Установление Советской власти на Поречской земле. Крестьянские волнения 1918 -1920-х годов.

Документальный очерк. 

 Предисловие

В советской историографии крестьянские волнения в Поречском, как и ряде других уездов Смоленской губернии в 1918–1920 годах, классифицировалось как левоэсеровский мятеж. Согласно официальной версии, подстрекаемая эсеровскими эмиссарами кучка недовольных советской властью кулаков, бывших жандармов, офицеров и некоторого количества зажиточных крестьян путём обмана и запугивания местного населения организовали выступления протеста жителей деревни, имевшие цель прервать триумфальное шествие Советской власти. 

Но так ли победно и легко Советская власть устанавливалась на этой земле? Без некой вводной части и достаточно обширного вступления, читателю, вероятно, будут не совсем понятны причины, по которым поречские крестьяне, большинство из которых приняв в марте 1918 года добровольное участие в провозглашении на своей территории Советского строя, спустя всего лишь несколько месяцев после этого, поддержали кровавый мятеж, направленный против данной власти.

С целью осветить, хотя бы бегло и поверхностно один из элементов природы пришедшей на смену царизма – власти Советов, вначале следует задаться на первый взгляд необычным вопросом: каков был нравственный облик жителей деревни в конце XIX начале ХХ века? Ответ не может не удручать.

Вот какую характеристику крестьянину российской деревни давали люди наблюдавшие жизнь наших предков. Просвещённый помещик А.Н. Энгельгардт сам пострадавший от властей за «народнические» идеи так пишет в своих «Письмах из деревни»: «Известной дозой кулачества обладает каждый крестьянин, за исключением недоумков, да особенно добродушных людей и вообще «карасей».

Каждый мужик в известной степени кулак, щука, которая на то и в море, чтобы карась не дремал.… у крестьян крайне развит индивидуализм, эгоизм, стремление к эксплуатации. Зависть, недоверие друг к другу, подкапывание одного под другого, унижение слабого перед сильным, высокомерие сильного, поклонение богатству, все это сильно развито в крестьянской среде. 

Кулаческие идеалы царят в ней, каждый гордится быть щукой и стремится пожрать карася. Каждый крестьянин, если обстоятельства тому поблагоприятствуют, будет самым отличнейшим образом эксплуатироватьвсякого другого, все равно крестьянина или барина, будет выжимать из него сок, эксплуатировать его нужду. Все это, однако, не мешает крестьянину быть чрезвычайно добрым, терпимым, по-своему необыкновенно гуманным, своеобразно, истинно гуманным, как редко бывает гуманен человек из интеллигентного класса. …».

Максим Горький. «Думаю, что нигде не бьют женщин так безжалостно и страшно, как в русской деревне, и, вероятно, ни в одной стране нет таких вот пословиц - советов: «Бей жену обухом, припади да понюхай – дышит? – морочит, еще хочет». «Жена дважды мила бывает: когда в дом ведут, да когда в могилу несут». «На бабу да на скотину суда нет». «Чем больше бабу бьешь, тем щи вкуснее». 

Сотни таких афоризмов, – в них заключена веками нажитая мудрость народа, – обращаются в деревне, эти советы слышат, на них воспитываются дети. Детей бьют тоже очень усердно. Желая ознакомиться с характером преступности населения губерний Московского округа, я просмотрел «Отчеты Московской судебной палаты» за десять лет – 1900–1910 гг. – и был подавлен количеством истязаний детей, а также и других форм преступлений против малолетних. Вообще в России очень любят бить, все равно – кого. «Народная мудрость» считает битого человека весьма ценным: «За битого двух небитых дают, да и то не берут». Есть даже поговорки, которые считают драку необходимым условием полноты жизни. «Эх, жить весело, да – бить некого». Я спрашивал активных участников гражданской войны: не чувствуют ли они некоторой неловкости, убивая друг друга? Нет, не чувствуют. «У него – ружье, у меня – ружье, значит – мы равные; ничего, побьем друг друга – земля освободится». 

Однажды я получил на этот вопрос ответ крайне оригинальный, мне дал его солдат европейской войны, ныне он командует значительным отрядом Красной армии. – Внутренняя война – это ничего! А вот междоусобная, против чужих, – трудное дело для души. Я вам, товарищ, прямо скажу: русского бить легче. Народу у нас много, хозяйство у нас плохое; ну, сожгут деревню, – чего она стоит! Она и сама сгорела бы в свой срок. И вообще, это наше внутреннее дело, вроде маневров, для науки, так сказать. 

А вот когда я в начале той войны попал в Пруссию – Боже, до чего жалко было мне тамошний народ, деревни ихние, города и вообще хозяйство! Какое величественное хозяйство разоряли мы по неизвестной причине. Тошнота!.. Когда меня ранили, так я почти рад был, – до того тяжело смотреть на безобразие жизни. Потом – попал я на Кавказ к Юденичу, там турки и другие черномазые личности. Беднейший народ, добряки, улыбаются, знаете, – неизвестно почему. Его бьют, а он улыбается. Тоже – жалко, ведьи у них, у каждого есть свое  занятие, своя привязка к жизни... Это говорил человек, по-своему гуманный, он хорошо относится к своим солдатам, они, видимо, уважают и даже любят его, и он любит свое военное дело. 

Я попробовал рассказать ему кое-что о России, о ее значении в мире, – он слушал меня задумчиво, покуривая папиросу, потом глаза у него стали скучные, вздохнув, он сказал: – Да, конечно, держава была специальная, даже вовсе необыкновенная, ну а теперь, по-моему, окончательно впала в негодяйство!

Но где же – наконец – тот добродушный, вдумчивый русский крестьянин, неутомимый искатель правды и справедливости, о котором так убедительно и красиво рассказывала миру русская литература XIX века? В юности моей я усиленно искал такого человека по деревням России и – не нашел его. Я встретил там сурового реалиста и хитреца, который, когда это выгодно ему, прекрасно умеет показать себя простаком. По природе своей он не глуп и сам хорошо знает это. 

Он создал множество печальных песен, грубых и жестоких сказок, создал тысячи пословиц, в которых воплощен опыт его тяжелой жизни. Он знает, что «мужик не глуп, да – мир дурак» и что «мир силен, как вода, да глуп, как свинья». Он говорит: «Не бойся чертей, бойся людей». «Бей своих – чужие бояться будут». О правде он не очень высокого мнения: «Правдой сыт не будешь». «Что в том, что ложь, коли сыто живешь». «Прав-дивый, как дурак, так же вреден». Чувствуя себя человеком, способным на всякий труд, он говорит: «Бей русского, – часы сделает». А бить надо потому, что «каждый день есть не лень, а работать неохота». 

Далее Горький пишет: «В заключение этого невеселого очерка я приведу рассказ одного из участников научной экспедиции, работавшей на Урале в 1921 году. Крестьянин обратился к членам экспедиции с таким вопросом: – Вы люди ученые, скажите, как мне быть. Зарезал у меня башкир корову, я башкира, к о н е ч н о, убил, а после того сам свел корову у его семьи, так вот: будет мне за корову наказание? Когда его спросили: а за убийство человека разве он не ждет наказания, –мужик спокойно ответил: – Это – ничего, человек теперь дешев. Характерно здесь слово «конечно», оно свидетельствует, что убийство стало делом простым, обычным. Это – отражение гражданской войны и бандитизма»./2/

Корреспондент газеты «Смоленский вестник» Гавриил Поляченков, хорошо знавший смоленскую глубинку: «Ивановы, Власовы, Макаровы и им подобные жили всё время в деревенской глуши … вырастали, женились, наживали детей, старились и умирали. Их места в колесе обыденной сутолоки, серой будничной и напрасно проведённой жизни занимали другие Петры, Николаи, Яшки, Мишки, Гришки без конца, и тоже женились, старились и умирали.

Общественная и политическая жизнь их не касалась и не задевала… Удовольствие главное находили себе в кабаке, в пьяном угаре, в разбитой истрёпанной гармонике, в глупой пляске камаринского «сукина сына», «мужикатрепака», в возне один с другим по снегу, на навозе, в грязи. В циничном, сальном, похабном скверном разговоре и отвратительном смехе. Часто обманывали сами себя, друг друга, мирились и снова скандалили и ругались… «Товарищ, – купи газетку, в деревню свезёшь»…» – «На кой она ляд! … Газеты всё врут!»./3/

Вступление к очерку, в котором со ссылкой на авторитетные мнения давалась не вполне лестная характеристика жителям деревни – нашим предкам, считаю вполне уместным. А дело в том, что в результате революционных потрясений, из рук большевиков власть на местах получили те представители деревни, о которых велась речь выше. Других действующих лиц на политической и социальной сцене молодого советского государства не было.

И эти действующие лица не имели за плечами ни культурного, ни нравственного багажа, ни знаний необходимых для управления государством. Единственным образцом поведения по отношению к тому слою населения, над которыми они волею судьбы возвысились, был пример царской России. Оттуда позаимствован стиль общения и отношений «начальник – подчинённый», «посетитель – столоначальник», «урядник – крестьянин», «волостной старшина – проситель по какому либо вопросу». Тогда всюду раздавалось: «Я тебе покажу шельма…», «Выпорю мерзавец..!», «Я тебя сукина сына сгною в остроге…!» и т.д.

Мало что могло измениться и изменилось в психологии крестьян сразу после приходи к власти большевиков. Только теперь в роли начальников, урядников, помещиков выступали те из сельчан, которых крестьяне хорошо знали как своих бывших соседей, однодеревенцев, и, возможно, зачастую знали не с лучшей стороны. Кадровое замещение в органах власти проис-ходило из того человеческого ресурса, что был в наличии.

Из прежних времён в советскую действительность перешли взяточничество, пьянство, кумовство, невежество, хамство, бытовая безнравственность и многое другое. Пройдут десятилетия прежде, чем будут задавлены наиболее одиозные проявления личных качеств, в том числе чиновников, вызывавших агрессивную реакцию простого народа. Если сборщики налогов или продотрядовцы приезжали в деревню с целью выполнения плана по заготовкам, то они разговаривали с жителями в привычном и понятном для обеих сторон стиле. Так, постепенно, из маленьких эпизодов беззакония, насилия, притеснений разгоралась большая гражданская война. Угрозы, запугивания, рукоприкладство, аресты, суды, бессудные расправы сталинормой взаимоотношений между властью и  деревней. О помещиках, жандармах и прочих эксплуататорах оказывавших сопротивление Советской власти, речь может идти отдельно.

Прежде, чем приступить к дальнейшему описанию событий произошедших на Поречской земле следует подчеркнуть, что в основе сюжета данной работы лежат воспоминания участников и очевидцев, содержащие в себе нередко противоречивую и недостаточно полную информацию. Также в очерке ис-пользован сюжет повести «На земле Смоленской» написанной уроженцем Поречского уезда Ефремом Марьенковым, современником тех событий.

В силу названных причин, а также малого числа сохранившихся документов, указанная проблема оказалась недостаточно исследована. Таким образом, предложенная читателю работа также может содержать ошибки и неточности в изложенных фактах и событиях. 

Заявленная в очерке тема не нова. Это история Смоленщины. Тема, интерес к которой, никогда не угаснет. Наша земля богата на события. Всё же, говорить об их достаточной исторической изученности нет оснований. И к этому есть причины. В последние несколько сотен лет Смоленщина неоднократно входила в череду событий-катастроф повлёкших утрату большинства документальных и иных носителей информации являвшихся основой труда исследователей. Так было в отношении всей области в целом, так и отдельных её частей. К подобным событиям, безусловно, относится и период установления Советской власти, имевший место на Поречской земле в начале ХХ века. Однако, в советское время не было запроса на непредвзятый подход к освещению произошедших событий, хотя указанная проблема очень важна и требовала серьёзного исследования. Отсутствие достаточной исследовательской базы заменялось идеологическими догмами приводившими, в конечном счёте, к мифотворчеству.

В настоящем очерке предпринята посильная попытка, на примере отдельно взятого уезда, используя небогатую документальную базу пусть и бегло, осветить внешнюю сторону начала революционных преобразований имевших место в не очень далёком прошлом.

Герои моего повествования, по материалам воспоминаний которых, в том числе, написан очерк, это местные малоопытные в политических вопросах и ещё в достаточно молодом возрасте крестьяне, жители этих мест, наиболее инициативные из которых ведомые коммунистической идеей, возглавили формирование органов новой зарождавшейся Советской власти. 

Многие, из действующих лица тех событий, примкнув к партии большевиков, идеалом для себя видели такое устройство общества, где нет неравенства в имущественных правах граждан, неравенства в вопросах владения землёй, общества, где все равны перед законом. Для них было ясным и понятным, что землёй должны владеть те, кто её обрабатывает, но не те, кто не вкладывая в обработку своего личного труда, использует её как источник обогащения.

Вместе с тем, как оказалось, наравне с идеалистами в органы власти проникали разного рода проходимцы, жулики всех мастей, карьеристы и пр. ВКП(б) привлекая на свою сторону деревню, затронула самые чувствительные струны крестьянских душ и умело на них сыграла. Предвидя ожесточённое сопротивление представителей поверженных классов, снимала со своих сторонников любые моральные ограничения, оправдывала любое насилие, если это вело к достижению тех целей, которые перед ними ставила. Жизнь, после подавления сопротивления чуждых сил людям, принявшим марксисистскую веру, в том виде какой они себе её представляли, виделась в самых радужных тонах. Втягиваясь в борьбу с классовым противником, в силу своего небольшого жизненного опыта коммунисты Поречья, вероятно, не могли предвидеть, что оказанное противодействие зачастую повлечёт невосполнимые для них потери. В процессе борьбы за свои идеалы многим из моих героев придётся заплатить не только своими, но и жизнями своих близких.

Как люди, не имеющие управленческого опыта, а это видно из наличных документов, руководители уезда не считали важным досконально фиксировать события и явления посредством ведения делопроизводства. В процессе осуществления своих властных и исполнительских полномочий документация ими велась недостаточно регулярно. Указанное обстоятельство в настоящее время привело к недостатку исследовательского материала.

Кроме того, и это вероятно главное, большая часть документов, хранившаяся в канцеляриях советских учреждений города Поречья, была уничтожены лидерами мятежников во время крестьянского восстания в ноябре 1918 года. Всё это, создало ситуацию, когда много лет спустя после произошедших событий исследователи советского периода получив установку героизировать прошлое, не имея на руках достаточного количества фактического материала, принялись сочинять мифы о триумфальном шествии Советской власти по Поречской земле.

В общедоступных архивах документы отражающие повседневную жизнь того периода истории находятся в очень ограниченном количестве. Нашим современникам это кажется невероятным, но так было. Люди решали практические вопросы, которые ставила им жизнь, ставили вышестоящие инстанции, не задумываясь о том, что они пишут Историю.

Общественно-политическая обстановкав Смоленской губернии в 1917–1918 годах /4/

 Процесс установления Советской власти на Смоленщине проходил в сложнейшей общественно-политической обстановке. В нём участвовали не только представители партии большевиков, но и сторонники других сил, в частности эсеров, меньшевиков, иных легальных партий. В политическом пространстве региона в 1917–1918 годах ещё существовал принцип решения спорных вопросов путём соблюдения демократических процедур. Однако, жёсткая установка руководства большевиков на удержание власти в руках лишь возглавляемой ими партии, заставила исполнителей на местах идти на нарушение данного правила. Власть они желали удержать любой ценой. 

Волеизъявление народа при формировании Советов, а это всег-да исполнение формальных и бюрократических процедур, в определённый момент стало для них препятствием. Так как коммунисты не желали допускать наличия нескольких центров влияния ни при каких обстоятельствах, то логика событий привела их к неминуемому столкновению с недавними союзниками – партией левых эсеров и меньшевиками. Левоэсеровский мятеж, произошедший в июле 1918 года в Москве, дал повод большевикам расправиться с конкурентами. Представители указанной партии стали повсеместно изгоняться из всех органов власти.

Отстранив, таким образом, союзников от участия в управлении государством, спустя время партия перешла к их планомерной физической ликвидации. Поскольку в руках ВКП(б) оказался такой инструмент как ЧК, то утруждать себя излишними формальностями они не стали. Как показала история последующего развития советского государства, если у властных структур СССР не находилось аргументов достаточных для решения в свою пользу какого либо спорного вопроса политической жизни, то ЧК, ВЧК, НКВД, МГБ, КГБ заменяли собой необходимые доводы. И если бы не тот результат, к которому они пришли, и затем управляли государством более семидесяти лет, не будучи немедленно свергнутыми, то их можно было бы назвать партией авантюристов.

Тем временем пружина социально-политического кризиса стремительно сжималась. Неуправляемость экономики вела к хаосу. В стране наступал голод. Видя выход только в этом, большевистское правительство сделало ставку на силовой сценарий в вопросе продовольственного обеспечения республики.

Однако, переход к продовольственной диктатуре, вступил в противоречие с интересами среднего крестьянства – социальной основой партии большевиков. В деревне большевики стали быстро терять поддержку. Фактором наступившего кризиса являлся и процесс административно-территориального строительства, проходившего в жёсткой конкурентной борьбе. Боролись между собой не только сторонники большевиков, эсеров, других политических групп, но в вопросе будущего территориально-административного устройства имели свои интересы и большевистские внутрипартийные фракции. В Смоленске проходил процесс учреждения Белорусской республики, куда по замыслу её идеологов, губерния должна была войти имея статус области.

Одновременно делались попытки объединения нескольких губерний, в том числе и Смоленской, с целью создания Западной области. Создавалась и распадалась Западная коммуна. Региональная власть находилась в состоянии турбулентности. Возникла ситуация когда на управленческом уровне часто было непонятно, чьи приказы и распоряжения выполнять. Военные власти, имея реальную силу, диктовали свои правила игры, часто не совпадавшие с интересами гражданских властей. Турбулентность центра передавалась на низовые структуры власти.

Сложность положения осознавали и использовали данное обстоятельством не только реальные противники режима желавшие перехватить инициативу и делавшие всё, чтобы ослабить власть большевиков, но и её сторонники, преследовавшие узкие групповые эгоистические или карьеристские цели, умышленно дестабилизируя обстановку.

Резонансное дело «заговора генерала Дормана», якобы планировавшего реставрацию прежних порядков, в результате чего было расстреляно значительное число мнимых и действительных контрреволюционеров, добавило в общую смуту свою лепту.

Продотряды, заградительные отряды, гужевая и иная повинности, принудительная мобилизация в Красную Армию, эсеровская и меньшевистская агитация и пропаганда, недовольство и враждебность представителей поверженных классов, общая криминогенная обстановка на местах, а также ряд других негативных факторов, вызывали крайнюю нестабильность в обществе.

Кстати, вот как охарактеризовал общественно-политическую и продовольственную ситуацию на Смоленщине периода действия политики продразвёрстки прибывший в регион в мае 1918 года представитель ЦК партии К. И. Ландер: «Процветает свободная торговля, с которой не в силах бороться заградительными отрядами, поголовно развращенных взятками, подкупами и торговлей отобранными продуктами»/1*/. При этом «губпродком не является кормильцем всей губернии, а представляет из себя место, где в большинстве засели тунеядцы, бюрократы, спекулянты и враги трудящихся которые заботятся о своих личных, шкурных интересах, живя за счет других»./5/

В создавшейся обстановке основной выход для себя большевистское руководство увидело в терроре и запугивании несогласных с проводимой ими политикой. Причём силовые действия с лёгкостью стали применяться и в отношении жителей деревни, поддержки которой так добивались большевики.

Ещё до объявления политики «Красного террора» в уездах в мае 1918 года были созданы уездные ЧК, а Военно-Революционный Народный административный суд был преобразован в Революционный трибунал. Деятельность этих чрезвычайных органов находилась под контролем не только областного партийного комитета, но и всецело подчинялась его указаниям.

Судебная власть, формально оставаясь подконтрольной Советам, была выделена в особую сферу. Массовый характер репрессий санкционировал сам областной партийный комитет, потребовавший от ЧК в июне 1918 г. «беспощадной расправы расстрелом с лицами за контрреволюционную агитацию, спекулянтам и взяточникам, выполняя строго инструкции центра и оглашая списки расстрелянных в печати». Председателя областной ЧК Яркина обязали каждые две недели подавать отчеты о деятельности ЧК./6/

Справка: В. И. Яркин С 15 апреля 1918 года – председатель Чрезвычайной комиссии Западной области в Смоленске. По словам жившего там Янки Купалы, был «вядомы ў Смаленску сваёй крывавай ненасытнасцю» (Википедия).

Поскольку к весне 1918 года армия выглядела как плохо управляемое сборище партизанских отрядов, а обстановка потребовала наличия боеспособных вооружённых сил, то 29 мая 1918 года ВЦИК издал постановление «О принудительном наборе в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию». Осенью того же года началась мобилизация крестьянской молодёжи в РККА, добавившая социального напряжения в деревне.

Происходящая консолидация советского режима на основе однопартийной диктатуры к осени 1918 г. привела к началу ликвидации крестьянских Советов – волостных и сельских. Массовое увеличение численности большевистской партии теперь могло обеспечить кадрами господство в самой приближенной к населению части организации – Советах. Если раньше ставилась задача создания Советов просто как обязательного института государственного устройства, то теперь этого было недостаточно. На повестку дня встал вопрос установления над ними партийного руководства на всех уровнях.

Так как насущной проблемой оставалась постоянная нехватка продовольствия в городах, то в процессе выкачивания продуктов земледелия из деревни своим присутствием в Советах большевики надеялись добиться если и не сочувствия, то хотя бы не открытой ненависти. Кроме того, начавшаяся массовая мобилизация в Красную Армию не могла состояться без поддержки крестьянских Советов, что также требовало их контроля со стороны большевиков.

Чтобы полностью подчинить себе волостное звено, партия начала использовать работу чрезвычайных органов – комитетов бедноты. Комбеды становились элементами двоевластной структуры, которые при необходимости могли заменить Советы и стать вместо них органами власти на местах.

В случае кризисных ситуаций Советы распускались, а комитеты бедноты, возглавляемые коммунистами, принимали управленческие решения. Если речь шла об изъятии продовольственных «излишков», запрете вывозить и продавать продовольствие, организации советских хозяйств (совхозов), проведении разного рода работ, то большевики, опираясь на данную маргинальную силу, теперь могли провести любую акцию. В ноябре 1918 г. был проведен съезд комбедов Западной области, который завершил процесс формирования указанной структуры на территории края.

Еще одной составляющей нового политического режима стало назначение всех руководящих должностных лиц и выборных членов Советов только из представителей большевистской партии. Партийные комитеты получили ничем не ограниченную со стороны народа власть. Это был конец всей советской демократии.

Земельный вопрос в начале становления Советской власти

Весной 1917 года побросав окопы Великой войны (так тогда называли Первую мировую войну) и купившись на лозунг большевиков «Земля тем, кто ее обрабатывает!» который они украли у эсеров, крестьяне в солдатских шинелях массово дезертировали с фронтов. Возвратившись в свои дома, приступили к разделу и переделу земель.

Первое время после февральской революции 1917 года мужики деревни оставались хозяевами положения. Органы власти на местах находились в состоянии дезорганизации. Временное правительство полагая, что процесс преобразований пойдет в русле закона действовало нерешительно. Ожидался созыв Всероссийского Учредительного собрания на котором предполагалось принятие основ конституционного устройства России. Никто тогда и подумать не мог, что найдется сила, которая поправ существовавшие правила способна будет перехватить у правительства инициативу и возьмет власть в свои руки. Такая сила нашлась в лице партии большевиков (ВКП (б)) которая совершив переворот пришла к управлению государством.

Понимая, насколько важно завоевать одобрение крестьянского населения, Ленин разработал и предложил специальный закон, удовлетворяющий все требования сельских общин. Документ был спешно принят уже на следующий день после захвата власти большевиками 26 октября (8 ноября по новому стилю) 1917 г. и получил название «Декрет о земле». В основу до-кумента легла эсеровская аграрная программа выданная большевиками за свою собственную. Основными положениями декрета являлись:

– Многообразие форм землепользования (подворное, хуторское, общинное, артельное);

– Конфискация помещичьих земель и имений. Причём отмечалось, что «Земли рядовых крестьян и рядовых казаков не конфискуются»;

– Переход конфискованных земель и имений в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьянских депутатов;

– Переход земли в достояние государства с последующей безвозмездной передачей её крестьянам. «Вся земля, после ее отчуждения поступала в общенародный земельный фонд. Распределением её между трудящимися должны заведовать местные и центральные органы самоуправления, начиная от демократически организованных бессословных сельских и городских общин и кончая центральными областными учреждениями».

– Отмена права частной собственности на землю. «Помещичья собственность на землю отменялась немедленно без всякого выкупа. За пострадавшими от имущественного переворота признается лишь право на общественную поддержку на время, необходимое для приспособления к новым условиям существования»;

– Запрет применения наёмного труда.

Декрет, отвечавший на многовековые чаяния крестьян, вызвал у них всемерную поддержку.

Впоследствии «Декрет о земле» был заменен декретом ВЦИК от 19 февраля 1918 года за подписью В. Ульянова (Ленина) и Я. Свердлова «О социализации земли». Социализация земли означала, во-первых, отмену частной собственности на землю, вместе с тем не превращение её в государственную собственность, не её национализацию, а превращение в общенародное достояние без права купли-продажи.

Во-вторых, переход всей земли в заведование центральных и местных органов народного самоуправления, начиная от демократически организованных сельских и городских общин и кончая областными и центральными учреждениями.

В-третьих, пользование землёй должно было быть уравнительно-трудовым, то есть обеспечивать потребительную норму на основании приложения собственного труда, единоличного или в товариществе.

Начальный этап установления Советской власти в Поречском уезде

Согласно данным Памятной книги Смоленской губернии за 1915 год, в уездном городе Поречье при общей численности населения немногим более пяти тысяч, одних чиновников состоявших на государственной и иной службах насчитывалось свыше трехсот человек. Сюда следует добавить членов их семей./7/

Кроме чиновничества имелось большое количество мелких клерков, других служилых людей. Таким образом, число лиц получавших содержание из казны выходило далеко за одну тысячу человек.

Помимо гражданских лиц, что будет очень важно для развития последующих событий, в уездном центре имелась прослойка офицерства – до 70 человек.

Промышленности как таковой, за исключением кустарной, различных мастерских, в уезде не было. Зато имелось множество ремесленников и мелких и средних торговцев. Были также свои купцы и помещики, проживавшие в уездном центре, духовенство.

Таким образом, к началу февральской 1917 года революции город имел разнородную социальную структуру, где преобладали мещане и чиновники. Городские крестьяне, занимаясь сельским хозяйством, ориентировались на удовлетворение продовольственных потребностей города.

Вывод из всего изложенного такой, что революцию местная элита, а также большая часть населения города встретили довольно спокойно.

Отречение царя от престола не вызвало сколько-нибудь серьезных потрясений как в самом уездном центре Поречье, так и в пяти уездных участках. Провинциальная жизнь протекала без каких либо изменений. Данное время отмечено лишь несколькими инцидентами. Так группа подвыпивших граждан избила двух городовых за отказ последних снять свои сабли. В одной из волостей выстрелом в окно убили местного урядника, особо досаждавшего крестьянам. Трое полицейских вздумавших нагайками проучить нарушителей спокойствия сами нарвались на неприятности. Местные мужики разложили их на лавки и выпороли вожжами./8/

Почти с первых дней после падения самодержавия в Поречье начали создаваться различные политические группы и кружки. Власть перешла в руки либерального крыла местной общественности, представители которой заняли ключевые посты в органах управления. 

В уезде же, крестьяне окрестных деревень сначала с опаской затем все смелее, а впоследствии и открыто занялись порубкой помещичьих лесов. Заготавливался лес как на дрова так и для строительства жилья и хозяйственных построек. Обращения помещиков к властям за помощью не давало желаемых результатов. Чиновники пребывали в растерянности./9/

Наиболее дальновидные землевладельцы не прочь были продать землю, однако требовали оплаты в золоте. В органах регистрации такие сделки оформлялись законным путем. Интуитивно чувствуя наступление серьезных потрясений, помещики Гедеонов и братья Рачинские кроме земли начали продавать домашних животных – лошадей, коров, овец, сельскохозяйственный инвентарь.

Не на шутку было испугано и купечество. Забеспокоились Сладкевичи, Пушкаревы, Жилкины, Вишкаревы. После убийства неизвестными лицами начальника пятого земского участка Надворного Советника П.А. Гедеонова растерянность проявил даже председатель уездной земской управы С.Л. Глинка. Убийство осталось нераскрытым./10/

Однако, замешательство продолжалось недолго. Учитывая, что Временное правительство не делало решительных шагов и. по сути дела. оставляло все как было до падения самодержавия, жизнь вошла в прежнюю колею.

В отличие от рабочих центров таких как города Ярцево, Рославль, Вязьма где население вышло из под контроля властей и начало громить продовольственные магазины, хлебопекарни, склады – в Поречье жизнь шла сложившимся чередом. Работала земская управа, казначейство, учебные заведения, почта, уездное по воинской повинности Присутствие. По праздникам в церквях проводились богослужения. Общественный порядок поддерживали уже не городовые, но учрежденная вновь милиция в отличие от прежних блюстителей законности носившая на рукавах шинелей красные повязки.

Постепенно в город и деревни уезда стали возвращаться с фронтов под различными предлогами, а скорее всего дезертировавшие солдаты и офицеры. Как правило, с собой они привозили и оружие. Офицеры, не скрывая свою принадлежность, носили форменную одежду с погонами. Даже октябрьский большевистский переворот 1917 года мало нарушил рутинную жизнь провинции. Если в промышленных центрах губернии власть перешла к созданным Советам рабочих и крестьянских депутатов, где главенствовали большевики, то в Поречском уезде ничего не изменилось.

Вероятно, в ответ на указанные события элита города создала «Комитет общественной безопасности». В него вступали дворянство, чиновники не из дворян, разночинцы, купцы, ремесленники, вернувшиеся с фронта офицеры. Предметом деятельности комитета явилась агитация в поддержку Учреди- тельного собрания. На всех сельских сходах и собраниях звучало: «Учредительное собрание должно рассудить всех. Надо поддержать Учредительное собрание!»./11/

На уровне губернии, а также уездов власть осуществлялась комиссарами Временного правительства. Этот институт был создан сверху усилиями правительства из представителей близкой ему социальной среды. Председатели губернских и уездных управ автоматически становились комиссарами. По социальному составу в корпусе комиссаров преобладали крупные землевладельцы, чиновничество.

Согласно проведённой Временным правительством реформе органов местного самоуправления, волостные правления стали называться волостными земствами.

Военными структурами Временного правительства на местах являлись воинские управления, возглавляемые соответствующими начальниками. Крестьян, политика интересовала в разрезе отношения власти к земельному вопросу. Им нужна была земля, но при перенаселенности территории, больших лесных массивов пригодных для земледелия площадей недоставало. Затягивание решения аграрного вопроса Временным правительством привело к росту недовольства крестьян. Из всех вопросов рассмотренных правительством крестьяне выбирали лишь разрешающиеся в свою пользу, и требовали их исполнения.

Так, рекомендации полного засева полей и предоставление местным органам права принудительной передачи пустующих земель толковались как исключительное право, и даже обязанность крестьян наблюдать за посевами помещиков и распределять между собой их пустующие земли. Причем пусту-ющими, т.е. незасеянными, во многих местах признавались искусственные и естественные луга и выгоны. В результате клеверные поля травились крестьянскими стадами для того, чтобы обратить сенокосные угодья в паровые пустующие земли.

Как оказалось, в условиях российской действительности, в момент нарастания кризисных явлений Временное правительство проявило себя слабым и нерешительным. Население, в основном крестьянское, бывшее на две трети неграмотным, ещё помнившее своё рабское положение, объективно не могло понять мудрёных лозунгов политических партий. Да и обещание гражданских свобод не трогало им душу. Их беспокоили практические вопросы владения и рас-поряжения землёй, обеспечение стабильности их положения.

Мерилом всего и вся для мужика был собственный клочок земли. Большевики его пообещали. Поддержите и проголосуйте только за нас – говорили они. Земля немедленно будет ваша. Только поддержите. Чувство собственного достоинства, осознание возможности свободного выбора собственной судьбы, общий политический кругозор, качества присущие свободным гражданам в демократических государствах, крестьянам России ещё было неведомо. Для приобретения всего этого требовалось время. Длительное время. Пока же груз состояния бесправия и унижений лежавший на плечах жителей Российских деревень, невозможность граждан влиять на государственные дела, давил всей тяжестью. 

Наконец, в уезде наступил момент, когда законной власти подстрекаемая губернским большевистским центром бросила вызов небольшая группа военнослужащих, состоявшая при комендантской команде управления воинского начальника. Руководил ею большевик Иосиф Кожанков, в помощниках зна- чился унтер-офицер Степан Писарев и еще несколько человек из военных. Опиралась данная группа на часть демобилизованных солдат, да городскую бедноту. С целью подготовки условий для открытого выступления против органов власти Временного правительства сторонники большевиков исподволь разжигали всегда тлевшую в народе вражду к своим угнетателям в лице местных помещиков, офицерства, чиновников.

Не имея политического опыта и необходимых знаний, но понимая, что свои действия необходимо облекать в определённую организационную форму, а также руководствуясь инструкциями губернского большевистского центра, в начале января 1918 года группа учредила «Военно-Революционный Комитет»./12/

Из документов того периода следует, что функционировал и «Военно-Революционный Совет». Вероятно это один и тот же орган. Чем он занимался, не совсем ясно. Скорее всего, его учреждение было формальным протокольным мероприятием. Тогда же, как можно предположить, по инструкции губернского комитета партии создана ячейка РСДРП(б) в которой на на-чальном этапе числилось 6–7 человек./13/

Губернское большевистское руководство понимая, что в инертном Поречье с опорой на собственные силы успеха в провозглашении Советской власти не достичь, командировало в уездный центр группу поддержки. В данную группу входил большевик Александр Мясоедов, кстати, указанием уполно-моченного ВЦИК и ЦК ВКП(б) К.И. Ландера в июне 1919 году преданный суду революционного трибунала./14/

Тогда же под суд попал, и начальник уездной милиции Кадров. По утверждению селян указанные товарищи, создав сеть осведомителей, настолько запугали население, что «люди боялись громко разговаривать на улице». В помощь небольшой группе пробольшевистски настроенной части горожан и военных были направлены также питерский рабочий Андрей Мочалов и бывший офицер Козлов. В Поречье они прибыли с мандатом от губревкома чтобы возглавить уездные комиссариаты. Однако, самих комиссариатов как таковых еще не было, более того, не была провозглашена в уезде сама Советская власть.

В описании данных событий Морозовым, изложенных им в очерке «Установление Советской власти в Поречье» кроме уже известных лиц присутствует большевик Васильков, ставший лидером Поречских коммунистов на этапе провозглашения Советской власти./15/

Логика развития событий, неизбежно привела указанную группу к активным действиям. Выполняя руководящие указания губернского комитета партии, не встретив должного отпора со стороны структур временного правительства, инициаторы планируемого съезда решили на нём провозгласить в уезде Советскую власть. С данной целью они выезжали в деревни и села где разъясняли крестьянам политику партии большевиков по аграрному вопросу. Конечно, агитаторы не скупились на обещания дать мужикам землю, мир и свободную жизнь без помещиков и буржуазии.

Люди с одобрением выслушивали речи агитаторов, продолжая решать земельные вопросы без помощи советчиков, полагаясь на свой жизненный опыт. А опыт им подсказывал, что за действиями любой власти необходимо внимательно наблюдать, поскольку истинно народной власти над собой они не видели никогда.

Как и было определено регламентом проведения форума, волости выбрали своих представителей к указанному сроку. Ввиду наличия ограниченного количества архивных документов, то в вопросе срока проведения съезда имеется много неясностей. Согласно данным Касплянского писателя Ефрема Марьенкова на учредительный съезд из деревень прибыло около 150 делегатов. Сам съезд состоялся в ночь с 21 на 22 января 1918 года./16/

Степан Морозов, участник съезда, также относит начало съезда на январь 1918 года./17/ По сведениям участника тех событий Ефима Кадрова изложенным им в своих воспоминаниях «За власть Советов» на съезд прибыло 900 делегатов и съезд состоялся 10 марта 1918 года./18/

Вероятно, точку в указанном вопросе ставит профессор Е.А. Сикорский делающий вывод о попытке проведения съезда 14 января 1918 года./19/

Если при разгоне «Учредиловки» Ленин во время заседания использовал провокационное предложение утвердить проект «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», 1-й пункт которой объявлял Россию «Республикой Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов», то здесь большевики внесли предложение принять приветственную телеграмму на имя Всероссийского Совета Народных Комиссаров.

В тот же момент в зал ворвались в форме «господ офицеров» человек пятнадцать вооружённых револьверами во главе с капитаном Глебом Кашанским. В группу налётчиков входили Пётр Комаровский (бывший офицер), Андрей Комаровский (гимназист), Голотин (гимназист), Лягин (гимназист), Пётр Гладышев, Фёдор Кошанский (бывший офицер), Трофим Румакин, Михаил Боровицкий, Андрей Боровицкий, Фёдор Горбков, Митрофан Гладышев и др./20/

На этом съезд и закончил работу. Сторонников Совдепов выставили за дверь, а сам съезд прекратил работу, так как делегаты из волостей разбежались после стрельбы в воздух устроенной противниками большевиков.

Так как государственные структуры временного правительства бездействовали, не приняв необходимых мер по изоляции местных радикалов, то у них оказались развязаны руки к новым попыткам собрать съезд. По данным Морозова (участника тех событий), с помощью председателя ревкома Мясоедова, практически открыто, группа получила из Смоленска 100 винтовок и два станковых пулемета, а также обмундирование.

15 февраля «Военно-Революционный комитет» учредил свой Исполнительный комитет, который, в свою очередь, создал вооружённый отряд получивший статус красногвардейского взявшего на себя функцию охраны порядка в городе./21/

Значимых различий между указанными структурами скорее всего не было. И та и другая занимались одним и тем же. Обе вели подрывную деятельность против учреждений временного правительства. Так, наличие вооружённого формирования, в виде красногвардейского отряда, явилось демонстрацией силы и фактором давления на официальные органы власти, способом её дальнейшей деморализации.

Вторую попытку созыва съезда наметили на март этого же года. В этот раз группа возглавляемая председателем ревкома Александром Мясоедовым подготовилась более основательно. 24 февраля в волости были разосланы извещения, в которых жителям селений предлагалось избрать своих делегатов на уездный съезд к 12 марта 1918 года из расчёта один человек от каждой тысячи населения волостей./22/

Превентивно, чтобы исключить вооружённые эксцессы со стороны противников большевиков ревком издал обязательное постановление запрещающее гражданам, без регистрации в ревкоме, ношение на территории уезда огнестрельного и холодного оружия. Это уже был неприкрытый акт силового давления на законные органы власти, показывающий, что хозяева в уезде теперь большевики./23/

Кроме делегатов без определённых политических убеждений на съезд прибыло несколько членов партии большевиков из Дубровской волости, где коммунистическая ячейка ранее была уже создана бывшим фронтовиком уроженцем деревни Слобода этой же волости Яковым Демидовым. Лидер ячейки, с началом Первой мировой войны, был призван по мобилизации. За храбрость, проявленную в боях, Демидов трижды награждался высшей солдатской наградой – Георгиевским крестом. В 1916 году смышленого и храброго солдата направили в краткосрочную офицерскую школу. Через несколько месяцев учебы, получив первый офицерский чин военного времени – чин прапорщика, он снова возвратился в окопы. В феврале 1917 года солдаты избирали Якова Ермолаевича в Совет солдатских депутатов. В августе 1917 г. Демидов вступил в партию большевиков. Вернувшись на родину, сразу же включился в активную деятельность по созданию и укреплению партийных организаций уезда./24/

По данным Ефрема Марьенкова повторно съезд уполномоченных от волостей и города состоялся 12–13 марта 1918 года. По данным Ефима Кадрова 20 марта 1918 г. Профессор Евгений Сикорский, написавший ряд серьёзных работ по указанной теме, приходит к выводу о проведении съезда 12 марта 1918 года./25/

Теперь большевики выступили с позиции силы. Проблем у сторонников левых взглядов не возникло – они были вооружены. Уездные органы власти Временного правительства не смогли пресечь происходивший на их глазах политический переворот местного масштаба. Сорвать проведение съезда путём оказания вооружённого сопротивления оппоненты не решились. Кроме того, получив из губкома партии методические указания, сторонники большевиков теперь действовали тактически более грамотно.

Это означало, что прибывший на съезд делегат – крестьянин попадал на собеседование к такому же, но пробольшевистски настроенному крестьянину из инициативной группы. Ему указывали на классовый состав иных, кроме большевиков, кандидатов и разъясняли программы партий, в которых состояли помещики, чиновники, офицеры, богатые крестьяне и интересо-вались его готовностью вернуться опять в зависимость к данным господам. Крестьянин, конечно, понимал последствия голосования за своих исконных врагов, поэтому делал выбор в пользу большевиков.

Если бы элита тех лет видела в мужике не холопа всегда чем-то ей обязанного и перешагнула пропасть отделявшую её от простого народа, и это бы произошло повсеместно, то на просторах РСФСР Историю, скорее всего, писали бы они, а не их противники. Но произошло ожидаемое, агитаторы от ВКП(б), будучи сами крестьянами, и сами поверившие в обещания лидеров большевиков, сумели убедить подобных себе в необходимости проголосовать за провозглашение в уезде Советской власти.

После объявления о начале голосования стало ясно, что лозунг большевиков о передаче земли в руки крестьянам «прямо сейчас» оказался более популярным, чем ожидание неопределённых результатов в случае победы сторонников Временного правительства. Впрочем, с таким же успехом они могли проголосовать за любую партию, за любую программу, да за кого или за что угодно. Никаких последствий это бы не повлекло.

В результате октябрьского 1917 года переворота власть пусть и минимальная, но уже находилась в руках большевиков. Отдавать её, или делить с кем либо, они не предполагали. И у них в руках уже были инструменты, при помощи которых, они бы её без большой драки не уступили. Однако без поддержки со стороны большей части крестьянства, удержать её было крайне сложно.

Надеясь придать легитимность перевороту, лидеры партии, совершая политические манёвры, подобные тем, как мы только что видели, искали поддержки основной массы жителей деревни. Для достижения поставленной цели Владимиру Ленину потребовалось в полной мере применить свои гениальные способности и политическую изворотливость, привлекая на свою сторону крестьян. 

Большевиками ставились перед собой две взаимоисключающие друг друга задачи – ограбить крестьян, снабдив тем самым город продовольствием, доказать таким образом свою дееспособность и, одновременно, с целью удержания власти обеспечить политическую поддержку с их стороны что, в конце концов, и было выполнено. После победы большевистской платформы, председательствовал и выступил на съезде с речью Яков Ермолаевич Демидов. Тогда же был избран первый уездный исполком, в который вошел и Демидов. Состав уездного Совета на 100% состоял из членов ВКП(б). Так победители начали писать Историю. 

19 марта 1918 года состоялось первое заседание нового Совета в количестве 27 членов. Было решено, на первых порах создать пять секций: «Продовольственную», «Юстиции», «Земельную», «Военную», «Самоуправления». Остальные секции предполагалось создавать в будущем «по возможности»./26/

Продовольственную секцию в составе из 5 человек возглавил Альдерман. Секция «Юстиции» из 7 человек была возглавлена Мясоедовым. Земельную секцию, состоявшую из 8 человек, возглавил Мочалов. Главой секции «Самоуправление» из 4 человек стал Стапран./27/ На должность председателя Военной секции состоявшей из 5 человек был кооптирован бывший Уездный Воинский начальник Суходубский. Командиром отряда Красной Армии назначили Василькова. /28/

 Таким образом, уездный Совет во главе с Мясоедовым был сформирован. И поскольку законная власть кроме агитации в пользу мероприятий Временного правительства и вынесения протестов по различным поводам для своей защиты мер не принимала, то уездный Совет 28 марта вступил в свои права, предварительно распустив городскую думу.

Согласно имеющимся сведениям, на следующий день новый состав местного органа власти предложил членам городской и уездной управы передать им дела. Подписывая акт передачи, председатель Земской управы С. Глинка в протоколе сделал оговорку: «Власть земской управы сложена под вооруженным давлением большевиков». Большевики великодушно приняли дела с указанной поправкой. Победители могли себе это позволить. 

Дальнейшие действия новой политической силы начали направляться из губернского центра. Новым руководством, населению уезда было открыто заявлено, что отныне состав органов власти будет замещаться только представителями трудящихся масс в лице солдат, рабочих и крестьян. Другим слоям населения во властные структуры доступ резко ограничивался. 

С указанного момента, на плечи новых органов власти лёг груз повседневных забот по руководству и обеспечению жизнедеятельности 16 волостей с населением, имевшимся в 1 599 сёлах и деревнях./29/

Одной из главных проблем, вставших перед ними, было преодоление сопротивления сил политических противников. Это выразилось в том, что следовало устранить двоевластие в системе «уездная земская управа – уездный исполком Советов», заменив своими людьми членов городской и уездной управ представлявших Временное правительство. Речь шла о радикальном изменении местной управленческой структуры дореволюционной России. Одновременно, то же самое следовало сделать и на волостном уровне. Всё это происходило при полном отсутствии какой либо деловой квалификации и опыта по руководству массами людей.

Нарушив естественный ход событий и взаимосвязи между разного рода учреждениями, новые руководители уезда столкнулось с ожесточённым саботажем в управлении данной территорией. Ко всему прочему, горожане не слишком с большим доверием отнеслись к неизвестно откуда взявшимся напористым и бесцеремонным личностям, которыми они видели большевиков, больше доверяя прежнему составу городской думы, представлявшему законное Временное правительство.

Одним из первых вопросов решённых новыми органами власти был вопрос, как бы сейчас сказали, «укрепления силового блока». 3 апреля 1918 года решением Совета, уездная милиция расформировывалась и вместо неё созданы «Городская рабочая народная дружина», а в волостях «Крестьянские народные дружины». Кроме этих формирований создана и «Уездная конная дружина» состоявшая из десяти кавалеристов. Указанная структура подчинялась непосредственно Совету. Таким образом, к середине апреля 1918 года в Поречском уезде имелось 21 вооружённое формирование уездного и волосных подчинений./30/

Возможно с подачи губернского центра, но возможно и по собственной инициативе новая власть положила начало традиции разрешения конфликтных ситуаций с участием населения с позиции силы. Все несогласные с «генеральной линией партии» и имеющие собственное мнение граждане могли быть объявлены контрреволюционерами. Власть как бы говорила, что «каждый имеет право на собственное мнение, при условии, что оно совпадает с нашим».

В короткие сроки это привело к тому, что уже 6 апреля 1918 года на состоявшемся заседании Совета было постановлено: «тех членов партии (в указанный момент весь состав Совета состоял из членов ВКП(б)) кои командируются по делам службы, вооружить револьверами в первую очередь», а затем (по мере возможности) и остальных депутатов./31/

Почему возник вопрос о вооружении сотрудников советских учреждений догадаться нетрудно. Вчерашние городские и деревенские активисты, большинство из которых имели некоторые идеалы, представления и мечты о справедливом устройстве жизни, получив властные полномочия, но при-выкшие жить в среде, где насилие есть норма, легко встраивались в систему власти, где насилие также являлось нормой. Быстро переняв у опытных губернских товарищей приёмы демагогии, в своё оправдание теперь могли заявить, что только они обладают знаниями того, как сделать социальный Мир лучше. 

Те, кто не соглашался с подобным мнением, превращались в контрреволюционеров, действующих в интересах эксплуататорских классов. Особенно это касалось случаев изъятия продовольствия у населения. Во время набегов заготовительных отрядов на деревни, продотрядовцев не интересовал вопрос выживания ограбленных ими селян, это являлось проблемой самих семейств, обречённых на голодное существование. В свою очередь, несознательные крестьяне не соглашались добровольно расставаться с зерном или иными продуктами питания, изымаемыми у них государством и созданным ими посредством тяжёлого крестьянского труда.

Как считала деревня, факт состояния голода горожан не являлся уважительной причиной отдавать плоды своего труда бесплатно. Обеспечить город продовольствием крестьяне соглашались посредством рынка. Но торговля, как способ экономического взаимодействия города и деревни, когда происходит процесс саморегулирования, не входил в планы большевистских лидеров.

Они желали править народом создав систему зависимости каждого члена общества от центральных распределительных органов. При этом самим руководить распределением. Количество материальных благ получаемых членами общества увязывалось со степенью лояльности по отношению к власти. Материальные блага полагались лишь членам общества, которые были им лояльны.

Проводя на местах партийную линию, в течение короткого времени, создав вокруг себя враждебную среду, с целью защиты советских учреждений от происков «контрреволюционных сил», в число которых мог попасть любой житель данной территории, 11 апреля уездный Совет принял решение о формировании «Поречского красно-кавалерийского партизанского отряда./32/

Следом, 16 апреля городской Совет приступил к созданию «охранной дружины из тридцати человек»./33/ Тем временем, оставшись не у дел, часть «бывших» пошла на сотрудничество с большевистской властью. Приспосабливаясь к изменившимся обстоятельствам они трудоустраивались на вакантные должности в уисполкоме и других учреждениях. Помощником военного комиссара уезда Козлова стал Богданов. При военкомате остались служить несколько военспецов в числе которых оказались бывший ротмистр Ильницкий, офицеры Боговой, Вольский впоследствии оказавшиеся в стане мятежников. Начальником уездной милиции назначили Василия Краснова. Комиссаром по земельным делам избран Андрей Мочалов, комиссаром по делам просвещения – учитель из Бакланова Василий Семенов./34/ Один из соратников Якова Демидова – Михаил Нахаев, бывший матрос Балтфлота, получил должность заместителя председателя уездной ЧК./35/

Новая власть отчаянно нуждалась в деньгах. В кассе земства имелось всего 800 рублей «керенками» и немного золотых изделий. С целью пополнить уездный бюджет президиум уисполкома пошел по проверенному большевиками пути – наложил на купцов 1-й гильдии контрибуцию в размере по 20 тысяч, на купцов 2-й гильдии по 15 тысяч, а на купцов 3-й гильдии по 10 тысяч рублей. Кроме того с каждого помещика решили взыскать по 15 тысяч рублей. Всего же, по состоянию на 1918 год, в уезде располагались 210 крупных и средних частновладельческих хозяйств./37/

Надо ли говорить, что своей политикой большевики в течение короткого времени нажили себе лютых врагов. Всё поменялось местами. Теперь, бывшие подневольные, «мужичьё сиволапое», заявляли такие требования по отношению к прежним господам, которые могли раньше себе позволить только сами господа по отношению к этой массе «оборванцев» и «черни». Однако, поначалу, необъявленная война велась не особенно активно.

Те, из непримиримых, кто мог покинуть город после переворота сделали это. Так братья Жигаловы укрылись в родовом селе своего отца Бородинского священника. Видные представители оппозиции эсеры Макаревский, Емельянов, Коваленко, ставшие впоследствии во главе восстания также скрылись из города. Прежние чиновники, оставленные на своих местах, отчётливо понимая, что перед ними классовые враги, чувствуя угрозу своему положению в будущем и видя то, как неумело руководят уездом новые лица, выходцы из крестьян, старались дискредитировать любые их начинания. 

В свою очередь, ввязавшись в противостояние с силами, олицетворявшими прежний порядок, новая власть не умея и не желая вести гибкую политику, в полном соответствии с канонами своего Учения сделала ставку на насилие. Всех неугодных представителей состоятельных сословий, кто не успел скрыться и открыто проявлял свою враждебность, власти начали ссылать в специально созданную трудовую колонию, названную ими «колония для паразитов» располагавшуюся в подгородном имении Рачинского «Боярщине».

К сожалению, в настоящее время, ввиду отсутствия информации о данном учреждении, рассказать о нём более подробно не представляется возможным. Можно сказать лишь то, что концлагерь по решению местных властей создан не позже лета 1918 года. В колонию направляли «бывших помещикови попов, читавших проповеди против Советской власти». В числе заключенных находились мужчины и женщины, которым был «отведен небольшой участок земли для посева картофеля и овощей для колонии. Помимо этого, заключённых-мужчин использовали для разного рода общественных работ починки дорог и т. д»./36/.

Одним из первых преступлений Жигаловых весной 1918 года стало убийство крестьянского парня, жителя близлежащих деревень Петра Харитоненкова, записавшегося добровольцем в Красную Армию. Так как председатель волисполкома Иващенков, проводивший дознание вышел на след Жигаловых, то последние решили устранить и его, что было исполнено людьми поповичей. Одновременно был убит и отец председателя исполкома. Из уезда последовал вызов обоих братьев к следователю. Вместо личной явки, властям поступила короткая записка: «На ваше предложение я уже ответил вашей большевистской кровью...».

Естественно, подобные действия не могли остаться без ответа. Понимая всю серьёзность надвигающихся событий, для борьбы с бандитизмом уездный исполком сформировал конный отряд под командованием Ефима Кадрова.

Выполняя решение уисполкома, 7 мая 1918 года заместитель комиссара земельного отдела Щербаков с пятью милиционерами выехал в имение помещика Лесли за получением контрибуции и учета принадлежавшей ему земли. Обратно отряд не вернулся. Из засады все были убиты./38/

15 мая 1918 года уездный комиссар земледелия Андрей Мочалов с небольшим продотрядом в количестве пятнадцати человек отправился в дальние волости: Ельшанскую, Щучейскую и Велистовскую. В один конец по просёлочным дорогам расстояние до них составляло примерно 120 верст. При появлении продотряда в пределах указанных волостей агитаторы из кулаков и зажиточных крестьян распространили среди местного населения воззвания, что большевистская власть пала, а приехавшие уездные начальники намерены уничтожить все крестьянские продовольственные запасы.

В селе Троицком, центре Щучейской волости, люди барона Кыша (Коваленко) совершили налет на волисполком, где расположилась группа Мочалова и жестоко расправилась с продотрядовцами. Собрали селян и на их глазах каждого пленника закалывали штыками. Так отряд был уничтожен полностью./39/

Месть следовало учинить незамедлительно. С отрядом в 200 бойцов: сто сабель и сотня пеших при двух пулеметах уездный комиссар Ефим Кадров отправился усмирять бунт. Узнав о приближении внушительных сил, помещики попрятались. Вероятно, обладая значительными силами, когда отряд Кадрова возвращался с телами убитых в Поречье, близ деревни Уплохово барон Кыш совершил на них нападение, но силы не соизмерил. Часть его отряда оказалась в окружении, взята в плен и расстреляна. Среди пленников, а затем расстрелянных оказались монахи Ордынской пустыни активно занимавшиеся антисоветской пропагандой, переписывавшие и распространявшие листовки контрреволюционного содержания среди жителей деревень./40/

Некоторые эпизоды репрессий весны – осени 1918 года в отношении противников советской власти. В мае – июне чекисты Западной области задержали на станции Смоленск подозрительного человека, оказавшегося бывшим офицером, связанным с помещиками Поречского уезда. Далее по тексту сообщения отдела по борьбе с контрреволюцией и преступлениями по должности ВЧК: «…на ст. Смоленск проезжающий бывший офицер, сражавшийся в рядах чехословаков, адъютант одной из дивизий, который по обнаруженным у него письмам ехал в Западную область для организации Белой гвардии. Сам происходил из кулацкого семейства, Поречского уезда, на который было обращено вни-мание Чрезвычайной комиссии. Было сделано распоряжение об обыске всехтимений Поречского уезда, где действительно предположения комиссии оправдались.

В одном из имений у некоего помещика Тарновского был обнаружен список, озаглавленный «Список лиц, стоящих на платформе защиты временного правительства». В списке были занесены крупнейшие помещики и капиталисты нашей области, которые вносили огромные суммы на вербовку так называемых людей по рекомендации «Семейств». Было приступлено к лик-видации заговора; все находящиеся на территории области и числящиеся в списке постановлением комиссии были расстреляны, за исключением помещиков Линдеров, Духовщинского уезда, которые оказались швейцарскими подданными»./41/

Автором работы «Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.)» Евгением Карелиным. – М.: Политическая энциклопедия, 2014 г. приведены данные за июль 1918 года по городу Поречье со ссылкой на ГАСО. Ф. 161. On. 1. Д. 38. Л. 67 о том, что: – «за покушение на жизнь членов Советов взамен одной жизни расстреляно до ста участников и приспешников покушения». На кого конкретно покушались и почему чекисты так жёстко отреагировали, в данной работе разъяснений нет.

– «15 сентября 1918 года. Поречье. По постановлению Поречской чрезвычайной комиссии расстреляны: юнкер Александр Алферов за растрату имущества Покровского культурного хозяйства. За саботаж и контрреволюционное выступление бывших помещиков братьев Маскавичей Павла и Станислава; Дарья Кокорева, Николай Кокорев, Василий Овсянников за соучастие в убийстве военрука Щербакова и красноармейцев, подвергнуты расстрелу»./42/

– На основании постановления Смолгубчека от 17 сентябре 1918 год расстреляны генерал Василий Сорокин, служивший ранее начальником Виленской охранки, крупный помещик Поречского уезда, в имении которого проводились расстрелы захваченных красноармейцев и Захар Романов, бывший стражник уезда, отличавшийся жестоким обращением с крестьянами выразившимся в том числе и публичных порках./43/

– Также, в Поречье: «за участие в белогвардейских бандах, предоставление им помещения, за хлебопекство им и доставление продуктов первой необходимости» 24 октября 1918 года были казнены: 1. Андрей Васильевич Бодровицкий; 2. Кузьма Гурьевич Балбышев; 3. Михаил Евдокимович Казаков»./44/

Здесь указаны лишь некоторые эпизоды и лица пострадавшие от акций властей. Общее количество репрессированных неизвестно. После ликвидации наиболее активных противников наступило относительное затишье. Силы сопротивления советской власти провели переформирование. Жигаловы со своими людьми взяли под контроль часть Кошевической, Силуяновской, Бородской и Дубровской волостей, а так же часть Велижского уезда. Коваленко (барон Кыш) занимал и контролировал северную территорию Велижского уезда: Велистовскую, Щучейскую, Ельшанскую и часть Бельского и Духовщинского уездов.

Отряды Макаревского занимали волости: Свистовичскую, Рибшевскую, и часть Слободской. Малюта Скуратов расположился в центре Слободской волости, контролируя Баклановскую и часть Заборьевской волости. Таким образом, свободными от контрреволюционных вооруженных формирований остались лишь самые южные волости уезда, в том числе Иньковская. Северные и северо-западные волости уезда находились в глухих труднодоступных лесах Смоленщины. Крестьяне этих мест были сплошь неграмотными. Оторванность от цивилизации сформировала у них даже свой говор.

Так, в разговорной речи вместо «ч» они произносили «ц»: «цего», «Порецце», «цугунок». За данное произношение их прозвали «цакунами». Подобное обстоятельство весьма позабавило офицеров русской в войну 1812 года впервые услышавших наречие здешних жителей. Изолированность от внешнего мира явилась питательной средой всевозможных слухов, которым крестьяне безоговорочно верили. Среди них легко было проводить пропагандистскую работу. Указанная среда притягивала бандитствующих элементов, чувствовавших себя вольготно во времена безвластия.

На подконтрольных антисоветским формированиям территориях насаждался режим недоверия и недовольства советской властью. У руководителей непримиримых в каждой волости имелись осведомители: запуганные бедняки или идейные противники из числа кулаков и зажиточных крестьян. В волостные правления проводились свои люди. Работников волисполкомов и даже комбедов связывала круговая порука или же родственные связи. О всех действиях властей сразу же становилось известно во вражеском стане. Осведомители и предатели находились и в советско-партийном аппарате уезда.

Из документов Государственного архива новейшей истории Смоленской области видно, что в октябре 1918 года на собрании коммунистов в Поречском уезде образовано пять коммунистических ячеек. Ячейки, состоявшие из одного – двух коммунистов созданы в Лоинской, Иньковской, Верховской, Дубровской, Баклановской волостях. Отмечено, что в Иньковской волости ячейка фактически создана еще в августе 1918 года.

На учредительном заседании партийной организации также протоколируется, что ведется агитация о вступлении в партию и создании ячеек в Касплянской, Семеновской и Кавширской волостях. Была учреждена даже своя газета «Слово коммуниста». Правда, в Смоленском областном архиве новейшей истории ни одного номера данной газеты автором обнаружено не было. Да и как она могла издаваться в виде регулярных выпусков, если даже записи протоколов собраний партийного актива в данный период времени велись карандашом или ручкой на обрывках листов бумаги./45/

О деятельности уездной ЧК. 

С 28 мая 1918 года начала свою работу Поречская уездная чрезвычайная комиссия – главный орган борьбы с контрре-волюцией и саботажем. Председателем уездной ЧК, по данным имеющихся документов, избран Кононов Пётр Никифорович. В период со дня учреждения и до вооружённого нападения на город Поречье 12–13 ноября 1918 года отрядов мятежников в состав уездной ЧК в разное время входили председатель (Кононов П.Н.), заместитель (М. Нахаев). Членами уездной ЧК значились В. Шамков. и В.Нилов. В штат также входили два следователя. Сюда же включались до двадцати сотрудников тайного сыска. Ведением делопроизводства занимались секретарь, помощник секретаря, машинистка, делопроизводитель, рассыльный./46/.

Количественно состав сотрудников учреждения не был жёстко регламентирован. По мере необходимости в штатное расписание вносились изменения. Последующие события, произошедшие той же осенью, внесли свои коррективы в работу ЧК, так как в связи с нападением в ночь с 12 на 13 ноября 1918 года на уездный город Поречье «контрреволюционных банд» обнару-жилась неготовность прежнего состава комиссии отвечать вызовам времени.

В октябре 1918 года численность комиссии доведена до шести человек. Согласно отчёту в Губернскую ЧК, все являлись коммунистами. Председателем уездной ЧК в отчёте за октябрь 1918 года указан Шамков Василий Михайлович./47/

Так как большевики пришли к власти под лозунгом: «Вся власть Советам!», то было логичным, что ЧК будут подчиняться Советам депутатов трудящихся. Первые месяцы существования советской власти так и было. Затем чрезвычайный орган получил полномочия быть лишь подотчётным, но не подконтрольным органам власти на местах. Свидетельством чего являются некоторые представленные здесь документы.

В архивных фондах ГАСО имеются формы отчётов Поречских чекистов перед УВИК. Так, комиссия докладывала уездному Совету о том, что: – «С 28 мая по 1 августа 1918 года ею рассмотрено 80 дел, из которых – 56 дел контрреволюционной направленности, 18 материалов о спекуляции и 6 о самогоноварении./Кононов/

– С 1 августа по 17 сентября рассмотрено 36 дел по обвинению в контрреволюционных действиях, 18 по спекуляции и 1 материал им был представлен на чиновника, которому предъявлялось обвинение в совершении должностного преступления»./49/

Отчёт подписан председателем уездной чрезвычайной комиссии Петром Никифоровичем Кононовым. Очень скоро ЧК перестали быть органом власти системы Советов, превратившись в карающий меч партии большевиков. Но если быть точным, то Советы сами служили для большевистской власти красивой ширмой, поддерживая фикцию народоправства. На самом деле, любой советской организацией руководили коммунисты в соответствии с решениями и указаниями своих партийных органов.

Следующий документ /таблица/ размещённая ниже, о количестве арестованных в октябре 1918 года подписан председателем комиссии Шамковым. В данном списке обращают на себя внимание графы, указывающие на статус арестованных. Если большинство арестантов по общественному положению были крестьянами, то трое из бывших узников по своему статусу являлись просто евреями. Согласно классификации чекистов, еврей – это такой род деятельности. Надклассовый и надсословный.

В результате нападения мятежников на город Поречье в ночь с 12 на 13 ноября 1918 года уездная чрезвычайная комиссия фактически прекратила своё существование, и её пришлось создавать заново. До её формирования, функции комиссии исполнял срочно образованный «Уездный Чрезвычайный Штаб по борьбе с бандитизмом». По решению последнего комиссия «была выделена» вновь как самостоятельная единица.

Предпосылки к восстанию.

Большевистское правительство уже в начале своего пути с пренебреже-нием отнеслось к российской деревне. Согласно марксистскому учению крестьянин есть мелкобуржуазный собственник, который стоит на пути пролетариата и оказывает на него разлагающее влияние. А поскольку гегемоном является рабочий класс, то мелкий буржуа должен делать лишь то, что ему продиктует пролетарская власть исходя из интересов пролетариата. Интересы слоя общества который тяжким трудом обеспечивал жизнедеятельность как пролетариата, так и структур государства учитывались в последнюю очередь.

Государство мало интересовало, желает ли крестьянин вести своё хозяйство на условиях пришедшей к власти новой силы. По сути дела, для труженика-земледельца мало, что изменилось после падения царизма. Соками деревни теперь начал питаться слой общества ставивший своей задачей подготовку мировой революции.

Здесь нужно уточнить, что и пролетариат оказался не в той роли, которая ему приписывалась. Крестьянин с клочка земли мог выжить, но вот рабочий класс вообще ничего не имея, но которого пропаганда объявила гегемоном и именем которого освящался государственный переворот, мог существовать лишь на условиях диктуемых правящей партии. Рабочий класс тоже очень скоро почувствовал себя обманутым и также путём многочисленных восстаний и забастовок пытался образумить власть. 

В октябре 1917 года партия большевиков обнадёжила крестьян «Декретом о земле», идее которого они поверили и поддержали революцию, но уже весной 1918 года выяснилось, что это обман. Так, 9 и 13 мая, Правительство ввело продовольственную диктатуру, объявив всех имевших излишек хлеба и не заявивших о нем в недельный срок «врагами народа» которые подлежали революционному суду и тюремному заключению на срок не менее 10 лет, бесплатной реквизиции хлеба, конфискацией имущества. Тем, кто доносил на «врагов народа» полагалось половина стоимости не заявленного к сдаче хлеба.

13 мая 1918 г. декретом ВЦИК и СНК «О предоставлени народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими», были установлены основные положения продовольственной диктатуры. Цель её заключалась в централизованной заготовке и распределении продовольствия, подавлении сопротивления кулаков и борьбе с мешочничеством./46/

Мешочничество, как явление, существовало всегда. Испокон веку крестьяне везли (в мешках) излишки продуктов в города получая взамен товары первой необходимости (керосин, соль, спички и т.п.). Это была своего рода «смычка города с деревней». Даже в 1950-х годах жители уже колхозных деревень Смоленщины как и встарь возили на городские рынки продукты сельского труда в мешках.

Данная форма взаимодействия деревни с городом оказавшаяся самой рациональной, выработана эволюционным путём. Однако новая власть считая крестьянство лишь винтиком в государственном устройстве, а не его составной частью, отвело ему роль бездушного самовосполняемого резервуара, откуда следовало черпать необходимые ресурсы по своему усмотрению.

В период времени, о котором ведётся повествование, на крестьян, обеспечивающих город продовольствием, большевики наклеили унижающий достоинство селян ярлык «мешочники» подчёркивая тем самым недостойность их действий. На самом деле крестьян, пытавшихся таким образом сохранить традиционный рыночный обмен, власть восприняла как врагов революции, которые своей хозяйственной ролью сводили на нет все усилия государства по реализации экономической модели построения нового общества.

Всё же, несмотря на установление серьёзной ответственности за укрывательство хлеба, выставление заградотрядов на пути деревенских торговцев, которые конфисковывали ввозимые в города продукты сельского хозяйства, согласно расчётов специалистов, в 1918–1919 годы мешочники поставили городскому населению до 41 процента потреблённого хлеба. А за годы гражданской войны крестьянами в города завезено до 50 процентов необходимого объёма продуктов сельского хозяйства.

Еще 20 мая 1918 г. председатель ВЦИК Я. М. Свердлов поставил перед органами власти задачу о создании в деревне «двух противоположных враждебных сил», «противопоставления в деревне беднейших слоев населения кулацким элементам». Цель заключалась в том, чтобы «расколоть деревню на два непримиримых враждебных лагеря... разжечь там... гражданскую войну...». Эта идея была определяющей в майских декретах, которыми вводилась продовольственная диктатура, централизация заготовок, распределение хлеба и когда создава-лась продовольственная армия. 

Подобные действия были обусловлены большевистской стратегией – созданием в деревне политической и социальной опоры, которой раньше не было. Городские рабочие, безземельные крестьяне и сельская беднота противопоставлялись состоятельным крестьянам, или «кулакам» – деревенской «буржуазии». 

Встретив сопротивление основной массы крестьянства, большевики попытались найти себе опору среди ее беднейших слоёв. Они надеялись, что стимулируя зависть и чувство мести, к более удачливым односельчанам им удастся расколоть деревню. 

Тем временем, 11 июня 1918 г. Совнарком издал декрет «Об организации и снабжении деревенской бедноты», который предусматривал создание в деревнях и селах комитетов бедноты, которым поручалось содействовать органам Наркомпрода в изъятии хлебных излишков, распределять отобранные у кулаков продукты и сельхозорудия среди нуждающихся. Организация в деревне новых структур, которые нередко пытались перехватить власть у местных Советов, вызвала новую волну протеста и со- противления. 

Создание комбедов, часто состоявших из «чужаков», их покушение на полномочия Советов, интегрировавшихся в традиционную модель общины, воспринималось многими крестьянами как неприемлемое враждебное вторжение извне в их внутреннее устройство. Новый орган чаще всего формировался из пришельцев или местных жителей с низким социальным статусом, пытавшихся отомстить более удачливым односельчанам, содействуя властям в изъятии продуктов. В таком случае, люди из состава комбеда, превращались в изгоев, которые оказывались в изоляции. 

Попытки крестьян объяснить вышестоящим органам власти вред от действий новой структуры, причиняемый авторитету партии большевиков, не встречали понимания, а стихийные попытки разогнать их вызывали карательные экспедиции. Комбеды были последней зацепкой большевиков, другой опоры в деревне у них не было.

Из отчёта чрезвычайной комиссии Западной коммуны о своей деятельности за май – октябрь 1918 года. (Смоленская губерния) «….Комиссия раскрыла банду спекулянтов, где главным виновником её участия является председатель комитета бедноты. Банда эта занималась тайной продажей и спекуляцией взятого на учёт хлеба. Чрезвычайной комиссии приходилось принимать меры по борьбе с пьянством, хулиганством и пр…»./50/ Ну, а чем ещё может заниматься деклассированный элемент?

С целью обеспечения успеха в хлебном вопросе, согласно декрету от 27 мая 1918 года в губернском центре организованы продовольственные отряды рабочих промышленных предприятий. 6 августа правительство республики приняло декрет об организации специальных уборочных и убо-рочно-реквизиционных отрядов. Каждый такой отряд должен был состоять из не менее чем 75 человек и иметь 2–3 пулемета./51/

Совершая с помощью продотрядов нападения на деревни, Советское руководство планировало обеспечить уборку урожая озимых, засеянных кулаками и помещиками еще осенью 1917 года. Результативность данных мер не была чрезвычайно высокой. Несмотря на усилия государства по налаживанию продовольственного обеспечения, в городе начался массовый голод. 

Охватывая взглядом общественно-политическую обстановку уезда в совокупности, можно придти к выводу, что пожалуй, летом 1918 года включился таймер начала стихийного выступления против советской власти в уезде. Подстрекателями акций протеста жителей селений зачастую выступали комбеды. Это они, владея информацией о хлебных запасах однодеревенцев, информировали командование продотрядов о наличии и местах хранения зерна, получая за информацию определённую долю продукта в свою пользу.Так, не  производя ничего, можно было худо-бедно подкармливаться за счёт своих соседей.

Поскольку без последствий для доносителей подобные явления не могли остаться, то властям приходилось создавать своего рода дружины, обязанностью которых являлось содействие продовольственным отрядам и защита активистов комбедовцев от ярости возмущённых сельчан. В качестве примеров можно привести факты создания 24 ноября 1918 года «красногвардей-ского отряда» в Нахаевской волости численностью 20 человек (командир М. Козлов), а также в Заборьевской волости в течение 1918 года (командир И. Шемаров). Одновременно, указанные формирования боролись и против банд дезертиров досаждавшим жителям сёл и деревень Демидовского уезда. Просуществовали они вплоть до окончания гражданской войны./52/

В подобных случаях речь уже не шла о межклассовой войне, войне между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Раскалывая деревню, партия большевиков смягчала степень сопротивления крестьянства проводимой ими политике выкачивания из деревни продовольствия. Консолидированное выступление деревни против политики властей было бы намного опасней, чем выступления разрозненных сил.

Для выполнения разверстки кроме откровенно силовых к жителям селений продорганы зачастую применяли методы административного нажима. Один из них назывался «товарная блокада». Организация, ответственная за продразверстку – губпродком – сосредоточив в своих руках распределение необходимых крестьянам товары первой необходимости – соли, спичек, керосина, мыла, гвоздей, обуви увязывала выполнение плана продразвёрстки с обеспечением деревни промышленными товарами. Если процент выполненной разверстки в сельских обществах или волостях оказывался меньше установленных свыше, товары не выдавались.

Следующим непопулярным шагом, но имеющим цель спасение города от наступающего голода стало введение в конце октября 1918 г. Совнаркомом РСФСР 10-миллиардного чрезвычайного налога на городскую и сельскую буржуазию. Городская буржуазия, как более мобильная и организованная, пострадала в меньшей степени, чем сельский производитель. Опять правительство повело себя лицемерно. Фактически налог собирался не только с нетрудового элемента, то есть кулаков, которые были уже огра- блены продотрядами, но и с простых жителей деревни.

Деревня не была против торговли с городом на взаимовыгодных условиях. Мужики не желали отдавать продукты своего труда полученные тяжким деревенским трудом за ни чем не подкреплённые обещания прекрасной жизни в будущем. Крестьяне всегда были суровыми реалистами. Существовавшая на Руси власть никогда и ничего не давала им взамен за продукты их труда на равноправной основе. Налоги, собираемые с них, часто превышали возможности земледельцев их выплатить. Тогда, если возникала необходимость достижения правительством определённых целей, к своему кормильцу мужику с лёгкостью применялось насилие. В стране в состоянии распада находилась финансовая система. Денежная гиперинфляция дезориентировала деревню.

На данный момент, губерния, как прифронтовая территория, испытывала всю тяжесть, связанную с материальным обеспечением армий Западного направления. На смоленского крестьянина в первую очередь легли тяготы по снабжению Западного фронта продовольствием, фуражом и лошадьми. Тяжким бременем для селян явились многочисленные «гужевые повинности» по перевозке различных военных грузов, а также введённые «новой властью» обязательные госзаготовки дров, сена и торфа, налоги на содержание коммуникаций, реквизиции лошадей и т.д.

Смоленщина, где одна треть населения остро голодала уже в начале 1918 года, вместе с некоторыми другими губерниями Центральной России, прежде всего, оказалась в сфере деятельности Наркомпрода, черпавшего из этого района страны продовольствие для Москвы. Другими словами, сельский труженик, уже хлебнувший лиха в годы Великой войны, вновь должен был ограничивать себя во всём и вновь нести жертвы. Ситуацию значительно осложняли потоки беженцев из Прибалтики, Белоруссии и Украины. 

Доверия к новой власти не добавляли, а наоборот вызывали широкое недовольство, озлобленность катастрофическая нехватка самых необходимых в быту промышленных товаров, беспомощность в борьбе с бандитизмом и дезертирством, доставлявшие много хлопот не только властям, но жителям деревень. Дезертиры и бандиты под угрозой насилия или с применением насилия изымали у жителей селений так необходимые им продовольствие, одежду и прочее имущество.

Добившись своей цели, развалив царскую армию, но, хорошо понимая, что ни одно государство не может существовать без вооруженных сил, второе лицо в аппарате правительства Лев Троцкий заново взялся их создавать. Становление армии на кадровой основе началось с распоряжения о постановке на воинский учет всех мужчин в возрасте от 18 до 55 лет. Дали название: Рабоче-Крестьянская Красная Армия.

К весне 1918 года, в период действия декрета предусматривавшего принцип добровольности комплектования, РККА насчитывала 300 тысяч бойцов. Осенью ее численность предполагалось довести до 1 миллиона 300 тысяч, то есть республике ставилась задача сформировать 58 полнокровных дивизий, для чего подлежали призыву граждане 1893–1898 годов рождения. В сентябре 1918 года РВС республики объявил о повсеместной мобилизации в Красную Армию бывших офицеров, унтер-офицеров, военных чиновников, медицинского персонала, рабочих и крестьян пяти призывных возрастов. Призыв крестьян отложили до ноября, чтобы они могли закончить полевые работы. Это был первый после октябрьского переворота 1917 года массовый призыв крестьян в армию./53/

В ответ на жесткую мобилизацию деревня ответила массовым уклонением от призыва, в результате осенью 1918 года в Поречском уезде до 90 % от числа призванных в РККА оказались в рядах уклонистов и дезертиров. Уезд был «переполнен» грабителями. Тогда правительство пошло на всемерное усиление репрессий. Уклонисты и дезертиры объявлялись «врагами народа», за подобные действия предусматривались меры наказания вплоть до смертной казни. Фамилии, имена расстрелянных, наименование войсковых частей, где это произошло, а также местожительство казнённых через приказы командования доводились до сведения личного состава воинских подразделений.

Поскольку масштабы дезертирства от принятия указанных мер стали только расширяться, то членов семей уклонившихся от службы красноармейцев военные власти объявили заложниками, которых следовало отправлять в концентрационные лагеря. Другой крайней мерой введённой Львом Троцким летом 1918 года стали массовые расстрелы красноармейцев в соответствии с принципом децимации, а именно казнью каждого десятого стоящего в воинском строю.

У деревенских жителей подобные действия лояльность к правительству объявившему себя рабоче-крестьянским вызвать не могли. Крестьян, только что получивших землю и восстанавливавших свои хозяйства после многих лет запустений, перестали привлекать идеи партии большевиков которых они не понимали. Поддержав их на начальном этапе захвата власти, в ответ ожидали выполнения правительством данных обещаний, справедливых налогов, обеспечения безопасности и поддержки в ведении хозяйств. В ответ получили грабительские налоги, постоянные реквизиции, своеволие чиновничества, пассивность в борьбе с процветавшим бандитизмом.

Как оказалось, дополнительным раздражителем недовольства крестьян явились бывшие представители Поречской элиты. После провозглашения Советской власти в уезде, некоторые из них переместились в губернский центр и трудоустроились в качестве специалистов в Облискомзапе и Губцентре. По инициативе указанных лиц, с целью дискредитации политики Советской власти, «Военно-революционный чрезвычайный налог», возложенный на уезд был увеличен до семи миллионов рублей, что намного превысило финансовые возможности жителей уезда. Просьба местных властей снизить размер податей вызвала лишь обратное категорическое требование «Взыскать, не останавливаясь ни перед какими репрессиями!». Репрессии последовали. Но в итоге, как известно, последовал и взрыв негодования жителей сёл и деревень…/53*/

Люди никак не могли понять, как так получается: власть сменилась, помещиков, прогнали, а прежние невзгоды остались? Вроде бы началось решение вопроса с землёй, но в целом жизнь становится всё хуже и хуже...Недовольство в народе всё возрастало. Поневоле деревню начал интересовать политический вопрос: «А наша ли это власть?».

Дополнительным обстоятельством озлобления населения явилось и жестокое обращение чекистов с населением. Автор данной заметки уже приводил некоторые факты о деятельности уездной ЧК. 

Всё социальное пространство того времени было пропитано ожесточением и озлобленностью (например, в одном из донесений руководителя ЧК уезда докладывалось в губчека, что застигнутый за изготовлением спиртного самогонщик ими расстрелян на месте)./54 /Человеческая жизнь начинала мало что стоить.

В противостояние с политикой властей со стороны крестьян втягивались всё новые и новые силы. Ошибки, злоупотребления допускаемые Советами в отношении жителей уезда, их политическими противниками использовались в виде очень результативной контрпропаганды. Осенью 1918 года до жителей региона легально ещё имели возможность доносить свои идеи меньшевики, эсеры, и даже анархисты.

Итак, в марте 1918 года вполне добровольно проголосовав за установление в уезде Советской власти, через семь месяцев после означенных событий,жители сёл и деревень Смоленщины уже были готовы пролить кровь за избавление от деспотичного режима. Стремление репрессивными мерами привести деревню к покорности рождало всё более возрастающую обратную реакцию всеобщего активного сопротивления.

Крестьянское восстание в уезде

Ещё в октябре 1918 года на территории уезда начали появляться зримые признаки будущих волнений. Так, согласно отчёту местной парторганизации в губком, 23 октября в пределах Кошевичской и Бородинской волостей была обнаружена вооружённая банда белогвардейского толка. Силами отряда в 50 человек состоящего из чекистов и членов партии ВКП(б) она была нейтрализована. Как сообщается, 8 членов банды захвачены и расстреляны. /55/

В начале ноября 1918 года по заданию уездного комитета партии ответственные сотрудники были направлены в волости для подготовки празднования первой годовщины октябрьского 1917 года переворота. В Щучейскую волость направлен комиссар по социальным вопросам Ефим Кадров. Проведя там митинг, 8 ноября он выехал в Щучейский детский дом. Там его настигла весть, что банда барона Кыша захватила село Велисто, главарями мобилизовано до 800 человек мужского населения, состав волисполкома в количестве девяти человек расстрелян.

Там же Кадров узнал от плененного им капитана Уланова, что силы противников новой власти готовятся к захвату ряда уездов, а также губернских городов Смоленска и Витебска. За вооруженными группами на Смоленщине, по словам капитана, стояли эмиссары иностранных государств, штаб которых во главе с лидером белого движения Борисом Савинковым располагался в Пскове. 

Первоочередной же задачей отрядов под руководством Александра Жигалова стоял захват Поречья, Велижа; барону Кышу Духовщину, Белый. Предполагалось так же, что вслед за падением данных городов население повсеместно поднимется на борьбу против советской власти и свергнет ее. Таким образом, захваченные территории окажутся втянутыми в гражданскую войну, которая уже разворачивалась в Сибири, на Урале, на Дону и т.д. Всех пленников, в том числе и капитана Уланова Кадров расстрелял. /56/

Всё указывало на скоординированный характер начала широкомасштабных крестьянских выступлений. К данному моменту население уезда из состояния разочарованности со-ветской властью уже перешло к состоянию ненависти и желанию покончить с новыми угнетателями. Ущемлённая властью зажиточная часть деревни, духовенство, начавшее терять влияние, а, следовательно, материальный достаток, офицерство и чиновничество оказавшись не у дел и несогласные с проводимой политикой в принципе, ну и крестьяне неподъёмными повинностями и произволом доведённые до крайней бедности и почувствовавшие себя обманутыми, явились тем материалом из которого вспыхнул огонь народного негодования.

Подобная ситуация создалась не только здесь и не только в Смоленской губернии, но и соседних близлежащих территориях. По закону сообщающихся сосудов крестьянские выступления с различной степенью ожесточённости в кратчайшие сроки разлились по всей территории Западного края. Лесистый характер местности, большая удаленность от губернского центра, а также слабость сил властных структур уезда дали возможность отрядам повстанцев незаметно сконцентрироваться на прилегающей территории. 

Всего активных противников Советской власти в Поречском уезде, готовых к вооружённому сопротивлению, по оценкам исследователей собралось до 50 000 человек. Указанная численность представляется завышенной. На начало 1920-х годов на территории уезда проживало менее 170 000 человек. Если исходить из указанных данных, то это означало, что под ружьё встало всё взрослое мужское население уезда, что маловероятно. Но сколько же их было на самом деле? В доступных источниках информации подобных данных нет. Высказанные мнения о численности в одну-две тысячи участников также неубедительны. В порядке предположения, об оценочных 50 тысячах можно говорить как об общем количестве выступавших против советской власти в Северо-Западной части Смоленской губернии.

Здесь также следует иметь в виду, что лидерами мятежа планировался захват не столько Поречья, сколько распространение восстания по всему северо-западу губернии с последующим захватом власти. И, в таком случае, требовалось привлечь весьма значительные силы. В то время пока повстанцы брали город Поречье под свой контроль, в волостях продолжалась, где добровольная, а где принудительная мобилизация деревенских жителей. Советская власть на территории уезда оказалась низвергнутой.

В поход на уездный центр крестьяне были готовы идти целыми деревнями. И хотя выступление, по сути было стихийным, однако руководители оказались хорошо организованными. В состав руководства входили лица, которые при новой власти потеряли свои состояния, а на очереди стояла их личная безопасность. Эти люди имели боевой опыт приобретённый на фронтах Первой мировой войны и решимость покончить с властью большевиков. Ну, в конце концов, не в количестве восставших крестьян дело, а в степени отчаянной решимости жителей деревни покончить с состоянием бесправия и произвола, в котором они находились.

И вот, накануне указанных событий из различных источников в Поречье стала поступать информация о готовившемся нападении на город антисоветских вооруженных отрядов. Как представляется, руководство уезда, недооценив масштабы угрозы, повело себя не совсем грамотно и четко. Казалось бы работники советского и партийного аппарата, а так же личный состав приданных им сил имевшие воинские навыки, прошедшие военную службу должны были продуманно организовать оборону города. Однако этого не случилось.

Вместо того, чтобы составить план действий, устроить засады, организовать взаимодействие между подразделениями, определить сектора обороны руководство штаба во главе с военкомом Козловым приказало всем расходиться по домам, а в три часа ночи собраться в помещение бывшейженской гимназии  для последующего отражения нападения со стороны отряда Жигалова.

В то же самое время агенты повстанцев всеми силами старались усыпить бдительность небольшого гарнизона. Все это осталось незамеченным. Так, военспецы Ильницкий, Боговой, Вольский вели работу по подрыву обоуездного города. Незаметно были выведены из строя два имевшихся пулемета «Максим».

Люди Жигалова действовали по заранее намеченному плану. Предполагалось распылить силы уездного центра по мелкоочаговым местам, а самим основной массой восставших взять город. При этом в руководстве уезда нашлись предатели. В рамках плана по распылению сил поречского гарнизона в адрес Укома ими была отправлена телеграмма о якобы запрашиваемой Кадровым помощи. Часть людей во главе с заместителем УЧК Чистяковым выехали для усиления отряда на север уезда. Вскоре выяснилась ложность данной информации и отряд следовавший в Велисто повернул обратно.

К вечеру 12 ноября со стороны Свистовичской, Рибшевской, Заборьевской, Баклановской и частично Слободской волостей начал подтягиваться к городу отряд Макаревского. Сказать, что здесь собрались исключительно идейные борцы против со-ветской власти, будет преувеличением. Часть крестьян мобилизовали путём принуждения. Командиры мятежников, насильно мобилизуя крестьян близлежащих деревень, в большинстве случаев имели цель кровью повязать как можно больше людей, тем самым отрезав им путь к прежней мирной жизни. И видимо им это зачастую удавалось.

Строки из протокола заседания «Группы бедноты» при Трифоновском Сельсовете Демидовского уезда. 14 февраля 1930 года: «В прениях высказывается Дмитраченков Матвей, что во время Демидовского восстания в 1918 году Нил Емельянович Толкунов бил меня прикладом винтовки и гнал на восстание в Демидов говоря: «Довольно вам пить нашу кровь!»./57/

Судя по длительности кровавых протестных выступлений закончившихся лишь ближе к первой половине двадцатых годов, озлобленность с обеих сторон была запредельной. Значительную часть наступавших, составляли жители деревень, ехавшие с целью расправы с комиссарами за притеснения. Много было желающих просто пограбить уездный центр, так как ехали на подводах и везли с собой пустые мешки, для вывоза награбленного.

Нельзя забывать о мощной пропагандистской кампании развёрнутой штабами мятежников убеждавшей обывателей о повсеместном падении советской власти. Вероятно, многие из повстанцев не понимали, с кем имеют дело. Они ещё не получали уроков от новой власти и полагали, что раз они её избрали, то также легко могут изгнать.

Вечером того же дня с западной и северо-западной стороны подходил повстанческий отряд Жигалова. Здесь также находились как добровольцы, так и мобилизованные из Силуяновской и Бородинской волостей крестьяне. Однако костяк был хорошо обучен и вооружен. По мере продвижения к Поречью присоединялись вооруженные кто чем крестьяне. Также ехали на подводах с целью вывезти награбленное. В ночь с 12 на 13 ноября 1918 года отряд Кадрова все еще находился в Велисто и занимался вытеснением отряда барона Кыша за пределы уезда.

После часа ночи в штаб обороны города начали подтягиваться защитники. По разным оценкам свидетелей и очевидцев собралось их человек шестьдесят пять. Отряд имел разнородный состав. Тут были красноармейцы гарнизона, которыми командовал военрук Большаков, взвод из продотряда Новикова и человек двадцать служащих. Среди них было немало коле-блющихся и сомневающихся – чья сторона в конечном итоге возьмёт верх. Общее руководство осуществлял Большаков.

Последующий разбор ошибок и недочетов в обороне города показал низкую исполнительскую дисциплину руководства сил обороны. Так, например, небольшой отряд красноармейцев выехал в исправительную колонию Боярщину где и остался ночевать. Бойцы проснулись утром, когда город был уже захвачен жигаловцами./58/

После полночи отряд повстанцев под руководством Макаревского в полной тишине дошел почти до центра Поречья, не встретив патрулей. Огромную массу людей заметили лишь на небольшом расстоянии от женской гимназии. По тревоге бойцы отряда обороны выкатили к дверям два пулемета, а сами через окна открыли огонь из винтовок. Завязалась перестрелка.

Полной неожиданностью оказалось то, что пулеметы оказались в нерабочем состоянии так как накануне указанных событий были выведены из строя. Это означало фактическую безоружность обороняющихся. Последующее расследование обстоятельств выявило причастность к повреждению пулемётов бывших офицеров Богового и Ильницкого. Боговой был судим и расстрелян. Редкие винтовочные выстрелы не могли остановить многотысячную толпу.

Таким образом, нападавшие быстро овладели зданиями, в которых находились защитники. Не успевшие покинуть помещения попали к мятежникам в плен, в результате чего многие из них казнены. На улице стояла кромешная тьма. Трудно было различить, где свои, а где чужие. Повстанцы захватили в плен даже руководителя ЧК Шамкова. Однако, воспользовавшись неразберихой, ему удалось бежать. Были и струсившие не принявшие бой. Бежали, как только увидели массу штурмующих. Эти побросали оружие и пытались скрыться. К утру разрозненные силы защитников города вырвавшись из окружения выбрались к Руднянскому большаку.

Тем временем здание уисполкома осталось без защиты. Повстанцы ворвались туда практически без боя. Председатель укома Яков Демидов не успел даже снарядить имевшийся у него легкий пулемет, как на него навалилась толпа. Всех людей бывших в помещении связали.

Все же из помещения комитета партии через черный ход успел убежать, захватив собой цинковую коробку с патронами вооруженный винтовкой один из партийцев Мирошкин. Он выбежал во двор и начал взбираться на каланчу, над которой развивался красный флаг. Там решил отстреливаться до последнего патрона. Вскоре ему в помощь поднялся еще один из добровольцев – Иван Галганов.

Захваченный по тревоге на своей квартире военный комиссар Иван Богданов побежал на площадь. По дороге был обстрелян. Получив ранение, крадучись вышел на окраину города. Там его встретили и опознали вооруженные люди. Раздались возгласы: «бей комиссара». Толпа растерзала его.

От первых выстрелов проснулся и заведующий отделом народного образования Василий Семенов. Подойдя к окну увидел возле дома вооруженную толпу, которая подбежав к дверям начала выбивать их. Семенов так же не успевший оказать сопротивление был убит.

Перед восходом солнца к Поречью подошла разведка Жигалова. В полдень со стороны села Борода начали подтягиваться основные силы повстанцев. Ударил соборный колокол. На площадь стекались горожане. Все пространство запрудили толпы мятежников. Огромный обоз остался за рекой. Из собора вынесли несколько икон, церковные хоругви. В полном облачении вышел священник и следом за ним церковный хор.

Братья Александр, Владимир и Константин Жигаловы, а так же Макаревский подошли к попу который благословил их, после чего приступил к служению благодарственного по случаю освобождения уезда от большевиков молебна.

Справка: По сведениям Ефима Кадрова:

1. Жигалов Александр Георгиевич, около 27 лет, окончил землемерное училище, бывший штабс-капитан.

2. Жигалов Константин Георгиевич, около 25 лет, студент, бывший офицер.

3. Жигалов Владимир Георгиевич, около 23 лет, семинарист, бывший офицер.

После молебна Александр выступил с речью, в которой объявил Советскую власть в уезде низложенной.

Провозглашённая только что новая власть тут же создала следственную комиссию по расследованию злодеяний большевиков. Комиссию возглавил Владимир Жигалов. Однако развернуться следственной комиссии ввиду краткосрочности существования формирующейся власти не удалось.

В архиве Новейшей истории Смоленской области сохранился документ (текст составлен на клочке бумаги):

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

Временно-Революционного Комитета Поречского уезда 31-го октября

(13-го ноября) 1918 г.

Временно Революционный Комитет Поречского уезда за мародерство и наглое отношение к народу своего уезда, ПОСТАНОВИЛ: предать смертной казни Якова Демидова, Богданова, Мареева, красноармейцев Голенева и Сергея Захарова… /59/

По всей видимости, список предполагалось продолжить, но мятежники продержались всего одни сутки.

Из села Силуянова привезли избитого и окровавленного заместителя председателя УЧК Михаила Нахаева. Обвязав его веревкой, поволокли в штаб повстанцев. Все же ему удалось вырваться, и он побежал. Видя, что силы не равны и ему не убежать, Михаил выхватил из кармана перочинный нож и полоснул им себя по горлу. Набежавшая сзади толпа штыками добила его.

Висевший над колокольней флаг с советской символикой начал раздражать собравшихся на площади. Один из добровольцев попытался подняться туда и снять его. Добравшись до площадки увидел наставленные на его стволы винтовок. Пришлось возвращаться назад. Стрельба по каланче и флагу ничего не дали. Бойцы, обороняющие флаг были хорошо защищены стенами смотровой площадки. Так они там и просидели два дня пока из города не изгнали повстанцев.

Смерть захваченного Мареева так же оказалась ужасной. Окровавленного его переобули в лапти и повели по Духовской улице впоследствии названной в его честь. Около тюрьмы остановили и расстреляли. Тело растоптали.

После допроса Александром Жигаловым Якова Демидова, его и еще двух коммунистов – красноармейцев Макарова и Гольнева вывели на площадь для расстрела. Поняв, что Демидов перед смертью своим выступлением может посеять сомнение в душах собравшегося народа Жигалов приказал увести пленников во двор тюрьмы, где их и расстреляли.

Всю ночь и следующий день в городе шли обыски, задержания сотрудничавших с советской властью горожан. Их собирали в уисполком, комнаты которого были забиты пленниками. Среди задержанных находился заведующий коммунальным отделом Мареев.

В городе мятежники вывесили белые флаги. По улицам ходили толпы людей с белыми нарукавными повязками. Так сторонники прежней власти отмечали своё освобождение от большевизма. Среди этих толп находились и бывшие сидельцы «колонии для паразитов». Однако, некоторые из них предпочли отказаться от празднования дня освобождения справедливо полагая, что торопить события не следует. 

Среди указанных лиц оказался и наиболее дальновидный представитель старого режима, бывший уездный исправник коллежский советник (полковник) Фёдор Златоустовский. Многоопытный блюститель буржуазной законности пошёл дальше всех. Он с риском для жизни укрыл в своём доме от расправы со стороны мятежников начальника охраны трудовой колонии, в которой состоял в качестве заключённого.

Возвращавшийся из Смоленска председатель ревкома Мясоедов узнав от отступивших защитников города, что уездный центр в руках восставших немедленно выехал в Рудню и запросил помощь. 

Как следует из сводки оперативного отдела штаба [корпуса] войск ВЧК № 21 «В районе Духовщины восстание подавляется. Контрреволюционеров расстреливают на месте. Получены сведения из Сычевки об открытии контрреволюционного заговора. Меры к подавлению приняты. Послана рота из Вязьмы, Гжатска, Юхнова. Получены сведения о восстании кулаков в районе Поречья, для подавления в экстренном порядке высланы взводы из Рославля и Красного и пехота с пулеметами 2-й интернациональной роты на автомобилях. К подавлению принимаются самые решительные меры….». Смоленский батальон. 16 ноября. /60/

Из сводки оперативного отдела штаба корпуса войск ВЧК об участии частей корпуса в подавлении контрреволюционных восстаний за период с 1 октября по 25 ноября 1918 года. 16 ноября. «Части батальона участвовали в подавлении восстаний в Сычевке, Белом, Духовщине, Велиже, Лиозно, Поречье; восстания подавлены, люди батальона разосланы по волостям для окончательного подавления кулаков»./61/

Лёгкость, с которой войска ВЧК подавили бунт в городе Поречье можно объяснить многими причинами. Одна из главных – отсутствие тщательной подготовки восстания со стороны его организаторов. Судя по всему, программа действий оказалась плохо просчитанной, где не был учтён в достаточной степени менталитет крестьянского населения, оказавшегося неспособным к самоорганизации.

Веской причиной поражения явилась также неготовность крестьян идти до конца ради будущей победы, ради своего освобождения. Они желали смены власти, но не готовы были платить за это высокую цену. Вся масса восставшего народа, по сути дела, оказалась необученной, плохо вооружённой толпой случайных людей, учинившая большой погром. Кроме того, восставшие, с самого начала едва ли верили в успех предпринятой акции и едва ли чётко представляли, что будут делать после ликвидации существовавших государственных структур.

Выплеснув посредством бунта накопившийся гнев и недовольство, но увидев противостоящую им реальную силу, легко смирились с действиями властей, так и не оказав достойного сопротивления. Громить учреждения и убивать фактически безоружных сторонников советской власти совсем не то, что вести затяжные бои с регулярными частями Красной Армии или ВЧК.

Значительное число недовольных оказались в роли простых статистов, возможно толком не понимающих смысла происходящего. То, что непримиримые продолжили борьбу с режимом, избрав путь бандитизма, саботажа и вредительства, может говорить лишь о бесперспективности восстания.

Следствие, проведённое по горячим следам, показало сравнительно благоприятную для губернских властей картину. После допросов захваченных мятежников они смогли рапортовать в центральные инстанции о правильности проводимой ими политики. Всё случившееся объяснялось допущенными перегибами на периферии. 

Так, допрашиваемые крестьяне, вполне понимая, как в сложившейся ситуации они себя должны вести, чтобы не подвергнуться серьёзным наказаниям, в своём большинстве, утверждали, что они не против «Советской власти». Взялись же за оружие в результате угроз по отношению к ним и их семьям со стороны лидеров бандформирований. Также отмечали имевшиеся факты многочисленных злоупотреблений местных чиновников вызывавших недовольства крестьян./62/

Как мы видим, большинство населения уезда не поддержало идею длительной вооружённой борьбы. Дальше места своего проживания восставшие идти не предполагали. Коммунистическая пропаганда свела факт крестьянских волнений к эксцессу кучки отщепенцев попытавшихся остановить триумфальное шествие советской власти в Поречском уезде. Причиной столь массового выступления объявлялись обман и запугивание простых крестьян со стороны главарей бандформирования. О том, что этих крестьян обманула и запугала сама власть, вызвав подобную реакцию, органы пропаганды при-знавать категорически отказывались.

15 ноября отряды мятежников были изгнаны из города, но не разгромлены. В конце ноября этого же года А. Жигалов со своими людьми совершил внезапное нападение на личный состав роты по сбору продовольствия витебского батальона, остановившегося на ночь в селе Кошевичи. Все 80 красноармейцев во главе со своим командиром Янушевским были зверски убиты. Злобу вымещали и на мертвых – в изуродованные трупы некоторых бойцов бандиты воткнули палки с записками: «Продналог выполнен!» На теле командира была вырезана пятиконечная звезда, пальцы рук были обрублены, глаза выколоты.

Во время нападения, бандиты не потеряли ни одного человека. Но страшная картина публичных казней красноармейцев побудила жителя села и бывшего фронтовика Аверьяна Солдатенкова к отчаянному поступку. Вооружившись винтовкой, он залез под амбар и откуда меткими выстрелами оттуда убил 9 бандитов. Это ему удалось лишь потому, что каратели не сразу поняли, откуда ведётся стрельба. Однако, после того как было определено место засады, они смогли расправиться с отважным крестьянином./63/

После подавления восстания, с целью увековечения памяти первого председателя уездного комитета ВКП(б) 20 декабря 1918 г. город Поречье переименовали в город Демидов. Об обороне населённого пункта. Насколько неорганизованно и непродуманно руководители уезда осуществили защиту города от нападения мятежников видно из возможно не всегда правдивых, а также сбивчивых объяснений некоторых участников тех событий. Объяснения опубликованы в несколько сокращённом виде.

Иван Андреевич Прудников: «12 ноября в 12 часов дня с отрядом Богданова выехали в Слободскую волость, но нам курьер в военном комиссариате сообщил, что городу угрожает опасность со стороны Свистович и мы не доехав до Слободы возвратились в Поречье в 12 часов ночи. При въезде в город нас распустили по домам до 3-х часов ночи, а в 3 часа должны были собраться в женской гимназии, что я и исполнил, прибыв в гимназию около 3-х часов. Нас посчитали. Меня в числе 3-х человек отправили в разведку по Смоленскому большаку. Когда мы вышли из гимназии, то отправились по Советской улице и не доходя до ЧК шагов десять я заметил толпу около чрезвычайкома которая продвигалась вперёд при мёртвой тишине. Когда я окликнул, кто идёт, мне скомандовали «руки вверх», «держи его» и открыли по мне стрельбу. Я бросился назад и на бегу выстрелил назад в толпу. Тогда я прибежал в гимназию, толкнул прикладом дверь и поднял тревогу. Мы вытащили на улицу пулемёт, но он оказался испорчен, тогда открыли огонь из винтовок. Через некоторое время тов. Большаков отдал команду и мы человек 7-8 от- правились в сторону здания милиции. Около казначейства нас встретил один из коммунистов, который сказал, что отряд Чрезвычайкома находится около склада с оружием. Мы отправились для присоединения к отряду, с которым отступили до Жичиц»./64/ 

Прим. автора. В настоящее время по шоссейной дороге, рейсовый автобус покрывает указанное расстояние за 45 минут.

Объяснительная от сочувствующего Акима Андреевича Терещенкова. «12 ноября на подводах мы выехали в направлении Велисто – Слобода. Наш отряд догнал верховой из города который сообщил, что Совету угрожает опасность со стороны Свистовичей откуда движется отряд приблизительно 12 000 человек. В Холме отряд остановился и там мы решили идти на помощь городу. В Поречье вернулись в 11 часов вечера. В военном комиссариате был отдан приказ – в 3 часа ночи явится в женскую гимназию. В гимназии меня и ещё несколько человек назначили в разведку к Духовской церкви. Дойдя до ЧК мы увидели толпу которая начала по нам стрелять и гнаться за нами. Мы бросились в гимназию, чтобы поднять тревогу. В гимназии мы заняли оборону, выставили два пулемёта в окнах первого этажа и дверях. Некоторые вооружились ручными гранатами. Нас человек шесть. Была стрельба из ружей и пулемётов. После чего начали отступать из гимназии мимо казначейства и милиции. Товарищ Мареев повёл нас к Чрезвычайкому. Держались до рассвета. Видя безвыходное положение начали отступать и переходить вброд реку Каспля. В реке я уронил свою винтовку»./65/

Доклад командира 3-й сводной роты 4-го взвода при Демидовской чрезвычайной комиссии Чистякова. «В ночь с 12 на 13 ноября находился в Велистовской волости с отрядом для подавления контрреволюционных выступлений. Возвратились с полдороги, так как получил донесение от военкома Козлова, что по направлению от Свистович движется банда на город. Возвратиться постановил штаб отряда в составе военкома Богданова, Богового, Васильева и Чистякова. По возвращении получил приказ от военкома Козлова занять здание ЧК где и находился до нападения бандитов на город. Охрана города была возложена на некую караульную команду которая не предупредила мой отряд о движении белогвардейцев, поэтому отряд был застигнут врасплох. Услышав выстрелы, мной дана команда «в ружьё» и защитить центр оружейного склада. Сообщил о происшествии председателю ЧК. Когда заметил, что склад кружён, скомандовал развернуться в цепь. В это время к моему отряду примкнула другая команда с которой защищал склад до утра. Утром вынужден был отступить по направлению к Рудне где присоединился к Смоленскому отряду»./66/

От коммуниста Василия Истратенкова: Заявление. «В ночь с 12 на 13 ноября с 17 товарищами находился в женской гимназии до утра. После чего отступил по направлению к Рудне, где соединился со Смоленским отрядом»./67/

Доклад Петра Щербакова, члена партии. «В 12 часов ночи я вернулся из командировки в Слободской волости, куда выезжал отряд с тов. Богдановым. Отдал распоряжение собраться в 3 часа ночи. Сам находился в исправительной колонии Боярщине. О произошедшем узнал только утром так как мои бойцы проспали всю ночь и не подняли тревоги. Когда я понял, что в Поречье мятеж и он захвачен, то дал команду караулам уходить в лес. Весь день я был в лесу, потом пошёл в сторону Рудни, где меня задержал отряд Мясоедова, Адамовича, которые ехали для очистки города от бандитов»./68/

Объяснение от коммуниста Ядвиги Львовны Карпинской. «С отрядом мы отправились в волость, но не доезжая до места узнали, что банда в нескольких верстах от Поречья. Мы вернулись обратно. Нам сказали, что нужно собраться в 3 часа ночи в здании бывшей женской гимназии. Я туда пришла. Спустя время подняли тревогу. Началась перестрелка. Утром начали отступать. Я упала в овраг, где пролежала до утра. Утром меня выдали жители дома, где я находилась. Допрашивал Жигалов. Он спрашивал, кто сидит на каланче, где склад оружия, где председатель ЧК т. Шамков и т.д.»./69/

Военком Козлов. «Сообщаю, что в момент атаки бандитов на город я находился с 2-я секретарями Силуяновской волости в доме Глазовой, в 50 шагах от Чрезвычайкома имея непрерывную связь с военкомиссариатом, гимназией и другими учреждениями. Предательская политика помощников военного руководителя, бывших офицеров Ильницкого и Богового в 3 часа ночи 13 ноября окончательно изолировали меня от отрядов. Внезапным нападением банды числом до 3-х тысяч человек был отрезан от учреждений, перерезана телефонная связь. Примерно в 7 часов утра с двумя товарищами залповой стрельбой расчистили путь к отрядам. Прибыв к ЧК и гимназии увидел, что они в руках бандитов. Наших не было нигде, кроме убитого красноармейца т. Сладкова. Главные силы бандитов находились по видимому на Успенской площади и на мостах. Не медля ни минуты, повернули на Смоленскую улицу. По пути к нам присоединился председатель ЧК Шамков. Оседлав коней, распростившись с раненым Богдановым и отправился в сторону Рудни. Проехав 4 версты, соединился с отступавшим отрядом. Здесь мною были командированы в Смоленск военрук Большаков и тов. Новиков. Отряду было приказано отступать до деревни Жичиц. 15 ноября отряд под руководством Адамовича из Смоленска захватил город обратно»./70/

Объяснение от Уездпродкома С. Д. Новикова. «В ночь с 12 на 13 ноября с.г. я, Новиков находился в гимназии. Примерно в час ночи была поднята тревога. Мы начали стрелять по надвигавшейся толпе из пулемёта, но пулемёт перестал работать. Товарищем Большаковым была дана команда «батальон за мной» и я выбежал на улицу но видя, что красноармейцы, половина команды, человек 30 остались в гимназии, вернулся туда и взял командование на себя. Мы не вышли из гимназии потому, что у нас оставались два пулемёта, три ящика бомб, несколько пулемётных лент и два ящика патронов. Всё это мы не хотели оставлять бандитам. В темноте бандиты пробрались в помещение гимназии. Мы отбили их атаку. Так мы продержались до 7 часов утра. Узнав о положении в городе, а именно, что взята ЧК, военкомат, решили отступать. Из пулемёта «Максим» вынуты патроны и ленты, взяты бомбы, часть их спрятали за печкой в гимназии и через задний ход, пользуясь прикрытием построек, огородами мы отступили к Каспле и через плавучий мост перешли на другую сторону. Со мной были коммунист Новиков В., Жигалин З, Рубба, Стапран, Каршинский, Мещеряков, Оловянник и др., а также красноармейцы. В дер. Титовищи нас нагнал отряд ЧК под командой Чистякова. После чего я, Новиков, Большаков, поехали на ст. Рудня за подмогой»./71/

Мало чем отличаются от указанных объяснений по факту постигшей город военно-политической катастрофы показания и других коммунистов. Можно лишь выделить объяснение об утрате оружия одного из сотрудников совучреждения. После начавшейся стрельбы он сделал попытку скрыться из города. Так как осаждённые оказались в окружении и выход из него был сопряжён с вероятностью захвата мятежниками, то он выбросил имевшийся при нём револьвер системы «Наган». Затем тайком выбрался за пределы города.

После учинённого разгрома большевистской организации Демидовского уезда вновь предстояло утверждать себя руководящей и направляющей силой региона. Пополняя руководящий состав парторганизации, 18 ноября 1918 года общее собрание коммунистов на котором присутствовало 63 человека постановило: в комитет партии избрать Александра Мясоедова, Сергея Новикова, Иосифа Коженкова и Василия Истратенкова. В уисполком доизбран Алексей Максимцев./72/

Из случившегося губернской власти, да и не только ей, пришлось сделать определённые выводы. Как показали события, часть коммунистов, оказавшись в кризисной ситуации, не проявила себя в качестве стойких идейных борцов. Среди партийцев оказались колеблющиеся, которые увидев возмущение огромной массы населения не нашли в себе сил пойти против народа. Эти просто уклонились от укрощения восставших, но нашлись среди них и перешедшие на сторону мятежников, что, вероятно, подвигло центральное руководство принять меры по укреплению партийных рядов. Были среди большевиков малодушные и предатели. 

По горячим следам уездный комитет партии рассмотрел два персональных дела. По одному вынесено решение – «коммуниста Фролова оправдать». По всей видимости, во время налета на город он где-то прятался. По другому персональному делу где рассматривалось поведение Кононова (по видимому бывшего председателя уездной ЧК) который «перешел на сторону повстанцев, принимал активное участие в карательных акциях, освободил всех арестованных из арестного дома, передал Жигалову казенные деньги» – вынесено решение о передачи его дела в местную чрезвычайную комиссию для расстрела./73/

Один из членов Поречской ЧК Валериан Нилов после подавления восстания в своей объяснительной записке докладывал: «10 ноября я был командирован в числе 10 человек в Велистовскую волость где и находился во время мятежа. Благодаря моей командировке в волостях Велистовской, Щучейской и Ельшанской восстания не было. По дороге обратно нам сообщили, что в Поречье Советская власть пала. На границе Слободской и Свистовичской волостей меня арестовали и хотели учинить самосуд. На второй день повели в деревню Зальнево где сход постановил отправить меня в Поречье как бежавшего комиссара так как я могу сказать ценные сведения для новой власти. Однако скоро выяснилось, что банда Жигалова разбита. Снова состоялся сход и все кричали: «Ура, Советской власти...»./74/

В связи с объяснением чекиста Нилова, к его показаниям имеются вопросы. А именно, в своих воспоминаниях опубликованных в сборнике «За власть Советов» Ефим Кадров (стр.167) утверждает, что Нилов узнав о захвате Поречья мятежниками – «немедленно собирает отряд и объявляет: –Спасайтесь как кому угодно! С кучкой трусов он уехал. Мои ребята встретили меня и сообщили о случившемся. У всех были растерянные лица…»./75/

Сам Нилов ушёл от описания подробностей. Наоборот, со всей решительностью уверял, что благодаря ему в посещаемых отрядом ЧК волостях восстания не было. При этом обходил вниманием наличие отряда Ефима Кадрова, прибывшего вместе с его людьми с полным вооружением в составе полусотни всадников. И далее повествовал, как по пути обратно в Поречье, возглавляемый им вооружённый отряд встретили крестьяне и его арестовали.

С учётом проявлений «храбрости и доблести» упомянутых здесь «защитников» советской власти, когда вооружённый отряд не оказывая сопротивления разоружился подчиняясь требованиям толпы крестьян, а также других эпизодов с участием чекистов становится понятным беспокойство председателя ВЧК Дзержинского состоянием кадров его ведомства в Смоленской губернии.

31 декабря 1918 года с участием Дзержинского, Петерса, Лациса и других руководителей на заседании Президиума ВЧК рассматривался вопрос об оказании практической кадровой помощи на месте и об установлении причин крестьянских волнениях на Смоленщине./76/

При этом давались поручения выслать в регион комиссию с достаточным объёмом полномочий. Логично предполагать, что чекисты на зверства врагов советской власти отвечали не меньшей жестокостью и не всегда адресно. При этом их жертвами нередко становились совершенно случайные люди. И подобных примеров множество. Неприязнь населения по отношению к местным чрезвычайным комиссиям всё больше возрастала. Центральное руководство, ВЧК пронализировав ситуацию, пришло к пониманию того, что причины данного явления носят системный характер.

Если говорить коротко, то чрезвычайные комиссии на местах, нёсшие всю тяжесть черновой работы, получив практически безграничную власть развращённые вседозволенностью, путём бессудных расстрелов, необоснованных арестов, применения физического насилия к задержанным, полностью себя дискредитировали.

24 января 1919, в газете ИЗВЕСТИЯ было опубликовано постановление ВЦИК, в котором сообщалось о том, что: «в целях правильной организации и более рациональной борьбы с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности в двадцатидневный срок ликвидировать уездные чрезвычайные комиссии».

Строки из закрытого циркуляра ВЧК: «За последнее время наблюдалось самое неприязненное отношение широких народных масс, а особенно красноармейцев, к Чрезвычайным комиссиям. Целый ряд комиссий разгромлен. Многие товарищи убиты и ранены... мы решили вырвать из-под ног контрреволю-ционеров почву для агитации, то есть упразднить Уездные Чрезвычайные комиссии...»./77/

23 февраля 1919 года силами ЧК пресечена попытка вооружённого выступления с целью захвата власти в губернском центре. Спустя несколько дней после указанных событий в ряде волостей Смленского и Поречского (Демидовского) уездов был раскрыт «эсеровский заговор». На местах производилась «запись в отряды» и в большом количестве крестьянам раздавалось оружие для похода «на город Смоленск и Демидов с целью разогнать Советы».

Среди захваченных улик «оказался текст воззвания, предлагавшегося к печатанию от имени «Штаба левых эсеров». Датированное 24-м февраля, воззвание говорило о низвержении Советской большевистской власти в Смоленске в ночь на 24-ое февраля как о свершившемся факте». Восстание готовилось «местной организацией левых социалистов-революционеров (Валетников, Муравьёв, Миночкин и др.) при участии левых эсеров из центра»./78/

Взамен упраздненных уездных ЧК, приказом Дзержинского от 21 мая 1919 года «Об организации политических бюро при уездных начальниках милиции», при уездных управлениях милиции были созданы «политические бюро», в задачу которых входило выполнение всех заданий губернских ЧК, а также сбор информации о политическом настроении населения уездов»./79/

Соответствующее политбюро, созданное в Демидовском уезде, в той общественно политической обстановке оказалось совершенно неэффективным органом.

А волнения тем временем продолжались. Так, за полугодие 1919 г. в Демидовской зоне 20 раз приходилось вводить военное положение. Представитель уезда на партконференции в полном отчаянии заявил: «Коммунизм потерпел полнейшее банкротство»./80/

Неспокойно было не только в лесистых северных частях уезда, но и в южных волостях, а также в примыкающих к уезду частях губернии. Так, в местечке Голынки, в середине 1919 года также вспыхнуло восстание. Однако его возникновение можно объяснить не столько близостью леса, сколько высокой мобильностью организаторов. Быстрому сосредоточению отрядов способствовало наличие проходящей здесь Риго-Орловской железной дороги.

Из воспоминаний Антона Досова служившего в войсках ВЧК с июня 1919-го. Здесь он рассказывает о борьбе с белогвардейскими бандами в уездах: Поречье, Велиж, Каспля, Рудня. О банде Кыш-барона учинившего в посёлке Голынки погром: «В первых числах июня 1919 года белогвардейская группа Кыш-барона напала на Голынки. Наш отряд срочно направили на ликвидацию этой банды. Не сразу мы попали на место. Когда мы пришли на станцию, увидели, что начальник станции и телеграфист убиты, провода связи оборваны, телеграфный аппарат разбит. Но какие ужасы мы обнаружили, войдя в местечко, какие зверства учинили бандиты над населением Голынки. Я до этого уже три года провел на войне, но никогда не видел подобного зверства над людьми. Почти в каждом доме убитые. Лежат на полу, лежат в своих кроватях убитые старики, женщины, лежат убитые дети в своих кроватках, залитые кровью»./81/

Вот строки из донесения: «ГубЧКа в Центр: Смоленская губ. По линии Риго-Орловской ж.д. под руководством левых эсеров вспыхнуло восстание в местечке Голынки, где банды бело-зеленых устроили еврейский погром, разграбили имущество евреев, а также убивали как мужчин, так и женщин с детьми, точное число жертв не установлено. Найдены 30 еврейских трупов. Жилые помещения были повреждены. В погроме принимали участие крестьяне соседних деревень, которые в свою очередь растаскивали имущество. После чего повстанцами была занята ст. Голынки, но высланным отрядом под командой т. Котельникова положение было восстановлено. Часть бело-зеленых была взята в плен, часть же разбежалась.

Также были взорваны мосты по линии Риго-Орловской ж.д. под руководством тех же левых эсеров на 529 версте и 542 версте, на Александровской ж.д. на 418 версте. Главари этой левоэсеровской авантюры были из следующих сел: Глушевка, Парабанова, Анциферово, Смоляки, хут. Велино и Веливко Катынской вол., Ананьенка, Тетери, Большой и Малой Обурох, Охотное Руднянской вол., где главари разъезжая, по названным селам, призывали население к восстанию. Их имена и фамилии: Николай Горбачев, Федор Леонтьев, Павел Малашенков, Леонтий Иванов. Дер. Анциферово – братья Карпошкины. Деревни-хутора: Карабановы, четыре брата – Иван, Прокофий, Филипп и Даниил. Боярин-хутор: Велино-Андрей Григорьев, Федор Степанов, Михаил Качаев. Хутор Веливко: Дмитрий Лавренов, Роман Меничкин, Андрей Зайцев. Дер. Глушевка: Захар Муравьев. Всех главарей захватить не удалось, так как часть из них скрылась в лесу. Также было восстание на ст-и Приднепровской, но принятыми срочными мерами восстания как на ст-и Голынка, так и на ст-и Приднепровской были ликвидированы».

Как явствует из «Информационного листка» ЧК – 9 участников, «явно замешанных в этом погроме», губчека расстреляла. Помимо этого, «за укрывательство были взяты заложники, два хутора как штабы бандитов» были сожжены, а их имущество конфисковано»./82/

Данное событие нашло отражение и в другом донесении. В нём говорится, что летом 1919 г. были отмечены волнения связанные с политикой принудительного призыва в РККА в таких селениях и хуторах как Глушевка, Карабаново, Анциферово, Смоляки, Велико и Веливко Катынской волости; Ананьенка, Тетери, Большой и Малой Обурог, Охотное Руднянской волости. В числе организаторов крестьяне Николай Горбачев, Федор Леонтьев, Павел Малашенков, Леонтий Иванов, братья Карпошкины, Андрей Григорьев, Фе-дор Степанов, Михаил Качаев, Дмитрий Лавренов, Роман Меничкин, Андрей Зайцев, Захар Муравьев. (РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 13. Л. 214–216).

Демидовский уком в конце сентября 1919 г. так описывал состояние советской власти в сельских местностях: «Развилось до невероятных размеров дезертирство, превратившееся затем в сплошные грабительские банды, последнее время поведшие нападения на советских служащих и учреждения. в части уезда власть распалась и восстановить ее здесь живым словом уже нет возможности, ибо на каждое слово и на каждый шаг по созданию и закреплению власти банды отвечают оружием»./83/

18 июля 1919 года Президиум ВЧК распорядился о командировании в Смоленскую губчека сотрудника центрального аппарата ЧК тов. Пчёлкина с целью оказания помощи губернской чрезвычайной комиссии по ликвида- ции повстанческого движения./84/

В каких муках в уезде рождалась Советская власть видно из доклада одного из губкомовских работников побывавшего в командировке в Демидовском уезде в 1919 году. К сожалению, в распоряжении автора настоящих строк имеется лишь черновик докладной записки, находящийся среди документов «Смоленского партийного архива». Черновик отпечатан на листе бумаги с использованием пишущей машинки. В нём не указаны реквизиты, без чего нельзя установить от кого исходит объяснение и дата её подачи.

Поскольку, уездные ЧК упразднены в мае 1919 года, а из текста документа следует, что автор рекомендует их вновь восстановить, то время её написания можно отнести к лету 1919 года.

В Смоленский Губ. Ком. РКП (Секретно)

Доклад

« Пробыв около месяца в уезде у руля комитетской работы и одновременно ознакомившись с организациями и отдельными лицами стоящими во власти, а также порядком приведенным или возложенным октябрьскими завоеваниями работ приходится скрепя сердцем сказать, что здесь в Демидовском уезде не только нет крепкой власти, на которую можно было бы положиться, а и организовать ее не легко. Говорить о далеком прошлом не приходится, быть может когда либо и был момент революционный в уезде, но теперь его нет и поднять не приняв целого ряда мер о которых придется говорить ниже не явится возможным. По природе и населению уезд делится на две базы – северная и западная. 

Первая из них – северная обнимает собой 7 волостей сплошная лесистая и болотистая местность с развившимся до невероятных размеров бандитизмом первоначально носившем окраску чисто укрывательства от призыва в ряды Красной Армии с частичным нападением на проезжавших по главной дороге и обывателей живущих на хутора и отрубах с целью извлечения себе про- житочных средств, а затем принявший характер сплошных нападений на сельские советы, волостные исполкомы, имения и мельницы подвергая всех служащих если не расстрелу то наказанию нагайками с целью упразднения советской власти на местах, благодаря чему в этой части уезда власть рабочих и крестьян окончательно пала.

Вторая часть уезда – западная обнимает собой остальные 10 волостей с местностью не так преобладающей лесными угодьями, прикрывающуюся отчасти молодыми зарослями и здесь бандитизм не развит, но не исключены случаи временных переходов банд из северной части.

Сам уезд разбросан на 250 с лишним верст. Есть волости отстоящие от города Демидова на 130 верст (северная часть). За дальностью расстояния наладить там связь и работу не являлось вполне возможным благодаря чему зачастую созданные исполкомы не нормально функционируют поддаваясь влиянию белогвардейщины и в конце концов распались. Волостную милицию (2–4 человека) на волость несколько раз бандиты обезоруживали и повести, что либо против бандитов она не могла ибо бандитизм занял невероятный размер. Уездный исполком на означенные вещи до настоящего времени смотрит как на что-то обыкновенное. Не принимает мер коренных путем посылки агитаторов и применением в некоторых случаях репрессивных мер. Теперь же делать с настоящим составом нет смысла ибо этим не будет укреплена советская власть, а до не-которой степени подрыв ее. Для усиления власти, как например посылают на мельницы продовольствия красноармейцев из которых уже около 50 человек бандиты обезоружили.

Демидовская организация коммунистов сделать что либо в этом направлении что либо не может, ибо она своей численностью мала, развита слабо и самое важное качественно Плоха. В смысле секретности как и исполком наводит сомнения.

В волостных ячейках в данный момент не приходится говорить, там где применяется какая либо задача по искоренению бандитизма там где приходится устанавливать дисциплину и тайну их не бывает, а без этого для обслуживания до некоторой степени бандитов в смысле снабжения их разными данными они могут существовать. Таков и гарнизон г. Демидов образован из нескольких жителей зачастую связанных родством с бандитами, отчего все тайны всплывают наверх и бандиты всегда становятся оповещены о тех или других применяемых по отношению их мерах. Подыскать здесь на месте товарищей могущих взять задачу агентуры по открытии контрреволюционности и шпионажа не удается.

 Каждый принимаемый шаг против искоренения банд и контрреволюционеров каким то образом являются предупрежденными. Таким образом вытекает что оперирующие в уезде банды помимо крепкой связи между собой имеют достаточно во всех учреждениях своих приспешников выловить которых можно лишь при большом штате своих агентов создавая для этой цели ЧК.

1) Распускать и организовывать заново все учреждения дабы этим избавиться от вредных лиц вряд ли будет достигнуто благодаря условиям, ибо все вредные лица если не войдут в ряды бандитов, как это раньше наблюдалось, то опять могут незаметно примазаться в советы и комитеты и продолжать свое дело. Остается определенно остановиться на организации здесь ЧК дав ей поработать некоторое время и когда контрреволюционное гнездо будет выловлено тогда только можно будет пересоздать всю власть и иметь ее действительно властью рабочих и крестьян.

2) на присоединение к соседнему уезду Щучейской, Елестинской волостей как близко к ним лежащих (30–40 верст) и отстающих от г. Демидов (85–150 верст) управление которых с г. Демидов если бы были автомобильные средства передвижения не явится возможным.

3) образование Уездревкома,

4) обязательно смена гарнизона,

5) немедленной перерегистрации организаций. К. Б.

Просьба сообщить о намеченных мероприятиях».

ПОДПИСЬ. 1919 год./85/

Примечание. Решением ЦК РКП(б) и ВЦИК в мае-июне 1919 года в Российские губернии были направлены работники центральных органов власти с целью выяснения причин повстанческих настроений крестьян. К указанному времени у Центра сложилось убеждение о необходимости проведения ревизии органов власти на периферии так как к ним непрерывным потоком шли жалобы о злоупотреблениях местных чиновников и должностных лиц.

В Смоленской губернии работала группа под руководством уполномоченного ЦК РКП(б) К.И. Ландера. По всей видимости, представленный выше акт и был следствием работы данной комиссии.

На основании её выводов распоряжением К.И. Ландера «преданы суду Революционного Трибунала бывший председатель партии коммунистов тов. Мясоедов и начальник уездной милиции Кадров» которые до такой степени запугали местное население, что оно даже боялось «громко разговаривать на улице»./85*/

Какие моменты доклада привлекают внимание? Прошло уже более года со дня провозглашения в уезде Советской власти, однако, к лету 1919 года на указанной территории она не установлена даже минимально. Многие расположенные на севере её территории волисполкомы не действуют, поскольку полностью контролируются силами сопротивления. Волостная милиция, красноармейцы легко разоружаются повстанцами.

За прошедший год власть так и не смогла установить над уездом ни военный, ни идеологический контроль. Судя по докладу, население пусть и под давлением, но находится под полным влиянием мятежников, всячески с ними сотрудничая.

И, наконец, автор доклада признаёт, что несколько волисполкомов «поддавшись влиянию белогвардейщины распались», «власть рабочих и крестьян окончательно пала». Тем самым признаётся наличие вооружённых формирований имеющих целью свержение существующего государственного строя, но не банд состоящих из обычных уголовников.

Из сводок ВЧК: «В начале лета 1919 года в Демидовском уезде «появились из Петрограда «Эсеровские Апостолы»-агитаторы, которые проповедуют среди тесной массы крестьян о свержении Советской власти..», которые шли «на их удочку»». Подобная пропаганда велась и среди красноармейских частей, дислоцированных на территории Смоленщины. (ИЗВЕСТИЯ СМО- ЛЕНСКОГО СОВЕТА. 1919. 20 июня. № 132) /86/

1–7 ноября 1919 г. Карательным отрядом Поречского у. Смоленской губ. ревкома на месте преступления расстрелян главарь шайки дезертиров Минаев, терроризировавший население./87/

23–30 ноября 1919 г. Смоленская губ. "В Вельском у. банды зеленых нападают на Советы и убивают коммунистов. В районе дер. Лечени и Козьмы Демидовского у. обнаружена банда Муравьева в 200 человек при одном пулемете."/88/

1–7 декабря 1919 г. Смоленская губ. "В Духовщинском у. пойманы 17 бандитов из шайки «барона Киша», отобраны 20 винтовок, мешок патронов, продовольственных продуктов и 13 тыс. денег. Убит нашумевший в губернии главарь шайки бан-дитов «барона Киша». Шайка его в количестве 60 человек взята в плен. В Демидовском у. убиты главари шайки бандитов Александр и Владимир Жигаловы и начальник их штаба Щербаков. Бандиты в числе 100 сдались с оружием, указывая тайные склады, пособников и укрывателей. ЧК расстреляла 17 лиц за бандитизм, хищение продуктов и подделку документов. С 20–22 ноября в Суражском у. захвачены 21 бандит, из которых девять расстреляны"./89/

Примечание. Кстати о братьях Жигаловых. Чекисты творчески подошли к нейтрализации обоих бандитов. К тому времени некоторые вожаки «зелёных» поверив обещаниям властей об их прощении в случае добровольной сдачи вместе с оружием, действительно получили амнистию, но с определённым условием. Так, в Смоленском уезде «во главе с Миночкиным и Мироновым 1-м сдались властям более двухсот бандитов при 2-х пулемётах, 400 винтов., 109 револ.». Одновременно, поскольку на главаре было много крови, от губчека Миночкин получил задание ликвидировать обоих Жигаловых и в этом случае амнистия вступала в силу. Таким образом, оба брата были уничтожены./90/

То же самое случилось и с бывшим учителем, сыном зажиточного крестьянина уроженца деревни Жуково Ельшанской волости Поречского уезда Ефрема Нестерова – Никифором Нестеровым известным как «Кыш-Барон». Убийца «Барона» «явился в Красную Армию и указал организаторов банд…»./91/

Метод, когда сотрудничество с чекистами являлось условием амнистирования лидеров «зеленоармейцев» оказался достаточно эффективным в усмирении региона. Таким способом были разружены и отправлены на фронт тысячи дезертиров. В лесах продолжали оставаться самые непримиримые борцы с советской властью, да уголовный элемент.

8–15 декабря 1919 г. Смоленская губ. "18 ноября в районе дер. Усть-Москали, Старые-Вертни, Суровцево была обнаружена банда Серебрякова. Нашим отрядом во время перестрелки убиты три бандита, ранены восемь и в плен забраны два. В Демидовском у. расстреляны два бандита. В Духовщинском у. расстреляны 12 бандитов-дезертиров"./92/

за 15–31 августа 1920 г. Хорошо понимая необходимость глубокого изучения коренных причин питавших повстанческие силы, руководство губернии неоднократно направляло ответственных сотрудников в уезды поражённые бандитизмом и имевших репутацию неспокойных. По результатам работы комиссий выяснялось, что в большинстве случаев причиной проявлений недовольства являлись сами местные органы власти. Например, побывавший в Демидовском уезде в середине 1920 года заместитель председателя губчека Г. Аркус в своём докладе отметил: «…теперь ещё можно заметить отрицательные следы неумелой ликвидации восстания, бывшего в уезде в 1918 году»./92*/

 Имелись в виду массовые произвольные репрессии против крестьян, проводимые после подавления известных беспорядков. Можно вообразить степень недовольства жителей деревень, когда с момента восстания прошло почти два года, а селения не могут успокоиться. Комиссиями отмечались многочисленные факты «перегибов» в действиях местных властей» при сборе продовольствия продотрядами, грубость и произвол волостных чиновников. Отсутствие реальной борьбы с бандами «зелёных» также вызывало недовольство уставших от смуты крестьян. 

Семьи красноармейцев делясь со своими родственниками сокровенными мыслями, в своих письмах по месту их службы в РККА, отмечали: – В отношении спокойствия – не дай Бог! Жутковато. С ночи на ночь ждём нежданных посетителей. Белые банды настолько обнаглели, что среди белого дня не только грабят, но и запарывают людей»./92**/

– «Стоящие у власти Цари и Боги, что хотят, то и делают. Товарищи члены комячейки – настоящие разбойники: придут в дом – давай масла, яичницу, жарь курицу»./92***/

– «Везде воровство и хищничество. Кругом не услышишь и слова от гражданина в пользу Советской власти; не знаю, как бы стал защищать и навязывать ту власть, которая не нравиться большинству»./92****/

Далее, выдержки из еженедельных отчётов губернской ЧК направляемых в Центр. Смоленская. "Бандой в десять кавалеристов совершен налет на дер. Борисенки в 20 верстах восточнее Поречья и расстрелян член укомдезертира т. Гаврилов. В уезде найдена записка с штампом «Велижской белой гвардии» и печатью с гербом и двуглавым орлом. (Сводка ВОХР, № 213, 14 августа.) 

Октябрь–ноябрь № 180/5* /93/ 25 октября 1920 г. Совершенно секретно ...Смоленская. Некоторые уезды Смоленской губ. по территориальным условиям предоставляют удобнее всего для укрытия всякого рода преступников*, так: Вельском, Демидовском и часть Духовщинского у. в лесах, в которых с начала Окт(ябрьской)революции почти беспрерывно укрывали и имели возможность укрыться от преследования власти...** банды и единичных преступлений. В северо-западной части губернии посылаемые товарищи для советской и партийной работы преследовались оперировавшими там бандами и были неоднократные убийства ответственных работников губчека, объявили амнистию добровольно явившимся, сдавшим оружие бандитам, чем была ликвидирована крупная банда. Еще оперируют три злостных банды, две в Вельском у. и одна в Демидовском. Ведется борьба отрядами Губчека и Запсек-тора, но за отсутствием людей положительных результатов не дала. (Доклад ГЧК, с 7 сентября.)/94/

Можно привести ещё ряд подобных сообщений характеризующих степень сопротивления мероприятиям Советской власти и отражённых в официальных документах. Фактически же всё было намного драматичнее. Повседневная жизнь была таковой, что пока вооружённые формирования олицетворявшие советскую власть находились на определённой территории, то советские учреждения имели возможность вести свою текущую работу. С выводом войсковых подразделений селения вновь переходили под контроль «полевых командиров» имевших цели и задачи далёкие от провозглашаемых советской властью.

В одном из архивных фондов ГАСО обнаружен протокол собрания «Отряда ноль», дислоцировавшегося весной 1920 года на территории Поречского (Демидовского) уезда. Обсудив волнующие их проблемы, члены этого формирования постанови-ли: «Не выпускать оружия из рук и бороться до последнего вздоха, пока настоящая власть коммунистов, терзающая немилосердно трудящихся России, не перестанет душить трудящихся и проведет в жизнь лозунги Революции: «Земля и Воля». «Свобода личности», «Свободное выборное начало». «Свобода слова, печати, собраний и совести». «Свобода выбора профессии, труда, местожительства и переезда». «Упразднение смертной казни и пыток». Мы требуем прекращения партийной войны. Мы требуем отменысельскохозяйственных коммун и коллективов. Мы требуем передачи всей земли крестьянам и всем, кто желает трудиться на ней. Мы требуем освобождения всех граждан, невинно томящихся из-за политических убеждений в большевистских тюрьмах и застенках. Мы требуем отмены телесных наказаний, грабежей и издевательств над невинными крестьянами, которые производятся карательными отрядами в деревнях и селах. До тех пор пока названные лозунги не будут проведены в жизнь, вышеизложенные требования не будут удовлетворены, мы, партизаны «Отряда ноль», будем бороться всеми имеющимися в нашем распоряжении средствами». Документ заверен печатью с надписью: «Народные партизаны Витебской и Смоленской губерний. Отряд ноль».

Выдержки из листовок указанной организации: «Красноармеец! Ты служишь не идее коммунизма, а партии лже-коммунистов и жидов, которые давно изменили заветам революции. Коммунисты поддерживают иностранную буржуазию, отдавая ей народные деньги, леса и концессии...»; «Коммунисты заключили союз с буржуазией и делают, что им угодно, опираясь на продажную саблю русского черносотенного офицерства и на шайки китайских наймитов!»; «Долой проклятый Совет! Долой проклятое еврейское царство! Да здравствует Учредительное собрание!»; «Мы, белогвардейцы, есть защитники нашей дорогой Родины, стоящие на правильном пути идейных социалистов. От имени нас, белогвардейцев, объявляется смерть всем коммунистам и добровольцам красноармейцам, добровольно поступившим в ряды Красной Армии. Долой коммунизм! Да здравствует социализм!». «Мы можем вырезать и сжечь в одну ночь тысячу ваших людей и домов. Не забывайте этого, мы – идейные работники и ни перед чем не остановимся»./95/

Вероятно, обстановка создалась настолько напряжённой, что даже уездной комсомольской организации пришлось встроиться в военный ритм, что видно из нижеприведённых документов. Комсомольцы отнеслись к порученному им делу со всей серьёзностью.

№5

Приказ уездной военно-мобилизационной тройки по Демидовской организации РКСМ

1920 год

Положение на западном фронте заставило поставить работу в союзе на военный лад и начать военную подготовку, дабы оказать большее содействие в обороне Республики. Для этой цели в губернии и по уездам при организации РКСМ созданы во-енно-мобилизационные тройки.

Демидовская военно-мобилизационная тройка, работая в местности, где более чем в какой-либо иной развиты бандитизм и дезертирство, решила оказать самое активное содействие к искоренению этих зол, а потому объявляет всех членов Демидовской организации РКСМ от 16 до 23 лет мобилизованными в отряд особого назначения при союзе и приказывает явиться 21 мая 1920 года к зданию военкома для обучения военному делу. Явиться к 6-ти часам.

За неисполнение сего приказа виновные члены союза будут исключаться из союза, арестовываться и предаваться суду.

Н-к штаба ООН РКСМ Члены тройки./96/

№6

Постановление военно-мобилизационной тройки Демидовской организации РКСМ о форме отряда особого назначения

1920 год.

В дополнение к протоколу № 3, вопросу первому, уездмобтройка постановляет: для членов РКСМ г. Демидова, состоящих в особом отделении отряда особого назначения РКП, в целях установления некоторого единообразия «формы», а также принимая во внимание, что внешние отличия поднимают настроение – выдать по 1/2 аршинакрасной материи из имеющегося запаса на предмет шитья красных лент – патронташей и нарукавных знаков РКСМ.

Члены тройки Подписи

С подлинным верно: Секретарь тройки./97/

№7

Постановление № Z уездной военно-мобилизационной тройки города Демидова об объявлении военного положения

1920 год

1. В настоящее время все организации РКСМ Смоленской губернии должны бьггь объявлены на военном положении по постановлению губтройки.

2. Уездтройка Демидовской организации, согласуясь с постановлением№ 4 губтройки, объявляет Демидовскую организацию на военном положении и постановляет мобилизовать всех членовмужчин от 16 до 23 лет для прохождения военного обучения (исключению подлежат лишь строевые красноармейцы).

3. В силу этого, при Демидовской организации учреждается отряд особого назначения, руководителем какового назначается т. Казаков – для занятий по военному обучению.

4. Для руководства обучением выделяется штаб отряда, в который входят тт. Ломоносов, Кандеев, Шугинин, Казаков и Лябихов. Начальником штаба назначается т. Ломоносов, отвечающий за весь ход обучения перед уездтройкой и губкоммолом.

5. Не проходившие военного обучения или слившиеся с товарищами, родившимися в 1903 году, занимаются отдельно (по усмотрению военрука)./98/

Проводимой планомерной работой к началу 1920 г. удалось локализовать очаги сопротивления, разгромив основные силы повстанцев. В 1921 г. армейские части были выведены из мятежных волостей и там остались только подразделения ЧК. Всё же силы подвижных подразделений не смогли окончательно подавить имевшиеся очаги вероятно потому, что слишком глубоки были корни у данного явления.

Власти хорошо осознавали, что имеют дело не с обычными уголовниками, но со смертельным врагом – с представителями поверженных классов, многие из которых готовы были идти до конца. Или победа, или смерть.

Клише «бандитизм», «банды» применявшееся к актам сопротивления установлению Советской власти на указанной территории, а также последующие попытки причинить ей максимальный урон – это уже не классический бандитизм, каким его подавала пропаганда. Здесь нужно говорить о непри-миримых борцах с существовавшим порядком вещей, делавших всё для восстановления прежнего общественно-политического строя.

Речь шла о представителях ранее господствовавшего класса, мечтавших о реванше и не оставлявших надежду отъёма власти у своих классовых противников. Они боролись за власть. Власть своего класса. Эти люди с победой большевизма потеряли в своей жизни всё. Ими были потеряны имения, финансовые состояния, положение в обществе, престижная работа или служба, зачастую семьи, перспектива на будущее их детей и т.д. Часть из «бывших» в конце концов, затаилась, ожидая удобного момента, но значительное их число продолжали борьбу. И у этой части было достаточно сторонников, разделявших их взгляды.

Однако, главной движущей силой волнений, как представляется, были не только силы контрреволюции, но, главным образом, обманутое и ограбленное местное крестьянское население. Это то, о чем говорилось выше.

Вместе с тем, нельзя отрицать и распространения простого уголовного бандитизма. В смутные времена криминальный элемент всегда всплывает на поверхность, пытаясь паразитировать на теле общества.

Нельзя не признать и того, что из имеющегося в настоящее время доступного массива информации невозможно статистически вычленить сюжеты с действиями повстанческих отрядов из общей картины криминальных проявлений того времени. В пропагандистских целях органы советской власти эти разнородные явления объединили под одной формулировкой, представив их общественности как уголовный бандитизм.

Шло время, но подавление недовольства среди крестьян, а также принимаемые меры борьбы с бандитами и дезертирами в 1918–1920 годах не привели к стабилизации криминогенной обстановки как на территории уезда, так и губернии в целом.

23 апреля 1921 года, преследуя банду грабителей завладевшей обозом с солью предназначенной крестьянам деревень, попав в засаду погиб начальник уездной милиции Николай Чистяков. Жертвами бандитов также стали два милиционера входивших в наряд, преследовавший преступников. Тело коммуниста Чистякова привезли в Смоленск, где ему были отданы последние почести./98*/

Возможно, данная акция явилось последней каплей переполнившей чашу терпения властей. В конце апреля 1921 года в городе Смоленске губернским центром был образован военный Совет по борьбе с бандитизмом. В силовую структуру вошли: председатель губисполкома, председатель губчека, представители армий Западного фронта./99/

В некоторых, в том числе и Демидовском, были созданы уездные военные советы. Для придания большей эффективности в работе совета, до особого распоряжения в трёх уездах, куда был отнесён и Демидовский – создан боевой участок. Все войсковые подразделения располагавшиеся на территории губернии и предназначавшиеся для борьбы с бандитизмом переходили в подчинение губернского военного совета, а на местах начальнику боевого участка. По усмотрению уездных военных советов волости, поражённые бандитизмом, могли объявляться на осадном положении. 

Согласно положениям приказа №1 губернского военного Совета от 30 апреля 1921 года семьи бандитов подлежали выселению из тех мест, где они проживали. Всё их движимое и недвижимое имущество изымалось и передавалось в собственность нуждающихся граждан. Лица, заподозренные в укрывательстве и пособничестве бандитам, предавались суду военного трибунала, выездные сессии которого должны были проводиться в местах проявления бандитизма./100/

В приказе содержалось обращение к жителям сёл и деревень за содействием, поскольку борьба с бандами требовавшая присутствия в поселениях на постоянной основе войсковых подразделений лежала нелёгким бременем на местных жителях так как постой, гужевая повинность, продовольственное снабжение, обеспечивалось местным населением. Сдавшимся вместе с оружием в добровольном порядке бандитам деклари- ровалась возможность искупить свою вину перед трудовым народом.

Вероятно, положение с общественной безопасностью продолжало оставаться настолько непростым, что к уничтожению мятежников подключились непосредственно войсковые части армий дислоцированных в регионе.

Приказом № 1009 от 27 мая 1921 года по армиям Западного фронта объявлялось, что бандиты, не сложившие оружие, будут подвергаться единственной мере воздействия – расстрелу, а их семьи выселяться за пределы губернии с конфискацией движимого и недвижимого имущества./101/

Все лица, заподозренные в связях с бандитами, также подлежали расстрелу. Суровое наказание ожидало волостных и уездных представителей власти не только заподозренных в связях с бандами, но и не принимавших решительных мер в борьбе с ними. Случаи связей, представителей власти с повстанцами являлись весьма частыми так как последние были, как правило, местными жителями, состоящими в дружеских, приятельских отношениях или связанные кровными узами с сотрудниками волостных комитетов и представителей уездных органов власти и управления. 

Отряды повстанцев своевременно оповещались о готовящихся против них акциях и уходили в лес. Леса в Демидовском уезде такие, что и в годы Великой Отечественной войны гитлеровцы так и не смог- ли взять их под полный контроль. Никуда не исчезли и банды уголовников. Фактически, в начале 1920-х годов, Поречская деревня на обширных пространства Смоленщины жила в двух измерениях, «советском» и «бандит-ском», с дневной и ночной властью.

Западный фронт продолжал существовать еще и в 1922 году. При нем работала Полномочная комиссия ВЦИК. После окончания войны с Польшей в официальной лексике стало преобладать название «бандиты» вместо зеленых. Советские источники использовали выражения «зараженная местность».

Эффективность работы Советского аппарата на территории уезда оценивалась крайне низко: часть сотрудников учреждений связана с бандитами, часть относилась к своим обязанностям как к нежелательной повинности. Данные конфигурации закладывались здесь еще с 1918 г. Близость границы и наличие в Польше савинковских и балаховских кадров делали возможным закордонное повстанчество, которое в большей или меньшей степени поддерживалось местными повстанческими кадрами. Повстанцы активно перемещались из уезда в уезд, затрудняя советским органам борьбу с ними.

Например, в августе 1921 года было возбуждено уголовное дело против членов шайки Барабанова. Отличительной чертой этой уже классической банды явилось то, что ее члены являлись местными жителями и внештатными сотрудниками Демидовского политбюро. Бандиты приезжали на хутора, проводили обыски, конфискации, аресты. За взятки освобождали арестованных лиц. Терроризируя население, банда смогла просуществовать довольно долго, так как ее члены имели связи в Демидовской ЧК и Смоленской губчека. На основании постановления коллегии Смолгубчека от 2-го февраля 1922 года девять членов банды во главе с Барабановым были расстреляны./102/

По итогам 1921 г. в штабе Западного фронта вынесли такое резюме. «В северных уездах Смоленской губернии, Демидовском (Пореченском), Бельском и отчасти Духовщинском, которые граничат с Велижским и Суражским уездами Витебской губернии, пораженными бандитизмом, находят приют все злостные и незлостные дезертиры. Леса на много верст, обширные заболоченные места способствуют группированию дезертиров. «Контрреволюция» стала объединять прежде всего «сознательных дезертиров» в ячейки, в которые влились преступные праздношатающиеся элементы»./103/

Несмотря на всю сложность положения, Советская власть продолжала укреплять свои позиции. Люди устав от крови возвращались к мирной жизни. До крестьян, наконец, дошло, что возврата к прежнему состоянию уже не будет и нужно как-то приспосабливаться к существующей реальности.

Но будет большим заблуждением считать окончание волнений упомянутых в настоящем очерке – началом забвения произошедшего. Во-первых, антисоветские проявления, бандитизм, продолжавшееся дезертирство, а также уклонение от призыва на военную службу ещё долгое время причиняли органам советской власти головную боль. Во-вторых, близились 1930-е годы – эра начала колхозного строительства, коллективизации, эра новой схватки государства и крестьянина. Кроме того, как итог пережитого, жителей сёл и деревень Демидовского района ожидали репрессии 1937–1938 годов.

Через 18–20 лет, после указанных событий, а зачастую и раньше, к домам возможно уже пожилых колхозников в разное время подъезжали брички или возки, если это происходило зимой, с сотрудниками НКВД и увозили этих людей, нередко навсегда, не дав даже попрощаться с родными.

В основу большинства обвинений времён Большого Террора на Демидовской (Поречской) земле легли события 1918 – 1920 годов. Тогда следователи НКВД «оформляя дела», именно такое определение в то время получил процесс расследования дел политического характера, своих подследственных возвращали к воспоминаниям указанных событий. И здесь в обвинительном материале формулировка о принудительной мобилизации в состав бандформирований не употреблялась.

В постановлении «тройки» УНКВД указывалось лишь на факт открытого или тайного участия в контрреволюционных акциях против советской власти и этого было достаточно. Судьба человека решалась в три минуты и формулировалась в трёх десятках слов постановления «Тройки».

В конце 1930-х годов История совершит понятный только ей кульбит, и, в Смоленском мартирологе окажутся не только лица, лояльность которых у Советской власти вызывала большие сомнения, но и значительное число членов ВКП(б) принимавших активное участие в установлении и укреплении режима коммунистического правления. Это чем можно объяснить?

Что касается основной массы населения подвергнутого репрессиям то, не имея возможности без серьёзного исследования документально восстановить события произошедшие на Демидовской земле, всё же можно сделать вывод о некой закономерности. Во всяком случае, из современных статистических данных видно, что число репрессированных во второй половине 1930-х годов жителей проживавших в северной части Демидовского района вполне коррелируется с местами охваченными повстанческим движением. Южная, безлесная часть района от репрессий пострадала гораздо в меньшей степени, чем территория находящейся в зоне демидовских лесов.

P. S.

Заканчивая настоящий очерк, хочется опять вернуться к его первым строкам, а именно, к трактовке официальной версии причин возникновения крестьянских волнений. Речь шла о виновности помещичьего сословия, а также бывших жандармов и попов в торможении триумфального шествия Советской власти по Поречской земле. И здесь выясняются интересные вещи. Например – в результате всех кровавых потрясений периода гражданской войны и произошедших аграрных преобразований к концу 1920-х годов в губернии в целом и Демидовском уезде в частности, в своих имениях по-прежнему всё ещё продолжали проживать помещики-землепользователи, некоторое количество бывших царских чиновников и довольно большое число церковнослужителей./104/

Так, по состоянию на 1928 год, момент свёртывания НЭП в губернии было зарегистрировано 676 бывших помещиков, по другим данным 661. Что касается Демидовского уезда, то согласно сводке ОГПУ от 15 октября 1925 года на указанной территории из тех 210 проживавших, на февраль 1917 года всё ещё оставались 54 помещика, 2 бывших жандарма, 2 сыщика, 112 священнослужителей, 1 уездный исправник. (Похоже, это тот самый Фёдор Яковлевич Златоустовский, коллежский советник (гражданский чин которого приравнивался к званию армейского полковника), который во время мятежа 1918 года укрывал в своём доме начальника охраны «колонии для паразитов»)./105/

И пусть это были значительно ослабленные и лишённые политических прав представители прежнего привилегированного сословия, но они каким то образом сумели пережить лихолетье. И, более того, при близком рассмотрении земельной проблемы, бывшей основой всех бед, вызвавшей социальную революцию, видим одно обескураживающее обстоятельство. На помещичий двор в Демидовском уезде на тот момент в среднем приходилось 17,64 десятины земли, тогда как средняя крестьянская семья имела в пользовании всего 8.62 десятины./106/

Как так получилось, что разыгравшаяся многолетняя, с множеством смертей и иных жертв социальная драма потрясшая устои всего общества оставила на сцене в виде действующих лиц этих исторических персонажей? Ответ очевиден – при всей сложности взаимоотношений власти и данной уходящей натуры, не только эти люди были главными противниками режима, иначе бы они исчезли со сцены мгновенно и бесследно ещё в 1918 году.

Да, конечно, они уйдут в 1930-х годах, но то будет уже другое время, другие обстоятельства. Сейчас же в самый раз задать себе вопрос о том: с кем всё таки, главным образом, воевала советская власть все эти долгие годы? Не со свободолюбивыми ли крестьянами сел и деревень интуитивно чувствовавшими своё очередное закабаление?

По имеющимся сведениям, число жертв со стороны защитников Советской власти во время мятежа в ноябре 1918 года составило более 60 человек.

Согласно данным командира добровольческого отряда Е.М. Кадрова на Демидовском братском кладбище захоронены 118 бойцов коммунистов, 18 комсомольцев и 120 беспартийных входивших в формирование которым командовал данный командир и погибших в огне гражданской войны 1918–1920-х годов.

Общее количество жертв с обеих сторон в период установления Советской власти на Демидовской земле не поддаётся подсчёту и может составить не одну тысячу человек.

Мысленно обозревая прошедшие события, часто задаёшь себе вопрос, и, естественно зная наперёд, что ответа на него не будет получено о том, что: «согласились бы эти люди платить столь высокую цену и пошли бы они вновь за той поманившей их красивой, но утопичной идей о справедливом устройстве жизни, узнав в конце пути, что они шли по замкнутому кругу…?».

Источники, использованные в работе:

1. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

2. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год.

3. Советская деревня глазами ВЧК, ОГПУ, НКВД. Том I. 1918–1923 гг. Под ред. А. Береловича, В. Данилова. – М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000 г.

4. Государственный архив новейшей истории Смоленской области:

Ф. Р-1, оп. 1, Д. 3. Материалы о восстаниях в области и другие материалы. 1918–1919 гг. Ф. Р-21, оп. 1, Д. 1–5. Докладные записки о мятеже в Поречье. 1918. Проток. засед. Демидовской организ. ВКП (б). №№ 1–121. 1918–1919 гг.

5. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917–1920 гг.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с.

6. Сикорский Е А. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905–1920 гг.) Смоленск 2014. Монография.

7. Сикорский Е.А. Страницы отечественной истории. Взгляд из 21 века. Смоленск 2015. Монография.

8. The Ohio State University Library Depository – Microform Smolenskiĭ obkom KPSS. Partiĭnyĭ arkhiv.

9. Памятная книжка Смоленской губернии. Издательство Губернского Статистического Комитета за 1915 год. Стр. 295–310. Смоленск. Типография П.А. Силина. 1915.

10. Фотографии из открытых источников.

11. «Установление и упрочение Советской власти в Смоленской губернии в 1917–1918 гг.» Смоленское Книжное изд-во. 1957. Партийный архив Смоленского обкома КПСС. Архивный отд. УВД Смоленского облисполкома.

12. Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) – М.: Политическая энциклопедия, 2014. – 422 с.: ил. – (История сталинизма).

13. Из истории утверждения в России диктатуры большевиков: (по материалам всероссийским и смоленским): монография / Е. А. Сикорский. – Смоленск: Аверх, 2008.

14. «Музейный вестник» выпуск IX Смоленск, 2018 г.

15. Материалы по изучению Смоленской области. Выпуск 2. Смоленское книжное издательство. 1957 г.

16. Ежедневник ВЧК уполномочен сообщить 1918 год. №№ 1–6. Стр. 122. Жуковский Москва. «Кучково поле» 2004.

17. Д. Будаев. Рождённый в борьбе союз. Стр. 174–175. Изд. Московский рабочий. 1984.

18. Газета «Рабочий Путь» от 02.05.1920 – 1922 гг.

Примечания

1. Энгельгардт А. Н. Из деревни: 12 писем, 1872–1887. – М.: Мысль, 1987. – 638 с.

2. М. Горький «О русском крестьянстве» Издательство И. П. Ладыжникова. Берлин. (1922).

3. «Известия Смоленского Совета. 7 марта 1918 год. № 42 (70).

4. В основу указанного раздела положена «Глава 1» работы Евгения Карелина «Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) – М.: Политическая энциклопедия, 2014. – 422 с.: ил. – (История сталинизма). ГАСО. Ф. 161.

On. 1. Д. 38. Л. 67; Стр. 44 вышеуказанной работы. ГА РФ. Ф. 1240.

On. 1. Д. 8. Л. 6./ Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) –

М.: Политическая энциклопедия, 2014. – 422 с.: ил. – (История сталинизма)./ Стр. 119.

5. Там же. Д. 8. Л. 6./ Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) – М.: Политическая энциклопедия, 2014. – 422 с.: ил. – (История сталинизма). Стр. 119.

6. НА РБ. Ф. 59. Оп. 1. д. 11. Л. 4 об./ Евгений Карелин. Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) – М.: Политическая энциклопедия, 2014. – 422 с.: ил. – (История сталинизма)./ Стр. 44.

7. Памятная книжка Смоленской губернии на 1915 год. Издание Смоленского губернского статистического комитета. г. Смоленск. 1914 г. Стр. 295–315.

8. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год.

9. Д. Будаев. Рождённый в борьбе союз. Стр. 174–175. Изд. Московский рабочий. 1984.

10. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год.

11. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 146. Смоленское книжное издательство. 1957 год. Стр 145.

12. ЦДНИСО. Оп.1, Д. 214, Л. 152.

13. А.Г. Норштейн. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Поречском уезде. /Из истории Смоленского края/. Смоленск. 1958. Стр. 126.

14. Евгений Карелин «Региональный механизм власти и управления Западной области Советской России (1917–1937 гг.) – М. Политическая энциклопедия, 2014. – 422 с.: ил. – (История сталинизма). Стр. 116.

15. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 146. Смоленское книжное издательство. 1957 г.

16. Е. Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год. Стр. 45.

17. Материалы по изучению Смоленской области. Выпуск 2. Смоленское книжное издательство. 1957 г. Стр. 7.

18. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 146. Смоленское книжное издательство. 1957 год. Стр. 151.

19. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917–1920 гг.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с. Стр. 143.

20. ГАСО. Ф. 542. Оп. 1, Д. 5, Л. 31.

21. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917–1920 гг.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с. Стр. 142.

22. ГАСО. Ф. 5452. Оп. 1, Д. 5, Л. 31.

23. ГАСО, Ф. 542. Оп. 1, Д. 5. Л. 34.

24. «Музейный вестник» выпуск IX Смоленск, 2018 г. Стр. 259.

25. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917–1920 гг.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с. Стр. 143.

26. ГАСО. Ф. 542. Оп. 1, Д. 5, Л. 57.

27. Там же.

28. Там же.

29. Сикорский Е А. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905–1920 гг.) Смоленск 2014. Монография 531 с. Приложение. Таблица № 1.

30. Там же. Стр. 296.

31. ГАСО. Ф. 542. Оп. 1, Д. 5, Л. 48.

32. ГАСО. Ф. 542. Оп. 1, Д. 5, Л. 42.

33. ГАРФ. Ф. 393. Оп. 3. Д. 31. Л. 80.

34. Е.Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год.

35. «Музейный вестник» выпуск IX Смоленск, 2018 г. Стр. 257.

36. История сталинизма: репрессированная российская провинция. Материалы международной научной конференции. Смоленск, 9–11 октября 2009 г. /под ред. Е. В. Кодина. – М.:Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина», 2011. – 599 с. – (История сталинизма. Дебаты). Е. А. Сикорский (Смоленск) ИЗ ИСТОРИИ УТВЕРЖДЕНИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ ФИЛИАЛОВ ВЧК ОТ МЕСТНЫХ СОВЕТОВ И ОРГАНИЗАЦИЙ РКП(б) В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ (НА МАТЕРИАЛАХ СМОЛЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ) Стр.128.

37. Сикорский Е А. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905–1920 гг.) Смоленск 2014. Монография Монография 531 с. Приложение. Таблица № 5. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 154. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

38. Там же.

39. Там же. Стр. 155.

40. Там же. Стр. 156.

41. Еженедельник ВЧК уполномочен сообщить 1918 год. № 2. Стр. 122. Жуковский Москва. «Кучково поле» 2004.

42. Еженедельник ВЧК уполномочен сообщить 1918 год. № 3. Стр. 159. Жуковский Москва. «Кучково поле» 2004.

43. Еженедельник ВЧК уполномочен сообщить 1918 год. №5. Стр. 226. Жуковский Москва. «Кучково поле» 2004.

44. Еженедельник Чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией. 1918. 6 октября. No 3. С. 23. ГАСО. Ф. 542. Оп. 1. Д. 11.

Л. 11б ,11а, 11 г.

45. ГАНИСО. Ф.Р-21, оп.1, Д. 1–5. Докладные записки о мятеже в Поречье. 1918.

46. В.И. Шамков. Это было на Смоленщине // РАДУГА. (Киев). – 1969. – № 12. стр. 156.

47. ВЧК уполномочен сообщить 1918 год. Стр. 226. Жуковский Москва. «Кучково поле» 2004.

48. История сталинизма: репрессированная российская провинция. Материалы международной научной конференции. Смоленск, 9–11 октября 2009 г. /под ред. Е. В. Кодина. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН) Фонд «Президентский центр Б. Н. Ельцина», 2011. – 599 с. – (История сталинизма. Дебаты).Е. А. Сикорский ИЗ ИСТОРИИ УТВЕРЖДЕНИЯ НЕЗАВИСИМОСТИ ФИЛИАЛОВ ВЧК ОТ МЕСТНЫХ СОВЕТОВ И ОРГАНИЗАЦИЙ РКП(б) В ПЕРВЫЕ МЕСЯЦЫ ПОСЛЕ ОКТЯБРЯ (НА МАТЕРИАЛАХ СМОЛЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ) Стр. 126.

49. Декреты Советской власти. Том II. 17 марта – 10 июля 1918 г. М.: Гос.издат-во политической литературы, 1959.

50. Из отчета чрезвычайных комиссий Западной коммуны о своей деятельности за май–октябрь 1918 г. Не ранее 19 октября 1918 г. // ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп.2 . Д.1 4. Л. 3–Зоб., 5об,–6об., 9об, 10, 12–13. Подлинник.

51. Декрет Совета Народных Комиссаров. Об уборочных и уборочно-реквизиционных отрядах // Собр. Узак. 1918 г., № 57, ст. 635. Распубликован в № 166 Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов от 6 августа 1918 года.

52. Сикорский. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905–1920 гг.) Смоленск 2014. Монография. Стр. 297.

53. Постановление ВЦИК о мобилизации трудящихся в Красную армию. 29 мая 1918. «Собрание узаконений1917–1918 гг.» № 41, ст. 518.

53*. Сикорский Е А. Борьба за власть в Западном крае (1917–1920 гг.) Смоленск: издание СГПУ. 2001. Монография 531 с. Стр. 387. ЦДНИСО.

Ф. 21. Оп. 1. Д. 19. Л. 23.

54. 31. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 5T–87 c.

55. ГАНИСО. Демидовский уком. Ф-21, Оп. 1. Годы 1918–1927. Д. 1–129.

56. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 164. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

57. Сикорский Е. Смоленский край после Октября: политические баталии (1917–1920 гг.) // Край Смоленский. 2001. № 9–10. С. 21–34.

58. Е.Марьенков. На земле Смоленской. Московский рабочий. Московский рабочий. 1970 год.

59. ГАНИСО. Ф.Р-21, оп. 1, Д. 1–5. Докладные записки о мятеже в Поречье. 1918.

60. Из сводки оперативного отдела штаба [корпуса] войск ВЧК № 21 за 5 ноября 1918 г. Секретно // РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 9. Л. 12–12об.; Ф. 16011. Оп. 2. Д. 1. Л. 24об. Подлинники.

61. Там же.

62. ГАНИСО. Ф.Р-21, оп. 1, Д. 1–5. Докладные записки о мятеже в Поречье. 1918.

63. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 169. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

64. ГАНИСО. Фонд 21, Опись 1, Дело 4.

65. Там же.

66. Там же.

67. Там же.

68. Там же.

69. Там же.

70. ГАНИСО. Фонд Р-21. Опись 1, Дело 2.

71. Там же.

72. ГАНИСО. Фонд Р-21, Опись 1, Дело 4.

73. ГАНИСО. Фонд Р-21. Опись 1, Дело 2.

74. ГАНИСО. Фонд Р-21, Опись 1, Дело 4.

75. Воспоминания участников борьбы за власть Советов в Смоленской губернии. Сборник. Стр. 167. Смоленское книжное издательство. 1957 год.

76. Протоколы заседаний комиссии, коллегии и президиума ВЧК. Протокол заседания Президиума ВЧК от 31 декабря 1918 г. // ЦА ФСБ РФ. Ф. 1ос. Оп. 2. Д. 2. Л. 17–18. Копия.

77. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 5T-87 c.

78. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. стр. 219–221. Архив: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. З. Д. 93. Л. 13–14об. Копия.

79. Сикорский Е. Смоленский край после Октября: политические баталии (1917–1920 гг.) // Край Смоленский. 2001. № 9–10. С. 21–34. Там же. Протокол заседания Президиума ВЧК от 18 июля 1919 года. ЦА ФСБ РФ. Ф. 1ос. Оп. 3. Д. 7. Л. 267. Подлиник.

80. ГАСО. Ф. 31. 1. 31654 ед. хр. 1744–1917 гг. 8 оп.

81. «Музейный вестник» выпуск IX Смоленск, 2018 г. Стр. 260. Фонд № 8. – Опись № 2. – Связка № 2. – Дело № 10.

82. Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ – НКВД.1918–1939.

Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. стр. 151–155 Архив: РГВА. Ф. 6, Оп. 12. Д. 13. Л.2 15–216, 214–214об. Оттиск с подлинника.

83. Из истории утверждения в России диктатуры большевиков: (по материалам всероссийским и смоленским): монография / Е. А. Сикорский. – Смоленск: Аверх, 2008. С. 361.

84. ЦДНИСО.Ф. 142.Оп. 4 Д. 28. Л. 1; Государственный архив Витебской области. Отдел фондов общественных организаций – ГАВО-ОФОО. Ф. 10065 Оп. 1 Д. 32. Л. 26; ЦДНИСО. Ф.7 Оп,1.

85. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 5T-87 c.

85*. РГАСПИ. Ф. 1240. Оп. 1. Д. 14. л. 23. «Слово коммуниста» (Поречье) 1919. 14 июля № 50. РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 65. Д. 66. Л. 127.

86. (ИЗВЕСТИЯ СМОЛЕНСКОГО СОВЕТА. 1919. 20 июня. № 132).

87. ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. З. Д. 93. Л. 2,5а, 5в, 5г, 5д; Д. 191. Л. 98–98об.

88. ЦА ФСБРФ. Ф. 1.ОП. З. Д.191.Л.110–112. Копия.

89. ЦА ФСБРФ. Ф. 1. ОП. З. Д. 93. Л.13–14об. Копия.

90. Сикорский. Большевики Смоленского края в борьбе за власть. (1905–1920 гг.) Смоленск 2014. Монография. Стр. 257.

91. Там же.

92. ЦАФСБ РФ. Ф. 1. Оп. З. Д.

92*. ЦДНИСО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 279. Л. 70.

92**. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 445. Л. 20.

92***. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 446. Л. 48.

92****. Там же. Л. 201.

93. Л. 16об., 18об., 18в, 19–19об. Копия. 93. ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 4. Д. 163. Л. ба, 25а–25з, 25н–25с, 25ч, 25ш. Копия.

94. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. стр. Период 1919–1920 гг. Архив: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. З. Д. 93. Л.1 3–14об. Копия.

95. Сикорский Е. Смоленский край после Октября: политические баталии (1917–1920 гг.) // Край Смоленский. 2001. № 9–10. С. 21–34.

96. Дети и молодежь Смоленщины: 1920–1930-е годы: Документы и материалы. Смоленск: Маджента, 2006. ГАНИСО, Ф. Р-140, Оп. 1, Д. 5, Л. 59. Подлин. ГАНИСО, Ф. Р-140, Оп. 1, Д. 5, Л. 61. Заверенная копия.

97. Постановление военно-мобилизационной тройки Демидовской организации РКСМ о форме отряда особого назначения. 1920 год // ГАНИСО, Ф. Р-140. Оп. 1, Д. 5, Л. 61. Заверенная копия.

98. Там же.

98*. Газета «Рабочий Путь» от 29.04.1921 г.

99. Газета «Рабочий Путь» от 02.05.1921 г.

100. Там же.

101. Газета «Рабочий Путь» № 119 за 1921 г.

102. Газета «Рабочий Путь» от 09.02.1922 г.

103. ГАРФ. Ф. 6990. Оп. 1. Д. 24. Л. 30.

103*. Материалы «Смоленского партийного архива». Микроформы на плёночном носителе. Ohio State University library/ USA/. DK 511. S7 S67 MICROFILM reel 5T-87 c.

103**. Газета «Рабочий Путь» за август 1922 года.

104. Е.В. Кодин. «Смоленский нарыв». Смоленск 1995. Стр. 28.

105. ГАНИСО. Демидовский уком. Ф-21, Оп. 1. Годы 1918–1927. Д. 1–129. Сводка полномочного представительства ОГПУ о состоянии Смоленской губернии от 15.10.1925 года.

106. Е. Кодин. «Смоленский нарыв». Смоленск 1995. Стр. 29. Источник. ЦДНИСО. Ф-3, Оп. 1, Д. 3788, л. 39.