книги. Менялся собственник избы, изменялась запись в соответствующей графе. Работники сельского совета получив известие, что некая Марфа из Гвоздевиц умерла, выяснив что теперь будет, ответственным за уплату налогов некто Иван, вносили в учетный документ сведения о новом домохозяине. Для власти бывший крестьянин уже не представлял интереса. Он был нужен как объект выполнения всевозможных повинностей пока был жив.

К концу пятидесятых годов, вероятно получив указание сверху, работники сельсоветов начали требовать проведения регистрации актов гражданского состояния согласно букве закона. Некоторое время, пока не привыкли к порядку, деревенские жители в разговорах между собой выражали недовольство действиями, ущемляющими их «права». Нужно было тратить немало драгоценного для крестьянина времени на оформление документов. Ладно если необходимые бумаги оформлялись зимой, когда у мужика свободное расписание, но, если летом, когда каждый час на счету?

  Что касалось процедур захоронения, то разрешений на это никто ни у кого не спрашивал. а земли на деревенском кладбище всегда было достаточно.

О религиозных сектах на территории уезда.

   Марксистское учение исходило из постулата, что религия - опиум для народа. Отсюда, с первых дней октябрьского 1917 года переворота, в проводимой политике нового правительства, месту религии не было. Тем более кажутся странными отдельные жесты Председателя СНК Владимира Ульянова в отношении некоторых религиозных организаций. Автору настоящих строк стало любопытно, какую цель преследовало ленинское правительство в разгар гражданской войны, когда на счету был каждый красноармеец - давать возможность части мужского населения с благословения самого правительства фактически становиться дезертирами. В период наибольшего обострения гражданской войны появился декрет. Его содержание следует привести, поскольку легче будет понять смысл политического хода лидера большевиков.  

ДЕКРЕТ СНК РСФСР от 04. 01. 1919г.

"Об освобождении от воинской повинности по религиозным убеждениям"

1. Лицам, не могущим по своим религиозным убеждениям принимать участие в военной службе, предоставить право по решению Народного Суда заменить таковую на определенный срок призыва его сверстников санитарной службой, преимущественно, в заразных госпиталях или иной соответствующей общеполезной работой, по выбору самого призываемого.

2. Народный суд при постановлении своего решения о замене воинской повинности другой гражданской обязанностью запрашивает экспертизу Московского «Объединенного Совета Религиозных общин и групп» по каждому отдельному делу. Экспертиза должна простираться как на то, что определенное религиозное убеждение исключает участие в военной службе, так и на то, что данное лицо действует искренно и добросовестно.

3. В виде изъятия, Объединенный Совет Религиозных общин и групп, по единогласному своему решению, вправе возбуждать особые ходатайства перед Президиумом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов о полном освобождении от военной службы, без всякой замены ее другой гражданской обязанностью, если может быть специально доказана недопустимость такой замены с точки зрения не только религиозного убеждения вообще, но и сектантской литературы, а равно личной жизни соответствующего лица.

   Примечание: Возбуждение и ведение дела об освобождении определенного лица от военной службы предоставляется как самому призываемому, так и "Объединенному Совету Религиозных общин и групп", причем Совету предоставляется право ходатайствовать о рассмотрении дела в Московском Народном Суде.

      Председатель Совета Народных Комиссаров В. Ульянов (Ленин)                             

      Народный Комиссар Юстиции   Курский

      Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров В. Бонч-Бруевич

   Секретарь   Л. Фотиева

   Ключевая фраза Декрета СНК: «Объединенный Совет Религиозных общин и групп» требует разъяснения. Вышепоименованный орган создан в Москве в октябре 1918 года для защиты свободы совести от всяких посягательств, с целью способствования сближению на почве духовных интересов различных свободных религиозных течений. Инициатором и бессменным председателем   ОСРОГ   стал друг Льва Толстого - В. Г. Чертков.

   В Совет входили кроме толстовцев представители евангелистских христиан, баптистов, меннонитов, адвентистов седьмого дня и московских народных трезвенников (не путать с обычными трезвенниками, это была религиозная организация). Кроме того, ОСРОГ взял на себя роль защитника интересов ряда других религиозных течений. 

   Если быть кратким, то под флагом данной структуры собрались всевозможные религиозные секты. Все они проповедовали основы христианского человеколюбия: «не убий», «не кради» и т. д., поэтому и служить в армии им не позволяли принципы. Православным позволяли. Только вот за что Ленин, так возненавидев попов, одновременно возлюбил проповедников различных верований и их паству? Об этом чуть позже.

  В обстановке гражданской войны основной задачей ОСОРГ стала юридическая защита людей, отказывавшихся по религиозно-этическим мотивам от военной службы. Так вот, первым результатом деятельности организации стало принятие декрета, содержание которого приведено в начале данной заметки.

   Согласно декрету ОСРОГ получил исключительное право на судебную экспертизу по делам об отказах служить в армии.

   Больше того, в этот период в среде сектантов появились даже социал-христианские партии. Одна из них — «Христианско-социалистическая рабоче-крестьянская партия» в апреле 1919 года подготовила свой устав, в котором провозгласила, что «партия поддерживает Советскую власть и коммунистические принципы». В одном из писем в СНК руководство этой партии просило открыть свободный доступ верующих в Кремль в дни религиозных праздников. Интересно, что в отличие от подобных требований православного духовенства, В. И. Ленин поддержал эту просьбу, наложив на письмо резолюцию о необходимости скорейшего разрешения данного вопроса.

 С подобных же лояльных по отношению к Советской власти позиций выступил в 1919 году на очередном Всероссийском съезде Советов представитель движения сектантов - духоборов - коммунистов Трегубов, заявивший, что большевики и сектанты-коммунисты идут разными путями, но к одной общей цели.

   К 1920 году представители сектантов действовали не только в губернском центре Смоленщины, но и в уездных городах и даже некоторых селах. Остались свидетельства о создании Обществ Истинной Свободы в двух деревнях Смоленской губернии, (В толстовском журнале «Истинная Свобода» № 1 за апрель 1920 года помещена следующая заметка: 

   «Деревня Драгуны, Смоленской губернии, Демидовского уезда, Касплянской волости. В декабре 1919 г. здесь возникло Общество Истинной Свободы в память Л.Н.Толстого. Учредители прислали в Московское ОИС письмо, в котором между прочим говорится: «Мы хотим пойти по тому пути правды, истины, добра, идти по которому так громко призывал всех людей Лев Николаевич»).

    Всего в 1919–1920 годах проведено около 10 тысяч экспертиз (не только в нашей губернии) на предмет соответствия истинности религиозных убеждений кандидатов уклониться от призыва тем требованиям, которые предъявлялись сектантам - не брать в руки оружие.

    Однако, Смоленские губернские военные власти не поняли содержания декрета. Резонно задались вопросом: почему одних призывников следует считать дезертирами, если они уклоняются от службы, а других, у которых в руках оказывалась библия с различными её перепевами, следует освобождать, поскольку брать в руки оружие им мешают религиозно-этические мотивы

    Местная революционная власть как с теми, так и с другими поступала одинаково, применяла к ним закон о воинской повинности. Ведь перед законом все равны.

 Тогда, 4 января 1920 года в наркомюст от имени председателя, на бланке ОСРОГ, поступило письмо следующего содержания:

Народному комиссару Юстиции товарищу Д. И.  Курскому

   Копия: В президиум Московского Столичного Совнарсуда и Председательствующему Особой Сессии Нарсуда при гражданском Отделении Совнарсуда    Президиум Объединенного Совета Религиозных Общин и групп доводит до сведения Вашего о нижеследующем постановлении Объединенного Совета, вынесенном на его заседании, состоявшемся 1 января сего года.

   I. Объединенным Советом Религиозных Общин и групп 1 января сего года получено из города Духовщины Смоленской губернии сообщение:

1) о расстреле восьми человек, подавших согласно Декрета Совнаркома от 4 января 1919 года заявления в местный народный суд о неприемлемости для них военной службы по религиозным убеждениям.

2) об отсылке одного такого же лица «проповедовать Евангелие во вражеском стане».

3) о зачислении семи таких же лиц в штрафную роту для отправки на фронт. Все эти лица были арестованы Чрезвычайной тройкой и судимы Революционным трибуналом.    

   Тогда же было сообщено из Рязани, что Ревтрибунал судил двоих глубоко убежденных последовательных единомышленников Л. А. Толстого и приговорил: одного к расстрелу, другого – Концентрационный лагерь.

   За последнее время все более и более учащаются случаи бесчеловечных нелепых репрессий против лиц, открыто заявляющих свой отказ от военной службы по религиозным убеждениям....

  Ввиду изложенного, считая, что создавшиеся условия ставят Объединенный Совет в фальшивое положение и полагая, что значение Декрета Совнаркома от 4 января 1919 года при этих условиях все более и более роняется, Объединенный Совет Религиозных общин и Групп в заседании своем 1 января 1920 года постановил:

   I. Войти в сношение с Высшей Советской властью по вопросу об изменении создавшегося положения в деле освобождения от воинской повинности по религиозным убеждениям.

   II. Впредь до разрешения этого вопроса совместно с высшими представителями власти обсуждения и впредь до окончательного налаживания приемлемых для Объединенного Совета условий работы прекратить командировать своих представителей…».

           Председатель   Подпись.  В. Чертков

             Член президиума   Подпись.

             Скрепил верно. Секретарь Подпись.

 ГАРФ, Ф.130, Оп.4, Д. 286, Л. 188–189. Подлинник. Машинопись.    

   Первые выводы, которые напрашиваются после прочтения письма ОСРОГ, следующие:

1. Местная власть (военная, во всяком случае, а за ней стоял Лев Троцкий) ни во что не ставила указания центральных государственных структур.

2. На местах, в частности на Смоленщине, не вникли, или не захотели вникать, в суть политического трюка Председателя СНК Владимира (Ульянова) Ленина.

3. Судя по высокопарному стилю и достоинству, с которым держится ОСРОГ, можно подумать, что Объединенный Совет представляет из себя международную организацию правительственного уровня.

4. По всей видимости, законом пользовались не только религиозные пацифисты, но им решили воспользоваться большинство крестьян.

   Что касается первого пункта выводов, то здесь все ясно. Реввоенсовет, которому подчинялась Красная Армия, сам минимально подчинялся правительству РСФСР. Проводил собственную политическую линию. Не заморачивал себе голову иной политикой, кроме как призвать под свои знамена как можно больше бойцов и командиров.

  Что касается второго пункта, то Владимир Ульянов, как гениальный тактик, нашел себе временных союзников в лице религиозных сект.  

   Главной линией большевиков в крестьянском вопросе было создание коммун, как это прописано у Маркса. Секты уже являлись готовыми коммунами с подходящей для большевиков идеологией:

   -Земля - Божия; она создана для всех равно. Владение - грабеж. Князья и помещики ограбили народ, завладев столько земли.

   -У христиан все должно быть общее, ни у кого своего ничего нет.

   -Отечества на земле не знаем... стремимся к отечеству небесному, а земным не дорожим и охранять его не хотим.

   Воинскую повинность решительно отрицаем... по заповеди "не убий"...

   -Суд признаем только Господень: человеческого суда не признаем, и сами судьями быть не можем, по заповеди: "не судите, да не судимы будете"... Тюрьмы не должны быть."     

   Подобные установки делали сектантов временными союзниками большевиков.

   Ленин в известной работе "Что делать?" (первом произведении вполне зрелого ленинизма) обращал внимание на то, что сектантами необходимо будет воспользоваться, как их настроениями, так и фактами их преследования со стороны властей.

   По окончании гражданской войны сектанты продолжали оставаться некоторое время естественными союзниками режима и в «деле социалистического строительства». Так,, в циркуляре Наркомзема и Наркомюста от 15 августа 1920 года отмечалось, что «коммунистические образования» (то есть секты) создавшиеся и гонимые при царизме за то, что практически уничтожили в своей хозяйственной жизни частную собственность, имели общественный труд и распределение, как духоборы, молокане, Новый Израиль и др., совершенно безболезненно усваивают общегражданские советские законы и уставы, органически вливаясь как в сельскохозяйственные, промышленные ячейки, в советское строительство, несмотря на то, что их коммунистические стремления облеклись, в силу исторических условий, в религиозную форму.

  Третий вывод, который напрашивается после прочтения вышеназванных документов, вытекает из второго пункта. Советское правительство сознательно подняло на такую высоту сектантство, как естественного врага православия и вообще отжившего, как они считали, старого мира. То, что правительство дало возможность сектантам общаться с собой таким образом характеризует Ленина как ловкого политика, способного пойти на союз хоть с дьяволом, если на данный момент это приносит политическую выгоду.

  Так и продолжалось. Руководство Союза не понимая, или делая вид, что не понимает сути гражданской войны, где стоял вопрос - кто кого, любой ценой - апеллировало в высшие инстанции, а трибуналы выносили дезертирам расстрельные приговоры.

  И, наконец, четвертое. То, что декретом воспользовались дезертиры всех мастей, не вызывает сомнения. Крестьяне не хотели воевать ни за белых, ни за красных. Они устали от крови, грязи и ужасов Великой войны (как тогда называли 1-ю мировую). Многие надломились психически, ведь война — это всегда экстремальные условия. Дома же их ждала земля, обещанная большевиками, семьи, пришедшие в упадок хозяйства. Большинство воевало под страхом кары. Продолжения войны, теперь уже братоубийственной - гражданской, хотели лишь те, кто что-то потерял от действий советской власти, а также те, кем руководило чувство мести. Ничего не имели против нее садисты разных мастей, бандитствующие элементы. Ну и большевистская верхушка – с целью утвердить взятую власть.

   И вот, для крестьян, принявших догмы уже другой веры, не марксистской, но близкой к ней, в декрете поставили как бы фильтр в лице Объединенного Совета Религиозных Общин и групп.

   В приведенном письме ОСРОГ предпринимает отчаянный акт: отказывается проводить экспертизы по делам об уклонении от службы в армии. 

  В свою очередь советская власть, не отменяя декрета, от лица наркомата юстиции 4 августа 1920 года принимает постановление «Об уклонении от воинской повинности по так называемым религиозным убеждениям».

   Начинается циркуляр следующим образом:

 «При применении декрета от 4 января 1919 г. (Собр. Узаконений., N 17, ст. 192) обнаружились злоупотребления со стороны шкурников, уклоняющихся от отбывания воинской повинности в рядах Красной Армии и стремящихся ввести в заблуждение Народные Суды и Революционные Трибуналы, и таким образом использовать этот декрет лишь как удобный представившийся в Советской Республике формальный способ под религиозным флагом уклониться от общегражданских повинностей...».

    Далее, по тексту, деятельность ОСРОГ фактически упразднялась. Поправка к декрету от 4 января 1919 года потребовала от всякого, кто отказывался служить в Красной Армии, чтобы он доказал свое право в суде. Давать свидетельские показания по этому поводу должны были только представители на местах.

   Такой порядок делал местные власти полными хозяевами положения. К «своим» толстовцам и другим сектантам, зависящих от волисполкомов, сравнительно легко можно было найти методы воздействия с целью дать удобные для местного суда показания. Декрет от 4 января 1919 года наркомюст таким образом торпедировал. На жалобы В. Г. Черткова и Объединенного Совета по поводу местных беззаконий перестали обращать внимание.

   В 1922 году распустили и сам Объединенный Совет Религиозных Общин и групп, хотя он и не был официально зарегистрирован, а существовал явочным порядком. Большевики поняли, что заигрались со своими союзниками.  Пользы чуть, а забот много. «Мавр сделал свое дело - мавр может уйти».

   Во времена Большого Террора убежденных толстовцев или разного рода адвентистов следователи НКВД превратят в убежденных контрреволюционеров с квалификацией их действий по ст. 58 УК РСФСР.

   Один из сектантов, Яков Драгуновский, организовавший в декабре 1919 года в своей деревне Демидовского уезда Общество Истинной Свободы, оставил после себя воспоминания.

  Рукопись представляет собой источник ценной информации о гонениях на сектантов.     

   После расстрела брата, Якову Драгуновскому и его единомышленникам действительно пришлось мобилизовать все свое мужество. 31 октября 1920 года отряд ЧК, нагрянув в деревню Драгуны арестовал 12 толстовцев по   обвинению в   дезертирстве.  Яков Дементьевич предъявил справку Совета религиозных общин и групп о том, что «по своим взглядам он является последователем свободного религиозного миросозерцания в духе Л. Н. Толстого». Но справка не возымела никакого действия.

   После обыска, в результате которого чекисты изъяли деревенскую библиотеку, толстовцев увезли в город Демидов, где находились уездные власти и так называемое   политбюро (политические бюро были созданы в 1920 г. при уездных исполко­мах вместо ранее действовавших в уездах уполномоченных губчека.  В его состав входили секретарь парткома, председатель ЧК и председатель исполкома Совета).  

   Вместе с Яковом Дементьевичем арестовали трех его братьев, Петра, Тимофея и Василия Драгуновских, а также односельчан Егора Иванова, Сергея Полякова, Ивана Федосова, Елисея Кожурина, Игната   Полякова   и братьев Максима   и   Никанора   Мищенко. В Демидовском   политбюро   крестьян   начали допрашивать   и при этом избивать.  Били   сами руководители   политбюро, били   кулаками, сапогами, прикладами винтовок.  Чего же добивались волкомовцы начала 20-х годов от крестьян-толстовцев?

  Записи, оставленные Яковом Драгуновским, некоторым образом позволяют восстановить картину   произошедшего.   

   «Работники   политбюро ругали   нас страшно нехорошими, нецензурными словами, что просто коробило от этой грязной ругани...  в «мать», в «Христа», в «Бога», во все доброе и светлое..." Потом начались допросы. Вот некоторые выдержки из этого диалога:

- Ты когда заразился Толстым?

- Я давно хочу быть человеком, не желающим и не делающим никому зла.

- Давно? А при Николае, небось, служил?

- Тогда я   служил не за совесть, а за страх...  Наоборот, когда   приходилось   видеть немцев, я   испытывал   к   ним   жалость   и пробуждающуюся любовь. И не только убивать, а мне хотелось обнять их как братьев...

- Теперь война не такая, как была при царе Николае: тогда мы защищали капиталистов, а теперь мы должны защищать свои права на землю, на фабрики и на управление страной. Поэтому и отказываться от завоеваний этих прав преступно. Признаешь себя виновным?

- Нет, не признаю. Потому что завоевывать права, стало быть, убивать людей, а всякое убийство есть самое величайшее зло в мире. И кто бы мне ни приказал - царь Николай, Керенский или Ленин, я все равно не могу и не буду этого делать.

- Стало быть, ты всякую власть считаешь насилием? И в советской власти не замечаешь никаких хороших стремлений?

- Хороших стремлений я замечаю очень много, но не таким путем все это достигается. Для осуществления таких великих идей насилие не годится...

- Ты агитировал против советской власти?

- Нет!

- Как же нет, когда ты отказался от военной службы, а после тебя и твои братья... Ты организовал библиотеку в своем доме, ведь это тоже агитация; потому что книги ты давал и другим читать! Так не признаешь себя виновным в агитации против советской власти?

- Нет! Не признаю!

- Как не признаешь, когда признался, что имеешь библиотеку, а это уже   доказывает агитацию..."

   После угроз, брани и обещаний отправить на   расстрел в Губчека, крестьян   начали избивать. Били всю ночь. Особенно свирепствовал некто Летаев, которого Драгуновский называет «заведующим политбюро».  Вот   как Яков Драгуновский описал это:

- Ты почему не подписываешь протокол? - закричал Летаев, свирепо сверкнув глазами. По его лицу было видно, что он мастер своего дела. Только глазами может испугать человека, а если исказит рот, в котором в   верхней челюсти спереди нет двух зубов, тогда он становится совсем неприятен и даже страшен.

- Я не согласен с обвинением в агитации, - ответил я...

-  От моего твердого категорического ответа в нем проснулся дикий зверь. Он удар за ударом стал бить меня   со   всего размаха   сапогом, попадая между   ног. Мне   стало невыносимо больно...  Я чувствую, что вот еще удар и - смерть. Чувствуя сильную боль и боязнь близкой смерти, у меня из глаз потекли слезы... Я стал умолять его:

- Брат, образумься! Брат, прости!

Но ни мои мольбы, ни кровь, ни слезы не тронули его, он продолжал бить до тех пор, пока не устал, и только тогда остановился.

- Теперь подпишешь протокол? - крикнул Летаев.

- Нет, не подпишу...

    В это же время в соседней комнате начали избивать брата. «Долго молчал брат под ударами, но не выдержал и закричал: «Братцы! Пристрелите меня лучше!..» Но и после этого его продолжали бить, бить... Но вот все затихло; проходит несколько томительных мертвых минут. Опять представляю себе, что брата уже убили, вот здесь рядом, в эту минуту...».

  Так поочередно избивали всех арестованных толстовцев, добиваясь от них признания в антисоветской агитации. Наконец, в полночь, притомившись от своей деятельности, партийцы приказали милиционерам бросить избитых крестьян в подвал. Драгуновский пишет: «Когда мы выходили, то один из работников политбюро Шуруев освещал лампой коридор и всматривался в наши лица. «Что, сердиты? - спрашивал он тех, кто не смотрел в его сторону. - А еще толстовцами считаетесь! Толстовцы ведь не должны сердиться».

   Далее, Яков повествует: «...Вечером 7 декабря ведут пять человек из трибунала, только что приговоренных к смертной казни за какое-то дезертирство. Их было сначала шесть человек приговоренных, один из них не мог перенести 18 часов ожидания смерти, а как только вышел из суда, сказал конвоирам, что он хочет бежать, и просил стреляющих целить ему в голову. Его сейчас же и убили. Пять человек сидели двое суток на втором этаже тюрьмы... Девятого числа вечером их не стало... 

  11-го числа трибунал приговорил к расстрелу еще одиннадцать человек. Один за бандитизм, а десять человек наших друзей, отказавшихся от оружия и от войны... Одному из наших друзей удалось им подать булку хлеба, и в этот момент они успели написать ему только фамилии и указать, что их судили как дезертиров, а религиозные убеждения не брали во внимание. Вечером 12-го мы услышали от тюремных сторожей, что десять приговоренных написали заявление на имя Ленина с просьбой заменить им военную службу работой, полезною для людей... Очень мы обрадовались такому известию. Дай Бог всего хорошего...».

 «... Милые друзья! Только что успел кончить писать последние слова в первом письме, как увидел через окно на тюремном дворе отряд вооруженных людей. Часть отряда вошла на второй этаж тюрьмы с веревками. Мы полагали, что поведут в трибунал связанных опасных преступников. Но каков был наш ужас, когда смотревшие в окно увидали, что повели связанных одиннадцать человек, приговоренных к расстрелу. Что делать? Куда деваться от такого ужаса?.. Вот их имена: Митрофан Филимонов, Иван Терехов, Василий Терехов, Елисей Терехов, Василий Павловский, Василий Петров, Варфоломей Федоров, Иван Ветитнев, Глеб Ветитнев, Дмитрий Володченков. Дело их было в нарсуде, были пришедши из Москвы заключения от Совета об искренности их убеждений, а Елисей даже был уже присужден нарсудом к какому-то сроку, а их все равно осудили ревтрибуналом как дезертиров и расстреляли в Смоленской тюрьме...».

  Дальнейшая судьба Драгуновского схожа с судьбами многих инакомыслящих. Тюрьма, ссылки, гонения. Однако, ему посчастливилось выжить и дожить до глубокой старости, оставить после себя рукописные воспоминания.

   Февральская революция, по всей видимости, действительно породила у части крестьян, уставших от насилия и по душевному складу не склонных к насилию, иллюзию наступления духовной свободы. Вспомним как в Петрограде, после отречения Николая II от престола, население города, солдаты, матросы ходили с красными бантами на груди. Собирались митинги, где звучали лозунги: свобода, равенство, братство. Дело дошло до членов царствующей фамилии: один из Великих князей тоже вышел на улицу с красным бантом. Он тоже был против самодержавия. Ничем другим, как массовым умопомешательством назвать то время нельзя. Временное правительство, генералы, члены Государственной думы, политические и общественные деятели, жандармерия, полиция – никто не встал на жесткую защиту порядка. Керенский и депутаты Государственной думы с идеей Учредительного собрания? Так Ленин назвал Керенского, как председателя Временного правительства, дурачком. Что случилось тогда с Россией?

 Однако не все пребывали в состоянии эйфории. Группа фанатично настроенных радикалов во главе с Владимиром Ульяновым четко видело цель и не упустило свой шанс.

   Деревня, несмотря на свою темноту и невежество, тоже вероятно ожидала перемен. Все хотели свободы, многие - религиозной. Как на дрожжах возникали самые причудливые новообразования, в том числе социально - духовные: секты, союзы, коммуны, товарищества. Как мы уже убедились, большевики первое время после государственного переворота ничего не имели против сектантов. В двадцатых годах ХХ века произойдет их закат.

    Все годы советской власти слово секта будет ассоциироваться с понятием мракобесие. Потом в начале 90-х годов опять произойдет всплеск расстройства психического здоровья нации.

   Непротивление злу насилием – суть учения Льва Толстого, а также пацифизм, как принцип устройства общества – это такая же красивая утопия, как и коммунизм. Но все же, до тех пор, пока человечеству присущи духовные искания, будут появляться и существовать различные религиозные и пацифистские течения как, впрочем, к сожалению, будут происходить и войны.

Письмо В. Г. Черткова А. И. Рыкову.

17 апреля 1929 г.

Многоуважаемый Алексей Иванович,

   Прилагая при сем заявление коммуны им. Л.Толстого1*, считаю нужным со своей стороны заявить, что хорошо знаю членов этой коммуны и следил за их деятельностью с самого ее основания (6 лет тому назад). Из всех людей, старающихся осуществлять на деле взгляды Толстого, эти коммунары принадлежат к числу наиболее искренних, последовательных и трудолюбивых. Коммуна их процветает исключительно благодаря их собственным усилиям, не получая ни малейшей поддержки извне. Они совершенно чужды всякого духа пропаганды; и соседнее население хотя и уважает их как образцовых и трезвых работников, но ни с какой стороны не усвоило их специфических толстовских взглядов. Все же предъявляемые властями хозяйственные требования они исполняют самым аккуратным образом. Одним словом, они представляют такую группу единомышленников Толстого, которые вместо того, чтобы скитаться по миру без устойчивого дела, сидят на месте, всецело отдавшись самым жизненным требованиям «толстовского» жизнепонимания —добывать с земли напряженным трудом свое пропитание.

   Для беспристрастного свидетеля произвольное уничтожение этой образцовой коммуны представляется делом столь же несправедливым и жестоким, как и нецелесообразным с точки зрения самого государства. Не знаю, насколько этот случай является последствием того общего давления на сектантов, которое в настоящее время применяется с особенной настойчивостью, или же только случайным недоразумением, но, вспоминая то серьезное внимание и уважение, с которым Владимир Ильич Ленин относился к практическому применению к жизни сектантского, исключительно добросовестного и производительного труда, допускаю возможность, что в данном случае, как это часто бывает, директива свыше получила преувеличенный характер со стороны исполнителей. Ввиду этого и решился обратиться к Вам, многоуважаемый Алексей Иванович, в надежде, что Вы пожелаете сделать все, от Вас зависящее, чтобы поправить дело, если действительно произошло такое недоразумение.

Само собою разумеется, что внедрение в их среду людей, не разделяющих их взглядов, совершенно неприемлемо для такой коммуны, все значение которой основано на внутреннем духовном единении между ее членами.

Искренно уважающий Вас В. Чертков. ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 55. Д. 2761. Л. 87–87 об. Подлинник,

Продолжение кампании по выселению помещиков.

   По данным газеты «Рабочий путь», со ссылкой на сведения сельскохозяйственной переписи 1917 года, количество крестьянских хозяйств в Смоленской губернии составляло 293 985, а частновладельческих, помещичьих 2 712. При этом численность крестьянского населения на территории края составляла 1 781 758 человек. частных владельцев и их семей проживало 31 682 человека.98

   Пришедшее к власти в марте 1917 года Временное правительство, объявив Российскую монархию республикой и желая ввести в законное русло процесс преобразований в земельном вопросе, одной из своих главных задач считало подготовку проекта аграрного закона к предстоящему Всероссийскому Учредительному собранию. Созданные на местах по инициативе Временного правительства земельные комитеты (губернского, уездного и волостного уровней) разрабатывали механизмы выявления общественных взглядов на эту проблему.

   Однако, процесс решения давно наболевшего вопроса вышел из-под контроля властей. Землю мужики начали делить стихийно. Прежних урядников уже никто не боялся, наоборот, вооруженные дезертиры, вернувшиеся с фронта сами могли испугать власть. И потом какая власть? Ее просто не было. До поры до времени шел стихийный процесс раздела земли по принципам крестьянской справедливости. У помещиков земля изымалась в первую очередь. Отбиралась она не только у помещиков из дворян, но и так называемых «столыпинских» помещиков: зажиточных крестьян, купивших землю и выделившихся на хутора.

   1918 год. Донесение полиции (Временное правительство) в губернию о массовых эксцессах селян. «…Огромная толпа, руководимая лицами в солдатских шинелях, прибыла в имение и стала разбивать замки у амбаров, выламывать двери у сараев и растаскивать имущество. Хлеб был поделен на равные части, и каждый забирал свою часть на свой воз. В сарае толпа остановилась перед сеялками и плугами. Каждому хотелось воспользоваться этими ценными для хозяйства вещами, но желающих оказалось так много, что поделить было невозможно… «Бей их, чтобы никому не досталось», - крикнул кто-то, и в несколько минут плуги, сеялки и паровые молотилки были превращены в щепки».99

Вот одно из решений крестьянского схода в Поречском уезде: «…произвести раздел как нашей общественной, так и частновладельческой и помещичьей земли на наличные души с толоки, в чем и подписываемся 135 человек грамотных и 205 неграмотных».99*

   Такие же решения принимались по всей губернии. Это было воплощение деревенского понятия социальной справедливости. «Все равны. Всего всем поровну», - было написано на знаменах данного движения.

   Крестьяне занимали земли и делили их между собой. Следует сказать, что значительная часть дворянских усадеб в России (около 16 тысяч) была сожжена и разграблена крестьянами еще летом и осенью 1917 г. При разделах часто возникали конфликты не только между крестьянами, но и между деревнями и волостями. Дело доходило до вооруженных столкновений.

   Захваченное имущество делили поровну, либо более сложным путем, но «по правде»: «Удовлетворить в первую очередь вдовых солдаток, у которых мужья убиты на поле битвы, одним предметом, дойной коровой или рабочей лошадью. Во вторую очередь инвалидов, не имеющих лошади или коровы, и нетрудоспособных, живущих в одиночестве, удовлетворить одним предметом, лошадью или телкой. В третью очередь удовлетворить всех солдат, не имеющих своей лошади или коровы, живущих в одиночестве и пострадавших от войны в имуществе, если останется от первой и второй очереди. В четвертую очередь удовлетворить всех граждан волости, не имеющих своей лошади или коровы, тем более обратить внимание на вдов, если только останется от первых очередной скот».100

  В суматохе февральской буржуазной революции, а затем октябрьского 1917 года большевистского переворота в высших государственных сферах, да и на местах тоже, в первую очередь делилась политическая власть.

   Для ее удержания 8 ноября 1917 года на II Всероссийском съезде Советов большевики путем принятия Декрета о земле возглавили стихию. Закон провозглашал:

1. Конфискацию помещичьих земель и имений. Причём отмечалось, что «Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются.»

2. Многообразие форм землепользования (подворное, хуторское, общинное, артельное).

3. Переход конфискованных земель и имений в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов.

4. Переход земли в достояние государства с последующей безвозмездной передачей её крестьянам. «Вся земля, по ее отчуждении, поступает в общенародный земельный фонд. Распределением её между трудящимися заведуют местные и центральные самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями.»

5. Отмену права частной собственности на землю. «Помещичья собственность на землю отменялась немедленно и без всякого выкупа». За пострадавшими от имущественного переворота признавалось лишь право на общественную поддержку «на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования.». Иными словами, осуществлялся лозунг: «отобрать и поделить».

   Большевики, захватившие реальную власть несмотря на то, что опирались на вооруженную силу и готовы были попрать любые принципы, выработанные человечеством, первое время больше блефовали. Уверенности, что землю у помещиков отняли навсегда, у них еще не было.

   Если в условиях стабильности, законы, принимаемые в России, исполняются в лучшем случае наполовину, то как они могли исполняться в смутное время. Поэтому вполне естественно, что декрет о земле жил своей жизнью, обычай крестьянских переделов жил другой жизнью. Закон лишь констатировал свершенное.

   С укреплением власти на местах центральные учреждения республики начали осторожные движения. Осенью - зимой 1917–1918 гг. продолжился раздел помещичьих, монастырских и удельных земель.

   Большевики стояли за коллективные формы землепользования, но крестьяне противились этому, и партия пошла на уступку, временно отодвинув на второй план вопрос об организации крупных коллективных хозяйств. Поскольку Декрет о земле оставлял открытыми многие насущные вопросы, ВЦИК 9 февраля 1918 г. принял «Основной закон о социализации земли». Декреты «О земле» и закон «О социализации земли» провозглашали государство верховным собственником земли, а крестьяне становились пользователями земель, но не их хозяевами.

   В эти же годы начала решаться и личная судьба большинства помещиков. В основной массе они исчезли в водовороте событий Гражданской войны, либо эмигрировали из страны.

   Некоторая часть помещиков осталась на местах, получив землю в пользование на общих основаниях. Вместе с тем, циркуляром б/д от 1918 года Наркомзем установил порядок выселения помещиков как в судебном порядке, так и в административном.

   Однако, сначала нужно было взять имущество и земли помещиков на учет. Тут не обходилось без эксцессов. Например, в начале мая 1918 года заместитель комиссара по земельным делам Поречского уезда Щербаков с пятью вооруженными красноармейцами поехал в село Преображенское в имение помещика Лесли с целью взять на учет его имущество. В селе из засады их убили. Убийство организовал сам помещик.

   Вообще то, первые годы после переворота 1917 года, власть вела себя не всегда последовательно. Так, Наркомат земледелия РСФСР своим циркуляром от 16 сентября 1918 года предоставил уездным земельным отделам право "оставить на месте тех бывших помещиков, кои своей деятельностью не проявляли контрреволюционных выступлений, но при условии ограничения их землепользования трудовыми нормами и обязательством вести хозяйство без наемного труда".

   Какое количество бывших помещиков подверглось "окрестьяниванию" в общероссийском и региональном масштабе сказать трудно. По некоторым предположениям, к середине 1920-х годов таких в стране насчитывалось 11–12 процентов от предреволюционной численности (в основном мелкопоместных дворян).

  С одной стороны, на протяжении 1920-х годов бывшие помещики сохраняли статус хозяйствующих субъектов и наравне со всеми членами сельского общества подпадали под "действие всех положений Земельного кодекса 1922 года, касающихся трудового землепользования", но с другой - "эксплуататорское" прошлое автоматически делало их «лишенцами» т.е. они потеряли многие политические права и гарантии. Однако, поскольку вскоре большевики перешли к НЭПу, то у многих это породило иллюзию возврата к прежнему состоянию. Некоторые из них даже начали возбуждать вопрос о возврате им конфискованных в ходе аграрной революции имений. Сказывалась, вероятно, уверенность в необратимости либерализации нового экономического курса. Ничто так трудно не меняется как психология человека. Психология же собственника земли вырабатывалась на протяжении тысячелетия.

       На Смоленщине большевики уменьшали число помещиков и таким вот образом. Выше приведена выписка из Еженедельника Чрезвычайной Комиссии (ЧК) за сентябрь 1918 год. Несчастных расстреляли за то, что они хотели поддержать законную власть.

   Все же большевистское правительство в конце концов сочло необходимым поставить все на свои места. 15 ноября 1922 года принят Декрет ВЦИК РСФСР "Об отклонении домогательств бывших помещиков о возврате отобранных имений", в котором подчеркивалось, что выселенные из имений помещики "утратили навсегда какие-либо права на свои имения, и всякие домогательства их о восстановлении права на эти имения, полностью или частично, подлежат решительному отклонению".

   Этим же декретом воспрещалось отбирать земли у помещиков, которые после революции были наделены землей. Более того, указывалось на неправильность действий местных властей, которые своими распоряжениями выселяли бывших помещиков, получивших землю в трудовое пользование. Таким образом, ленинское правительство в 1922 году еще относило бывших помещиков к разряду "трудового населения". По всей видимости председатель СНК Владимир Ульянов действительно считал, что большевики погорячились, отменив товарно-денежные отношения. Впрочем, после смерти вождя его верные ученики, прикрываясь марксистско-ленинскими догмами, вновь пошли в наступление на «бывших».

  Так, уже на XI съезде Советов РСФСР 29 января 1924 года А. И. Свидерский (он выступал с докладом вместо заболевшего наркома земледелия А. П. Смирнова), отвечая на вопрос из зала, почему не ликвидированы помещичьи владения, подчеркнул, что в этом направлении "Рабкрин и НКЗ принимают самые крутые меры". Как бы в продолжение его заявления Наркомзем РСФСР 31 мая 1924 года направил в адрес своих уполномоченных областных и губернских земельных управлений циркуляр "О предоставлении сведений о бывших частных землевладельцах (помещиках), оставленных в прежних их имениях".101

   В циркуляре особо отмечалось, что "оставление бывших помещиков в прежних их имениях" в 1918 году допускалось "лишь в виде исключения", и, таким образом, мера эта "не могла и не должна была иметь сколько-нибудь широкого распространения".102

   Подчеркивалось, что с опубликованием Земельного кодекса всякого рода исключения в земельном пользовании потеряли свою силу. Наркомзем потребовал предоставить ему по определенной форме сведения о бывших помещиках, оставленных в прежних имениях, и о тех бывших землевладельцах, "коим были отведены земли... вне пределов бывших их имений".

   С мая 1924 года в Наркомат земледелия СССР такие списки с мест начали поступать. В течение года помещиков Смоленской губернии поставили на учет. Всего оказалось 876 семей. На каждое имение составили нечто вроде паспорта, где подробно указывалось количество земли, приобретенное до 1917 года и после, способ приобретения наделов, порядок его оформления, регистрация, характер обработки земли, взаимоотношение владельца с местным населением и др. По социальному составу имения распределялись следующим образом: принадлежащих дворянам – 443, крестьянам – 185, прочим сословиям (мещанам, купцам, чиновникам, духовенству) – 248. За указанными категориями владельцев земли числилось 13 730 десятин на 5 552 едока. 103

   По документальным данным на июнь 1924 г., в руках бывших помещиков Смоленской губернии находились участки средним размером 35–40 десятин земли на семью.

   К тому времени эта категория населения деревни постепенно прибирала к своим рукам инвентарь и постройки бывших имений. В некоторых случаях восстанавливались едва ли не дореволюционные порядки. Такому положению способствовали во-первых: нечеткость позиции властей, оставивших еще в декрете о земле от 1917 года юридические основания удерживать землю, и, наконец, бывшие помещики были уже другими. Жизнь научила их многому. Теперь они сами оседали в органах власти, заводили нужные связи в верхах, использовали несовершенство формулировок первого декрета в свою пользу.

   30 августа 1924 года в газете "Сельская жизнь", официальном органе НКЗ РСФСР, появилась статья "Землепользование бывших помещиков". Статья носила характер инструкции к развернувшимся работам по земельной регистрации. В неявной форме в ней шла речь также о развертывании антипомещичьей кампании. Автор выделял два условия, создававших, по его мнению, права на землепользование: трудовой характер пользования, то есть применение личного труда, и "закономерность". В связи с этим делался вывод о том, что "все землепользования бывших помещиков, не обоснованные на постановлениях уездных земотделов и не получившие в той или иной форме санкций этих органов, с точки зрения земельного законодательства Республики являются незакономерными. Землепользователи этой категории должны рассматриваться в качестве граждан, желающих получить землю для трудового использования, хотя бы в действительности они эту землю уже имели".

   С целью поторопить процесс ликвидации их хозяйств, нарком земледелия РСФСР А. П. Смирнов в ноябре 1924 года направил в адрес низовых земельных органов приказ, в котором требовал: "ускорить работы по выселению бывших помещиков с тем, чтобы эта работа с уборкой урожая 1925 г. была закончена. При проведении этой работы руководствоваться следующим:

1. Всех бывших помещиков и крупных землевладельцев, пользующихся землей в бывших своих имениях единолично или в составе артелей и не оформивших своих прав, выселить в административном порядке.

2. Всех бывших помещиков и крупных землевладельцев, всеми правдами и неправдами оформивших свое право на землю, выселить из их бывших имений, используя для этого все имеющиеся в вашем распоряжении средства.

3. Выселение не должно влечь никаких расходов и возмещений со стороны правительства.

4. Выселяемые в этом порядке земледельцы-кулаки могут быть вновь наделены землей лишь за пределами своих губерний.

Выселяемые бывшие помещики могут наделяться лишь через Наркомзем в тех губерниях Республики, в которых не имелось поместных владений".

   В ноябре этого же года коллегия Наркомзема рассмотрела представленный Смоленской губернией список и утвердила к выселению 399 семей. В отношении остальных последовало указание: «вопрос рассмотрением отложить впредь до получения сведений по ГУБЗУ о проверке этой части помещиков и характера их землепользования в смысле оформления ими такового согласно циркуляра по текущей политике НКЗ от 1918г. за №13». На одиннадцать семей бывших помещиков предложено рассмотреть материалы в уездных земельных комитетах на предмет лишения их земли.104

  13 декабря при Управлении землеустройства и мелиорации и Госземимуществ НКЗ создана комиссия "по проверке прав землепользования бывших помещиков и других нетрудовых землепользователей".

   В целях упорядочение работы по выселению в начале 1925 года в губернии создана специальная комиссия, рассмотревшая материал на 54 помещиков. После чего работу ее свернули по мотиву отсутствия четких установок: кого из помещиков следует выселять. Шел тихий саботаж. Новая, созданная в апреле 1925 года комиссия, ограничилась рассмотрением материалов по 15 делам.105

   Между тем в центре несмотря на то, что политика НЭПа еще не была свернута, с весны 1925 года борьба против «бывших» окончательно приобрела характер политической кампании. 20 марта опубликовано Постановление Президиума ЦИК и СНК СССР "О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежавших им до Октябрьской революции хозяйствах". Данное постановление распространялось на помещиков из дворян. У них конфисковывалось имущество, за исключением урожая. 106

  4 мая 1925 года состоялось совещание представителей Наркомата земледелия РСФСР, ОГПУ, Наркомюста, НКВД по рассмотрению инструкции о порядке применения постановления Президиума союзного ЦИКа. Принятая инструкция 20 июня 1925 года оформлена в виде Декрета ВЦИК и СНК РСФСР "О порядке выселения бывших помещиков и ликвидации их имущественных отношений". 22 июня и 28 июня 1925 года документы появились в печати.107

   Как это всегда бывает при уничтожении политических противников, центр обвинил бывших помещиков в злонамеренном уничтожении доверенного им имущества, эксплуатации крестьян и, самое главное, в "непримиримо-враждебном отношении" к большевистской власти. Что, кстати, было истинной правдой. В постановлении подчеркивалось, что "значительная часть бывших помещиков стала принимать активное участие в контрреволюционном движении и в продолжение 7 лет ведет в деревне явную и скрытую контрреволюционную агитацию против мероприятий Советской власти, направленных к подъему крестьянского хозяйства, а равно использует и поддерживает пережитки старого режима - покорность и страх перед помещиком - в наиболее отсталых слоях крестьянства".

  Тон постановления категоричен: "Бывшие помещики из дворян и их семьи лишаются права на землепользование и проживание в хозяйствах, принадлежавших им до издания Декрета о земле 26 октября 1917 года и ныне находящихся полностью или частично в их фактическом пользовании". Наряду с помещиками должны были быть выселены и бывшие землевладельцы "не из дворян", если будет доказан "кабальный характер их отношений с окрестным населением". 108

   Все мероприятия по выселению возлагались на исполнительные органы власти. Для урегулирования спорных вопросов создавались междуведомственные комиссии (своеобразные   "тройки") из представителей ОГПУ, земельных органов и прокуратуры.

   Выселение помещиков на Смоленщине планировалось провести не позднее 1 января 1926 года. В первую очередь выселялись помещики из приграничных районов. Выселяемые сохраняли права на личное имущество, "предметы питания", урожай озимого посева 1924 года и ярового посева 1925 года.109

   Предусматривалась также возможность обжалования решений комиссий по выселению в вышестоящих инстанциях.

   В Смоленской губернии власти с не очень большой охотой решали вопрос выселения «бывших» из имений. В качестве причины задержек выполнения директив центра вероятно следует указать на то, что вопрос перехода власти к большевикам не был столь болезненным как в богатых районах империи. Губернские должностные лица и старая элита по всей видимости «притерлись» друг к другу за годы советской власти. Взаимно обросли родственными связями и не желали «раскачивать лодку». Позднее, в 1928 году центральные власти СССР назовут это «Смоленским нарывом.

   А пока, выступая на совещании по вопросам советского строительства, председатель Смоленского Губисполкома И. О. Бобровский заявил: «За выселение помещиков мы взялись с такой горячностью, с какой едва ли брались в 1918 г. Те законы, которые принимаются, мы должны выполнять в первую очередь. А мы считаем себя революционерами и переживаем эпоху военного коммунизма. Вот председатель Костыревского волисполкома говорил, что помещики там добровольно выселились. А что он говорил им до этого? “У тебя дом большой, если выедешь в три дня, то молодец — жечь не будем, а так выселим”. Мы можем каждого помещика выселить и выселим, но надо иметь законное основание, чтобы не было никаких претензий». 110

   Далее он приводил в пример бывшего помещика Мясоедова, жителя Рославльского уезда Смоленской губернии, которому по закону дали собрать перед выселением свой урожай.

   В Смоленской губернии по состоянию на 15 октября 1926 года из 665 помещичьих семей, намеченных к выселению, фактически оказались выселенными 215 семей (1262 человека). Остальные кандидаты обжаловали решения комиссий в вышестоящие органы. Из 215 выселенных -174 семьи принадлежали к дворянству, 4 крестьянских семьи и 37 отнесены к категории «прочих».111

   В докладе заведующего Губземуправления прозвучавшем на совещании Бюро Смоленского губкома от 26 октября 1926 года отмечалось, что часть помещиков проживающая в своих прежних имениях занимается контрреволюционной деятельностью, что несовместимо с требованиями декрета от 19 февраля 1918 года «О социализации земли».112

   В докладе также приводились цифры о количестве земли, имевшейся в собственности частных лиц до её социализации. В Смоленской губернии по данным за 1917 год имелось 3 023 частновладельческих хозяйств с общей земельной площадью 1 400 977 десятин, из которых 783 503 десятины территорий лесов. От общего числа имений взято на учёт, т. е. национализировано 1986 имений, имевших во владении 163 480 десятин земли, не считая занятой лесами. Остальная земля распределена крестьянами между обществами. Незначительная часть угодий осталась у помещиков.

  В начале кампании по выселению учтёнными оказались 876 землевладений. Из указанного числа 443 хозяйства принадлежали дворянам, 246 мещанам, 187 крестьянам и прочим владельцам.

   Второй этап выселения начался с февраля 1925 года. Основанием для последующих действий явилось постановление президиума СмолГИКа от 27.11.1925 года. за №26 когда Наркомзем республики делегировал право решения вопросов выселения губернским органам. В соответствии с указаниями центрального органа создана комиссия, рассматривавшая дела о выселении персонально на каждого помещика. Губернская комиссия рассмотрела 54 дела и приостановила работу т. к. поступила информация о разработке законодательного акта по указанному вопросу.

   Даже после принятия постановления ВЦИК и СНК от 20 июня 1925 года губернские власти рассмотрели лишь 15 дел с материалами о выселении. После чего ссылаясь на отсутствие подробной инструкции о применении закона работу приостановили.

  Из содержания вышеупомянутого доклада заведующего Губземуправлением видно крайнее нежелание властей продолжать выселение прежних владельцев из своих имений. И если бы не скандал 1928 года и последующая коллективизация, то возможно уже помещики начали бы выселять захвативших спорную землю крестьян. Так что и на Смоленской земле, пусть не так, как на Дону или в Сибири, но тоже шла невидимая война за землю.

  Что касается Поречского уезда, то на тот момент в уезде проживало 54 бывших помещика, 112 человек священнослужителей, 2 жандарма, 2 сыщика, 1 исправник, 1 земский начальник. В указанный период уездная комиссия рассмотрела заключения по 55 делам об их выселении. Удовлетворено 10 ходатайств.113

  После того как сроки ликвидации хозяйств и выселения бывших помещиков были продлены до 1 августа 1926 года, ходом кампании заинтересовались центральные контролирующие органы. 18 сентября 1926 года в ЦКК-РКИ был заслушан первый доклад сектора контроля по этой проблеме, 9 апреля 1927 года - второй.114

   В результате по губернии у бывших помещиков изъято 2 601 десятина земли, построек и сельскохозяйственного инвентаря на 203 704 рубля. Из конфискованного имущества на нужды школ передано 151 десятина земли и движимого имущества на 51 799 рублей. Крестьянам передано 1 433 десятины и движимого имущества на 9 637 рублей. В основном конфискованное передавалось для удовлетворения потребностей сельхоз коммун. Губземорганам перешло 529 десятин земли и имущества на сумму 12 339 рублей. Стоимость малозначительных ликвидированных ценностей определена в сумму 61 056 рублей.115

   Формально процесс выселения бывших помещиков завершился принятием постановлений Президиума ЦИК от 4 февраля и 11 мая 1927 года, а также ВЦИК от 7 марта и 14 октября 1927 года которыми подводилась черта под процессом выселения. Там же предлагалось не принимать больше выселенческих дел к производству, а кампанию считать законченной.

Таким образом помещики теряли все свое имущество, за исключением того, что они приобрели после 1918 года. Остальное имущество считалось нажитым путем эксплуатации крестьян и переходило в собственность государства или крестьянских коммун.116

   Вероятно, с целью создания соответствующего общественного мнения и возбуждения неприязни дабы не нашлись влиятельные заступники бывших помещиков, а также показать, как долго советская власть терпела неисправившихся врагов народа, в газете «Смоленская деревня» от 29.05.1928 года под заголовком «Помещик Глинка» была размещена статья критического содержания. Кстати, заметка хорошо проиллюстрировала способность адаптироваться к изменившимся социально-политическим условиям представителей бывших привилегированных сословий, а в настоящее время лишённых основных граждан прав.

 «Помещик Глинка. Сергей Леонидович Глинка! Это имя когда-то гремело среди родовитого дворянства. По всей России у Глинки были имения, дома, дачи. Глинка – предводитель дворянства, земский начальник, крупный помещик.

В других губерниях стёрты с лица земли гнёзда этого дворянского зубра. И только деревня Тарасенки, Руднянской волости оказалась каким-то островком, которого не коснулся меч революции. Здесь осталось имение Сухляново, здесь живёт Глинка со своей семьёй. В 1918г. Глинка вдохновитель кулацкого восстания в городе Демидове. При подавлении восстания, его сын Александр, сестра и её муж, супруги Макштейн были расстреляны.

   Сам Глинка во время восстания спешил в Демидов. Но на пути получил извещение, что восстание подавлено. Глинка спешно вернулся и засел в своём Сухлянове, где и провёл тревожные дни 1918 года. В 1919-1920г. всеми правдами и неправдами Глинка пролезает в секретари сельсовета. Но скоро проваливает работу, и его выбрасывают.

   Когда происходило выселение помещиков, Глинка стал направо и налево раздавать взятки местным властям, получал подложные документы и справки о бедности, хорошем поведении и т. д. Накопилось целое дело на 37 листах, составленное из всевозможных подложных бумаг. Это дело теперь необходимо отыскать. Оно даст большой козырь в руки следственных властей.

У Глинки сейчас осталось два двухэтажных каменных дома, 4 гектара сада, парк, 18 гектаров пашни. Земля обрабатывается наёмным трудом. Уцелело много крупных вещей: жнейки, косилки и другие машины. Домашняя утварь Глинки стоит больших денег, имеется много драгоценностей.

   Недавно Глинка продал большой деревянный дом за тысячу рублей. ВИК предъявил Глинке судебный иск на продажу этого дома. Замуравленное иск поддержало. Но Смоленский УИК почему-то отменил постановление ВИКа о взыскании с Глинки тысячи рублей.

В 1924 году откуда-то появляется из Гродненской губернии сын старосты костёла Г. Пташинский одетый в красноармейскую форму. Пташинский избирается членом сельсовета. Глинка берёт его примаком к свой дочери Татьяне. Зять начинает защищать интересы тестя. В прошлом году Пташинский фиктивно разводится с дочерью Глинки. «Гнездо» делится на три двора – тоже фиктивно.

Сельсовет во главе с председателем – комсомольцем Крупенченковым, этот жульнический раздел утверждает. Татьяна Сергеевна (дочь Глинки) берёт у председателя Лешнинского селькресткома, Луговского справку о том, что она беднячка. Справка помогает ей пролезть в члены профсоюза, и сейчас она учится в Смоленске на курсах кройки и шитья. Глинка и Пташинский продолжают эксплуатировать бедноту.

Когда проводилось самообложение, беднота наложила на Глинку 300 паёв. Но встретила резкий отпор со стороны члена сельсовета Пташинского и представителя волисполкома Кучерова. Они решительно отстаивали Глинку, предлагая обложить его только на 100 паёв. Неоднократно крестьяне давали наказ выселить Глинку. Но благодаря защите местных властей дело не двигается. В. Рафиенко.117  

   На Смоленщине всерьез взялись за выселение бывших лишь после вскрытия «нарыва». Новая команда, окрыленная доверием центра, провела учет землевладельцев и вот, что оказалось по состоянию на 1928 год:

   В начале 1928 года ВЦИК приказал местным партийным и советским организациям еще раз рассмотреть вопрос о выселении помещиков, руководствуясь всеми имеющимися постановлениями. В Смоленской губернии создали специальную комиссию, ее предложения обсуждались на бюро Смоленского губкома 1 июня и 30 июня 1928 года. Комиссия рекомендовала выселить всех имевших крупные поместья, а не только дворян.

   Всего из 758 рассмотренных дел постановили выселить 470 семей или 58% от общего числа. Бюро обкома оказалось еще решительнее в своих действиях. «Надо выселить всех, если будут записки из центра об оставлении, то их пришивать к делу или направлять в партколлегию. Тут надо действовать в революционном порядке. Проводя жесткую линию... При выселении помещиков необходимо действовать решительно без излишней осторожности. При выселении семей военнослужащих нам приходится больше дорожить голосом крестьянства и красноармейцев, чем некоторых командиров, выходцев из помещиков». 19   116

   Желая, по всей видимости, окончательно решить помещичий вопрос Президиум Смоленского ГИКа постановлением от 14 сентября 1928 года за №76 определил список из 147 семей подлежащих выселению.

  Постановлении было, в частности, сказано, что выселяемым лицам в порядке постановления ВЦИК от 10.09.28 года предоставить срок для ликвидации имущества и выезда из бывших имений – 5 октября 1928 года, после чего принять меры принудительного выселения органами милиции и закончить таковое к 15 октября 1928 года.

   4.Уездным Исполнительным Комитетам в работе по изъятию имущества бывших помещиков точно руководствоваться нижеследующим:

а) от выселяемых подлежит отобрать все находящееся в их пользовании национализированное декретом от 19.02.1918 г. имущество, как-то: постройки, сооружения, живой и мертвый с-х инвентарь.

   Примечание: Имущество означенных категорий, приобретенное трудами и на средства выселяемых после 19.02.1918 г., дня издания закона о социализации земли не за счет обесценения национализированного по декрету о земле имущества, признается собственностью выселяемых и отобранию у них не подлежит.

б) предметы домашнего обихода, не входящие в состав принадлежностей с.-х.. хозяйства (носильное платье, белье, мебель, книги, домашняя утварь и т. п.), а также предметы питания отбиранию у выселяемых не подлежат.

в) Урожай текущего 1928 года признается собственностью выселяемых с правом ликвидации в срок, назначенный для выселения.

г) Приемка имущества производится по описям, составленным при национализации имущества, а при отсутствии таковых комиссия устанавливает наличие имущества к 19-му февраля 1918 г., причем если национализированное имущество частично или полно ликвидировано выселяемым, то стоимость его натурой или деньгами удерживается из имущества, принадлежащего выселяемому.

д) Акт об изъятии имущества и описи последнего составляются комиссией по указанным земорганами формам. Заявления со стороны выселяемых о неправильном включении в опись имущества подлежит рассмотрению в Президиумах УИКов, постановления которых считаются окончательными.

е) Отбираемые от выселяемых земли и имущество зачисляются в общем порядке в состав Государственного Земельного Имущества и используются на основе существующих законоположений по планам, утвержденным Губисполкомом по представлению ГубЗу.

ж) Изъятое имущество волостными комиссиями передается под расписку на временное хранение и использование ближайшему селькресткому, который обязан немедленно организовать надлежащую охрану, продолжить текущие хозяйственные работы и уход за скотом, вести краткий отчет об израсходовании продуктов на текущие надобности хозяйства.

з) Комиссиям при ВИКах закончить разграничение имущества выселяемых помещиков к 25 сентября.

5. Предложить местным исполкомам не препятствовать ведению хозяйств бывшим крупным землевладельцам, кои не значатся настоящим постановлением к выселению. (Значит были на тот момент еще неприкасаемые. Прим.авт.).

Зампредгубисполкома БЕК

Секретарь ГИКа ВАРНАЧЕВ 118

   Полного списка выселенных, а также как областное руководство производило выселение, когда и куда был выселен последний помещик, сведений в официальных источниках автору обнаружить не удалось.

Организованные переселения крестьян в малоосвоенные местности.

   В начале 1920-х годов залечивая раны, вызванные Первой Мировой и Гражданской войнами, страна уже думала о перспективах дальнейшего развития. В хлебопроизводящих, но отдалённых районах СССР имелись неосвоенные территории, могущие в перспективе пополнить хлебные запасы страны. Правительство сочло необходимым данные территории заселить. Смоленщина в свою очередь имела возможность дать государству трудолюбивых сельхозпроизводителей оказавшихся в условиях недостатка обрабатываемых земель у себя на родине.

Указанные годы характеризуются пока ещё ненасильственной политикой заселения неосвоенных территорий. Переселения крестьян носили добровольный и организованный характер. С целью их планирования и осуществления в 1924 году был создан специальный государственный орган — Всесоюзный переселенческий комитет при ЦИК СССР (ВПК).

В это же время в Смоленской губернии проводилось организованное переселение в Поволжье в Саратовскую губернию. В связи с сильнейшим голодом на указанной территории в 1921 году регион стал остро нуждаться в переселенцах. (Смоленская деревня за 20.08.1924 г.)

 Желающие переехать на Волжские земли крестьяне обязаны были после одобрения их намерений в уездном земельном управлении выбирать из своей среды ходока, выдать ему доверенность на право закрепления участков. По документам выданным губернским земельным управлением соискатель участка направлялся в Саратовскую губернию, где уполномоченные органы предлагали варианты земельных наделов. При переездах организованным порядком переселенцам полагались некоторые льготы.

   Помимо выезда на постоянное место жительства в район Поволжья жители губернии начали активно переселяться в Сибирь и на Дальний Восток.

   В плановом порядке из числа добровольных переселенцев, в 1926 году властями разрешен переезд 3920 семьям в Сибирские губернии и 1080 в регионы Дальнего Востока. В течение года установленный лимит был выбран.119

   В 1928 году губземуправление объявило о разрешении направить ходоков в Сибирские и Дальневосточные губернии имея в виду переезд крестьян в количестве 9 000 душ.120

   Переселения продолжались и все последующие годы. Например, в 1929 году жителям Европейской России в районах Сибири правительство планировало предоставить места проживания для 101 700 человек. При этом добровольцам-переселенцам выставлялись обязательные условия.

Чиновники имели желание «сдать готовые объекты под ключ». Ещё в районах постоянного проживания люди должны были организовываться в колхозы или сельхозкоммуны в составе 20–30 дворов в каждом колхозе, и только после этого их начинали готовить к переселению. На других условиях, например индивидуально, люди выехать с мест проживания не могли, только в составе колхоза. Но и при установлении подобных ограничений, желающих оставить обжитые места оказалось достаточно много.

   Переселенцы надеялись навсегда избавиться от постоянной нужды и голода. По имеющимся сведениям, некоторое число крестьянских семей из сёл и деревень Демидовского уезда выехали в поисках иной, более счастливой жизни.121

   Землю крестьяне получали в бессрочное пользование. Допускалась трудовая аренда. Допускались любые способы землепользования - общинный с переделами, хуторской, выделение на отруба, образование коммун и артелей. Самым сложным моментом в условиях землепользования являлось определение права двора на выход из общины (мира).

   16 мая 1919 г. такое право было подтверждено, но местные власти и сама община чинили препятствия - из-за того, что это вело к дроблению участков. При обсуждении Земельного кодекса признано, что адекватно решить этот вопрос в общем законодательстве трудно, и губерниям было дано право самим устанавливать нижние пределы для величины земельных наделов.

   В тех случаях, когда трудовое хозяйство по состоянию своего потенциала не могло выполнить своевременно сельскохозяйственные работы, допускалось применение наемного труда с соблюдением норм по охране труда в сельском хозяйстве.

Одна из статей Земельного кодекса гласила, что все строения, сооружения и насаждения, соединенные с земельным участком пользователя, принадлежат последнему. Он может их продать, а новый пользователь должен предварительно испросить у местного земельного общества согласия на пользование земельным участком. Если оно откажет, дело разбиралось в Земельной комиссии своеобразном земельном суде по всем земельным спорам, а также разделам крестьянских дворов, когда один из членов семьи выделялся из двора, требуя себе доли. Как правило из двора выходил женатый сын с семьей, получая часть земли и имущества.

  В дополнение к Земельному кодексу была издана "Инструкция о разделе крестьянских дворов". В ней указывалось с первых же слов, что целью ее является установление "устойчивого" землепользования и создание "прочных товарных крестьянских дворов", т.е. создание крепких крестьянских единоличных хозяйств, дающих продукцию на рынок, - по более поздней советской терминологии, "кулацких хозяйств", на разрушение которых была брошена в скором времени вся сила большевистской государственной власти.

   Попытку приостановить измельчание и оскудение крестьянских хозяйств, укрепить их и придать им "товарность" можно видеть в одной из статей Земельного кодекса, которая гласила: "Требовать раздела двора могут лишь лица, достигшие совершеннолетия и пробывшие во дворе не менее двух севооборотов, а при отсутствии правильного севооборота пробывшие не менее шести лет".

Кроме того, "Инструкция о разделе дворов" ставила некоторые преграды растаскиванию имущества, которое могло быть объявлено неразделимым в земельном отношении в случае выхода из него какого-нибудь члена семьи. В подобном случае последний получал лишь долю имущества в зависимости от времени, проведенного во дворе, земельный же надел он должен получить от местного земельного общества. Возможность выдела из общего хозяйства впоследствии сыграло злую шутку с крестьянами желавшими выделиться.

Начало механизации сельскохозяйственных предприятий края. Введение сельхозналога. Административно-территориальное реформирование уезда.

Социально-экономическое положение Касплянской волости. Постановление ВЦИК и СНК "О самообложении".

    Смоленская губерния как малоземельная шла не в первых рядах по части тракторизации. Даже среди специалистов сельского хозяйства шли споры о применимости данной техники в наших условиях. Против использования тракторов выступали в числе прочих и многие работники губисполкома. Но затем решили рискнуть. Смолсельсоюз в 1924–1925 годах закупил первые два трактора. Опыт их использования показал полную состоятельность идеи механизации. В следующем 1925 году закупили еще шесть тракторов. В 1926 году еще пятнадцать. К концу указанного года в губернии работали уже 72 трактора.122

   Выделяли их в первую очередь совхозам и крупным хозяйствам. На хуторские делянки они, естественно, не попали. На вооружение землеробам здешних мест техника будет поступать уже в колхозы через МТС.

   После появления первых тракторов знатоки из крестьян стали утверждать, будто трактор отравляет землю своими газами и через 5–10 лет земля перестанет рожать. Сознание мужика находилось еще в XIX веке.  

   С 10 мая 1923 года продналог заменён единым сельскохозяйственным налогом, который был исчислен в объёмных хлебных единицах, хотя мог частично вноситься и деньгами.

   Сельскохозяйственный налог в последующие 1924/25 годы, в связи с завершением денежной реформы, полностью взимался деньгами.

   Сроки внесения его были таковы: с 1 октября по 31 октября - 40%; с 1 ноября по 31 декабря – 30%; с 1 – января по 15 февраля – 20%; с 16 февраля по 1 апреля – 10%. Параллельно с продналогом хлеб заготавливался в порядке прямого товарообмена и через закупки хлеба, обращавшегося на рынке. Соотношение между хлебом, который поступал в порядке продналога и хлебом, закупаемым на рынке, уже в 1923/24 резко изменилось в пользу последнего. Сельская жизнь заметно оживилась.

Трактор 1920-х годов.

   Еще в начале 1923 года Смолгубисполком на заседании бюро фракций рассмотрел вопрос нового районирования губернии. На тот момент население Смоленского края составляло два миллиона двести тысяч жителей проживавших на территории 230 волостей и 3 757 сельсоветов (или райсоветов как тогда называли). Руководство губернии решило сократить число волостей примерно до 100 с численностью населения от 20 до 30 тысяч душ на волость.

   Волостные центры должны были иметь почту, телеграф, телефон, торговые и промышленные предприятия. Таким критериям, в частности, отвечало село Каспля. Волость должна была стать основной низовой административно-хозяйственной единицей.

   В связи с установлением новых границ волостей губернии с 11 февраля 1924 года проходит реорганизация уезда. Постановлением ВЦИК к Демидовскому уезду, с центром уезда г. Демидов, отнесено шесть волостей: 1. Понизовская, 2.Троицкая, 3. Касплянская, 4. Демидово-Пригородная, 5. Слободская, 6. Щучейская. Иньковская волость упразднена.122

  Соответственно деревня Гвоздевицы в составе Зарубинского сельского совета, образованного в 1925 году - передана в Касплянскую волость. Подчинение Совета неоднократно менялось вплоть до 1954 года, когда он был упразднен.

   Учитывая, что проведённая в 1924 году административно-территориальная реорганизация не выполнила поставленных задач, в целях дальнейшей оптимизации управления административно-территориальными единицами постановлением Президиума Губисполкома от 26 сентября 1927 года с 1 октября 1927 года Демидовский уезд расформирован. Часть его куда отнесён сам город, а также прилегающие волости, в том числе Касплянская, отнесены к Смоленскому уезду.123

   Основной территориально-административной единицей в 1920 годах являлась волость. Волостной исполнительный комитет обладал такими административными правами как сбор сельхозналога, страховых платежей. В случае неуплаты их имел право описи имущества и продажи его с последующим погашением задолженности. Обладал полномочиями своими постановлениями накладывать штрафы, в том числе, за лесонарушения. В случае отказа от добровольной оплаты, исполнение постановлений в принудительном порядке приводила волостная милиция. Дела по мелким штрафам приводили в исполнение сельсоветы. При волисполкоме имелось бюро принудительных работ. Для раздела земельных участков запрашивалось заключение сельсовета, после чего земкомиссия выносила свое решение.

  По состоянию на середину 1925 года в Касплянской волости численность населения составляла 28 812 человек. На ее территории образовано 12 сельских Советов. Из всего населения в деревнях проживало 30%, на хуторах 70%. По губернии в целом цифра была несколько иной. На 1 октября 1925 года общины охватывали 64.82%, хуторские хозяйства и отруба лишь 34.7%. Чем объяснить стремление земляков к обособленности и самостоятельности? Вот и верь после этого авторам дореволюционных работ о пассивности и инертности белорусских крестьян запада Смоленщины.

    В одном из отчетов ОГПУ по Касплянской волости в вышестоящие органы, направляется аналитическая записка, где 2 446 домохозяйств отнесено к бедняцким, 2 083 отнесено к середняцким и лишь 454 хозяйства к зажиточным. (Да и правда, откуда в здешних местах могут появиться богатые крестьяне).124

  Статистические справочники начала 20-х годов никогда не указывали такую категорию сельского населения как просто «крестьяне», но классифицировались как «бедняки», «середняки» и «кулаки». По раскладу органов власти в регионе, в конце гражданской войны, 35–40% составляли бедняки и батраки, 55–60% -середняки и 3% кулаки. Но это были первые мирные годы. Впоследствии ситуация, конечно, значительно изменится.

   Что не сделала Столыпинская реформа, сделала сама жизнь. Крестьяне на основании своего собственного опыта поняли преимущества свободного труда на своей земле. Община еще продолжала влиять на жизнь сельчан, но влияние ее уже начало слабеть. С каким удовольствием вспоминали про эти годы пожилые колхозники в 50-е годы ХХ века. Это было почти счастье – рассказывали они.

  Однако производство являлось мелкотоварным, что было выгодно лишь самим крестьянам, но не государству. В короткий срок обеспечить предстоящую программу индустриализации финансовыми средствами хутора не могли. Хотя, как сказать. Есть и другие мнения по указанному вопросу. В 1928 году сталинское руководство, вскрывая «Смоленский гнойник» припомнит лидерам губернии такие высокие показатели «хуторизации», обвинив их в правом уклоне. Имелись и другие причины упадка хуторского способа ведения хозяйства. О них будет сказано ниже.

   К экономическим достижениям того периода можно отнести наличие в волости 4-х потреб кооперативов, 4-х сельскохозяйственных кооперативов всячески поддерживаемыми властями. Имелось 2 частных лавки. Касплянский кооператив имел водяную мельницу.

    Сельское хозяйство административно-территориальной единицы обслуживал 1 агроном. Работал кожевенный завод. Также на территории имелось 4 водяных мельницы и 2 паровых, которые находились в частных руках.

   Следует кратко сказать о состоянии здравоохранения. Так, в 1925 году в Демидовском узде в общей сложности работали 10 врачей, 13 фельдшеров, 12 акушерок, 4 сёстры милосердия, 1 зубной врач. Всего же медицинских работников вместе с техническим персоналом имелось 70 человек.125

   В 1927 году здравоохранение только в Касплянской волости уже было представлено врачебным участком, находившимся в селе Каспля и коллективом медработников, в котором работали 3 врача и 13 человек среднего и младшего обслуживающего персонала. Имелся зубоврачебный кабинет. Стационар располагал 25 больничными местами, хирургическим отделением. В 1927 году амбулаторию посетило 13 000 человек, в 1928 году уже 25 000 больных. Если в 1924 году коечных больных находилось на излечении 217 человек, то в 1928 году приняты 987 пациентов.126

  Вместо принятого 29 августа 1924 года «Закона о самообложении» принимается Постановление ЦИК и СНК СССР от 24 августа 1927 года по данному вопросу. Реализация закона, а затем и Постановления давали возможность властям привлекать средства сельского населения для финансирования хозяйственного и культурного строительства в деревне. Таким образом, деньги оставаясь в местном бюджете должны были расходоваться для нужд самой деревни.

   Самообложение проводилось по решению схода и было обязательно для всех граждан данного селения. Определялись объекты, на которые следовало направлять деньги собранные в порядке самообложения. Для принятия решения простым большинством голосов требовалось присутствие на сходе не менее половины граждан поселения, обладающих избирательным правом.

   Если сход не состоялся по причине неявки необходимого числа граждан, то повторный сход считался действительным при любом количестве собравшихся. Самообложение допускалось в денежной и натуральной форме, а также в виде трудового участия и не должно было превышать 35% от единого сельскохозяйственного налога. Это был дополнительный налог.

   Крестьяне, подогреваемые зажиточной частью населения, глухо роптали по поводу нового налога в разговорах между собой. На сходах и собраниях проходивших зачастую бурно звучали антисоветские лозунги и призывы. Собрания часто срывались кулацкими элементами. Направлялись письма в газеты, в различные инстанции. Но по большому счету деревня, погрязшая в бескультурье и невежестве, нуждалась и в школах и избах-читальнях, клубах.

  В 1920-е годы традиционные крестьянские общины постепенно трансформировалась в земельные общества, из ведения которых государство исключило и передало сельским советам функции местного управления и налогового обложения. На протяжении 1927–1928 годов осуществлен ряд мероприятий по ослаблению земобществ (крестьянской общины). Теперь деньги крестьян по закону о самообложении, т. е. общинные деньги, собирал и расходовал сельсовет.

   В актив властей по использованию денежных средств налога по самообложению необходимо записать весьма полезное дело. В начале 1926 года в деревне Толкуны Касплянской волости на средства селян построили школу. В 1928 году поселение оформилось как деревня. В 50-х годах ХХ века здесь находилась семилетняя школа. В 1953–55 годах в качестве директора в ней будет работать мой отец. Деревни тогда уже не было, только школа. По всей видимости поселение сгорело во время Великой Отечественной войны, примерно в 1942–1943 годах.

Государственная политика в отношении национальных меньшинств. Сельскохозяйственные коммуны в 1920-е годы.  

   Несколько слов о национальном составе военнослужащих РККА. По статистическим данным на 30 апреля 1921 года в Красной Армии несли службу бойцы и командиры 132 национальностей. В процентном отношении: русских числилось 77,6%, украинцев – 13,7%, татар – 1,7%, евреев – 1,4%, поляков – 1%, немцев – 0,36%, башкир – 0,04%, прочих – 2,3%. 127

  Сюда не включены около 70 000–80 000 венгров, 30 000–40 000 китайцев, 9 600 чехов и словаков, около 30 000 югославов, а также румыны, поляки, сербы, болгары, немцы, финны, корейцы, по мнению некоторых исследователей поддерживавших большевиков.

   Таким образом, на стороне красных в Гражданскую войну воевали около 200 000 иностранных бойцов и командиров. Если учесть латышей в количестве 175 000 человек, приплюсовать эстонцев, литовцев и других, то цифра личного состава Красной Армии будет приближаться к 300 000 человек и даже больше.

Разумеется, это не точные данные. Поимённо их никто не подсчитывал. Информация о количестве иностранных граждан почерпнута из книги Л. И. Жарова, и В. М. Устинова («Интернациональные части Красной армии в боях за власть Советов в годы иностранной военной интервенции и Гражданской войны в СССР». Военное издательство Министерства обороны СССР, 1960).

  При выяснении национальных особенностей наёмников находившихся в составе боевых частей РККА становится понятным, почему по окончанию гражданской войны они перешли на службу в ЧК, ЧОН, ВОХР и другие структуры выполнявшие карательные функции. Им было всё равно, над кем учинять расправы, народ для них чужой и, кроме того, за указанную службу правительство России платило им неплохие деньги.

   Из Еженедельника ВЧК № 5 за 1918 год, стр. 29 можно получить сведения о национальной принадлежности бойцов Смоленского батальона ВЧК. В составе батальона имелась интернациональная рота, состоявшая из немцев, австрийцев, мадьяр и пр. Силами указанного подразделения и было подавлено восстание в городе Поречье в ноябре 1918 года, что следует из сводки оперативного отдела штаба (корпуса) войск ВЧК № 21 от 16 ноября 1918 года.

  По окончании Гражданской войны многие из «интернационалистов» остались в России. За революционные заслуги получили гражданство, земельные наделы.

   Будучи у себя на родине крестьянами, в России также занялись сельским трудом. На базе помещичьих усадеб объединившись в коммуны создали образцовые сельскохозяйственные предприятия. Эффективность указанных хозяйств оказалась намного выше, чем хозяйств, созданные представителями коренного населения.  Подобное положение дел продолжалось до середины 1930-х годов, до времени, когда многих из них объявили врагами народа, и когда они вместе с теми, кого им пришлось усмирять в смутные 1920-е и ранее годы, попали в мартиролог.

  Согласно данным переписи 1920 года в Демидовском уезде при общей численности населения 157 221, великороссов проживало 155 696 человек, лиц, иных национальностей оказалось 1 525 душ обоего пола.

Преимущественно на хуторах, вероятно из бывших латышских стрелков, проживали 880 человек; поляков – 283; эстонцев 79; литовцев 31. Если в городе Демидове евреев насчитывалось 455 человек, а в уезде всего 142, то в местечке Рудня Смоленского уезда ремеслами и торговлей занималось 2 097 евреев.128

   Х съезд РКП(б) в марте 1921 года принял резолюцию «Об очередных задачах партии в национальном вопросе», в которой ставилась задача добиваться доверия ранее угнетаемых  наций путём предоставления им права иметь в органах власти своих представителей, права обучаться в общеобразовательных и профессионально-технические школах на их родном языке, иметь свои культурно-просветительные учреждения, прессу и пр.

  Через два года, в апреле 1923 г.  XII съезд РКП(б) уже Советского Союза наметил конкретные мероприятия по национальному вопросу такие как формирование органов власти национальных республик из числа местных жителей, владеющих родным языком, знающих быт, обычаи народов; власти, которые обеспечили бы использование родного языка во всех государственных органах и учреждениях. Общее название намеченных мероприятий – политика коренизации.

   Во исполнение решений съездов руководителям Смоленской губернии предстояло провести в жизнь политику коренизации компактно проживавших на территории региона национальных меньшинств. Это означало предоставление указанным группам населения широких полномочий в вопросах местного самоуправления. Намечались меры по формированию национальных элит, воспитанных в марксистко-ленинском духе. Планировалось также открытие сети школ с обучением на их родных языках.

 О белорусах. Самым крупным шагом в реализации намеченных мероприятий явилась передача БССР значительных по площади территорий с преобладающим белорусским населением.

   В 1924 году соседней республике переданы 16 уездов из состава РСФСР. В результате укрупнения территория БССР увеличилась более чем в два раза, а численность населения – почти втрое, до 4,2 млн человек.

   В соседнюю республику, естественно, переданы не все уезды Смоленской губернии, где проживали представители меньшинств. Оставшиеся по эту сторону границы белорусы, таким образом, попадали под действие программы коренизации.

   С позиций сегодняшнего дня проявление особого подхода к совершенно незначительным группам населения (латышам, евреям) выглядит несколько странно. Возможно указанное обстоятельство и явилось причиной волокиты о которой будет сказано ниже.

  С самого начала претворения партийной программы в жизнь, провозглашённые союзным правительством благие намерения не нашли должного понимания у Смоленского губернского руководства. Скорее наоборот.

   Если говорить о беларусах то, во-первых, Москва не обещала финансировать объёмную программу. В казне государства не было денег. Не было их и в губернии.

   Во-вторых, хлопоты и маета связанные с реализацией планов, не устраивали Смоленских чиновников.  Новое дело обещало исполнителям задуманного партийным съездом многие годы кропотливого труда по созданию всей инфраструктуры в разнообразных направлениях экономической, культурной, педагогической деятельности.

   Наконец, руководство губернии не считало затею с коренизацией белорусов разумной. Как можно предположить, по той причине, что единый народ пришлось бы разделить на две группы, одной из которых необходимо создать не совсем понятные им особые условия.

   Кроме прочего, проживавшие на данной территории представители указанной национальности во многих случаях сами не желали что-либо менять в своей жизни, не понимая для чего это всё нужно. В тот период времени, похоже, национализм в обществе не взращивался и не подогревался в такой степени как это будет в конце ХХ начале XXI веков.

  Если досконально изучить корни практически любого жителя западной части Смоленщины, неизбежно придёшь к выводу, что население этой части региона имеет полное сходство и родство с жителями восточной части Беларуси как имеющие одних и тех же предков в лице восточнославянских племён кривичей. Ответ на поставленный вопрос лежит на поверхности, однако политическая целесообразность не позволяет его озвучить. Как показывает жизнь, любую очевидность можно заболтать потоком отвлекающих доводов, чиновничий волокиты и не имеющих отношения к делу речей. Обычно, за примерами идти далеко не нужно.

   В общем, указанную проблему по воссоединению народа в 1919 году пытались решить на справедливой основе, но,,,,, не срослось. Опять что-то помешало.

   Ну, и с другой стороны, чтобы не быть голословным утверждая о нежелании руководства Смоленской губернии в коренизации белорусской части населения Смоленщины в 1920 – годы следует обратиться к авторитетным источникам. 

   Ниже помещена статья О.В. Кобец «Белорусизация на Смоленщине, 1924–1929 годы»  в тезисном изложении Материалы международной научной конференции РОССИЯ И БЕЛАРУСЬ: ИСТОРИЯ И КУЛЬТУРА В ПРОШЛОМ И НАСТОЯЩЕМ «Россиеведение и белорусоведение в XXI веке: традиционные и новые тенденции в научных исследованиях» (Смоленск, 11–12 октября 2018 г.)  Выпуск четвёртый.

   Рассмотрим проблему в хронологической последовательности. Ведь что получилось, Съезды ВКП(б) 1921 и 1923 годов приняли программу по национальному вопросу с однозначной интерпретацией. Никаких альтернатив указанному документу не имелось. Программу следовало выполнять.

   Весной 1922 года коллегия Главного управления профессионального образования (Главпрофобр) Наркомпроса РСФСР приняла постановление о преподавании белорусского языка как предмета в школах первой ступени и прохождении курса белорусоведения в школах второй ступени. 

В апреле 1923 года вопрос рассматривался на заседании бюро нацменьшинств Смоленского губернского отдела народного образования. Было принято решение о начале изучения в 1923/24 учебном году белорусского языка и такого предмета как белорусоведение в 150–200 школах первой и второй ступеней в уездах, где проживало белорусское население.

  В октября 1923 года утверждён «План работы Смоленской белорусской секции, который следовало выполнить в текущем 1923/24 учебном году». В нем ставилась задача о переводе преподавания предметов на родном (белорусом) языке в школах первой ступени. 

   Согласно распоряжениям Наркомпроса РСФСР и ГубОНО от 21 ноября 1922 года за № 11 023; предполагалось преподавание белорусоведения во всех школах второй ступени, семилетках и девятилетках Смоленской губернии.

  Совещание по вопросу просвещения белорусов, проведенное Наркомпросом 30 апреля 1925 года, постановило приступить с 1925/26 учебного года к переводу школ в районах с преобладанием белорусского населения на белорусский язык. В целях реализации данного решения Смоленский ГубОНО наметил к переводу на белорусский язык 20 школ. Впрочем, подготовленных педагогов в распоряжении ГубОНО не имелось. Вопрос кадров решался в то время в основном через специальную курсовую подготовку учителей.  

   23 июня 1925 года Смоленский «совет по просвещению белорусов» направил в Совет национальных меньшинств Наркомпроса РСФСР отчёт о работе с белорусами. Проанализировав положения отчёта Совнацмен 29 июля того же года, направил грозное письмо Смоленскому ГубОНО, в котором говорилось, что ГубОНО не только не организовал, но скорее «чинил всякие препятствия» работе среди белорусов. Наркомпрос требовал «немедленно дать подробные объяснения по указанному вопросу.»

   В этом же году в губернии активно обсуждался вопрос о создании в Смоленском университете кафедры белорусоведения. Дальше обсуждений дело не пошло.

  Уже на международном уровне выражались недоумения по указанному поводу, но Смоленская губерния по-прежнему не спешила и не форсировала процесс белорусизации. И как следствие, в декабре 1925 года ГубОНО в переписке с Наркомпросом всё ещё лишь ставилась задача только с будущего, то есть с 1926, года «постепенно переводить на белорусский язык» школы в местах с компактным проживанием белорусов. Однако, тут же следовал завуалированный отказ: «для работы в белорусских школах нужны будут учителя, достаточно знакомые с белорусским языком». Фраза «достаточно знакомые» красноречиво свидетельствует, что в губернии не было не только учителей, профессионально владеющих белорусским языком, но даже и тех, кто знал его на «достаточном» уровне.

   В целом же по губернии не стал переломным в работе по коренизации меньшинств на Смоленщине и 1926 год. Прошло ещё несколько лет фактического бездействия. Возможно, губернские чиновники не придавали такого значения коренизации белорусов, о чём будет сказано ниже, что не находили это актуальным.

   Автор настоящих строк не имеет желания втягиваться в малопродуктивную дискуссию о том, являются ли белорусы на Смоленщине национальным меньшинством, или …наоборот.

   Хотелось бы лишь вкратце рассказать о работе экспедиции фольклорно - диалектологической комиссии Института белорусской культуры под руководством профессора Шлюбского, которая провела научные изыскания в середине 1927 года на территории Смоленщины.

   Вообще-то отчёты о подобного рода исследованиях публикуются в профильных научных изданиях. Познакомиться с официальными документами в национальном архиве Беларуси, ввиду недостатка времени, автору не пришлось. Все же в фондах архива удалось обнаружить два номера газеты «Савецкая Беларусь» за 1927 год с размещённым там материалом «Месяц па Беларускай Смаленшчыне».

   Итак, в настоящей краткой заметке речь пойдет о результатах работы проведённой, теми кто искал и находил общие корни жителей двух соседних республик, оказавшихся волею судьбы по разные стороны сначала границ советских республик, а в настоящее время и государств. В сущности, по историческим меркам, события происходили не в таком уж и далёком прошлом. Предметом исследования вышеуказанной экспедиции являлись разговорный язык, быт, обрядность наших дедов и прадедов.

   В данном разделе помещён краткий пересказ заметок, опубликованных в Смоленской областной газете «Рабочий Путь» №№ 186, 187 за 1927 год «Белорусы в Смоленщине» и газете «Савецкая Беларусь» №№ 174, 176 за 1927год «Месяц па Беларускай Смаленшчыне».

   Районом проведения исследований явились ряд населённых мест, расположенных по маршруту: Смоленск – Демидов (бывшее Поречье)– Велиж – Белый – Ржев.

   Отправным пунктом экспедиции стал город Смоленск. Касаясь национального состава жителей города, научная группа отнесла его к великорусским. Отмечено, что окончательная и энергичная русификация города началась московскими царями в середине XVII столетия. В записной книжке одного из участников экспедиции то и дело приходилось отмечать беларусизмы фонетические и словарные в языке смоленских мещан.

   Приходилось членам экспедиции встречаться с горожанами, которые родились и всю свою жизнь прожили в Смоленске и которые считают себя белорусами, но у которых замечается какая-то боязнь чего-то будто их может кто-то наказать за то, что они – смоленские белорусы. Это наследие упорного, в продолжение двухсот с лишним лет, проведения царской «национальной политики».

   Приходилось встречаться и с таким типом местной интеллигенции, которая, обрусевши, забыла свой родной язык и культуру, но которая чувствует, что великорусский язык и культура для них чужие. Они говорят: «Мы не великоруссы и не белорусы, а смоляне».

  Встретились члены экспедиции и с такими представителями интеллигенции, которые проповедовали шовинистические и черносотенные взгляды на белорусскую нацию, белорусский язык и культуру. Для них не существовала белорусская народность. Окраинным народам они отказывали в самобытности.

   Как отметила экспедиция, любопытен Смоленск и своими белорусскими лирниками, которых много в городе; любопытен своими большими базарами, на которые съезжались крестьяне окрестностей за 40–60 верст.

   После Смоленска экспедиция направилась в Смоленский уезд. «Это наиболее сруссифицированный уезд из всех белорусских уездов Смоленщины, благодаря тому что население его имеет непосредственное сношение со Смоленском. Непосредственное ознакомление с этнографией населения Смоленского уезда (на расстоянии 20 верст от Смоленска) показало значительное присутствие белорусских элементов.

   Сами себя здешние жители считают «русскими», и молодежь в большинстве довольно хорошо говорит по-русски. Но не нашлось ни одного белорусского слова, которого бы не знали; правда, часто случалось, что то или иное слово знают, но в жизни оно употреблялось лет 30–40 тому назад. Отсюда и старшее поколение под влиянием молодежи и русской школы, старается выбросить из употребления какие бы то ни было приметы белорусского языка и смотрят на них как на некультурность, отсталость, необразованность».

  Белорусские этнографические особенности начали резко проступать при посещении экспедицией Демидовского уезда.

   Поскольку экспедиция работала в период летних каникул, то ей не удалось побывать в белорусских школах 1 ступени, где они увидели бы, что дети и теперь говорят на белорусском языке. Члены комиссии общаясь с учителями затрагивали языковую проблему. Одна из учительниц родом из Саратовской губернии подчеркнула, что дети говорят мешаным крестьянским языком. Наиболее разговорчивые преподаватели объясняли: «Так знаете, раньше тяжеловато было – употребляли какие-то странные, совсем не русские слова, как например «жихар», с`ёлета», «куды», «як» и т. п. Русское произношение дети коверкают по-своему, например, не «волк», но «воук», не «пошел», а «пайшоув» и т. п.».

   С белорусскими этнографическими особенностями уезда вынуждены были согласиться и представители Демидовского УОНО. В официальной справке отдела народного образования отмечалось: «Бородинский район Пригородной волости – наречие, быт и одежда с признаками Белоруссии, Мамошкинский район Касплянской волости – много признаков в наречии, быте и одежде Белорусии». Там же отмечалось, что несмотря на это по данным последней переписи на Демидовский уезд приходится всего 123 белоруса, а на сам Демидов – 18 белорусских душ.

   Как представители власти иногда относились к языку и культуре другой нации видно из следующего случая. Председатель одного из ВИКов Поречского уезда, бывший рабочий ленинградского завода услышав, как один из членов экспедиции изъясняется на родном языке спросил: на таком ли языке он читает лекции студентам в Белорусском университете? Услышав утвердительный ответ, заявил: «какой некультурный и необразованный народ белорусы. В моей волости неграмотные крестьяне говорят точно также».

  В Демидовском уезде экспедицию застал народный праздник, который празднуется на территории Беларуси который сохранился также и на Смоленщине – Иван Купала. Праздник застал их на границе Смоленской и Псковской губерний.

   Бельский уезд, где работала экспедиция, в культурном и языковом отношении очень похож на Демидовский уезд. Здесь также официально числилось в уезде 30 белорусов, а в самом городе 120 человек белорусской национальности (по предыдущей переписи вообще не было ни одного белоруса).

  В музее Бельского краеведческого общества хранилась тетрадь с фольклорным материалом, собранным учителем Кудрявцевым. Тетрадь озаглавливалась: «Сведения по краеведению Верховье-Мальшкинской волости Бельского уезда Смоленской губернии». Здесь приведены рассуждения педагога относительно белорусского языка, на котором говорили в его волости:

«Жаргон» - является как следствие культурной отсталости народной массы в подавляющем своем большинстве, ввиду чего почти поголовно все население говорит, удерживая корень слова неправильно и грамматически, и логически, но есть слова, которых литература не знает, к которым и относится жаргон».

   Далее Кудрявцев приводит 117 примеров жаргона, распространенного, как он пишет, по всей волости в 1926 -27 гг.  Данный «жаргон» являлся ничем иным, как белорусским языком. Например: напрянись – оденься, запутай – закрой, на столе – на потолке, схувай – спрячь, клець – амбар, раиць – советовать, крупеня - суп ячневый, капуста – щи, павийник – чепчик, шкодить – портить, пуга – кнут, вечерять – ужинать, с`ёлета – нынче, шукать – искать, трохи – немного и т. д.».

  В городе Белом участникам экспедиции пришлось услышать самые нелепые слухи о белорусах. «Дошло даже до того, отмечала экспедиция, что (как рассказала одна из учителей) в некоторых бельских школах с белорусских тетрадей, которые они получили, сдирали обложки, чтобы не показывать ученикам тетради, озаглавленные на белорусском языке». Здесь явно не обошлось без установок, спущенных из уездного отдела народного образования.

   Кроме того экспедицией:

1. Записаны около 500 текстов рождественских, маслянковых, весенних, русальных, купальных и свадебных песен.

2. Собрано около 300 текстов припевок, в том числе отражающих жизнь селян в революционные годы, антирелигиозную тематику, о современном быте деревне.

3. Экспедиция пополнила белорусский Словарь Смоленщины одной тысячью слов с примерами их употребления.

4. Выполнила около 600 фотографий набоек на предметах одежды деревенских жителей.

5. Записывались песни с употреблением слов «Белая Русь», которых оказалось больше всего на севере Смоленщины.

  Вот такая культурно-языковая ситуация, согласно данным проведённых исследований, сложилась к середине 1920-х годов в западной части края в не таком уж и далеком прошлом.

   Анализируя данные отчётов губернских чиновников и белорусской фольклорно – диалектологической экспедиции можно увидеть некоторые различия в подходах к изучению проблемы, что вполне понятно. Исследуя один и тот же предмет, каждая из сторон расставляла на них свои акценты. В результате получилась более полная картина такого явления как белорусская Смоленщина.

   Из личных впечатлений автора настоящих строк. При проведении сельскохозяйственной переписи 1917 года мой дед житель Поречского уезда как, впрочем, и многие его соседи однодеревенцы, назвал себя белорусом. Его дети, в том числе мой отец и все братья, а также сестры причислили себя к русской нации. Помню, как в начальной школе в первой половине 1950-х, нам учащимся, а учащихся в классе было всего двое, впервые учительница задала вопрос: "какой мы национальности?". Не зная, что это такое, придя домой спросил у отца, директора Зарубинской семилетней школы и преподавателя истории: "что такое национальность и кто мы по национальности?» Отец ответил, что мы белорусы, но лучше писать в анкетах, что мы русские. Этот разговор вскоре забылся. Потом много лет спустя, вспоминая детские годы, он всплыл в памяти вновь. Обрусение подобным образом происходило не только в нашей семье, но и повсеместно.

   По переписи 1926 года численность нацменьшинств составила более 20 тысяч, поскольку многие белорусы в ходе переписи по причинам известным только им причисляли себя к великороссам или наоборот. Далее читаем: «и само население уже настолько обрусело, что не придает белорусизации никакого значения». В другом месте доклада говорится об «индифферентном» отношении части населения к вопросам белорусизации.

   В официальном отчете Демидовского уездного отдела народного образования за 1927 год говорилось о том, что в числе прочих, в Касплянской, Иньковской волостях (вероятно, имелось в виду бывшей Иньковской волости) в наречии, быте, одежде крестьян присутствуют все признаки белорусской народности. Вместе с тем, отмечается, что по последней переписи населения 1926 года в этнически белорусском уезде зарегистрировано всего 123 белоруса, а в самом городе Демидове 18 белорусов 28

    В октябре 1928 года комиссия во главе с заведующим Смоленским ГубОНО обследовала Руднянскую школу–девятилетку (белорусскую). В выводах комиссии отмечено, что «школа считается белорусской, но «ни по составу учащихся, ни по языку преподавания (русский) таковой признана быть не может». В школе 700 учащихся. Школа переполнена, поскольку рассчитана максимум на 200 человек. Учебных пособий, необходимых для нормальной работы школы повышенного типа, нет («несколько склянок, пара примитивных приборов – все оборудование школы с огромным количеством учащихся»). Группы первой ступени учебниками снабжены удовлетворительно, старшие группы почти не имеют учебников. Ни топливом, ни авансами на учебные и хозяйственные нужды, ни зарплатой школа не удовлетворена. Вообще, заключает комиссия, школа производит впечатление девятилетки «весьма сомнительного качества»

  22 октября 1928 года Любавичский волостной комитет ВКП(б) рассматривал вопрос о работе национальных школ волости. По результатам его изучения комиссия сделала вывод об отсутствии плановости и системности в работе белорусских школ, также отмечен «ряд недовольств среди населения в связи с переходом школ на белорусский язык», вплоть до случаев «выступления учащихся против учителей».

   Своих подготовленных учительских кадров на территории, где проживало самое большое количество белорусов органы образования, не имели, а «присылаемые» не только не соответствовали «с точки зрения национальной политики школ», но и демонстрировали свою «политическую отсталость.

   Что касается губернских официальных учреждений, то в 1928/29 учебном году ГубОНО подготовило доклад «О культработе среди белорусского населения Смоленской губернии». В установочной части документа сама численность белорусов, проживавших на указанной территории, ставилась под сомнение.

   В 1929 году происходил процесс формирования Западной области с центром в Смоленске. В новом административно-территориальном образовании количество белорусского населения составило уже более 78 тысяч, в нём имелось 67 белорусских школ первой ступени и 4 школы повышенного типа.

   В процессе создания Западной области возникло осознание иного подхода к решению проблемы. Появилась формулировка: «белорусизация одних лишь школ является полумерой, нужно начать белорусизацию с сельсоветов». Работа советских учреждений и общественных организаций, обслуживающих белорусское население, продолжала вестись на русском языке, район не имел белорусских детсадов, детдомов, профтехшкол…

   Из вышеизложенного видно, вся деятельность по коренизации белорусского населения проводимая на территории губернии в течение восьми лет дала весьма скромный результат. И это несмотря на то, что указанный процесс происходил если не под сильным прессингом центральных властей, то во всяком случае, в режиме постоянного контроля и напоминаний с их стороны.

  Выписка из справки по обследованию школ Руднянского района, от июня 1934 г.:

 «До 1925 г. на территории Руднянского района не было ни одной белорусской школы. В 1925 г. по инициативе бывшего учителя Любавичской школы тов. Вороного И.Г. начали открываться белорусские школы…. С обучением на белорусском языке… Руднянская начальная школа считается белорусской, а все окружающие школы – русские. К белорусизации школ население отнеслось пассивно, а большинство хотело, чтобы их дети учились в русских школах… Советские и культурные учреждения – сельсоветы, избы-читальни – ведут работу на русском языке». (Публикация старшего менеджера отдела образования МО Руднянского района Смоленской области Новиковой Т. А. http://dpo-smolensk.ru/muzei_new/L-Virtual_expo/P-Istoriya/rudnya.php)  

   Политика в отношении латышского и еврейского национальных меньшинств. Возвращаясь к началу 1920-х годов следует отметить работу губернского руководства по коренизации представителей латышского населения, а также диаспоры евреев, проживавших на территориях Демидовского уезда и местечке Рудня Смоленского уезда. Сюда же следует отнести население Любавичской волости, располагавшейся в указанном регионе.

   В местах компактного проживания национальных меньшинств, как и упомянутых выше белорусов также предполагался перевод делопроизводства в советских учреждениях на их национальные языки.

   Все инфраструктурные проекты должны были осуществляться с учётом национальных особенностей жителей территории.

   Однако, в условиях вольницы НЭПа указанные инструменты работали слабо. Дело, фактически, оказалось пущенным на самотёк. Жёсткий директивный метод управления не приветствовался, в силу чего планы по коренизации населения не выполнялись. В результате к концу 1920-х годов процесс советизации национальных меньшинств был также далек от своего завершения, как и в его начале.

Одновременно, можно было наблюдать, как под влиянием внутренних политических процессов, происходивших в стране, в национальном вопросе намечался дрейф в пользу русификации всех явлений общественно-политической и культурной жизни.

   Пока же по состоянию на 1924 - 1925 годы положение дел в учреждениях  территориальных образований национальных меньшинств  выглядело так: школ 1-ой ступени имелось — 16, из них латышских 8 и еврейских 8, школ семилеток— 1 (еврейская), детдомов—5, из которых 2 латышских и 3 еврейских.

Всего обучалось в учреждениях нацменьшинств, по школам: 1-й ступени — 1156 чел., в школе семилетке — 155, в детдомах— 181, а всего во всех учреждениях нацменьшинств – 1492 учащихся.

   Губернское бюро национальных меньшинств в качестве основной задачи в своей работе ставило обучение в школах детей на национальных—латышском и еврейском языках.

   Культурно-просветительная работа среди взрослого еврейского и латышского населения велась путем постановки спектаклей, организации кружков по ликвидации неграмотности и привлечения населения в клубы. Однако, нехватка квалифицированных педагогических работников и недостаток бюджетных финансовых средств в значительной степени тормозили работу в указанном направлении.129 

    Из справки ГубОНО от 14–25 мая 1925 года о положении еврейского населения местечка Любавичи Смоленского уезда видно, что «по национальному составу население местечка Любавичи состояло из 1 931 человек русских и белорусов. Лиц еврейской национальности – 967. Если сравнивать эти цифры с цифрами демографической переписи 1921 г., то сразу бросается в глаза, что в то время, когда нееврейское население местечка постоянно увеличивалось (на 20 человек), еврейское население, наоборот, резко падало (уменьшилось на 355 душ). Причины этого падения легко объясняются тяжёлым экономическим состоянием еврейского населения указанного поселения».130

   До революции  экономика поселения Любавичи зижделась на двух китах: лён и  «Ребэ». Здесь образовался своеобразный хаб, центр деловой активности и пересечения экономических интересов. Шла заготовка льна, который тут же перерабатывался и свозился на железнодорожную станцию для дальнейшей транспортировки. В являвшееся резиденцией знаменитого «Ребэ Шнеерсона» и центром хасидизма Любавичи ежегодно стекались со всех концов империи хасиды, в том числе немало купцов, которые обслуживались местным населением. Кустарничество и ремёсла процветали.

   Первая мировая и гражданская войны подорвали экономические устои местечка. Лён на рынках  в торговлю больше не шёл. Большинство населения лишилось прежних источников средств к существованию. Началось обнищание жителей поселения. Положение усугублялось часто происходившими пожарами (в 1918, 1921 и 1923 г.г.). 

В результате национализации помещичьих имений произошедшей в 1918 году  еврейская часть населения Любавичей получила 400 десятин земли организовав сельхозкоопратив. «Пахарь». К 1922 году часть земель отошла местным крестьянам.  На оставшихся 160 десятинах к  1925 продолжали работать  43 семьи в составе  246 членов кооператива..

 В 1920 году в Любавичах работала школа 1-й ступени где обучалось 140 учеников, что довольно много, с преподаванием на идишь,  детский  сад  кторый  посещали 40 детей.

  В 1921 году в населённом пункте пожар уничтожил свыше  300 домов. Часть жилищь всё же удалось отстроить заново. Существенную помощь пострадавшим оказало американское землячество. Без указанного содействия не могло быть и речи о возведении новых строений. В 1923 году во время пожара сгорело здание школы.

   С течением времени руководство центральных органов власти, вероятно, начав разочаровываться в политике интернационализации приступило к сворачиванию некоторых направлений. Так, ещё в 1922 году правительство РСФСР официально признавало еврейское сионистское движение Хе-Халуц, («Пионер, первопроходец»). Это дало возможность инициативной группе зарегистрировать с.-х. коммуну под названием «Тель-Цур» (памятное для евреев место в границах нынешнего Израиля). Но к 1925 году отношение властей к деятельности еврейских организаций значительно ухудшилось, в результате чего были закрыты клуб им. Воровского, а также прекращена деятельность «Хе-Халуц».

   В 1925 году в Любавичах  проживали  205 еврейских семей, из которых 43 занимались земледелием, кустарной деятельностью – 80, торговлей – 27. Среди евреев 8 семей считались  зажиточными, 57 середняцкими, 134 бедными, 6 семей содержались за обществ. счет.

   Среди кустарей (кроме двух, все одиночки) было 20 сапожников, 9 кузнецов, 6 портных. Впоследствии Любавичи пережили череду событий сильно сказавшихся на экономической, а также демографической ситуациях.131

  В настоящее время (2024 год) в Любавичах нет ни одной еврейской семьи, кстати и с численностью коренного населения также имеются проблемы.

   О сельскохозяйственных коммунах на территории западных уездов губернии можно сказать следующее. К 1925 году в Демидовском уезде в двадцати двух километрах от уездного центра располагалась сельскохозяйственная коммуна «Диво». Зачатки её создания обнаруживаются еще в 1921–1922 годах. Организатором коммуны являлся Михельсон. В те же годы возникла партячейка при коммуне. К 1925 году ячейка самоликвидировалась. О причинах ее распада можно только предполагать. Коммуна состояла из этнических эстонцев. Занимали коммунары бывшую помещичью усадьбу. В конце 1925 года в хозяйстве числилось 36 человек: 24 взрослых работника: 12 мужчин и 12 женщин. На май 1926 года в ней имелось 40 едоков, из них 26 человек старше 18 лет. Возделываемой земли закреплено 116 десятин, сюда же включены 56 десятин пашни. Севооборот у коммунаров культивировался восьмипольный. Весной 1926 года руководство уезда рассматривало вопрос передаче коммуне бывшей помещичьей мельницы, расположенной здесь же на территории поместья.

Дела коллективного хозяйства шли успешно так как состав коммуны был представлен толковыми, добросовестными трудолюбивыми работниками.

   (В. Гришаев. Сельскохозяйственные коммуны Советской России 1917–1929. Издательство «Мысль». Москва. 1976. Стр. 66.)

   Устав не предусматривал выдела доли коммунару, если он, по каким-либо причинам ее

покидал. Все движимое и недвижимое имущество принадлежало коммуне. Дети, имевшиеся у членов общества, были детьми коммуны. Эстонцы имели свою школу, духовой оркестр. В общем, хозяйство явно выделялось из общей массы хозяйств местного населения.

Видя успехи коммуны, многие местные жители безрезультатно обращались с заявлениями о приеме в ее члены. Мотивируя свой отказ, коммуна ссылалась на отсутствие достаточного количества земли, хотя обеспеченность землей здесь была выше, чем в среднем по уезду. Общее собрание приняло решение, что в будущем ее членом может стать только нужный ей специалист. Данным решением она нажила себе массу недоброжелателей. У нас не любят успешные коллективы или отдельных успешных людей.

   Спустя некоторое время на волне проводившейся сплошной коллективизации, увидев в трудолюбии эстонцев контрреволюционный уклон и за отказ вступить в колхоз, власти помогли коммуне развалиться. Те из коммунаров кто своевременно не выехал на историческую родину, попали в Смоленский мартиролог.

    Одна из коммун, под названием «Имени 8 Марта», находилась в Руднянском районе Смоленского округа. Так же, как и коммуна «Диво» организована в начале 1920-х годов.

   Накануне проведения сплошной коллективизации сельского хозяйства, осенью 1929 года, окружком партии провёл широкомасштабную проверку всех сторон её деятельности. По всей видимости, область уже имела полную информацию об изменении политики государства в отношении деревни. Но чтобы документально обосновать идею нежизнеспособности данной формы хозяйствования, требовались веские аргументы, и они были добыты в ходе указанной проверки.  

   Эксперименты с коммунами, различными товариществами по обработке земли и прочими организационными формами уравнительного типа заканчивались. Общества указанного вида худо-бедно прокормить себя могли, но и только, о высокоэффективном ведении сельского хозяйства, речи быть не могло. В этом можно убедиться, прочитав акт проверки деятельности коммуны «Имени 8 Марта». Если есть уравниловка в производстве и распределении материальных благ, то существование высокоэффективных хозяйств невозможно. Экономика социалистического типа оказалась неконкурентоспособной, что показал эксперимент, поставленный сторонниками марксизма. Впрочем, всё вышеизложенное не относится к такой форме хозяйствования как фермерство. Хозяйства фермерского типа показали свою высокую эффективность в таких странах как Канада, Соединённые Штаты Америки и других. 

   Правительство СССР к тому моменту окончательно сделало ставку на колхозы поскольку, по их мнению, только из них можно было черпать продовольственные ресурсы, а именно зерно, продажа которого за границу давала валютные поступления, обеспечивающие ускоренную индустриализацию.

   По состоянию на осень 1929 года структура хозяйства имела следующий вид. Общее количество закреплённой земли составляло 280 десятин. Имелось 7 лошадей, молодняка до 3-х лет - 5 коров - 35 голов, из них дойных – 17, нетелей -18, телят до одного года - 3; овец – 25; свиней – 5, подсвинков – 18; имелся 1 бык производитель и один боров производитель.

   Из техники и инвентаря на балансе состояли один трактор, плуги, бороны, косилки, окучники, картофелекопалки и другой инвентарь. В общем, имелось всё для производительной работы.  

   Обращает на себя внимание наличие трактора. К указанному времени в области их было небольшое количество и направлялись они в наиболее перспективные, с точки зрения властей, хозяйства. Объяснить его появление в общине можно лишь кадровым составом коммуны.

Обобществлённое хозяйство состояло из тринадцати семей, с количеством едоков 53 человека. Из 13 лиц мужского пола 4 человека являлись членами ВКП(б), 4 человека состояли в кандидатах, имелись также члены КСМ, в акте не указано их число. После ознакомления со сведениями о партийности коммунаров напрашивается объяснение причины наличия у них трактора.

   Похоже, что данная община являлась детищем областных властей. На неё возлагались определённые надежды. Состоявшая из партийцев, по замыслу создателей, должна была показать и большевистский ударный труд. Трактор в таком случае оказывался вполне к месту. Однако коммунары не оправдали надежд. Проверка их деятельности это подтвердила.

  Строки итогового документа:

«Капитало-накопление в коммуне отсутствует, потому что излишки от доходности хозяйства идут на уплату долгов, числившихся за коммуной (уплата за трактор и старая задолженность)».

   О социалистическом соревновании: «Разъяснительной работы ячейкой о социалистическом соревновании среди коммуны не ведётся. Сами члены коммуны в социалистическое соревнование не втянуты. Был заключён договор с с.-х.. артелью Белозёры по вспашке под зябь, по обмолоту и посеву ржи к 25 августа, но результатов выполнения договора ячейка не знает. Вопросы о культурном развитии и переустройстве быта ячейкой не разрешались, а поэтому и пьянка, и религиозные убеждения в коммуне имеются».

  Далее в акте отмечалось неудовлетворительное моральное состояние и дисциплины членов партийной ячейки.

   Примеры. Скудри – член ВКП(б) с 1927 года, с 1928 года и по сие время подавал три заявления с просьбой, чтобы его исключили из партии, ссылаясь на свою болезнь, но когда разбирались его заявления он заявлял, что «в партии состоять нет никакого расчёта, потому, что нет равноправия.  

   Из центра или области каждый год ездят на курорт, а я просился, но меня не послали». В конце концов, его просьбу об исключении из партии удовлетворили.

   Кухаренков – кандидат в члены ВКП(б), работал на мельнице и кроме установленного размера платы за помол, брал сверх нормы лично для себя. Об этих действиях имеется заметка в стенгазете.

   Петровский – кандидат в члены ВКП(б), не работал полный месяц, сказываясь больным, но созданная комиссия пришла к выводу, что он симулянт. Кроме того, замечен в пьянках.

   В акте также отмечена низкая активность коммунистов в организации празднований революционных дат. Кроме этого отмечено, что партячейка из-за неумелой агитации не может расширить свой состав, крестьяне не хотят вступать в партию объясняя это своей неграмотностью, а также из-за того, что «коммунистов много гоняют по деревням».

   Но большая часть акта проверки посвящена направлениям, которые делают саму идею претворения в жизнь коммунистических принципов невыполнимой. Это и отсутствие сверхсознательного отношения к труду, низкий уровень пропагандистской активности, запущенность работы по политпросвещению крестьян, политической работы среди женщин.

Как дань моде того времени отмечалось отсутствие в общине критики и самокритики, антирелигиозной работы.

   На коммунаров власти возлагали надежды по выполнению ими всех видов идеологической деятельности, которые были популярны в обиходе областных начальников. Ничего сделано не было. Ещё следует сказать о проявлениях недовольства членов коммуны уравнительным принципом распределения благ.

   Многодетные семьи потребляли общественный продукт в том же количестве, что и малосемейные. Члены коммуны, имевшие малочисленный состав семьи, высказывались по этому поводу так: «мы работаем на других».132

   В общем, из всего сказанного можно сделать вывод, что хозяйство работало только на себя и с такой же низкой отдачей, как и другие подобные общины, где в составе обществ коммунистов не было вовсе. Полученные от области преференции не отрабатывались. Поскольку эффективность хозяйства оказалась низкой, то власти без сожаления его ликвидировали, тем более что близилась эра колхозов о наступлении которой вышестоящее начальство уже знало.

Кризисные явления в политике хуторизации. Трудности в вопросе хлебозаготовок.

Нагнетание военного психоза.

   Вышедшие на хутора крестьяне, как правило, были трудолюбивы, а значит, постепенно становились зажиточными. Уровень их материального благосостояния неуклонно повышался. На другом полюсе находилась беднота. Тут нужно признать, что не все бедные крестьяне были отъявленными бездельниками. Много есть причин ввергающих людей в бедность и нищету. Одна из главных — это малоземелье и скудность почв.

   К 1926 году темпы роста выхода на хутора резко замедлились, хотя политика государства по отношению к крестьянам еще не изменилась. Оказалось, хуторизация имела и другую - отрицательную сторону. Сама жизнь провела естественный отбор. Крепкие хуторские хозяйства, достаточно обеспеченные землёй, имели на вооружении более производительный сельхозинвентарь, что влекло лучшую обработку земли. Здесь эффективнее применялись удобрения, шире применялось многополье. Малоземельные крестьяне, не имевшие деловой хватки и достаточного трудолюбия, выдавливались из экономической ниши. К тому же если они начинали дробиться путем выдела, например, сын заводил семью и требовал себе земельный участок, то в результате оказывалось, что ни отец, ни сын не могли эффективно осуществлять землепользование.

   Несмотря на сомнения в вопросе выбора форм хозяйствования, организовываться в колхозы деревни не спешили. Так, согласно данным Губернского земельного управления по состоянию на 1925 год в Поречском уезде имелся лишь один колхоз. При этом во всей губернии числилось 183 обобществлённых хозяйства, из которых 145 артелей и 38 коммун.

   Не имевшие возможности податься в город или выправить свое хозяйство крестьяне влачили жалкое существование. В тех же сводках ОГПУ за 1925 год читаем, что по Демидовскому уезду из общего числа населения 5% населения можно отнести к зажиточным, 45% к середнякам, 50% бедняков. До 8% домохозяйств безлошадных и бескоровных. Читаем далее: 

  «… Касплянская волость – бедняки целыми семьями сидят без хлеба, проели последнюю скотину, стоят по два дня в очереди за фунтом хлеба, покупают и едят вику. Такое положение держится уже около двух недель. За неимением семян, главным образом картофеля, поля во многих местах остались незасеянными…».  133

   В Иньковской волости на 15 августа 1925 года насчитывалось 5 200 домохозяйств, из которых 414 не имели лошадей, 241 хозяйство не имели ни одной коровы. По одной лошади имели 539 хозяйств, а 1377 хозяйств имели 2-х коров. 134

   Сводка ОГПУ за один из последних месяцев 1925 года сообщала, что крестьяне недовольны высоким налогом. Большинство населения не имеет своего хлеба уже с осени. Приходится покупать хлеб по более высокой цене, чем сдавали. Лесоматериалов отпускается недостаточно. Дров продают тоже недостаточно.

  Тем не менее, в 1926 году в волости продолжалась передача земли крестьянам. Всего в течение года планировалось передать во владение 3 616 десятин земли. К середине года передано в пользование 1 806 десятин. К концу года план предполагалось выполнить.

  Землеустроительные работы продолжались и в 1927 году. 23 июля 1927 года Демидовский Уком заслушал вопрос «О ходе землеустроительных работ по уезду». Вопросы, поднятые на заседании:

1. Участие партийцев в землеустройстве.

2. Чем объяснить, что кредит для бедноты полностью не используется?

3. Основная причина задержки землеустройства?

4. Сколько было заявок на поселковую форму землеустройства и сколько удовлетворено?

5. Были ли случаи заявок на поселки только для того, чтобы скорее землеустроиться?

6. Были ли случаи, когда землеустроители сами признают – хутор лучше.

7. Достаточно ли руководства землеустроителями со стороны УЗУ?

8. Достаточна ли связь с местными органами землеустроителей?». 135

   В своем Постановлении по данным вопросам Уком мягко без нажима рекомендует органам землеустройства проводить линию по выбору не хуторской формы землепользования, а поселковой. Время диктата еще не наступило. Идет естественный процесс формирования хозяйств в русле тех законов, которые на тот момент существовали.

   В 1927 году, несмотря на хороший урожай, начались проблемы с государственными заготовками. Более того, - крестьянство и традиционные нэповские торговцы хлебом повели себя очень странно. Урожай в тот год оказался высоким, следовательно, цены на рынке должны были снижаться. Этого не случилось, торговцы в ожидании войны с Англией (была такая вероятность, однако дело закончилось дипломатическими демаршами. Слухи по поводу войны прессой подогревались, а народ, соответственно, предпринимал свои меры жизнеобеспечения). Резко поднялись цены на зерно, муку и хлеб. Что могло ожидать правительство, случись военный конфликт.

   Наступил момент истины. Кроме этих «патриотических действий», очевиден был и ежегодно сезонный не мотивированный недостатком зерна спекулятивный рост на хлеб. Например, базарные цены на пшеничную муку к 1 апреля 1928 года установились 3 рубля 90 копеек, 1 марта 1929 года – 26 рублей 64 копейки, 1 апреля 1929 года – 28 рублей 32 копейки. Фактически со стороны хлебопроизводителей и торговцев правительству объявлялась война. Почувствовав глухое сопротивление деревни, команда, возглавляемая Генеральным секретарём ЦК ВКП(б) Иосифом Сталиным, приступила к окончательному решению крестьянского вопроса.

   Александр Солженицын цитирует свидетеля тех событий Б. Бруцкуса. «Реакция началась с удаления частника из торговли зерном. Затем последовали запреты скупки кож, масличных семян, табаку… летом 1927 года началось нормирование цен в частной торговле».

   Правительство закрыло рынки, базары. Крестьяне в ответ сократили посевные площади – слишком велика была разница между государственными закупочными ценами и базарными ценами.

   Тенденция падения темпов сельскохозяйственного производства в Смоленской губернии наметилась с середины 20-х годов. Такая техническая культура как лен в Демидовском уезде не имел широкого распространения, а имел лишь потребительский характер. Лен очень трудозатратная культура, требующая применения механизации. Единоличник в тех условиях не смог бы в промышленных масштабах выращивать и перерабатывать его. Данная культура имеет стратегическую ценность, поскольку лен можно поставлять на экспорт и получать от его продажи валюту. Все это руководство страны понимало и политика губернского руководства на сотрудничество с крестьянином, а не диктат - раздражала центральные органы власти. Не выполнялись плановые показатели и зерновых культур. Смоленская губерния скатилась в кризис.

   В ноябре 1927 года перед XV съездом ВКП(б) выполняя установки ЦК, в партийной организации Руднянской волости проходило обсуждение тезисов ЦК и точек зрения оппозиции на дальнейшее развитие страны. Волостная ячейка с гордостью доложила в Смоленский УКОМ, что обсуждение прошло очень живо, заинтересованно c соблюдением норм партийной демократии. Среди вопросов, которые волнуют местных большевиков, есть и такие: 

«Кто руководит партией – Сталин или коллектив? Почему не печатают платформу оппозиции? Предусмотрена ли обрезка земли в тезисах ЦК?» Ну и так далее. В прениях звучали мнения о том, что «…жалко исключать из партии лидеров оппозиции, как старых заслуженных подпольных работников и преждевременно». «…Надо напечатать платформу оппозиции. Мы мало знаем секретных документов и не знаем кто прав». 136

   О, простота и наивность провинции! Обсуждение и было затеяно, в том числе с целью выявить наиболее самостоятельных коммунистов, имеющих свое мнение. Как пожалеют вскоре некоторые из них о сказанном. Пройдет не так много времени, и уцелевшие большевики будут греметь на собраниях по поводу приговоров на многочисленных судебных процессах: «… Смерть бешеным псам империализма! Пусть бурьяном порастут их могилы!»  И, «…слава, слава, слава товарищу Сталину!». Это пока ещё отдалённы всполохи собирающейся грозы.

  Что касается военного психоза, нагнетаемого не только среди населения, но и в школах, то он тоже имел место. К лету 1927 года СССР, ввиду проводившейся им политики по «экспорту революции», оказался втянутым в конфликт с Великобританией. 27 мая Великобритания расторгла британо-советские торговые и дипломатические отношения. В СССР эти события были преподнесены как подготовка к новой иностранной интервенции, в стране началось нагнетание «предвоенного психоза». В июле 1928 года Центральный Комитет профсоюза работников просвещения издал бюллетень, где подробно расписывал задачи учительства по оборонно-массовой работе среди учащихся. При этом особенно делался упор на привлечение к данной работе учителей женщин. 

  В декабре 1927 года в стране произошёл государственный переворот. Официально переворот назывался XV съезд ВКП(б). Скрытый характер случившегося заключался в том, что съезд с подачи Сталина и его «команды» отменил новую экономическую политику, не объявляя о её отмене. Делегаты, голосуя за «всемерное развёртывание коллективизации сельского хозяйства», своими руками хоронили Ленинский НЭП.

   XV съезд ВКП (б) провозгласил курс на индустриализацию промышленности и коллективизацию сельского хозяйства. Идея сплошной коллективизации выдвинута Сталиным в речи по поводу кризиса хлебозаготовок в январе 1928 г... Там же он намекнул попутно на возможность массовой экспроприации кулаков. Несмотря на то, что были приняты энергичные меры, чтобы обеспечить выполнение плана хлебозаготовок, сказал он, следует ожидать такого же саботажа в следующем году, и вообще всегда до тех пор, «пока существуют кулаки».

   Но кем заменить кулака как основного поставщика зерна? Сталин предложил как можно быстрее увеличить в хлебной торговле долю государственных и коллективных хозяйств, чтобы «в течение ближайших трех-четырех лет» они смогли обеспечить по меньшей мере треть поставок зерна и тем самым снизить для государства угрозу кулацкого саботажа.

   Рассматривая вопрос об источниках финансирования намечаемых великих строек пятилеток Сталин и его окружение посмотрели в сторону крестьян. В эту же сторону посмотрело и все его партийное окружение, - Молотов:

«За счет крестьян – другого выхода тогда не было, без крестьян ничего нельзя было сделать. За счет крестьян – все были согласны, потому что рабочие и так отдавали все, что у них есть. У буржуазии уже все отняли».

   К мыслям вождей следует добавить и то, что за счет рабочих объективно не могла пройти индустриализация, а не только потому, что они отдавали все. Продукцию промышленных предприятий на западе не взяли бы задаром. Качество и ассортимент изделий полукустарных производств были ниже всякой критики. Такие виды сырья как нефть, газ, руды, металл – источники валюты, и на чем держится современная экономика России, тогда еще не были разведаны и не добывались ввиду той же отсталости.

   В то же время хлеб, выращенный крестьянами, только он мог дать валюту для закупки за границей оборудования, станков и целых предприятий.

Свёртывание НЭП.

  В 1927 году правительство НЭП начинает сворачивать. Динамика его развития в деревне такова:

   а) 1921–1922 гг. Медленное восстановление деревни после военной

разрухи, бедствий, голода, политики «военного коммунизма».

   б) 1923–1924 гг. Ликвидация последствия голода, «продармейский подход» и репрессии еще сильно ощутимы.

   в) 1924–1927 гг. «Настоящий НЭП» - без принудительных заготовок и непосильных налогов. Многоукладность экономики. Складывание системы рыночных отношений. Рост кооперации.

   г) Осень 1927 – осень 1929 гг. Слом НЭПа: нагнетание оборонного психоза, репрессии, чрезвычайные хлебозаготовки и, как результат, - грубое свертывание рыночных отношений, переход к командно-репрессивной системе управления.

   Вообще-то политика НЭПа давая экономическую свободу предприимчивым, больно ударила по наименее приспособленным к превратностям жизни слоям населения. Мелкие крестьянские хозяйства разорялись. Потерявшие землю крестьяне и люмпенизированная часть деревни уходили в города, где их не ждали. Там тоже была безработица. Если требовались рабочие руки, то пригодные к квалифицированному труду. Таким образом, в городах и так неблагополучных в криминогенном отношении преступность увеличивалась за счет выходцев из деревень.

  Как пример негативных результатов слома НЭПа можно привести положение в соседней Руднянской волости. В октябре 1927 года уже стало известно о предстоящем XV съезде ВКП (б) и вопросах, которые предполагалось на нем рассмотреть. Город Рудня (до 1926 года местечко) в то время один из торгово-ремесленных центров Смоленщины. Здесь находились льнозавод, множество заготовительных контор, ремесленных артелей, да и просто спекулянтов разных мастей.  

   Освоившись за годы относительной свободы и чувствуя приближение ограничительных мер, местная верхушка дельцов перешла в наступление.

   Как следовало из одного из доносов в ОГПУ - 2 октября 1927 года во время общешкольного собрания в городе Рудне родители и сами учащиеся, выступавшие в прениях по докладу директора школы Олехновича, возбуждали у собравшихся антисоветские настроения.

   18 октября неизвестными сожжены сараи с запасами зерна, ржи и овса принадлежавшие Краснодворскому сельхоз товариществу. В тот же день неустановленными лицами было подожжено старое здание Руднянской школы.

   19 октября в результате поджога в городе Рудне полностью сгорела только что построенная двухэтажная девятилетняя школа. Сделана попытка сжечь здание педагогического техникума, однако огонь удалось погасить.

   Как потом установило следствие, злоумышленники облили керосином, но не успели поджечь ряд зданий советских учреждений. Впрочем, неизвестные лица на самом деле были хорошо известны органам ОГПУ и населению.

   Власти оперативным путём преступников искать не стали, прокуратуре и милиции и так было ясно, что во всё виновен директор школы Олехнович, так как на родительском собрании вверенной ему школы произносились антисоветские речи. Кроме директора виновником поджогов предлагалось признать председателя правления Руднянского пожарного общества бывшего помещика Ануфриевича, не снарядившего достаточно быстро пожарный обоз. Личная дружба Ануфриевича с кулаками Цехановским, Волчковым, Киселёвым и другими антисоветчиками неопровержимо свидетельствовали о его причастности к поджогу, одновременно являясь и отягчающим обстоятельством содеянного.

 Виновниками, из содержания имеющихся документов, также следовало признать и немедленно арестовать кулаков Волчкова, Киселёва и политическую аферистку Рыскину В.

   Руднянский Шерлок Холмс и одновременно ответственный секретарь Руднянского волкома ВКП(б) Грович, уволенный впоследствии со своей должности за различного рода злоупотребления, с согласия помощника прокурора по Смоленскому уезду Кудрявцева оформил свои неопровержимые доводы в виде протокола заседания укома от 22 октября 1927 года и направил их уполномоченному ОГПУ по Смоленскому уезду.137

Впрочем, вероятно, автор настоящих строк не совсем корректно характеризует действующих лиц тех далёких событий. На самом деле общественно-политическое положение на всей территории России было очень сложным. Всё ещё продолжалась смертельная схватка между новой властью и поверженным противником, преследовавшим свои узкоклассовые интересы.  

   Тем временем, по хуторам и деревням проходили тайные сходы кулацкого актива, а также нэпманов с целью посеять недовольство среди населения. Сельские жители иногда велись на выдвигаемые лозунги и требования, хотя и видели от кого они исходят.

   Недовольными являлись заготовители различных видов сельхозпродукции, зав базами и складами, которые за бесценок скупали кожсырье, лен, другой продукт, производимый в деревнях и затем втридорога ссужали его или продавали нуждающимся. Так что вероятно не совсем был неправ Иосиф Сталин, когда говорил, что по мере продвижения к победе социализма сопротивление новой власти будет нарастать, хотя данный лозунг он выдвинул несколько позднее.

   Несмотря на возросшую силу ОГПУ советской власти все труднее становилось держать деревню под контролем. "Бывшие" любыми средствами старались удержать свое влияние. Из сводок ОГПУ:

   "30 ноября. В сельсовет дер. Березуги Демидовского у. избран гражданин М. и его жена М. - дочь быв. помещика, вычищенного при чистке соваппарата из Слободского страхагенства. При перевыборах в Буболевский сельсовет Слободской вол. Демидовского у. избраны   Д, судимый за бандитизм и по приговору условно высланный на два года из пределов губернии, Б., также судимый за бандитизм, и Л., находящийся под следствием за растрату"."30 ноября. В Марищенском сельсовете Демидовского у. зажиточные крестьяне деревень Ясники и Денисовки под руководством быв. начальника милиции С. создали группировку с целью провалить быв. председателя сельсовета, члена РКП. На собрании эта группа, пытаясь дискредитировать, обвиняла его во взяточничестве". "22 февраля. На перевыборном собрании в дер. Лобаново Пригородной вол. Демидовского у. активно выступала кулацкая группировка, состоящая из 9 человек. Кулаки стремились разжечь антагонизм между бедняками и середняками, что им и удалось сделать". 138

К вопросу о целесообразности коллективизации сельского хозяйства.

   Как полагали многие советские учёные, а также партийные и хозяйственные деятели, в случае сохранения мелкотоварного способа сельхозпроизводства, прирост ВВП составлял бы 2% в год. Подобная ситуация не могла устраивать правительство СССР. Для того, чтобы выйти из разрухи гражданской войны и догнать развитые страны Запада следовало обеспечить более высокие темпы развития, а именно через коллективизацию обеспечить более эффективное ведение сельского хозяйства.

  В современном научном мире с устоявшейся точкой зрения о правильности решения большевиков провести обобществление средств производства в деревне согласны далеко не все. Например, в изданной Принстонским университетом в 1992 году на основе исследований Голанда Хантера и Яноша М. Ширмера «Негодные основы. Советская экономическая политика в 1928 1940 гг.» работе, авторы пришли к любопытному выводу. Там утверждается, что:

«советское сельское хозяйство в том виде, в каком оно сложилось к 1928 г., и продолжало бы развиваться следующие 12 лет, то его уровень был бы примерно на 14% выше фактического. Ликвидируя единоличные (в том числе хуторские) хозяйства, власти рубили тот сук, на котором держалась и могла держаться Россия». 139 

   Сторонники официальной позиции возразят, что исследование, проведённое учёными Принстонского университета заказное и тенденциозное. На что можно возразить - по какой же причине фермерские хозяйства Канады и Соединённых Штатов Америки вполне эффективны и обеспечивают хлебным зерном не только себя, но и поставляют на мировые рынки в количествах покрывающих все потребности покупателей. Российские фермеры могли бы быть нисколько не хуже американских. Конечно, о результатах работы заокеанских фермеров во времена Маркса ещё не было известно основоположникам учения.

   В контексте того исторического периода Карл Маркс предрекал мелкому собственнику полную и неизбежную гибель по мере развития крупной промышленности. Со своей стороны, Фридрих Энгельс в крестьянине - фермере видел лишь будущего пролетария. Этот слой общества, по их мнению, не был типичным для капитализма, а представлял собой случайный остаток устаревшего или устаревающего феодального общественного устройства. Непременным условием существования социализма они считали крупное коллективное землепользование.

Марксистское учение не выработало чёткого плана социалистического устройства жизни общества. Но основные черты будущего просматривались в критике сути капитализма. Основными целями марксистов являлись ликвидация частной собственности, отказ от рынка, от денег, превращение крестьян в сельскохозяйственных рабочих при коллективных хозяйствах и т. д. При этом Маркс с одобрением относился к идее принудительных мер при реализации поставленных задач.

   После окончательной победы пролетариата над буржуазией новый крестьянский быт по Энгельсу представлялся как высокомеханизированный, с использованием электричества, газа, организацией общественного питания для трудящихся, горячим водоснабжением, возможностью получения других благ цивилизации.

   При этом предполагалось, что мерилом общественного богатства будет не рабочее, а свободное время, используемое для интеллектуального и духовного развития личности. Так основоположникам рисовалось прекрасное будущее. Российская реальность не совпала с идеальной картиной, отображённой в марксистской теории.  

   Россия оказалась слишком отсталой в экономическом отношении страной, совершенно не готовой к подобного рода преобразованиям. Здесь капитализм ещё не достиг того уровня в развитии, с которого предполагали стартовать основоположники, он ещё только зарождался. Кроме того, Карл Маркс, Фридрих Энгельс, а также их сторонники не учли в достаточной мере характер природы человека, неспособность в короткие сроки к глубоким внутренним изменениям.  

  Большевики, объявившие о построении бесклассового общества по лекалам теоретиков научного марксизма, столкнулись с неразрешимыми проблемами российской действительности. В частности, российская деревня по своей природе оказалась неспособной идти по предначертанному марксизмом пути.

   Фермер, являясь по своей сути частным собственником-индивидуалистом, видел своё будущее только в свободном труде и традиционном укладе жизни. Идею стать сельским пролетарием земледелец воспринял как глубоко чуждую. Не прельщала его перспектива трудиться пусть и с использованием современной техники, но не на своей земле и без личного распоряжения результатами труда. Пусть и с охватом благами цивилизации в организации колхозного быта, но без самостоятельности в управлении своим временем. Крестьянин хотел быть Хозяином на Своей земле.

У конторы волостного правления. В преддверии коллективизации.

  Для ликвидации материальной и духовной базы, формирующей частнособственнические воззрения жителей деревни, кроме обобществления крестьянских хозяйств и последующего контроля над распределением продуктов производства, прямых репрессий против инакомыслящих, необходимо было выработать механизмы управления сознанием жителей деревни. На примере церкви большевики хорошо понимали значение данного фактора. Таковыми средствами могли быть массированная агитация и пропаганда. Как показала практика, без тотального контроля над всеми сферами деятельности человека, проводить в жизнь установки основоположников учения невозможно. Хуторянин, в качестве обособленного и свободного производителя, не мог быть охвачен влиянием государственной пропагандистской машины. Им нельзя было руководить при помощи административных мер. Для власти это оказалось абсолютно неприемлемо. Вот еще одна причина, по которой следовало провести обобществление средств производства.

  В коллективных хозяйствах, когда все люди на виду, не представляет большого труда управлять действиями любого из членов коллектива. Более того, с лёгкостью можно осуществлять контроль и над сознанием людей. Для указанных целей государство содержало на штатной основе мощный идеологический аппарат, подчинило себе средства массовой информации, учреждения народного образования, ВУЗы, книгоиздание и много другое. С этой же целью велась борьба на уничтожение идеологического конкурента - церкви. Все названные действия преследовали замысел не только удержания и укрепления власти правящей партии, но на данной основе, путём воздействия на умы формировать нового человека. Строить «Город Солнца» по-иному оказалось невозможным.

   И вот, реализуя замыслы марксистов по переустройству общества, коммунистическая партия, преодолев ожесточённое сопротивление своего народа и пройдя через связанные с борьбой кровавые потрясения, потеряв миллионы человеческих жизней, построив нечто похожее на казарменный социализм, в конечном счёте пришла не к победе своих идеалов, а собственному краху. Как сказал известный французский юрист Антуан Буле де ла Мерт "Это больше чем преступление, это ошибка". Возможно, наши далёкие потомки пойдут иным, не ошибочным путём и построят общество справедливости более гуманным способом...

Учреждение административно-территориального образования Касплянский район. Запретительные меры правительства по переселению крестьян на хутора. Выработка критериев понятия кулачества.

    С марта 1929 года проводились подготовительные мероприятия по укрупнению административно-территориальных единиц СССР. Планировалось создание Западной области, структуры которой начали действовать с 1 октября 1929 года. Её административным центром стал город Смоленске. В состав области вошли территории Смоленской, Брянской, части Калужской, Московской, Тверской губернии, Великолужский округ Ленинградской области. Старая административная система: губерния - уезд - волость ликвидировались и создавалась новая: область - округ - район - сельсовет. На территории Западной области образовалось 8 округов, 125 районов и 1161 сельский совет. 1 октября 1930 года округа упразднены.

   1 октября 1929 года в составе Западной области учреждён Смоленский округ, где в числе прочих 18 создан Касплянский район. На территории вновь организованной административно-территориальной единицы учреждено 27 сельских советов, с населением в 52 тысячи человек. Площадь района составила 1016 квадратных километров. Зарубинский сельский совет, куда отнесена деревня Гвоздевицы, вошел в подчинение данного района. 12 мая 1930 Смоленский округ переименован в Ярцевский округ, а его центр перенесён в город Ярцево. 30 июля 1930 года Ярцевский округ упразднён. Его районы отошли в прямое подчинение Западной области.140

   В июне 1929 года в селе Каспля состоялось организационное заседание райкома партии. Секретарем РК избран т. Шубаров С. 

 Первыми шагами руководства еще не до конца созданного административно-территориального образования стало свёртывание всех предыдущих наработок в сфере сельскохозяйственного строительства. 7 июня 1929 года по результатам рассмотрения текущих вопросов земельной политики Оргбюро ЦК Западной области приняло резолюцию.    Резолюция озаглавливалась:

 «О запрещении выдела на хутора – отруба и мелкие поселки при землеустройстве в текущем году».

   Отмечено, что: «… в Западной области в особенности по бывшей Смоленской губернии, Великолукскому и Ржевскому округам, громадная масса крестьянских хозяйств ведется по хуторской системе землепользования, что фактически приводит к большому раздроблению, к сохранению отсталого способа ведения сельского хозяйства и создает трудности в подъеме урожайности и в развитии коллективизации этих хозяйств и учитывая, что деревенская беднота, живущая на хуторах выдвигает в ряде мест требования по объединению их хозяйств в колхозы и поселки (вот откуда, оказывается, пошли инициативы «по просьбе трудящихся» прим. авт.

   1. Признать совершенно недопустимым под каким бы то ни было видом (окончание уже начатых землеустроительных работ, самовольные выходы при переделах и при переходе с отрубов на хутора и связанном с этим переносом построек и т.п.) выдел новых хуторов и отрубов при проведении землеустройства в текущем году в области и всемерно поддерживать тягу бедняцких и маломощно-середняцких хозяйств к объединению в колхозы и крупные поселки;

   2. Предложить фракции Оргкомитета ВЦИК и Облзу пересмотреть землеустроительные работы по округам на текущий операционный год с тем, чтобы совершенно были исключены из этих планов работы по выделу на хутора и отруба и разработать конкретно мероприятия по объединению хуторских хозяйств в колхозы и поселки;

   3. Обязать Окрпарткомиссии мобилизовать внимание и активность общественных организаций советских (особенно земельных) и кооперативных учреждений, печати Округов и районов вокруг вопросов перехода от хуторской и отрубной системы к коллективной и поселковой…». 141

   Таким образом, медленно, но неотвратимо наступало время, когда уже обустроившиеся на новых местах земляки, а таких более 70% от числа жителей территории, будут перетаскивать свои избы на прежнее место.

   В годы НЭПа государство использовало «контрактацию», как способ заготовки сельскохозяйственной продукции, в том числе технических культур. Данный способ рассматривался как предварительное соглашение между крестьянином и государством. Под законтрактованные посевы крестьянин получал кредиты деньгами и товаром. Это было равноправное партнерство. Выгоды получали обе стороны. В 1928–29 годах наступил слом системы отношений. Теперь контрактация стала представлять форму принуждения сельского жителя к передаче государству части урожая по низким ценам. Правда у нас и брать особенно было нечего.

  15 февраля 1928 г. газета «Правда», еще вчера отрицавшая наличие кулаков в деревнях, впервые опубликовала материалы, изобличающие кулачество, сообщая о тяжелой ситуации на селе и повсеместном засилии на местах богатого крестьянства, которое обнаруживается не только на селе, эксплуатируя бедноту, но и внутри самой партии, руководя рядом коммунистических ячеек. Публикуются сообщения о вредительской деятельности кулачества — разоблачения о том, как кулацкие элементы в должности местных секретарей не пускали бедноту и батраков в местные отделения партии, обвиняя их в срывах поставок зерна государству.

   В докладной записке обкому ВКП (б) в ноябре 1929 г. начальник милиции Западной области Фролов приводит множество примеров возбуждения уголовных дел за срыв хлебозаготовок и почти всегда речь шла о мельниках:

 ’’Дело заведено на двух индивидуалов мельников, имеющих крестьянское хозяйство по ст. 61 УК. Кроме общей мельницы они имеют по одной корове и одной лошади, на одного мельника за несдачу гарнцевого сбора 250 п хлеба...

   По Понизовскому району заведены дела: на мельников Кошевической мельницы за расхищение имущества мельницы с целью уклониться от внесения гарнцевого сбора.

   На пять мельников за присвоения гарнцевого сбора, путем подлога в квитанционных книжках, мельники эти арестованы...

   По Демидовскому району: мельники нефтяной Слободской мельницы братья Певзнер Борис и Моисей, лишенцы, отказались принять извещение о взносе гарнцевого сбора и вообще от сдачи такового». Конечно же оба привлечены к ответственности и дело передано в суд.

   Владельца лесопилки города Демидова Залесского Василия также привлекли к ответственности, за отказ заключить договор о сдаче гарнцевого сбора. К отказу сотрудники милиции приравняли демонтаж агрегатного двигателя, стоявшего на мельнице и перенос его на лесопилку. Нарушитель закона на двери мельницы вывесил объявление написанного крупным шрифтом: ’’ЗАКРЫТА ПО НЕПОСИЛЬНЫМ НАЛОГАМ”. 

   (НЕУСЛЫШАННЫЕ ГОЛОСА. ДОКУМЕНТЫ СМОЛЕНСКОГО АРХИВА. Книга первая 1929 КУЛАКИ И ПАРТЕЙЦЫ Составил Сергей Максудов ARDIS/ANN ARBOR Стр. 73–74.)

   Из милицейской сводки. 1929 год. В ночь на 12 сентября с. г. сгорел овин с хлебом, около 400 пудов, принадлежащий Касплянской сельхозартели, Касплянского района. Выбывшей на место происшествия Милицией за овином были обнаружены следы человеческих ног. Произведенным осмотром и агентурной разработкой было установлено, что проживающий рядом с артелью кулак — быв. заводчик кожевенного производства ПОЛЯКОВ Ефим, должен был снести свои постройки и земля его отходила под артель. Имеющимся в дознании материалом выяснялся поджог на почве классовой мести со стороны противников колхозного строительства. По делу задержаны гр-не дер. Агопоново, того же района ГОЛУБЕВ Ульян, Конашков Павел, Новиков Корней и Поляков Ефим. Дознание передано в ОГПУ.

/Д. 525, лл. 2—11, маш., копия, подписано Пантелеевым и Цесляком, дата получения обкомом 22/Х-1929, входящий номер 185.

  Тон дискуссий, парторганизациям страны задала директива, принятая Политбюро ВКП (б) 5 января 1928 года и подписанная Иосифом Сталиным:

«… Темп работы местных организаций недопустимо медленный, спячка еще продолжается, низовой аппарат еще не раскачался, … рычаги власти и партии не приведены в движение… Крестьяне – коммунисты, советский и кооперативный актив не продали всех своих излишков, совхозы и колхозы также не весь товарный хлеб вывезли…». Все это, оказывается, свидетельствовало о забвении местными организациями «основных революционных обязанностей перед партией и пролетариатом». 142

   С этого момента Центр, а следом область, район и сельсовет будут говорить с нижестоящими звеньями управления языком фронтовых приказов. Крайним звеном, как водится, станет крестьянин.

   После ликвидации оппозиции и различных уклонов ВКП (б) из политической партии стала превращаться в организацию командно-репрессивной системы.

   Несмотря на громы и молнии, метаемые в их сторону в данный период времени правительство еще, не определилось - кто такие кулаки? Пока разговор шел о фантомах. Местная власть, руководствуясь классовым чутьем, должна была сама решать, кого записать в данную категорию.  

Четкое определения понятия «кулак» как социальная категория крестьянства появилось в Постановлениях СНК РСФСР от 22 марта 1929 года и от 21 мая 1929 года

«О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться Кодекс законов о труде». Кулацкими, отныне должны были считаться те хозяйства, которые:

   а) систематически применяли наемный труд за исключением тех случаев, когда, согласно законодательству о выборах в советы, применение наемного труда не влекло за собой лишение избирательных прав;

   б) имели мельницы, маслобойки, крупорушки, просорушки, волночесалки, шерстобитки, терочные заведения, картофельные, плодовые сушилки;

в) имеющие промышленные предприятия с применением механического двигателя;

г) если в хозяйстве имелась водяная или ветряная мельницы с двумя или более поставами;

   д) систематически сдающие в аренду сложную с/х технику с механическими двигателями;

   ж) сдающие в аренду постоянно или на сезон помещения, оборудованные под жилье или предприятие;

   з) занятые торговлей, ростовщичеством, коммерческим посредничеством или получением других нетрудовых доходов.143

  Тогда же была поставлена задача борьбы с кулаком. Уместно отметить, что слово «кулак» родилось в крестьянской среде во время революции и гражданской войны. Обозначалось этим словом осуществление уравнительных устремлений крестьянства путем частичной экспроприации средств производства и передачи их обедневшим, разорившимся в годы войны хозяйствам. С переходом к НЭП данное слово вышло из употребления. Новыми гранями оно засияет после речи Сталина 27 декабря 1929 года, где будет говориться – «о ликвидации кулачества как класса».

    Маленькие прямоугольники обозначают хутора, расположенные на территории Касплянского района. Подобной сетью фермерских хозяйств была покрыта вся Смоленская губерния. При отсутствии достаточного количества пригодной земли люди селились и на клочках суши посреди болот.

Начало коллективизации. Массовое истребление крестьянами домашнего скота.

Год Великого перелома

   1929 г., май-июль - V съезд Советов СССР утвердил пятилетний план развития народного хозяйства на 1928/29–1932/33 гг., включая проведение коллективизации сельского хозяйства.  

   С весны 1929 на селе проводились мероприятия, направленные на увеличение числа коллективных хозяйств — в частности, комсомольские походы «за коллективизацию». В РСФСР был создан институт Агро уполномоченных. Согласно Положению о них - должны были избираться общими собраниями членов земельных обществ из числа местных активистов, комсомольцев, батраков. Фактически, уполномоченные назначались райкомами или сельсоветами. И вот с наганами и блокнотами в карманах – мечом и крестом, иными словами, представители партии двинулись в гущу крестьянства с целью обеспечить всеобщую и полную коллективизацию, а заодно уничтожить кулака как «класс».

   5 июня 1929 г. - Постановление СТО СССР "Об организации машинно-тракторных станций" установило обязательное привлечение средств крестьянского населения на строительство МТС.

   Агроуполномоченными становились как из карьерных соображений так находились и идеалисты свято верившие, что своей работой приближают светлое будущее. Для большинства из них публичная работа открывала, возможность вырваться из мрака деревенского быта. ВКП (б) своими установками освобождала этих людей и от совести, и от сострадания к ближним, от других христианских ценностей.

   Насилие над жителями села при проведении земельной революции сверху вскоре станет нормой. Столыпин, со своей политикой материальной заинтересованности, а также кропотливой работой с крестьянами, настойчивостью и государственным подходом к делу выглядел бы архаично.

   В правящую партию рекрутировались люди, не знавшие сомнений, перед которыми лидеры государства ставили задачи имевшие очень отдалённое отношение к правам и гражданским свободам крестьянства.  Те, кем овладела идея коллективизации сельского хозяйства, находились во власти иллюзий марксистской теории о диктатуре пролетариата. Пройдет не так много времени и будет установлена диктатура одной правящей партии. Насилие способно породить только насилие. С этим и придётся жить крестьянам долгие, долгие годы.  

  Зажиточная часть деревни чувствовала связанную с коллективизацией опасность. Учащались эксцессы на этой почве. Вот содержание одного из донесений Зам. П/П ОГПУ по Запобласти в Информотдел ОГПУ г. Москва.

«О покушении на бедняка – колхозника».

   27 августа с.г. в деревне Перегоречье Касплянского района Смоленского округа, кулак Б. совершил покушение на колхозника-бедняка Л. Совместно с другими лицами, ранее им подкупленными. Указанные лица на Л. набросились с криками «бей колхозника», начав его избивать. Подоспевший случайно гражданин помешал кулакам окончательно совершить расправу. Причины нападения, следующие: в начале августа с.г. в дер. Перегоречье организовалась с.-х.. артель «Красное Знамя» из бедноты, организатором был Л. Зажиточная часть во главе с Б., узнав об организации артели, всеми возможностями стала препятствовать, созывала бедноту, записавшуюся в артель, и спаивала ее водкой, советуя бросить организацию колхоза. Часть членов вышла из артели, но, когда Л. возбудил ходатайство о присылке землеустроителя, Б. собрал у себя в доме подкулачников, где постановил убить Л., подкараулив его вечером.

Б. арестован. Для производства дознания на место выехал наш сотрудник. …» Зам. п/п ОГПУ по Запобласти Давыдов. 144

     Честно говоря, трудно поверить, что это нападение и избиение, приостановленное случайным прохожим, действительно имело целью запланированное убийство. В описании не указывается ни орудие покушения, ни тяжесть телесных повреждений, полученных потерпевшим. Хотя, конечно, могла идти речь и о покушении на убийство. Сколько будет удавшихся покушений, а уж поджогов… Кстати, согласно данным информационного бюллетеня прокуратуры Западной области от декабря 1929 г. в течение прошедшего года в регионе было зафиксировано 284 террористического акта.

   Из оперативно-информационной сводки Отдела уголовного розыска Западной области за сентябрь 1929 год:

«…В ночь на 12 сентября с.г. сгорел овин с хлебом, около 400 пудов, принадлежащий Касплянской сельхозартели, Касплянского района. Выбывший на место происшествия милицией за овином были обнаружены следы человеческих ног. Произведенным осмотром и агентурной разработкой было установлено, что проживающий рядом с артелью кулак – бывший заводчик кожевенного производства П. должен был снести свои постройки и земля его отходила под артель. Имеющимся в дознании материалом выяснялся поджог на почве классовой мести со стороны противников колхозного строительства. По делу задержаны гр-не дер. Агопоново, того же района Г., К., Н. К. и П. Дознание передано в ОГПУ».145

  Поджоги самая распространенная форма протеста сельского населения. Так было во все времена и в рассматриваемый период также. Да и личные счеты смоленский мужик имел обыкновение сводить с помощью поджогов в том числе.

   Автор данных строк далеко не Михаил Шолохов и не ставил цель написать новый «Тихий Дон» или «Поднятую целину». К сожалению, этот великий писатель родился не в наших местах. Здесь он тоже нашел бы подходящий материал для своих произведений. История коллективизации на Смоленщине также полна драматизма и только ждет Большого художника слова. Может быть такой художник и жил в здешних краях, но так и не проявил свой талант, остался втуне. Коммунистическая власть не любила шибко умных, если они ей не служили. Михаил Шолохов явное исключение, может быть еще и потому, что не срывался с поводка.

   В настоящей работе предпринята попытка осветить лишь небольшие фрагменты тектонического сдвига, перевернувшего сознание, быт, судьбы многих десятков тысяч людей, проживавших на этих скудных землях.

  Осень 1929 г. - начало массового истребления крестьянами скота в связи с принудительной коллективизацией. Следом за резолюцией Оргбюро ЦК Западной области незамедлительно следуют практические меры. Начинают организовываться колхозы. Начинают с бедняков. С тех, кому нечего терять. У них ничего нет. Но мужик не дурак, хоть и бедный. Идет в колхоз с надеждой, что вдруг власть окажет какую-либо поддержку продовольствием или инвентарем.

В конце 1929 и самом начале 1930 года в народные суды густо пошли дела об истреблении крестьянами своего домашнего скота. Мясо на рынках резко упало в цене. Деревня начала элементарно пропивать своих домашних животных, чтобы не сдавать их в колхоз. Законодатель, принимая уголовный кодекс в 1926 году не оказался столь прозорлив, чтобы предвидеть такой состав преступления как забой домашнего скота.

   Да и в случае принятия подобной нормы данный закон являл бы собой образец беззакония, на путь которого вступило само государство. Тем самым запрещалось бы гражданину распоряжаться имуществом, принадлежащему этому же гражданину на праве личной собственности. С позиций настоящего времени следует констатировать печальный факт – само государство ступило на путь правового нигилизма. Впрочем – какое время – таковы и законы.

   В 1920-е годы подобные неувязки суды не смущали. Привлекались к ответственности виновные (невиновные) по аналогии закона, по статье 79 УК РСФСР 1926 года.

   Ст. 79 УК. Умышленное истребление или повреждение имущества, принадлежащего государственным учреждениям или предприятиям, а также общественным (кооперативным, профессиональным и т. п.) организациям, в том числе электропроводов, средств связи и т. п., - лишение свободы или принудительные работы на срок до одного года.

  Имущество, то есть домашние животные еще не были ни государственным, ни колхозным, а являлись личной собственностью.

   Согласно информационным сводкам Западного областного суда в первой половине 1930 года дела данной категории составляли до 40% от общего количества рассмотренных дел. И вот за то, что вырастил собственными руками и распорядился плодами своих трудов крестьянин отправлялся на тюремные нары. Статистика по убою скота такова: с марта 1929 года по март 1930 года число лошадей упало на 10.8%, крупного рогатого скота – 46.9%, овец – на 23.9%.17

   Лучше поздно, чем никогда подумала власть и 1 ноября 1930 года в помощь органам на местах специальным Постановлением ЦИК и СНК СССР запретила убой некоторых возрастов и пород домашнего скота, как членам колхозов, так и крестьянам единоличникам.

   В данном случае государство повело себя, более разумно не опускаясь далее в лабиринты правового нигилизма. Из разряда уголовно наказуемых деяний убой домашнего скота был переведен в разряд административных правонарушений с применением санкций в виде денежных штрафов.

(1 ноябри 1930 г. № 47/541. Распубликов. № 319 Известий ЦИК Союза ССР н ВЦИК от 20 ноябри 1930 г)

  На выборах в сельские советы, состоявшиеся в начале 1929 года статус бедняка значительно чаще, чем когда-либо прежде служил наилучшей рекомендацией для выдвижения кандидата.

    В конце десятилетия вопрос о хлебе продолжал обостряться. Почему до революции было много хлеба, а сейчас у нас трудности? Задается вопросом вождь партии и страны И. Сталин. И отвечает: потому, что крупные помещичьи хозяйства были высокотоварными. Мелкий производитель не имеет излишков хлеба. А раз товарное зерно дают крупные хозяйства, — необходимо их срочно создать. Организовать коллективы, коммуны, артели, сейчас же, с теми средствами производства, которые есть, и теми методами, которые опробованы в последние годы, — решительным давлением административного аппарата на недовольных.

   Впрочем, здесь было сказано лишь часть правды. Вторая её часть не менее важная, а возможно и более, это желание подчинить деревню воле партии и провести революцию сверху. Революция города против деревни, меньшинства против большинства. Революция с ошибочными предпосылками и неожиданными результатами. Все это определяло единственный метод, с помощью которого могла быть осуществлена реформа, — безжалостный всеобъемлющий террор. Он облегчался многими особенностями советской жизни: единым аппаратом управления, укомплектованным предприимчивыми карьеристами, приученными к выполнению приказов; молодостью и невысоким образованием большинства жителей села, склонностью молодежи к переменам, ее надеждой отыскать выход из тяжелой и безрадостной сельской жизни; покорностью рядового крестьянина, отчасти привыкшего к насильственным преобразованиям. Все это ослабило сопротивление населения коллективизации и обеспечило ей победу.

   Таков был 1929 год. "Годом великого перелома" — назвал его И. Сталин. Этот перелом произошел не в жизни, а во взглядах высших советских руководителей. Они пришли к убеждению, что необходимо "окончательное решение" кулацкой проблемы. Для очень многих крестьян это решение действительно стало окончательным. Решение еще не было принято. Не было сформулировано. О размерах предстоящей катастрофы никто не подозревал. Но в тот год уже пахло гарью.

Проведение хлебозаготовок в Касплянском районе. Газетная статья И. Сталина "Год Великого перелома".

   В Касплянском районе, с жителей которого и взять то было нечего, все же умудрялись проводить хлебозаготовки. Происходило это одновременно с коллективизацией и «ликвидацией кулачества как класса». 7 октября 1929 года исполком Западной области вынес решение о формировании в районах «красных обозов» с хлебом.

   В порядке контроля о проделанной работе уполномоченное лицо 19 октября доложило в обком ВКП(б): 

«Во исполнение постановления пятерки по хлебозаготовкам от 7.10.29 г. прот. №6 я проверил вторично работу Смоленского Окрадмотдела об оказании содействия хлебозаготовительным органам и борьбы с лицами срывающих дело хлебозаготовительным органам и борьбы с лицами срывающих дело хлебозаготовок и уклоняющихся мельников от сдачи гарнцевого сбора.

Наиболее характерные результаты по заготовкам приведены ниже:

  1. Касплянский район. Работа по хлебозаготовкам началась с   5 октября с. г. Поступило два красных обоза с хлебом 700 пудов, тормоз в работе создан неправильным подходом уполномоченных по проведению кампании, которые вместо того, чтобы заняться выкачкой излишков от кулаков и зажиточного слоя деревни, сделали разверстку хлеба на все население. Для проверки их работ на места посланы другие уполномоченные. Дел заведено: а) на одного хлебного спекулянта по ст. 107 УК и назначено к слушанию в суде на 10 октября с. г., б) на двух индивидуалов мельников, имеющих крестьянское хозяйство по ст. 61 УК. Кроме общей мельницы они имеют по одной корове и одной лошади, в) на одного мельника за несдачу гарнцевого сбора 250 пудов хлеба, г) на хлебозаготовителя Касплянского О.П. – Г. на срыв хлебозаготовок по ст. 109 УК».146

   Осень-зима 1929 г. - начало насильственной сплошной коллективизации и "ликвидации кулачества как класса".

   7 ноября 1929 года в газете «Правда» № 259 опубликована статья Сталина «Год Великого перелома», в которой 1929 год был объявлен годом «коренного перелома в развитии нашего земледелия»: «Наличие материальной базы для того, чтобы заменить кулацкое производство, послужило основой поворота в нашей политике в деревне… Мы перешли в последнее время от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса». Эта статья признана большинством историков отправной точкой «сплошной коллективизации». По утверждению Сталина, в 1929 году партии и стране удалось добиться решительного перелома, в частности, в переходе земледелия «от мелкого и отсталого индивидуального хозяйства к крупному и передовому коллективному земледелию, к совместной обработке земли, к машинно-тракторным станциям, к артелям, колхозам, опирающимся на новую технику, наконец, к гигантам-совхозам, вооружённым сотнями тракторов и комбайнов». Свое утверждение Сталин подкреплял прогнозом на 1930 год. Посевная площадь колхозов и совхозов должна возрасти с 6 млн. га. до  18 мл. га., а их товарная продукция с 21 млн. ц. зерна до 67 млн. ц. и составить более половины количества зерна даваемого деревней.

   На селе насильственные хлебозаготовки, сопро­вождавшиеся массовыми арестами и разорением хозяйств, привели к мятежам, количество которых к концу 1929 года исчислялось уже многими сотнями. Не желая отдавать имущество и скот в колхозы и опасаясь репрес­сий, которым подверглись зажиточные крестьяне, люди резали скот и сокращали посевы. Насилию предшествовала, конечно, разъяснительная работа, хотя агитаторы плохо представляли, как должен выглядеть колхоз. Больше того, что такое колхоз имели смутное представление сами руководители партии и государства. Конечной целью проводимых реформ являлось выкачивание продовольствия из деревни, а в какие организационные формы выльется изъятие сельскохозяйственного продукта, должна была показать жизнь.

  Страх перед угрозой, которую несла коллективизация традиционному укладу крестьянской жизни, сопровождала настоящая эпидемия рассказов в деревнях о том, что все колхозники будут спать под одним одеялом, что жены у них будут общие, что колхоз «сошьет одну ватную куртку на всю семью и заставит ходить в ней, как арестантов» и т. д.

   Тема обобществления жён, детей, имущества была настолько живуча, что и в 1950 - годы пожилые колхозники придерживались убеждения неотвратимости наступления эры Сатаны. По их мнению, коммунисты непременно добьются своих целей, как они добились организации колхозов, когда их никто не хотел, тогда и придёт на Землю Сатана после чего все будут спать под одним одеялом, жёны будут общие и т. д.  А сейчас Сатана сидит на цепи, но он эту цепь грызёт и скоро освободится. И всё, что написано в Библии сбудется…. Так полагали колхозники запада губернии. Если в Библии явление Сатаны изложено несколько по-иному, то следует принять во внимание отсталость жителей деревни в вопросах богословия.

 Тем временем ноябрьский (1929) пленум ЦК ВКП (б) принял постановление «Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства», в котором отметил, что в стране начато широкомасштабное социалистическое переустройство деревни и строительство крупного социалистического земледелия. В постановлении указывалось на необходимость перехода к сплошной коллективизации в отдельных регионах. На пленуме было принято решение направить в колхозы на постоянную работу 25 тыс. городских рабочих для «руководства созданными колхозами и совхозами» (фактически их число впоследствии выросло чуть ли не втрое, составив свыше 73 тыс.).

   Созданному 7 декабря 1929 года Наркомзему СССР под руководством Я. А. Яковлева поручено «практически возглавить работу по социалистической реконструкции сельского хозяйства, руководя строительством совхозов, колхозов и МТС и объединяя работу республиканских комиссариатов земледелия‎».

   Великие страсти кипели в хлебопроизводящих районах, там, где плодородные земли, где развито земледелие и скотоводство туда направлено острие удара новой политики. Жители здешних мест все еще находились на хуторах.

   Крестьянскую мечту тех лет хорошо выразил поэт Смоленщины А. Т. Твардовский в своей поэме «Страна Муравия»:

«…И в стороне далекой той –

Знал точно Моргунок –

Стоит на горочке крутой,

Как кустик хуторок.

Земля в длину и ширину

Кругом своя.

Посеешь бубочку одну,

И та – твоя.

И никого не спрашивай,

Себя лишь уважай.

Косить пошел – покашивай,

Поехал – поезжай.

И все твое перед тобой,

Ходи себе поплевывай.

Колодец твой и ельник твой,

И шишки все еловые.

Весь год – и летом и зимой-

Ныряют утки в озере.

И никакой, - ни боже мой, -

Коммунии, колхозии.

И всем крестьянским правилам

Муравия верна.

Муравия, Муравия!

Хорошая страна!».

А. Твардовский. «Страна Муравия»

Эпилог.

   Несмотря на всю сложность положения, Советская власть продолжала укреплять свои позиции. Люди устав от крови возвращались к мирной жизни. До крестьян, наконец, дошло, что возврата к прежнему состоянию уже не будет и нужно как-то приспосабливаться к существующей реальности.

   Но будет большим заблуждением считать окончание волнений, упомянутых в настоящей работе - началом забвения произошедшего.

   Во-первых, антисоветские проявления, бандитизм, продолжавшееся дезертирство, а также уклонение от призыва на военную службу ещё долгое время причиняли органам советской власти головную боль.

   Во-вторых, близились 1930-е годы – эра начала колхозного строительства, коллективизации, эра новой схватки государства и крестьянина.

   Кроме того, как итог предыдущих событий жителей сёл и деревень Демидовского, Руднянского и Касплянского районов ожидали репрессии 1937–1938 годов.

   Через 18–20 лет, после пережитого, а зачастую и раньше, к домам возможно уже пожилых колхозников в разное время подъезжали брички или возки, если это происходило зимой, с сотрудниками НКВД и увозили этих людей, нередко навсегда, не дав даже попрощаться с родными. За годы массовых репрессий, навсегда покинувших свои дома и этот мир по Демидовскому, Касплянскому и Руднянскому районам в границах 1937 года насчитывается далеко за пятьсот человек. 

  В основу большинства обвинений жертвам Большого Террора на Поречской земле легли события 1918–1920 годов. Тогда следователи НКВД «оформляя дела», именно такое определение в то время получил процесс расследования дел политического характера, своих подследственных возвращали к воспоминаниям указанных событий. И здесь в обвинительном материале формулировка о принудительной мобилизации в состав бандформирований не употреблялась.

  В постановлении «тройки» УНКВД указывалось лишь на факт открытого или тайного участия в контрреволюционных акциях против советской власти и этого было достаточно.  Судьба человека решалась в три минуты и формулировалась в трёх десятках слов постановления «Тройки».

   В конце 1930-х годов История совершит понятный только ей кульбит, и, в Смоленском мартирологе окажутся не только лица, лояльность которых у Советской власти вызывала большие сомнения, но и значительное число членов ВКП(б), принимавших активное участие в установлении и укреплении режима коммунистического правления. Это чем можно объяснить?

   Что касается основной массы населения, подвергнутого репрессиям то, не имея возможности без серьёзного исследования документально восстановить события, произошедшие на Демидовской земле, всё же можно сделать вывод о некой закономерности.

   Во всяком случае, из современных статистических данных видно, что число репрессированных жителей, проживавших в северной части Демидовского района во второй половине 1930-х, вполне коррелируется с местами охваченными повстанческим движением. Население южной, безлесной части района от репрессий пострадало гораздо в меньшей степени, чем тех, кто проживал на территории, находящейся в зоне демидовских лесов.

P. S.

   Заканчивая настоящее повествование о событиях 1920-х годов, хочется опять вернуться к официальной версии толкования причин длительной социально-политической нестабильности в рамках региона. Речь шла о виновности помещичьего сословия, а также бывших жандармов, попов и вообще кулацко-эсеровских попытках прервать триумфальное шествие Советской власти на Поречской земле.

   И здесь выясняются интересные вещи. Например - в результате всех кровавых потрясений периода гражданской войны и произошедших аграрных преобразований к концу 1920-х годов в губернии в целом и Демидовском уезде в частности, в своих имениях по-прежнему всё ещё продолжали проживать многие помещики-землепользователи, некоторое количество бывших царских чиновников и довольно большое число церковнослужителей.

  Так, по состоянию на 1928 год, момент свёртывания НЭП в Смоленской губернии было зарегистрировано 676 бывших помещиков, по другим данным - 661.

   Что касается Демидовского уезда, то согласно сводке  ОГПУ от 15 октября 1925 года на указанной территории из тех 210 проживавших на февраль 1917 года всё ещё оставались 54 помещика,  2 бывших жандарма, 2 сыщика, 112 священнослужителей, 1 уездный исправник. (Похоже, это тот самый непотопляемый Фёдор Яковлевич Златоустовский, коллежский советник (гражданский чин которого приравнивался к званию армейского полковника), который во время мятежа 1918 года укрывал в своём доме начальника охраны «колонии для паразитов»).  148                         

  И пусть это были значительно ослабленные и лишённые политических прав представители прежнего привилегированного сословия, но они каким-то образом сумели пережить лихолетье.                   

   И, более того, при близком рассмотрении земельной проблемы, бывшей основой всех бед, вызвавшей социальную революцию, видим одно обескураживающее обстоятельство. На помещичий двор в Демидовском уезде на тот момент в среднем приходилось 17,64 десятины земли, тогда как средняя крестьянская семья имела в пользовании всего 8.62 десятины.  На одного едока у крестьянина приходилось 1.55 десятин, у помещика - 2.80.                 

  Итак. Как же могло случиться, что разыгравшаяся многолетняя, с множеством смертей и иных жертв социальная драма, потрясшая устои всего общества, оставила на сцене в виде действующих лиц этих «доисторических» персонажей? Ответ очевиден – при всей сложности взаимоотношений власти и данной уходящей натуры, не только эти люди были противниками режима, иначе бы они исчезли со сцены мгновенно и бесследно ещё в 1918 году. Да, конечно, они уйдут в 1930-х годах, но то будет уже другое время, другие обстоятельства. Сейчас же в самый раз задать себе вопрос о том: с кем всё-таки, главным образом, воевала советская власть все эти долгие годы? Не со свободолюбивыми ли крестьянами сел и деревень интуитивно чувствовавшими своё очередное закабаление?

   Согласно имеющихся сведений, число жертв со стороны защитников Советской власти во время мятежа в ноябре 1918 года составило более 60 человек.  

  По данным командира добровольческого отряда  Е.М. Кадрова - на Демидовском братском кладбище захоронены 118 бойцов коммунистов, 18 комсомольцев и 120 беспартийных входивших в формирование которым командовал данный командир и погибших в огне гражданской войны 1918-1920-х годов.

  Общее количество жертв с обеих сторон в период установления Советской власти на Демидовской земле не поддаётся подсчёту и может составить не одну тысячу человек.

Мысленно обозревая прошедшие события, часто задаёшь себе вопрос, и, естественно зная наперёд, что ответа на него не будет получено о том,  что: «согласились бы эти люди платить столь высокую цену и пошли бы они вновь за той поманившей их красивой, но утопичной идей о справедливом устройстве жизни, узнав в конце пути, что они шли по замкнутому кругу…?».

Источники, использованные в работе.

1. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

2. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год.3. Советская деревня глазами ВЧК, ОГПУ, НКВД. Том I. 1918–1923 гг. Под ред. А. Береловича, В. Данилова. - М.: "Российская политическая энциклопедия" (РОССПЭН), 2000 г.

4. Государственный архив новейшей истории Смоленской области:

Ф. Р-1, оп. 1, Д.3. Материалы о восстаниях в области и другие материалы. 1918 – 1919г.г.

Ф. Р-21, оп.1, Д 1–5. Докладные записки о мятеже в Поречье. 1918. Протокол заседаний Демидовской организации ВКП (б). №№ 1–121.1918–1919 гг.

5. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917–1920 гг.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с.

6. Сикорский Е А. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905–1920 гг.) Смоленск 2014. Монография.

7. Сикорский Е. А. Страницы отечественной истории. Взгляд из 21 века. Смоленск 2015. Монография.

8. The Ohio State University  Library Depository - Microform Smolenskiĭ obkom KPSS. Partiĭnyĭ arkhiv.

9. Памятная книжка Смоленской губернии. Издательство Губернского Статистического Комитета за 1915 год. Стр. 295–310. Смоленск. Типография П. А. Силина. 1915.

10. Фотографии из открытых источников.

11. «Установление и упрочение Советской власти в Смоленской губернии в 1917–1918 гг.»  Смоленское Книжное  изд-во. 1957. Партийный архив Смоленского обкома КПСС. Архивный отд. УВД Смоленского облисполкома.

12. Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) - М.: Политическая энциклопедия, 2014. - 422 с.: ил. - (История сталинизма).

13.Из истории утверждения в России диктатуры большевиков: (по материалам всероссийским и смоленским): монография / Е. А. Сикорский. - Смоленск: Аверх, 2008.

14. «Музейный вестник» выпуск IX Смоленск, 2018 г.

15. Материалы по изучению Смоленской области. Выпуск 2. Смоленское книжное издательство. 1957 г.

16. Ежедневник ВЧК уполномочен сообщить 1918 год. №№1-6. Стр. 122. Жуковский Москва. «Кучково поле» 2004.

17. Д. Будаев. Рождённый в борьбе союз. Стр. 174–175. Изд. Московский рабочий.1984.

18. Газета «Рабочий Путь» от 02.05.1920 – 1922 гг...

19. П. Емельянов. Борьба Смоленских крестьян за землю в революции 1905–1907 годы. Смоленское книжное издательство 1955.

20. А. И. Клибанов. Религиозное сектантство и современность. АН СССР. М., 1969,).

21. Марк Поповский. Русские мужики рассказывают.  Нью-Йорк. 1981 г.

22. Рогинский А. Б. Воспоминания крестьян-толстовцев. 1910-е - 1930-е годы. Москва. Книга. 1989г.23. Т. И. Буткевич Обзор русских сект и их толков с изложением их происхождения, распространения и вероучения и с опровержением последнего. Петербург. 1915г.

24. П. Н. Милюков «Очерки по истории русской культуры» Т. II, С-Петербург. 1899г.

25. Ф. Путинцев. Политическая роль сектантства Москва. 1928г.

26. Общественно-политический журнал «Посев». №3. 2000г.

27. Библиотека нормативно-правовых актов СССР. www.libussr.ru

28. А. Кофода. Опыт самостоятельного перехода крестьян к хозяйству на отрубных участках надельной земли. Лекция в отделении статистики Императорского Русского Географического общества. Прочитана 19 марта 1904 года. Известия Императорского Русского Географического общества. Том XL. СПБ. 1904 г.

29. А. Кофод. Борьба с чересполосицей в России и за границей. СПБ. 1906 г.

30. А Кофод. Русское землеустройство. Сельский Вестник. 1914 г.

31. А. Постников. Общинное землевладение. Одесса. 1878 г.

32. А Карелин. Общинное владение в России. СПБ. 1893 г.

33. Кодин Е.В.

Примечания.

1. ГАСО. Ф. 1007. Оп. 1. Д. 27. Л. 51.

2. ГАНИСО. Ф.3. Оп.1. Д. 1407. Л.1).

3. Г АНИСО. Ф. 142. Оп. 2. Д. 254. Л. 10; ГА РФ. Ф. 393. Оп. 3. Д. 33. Л. 213 об.; Ф. 4390. Оп. 4. Д. 27. Л. 20 об. История сталинизма: репрессированная российская провинция. Материалы международной научной конференции. Смоленск, 9–11 октября 2009 г. /под ред. Е. В. Кодина. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина», 2011. - 599 с. -(История сталинизма. Дебаты). Стр. 128.

4. История сталинского Гулага. Конец 1920-х — первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах. Т. 2. Карательная система: структура и кадры. — М.: РОССПЭН, 2004. (247)

5. ГА РФ. Ф. Р-393. Оп. 89. Д. 162. Л. 29–30. Типографский экз.

6. Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.). — М.: Политическая энциклопедия, 2014. — 422 с.: ил. — (История сталинизма). Стр. 132.

7. Там же. Стр. 154.

8. (Сергей Максудов. Неуслышанные голоса. Документы Смоленского архива. ARDIS/ANN ARBOR. 1987 год. Стр. 25)

9. Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.). — М.: Политическая энциклопедия, 2014. — 422 с.: ил. — (История сталинизма). Стр. 138.

10. Газета Рабочий путь от 17 мая 1921 года.

11. Газета Рабочий путь от 28 сентября 1921 года.

12. ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп. З. Д.93. Л.13— 14об. Копия.

13. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.   Москва — 2001 Том 1 часть 2 Стр. 650

14. Газета «Рабочий Путь» от 9.05.1922

15. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. /Т. 2. стр. 65–66 Архив: ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 747. Л. 16—22. Копия.

 16. «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.)   Том 1 часть 2 Стр. 609 Москва — 2001.

17. Википедия. «Сельсовет».

18.  Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.8

19.  (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.)   Москва — 2001. Том 3. часть 2. 1925 г стр. 692.

20.  Сводка № 2 материалов информотдела ОГПУ о ходе перевыборов советов на 18 декабря 1925 г. 19 декабря 1925 г. // ЦА ФСБ. РФ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 591. Л. 66—77. Подлинник.

Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. Т. 2. 1923—1929 гг. — М.: РОССПЭН, 2000. (379) стр. 384

21. Сводка № 2 материалов информотдела ОГПУ о ходе перевыборов советов на 18 декабря 1925 г. 19 декабря 1925 г. // ЦА ФСБ. РФ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 591. Л. 66—77. Подлинник.

Стр. 387 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. Т. 2. 1923—1929 гг. — М.: РОССПЭН, 2000. (379)

22. Сводка № 2 материалов информотдела ОГПУ о ходе перевыборов советов на 18 декабря 1925 г. 19 декабря 1925 г. // ЦА ФСБ. РФ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 591. Л. 66—77. Подлинник.

Стр. 378 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. Т. 2. 1923—1929 гг. — М.: РОССПЭН, 2000. (379)

23. (ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 5. Д. 394. Л. 32 об. – 34. Заверенная копия).

24. Сводка № 2 материалов информотдела ОГПУ о ходе перевыборов советов на 18 декабря 1925 г. 19 декабря 1925 г. // ЦА ФСБ. РФ. Ф. 2. Оп. 3. Д. 591. Л. 66—77. Подлинник.

Стр. 391 Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. Т. 2. 1923—1929 гг. — М.: РОССПЭН, 2000. (379)

25. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-64 c.12

26. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Стр. 431–433. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин. —Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

27. Из акта обследования Демидовской организации ВЛКСМ, проведенного представителем Смоленского губкома комсомола. 12–31 декабря 1926 года // ГАНИСО, Ф. Р-140, Оп.1, Д. 535, Л. 2-2об. Копия.

28. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel 2T-87 c.2

29. Смоленская губернская газета Рабочий Путь от 05.07.22.

30.  Весь Смоленск и губерния на 1925 – 26 год. Стр. 260–266. Издание Западного отделения агентства. 1925 год. Смоленск.

31. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/ DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 8К-64.

32. Там же. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 2К-78.

33. Государственный архив новейшей истории Смоленской области: Ф Р-1, оп. 1, Д.3. г. Ф. Р-21, оп.1, Д 1–5.1918–1926 гг.

34. Там же.

35. Из сводки ИНФО ОГПУ № 1 о политическом настроении сельской интеллигенции…. Смоленской губ. по состоянию на 1 января 1929 г. Не ранее 1 января 1929 г. // ЦА ФСБ РФ. Ф. 2. Оп. 7. Д. 523. Л. 10—23. Заверенная копия.

36. Государственный архив новейшей истории Смоленской области: Ф Р-1, оп. 1, Д.3. г. Ф. Р-21, оп.1, Д 1–5.1918–1928 гг.

37. Весь Смоленск и губерния на 1925 – 26 год. Стр. 260–266. Издание Западного отделения агентства. 1925 год. Смоленск.  Стр. 222–224

38. Государственный архив новейшей истории Смоленской области: Ф Р-1, оп. 1, Д.3. г. Ф. Р-21, оп.1, Д 1–5.1918–1928 гг.

39. ГАНИСО, ф. р-140, оп. 1, д. 5, л. 59. Подлинник.

40. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.4

33. Весь Смоленск и губерния на 1925 – 26 год. Стр. 260–266. Издание Западного отделения агентства. 1925 год. Смоленск. Стр. 30.

41. И. В. ОБРАЗЦОВ. СТАТИСТИЧЕСКИЕ ОБСЛЕДОВАНИЯ В КРАСНОЙ АРМИИ В 1920-е ГОДЫ. 2018.  Стр. 46.

42. Мерл Фэйнсод.  СМОЛЕНСК ПОД ВЛАСТЬЮ СОВЕТОВ. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. ТРАСТ — ИМАКОМ. Смоленск, 1995. Стр. 57

43. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7В-87 c.4

44. Мерл Фэйнсод.  СМОЛЕНСК ПОД ВЛАСТЬЮ СОВЕТОВ. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. ТРАСТ — ИМАКОМ. Смоленск, 1995.Стр. 355

45. Смоленский партийный архив. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library Д. 215, л л 170 175, маш., копия, подписано заместителем секретаря, копия записки Порша заверена Ледниковым, 25 сентября 1929 г./ На сопроводительном письме штамп Политического отдела 64 дивизии, исх. номер 0175, секретно, экз. № 3 г. Смоленск, Красный городок им. Коминтерна. На штампе обкома надпись:” т. Румянцеву”).

46. ЦА ФСБ Ф. 2. Оп. 8. Д. 660. Л. 112–118. Заверенная копия

47. Тархова Н. С.   Красная армия и сталинская коллективизация. 1928–1933 гг.: Стр. 98–99. Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН); Фонд «Президентский центр Б.  Н.   Ельцина», 2010. — 375 с.: ил. — (История сталинизма).

48. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 446. Л. 73.

49. ГАСО. Ф 13. Оп.1. Д. 105. Л. 103.

50. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 445. Л. 201.

51. Советская деревня глазами ВЧК—ОГОУ—НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. 1918—1922 гг. / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. - 864 с. Стр. 302.

52. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918—1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. стр. 342–348.

53. Сикорский Е. Смоленский край после Октября: политические баталии (1917–1920 гг.) // Край Смоленский. 2001. №9–10. С. 21–34.

54. ГАНИСО, Ф. Р-140, Оп. 1, Д. 5, Л. 59. Подлинник.

55. ГАНИСО, Ф. Р-140, Оп.1, Д. 5, Л. 61. Заверенная копия.

56. ГАНИСО, ф. р-140, оп. 1, д. 5, л. 65—65об. Подлинник.

57. Сборник приказов Революционного Военного Совета Республики. 1920. № 1–449. — М., 1920.

58. ГАСО. Ф. 375, Оп. 1, Д. 46, Л. 96

59. Губернская газета «Рабочий путь» от 29.04.1921 года

60. Там же. 2 мая 1921 года.

61. Там же.

62. Там же. № 119.

63. Рабочий путь» от 9.02.1922 года.

64. Газета «Рабочий путь» № 146, 5-VII за 1921 год.

65. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129.

66. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

67. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel7T-87 c.4

68. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

69. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

70. (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.)   Москва — 2001 Том 1 часть 1. Стр. 175.

71. (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.)   Москва — 2001 Том 1 часть 2. Стр. 597.

72. (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.)   Москва — 2001 Том 1 часть 2. Стр. 609

73. (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.). Том 3 часть 1 1925 г. Стр. 274.

74. (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.)   Москва — 2001. Том 3. часть 1. 1925 г стр. 349.

75. (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» ЛУБЯНКА — СТАЛИНУ О ПОЛОЖЕНИИ В СТРАНЕ (1922–1934 гг.) Том 4 1926 г. Часть 1. Стр. 427.

76.  Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel 8T-87 c.6

77. Губернская газета «Рабочий путь». 27 августа 1922 года. Заметка «Герои Демидовского жития».

78. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

79. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Стр. 228–238. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин.- Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995. С. 496.

80.  Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Стр. 176. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин. —Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.С. 496.

81. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Стр. 176. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин. —Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.С. 496.

82. Архивы Кремля. В 2-х кн. / Кн. 1. Политбюро и церковь. А 87 1922—1925 гг. — М. — Новосибирск, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), «Сибирский хронограф», 1997. Стр. 130.

83. Архивы Кремля. В 2-х кн. / Кн. 1. Политбюро и церковь. 1922–1925 гг. - М. - Новосибирск, «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), «Сибирский хронограф», 1997, стр. 153–155)

84. (ЦА ФСБ, ф. 1, оп. 6, д. 497, л. 30).

85. Фэйнсод Мерл. Смоленск под властью Советов. Перевод с английского Л. А. Кузьмина. Редактор и автор вступительной статьи Е. В. Кодин.  Стр. 176–177. Смоленск, ТРАСТ — ИМАКОМ, 1995.

86. Рабочий путь от 19.05.1922г.

87. Рабочий путь от 19.05.1922 г.

88. Рабочий путь от 11.05.1922 г.

89. Рабочий путь от 21.06.1922 г.

90. Рабочий путь от 01.07.1922 г.

91. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

92. Рабочий путь от 09.09.1928 г.

93.Циркуляр Наркомзема РСФСР № 20 «О правах служителей культов на землепользование». 23 февраля 1923 г. Еженедельник советской юстиции. 1923. № 11. С. 263

94. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

95. Книга памяти Смоленской области. Интернет-сайт.

96. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129.

97 Рабочий путь от 11.11. 1928 г.

98. Рабочий путь от №11 за 1922 год.

99*. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129.

99. С. Максудов. Неуслышанные голоса. Документы Смоленского архива. Книга Первая. 1929 г.  Стр. 23. ARDIS/ANN ARBOR. 1987.

100. Там же.

101. ГА РФ, ф. 1235, оп. 140, д. 383. л. 3.

102. Сельскохозяйственная жизнь. 1924. № 5. С. 8.; № 24. С. 23-24. Местным земельным органам предлагалось составить особый список с указанием фамилий бывших владельцев, количества едоков, трудовой земельной нормы в данном регионе, размера полученного земельного участка, количества жилых и хозяйственных построек, скота, сельскохозяйственных орудий и инвентаря, переданных в пользование вместе с землей, названия органа, сделавшего распоряжение о передаче земли бывшему помещику, а также указать, сохраняет ли землепользование трудовой характер.

103. ГАСО. Ф13. Оп.1. Д. 582. Л. 760.

104. Цит. по: Шмелев Г. И. Указ. соч. С. 87–88.

105. Газета «Рабочий Путь» от 24.05.1925 г.

106. Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. 1929 г. № 35. Ст. 353.

107. 11а. СУ РСФСР 1925. № 44 Ст. 328; РГАЭ. Ф. 478. Оп.7. Д.3164. Л. 36.

108. Совещания по вопросам советского строительства. Смоленск. 1925г. Стр.67-68.

109. ГАСО. Ф13. Оп.1. Д. 582. Л. 760.

110. * Доклад «О результатах работ по выселению помещиков в губернии». Приложение №2 к протоколу № 48. 27 октября 1929 года. г. Смоленск. Копия доклада заверена подписью технического секретаря Бюро Губкома ВКП(б) Пучкова. Смоленский партийный архив. . Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library / USA/. DK511.S7 S67 MICROFILM reel7T-87 c.2

111. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 15-87 c.

112. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 8Т-9 c.

113. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129.

114. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

115. ГАСО. Ф13. Оп.1. Д. 582. Л. 761.

116. Протокол объединенного заседания Губкома ВКП (б) и президиума ГКК от 1 июня 1928 по вопросу о выселении помещиков. Д. 149, л л 412–414.

117. Газета «Смоленская деревня» от 29 мая 1928 года.

118. Газета «Рабочий путь» номер выпуска после 14 сентября 1928 года.

119. Газета «Смоленская деревня» от 21.02.1926 г

120. Газета «Смоленская деревня» от 11.02.1927 г.

121. Газета «Смоленская деревня от 20.03.1929 г.

122. Постановление ВЦИК от 11 февраля 1924 г. Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР, 1924. Статья 137.

123. Губернская газета «Рабочий путь» от 29.09.1927г.

124. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

125. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

126. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

127. РГВА: Ф. 4. Оп. 5. Д. 7 Л. 2–2 об.; Тархова Н. С. Красная армия и сталинская коллективизация. 1928–1933. Стр. 90–91. Издательство РОССИЭН. 2009.

128. Весь Смоленск и губерния на 1925 – 26 год. Стр. 260–266. Издание Западного отделения агентства. 1925 год. Смоленск.  Стр. 38–39.

129. Отчёт Смоленского губисполкома за 1924 -1925 годы. Смоленск 1925. Стр. 198.

130. Виртуальный музей истории образования Смоленской области. Интернет-сайт. http://dpo-smolensk.ru/muzei_new/L-Virtual_expo/P-Istoriya/rudnya.php.

131. Российская еврейская энциклопедия. Интернет – проект.

132. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 8Т-87 c.

133. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129. Сводка ОГПУ от 02 июля.1925 года.

134. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129. Сводка ОГПУ от 15 августа 1925 года.

135. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 2В-87 c.

136. Там же.

137. Там же.

138. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK511.S7 S67 MICROFILM reel7T‑88, c.64.

139. Современное крестьяноведение и аграрная история России в ХХ веке / под ред. В. В. Бабашкина. – М.: Политическая энциклопедия, 2015–751 с. Стр.159-220.

140. Распубликовано в № 139 Известий Ц. И. К. Союза С. С. Р. и В. Ц. И. К от 20 июня 1929 года.

141. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel3T-87 c.2

142. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы Том 1 май 1927 — ноябрь 1929. Москва РОССПЭН 1999. Стр. 136–137.

143. Постановление СНК СССР от 21.05.1929 "О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться кодекс законов о труде" "СЗ СССР", 1929, N 34, ст. 301 "Известия ЦИК СССР и ВЦИК", N 114, 22.05.1929

144. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel3T-87 c.2

145. Материалы Смоленского партийного архива. Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/.DK511.S7 S67 MICROFILM  reel1T-87 c.2

146. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129

147. Е. Кодин. Смоленский нарыв. Стр. 29. Смоленск 1995. Министерство образования РФ

Смоленский государственный педагогический институт.

148. ГАНИСО. Демидовский Уком Ф. 21. Опись 1 Годы 1918–1927. № 1–129